Дюна: орден сестер. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 503 - 20 Декабря 2023

Главная » 2023 » Декабрь » 20 » Дюна: орден сестер. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 503

02:53

Дюна: орден сестер. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 503

***

---

***

===

Большинство людей стремится к благородным поступкам, но только в теории. Когда необходимо реализовывать свои убеждения, они избегают этого и становятся из идеалистов прагматиками.
Джозеф Венпорт. Внутренний меморандум корпорации «Венхолдз»

После того как Норма спасла его от катастрофы у Тонариса, Венпорт не задержался, чтобы оплакать утрату людей или кораблей. Напротив, они с Сиобой объявили тревогу по всей компании, во всех ее подразделениях со всеми операциями. Манфорд Торондо и его варвары перестали быть просто помехой. Сеющих смерть экстремистов-погромщиков следовало остановить любой ценой. И «Венпорт холдингз» была единственной силой в империи, способной противостоять варварству.
Вернувшись на Колхар, Венпорт заперся в кабинете и постарался оценить размеры убытков и потерь. Погибли почти шесть тысяч работников, среди них несколько сотен тех, что перешли из «Селестиал транспорт» при захвате базы. Возможно даже, некоторых из них схватили варвары. И высокопоставленные управленцы могут на допросах выдать важные сведения об уязвимых местах «Венхолдз». Венпорт кипел от гнева.
Были уничтожены тринадцать самых мощных патрульных кораблей. Семьдесят заново отремонтированных или частично построенных кораблей с трюмами, полными сложного оборудования и тяжелых механизмов, платой императора за обработку сырья, превращены в лом.
Все погибло.
В кабинет вошла Сиоба, и он посмотрел на нее. Жена понимала, как глубоко он благодарен ей за то, что она сохранила в целости его коммерческую империю. Брак оказался одной из его лучших сделок.
Сегодня вместо обычного делового наряда на Сиобе было простое белое платье, подчеркивающее совершенство светлой кожи, а волосы, обычно убранные под шарф, она распустила, и они доходили до талии… Ее вид поразил его: он сразу вспомнил грозных колдуний, выступающих на борьбу с кимеками.
Прежде чем он успел что-нибудь сказать, она заметила:
– У нас новый кризис.
Эти слова камнем легли ему на сердце.
– Еще один кризис мне не нужен.
Сиоба подошла к его столу.
– Этот можно разрешить – и получить нового могущественного союзника.
Он откинулся, постучал пальцами по кроваво-красной поверхности письменного стола.
– Хорошо, рассказывай.
Она передала сию минуту полученное известие о катастрофе на Россаке и о том, что император приказал казнить сестер-ментатов и среди них бабушку Сиобы Кери Маркес; он также объявил орден сестер вредительским и распустил его.
– Императору передали слухи о наличии на Россаке нелегальных технологий, и он, хоть и не нашел доказательств, тем не менее обрушился на орден.
– Нелегальные технологии? Все что, с ума посходили?
– Всем сестрам приказано покинуть Россак. Некоторые вернулись на свои планеты, другие неизвестно где.
Венпорт вскочил.
– А наши дочери?
– Они в безопасности. Я послала за ними один из наших кораблей. Но есть много других женщин, нуждающихся в нашей помощи.
Ее темные глаза сверкнули, бросая ему вызов: пусть попробует не согласиться.
– В какой помощи?
– Некоторые сестры – из числа настроенных против технологий – сохранили милость императора, и он взял их с собой на Салусу Секундус. Однако остальным – и Преподобной Матери Ракелле – некуда деться. Я предлагаю дать им убежище. Отправь их на Тьюпил с другими изгнанниками или найди новое место. Орден сестер продолжит свое существование… а «Венхолдз» может найти их знания и умения чрезвычайно полезными, как, надеюсь, ты находишь полезной меня.
– Более чем. – Он откинул назад волосы, уже подсчитывая, какую выгоду можно извлечь из этого нового обстоятельства. – Хорошо. Задействуй наш космический флот, чтобы предоставить убежище Ракелле и другим сестрам, которые об этом попросят. Они будут у нас в долгу.
– Орден сестер свои долги не забывает, – сказала Сиоба и, перед тем как выйти, удивила его – подошла и крепко поцеловала в губы.

Когда приземлился большой корабль из космического флота «Венхолдз» и принес приглашение от сестры Сиобы, большинство сестер уже разъехались. Под влиянием жены Джозеф Венпорт предложил убежище Ракелле и тем сестрам, которые открыто поддержали ее. Преподобная Мать приняла это предложение.
Женщинам, покидавшим Россак, разрешили взять с собой только немного одежды и некоторые личные вещи, причем все тщательно досматривалось. Хотя все наличные экземпляры Книги Азар были уничтожены, Ракелла знала, что у многих сестер-миссионеров, разбросанных по разным планетам, эта книга сохранилась. Еще десять сестер проходили специальное обучение в школе ментатов на Лампадасе и смогли полностью запомнить текст.
Император Сальвадор успешно разрушил орден и объявил вне закона многие его основные положения, но Ракелла была уверена, что основа их учения и цели организации не погибнут. Она позаботится об этом.
На борту уходящего корабля, свертывавшего пространство и управляемого загадочными навигаторами, Ракелла с болью думала о том, что некоторые из самых верных ее сестер пали духом и убеждены, что объявленный вне закона орден никогда не восстановится. Те, у кого была возможность, – многие – вернулись на родину или отправились еще куда-нибудь, чтобы начать новую жизнь. Как только Ракелла организует новую школу, подальше от взгляда императора, она постарается восстановить прежние контакты.
Тела убитых сестер-ментатов и колдуний были сброшены вниз, в джунгли, чтобы их ассимилировала экосистема Россака… эта участь не миновала и бедную Кери Маркес, которая в молодости так отличилась, сражаясь с опасными эпидемиями Омниуса. Казалось, с тех пор прошло так много времени.
Генеалогические записи и разобранные компьютеры хранились в изолированной карстовой воронке, глубоко в джунглях. В целости и сохранности… хотя самих сестер изгнали. Как только Преподобная Мать найдет для них новый дом – благодаря помощи Сиобы и Джозефа Венпорта, – она заберет записи и компьютеры.
Но прежде всего нужно найти место для новой школы.

Джозеф и его ментат отправились к полю, где стояли баки навигаторов. Драйго Роджет по-прежнему был ошеломлен тем, что они все-таки спаслись.
– Даже несмотря на подготовку, полученную на Лампадасе, я в этой битве постиг фундаментальную истину. – Ментат смотрел в бак, зачарованный клубами газообразной пряности. – Я понял, что даже в самых продуманных прогнозах ментатов возможны ошибки. В моем распоряжении были все данные, а я не смог предсказать появление Нормы Сенвы.
Большое лицо Нормы приблизилось к одному из иллюминаторов. Норма мигнула.
– Предвидение настолько многовариантно, что не вмещается в прогнозы ментатов – у каждого предсказания множество версий. Навигатор представляет себе все бесчисленные возможные пути в пространстве, а потом выбирает самый безопасный. Тут редко бывает только один выбор.
По-прежнему кипя от гнева, Джозеф оборвал ее рассуждения.
– Обычно я терплю твои малопонятные разглагольствования, Норма, но сейчас у нас кризис!
Он отвел взгляд от поля навигаторов и посмотрел на далекий космопорт Колхара, где садились и взлетали грузовые корабли, пассажирские транспорты и вооруженные корабли, которые он использовал при захвате базы на Тонарисе. Он перебросил туда все свои силы, создав мощную оборону.
– Их целью будет Колхар, – сказал Джозеф. – Нужно защитить его, поставить щит, такой, какой охранял Салусу Секундус от нападений мыслящих машин. Наши коммерческие корабли тоже следует снабдить военными защитными полями и самым передовым оружием.
Ментат молча делал мысленные прикидки.
– В космическом флоте «Венхолдз» тысячи кораблей, сэр. Такая операция потребует огромных затрат и связана со значительным риском.
– В таком случае мы потратимся и рискнем! Не заблуждайся, это война, и планетам империи придется выбирать, на чьей они стороне, и получать выгоду или страдать от последствий своего выбора. Мы прекратим обслуживать все планеты, вставшие на сторону варваров.
Ментат свел брови.
– В результате «Венпорт холдингз» понесет большие убытки. Если вы проиграете эту войну, можете проиграть гораздо больше, возможно, вообще все.
Джозеф рявкнул:
– Мы не станем помогать ни одной планете, отвернувшейся от разума и цивилизации. Чем ограничатся варвары? Уничтожат все медицинские технологии, даже если сами будут умирать? Они уже разграбили и уничтожили первую медицинскую школу Сукк в Зимии.
Он покачал головой.
– Что они – откажутся от своих энергетических сетей? Принесут в жертву отопление и канализацию? Выключат электрические огни, заставив людей коротать вечера при свечах? Объявят вне закона огонь, потому что он опасен? Будут есть сырое мясо? – Джозеф горько рассмеялся. – Посмотрим, сколько энтузиазма сохранится у приверженцев Полу-Манфорда, когда они получат то, что хотят. Пусть немного поживут, как настоящие первобытные люди, не способные общаться с другими планетами; посмотрим, как быстро они передумают и разбегутся.
Долгое время Джозеф старался укрепить свою семью, накопить огромные средства и как можно больше расширить рынок. Но теперь, когда он бросил перчатку и вступил в войну более грандиозную, чем мог себе представить, он понял: это столкновение цивилизаций, война разума и суеверия, прогресса и варварства. И Джозеф не собирался сдаваться без борьбы. Разумное человечество нуждалось в защитнике.
Он черпал силы в этой новой страсти.
– Мы можем дать отпор этим убийцам и показать, кто они такие на самом деле. Мы выбьем у Манфорда Торондо почву из-под ног. – Он помолчал, не собираясь шутить. – Выражаясь метафорически.
– Такой конфликт может тянуться годами. Десятилетиями, – предупредил Драйго.
– Да будет так. У нас есть ресурсы «Венхолдз», есть знания, есть преданные, ясно мыслящие люди. Будем бороться с паникой с помощью разума. Мы не можем проиграть.

Что такое ваши принципы – истинная основа вашей жизни, или это попросту показуха? Если вы не готовы встать и провозгласить свои принципы так, чтобы все могли это видеть и слышать, это не истинные принципы, но лишь претензия.
Манфорд Торондо. Обращение к Лиге ландсраада

После уничтожения верфей на Тонарисе остатки флота батлерианцев Манфорда отправились на Салусу Секундус. И хотя в бою с Венпортом и его поборниками технологий они потеряли больше шестидесяти кораблей, а остальные были повреждены и побиты, флот все равно производил внушительное впечатление, садясь в космопорте Зимии.
Кровь Манфорда после битвы не остыла, и он объявил по всем каналам, чтобы каждый на Салусе мог его услышать:
– Мы предотвратили катастрофу – восстановление власти машин – и нанесли поражение группе предателей-людей. И теперь возвращаемся на Салусу Секундус за одобрением и похвалой Лиги ландсраада и всех членов правительства.
Они выпустили тщательно отредактированные видеоматериалы – репортаж о работе восстановленных фабрик и о том, как Венпорт нарушал правила безопасности и приличия. После победы батлерианцы провели большую часть дня на Тонарисе, разрушая базу и верфи. Однако сам Венпорт, очевидно, сумел уйти.
Обратившись к тем, кто работал на верфях, уязвленный коварством магната, Манфорд объявил, что пленных брать не будут. Все соучастники мыслящих машин повинны в страшных преступлениях и заслуживают смерти. После этого все корабли батлерианцев бомбардировали Тонарис, и он превратился в облако раскаленных, разлетающихся обломков. Манфорд гордился этим.
Если император Сальвадор не глуп, он тоже будет этим гордиться. Манфорд решил провести на Салусе недели, а то и месяцы, если понадобится, пока не получит возможность обратиться к представителям Лиги ландсраада.
Сразу по прибытии в столицу он официально потребовал голосования вместо того, которое отменили из-за угрозы взрыва. На этот раз Манфорд не собирался принимать никаких отговорок. Учитывая, что в его распоряжении было сто сорок боевых кораблей и армия приверженцев, его обращение сразу же одобрили и назначили голосование через две недели.
Сам император Сальвадор настоятельно попросил присутствовать всех представителей ландсраада.
По прибытии батлерианцы Манфорда обосновались в космопорте и «играли мышцами» по всей Зимии, набирая новых сторонников и собирая жалобы и обращения. Они требовали от горожан ставить подписи под своим обращением, и мало кто осмеливался отказаться.
Утром в день голосования Манфорд размышлял над тем, как произвести наибольшее впечатление в Зале ландсраада. Трое его приверженцев понесут знамена с изображением трех мучеников за свободу человечества: бледной Райны Батлер, прекрасной Серены Батлер и ее младенца Маниона, убитого безумным роботом Эразмом.
Манфорд надел свободную рубашку без украшений и медалей, с одним только изображением кулака, сжимающего шестерню. Хотя он возглавлял все батлерианское движение, он думал о себе как о человеке-единице, одном из своих людей, и не нуждался в побрякушках. На этот раз вместо паланкина, в котором его принесли, когда он обратился к совету ландсраада, он решил прибыть на плечах Анари Айдахо. Его нынешнее обращение к влиятельным людям империи было не менее важно, чем недавняя победа при Тонарисе.
В назначенное время в сопровождении пятидесяти с лишним тысяч сторонников, заполнивших улицы и площади вокруг Зала ландсраада, Манфорд появился перед большими дверьми и приказал открыть их. Анари гордо внесла его в гигантский зал. Рядом шел Гилберт Альбанс, а сразу за ним три знаменосца. Двигаясь вперед, безногий человек чувствовал, как его наполняет энергией благословение Райны. Сегодня будет достигнут перелом в тысячелетней битве.
Сердце его, однако, упало, когда он увидел, что больше половины сидений в зале пусты. Опять.
– Как это возможно? – спросил он у Анари.
Он почувствовал, как гневно напряглись ее плечевые мышцы, но лицо Анари оставалось спокойным.
– Не падай духом. Мы знаем, что мы правы.
Манфорд сказал Гилберту Альбансу:
– Ментат, запомни отсутствующих. Позже мне понадобится полный список.
– Уже запоминаю.
Не выказывая отчаяния, Манфорд подтолкнул Анари, точно лошадь, и она отнесла его на трибуну. Толпа недовольно загудела, но Манфорд повысил голос, словно предлагая бросить ему вызов.
– Хватит трусливо укрываться за бюрократическими процедурами. Сегодня вы открыто заявите, во что верите. Сегодня вы должны принять решение и объявить во всеуслышание, на чьей вы стороне: справедливости или тех, кто хотел погубить будущее человечества.
Но, глядя на пустые места, он понял, что многие представители неофициально бойкотируют встречу ради собственной безопасности, отказываясь выражать свое мнение. Ему следовало бы знать, что трудно будет заставить их выступить против Джозефа Венпорта, даже имея на руках те страшные изображения, которые привезли с Тонариса его приверженцы. Империя слишком зависела от кораблей Венпорта с их навигаторами, зависела в обеспечении транспортом, припасами и торговлей. Многие из отсутствующих представителей уже отправились на свои планеты, чтобы подготовить защиту и активное сопротивление.
Но люди Манфорда сильнее и будут действовать с еще большим пылом. Он знал, что многие его приверженцы погибнут в предстоящей борьбе, но он не позволит их именам затеряться и будет выпускать том за томом Книги мучеников.
Манфорд повернулся к императорской ложе. Он настойчиво убеждал императора выступить с официальным одобрением его предложений.
Сальвадор неохотно встал в своей ложе и обратился к полупустому залу.
– Все мы знаем, как опасны неконтролируемые технологии. Я рад, что наша империя может вернуться к более простому существованию, к мирным дням, к естественному образу жизни. – Он помолчал, словно собираясь с духом, и сказал: – Рекомендую поддержать предложение Манфорда Торондо.
И сел, словно стараясь как можно скорее скрыться из виду.
Манфорд ждал, хотя знал, чем кончится голосование. Загнанные в угол, помнящие о последствиях упрямства представители ландсраада единогласно высказывались за противостояние технологиям, которые будут признаны «слишком сложными, слишком соблазнительными, слишком опасными».
Когда решение было принято, Манфорд почувствовал, как расслабилась под ним Анари, напряжение уходило из ее плеч, как пролитая вода. Но Манфорд еще не закончил. Он выпрямился и сел как можно выше.
– Нужно быть точными, поэтому у меня есть еще один вопрос. Император Сальвадор, я требую, чтобы вы немедленно учредили Комитет правоверия, который будет следить за промышленностью и новыми изобретениями и искоренять все опасное раньше, чем оно станет угрозой. У каждого гражданина империи должен быть полный перечень приемлемых и неприемлемых технологий, а правительству понадобятся особые вооруженные силы. Я предлагаю добровольцами в эти силы своих приверженцев.
Сопротивление Сальвадора уже было сломлено; неудивительно, что он без возражений согласился.
Закончив, Манфорд предложил объявить перерыв в заседании. Анари развернулась и в сопровождении трех знаменосцев покинула Зал ландсраада. Они вышли за двери и предстали перед толпой батлерианцев. Манфорд в знак победы вскинул руки, и его захлестнула волна приветственных криков.
– Наше движение стало сильнее.
Анари восхищенно улыбнулась ему.
Манфорд смотрел на толпу и на высокие здания.
– Сегодня мы победили, но настоящая битва только началась. Люди слабы, им не нравится жить без этих удобств. Нужно показывать им всеми возможными способами, что праведность важней комфорта.

Историки и ученые смотрят в противоположные стороны: одни в прошлое, другие в будущее. Однако мудрые ученые прислушиваются к историкам и думают о прошлом, чтобы создать приемлемое будущее.
Птолемей. Денали. Записная книжка

Когда Птолемей узнал о бойне на Тонарисе, эта новость лишь усугубила его кошмары, связанные с разрушением лаборатории, убийством коллеги и фанатичным отказом Манфорда от дара – новых ног. Из-за батлерианцев суеверия, невежество и насилие становились в обществе нормой. Разумные люди уже начинали таиться, прогресс – замедляться, и человечество погружалось в пучину нового Средневековья.
За все это Птолемей ненавидел Манфорда Торондо так, как никогда и никого.
Большую часть жизни Птолемей был мирным, безобидным человеком, преследовал собственные интересы и не обращал внимания на политические распри. Крестовый поход Серены Батлер против мыслящих машин окончился за несколько десятилетий до его рождения, но неутихающая батлерианская паранойя служила интересам Манфорда. Технологии были врагом воображаемым, но Манфорд использовал его, чтобы собрать приверженцев и создать собственную структуру власти.
Недавняя зачистка биологических лабораторий на Тлейлаксе была всего-навсего проявлением желания батлерианцев уничтожить всю науку; нападение на Тонарис говорило об эскалации их стремления к насилию. А недавнее голосование в Зале ландсраада стало открытым вызовом разумным людям. Вместо того чтобы сделать радикальных батлерианцев маргиналами, не подпуская их к законной власти, резолюция ландсраада обеспечила Манфорду Торондо политическое положение и поддержку всей империи. Его экстремизм становится государственной политикой.
Наблюдая, как рушится вокруг него цивилизация, Птолемей чувствовал тошноту. Этого нельзя было терпеть. Разумные люди обязаны дать отпор.
В умоляющем послании директор Венпорт призвал всех исследователей на Денали приложить еще большие усилия к защите от коварного нападения Манфорда. Это обращение наполнило ученых новой энергией.
Птолемей решил, что пора сделать новый шаг. Он попросил встречи с администратором Ноффе в лаборатории изучения мозга, где стены были уставлены булькающими баками. В питательной жидкости плавал увеличенный мозг неудавшихся навигаторов, отрезанный от поступления чувственных сигналов, но живой. Птолемей часами стоял перед этими лишенными тела мозгами, думая, какие мысли могут сейчас возникать в серой материи.
Теперь он повернулся к Ноффе (администратор казался усталым – на него страшно давили обстоятельства) и сказал:
– У нас есть новая возможность, администратор. Для отражения чрезвычайной угрозы нужны чрезвычайные действия.
– Я всегда спешу выслушать ваши соображения, Птолемей.
Ноффе часто был рассеян и словно бы чем-то занят, и это позволяло Птолемею без его ведома выполнять серьезную работу.
– Это не просто соображения. Я знаю, вы не меньше меня ненавидите батлерианцев. Все исследователи на Денали пострадали от них, и не сомневаюсь, что Джозеф Венпорт одобрит мое предложение. Нет, он будет аплодировать ему. Оно все изменит.
Администратор вопросительно посмотрел на него.
В последний раз взглянув на ряды баков с увеличенным мозгом, Птолемей развернулся.
– Идите за мной.
Он провел администратора-тлейлакса в воздухонепроницаемый ангар, где яркие шары освещали три отремонтированных и полностью функционирующих ходячих кимека; один взгляд на эти грозные машины внушал Птолемею интуитивный страх.
На лице Ноффе отражалась целая гамма чувств, от страха до восторга.
– Три целых ходячих! – Он подошел ближе, нервно, полный страха и благоговения. – Я знал, что вы работаете над старыми артефактами, но…
– Я нашел их сотни. Изучил их и понял – мы не должны относиться к старой, потерпевшей поражение технологии как стервятники. Мы можем построить новых ходячих, это будут более совершенные машины, с прочной броней и мощным оружием. Думаете, прежние кимеки были страшными? Подождите, пока не увидите новые!
Ноффе продолжал смотреть, потом очень тихо, явно страшась получить ответ, спросил:
– Зачем?
– Я изучил записи времен титанов – оригинальные источники, воспоминания генерала Агамемнона, а до него – манифест Тлалока. В предшествующий им период человечество одрябло, пришло к застою. Титаны были честолюбивы, но в определенном смысле ими двигали альтруистические побуждения, хотя их агрессивность привела к падению.
Он отвернулся от могучих ходячих и улыбнулся Ноффе.
– У нас получится лучше. Используя увеличенный мозг из экспериментальной лаборатории и усовершенствованные технологии, мы создадим новых кимеков – более сильных, более разумных и легче приспосабливающихся, чем раньше.
И им понадобится тот, кто их поведет… возможно, это будет Джозеф Венпорт, если он согласится пройти радикальную хирургическую операцию. Если нет, администратор, мы с вами можем стать первыми представителями нового поколения кимеков. С помощью новых титанов мы остановим наступающее Средневековье.
Оба поговорили о том ужасном ущербе, который причинили Манфорд и его приверженцы. Потом Ноффе задумчиво сказал:
– Да, мы можем одержать славную победу. Новое время титанов.

Одно из величайших благословений в жизни – обнаружить в молодости свои способности и использовать их с толком.
Преподобная Мать Ракелла Берто-Анирул

Гилберт Альбанс сидел в запряженной лошадьми открытой карете, которая медленно катила по грязным улицам столицы Лампадаса во главе процессии других карет на параде победы. Рядом с ним на специально сконструированном для него сиденье махал зрителям Манфорд Торондо. Вождь батлерианцев и его приверженцы были в экстазе от своего триумфа на верфях Тонариса и от результатов голосования в Лиге ландсраада.
Для Гилберта обе эти победы были пирровы. Он завоевал доверие Манфорда, продемонстрировав батлерианцам, что не сочувствует сторонникам машин, но ему пришлось скрывать свои чувства. Хотя сфера памяти робота посоветовала ему пожертвовать верфями, чтобы сохранить репутацию, он почему-то чувствовал, что подвел Эразма. И ему была ненавистна вынужденная победа над Драйго Роджетом в настоящей и решающей битве. Гилберт тосковал по дням дерзких интеллектуальных дебатов и смоделированных схваток со своим лучшим учеником.
Здесь, в похожем на средневековый городе на Лампадасе, он видел центр политической и коммерческой деятельности, кипящий котел, где на тротуарах и вымощенных булыжниками улицах смешались самые разные представители человечества. Толпы приветствовали их, повсюду виднелись плакаты с Манфордом, изображенным героем. Как быстро и легко меняется настроение толпы! Со всех зданий свисали кроваво-красные знамена батлерианцев и развевались на холодном утреннем ветру.
Вздрогнув от порыва ветра, Гилберт плотнее запахнул куртку. Город представлял собой мешанину зданий, построенных в зоне переменчивого климата; здесь часто бывали бури, сопровождавшиеся проливным дождем, молниями, громом и ветром, но местным вождям, людям упрямым, такая погода, кажется, даже нравилась. Конечно, помогли бы метеорологические спутники, но Манфорд никогда не примет технический подход.
Гилберт в открытой карете чувствовал контрастирующий с красочным праздником запах отходов – зловоние, невозможное в городе высоких технологий и в особенности на Коррине, когда там правили мыслящие машины. Он со смешанными чувствами смотрел на толпу. Ему хотелось развивать цивилизацию, способствовать продвижению человечества вперед. Но вопреки батлерианскому пылу этого невозможно было достичь, отбрасывая и уничтожая всю и всяческую технику, хотя бы отдаленно связанную со сложными технологиями.
Ему не терпелось вернуться к Эразму, который оставался запертым в тайнике… роботу, вероятно, было одиноко и уж точно скучно. Гилберт тревожился из-за того, что пришлось улететь так надолго. При осаде Тонариса погибло много батлерианцев – если что-нибудь случится с ним, что будет с Эразмом? Хотя Гилберт прожил очень долгую жизнь, он был смертен. Следовало найти способ гарантировать роботу безопасность, и сделать это поскорее. Но кто в одиночку или с товарищами согласится заботиться о такой сильной личности?
Манфорд со строгим лицом отвернулся от толпы.
– В такой великий день, ментат, тебя, кажется, что-то тревожит.
Гилберт заставил себя улыбнуться и помахать толпе.
– Они любят и тебя, – продолжал Манфорд. – Уважают – за великую услугу, которую ты оказал нашему движению. Ты должен остаться здесь и продолжать работать со мной, расширяя область приложения наших усилий. Оставь школу в чьих-нибудь руках.
Гилберту вообще не хотелось здесь быть, но Манфорд настоял на том, что народ должен видеть своих героев и восхищаться ими.
– Спасибо за предложение, сэр, но долг зовет меня на Лампадас. Сегодня днем к нам прибывает новая ученица.
– Ах да, Анна Коррино. Хорошо, что ее будет учить личность твоего нравственного уровня. И я рад, что сестра императора будет на Лампадасе, у меня под рукой, так что я смогу… обеспечить ее безопасность.
Гилберт постарался скрыть тревогу. Манфорд считает Анну заложницей?
– Я знаю, что она больна, ее мозг поврежден ядом. Но я сделаю все возможное, чтобы помочь ей справиться с трудностями. Может, техника ментата окажется для нее благотворной.
Когда парад закончился, Гилберт вышел из кареты, а Анари Айдахо вынула Манфорда. Директора школы вынуждали к все более тесным связям с вождем движения.
На приеме пришлось провести больше часа; Гилберт жал руки бесчисленным полным воодушевления людям, которые бросались к нему, превозносили, хлопали по спине. Он фотографировался с ними, хвалил их детей и чувствовал себя политиком (кем ему никогда не хотелось быть).

Когда сестра императора прибыла в космопорт, Гилберт встречал ее гораздо менее зрелищно и картинно. Ее вывели два дворцовых стражника, краснощекие молодые люди в мундирах, казавшиеся близнецами; лицо Анны Коррино выражало смущение. Стражники явно чувствовали себя неуверенно на Лампадасе.
Одетая в блузку и юбку, похожая скорее на подростка, чем на женщину двадцати одного года, Анна шла, озираясь по сторонам. На Гилберта она не обратила внимания, продолжая вести непрерывный однообразный монолог с собой.
Когда Гилберт официально представился ей, он не получил ответа, и один из стражников сказал:
– Принц Родерик Коррино прислал к вам свою сестру. Вам приказано обеспечить ей все возможное лечение.
Гилберт разглядывал молодую женщину, слушал непрерывный поток разнообразной информации и вдруг понял, что сейчас она перечисляет представителей планет империи, которых насчитывались тысячи.
– У вас поразительная способность запоминать, Анна. Это соответствует задачам нашего обучения. Ментат запоминает огромное количество информации и по своему желанию может ее вспомнить. Вы тоже так умеете? Способны в любую минуту вспомнить нужные вам данные? – Когда она не ответила, он повернулся к стражникам. – Она представляет собой крепкий орешек, но, учитывая ее уникальные способности, мы можем добиться успеха.
– С вашего разрешения, директор, мы проводим принцессу до школы. Она взволнована – и очень умна. Вы должны позаботиться о том, чтобы она не сбежала.
– Да, конечно. Нам это не нужно.
Гилберт стоял рядом с Анной и слушал, как она называет длинные последовательности чисел, наборы фактов, вспоминает годы и дни рождения всех членов семьи Коррино.
И думал: Эразма это очень заинтересует.

===

***