Главная » 2021 » Сентябрь » 26 » Ша́хматная нове́лла писателя Стефана Цвейга. Википедия

22:02

Ша́хматная нове́лла писателя Стефана Цвейга. Википедия

***

Шахматная новелла

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Шахматная новелла
Schachnovelle

Жанр	новелла
Автор	Стефан Цвейг
Язык оригинала	немецкий
Дата написания	1938—1941
Дата первой публикации	1943 и 1942
Электронная версия
Медиафайлы на Викискладе

Ша́хматная нове́лла (нем. Schachnovelle) — последнее и одновременно наиболее известное произведение австрийского писателя Стефана Цвейга. Написано между 1938 и 1941 годами в Бразилии. Первое издание появилось 7 декабря 1942 года в Буэнос-Айресе ограниченным тиражом в 300 экземпляров.

Первое европейское издание, сделавшее Schachnovelle доступным для европейского читателя, вышло в декабре 1943 года в стокгольмском эмигрантском издательстве Готфрида Берманна Фишера (нем. Gottfried Bermann Fischer). В 1944 году в Нью-Йорке вышло первое англоязычное издание. В Германии со времени появления карманного издания книги в 1974 году Schachnovelle на долгое время стала бестселлером. Было продано более 1,2 миллиона экземпляров.

По мнению Михаила Ботвинника, образ шахматиста Ми́рко Че́нтовича явился предсказанием о появлении такого игрока, как Роберт Фишер, хотя сам Ботвинник указывает на существенное различие: «Мирко Чентович играл в шахматы довольно скучно, а Фишер — весьма интересно».

Экранизация

Экранизация одноименной новеллы немецкого производства снята режиссёром Г. Освальдом в 1960 году. В роли Вернера фон Базиля (доктора Б.) — К. Юргенс, в роли Чентовича — М. Адорф. Также существует советская телеэкранизация, которая была осуществлена в СССР в 1974 году. В телеверсии, показанной по Центральному телевидению СССР, были заняты ленинградские актеры. Режиссёр Ю. Маляцкий; роль Чентовича сыграл Н. Лавров.

Содержание

На палубе большого парохода, отплывающего из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес, стоит герой, от лица которого ведется повествование. Его приятель, увидев вспышки фотоаппарата, сообщает, что на этом же корабле плывет чемпион мира по шахматам Мирко Чентович, разгромивший лучших шахматистов Америки, и, по случаю, рассказывает о нём несколько историй.

Лодка отца чемпиона утонула, когда ему было 12 лет. Приютивший сироту пастор часто играл в шахматы с вахмистром, и однажды, когда пастор был занят, вахмистр в шутку предложил Мирко, неизменно наблюдавшим за игрой, сыграть с ним. На удивление, глуповатый мальчик, в 14 лет едва знающий азбуку и считающий на пальцах, легко обыгрывает и его, и священника. После ряда побед над местными завсегдатаеми шахматного клуба его отдают в ученики знатоку шахмат из Вены. В 18 сын лодочника становится чемпионом Венгрии, в 20 — чемпионом мира.

Несмотря на явный шахматный талант, Мирко не может играть по памяти, вслепую. Его повадки, необразованность и откровенная тупость, жадность отталкивают от него людей. При этом осознание того, что он лучше всех этих образованных и культурных людей, делают Чентовича заносчивым и надменным.

Герой хочет познакомиться с чемпионом, но тот предпочитает одиночество. Для него расставляется «ловушка» — герой играет по вечерам в шахматы с женой, рассчитывая разогреть «профессиональный интерес» Чентовича. Вскоре вместо жены соперником героя становится шотландец, горный инженер Мак Коннор, разбогатевший на нефтяных приисках Калифорнии. Чентович видит одну из партий, но она не вызывает у него интереса. Самолюбивый шотландец, узнавший, что на одном с ним корабле плывет чемпион мира по шахматам, непременно хочет сыграть с ним. Мирко готов играть только за баснословные 250$ за партию, богатый и азартный нефтяник соглашается.

На следующий день состоялся матч. Первая партия была проиграна любителями (игравшими сообща) на 24 ходу. На 17 ходу второй партии складывается выгодная для любителей позиция; подвинув пешку на с1, можно поставить вместо неё ферзя. Посоветовавшись, они не находят подвоха, но, уже перед тем, как сделать ход, один из зрителей говорит: «ради бога, не надо». Он объясняет, что это ловушка, и через несколько ходов они проиграют — так играл Алехин против Боголюбова в 1922 году. После нескольких ходов, продиктованных неожиданным советчиком, Чентович предлагает ничью — как и было предсказано незнакомцем. Мак Коннор предлагает сыграть третью партию — незнакомец против чемпиона, но разволновавшийся зритель говорит, что не играл уже 25 лет, и поспешно уходит. Зрители в растерянности — уровень игры незнакомца явно крайне высок.

Мак Коннор предлагает продолжить матч, и готов финансировать его; проблема в том, как уговорить незнакомца. Герой находит его на палубе; тот представляется доктором Б. и рассказывает историю своей жизни.

Доктор Б. был юристом, как и его отец. Семейная контора, не привлекая к себе внимание, обслуживала некоторых членов императорской семьи и богатые монастыри. С приходом к власти Гитлера по всей империи появляются шпионские ячейки; один из шпионов устроился на работу в их фирму. В день отречения федерального канцлера Австрии Шушнига [февраль 1938 года] Б. уничтожает наиболее важные документы, а часть из них передает на сохранение. Гестапо арестовало его в тот же день; рассчитывая получить от Б. информацию или ценности, нацисты не отправляют его в концлагерь, а применяют «пытку изоляцией» — запирают его в отдельном номере отеля. После двух недель полной изоляции начинаются допросы. Б. понемногу начинает сходить с ума. Через четыре месяца, перед допросом, он сумел выкрасть из шинели в комнате перед кабинетом следователя книгу — сборник 150 лучших шахматных партий великих мастеров. Пленник был сильно разочарован и разозлен, но от безысходности начинает разыгрывать партии на самодельной доске из клетчатой простыни и вылепленных из хлебного мякиша фигур. В дальнейшем он разыгрывает партии по памяти. Через две недели он выучил все партии из сборника. Ещё через три месяца он разыграл их по 20—30 раз, после чего стал играть сам с собой, что требовало больших усилий — он должен был как по команде «забывать» планы то за черных, то за белых. Удовольствие скоро превратилось в страсть, манию; иногда, просыпаясь, Б. чувствовал, что игра продолжалась бессознательно во сне.

Вскоре он попадает в больницу с сильным нервным истощением — во время игры он заждался хода от самого себя, стал кричать и напал на надзирателя, пришедшего на шум, разбил окно и сильно порезал руку. Вскоре, то ли по ходатайству доброго доктора, заявившего, что пленник не отвечает за поступки, то ли из-за утраты интереса к нему со стороны гестапо (Гитлер захватил Австрию), пленника освобождают и даже заставляют покинуть страну.

Б. соглашается сыграть только одну партию, только чтобы выяснить, действительно ли он мысленно сыграл все эти партии или это были галлюцинации и бред, «шахматная лихорадка». На следующий день была разыграна сама партия. После дебюта, разыгранного достаточно быстро, Чентович с каждым ходом стал задумываться всё больше и больше, хотя Б. делал свои ходы достаточно быстро; с возрастанием пауз между ходами возрастала и нервозность доктора. После 42-го хода, сделав сильный ход, Б. вскочил и стал нервно расхаживать по палубе, проходя одинаковое расстояние в одну сторону и обратно; рассказчик с тревогой понимает, что мысленно Б. расхаживает по своей комнате-камере. После десятка минут раздумий Чентович медленно смахнул фигуры с доски — он сдался, и предложил сыграть ещё одну партию, на что Б. моментально лихорадочно соглашается. Чентович, понявший, что его медлительность сильно раздражает соперника, несколько минут «раздумывает» над первым ходом. Через некоторое время Б., казалось, утратил интерес к игре: утомившись ожидать хода соперника, он разыгрывал в уме другие партии. Внезапно, после своего хода Б. объявляет шах; при этом шаха нет, король соперника прикрыт пешкой. Б. начинает оправдываться, что фигуры стоят не на своих местах — он перепутал партию с одной из тех, что мысленно разыграл во время паузы. Рассказчик напоминает Б. о шраме на руке, об обещании сыграть только одну партию; тот успокаивается, сдаётся, извиняется перед чемпионом и зрителями, и удаляется в свою каюту.

Чентович великодушно говорит, что «для любителя этот человек играет на редкость талантливо».

***

Стефан Цвейг. Шахматная новелла. 001

На большом океанском пароходе, отплывавшем в полночь из
Нью-Йорка в Буэнос-Айрес, царила, как всегда в последние минуты
отправления, деловитая суета,
Через толпу во всех направлениях проталкивались
провожающие; рассыльные телеграфа в лихо сдвинутых набок
каскетках выкрикивали фамилии пассажиров; проносили багаж и
цветы; по лестницам бегали любопытные дети, а на верхней
палубе, не умолкая, играл духовой оркестр...
Я стоял со своим приятелем ... Читать дальше »

Прикрепления: Картинка 1 ·Картинка 2

***

Стефан Цвейг. Шахматная новелла. 002

Это был некто Мак Коннор, шотландец, горный инженер. Я
узнал, что он бурил нефтяные скважины в Калифорнии и сколотил
там крупное состояние. Мак Коннор был цветущим здоровяком,
обладавшим квадратными челюстями и крепкими зубами. Яркий цвет
лица, без сомнения, указывал на неумеренное потребление виски,
а широченные плечи этого атлета довольно неприятно действовали
на вас во время игры. Ибо Мак Коннор принадлежал к той
категории самоуверенных, преуспевающих людей, которые любое
поражение, даже в самом безобидном состязании, воспринимают не
иначе) как удар по своему самолюбию. Этого громадного человека,
всем ... Читать дальше »

Прикрепления: Картинка 1 ·Картинка 2

***

Стефан Цвейг. Шахматная новелла. 003

Он указал на соседний шезлонг. Я с удовольствием принял
приглашение. Поблизости никого не было. Доктор Б. снял очки,
положил их рядом и начал:
-- Вы любезно заметили, что моя фамилия вам, уроженцу
Вены, знакома. Полагаю, однако, что вы вряд ли слышали о
юридической конторе, которую возглавляли сначала мы с отцом, а
потом я один. Мы не брались за дела, которые вызывали шум в
газетах, и принципиально избегали новых клиентов. Собственно
говоря, мы вообще не занимались обычной юридической практикой ... Читать дальше »

Прикрепления: Картинка 1 ·Картинка 2

***

Стефан Цвейг. Шахматная новелла. 004

По некоторым мелким признакам я с ужасом понял, что мозг мой перестает действовать нормально. Вначале я приходил на допросы с совершенно ясной головой. Я давал показания спокойно и осторожно и отчетливо сознавал, что я должен говорить и чего не должен. Теперь же все, что я мог,-- это, запинаясь, связывать простейшие фразы, потому что глаза мои неотступно следили за пером, которое летело по бумаге, записывая показания, и мне самому хотелось нестись вдогонку за моими собственными словами. Я чувствовал, что перестаю ... Читать дальше »

***

Стефан Цвейг. Шахматная новелла. 005

Прежде всего восстановленная способность ясно и логично мыслить сказалась на допросах. За шахматной доской я бессознательно выработал в себе умение защищаться против ложных угроз и замаскированных выпадов, и с тех пор следователи уже не могли захватить меня врасплох. Мне даже казалось, что гестаповцы начали относиться ко мне с известным уважением. Их, возможно, удивляло, из какого неведомого источника черпаю я силы для дальнейшего сопротивления, когда уже столько людей было сломлено у -них на глазах. Счастливое время, когда я систематически, день за днем, разыгрывал эти сто пятьдесят партий, длилось два с половиной-- три месяца. ... Читать дальше »

Прикрепления: Картинка 1 ·Картинка 2

***

Стефан Цвейг. Шахматная новелла. 006

Очень жаль, что единственными свидетелями этой партии были такие мало смыслящие в шахматах люди, как мы, и что она безвозвратно утеряна для анналов шахматного искусства, как были утеряны для истории музыки фортепьянные импровизации Бетховена. Правда, на другой день мы сообща пытались восстановить ее по памяти, но тщетно. Очевидно, это произошло потому, что в азарте игры наше внимание было сосредоточено не на самой партии, а на игроках, разница в интеллектуальном уровне которых становилась все более зримой по мере того, как развивалась игра. Опытный Чентович сидел совершенно неподвижно, словно ... Читать дальше »

Прикрепления: Картинка 1 ·Картинка 2

***