16:35 ...время 019 | |
*** Вокруг кипит сражение, у которого только две очерченные границы. Требушеты, установленные в трёх сотнях шагов от укреплений, удерживают наши резервы. За стеной (по крайней мере, на этом участке) — уже вотчина ялайцев. По верху укреплений почти никого не осталось, большая часть «скорпионов» разрушена, и все, кто мог сражаться, спустились. А между этими двумя линиями происходит невообразимое. Всё смешалось в кучу, и огромное пространство за стеной теперь представляет собой поле боя, где часто даже непонятно, кто рядом с тобой — друг или враг. Люди сражаются в толпе, парами, десятками, один на один. Всё вокруг непрерывно движется, всё пропитано кровью, пахнет гарью… В воздухе то и дело сталкивается магия… Мы с рыцарем успеваем собрать вокруг себя почти двадцать человек, двигаясь к требушетам и рубя ялайцев направо и налево. Инженерные расчёты, рядом с которыми стоит плотное кольцо наших резервов, постоянно отправляющих вперёд новых и новых солдат, уже рядом… — У-о-о-р-р! Через проломы в стене лезут новые противники, и когда я их вижу, волосы под шлемом начинают шевелиться… Огромные двуногие твари, похожие на сказочных великанов. Ростом с трёх человек, закованные в стальную броню, с приплюснутыми, кривыми головами, рогатые, клыкастые, с уродскими чешуйчатыми хвостами, длинными руками и гигантскими дубинами, выточенными из целых деревьев. Один за другим эти существа появляются из-за брешей в защите и с ходу бросаются в атаку. Размахивая дубинами, они выкашивают по несколько человек за раз, не жалея ни своих, ни чужих. Люди разлетаются на десятки метров, и ялайцы, воодушевлённые быстрым успехом, начинают теснить нас! — Лучники! Арбалетчики! Цельтесь в великанов! В ВЕЛИКАНОВ! — разносится с позиций, но… Здоровенные твари разбрасывают всех, кто подворачивается им под руку. Удары мечами, копьями и алебардами не могут пробить толстенную стальную броню, а попасть в такой суматохе в узкие глаза и вовсе невозможно… Лишь «скорпионам», которые разворачивают на чудом уцелевших и всё ещё удерживаемых башнях, удаётся пронзить нескольких здоровяков своими мощными стрелами. Те падают на землю, придавливая не успевших разбежаться людей, но их всё ещё остаётся больше двух десятков, и они продолжают теснить нас. Наш разношёрстный отряд оказывается в самой гуще сражения… Вокруг мелькают вспышки магии — то смертоубийственной алой, то спасительной, яркой и светлой. Определить, где колдуют свои, где чужие — просто невозможно. Поэтому, когда великаны, стремительно преодолевая разделяющее нас расстояние, оказываются рядом, мне уже не до щепетильности… — Это хрраши! — восклицает Блик. — Проклятье, всем врассыпную, пока… Приказ сержанта заглушает грохот, от которого сотрясается земля. Мелькает мысль, что я никогда не думал увидеть настоящего хрраша, а тут на тебе — сразу несколько десятков! Только разглядеть их не получится — пристукнут, и даже не заметят… Бух… Бух… Бух… — стучит сердце. Концентрация. Воображение. Воля. Воплощение. Нечего и думать победить такую махину в честном поединке. Ему наши удары — что коню укусы комара. Магов сразу на всех не хватит — вокруг нас, по крайней мере, ни одного нет… Так что придётся выкручиваться на ходу… Не позволю тёмным отродьям убить тех, кто столько раз за сегодня прикрывал мне спину! «Кровавая сеть», которую мы изучали с Беренгаром в последнюю нашу встречу, подходит идеально. Только я не собираюсь ей защищаться, а хочу атаковать. Да, энергии придётся потратить куда больше — но зачем её сейчас экономить? А тайна моей магии… Если погибну — будет всё равно. У меня куча порезов, ссадин и мелких царапин, так что магию крови высвободить не составляет труда. Капли, насыщенные моей собственной энергией, падают с окровавленной руки, и повинуясь воле, устремляются в разные стороны. Их больше десятка, и каждая за долю мгновения находит трупов, лежащих чуть поодаль. Я сконцентрирован настолько, что даже не замечаю пролетающих рядом стрел и рубку, царящую кругом. Время, только бы мне хватило времени… Повинуясь воле, каждая из капель соединяется с кровью валяющихся неподалёку мертвецов, вытягивает её в воздух, ткёт тончайшую нить. На это уходит совсем немного времени — несколько мгновений. Я стою, замерев посреди поля боя, и пытаюсь как можно скорее закончить заклинание, не обращая внимание на происходящее вокруг. И когда два ближайших хрраша оказываются в паре десятков шагов поблизости — заканчиваю своё колдовство. Беренгар обучал меня сложному защитному заклинанию, которое должно было скрытно перехватывать чужую волшбу и отталкивать её… Я же влил в колдовство прорву энергии и упростил его. Поэтому вместо тончайшей, упругой, изменчивой сети, получилась топорная, видимая глазу кровавая паутина… Жёсткая, бритвенно острая, смертельно опасная… Размером она получается десять на десять шагов, даже больше чем я рассчитывал! Заклинание поднимается над мертвецами, сплетается над полем боя, ожидая моей команды. Я слышу, как соратники восклицают, увидев кровавую паутину, шарахаются в стороны, но не обращаю внимания на их испуг. Главное сейчас — выжить. И как только два чудовища оказываются под заклинанием, я перестаю удерживать его. Рассекая воздух, “Кровавая сеть” падает на хррашей и проходит сквозь них, исчезая в земле. Чудища делают ещё пару шагов, замедляются и… Рассыпаются квадратными кусками мяса и железа, рассечёнными моим колдовством… Они ещё дымятся в тех местах, где соприкоснулись с заклинанием. Я отпускаю концентрацию и удовлетворённо усмехаюсь. А неплохо получилось! — Ялайский пепел… — выдыхает баронет, оказавшийся рядом со мной. — Это ещё что такое? Я даже не успеваю порадоваться, что он не понял, что это моё колдовство, как наши маги, наконец, собираются с силами. БАХ! БАХ! БАХ! Несколько мощных заклинаний выборочно бьют по великанам, и я заворожённо смотрю, как ледяные стрелы, шары света, огненные смерчи и пожирающие плоть вихри уничтожают хррашей одного за другим. В воздухе что-то взрывается, затем огненная искра размером с бочку падает неподалёку от нас, расплёскиваясь жидким пламенем, и пожирает десятки людей. — Врассыпную! — кричит баронет, и все, кто стоял рядом со мной, бросаются в стороны… БАХ! Я едва успеваю снова вызвать воздушный щит и чувствую, как меня словно бы дёрнули в сторону. И лишь когда больно ударяюсь о землю, понимаю, что меня снова отбросило взрывной волной. Проклятые чернокнижники! Чтоб они сдохли! Нашариваю валяющийся на окровавленной земле меч, встаю на колени и со стоном поднимаюсь на ноги. Спину колет чувство опасности и я, не задумываясь, полагаюсь на него. Бросаюсь в сторону и вниз, чувствуя, как надо мной пролетает волна горячего воздуха! — А-а-а! Откатываюсь, краем глаза увидев пятёрку подожжённых солдат Империи, вскакиваю на ноги, разворачиваюсь и… Вижу перед собой малефика в чёрной хламиде. Его лицо скрыто капюшоном, в руках — резной посох, увенчанный человеческим черепом… — Прыткий! — усмехается он, словно не замечая сражения, кипящего вокруг. Этим решают воспользоваться двое наших воинов и бросаются на него со спины, но чернокнижник лишь легонько стукает пяткой посоха по земле. Из его плеч вырываются два дымных щупальца и бьют по смельчакам. Мгновение, всего лишь лёгкое касание — и мужчины рассыпаются кучками пепла, которые тут же подхватывает ветер… Вот сейчас уж точно плевать на секретность! За миг до того, как погибают солдаты Империи, я запускаю в малефика символ Ар-Кэх, сразу же пытаюсь толкнуть его в спину вызванным потоком ветра, и одновременно с этим бросаюсь вперёд! Чуть не выпрыгивая из кожи, пытаюсь дотянуться до врага клинком — удар быстр, точен, и… …Бесполезен. В тот момент, когда заклинания должны попасть в колдуна, а лезвие готово пронзить насквозь, противник превращается в облако дыма и развеивается. А затем я слышу голос позади себя. *** — Надо же! С каких это пор обычный мечник Империи владеет тонким искусством ментализма? Я резко разворачиваюсь на пятках, вытягиваю руку, пытаясь попасть в ялайское отродье тремя тонкими огненными стрелами, снова прыгаю вперёд, вызываю восприятие… Я готов использовать весь свой магический арсенал, чтобы добраться до него… И сейчас совершенно неважно, что кто-то вокруг может меня увидеть! Такая свалка, а я в шлеме… Однако у меня снова не удаётся достать тварь! Чернокнижник вновь перемещается, превратившись в дым! — Дерись, трус! — скалюсь я, озираясь и находя его взглядом в паре шагов справа. — Дерись! Боишься?! Малефик смеётся. — Пожалуй, тебя я убивать не буду. Ты интересный самородок, нужно будет изучить, откуда в тебе наша сила… Он резко взмахивает посохом перед собой. Из черепа вырывается чёрная нить энергии — настолько чёрная, что поглощает сам свет… Она преодолевает разделяющее нас с чернокнижником расстояние меньше, чем за один удар сердца, и я даже не успеваю выставить защиту… Но затем происходит странное. Едва коснувшись груди, жгут чёрной энергии отталкивается от меня и устремляется к своему владельцу! Я вижу расширившиеся от удивления глаза колдуна, а через мгновение его же заклинание отбрасывает его на несколько шагов назад, поднимает в воздух, опутывает чёрной нитью, разрастается… Посох, из которого тёмная магия продолжает окручивать малефика словно кокон, валяется на земле. Всё случается за пару мгновений. Лицо чернокнижника скрывается под бездонной тьмой, опутавшей его, затем посох вспыхивает синим пламенем, и оно поджигает колдуна. Вися в воздухе, мужчина полыхает, обращая на себя внимание окружающих воинов, но мне уже нет дела до происходящего. Теперь ялайское отродье никого не убъёт, а что до причин, по которым малефика прикончило собственное заклинание… Над этим поразмыслю позже. Пока же есть куда более важные вещи. Противники продолжают переть через проломы в стене, а здоровенных тварей, выступающих в качестве ударной силы, добили не всех… Грохот копыт за спиной заставляет меня обернуться. Со склона, вступив в бой, срываются несколько сотен, возглавляемые отцом! Они несутся вперёд, растаптывая пытающихся пробиться к требушетам ялайцев. Я вижу, как кавалерия отделяет теснящие наших солдат ряды противников от спешащих им на помощь подкреплений. В груди теплеет. Так их, отец! Так их! Лишь бы только тебя не зацепили… Во всадников бьют заклинаниями — раз, другой, третий! Но ни одно из них не достигает цели — воздух над несущейся галопом кавалерией преломляется, подрагивает, и сгустки тьмы, стихийные проклятья и атакующая волшба разлетается клочьями пепла вокруг защитных куполов. Мы получаем короткую передышку, но под стенами всё ещё происходит настоящая рубка… Мне никогда не доводилось оказываться в таком месиве. Было сложно даже представить жестокость, с которой люди могут убивать друг друга… Я — сын генерала Слэйта, только сейчас понял, почему отец никогда не рассказывал в деталях, какова война на самом деле. Потому что это ужас. Грязь, мерзость, хаос, кровь, выпущенные кишки, отрубленные руки, затоптанные товарищи… Эти мысли мелькают где-то на задворках сознания, ведь сосредотачиваться на них нет никакой возможности. Зазеваешься — и умрёшь… Раскиданные по большой площади солдаты Империи вновь начинают собираться в группы. За мельтешением людей я вижу баронета и Блика рядом с ним. Боевые порядки нарушены, но мы, фактически, уже собрались несколькими десятками, так что я устремляюсь к ним. Сражаться плечом к плечу с теми, в ком уверен, как-то спокойнее… Здоровенные твари полегли в полном составе, но всё-таки оттеснили нас ко второй линии требушетов. Хрраши вместе с сотнями пехотинцев освободили за стеной плацдарм для развития вражеской атаки, и теперь в дело вступают чернокнижники… Не так, как раньше — издали, и не поодиночке, поддерживая солдат. Массированно, целеустремлённо, слаженно… Целые группы малефиков в чёрных балахонах с резными посохами появляются за стеной по всей длине, где только есть провалы. Одним совместным ударом они выкашивают целые ряды имперских воинов — по пятьдесят, по сто человек за раз… Некоторые из чернокнижников позади ударного кулака будто принимают на себя магический откат от убийств — я вижу, что все колдуны связаны меж собой тонкими алыми нитями — и падают замертво, превращаясь в иссохших стариков. А остальные малефики продолжают идти вперёд, раз за разом атакуя наших воинов. Они вносят в ряды обороны смятение, и даже имперские маги не успевают нейтрализовать все их заклинания, а уж тем более — атаковать колдунов в ответ... От двенадцатого, срытого почти под корень участка стены, вместе со своей гвардией возвращается отец. "Жив! Хвала Святым предкам, он жив!" — с облегчением думаю я, увидев знакомую фигуру — "Интересно, а где Робб и Норман?" — Их слишком много! — ревёт отец, оказываясь рядом с нами. — Нужно отступать на последний рубеж! Десятники, сотники — командуйте отход! Командуйте отход! Проклятье! Где же «чёрные», когда они так нужны?! БАХ! Его перебивает грохот, и по воздуху прокатывается ударная волна. Практически над нашими головами громыхает взрыв, и только-только собравшиеся несколько сотен накрывает тёмная пыль. Все непонимающе смотрят наверх. — Что это? — А-а-а!!! Я успеваю заметить, что она сотворила с теми, на кого успела попасть. За долю мгновений стальные доспехи, одежда и кожа — всё начинает плавиться. Люди в исступлении орут, пытаются сорвать с себя доспехи, расчесать поражённые участки — и сдирают кожу вместе с мясом, обнажая кости черепов, рук и груди… Миг, другой — и я снова действую ещё до того, как обдумываю последствия этого решения. Нам везёт — мы с баронетом Тредалем, Бликом, отцом и ещё сотней с небольшим человек находимся ниже, чем основная масса отступающих. Мне хватает времени вызвать заклинание. Хвала Святым предкам — стихии равно подвластны и светлым, и тёмным, и даже с моим перекосом вызвать мощный, закручивающийся вокруг нас поток воздуха, не составляет никакого труда. Я превращаю рвущуюся из меня энергию в ветер, и делаю это с такой силой, с таким нажимом, что она бьёт во все стороны — не только вверх, но и вокруг меня, расшвыривая людей, словно тряпичные куклы. Лишь всадники отца остаются в сёдлах. К счастью, вреда своим колдовством я не причиняю — всего лишь отбрасываю людей в стороны. Да и сам, к слову, не удерживаюсь на ногах. Высвободившаяся энергия швыряет меня в толпу, но главное я сделать успеваю — мощный импульс относит практически опустившееся на нас колдовское облако на несколько десятков шагов. Оно достигает залитой кровью земли и валяющихся на ней мертвецов, превращая всё это в вонючую, мерзко хлюпающую и бурлящую жижу… А вот тем, на кого попало заклинание чернокнижников, не везёт — почти две сотни выше по склону превращаются в братское кладбище. Несчастные, среди которых не оказалось ни одного мага, за пару мгновений стали гнилым мясом… Солдаты, вставая на ноги, озираются. Я тоже делаю вид, что ничего не понимаю. Никто не смотрит на меня, никто не тычет пальцем и не восклицает удивлённо: «так ты маг!». Никто — кроме Блика. Заместитель нашего капитана оказывается рядом и смотрит на меня внимательным, прищуренным взглядом. “Он всё понял” — проносится в голове, и несколько ударов сердца я думаю, чего от лысого бородача можно ждать, но… …Он широко улыбается и подмигивает мне. Ялайский пепел! Неужели и правда понял?! Развить эту мысль я не успеваю. — Построиться! — приказывает отец, проезжая мимо нас. — Построиться и приготовиться! Идём в атаку по моей команде! — Как же так, генерал?! — Нападаем?! — Надо помочь нашим! — Они же нас растопчут! — ТИХО! — усилив голос магией, рявкает отец. — Нам некуда отступать! Сейчас в бой пойдут резервы! Мы пойдём первой линией, чтобы дать им шанс! Я с вами, солдаты! Ничего не бойтесь, мы сотрём этих тварей в пыль! *** Я вытягиваю голову, смотрю по сторонам и понимаю, что вся линия защиты прогибается под натиском ялайцев… По всей длине, за огромной, местами разрушенной стеной, имперские войска отходят к метательным орудиям… У укреплений не осталось наших солдат, там появляются всё новые и новые отряды врага. — Это конец, — сплёвывает кровавую слюну Блик. — Конец, Рой. Их слишком много. Разведка ошиблась, там больше двадцати тысяч… Мы смотрим, как на нас, уставших, израненных, грязных и озлобленных, катится вал свежих солдат противника. До них шагов двести, не больше… — Ну… — встретимся на том свете, парни! — рявкает баронет Тредаль. — Не посрамим родину! Положим как можно больше мерзких тв… Его слова тонут в грохоте, подобном которому я никогда не слышал. Он возникает мгновенно, разносится в воздухе и охватывает всех сражающихся. Земля под нашими ногами вздрагивает, да так сильно, что часть войск просто падает на колени — и обороняющихся, и нападающих. Это случается настолько неожиданно, что несущиеся вперёд ялайцы снижают темп атаки, а уж мы, видящие, что происходит за их спиной, и вовсе разеваем рты. Оставшаяся часть укреплений взрывается осколками камней и разлетается во все стороны, рассекая оказавшихся рядом врагов. Остатки стены тонут в дыму и пыли, местами там полыхает колдовское пламя. А за рекой, на протяжении, наверное, мили в ширину, или даже больше, в небо, один за другим, бьют синие потоки энергии. Точно такие, какие образовались на месте Торнвилла, куда Эйрик заманил одного из Высших… — Святые небеса, — бормочет Блик, глядя на всё это. Хлещущая в небо энергия заставляет волосы на всём моём теле зашевелиться — настолько сильно она ощущается. Я вижу, как синие столбы двигаются, сплетаются, разветвляются, и понимаю, что они появились ровно там, где находились ялайские войска… — Ну а теперь в атаку, — спокойно командует отец. Он опускает забрало шлема, заляпанного кровью, поудобнее перехватывает свой полуторник и кричит во всю глотку. — В АТАКУ!!! В тот же миг позади нас слышится оглушительный рёв, крик, топот, звон — и обернувшись я вижу, как все наши оставшиеся резервы рвутся вперёд, вниз по склону холма, намереваясь уничтожить отрезанных от подкрепления ялайцев… Глава 14. Безумие. — Ней сотос! Ней сотос пелларде! А-а-кх-р… Клинок Блика с неприятным чавкающим звуком пронзает молящего о пощаде ялайца. Заляпанное грязью и кровью тело дёргается и замирает рядом с другими мёртвыми воинами, усеявшими землю за разрушенной стеной. — Кажется, этот последний, — устало замечает лысый здоровяк. Он обтирает лезвие меча об одежду убитого и убирает его в ножны. Эта сцена не вызывает во мне никаких чувств. Я так устал, что хочу лишь одного — поскорее закутаться в плащ, одеяло, спальный мешок, или просто упасть под каким-нибудь деревом, и проспать целый день. Мы победили. Немалой ценой, потеряв огромное количество людей — но всё же победили. Пустили ялайцев за стены, а потом Эйрик и его люди провернули тот же самый фокус, что и в Торнхилле. Мощный магический взрыв не только отрезал хлынувшие на наши земли тысячи людей от подкреплений. Он ещё и уничтожил изрядную часть стоявших перед рекой вражеских войск. Сейчас, глядя на всё ещё бушующую на месте ялайской армии магическую бурю, я только качаю головой. Столько жертв… Столько смертей… — Идём, Рой — зовёт сержант, и мы направляемся в сторону города. Часть тех воинов, которые уцелели, были вынуждены остаться на поле боя и добить раненых врагов. В их числе оказались и мы с Бликом, задержавшись в этой кровище на несколько колоколов… Длинная вереница выживших в сражении имперских солдат тянется по склонам холмов к временному лагерю. Над ним разносятся крики раненых, плач, стоны, воодушевлённые возгласы и даже пение. Несмотря на весь ужас, который нам пришлось пережить, люди радуются. Тому, что удалось победить. Тому, что теперь на этом участке фронта нам ничего не угрожает. Тому, что у нас получилось выжить. Я прохожу мимо лекарских палаток, в которых за всполохами магии видна работа уставших, изнурённых Целителей. С самого начала сражения они лечили раненых, вытаскивали их с того света, сращивали кости… Маги устали, изнурены, и энергии в них осталось пара капель — я вижу, как некоторые из них спят прямо на земле, восстанавливая утраченные силы. В центре лагеря организовано что-то вроде места сбора — туда стягиваются все, кто выжил в этой бойне. Солдаты, разбросанные сражением, пытаются отыскать свои отряды. Вечереет, и на временный лагерь наползают сумерки. Везде горят костры, вокруг которых собираются солдаты и, поплутав меж них, мы выходим к месту нашей стоянки, обнаружив там остатки «Речных воронов». — Живы, мать вашу! — разносится довольный голос, и навстречу Блику поднимается Коряга. Он хлопает заместителя командира по спине, и я вижу, что голова главного разведчика перебинтована, а правую ногу он сильно подволакивает. Мужчина, заметив мой оценивающий взгляд, морщится. — Да нормально всё со мной! Так, потрепало чуть-чуть. Через несколько дней буду как новенький. Я улыбаюсь, киваю, жму разведчику руку и обвожу взглядом собравшихся за нашим костром солдат. Чуть больше двадцати человек… Первым я замечаю Пека. Удивительно, но шнырь выжил, хотя и находился рядом со мной, когда по стене ударили чернокнижники. Я думал, там все погибли… Правда, выглядит парень не очень — его левая рука на перевязи, перебинтована, а лицо напоминает отбивную. Он скалится половиной выбитых зубов, увидев нас. — Смотрите-ка, наш везунчик без единой царапины, — произносит Пек, глядя на меня. — Как уцелел, когда по нам долбанули? — Повезло, — отвечаю я, садясь прямо на землю рядом с Корягой. — Как и всем нам, — замечает Имлерис, сидящий с другой стороны костра. Капитан щеголяет огромным порезом, тянущимся от виска к подбородку, через всё лицо, но в остальном выглядит целее прочих — даже одежда не особо испачкана. — Хорошо выглядите, — хмуро бросает Блик, тоже обратив внимание на вид ди Марко. — Ага, — односложно отвечает тот, не желая ничего объяснять. — Мессир Имлерис получил ранение в самом начале боя, — важно поясняет Пек, — И его унесли в походный лазарет. Мы ничего не отвечаем на это высказывание. Я подозреваю, что Имлерис в очередной раз просто испугался и не решился участвовать в сражении. У него на лице — всего лишь порез, задевший только кожу и верхний слой мяса. Не опасный, не сильно кровоточащий, не мешающий сражаться. В бою я видел солдат с куда более серьёзными травмами, которые бились с ялайцами насмерть, не обращая внимания на свои раны. А этот… Тьфу! В душе поднимается раздражение, и я понимаю, что не испытываю к Имлерису ничего, кроме лёгкого презрения. Проклятье, да лучше бы нашим капитаном был Блик! — Это все, кто выжил? — спрашиваю, чтобы сменить тему. — Видимо, — кивает ди Марко. — Мы здесь уже несколько колоколов, и пришли почти в одно время. Вы с Бликом — последние. Может, кто-то ещё подтянется, но я бы на это не рассчитывал. — И какие будут приказания? Что делаем дальше? — Что, снова не терпится в бой? — сплёвывает Пек. — Еле живы остались, а тебе хочется опять в эту рубку? — Хочу знать, сколько времени у меня есть, чтобы поспать. Не будет в ближайшие дни никакой рубки, идиот, — отрезаю я. — Ты слепой, что ли? Ялайцев мы убили, а на ту сторону реки теперь и вовсе не попасть. Те из врагов, кто остался жив, через лес сюда не сунутся, да и мало их. Отойдут, чтобы перегруппироваться и соединиться с остальными силами. — И давно ты стал тактиком, Рой? — растягивая слова, спрашивает Имлерис. — Это очевидно любому, кто видел, что произошло, — глядя ему в глаза, отвечаю я. И — удивительное дело! — капитан отводит взгляд. — Сколько времени у нас есть на отдых? — встревает в разговор Блик. — До утра, — Имлерис встаёт. — На десятый колокол генералы Молох и Слэйт хотят видеть всех на построении, на центральной площади Ранхольда. Так что будьте готовы заранее. Если кто ещё придёт — передайте им это. *** Не добавляя ни слова, капитан разворачивается и уходит, теряясь в сумраке окутавшего лагерь вечера. Интересно, куда он? — Пожрать есть чего? — спрашиваю я. Вскоре мы черпаем мясную похлёбку из общего котелка и обмениваемся малозначительными фразами. Обсуждать сражение в деталях ни у кого желания нет, но кое-что всё же всплывает в разговоре само собой. Да и трудно игнорировать синеватое зарево, всё ещё полыхающее за рекой. — Как думаете, парни, так и было задумано? — спрашиваю я. — Со всеми этими взрывами? Коряга и ещё один уцелевший десятник по прозвищу Соловей, переглядываются. — Что-то вроде того… — говорит разведчик, — Пока вас не было, Имлерис пообщался в своей палатке с несколькими другими сотниками… Твоё недоумение, Рой… Скажем так, вполне обоснованно. Многие солдаты возмущены неверными данными разведки и тем, как всё обернулось. По лагерю уже ходит слух, что нас просто использовали, и не сочли нужным предупредить об этом. — А точнее? — Не думаю, что стоит обсуждать разговоры капитана в его отсутствие. И вообще, не нам ломать голову над приказами военного руководства, — небрежно замечает Пек и ловит наши взгляды. — Что? — А ты давно стал подошвы Имлериса лизать? — спрашиваю я. Шнырь мгновенно ощеривается. — К твоему сведению, Рой, после сражения меня назначили личным адъютантом мессира Ди Марко! И если ты… Дзынь! Походная кружка, которую я бросаю, попадает точно в лоб Пеку. Парень падает навзничь — не от силы удара, а от неожиданности — и тихонько подвывает. — Ах ты скотина! У меня и так всё лицо… — Иди погуляй, пока я не озадачился вопросом, куда ты делся со стены незадолго до удара, и не разукрасил твою рожу ещё сильнее, — советую я. — А вздумаешь выслуживаться перед Имлерисом, пересказывая ему наши разговоры… Переломаю все пальцы, тебя потом не то что адъютантом — поломоем не сделают. Шнырь, бормоча что-то себе под нос, встаёт и уходит. А я прячу лицо в ладонях. Проклятье! Я не собирался так поступать! Не хотел грубить, угрожать, шпынять — даже несмотря на поведение Пека. Это усталость… И злость, которая накопилась после сражения… Я просто выплеснул её не туда, куда следовало… Нужно поспать… — Ты поаккуратнее с ним, — замечает один из сослуживцев. — Крысёныш и правда выгрыз повышение, за то, что подтвердил, как героически наш капитан сражался и получил «ужасную рану». Хотя и был на другом участке стены. Такие зверьки любят укусить, улучив самый неудачный для тебя момент. — Приму к сведению, — слабо улыбаюсь я. — Видимо, просто устал. Не хотел так с ним… — Да всё правильно ты сделал, — фыркает Коряга. — Он достал уже всех. Рассказывал, как героически сражался с кейласами. Уверен, всё это обыкновенное враньё, как и раньше. Пусть паскуда только попробует вякнуть что-нибудь против нас… А, плевать, всё равно Имлерису недолго осталось капитаном быть! — Да и хрраш бы с ним, — отмахиваюсь я и осекаюсь, вспоминая гигантов, раскидывающих наших воинов. Мда, тут хочешь не хочешь, а в приметы поверишь… Надо бы пореже упоминать их в речи. — Так что там про «использовали»? — Ялайцев, судя по всем прикидкам и слухам, было не двадцать тысяч, а больше тридцати. И нашей главной задачей было спровоцировать эту армию. — Ловушка? — Точно. Капитан «Бешеных псов» в беседе с Имлерисом говорил, что у них и ещё нескольких, раскиданных по укреплениям отрядов, был приказ заманить за стены и уничтожить как можно больше чернокнижников, монстров и людей. Но главное — малефики. После того как большая их часть сунется за укрепления, в сражение должен был вступить Эйрик со своими «чёрными». — Видимо, те ящики, которые мы видели в Торнвилле, использовали и тут? — Как мы и подозревали перед боем, — соглашается Коряга. — Неспроста «чёрные» лазили ночами за рекой вместе с инженерными отрядами. Зарывали эти… Что бы там ни было. Судя по всему, именно таков был план Молоха — сделать вид, что мы проигрываем… — Или на самом деле дать нам проиграть в какой-то момент, — хмуро замечает Блик. — Сами видели — конница Слэйта вступила в бой лишь в самый последний момент, перед тем как чернокнижники повалили за стену. Зуб даю — чтобы расчистить для них место, и чтобы малефики рванули за укрепления. — Или так, — соглашается Коряга. — Но, так или иначе, требовалось пропустить часть ударной группы ялайцев, пожертвовав каким-то числом войск и стенами. Чтобы разнести их атакующий кулак. Потому и маги не особо усердствовали защищать укрепления... Они просто ждали, пока ублюдки хлынут внутрь. — Ну… — я хорошенько обдумываю слова. — Нельзя сказать чтобы у нас не получилось обмануть врагов. Мы вырезали всех, кто был на нашей стороне, а взрыв разнёс большую часть ялайских войск за рекой, если я правильно понимаю. Остальные… — Разбежались, да. К тому же ты видел, что творится за рекой? — Издали. Только проявление магии. — Там будто ворота бездны разверзлись… Земля выжжена, оплавилась полосой, шириной почти в целую милю, и длиной в две. За этим магическим штормом слабо видно, но в земле — огромный провал, который никак не преодолеть. Теперь этот участок вообще можно не охранять. А главное, Остранн, — Коряга кивает на крайнюю палатку, где, судя по всему, спит наш уцелевший маг, — сказал, что через такое э-нер-ге-ти-чес-ко-е поле не пройти ни одному колдуну, не говоря уже об обычных людях. И когда это поле рассеется — никто не знает. Но даже если и так — ты сам потом глянь на провал, поймёшь. Можно сказать, что Эйрик возвёл на месте снесённых укреплений новое, куда мощнее. Будь я генералом Молохом — сам бы не стал объяснять солдатам, что к чему. Ялайцев следовало обмануть — показать им, что мы не намерены отступать, чтобы враг почувствовал вкус победы, чтобы попёр вперёд, сминая наши ряды, и не понял, что именно этого от него и ждут. Но эти мысли я решаю оставить при себе. Людям, как правило, не нравится, когда их используют втёмную. Да и я слишком устал от прошедшего дня, чтобы бессмысленно разглагольствовать на эту скользкую тему. Мы просто солдаты, и исполняем приказы вышестоящего начальства. Поймав себя на этой мысли, я всерьёз думаю о предложении Айрилен. Надеюсь, она выжила в сражении… Если так — завтра же скажу, что хочу стать десятником… Всё-таки есть в этом преимущества — больше личного пространства, больше возможностей для встреч с Беренгаром, больше информации. Не хочется быть простым мясом, годным только для убоя! Я ведь знаю, что способен на большее… Попрощавшись с сослуживцами, я встаю и отправляюсь к палатке, которую мы делили с тремя другими солдатами. Но теперь все они мертвы, так что временное жильё в моём полном распоряжении. Сначала проверяю небольшую сумку, зарытую под походным рюкзаком и спальником. В ней лежит камень Эрленкар и книга Беренгара. Посмотрев на артефакт Сейнорай, я думаю, что неплохо было бы поговорить с учителем, но усталость берёт своё. Поэтому я просто завешиваю вход, залезаю в спальный мешок и проваливаюсь в крепкий сон… * * * Наутро следующего дня, как и говорил Имлерис, все уцелевшие воины, построившись по отрядам, отправляются в Ранхольд. Город, когда мы подходим к нему, выглядят совсем не так грозно, как раньше. Обугленные, частью рассыпавшиеся башни крепости, пробитые в нескольких местах стены, раздолбанные магией дома. От магической башни, которую я видел в свой первый визит, остался только остов, ворота, ведущие к твердыне, снесены, мощные решётки оплавлены. Везде валяются кучи мусора, которые старательно убирают инженерные отряды и вызванные обратно в Ранхольд добровольцы из числа местных жителей. То тут, то там встречаются кучи трупов, сваленных вместе — и своих, и чужих. Их просто сжигают, и в воздухе стоит мерзкий запах жжёного мяса… На улицах видно немало кейласов и хррашей, вокруг которых я замечаю магов. Они разделывают тварей прямо там, где их убили, занося заметки в свои тетради и блокноты, вырезая нужные им органы и исследуя анатомию тёмных существ… *** Не добавляя ни слова, капитан разворачивается и уходит, теряясь в сумраке окутавшего лагерь вечера. Интересно, куда он? — Пожрать есть чего? — спрашиваю я. Вскоре мы черпаем мясную похлёбку из общего котелка и обмениваемся малозначительными фразами. Обсуждать сражение в деталях ни у кого желания нет, но кое-что всё же всплывает в разговоре само собой. Да и трудно игнорировать синеватое зарево, всё ещё полыхающее за рекой. — Как думаете, парни, так и было задумано? — спрашиваю я. — Со всеми этими взрывами? Коряга и ещё один уцелевший десятник по прозвищу Соловей, переглядываются. — Что-то вроде того… — говорит разведчик, — Пока вас не было, Имлерис пообщался в своей палатке с несколькими другими сотниками… Твоё недоумение, Рой… Скажем так, вполне обоснованно. Многие солдаты возмущены неверными данными разведки и тем, как всё обернулось. По лагерю уже ходит слух, что нас просто использовали, и не сочли нужным предупредить об этом. — А точнее? — Не думаю, что стоит обсуждать разговоры капитана в его отсутствие. И вообще, не нам ломать голову над приказами военного руководства, — небрежно замечает Пек и ловит наши взгляды. — Что? — А ты давно стал подошвы Имлериса лизать? — спрашиваю я. Шнырь мгновенно ощеривается. — К твоему сведению, Рой, после сражения меня назначили личным адъютантом мессира Ди Марко! И если ты… Дзынь! Походная кружка, которую я бросаю, попадает точно в лоб Пеку. Парень падает навзничь — не от силы удара, а от неожиданности — и тихонько подвывает. — Ах ты скотина! У меня и так всё лицо… — Иди погуляй, пока я не озадачился вопросом, куда ты делся со стены незадолго до удара, и не разукрасил твою рожу ещё сильнее, — советую я. — А вздумаешь выслуживаться перед Имлерисом, пересказывая ему наши разговоры… Переломаю все пальцы, тебя потом не то что адъютантом — поломоем не сделают. Шнырь, бормоча что-то себе под нос, встаёт и уходит. А я прячу лицо в ладонях. Проклятье! Я не собирался так поступать! Не хотел грубить, угрожать, шпынять — даже несмотря на поведение Пека. Это усталость… И злость, которая накопилась после сражения… Я просто выплеснул её не туда, куда следовало… Нужно поспать… — Ты поаккуратнее с ним, — замечает один из сослуживцев. — Крысёныш и правда выгрыз повышение, за то, что подтвердил, как героически наш капитан сражался и получил «ужасную рану». Хотя и был на другом участке стены. Такие зверьки любят укусить, улучив самый неудачный для тебя момент. — Приму к сведению, — слабо улыбаюсь я. — Видимо, просто устал. Не хотел так с ним… — Да всё правильно ты сделал, — фыркает Коряга. — Он достал уже всех. Рассказывал, как героически сражался с кейласами. Уверен, всё это обыкновенное враньё, как и раньше. Пусть паскуда только попробует вякнуть что-нибудь против нас… А, плевать, всё равно Имлерису недолго осталось капитаном быть! — Да и хрраш бы с ним, — отмахиваюсь я и осекаюсь, вспоминая гигантов, раскидывающих наших воинов. Мда, тут хочешь не хочешь, а в приметы поверишь… Надо бы пореже упоминать их в речи. — Так что там про «использовали»? — Ялайцев, судя по всем прикидкам и слухам, было не двадцать тысяч, а больше тридцати. И нашей главной задачей было спровоцировать эту армию. — Ловушка? — Точно. Капитан «Бешеных псов» в беседе с Имлерисом говорил, что у них и ещё нескольких, раскиданных по укреплениям отрядов, был приказ заманить за стены и уничтожить как можно больше чернокнижников, монстров и людей. Но главное — малефики. После того как большая их часть сунется за укрепления, в сражение должен был вступить Эйрик со своими «чёрными». — Видимо, те ящики, которые мы видели в Торнвилле, использовали и тут? — Как мы и подозревали перед боем, — соглашается Коряга. — Неспроста «чёрные» лазили ночами за рекой вместе с инженерными отрядами. Зарывали эти… Что бы там ни было. Судя по всему, именно таков был план Молоха — сделать вид, что мы проигрываем… — Или на самом деле дать нам проиграть в какой-то момент, — хмуро замечает Блик. — Сами видели — конница Слэйта вступила в бой лишь в самый последний момент, перед тем как чернокнижники повалили за стену. Зуб даю — чтобы расчистить для них место, и чтобы малефики рванули за укрепления. — Или так, — соглашается Коряга. — Но, так или иначе, требовалось пропустить часть ударной группы ялайцев, пожертвовав каким-то числом войск и стенами. Чтобы разнести их атакующий кулак. Потому и маги не особо усердствовали защищать укрепления... Они просто ждали, пока ублюдки хлынут внутрь. — Ну… — я хорошенько обдумываю слова. — Нельзя сказать чтобы у нас не получилось обмануть врагов. Мы вырезали всех, кто был на нашей стороне, а взрыв разнёс большую часть ялайских войск за рекой, если я правильно понимаю. Остальные… — Разбежались, да. К тому же ты видел, что творится за рекой? — Издали. Только проявление магии. — Там будто ворота бездны разверзлись… Земля выжжена, оплавилась полосой, шириной почти в целую милю, и длиной в две. За этим магическим штормом слабо видно, но в земле — огромный провал, который никак не преодолеть. Теперь этот участок вообще можно не охранять. А главное, Остранн, — Коряга кивает на крайнюю палатку, где, судя по всему, спит наш уцелевший маг, — сказал, что через такое э-нер-ге-ти-чес-ко-е поле не пройти ни одному колдуну, не говоря уже об обычных людях. И когда это поле рассеется — никто не знает. Но даже если и так — ты сам потом глянь на провал, поймёшь. Можно сказать, что Эйрик возвёл на месте снесённых укреплений новое, куда мощнее. Будь я генералом Молохом — сам бы не стал объяснять солдатам, что к чему. Ялайцев следовало обмануть — показать им, что мы не намерены отступать, чтобы враг почувствовал вкус победы, чтобы попёр вперёд, сминая наши ряды, и не понял, что именно этого от него и ждут. Но эти мысли я решаю оставить при себе. Людям, как правило, не нравится, когда их используют втёмную. Да и я слишком устал от прошедшего дня, чтобы бессмысленно разглагольствовать на эту скользкую тему. Мы просто солдаты, и исполняем приказы вышестоящего начальства. Поймав себя на этой мысли, я всерьёз думаю о предложении Айрилен. Надеюсь, она выжила в сражении… Если так — завтра же скажу, что хочу стать десятником… Всё-таки есть в этом преимущества — больше личного пространства, больше возможностей для встреч с Беренгаром, больше информации. Не хочется быть простым мясом, годным только для убоя! Я ведь знаю, что способен на большее… Попрощавшись с сослуживцами, я встаю и отправляюсь к палатке, которую мы делили с тремя другими солдатами. Но теперь все они мертвы, так что временное жильё в моём полном распоряжении. Сначала проверяю небольшую сумку, зарытую под походным рюкзаком и спальником. В ней лежит камень Эрленкар и книга Беренгара. Посмотрев на артефакт Сейнорай, я думаю, что неплохо было бы поговорить с учителем, но усталость берёт своё. Поэтому я просто завешиваю вход, залезаю в спальный мешок и проваливаюсь в крепкий сон… * * * Наутро следующего дня, как и говорил Имлерис, все уцелевшие воины, построившись по отрядам, отправляются в Ранхольд. Город, когда мы подходим к нему, выглядят совсем не так грозно, как раньше. Обугленные, частью рассыпавшиеся башни крепости, пробитые в нескольких местах стены, раздолбанные магией дома. От магической башни, которую я видел в свой первый визит, остался только остов, ворота, ведущие к твердыне, снесены, мощные решётки оплавлены. Везде валяются кучи мусора, которые старательно убирают инженерные отряды и вызванные обратно в Ранхольд добровольцы из числа местных жителей. То тут, то там встречаются кучи трупов, сваленных вместе — и своих, и чужих. Их просто сжигают, и в воздухе стоит мерзкий запах жжёного мяса… На улицах видно немало кейласов и хррашей, вокруг которых я замечаю магов. Они разделывают тварей прямо там, где их убили, занося заметки в свои тетради и блокноты, вырезая нужные им органы и исследуя анатомию тёмных существ… *** А рядом с ним — склонившуюся над братом Айрилен. — Что с тобой?! — выкрикивает она. — Ух-хо-ди… — едва слышно бормочет капитан «черных». — Я при… Принял… Слишком много… Эссенции… Слиш-шком… И эта буря… Она дейс-с-твует… УХОДИ! Бормотание переходит в крик и что-то меняется в его лице. Линии энергопотоков Эйрика становятся тёмно-синими, почти чёрными, а затем вокруг него бьёт импульс, отбрасывая Айрилен в сторону. Я ощущаю донёсшиеся до меня отголоски магии. Не светлой, не тёмной. Иной. — Эйрик, нет! Айрилен удерживается на ногах и снова бросается к брату, но он встречает её двумя мощными ударами огня, разбившимися о выставленный магессой щит. — Эйрик, это же я! — восклицает женщина в замешательстве. А через мгновение капитан «чёрных» обрушивает на сестру всю силу своей магии. Он сплетает в одну длинную цепь мощь стихий, заставляя Айрилен защищаться и не давая ей атаковать в ответ. Но я не уверен, что она стала бы это делать… Всё происходит за считаные удары сердца. Один из огненных шаров ломает щит Айрилен, которая до сих пор не может поверить, что собственный брат хочет её убить. А следом ледяное копьё пробивает бок магессы, и она, вскрикнув, падает. — Стой! — рявкаю я, бросаясь к Эйрику. Внутри пробуждается ярость. Она подстёгивает меня и, как ни странно, позволяет охладить разум за доли мгновения, невероятно быстро войдя в состояние «потока». Магии в Источнике достаточно, чтобы усилить мышцы и ускориться. Достаточно, чтобы метнуть в Эйрика, уже готового добить Айрилен, три короткие молнии и отвлечь от магессы. Достаточно, чтобы активировать восприятие и уклониться от двух, пущенных подряд огненных заклинаний сошедшего с ума колдуна. Достаточно, чтобы за один удар сердца вызвать «пылевой щит», который сбивает третью атаку «чёрного» капитана. Достаточно, чтобы метнуть в него два символа Ар-Кэх подряд, впиться в свободную руку давно не стрижеными ногтями, и приказать нескольким каплям крови соединиться с валяющимися за Эйриком телами двух мёртвых магистров. Вокруг такой хаос — кто за ним разглядит мою волшбу?! Все сражаются, а Эйрика нужно остановить! Ментальное воздействие «чёрный» отбивает легко, вызвав вокруг предплечья светящийся щит, а вот две тугие струи крови, ударившие его в спину почти одновременно с символами Ар, не замечает. Один рубиновый хлыст пронзает его плечо насквозь. Второй обвивает ногу Эйрика и дёргает в сторону, заставляя его пошатнуться. А мне только это и требуется. Ещё пара мгновений! Ну же! Я не успеваю совсем чуть-чуть. В грудь словно таран бьёт ледяная глыба, и если бы не воздушный щит, который я инстинктивно возвожу, от меня остались бы только кровавые ошмётки. Но не в этот раз! Меня швыряет на подиум, относит назад, но я успеваю с размаха вонзить меч в грубо сколоченные доски, усиливая этот удар магией, и останавливаюсь. Вокруг рассыпаются льдинки чужого заклинания… Восприятие работает как надо — бросаюсь в сторону за миг до того, как туда, где я только что лежал, падает огненная капля, расплёскивая вокруг себя пламя. Ещё рывок на опережение — и ухожу от воздушного лезвия Эйрика, разнёсшего позади меня чудом уцелевшие стулья, на которых во время награждения сидело командование. Стараясь не отпускать волю, «раздваиваю» сознание, и второй его частью пытаюсь обхитрить капитана «чёрных». Не знаю, каким чудом, но у меня получается вызвать «Пылевой щит», скопировав в него структуру «Кровавой сети». Именно той, которой обучал Беренгар, а не топорной, которой я разрубил двух хррашей на поле боя. Гибкой, способной не убить, но задержать заклинание, оружие… …Или человека. «Замедленный» восприятием, я даже успеваю заметить, как на расстоянии в несколько шагов вокруг меня собираются песчинки, пылинки, куски земли. Непрерывно дрожа, они взмывают в воздух, замирают на долю мгновения, а затем невероятно быстро сплетаются в широкую сеть, которая врезается в Эйрика, опутывает его и валит с ног. А я, оказавшись рядом, формирую символ Ар-Кэх, накачиваю его энергией, насколько могу, и отправляю в голову капитана «чёрных». Ментальное воздействие пробивает его насквозь. Мгновение, другое — и мужчина, дёрнувшись, замирает. Вокруг него всё ещё светится и мягко шелестит пылевая сеть, пока я наклоняюсь над пленённым безумцем и прислушиваюсь к его дыханию. Жив, скотина… А когда поворачиваюсь к Айрилен, намереваясь проверить и её, вижу, как магесса, приложив руку к окровавленному боку, пытается встать всего в нескольких шагах. Она смотрит на меня странным взглядом. — Госпожа… — начинаю я, но она поднимается на ноги, делает шаг вперёд, покачивается и падает. Я успеваю оказаться рядом и подхватить её. Из бока магистра Старвинг так и хлещет кровь… Проклятье! И, как назло, заклинания целительства мне неподвластны! — Не маг, значит? — тихо произносит женщина, глядя мне в глаза. А затем теряет сознание. *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** Источники : https://author.today/reader/241338/2172686 https://books-lib.com/books/nauchnaya-fantastika/175915-ne-vremya-dlya-geroev-tom-2-ilya-solomennyi.html https://readli.net/chitat-online/?b=1207298&pg=1 https://chitatnik.com/ne-vremya-dlya-geroev-2-solomennyy https://onlinelit.net/book/ne-vremya-dlya-geroev-2 https://flibusta.one/books/53094-ne-vremya-dlya-geroev2/reading/ *** *** *** *** Слушать - https://audiokniga-online.ru/fjentezi/1583-ne-vremja-dlja-geroev-kniga-2.html === https://audioknigi.pro/audioknigi/20114-ne-vremya-dlya-geroev-kniga-2-ilyya-solomennyy.html === https://kot-baun.ru/kniga_audio_fentezi/13021-ne-vremja-dlja-geroev-ilja-solomennyj-2.html === *** *** *** *** *** --- --- =================================== ---
--- --- *** *** *** *** *** --- ---
--- --- *** --- 009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001 --- ***
--- ------ --- ---
АудиокнигиНовость 2Семашхо*** *** | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |