Батлерианский джихад.Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 168 - 29 Апреля 2023

Главная » 2023 » Апрель » 29 » Батлерианский джихад.Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 168

22:45

Батлерианский джихад.Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 168

***

===
Выход всегда существует, все дело в том, чтобы найти его.

Вориан Атрейдес. Раскрытый файл
Когда «Дрим Вояджер» достиг звездной системы Офиучи Б, значившейся в маршрутном листе экипажа, доставлявшего усовершенствованные данные, Севрат попытался войти в контакт с недавно установленной сетью Омниуса на Гьеди Первой. Если генерал Агамемнон, как обещал, сумел покорить эту планету хретгиров, то Вор знал, что найдет там машинную цитадель, расположенную, как обычно, в бывшем правительственном центре планеты. Отец сможет включить новую славную главу в свои мемуары.

Стоя за спиной робота-капитана, Вориан внимательно смотрел на консоль управления приближавшегося к Гьеди корабля.

- Держу пари, что там внизу сейчас полным ходом идут реорганизация и реконструкция.

Вориану не терпелось своими глазами посмотреть, как из человеческого хаоса возникает эффективно управляемый машинный мир. Теперь Омниусу потребуется поставить во главе администрации самых лучших доверенных людей, тех, кто при всех обстоятельствах сохранит верность мыслящим машинам. Вероятно, неокимеки важны для грязной работы – для подавления человеческого сопротивления, очередь же доверенных людей наступит позже, когда люди будут обузданы настолько, что смирятся со своим новым положением. Но при всем том Вориан испытывал какое-то особенное, не ведомое ему раньше чувство. Покоренные хретгиры на Гьеди Первой были такие же люди, как и он сам, они выглядели точно так же, но Вор Атрейдес не чувствовал никакого родства с ними. Севрат и другие, такие как он, больше братья мне, чем люди-хретгиры.

Между тем робот у панели управления пытался послать бортовой опознавательный сигнал на посадочный маяк цитадели.

- Контакта пока нет. Возможно, на планете пока не установлены все необходимые для этого системы или Агамемнон слишком сильно разрушил инфраструктуру планеты.

Вор повернулся к системам мониторинга.

- Разрушения всегда быстро устраняются после завершения покорения любой планеты.

Впереди была видна дневная сторона Гьеди Первой, озаренная желтоватым светом неяркого солнца. Внезапно Вориан напряженно сморщил лоб от нахлынувшего на него чувства тревоги.

- Мне кажется, что там не все в порядке, Севрат.

- Четко определите свои замечания, Вориан Атрейдес. Я не могу действовать на основе неясного и смутного чувства беспокойства.

- Не обращай на это внимания, но все же будь осторожен.

«Дрим Вояджер» скользнул в плотные слои атмосферы и пронизал облака и скопления частиц, которые системы обнаружения корабля трактовали как частицы дыма. Неужели порочные и злокозненные хретгиры пришли в такое отчаяние, что решили сжечь собственные города? Какие отвратительные твари!

Вориан забеспокоился еще больше, когда запищала система тревоги. Горло перехватил спазм. Севрат быстро изменил курс, прекратил снижение и снова начал набирать высоту.

- Мне кажется, что защитное разрушающее поле Гьеди Первой осталось целым.

- Мы почти вошли в него! - крикнул Вор. - Не значит ли это…

- Может быть, генералу Агамемнону не удалось покорить планету? Гьеди Первая не кажется мне столь безопасной, как мы ожидали.

Всеми фибрами своей души, не подчиняясь никакой рациональной логике, Вор не желал признать, что его отец мог потерпеть неудачу. Он снова принялся изучать текущие показания приборов. Нет, зрение его не обманывало.

- Системы слежения обнаружили на поверхности планеты военное снаряжение Армады Лиги, есть следы мощных взрывов в Гьеди-Сити. - В горле Вориана встал ком. - Центральный квартал и местное воплощение Омниуса были уничтожены! Все роботы и кимеки также уничтожены.

- Сейчас я прослушиваю их широкополосные передачи, собираю данные и готовлю итог.

Без тени тревоги робот рассказал Вориану о том, что он сумел понять из радиообмена. На планете появились портативные разрушающие поля, которые можно применять в наступательных операциях, могущественная колдунья с Россака использовала свою ментальную телепатическую энергию для истребления кимеков, после чего на планету высадились превосходящие силы Армады Лиги.

Робот продолжал говорить с устрашающим спокойствием:

- Вориан, с противоположной стороны планеты к нам приближается флот машин хретгиров. Кажется, они дожидались нас в засаде.

В непосредственной близости от корабля с данными для Омниуса прочертили огненные следы направленные на судно трассирующие снаряды, и автоматические системы управления «Дрим Вояджера» предприняли маневр для уклонения от прицельного огня. «Кинжалы» Лиги неслись на судно роботов, словно стая волков или спущенных с цепи охотничьих псов.

- Какие же они варвары, - сказал Вориан. - Всегда хотят уничтожить то, что им не по нраву.

Севрат снова заговорил с умопомрачительной безмятежностью:

- Нас атакуют, а «Дрим Вояджер» не является боевым судном и не предназначен для боя. - Он придал голосу неестественную живость и даже попытался пошутить. - Когда-нибудь я придумаю шутку о том, почему требуется столько много людей для того, чтобы замкнуть одного-единственного Омниуса.

Получив предупреждение о том, что к планете приближается одиночный корабль мыслящих машин, терсеро Ксавьер Харконнен развернул свою боевую орбитальную группу и направил ее к противоположной стороне планеты. Отдельные обломки кораблей флота роботов продолжали, как скошенная трава, валиться с неба на землю. Силы Омниуса на Гьеди Первой были полностью уничтожены. Ксавьер летел на своем личном «Кинжале», командирской машине, в сопровождении хорошо вооруженной эскадры. Он видел, как корабль со свежими программными данными по крутой траектории начал снижаться к поверхности планеты, но потом резко взмыл вверх, как только капитан-робот обнаружил разрушающее поле Хольцмана.

- Следуйте за мной! Мы не имеем права его упустить.

Пылая жаждой мести, экипажи кораблей сопровождения без приказа уже повернули на новый курс, готовясь атаковать новую цель. В тот же миг Харконнен дал сигнал наземным войскам, что обнаружил судно противника. Немного поколебавшись, «Дрим Вояджер» рванулся вперед, стараясь уклониться от огня кораблей Армады и выскользнуть в открытый космос. Внезапно Ксавьер был поражен до глубины души. Он услышал с борта вражеского корабля нормальный человеческий голос. Неизвестный обратился к нему по селекторной связи:

- Эй, прекратите атаку! Это корабль Лиги. Мое имя Вориан Атрейдес. Мы захватили машинное судно. Все под контролем. Прекратите попытки сбить нас!

Ксавьер попробовал по тональности голоса определить, является ли этот звук действительно человеческим голосом или его искусной машинной имитацией. Обычно мыслящие машины не были способны на такое коварство, если, конечно, на борту нет кимека с его человеческим мозгом. Некоторые «Кинжалы» в нерешительности замерли на месте, ожидая дальнейших приказов.

- Не теряйте бдительности, - приказал Ксавьер своей эскадре, - но прекратите огонь до выяснения…

Он не успел договорить, как на подозрительном корабле открылись порты плутонгов, а его экипаж принялся обстреливать корабли Армады. Огонь был слабым, но робот сумел захватить эскадру Харконнена врасплох. Один из «Кинжалов» был серьезно поврежден неожиданным огнем.

На консоли управления Ксавьер увидел человеческое лицо. Это был темноволосый человек с горящими фанатичным огнем глазами. Рядом с ним за панелью управления возился робот с гладким зеркальным лицом и бронзово-золотистым металлическим покрытием.

Человек и робот, бок о бок на одном корабле? Ксавьер не верил собственным глазам. Это было решительно невозможно и не укладывалось в голове.

- Открывайте огонь, - приказал он. - Этот корабль надо уничтожить.

- Не слишком умно сильно их провоцировать, Вориан, - с поразительным хладнокровием заметил Севрат. - Я бы предпочел поскорее убраться отсюда.

- Но мне удалось выиграть несколько драгоценных секунд, не правда ли? Ты бы ни за что не додумался до такого блефа.

Вор не смог удержаться от улыбки. Он читал о подобном трюке в мемуарах отца и был горд тем, что смог повторить его.

Выправив курс и устремив свои корабли к цели, офицер Армады выкрикнул в селектор оскорбления в адрес Вориана:

- Ты - позор человечества, предатель!

Вор рассмеялся, гордый от того, что он здесь, на борту машинного корабля. Он заговорил в ответ, повторив то, чему его учили всю жизнь:

- Я венец человечества, доверенное лицо Омниуса, сын генерала Агамемнона.

- Прости, что мне приходится прервать твою торжественную речь, Вориан, но я вижу еще корабли хретгиров, и их очень много. Поэтому я принимаю решение прервать столкновение. Мы отвечаем за сохранность новых данных на борту. Мы должны во что бы то ни стало представить Омниусу отчет о полете.

- Если Омниус на Гьеди Первой уничтожен, то мы не получим здесь никаких свежих данных о том, что он делал здесь предыдущие несколько месяцев. Мы никогда не узнаем, чего он сумел достичь, - мрачно сказал Вор.

- Какая горестная потеря, - добавил Севрат.

Робот направил «Дрим Вояджер» к орбите, подальше от защитного разрушающего поля. Ускорение с такой силой вдавило Вориана в пилотское кресло, что он едва не потерял сознание. Эскадра человеческого флота повисла у них на хвосте, и корабль с данными содрогнулся от импульсного удара, поразившего корму.

Севрат дернул корабль в сторону, но в этот момент в корпус ударила целая россыпь снарядов, повредив некоторые бронированные плиты обшивки. Их корабль не был приспособлен для выживания в условиях такого жесткого нападения. Вор услышал, как зашипели бортовые системы, занявшиеся временным автоматическим ремонтом поврежденных узлов. Раздался еще один взрыв, более мощный, чем все предыдущие.

– Мы летим только на наших резервах, – объявил Севрат. Вор сам посмотрел диагностические системы судна, чтобы лично оценить степень повреждения. В воздухе повис кислый едкий запах гари и дыма.

«Дрим Вояджер» завалился набок, теряя равновесие. Корабль был полностью окружен «Кинжалами», пушки которых были нацелены на двигатели «Вояджера». Следующий взрыв едва не вытряхнул душу из Вориана Атрейдеса.

– Мы не можем больше это выдерживать, – заявил Севрат. – Наши двигатели работают только на одну треть от своей мощности, я лечу на максимально возможной скорости, которой явно недостаточно, чтобы уйти от погони.

– Правь к тому высокому облаку, – сказал роботу Вориан. Ему в голову вдруг пришла блестящая идея: – Водяной пар достаточно плотен, чтобы послужить проекционной поверхностью.

Послушавшись своего воодушевившегося второго пилота, Севрат направил корабль в густое гигантское облако, высившееся на их пути. Поврежденные двигатели натужно взревели. Вслед судну продолжали лететь ракеты и снаряды с «Кинжалов».

Вор яростно припал к панели управления, используя сложную систему для того, чтобы спроецировать электронные копии точных изображений «Дрим Вояджера» на частицы облака. Однажды он рассчитывал победить в тактической игре с Севратом, применив этот обманный маневр. Правда, на этот раз у игры были куда более высокие ставки. Если схема не сработает, они не уцелеют в этой неравной схватке.

Спустя несколько мгновений из облака вырвались сотни копий «Дрим Вояджера». Это были иллюзорные отражения копии от частиц водяного пара, из которых состояло спасительное гигантское облако. Растерявшись от неожиданности, экипажи кораблей эскадры Лиги устремились в погоню за несуществующими призраками.

Их реальная жертва ускользнула, пилоты вывели настоящий корабль на околопланетную орбиту и устремились в открытый космос, надеясь успеть вовремя оказаться вне пределов досягаемости боевых судов противника.

* * *
Даже ожидаемое может стать страшным потрясением, если мы не оставили надежды на лучшее.

Ксавьер Харконнен
Пока уцелевшие жители Гьеди Первой подсчитывали потери, оценивали ущерб и строили планы на будущее, Ксавьер Харконнен постепенно терял надежду. Похоже было, что ни одна живая душа не видела Серену Батлер с тех пор, как она покинула остров в северном море.

Сам он дневал и ночевал на патрульных разведывательных «Кинжалах», регулярно облетавших населенные континенты, где мыслящие машины произвели наибольшие разрушения. Ксавьер был уверен, что, будь Серена жива, она не стала бы прятаться. Более того, эта решительная женщина не смогла бы усидеть в стороне и, несомненно, приняла бы активное участие в самых тяжелых спасательных и восстановительных работах.

Во время очередного полета на восток, обследовав еще один квадрат поисков, Ксавьер задумчиво смотрел на садившееся за кормой корабля желтое солнце, оставившее на горизонте золотистые и оранжевые сполохи. Внезапно корабль сильно тряхнуло, и Ксавьер направил его ниже, где завихрения были слабее. Эскадра последовала за командиром.

Когда-нибудь, через много лет после того, как они поженятся, Ксавьер с Сереной будут рассказывать эту историю своим детям. На сердце становилось все тяжелее, но Ксавьер продолжал поиски, не зная, как будет жить дальше, если с Сереной что-то случилось.

С большой высоты Ксавьеру были отчетливо видны географические очертания континентов и огромное море, отдающее свою прохладу наступающей ночи. При большем увеличении можно было рассмотреть центр столицы со скоплениями огней, светивших в местах обитания людей. За время своего краткого жестокого правления мыслящие машины уничтожили бесчисленное множество людей; миллионам пришлось бежать из городов.

Теперь беженцы начали понемногу возвращаться в свои дома. Строительные команды принялись расчищать завалы на месте руин промышленных комплексов, извлекая оттуда машины и материалы для восстановления и ремонта жилых зданий; приходилось, кроме этого, заниматься распределением среди населения продовольствия и предметов первой необходимости. Специалисты Армады, войдя в Гьеди-Сити, занялись исследованием остатков цитадели Омниуса, анализируя обрывки проводов и остатки сгоревших электронных схем.

Было ясно, однако, что полное восстановление нормальной жизни произойдет еще очень не скоро.

Ксавьер ненавидел машины больше, чем что-либо, но продолжал верить в человеческую честь и достоинство. При всем желании он не мог понять изменника Вориана Атрейдеса, который по собственной воле оказался бок о бок с роботом на борту машинного корабля-шпиона. Естественно, ему промыли мозги, но в вызывающем поведении молодого человека сквозила невероятная убежденность в собственной правоте, какая-то фанатичная страсть. Похвалился тем, что он – сын Агамемнона, самого худшего из кимеков-титанов.

Летевшая ниже эскадрилья «Кинжалов» вдруг рассыпала строй, и машины веером рассредоточились над поверхностью моря.

– Терсеро Харконнен, вижу на воде остатки корабля. Похоже, это металл.

Ксавьера внезапно охватил страх.

– Посмотрите, что это.

Два «Кинжала», снизившись, приблизились к воде. Вскоре один из пилотов снова вышел на связь:

– По величине и конфигурации можно сказать, что это корпус военного корабля Лиги. Скорее всего это штурмовик.

– Мы теряли корабли такого класса во время операции?

– Никак нет, сэр.

– Подберите обломки, – приказал Ксавьер, подивившись твердости своего голоса. – Надо отправить их на экспертизу.

Он не хотел этого говорить вслух, но знал, что Серена и ее команда вылетели с острова в северном море на корабле именно такого типа.

Ему вспомнилось сияющее голографическое изображение Серены, записанное на камне черного бриллиантового колье, которое передала ему Окта. Воспоминание было таким отчетливым, что Ксавьеру показалось, что прекрасная женщина сама стоит перед ним, убежденная в правоте своего безнадежного, но благородного дела спасения народа Гьеди Первой.

Пока команды разведчиков собирали на поверхности моря обломки, Ксавьер заметил, что корпус был выкрашен в серый маскировочный цвет и покрыт невидимой оболочкой, которая в нескольких местах вспучилась и отслоилась.

От мрачных предчувствий он оцепенел.

– Нам надо убедиться, что именно и с кем здесь произошло.

Позже, когда остатки корабля были доставлены на временную военную базу в Гьеди-Сити, Ксавьер Харконнен приказал провести полную экспертизу обломков и тщательное исследование внутреннего содержимого уничтоженного корабля. Кроме этих остатков, были найдены еще обломки вражеских перехватчиков, но они меньше всего интересовали терсеро Харконнена. Его существо было парализовано ужасом, выводы комиссии представлялись ему предопределенными и страшными.

Внутри спасательной капсулы, найденной в непосредственной близости от остатков штурмовика, нашли изуродованные останки человека, которые удалось опознать. Убитым был Орт Вибсен. Все сомнения рассеялись. Ими был действительно найден корабль Серены.

В затопленной водой кабине корабля была обнаружена кровь. Видимо, экипаж сопротивлялся до конца. Ксавьер провел анализ ДНК, надеясь, что результат не подтвердит его самых мрачных ожиданий.

Но результат анализа подтвердил, что двумя другими жертвами робота стали офицер внутренней гвардии Гьеди Первой Пинкер Джибб и сама Серена.

Серена, любовь моя…

Уронив голову на грудь, Ксавьер все же продолжал цепляться за тонкую ниточку последней надежды. Быть может, роботы взяли Серену в плен? Но это было смешно и нереально. К тому же, учитывая невероятную, нечеловеческую жестокость роботов и кимеков, мог ли он желать для нее такой судьбы?

Нет, ему придется вернуться на Салусу Секундус и привезти печальную весть обезумевшему от горя Маниону Батлеру.

Все сомнения рассеялись как дым. Серена Батлер мертва.

* * *
Не важно, богаты мы или бедны, сильны или слабы, умны или глупы, мыслящие машины относятся к нам как к кускам мяса, совершенно не понимая, в чем состоит сущность человека.

Иблис Гинджо. Ранние планы джихада
Руководство возведением грандиозного Форума было поручено другим доверенным руководителям рабочих команд, а Иблис Гинджо в это время следил за выгрузкой очередной партии рабов. Эти пленники были недавно захвачены на Гьеди Первой и по приказу Омниуса доставлены на Землю. Мысленно Иблис стонал, предчувствуя, что теперь кимеки захотят возвести новый грандиозный монумент по случаю разгрома Гьеди Первой и именно этой команде предстоит выполнять работы.

Эразм, насколько можно было судить, обратил особое внимание на одну из женщин, прибывших вместе с партией новых рабов. Женщину отобрал для Эразма лично титан Барбаросса. Иблис читал сопроводительные документы и понимал, что новые пленники могут оказаться не слишком покорными, особенно учитывая то, откуда они были доставлены.

Когда растрепанные, оборванные рабы, одетые в невероятно грязные лохмотья, были выведены из транспортного отсека корабля в космопорте, Иблис сразу окинул всю группу наметанным взглядом. Несколько художников, несколько квалифицированных рабочих, остальные просто чернорабочие невольники. Он выделил рослого мускулистого темнокожего мужчину и отправил его на возведение пьедестала памятника Аяксу, а остальных распределил по другим командам, где требовалась дополнительная рабочая сила.

Одной из последних на площадку вышла изможденная женщина, которая, несмотря на покрывавшие ее лицо и руки синяки и выражение усталости и потрясения в глазах, резко выделялась на фоне других рабов своей гордой осанкой и внутренней силой, сквозившей в каждом ее движении. Именно эта женщина предназначалась Эразму. Какая беда.

Почему робот заинтересовался ею? Неужели он проведет на ней один из своих острых опытов, подвергнув эту несчастную варварской вивисекции? Какая потеря и какой стыд.

Иблис окликнул женщину, но она даже не повернула головы в его сторону, проигнорировав его вежливый, хотя и приказной тон. Наконец, грубо подталкиваемая сторожевым роботом, она оказалась перед Иблисом. Женщина была среднего роста, но у нее были поразительные синие глаза, янтарно-каштановые волосы, а лицо отличалось удивительной красотой, особенно если бы удалось смыть с него выражение презрения и гнева.

Иблис тепло улыбнулся пленнице и попытался ласково прикоснуться к ней.

– Согласно записям в журнале ваше имя Серена Линней?

В действительности он прекрасно знал ее настоящее имя.

Иблис заглянул женщине в глаза и увидел, как в них вспыхнул яростный огонь непокорности. Она выдержала его взгляд, словно они были равны по положению.

– Да, мой отец был мелким чиновником в Гьеди-Сити и имел небольшое, но вполне приличное состояние.

– Вы когда-нибудь работали служанкой? – поинтересовался Иблис.

– Я всегда была слугой – слугой людей.

– Отныне вы будете служить Омниусу. – Он понизил голос: – Обещаю вам, что это будет не слишком обременительно для вас. Здесь хорошо обращаются с рабочими, особенно с такими интеллигентными, как вы. Возможно, вы даже сможете рассчитывать на привилегированное положение доверенного лица, если проявите нужные для этого способности и характер. – Иблис улыбнулся. – Но не лучше ли будет, если я назову вас вашим настоящим именем, Серена Батлер?

Она бросила на него пылающий взгляд. По крайней мере она не стала ничего отрицать.

– Откуда вам известно мое настоящее имя?

– После вашего захвата Барбаросса внимательно изучил содержимое кабины вашего судна. Там оказалось достаточно много улик. Вам просто повезло, что кимеки не стали допрашивать вас о подробностях. – Он просмотрел свои электронные записи. – Мы знаем также, что вы – дочь вице-короля Маниона Батлера. Вы хотели скрыть свое настоящее имя из боязни, что Омниус станет шантажировать вашего отца? Уверяю вас, что шантаж не является распространенной практикой всемирного разума. Омниус не умеет этого делать.

Она вызывающе вскинула подбородок.

– Мой отец ни за что не уступит ни клочка территорий оттого, что со мной сделают машины.

– Да, да, вы все, конечно, безумно храбры, я и так в этом уверен. – Иблис изобразил на лице кривую усмешку, долженствовавшую служить знаком примирения. – Все остальное зависит от Эразма. Он пожелал, чтобы вас приписали к его вилле. Этот робот проявил особый интерес к особенностям вашего поведения. Это хороший знак.

– Он хочет мне помочь?

– Я бы не стал так далеко заходить в своих предположениях, – ответил он с коротким смешком. – Уверен лишь, что Эразм хочет говорить с вами. Говорить, говорить и еще раз говорить. В конце концов, вполне вероятно, что он просто сведет вас с ума своим знаменитым любопытством.

Иблис приказал своим рабам вымыть и переодеть женщину, и рабы выполнили его приказ с такой готовностью, словно он и сам был мыслящей машиной. Хотя все поведение Серены говорило о враждебности, она не стала тратить силы на бессмысленное сопротивление. У нее был хороший мозг, и не следовало подвергать его опасности раньше времени.

Последовавшее медицинское освидетельствование, однако, преподнесло сюрприз. Она горящим взглядом смотрела на Иблиса, стремясь сохранить между собой и им защитную стену гнева.

– Вы знаете, что вы беременны? Или это всего лишь досадная случайность? – Видя, что Серена пошатнулась, Иблис заключил, что ее реакция была непритворной. – Да, и срок беременности уже приближается к трем месяцам. Вы должны были ее ощущать.

– Это не ваше дело.

Слова ее были суровы, словно она пыталась мысленно ухватиться за что-то надежное. Новость явилась для нее более тяжелым ударом, чем жестокое обращение, какому она подвергалась с момента пленения.

Иблис небрежно отмахнулся от ее слов.

– Я отвечаю за каждую клеточку вашего тела, во всяком случае, до того, как передам вас новому хозяину. После этого мне действительно будет вас жаль.

Кто знает, какие эксперименты на женщине и ее неродившемся ребенке может затеять этот странный независимый робот…

* * *
Животная психика человека весьма податлива, при этом свойства личности зависят от близости других представителей этого вида и от того давления, какое эти последние оказывают на личность.

Эразм. Заметки в лабораторном журнале
Вилла Эразма, выстроенная в виде высокой башни, высилась на вершине холма и фасадом выходила к морю. Своей внутренней стороной здание возвышалось над красиво уложенными плитами площади, окруженной стилизованными башенками рыцарского замка; дальше, по направлению к побережью, теснились скопления блеклых рабских бараков, где на положении скотов жили плененные люди.

Стоя на самом высоком из своих балконов, робот находил эту дихотомию весьма любопытной.

Сложив свою металлическую полимерную лицевую пленку в маску отеческой улыбки, Эразм наблюдал, как охранники-роботы идут по бараку рабов, охотясь за двумя девочками-близнецами, которых Эразм намеревался использовать в следующей серии своих опытов. Завидев шагающих роботов, охваченные паническим ужасом люди бросались врассыпную, но независимый робот и не думал хмуриться по этому поводу. Мириады его оптических сенсоров сканировали грязные тощие тела, оценивая их пригодность для исследования.

Он увидел маленьких девочек несколько дней назад, отметив их одинаковые темные волосы и карие глаза, но теперь их не было видно, они где-то скрывались. Они что, задумали играть с ним в прятки? Стражники с треском открыли внутреннюю дверь и по подземному туннелю перешли в соседний барак. Наконец один из вспомогательных роботов вышел на связь.

– Мы локализовали объекты.

Хорошо, подумал Эразм, предвкушая интереснейшую работу, которая ему предстояла. Он хотел узнать, сможет ли он заставить одного из близнецов убить другого. Это будет эпохальный, знаковый опыт, который позволит выяснить важные сведения относительно границ тех моральных обязательств, что связывают братьев и сестер, и то, насколько люди готовы защищать эти моральные принципы.

Особенно радовало Эразма то, что предстояла работа с идентичными близнецами. В течение многих лет он обследовал множество таких пар в своей лаборатории, составил детальнейшие медицинские описания и протоколы точнейших психологических исследований. Он приложил массу усилий, проводя тщательные патологоанатомические вскрытия и выполняя микроскопический анализ, пытаясь вскрыть мельчайшие различия у сибсов, представлявших собой идентичные углеродные копии друг друга. Хозяев рабов на Земле специально проинструктировали, чтобы они выбирали близнецов в общей популяции рабов.

Но вот наконец две пытающиеся вырваться из мертвой хватки роботов-охранников темноволосые сестры стоят перед ним. Эразм сложил свое искусственное лицо в спокойную улыбку. Одна из девочек яростно плюнула в это безжизненное лицо. Эразм начал думать, почему люди вкладывают в слюну такие презрительные чувства. Слюна не причиняла никакого вреда и легко смывалась с любой поверхности. Формы человеческого сопротивления никогда не переставали удивлять независимого робота.

Незадолго до этого Эразм побывал на своей вилле на Коррине, так там двадцать два раба, сняв солнцезащитные очки, намеренно посмотрели на солнце – огромный красный гигант, ослепив себя. Непослушание, сопротивление – и полная глупость. Чего они добились, кроме того, что перестали годиться для своей рабской работы?

Они надеялись, что их убьют, и Эразм пошел навстречу их чаяниям, но не так, чтобы они возомнили себя мучениками; вместо этого он отделил их от других рабочих, чтобы те не видели такого вопиющего нарушения дисциплины. Ослепшие, они не могли добыть себе пищу. Теперь, видимо, они уже умерли от голода в своей добровольной слепоте.

Однако его поражали их дух, их коллективная воля и желание бросить ему вызов. Хотя люди представляли собой весьма докучливую породу, им нельзя было отказать в диком очаровании.

Рядом зажужжала следящая камера, производя странный грубый звук. Наконец сквозь этот шум раздался голос Омниуса.

– Недавняя потеря Гьеди Первой – это твоя вина, Эразм. Я терплю твои бесконечные эксперименты в надежде, что ты сумеешь разложить на составные части и проанализировать человеческое поведение. Почему ты не предсказал самоубийственный рейд, в результате которого были уничтожены мои кимеки? Данные и опыт моего воплощения на Гьеди Первой безвозвратно утрачены, и их уже невозможно восполнить. Барбаросса также незаменим, так как именно он создал мою программу.

Земной Омниус уже знал о потере Гьеди Первой из сообщения, переданного с экстренным космическим буем, который запустил в космос робот Севрат, чей корабль с новыми данными совершал рутинный рейс на Гьеди Первую и попал туда как раз во время происшедшей катастрофы. Тревожное сообщение достигло Земли только сегодня утром.

– Я не получал данных о том, что россакская колдунья развила в себе способность к телепатическому разрушению человеческого мозга. – Лицо робота снова превратилось в мерцающее гладкое зеркало. – Почему бы, кстати, не задать эти вопросы Вориану Атрейдесу, когда он вернется на Землю? Сын Агамемнона и раньше помогал нам симулировать нестабильное человеческое поведение.

– Даже его вклад не смог предотвратить того, что случилось на Гьеди Первой, – сказал Омниус. – Мыслящие биологические субъекты являются непредсказуемыми и неустрашимыми.

Пока роботы охраны утаскивали извивающихся девочек прочь, Эразм сосредоточил свое внимание на наблюдательной камере.

– Это означает, что мне, очевидно, предстоит еще много работы.

– Нет, Эразм, это с очевидностью означает, что твои исследования не оправдываются полученными результатами. Тебе следует стремиться к самоусовершенствованию, а не к анализу нагромождения ошибок. Я настоятельно рекомендую тебе переписать программу ядра твоего разума, заменив его моей подпрограммой. Тебе следует превратиться в совершенную машину. То есть в мою копию.

– Ты хочешь принести в жертву результатам наши очаровательные открытые дебаты? – ответил Эразм, стараясь скрыть свою внутреннюю тревогу. – Ты всегда выражал свой интерес к моему необычному стилю мышления. Все инкарнации всемирного разума с нетерпением ждут от тебя сообщений о моих поступках и действиях.

Жужжание наблюдательной камеры изменило тональность. Это означало, что токи в мозгу Омниуса приняли новое направление. Складывалась неприятная, очень тревожная ситуация. Эразм очень не хотел терять свою, с таким трудом развитую и отвоеванную, независимую идентичность.

Одна из девочек-близнецов рванулась и сумела освободиться из хватки робота охраны и бросилась к бараку, который представлялся ей местом спасения. Как и предлагал до этого Эразм, робот поднял другую девочку за руку в воздух, и ребенок повис, крича и извиваясь. Освободившаяся сестра, поколебавшись, остановилась и сдалась, хотя легко могла бы убежать в барак и скрыться. Вместо этого она медленно вернулась к роботам.

Очаровательно, подумал Эразм. А ведь робот охраны не причинил второй девочке никакого ущерба, не повредив в ней ни одну клетку.

Быстро обдумав положение, независимый робот снова заговорил:

– Возможно, если бы ты обратил более пристальное внимание на вопросы, имеющие военное значение, то с большей легкостью убедился в потенциале моей работы. Позволь мне понять – ради тебя – ментальность этих человеческих созданий. Что подвигает их на самопожертвование, какое мы только что видели на примере боевых действий на Гьеди Первой? Если я смогу получить чистое объяснение, то твой Синхронизированный Мир не будет больше столь уязвимым для непредсказуемых атак.

Наблюдательная камера бешено завертелась – в исполинском электронном мозгу Омниуса начали прокручиваться миллиарды возможных решений. Наконец компьютер принял окончательное решение.

– Ты получил мое разрешение работать дальше. Но тебе не следует и дальше испытывать на прочность мое терпение.

* * *
Люди всегда требуют преемственности.

Бовко Манреса. Первый вице-король Лиги Благородных
Жестокая лихорадка свирепствовала среди грязевых плантаций и доков Поритрина, где жили рабы в своих мрачных жилищах. Несмотря на строжайший карантин и меры профилактики, эпидемия убила нескольких чиновников, купцов и добралась даже до рабов-вычислителей расположенной на высокой скале лаборатории Тио Хольцмана, парализовав работу ученого.

Когда Хольцман отметил первые случаи заболевания среди своих скученных в тесном помещении вычислителей, он немедленно перевел больных в боксы, а бывших с ними в контакте изолировал на карантин. Расстроенный савант думал, что рабы будут счастливы отдохнуть от своей однообразной работы, но они роптали и взывали к Богу, спрашивая у него, почему Его длань поразила их, а не их угнетателей.

В течение двух недель Хольцман лишился половины своих вычислителей – часть заболела, а остальные находились на карантине. Такое положение вещей отнюдь не способствовало плодотворной исследовательской работе саванта.

По ходу работы было изготовлено несколько действующих моделей по параметрам, разработанным талантливой Нормой Ценва. От возникших неудобств Хольцман был готов выть в голос, так как знал, что остановка и перерыв в исследованиях в самый их разгар приведет к созданию новой команды, которой придется заново провести всю черновую вычислительную работу. Для поддержания своей высокой репутации Хольцману нужен был скорый прорыв.

В последнее время его слава поддерживалась больше за счет идей Нормы, а не его собственных. Но, естественно, он сам провел модификацию генераторов разрушающего поля, превратив его в наступательное оружие. Лорд Бладд был в восторге от того, что два образца были отправлены в освободительные силы Армады, проводившие операцию на Гьеди Первой. Действительно, образцы хорошо сослужили свою службу, но они потребляли так много энергии, что ради приведения их в действие пришлось приземлить два больших военно-транспортных корабля, а сами генераторы рассыпались после единственного применения и не подлежали восстановлению. Кроме того, генерация импульсов дала неоднозначные результаты, так как некоторые роботы, защищенные стенами, оказались неповрежденными, а на некоторых поле почему-то вообще не подействовало даже на открытой местности. Однако изобретение показалось многообещающим, и аристократы Лиги требовали продолжения работ, не зная даже, что к ним привлечена Норма Ценва.

Репутация Хольцмана была восстановлена. По крайней мере на некоторое время.

Норма была нетороплива, но прилежна. Почти не интересуясь никакими развлечениями и забавами, она много работала и придирчиво проверяла свою собственную работу. Вопреки желанию Хольцмана она настояла на том, чтобы проводить большую часть вычислений лично, а не перепоручать их команде рабов. Норма была слишком независима для того, чтобы понимать все экономические и финансовые выгоды такого способа действий. Ее самоотдача и фанатизм в работе делали ее довольно скучной личностью.

После того как Хольцман вытащил Норму из безвестного прозябания на Россаке, ученый надеялся – быть может, безосновательно, – что само присутствие девочки вдохновит его и ему в голову вдруг придет некая совершенно замечательная идея. На недавнем коктейле в конической башне резиденции лорда Бладда владетель в шутку заметил, что Тио Хольцман, видимо, взял отпуск и решил отдохнуть от своей гениальности. Хотя замечание было довольно едким, изобретатель рассмеялся шутке так же, как и остальные присутствовавшие на вечере аристократы. Однако в каждой шутке есть доля правды – в этом Хольцман был вынужден признаться по меньшей мере самому себе. За последнее время он не создал ничего реально выдающегося.

Проведя после этого бессонную ночь, закончившуюся смутным ночным, а точнее, предутренним сновидением, Тио Хольцман вдруг пришел к неожиданной мысли, которую следовало разработать. Расширив свойства электромагнитных полей, которые он уже использовал для создания разрушающих генераторов, можно будет создать что-то вроде сплавного резонансного генератора. Если такой генератор правильно настроить, то индуктор теплового разогревающего поля создаст поле, частицы которого образуют связи с металлами – например, с корпусами роботов и боевыми телами кимеков. При точной настройке частот такого поля импульс энергии приведет к усилению тепловых столкновений атомов металлов друг с другом. При этом выделится огромное количество теплоты, металлические детали начнут испытывать вибрацию, и если эта вибрация войдет в резонанс, то металлические детали машин разлетятся на мелкие раскаленные части.

Концепция показалась Хольцману многообещающей, и он решил разработать ее как можно скорее.

Но для того чтобы создать опытный образец, нужны были вычислители, вычислители и еще раз вычислители. А ему самому приходится заниматься рутинными вещами, такими, как замена умерших и больных рабов. Подавленно вздохнув, савант спустился по крутой лестнице к подножию скалы и поймал реактивный паром, чтобы переправиться на противоположный берег реки.

Оказавшись на противоположной стороне, в самой широкой части дельты, он направился на шумный речной рынок. Плоты и грузовые баржи, стоявшие тесными рядами, занимали такое громадное пространство, что стали уже частью местного пейзажа. Купеческий квартал находился неподалеку от космопорта Старды, куда межпланетные торговцы свозили диковинные вещи – лекарства с Россака, интересные деревья и другие растения с Эказа, камни с Хагала и музыкальные инструменты с Чусука.

В мастерских, расположенных вдоль узких проулков, портные копировали самые последние фешенебельные наряды салусанских дам и кавалеров, кроили и сшивали куски экзотических импортных тканей и местного поритринского льна. Хольцман часто пользовался услугами этих мастеров для пополнения своего гардероба. Такой выдающийся савант, как Тио Хольцман, не мог позволить себе безвылазно сидеть в лаборатории. В конце концов, его часто звали на собрания граждан, где он отвечал на многочисленные вопросы и выступал перед аристократами, чтобы убедить их в своей непреходящей важности.

Но сегодня Хольцман прошел дальше, на причаленные к берегу плоты и баржи. Сегодня ему надо было купить не ткани, а рабов. Наконец ученый увидел впереди большую вывеску на галахском диалекте: «Человеческие ресурсы». По скрипучим сходням он перешел на нужные ему плоты, на которых содержали доставленных пленников. Собранные в большие партии угрюмые рабы были одеты в блеклую серую униформу, к тому же плохо пригнанную и кое-как сшитую. Рабы были худыми и костлявыми; очевидно, кормили их тоже плохо и нерегулярно. Эти пленники – мужчины и женщины – были захвачены на планетах, о которых мало кто слышал на Поритрине, еще меньше людей когда-либо бывали на этих планетах.

Торговцы вели себя высокомерно и не были расположены показывать товар или торговаться о цене. После недавней эпидемии многие постройки имения остро нуждались в обновлении персонала, и цены на рынке диктовали торговцы, а не покупатели.

Покупатели сгрудились у перил и перегородок, внимательно рассматривая опущенные лица, пытались определить качество привезенного товара и прицениться к нему. Один старик, потрясая пачкой кредиток, звал продавца и требовал поближе показать ему четырех женщин среднего возраста.

Хольцман был не слишком придирчив, к тому же он не был намерен терять здесь свое драгоценное время. Так как ему нужно было очень много рабов, то он намеревался приобрести целую партию. Когда их доставят в резиденцию на скале, он отберет часть для вычислительной работы, а остальные будут готовить еду, стирать и поддерживать порядок в помещениях.

Хольцман ненавидел это низменное времяпрепровождение и обязанности по покупке рабов, но никогда не перепоручал это важное дело другим. Он улыбнулся, вспомнив, как ругал Норму за то же самое прегрешение – за то, что она отказывалась пользоваться услугами подневольных вычислителей.

Горя от нетерпения, Хольцман подозвал ближайшего торговца, сунул ему в нос кредитное удостоверение, подписанное лордом Нико Бладдом, и выступил вперед.

– Я хочу заказать большую партию рабов.

Торговец человеческими ресурсами осклабился в широкой улыбке и согнулся в низком подобострастном поклоне.

– Конечно, конечно, савант Хольцман! Я обеспечу вас всем, что вы только ни попросите. Просто скажите точно, что вам нужно, а я продемонстрирую вам образцы.

Подозревая, что торговец обязательно захочет его надуть, Хольцман сказал:

– Мне нужны умные и независимые рабы, но с тем условием, что они способны следовать инструкциям. Полагаю, что семидесяти или восьмидесяти будет достаточно.

Некоторые из покупателей, толпившихся поблизости, заворчали, но не осмелились спорить со знаменитым изобретателем.

– Это очень большое требование, – заметил продавец, – особенно в наше скудное время. Чума создала дефицит, и он продлится до тех пор, пока торговцы с Тлулакса не подвезут свежий материал.

– Каждый знает, насколько важна и, главное, исключительна моя работа, – сказал Хольцман, намеренно выпростав из рукава своей белой рубашки дорогой хронометр. – Мои потребности имеют преимущество перед заказами некоторых, пусть даже очень богатых покупателей, которым нужна челядь для чистки ковров. Если желаете, я могу принести вам специальное распоряжение лорда Бладда.

– Я знаю, что вы можете это сделать, савант, – произнес в ответ работорговец. Он вышел вперед и, состроив зверскую физиономию, гаркнул на остальных покупателей: – Все вы, немедленно прекратите свое нытье и жалобы! Без этого человека всех нас сегодня же уничтожат без следа мыслящие машины!

Приклеив на лицо совершенно иную маску, торговец приветливо улыбнулся Хольцману.

– Вопрос, конечно, заключается в том, чтобы это были рабы, которые смогли бы наилучшим образом соответствовать вашим целям, савант? У меня есть новая партия, доставленная только что с Хармонтепа. Все дзенсунни. Они в достаточной мере понятливы и послушны, но, боюсь, что пойдут они по премиальной цене.

Хольцман нахмурился. Он бы предпочел по-иному воспользоваться своими финансами, особенно учитывая предстоящие расходы на разработку сплавного резонансного генератора.

– Не пытайтесь меня обмануть и воспользоваться дефицитом, сэр.

Торговец побагровел от страха, но сумел сохранить самообладание, чувствуя, что изобретатель сильно торопится.

– Тогда, быть может, вам больше подойдет другая группа? У меня есть партия, доставленная с IV Анбус. – Он жестом показал на отдельно стоявший плот с темноволосыми рабами, хмуро и враждебно смотревшими на невольничий рынок. – Это дзеншииты.

– Какая разница? Они не так дороги?

– Нет, это просто вопрос религиозно-философской разницы между ними. – Торговец подождал оценки различий между дзенсуннитами и дзеншиитами, но не дождался и с облегчением улыбнулся. – В конце концов, кто может разобраться в буддисламизме? Я могу продать вам этих дзеншиитов по низкой цене, хотя они очень интеллигентны и умны. Пожалуй, они более образованны, чем рабы из хармонтепского лота. Все они здоровы, на этот счет у всех имеются медицинские сертификаты. Ни один из них не контактировал с вирусом чумной лихорадки.

***

Словарь Батлерианского джихада

***

---

Источник : https://4italka.su/fantastika/nauchnaya_fantastika/155947/fulltext.htm

---

---