Хроники Дюны. Ф. Херберт. Бог - император Дюны. 075 - 13 Апреля 2023

Главная » 2023 » Апрель » 13 » Хроники Дюны. Ф. Херберт. Бог - император Дюны. 075

20:25

Хроники Дюны. Ф. Херберт. Бог - император Дюны. 075

===

Ей не нравилось место, выбранное для собрания. Оно легко могло стать ловушкой: если стражи перекроют внешние коридоры и пошлют внутрь вооруженный отряд, здесь будет то место, где и закончится их мятеж. Сиона стала вдвойне беспокойна, когда припомнила, что это помещение выбирал Топри.
"Одна из немногих ошибок Улота" - подумала она. Бедный погибший Улот
одобрил принятие Топри в их ряды.
- Он один из мелких работников городского обслуживания, объяснил
Улот. - Топри сможет найти для нас много полезных мест, где мы сможем
собираться и накапливать вооружение.
Топри дошел почти до конца церемонии. Он положил нож в резной ящичек
и поставил ящичек на пол перед собой.
- Мое лицо - моя мольба, - сказал он. Он повернулся к сидящим в
комнате профилем, сначала в одну сторону, потом в другую.
- Я показываю вам свое лицо, чтобы вы могли всюду меня узнать и
знать, что я один из вас.
"Дурацкая церемония", - подумала Сиона.
Но она не осмелилась нарушить устоявшийся ритуал. И когда Топри
вытащил из кармана маску черного газа и надел ее на голову, она тоже
вытащила и напялила свою. Все в помещении сделали то же самое. Теперь по
комнате прошло шевеление. Большинство находящихся здесь были оповещены о
том, что Топри привел особого посетителя. Сиона завязала тесемки своей
маски на затылке. Ей очень хотелось увидеть этого посетителя.
Топри подошел к единственной двери помещения. Раздался перестук и
поднялась легкая суматоха, когда все встали, складывая стулья и составляя
их у противоположной к двери стены. По сигналу от Сионы, Топри постучал
три раза по дверной панели, дождался, когда стукнули два раза в ответ, а
затем постучал четыре раза.
Дверь открылась, и в комнату скользнул высокий человек в
темно-коричневой официальной фуфайке. На нем не было маски, лицо его было
всем открыто, худое и высокомерное, с узкими губами и тонким, как бритва
носом, темно-карие глаза прятались глубоко под кустистыми бровями.
Большинство находящихся в комнате узнали его. - Друзья мои, - сказал
Топри, представляю вам Йо Кобата, икшианского посла.
- Бывшего посла, - сказал Кобат. Голос его был грудным и жестко
контролируемым. Он прислонился к стене, лицом к одетым в маски людям. -
Сегодня днем я получил приказ от нашего Бога Императора - покинуть Ракис,
поскольку подвергнут им опале.
- Почему?
Сиона выстрелила в него этим вопросом, откинув в сторону все
формальности.
Кобат дернул головой, быстро поглядел вокруг и остановил свой взгляд
на ее замаскированном лице.
- Была предпринята попытка покушения на Бога Императора, он проследил
оружие до меня.
Товарищи Сионы отстранились, открыв пространство между ней и бывшим
послом, ясно давая понять, что они уступают ей все ведение разговора.
- Тогда почему он тебя не убил? - требовательно вопросила она.
- Я думаю, этим он меня уведомляет, что я недостоин быть убитым. А
может быть, я ему нужен как посыльный: со мной он отправляет послание на
Икс.
- Какое послание? - Сиона прошла мимо расступившихся людей и
остановилась в двух шагах от Кобата. По тому, как внимательно он взглянул
на ее тело, она поняла, что сексуально будоражит его.
- Ты дочь Монео, - сказал он.
Беззвучное напряжение прокатилось по комнате. Как это он догадался,
как это он ее опознал? Кого еще он мог здесь опознать? Кобат выглядел
отнюдь не дураком. Зачем он это сделал?
- Твое тело, твой голос и твои манеры хорошо известны здесь в Онне, -
сказал он. - Так что глупо тебе носить маску.
Она сорвала маску с головы и улыбнулась ему.
- Согласна. А теперь, ответь на мой вопрос.
Сиона услышала, как Найла подошла к ней слева совсем близко, еще два
помощника, выбранные Найлой, встали рядом с ней. Сиона увидела, что Кобат
теперь осознал происходящее - он умрет, если не сумеет ответить на ее
вопросы так, что это сочтут удовлетворительным. Он не утратил жесткого
контроля над своим голосом, но заговорил медленнее, выбирая слова более
осторожно.
- Бог Император уведомил меня, что знает о соглашении между Иксом и
Космическим Союзом. Мы пытаемся создать механический усилитель того... тех
талантов навигаторов Космического Союза, которые в настоящее время зависят
от меланжа.
- В этой комнате, мы называем его Червем, - сказала Сиона. - На что
будет способна ваша икшианская машина?
- Вы ведь знаете, что навигаторы Космического Союза должны принять
спайс перед тем, как они увидят безопасный маршрут через космос?
- И вы заместите навигаторов механизмом?
- Это может оказаться вполне возможным.
- И какое послание надо тебе передать твоим людям, связанным с
работой над этой машиной?
- Я должен сообщить им, что они будут иметь право продолжать работу
над проектом, только если будут посылать ему ежедневные отчеты о том, как
продвигается дело.
Сиона покачала головой.
- Ему не нужны подобные отчеты! Это глупое послание.
Кобат сглотнул, не пытаясь больше скрыть своей нервозности.
- Нашим проектом увлечены Космический Союз и Орден, - сказал он, -
они принимают в нем участие.
Сиона опять кивнула.
- И они платят за свое участие, делясь с вами спайсом.
Кобат зыркнул на нее глазами.
- Это дорогостоящая работа, и нам нужен спайс для сравнительного
тестирования навигаторов Союза.
- Это ложь и мошенничество, - сказала она. - Ваше устройство никогда
не будет работать, и Червь это знает.
- Как ты смеешь обвинять нас в...
- Спокойней! Я просто говорю тебе, в чем истинный смысл послания.
Червь велит вам, икшианцам, водить за нос Союз и Бене Джессерит. Это его
забавляет.
- Оно способно заработать! - настойчиво сказал Кобат.
Сиона просто улыбнулась ему.
- Кто пытался убить Червя?
- Данкан Айдахо.
Найла поперхнулась, по комнате прошла волна легкого удивления: хмурый
взгляд, проглоченный вздох.
- Айдахо мертв? - спросила Сиона.
- Я предполагаю, что да, но он... Червь отказывается это подтвердить.
- Почему ты предполагаешь, что он мертв?
- Тлейлакс прислал уже нового гхолу Айдахо.
- Понимаю.
Сиона повернулась и подала знак Найле, которая отошла в сторону и
вернулась с небольшим тонким пакетиком, завернутым в розовую бумагу сака,
типа той, в которую продавцы обычно заворачивают небольшие покупки. Найла
передала сверток Сионе.
- Эта цена нашего молчания, - сказала Сиона, протягивая сверток
Кобату. - Вот почему Топри было дозволено привести тебя сегодня сюда.
Кобат взял сверток, не отрывая взгляда от ее лица.
- Молчание? - спросил он.
- Мы обязуемся не информировать Союз и Орден, что вы их дурачите.
- Но мы не дурачим...
- Не будь глупцом!
Кобат попробовал сглотнуть пересохшим горлом. Значение ее слов были
ему предельно ясно: правда это или нет, но, если мятежники распустят эту
историю, то в нее поверят, поверить в нее заставит, как любил выражаться
Топри, "здравый смысл".
Сиона взглянула на Топри, стоявшего как раз позади Кобата. Никто не
присоединяется к мятежу по причинам "здравого смысла". Разве Топри не
понимает, что его "здравый смысл" может подвести? Она опять перевела
взгляд на Кобата.
- Что в этом свертке? - спросил он.
Что-то в интонации его вопроса дало понять Сионе, что он уже знает.
- Я кое-что посылаю на Икс. Ты отвезешь это своим. Это копии двух
книг, добытых нами из крепости Червя.
Кобат поглядел на сверток в своих руках. Было ясно видно, что ему
хочется отбросить его прочь, что рискнув пойти на свидание с мятежниками,
он не ожидал, сколь смертоносный груз на него возложат. Он бросил на Топри
злобный, хмурый взгляд, словно бы говоря ему: "Почему, ты меня не
предостерег?"
- Что... - он опять поглядел на Сиону и откашлялся. - Что в этих...
книгах?
- Твой народ сможет нам об этом рассказать. Мы считаем, что это
собственные слова Червя, записанные шифром, который мы не способны
прочесть.
- Но что заставляет тебя думать, будто мы...
- Вы, икшианцы, хорошо смыслите в таких вещах.
- А если у нас не получится?
Сиона пожала плечами.
- Мы не осудим вас за это. Однако, если вы попробуете использовать
эти книги для любой другой цели или не дадите нам полного отчета о ваших
успехах...
- Как можно быть уверенным, что мы...
- Мы будем полагаться не только на вас. Копии получат и другие. Я
думаю, Орден Бене Джессерит и Космический Союз не колеблясь возьмутся за
расшифровку этих текстов.
Кобат положил сверток под мышку и рукой прижал его к телу.
- Что заставляет вас полагать, будто... будто Червь не знает о ваших
намерениях и даже об этом вашем собрании?
- Я думаю, он знает очень многое. Может даже, он знает, кто взял эти
книги. Мой отец верит, будто он обладает даром абсолютного предвидения.
- Твой отец верит в Устную Историю!
- Все в этой комнате верят в нее. Устная История ни в чем важном не
расходится с формальной историей.
- Тогда почему же Червь не предпринимает действий против вас?
Она указала на сверток под мышкой Кобата.
- Может быть, ответ вот в этом.
- Или же эти зашифрованные книги не представляют для него угрозы! -
Кобат не скрывал свой гнев, он не любил, когда его насильно заставляли
принимать решение.
- Может быть, теперь ты скажешь, почему ты упомянул Устную Историю.
Кобат опять услышал угрозу в ее голосе.
- Устная История утверждает, что Червь не способен испытывать
человеческие переживания.
- Это не причина, - сказала она. - Тебе дается еще один шанс, чтобы
назвать мне настоящую причину.
Найла подошла двумя шагами ближе к Кобату.
- Я... мне посоветовали перечитать Устную Историю перед тем, как идти
сюда, потому что ваши люди... - он пожал плечами.
- Потому что мы ее повторяем наизусть?
- Да.
- Кто тебе это сказал?
Кобат сглотнул, бросил боязливый взгляд на Топри, затем опять
поглядел на Сиону.
- Топри? - вопросила Сиона.
- Я думал, это поможет ему понять нас, - сказал Топри.
- И ты сообщил ему имя вашего руководителя, - сказала Сиона. - Он уже
знал! - наконец-то в голосе Топри прорезалось кваканье.
- Какие именно части Устной Истории велел он тебе пересмотреть? -
спросила Сиона.
- Ну... связанные с родом Атридесов.
- Теперь, по-твоему, ты знаешь, почему люди присоединяются ко мне в
этом мятеже.
- Устная История в точности рассказывает, как он обращается со всяким
из рода Атридесов! - сказал Кобат.
- Он кидает нам веревочку, а затем с помощью этой веревочки
притягивает нас к себе, да? - спросила Сиона. Ее голос был обманчиво
бесстрастен.
- Это то, что он сделал с твоим собственным отцом, - сказал Кобат.
- И теперь, он позволяет мне играться в мятеж?
- Я лишь посланец, - сказал Кобат. - Если вы убьете меня, то кто же
передаст ваше поручение?
- Или поручение Червя, - сказала Сиона.
Кобат промолчал.
- По-моему, ты не понимаешь Устную Историю, - сказала Сиона.
По-моему, ты не очень-то хорошо знаешь Червя и не понимаешь истинного
смысла его послания.
Лицо Кобата вспыхнуло от гнева.
- Да, что помешает тебе стать тем же, что и все остальные Атридесы,
чудесной послушной частичкой..., - Кобат резко оборвал фразу, внезапно
осознав, что именно он говорит, увлеченный гневом.
- Всего лишь еще одним новобранцем приближенного к Червю круга, -
сказала Сиона. - Таким же, как Данканы Айдахо?
Она повернулась и поглядела на Найлу. Два помощника, Анук и То, сразу
же насторожились, но Найла оставалась бесстрастной.
Сиона один раз кивнула Найле.
Как и было им предписано, Анук и То подошли к двери и перекрыли ее.
Найла повернулась и встала у плеча Топри.
- Что... что происходит? - спросил Топри.
- Мы хотим знать все важное, чем бывший посол может с нами
поделиться, - проговорила Сиона. - Мы хотим знать полное послание.
Топри затрясся, на лбу Кобата выступил пот. Он быстро взглянул на
Топри, затем опять сосредоточил свой взгляд на Сионе. Этот единственный
взгляд для Сионы сыграл роль отдернутого занавеса - она поняла, какие
отношения связывают Топри и Кобата.
Она улыбнулась. Это лишь подтверждало то, что и так уже было ей
известно.
Кобат оставался в полной неподвижности.
- Можешь начинать, - сказала Сиона.
- Я... что вы...
- Червь передал тебе личное послание для твоих хозяев. И я его
услышу.
- Он... он хочет, чтобы мы удлинили его тележку.
- То есть, он ожидает, что будет и дальше расти. Что еще он тебе
поручил?
- Мы должны поставить ему большой запас бумаги редуланского хрусталя.
- Для чего?
- Он никогда не объясняет своих требований.
- Это попахивает тем, что он запрещает другим, - сказала Сиона.
- Себе он никогда ничего не запрещает, - желчно проговорил Кобат.
- Вы изготовляли для него запрещенные игрушки?
- Я не знаю.
"Он лжет", - подумала она, но не стала настаивать на развитии этой
темы. Ей достаточно было того, что она узнала о существовании еще одной
трещинки в доспехах Червя.
- Кто тебя заменит? - спросила Сиона.
- Сюда присылают племянницу Молки, - ответил Кобат. - Ты может быть
помнишь, что он...
- Мы помним Молки, - проговорила Сиона. - Почему новым послом сделана
племянница Молки?
- Я не знаю. Но распоряжение об этом было отдано еще до того, как
Бо... как Червь меня изгнал.
- Ее имя?
- Хви Нори.
- Мы постараемся установить хорошие отношения с Хви Нори, сказала
Сиона. - Ты не был достоин наших усилий. Эта Хви Нори может оказаться не
похожей на тебя. Когда ты возвращаешься на свою планету?
- Сразу после фестиваля, на первом же корабле Союза.
- Что ты сообщишь своим хозяевам?
- О чем?
- О моем послании!
- Они поступят так, как ты того желаешь.
- Я знаю. Можешь идти, бывший посол Кобат.
Кобат чуть не врезался в охранявших дверь, так он спешил удалиться.
Топри двинулся было вслед за ним, но Найла взяла Топри чуть повыше локтя и
задержала его. Топри испуганным взглядом смерил мускулистое тело Найлы,
затем поглядел на Сиону, ожидавшую, когда закроется дверь за Кобатом,
чтобы заговорить.
- Послание это адресовано не только икшианцам, но в равной степени и
нам, - произнесла она. - Червь бросает нам вызов и знакомит нас с
правилами поединка.
Топри пытался вырваться из железной хватки Найлы.
- Что ты...
- Топри! - сказала Сиона. - У меня тоже есть послание, которое нужно
передать. Скажи моему отцу, пусть он известит Червя, что мы принимаем его
вызов.
Найла отпустила руку Топри. Топри потер то место, за которое она его
держала.
- Но ты ведь не...
- Уходи, пока еще можешь уйти, и никогда не возвращайся, сказала
Сиона.
- Но ты ведь не имеешь ввиду, что ты подозре...
- Я приказываю тебе удалиться! Ты несуразен, Топри. Я большую часть
своей жизни провела в школах Рыбословш. Они научили меня распознавать
несуразность.
- Кобат уезжает. Какой вред был в том, что...
- Он не только знает меня, он знает, что я украла из Твердыни! Но он
не знал, что этот сверток я пошлю икшианцам с ним. Своими действиями ты
дал мне понять, что Червь хочет, чтобы я послала эти книги на Икс!
Топри отпрянул от Сионы по направлению к двери. Анук и То открыли ему
проход, широко распахнув дверь. Сиона крикнула ему вслед.
- Не вздумай доказывать мне, что это Червь рассказал обо мне и моем
свертке Кобату! Червь не передает несуразных посланий. Скажи ему, что я
это сказала!

===

Есть утверждения, будто у меня нет совести. До чего же
они лживы, даже перед самими собой. Я - единственная
когда-либо существовавшая совесть. Как вино перенимает
аромат своей бочки, так и я перенимаю самую суть моего
наидревнейшего происхождения, а это уже и есть зерно
совести. Вот что делает меня святым. Я - Бог, потому что я
единственный, кто и вправду знает свою наследственность!

Украденные дневники

Икшианские судьи собрались в Большом Дворце для собеседования с
кандидатом в послы ко двору Владыки Лито, при этом были записаны следующие
вопросы и ответы:
Судья. Ты дала нам понять, что хочешь говорить с нами о мотивах
действий Владыки Лито. Говори.
Хви Нори. Ваш формальный анализ не отвечает на те вопросы, которые у
меня возникают.
Судья. Какие вопросы?
Хви Нори. Я спрашиваю себя, какая причина заставила Владыку Лито
принять это отвратительное превращение, это тело червя, эту потерю
человеческого? Вы просто предполагаете, что он сделал это ради власти и
ради долгой жизни.
Судья. Разве этого недостаточно?
Хви Нори. Спросите самих себя. Заплатил ли бы за такое кто-нибудь из
вас столь неравноценно непомерную плату?
Судья. Поведай нам тогда, в своей бесконечной мудрости, почему
Владыка Лито выбрал превращение в червя.
Хви Нори. Кто-нибудь из вас сомневается в его способности
предсказывать будущее?
Судья. Вот-вот! Разве это недостаточная плата за превращение?
Хви Нори. Он уже до того обладал даром предвидения, как обладал этим
даром его отец. Нет! Я предполагаю, он пошел на свой отчаянный шаг именно
потому, что увидел в нашем будущем нечто предотвратимое только через эту
жертву.
Судья. Что же такое особенное только он мог увидеть в нашем будущем?
Хви Нори. Не знаю, но надеюсь это выяснить.
Судья. Ты выставляешь тирана самоотверженным слугой человечества!
Хви Нори. Разве это не было отличительной чертой всего рода
Атридесов?
Судья. В это заставляют нас верить официальные исторические труды.
Хви Нори. Устная История это подтверждает.
Судья. Какое еще положительное свойство характера ты припишешь тирану
- Червю?
Хви Нори. Положительное свойство, судья?
Судья. Ну тогда просто свойство.
Хви Нори. Мой дядя Молки часто говорил, что Владыка Лито весьма
способен проявлять редкое чувство величайшей терпимости к избранным
компаньонам.
Судья. А других компаньонов он казнит без видимых причин.
Хви Нори. Я думаю, причина всегда имеется и мой дядя Молки вычислил
некоторые из этих причин.
Судья. Назови нам хоть один из его выводов.
Хви Нори. Несуразные угрозы его персоне.
Судья. Теперь еще и угрозы несуразные!
Хви Нори. И он не терпит претенциозности. Вспомните казнь историков и
уничтожение их работ.
Судья. Он не хочет, чтобы стала известна правда!
Хви Нори. Он сказал моему дяде Молки, что они врали о прошлом. И
заметьте, пожалуйста, кому знать прошлое лучше, чем ему? Мы знаем,
насколько глубока его внутренняя жизнь.
Судья. Но какое у нас есть доказательство, что все его предки
действительно живут в нем?
Хви Нори. Я не буду вдаваться в бесплодный спор. Я просто скажу, что
верю в это, основываясь на вере моего дяди Молки, а у него были причины
для такой веры.
Судья. Мы читали доклады твоего дяди и истолковываем их иначе. Молки
был необыкновенно увлечен Червем.
Хви Нори. Мой дядя считал его хитроумнейшим и искуснейшим дипломатом
во всей империи - мастером устного разговора и знатоком в любой области,
какую только можно назвать.
Судья. Но разве дядя не говорил тебе о жестокости Червя?
Хви Нори. Мой дядя считал его крайне культурным.
Судья. Я спрашивал о жестокости.
Хви Нори. Способным на жестокость, да.
Судья. Твой дядя боялся его.
Хви Нори. Владыка Лито полностью лишен невинности и наивности. Его
следует лишь страшиться, когда он притворно демонстрирует эти качества.
Вот что говорил мой дядя.
Судья. Да, это были его слова.
Хви Нори. Более того! Молки говорил: "Владыка Лито наслаждается
удивительным гением и разнообразием человечества. Он - мой любимый
собеседник".
Судья. Поделись с нами даром своей высшей мудрости. Как ты
истолковываешь слова своего дяди?
Хви Нори. Не насмехайтесь надо мной!
Судья. Мы не насмехаемся. Мы хотим, чтобы нас просветили.
Хви Нори. Эти слова Молки, как и многое другое, что он писал
непосредственно мне, предполагает, что Владыка Лито всегда ищет новизны и
оригинальности, и что, одновременно, он настороженно к ним относится, зная
разрушительный потенциал таких вещей. Так полагал мой дядя.
Судья. Ты бы что-нибудь хотел бы добавить насчет разделяемых тобой и
твоим дядей убеждений?
Хви Нори. Не вижу смысла добавлять к тому, что я уже вам сказала. Я
сожалею, что отняла время судей.
Судья. Но ты не отняла у нас времени. Мы подтверждаем, что ты
назначаешься послом ко двору Владыки Лито, Бога Императора всего
известного мироздания.

===

Вы должны помнить, что по своему внутреннему запросу я
могу получить любой жизненный опыт, известный нашей истории.
Из этого запасника я и черпаю, когда обращаюсь к менталитету
войны. Если вы не слышали стонов и криков раненых и
умирающих, то вы не знаете войны, Я слышал эти крики в таких
количествах, что они неотвязно звучат у меня в ушах. Я сам
кричал, брошенный на поле брани. Я изведал раны каждой эпохи
- наносимые кулаком и камнем, утыканной острыми ракушками
палицей и бронзовым мечом, булавой и артиллерийским
снарядом, стрелами и лазерными пистолетами, безмолвно
удушающей ядерной пылью, биологическим оружием, от которого
чернеет язык и задыхаются легкие, быстрым сполохом
пожирающего огня и неслышной работой медленных ядов... всего
мне не перечислить! Я это все повидал и испытал. И говорю я
осмеливающимся вопрошать, почему я веду себя именно так: со
всеми моими памятями, я не могу вести себя никак иначе. Я не
трус, и когда-то я был человеком.

Украденные дневники

Стоял тот теплый сезон, когда управляющие погодой спутники могут не
слишком усердно сражаться с ветрами, дующими с огромных морей. Вечерами по
окраинам Сарьера часто шел дождь. Внезапный ливень настиг Монео, когда тот
возвращался после одного из своих периодических инспекционных обходов стен
Твердыни. Ночь опустилась до того, как он достиг укрытия. Рыбословша,
охранница на южном входе, помогла ему избавиться от вымокшего плаща. Она
была крепко сколоченной, кряжистой, с квадратным лицом - женщиной того
типа, который Лито всегда предпочитал для своей гвардии.
- Не мешало бы привести в свои апартаменты эти проклятые контролеры
погоды, - сказала она, принимая его вымокший плащ.
Монео, уже начавший подниматься в свои апартаменты, коротко ей
кивнул. Все Рыбословши знали об отвращении Бога Императора ко влаге, но
никто, кроме Монео, не дошел до понимания причин этого.
"Это Червь - тот, кто ненавидит воду", - думал Монео. "Шаи-Хулуд
томится по Дюне"
В своих апартаментах Монео высушился и переоделся в сухую одежду
перед тем, как спуститься в подземелье, чтобы не будить неприязни Червя и
не создавать помехи предстоящему разговору, простому обсуждению
приближающегося шествия в фестивальный город Онн.
Прислонясь к стене опускающегося лифта, Монео закрыл глаза. Утомление
мгновенно взяло над ним верх. Он понимал, что это многие и многие дни
недосыпа. И еще бабушка надвое сказала, когда ему, наконец, удастся
выспаться, Он завидовал Лито, свободному от необходимости сна: Богу
Императору, похоже, с избытком хватало нескольких часов полудремы в месяц.
Запах подземелья и остановившийся лифт вывели Монео из дремоты. Он
открыл глаза и поглядел на Бога Императора, на его тележку в центре
огромной палаты. Монео внутренне собрался и направился по знакомому
длинному пути к грозному властелину. Как он и ожидал, Лито бодрствовал.
Это, по крайней мере, хороший признак.
Лито услышал, как опускается лифт, увидел, как очнулся заснувший в
лифте Монео. Вид у Монео был усталый - и то же, вполне понятно. На носу -
шествие в Онн, и все утомительные хлопоты, выпадающие на долю мажордома:
прием посетителей с других планет, ритуалы с Рыбословшами, новые послы,
смена императорской гвардии, увольнения и назначения, а теперь еще надо и
нового гхолу Данкана Айдахо так ввести в императорский аппарат, чтобы
работа у него пошла, как по маслу. Одна мелочь громоздилась на другую,
занимая все время Монео, а на нем уже начинал сказываться возраст.
"Дай-ка припомнить", - подумал Лито. - "Монео будет сто восемнадцать
лет на той неделе, когда мы вернемся из Онна".
Монео мог бы прожить во много раз больше, если бы стал принимать
спайс. Но он отказывался. В причине его упорства Лито не сомневался. Монео
достиг того странного человеческого состояния, когда жаждал смерти. Он
медлил теперь только для того, чтобы увидеть, что Сиона пристроена на
королевской службе и станет новой Главой Императорского Общества
Рыбословш.
Мои гурии, как частенько называл их Молки.
Монео знал о намерении Лито скрестить Сиону с Данканом. И время для
этого подошло.
Монео остановился в двух шагах от тележки и поглядел на Лито. Что-то
в глазах Монео пробудило воспоминания жизней-памятей Лито - лицо
языческого священника времен планеты Земля выглянуло из наследственной
усыпальницы его разума.
- Владыка, Ты много часов провел в наблюдениях за новым Данканом, -
сказал Монео. - Сделали ли тлейлаксанцы что-нибудь недозволенное с
клетками его психики?
- Он незапятнан.
Монео потряс глубокий вздох. Не очень-то приятное известие.
- Ты против того, чтобы использовать его в качестве племенного
жеребца? - спросил Лито.
- Я нахожу странным, что мне приходится думать о нем и как о своем
предке и как об отце моих потомков.
- Но он открывает мне доступ к скрещиванию первого поколения прежней
человеческой формы и нынешних продуктов моей программы выведения. Сиона на
двадцать одно поколение отдалена от него.
- Я неспособен понять, в чем цель. Данканы много медленней, чем любая
из твоей гвардии.
- Я не ищу хороших отделяющихся побегов, Монео. По-твоему, я не
осознаю геометрическую прогрессию, задаваемую теми законами, что управляют
моей программой выведения?
- Я видел твою книгу племенного учета, Владыка.
- Тогда ты знаешь, что я не упускаю из вида ее отступников и
выпалываю их, как сорняки. Меня больше всего заботят ключевые генетические
доминанты.
- А мутации, Владыка? - в голосе Монео прозвучала хитроватая нотка,
заставившая Лито пристальнее приглядеться к своему мажордому.
- Мы не будем обсуждать эту тему, Монео.
Лито увидел, как Монео опять спрятался в раковину своей осторожности.
"До чего же обостренно он чувствителен к моим настроениям", подумал
Лито. - "Я, впрямь, верю, что он обладает некоторыми моими способностями,
хотя они действуют в нем на бессознательном уровне. Его вопрос прозвучал
так, как будто он даже догадывается, чего мы достигли в Сионе".
Чтобы проверить, действительно ли вопрос Монео опирается на
полудогадку, Лито сказал:
- Мне ясно, что ты еще не понимаешь, чего я надеюсь достигнуть моей
программой выведения.
Монео просветлел.
- Государь знает, что я стараюсь до конца постигнуть разумом законы
ей управляющие.
- Законы живут меньше, чем ноша, которую тащишь достаточно долго,
Монео. Регулируемой правилами творческой активности нет.
- Но, Владыка, Ты сам говоришь о законах, управляющих твоей
программой выведения.
- Разве я не сказал тебе только что, Монео? Пытаться установить
правила для творчества - то же самое, что пытаться отделить ум от тела.
- Но что-то развивается, Владыка. Я знаю это по себе!
"Он знает это по себе! Дорогой Монео. Он так близок".
- Почему ты все время ограничиваешь свое понимание строго
определяемыми производными, Монео?
- Я слышал, как Ты говорил о преображающей эволюции, Владыка. Этими
словами помечена твоя книга племенного учета. Но как насчет
неожиданностей...
- Монео! Каждая неожиданность меняет правила.
- Владыка, Ты ведь не имеешь ввиду добиться улучшения человеческой
породы?
Лито угрюмо на него посмотрел, подумав: "Если я сейчас употреблю
ключевое слово, поймет ли он меня? Может быть..."
- Я - хищник, Монео.
- Хищ... - Монео осекся и покачал головой. Он, как ему казалось,
понимал значение этого слова, но само слово потрясло его. Не шутит ли Бог
Император?
- Хищник, Владыка?
- Хищник улучшает породу.
- Как такое может быть? Ты ведь нас не ненавидишь.
- Ты разочаровываешь меня, Монео. Хищник ведь не ненавидит свою
жертву.
- Хищники убивают, Владыка.
- Я убиваю, но я не ненавижу. Добыча утоляет голод. Добыча это
хорошо.
Монео поглядел на лицо Лито, утопленное в серой рясе чужеродной
плоти.
"Не прозевал ли я пробуждение Червя?", - усомнился Монео.
Монео боязливо поискал признаки пробуждающегося Червя, но гигантское
тело не трепетало, глаза Лито не стекленели, не подрагивали бесполезные
плавники.
- Чего же Ты алчешь, Владыка? - осмелился спросить Монео.
- Такого человечества, решения которого воистину окажутся
долгосрочными. Знаешь, каково ключевое свойство способности определять
свой путь надолго, Монео?
- Ты много раз об этом говорил, Владыка. Это - способность все время
мыслить по-новому.
- Изменяться, да. А знаешь, как я понимаю долгосрочность?
- Для Тебя это должно измеряться тысячелетиями, Владыка.
- Монео, даже мои тысячи лет - это всего лишь крохотная светящаяся
точка на экране бесконечности.
- Но Твоя перспектива наверняка отличается от моей, Владыка.
- С точки зрения бесконечности любой ограниченный срок короткий срок,
каким бы долгим он для нас ни был.
- Выходит, правил не существует вовсе, Владыка? - в голосе Монео
прозвучал слабый намек на истерию.
Лито улыбнулся, чтобы снять возникшее в мажордоме напряжение.
- Может быть, одно правило есть. Краткосрочные решения обычно терпят
неудачу при долгосрочном применении.
Монео в полной растерянности покачал головой.
- Но, Владыка, Твоя перспектива...
- Время истекает для любого конечного наблюдателя. Не существует
закрытых систем. Даже я являюсь конечной матрицей, хоть и растянутой во
времени.
Монео резко перевел взгляд с лица Лито на уходящий вдаль коридор
мавзолея. "И я здесь однажды упокоюсь. Золотая Тропа, возможно,
продолжится, но я кончусь." Это, разумеется, особой роли не играло. Только
Золотая Тропа, ощутимая им в непрерывной последовательности, только она
имела значение. Он опять перевел взгляд на Лито, но не прямо на его
затопленные синевой глаза. Что, если в этом объемистом теле и вправду
скрывается хищник?
- Ты не понимаешь функции хищника, - сказал Лито.
Эти слова потрясли Монео, ведь Лито словно прочел его мысли. Он
посмотрел в глаза Лито.
- Ты понимаешь разумом, что даже я однажды претерплю ту или иную
смерть, - сказал Лито. - Но ты в это не веришь.
- Как я могу верить в то, чего никогда не увижу?
Монео никогда не чувствовал себя более одиноким и полным страха. Чего
же добивается Бог Император? "Я пришел сюда, чтобы обсудить с ним проблемы
шествия... и выяснить его намерения насчет Сионы. Не играет ли он со мной?
"
- Давай поговорим о Сионе, - сказал Лито.
Опять чтение мыслей!
- Когда ты испытаешь ее, Владыка? - этот вопрос чуть не все время их
разговора вертелся у него на языке, но сейчас, действительно задав его
вслух, Монео испугался.
- Вскоре.
- Прости меня, Владыка, но Ты ведь знаешь, как я страшусь за моего
единственного ребенка.
- Но ведь другие выжили при этом испытании, Монео. Ты, например.
Монео сдержал волнение при воспоминании о том, как он был приобщен к
Золотой Тропе.
- Моя мать меня приготовила. У Сионы нет матери.
- У нее есть Рыбословши. У нее есть ты.
- Бывают и несчастные случаи, Владыка.
Слезы брызнули из глаз Монео.
Лито отвел от него взгляд. Ему подумалось: "Он разрывается между
верностью ко мне и любовью к Сионе. Как же это отравляет - беспокойство о
своем потомстве. Разве он не видит, что все человечество - это мое
единственное дитя?"
Опять посмотрев на Монео, Лито сказал:
- Ты прав, заметив, что несчастные случаи бывают даже в моем
мироздании. Разве ты не видишь в этом урока для себя?
- Владыка, всего лишь на этот раз не мог бы Ты...
- Монео! Монео, ты ведь наверняка не попросишь меня вручить бразды
правления слабому управляющему?
Монео отступил на шаг.
- Нет, Владыка. Разумеется, нет.
- Тогда доверяй силе Сионы.
Монео расправил плечи.
- Я сделаю то, что должен сделать.
- Сионе нужно пробудиться к осознанию своих обязанностей,
обязанностей дщери дома Атридесов.
- Да, конечно, Владыка.
- Разве не эта обязанность возлежит и на нас, Монео?
- Я этого не отрицаю. Когда Ты познакомишь ее с новым Данканом?
- Сперва - испытание.
Монео уставился на холодный пол подземелья.
"Он так часто смотрит в пол", - подумал Лито. - "Что он там только
может разглядеть? Не бесчисленные ли следы моей тележки? Ах, нет, это он
вглядывается в глубины, в то царство сокровищ и тайны, куда он надеется
скоро сойти."
Монео опять поднял взгляд на лицо Лито.
- Я надеюсь, ей понравится общество Данкана, Владыка.
- Будь уверен в этом. Тлейлаксанцы доставили его мне в неискаженном
виде.
- Это успокаивает, Владыка.
- Ты, несомненно, заметил, что его генотип весьма привлекателен для
женщин.
- Да, это я действительно замечал, Владыка.
- Есть что-то в этих мягких внимательных глазах, в этом сильном лице
и в черных жестких волосах, от чего женская психика, положительно тает.
- Как Ты говоришь, Владыка.
- Ты знаешь, что как раз сейчас он находится с Рыбословшами? - Я
проинформирован об этом, Владыка.
Лито улыбнулся. Ну, разумеется, Монео обо всем информирован.
- Скоро они приведут его ко мне для первой встречи с Богом
Императором.
- Я сам прослежу за подготовкой комнаты для этой встречи, Владыка.
Все будет в полной готовности.
- Порой мне кажется, что ты хочешь меня ослабить, Монео. Оставь
некоторые из этих деталей для меня.
Монео постарался скрыть, как его стиснуло страхом. Он поклонился и
попятился прочь.
- Да, Владыка, но есть некоторые обязанности, выполнение которых
лежит на мне.
Повернувшись, он заспешил прочь. Только лишь оказавшись в
поднимающемся лифте, Монео осознал, что он удалился, не получив на то
разрешения.
"Он должен понимать, как же я устал. Он простит".