...время 018 - 1 Августа 2024 - Персональный сайт

Главная » » ...время 018

04:39

...время 018

***

Я вдруг понимаю, что Айрилен хочет меня смутить, но с удовольствием включаюсь в эту игру.

— Пожалуй, только в стихах, если позволите, — тихо смеюсь и произношу вполголоса, –

Я тайною твоей премного озабочен:

Тебя в кромешной тьме мы зрим издалека,

Но почему, скажи, не светишь ты, пока

Мир не оденется в покровы ночи

Женщина картинно прикладывает руки к груди.

— Нет, тебе с таким талантом определённо стоило бы наведаться в бордель! Все местные шлюхи, продекламируй ты им нечто подобное, упадут к ногам и будут просить ещё!

— Предпочитаю не растрачивать такие слова на тех, кто их недостоин.

Она насмешливо хмыкает, но я замечаю, что у Айрилен покраснели кончики ушей, а на щеках проступил румянец. Магесса снова внимательно смотрит на меня, а затем улыбается. Но как-то по-другому. Мягче, что ли… И в её взгляде я вновь замечаю что-то, чему не могу дать название…

Глава 11. Ранхольд. Часть 2

Айрилен наливает себе полбокала вина и спрашивает:

— Как тебе ваш капитан, Рой?

Я удивляюсь такой внезапной перемене темы разговора.

— Если позволите, — отвечаю, отпивая из своего стакана, — я бы не стал отвечать на этот вопрос. Лучше задайте его Блику или любому из наших сержантов. Получите исчерпывающий ответ, уверяю.

Магесса фыркает.

— Даже не сомневаюсь. Но, кстати, по поводу десятников… Ты ведь не думаешь, что ужином и комнатой я рассчитаюсь с тобой за спасение моей жизни?

— Я пришёл на помощь не ради награды. А потому что так на моём месте поступил бы любой, имей возможность. И потому что мы воюем за одно дело.

— Но я сама хочу тебе отплатить, — настаивает женщина. — И ты что, с неба свалился? На войну идут за славой! А проще всего её получить за убийства. Ялайских офицеров, малефиков, Келауров… И желательно, чтобы это видело как можно больше народа. Ну, или второй вариант, как в нашем случае — за спасение важных фигур.

— Таких, как вы, — понимающе улыбаюсь я.

— Именно так, — безо всякого превосходства говорит Айрилен. — И я хочу, чтобы такие солдаты, как ты, получали заслуженные преференции. Например — повышение.

— Не думаю, что в отряде обрадуются, если я полезу наверх по головам. Да мне это и не нужно. — осторожно замечаю я, сильно удивляясь, в какую сторону повернул наш непринуждённый разговор.

— Нужно, — несогласно качает головой магистр, и повторяет. — Нужно, Рой. Ты умён, внимателен, отличный мечник и, насколько я успела узнать, у тебя в отряде сложился определённый авторитет. Ты спас меня, спас вашего идиота-капитана, проявил себя в нескольких стычках с ялайцами и заслуживаешь повышение. А уж в связи с тем, что грядёт дальше… Нам нужны толковые командиры, и думаю, ты далеко пойдёшь. Если переживёшь ближайшие дни…

— Вы о чём?

— Узнаешь завтра утром, — отмахивается Айрилен. — Просто подумай над предложением. И найди меня, если хватит ума не отказаться.

Она допивает вино и явно собирается сказать что-то ещё, но неожиданно сводит брови к переносице, хмурится, передумывает и встаёт из-за стола.

— Рада была встретиться, Рой, — улыбается Айрилен. — Надеюсь, ты не окажешься идиотом и примешь моё предложение. Иначе я начну подозревать, что ты не так хорош, как заставил меня думать.

— Постараюсь вас не разочаровать, — я тоже встаю и слегка кланяюсь. — Спасибо за ужин и за комнату.

— Пустяки, — отмахивается магистр Старвинг. — Если согласишься на моё предложение, дай знать, я поговорю с кем нужно.

— Как в таком случае мне вас найти?

— Я живу в замке, — она откалывает от лацкана небольшой значок «Небесной сотни», своего отряда, и протягивает мне. — Просто приди к нему и отдай это страже. Они проводят тебя ко мне.

— Хорошо.

— Увидимся… Десятник, — фыркает женщина, а затем, взмахнув шикарными волосами, разворачивается и выходит из таверны.

Посетители, которых набился полный зал, провожают её плотоядными взглядами, а потом завистливо смотрят на меня. Я слышу, как многие из них обсуждают нас с магистром.

— Что это за парнишка?

— Молод он больно для неё!

— Какой-то вельможа явно, выбивает себе место.

Мне не нравятся эти шёпотки, но не объявлять же посетителям, что я спас магистру жизнь, и это именно она позвала меня посидеть в таверну? Впрочем, раз Айрилен плевать на чужое мнение, то мне и подавно.

Поднявшись из-за стола, я с совершенно невозмутимым лицом пересекаю зал и поднимаюсь на второй этаж, где меня ждёт удобная кровать и мягкое одеяло. Наконец-то! А главное — никаких храпящих Бликов и сопящих Коряг поблизости! Можно спокойно поговорить с Беренгаром, без опасности быть замеченным…

* * *

Пока мы мотались по северному приграничью, наши встречи с учителем были весьма редкими.

Беренгар продолжал обучать меня по мелочи и объяснял интересующие вопросы и непонятные моменты в магическом развитии. Но, по существу, всё оставалось практически также как раньше — во мне имелся сильный перекос в тёмную сторону, и с этим нужно было что-то решать.

Но исправить парадоксальную ситуацию было непросто. Мне требовалось использовать тёмную энергию, вытянутую из проклятия Керса, чтобы избавиться от неё. И при этом не забывать "сбрасывать" излишки собственной тьмы. Но также было нужно пользоваться светлой стороной дара Аулэ, чтобы ускорить приход к равновесию.

Делать всё это было нелегко. За время службы мне лишь изредка удавалось выплеснуть немного тёмной энергии и сжечь её в огне. Именно поэтому я чаще всех был костровым посреди ночи, когда наименьший шанс попасться.

Что касается светлой стороны магии, то тут придумался способ попроще. Конечно, эффект равновесия достигался бы быстрее, если бы я использовал заклинания «светлых» школ с максимальной мощностью, на которую был способен. Но они требовали больше времени и были весьма заметны. Иллюзии, друидизм, свет… Чтобы не вызывать подозрений, пришлось выбрать другой путь — использовать что-то малое и практически незаметное, но часто.

Крошечные вспышки света, которые я прятал в ладони, создание небольших иллюзий на ходу, маскирующих грязь на руках, передача энергии пучкам травы и кустам для их дополнительного роста, и всё в таком духе. Эффекта от подобного было немного, но день за днём касаясь «светлой» стороны дара я через какое-то время стал чувствовать, что баланс возвращается — медленно, но это было уже что-то!

***

Сегодня, запершись в комнате, снятой для меня Айрилен, я практикуюсь в заклинаниях защиты, чувствуя, что скоро они мне пригодятся. И прошу Беренгара обучать меня самым незаметным вещам.

Тончайшие воздушные плетения, огненные и кровавые сети, водяные ловушки, пылевые щиты, которые можно принять за проявления ветра — я понимаю, что опытный маг запросто раскусит маскировку, но…

Всегда есть «но». В пылу сражения, особенно крупного, нет времени наблюдать за каждым окружающим воином. А в том, что скоро меня ждёт именно такое сражение, я ничуть не сомневаюсь — по тому, сколько тут солдат, по настрою тысячника, и по словам, которыми обмолвилась Айрилен.

К серьёзной битве следует хорошенько подготовиться, и я собираюсь сделать всё, чтобы не погибнуть.

В итоге Сейнорай обучает меня нескольким новым защитным заклинаниям, которые получается вызывать быстро, с минимальными затратами энергии, и почти незаметно для стороннего наблюдателя.

Одно из них — «Кровавая сеть», как я её назвал. Сетка с ячейками нужного размера, прочнее стали, способная поймать крупные объекты или вражеские заклинания. Это плетение как нельзя лучше подходит для использования в гуще сражения, когда кругом валяются десятки трупов, из которых можно вытянуть кровь. Из-за простой конструкции и лёгкого управления сделать это не слишком сложно — потому что я уже умею контактировать с чужой кровью.

Во всяком случае, знаю, как это делать…

Второе заклинание, которому я хочу обучиться как можно скорее — «Пылевой щит». Оно ещё проще, чем предыдущее, и требует только направлять рвущиеся из тела потоки энергии, которые собирают частицы земли и плотно закручивают их.

Причём контролировать заклинание нужно только в момент активации щита. Всё та же натренированная воля позволяет магии некоторое время самостоятельно держаться вокруг нужного объекта. Беренгар уверял, что единоразово у меня получится вызывать такой щит на время от десяти до пятнадцати ударов сердца.

— Если тебе предстоит серьёзное сражение, Таскалор, то нужно использовать максимум возможностей, — настаивает Беренгар. — А не прятаться за незаметными уловками.

— Я понимаю, Сейнорай. Но и ты пойми — использовать магию направо и налево я не могу.

— Ты слишком осторожничаешь! Подними тех же мертвецов! Кто поймёт, что это сделал ты? — искренне удивляется учитель. — Отправь убитых воевать против своих врагов! А если кто-то и будет потом разбираться — сможешь повторить фокус с заблокированными каналами. Тем более, после сражения, когда вокруг суматоха! Никто и не заметит…

— Никто не будет разбираться, учитель! Мелькнёт у кого-то мысль, что я связан с некромантией — меня прямо там свои и прирежут!

— Ты меня не слушаешь! — возмущается Беренгар, расхаживая по залу. — Тебе не нужно делать этого явно! Некромантия, как ты называешь это искусство — очень тонкая грань магии. Те вещи, о которых ты рассказывал, «куклы», и прочие мерзости — ужасно топорная работа! А я предлагаю тебе тончайшие плетения, незаметные, как шёлковая нить!

Он плюёт себе под ноги.

— За то время, пока я тут торчу, магия выродилась во что-то невообразимо грубое! Не понимаю, как до такого дошло…

— Я признателен за беспокойство, Сейнорай, но некромантия… Нет, я не могу. Пока мне достаточно крови и теней.

— Да послушай же ты меня! Искусство управления мёртвыми телами и работы с ними требует колоссальных энергозатрат, особенно для новичка в этом деле. Ты… как же это по вашему… Сельван динерио торне! Поймаешь сразу двух оленей! Избавишься от тех излишков магии, которые остались от проклятия, и получишь преимущество на поле боя! Давай, хотя бы объясню тебе принцип, вдруг пригодится!

Я качаю головой.

— Не сегодня, учитель. Меня и так нет слишком долго. Капитан должен вернуться с приказами, так что мне пора. Продолжим в следующий раз. А я обещаю обдумать твоё предложение.

— Уж будь любезен! — ворчит Беренгар, жестом вызывая своё излюбленное кресло и устраиваясь в нём. — И постарайся не умереть!

— Постараюсь.

* * *

Я провожу в таверне всю ночь и возвращаюсь к нашей стоянке ранним утром, незадолго до Имлериса. Тысячник разговаривает с капитаном и главами других отрядов несколько колоколов, а затем все они отправляются на общий сбор с генералом Молохом. Лишь после рассвета ди Марко возвращается — уставший, растрёпанный и очень возбуждённый. Некоторое время он беседует с десятниками, а затем те собирают нас после завтрака за общим костром.

— Ну что? — нетерпеливо спрашивает Алебарда. — Какие приказы передало высшее начальство? Готовимся выступать?

— Наоборот, — серьёзно отвечает Хенрир. — Ждём.

— Чего? — восклицают сразу несколько человек.

— Ялайцев, — коротко бросает десятник. — Всё не так, как мы думали. Нас тут собрали не для того, чтобы атаковать.

— Неужели отродья готовятся напасть? — удивляется Пек.

— Именно. Мы на севере были не одни такие, кто устраивал вылазки и провоцировал последователей Ирандера. Оказывается, удары наносили и отсюда, и от Лавенгейского вала. Создавали впечатление, что расчищают плацдарм для дальнейшего удара… Проводили манёвры, показывали, что мы собираем силы. А декаду назад разведка донесла, что сюда от реки Логейн направляются двадцать тысяч тёмных под предводительством четырёх Высших малефиков. С ними две тысячи кавалерии, осадные орудия, и две тысячи чернокнижников.

Его слова мы встречаем тяжёлым молчанием. Двадцать тысяч воинов — серьёзная сила, это в два с лишним раза больше, чем нас здесь. Да ещё и две тысячи колдунов, жаждущих нашей смерти… Много, очень много…

— И что планирует Молох?

— Обороняться, — отрывисто бросает Хенрир.

— Нас сомнут числом, — замечает парень по имени Теваль. — Столько тёмных магов… Наших колдунов тут не больше пятисот, как я слышал, да ещё три сотни "чёрных"... Ялайцы же просто снесут стены и размажут нас по холмам! Когда такая сила приходила сюда в последний раз?!

— Не снесли за триста лет, и сейчас не снесут! — не соглашается Барт, пожилой лучник из нашей десятки. — Молох тоже не лыком шит, наверняка знает, что делает!

— Знает, — подтверждает сержант. — К тому же, на подходе, как нам объявили, ещё пара тысяч подкрепления. И этот Эйрик, с которым мы работали на севере — один из козырей обороны.

— Что, опять свои загадочные ящики хочет использовать? — уточняю я.

— Напрямую не говорят, думаю, опасаются утечки. Но да, полагаю, что именно так. Сказали, что «чёрные» будут главной ударной силой, если дела пойдут плохо.

— И когда ждать гостей?

— Тысячник Хайден и генерал Молох полагают, что через декаду они будут здесь. А до тех пор начинаются ежедневные учения. Сейчас у вас есть пара колоколов свободного времени, парни, а затем Имлерис проснётся и отправимся к стене. Будем изучать оборону, распорядок, отрабатывать тактику. С этого момента — никакого алкоголя, никаких шлюх, живём строго по уставу.

* * *

Разведка не ошиблась — ялайские войска показываются на горизонте на одиннадцатый день после того, как мы прибыли в Ранхольд.

Наша десятка как раз несёт дежурство на седьмом участке стены, смешанная с местным гарнизоном. И когда лучи восходящего солнца подсвечивают сизый туман и чёрную линию вражеской армии, появляющуюся из него, по всем укреплениям начинают звенеть колокола…

— Идут, хрраш их забери… — цедит Хенрир, по привычке теребя порванное ухо.

— Ну… Ну… Как мы… — возбуждённо пытается что-то сказать Пек, но его одёргивает Алебарда.

— Тише, малец. Не ссы в штаны раньше времени.

— Да лучше сейчас, чем обделаться посреди сражения, — замечает один из местных солдат. — Хотя в таком случае никто и не заметит.Это вызывает смешки, разряжающие обстановку.

К чести воинов — никто, кроме нашего шныря, не паникует. Все знают своё место, а ежедневные учения показали, что отряды и полки работают слаженно. Конечно, во время сражения случается всякое, но бойцы Империи уверены в себе и в командовании.

***

Мы держимся молодцами и не собираемся умирать. А если так распорядится судьба — ничего, каждый из солдат империи готов дорого отдать свою жизнь. С каким-то странным удивлением я неожиданно понимаю, что мои товарищи, как и я, совершенно не боятся грядущей битвы.

Проходит колокол, и мы видим, как огромное одеяло, сотканное из тысяч людей, приближается. Ялайские солдаты тянутся с востока, перемещаясь ровными квадратами. Они не собираются атаковать с марша — останавливаются в миле от реки и стены, преграждающей им путь к землям Империи, и начинают копошиться, видимо, разбивая лагерь.

— Интересно, сколько людей они отправили через лес? — задумчиво протягиваю я.

— Сколько бы ни отправили — всех перебьют. Целая тысяча в засадах ожидает, а там такой рельеф… Да чего я рассказываю, ты и сам видел!

Я киваю. Действительно, видел во время учений. Сартоэльский лес был практически непроходимой чащей — бурелом, ручьи, овраги, перепад высот, широкая и бурная река, разрезающая тысячелетнюю рощу. И это не говоря о заставах, сотнях ловушек и волчьих ямах, секретах, патрулях и укреплениях, которые были установлены перпендикулярно реке на десяток с лишним миль вглубь имперской территории...

— Мне гораздо интереснее, где обещанное подкрепление, — ворчит солдат из гарнизона, чьего имени я не знаю. — Должны были два дня назад прибыть, а всё нет…

Словно в подтверждение его слов позади нас раздаётся звук рожка. Мы оборачиваемся, с трудом оторвав взгляд от ялайских тысяч, и смотрим в сторону тракта. Оттуда, из-за холмов, выползая длинной колонной, медленно появляются всадники. Они выныривают из тумана неширокими линиями, по шесть-восемь человек, и направляются к временному лагерю.

— А они не торопятся, — ворчит Пек.

— Да какой прок от уставшей кавалерии на загнанных лошадях? — отвечаю я ему, и шнырь мгновенно осекается.

Во главе колонны едет тысячник, это сразу заметно. В сверкающих доспехах, со свитой, личными гвардейцами и знаменосцами, он приближается к лагерю, и я замечаю, как народ, который сейчас находится там, приветствует его. До нас доносятся радостные выкрики.

— Интересно, кто это? — спрашивает Алебарда. — Нам же так и не сказали.

— А чтобы сильнее эффект был, — хрипло говорю я, разглядев знамёна, под которыми едет генерал. Пять капель синей росы на чёрном фоне — герб дома Слэйтов! Это мой отец!

— Генерал Кристиан! — слышится возле требушетов, установленных за нашими позициями. — С нами генерал Кристиан!

— Победитель Ирандера!

— А с ним его сыновья!

Несмотря на то что я выгляжу по-другому, несмотря на то, что меня считают мёртвым, несмотря на то, что моё лицо скрывает стальной шлем — сердце всё равно пропускает несколько ударов и падает куда-то к пяткам. Лишь через пару мгновений я начинаю снова дышать.

Меня захлёстывают эмоции. Неожиданно все те чувства, что я столь долго задавливал, горячей волной поднимаются в душе. Радость, горечь, сожаление, желание спуститься со стены, кинуться к отцу и признаться, что вот он, я, живой! Ялайский пепел, да я бы с таким удовольствием обнял братьев!

Но нет, нет… Делать этого ни в коем случае нельзя, и мне с трудом удаётся взять себя в руки.

А между тем авангард проезжает мимо нашего участка стены. Теперь я вижу, что Роберт и Норман едут рядом с отцом — в красивых, новых доспехах. Они ничуть не изменились — всё такие же высокомерные и довольные собой, улыбаются солдатам и ловят на себе восхищённые взгляды.

Голова колонны останавливается чуть дальше моей позиции. Отец разворачивает коня, вокруг него смыкается кольцо гвардейцев.

— Солдаты! — зычно рявкает он. — Сегодня — важный день! Зараза Ирандера, которую мы пытаемся искоренить веками, вновь хочет прорваться на наши земли! Не позволим тёмным тварям сделать это! Не дадим отродьям возможности убивать наши семьи и насиловать наших жён! Не позволим разорить наши города и деревни!

— Да-а-а! — ревут люди на стенах, стучат в щиты, топают, бьют себя в грудь и гремят оружием. Вдоль укреплений проносится вал воодушевления, расходясь от отца и захватывая всё новых и новых людей.

Когда все немного успокаиваются, он продолжает:

— Шестнадцать лет назад я убил Ирандера! А теперь пришло ваше время! От его армии остались лишь ошмётки былой мощи! В его советниках и грязных малефиках нет и сотой доли сил самого тёмного владетеля! Зато у нас есть всё, что нужно для победы! Честь!

— Да-а-а!

— Доблесть!

— Да-а-а!

— Сила!

— Да-а-а! — в исступлении ревут солдаты, да я и сам чувствую, как меня охватывает воодушевление!

— И у нас есть магия! Магия, которая не убивает, но защищает! У нас есть ради чего сражаться! Ради наших родных и близких! Ради нашей страны, где к каждому относятся как к человеку! Ради будущего!

— ДА-А-А-А-А!

— ГЕНЕРАЛ СЛЭЙТ С НАМИ! ПОБЕДА С НАМИ!

Войска ревут. Речь настолько заводит их, что лишь немногие обращают внимание на то, что творится на позициях ялайских войск.

— Это что за хррашево дерьмо?! — слышу я хриплый голос Хенрира, и оборачиваюсь.

По спине мгновенно стекает струйка пота и пробегают мурашки.

— Святые предки! — восклицает Алебарда. — Спасите и сохраните!

При свете ясного дня над квадратами вражеской пехоты начинают формироваться облака тьмы. Они скрывают то, что творится за первыми тысячами.

— Начинают, — замечает Хенрир и повторяет зычным голосом. — Они начинают! Всем приготовиться!

А в следующий миг по всей линии ялайских войск из тёмных облаков вырываются десятки огромных крылатых тварей, похожих на драконов, и устремляются к нашим позициям…

Глава 12. Штурм. Часть 1.

Отец и его спутники снимаются с места и отправляются выше по холмам, ко второй линии требушетов и лагерю, раскинувшемуся за ними. Именно там останавливаются основные силы кавалерии, которую он привёл с собой. Подкреплению, судя по всему, всё-таки придётся вступать в схватку с марша…

Отстранённо думаю — интересно, каково отцу вернуться на войну, которую он пытался закончить?

— Ох, надеюсь, наши маги справятся с этими тварями… — произносит кто-то справа от меня.

Над стеной разносится приказ:

— Арбалетчики! Товсь!

Солдаты вскидывают оружие, и за миг до их выстрела «скорпионы», установленные на сторожевых башнях дают залп. Десятки огромных стрел и болтов мелькают в воздухе, кейласы бросаются в стороны, но часть из них не успевает увернуться. Словно смертельный горизонтальный дождь, наши снаряды прорежают ряды тварей.

Над полем боя разносятся крики боли, визги чешуйчатых животных, ругань солдат — но основная часть чудовищ добирается до наших позиций в мгновение ока.

— В укрытие! — орут десятники за миг до того, как над стеной с клёкотом и рёвом проносятся крылатые создания, выведенные чернокнижниками.

Я впервые вижу кейласов так близко. Айрилен, описывая их, была очень точна. Чешуйчатая шкура, четыре мощные лапы, согнутые назад, перепончатые крылья, вытянутая морда, усеянная острыми, как кинжалы, зубами.

Они и вправду напоминают сказочных драконов или василисков…

Проносясь над стеной, кейласы хватают своим когтистыми конечностями не успевших спрятаться прижавшихся к зубьям солдат. Твари швыряют людей вниз, поднимают в воздух и рвут там на части, жрут прямо в полёте…

— А-а-а!

— Помогите-е-е!!!

Арбалетчики перезаряжаются и дают залп вслед мерзким отродьям, нескольких даже сбивают и те падают где-то за стеной. К ним сразу бросаются отряды резерва и исступлённо рубят чудищ, не давая им подняться.

Те, что остались в воздухе, закладывают длинную дугу. Вскоре они вернутся…

— Оставаться на позициях! — ревёт усатый капитан инженерного расчёта, установленного рядом с воротами неподалёку от нас. — Их мало, парни! И сюда они не…

Раздаётся громкий взрыв, каменная кладка под ногами вздрагивает. Что-то трещит, воет, шипит, в ушах звенит. Я падаю — так сильно тряхнуло укрепления!

***

Ошеломлённо трясу головой, встаю на четвереньки. В черепе звенит, по лицу бежит кровь. Сплюнув попавшую в рот пыль и отчаянно кашляя, я с трудом поднимаюсь, оглядываюсь на таких же ошеломлённых сослуживцев и перегибаюсь через перила, глядя на соседний участок стены.

Капитана инженерного расчёта вместе с его людьми кровавыми ошмётками размазало по земле. Гигантские камни стены оказались вырваны и разбросаны на сотни шагов. Одна из глыб упала на казарму неподалёку, превратив её в руины. Другая, пущенная точно из катапульты, разбила конюшни. Третья прокатилась по внутренней части укреплений, оставляя на земле за собой след, и по ходу раздавила с десяток человек. И это не говоря о мелких осколках, которые посекли ещё большее количество людей…

Вокруг разрушенного участка стены мерцают алым остатки заклинания. Ялайскай гниль! Под прикрытием летунов чернокнижники ударили магией, и теперь по соседству с нами в укреплении, простоявшем сотни лет, зияет огромная брешь!

— Проклятье! — Хенрир подскакивает ко мне и широкими от ужаса глазами разглядывает разрушенное укрепление. — Проклятье! Где наши маги?!

Мы видим, как из чёрных облаков над ялайским воинством вырываются несколько тёмных сгустков.

Они похожи на большие, размером с телегу, рои пчёл. Что-то мелкое, находящееся в постоянном движении и при этом не разлетающееся в стороны, быстро приближается к нам.

— Ну вот и всё… — Алебарда осеняет себя святым знаком. — Бывайте, мужики!

— Быстро со сте… — кричит было Хенрир, но зычный голос появившегося за нашими спинами мага перебивает десятника.

— Оставаться на позициях!

Он вскидывает руки, и я вижу, как из пальцев мага вырываются нити света. С невероятной скоростью они устремляются к летящему в нашу сторону заклинанию, опутывают его, и…

БАХ!

Ещё один взрыв! Только теперь — в воздухе. Я чувствую, как до нас долетает ударная волна, и вижу, как опутанное нитями света заклинание чернокнижников разлетается в клочья, осыпается хлопьями пепла прямо в реку, шипя и испаряясь.

Слева и справа несколько наших магов нейтрализуют колдовство малефиков таким же образом. Над руслом реки поднимаются густые клубы пара…

— Требушеты! — кричит кто-то во дворе. — Пли!

Щелчки выбиваемых клиньев и метательные орудия, одно за другим, с грохотом выбрасывают в небо подожжённые шары. Оставляя за собой чёрный, чадящий шлейф, огромные снаряды описывают дугу, проносятся над рекой, участком пустоши и…

Сразу пять шаров взрываются, влетев в колдовские облака. Цели они не достигают — оказывается, что клубы тьмы работают как щит! Снаряды требушетов разбиваются о магию малефиков, расплёскиваются горящим маслом и растекаются им прямо в воздухе, продолжая полыхать какое-то время.

— Заряжай! — ревут сержанты, управляющие расчётами. — Заряжай, хрраш вас задери!

ФУХ! ФУХ! ФУХ!

Десятки шаров снова взмывают в воздух. К ним присоединяется и вторая линия бьющая на куда большее расстояние.

БАХ! БАХ! БАХ!

Грохот закладывает уши. На этот раз снаряды пробивают облака тьмы насквозь и разрываются, попав в ряды ялайских войск, скрытые густым магическим туманом. Голодное пламя охватывает противников, выступающих из-под прикрытия, и люди начинают гореть. Даже за грохотом сталкивающихся заклинаний слышатся крики боли…

— Они несут лестницы…

— Что? — я не сразу понимаю, что говорит Хенрир, не в силах оторвать взгляда от происходящего.

— Лестницы, — повторяет десятник, прикусив губу. Он разглядывает появляющихся из-за чёрных клубов дыма солдат. — Будут перекидывать через реку и перебираться.

— Они что, с ума сошли? Мы же расстреляем их! — встревает Пек, которого явно потряхивает от страха.

— Да ты посмотри, сколько у них людей! Всех не перебьём. Сейчас ещё крылатые твари вернутся.. Эх, видно всё-таки придётся рубиться сегодня! — замечает незнакомый мне парень из гарнизона.

— А ты что, сомневался? — спрашиваю я, чувствуя возбуждение перед назревающей схваткой.

Тем временем «скорпионы», установленные на сторожевых башнях, начинают выпускать по несущим перекидные мосты ялайцам здоровенные стрелы. Прямо на моих глазах одна из таких насквозь пронзает сразу двух человек, откидывает их на несколько шагов назад, но лестницы тут же подхватывают другие солдаты.

Недостатка в живой силе у противников нет — они прут как муравьи, наши арбалетчики и лучники просто не успевают стрелять, «скорпионы» тоже требуют времени на перезарядку…

— Готовьтесь, парни… — хрипло цедит Хенрир.

В этот момент из тёмных туч снова выныривают кейласы. На этот раз здоровенные чешуйчатые твари выглядят по-другому и, увидев, в чём отличие, я холодею. Ящероподобные летуны тащат в лапах длинные верёвочные лестницы, на каждой из которых висят десятки человеческих фигур.

— Это штурмовые группы! — ору я ещё до того, как Хенрир успевает сориентироваться. — Стреляйте по людям! ПО ЛЮДЯМ!

Приказ, который я не имел права отдавать, разносится по стене. Через мгновение солдаты вскидывают арбалеты и луки — как раз к тому моменту, как кейласы приближаются на расстояние выстрела.

— ПЛИ! — ору я не своим голосом.

Туча стрел проносится над землёй и рекой, сбивая машущий оружием десант. Фигурки людей сыпятся вниз, исчезают в бурных водах, ломаются от падения на острые камни берега…

…Но чешуйчатых тварей слишком много. Не десятки — сотни! Всё новые и новые чудища появляются из колдовских облаков, стремительно преодолевают разделяющее нас расстояние и, оказавшись за стеной, снижаются. А солдаты, которых они несут, спрыгивают с верёвочных лестниц и бросаются в атаку…

Часть «чёрных», рассеянных по стене, не успевают сбивать летающих тварей и штурмовые группы, как и стрелки. Сразу на нескольких участках во внутреннем кольце обороны вспыхивают схватки, а кейласы продолжают сбрасывать ялайских воинов...

— Проклятье! — ревёт Хенрир. — Им нужно помочь!

Однако мы не покидаем позиции — чешуйчатые летуны «подкидывают» тёмных не только за стену — но и на неё.

На укреплениях тоже завязывается бой.

— А-а-а!!!

С неба, будто дождь, сыпятся воины. Между мной и тремя сослуживцами падают двое трупов, утыканных стрелами, а следом за ними — сразу четверо, но уже целых, не задетых стрелками и магами!

Едва успеваю выставить меч, и в него врезается вражеский клинок, высекая искры. Я разворачиваюсь на пятке, используя инерцию удара противника и, оказавшись за его спиной, с лёгкостью вгоняю меч под лопатку ялайца.

Выдёргиваю, поворачиваюсь, отклоняюсь и рублю наотмашь, попадая чётко в сухожилие второго вражеского воина.

Кисть с отсечённым мечом летит на каменную кладку.

— Бесстеро ма-а-а! — орёт он в исступлении, его взгляд пылает огнём!.. Но Алебарда вгоняет клинок в не защищённый шлемом затылок противника, и окровавленное лезвие появляется из его рта.

Вокруг появляются новые и новые ялайские войны, на нашем участке стены кипит схватка.

Подшаг, уворот, удар! Раз труп.

Ныряю под замах, перехватываю руку врага, полосую его по голени, затем режу горло… Два труп.

Глаза застилает пот, мышцы напряжены до предела, сердце глухо стучит, звоном отдаваясь в ушах…

— Слева! — кричит кто-то из наших.

Рефлексы работают быстрее слуха. Скользящее движение в сторону, и клинок ялайца проносится вплотную к лицу. У меня нет эмоций. Важен только бой, только сражение, только я, меч и противники…

Дзынь! Дзынь! Дзынь!

Три удара обезумевшего от ярости врага, три блока, и под четвёртый замах я подныриваю, вгоняя остриё клинка под мышку орущего здоровяка. Выдёргиваю, в горячке боя отталкиваю приблизившегося воина империи, ударившегося в общей толчее об меня спиной, пригибаюсь, пропуская над собой ещё один удар, и широким движением перерубаю кончиком меча горло нового ялайца.

А они всё прибывают и прибывают…

— Лестницы! — слышу я, как ревёт Хенрир где-то позади меня. — Лестницы, трынсчк! АРБАЛЕТЧИКИ! ГДЕ ПРОКЛЯТЫЕ МАГИ?!

***

Зыркнув в сторону реки, я вижу, как над ней уже лежит с десяток «мостов». По ним, как муравьи, на наш берег перебираются вражеские воины… Редкие стрелы и болты ещё сыпятся на них со стены, немногочисленные «чёрные» бьют по нападающим редкими стихийными заклинаниями, заставляя их гореть, или вызывают ветер, сдирающий с костей ялайцев плоть, но…

Кейласы, летающие над укреплениями, и штурмовые группы врага, которых чешуйчатые твари продолжают сбрасывать, связывают наш участок стены, где идёт самая ожесточённая рубка. Войско тёмных получает возможность перебраться через реку и воспользовалось моментом…

БАХ!

Ещё один удар малефиков по стене в паре сотен шагов от нас. Имперские маги успевают отразить мощное заклинание, и оно разлетается над рекой, распыляясь алыми молниями.

Но тем временем чёрные квадраты пехоты ялайцев приближаются к укреплениям, не обращая внимания на потери. Часть перебравшихся на наш берег врагов стягивается к пробитым дырам в обороне…

Я вижу, как недалеко от нас к стене уже приставляют лестницы. Прорываюсь через обезумевшую, сражающуюся насмерть толпу, походя убивая несколько человек. Вокруг толчея, давка, наверху стены мало пространства для сражения, но всё тонет в крови.

Я чувствую её запах, висящий в воздухе…

Возле зубца стены, с внешней стороны которой прислонена лестница, стоит огромный татуированный ялаец в рогатом шлеме. Здоровяк с обезумевшим взглядом размахивает топором на длинной ручке и никого к себе не подпускает. А в это время из-за его спины появляются новые и новые враги, которые, не щадя себя, бросаются в атаку.

Перехватываю замах одного из этих воинов, проталкиваю его мимо, и слышу позади него предсмертный крик. Передо мной оружие огромного ялайца с хрустом врезается в кольчугу одного из наших воинов, и проламывает грудину несчастного…

Я бросаюсь вперёд. Уклоняюсь от удара здоровяка, рубящего наотмашь, пытаюсь пырнуть его, но он оказывается неожиданно быстрым, и отбивает выпад закованной в стальную перчатку рукой.

— Хр-р-р-а-а-а! — орёт он, снова взмахивая топором, но на этот раз его движение сбивают два арбалетных болта, пущенных почти в упор. Они заставляют ялайца отступить на шаг, и тут уж я не мешкаю. В мгновение ока оказываюсь рядом и с размаху вгоняю короткий меч в грудь врага!

А затем, выдернув оружие, огибаю упавшего на колени противника, подхватываю его топор на длинной ручке, широким ударом опускаю его на голову только показавшегося над зубцами врага и отправляю его в долгое падение.

По пути солдат собирает несколько человек, и они летят к земле вместе.

Отлично! Мне же проще!

Упёршись пяткой рукояти в крестовину, я напрягаюсь, отталкиваю лестницу и она, замерев в воздухе на пару мгновений, летит к земле…

Есть!

— Защищайте провалы! — ревёт кто-то из сотников снизу, размахивая здоровенным мечом-бастардом. — Не дайте им проникнуть внутрь!

Словно в ответ на его слова к ближайшему пролому устремляются десятки ялайских воинов. Потрясая оружием и вопя, словно бешеные, они проскакивают через него и бросаются в атаку.

Первых удаётся убить без проблем, вторую волну просто расстреливают арбалетчики, но с каждым ударом сердца врагов становится всё больше… Через пробитое укрепление к внутренней части стен стягиваются всё новые вражеские воины, и таких брешей в защите — больше десятка. А летающие над крепостью и резервами кейласы сильно отвлекают наших магов.

— Лучники! Товьсь! — слышу я, и плотный залп стрел выкашивает новый отряд врагов, пытающихся прорваться за стену.

— Нужно забаррикадировать пролом! — орёт кто-то и тут случается непоправимое.

Чернокнижники что-то делают — и от их позиций, сплетаясь с разных точек, вырываются толстенные алые жгуты энергии. Огибая своих воинов, они соединяются возле укреплений неподалёку от нашего участка стены, сплетаются вместе и мощным рывком, которые не могут остановить совместные усилия даже двух десятков магов, бьют по пролому.

Жуткий грохот перекрывает шум сражения на укреплениях. Колдовство малефиков разрушает участок стены, камни вековой кладки разлетаются в стороны, словно пущенные из катапульт. Они сносят десятки людей, всё вокруг затягивает пыль, а тёмная энергия и не думает останавливаться — рвётся вперёд, прокатывается по рядам защитников, разветвляется, пронзает людей насквозь, разрывает их, испепеляет…

Будто огромная молния проносится по нашим позициям внизу, разносит в клочья несколько требушетов, убивает воинов империи и освобождает огромное пространство, превратив его в братскую могилу, залитую кровью.

А ещё через миг на внутренней стороне укреплений показываются фигуры в тёмных балахонах. Они что-то делают — и над землёй, преломляя воздух, с гулким звуком проносится едва видимая волна. Он обволакивает относительно уцелевших мертвецов, и они рывком встают, подхватывая ближайшее оружие, а затем, в полном безмолвии, направляются к спешащим резервам…

Некроманты!

Ялайцы пользуются нашим замешательством, и в пробитую брешь устремляется настоящая лавина из людей…

А я, обернувшись на ряды нападающих, успеваю заметить только яркую алую вспышку, летящую в нашу сторону. Даже не осознавая до конца, что делаю, за долю мгновения вызываю вокруг себя кокон воздушного щита, и…

БАХ!

Всё вокруг меркнет. Свет исчезает, из-под ног выдёргивают опору, и я чувствую, что куда-то лечу…

Удар!

Снова свободное падение, звон в голове…

Хрясь!

— А-а-а! Проклятье! — хриплю я, не понимая, что происходит.

Во рту чувствуется металлический привкус, всё тело ломит, и несколько мгновений я просто лежу, пытаясь осознать случившееся.

Наконец, моргнув, я привожу зрение в порядок. И вижу выше обугленный участок стены, на котором мы держали оборону. Верхней части укреплений почти нет, всё превратилось в мешанину раздробленного камня и остатков людей…

Меня спас щит… Ялайская гниль, там же были наши! Неужели…

Неподалёку валяется вражеский воин, весь окровавленный, с оторванной рукой и переломанными ногами. Он воет от нестерпимой боли…

Ещё чуть дальше — остатки Алебарды, которого я узнаю по доспеху, и мёртвый Хенрир, от которого осталась лишь голова да верхняя часть торса.

В ушах звенит, я понимаю, что должен чувствовать страх, ужас, сострадание… Но эмоции будто задвинули на задний план, они отдаются во мне лишь едва слышными эманациями…

— А-а-а!!!

— Имперцы, в кулак!

Я понимаю, что какое-то время был оглушён. Но сейчас звуки нахлынули на меня водопадом, возвращая к реальности. Запах гари, ломота в мышцах, боль в голове, ноющие плечи, кожа горит, будто меня запихнули в жаровню — ощущения наваливается одновременно, но я понимаю, что нельзя просто лежать!

Вскакиваю на ноги, подхватываю меч, который не выпустил во время падения, дико озираюсь по сторонам.

За стеной кипит яростная схватка. Часть наших резервов вступают в бой с прущими валом ялайцами. Часть имперских воинов сражается с кейласами, которые носятся в небе, постоянно нападая на зазевавшихся солдат. Большая часть магов на нашем участке сосредоточена на противостоянии им, оставшиеся, как могут, защищают отдельные группы солдат своей магией.

Вокруг творится настоящий хаос…

На меня несутся сразу десять мертвецов!

Ничего, Хэл, ничего… Просто успокойся, твоя магия при тебе, твоё умение…

«Куклы» не успевают добраться до меня, а я не успеваю настроить восприятие или даже прикинуть, каким заклинанием по ним жахнуть. С диким грохотом в паре шагов от меня проносится отряд кавалерии. Они возникли будто ниоткуда (хотя на самом деле — из-за спины, я просто не услышал за шумом битвы) и растоптали мертвецов до кровавого фарша, снесли ещё пару десятков пеших ялайцев, развернулись и проскакали обратно.

— Не зевай, парень! — рявкает один из кавалеристов, задержавшись возле меня. — Давай к требушетам, быстрее!

Мужчина поднимает забрало шлема, и я секунду смотрю на него, пытаясь осознать реальность. А потом из горла вырывается непроизвольный смех. Это Робб! Мой старший брат, хрраш его забери! Как же хочется стиснуть его в объятиях! Как же я рад его видеть!

***

Он хмуро смотрит на меня и, разумеется, не узнаёт.

— Ты что, идиот?! Чего ржёшь? Давай к требушетам, их надо защищать!

Он не видит, что происходит позади. Не видит, как сверху, растопырив когти и поведясь на блеск его, слегка заляпанного кровью доспеха, приближается кейлас. Не слышит, как отдалившиеся всадники, которые должны были охранять сына самого генерала Слэйта, выкрикивают предупреждения и скачут обратно.

Тварь вот-вот вцепится в брата, и…

Я замахиваюсь, что есть сил.

Брошенный мной меч пролетает в какой-то жалкой ладони от головы Робба, заставляя его вскрикнуть. Сила магии, которую я вливаю в мышцы, чтобы усилить бросок, позволяет метнуть оружие куда дальше, чем обычно — на тридцать с лишним шагом.

Крутанувшись и сверкнув в свете солнца, клинок остриём влетает в глаз кейласа, пробивая плоский череп твари насквозь. С диким клёкотом, полным боли, чешуйчатый летун переворачивается в воздухе через голову. Он проносится в паре шагов от брата, хрустя костями и ломая крылья, с грохотом падает на землю, прокатывается по ней и замирает.

Робб, замерев, смотрит то на мёртвого кейласа, то на меня расширившимися глазами.

— Ты… Ты… — Брат не может закончить фразу, и я, не удержавшись, картинно кланяюсь.

— Всегда рад помочь, милорд. Но вы бы всё же смотрели в оба.

А затем подхватываю валяющийся рядом чужой меч, и бегу к ближайшим мертвецам, которые уже устремились в нашу сторону…

Глава 13. Штурм . Часть 2

Я устал… Только сейчас понимаю, как сильно я устал за время сражения. Меч кажется невыносимо тяжёлым, и даже укреплённые магической энергией мышцы не помогают полностью игнорировать вес оружия.

Дышится с трудом, глаза заливает пот, кожа и одежда покрыты засохшей кровью, грязью, пылью. В голове какое-то отупение, забивающее все эмоции в самый дальний угол души.

Нет ни жалости, ни сострадания, ни злобы, ни ярости… Ничего.

Только сильнейшее желание отдохнуть хотя бы четверть колокола…

Не знаю, сколько продолжается сражение под стенами Ранхольда. Я потерял счёт времени после того, как мы в третий раз оттеснили врагов за наши укрепления, опрокинули ялайцев реку, и…

Снова отступили.

Ялайская гниль! Мы то отходили, то атаковали, наши резервы подключались к бою, требушеты забрасывали квадраты вражеской пехоты за рекой огненными снарядами, кавалерия прокатывалась по противникам лавиной, спускаясь с холмов, когда становилось совсем худо, маги сражались с магами, защищали нас, сбивали кейласов в небе…

Но всего этого было недостаточно, чтобы победить.

У ялайцев было большое преимущество в магической силе. Их малефики не щадили себя, используя магию против всех вокруг. На моих глазах теневое колдовство окутало пару сотен наших бойцов и превратив их в высушенные трупы, а вызвавший заклинание чернокнижник тут же сам стал стариком, умерев прямо на поле боя…

Тёмные колдуны, в отличие от магов Империи, не стеснялись убивать людей своей волшбой. Но у них никогда не было такого количества воинов, как у нас. И, кроме технического прогресса, это было главным, за счёт чего мы всегда побеждали в вековых войнах с Ирандером и его последователями. Так было семьсот лет назад, четыреста, и шестнадцать.

Но не здесь, и не сейчас, не в Ранхольде.

Я не знаю, как так получилось. Не знаю, почему генерал Молох не стянул сюда больше сил, понимая, что двадцать с лишним тысяч тёмных идут уничтожать один из важнейших рубежей обороны Империи. Может быть, кроме моего отца прочие подкрепления просто не успели сюда прийти. Может быть, у главы Северного кулака имперской армии был какой-то другой план.

Может быть, его знали тысячники, и даже сотники… Но нам, простым солдатам, его никто не рассказал…

Как горная река после проливных дождей пытается разбить шаткую дамбу, так грязный и бурный поток ялайцев пытался пробиться сквозь нашей бреши обороны. Но солдаты Империи стояли насмерть, снова и снова давая врагам отпор.

Все порядки давно смешались. Я понятия не имел, где моя сотня — часть её была убита, часть раскидало почти на целую милю по полю битвы за стеной . Первая линия требушетов была разбита и уничтожена.

По некоторым из них жахнули малефики. Другие “метатели” разбили кейласы и пехотинцы ялайцев, которых удалось остановить только конницей.

Сейчас нас снова теснили. Чернокнижники раз за разом оживляли мертвецов, увеличивая и без того большой перевес в «живой» (если так применимо говорить об уже павших, но сражающихся на стороне противника воинах) силе. К счастью, имперские маги, пусть их было и немного, не позволяли волнам мертвецов захлёстывать наши ряды. «Кукол» им можно было убивать безо всяких последствий, и с чем-чем, так с этим Практики и Магистры справлялись на «отлично».

Как и с защитой простых солдат, ведь это и была основная задача имперских магов.

Но даже так преимущество в живой силе и в магии было на стороне ялайцев. Колокол сменялся колоколом, а нас потихоньку теснили ко второму ряду требушетов. За ним располагался временный военный лагерь, у которого сейчас оставались последние, «свежие» резервы, и походный лазарет, куда отправляли раненых.

Большая масса сил обороняла крепость и расположенный за ней город, по которой чернокнижники нанесли самый серьёзный удар. Видя происходящую вокруг мясорубку, было сложно представить, что в Ранхольде всё ещё хуже. Но так оно и было — посланные Имлерисом и несколькими другими капитанами вестовые вернулись с отказом о помощи и короткими, но жуткими рассказами о творящемся там безумии.

Да, не зря всех гражданских несколько дней назад выдворили из города, ох не зря…

Закованный в тяжёлую броню имперский рыцарь, рядом с которым я сражаюсь уже какое-то время, с хаканьем взмахивает бастардом и рассекает ближайшего к нам ялайца.

Практически надвое.

Я вижу, как здоровенный вражеский воин позади рыцаря взмахивает странным оружием, и едва успеваю отбить удар крюка, которым моего союзника должны зацепить за шиворот и повалить на землю. Уклоняюсь от ещё одного взмаха, на этот раз нацеленного на меня, хватаюсь за древко, использовав «восприятие».

Я вижу происходящее за пару мгновений до того, как враг с силой дёргает оружие на себя, выставив длинный кинжал во второй руке, намереваясь насадить меня на лезвие, как глупую куропатку на вертел.

Однако он не подозревает, что я уже считал его намерение…

Проклятье, как бы я выжил без этих кратких мгновений, опережающих случившееся совсем на чуть-чуть?.. Они спасли мою жизнь за сегодня уже десяток раз…

Крутанувшись в воздухе, я разминаюсь с кинжалом и с размаху вгоняю меч меж кожаной оплётки доспеха ялайца. Выдёргиваю, делаю шаг в сторону, прижимая ногой к земле алебарду, которой машет ещё один противник, и уже знакомым движением швыряю в него своё оружие.

Мне даже не требуется усиливать бросок магией — расстояние между нами всего в пару шагов.

Клинок пробивает грудь врага, заставляет его пошатнуться и упасть навзничь, а я, устало покачиваясь, поднимаю другой меч. Да уж… Отстранённо думаю, что найти свой, с которым сбежал из родительского дома, теперь просто невозможно… Жаль, конечно, хорошее было оружие…

— Ты откуда такой прыткий взялся, парень? — спрашивает рыцарь, которого я спас.

— Из «Речных воронов».

— Слышал о вас, — кивает он. — А как звать?

— Рой.

— Просто Рой?

— Ага.

С хрипом на нас бросаются несколько “кукол”, которых мы и ещё трое оказавшихся поблизости имперских воинов крошим очень быстро. В общей суматохе лучше сражаться группой, так что теперь мы не расходимся.

— Я баронет Тредаль, — представляется рыцарь. — И вот что, Рой — если выживем, пойдёшь ко мне в сотню? Мне такие умельцы нужны!

Я пожимаю плечами, ничего не отвечая. Выжить бы, а там посмотрим…

Мы рвёмся к инженерным расчётам, собрав вокруг себя ещё человек двадцать. В том числе — чудом уцелевшего Блика, увидеть которого я рад ничуть не меньше, чем отца. У него выбиты все зубы, на лысине грязь, а борода и вовсе полностью покрыта засохшей кровью — но здоровяк скалится и на мгновение стискивает меня в своей медвежьей хватке.

***

Источники :

https://author.today/reader/241338/2172686

https://books-lib.com/books/nauchnaya-fantastika/175915-ne-vremya-dlya-geroev-tom-2-ilya-solomennyi.html

https://readli.net/chitat-online/?b=1207298&pg=1

https://chitatnik.com/ne-vremya-dlya-geroev-2-solomennyy

https://onlinelit.net/book/ne-vremya-dlya-geroev-2

https://flibusta.one/books/53094-ne-vremya-dlya-geroev2/reading/

***

Слушать - https://audiokniga-online.ru/fjentezi/1583-ne-vremja-dlja-geroev-kniga-2.html === https://audioknigi.pro/audioknigi/20114-ne-vremya-dlya-geroev-kniga-2-ilyya-solomennyy.html === https://kot-baun.ru/kniga_audio_fentezi/13021-ne-vremja-dlja-geroev-ilja-solomennyj-2.html ===

***