За последним 022 - 3 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 022

08:59

За последним 022

*** ***

***

===

Глава 22

Ленка вертелась у зеркала, а я лениво любовался ей, развалившись на диване. Мы вернулись из Габрича вчера, и Ленка сразу же с головой погрузилась в бесчисленные косметические процедуры, с энтузиазмом избавляясь от поднадоевшего образа суровой воительницы. Сегодня мы сдаём отчёт о стажировке в Вольную гильдию и получаем воинские аттестаты, а потом будем совершенно свободны до самого начала занятий в Академиуме.
– Куда ты хочешь пойти вечером? – спросил я.
– А куда ты меня поведёшь? – отозвалась с отсутствующим видом Ленка, сосредоточенно подправляя тушь на реснице.
– Это что, я должен решать куда ты хочешь пойти? – удивился я.
– Кени, не веди себя как ребёнок, – наставительно ответила она, – ты мужчина, вот и будь мужчиной.
Я закатил глаза. Ну конечно, когда женщине неохота задумываться, она сваливает это на мужчину.
– Визион, опера, ресторан? Какой-нибудь приём? У нас есть пара приглашений.
Ленка надолго задумалась.
– Ночной клуб. – наконец решила она. – После той дыры хочется чего-нибудь шумного.
Клуб «Серебряная мышь» был одним из излюбленных мест золотой молодёжи и постоянно фигурировал в разделе скандалов светской хроники. Также совершенно случайно он принадлежал мне, хотя это особенно не разглашалось, и знали об этом немногие. На первом этаже находился огромный танцпол с длинной стойкой бара вдоль стены, за которой хлопотали сразу четверо барменов. Поднявшись по широкой лестнице, можно было попасть в несколько баров на разный вкус, в которых уже можно было нормально разговаривать. Для нетерпеливых парочек имелись и отдельные кабинеты, в которые, впрочем, пускали далеко не каждого. Словом, это было именно то место, которое следовало посетить после двухмесячного сидения в Каменном Логе, по сравнению с которым нам и сонный Габрич со свиньями и курами на улицах показался столицей.
Мы с Ленкой весело отплясывали танец, мало отличающийся от когда-то знакомых мне клубных танцев. Хотя учиться танцам мы начали с паваны[47] и эстампи[48], как только мы немного подросли, мать распорядилась учить нас всем современным танцам, вплоть до уличных разновидностей. Как она сказала тогда: «В любой жизненной ситуации дворянин не может позволить себе выглядеть неуклюжим и смешным». Надо сказать, что наша мать всегда очень серьёзно относилась к поддержанию должного образа дворянина, несмотря на её нежелание вращаться в свете, порой переходящее в затворничество.
[47 - Старинный медленный танец. 48 - Старинный танец.]
Ленка в короткой юбочке привлекала повышенное внимание публики, и этим вниманием явно наслаждалась. Всё же в каждой женщине живёт эксгибиционистка, хотя после двух месяцев в камуфляже можно понять её желание покрасоваться в короткой юбке, тем более и показать есть что. Ну а я после недолгого раздумья решил, что ничего против не имею – пусть смотрят и завидуют.
Наконец и неутомимая Ленка устала.
– Хочу передохнуть. – шепнула она мне, игриво укусив меня при этом за ухо.
– Бар или кабинет? – шепнул я в ответ.
– Нет, кабинет – это неприлично, – подумав, ответила Ленка, – мы же не озабоченные подростки.
– Нет, мы подростки не озабоченные, – согласился я, – мы подростки удовлетворённые. Значит, бар.
Я огляделся вокруг, и заметив служителя, поманил его пальцем.
– Какой тут бар у вас самый приличный? Проводи-ка нас туда, любезный.
Небольшой бар и впрямь оказался на удивление приличным. Музыка танцпола была едва слышна, но при этом можно было наблюдать за танцами сверху через стеклянную стену. Публика состояла из явных представителей золотой молодёжи – а кто ещё может кучковаться в самом дорогом баре далеко не самого демократичного ночного клуба?
Надо сказать, что хотя эту молодёжь и называли «золотой», аристократов среди них не встречалось – в основном это были отпрыски совсем молодых дворянских семей или даже разбогатевших простолюдинов. Для детей аристократов, особенно для наследников семейств, было немыслимым буянить в компании подвыпивших подростков – главе семьи вряд ли понравилось бы упоминание семьи в скандальной хронике, и наказание последовало бы незамедлительно. Если молодой аристократ хотел посетить подобное заведение, он делал это без сословного знака, с негласной охраной, и как правило, вёл себя достаточно тихо. Собственно, и мы обычно поступаем так же, хотя с Ленкой слово «тихо» сочетается не всегда.
Мы взгромоздились на высокие табуреты у стойки.
– Апельсиновый сок, – приказал я бармену, бросив на стойку двухкуновую[49] бумажку, – и проследи, чтобы он был холодным.
[49 - Куна равна 1/24 гривны.]
– Мне то же самое. – поддержала меня Ленка.
Пока мы цедили наш сок, от самой шумной компании отделился слегка пьяный парень и плюхнулся на табурет рядом с Ленкой. Он щёлкнул пальцами, подзывая бармена и распорядился:
– Мне как обычно, и давай шевелись побыстрей.
Затем он с видом превосходства оглядел сначала соседа справа, а затем нас с Ленкой. Увидев наш апельсиновый сок, он гнусно заржал.
– Что, детишки, мамочка не разрешает спиртное? – громко вопросил он, привлекая всеобщее внимание.
– Исчезни, придурок. – не глядя бросила ему Ленка.
– Что ты сказала, коза?!
Резкий удар снёс его с табурета. Послышался смех и одобрительные выкрики, публика приветствовала новое развлечение. Компания парня вскочила с мест, и сам он, пошатываясь, поднялся на ноги. Проведя рукой по разбитой губе, он посмотрел на окровавленную ладонь, поднял на Ленку налитые бешенством глаза, и произнёс, слегка шепелявя:
– Тебе конец, сучка!
– Ещё одно оскорбление, и я выбью тебе зубы. – предупредил его я. – Они у тебя, похоже, лишние.
– Тебе тоже конец. – обратил он внимание на меня.
Возле него появились два крепких парня, видимо, его охрана. В стороне нарисовалась ещё пара плечистых ребят. Я не помнил их лиц, но судя по бейджикам, они были сотрудниками безопасности клуба. Я посмотрел на них и еле заметно отрицательно покачал головой. Безопасники расслабились.
– Они на меня напали! – сообщил парень своим телохранителям. – Я хочу, чтобы отсюда их увезли в лечебницу. Ну давайте, вломите им!
Ленка предвкушающе заулыбалась. Я посмотрел на парней и скептически поднял бровь. Они замялись – наше поведение совершенно не вписывалось в привычную для них схему, и они начали сомневаться. Мы могли оказаться кем угодно, а избиение представителей аристократического семейства или знатных родовичей гарантированно закончилась бы очень плохо для всех причастных. Отступить просто так телохранители, однако, тоже не могли, так что, немного поколебавшись, их старший решил для начала прояснить ситуацию.
– Кто вы такие? – спросил он агрессивным тоном.
– Моё имя Кеннер Арди, – вежливо ответил я, – а это моя жена, Лена Менцева-Арди. С кем имею честь, достойные?
Все разговоры в баре немедленно стихли. Парень явственно побледнел и отступил на шаг назад. Похоже, я серьёзно недооценивал свою репутацию – покойный Самуил Катцель неплохо потрудился, рисуя меня полным отморозком, для которого убить проще, чем высморкаться. Старший охранник поклонился и сказал:
– Господин Кеннер, госпожа Лена, мы просим прощения за этот прискорбный инцидент. Просим вашего разрешения покинуть заведение.
Он посмотрел на парня тяжёлым взглядом, и тот шепеляво сказал: «Извините».
Я взглянул на Ленку. Она пожала плечами, я тоже в ответ пожал плечами, ответил «Разрешаю», и мы повернулись обратно к стойке. В зале было по-прежнему тихо.
– Вот вечно ты, Кени, испортишь всё развлечение. – громко пожаловалась Ленка. – С тобой даже и не подерёшься толком.
– Так ты сюда танцевать пришла или драться?
– Танцевать, – подумав, ответила Ленка, – но я не прочь и подраться.
С этими словами она наклонилась вперёд и внимательно посмотрела на парня, сидевшего по левую руку от меня. Тот поперхнулся своим коктейлем, торопливо слез с табурета и быстрым шагом двинулся в туалет. Ленка проводила его грустным взглядом и со вздохом сказала:
– Ты знаешь, Кени, у меня складывается впечатление, что люди тебя боятся. Тебе нужно инкогнито ходить, как Гаруну аль-Рашиду[50].
[50 - Арабский халиф, правивший в VIII веке н.э. В сказках «Тысяча и одна ночь» описывается, как он, переодевшись, ходил по Багдаду, чтобы узнать жизнь простых людей.]
– Ладно, не грусти. – приободрил её я. – Пойдём пока потанцуем, а там может ещё кто захочет поскандалить.
– Так ты же опять влезешь и всё испортишь. – с печалью в голосе сказала Ленка.
– Нет, я больше не буду вмешиваться. Развлекайся как хочешь.
С этим мы и покинули странно тихий бар.

* * *

Когда на следующее утро я вернулся с пробежки, вконец разленившаяся Ленка была ещё в постели и с чашкой кофе в руке просматривала свежие газеты.
– Кени, – с воодушевлением поделилась она, – а про меня написали в «Светском курьере»!
– В каком разделе? – спросил я, заранее предполагая ответ.
– В скандальной хронике. – радостно ответила Ленка.
– Да ты что? Вот это неожиданность! – фальшиво удивился я. – А я было подумал, что в списке награждений.
Ленка фыркнула в чашку, едва не расплескав кофе.
– Нет, ты только послушай, что они пишут:
«Вчера вечером привычный скандал нашей золотой молодёжи в „Серебряной мыши“ принял неожиданную форму. Нашим читателям хорошо знаком постоянный герой нашей хроники Алекс Гремский, сын известного промышленника Стефана Гремского. В этот вечер, заметив необычайно красивую девушку в сопровождении молодого человека, г-н Алекс решил, что эта пара замечательно подходит на роль жертвы его обычных развлечений. Увы, на этот раз в непривычной для себя роли жертвы выступил именно он. Не дослушав стандартное выступление г-на Алекса, прелестная незнакомка одним ударом отправила его в полёт, заодно придав его лицу некоторую несимметричность. Как немедленно выяснилось, г-н Алекс имел неосторожность оскорбить Лену Менцеву-Арди – прекраснейший цветок влиятельного аристократического семейства Арди, которая решила посетить заведение в сопровождении своего мужа и главы семейства Кеннера Арди.
Молодая пара только что вернулась из городка Габрич, где они оттачивали своё воинское мастерство в боях с гвардией папы римского. Хотя в настоящее время у нас почти нет информации о происшедших там событиях, мы сумели точно выяснить, что наши герои вернулись с блестящими рекомендациями командования, а вот папских гвардейцев в той местности больше не стало.
Г-н Алекс проявил обычно несвойственную ему житейскую мудрость, немедленно принеся извинения и с разрешения г-на Кеннера покинув клуб. Однако очаровательная г-жа Лена осталась недовольной тем, что ей не дали возможности как следует разобраться с невоспитанным юношей, и громко выразила надежду, что найдётся ещё какой-нибудь скандалист, воспитанием которого она могла бы заняться. Как рассказали нам впоследствии сотрудники клуба, наша буйная золотая молодёжь немедленно решила вести себя образцово, сделав этот вечер одним из самых тихих в истории заведения.»
– «Необычайно красивая», вот. – с удовлетворением отметила Ленка. – И дальше про меня тоже хорошо написали. И почему мы так редко ходим в ночные клубы?
– Может быть потому, что в больших дозах они тебя не выдержат?
– Опять глупости болтаешь. – Ленка отмела инсинуацию небрежным жестом. – Лучше поцелуй меня... Ага, и вот здесь тоже... М-м-м... И вот тут ещё...
До начала занятий в Академиуме у нас оставалось ещё больше недели, и мы твёрдо настроились за это время полностью получить всё, что мы недополучили во время медового месяца.

Вместо эпилога

Аббат Антуан Дюкле сидел за убогим столом в доме деревенского старосты, и вертя в руке ручку, мучительно размышлял о том, что стоит писать в отчёте, а что лучше упомянуть вскользь. Или даже вообще не упоминать. В конце концов, не придя ни к какому определённому выводу, он положил ручку, и со вздохом отхлебнул вина. «Паршивая страна, – с тоской подумал он, – и вино у них дрянь.»
Внезапно за дверью послышались голоса, дверь распахнулась настежь, и в комнату решительным шагом вошёл новый персонаж.
– Отец Доминик! – воскликнул Дюкле. – Не верю своим глазам! Вы же должны быть в Вене, при дворе императора?
– Здравствуйте, отец Антуан! Должен. Но как видите, я здесь. – с досадой отвечал аббат Доминик Верде. – Папе первоначальный доклад о здешних событиях показался несколько э-э... – он неопределённо покрутил рукой, – словом, он приказал мне разобраться с этим и доложить ему лично. Что, впрочем, не освобождает вас от написания полного доклада.
– Понимаю, – кивнул Дюкле, – и должен сказать, рад этому. Мне бы не хотелось быть единственным вестником этого фиаско, и я совсем не против разделить эту ношу с вами. Неловко предлагать вам бурду, которую здесь называют вином, но лучше ничего нет, увы.
– Наливайте, – ответил аббат Верде, усаживаясь на хлипкий стул, – и рассказывайте.
– Как вы, вероятно, знаете, у нас была задача вытеснить схизматиков[51] из этой области. У них здесь закрепились довольно значительные силы наёмников. Наши силы также состояли из нескольких наёмных отрядов, но их было совершенно недостаточно для наступления. Однако мы сумели незаметно перебросить сюда отряд гвардии с поддержкой паладинов. Две недели назад мы начали наступление силами наёмных отрядов в пятнадцати лигах к северу. Когда противник полностью втянулся в бой, гвардейцы атаковали здесь. Это направление противник считал совершенно незначимым, и здесь стоял крохотный отряд, скорее для проформы. Гвардейцы должны были пройти сквозь него без остановки и ударить отрядам схизматиков в тыл.
[51 - Католическая церковь называет так греческих (православных) христиан.]
– План выглядит вполне выполнимым. Что пошло не так?
– А вот это уже лучше показать. Пойдёмте, отец Доминик.
Оба священника некоторое время стояли на вершине небольшого холмика, обозревая раскинувшийся перед ними на сотню туазов[52] металлический пейзаж. Бронеходы наступали, и гвардейцы бежали вслед за наступающими бронеходами, стреляя на ходу. Несколько гвардейцев лежали неподвижно, а ближайший к аббатам падал, нелепо вскинув руки, явно сражённый пулей защитников. Один из бронеходов лежал на боку с подломившейся ногой, и пилот уже наполовину вылез через задний люк.
[52 - 1 туаз = 1,95 м.]
– Впечатляет, – наконец сказал аббат Верде, – а где же паладины?
– Взгляните правее, вон они стоят группой. А чуть сзади стоит светлый паладин Доннер. Мы можем подойти поближе, только не сходите с мостков. Стебли травы легко проткнут и обувь, и ногу.
Аббаты прошли по проложенным поверх травы деревянным мосткам.
– Действительно, Марк Доннер, – задумчиво сказал Верде, – представляете, отец Антуан, я пятьдесят лет видел его исключительно с кислой физиономией, а тут глядите-ка, улыбается.
– Эту гримасу сложно назвать улыбкой. – с сомнением отозвался Дюкле.
– Ну, первая улыбка за пятьдесят лет, что ж удивительного, что плоховато вышла. – философски заметил Верде. – Итак, что же мы тут имеем?
– Двести восемь гвардейцев, двенадцать бронеходов, восемь паладинов, один светлый паладин. Все здесь.
– Выяснили, что это за металл?
– Невозможно взять пробу. Алмаз не оставляет царапин.
– Одиннадцатый ранг, полагаю?
– Как бы не двенадцатый. Я про такое даже не слышал. Я связался с орденом паладинов – они пообещали выяснить, что это может быть, и кто мог бы такое сделать, но чувствуется, что они тоже в недоумении.
– Это точно не магусы схизматиков?
– Абсолютно точно. Мы бы не пропустили прибытие одного из их верховных магусов, они все на виду. У схизматиков здесь только наёмники.
– Однако версия, что у каких-то третьеразрядных наёмников в отряде служит высший магус, выглядит совсем невероятной. – заметил Верде. – Что говорят слухи? Наверняка кто-то что-то болтает.
– Болтают многое. – пожал плечами Дюкле. – Тут у каждого окрестного холопа есть своя версия событий. Самый правдоподобный слух состоит в том, что это сделала лекарка отряда, потому что стрельба мешала ей лечить раненых.
Аббат Верде некоторое время молча смотрел на собеседника, и наконец со вздохом сказал:
– Смешно. Но папа не оценит.
– Мы распространяем версию, что наших людей призвали на небо ангелы божьи для борьбы с воинством тьмы, а эти статуи оставили взамен, чтобы люди помнили о святых героях.
– У ваших людей плоховато с воображением, – скептически заметил Верде, – можно было бы придумать что-нибудь и получше.
– Придумывать было некогда, схизматики уже вовсю объясняли крестьянам, что наших людей господь покарал за ересь. Нужно было рассказать хоть что-то, пока их версия не закрепилась в умах.
– Действительно. Прошу прощения, отец Антуан, я поспешил с выводами.
– Нам пришлось срочно договариваться о перемирии, наши наёмники просто отказались воевать.
– Глядя на эту э-э... композицию, этого следовало ожидать. – согласился Верде.
Прелаты некоторое время молчали, разглядывая расстилавшуюся перед ними картину.
– Скажите, отец Доминик, там, – Дюкле показал пальцем вверх, – есть какие-нибудь планы по этому поводу? Например, привлечь святых паладинов и устроить карательный рейд?
– Забудьте, – решительно сказал Верде, – вы же знаете, что у нас всего два святых паладина. Папа не будет рисковать ими из-за этой дыры. И в любом случае он не пошлёт их сражаться с монстром, который способен устроить такое. – Верде неопределённо повёл рукой, обозначая окружающий пейзаж. – А светлым паладинам здесь делать нечего, не говоря уж о простых.
– Это всё же несправедливо, – с горечью сказал Дюкле, – что еретикам и язычникам сила отмерена так щедро, а у нас каждый паладин на счету.
– Не ставьте под сомнение промысел божий, отец Антуан. – строго ответил Верде. – Сатана охотно делится своей нечистой силой, но не забывайте, что он спросит с них за это самую высокую цену.
– Воистину так, отец Доминик! – смиренно отозвался Дюкле.
Аббат Верде помолчал, разглядывая металлические скульптуры.
– Позволю себе дать вам совет, отец Антуан – будьте очень осторожны с выводами в своём докладе. Вы знаете, откуда вообще появилась затея оттеснить отсюда схизматиков?
– Нет, отец Доминик, – настороженно сказал Дюкле, – и буду признателен, если вы меня просветите.
– Император пожелал сделать одного из своих приближённых аббатграфом[53] и ему понадобилась бенефиция[54] на новое аббатство[55]. А кардинал Скорцезе захотел оказать услугу императору. Двести восемь гвардейцев и девять паладинов напрасно погибли, добывая должность для светского коммендатора[56]! Ваш доклад будут внимательно читать и друзья, и враги кардинала Скорцезе. Не ошибитесь.
С этими словами аббат Верде повернулся и пошёл прочь, а аббат Дюкле долго смотрел ему вслед в глубокой задумчивости.
[53 - Светский аббат. 54 - Доходная должность или земельное владение. 55 - Католический монастырь, управляемый аббатом, и обычно подчиняющийся епископу. 56 - Священнослужитель или мирянин, владеющий аббатством, и отчуждающий доходы аббатства в свою пользу.]

...

Конец первой книги

...

=== ===

popadantsy-v-magicheskie-miry

Андрей
Стоев
https://author.today/u/astoeff1
352170

За последним порогом. Начало

Мир, который разошёлся с нашим примерно в 1000 году н.э. Мир, в котором никогда не было Чингисхана и Наполеона. Сможет ли герой, проживший обычную жизнь в нашем мире, начать новую жизнь в том? Как можно прожить жизнь достойно и защитить себя и своих близких в мире, который никогда не знал политкорректности и прав человека, но в котором есть магия и боги? Вот так неожиданно сложилась судьба Кеннера Арди, когда-то простого российского завлаба, а ныне сына изгнанной из рода аристократки - немного отморозка, немного параноика, и совсем немного идеалиста.

2020-01-04 06:26:26

Андрей
Стоев
https://author.today/u/astoeff1
352170

2020-01-04 06:26:26
46376
1.00 === ===
https://author.today/reader/55176/435644

===
===

***