Дожить..., раздвинуть горизонты,
Постигнуть смыслы прежних лет.
Но почему, больничные ремонты,
С ухмылкой вторят – хода нет. Ваня, пенсионер и шахматист-любитель, дожил до 65-ти лет, и по этому поводу вздыхал:
- Надо же, а смысл…
В марте, когда было ещё 64, ему стало худо – еле двигался, одышка какая-то непонятная образовалась. Это у него-то, спортсмена по жизни? Ванины дети, (в них смысл?) обеспокоились по поводу случившегося, и отвезли его к себе, в Староминскую, где и подвергли медицинскому освидетельствованию в диагностическом центре. Ваня пытался говорить уверенным голосом чадам своим, и докторам чужим, что он достаточно пожил; 64 года – этого вполне достаточно, что он к медикам семь лет не обращался, таблеток не пил, жил здоровым образом жизни.… И вдруг – сердце…, ишемия…
Почему?
Однако дед на лечение, с тайным вздохом облегчения, согласился такое – не в больнице, как настоятельно предлагалось, а на дому у младшей дочки, та и уколы может колоть, и таблетки выдаст, когда надо, и какие надо.
Десять дней, ежевечерне, он получал укол от своего ребёнка, пил таблетки два раза в сутки, почти целый месяц. Это подействовало. Дедушка, на удивление внукам, стал двигаться увереннее и побольше. После завершения уколов в ягодицу, он смог оседлать велосипед, и покатил по улицам станицы Староминской. Уже и дышалось ему полногруднее, к тому же он довольно полноценно, каждый день, выполнял комплекс упражнений под многообещающим названием “Око Возрождения”.
В гостях Иван имел доступ к интернету и играл в шахматы с противниками со всего мира на большом сайте “ЛИЧЕСС”. Да ещё и с внуком Андреем иногда разыгрывались партии. Андрюша ходил на занятия в шахматный кружок, где приобщился немного к шахматной теории и практике…
Жить деду Ивану всё же хотелось. Он себя берёг. Сильно не нагружал свои одряхлевшие, некогда могучие мышцы, и в шахматы много не играл, отправлялся на доступные прогулки в дочкины огороды, или в центр города, в магазины, где дочки трудились…
В то апрельское время звонил ему Валера Пашко, пятидесятитрёхлетний президент Приморско-Ахтарской шахматной организации, сообщил о предстоящих турнирах, приглашал принять участие. Ваня разочаровал Валеру, сказав, что он от Ахтарей далеко – 120 км на север, лечится, сердце, и вообще, с турнирами придется покончить – здоровье-с…
9 мая, после гостевого месяца, потомки привезли отца и деда, домой, в Ахтари, на третий этаж, и перешел папа снова, на самостоятельное существование, в полной мере оценив справедливость пословицы – “в гостях хорошо, а дома лучше”.
И покатила жизнь дальше – улицы, море, Природа, Весна, велосипед, лопата на дачах друзей и знакомых. Так седовласый, мохнобровый Ваня развлекался – копал землю, совмещая приятное с полезным. Закалял руки, тренировал глаза. Копание земли лопатой, знаете ли, требует физподготовки, выносливости, и кроме своеобразного общения с Природой, многое даёт. Вроде бы как нетрадиционное лечение-оздоровление.
… В июле, в пятницу, числа 15-16-го, ему позвонил Валера-президент, и сообщил, что семнадцатого числа будет турнир, на стадионе, в 10.00, а через неделю, 24-го, ещё один. Приходи.
Ваня благодарил главу Ахтарской шахматной федерации, но не обещал, загадочно тянул:
- Может быть…
Но мысль о турнире, невзирая на благоразумие, не покидала седую голову.
Семнадцатого, рано утром, он копался на даче у Георгия, пожилого шахматиста,отставного военного.Его здоровье ослабло за последнее время более, чем у Вани.Годы своё берут и лишают... Друг Георгий, потому,и попросил о помощи. Физкультура с лопатой и прочим инвентарём – любимая тренировка Ивана, кроме того - надо помогать, если обращаются хорошие люди!
Погода была жаркая, паркая. Июль на юге – это знойность, солнечность, перегрев человеческого организма.
После девяти утра пенсионеру надо в тень домашнего уюта.
Но шахматный турнир… Как с ним быть? И хочется, и боязно. И наплевать нельзя...
Вода со льдом в жару прелестна.
Турнир собрал врагов-друзей…
На встрече вспомнить, и уместно,
Тех, кто ушел, в страну теней…
Иван оседлал велосипед в 10.30, поехал, но… намеренно задержался, завёл велоконя во двор приятеля Саши Верещаки. Солидный Александр, юный вид которого давно покинул его лицо и фигуру, беседовал за столиком на террасе с дочерью, стройненькой, худощавой Дашей, весьма миловидной, да ещё и умной, как небезосновательно догадывался дядя Ваня, потрёпанный жизнью. Даша и Саша попивали минеральную воду “Ессентуки”, со льдом! Лёд и вода, приятная беседа, были предложены непрошеному гостю…
На турнир Иван явился в 11.30, когда три тура из семи были сыграны.
Четыре стола были расставлены в длинном коридоре помещения под трибунами стадиона.
Давно Ваня не турнирничал, аж…, с декабря прошлого года.
А вот раньше!
Сил у нынешних старичков-шахматистов было побольше, накал страстей присутствовал!
…Вспомнили с Валерой и ушедшего бывшего президента Клипачева – кандидата в мастера по шахматной композиции; также помянули перворазрядника Шепеля, который оставил этот мир ещё раньше… Одряхлевший Киреев года два как не играет…, а был о-го-го, ослаб, но жив… Биндусову за 90, в турнирах не участвует, но, говорят, где-то поигрывает на дому…
- А что Голов? – спросил озабоченно и серьёзно Иван.
- Как будто в Архангельске сейчас, я ему звонил недавно, но он не отвечал – ответил Валера.
- Да, однако, Виктор Александрович хороший шахматист, перворазрядник. Противник серьёзный и благородный, давненько я его не видел – задумчиво произнёс Ваня, присматриваясь к участникам турнира. Их было восемь. Не густо, но всё же серьёзно.
Присутствовал Слава Волков – старинный Ахтарский шахматист, ему уже за 66 лет. Погрузнел, поседел, оморщинился, но по-прежнему находится в образе умудрено-ироническом, в готовности к оригинальному словцу. Он когда-то, в годы яростно-молодые, вырвал в шахматных боях удостоверение кандидата в мастера.
Валера Пашко, президент, имел в прошлом, … кандидата в мастера по переписке.
Из Ольгинской приехал Александр Давыденко, которому уже 73 года, но у него по-прежнему не утолена жажда шахматного поединка.
Из Бриньковской явились Женя Ефименко и Михаил Ковалёв – достойные бойцы.
Присутствовал и новенький, для Вани, мужчина – небольшой, пожилой и крепенький, по фамилии Шаврин. Приехал он в Ахтари полгода назад из Майкопа, заявил о себе, по словам Валеры,как о приличном шахматисте.
Шаврин заинтересовался Иваном и настаивал, что надо обязательно принимать участие – это для нас, пожилых, лекарство от Альцгеймера. Ваня хмурил дремучие брови и шамкал:
- Я в интернете играю, а с живыми людьми, это не шахматы в чистом виде, а нечто иное – нервотрёпка и вражда…
- Да что вы! Надо, надо с живыми людьми, как же иначе общаться по-настоящему! – настаивал быстрыми словами энергичный Шаврин.
На турнире были и молодые, брат и сестра, Ильины. Их Иван помнил совсем детьми на летнем турнире два года назад. Брат на год старше сестры, но и тогда, 11-ти, 12-ти лет, они играли прилично. Мальчик тогда сыграл вничью с дедом Ваней, а девочку старик одолел в серьёзной, продолжительной борьбе. Дети приезжали погостить к своему дедушке, из Москвы. Сейчас старший Ильин значительно покрупнел, выглядел юношей, и в глазах его мелькали искры свирепости. Тринадцатилетняя сестра тоже подросла, стала изящнее, милее, и значительнее – совсем юная, но весьма симпатичная девушка.
- Бежит время… - подумал Иван, ещё более постаревший...
Накал борьбы, восприняв с интересом
Поддался он игорным бесам.
Сразился, бдительность, теряя на ходу
О, поражение! – Зовёшь на новую игру.
Начался четвёртый тур. Ваня смотрел на доски, попеременно сосредотачиваясь то на одной, то на другой, с большим интересом – следил за накалом борьбы. Время от времени доставал фотик и клацал – для прессы, по его словам.
В перерыве Иван, ощутивший вкус живых шахмат, не желая быть просто зрителем, предложил сыграть, по дружески, вне конкурса, Шаврину. Тот согласился и выиграл через несколько минут. Старший Ильин наблюдал. В следующем перерыве он предложил Ивану сразиться, в том же, дружеском, режиме. Дед со всей серьёзностью отнёсся к игре, но отставал от быстрого и чёткого противника и по времени, и по позиции, и по материалу. Проигрыш был закономерен. Взгляд молодого стал теплее, он удовлетворённо вздохнул, произнёс:
- В Москве я тренируюсь в шахматном клубе, у меня первый разряд по блицу.
Когда Иван фотографировал итоговую таблицу, то увидел, что в ней Ильиных нет, а на первом месте Медуницын Владимир, на шестом – Медуницына Елизавета. Родители сменили фамилию, догадался, но ничего не сказал и не спросил Иван…
После последнего тура Шаврин подошел к Ивану со словами:
- Надо, надо заниматься живыми шахматами и любым спортом для тела. Зря вы на себя махнули рукой. Сколько вам лет?
Иван ответил. Шаврин продолжал:
- Это разве возраст? Мне семьдесят! А я пауэрлифтингом занимаюсь. При весе 67 кило тяну штангу 150 кг. Видео могу показать.
И показал в окошке своего смартфона себя и штангу в руках.
Иван удивлённо шевельнул усами и бровями, нахмурился:
- Надо же.… Всё это хорошо, однако мрут люди, якобы спортивные и здоровые. Много их ушло на моей памяти.… Вот, в том году, в октябре, умер Куницын, тоже, хороший шахматист, и даже успешный теннисист. Участвовал в нашем теннисном клубе. Его фото с известием о смерти есть на стенде в этом помещении. Могу показать. Он всего на год старше меня. Тоже, год назад, пожалуй, два года…, приехал из Краснодара в Ахтари, снял здесь квартиру, у него гостили его маленькие дети. В Краснодаре имелась новая, молодая жена. Была. Почему он умер?! Спортом и шахматами занимался, йогой. Учил детей шахматам. Почему?
Шаврин перебил:
- Вы на этом не зацикливайтесь. Турниры и спорт, движение и шахматное мышление – вот что нам поможет! Это я вам как врач говорю!
- О-о, да вы ещё и доктор… - скривил кислую физиономию Иван.
- А что такое, в чём проблема? – отреагировал собеседник.
- Больница, доктора… разные, знакомые и незнакомые. Что у них на уме… Ничего хорошего от этого не жду. Уповаю на натуральность, Природу, ЗОЖ, вегетарианское питание; хочу, чтобы люди освободили всех животных от ошейников, поводков, клеток, выпустили на свободу из концлагерей свиноферм, курятников, конюшен и коровников всех братьев наших меньших.
- Это серьёзно. Но дискуссионно. Вы всё же приходите через неделю на турнир. Участвовать, – завершил беседу Шаврин.
*** Через неделю они встретились в том же месте, в 10.00.
Турнир состоялся, система была швейцарская, регламент – 10 минут. Участников было 14, туров – восемь. Опять с Валерой вспомнили Голова, Виктора Александровича, что с ним?
… Ваня, в итоге, занял пятое место, Шаврин Борис – седьмое, Медуницына Елизавета – восьмое. На первом месте – Медуницын Владимир.
На следующий день, 25-го июля праздновали День Города и День ВМФ...
Слабость диктует условия,
Поступки идут за ней следом,
Палкой с ухмылкою бия…
Мирит с ленивым соседом.
Накануне Ивану, бывшему члену яхт-клуба, позвонил Юрий Николаевич Гондарь – яхтсмен и пасечник, инженер-пенсионер, ещё крепкий, высокий и худощавый мужчина 74-х лет. Он сообщил, что завтра можно прийти к нему, в 8.50., во двор, по улице Космонавтов, и мы покатим яхту к яхт-клубу, походим под парусом, ибо праздник, а городу нужно парусное дефиле. Всё как раньше, как обычно.
Со вздохами Ваня мямлил в микрофон что-то про здоровье, одышку, но в конце беседы твёрдо сказал, что приедет на велосипеде к девяти.
Ранним утром имелось в домашнем окружении Ивана немного прохлады, а к девяти уже было жарковато.
Покатили с Юрой яхту по улицам родного города на тачке, сделанной самим Юрой. До яхт-клубовского слипа было около двух км. Тяжеловатым показался этот путь, в то утро, Ивану. Сухожилия ныли, глубокое дыхание … справлялось, но нужных энергии и силы было мало. Проезжали рядом машины, солнце отражалось в окнах домов, ласкало цветы палисадников и зелёные листья деревьев.
На рейде яхт-клуба уже виднелись паруса, иные яхтсмены ещё оснащали свои суда на берегу.
Зной витал в воздухе вместе с ветерком, который в море, как уже давно было известно Ване, иногда бывал коварен своими порывами, в это жаркое время.
Чувствовал себя сердечник не очень, и не возражал бы, если б на этом и успокоиться, а парус вовсе не поднимать, да и домой постепенно, к сквознячкам и теням родных комнат.
Командир, хозяин яхты и тачки Юра, тем временем провозгласил “поехали”, и яхта на тачке покатилась вниз по слипу к родной стихии, удерживаемая изо всех сил руками стариков.
Когда корма судна коснулась воды Азовского моря, случилось непредвиденное – стойка переднего колеса лопнула, ибо была мала, тонка и стара. Колесо изогнулось, приняло неестественное положение, тем самым утверждая, что всё – тачка своих функций не выполнит, которые ещё так необходимы.
У берега было мелко, но всё же приятели умудрились спустить судно, и благополучно поставили его на якорь.
Тачку Ваня уволок с линии слипа в сторону, по низкой прибрежной полосе, где поблизости возлежали, прохаживались, подставляли солнцу свои фигурки в мини купальничках дамы, разных возрастов и габаритов. Неприметным фоном маячили мужские особи.
Начали оснащать яхту фалами, гиками, взялись за парус, но тут оказалось, что шверт опущен и упирается в песчано-илистое дно, и, соответственно, корабль на якоре не стоит, а стоит на шверту! Поднять и зафиксировать подвижный киль не удавалось – стопоры не удерживали регулировочный фал шверта, он падал и падал вниз, к самому дну мелководья.
- Всё, Юра, надо оставлять эту затею, да и здоровья нет, жарко.… Давай яхту на берег, да и домой – спокойно, с тайным чувством сбывшегося желания сказал яхтенный матрос яхтенному капитану.
Юра согласился.
- У меня есть другая тачка, я её вчера разобрал и уложил на огороде. Надо за ней идти, собрать. А эту, поломанную, потянем сейчас на мой двор, потом отремонтирую. Яхта… на воде постоит, пока… – сказал он.
У ангара, возле слипа, восседал на стуле дежурный по яхт-клубу Суханенко – высокий, крепкий мужчина 67-ми лет. Он зорко следил за окружающими событиями и перспективами, излучая уверенность, значимость, надёжность и основательность. Он приметил, что тачка поломана, что парус Юра с Ваней не поднимают, и спросил:
- Вы что, на дефиле не идёте?
- Цугцванг. И тачка, и шверт у нас не годятся. Надо к дому… - отвечал Иван, зная, что Суханенко к шахматам имел отношение, и что он был дружен с Головым…
И тут Суханенко, взглянув испытующе, произнёс:
- А вы знаете, что Виктор Александрович Голов умер?
Эта фраза поразила Ивана, он забормотал:
- Как… Когда… Почему… Царство небесное…
- Царство небесное – скорбно произнёс Суханенко, за ним и Юра, но вскоре добавил нетерпеливо:
- Пошли, дотянем эту, поломанную, там соберём другую тачку, и назад…
Букеты взращивая мыслей,
Идя дорогой непростой,
Был человек балован Жизнью…
В итоге – получил покой.
Тачка катилась легко, хоть и без переднего колеса, зато и без яхты. Жаркий день приближался к своему пику. Старички шагали, держась за доступное железо передка тачки. Всё тело деда Вани покрылось испариной, пот стекал солёными каплями и струйками со лба и усов. Юрий Николаевич держался увереннее, хотя и ему было нелегко. Он прикидывал в уме возможности ремонта тачки и яхты…
Мысли о Голове, о человеке который, для Вани, умер неожиданно, с которым он знаком больше десяти лет, с которым много поединков на шахматной доске произошло, но как о человеке известно до ужаса мало…, вращались в голове Ивана.
Юра больше помалкивал, а Ваня говорил:
- Хороший был человек. Хороший шахматист. Перворазрядник. Спокойный, корректный, лишнего не говорил. …Царство небесное. Видел я его иногда не только на турнирах, но и у моря. Он прохаживался с женой, или сам, по берегу, по набережной. Как-то в октябре-ноябре я искупался в море, на бетонке, у воды, начал отжиматься, а тут и Голов с удочкой. Спрашивает – закаляешься? Говорил, что тоже когда-то моржеванием занимался, в северных широтах. Но знаю я о его жизни мало – кто, откуда, кем был. Жаль. Хороший человек, шахматист. Хороший противник, боец, был. Под восемьдесят ему, но выглядел хорошо, роста небольшого, собранный. …Жаль, уходят, уходят люди, вот и Виктор Александрович.
Во дворе дома Юры, где их встретила Боня, маленькая собачка-пуделёк, для приличия тявкнувшая на Ваню, приятели пристроили дефектную тачку и начали тащить из сарая на двор части старой, но надёжной, крепенькой тачки. Со всей возможной быстротой они смонтировали её, завинтили все гайки на болтах, и опять, вручную и ножную покатили довольно габаритное транспортное средство к яхт-клубу, не обращая внимания на удивлённые взгляды пешеходов и автомобилистов на знойных улицах приморского городка…
- Хороший у нас праздник получился, день ВМФ – пыхтел Ваня, бывший некогда, во дни туманной юности, матросом Северного флота.
- Ничего, ничего, Ванюша. Чаёк мы сегодня попьём, у меня он в термосе, а термос я тебе подарю – утешал Юра.
- Да зачем мне термос, у меня есть термос свой, хоть и толку с него мало… - ответствовал Ваня, но добавил:
- А чаёк – это хорошо. Попьём.
К чайку приступили тогда, когда тачку спустили на мелководье яхт-клубовского рейда, затащили яхту с привязанным, поднятым швертом на тачку; и затем всё это, 150-ти килограммовое, вытащили по бетонному слипу на ровную площадку. Суханенко наблюдал и за парусами в море, и за происходящим на берегу. Он помог Юрию и Ване, взявшись за яхту крепкой рукой, на последних, тяжёлых метрах подъёма.
Иван посматривал на друга шахматиста Голова и желал подробностей жизни и смерти человека, о котором он знал мало, но шахматное знакомство с ним было давнее и серьёзное…
О Суханенко Иван знал ещё меньше, и общения с ним практически не было. Конечно, он яхтсмен, их семья имеет большую, с кубриком, яхту “Байконур”. …Он активный член яхтенного клуба, нынче, вот, в штате дежурных по клубу. …Высокомерен, строг, может увесисто пошутить.
Как-то, позапрошлым летом, на турнире, под трибунами стадиона, Иван увидел его рядом с Головым. Этот факт удивил тогда Ваню, он подумал: – Как они знакомы? Суханенко и шахматы?..
Голов смотрел на доску, решительно передвигал фигуры, нажимал на кнопку часов. Суханенко почтительно молчал за его спиной.
Когда Ивану пришлось сразиться с Головым, за ходом игры Суханенко наблюдал тоже. Борьба на доске приобрела характер упорного противостояния, каждому была нужна ошибка противника. У Голова имелась лишняя пешка, но слоны у шахматистов были разнопольные. Вид Суханенко, его редкие брошенные слова говорили о том, что он уверен в победе друга. Иван предложил Виктору Александровичу ничью. Тот ответил: - Подожди, Ваня, – и сделал ход, Иван быстро нашел ответ. Следующим ходом Голов жертвовал пешку, что показалось подозрительным Ивану, и он вместо того, чтобы брать его слоном, походил королём. Его противник ещё продвинул пешку, но монарх Ивана её заблокировал. Пешечная структура приобрела незыблемость, в ходах была взаимная ограниченность, Иван несколько раз повторил одни и те же хода слоном.
- Надо же, какой человек – сказал тогда саркастично Суханенко.
Голов ответил, с ноткой огорчения:
- Это непростой человек.
Затем Виктор Александрович внимательно посмотрел в глаза Ивана, протянул руку. Рукопожатия состоялись – ничья...
Зачем явленье наше в мире?
Кому приносим мы плоды?
Желая знаний… о кумире
Свершаем, нужные труды.
В этот день Иван, который слышал, что к Суханенко обращались – Володя, подошёл к нему со словами:
- Послушайте, Владимир, я очень сожалею о смерти Виктора Александровича, найду фотографии о нём, сделаю пост в интернете, я этим занимаюсь, у меня есть персональный сайт. Есть раздел о шахматистах, уже о шести-семи Ахтарских, я сделал…
- А зачем это… вам – прищурился Владимир.
- Зачем? …А зачем нас произвели на этот свет? Что-то делать надо, чем-то заниматься, что-то производить. У каждого своё, мало ли, кто к чему пристроен – поднял вверх указательный палец ответчик.
Суханенко твёрдо, с легким оттенком скорби, сообщил:
- Умер Виктор 27 мая. В марте он приезжал сюда со старшим сыном, мы встретились, посидели, помянули его жену, она умерла прошлым летом. Витя сильно переживал.
Всё услышанное было откровением для Ивана.
Суханенко добавил:
- Сегодня приехал его младший сын с семьёй. Он бы побольше рассказал…
Владимир назвал адрес дома, где жил Виктор Александрович.
Затем он значительно посмотрел сквозь экраны очков на собеседника, и солидно произнёс: - Я хочу с вами поиграть в шахматы, я дежурю через три дня на четвёртый, это будет 29-го июля. Место и время найдётся, шахматы у меня дома есть, привезу. Приезжайте прямо сюда.
- Хорошо, - ответил заинтересованный Иван – У меня есть и шахматы, и часы, в походном шахматном чемоданчике. Постараюсь приехать.
- Жду. – произнёс Владимир.
День ВМФ продолжался. В море двигались стайки парусов, небольшие ученические, из детского яхт-клуба; ходили паруса и побольше – ими управляли взрослые яхтсмены. Солнце пекло, море его отражало оранжевыми бликами, и поглощало золотые лучи серыми пятнами волн солёной воды…
Ваня и Юра постояли, беседуя, у яхты, которая благодушно покоилась на тачке, в ожидании, когда приятели напьются горячего, вполне приятного чая из термоса. Она подождала, пока они посмотрят по сторонам, всё чаще в сторону моря, пока поговорят, отдохнут, утрут пот с лиц и прочих мест, и покатилась, не спеша, по улицам…
В тот же день, в тот же вечер, и даже ночью, Иван занимался поиском фотографий из своей фотобазы, - тех, на которых присутствовал Голов. Их набралось 255. Первая датировалась апрелем 2008-го года, последняя – февралём 2020-го. “Надо трудиться“ – думал Иван, занимаясь обработкой этих фото, копируя, перекопируя, обрезая, уменьшая, улучшая.
На следующий день первые 12 фотографий полетели в интернет, потом ещё 12, и ещё. На них много шахматных досок, фигур, много шахматистов. Эти фото возвращали в прошлое, оживали турнирные былые дни, лица… Память творила чудеса. Надо было к этим фотографиям текст о Голове, добавить какую-то информацию. “Надо поспрашивать Суханенко“ – думал Иван, - “…он ещё говорил, что сын приехал, надо бы встретиться…, надо бы на кладбище сходить, могилу поискать… “
29-го июля Ваня собрал свой шахматный чемоданчик и поехал к яхт-клубу.
Владимир вахтил, находился у слипа и ангара, за оградой виднелись высоты зданий яхт-клуба, деловито зияли провалами ворота, где маячили яхты и яхточки. В море, на фоне заката, скользили по водной поверхности паруса.
Суханенко изобразил радость при виде Ивана, с сожалением сказал:
- А я шахматы не взял.
- А это что? - ответил Ваня, показывая на свой чёрный саквояж, - здесь и шахматы, и часы, и блокнот с очками…
- Ну, тогда давай фигурки расставлять – оживился Владимир.
Они расположились на свежем воздухе, соорудив из коробок и деревянных брусков стол и стулья. Взялись за пешки и фигурки. К чёрно-белой доске подошли зрители – два-три интересующихся.
Суханенко посматривал и в море, и на берег – служба.
Играли без часов, по-дружески. Иван очков не надевал, говорил, что глаза шахматиста должны быть в голове, как у Александра Алехина.
Суханенко играл прилично, но проигрывал. Его это впрочем, не смущало, а подзадоривало, и он уже жаждал новой встречи, в следующее своё дежурство – 2-го августа. Он сказал ещё шахматному оппоненту, который всё прилежно записал, что родился Виктор Александрович первого марта 1943-го года, что его младшего сына можно найти по адресу…
Где он нашел,
Последний свой приют?
…Есть жажда слов,
Об истинах, которые не ждут.
Дома Ивана дожидались необработанные фотографии, комп и интернет…
В последний день июля дед Иван решил найти дом Головых и посетить кладбище, дабы увидеть могилу шахматиста и надпись на ней…
Текущие стихийные дела – шахматные битвы на интернет-сайте “Личесс“, посты в соцсетях, возня на персональном сайте, готовка пищи и её поедание, мытьё посуды – отобрали минуты, секунды и часы! И только в 18 часов дед вывел велоконя, оседлал его, и поехал, в направлении нового кладбища.
…Среди рядов и участков обширного места погребения ушедших, он добрался до могил 2020-го года, увидел несколько холмиков земли с венками и крестами, где виднелись даты 2021-го года, но майских могил не нашел. Он удивился, в растерянности озирая обширный могильный городок. А время шло своим чередом к поре солнечного заката, и надо было ещё успеть на улицу Островского.
…По указанному адресу, женщина - худая, с подозрительным и раздражительным выражением лица, бросила ему несколько фраз, означающих, что никакого Голова она не знает, и о таких не ведает.
Отступать старику не хотелось, он призадумался…, прошел мимо нескольких домов в сторону моря, и наугад остановился у одной из калиток. Громко постучал. Через несколько секунд калитка приоткрылась, выглянули женщины, сначала круглолицая, средних лет, за ней и другая, помоложе и постройнее. Старшая кивнула в сторону моря, и спокойно ответила деду, что дом Головых находится по соседству.
- Ага, - подумал Иван, и с удовлетворением стрелы, нашедшей цель, остановился у зелёных металлических ворот, и, такого же цвета, калиткой. Стучал он долго, несколько раз, кулаком и ладонью, пробовал нажимать на кнопку звонка весьма потрёпанного вида. Ответного звона, пиликанья, или чего-либо похожего на него, слышно не было.
- Хозяева, эге-гей – взывал несколько раз дедушка, несколько смущённый тем, что его могут услышать не те, кому адресовались призывы.
Через несколько томительных минут, оказалось, что его услышали и те.
Из глубины двора от навеса дома, по асфальту дорожки, приближалась женщина средних лет, вида и роста обыкновенного, темноволосая, и, при ближайшем рассмотрении, с веснушками.
Стараясь говорить внятно и уверенно, не шамкая, незваный гость для начала представился – фамилия, имя, отчество. Упомянул, что он шахматист и друг-соперник Виктора Александровича. Затем стал излагать смысл своего появления.
Женщина поняла, благосклонно, почти без сомнений, кивнула. Однако сказала посетителю, что мужа, то есть, Евгения Викторовича, сейчас дома нет.
- А где он? – пытаясь скрыть досаду, удивился почему-то Ваня.
- По своим делам поехал – получил он ответ.
- А когда приедет?
- Не знаю, через час, два, три…
- Ну-у, долго ждать я не могу. Может вы, что-то знаете и можете рассказать о Викторе Александровиче?..
- К сожалению – развела руками женщина – к мужу, всё к мужу.
Иван сказал, что не нашел могилы Виктора Александровича, сейчас вот, приехал с кладбища. Собеседница внимательно посмотрела на старика и произнесла:
- А он похоронен в Коряжме, в Архангельской области.
- Как!? – выдохнул ошеломлённый Ваня.
Она ему в нескольких словах объяснила, как это произошло.
Что было делать Ивану?
Он потоптался, достал из пакета шесть больших фотографий, заранее приготовленных вчера, в местном фото-павильоне, протянул хозяйке:
- Вот фото с моим другом, и, стало быть, с вашим тестем, там и я есть, наши шахматисты…
Супруга младшего сына бегло просмотрела фото, вернула, и сказала:
- Вы запишите свой номер телефона, мы вам позвоним завтра.
- Во сколько – быстро спросил Иван, подумав, что свой номер они ему не сообщают, но сказать об этом он считал бестактным.
- Утром, в десять, может… девять часов, на море мы ходим в 12 или в 14 часов…
- Понял – сказал в раздумье Иван. Он начал неторопливо прощаться, примечая, меж тем, своей внутренней сущностью, в облике хозяйки - в её лице, фигуре, в движениях, в повороте головы, несомненные признаки привлекательности.
Женщина спокойно опустила глаза, и закрыла калитку...
Томительное ожиданье встречи
Отягощает грузом плечи,
И мозг толкает на уступки
Творить сумбурные поступки.
------ Следующее утро Иван начал резвым исполнением комплекса физических упражнений от тибетских монахов “Око Возрождения“. В его голове доминировала мысль - “Встреча, встреча, жду звонка. Кто он, как выглядит, этот сын Голова? “.
Сигнала сотового телефона до 9 часов… всё не было!
В 9.00. дед Иван пристроил велоконя в парке, в ста метрах от вчерашних зелёных ворот.
Сигнала сотового телефона всё не было.
Проезжали автомобили, проходили люди. Детскую коляску с младенцем прокатили две молодые, стройные дамы, видимо мама и её подруга, бодрые голоса оживленно переплетались в диалоге. Дамы бросили беглые взгляды на маячившего дедушку, неловко присевшего на секцию парковой ограды. Тот поежился, с видом делового человека посмотрел направо, налево, перед собой. Солнце, меж тем поднималось выше и выше, начиналась жара. Телефон молчал. Старик достал его из поясного чехла, нажал на кнопку – всё исправно, картинка есть, дата есть, время… тоже есть. Много времени! Минуты тянулись с тягучей монотонностью Вечности.
Иван засиделся на своём наблюдательном пункте.
Загадал, - когда вот те женщины, пожилые собеседницы, наговорятся и покинут натоптанное место на углу дома у перекрёстка, - пойду, и постучу в калитку.
Время шло.
Женщины стояли друг против друга и слабо шевелились в беседе, так им крайне необходимой.
- Да что же это такое? – думал в раздражении Иван, - эти стоят, те не звонят, может, и вообще не позвонят. А у меня их номера нет, не дали. Сомневаются? Не хотят? Им не нужно? А мне нужно!
В 9.40 грузные фигуры собеседниц исчезли. Иван подкатил к воротам, стукнул ладонью несколько раз в калитку. Молча. Постоял, дотянулся глазами до верха калитки, глянул во двор. Никого! Тишина.
Тогда он плюнул, сел на велосипед, поехал. Тянул время, ждал звонка.
…Десять часов утра, он на солнечной набережной, взирает на пляж, в слабой надежде увидеть вчерашнюю вечернюю даму. Естественно – ничего подобного не видит.
Что делать?
Ага! Надо найти Суханенко, спросить его о номере их телефона, и о прочем… - пришла на ум лихорадочная мысль. Так. Пятиэтажка, в которой он живёт, Ивану известна, подъезд – тоже, номер квартиры – нет. Зато известно, что в том же подъезде, живёт Татьяна, с давних лет знакомая, красивая…, ровесница деда Ивана. Уж она, Таня, наверняка знает, где живёт сосед Суханенко. Нравилась стройная, высокая Танечка со строгим, миловидным лицом, Ивану – и в давние времена, да и нынче… “Есть повод лишний раз увидеть приятную внешность умной собеседницы” – подумал дед, устремляясь на пятый этаж старинного дома, у самой набережной, у самого моря. Стучал взволнованный Ваня несколько раз в дверь…, но из квартиры Тани – тишина.
- Она в библиотеке – осенило Ивана, ибо он знал, что давняя, творческая подруга и на пенсии продолжает трудиться в храме книги.
Вскоре, примчавшись на педальном коне, он спрашивал сотрудницу районной библиотеки:
– Татьяну Юрьевну, можно…, позвать.
Ему ответили, что у неё выходной…
Опять велосипед доставил поисковика к дому, где находится квартира Суханенко. На этот раз он спросил о номере его жилища у двух пожилых мужиков, занятых беседой у столика во дворе. Номер 16 – была получена информация. Однако, дверь, после звонков от нажатий на кнопку, не открылась… Никого!
Велосипед нетерпеливого искателя кружил по знойным улицам города, как ворон над потенциальной добычей. В одиннадцать часов он опять оказался у моря, на набережной. И тут его телефон подал сигнал. Дрожащей рукой Иван нашарил нужную кнопочку, хрипло произнёс:
- Да-а…
- Это Иван Сергеевич?
- Да, - ответил с облегчением старик.
- Вам звонит Евгений Викторович. Мы дома. Приезжайте, – услышал Иван, и через пару минут закатывал велосипед во двор Головых.
- Быстро, - удивился Евгений Викторович, увиденный жадными глазами старика первый раз.
Стройный, смотрит умно, похож на Виктора… - мысленно отметил шахматист, с чувством удовлетворения человека, получившего, наконец, долгожданный приз.
И он действительно получил. Женя отвечал достойно и вразумительно на вопросы Ивана Сергеевича, рассказывал кое-что от себя. Хозяин принёс грамоты отца, некоторые документы, книги о шахматах из отцовской библиотеки. И была предоставлена собеседнику книга-альбом о роде Головых, изданная и составленная родной сестрой Виктора Александровича, Ниной.
С разрешения хозяина Иван всё полученное запечатлел с помощью своего карманного фотика.
В результате начала прорисовываться стройная система полученной информации, которая, через несколько дней, стараниями Ивана, оказалась на просторах интернета.
Стало известно, что – “…В Приморско-Ахтарском шахматном клубе Краснодарского края Виктор Александрович появился в … 2006-ом году. Летом 2007-го года занял третье место в соревнованиях по шахматам (старшая группа) в честь Дня города и Дня ВМФ.
Родился Виктор Голов в городе Джезказгане Карагандинской области, первого марта 1943-го года… Отец Виктора воевал, дошел до Берлина, расписался на рейхстаге. …После войны и демобилизации Александр Голов руководил отделкой железнодорожного вокзала города Георгиевска Ставропольского края, где прошло детство маленького Виктора и его старшего брата Володи. Георгиевск — «ворота» Кавказских Минеральных Вод. …Этот город подарил Виктору любовь, которая сохранилась на всю жизнь. Его родители, Александр и Вера, обосновались в Георгиевске еще до Великой Отечественной войны.
В детстве, на улицах города, кроме друзей мальчишек, появилась у Вити и подружка-ровесница – Раечка Духник. Тогда же Витя узнал, что такое шах и рокировка, дебют и эндшпиль.
Когда Витя и Рая повзрослели, вошли в прекрасную пору юности, они обещали друг другу, что будут вместе всю жизнь.
Виктора призвали в армию. Он три года служил в Германии. Его молодая невеста, Раиса Николаевна, училась в это время в Батайске, где специализированное учебное заведение готовило киномехаников.… Когда обучение в училище было завершено, по распределению Рае было предложено место в кинотеатре города Коряжма Архангельской области. После некоторых раздумий и колебаний Рая собрала чемодан, и, воспользовавшись услугами железной дороги, отправилась на север. Новые места жительства и трудовой деятельности понравились невесте Виктора, который тем временем добирался из Германии в Георгиевск, где его с радостью встретили родные, папа и мама.… А любимая Рая звала на север, на берега полноводного притока могучей реки Северная Двина.
Виктор, честно исполнивший свой воинский долг, решил поступать в Ленинградский институт на заочное отделение, и обязательно найти Раю в Коряжме. Поиски увенчались успехом – радостная встреча состоялась!
Вскоре Виктор устроился трудиться на местный целлюлозно-бумажный комбинат, энергично взявшись за учёбу и повышение профессионального уровня. Находились время и желание для спорта и закаливания, для знакомства с Природой Архангельской области.
Молодые вскоре соединились в ЗАГСе законными узами, основав крепкую семью. В 1967 году родился первенец Максим, через два года у него появился младший брат Женя.
Своё юношеское и армейское увлечение шахматами Виктор Александрович не забыл, познакомился с местными шахматистами, принимал участие в соревнованиях, изучал книжную теорию шахмат, практической игрой доказывал её справедливость.
На ЦБК он был уважаем, стал ведущим инженером, парторгом комбината, трудился на узле связи… Его супруга, в Доме культуры, занималась кинофильмами, увлечённо исполняла обязанности киномеханика и популяризатора отечественного и мирового кино.
Дети подрастали…
В отпускное время семья частенько ездила в гости на Ставрополье, к родным…
Время, неумолимое время, диктует своё, в 90-х годах для Раисы Николаевны и Виктора Александровича настала пора ухода на пенсию с предприятий, ставших родными…
Их мальчики выросли, обзавелись семьями, появились внуки.
Головым в Архангельской области нравилось, и многоводная Вычегда с многочисленными притоками, и леса, тайга, озёра и луга.
Но всё же южные моря России настойчиво звали к себе. Виктор Александрович и его дети с 1997 года занялись поиском места, где можно, было бы, купить домик на юге … Изыскания продолжались около трёх лет. Были причины не обустраиваться на Ставрополье, в Георгиевске и его окрестностях, хотя родственники настойчиво звали, предлагали варианты. Была, как вариант, возможность покупки домика в Лазаревском, на Чёрном море, но…
Сын Виктора Александровича, Евгений, в школе был дружен с одноклассницей Наташей, которая была родом из Приморско-Ахтарска, что на Азовском море. Она рассказывала много хорошего о своей малой Родине.
Однажды Евгений сказал отцу, что есть такая точка на карте, у моря Азовского, куда можно поехать, погостить, осмотреться, поискать, да и принять решение, наконец.
Сказано – сделано. Приехали в Ахтари, посмотрели набережную, ахтарские закаты, искупались в ласковой азовской водице, походили по улицам.… Понравилось.
В 2000 году Головы приобрели домик по улице Островского, в трёхстах метрах от моря. Раиса Николаевна и Виктор Александрович обустроились в этом доме. Дети приезжали к ним, все вместе трудились в течение нескольких лет на благоустройстве дома, достраивая, перестраивая и улучшая. Знакомство с Природой края и района расширялось, удивляли уникальные приазовские плавни – царство камыша, лиманов, многочисленных протоков и каналов. Царству шахматного мира, по прежнему, уделялось особое внимание.
В шахматном клубе Приморско-Ахтарска Виктор Голов занял прочное, почётное место. Им сыграно много партий на турнирах, играл он и в командных соревнованиях в составе сборной района, оспаривал места в рейтинге лучших шахматистов города и района. Много шахматных наград и грамот осталось после шахматиста Виктора Голова, в них переплетаются время и место тех событий. В декабре 2019-го года, он принимал активное и плодотворное участие в составе сборной района, на турнире краевого уровня в станице Выселки.
…Наступил 2020-й год. Супруга Виктора Александровича в это время состояла на учёте в медицинском, онкологическом центре. В апреле состояние Раисы Николаевны ухудшилось. Дети приехали и увезли обоих родителей в Коряжму. Там мама прожила ещё четыре месяца, дождалась благодатного солнечного, по северному яркого лета, … но, последний её вздох, 31 июля 2020-го года, завершил её жизненный путь. Тяжело переживал потерю жены Виктор Александрович. Болел. Годы своё берут. Из шахматной жизни города у южного моря Виктор Голов убыл, хотя в Коряжме случались в то время встречи с друзьями-соперниками, которые постарели, но помнили энергию и задор поединков на шахматных полях, помнили Витю молодым.
В марте 2021-го года с сыном Максимом старший Голов приезжал в Приморско-Ахтарск, где его навещал местный друг Владимир, любитель шахмат, не профессионал, но с удовольствием разыгрывающий, в былые времена, с Виктором, дружеские, учебные сражения на чёрно-белых полях. Вспоминали прошлое, ушедшую Раису Николаевну. Помянули…
Вскоре сын увёз папу в Коряжму. Тоска по супруге, пошатнувшееся здоровье сделали своё дело, инсультное состояние довершило…
В мае 2021-го года Виктор Голов ушел из жизни и похоронен в Коряжме Архангельской области на местном кладбище.(http://stihi.ru/2021/08/16/288) “
Альбом Нины Суллаевой(Головой) был переведен в цифровой формат, в текстовый формат, и осязаемо появилось его содержание, показавшееся Ивану весьма значительным и увлекательным – ... http://stihi.ru/2021/12/19/549 ...
В полной тишине и абсолютной темноте человек не знает что делать, куда двигаться. Что нужно, чтобы человек пошёл?
Ему нужна опора, ему нужны ориентиры. Это свет, звуки, слова, мелодии, призывы. Это фигуры и их движение, огоньки, лица, рукопожатия. Услышав и рассмотрев, человек трогается с места. Стремительно он идёт к людям.
Равняется на них. Но потом человек стремится обогнать себе подобных. Их неясное молчаливое множество пугает.
Человек хочет выкарабкаться. Он ищет лестницу. Найдя её, человек приставляет к стене орудие своего освобождения.
Что СЛУЖИТ опорой для человека?
Главное-чтобы стена на которую опирается его лестница, была именно той, которая принесет человеку счастье. Эта стена - государство, страна, город ... Читать дальше »
У моих родителей выросли четверо детей: Владимир, Виктор, Татьяна и я, младшая, Нина. Сначала меня хотели назвать Антонина, но старшая сестра Таня, названная в честь маминой мамы, заявила, что я - Нина (у неё тогда была кукла Нина).
Папа о религии говорил: «Дочка, верь в душе, но никому об этом не говори». ...Читать дальше »
Сны кончаются. Физика тела – боль.
Книга в жизнь прорастает, в ней соль.
Хочется, тайно и светло… Любви,
В жажде, слезу уронив, шептать – Помоги…
--- ... - Заходи – сказал он.
Она принесла ...
