Небеса 036 - 21 Августа 2024 - Персональный сайт

Главная » » Небеса 036

20:24

Небеса 036

---

===

Глава 35

— Я хочу сказать! — первым поднимается со своего места в ложе Драсс Фен.
На него удивлённо смотрит Карнато, но не возражает. Остальные мастера тоже устремляют свой взор на потомка основателя Нефритовой Черепахи. Они ждут, пока патриарх даст одобрение. Взгляды двух самых влиятельных людей секты встречаются. Старик поджимает губы.
— Патриарх, вы позволите? — громко спрашивает Драсс.
Он потрясён выступлением своего ученика. Во время их тренировок с Реном он не видел всего мастерства, которого тот смог достигнуть в столь короткий срок. Похоже, Рен намеренно скрывал свой новый стиль, воплощающий истинную силу Водного Дракона.
На турнире же продемонстрировал то, что больше нельзя отрицать. Единое целое сильнее двух расколотых частей.
Всё это время Драсс лишь падал в пропасть, созданную между двумя сектами древней враждой. Загонял себя в тупик, и сегодня, благодаря чужаку, ставшему его учеником, он наконец прозрел.
— Говори, — выдыхает Карнато, угрожающе блеснув глазами.
И шёпотом добавляет:
— Надеюсь, ты примешь верное решение. Помни, у всего есть цена.
— Я увидел достаточно благодаря моему ученику! — грохочет Драсс Фен, и его голос, напитанный Ки, накрывает арену и заглушает шум толпы. — О настоящем мире речь пока не идёт, слишком глубоки старые раны. Слишком долго тянулись нити вражды через века. Давайте сядем за стол переговоров и изучим добытые древние записи. Их подлинность несложно подтвердить!
Драсс Фен стихает, вслушиваясь в реакцию присутствующих. На трибунах нарастает одобрительный ропот. Сейчас решается судьба не только двух сект, но и целой долины. Он ищет поддержку среди других мастеров в ложе.
— Я поддерживаю! — вскидывает сжатый кулак мастер Канг. — Мы слишком долго ступали по ложному Пути. Пора встать на верный и забыть обиды давно минувших дней.
Ещё несколько мастеров соглашаются, одобрительно кивая. В этот раз их больше, чем на последних собраниях, где обсуждали нападение на секту Лазурного Потока.
— Что за вздор? — рычит Карнато, всматриваясь в пополнившиеся ряды смутьянов. — Как это понимать?
— Позвольте мне закончить, — сухо реагирует Драсс и смотрит на другой берег, в сердце ложи Лазурного Потока. — Что скажет мой давний соперник Айкин Шуй?
* * *
— Да, что ты скажешь? — пристально разглядывает его патриарх Рельмар. — Возьмёшь слово?
Айкин улыбается и поднимается со своего мягкого кресла. Как только он начинает говорить, волнение на трибунах только возрастает.
— Я… Я считаю твои слова разумными, мой заклятый враг, — произносит мастер, а потом разводит руками. — Пора всем узнать правду. Ложь слишком долго мучила обе стороны этого древнего конфликта. Слишком много талантливых адептов, слишком много мирных жителей долины погибло в бесконечных войнах. Однако даже перемирие, установленное несколько веков назад, не сильно изменило ситуацию.
Произнося эти слова, Айкин всё сильнее жалеет о том, что сразу не прислушался к этому дерзкому чужаку, чьё бесстрашие граничило с глупостью. Он лишь слепо верил в навязанные сектой убеждения. Всю жизнь он прожил с одной целью — победить своего противника во славу Лазурного Потока. Он никогда не подвергал сомнению учение секты, хоть и был далёк от всех этих интриг, которые вечно плели патриархи между собой.
— Пусть каждый адепт и каждый житель долины услышит истинную историю Водного Дракона. Все должны узнать правду. Нам давно пора прекратить это кровопролитие.
— Что он несёт? — шипит Дайцан под боком у Рельмара.
Однако Айкин даже не обращает на него внимания, словно на маленькую мошку, и продолжает:
— Мы увидели достаточно. Нам должно быть стыдно, что какой-то чужак смог за несколько месяцев понять гораздо больше о нашем исконном стиле, чем мы за века. Я не просто согласен, — голос Айкина становится твёрже. — Я настаиваю, чтобы прямо сейчас все присутствующие мастера и наставники собрались вместе и узнали нашу настоящую историю. Помните завет основателя секты Водного Дракона: «Глупец ищет знания лишь у великих, мудрец готов внимать каждому, в ком теплится искра истины».
* * *
Реакция зрителей на эти слова не заставляет себя ждать. Многие из учеников и младших адептов на трибунах требуют показать им записи последнего патриарха. Проведя годы во тьме, они хотят выйти на свет. Однако далеко не все.
Оба патриарха со злобой смотрят на причину сложившейся ситуации и видят поддержку даже среди мастеров. Они просто не могут поверить, как один чужак всего за несколько месяцев сумел разрушить всё, что они столь тщательно создавали. Этого просто не может быть!
В ложах поднимается волнение.
— Как я мог быть так слеп… — встаёт Карнато со своего места и обращается к Драссу. — Прочил тебе занять моё место, а ты поверил россказням какого-то мальчишки? Глупец, теперь мне придётся лично преподать тебе урок.
Враждебная Ки окутывает патриарха, и он выхватывает меч из пространственного кольца. Драсс Фен успевает уклониться, но его сносит ударной волной разрушительной техники патриарха. Он спиной ломает перила и улетает вниз, на арену.
— Взять предателей! Всех, кто будет сопротивляться, убить на месте! — приказывает старик, и аура ярости, как цунами расходится от него во все стороны, пригибая к земле слабых духом учеников.
На трибунах Нефритовой Черепахи завязывается сражение. Ложа сотрясается от высвобожденной мастерами духовной энергии. Столкновение Ки самой разной плотности и силы накрывает место проведения турнира настоящим штормом.
С противоположной стороны ситуация практически повторяется. Разве что болтливый Рельмар чуть замешкался, и Айкин Шуй одним прыжком сам спустился вниз, на арену. Трибуны Лазурного Потока уже тонут в крови.
Те, кто хотят мира, вынуждены защищаться, хоть и не желают никого убивать. Выбора у них нет. За свои принципы надо биться, иначе это не принципы, а пустой лепет. Секты, ослеплённые верой в своих правителей, грызут уже не врагов, а самих себя.
Крики, кровь и буря Ки раскатываются по окрестностям.
— Я разберусь с этим вероломным отступником лично, — рявкает Рельмар и бросается следом за Айкином.
— Чего встали? — кричит Дайцан. — Убить всех предателей! Лишь верные истинному учению Лазурного Потока должны остаться в живых!
Он спускается следом за Рельмаром, желая помочь своему патриарху.
* * *
В неразберихе ко мне на арену выбегает Наоки, а с другой стороны несутся Лиу и Юн.
— Что будем делать, Рен? — первой спрашивает моя бывшая наставница.
Лиу и Юн уже в крови, кажется, чужой. Они замирают рядом и ждут. Мы вчетвером ощущаем чудовищное давление. Рядом с трибунами сект разгорается невероятное сражение. Волны вздымаются горами, превращаются в лёд и вновь раскатываются, моментально тая. В них мелькают размытые фигуры, оставляя за собой призрачные силуэты.
Сразу две пары могущественных практиков сходятся в невероятной схватке, подобной той, что я видел раньше в долине, когда против друг друга бились Драсс и Айкин. Сейчас же по обе стороны от меня сражаются представители одинаковых стилей.
— Надо помочь им, — решаю я.
— Как? Мы же для них букашки, — опасливо смотрит по сторонам Юн. — Махнут рукой и не заметят, как раздавят.
— Возьми себя в руки! — одёргивает его Лиу. — Иногда всего одно рисовое зерно ломает хребет верблюду. Мы слабы, но всё равно может повлиять на исход событий!
Как? Хороший вопрос. Я едва способен уловить их движения. Учитель Драсс движется на запредельной скорости. Два мастера Нефритовой Черепахи сталкиваются, стараясь пробить защиту друг друга. Каждый удар вызывает мощный порыв ветра, вода поднимается высокими волнами. Невероятная сила и мощь двух почти равных практиков на этап, если не два, выше меня и Наоки.
Мы едва способны удержаться на поверхности, не то что сражаться. Я поворачиваюсь в сторону Рельмара и Айкина. Их схватка напоминает зрелищное представление, но итог в нём будет один. Кто-то должен умереть.
Причудливый танец двух парных клинков сплетается в сложном узоре. Они настолько стремительны, что в глазах начинает двоиться. Кажется, что сражается сразу несколько практиков. Все четыре могущественных адепта непринуждённо и естественно вплетают водную стихию в свои атаки.
Мы следим за их сражением, не в силах помешать, но тут я замечаю своего старого знакомого. Дайцан скрыл свою ауру почти полностью и в пылу битвы подкрадывается к месту поединка.
— Раз мы не можем помочь им, то остановим его! — я указываю на бледнокожего практика, готовящегося подло ударить Айкина в спину. — Скорее!
Лиу и Юн вздрагивают от моего предложения. Цвет их кожи стал почти таким же, как у Дайцана, но они следуют за нами. Правая рука Рельмара замечает наше приближение и переключает своё внимание на меня. Сам двигается навстречу с широкой усмешкой на лице. Я ощущаю, как высвобождается его Ки. Аура гораздо сильнее моей, но всё же ему далеко до патриархов.
— Хотел закончить эту бессмысленную битву побыстрее, но виновник всех бед сам пожаловал в мои руки, — наставник скалится. — С первого дня при виде тебя у меня было дурное предчувствие. Стоило прислушаться к нему и оторвать твою пустую голову!
Рывок выходит молниеносным.
Я принимаю его клинок на жёсткий блок кастетом, но второй меч вспарывает пустоту, направляясь к моим беззащитным рёбрам и… Перезвон разливается в воздухе. Длинное тяжёлое оружие Наоки блокирует атаку ублюдка.
Девушка двигается с текучей грацией, свойственной мастерам Лазурного Потока. Её меч словно продолжение руки — естественное и смертоносное. Она закручивает вокруг себя водяные потоки, превращая их в щит и оружие одновременно.
Мастер отпрыгивает назад, но Наоки преследует его, не давая и мгновения передышки. Её клинок выписывает серебристые росчерки, оставляя в воздухе водяные полосы. Они обвиваются вокруг противника, стесняя его движения и лишая манёвренности.
— Ещё и шлюху из трухлявой черепахи притащил, — злобно шипит Дайцан. — Вы оба сдохнете!
Лиу и Юн огибают его по большой дуге. Мы с Наоки нападаем на него вдвоём, заставляя крутиться как волчок. Дайцан смертоносно быстр и успевает отбивать атаки даже с неудобных для него ракурсов.

Я отвлекаю противника на себя, маяча перед самым его лицом. Высвобождаю Оплетающий Побег
во время мощного апперкота, и крепкие водоросли выстреливаю из-под воды, оплетая его тело. В этот раз мне удаётся заблокировать оба меча противника. Покрывающая его растительность тут же замерзает и взрывается, накрывая нас ледяной крошкой.

Мы с Наоки постепенно уводим врага подальше, к центру арены, давая потомкам основателей простор для битвы.
Лиу и Юн тоже пытаются вмешаться в схватку, атакуя издали водными техниками, и лишь изредка идут на сближение.
— Вы что удумали? — рычит Дайцан, играючи отражая четыре клинка взмахом своего одного.
Под звон металла на животе Юна расползается красная полоса. В последний момент его отдёргивает назад Лиу, иначе бы кишки парня вывалились на всеобщее обозрение.
— Ученик полез на мастера… — цедит бледнокожий. — Большей глупости я…
Не даю ему договорить. Отвлекающий манёвр ребят сработал. Пользуясь секундной заминкой оппонента, атакую из слепой зоны, но Дайцан оказывается быстрее. Он блокирует кастеты, но у меня давно уже не две руки…

Длань Асуры формирует ещё пару конечностей бок о бок с моими предплечьями. Эфемерные кулаки янтарными росчерками врезаются в голову врага с двух сторон, заставив её мотнуться назад.

Бледное лицо Дайцана окрашивается алым. Сплюнув кровь, он разрывает дистанцию, но со спины на него обрушивается водяной вал, запечатывая в сферу.

—
Водяная Тюрьма! — вздыхает Наоки, её клинок погружён в воду. — Рен, прикончи его скорее! Я не смогу долго держать!

Она освобождает тело, оставив голову наставника зажатой в водяной сфере — искажает обзор и пытается наполнить его лёгкие жидкостью. Я обрушиваю на него град ударов. Однако стихия повинуется его воле, и вокруг нас поднимаются несколько крупных водяных змей. С каждым ударом сердца их становится всё больше.
В такт моим ударам проявляются янтарные длани, отбивая нападки смертоносных фамильяров. Змеи брызгами разлетаются, но с каждым взмахом клинков Дайцана в воде зарождаются новые. Целая стая обрушивается на Наоки, обрывая её технику.
Девушка вынуждена отпрыгнуть, уворачиваясь от острых водяных клыков. Её меч превращается в серебристое пятно, с немыслимой скоростью отражая атаки змей. Она рассекает их одну за другой, но Дайцан вновь и вновь возрождает поверженных тварей.
— Жалкое отродье черепахи! — рявкает Дайцан и бросается к девушке, пока я расправляюсь с его техникой. — Не тебе тягаться со мной в техниках!
Змеи леденеют, рассыпаясь на осколки, которые острыми пиками выстреливают в стороны. Лиу и Юн уже не подходят, даже на таком расстоянии им приходится туго. Техника Дайцана достаёт и до них. Единственное, что им остаётся — отбиваться и стараться уцелеть.
Мы кружим вокруг него и нападаем без остановки. В момент, когда мы сближаемся, я шепчу:
— Действуем, как на тренировках.
Этих слов достаточно. Не раз мы отрабатывали сражения против превосходящего силой противника. И с ней, и в центральном павильоне секты. Нефритовая Черепаха основательно подошла к предстоящей войне.
Впрочем, враг выбирает основной целью меня. Не зря же мы начали конфликтовать почти с первого дня знакомства.
Он обрушивает на меня водяных змеев вместе с ледяными сгустками. Стихия перетекает из одной формы в другую, меняя свой облик. Водяные монстры кружатся и в миг распадаются на тысячи острых игл.
От девушки он огораживается взмахом меча. Она старается прорваться, но из воды от самого дна вздымаются ледяные прутья, отсекая моих товарищей снаружи.
Клетка схлопнулась.
Я остаюсь один на один с Дайцаном.
Клинок Наоки крошит лёд, но по нему течёт слишком сильная Ки. От взмахов её меча, во все стороны разлетаются осколки льда. Даже их Дайцан умудряется перенаправить в мою сторону. Подобные бритвам мельчайшие пластины стремятся вскрыть мне глотку или выбить глаза.

Длани Асуры мелькают вокруг меня сбивая все снаряды. Лёгким Шагом я порхаю над водой, постоянно поддерживая Водную Поступь. В этом водном танце я нахожу Дайцана.

— И это твой хвалёный стиль Лазурного Потока? — пытаюсь вывести его на эмоции. — Лягушка на дне колодца, что прячется за своими нескладными техниками!
— Жалкая пиявка возомнила себя Водным Драконом! — не остаётся в долгу собеседник. — Ты на полвека слишком юн, чтобы чему-то учить меня!
Можно сказать, обменялись комплиментами, как и подобает практикам.
Лёд в клетке вбирает в себя духовную энергию, мерцая, как луна. Настоящий дождь из острейших осколков обрушивается сверху. Кастеты быстрее, но пробиться к врагу непросто, когда на голову падает сама смерть.

С помощью Длани Асуры защищаю себя, как могу. Покрываюсь порезами с головы до ног. Щеку вспарывает до самой кости, пластает плечи и бока, едва не отсекает мизинец. Снаряды вскрывают даже усиленную с помощью Крепче Камня кожу — настолько сильна его стихия.

Оппонент делает несколько резких выпадов. С огромным трудом я отклоняю его мечи и наношу собственные удары. Однако он со смехом впитывает весь урон. Синяки и кровавые потёки покрывают всё его тело. Бледная плоть становится сине-бордовой. Рвётся кожа.
Кровь всё сильнее покрывает моё тело. Количество ран на теле возрастает. Янтарные росчерки двух эфемерных конечностей раскаляются добела, испаряя воду вокруг и техники противника. Я впитал немало урона, и пора бы заканчивать эту пляску.
Дайцан стремительно отпрыгивает назад и вбивает клинки в воду. Шесть сформированных змей оплетают мои руки, и в тот же миг противник оказывается передо мной. Я вырываю руки, но уже слишком поздно. Один меч насквозь пробивает живот, показавшись из спины, а второй входит в грудь, направляясь к сердцу.
— РЕН! — приглушённый голос Наоки долетает до моих ушей.

Водяные змеи с силой дёргают меня и тянут на дно. Багровая гладь, щедро политая моей кровью, смыкается над головой.
Длани Асуры с шипением исчезают.

Боль распускается изнутри, как самый прекрасный и уродливый цветок на свете. Нутро полыхает, а дыхание замирает в глотке. Я почти мёртв. Почти. Дайцан не сумел достать до моего сердца. В последний момент я чуть довернул корпус и сумел избежать смертельного удара. Во время восстановления у Феррона я хорошо изучил строение внутренних органов, а эту хитрость постиг благодаря одной из книг по тактике.
Тем временем водяные змеи всё сильнее обвивают меня. Я обрушиваю на них удары, но в воде они сильнее. Кастеты проходят сквозь бесплотные тела, не в силах нанести вреда.
— Рен! Нет! — отсюда уже еле слышно кричит Наоки.
Ей удалось сломать один прут, и она уже пролезает внутрь.
— Один готов. Осталась ещё одна бешеная сука! — цедит мастер, бросаясь в бой.
Избитый и окровавленный, почти не понять, что это человек. Его одежда изорвана, остатки волос на черепушке торчат кровавыми клочьями. Однако всё ещё живой. Всё ещё опасный, как демон.
На дне я медленно погружаюсь в водоросли. Меня просто хотят утопить, а силы уходят. Сила растений вокруг ощутима даже с закрытыми глазами. Веки тяжелеют. Вдох… мысленный, словно могу дышать под водой.

Простите… Мне придётся это сделать…

Я осушаю всё. Каждый побег, росток и водоросль на десятки метров вокруг.

Жизненная сила подводных растений наполняет меня до краёв. Ки течёт полноводным ручьём, восполняя духовный резервуар. Несмотря на большую кровопотерю, тело вновь наполняет кипящая энергия.

Вспыхнув, Длань Асуры формируется из пустоты и тут же обрывает водяные путы.

Дайцан теснит Наоки, прижимая её к стене клетки. Он обрушивает на девушку серию быстрых ударов, а лёд осыпает её убийственной крошкой. Прекрасное лицо покрыто сеткой порезов. На горле глубокая рана, лишь чудом не задета артерия. Неповоротливый стиль Нефритовой Черепахи не даёт ей развернуться против столь юркого врага.
Я вылетаю из-под воды с оглушительным хлопком. В лазурно-алых брызгах, щедро смешанных с нашей кровью. Вылетаю и приземляюсь на дрожащую гладь, заставив её разойтись кольцами, словно после брошенного камня.
— Надо же… Ещё жив и всё так же рвётся сдохнуть… — роняет Дайцан, покосившись на меня.
От объёма впитанной природной Ки ломит всё тело. Его распирает от новой силы и перехода на пятую ступень. Мысленное усилие, и раны начинают закрываться. Их края уже сшивают нитями тонкие зелёные побеги.
Дайцан делает круговое движение руками. Его аура становится ещё сильнее. Вокруг поднимаются сотни водяных змеев, а весь лёд вокруг трескается. Толстые прутья ледяной клетки дробятся на длинные копья.
Наоки разрывает дистанцию и занимает боевую стойку. Она смешивает стиль Нефритовой Черепахи со своей техникой. Клинок окутывает вода, дополняя её удары и снося фамильяров.
Мы уклоняемся от ледяных копий и игнорируем мелкий лёд. Сходимся с двух сторон, встав спиной к спине. Дайцан мелькает по арене, словно вспышка, атакуя то её, то меня.
Однако с каждым мгновением наш тандем становится всё слаженнее. Движения синхронизируются, словно в едином танце. Я чувствую Наоки, даже не видя её. Знаю, куда она отступит в следующий миг и где нанесёт удар.
Когда она уклоняется, я тут же занимаю её место, не позволяя Дайцану передохнуть. Когда я пропускаю выпад, её клинок молниеносно отводит угрозу. Мы дополняем и усиливаем друг друга, черпая силы в глубинной связи.
Глаза Наоки вспыхивают нефритовым огнём. В её взгляде я вижу те же эмоции, что чувствую сам — желание победить, повергнуть того, кто стоит на пути мира в этой долине. Слишком многое поставлено на карту, чтобы проиграть.
Стиснув зубы, я призываю на помощь всю свою духовную энергию. Ту, что струится в теле жгучим потоком. Спящую в глубинах духа. Пульсирующую на кончиках пальцев. Собираю её воедино и обрушиваю на Дайцана ураганным шквалом ударов.

Длани Асуры словно янтарные плети стегают мастера с двух сторон, сминая его сопротивление.

Всё тело горит, как в огне, раны пылают, но я не замечаю этого. Не замечаю ничего, кроме бьющегося в агонии врага. Весь мир сжимается до размеров арены, и в этом тесном мирке для меня существует лишь одна цель.

Оплетающий Побег пеленает врага, лишая пространства для манёвра, а Водяная Тюрьма Наоки отсекает его от внешнего мира. На стороне Дайцана опыт и многолетняя практика. Но сейчас против него сражаются не просто двое одарённых адептов. Сам стиль Водного Дракона обрушился на него нашими руками. Древнее знание пробудилось к жизни, ведя нас за собой. И вот настаёт миг, когда Дайцан совершает фатальную ошибку. Пытаясь уклониться от моего выпада, он открывает спину. Наоки, зарычав от натуги и ярости, вгоняет клинок ему между лопаток. Тонкое лезвие входит по самую рукоять, показавшись у него из груди. Одновременно с этим мой кулак сминает искажённое бешенством лицо Дайцана. Хрустит сломанный нос. Голова заваливается назад под неестественным углом, а шея натягивается и трескается, не выдержав чудовищного усилия. Кожа рвётся с отвратительным влажным звуком, и наружу в брызгах крови показывается позвонок. На миг всё застывает. Дайцан смотрит в небо остекленевшими глазами. Из уголка рта стекает струйка крови. Он силится что-то сказать, но из горла вырывается лишь сдавленный хрип. Затем напряжение покидает тело. Бледнолицый мастер заваливается на спину, погружаясь в воду. Она стремительно окрашивается алым вокруг уходящего на дно трупа.
Резким взмахом Наоки стряхивает кровь с клинка и прячет его в ножны. Лёд вокруг нас идёт трещинами и осыпается мелкой крошкой, лишившись подпитки Ки.
Девушка смотрит на меня, тяжело дыша. В её глазах пляшут отблески пережитой схватки. Неверие в собственную победу мешается с облегчением и радостью.
Тем временем в центре арены недалеко от нас врезаются две волны. На их гребнях, почти спина к спине, опускаются Айкин и Драсс. Оба сильно потрёпаны. А к ним уже движутся патриархи.

***

===

Глава 36

— Спиной к спине, — ухмыляется Айкин, тяжело дыша. — Даже не верится, что дошло до такого.
— Уж кто бы говорил, — хмыкает Драсс, срывая с себя изодранные верхние одежды. — Кто там орал, что скорее утонет в выгребной яме, чем будет находиться со мной в одном помещении?
— Обстоятельства изменились, — еле слышно вздыхает мастер Лазурного Потока.
— Верно. Раз патриархи ослеплены враждой, мы должны доказать будущим поколениям, что умеем признавать свои ошибки. В бой!
К ним приближаются Карнато и Рельмар, учителя и предводители, ставшие в этот день их заклятыми врагами.
На стоящих в центре арены потомков основателей сект обрушиваются массивные штормовые волны, несущие с собой только смерть и забвение. Из пучины выныривают не просто водяные змеи, а настоящие обитатели глубин, призванные Рельмаром. Хищники, словно кольчугой, покрыты блестящей чёрной чешуёй, а их глаза горят подобно углям.
Патриарх Карнато не отстаёт от своего извечного противника. В волнах, посланных им, мелькают бронированные черепахи — настоящие чудовища размером с быка. Их шкура прочнее стали, а панцирь не поддаётся даже ударам смертоносного двуручного клинка Драсса Фена. Не с первого раза, но он находит слабые места и разит чудовищ, пока они пытаются переломать его кости.
Патриархи стремительно сближаются с последователями, ставшими мятежниками. Бой разгорается с новой силой.
* * *
Мы вчетвером ничего не можем здесь поделать. Остаётся лишь наблюдать со стороны. Однако, даже чтобы выжить,
приходится убраться подальше от эпицентра сражения. Лиу и Юну приходится особенно тяжко, как и многим на остатках трибун. На них лица нет, они едва остаются в сознании. Такие объёмы Ки даже мы с Наоки выдерживаем с трудом. Мы отдаляемся и уносим ребят с собой прочь, подальше от сражения глав сект. Сейчас решается судьба всей долины. Веками лилась кровь и сгорали жизни. Бесчисленное количество адептов пало в этой необъявленной войне прежде, сегодняшние потери только увеличили счёт жертв. Разве этого недостаточно? Печально, что погибшие сражались даже не против врагов из другой секты, а против своих же братьев. Если бунтари проиграют, воды реки, протекающей сквозь долину, окрасятся алым. Надеюсь, эти два могучих адепта действительно поверили моим словам… Битва лишь продолжает набирать обороты, а часть трибун и центральные ложи уже лежат в руинах. Кровопролитие захлебнулось, но не угасло совсем. Мастер Канг со сторонниками сдерживает других мастеров, защищая остатки учеников. Мы с Наоки врубаемся тараном в ряды сторонников Карнато среди младших адептов, сминая их, но стараясь не убивать всех подряд. Смерть находит лишь тех, кто не желает останавливаться. Под нашим совместным натиском мастера отступают, но не сдаются. На стороне Лазурного Потока мастер Заир держит оборону, неся ощутимые потери. Рельмару удалось склонить на свою сторону большинство учеников.
— Мастер Канг, давайте поможем им! — кричу я, указывая в сторону Лазурного Потока.
Разгоряченный могучий старец, похожий на свирепого льва, командует всем, кто может сражаться, двигаться туда. Мы оставляем часть мастеров сражаться с предателями. На нашей стороне перевес. Кого-то из сторонников Карнато уже взяли в плен, но большинство убиты либо продолжают сопротивление.
Мы с небольшим отрядом Нефритовой Черепахи обходим по краю арены бурю, бушующую в центре. В воздух вздымаются торнадо. Оглушающим рокотом звучат удары клинков, создавая ураганные потоки ветра. Вниз сыплется ледяной дождь из острых сосулек, подобных пикам. В волнах мелькают чудовища и множество силуэтов, словно там сражаются не четыре человека, а целая армия. Внезапное подкрепление вводит в ступор людей, поддерживающих Рельмара. К нам присоединяются и Лиу с Юном. От них мало толку, но так мы хотя бы даём понять тем, кто хочет настоящего примирения, что мы не враги. На стороне Лазурного Потока бой вспыхивает с новой силой. Загнанные в угол, почувствовав подмогу, они бьются с удвоенной энергией.
* * *
Драсс давно не сражался с патриархом Карнато и забыл, насколько же тот силён. Кажется, что старик стал ещё могущественнее. Неужели жажда уничтожить секту Лазурного Потока придаёт ему столько могущества? Сейчас тот даже не замечает своего давнего врага Рельмара, который сражается совсем рядом с Айкином.
Вся ярость патриархов направлена на них двоих, словно именно они виноваты во всём происходящем. Меч Драсса уже обагрён кровью Карнато, но и на нём самом повреждений не меньше. Клинок патриарха оставил несколько глубоких порезов, а в ранах пульсирует враждебная Ки, не давая им затянуться. Кровь быстро бежит по бокам, обагряя воду под ногами. Айкин выныривает из волны совсем рядом. Поднимается, но на него тут же обрушивается Рельмар. Патриарх Лазурного Потока теснит юркого адепта. Их мечи мелькают на огромной скорости, атаку за атакой перебивая удары потомка основателя секты. Лезвия рисуют кровавый узор на теле Айкина. Не выдержав напора, тот падает на одно колено, едва удержавшись на воде. Вскидывает руки, стараясь защититься от атаки, но поздно. Два парных лезвия почти сходятся на шее Айкина, когда в последний миг из воды вырастает гора в человеческом обличье, заслоняя его от удара, который мог стать последним. Широкий клинок отражает выпад и отбрасывает Рельмара в сторону. Со спины на них обрушивается Карнато, крича сквозь шум воды:
— Два предателя спелись! Уже даже защищают друг друга. Если бы этот позор видел твой предок, Драсс, он бы выколол себе глаза!
— Держась вместе, умрёте тоже вместе! — вторит ему Рельмар.
— Мы хорошо знаем сильные и слабые стороны друг друга, — Драсс подбадривает Айкина и протягивает ему раскрытую ладонь. — Сделаем то, что не смогли наши предки. Пора доказать всем не только на словах, что мы хотим объединить секты!
— Заклятый враг стал заклятым другом… — скривившись от боли, Айкин поднимается и перехватывает клинки.
Как долго они сражались друг с другом… Сколько себя помнят. А теперь сплотились перед лицом общей угрозы. Оба узрели в этом пареньке, шагнувшем лишь на середину этапа Богомола, ту часть головоломки, которой им не хватало для победы.
Два воина становятся единым целым.
Карнато кидается на мятежников, но теперь Айкин задаёт темп — быстрый и непредсказуемый. Рельмар старается вмешаться. Он обрушивает водную стихию во всех проявлениях. Лёд, вода и чудовищные змеи сплетаются воедино, но их встречает широкий меч Драсса Фена, не давая дотянуться до своего соратника.
Размытые тени двух бойцов мелькают по всему пространству арены, сплетаясь в невероятном танце. Вот они встают спина к спине, закрывая друг друга от особо мощных атак. В следующий миг перекрещивают клинки, соединяя воедино две сокрушительные техники и обращая их против бывших наставников.
Под их слаженным натиском патриархи начинают уступать. Сперва по шагу, по пяди. Но чем дальше, тем быстрее они откатываются, будто неодолимая сила влечёт их в эпицентр схватки. Прямо в тот водоворот боли и отчаяния, что они сами же и породили. Два старика озлоблены и не могут работать сообща. Теперь, когда они так близко, им хочется убить не только своих учеников и наследников, но и друг друга. Их техники переплетаются в схватке. Черепахи жрут водных змеев. Лёд, наполненный двумя враждебными Ки, сталкивается, и замёрзшие гребни набегают друг на друга, сверкая острыми гранями. В хаосе стихий два патриарха готовы сразиться со всем миром, чтобы отстоять свои убеждения. Им уже не важно, что думают другие. Каждый убеждён в своей правоте. Наконец им представилась возможность решить все проблемы разом: убить врагов — настоящих и вымышленных, выявить и уничтожить скептиков, а также доказать всему миру превосходство своего стиля, ставшего для них единственным смыслом жизни.
В противовес им выступают два потомка основателей враждующих сект, признавшие свои ошибки. Кто, как не они, должны были рвать глотки врагам, чтобы отстоять наследие предков? Непостижимо, но, отбросив вражду, они дополняют друг друга. Хорошо изучив слабые и сильные стороны друг друга, сейчас они двигаются в тандеме, отражая смертоносные техники патриархов. Ни Рельмар, ни Карнато больше не могут их достать. Стили сливаются воедино. Сила и мощь Нефритовой Черепахи переплетаются с текучестью и скоростью Лазурного Потока.
Мастера своих стилей наконец отбросили ограничения, которые сами для себя установили. Они меняются на глазах. То, что созерцали на арене, происходит и с ними. Бушующая сила наполняет обоих.
В центре арены, где бушует гибельный шторм, пробуждается сразу два переплетающихся дракона. До трибун долетает их рёв, который крушит лавки, оглушает учеников и мастеров. Ещё больше адептов теряют сознание, не выдержав духовного давления.
Тяжёлый двуручный меч Драсса становится невообразимо лёгким и быстрым. Его взмахи рассеивают техники патриарха, не давая тому продохнуть.
— Я был слеп всё это время, — признаёт мастер. — Отступись, учитель, и я пощажу тебя. Сложи оружие, твоё время прошло.
Со звоном меч Карнато отлетает прочь.
— Зарвавшийся ублюдок! Я тебя вырастил! Я тебя и уничтожу! — выплёвывает старик.
— Вы все умрёте, даже если это станет последним, что я сделаю! — с хриплым присвистом кричит Рельмар.
Он бьётся с Айкином, но уже не в силах противостоять ему. Мечи более молодого мастера быстрее, а удары стали гораздо тяжелее.
Бунтовщики сходятся и расходятся, переплетя свои атаки и прикрывая слепые зоны друг друга. Постепенно они начинают теснить двух патриархов к центру. Карнато и Рельмар обрывают свои техники, обрушивая тонны воды на арену. Призванные монстры распадаются, исчезая в водных пучинах.
Все взгляды устремлены в центр, на развязку этого неожиданного противостояния. Два старых закостенелых стиля против зарождающегося нового. Айкин и Драсс вооружены по-разному и совершенно не похожи, словно гора и игривый ветер. Однако в их стиле каждый находящийся на арене видит единство, невообразимое для столь разных бойцов.
Парные мечи переполняет мощь. От каждого удара Рельмара сносит по водной глади к своему заклятому врагу. Карнато ещё может соперничать в силе с Драссом, но уже не в скорости. На один мощный удар он получает два не менее мощных в ответ.
Теперь они поменялись местами. Два патриарха, два кровных врага стоят практически бок о бок, с ненавистью косясь друг на друга. А ведь кульминацией сегодняшнего дня должно было стать полное уничтожение вражеское секты.
Ученики превзошли их, но даже патриархи не хотят отступать.
— Ты идиот, Драсс! — надрывается Карнато, сплёвывая кровь. — Ты променял будущее первенство нашей секты на сопливые сантименты! Мягкосердечный щенок!
— Я променял крах всего, что мы строили веками, на новый шанс для всей долины! Кем бы ты правил, учитель, стоя на горе из мертвецов? Кого бы учил? Секта не может существовать без своих адептов, и ты собирался сгубить их всех в братоубийственной войне! Выживший из ума старик! — Драсс сам изумляется словам, вылетевшим из его рта. — Отступись. В последний раз предлагаю.
— Никогда! Я никогда не отступлюсь, глупый мальчишка!
С рыком патриарх бросается на него в атаку.
Рельмар молчит, с ненавистью оглядываясь по сторонам. Не может выбрать, кого пытаться убить: своего ученика или давнего врага. Однако выбор делают за него.
Айкин атакует первым, почти синхронно с Драссом. Они нападают, постоянно меняясь местами и чередуя свои сильнейшие техники, не давая противникам предугадать, откуда последует новый удар.
Водный таран Карнато отправляет Айкина в полёт, но на его месте тут же возникает Драсс, который без заминки атакует своего учителя. В этот краткий миг старый патриарх вдруг осознаёт всю глубину своего заблуждения. В глазах ученика он видит не ненависть, но сожаление и решимость положить конец бессмысленному кровопролитию. Это откровение почти застаёт Карнато врасплох. Почти. Позади рослого мечника мгновенно появляется Рельмар, атакуя его парными мечами из слепой зоны. Патриарх уже празднует победу, однако довести свой замысел до конца не успевает. За его спиной из самой водной глади возникает Айкин. Реагируя на новую угрозу, старик крутится, вскинув клинки, но он не в силах поспеть за скоростью более молодого мастера.
Два меча вгрызаются в Рельмара одновременно. Первый пронзает горло, и в брызгах крови выходит наружу из шеи. Второй погружается точно между рёбер, пронзая сердце насквозь.
На какой-то миг патриарх застывает. Его рот раскрывается в беззвучном крике, а глаза начинают стекленеть. Затем невидимые нити, удерживающие его тело, разом обрываются. Застрявший в горле клинок с шелестом высвобождается, и его голова отделяется от плеч. В небеса бьёт фонтан крови.

Безжизненная оболочка некогда могучего мастера грузно заваливается в воду, подняв столп алых брызг.
Карнато, не веря своим глазам, вскидывает руки для активации техники. Ему удалось восстановить Ки, но он запаздывает с реакцией. Правая рука отлетает прочь и падает в воду вместе с мечом.
— Достаточно! — гремит Драсс Фен.
— Никогда! — взмахивает Карнато, резко развернувшись в сторону Айкина.
Огромная ледяная пасть раскрывается под мастером Лазурного Потока. Патриарх хочет сомкнуть пальцы в кулак, чтобы завершить технику, но момент ускользает от него. Лезвие массивного меча входит в его корпус легко, будто в томлёный свиной шмат. Плоть, кости, внутренности — всё расходится под неодолимым напором духовной стали.
Карнато раскрывает рот для крика, но меч движется дальше, разрубая его тело надвое. Верхняя половина медленно сползает в воду, волоча за собой целый шлейф из требухи. Некогда великий мастер испускает дух. Вода вокруг окрашивается алым, вбирая в себя остатки его растерзанной плоти.
Воцаряется звенящая тишина. Лишь плеск волн и постепенно нарастающий гул голосов с трибун напоминают, что время не остановилось. Драсс и Айкин стоят неподвижно, глядя на погребальное ложе своих наставников. В какой-то миг кажется, что они сами стали изваяниями — застывшими символами скорби.
На арене остаются Айкин и Драсс — израненные, уставшие. Долгий миг они разглядывают друг друга. Наконец, делают то, что оказались неспобны их далёкие предки…
Два мастера, в чьих жилах течёт кровь легендарных основателей шагают навстречу друг другу. Их руки смыкаются в крепком рукопожатии, сплетая воедино судьбы двух великих сект и знаменуя начало новой эры. Эры Возрождённого Дракона.
* * *
Бои на трибунах стихают.
Остатки сторонников Рельмара бросают оружие, а те, кто не в силах смириться, бегут прочь с арены. Их уже не преследуют. Все смотрят в центр. Обменявшись крепким рукопожатием, Айкин и Драсс что-то обсуждают. Разговор длится долго. Раненым пока оказывают первую помощь. Трупы начинают сносить и складывать, чтобы потом предать забвению согласно древним традициям.
Ко мне подходит Заир и благодарит за помощь. Наконец звучит голос Айкина, накрывая всю арену:
— Ученики Лазурного Потока и Нефритовой Черепахи, мы, как потомки основателей сект, хотим объявить перед лицом всех собравшихся здесь… — он выдерживает паузу. — Отныне двух сект больше не существует. Мы их распускаем.
Непонимающие ученики и мастера переглядываются, будто пытаясь понять, что же им делать дальше? Куда идти?
Дав людям выплеснуть эмоции, грохочет Драсс:
— Я понимаю, что этот день для вас был, наверное, самым тяжёлым в жизни, но дослушайте до конца! — он уступает слово Айкину.
— Да, в это сложно поверить. Вам может показаться, что тысячелетняя история наших сект сейчас прервётся, но это не так. Никто не будет забыт, и пусть этот день станет великим трауром в честь погибших в бесчеловечной братоубийственной резне. Однако он же станет памятным днём возрождения секты Водного Дракона! — торжественно произносит Айкин. — Мы с моим давним соперником решили объединить две расколотые злой судьбой половинки! Секта Водного Дракона вновь существует! И каждый из вас может вступить в неё прямо сейчас!
Над ареной повисает тишина. Адепты не верят услышанному. Первым поднимает обагрённый кровью кулак мастер Канг.
— Водный Дракон! Водный Дракон! — ревёт монументальный старик.
Его подхватывают мастера, а затем большая часть выживших. Когда трибуны утихают, начинает говорить Драсс Фен:
— Это сложный выбор и совершенно иной Путь, с которого свернули наши предки. Мы уже узнали историю раскола Водного Дракона и сами не хотели в это верить. Рен, Наоки, — он манит нас к себе рукой. — Вы раскрыли секрет, так поведайте всем остальным правду! К чему приводят слепое упрямство и гордыня! Выходите все! Это ваша заслуга.
Не думал я, что мне придётся выступать, но с честью выполняю просьбу учителя. Мы с Наоки, Юном и Лиу рассказываем всем давно забытую истину.
Этот день они не забудут никогда, и я надеюсь, что он сплотит их накрепко.
В долине наступает мирное время. По-настоящему мирное, а не та партизанская война, что шла здесь долгие годы. Все адепты, независимо от ранга, заново проходят отбор под личным присмотром Айкина и Драсса. Под их руководством и благодаря наследию Водного Дракона боевые искусства в долине начинают расцветать с новой силой.
Однако наружу всплывает множество неприятных фактов о верхушке обеих сект, бередящих ещё свежие раны, но укрепляющих веру в возрождённую секту Водного Дракона. Патриархи давно промышляли разжиганием ненависти и специально посылали верных им адептов в места, где живут родственники обычных учеников. Смерть, боль и бесконечные интриги — вот на чём строилась их власть. Только так они могли подпитывать ненависть и развязать войну. Я восстанавливаюсь и провожу время в тренировках с Драссом, а теперь ещё и с Айкином. Он с благодарностью дополняет мои познания. Вдвоём им удаётся намного лучше раскрыть истинную силу Водного Дракона, что немудрено. Жаль только, что времени на тренировки у нас немного, ведь у секты Водного Дракона теперь два патриарха. Они постоянно заняты, но всё же находят время и для меня. Прямо на арене я сообщил обоим, что вскоре мне придётся покинуть долину и я не смогу вступить во вновь сформированную секту. Напрасно тревожился, патриархи не держат на меня зла и с пониманием относятся к этому решению. Дни летят быстро.
Впрочем, я не скучаю. Моя дружба с Наоки, Лиу и Юном стала ещё крепче. Мы много тренируемся, иногда отдыхаем и проводим вместе последние деньки. Я понимаю, что мне надо двигаться дальше. Меня ждёт Феррон — условия для возвращения выполнены, но мне так не хочется покидать долину. Ещё одно место, почти ставшее для меня домом. Однако у меня есть цель, про которую я не забыл. Лин, моя драгоценная сестрёнка, прости, что я так долго. Мне надо стать ещё сильнее. Я видел, на что способны патриархи сект, а ведь император стоит ещё выше. Настаёт тот день, когда я отправляюсь в Хукоу. Хочу заглянуть ещё к Янису напоследок. Для друзей моё отправление не тайна. Они хотят меня проводить. Правда, получается только у Наоки — она всё же мастер. Для Юна и Лиу никто не отменял тренировки. Да и Лиу разрывается между мной и своим новым местом подле Айкина. Он оценил её способности и всё же взял в личные ученицы. Так что мне устраивают прощальный пир в секте, а уже вдвоём с Наоки мы прибываем в Хукоу. У Яниса на удивление людно, но и здесь молва уже давно гремит о новых порядках. За кувшином вина мы с Наоки ведём прощальную беседу.
— Тебе правда надо идти дальше? — немного поднабравшись, она раскраснелась, зато говорит откровенно. — Останься, прошу. Ты так много для нас сделал.
— Мне надо уйти. У меня есть ещё незаконченное дело, — вздыхаю я.
Не хочется признавать, но и мне тяжело будет покинуть это место и… эту девушку.
— Извините за вторжение, — к нам за стол подсаживается Янис, сжимая в руке смятую жёлтую бумагу. — О тебе молва гремит уже не только в долине, но и по всей империи.
Он кладёт на стол мятый листок и разворачивает. На бумаге изображён портрет не очень умелого художника, отдалённо похожий на меня.
«Имперская стража разыскивает Рена из Лесных Холмов», — гласит подпись, а снизу указана награда:
За живого — тысяча солей, за мёртвого — пятьсот.

===

***

***

Источники :

https://iknigi.net/avtor-evgeniy-astahov/294341-nebesa-umoyutsya-krovyu-tom-3-put-vodnogo-drakona-evgeniy-astahov.html

https://readli.net/chitat-online/?b=1281766&pg=1

https://onlinelit.net/book/nebesa-umoyutsya-krovyu-tom-3-put-vodnogo-drakona

https://www.rulit.me/books/put-vodnogo-drakona-si-read-873122-1.html

https://chitatnik.com/nebesa-umoyutsya-krovyu-tom-3-put-vodnogo-drakona-bull

https://flibusta.su/book/213143-nebesa-umoyutsya-krovyu-tom-3-put-vodnogo-drakona/read/

***

Далее - Евгений Астахов, Сергей Булл. Небеса умоются кровью. Том 4

***

***

---

===================================

---

***

---

***

---

Фотоистория в папках № 1

002 ВРЕМЕНА ГОДА

003 Шахматы

004 ФОТОГРАФИИ МОИХ ДРУЗЕЙ

005 ПРИРОДА

006 ЖИВОПИСЬ

007 ТЕКСТЫ. КНИГИ

008 Фото из ИНТЕРНЕТА

009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года

Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001

---

***

Мятель. А.С. Пушкин

...

Владимир очутился в поле и напрасно хотел снова попасть на дорогу; лошадь ступала наудачу и поминутно то взъезжала на сугроб, то проваливалась в яму; сани поминутно опрокидывались. - Владимир старался только не потерять настоящего направления. Но ему казалось, что уже прошло более получаса, а он не доезжал еще до Жадринской рощи. Прошло еще около десяти минут; рощи всё было не видать. Владимир ехал полем, пересеченным глубокими оврагами. Мятель не утихала, небо не прояснялось. Лошадь начинала уставать, а с него пот катился градом, не смотря на то, что он поминутно был по пояс в снегу.
Наконец он увидел, что едет не в ту сторону. Владимир остановился: начал думать, припоминать, соображать, и уверился, что должно было ваять ему вправо. Он поехал вправо. Лошадь его чуть ступала. Уже более часа был он в дороге. Жадрино должно было быть недалеко. Но он ехал, ехал, а полю не было конца. Всё сугробы, да овраги; поминутно сани опрокидывались, поминутно он их подымал. Время шло; Владимир начинал сильно беспокоиться.
Наконец в стороне что-то стало чернеть. Владимир поворотил туда. Приближаясь, увидел он рощу. Слава богу, подумал он, теперь близко. Он поехал около рощи, надеясь тотчас попасть на знакомую дорогу или объехать рощу кругом: Жадрино находилось тотчас за нею. Скоро нашел он дорогу, и въехал во мрак дерев, обнаженных зимою. Ветер не мог тут свирепствовать; дорога была гладкая; лошадь ободрилась, и Владимир успокоился.
Но он ехал, ехал, а Жадрина было не видать; роще не было конца. Владимир с ужасом увидел, что он заехал в незнакомый лес. Отчаяние овладело им. Он ударил по лошади; бедное животное пошло было рысью, но скоро стало приставать и через четверть часа пошло шагом, не смотря на все усилия несчастного Владимира.
Мало-по-малу деревья начали редеть, и Владимир выехал из лесу; Жадрина было не видать. Должно было быть около полуночи. Слезы брызнули из глаз его; он поехал наудачу. Погода утихла, тучи расходились, перед ним лежала равнина, устланная белым волнистым ковром. Ночь была довольно ясна. Он увидел невдалеке деревушку, состоящую из четырех или пяти дворов. Владимир поехал к ней. У первой избушки он выпрыгнул из саней, подбежал к окну и стал стучаться. Через несколько минут деревянный ставень поднялся, и старик высунул свою седую бороду. "Что те надо?" - "Далеко ли Жадрино?" - "Жадрино-то далеко ли?" - "Да, да! Далеко ли?" - "Недалече; верст десяток будет". При сем ответе Владимир схватил себя за волосы и остался недвижим, как человек, приговоренный к смерти.
"А отколе ты? Э продолжал старик. Владимир не имел духа отвечать на вопросы. "Можешь ли ты, старик", сказал он, ёдостать мне лошадей до Жадрина?" - "Каки у нас лошади", отвечал мужик. - "Да не могу ли взять хоть проводника? Я заплачу, сколько емy будет угодно". - "Постой", сказал старик, опуская ставень, "я те сына вышлю; он те проводит". Владимир стал дожидаться. Не прошло минуты, он опять начал стучаться. Ставень поднялся, борода показалась. "Что те надо?" - "Что ж твой сын?" - "Сей час выдет, обувается. Али ты прозяб? взойди погреться". - "Благодарю, высылай скорее сына".
Ворота заскрыпели; парень вышел с дубиною, и пошел вперед то указывая, то отыскивая дорогу, занесенную снеговыми сугробами. "Который час?" спросил его Владимир. "ёДа уж скоро рассвенет" отвечал молодой мужик. Владимир не говорил уже ни слова.
Пели петухи и было уже светло, как достигли они Жадрина. Церковь была заперта. Владимир заплатил проводнику и поехал на двор к священнику. На дворе тройки его не было. Какое известие ожидало eгo!
... Читать дальше »

***

МОЦАРТ И САЛЬЕРИ. А.С. Пушкин

***