Главная » » Небеса 006

16:27

Небеса 006

***

===

Глава 18

Ветер и листья деревьев доносят до меня слова, наполненные злобой. Юноша из «Золотой Сакуры» спокоен, а вот член клана «Кровавого Моря» словно уже готов ринуться в бой. Угрожающая Ки разливается по округе, докатываясь даже до моего укрытия, отчего я замираю. Сердце пропускает удар, но не от страха, а от возможности быть обнаруженным. Нельзя вылететь из Академии до того, как найду сестру.

Атмосфера между представителями знатных кланов накаляется до предела, пока на аллее не появляется знакомая фигура. Старик Ямато, видимо, вышел сам меня встречать.

— Молодые господа, — он делает неглубокий поклон, замирая в нескольких метрах от них. — Не пристало представителям столь знатных родов топтать ноги внутреннего двора, предназначенного исключительно для прислуги.

— Как ты смеешь, старый хрыч?! — рычит отпрыск «Кровавого Моря». — Что ты о себе возомнил?! Указывать будешь челяди! Я ступаю, где хочу.

Его глаза сверкают угрозой, но Ямато спокоен, как утёс.

— Простите меня, господин Зено, — он делает ещё один незаметный кивок. — Видимо, вы меня неправильно поняли. Час всё же поздний, разуму нужен сон, а не горячие беседы. Я ни в коем случае не указываю, а лишь напоминаю вам устав нашей Академии. Ученикам запрещено посещать не предназначенные для них области без должного разрешения. Позвольте увидеть ваше.

Зено лишь скрипит зубами.

— Идёмте! — он резко разворачивается, хлестнув Ямато по ногам краем своего ханьфу. — Лиан, с тобой мы ещё не закончили… До скорой встречи!

Люди в красно-синих одеждах исчезают, оставляя во дворе задумчивого и спокойного юношу. Тот секунду другую ждёт и совершает непривычно глубокий поклон перед стариком.

— Спасибо вам за помощь.

— Господин, — ухмыляется Ямато, — я и не помогал вовсе, а лишь напомнил им наши правила. Мастера не одобрят такого поведения, но не бойтесь, я сохраню ваш визит в тайне. Посчитаем это небольшим недоразумением.

— Благодарю, — Лиан ещё раз кивает старику и идёт к воротам, ведущим в недра Академии на учебную территорию, такую желанную для меня.

У самого выхода из внутреннего двора он замирает, а его взгляд устремляется в мою сторону. Опередив его, полностью прячусь за стволом могучего дерева. Не вижу его, но чувствую пытливый взор.

Слышу шарканье шагов, в которых несложно узнать Ямато. Через несколько секунд тот замирает, произнеся с усмешкой:

— Выходи. Он ушёл.

Я возвращаю ритм своему дыханию и смотрю на старого повара. Этой ночью он словно состарился за день лет на десять. Что-то его печалит, и едва уловимый аромат крепкого алкоголя витает в воздухе.

— Пойдём ко мне, есть разговор, — вздыхает тяжело Ямато и уходит обратно в сторону двора высокопоставленной прислуги.

Академия огромна, и «внутренним двором» называют кольцо, опоясывающее учебную территорию. Таким образом из любой точки прислуга может добраться на учебную часть и выполнять свои обязанности. Однако даже во внутреннем дворе места настолько много, что можно разместить несколько небольших городов, которые мы проезжали по дороге в столицу.

Жилище поваров находится в отдельном комплексе, состоящем из нескольких десятков домов. Работники кухни расселены здесь согласно своему статусу. Ямато, как один из заместителей главного повара кухни Академии, живёт в центральном высоком строении, внешне не уступающем в величии дворцам богатеев.

И всё же, несмотря на его статус и возможности, мой спутник занимает небольшое жильё прямо на первом этаже. Здесь тоже есть стража, которая встречает нас сонными взглядами. Лишь ветер нарушает почти звенящую тишину ночи. Сегодня непривычно спокойно.

В просторной комнате Ямато нет богатых украшений. В центре развёрнуты тонкий матрас и одеяло, служащие ему постелью. По углам горят поминальные лампады вместе с благовониями, их аромат наполнен печалью и запахом горных трав.

Повар, непривычно сутулясь, как настоящий старик, бредёт к одной из стен. На единственном предмете мебели — небольшой деревянной тумбе — дрожит пламя десятка свечей, и стоят две глиняные искусно выполненные фигурки.

Ямато припадает к полу, касаясь лбом досок, и что-то бормочет, а потом достаёт из укромного места кувшин и две чашки тонкого фарфора.

— Раздели со мной печаль, малец, — его глаза, наполненные грустью, едва сдерживают скупые слёзы.

— Что случилось? — спрашиваю я, не совсем понимая происходящее. — Я готов разделить с вами этот момент, но хочу узнать о вас больше. Если вы соблаговолите… Вы же не простой повар, верно? Техники, что мне вручили, информация, которой обладаете. Ваш авторитет и сила…

Кого он поминает?Что за секреты таит?

— Больше? — старик закусывает губу. — Чтобы сделать мне ещё больнее? Ты же знаешь, как прошлое способно терзать душу и сердце. Хотя… Где тебе, молодому?..

Мы молчим, пока Ямато разливает густой и тёмный, как ночь, ароматный напиток.

— Время способно залечить раны, но не все, — он кивает за спину, на фигурки на тумбе. — Это всё, что осталось от моей семьи. Подарок дочери. Вечные спутницы в моих путешествиях и погонях за силой. Будучи когда-то похожим на тебя юнцом, я стремился к вершине. Пытался постигнуть Путь. Что-то постиг, но не уберёг самое драгоценное. Такое уязвимое, хрупкое…

Он замолкает. Я жду долго, наконец, спрашиваю:

— Что случилось с вашей семьёй?

Фигурки за его спиной. Простенькие и неказистые творения детской руки, ценнее которых у старика наверное и не осталось ничего в этой жизни.

— Моя глупость с ней случилась, — вздыхает он, — но начну по порядку. Как и ты, я не из столицы, а вырос на окраинах Империи, где чащобы окружают деревни на многие дни пути.

Вот откуда Дыхание леса.

Слушаю, не перебивая, вопросы оставляю на потом.

— В наших краях жило мало практиков, лишь несколько молодых и горячих безумцев, как и я, стремящихся познать силу боевых искусств. Так мы и практиковались вместе, подпитывая силу друг друга. Пока однажды не собрались покинуть деревню, где нам уже стало не хватать места.

Киваю, частично узнав себя в его истории.

— Уходил я оттуда с тяжёлым грузом на сердце. Пока моя душа рвалась к Небесам, тело обзавелось весьма приземлённым, но таким любимым продолжением в виде маленькой жизни, растущей в моей возлюбленной. Ена…

Ямато вздыхает и прикладывается к чашке.

— Совсем юная дочка сапожника, она покорила моё сердце. Раньше, чем ожидал, я стал отцом. Дитя ещё росло в утробе своей матери, но, несмотря на это, я покинул… — Ямато затихает, по его сухой морщинистой щеке скользит скупая слеза.

— Если вам тяжело, я не настаиваю, — понимающе смотрю на старика.

— Мне тяжело, но уже очень давно никто не слышал моей истории, а возможно, никто, кроме тебя, её больше и не услышит, — пригубив ещё немного напитка, Ямато пристально смотрит на меня. — В своих познаниях Пути я продвигался быстро, потому что не был обделён талантом. Да и помогали мне, чего скрывать. Как сейчас я хочу помочь тебе, хоть уже и познал горечь такого выбора. Вижу, что в твоих глазах огонь пылает ещё ярче, чем когда-то в моих. Не думаю, что ты изменишь свой выбор, но это твой Путь и тебе шагать по нему. Так или иначе.

Я безмолвно качаю головой, не желая нарушать его повествования. Ямато нужно выговорится, а алкоголь развязывает ему язык.

— С ростом моей силы пришли и деньги. Когда после четырёх лет я вернулся обратно домой, моя дочка уже могла ходить и даже бегать. Смешно и неуклюже, — собеседник улыбается, погрузившись в мысли. — Ей было-то тогда всего три с половиной года. Моё маленькое невинное дитя — моя драгоценная Мэй.

Где-то сверху скрипят половицы. Тени, отбрасываемые светильником, пляшут на стене.

— С женой и дочерью я провёл всего год. Из нашей деревушки мы перебрались в большой город — центр провинции. Обзавелись каменным домом и даже прислугой. Однако жизнь на одном месте, словно съедала меня изнутри. Пылающий огонь приключений медленно тушило размеренное существование. Ена заметила это. Она всегда хорошо понимала меня. Видела насквозь. Заработанных денег нам бы хватило до самой старости, но для меня важны были не деньги, а свобода, которую даёт Путь. И чем выше ты забираешься, тем больше этой свободы. Правда, расплачиваешься за неё ты своей жизнью.

Ямато замолкает, полуприкрыв глаза, словно видит сейчас перед глазами тот далёкий момент из своих воспоминаний.

— И она вас отпустила? — невольно будоражу его память.

— Отпустила, — старик поворачивается и бережно берёт в руки две фигурки и ставит их передо мной. — Моя четырехлетняя дочь вручила мне их в дорогу, а третья, — его палец касается головы высокой статуэтки, — осталась дома. Ведь отец — хранитель семьи… Только что может глиняный человечек против озлобленных разбойников… Мои дорогие девочки… — его голос ломается.

— Это было убийство? — осторожно уточняю я.

— Кто знает? — пожимает плечами Ямато, и по его лицу бежит волна боли. — Домой я вернулся в следующий раз, когда Мэй должно было исполниться четырнадцать. Десять лет минуло с момента нашего расставания и почти два года с момента их смерти. Мой дом обветшал. Его убранство растащили воришки. Местная стража уже и позабыла подробности той ночи, но пара монет смогла немного оживить их память. Тех кликнула служанка моей жены. Она отлучилась в город по поручению и, когда вернулась, обнаружила на нашем дворе странных оборванных людей. Их вид напугал её, и она побежала за помощью, но было уже поздно.

Ямато поднимает чашку с терпким напитком, мы оба выполняем поклон.

— В память о Ене и Мэй.

Осушаем ёмкости залпом почти синхронно, и он продолжает свою горькую историю:

— Я был в бешенстве, и мой гнев был обращен на себя самого. В тот день во мне умерла самая важная часть, связующая меня с другими людьми. С женщиной, которую любил, и дочерью, которой не успел дать достаточно отцовской любви. Каким я был глупцом, что гонялся за счастьем, когда уже обрёл его. Не смог заметить и понять, что мне уже не нужны Небеса.

Едва слышный отсюда стрёкот цикад нарушает тишину.

— После этого я ещё несколько лет потратил, чтобы найти свою прислугу, которую лично отбирал в услужение Ене, но их и след простыл. Возможно, они бы смогли дать мне ответы. А, может, они также были причастны к этому злодеянию. Так или иначе, поиски ничего не дали. Тогда я решил вернуться к искусству предков. Мой отец зарабатывал на жизнь готовкой еды, как и дед, и прадед. Мне следовало бы не гоняться за Небесами и свободой, а всего лишь кормить людей и жить обычной жизнью. Которой живут те, кто не познал Путь боевых искусств. С тех пор, сколько бы я не пытался утопить горечь на дне бутылки и скольким бы девицам не залез под юбку, этот шрам на сердце всё ещё не заживает.

Мы опять молчим. Лишь ветер треплет шёлковые занавески, качая огонь свечей и лампад. На его душе тяжкий груз, которым он со мной пытается поделиться, но я всё равно не в силах понять это бремя. Сколько несёт его старик, и до сих пор оно безжалостно давит на него.

Хотя… сколько? Если он был практиком, то явно сейчас выглядит старше своего возраста.

— Вы за этим меня звали к себе?

— Нет, чуть не забыл, — он хлопает себя по колену, — Рен, прости, что вывалил всё это на тебя. Хотел порадовать тебя лично. Несмотря на твой короткий срок службы во внутреннем дворе, тебя выбрали посыльным. Теперь сможешь куда свободнее перемещаться по территории и, возможно, сумеешь найти свою сестру. У работников кухни свободы не так много, всё у плиты да у плиты. Поэтому и решил помочь тебе. Замолвил словечко.

— Спасибо, Ямато, — кланяюсь ему глубоко, почти касаясь головой пола.

— Не стоит благодарности. Ты заслужил это своим трудом. О твоей исполнительности уже не один день болтают во внутреннем дворе, а для роли обычного мула есть десятки подходящих претендентов. Уважь старика беседой и скрась остатки ночи.

Мы оба предаёмся воспоминаниям. Я рассказываю о своём детстве и любимой сестре. Он же делится со мной несколькими интересными историями из своих приключений в погоне за Небесами. К концу нашей беседы признаётся, что тогда у городских врат про брата поведал мне байку. Нисколько не виню его за секреты.

На следующий день после непродолжительного сна, кто-то настойчиво стучит в дверь моей комнаты.

— Рен, — лучезарной улыбкой встречает меня девушка с золотистыми волосами в наряде прислуги, но не таком простом, как у меня.

— Да, — я удивлённо смотрю на стройную красавицу с высоты своего роста.

— Ты же знаешь, где здесь швейный двор?

— Конечно.

— Тогда будь там к полудню. С тебя снимут мерки для новой униформы. А то в таком виде не пристало показываться на учебной территории, — она смешно морщит носик.

Напоследок стрельнув в меня голубыми глазами, красотка убегает, а я провожаю её внимательным взглядом.

Ещё один шаг.

***

===

Глава 19

До полудня у меня есть время. Выбираюсь в город, чтобы развеяться и навестить моего знакомого — Хейрана. У него нет новостей, как и у меня. Досадно.

В полдень вокруг полуголого меня хлопочет целая стайка молодых звонкоголосых девиц. На швейном дворе с меня снимают мерки. Работницы все, как на подбор, красавицы. Да никто бы и не взял сюда уродин, к чему оскорблять взор аристократов? Моё могучее телосложение вызывает у портних неподдельный интерес. В столице, да и на внутреннем дворе многие мужчины выглядят хрупкими, словно дорогая керамика.

Простолюдины вынуждены заниматься тяжёлым физическим трудом, поэтому часто отличаются мускулистыми руками и спиной, вдобавок тёмным загаром. Представители знатных кланов, чтобы, не дай Аранг, их не перепутали с чернью, наоборот избегают солнца, даже зонтики с собой носят и стремятся выглядеть изящно. Не все, конечно, карьерные военные и клановые адепты понимают важность крепкого тела, но даже у них частенько нет непомерных мышц.

Пока на меня шьют новую форму прислуги, в которой я смогу свободно перемещаться по учебной территории, болтаю с девицами. Многие из них то и дело смущённо краснеют. Забавные они, будто фарфоровых кукол взяли на работу. Можно было бы заподозрить их начальника в порочных желаниях, но управляет швеями не какой-то блудливый старик, а полная женщина средних лет — госпожа Орта.

Так или иначе, много информации от них получить не удаётся, лишь крохи, но и они весьма полезны. Всё-таки быт в местах моего нового назначения сильно отличается от прошлой службы.

Облачившись в новый, такой же белый наряд, только отделанный незамысловатыми золотистыми узорами, отправляюсь на двор посыльных. Здесь собираются абсолютно все разносчики в начале рабочей смены. Отсюда они получают назначение на какой-то конкретный участок и приступают к работе. Зачастую назначение даётся сразу на все смены, идущие подряд.

С невысокого помоста звучит командный голос. Его обладатель — бойкая девица по имени Эфа — одна из старших над слугами. Выглядит она даже покрепче многих мужчин, стоящих рядом со мной. Лицо грубоватое, но не лишённое своеобразной красоты. Короткие чёрные волосы, торчащие смешным пучком на затылке. Их длины едва хватает, чтобы стянуть вместе. Щёку украшает широкая белая полоса зажившего шрама.

Сегодня вместе со мной сюда прибыло два десятка новеньких работников. Мы послушно дожидаемся в тени фигового дерева, где зреют ароматные плоды, наблюдая, как Эфа ловко раздаёт поручения. Её карие глаза бегают по двору, не упуская ничего. Звонкому крику назначения сопутствует меткий бросок таблички. Это для самых скудоумных, чтоб не забыли, куда посланы. Кажется, поток посыльных просто не иссякает, но, наконец, её взор фокусируется на нас.

— Эй, новенькие, что забились в тень? Ну-ка, двигайте сюда да поживее. Можете забыть, что такое ходить. Теперь вы будете только бегать! — последнюю фразу сопровождает многообещающая усмешка. — А некоторые — летать и не без моей помощи.

Над снующим потоком посыльных прокатываются насмешки.

Новеньких распределяют, при этом назначением людей на кухню занимается Эфа. Остальных посыльных берёт под своё крыло их глава, грузный мужчина по имени Дайлон. Видно, он уже своё отбегал, но его спокойный и в тоже время громкий голос наводит почти идеальный порядок.

Мы же вместе с Эфой и пятью новыми работниками отправляемся на кухонный двор.

— Ваше основное предназначение, — просвещает нас Эфа, — доставка еды с кухни в учебную часть. Это не значит, что вы привязаны намертво именно к кухне. При необходимости и в зависимости от загрузки вас могут поставить и на другую доставку.

Звучит несколько вопросов, но мне пока всё понятно. Хочется уже побыстрее попасть внутрь, за величественную стену, что отделяет меня от Лин.

Комплекс зданий, отвечающих за готовку еды, хорошо мне известен. Правда, в этот раз мы идём не на двор заготовки, куда я привозил еду со склада, а на двор доставки. Он вплотную прилегает к стене учебной территории. Количество людей здесь просто зашкаливает. Гвалт стоит не хуже рыночного, разве что тухлой рыбой попахивает меньше.

Длинные ряды выдачи не останавливаются ни на минуту. К ним постоянно прибывают тележки, запряжённые людьми, либо прибегают разносчики с массивными рюкзаками за спиной.

Получив еду, народ стремительно убывает к множеству открытых в стене ворот. Там стоит стража, но проверяет она всех бегло, многих на глаз. Лишь у единиц требует пропуски.

В дальнем углу складского помещения нас уже дожидаются телеги и рюкзаки.

— Вот ваши рабочие инструменты, — старшая командует, и две пары работников с хэканьем впрягаются в телеги. — Их используют для доставки большого количества еды, обычно для групп учеников.

— А что тогда доставляют в рюкзаках?

Мой интерес привлекает это необычное приспособление. Внешне оно напоминает миниатюрный контейнер в два этажа. Каждый из них — отдельная секция для хранения еды.

— А ты, здоровяк, сегодня пойдёшь со мной. Хоть Ямато и дал рекомендацию, но Дайлон сказал проверить тебя лично.

— Мне одному её тащить? — уточняю я, примеряясь к телеге.

— Нет, ты хоть и здоровый, но для тебя у меня есть особый подарок. Надеюсь, что и на деле ты такой же, как на вид.

— Какой? — ухмыляюсь я.

— Сильный, — в её глазах проскальзывает интерес, но она быстро отворачивается.

Покопавшись в самом дальнем и пыльном углу склада среди потрёпанных вещей, Эфа находит то, что искала. Накрытый пыльной тканью рюкзак. Внешне он больше остальных — вместо двух этажей в этом три.

— Как раз под тебя. Перед доставкой не забудь его хорошенько отмыть. Он уже пылится тут несколько лет. Давно таких крупных работников не было. Чем тебя только дома кормили, жеребец? Овсом?

— Вредными девушками, — с непроницаемым лицом отвечаю я и фыркаю, постаравшись изобразить тембр знакомого мне гнедого коня из Лесных Холмов.

Эфа покатывается со смеху.

Небольшой бассейн с фонтаном возле склада позволяет за десять минут привести эту пыльную штуку в порядок. Кофр начинает блестеть на солнце. Внутри он не такой простой. Стоит потянуть за скрытый в одной из опор рычаг, как раскладываются ножки, чтобы удобнее было передавать еду. Подгоняю их по своему росту.

— Отлично, теперь все за мной! — хлопает в ладоши старшая, и мы стремительно движемся к раздаче.

Попутно она поясняет, с какой стороны заходить, а с какой выходить, чтобы не создавалась толкучка.

— Новенькие прибыли, — поднимает глаза упитанный повар, сидящий за столом, отрывая взгляд от толстой книжки.

Что-то там про культивацию идеальных вкусов и влияние питательных качеств блюд на возобновление Ки.

— Ага, — кивает Эфа. — Вот эти на телегах, поставь их в пару с кем-нибудь опытным, не самим же им бегать.

— А с этим что? Твой любимчик? — чешет пузо повар. — Сразу на рюкзак его ставишь?

— Мой? — хмыкает в ответ Эфа. — Это вашего старика Ямато.

После этих слов у повара сразу отпадают все вопросы.

— Давай печати и часы, — тянет она руку, — и мы пойдём.

Повар оценивает мой рюкзак и подаёт три листочка длиной с мою ладонь. Эфа ловко сгребает их в охапку, попутно забирая со стола песочные часы.

— На дверце каждого отсека имеются места под печати, — на ходу объясняет девушка.

Видя моё недоумённое лицо, поясняет:

— Одноразовые техники, положенные на бумагу.

— Погоди, какой-то адепт так охотно расстаётся со своими секретами?! Любой же ученик может заполучить такую печать и с её помощью украсть чужую технику.

Эфа вздыхает и устало смотрит на меня.

— Ну, попробуй изучить элементарную технику, вложенную в эту печать. Вперёд, — она делает приглашающий жест.

Поддержание температуры, — гласит название.

Напрягаюсь, но очень скоро понимаю, что вся остальная информация в иероглифах зашифрована, а ключевые её части и вовсе отсутствуют. Это как пытаться воссоздать целое стихотворение, имея перед собой лишь первую и последнюю его строку.

— Не вышло? То-то же. Слышала, ты — практик, а элементарных вещей не знаешь.

— Я — самоучка, — неловко пожимаю плечами, — но очень быстро усваиваю.

— Надеюсь на это, — хмыкает она. — Нет, украсть чужую технику по печати не получится. Практики поумнее тебя пытались, ни у кого не вышло.

— Слушай, а зачем они вообще нужны?

— Эти служат для того, чтобы еда не охлаждалась и не нагревалась выше положенного. Когда повар нагружает тебя, он вписывает названия блюд вот сюда.

В верхней части листков плотно утрамбованы иероглифы, образуя символ. Под ним очерчена рамочка, на которую и указывает Эфа.

— Контролируй, чтоб печати обязательно клали, — добавляет девушка, — иначе оплошает он, а шкуру сдерут с тебя.

— Ага, но я о другом спрашивал. В целом — печати, зачем их делают? Эти, да, имеют практичное применение, чью-то лапшу согреют. Атакующие и защитные печати тоже есть, верно?

— Конечно.

— Так почему бы просто не учить интересующие тебя техники?

— Да потому, голова ты садовая, — начинает закипать Эфа, — что рассчитаны печати не на тебя и не на меня. Купцы богатые, чиновники и прочие люди с тяжёлой мошной, дети аристократов, члены кланов, не идущие по Пути. Всем им нужен способ обеспечить собственную безопасность. Охрана — это замечательно, но гораздо лучше выдать пяток могущественных печатей своей племяннице, чтобы никакие лихие люди не причинили ей зла.

— Так, если человек по Пути не идёт, у него и Ки нет, — я пожимаю плечами.

Собеседница закатывает глаза.

— Как же с тобой тяжело. Я в наставники не нанималась!

— С меня букет цветов, — обезоруживающе улыбаюсь ей.

— Незабудок, два букета! Печати есть пустые и полные. Как поймёт любой дуралей из названия, — мстительно улыбается она, — в пустых Ки нет ни капли. Только сама техника записана. Вот покупатель её и напитывает своей энергией в момент использования. Если же печать полная, а она гораздо дороже, в неё создатель Ки влил заранее. Самые сложные техники только так и делают, потому что никакой купец и ребёнок их не осилят. Просто запаса энергии не хватит.

— Эти печати какие? Пустые?

— Верно. В них повар добавляет Ки во время передачи тебе готовых блюд. Техника там совсем простая, много энергии не требует.

Это объясняет, почему почти все работники идут по Пути. Для некоторых обязанностей он прямо-таки необходим. Можно мыть полы всю жизнь, а можно обучиться манипулированию Ки и выбиться в повара, например.

— А чем отличаются пустые печати от полных? Внешне.

— Чтоб я букеты эти поднять не смогла, слышишь?! Духовное ядро. Его не пропустишь. В нём как раз влитая Ки и содержится.

— Понял, теперь всё понял. А снизу что? — я тыкаю пальцем в нагромождение непонятных символов.

Одного касания хватает, чтобы ощутить необычную Ки, исходящую от них.

— Подпись мастера, создавшего печать. Гарантирует подлинность и работу техники. Только благодаря ей эта бумажка имеет цену. Ведь, покупая печать Каменной стены, хочется быть уверенным, что тебе не продали Бумажную перегородку, — ухмыляется Эфа. — А добавленная в подпись Ки позволяет удостовериться, что печать настоящая.

— Ясно.

— Тебе ещё надо будет запомнить карту юго-западного крыла.

— С памятью у меня всё отлично, — обнадёживаю её и продолжаю расспрос. — А как долго эти печати действуют.

— Сутки или пока не заполнится список с едой. Не забывай брать новые, если старые пришли в негодность, — вновь наставляет меня собеседница. — Порка — это лучшее, что тебя ждёт, если еда испортится.

Киваю.

— Каждое окошко раздачи отвечает за свою часть Академии, — продолжает моё обучение Эфа. — Тебе выпала большая честь получить сразу рюкзак. Обычно рюкзак получают самые быстроногие и исполнительные.

— Почему? — не упускаю шанса узнать все подробности.

— Эх, болтлив ты слишком, — опять вздыхает она, — но это даже хорошо. Может, тебя выпрут в первый же день и найдут кого посговорчивее. Потому что в рюкзаках еду доставляют напрямую знати, наставникам и мастерам.

Мы загружаемся, и я самостоятельно проверяю свой груз. Повар, который передаёт мне еду, забывает вписать на последней печати блюдо. Напоминаю ему. Он с извинениями поспешно исправляет ошибку.

Тем временем Эфа бережно крепит мне на пояс часы и показывает на верхнюю их часть. На гладко отполированном дереве появляется рельефная надпись: Двор клана «Ледяного Пика», Чжан.

— Служат указателем, куда тебе надо идти.

— Всё, мы готовы, — сообщают новые работники с телегами.

— Выдвигаемся! — командует девушка. — Первые несколько дней я буду сопровождать тебя. Личное распоряжение старшего. Тебе надо освоиться и выучить карту. Как буду уверена, что ты справишься…

— Останусь один, — заканчиваю за неё.

До ворот мы добираемся быстро. Я заворожённо смотрю на арку, в которой один за другим исчезает прислуга. Стража внимательно изучает нас, но Эфа ловит их взгляд, и вопросов не возникает.

Стоит нам нырнуть в слепящий проход, как в нос тут же бьёт свежий аромат листвы. Встречает нас небольшой лес, тянущийся вдоль высокой стены учебной части. Дыхание леса использую машинально.

Как же мне не хватало вас, деревья!

Лёгкие раздуваются, как паруса лодки, поймавшие попутный ветер. Ки бодро разливается по телу, а яркие сочные краски листвы дарят истинное наслаждение. Так бы и взялся за кисть прямо сейчас. Торжество природы длится недолго, уже через две сотни шагов утоптанная земля сменяется каменным панцирем под ногами. Во все стороны кольцом тянутся величественные дома.

— Налево, — командует Эфа, и мы резко ныряем по одной из многочисленных дорожек в густую застройку.

Она почти без остановки говорит, а я впитываю каждое её слово, как земля — долгожданный дождь после засухи.

— Между учебным павильонами и внутренним двором расположены усадьбы учеников. Здесь три кольца. Внешнее, среднее и внутреннее.

— Зависит от статуса клана? — озвучиваю догадку я.

— В точку! — радостно восклицает спутница. — Смотри-ка, ты не только языком горазд чесать. В котелке тоже что-то варится.

Девушка язвит, но беззлобно, поэтому слова её меня не задевают.

— Чем богаче и влиятельнее клан, тем ближе расположен к учебным павильонам, — продолжаю размышления.

— Ага. Не любят самые знатные ногами землю долго топтать.

Дворы внешнего кольца отстроены вплотную друг к другу. Этим аристократам простор не по карману.

На воротах первого заказчика стоят стражи в клановых доспехах, а нас встречает высокий крепкий юноша с жёстким лицом. Его тугой длинный хвост чёрных волос треплет ветер. Тёмно-синий ханьфу украшен снежинками. Глаза удивлённо расширяются при виде нас.

Остановившись, мы одновременно выполняем поклон. Я чуть-чуть из-за поклажи, а девушка, как и положено, глубоко.

— Сама Эфа пожаловала, — довольно улыбается незнакомец, даже его холодное лицо становится приветливее.

— Да, господин Церан. Новенького обучаю.

— Ещё одного? — ухмыляется дворянин. — Да, он же неповоротливый, как черепаха, думаешь, справится?

Я молча хлопаю по поясу, где висят часы, отчего его губы сжимаются в нитку. В верхней секции ещё полно песка, а значит, доставка вышла гораздо быстрее положенного.

— Внешность бывает обманчива, — кланяюсь я и добавляю, — господин.

— Смотрю, он ещё и разговорчивый, — Церан вытягивает руки. — Давай уже мою еду.

Процесс передачи ничем не отличается от репетиции. Дёрнуть за рычаг, выдвигая ножки, скинуть лямки и ловко извлечь яства, приготовленные для представителя клана «Ледяного Пика».

— Спасибо, — довольно осматривает он еду, но сам не принимает.

Один из подбежавших стражей забирает её у меня.

— Приятного аппетита, — добавляю я, отчего получаю одобрительную улыбку Эфы.

— Хорошего дня, — добавляет она и командует, — часы!

В перевёрнутых часах отсчёт времени начинается заново. Следующая доставка в среднем кольце. Там и дворы побольше, и расстояние между ними. Строения напоминают миниатюрные дворцы. Опять укладываюсь быстрее отведённого времени, что вызывает восторг у спутницы. Я с лёгкостью держу темп, который она задаёт.

— И что у нас там последнее? — требовательно смотрит она.

Вновь кручу часы.

Павильон мастера Зинхао.

— Вон тот, самый первый, — Эфа указывает на высокие стены здания вдалеке.

Попав во внутреннее кольцо, я созерцаю уже настоящие замки. Территории расположенных здесь кланов огромны. Над высокими стенами вздымаются величественные многоярусные пагоды. Они словно соперничают друг с другом в красоте. Повсюду стоит аромат душистых цветов и фруктовых деревьев. По искусно украшенным дорожкам снуёт многочисленная прислуга.

Правда, всё это величие меркнет перед массивным исполином павильона. Высокие стены нависают над нами неприступными скалами. Впечатление давящее, неприятное.

Мы с Эфой приближаемся к центральным воротам, куда стекаются люди. Стража на входе волнорезами делит эти потоки.

— А почему их так много?

— Обеденное время, — коротко поясняет девушка и показывает стражу свой медальон. — Он со мной.

По коже прокатываются мурашки, я ощущаю совершенно другую энергетику. Вот я и попал во дворец боевых искусств.

***

===

Глава 20

Только ступив на двор, замираю на несколько ударов сердца, лёгкие моментально наполняются совершенно иным воздухом. Звенящая энергия с сильными намерениями стать сильнее, от каждого вздоха по телу прокатываются будоражащие волны.

Эфа не успевает обернуться, как в несколько шагов я настигаю её, осторожно оглядываясь по сторонам. Мы вливаемся в поток доставщиков, идущих обособленно от остальных. На территории павильона даже в обеденный перерыв все ведут себя дисциплинированно. Не мешают, не толкаются. Дворяне хмурятся, с недовольным лицами бросая косые взгляды по сторонам, но не нарушают строгого порядка. Двигаются неспешно, с общей массой.

И за этим человеческим морем я вижу обширный плац, где несмотря на обеденное время несколько десятков практиков обливаются потом, повторяя изящные стремительные движения почти синхронно. Перед ними прохаживается высокий седовласый мужчина. Как только он доходит до конца, с кулаков практиков слетают едва заметные силуэты — техника дистанционной атаки.

Внутри высятся пагоды, а перед каждой — утоптанная посыпанная песком площадка. Везде продолжаются тренировки, где-то практики сами трудятся до изнеможения, где-то — под чутким руководством наставников.

Мы спешим в центральный величественный дворец. Он десятком ярусов возвышается над остальными и лишь макушкой едва заглядывает за исполинские стены. Внутрь нас не пускают. Стража приказывает подождать, пока кто-то из прислуги не придёт за едой для мастера павильона.

— Не положено по статусу, — разъясняет Эфа, пока мы стоим в тени неподалёку от ворот.

— Мы теряем время, — хлопаю по часам на поясе.

— Успеем, — она указывает на падающий песок. — Каждой доставке отведён определённый интервал. Если прибываешь раньше, иногда приходится подождать.

Я киваю, устремляя взор на ближайшую группу практиков. Их движения скупы и точны. Во время ударов по телам учеников в последний момент пробегает Ки, срываясь небольшим всплеском с костяшек. Воздух слегка вибрирует и мерцает в такие моменты.

С жадностью наблюдаю за каждым их движением. Добавить бы такой приёмчик в своей репертуар…

Ожидание идёт мне только на пользу. Через полчаса уже самому хочется взобраться на площадку и присоединиться к отработке ударов, но это невозможно. Прислуге строго-настрого запрещено ступать без дозволения на тренировочные площадки павильонов.

— Еда для мастера Зинхао? — появляется немного упитанный низкорослый человечек с увесистым медальоном на груди.

Реагирую первым и приближаюсь к ступеням, ставлю рюкзак на раскладные ножки и достаю последнее блюдо. Мужичок смотрит на меня исподлобья, после чего всё тщательно проверяет.

— Спасибо, свободен, — машет он мне рукой.

Сверившись с песочными часами, Эфа предлагает:

— Пройдёмся, Рен? У нас ещё есть время. Покажу доступные тебе места.

— Веди, конечно. Хочу узнать про устройство Академии побольше, — отвечаю я с воодушевлением.

— Всё ещё тешишь себя надеждами поступить сюда? — улыбается Эфа.

Значит, до неё дошли вести про мои попытки попасть в Академию с главного входа. Надо быть осторожнее. Слухи здесь распространяются быстрее всякой заразы.

— Нет. Я лишь хочу увидеть всё своими глазами. У меня хорошая зрительная память. Мне так легче будет ориентироваться, когда останусь один, — нахожу подходящий ответ.

— Если останешься, — поправляет она.

— С этим могут быть трудности? — смотрю на свою проводницу, и она хмурится. — Мы выполнили все доставки с запасом.

Не хочу даже думать о провале. Любой ценой надо удержаться на этом месте. Только так я смогу больше разузнать о «звёздных детях».

— Дело не только в скорости. Разное бывает. Не так посмотришь на кого-нибудь из знати или чего хуже из мастеров. И… — её лицо становится мрачным. — Лучше веди себя скромно и старайся угодить, как послушная собачка. Мы здесь для них лишь расходный материал. Любому найдут замену.

Нет уж, собачкой для них я быть отказываюсь.

— Долго служишь? — спрашиваю я.

— На внутреннем дворе три года, и это отличный срок. Далеко не все способны продержаться тут так долго, особенно мужчины, — она выводит меня через другие ворота.

Здесь народ расходится, нарушая порядки. В паре сотен шагов от стен павильона уже слышны крики. Озлобленный юнец, ещё совсем мальчишка, яростно таскает за волосы пожилую даму в испачканной униформе.

— И что за бесполезную тварь мне родители выдали в услужение!?! — выплёвывает мерзавец и бьёт её ладонью наотмашь по лицу несколько раз. — Смотри в лицо своему господину, когда он с тобой говорит.

Женщина что-то пытается ответить, но не успевает. От удара её голова запрокидывается, и в воздухе летит струйка крови, орошая землю и одежды проходящих мимо него людей. Служанка падает на спину, беспомощно закрываясь руками.

Закусив губу, чувствую, как сжимаются кулаки, белеют костяшки, а ногти едва не пробивают кожу.

Ублюдок!

Глаза застилает алым, и я непроизвольно делаю размашистый шаг вперёд, но меня с силой дёргают назад.

— Стой, Рен. С ума сошёл?! Сам же видишь, какие здесь порядки… — торопливо шепчет Эфа.

Злобный юнец уже хочет наступить на голову своей служанке, как его резко тормошат.

— Эй, тупица, — над мелким паршивцем нависает широкоплечий парень. — Ты испачкал мои одежды!

Глаза новоприбывшего угрожающе блестят, а рот приоткрывается в хищном оскале. Его ханьфу отличается роскошной вышивкой, выдавая высокий статус. Явно гораздо выше, чем у подлеца, мучающего женщину.

— Прости, — тот вырывает руку из захвата. — Она сама виновата.

— Это твоя собственность, и за порчу моей одежды отвечать придётся тебе, — палец с силой вонзается в грудь ублюдка, отчего тот едва не падает на пятую точку.

Эфа настойчиво уводит меня прочь.

Стараюсь не пялиться так откровенно. Про себя же радуюсь хотя бы временному спасению несчастной. Злоба подкатывает к горлу. Меня распирает от несправедливости происходящего. Слишком легко подобные нелюди распоряжаются жизнями других. Уверен, этот мелкий напыщенный упырь не достиг ничего значимого в своей жизни, не добился ни одной победы, которая бы не была куплена деньгами или властью его родичей.

В нашей глуши слишком легко было забыть о том, что где-то далеко живут те, кто привык считать себя избранниками Небес. Те, кто готовы калечить и убивать за одно неосторожно брошенное слово или неудачный жест.

Единственное оружие против подобной несправедливости — сила. Только сильный способен менять свою судьбу. Только сильный может отстоять свою честь и свою жизнь. Мне нужно обрести настоящую мощь и сделать это гораздо быстрее.

От дурных мыслей отвлекает вид здания ещё более величественного, чем все встреченные ранее. По центру просторного парка, окружённого дворцами павильонов, высится угрюмая многоэтажная башня, словно воздвигнутая не в эту эпоху. Нет в ней привычного блеска и ярких красок, лишь что-то таинственное, заставляющее моё сердце забиться ещё сильнее.

— Центральная библиотека Академии, — заметив мои интерес, поясняет Эфа.

После её слов меня манит туда ещё сильнее. Хочется погрузится в бесчисленное количество тайн, содержащихся внутри. Я слышал об этом хранилище со слов Лин, которая желала попасть туда больше всего на свете. Теперь желаю и я.

— Мы доставляем блюда по клановым территориям, в первый и второй павильон, иногда и в библиотеку, — рукой указывает моя спутница. — Идём. Нам пора возвращаться.

На обратном пути, сделав крюк, мы проходим ближе ко второму павильону, огибая гигантскую башню библиотеки. Она словно пытается пронзить своей верхушкой небеса.

Так начинается моё служение на учебной территории. Ещё два дня Эфа сопровождает меня, контролируя процесс, а также показывая важные места и давая советы. Я прихожу на двор доставщиков всегда раньше, чтобы лучше изучить и запомнить карту, расположенную там на одной из стен.

Через неделю старшая проводит экзамен на знание вверенной мне территории и, оставшись более чем довольной результатами, отпускает меня в свободное плаванье. Теперь я предоставлен самому себе.

Время опять летит день за днём. Пища — один из столпов развития любого практика, а время — самый ценный ресурс. Мало кто хочет разменивать его на беготню за новой порцией.

Студенты, наставники и тем более Мастера привыкли не отрываться от процесса развития и в большинстве своем едят там же, где и тренируются. Теперь, когда я могу свободнее перемещаться по учебной территории, пристально изучаю быт и устройство Академии. Уже не по сплетням внутреннего двора, а личным наблюдениям за происходящим на учебной территории.

Своими глазами вижу, как многие представители знатных родов жестоки и коварны. Из-за своих неудач самые вспыльчивые часто отыгрываются на самых слабых и беззащитных, личной прислуге. После подобных жестоких зрелищ проделки сыночка деревенского старосты — Бохая, кажутся мне детскими шалостями. И это только, что видно на публике, а что творится за стенами клановых территорий?.. Даже думать об этом не хочется.

Не об этом ты мечтала, Лин.

Рабочие дни сменяются ночами, когда под лунным светом мне всё так же приходится топтать идеально подогнанные плиты бескрайних дорог Академии. Мои знания пополняются песчинка за песчинкой, словно в часах доставщика. Раньше я был совсем слепым, да и сейчас ещё не прозрел, а лишь чуть-чуть приоткрыл глаза. Знаю я по-прежнему слишком мало, но уже начал понимать границы неохваченного.

Большие секты делятся на Павильоны, которые распределены по территории Империи. Что-то вроде местного отделения секты. Чем больше секта, тем больше павильонов она имеет и тем больше привлекает новых учеников. В Академии же все павильоны находятся в одном месте — сердце Академии. Каждый соответствует силе учащихся и уровню главного Мастера.

Мне пока доступны два павильона, охватывающие первые ступени Ядра Железного Журавля. В здания меня пускают редко. Чаще всего дальше еду доставляет иная прислуга.

Хоть меня и волнует конечный пункт назначения, но вскоре я понимаю, что в самые недра Академии мне пока не пробраться. Так что сам путь от кухни до места назначения еды становится куда важнее. Мои скорость и хорошая память, хранящая карту во всех подробностях, дают больше времени для созерцания боевых искусств.

Я наблюдаю за тренировками учеников Академии по дороге и во время ожидания. По крупицам собираю образы движений, выстраиваю картину и храню её в голове. Как только у меня появляется свободное время, сразу переношу увиденное на холст. Это даёт возможность копить знания и по ночам отрабатывать движения.

В свободное от поручений время неустанно тренируюсь, сводя к минимуму сон, теперь мне его требуется меньше. Однако до изнеможения себя не довожу. Иначе не смогу найти сестру.

Меня манит пока ещё недоступная мне библиотека. Каждый раз, когда прохожу мимо, представляю, как переступлю её порог.

В одну из ночных смен после возвращения меня подзывает Эфа.

— Рен, сегодня стряпни просят меньше обычного. Видать, наелись на недавнем пире. Ты не против сменить род деятельности? — заговорщицки блестят её глаза.

— Как скажешь, ты же старшая, — в ответ улыбаюсь я. — Чем меня порадуешь?

За последнее время мы неплохо поладили, так что иногда она отправляет меня на другие виды работы.

— Порадую? Возможно, наоборот, хотя, зная тебя… — продолжает она тянуть.

— Говори уже, — рычу на неё по-доброму.

— Мастер павильона «Бескрайнего Неба» решил поднять архивы по особым ученикам.

Она подходит ко мне ближе, и я чувствую исходящий от неё аромат весенних цветов.

— И?.. В библиотеке нужна помощь?

— Ага. Рабочая лошадка, что потаскает их книжки, — хлопает меня по плечу. — Уверена, ты отлично подойдёшь на эту роль. Возможно, даже получишь хрустящую морковку, — ухмыляется девушка.

— Ржать не буду, — отпускаю плоскую шутку, но она хохочет.

— Главное, с ума не сойди с этими библиотечными затворниками, — с трудом успокаивается Эфа и протягивает мне пропуск. — Архив на первом этаже, стража тебя проводит.

Я воодушевлённо выдвигаюсь в самый центр Академии. Это прекрасная возможность хотя бы взглянуть на тайны, скрывающиеся внутри.

Высокая башня библиотеки встречает меня как всегда угрюмо. Под саваном звёздного неба она выглядит ещё более чуждой этому месту. Памятник столетий не посмели тронуть даже Мастера и сам Император, сохранив первозданный облик, неподвластный времени.

Бегом поднимаюсь по лестнице, где на входе, лениво зевая, мнётся с ноги на ногу парочка стражников, будто их в туалет не пускают.

— Я по поручению в библиотеку, — протягиваю свою дощечку-пропуск.

— Тебя уже ждут. От входа по коридору налево.

Радостно ныряю внутрь, словно погружаюсь за сокровищами, но это не золото и драгоценные камни, а самое важное для практиков — знания. Высокий сводчатый коридор тянется вглубь к ещё одним воротам, а от него в стороны отходят норками мелкие проходы.

— Эй, ты с внутреннего двора? — окликает меня парень в простой накидке, словно монах-отшельник.

Густые брови, острые скулы и выбритая налысо голова.

— Да, доставщик Рен.

— Постой-ка там! — служитель библиотеки поднимает руку. — Смотрю ты здоровый, а грамоте хоть обучен? Мне не только мускулы нужны, но и голова!

— Читать и писать умею.

— Вот и отлично, — он подзывает меня жестом. — Тогда пойдём.

Незнакомец юрко, словно зверёк, ныряет в одну из норок проходов. Мне приходится поспевать за ним. Не этого я ждал. Душный коридор, что потайной лаз, давит мне на плечи низким потолком. Некоторое время мы блуждаем по лабиринтам переходов, а наша дорога неуклонно спускается под землю.

После стремительной пробежки мы оказываемся в тесном помещении. Высокие многоярусные полки просто ломятся от книжек, свитков и стопок бумаг, теснясь друг к другу.

— Я — Бао, младший библиотекарь. Можем опустить формальности, пока мы здесь, — вздыхает он.

— Почему, господин? — уточняю я, вдруг это какая-то уловка.

— С этим этикетом мы на поклоны полночи потратим. А мастер павильона «Бескрайнего Неба» дал неделю, чтобы привести в порядок некоторые архивы, — он манит меня за собой. — Посмотрим, достаточно ли ты обучен грамоте, чтобы помогать мне с бумагами.

Пройдя ещё через один лабиринт, мы останавливаемся у стола, заваленного бумагами.

— За эту ночь необходимо навести здесь порядок. Отсортировать и разобрать всё, — он сдержанно бурчит себе под нос проклятия.

— Мне одному?

— Да, я тебе объясню, что делать. Меня ждёт точно такой же стол, — он кивает за книжную стену по правую руку от нас.

Я заглядываю туда и сразу замечаю ещё один стол. Гора пыльных томов на нём вот-вот рухнет. Бао достаёт из ниши несколько деревянных коробок и начинает инструктаж.

— Надо распределить все эти бумаги. Из них отобрать и переписать в отдельные списки особых учеников, бравших книги.

— Что значит «особые ученики»? — беру один из развёрнутых свитков. — Звёздные дети, что ли?

— Они самые, — довольно щёлкает пальцами Бао. — Только не все, а те, что из простолюдинов. Отличить их весьма просто: у них нет фамилий, только имена и место, откуда прибыли. Если будут вопросы, кричи, но не громко! Мы же в библиотеке, а книги любят тишину.

С этими словами он уходит, а я принимаюсь за работу.

Не об этом мечтал, но всё же это небольшой шаг в нужном направлении.

На десятки записей о знатных учениках попадается одна-две о простолюдинах. Для ведения учёта взятым для изучения книгам, свиткам и техникам используются специальные журналы, заполненные вручную, а напротив имён стоят подписи или именные печати.

Бао вскоре приносит мне такой же, только чистый.

— Ого, — осматривает он на треть опустевший стол, — быстро ты.

— Ничего сложного, — пожимаю плечами.

— Ты точно из деревни? Такое ощущения, что ты в этой библиотеке больше меня работаешь, — наклоняется он к ящикам, где плотно уложено отсортированное.

— Родители приучили к порядку, так легче жить, — подвигаю к себе новый короб.

Библиотекарь покидает комнату, оставляя меня наедине с бумагами. Мой взгляд продолжает бег по страницам и вдруг замирает. Я даже протираю глаза, не веря.

Лин из Лесных Холмов — «Базовая анатомия человека».

***

Источники :

https://author.today/work/314993

https://litmir.club/bd/?b=877283

https://fb2.top/probughdenie-sily-tom-i-769814/read

https://www.rulit.me/books/probuzhdenie-sily-tom-i-s-illyustraciyami-read-846116-1.html

https://readli.net/chitat-online/?b=1272443&pg=1

https://onlinelit.net/book/nebesa-umoyutsya-krovyu-tom-1-probuzhdenie-sily

https://readeria.ru/book/probuzhdenie-sily-tom-i/

***

---

===================================

---

***

---

***

---

Фотоистория в папках № 1

002 ВРЕМЕНА ГОДА

003 Шахматы

004 ФОТОГРАФИИ МОИХ ДРУЗЕЙ

005 ПРИРОДА

006 ЖИВОПИСЬ

007 ТЕКСТЫ. КНИГИ

008 Фото из ИНТЕРНЕТА

009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года

Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001

---

***

МЕДНЫЙ ВСАДНИК. А.С. Пушкин

...
Утра луч
Из-за усталых, бледных туч
Блеснул над тихою столицей
И не нашел уже следов
Беды вчерашней; багряницей
Уже прикрыто было зло.
В порядок прежний всё вошло.
Уже по улицам свободным
С своим бесчувствием холодным
Ходил народ. Чиновный люд,

... Читать полностью, дальше, и ещё ... »