Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 474 - 16 Декабря 2023

Главная » 2023 » Декабрь » 16 » Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 474

00:14

Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 474

***

===

Джессика быстро втянула воздух, и мать Бронсо подняла голову и улыбнулась.

– Сын помог мне сбежать от Бене Гессерит. Я знала, что когда-нибудь он придет. И ждала – а сестры так и не поняли, как мне удалось сопротивляться навязыванию вины.

Искренне обрадованная, Джессика обняла подругу.

– Тессия, я так рада видеть тебя в безопасности. – Она посмотрела на Бронсо. – Как это тебе удалось?

– Мне помогли… как помогали до сих пор во всем остальном. – Он тяжело сел в одно из кресел рядом с матерью. – Но оставаться здесь со мной ей небезопасно. Ты знаешь, какие опасности меня окружают, а я не смогу делать свое дело, если буду тревожиться о ней. Поэтому я и позвал тебя сюда. Можешь забрать ее, найти ей дом на Каладане? Прибыв в космопорт Карфаг, я проверил ее с помощью сканера и нашел следящее устройство Бене Гессерит, имплантированное в шею. Я его отсоединил и уничтожил. Но все равно теперь сестры знают, что Тессия на Дюне. Это для нее опасно. Мне нужна твоя помощь.

Джессика обдумывала риски и последствия. Она ненавидела сестер и их безжалостные планы, то, как они всюду протягивают свои щупальца. А Алия ненавидела все, что связано с Бронсо. Будет не просто… Но честь – честь Атрейдесов – позволила ей дать единственный ответ:

– Конечно. Я организую ее тайный прилет на Каладан.

Тессия печально сказала:

– Каладан… Я предпочла бы вернуться домой.

Бронсо коротко ответил:

– Каладан гораздо безопасней. Икс опасен для тебя, сестры будут тебя там искать.

– Да, мне нравится Каладан. Мы с Ромбуром были там счастливы.

Джессика сразу увидела практические проблемы, хотя отказать в просьбе не могла.

– Тессию не должны видеть со мной, иначе Алия сразу поймет, что мы с тобой связаны. Но я могу на несколько дней спрятать твою мать, а потом устроить ее перелет на Каладан под вымышленным именем. Бене Гессерит не должны узнать, где она; моя дочь – тоже.

Тессия улыбнулась им обоим.

Несколько сдержанных слез облегчения покатились по щекам Бронсо, но он стер их.

– Не могу достойно отблагодарить тебя. Каладан – самое подходящее место для нее.

– Нужна предельная осторожность, Бронсо. В конечном счете любая маскировка будет раскрыта, а мы не хотим, чтобы на Каладан и его жителей обрушился гнев Бене Гессерит или Алии. Это моя главная обязанность как герцогини. Но некоторое время Каладан будет безопасен при условии полной тайны, пока мы не найдем другое, более безопасное место. Дай мне неделю на подготовку.

Возможно, поможет Гурни; вскоре он все равно должен возвращаться на Каладан и найдет способ забрать Тессию.

– Я не успокоюсь, пока не буду уверен, что моя мать в безопасности. Возьми ее с собой, но дай мне знать, когда все будет готово. – Он объяснил, в каком обличье и где именно будет находиться в трущобах Карфага. – Так ты сможешь меня найти. Встретимся через неделю? Тогда у нас найдется что еще обсудить.

Тессии нечего было упаковывать, нечего брать с собой. Джессика уже соображала, где в Арракине сможет спрятать ее на несколько дней. Бронсо крепко обнял их обеих и долго шептал что-то на ухо матери, а потом Джессика увела Тессию с фабрики, и мужчина с медно-рыжими волосами попрощался с ними. Он выглядел так, словно у него свалилась гора с плеч.

– Будь осторожен, Бронсо, – сказала Джессика.

– Я всегда осторожен.

Когда на пустыню опускалась ночь, две женщины выскользнули из развалин, пересекли полосу песка и забрались в орнитоптер. Джессика включила двигатели и поднялась.

Поодаль на дюне стоял фримен и смотрел в бинокль. Ветеран-федайкин в потертом защитном костюме, Акким наблюдал за миграцией песчаных червей; это был один из многих проектов, спонсором которых выступала школа планетологов Муад'Диба. Акким не знал, сколько будет продолжаться этот проект: он предполагал установку следящих устройств на гигантских червях в сердце пустыни, но Кизарат выступал против, усматривая в этом вторжение на священную территорию Шаи-Хулуда. Однако Кайнс Умма, отец теории преобразования Дюны, был известным ученым, и все племена его уважали, даже поклонялись ему.

Аккима не интересовали ни политика, ни религиозные проблемы; все это он считал несущественным. Ему просто нравилось ездить на гигантских червях и много времени проводить в пустыне под открытым небом. Он один из лучших наездников на червях на Дюне, победитель многочисленных состязаний на собраниях, куда стекались разные племена.

Почти месяц он приманивал гигантов ударниками, ездил на червях и устанавливал электронные следящие устройства между их бронированными сегментами. Один червь за другим. Он думал: сколько же их всего? Коллеги в школе планетологов смогут использовать его данные для общей оценки.

Какое-то время Акким шел по пескам к развалинам фабрики пряности, которую видел раньше в своих странствиях. Шел он по-особому, как полагается ходить в пустыне, чтобы не привлекать внимания червей. Знание картографии подсказало ему, что под такой фабрикой может помещаться одно из убежищ императора Муад'Диба; такие убежища он считал тайными святилищами. Он собирался установить там следящее устройство, чтобы товарищи могли подтвердить его географическое положение. Дюны и пески в Танзерофуте передвигаются необычным образом, как живые существа, а это место – постоянная точка, убежище среди скал.

Поднявшись на цепь скал, похожих на позвоночник огромного скелета в пустыне, он увидел развалины среди камней и скальных выступов, в стороне от открытого песка. Именно поэтому развалины так долго продержались на незащищенной местности.

Акким очень удивился, увидев трех человек, выходящих из развалин: мужчину и двух женщин. Поблизости на посадочной площадке стоял орнитоптер, и женщины сели в него, в кружении песчаных вихрей, а мужчина остался на заброшенной фабрике пряности. Акким торопливо извлек бинокль, но стекла нуждались в подстройке, и к тому времени как он все подготовил, воздушный корабль уже поднялся и летел, взмахивая крыльями. Акким сфотографировал машину, хотя на ней не было опознавательных знаков.

«Контрабандисты», – подумал он.

Направив бинокль на фабрику, он разглядывал мужчину, который смотрел на удаляющийся орнитоптер. Одежда поношенная, похожа на ту, что носят контрабандисты, а лицо частично закрыто маской защитного костюма. Акким несколько раз сфотографировал мужчину, чтобы добавить фото к отчету. В пустыне он встречал много контрабандистов пряности, суровых, но изобретательных людей, которые не желали платить имперские налоги.

Испытывая некоторую тревогу, Акким постарался остаться незамеченным. В убежище могут скрываться другие контрабандисты; они, вероятно, используют фабрику как базу – и вооружены, а он всего лишь одинокий исследователь. Акким не шевелился. Вскоре рыжеволосый контрабандист вернулся на фабрику.

Фримен ждал. Когда солнце зашло, он подобрался ближе и увидел второй орнитоптер, без опознавательных знаков, как и первый, серый и хорошо замаскированный. Школу планетологов не интересовали контрабандисты, зато они интересовали регента Алию. Акким прикрепил к фюзеляжу машины одно из следящих устройств, а второе запрятал в развалинах фабрики. Кто-нибудь обязательно заинтересуется.

В наступающей темноте Акким пробежал по скалам, спустился на соляную равнину, потом снова поднялся на скалы, перевалил через хребет и оказался в открытой пустыне. Здесь его не могли увидеть. Он включил ударник, который сам поставил днем, и ждал, прислушиваясь к его ритмичному шуму.

Вскоре он заметил извилистое подземное движение в песке – приближался червь. С легкостью, приобретенной за целую жизнь в дюнах, Акким забрался на червя, вонзил крюки и принялся руководить движениями чудовища. Чтобы добраться до Арракина и сдать отчет, придется ехать всю ночь и весь день.

===

В конечном счете доверие есть результат восприятия и внимания, результат очень большого количества значительных и малых происшествий, частичек, которые добавляются к целому. Суждение о том, можно ли верить человеку, обычно интуитивно и редко бывает основано на прямых доказательствах.

Герцог Лето Атрейдес

Планетолог Пардот Кайнс назвал Карфаг, второй по величине город Арракиса, «прыщом на коже планеты». Бывшая столица Харконненов похвалялась населением в два с лишним миллиона человек, хотя данные были только оценочные, потому что многие здесь живущие избегали попадаться переписчикам.

У леди Джессики были свои причины не любить Карфаг. Спустя много лет здесь все еще чувствовалось зловоние Харконненов, но она согласилась на эту тайную встречу. К тому же она везла хорошие новости, и Бронсо обрадуется узнать, что его мать под вымышленным именем села на гильдейский корабль. Сейчас она была в пути на Каладан с письмом к жителю планеты, который поможет ей начать новую жизнь. Тессия сильная женщина; шрамы, оставленные пережитой трагедией, в основном залечились. Ей нужно снова научиться жить нормальной жизнью. Каладан самое подходящее место для этого.

На тайном свидании в пустыне Бронсо назвал ей место и время встречи; с тех пор Дункан и Гурни вернулись с радостной вестью, что вместе Гильдией раскрыли широкую сеть сторонников Бронсо среди вайку. Джессика просила Гурни постараться предотвратить неизбежное.

Потеряв союзников-вайку, Бронсо лишился действенного метода распространения своих материалов, но заставить его замолчать все равно не удалось. За годы его постоянные острые вопросы к мифологии Муад'Диба набрали собственную инерцию. Его усилия подхватили другие критики, поднимая новые вопросы и собирая новые данные о многочисленных жестокостях. Многие действовали осторожно, но находились и менее робкие; они начали писать собственные аналитические материалы, критиковали ошибки и отсутствие объективности в работах Ирулан, особенно тех, что были написаны после смерти Пауля. Кость была брошена…

В назначенное время на исходе дня неброско одетая Джессика ехала в маленьком старом такси по городским трущобам. После смерти Харконнена Карфаг с его узкими тесными улицами стал еще более грязным и ветхим.

Надвинув на лицо капюшон, она вытащила из носа затычки, чтобы обострились все чувства. Обоняние ловило запахи старого города, окружавшего ее.

Многие из этих грязных угловатых зданий – примитивные постройки, воздвигнутые Харконненом для работников фабрик пряности и поддерживающей промышленности, – разрослись, как болезненные наросты, слепленные из разнокалиберных листов металла и плаза. Среди мусора и паразитов играли грязные дети.

Фыркнув неодобрительно или недоверчиво, водитель остановил такси.

– Приехали, мэм.

Он все время наблюдал за пассажиркой в зеркало заднего обзора, пытаясь высмотреть, что кроется за ее поношенным, но вполне рабочим защитным костюмом, как будто подозревал, что Джессика более важная птица, чем кажется.

– Осторожнее здесь. Хочешь, подожду? Я могу проводить тебя до места – без дополнительной оплаты, конечно.

– Очень щедро с твоей стороны и галантно, но я о себе позабочусь.

Тон ее не оставлял сомнений. Джессика щедро расплатилась с водителем.

Посмотрев вверх, Джессика увидела шестиэтажное здание, которое рухнуло бы под тяжестью своих ослабевших конструкций, если бы не дополнительные сооружения. Она вышла на тротуар и зашагала вперед, делая вид, что не замечает – на самом деле шла она очень настороженно – следящих за ней неясных фигур в подъездах.

Бронсо велел ей войти в металлические ворота на боковой улице. Она со скрипом открыла – скрип прозвучал как негромкий панический крик, – потом поднялась по плазкритовой лестнице на верхний этаж и повернула прямо в темный коридор. В тесном пространстве пахло плохо закрытыми контейнерами для переработки. Фримены считают дурные запахи плохим предзнаменованием; это говорило самое малое о низкой водной дисциплине.

Прежде чем она смогла постучать в исцарапанную дверь, та распахнулась и Бронсо втащил Джессику внутрь. И быстро закрыл дверь.

Перед закатом Дункан Айдахо вышел из машины на карфагской улице чуть ниже нужного ему здания; за ним следовал Гурни. Вокруг них сомкнулись мужчины и женщины в мундирах и принялись перебегать от улицы к улице. Гурни настоял на участии в этой операции, и гхола не подозревал, что цели у них разные.

Хотя Гурни знал правду, он заплутал в мощной кориолисовой буре событий и не знал, как спасти ситуацию. Дункан и его люди окружили цель.

Место указал следящий прибор на орнитоптере Бронсо. Три дня квартал вокруг этого здания, находился под непрерывным наблюдением военных.

Несколько минут назад скрытые наблюдатели видели, как в здание вошел кто-то переодетый, и Дункан готов был захлопнуть ловушку.

Черты лица посетителя были почти скрыты, но Гурни узнал эту женщину, хотя Дункан как будто ничего не заподозрил. Солдаты Алии, стремящиеся захватить Бронсо, ворвутся в здание, и ловушке окажется не только иксианец, но и леди Джессика. Гурни стиснул зубы и сжал кулаки, пытаясь найти решение, но не видел возможности спасти ее. Если связь Джессики с Бронсо будет раскрыта, не только рухнет все, чего она – и Пауль – надеялись достичь; ей будет грозить смерть. Алия без всяких сомнений прикажет казнить родную мать.

Больше всего Гурни опасался за безопасность Джессики. Если придется выбирать между нею и иксианином… для Гурни она важнее. Как я могу защитить тебя, миледи?

У Дункана все войска заняли места и готовы.

Двое, возглавлявшие операцию, вошли в полуразрушенное здание на противоположной своей цели стороне улицы. Худой офицер в камуфляжном комбинезоне цвета песка встретил их и представился: левенбрек Орик. Взбудораженный предстоящим окончанием долгой охоты, он провел Гурни и Дункана мимо солдат по лестнице. На шестом этаже они по усеянному мусором коридору прошли в большую комнату с балконом. Все пространство заливали светом черные сканлайты, не позволяя что-либо увидеть снаружи.

Левенбрек указал на занавешенное окно в здании на противоположной стороне улицы.

– Убежище Бронсо Верниуса в двух этажах под крышей того здания. На крыше мы обнаружили орнитоптер, скрытый какой-то иксианской маскировкой. – Голос Орика звучал сердито, но насмешливо. – Наши инженеры уже установили на место аппарель; мы сможем приступить, как только будем готовы к нападению.

Гурни всматривался в густеющие сумерки, но видел только плоскую крышу.

– Они увидят, как мы подходим?

– Мы на всем пути защищены сканлайтами, системы подавления звука на месте, хотя звуки скрыть труднее. Там всего один человек, и против наших ресурсов ему не потянуть.

– Прежде чем начинать, нужно обыскать здесь все комнаты, – сказал Гурни. – Удалить невиновных, чтобы не было жертв.

Дать Бронсо больше времени.

– Начнем немедленно. – Дункан деловито посмотрел на часы. – Затягивайте сеть. Бронсо слишком много раз уходил от нас.

Бронсо на серебряном подносе принес пряный кофе себе и Джессике, протянул ей дымящуюся чашку. Он долго ждал этой встречи.

– Теперь, когда моей матери не угрожает Баллах IX, я решил пересмотреть свою роль, леди Джессика. Семь лет я точно выполнял просьбу Пауля. Я делал это, потому что он убедил меня в необходимости нападок на репутацию великого человека, моего друга. Я посадил семена, и теперь мы посмотрим, позволит ли плодородная почва времени им взойти.

Он посмотрел на свои руки, потом на Джессику.

– Но теперь Космическая гильдия разгромила мою сеть распространения. Из-за усилий Дункана Айдахо и Гурни Халлека мои друзья вайку арестованы, все экземпляры документов уничтожены. – Голос его дрогнул, и он покачал головой. – Я содрогаюсь при мысли, какой опасности подвергал своих союзников. Своих друзей.

Джессика видела его боль и чувствовала в сердце такую же печаль.

– Когда Пауль поручил тебе это задание, он не предвидел, что спустя столько лет твоя работа все еще будет необходима. А теперь его нет.

– Но кончена ли моя работа? – умоляюще спросил Бронсо. – Продолжать критику, или можно остановиться? Когда можно счесть, что – достаточно? Пауль говорил, что не хочет быть богом или мессией… но как я могу отнять у него все? Ады Вермиллиона, должно же остаться что-то из его благородных деяний! Он великий человек, несмотря на все, что было.

Джессика разрывалась между желанием, чтобы ее сына почитали и любили – хотелось уберечь его память от ущерба – и желанием предотвратить вред, который ждет империю, если память о Пауле останется неизменной.

– Думаешь, я могу ответить на эти вопросы? Ах, Бронсо, попытайся представить, как больно мне, его матери. Я должна защищать его наследие, но и думать об имени Атрейдесов… и о моих внуках. Лето и Ганима теперь наше будущее. – Неожиданно она поняла, о чем он просит. – Тебе нужно мое благословение, чтобы остановиться?

...

– У меня истощены сердце, ум, душа. Я уже сказал то, что должен был. Думаю, я выполнил задание Пауля. Чем больше регент Алия пытается искоренить мои писания, тем больше правдоподобия придает моим заявлениям. Должен ли я снова и снова повторять одно и то же? Сомнения, посеянные мной, расцветут и без меня. – Он посмотрел на чашку; до сих пор он не сделал ни глотка кофе. – Пожалуйста, скажи «довольно», миледи. Скажи, что я могу отдохнуть и начать новую жизнь с матерью. Выполнил ли я то, о чем просил Пауль?

– Конечно. – Голос ее дрогнул. – Ты сделал все, о чем просил Пауль, и гораздо больше. Ты выстроил плотину на пути распространения джихада и направил историю в другое русло. Насколько успешно, может показать только время. – Она чувствовала нарастающее огромное облегчение. Да, она может освободить его. – Когда вы с Паулем были мальчиками, ты смог надолго уйти от нас. Я предлагаю тебе исчезнуть, создать себе новое будущее. Уходи, оставь Дюну, найди себе место на одной из новых планет, где вы с матерью сможете жить анонимно и в безопасности.

В глазах Бронсо сверкнули слезы.

– Я всегда заботился о том, чтобы суметь уйти в считанные секунды. Мой орнитоптер замаскирован на крыше, а на случай, если путь туда будет отрезан, я установил иксианский скоростной спасательный туннель, который ведет под улицу в целый лабиринт тоннелей, созданный Харконненом. Я научился обеспечивать свою безопасность.

– Всегда иметь возможность бегства – совсем не то же, что быть в безопасности. – Джессика не могла избавиться от тягостного предчувствия. – Я не чувствую себя здесь в безопасности.

Бронсо слегка улыбнулся.

– Это понятно. В конце концов, ты из семьи Атрейдесов, а здесь, в городе, – призраки Харконнена.

Гурни со страхом услышал из коммуникатора приказ к началу операции. Он коснулся своего наушника.

– Докладывают, что Бронсо там наедине с другим возможным заговорщиком. Может, пойдем только мы, Дункан? Вдвоем.

Если пойдут только они с Дунканом, возможно, верность гхолы позволит им спасти Джессику.

Дункан решительно покачал головой.

– Не надо его недооценивать. Левенбрек, перекройте все соседние улицы, окружите здание, охраняйте все возможные выходы. Следите за орнитоптером на крыше, чтобы он не мог уйти.

Орик доложил:

– Наши инженеры перекрыли линии питания и вывели из строя двигатели. Улететь он не сможет.

Улыбающийся левенбрек жестом пригласил пройти за ним на балкон, и оттуда по аппарели, которая осталась прочной и неподвижной, когда по ней быстро зашагали люди, они пересекли улицу.

Все больше приходя в отчаяние, Гурни сказал:

– Давай, я пойду первым, попробую уговорить его сдаться. Бронсо меня помнит. Мне не нравится возможность жертв…

Дункан нахмурился.

– Слишком глупый риск. Нет, пойдем все. Время полумер миновало.

Группа нападения дала сигнал готовности, и Гурни ощутил ком в горле. Он коснулся длинного ножа в ножнах на поясе. Активировав личную защиту, Дункан послал всех вперед, и ловушка захлопнулась.

Бронсо, чьи чувства обострились за годы, проведенные в бегах, первым заметил нападающих. Перемена в воздухе, несколько далеких легких звуков. Он выбранился, выглянул в окно, но ничего не увидел. Все равно что-то было не так.

– К орнитоптеру на крыше – нас выследили!

Джессика возразила:

– У них есть орнитоптеры преследования.

Бронсо криво улыбнулся.

– Мой – иксианская модификация.

В коридоре послышались шаги, и Джессика поняла, что времени на споры нет.

Когда солдаты ворвались в убежище Бронсо, Гурни шел сразу за Дунканом. Оба приготовили длинные ножи, но Гурни готов был броситься к Джессике и защитить ее от озверевших солдат. Любой ценой он должен был увести ее… если только найдет способ.

Отзываясь на мгновенное движение, он увидел, как закрылась дверь в конце комнаты. Но прежде чем в нем зародилась надежда на то, что никто этого не заметил, прежде чем он успел воскликнуть, что Бронсо здесь нет, левенбрек Орик закричал:

– Они уходят!

Дункан распахнул дверь и услышал шаги на лестнице.

– На крышу! Пошлите еще людей на крышу!

Гурни оттолкнул его и побежал первым. Он надеялся, перегородив проход, выиграть одну-две секунды. Споткнувшись на груде мусора, он задержал бежавших за ним, потом с преувеличенной осторожностью двинулся вверх.

Выскочив на крышу, он увидел в густеющих сумерках две фигуры, бегущие к мерцающей маскировке орнитоптера. Одна из них – Джессика! Коротко обсудив что-то, фигуры разделились, женщина побежала к служебной двери в дальнем конце крыши. Хорошо… они разделились! Если Джессика уйдет достаточно далеко, возможно, она сумеет от всего отпереться.

Гурни знал, что делать. Отсечь лишнее. Сосредоточиться на цели. Дать Джессике чуть больше времени.

– Наша главная цель – Бронсо! За ним!

Эта битва подобна многим другим, и Джессика для него важнее, даже если придется пожертвовать иксианцем.

– Дункан, я займусь этим. Иди!

Двигаясь, как тень, Бронсо нырнул в маскировочный щит и исчез в темноте. Гурни слышал, как хлопнул металлический люк орнитоптера, как заскрипело сиденье и заработали приборы.

Двигатели кашлянули, и в это мгновение Дункан с поразительным проворством подбежал к спрятанному орнитоптеру. Гхола сорвал маскировочную ткань, схватил фигуру за приборами, вытащил на твердую пыльную крыпгу. Бронсо не был бойцом, и мастер меча легко одолел его.

Увидев, что Бронсо упал, замаскированная женщина увернулась от Гурни и безрассудно побежала назад к орнитоптеру. Она вмешалась в борьбу; пинаясь и демонстрируя собственное боевое мастерство, она нанесла несколько ударов Дункану и заставила его выпустить пленника.

Гхола обернулся к нежданному противнику и замахнулся коротким мечом. Гурни не знал, сколько выдержит Джессика даже с учетом ее подготовки у Бене Гессерит: ведь ей противостоял закаленный мастер меча из Гиназа. Она уклонилась от удара Дункана и так сильно ударила его по руке, что ему пришлось переложить меч в другую руку. От резких движений капюшон на мгновение откинулся, открыв лицо – белую кожу и глаза.

В это мгновение Бронсо бросился в ноги Дункану и сбил его. Гурни встал между гхолой и Джессикой и резко прошипел ей в ухо:

– Миледи! Ударь меня – сильней! Потом беги.

Все поняв, Джессика сильно пнула Гурни в грудь, отшвырнув его назад. Он потерял равновесие, растерялся. Закашлявшись, он сделал вид, будто преследует ее, а она побежала на край крыши к другой лестнице. Левенбрек Орик и его люди, что-то выкрикивая, разбежались по крыше. Дункан схватил Бронсо и держал. Как ни странно, иксианец смеялся, и в его смехе было облегчение. Дункан грубо толкнул его в руки двух ожидающих солдат.

– Берите его. Свяжите сиганвайром и дополнительно наденьте наручники. Если он сбежит, объясняться будете с регентом Алией.

Услышав угрозу, солдаты так связали Бронсо, что хватило бы на дюжину бойцов-сардаукаров. Когда избитого Бронсо увели, Дункан повернулся спиной к Гурни и крикнул офицеру:

– Левенбрек, сведите своих людей по второй лестнице – поймайте второго заговорщика! Мы с Гурни Халлеком обеспечим безопасность крыши. У нас здесь все под контролем.

Во взгляде гхолы читать невозможно, но лицо выражало нескрываемую ярость.

Когда солдаты, исполняя приказ, бросились по второй лестнице, Гурни остался на крыше вдвоем с Дунканом. Гхола посмотрел на Гурни сердито, но сказал негромко:

– Ты позволил ей уйти.

Преувеличенно тяжело дыша, Гурни покачал головой.

– Боги внизу, Дункан, она застала меня врасплох.

Гхола холодно посмотрел на него, активировал защиту и принял боевую стойку.

– Я всегда доверял тебе, Гурни Халлек, но с этим покончено. Это была леди Джессика. Ты позволил ей уйти, и я хочу знать почему. – Плоское лицо Дункана Айдахо было напряжено. Он поднял короткий меч. – Тебе многое придется объяснить.

Гурни не стал отрицать, даже не пытался. Он активировал собственный щит, сделал шаг назад и приготовился к бою.

===

Между любыми двумя смертями существуют мириады различий.

Дзенсуннитская поговорка

На темной крыше Гурни отказался просвещать Дункана. Даже его.

– Я служу леди Джессике и дому Атрейдесов – как и ты, Дункан Айдахо. Или ты забыл, что такое верность?

Он смотрел на своего товарища, пытаясь увидеть хотя бы остатки человечности, любое напоминание о старом друге и товарище по оружию.

Гхола не дрогнул.

– Я ничего не забыл.

Оба стояли с обнаженными мечами, мерцали щиты.

– Черт побери, Дункан, мы оба в прошлом не верили леди Джессике. Ты считал, что она предала дом Атрейдесов, что сам герцог Лето перестал ей доверять. Ты тогда ошибся – помни это! Как ошибался я, заподозрив ее в предательстве. Боги внизу!

...

Гурни никогда не забудет, как схватил ее, ни о чем не подозревающую, во фрименском сиетче и прижал острие ножа к спине. Годами, скрываясь среди контрабандистов, он ненавидел ее, убежденный, что это она предала герцога, а между тем предателем был Юэх. Тогда Гурни было так стыдно, что он предложил Паулю и Джессике свою жизнь, но они не забрали ее. Теперь он не подведет.

– Герцог Лето и Пауль безоговорочно верили Джессике, – сказал Гурни. – И нам приказали верить. Такую верность легко не перечеркнешь. Это верность Атрейдесов.

Дункан оставался непреклонен.

– Алия тоже Атрейдес – и моя жена. Я не могу сомневаться в ее приказах.

Гхола внезапно нанес удар, чиркнув клинком по щиту Гурни, что заставило того парировать и полностью использовать щит. Оба были искусные бойцы, бесчисленные часы они вместе тренировались на Каладане, бок о бок сражались в десятках битв. Гурни выставил меч перед собой, с точно намеченной скоростью пробив щит Дункана и поранив ему руку. И тут же отступил, встречая новый удар меча противника.

Дункан как будто принял решение.

– Я не могу больше не замечать вопросов, которые все время стояли передо мной. Дружба с тобой помешала мне увидеть, что ты саботируешь наши попытки отыскать Бронсо. Почему?

Тяжело дыша, Гурни увернулся от нового удара и напал на Дункана, заставив его обороняться.

– Она приказала!

Клинок ударился о клинок.

– Почему?

Дункан прижал Гурни к орнитоптеру. Металлическое крыло затрещало и сломалось. Дункан несколько мгновений сдерживал Гурни, прижав меч к его горлу.

– Если откажешься отвечать, ясно, что ты виновен.

– Послушай себя! Когда это мы спрашивали объяснений у Атрейдесов? – Гурни оттолкнул Дункана, заставив того споткнуться. – Когда твою верность определял каприз?

Гхолу на миг охватила нерешительность. Гурни мог нанести обезоруживающий удар, но не стал.

– Я гадаю, действительно ли ты прежний Дункан – человек, который пожертвовал жизнью, чтобы Пауль и Джессика смогли уйти. Тобой по-прежнему руководит программа тлейлаксов? Или ты марионетка Алии?

– Алия – это дом Атрейдесов! – повторил Дункан. – А что если леди Джессика – марионетка Бене Гессерит? Почему она хочет сохранить жизнь иксианскому изменнику? Почему она ему помогала? – Он снова прижал острие к горлу Гурни. – Ты сражаешься словами, а рука твоя слабеет.

– А я вижу, что ты забыл, чему мы учили Пауля, когда он был еще ребенком. – Глаза Гурни сверкнули. – «Посмотри вниз и увидишь, что мы объединились в смерти».

Это высказывание он часто повторял на тренировках. Его меч острием пробил щит и коснулся бока Дункана; Гурни мог нанести смертельный удар, пронзив печень и почки.

– Я уже был мертв, Гурни Халлек.

– И какой гхола к нам вернулся? Подлинный Дункан Айдахо никогда бы не выдал леди Джессику, которой поклялся служить, не подверг бы ее смертельной опасности.

Гурни знал, что не сможет нанести удар. Он расслабил мышцы.

– Неужели ты веришь, будто она могла навредить Паулю? Здесь интриги внутри интриг. Убей меня, если должен, но я не предам ее. – Он опустил меч. – Она леди Джессика.

Дункан стоял неподвижно, глядя маленькими блестящими глазами на уличные огни Карфага, потом с проклятием отбросил короткий меч. Тот со звоном упал на крышу.

– Если будет доказано, что Джессика была связана с Бронсо, никто не остановит Алию: она казнит мать. Никаких объяснений она не примет. Не захочет принять.

Гурни кивнул.

– Сомневаюсь, чтобы левенбрек Орик и его люди поймали ее, если у нее есть план отхода. Но если ты раскроешь ее личность…

Он крепче стиснул рукоять меча. Дункан был безоружен, и у Гурни оставался последний шанс убить его.

Гхола молчал так долго, что Гурни подумал, уж не впал ли он в ступор, характерный для поврежденных ментатов. Наконец Дункан моргнул и выдохнул. Он понял.

– Нам было приказано поймать Бронсо Иксианского. Сообщники сейчас не имеют значения. Бронсо схвачен, как и требовала Алия, и я постараюсь, чтобы на этот раз он не убежал.

В данный момент участие леди Джессики и его причины нас не касаются.

===

Без меланжи Пауль Муад'Диб не мог пророчествовать. Мы знаем, что момент высшей власти содержит в себе зерно поражения. Есть лишь один ответ: точное и полное предсказание несет гибель.

«Муад'Диб: анализ истории» Бронсо Иксианского

По дороге из Карфага Бронсо молчал. Он закрыл глаза и сосредоточился на вибрации военного транспорта, который летел высоко над дюнами, отбрасывая лунную тень на открытые пески внизу. Гул двигателей напоминал ему о мощной промышленности Икса. Он никогда не увидит свою планету… и уже несколько лет знает это.

Ему очень хотелось узнать, удалось ли Джессике выбраться из западни, но он не задавал вопросов и вообще не произнес ни слова. Отныне за него будут говорить его памфлеты. Его слова, написанные в ясном уме и с чистой совестью. Другие станут распространять их. Будут задавать новые вопросы, вызывать новые сомнения.

Бронсо приготовился. Никакой пыткой у него не вырвут признаний или заявлений, которые способны подорвать его работу. Да, он приукрашивал факты о Муад'Дибе, экстраполировал их, даже искажал, но только чтобы противопоставить лживым нелепицам, одобряемым Алией. Как бы ни старался Кизарат искоренить их, его труды будут жить дальше. И в конечном счете правда победит ложь.

Бронсо этого никогда не увидит. Наверняка.

Но по крайней мере он освободил мать и знает, что она найдет себе дом и покой на Каладане. Об этом позаботится Джессика…

* * *

Камеру Бронсо отвели на самом глубоком подземном этаже крепости, в ней не было никаких удобств, даже матраца для сна. В углу установка рециклирования для отходов жизнедеятельности. По тяжелому запаху Бронсо мог судить, что установкой пользовались совсем недавно, а запечатана она непрочно. Ему не нужно было спрашивать, куда подевался предыдущий обитатель камеры.

Он попытался уснуть на твердом плазкритовом полу. Единственное освещение давали тусклые светошары, и это не позволяло отмечать течение дней и часов; но в кожу запястья у Бронсо был вживлен иксианский хронометр, поэтому он точно знал о каждой прошедшей секунде.

Впрочем, время утратило значение.

Всякий раз, заслышав шум в коридоре за толстыми стенами камеры, Бронсо садился: он помнил, как в последний раз, когда он был здесь, к нему пришел Пауль. Император Муад'Диб отослал всю охрану, сам открыл дверь камеры и дал Бронсо возможность уйти пустыми коридорами и пыльными туннелями.

Сейчас, вспоминая об этом, Бронсо улыбнулся. Да, все годы после их детства, Пауль помнил свое обещание. Он защитил своего иксианского спутника, спас ему жизнь, тайно освободив. Бронсо ушел темными улицами Арракина.

Последовали недели общественного негодования и безуспешные поиски предателя в самой тюрьме. Ненавистный Бронсо Иксианский сбежал из самого неприступного узилища на Дюне – как волшебник или демон.

Недавно он снова избежал казни: лицедел Сиелто умер вместо него – к большой досаде Алии. Но сейчас регент рисковать не будет. Ее священники будут его допрашивать и пытать, заставляя отречься от его писаний, а она тем временем придумает для него особенно ужасную казнь. Он столько раз унижал ее, что стал ее личным врагом.

Нужно помнить, сколько перенес в своей жизни Ромбур: взрыв воздушного корабля, многолетнюю боль существования с кибернетическими органами, потрясение, когда родной сын отрекся от него. Бронсо думал и о матери – раздавленная навязанным чувством вины, она все же сумела вернуться в сознание и годами ждала, пока он вырвет ее из когтей Бене Гессерит.

Если родители смогли все это вынести, Бронсо выдержит несколько часов боли, зная, что скоро все кончится.

Он ходил вдоль стен камеры, потом заставил себя сидеть спокойно, уверенный, что за ним тайно наблюдают. Он не станет погружаться в отчаяние. Не доставит им такой радости.

Температура в камере повысилась, как будто жаркое солнце проникло даже в глубокое подземелье. Бронсо сильно потел. Напрасная трата воды. Какая ирония.

Будь у него грубая пряная бумага, он мог бы записать свои последние мысли – своего рода шедевр. Он попробовал записывать на пыльной стене, но слова были неразличимы и легко стирались.

После смерти отца иксианские технократы все забрали у дома Верниуса, отняли подчистую богатство и влияние семьи, превратили Бронсо в номинальную фигуру, а потом отказали и в этом. Бронсо все бросил ради Пауля Атрейдеса, но кое-чего он добился. Наследие «Бронсо Иксианского» переживет все, чего «Бронсо Верниус» мог бы достичь в ландсрааде.

***

Источник : https://homeread.net/book/vetry-dyuny-kevin-anderson

Источник : https://readnow.me/k/vetry-dyuny-anderson

Источник : https://vse-knigi.com/books/fantastika-i-fjentezi/socialno-psihologicheskaja/107159-braian-gerbert-vetry-dyuny.html ===

***

Словарь Батлерианского джихада

ПРИЛОЖЕНИЕ - Крестовый поход...