...дракон... 246 - 14 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 246

16:26

...дракон... 246

***

===

Глава 1201

Когда энергия рассеялась, перед Хаджаром больше не было никакого гиганта. Вместо него среди опавших старой змеиной кожей древесных обломков, стремительно порастающих мхом, стоял высокий воин, чьи лучшие годы уже прошли, но сила еще осталась внутри могучего тела.
Ростом больше двух метров, он был шире, чем Орун. Рыжая борода, похожая на древесную кору, выглядывала из-под капюшона, выглядящего мокрой от росы травой.
По бокам качались ветки с древесных наплечников, тяжелого, дубового цвета. Порванный плащ, скрывавший лишь правую сторону Теанта, сливался с серой землей темнолесья. Так же, как скрывалась тяжелая юбка, являющаяся продолжением каменного нагрудника, пересеченного корнями, растущими из наплечников.
В левой руке — горящем корне, он сжимал длинный меч необычной формы и пропорции. Это не был классический клинок. Не из числа бастардов различной породы. И точно не тяжелой.
Широкий у гарды, обвитый высохшим плющом, он сужался к острию и сиял лучом ясного неба. Последним, что у осталось у хранителя от былых времен, когда еще не было тех, кто мог навредить лесу.
И когда он еще не был Теантом.
А кем-то другим.
Но те времена прошли.
И лишь маленькая синяя заноза в его пылающей руке осталась сидеть где-то под сердцем.
— Начнем, — и Теант шагнул вперед.
Это было впервые, когда Хадажр сражался не с демоном или человеком, а фейри — сидхе. Существами, которые рождались с определенным уровнем силы. И с ним же умирали.
Они не развивались. Лишь менялись, переходя из одного состояния, в другое.
Хаджар не ощущал, чтобы от Теанта исходила энергия в её обычном понимании. Он даже не “прикасался” к Реке Мира. Нет, он обладал чем-то другим.
Это было сравни королевству. Вот только его королевство — королевство хранителя Темнолесья, исходило непосредственно от земли.
Теант был внутри свой вотчины, своего дома. И здесь была его сила.
Несмотря на массу и некое сходство с деревом, рыцарь темнолесья был быстр. Слишком быстр для того, кто уже несколько лет не сражался в полную силу, да и почти не знал этой своей — полной силы.
После обретения своего стиля — стиля Музыка Меча Ветра, Хаджар не понимал границ своей силы и это делало его слабее. Ненамного, но достаточно, чтобы пропустить первый удар хранителя.
Тот, замахнувшись от левого плеча, ударил наотмашь. Хаджар успел лишь подставить плоскость Синего Клинка, но о том, чтобы использовать энергию или мистерии, да хотя бы принять правильную стойку и перенести центр тяжести — речи даже не шло.
Его, как травинку, оторвало от земли и понесло в жутком горизонтальном полете. За спиной деревья превращались в труху, а глыбы камней разбивались в мелкую щебень и пыль.
Остановил полет лишь склон оврага, пробитый Хаджаром на несколько десятком сантиметров в глубину.
Кряхтя, сплевывая кровью, Хаджар выбрался из ниши, созданной собственным телом. По его груди, от плеча до берда, шел жуткий разрез. Но мантия, сшитая Королевой Мэб, принявшая вид кольчужных доспехов, выдержала атаку. Лишь несколько струек крови побежали из поверхностной резаной раны.
Хаджар выпрямился и вытянул меч перед собой. Тент остался стоят на месте. Будто сожалея о том, что нанес удар по неподготовленному противнику, рыцарь Темнолесья был готов принять ответ.
Последний раз… это будет последний раз, когда станет с кем-либо сражаться.
Потому что после того, как Теант падет, у Хаджара не останется ни единой причины, чтобы поднять меч.
Но, видит Высокое Небо, в этой битве он не может отступить.
Синяя энергия вспыхнула вокруг Хаджара. Но на сей раз она не кружила бесформенным столпом, а развевалась поднимающимся в небо распахнувшим крылья драконом.
Собственный стиль вел Хаджара за собой.
Рыцарь-дух услышал низкую мелодию, будто хор пел по ушедшим в бою воинам. А следующее, что он увидел, была фигура Хаджара, который словно летел над землей.
Двигаясь свободно, как птица, как… мелодия, не видя преград или сопротивления воздуха, прокладывая внутри ветра собственный путь, он обрушился на противника не одним, а целым градом ударов.
Его меч обрушился в рубящем ударе прямо на голову Теанту. И тот вскинул край плаща, мгновенно свившегося дубовым щитом, чтобы принять на себя весь вес удара. От столкновения стали и дерева земля под ногами Теанта пошла волнами встревоженной ветром озерной глади, а затем взорвалась каменными клыками, взметнувшимися выше тысячелетних деревьев.
И все это лишь от половины своей силы, которую Хаджар контролировал. После осознания своего Стиля использование потенциала выросло до 50,1 %.
Но тот рубящий удар — он был лишь одним из немногих. Теант все еще видел перед собой след, оставленный Синий Клинком — змеящийся, искрящийся синим светом, клык дракона, вонзившийся ему в щит, как сбоку уже появился второй.
Драконий коготь, следующий за мечом, направленном в жутком выпаде прямо в печень, уже не с воздуха, а с земли, врезался в древесную броню.
Та застонала, задрожала, но выдержала, а Рыцарь нанес удар наотмашь, но его странный меч рассек лишь пустоту. И в то время, пока давление от меча, как эхо от песни, не собиралось исчезать, Хаджар уже оказался за спиной и нанес быстрый секущий удар.
Но вновь доспехи удержали атаку. Они заскрипели сменяемыми ветрами деревьями, с них посыпалась труха, но ни крови, ни стона.
Теант попытался развернуться, чтобы вновь нанести удар мечом, но вдруг понял, что три удара противника, эхом застывшие в этой реальности, держат его на месте.
Сам же Хаджар, вновь пройдя собственной тропой среди ветра, оказался прямо перед Теантом. И, как и дух прежде, он скопировал его движения.
Могучие руки согнулись над плечами и меч, занесенный за спину, обрушился в жутком по скорости и силе режущем ударе. От плеча до пояса он разрезал воздух с ревом прыгнувшего за добычей дракона. Потоки ветра, расходящиеся от лезвия, срезали деревья, они рубили каменные клыки и начисто счищали породу в границах низины, превращая овраг в девственно чистое поле.
Когда улеглась пыль, Хаджар, могучий воин, чья мышцы можно было различить даже под доспехами, дышал чуть тяжелее и небрежно утирал кровь, выступившую на доспехах.
Он знал, что битва не была закончена.
Нет, это был лишь приветственный обмен ударами, чтобы понять силу оппонента. Чтобы поприветствовать его в должной манере.
Когда пыль осела, то Рыцарь темнолесья все так же стоял на ногах. Его меч был вонзен в землю. По центру мертвого леса он возвышался единственным его хранителем, или, может, узником.
Узником, которого питала его собственная темница.
Хаджар собственными глазами видел, как к мечу из земли тянулись корни, но не обвивали его, а вонзались в сталь и подпитывали силой. Те небольшие повреждения, которые Хаджару удалось нанести броне духа, на его глазах мгновенно зарастали.
— Как и прежде, — прогремел куда более человечный, чем прежде, голос. — ты не разочаровываешь меня, враг мой.
Когда же Рыцарь вытащил меч из земли, Хаджару показалось, что против него ополчился весь лес.
Мертвый лес.

Глава 1202

Подул ветер. Он сбил с сухих крон те немногочисленные листья, что на них еще были. И закружил в вихревом танце множества клинков.
Листья-клинки соединились с обломками корней и те стали топорами и копьям, а затем к ним присоединился пожухлый мох, обернувшийся пламенем пожаров. И в гуще этой какофонии главной нотой звучали крики умирающих животных, слившихся в единой образ жуткого монстра-химеры, который оделся в одежду из оружия мертвого леса и бросился в сторону Хаджара.
Так выглядел всего один единственный взмах меча Теанта. Это было сложно назвать техникой в её привычном понимании. Скорее нечто, что было самой сутью Рыцаря — сутью его вотчины. Смыслом его королевства, который тот стерег и которое давало ему мощь.
Возможно, в этом был какой-то потаенный смысл, но Хаджар его не понимал. Более того — ему было плевать.
Заглянув внутрь самого себя, он высвободил все мистерии меча, которые постиг за это время. И, что удивительно, за то время, пока он жил в миру с Аркемейей, они стали лишь глубже и целостнее.
Его истинное королевство развернулось светом небесной стали. Продвижение удара-химеры Теанта замедлилось, но сама “техника” не потеряла ни в силе, ни в своей разрушительности.
Она не излучала в окружающий мир ни малейшего эха. Была полностью сосредоточена внутри себя. Настолько, что её сложно было отличить от реального монстра.
И, все же, это лишь то, как удар меча Теанта преобразовался, пройдя через призму чего-то, что находилось даже глубже, чем Река Мира.
Хаджар слегка согнул колени. Он вытянул перед собой два пальца левой руке и провел по ним Синим Клинком. Так, словно прицеливался.
Не закрывая глаза, он вслушивался. Не в рев техники. А в ритм деревянного сердца Рыцаря.
Несмотря на техники, на все то, что как мишура, бросалось в глаза, это все еще оставался поединок на мечах. И Хаджар сражался. Сражался на них почти с самого детства. Теперь понимал, что никогда этого не хотел, но сражался.
“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?”
Выдержав паузу, когда удар-монстр уже почти коснулся его брони, Хаджар, внезапно, взмахнул Синим Клинком. Свет, сорвавшийся потоком ветра с его лезвия, срезал листья, рассек корни, срубил камни и потушил пламя, оставив лишь силуэт меча Теанта.
Химера лопнула мыльным пузырем, обнажив внутри свою суть — удар. Удар, который Хаджар отразил и тот, уносясь по мертвому лесу, крушил его, превращая в глубокую борозду, шириной и глубиной достаточной, чтобы стать руслом небольшой реки.
Хаджар стал дышать чуть тяжелее. Этот трюк, который он однажды увидел в сражении Оруна и старика наставника школы Святого Неба, оказывается, стоил немалое количество энергии. Именно она, опережая удар, срезала с “техники” противника все наносное, обнажая саму суть.
— Твой меч силен, — кивнул Теант. — но…
— Но время разговоров прошло, — Хаджар погрузился еще глубже. Туда, где билось уже его собственное сердце. Сердце его пути среди ветров… среди облаков. — Песнь Первая: Драконья буря.
Небо над темнолесьем сомкнулось тяжелым саваном грузных громовых облаков. Молнии в них забили проливным дождем из стального огня. Мечами они свились в огромную драконью пасть. Она сверкала позади Хаджара. Выше, чем шпиль Запретного Города и шире, чем врата, ведущие в столицу Ласкана.
Казалась, что она, пусть и лишенная тела и почти невидимая, существующая лишь в штрихах, оставленных мечами, могла, тем не менее, поглотить целый город.
И её рев, как бой боевых барабанов, как марш армии солдат, идущих на смерть, как грохот осадных пушек, заставлял пригибаться деревья и дрожать камни.
Вся эта мощь, вся запредельная сила, была сосредоточена в клинке Хаджара. И когда он им взмахнул, отправляя энергию, мистерию и волю, слившихся воедино согласно его стилю, то позади пасти распростерлись два крыла искрящихся молний.
Они раскрылись на несколько километров, становясь олицетворением старых легенд смертных о птице Рух, способной закрыть небо. То самое небо, на котором сейчас бушевала буря, вызванная техникой Хаджара.
— Враг мой, — прошептал Теант. И, несмотря на рев, казалось, всех ветров этого мира, его было слышно так ясно, как в полный штиль, стоя вплотную. — этого недостаточно… в этот раз, мой черед одержать победу.
Поднялся меч Рыцаря. Зашевелилась его броня. Вздрогнула земля. Из неё, повсеместно, вырывались столпы деревьев. Разрывая почву корнями, из которых в свою очередь появлялись уже новые, такие же серые и мертвые стволы, они впивались во все увеличивающийся меч в руках Теанта.
Каждое мгновение, которое проходило, дарило ему очередную сотню метров в размерах. И тот уже мало походил на меч. Скорее на исполинское дерево, подпирающее острыми клинками крон далекие облака. И его основанием был Рыцарь темнолесья. Его рыжая борода-кора скрывала под собой безмятежное, не выражающее ни единой эмоции, лицо.
Меч-дерево, выросший до нескольких километров в высоту, черной тенью закрыл драконью пасть. Его падение, простой, рубящий удар, нес в себе весь ужас и все смерть, которую только мог собрать не знавший света и жизни — целый лес.
В нем собралось все, что имел внутри себя Теант.
И эта битва — она находилась за гранью того, с чем прежде имел дело Хаджар. Это была битва, превосходящая сражение с Алым Мечником.
Ибо то была битва Безымянных, теперь же — Хаджар бился с существом, равным по силе Небесному Императору, сам обладая схожим уровнем силы.
Рамки пути развития теперь казались сущими пустяками. Ненужными, наносными мерилами, которые не имели отношения к настоящей силе.
Драконья пасть из синих молний стали впилась клыками-мечами в дерево-клинок. Мертвая, почти черная древесина вспыхнула огнем. И внутри этого огня обнажался жуткий меч — точная копия того, что держал… или продолжает держать Теант.
Рыцарь медленно, но неудержимо и уверенно, давил своей силой. И трескались те штрихи от ударов меча, которые и соткали пасть и крылья дракона бури.
Казалось, что чем сильнее сопротивлялась техника Хаджара, чем больше обнажался меч Теанта внутри огромного дерева — тем сильнее становилась контратака Рыцаря.
И, в какой-то момент, дракон бури не выдержал и лопнул тем же пузырем, что недавно — химера самого Теанта. Когда исчезла техника Драконьей Бури, то небо мгновенно рассеялось и, возможно, впервые за долгие эпохи, обнажило над темнолесьем безграничные просторы высокой лазури.
А то место на земле, куда пришелся удар меча Теанта, вернувшегося в свое нормальное обличие чуть странного, но обычного клинка, теперь стало глубоким, прямым ущельем.
Настолько, что если бы туда бросили камень, то шума от падения до дна пришлось бы ждать почти минуту.
Теант вонзил меч в землю, а после вытащил, не почувствовав ни единого свидетельства о присутствии Хаджара.
— Мы встретимся вновь, враг мой, — произнес Теант. — не сейч…
Договорить он не смог. Мир вокруг вдруг закружил безумный танец, и Рыцарь увидел свое собственное тело, все еще стоящее прямо и гордо.
А позади него, из синих искр, будто открыв дверь среди ветра, постепенно проявлялся Хаджар. Он держал меч обратным хватом у груди, а лезвие было направлено ему за спину — куда-то в район шеи Теанта.
— Песня Вторая: Драконий Рассвет, — услышал дух. И, последним, что он увидел, было небо. Далекий горизонт, на фоне которого исчезал силуэт дракона, зажегшего лазурь золотом и кровью.
А ведь он уже почти забыл, как прекрасен рассвет над лесом…

Глава 1203

“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?”
Тяжело дыша, чувствуя, что все два использования техник лишили его почти всех запасов энергии, Хаджар повернулся к обезглавленному Теанту. И, как и предполагал Хаджар, даже его самая убийственная техника — Драконий Рассвет, вобравший в себя суть имени ветра, не смогла лишить жизни духа.
Тот находился внутри своей обители. Слишком близко к источнику силы, чтобы умереть после нескольких ударов. Пусть и колоссальной силы.
Отсеченная голова рыцаря все так же лежала на земле. Его тело стояло перед Хаджаром высоким, древесным стволом. Стволом, из шеи которого постепенно распускалась крона, тянущаяся к корням, вьющимся из отсеченной головы.
Это было тяжелое ранение. Но никак не смертельное.
У Хаджар же уже не оставалось никаких сил, чтобы продолжить схватку.
Его нынешнего уровня не хватало, чтобы победить одного из сидхе — сильнейших жителей мира Духов. Если удобно — его аристократии.
Но хватало у другого.
— Интересно, сколько их у него?
Хаджар держал в руках очередную щепку из посоха, высеченного первой молнией, которую знал этот мир. И так уж совпало, что ударила она в обычное дерево, а в огне-древо. И, в последствии, отсеченная ею ветка, стала сильнейшим огненным артефактом. Посохом безграничного могущества и мистерий огня, коим владел, по сей день, Мудрец Пепел.
Одной такой щепкой, когда-то, Хаджар уже отправил на тот свет сидхе — Ана’Бри.
И теперь он держал вторую такую над телом Теанта, по жилам которого текло пламя огненного цветка. Хельмер отдал эту щепку просто так… насколько демон вообще хоть что-то мог делать “просто так”.
Хаджар понимал, что Повелитель Ночных Кошмаров действовал исходя из своих собственных мотивов, но… ему было плевать.
Жаль лишь, что пламя в щепке было слишком “диким”, чтобы растопить Ледяную Скорбь, не причинив вреда заточенным в ней душам.
— Я не хотел, чтобы все обернулось именно так, — Хаджар вытянул перед собой ладонь.
Щепка уже почти сорвалась в полет, как со стороны еще недавно темной и мертвой рощи прозвучал мелодичный голос.
Весенняя капель по сравнению с ним звучала скрежетом трущих друг о друга жестяных листов. Пение лучшего из бардов — блеянием раненной козы. Музыка из-под пальцев величайшего менестреля — катящимся по склону камнем.
— Тогда остановись, Северный Ветер, — темная роща оживала. На ветках стремительно набухали почки, чтобы развернуться полными сока листьями. Распускались цвета в том месте, где мертвую землю укрывал пожухлый мох. Паучью паутины сменяли гнезда поющих птиц. — Остановись, пока не поздно.
Из бутона желтого тюльпана, распускавшегося первым лучом проснувшегося солнца, выходила прекрасная королева. Для её красоты невозможно было подобрать никаких сравнений или метафор. Потому что ни одна из них не смогла бы описать даже края её золотого одеяния.
Ибо само слово “красота” использовали, чтобы описать тень Титании — правительницы Летнего Сада.
Одетая в солнечный свет, с волосами из цветов весеннего огня, с кожей цвета мимолетной влюбленности, она шла навстречу Хаджару. И там, где ступали её стопы, мертвый лес превращался в цветущий, благоухающий луг.
— Остановись, — и лишь её глаза отражали истинную суть фейри. Нечеловеческие. Больше похожие на звериные. В мире Духов нельзя обманываться внешним. Стоит смотреть в самую суть. А суть Титании была такова — она Королева. Королева Лета и Весны. Та, кто когда-то, пошла войной на Седьмое Небо. Такие не бывают “прекрасными и все прощающими”. Она, по сути, мало чем отличалась от Мэб. — ты все еще можешь это сделать.
— Ты знаешь, зачем я пришел сюда, — не спрашивал, а утверждал Хаджар.
— Знаю, — она приближалась все ближе. И любой иной мужчина, завороженный её красотой, не заметил бы, как в правой руке одеяние солнечного света свивается в длинное копье. — И я скорблю вместе с тобой. Но, прошу, уходи.
— Тогда скажи мне — истину ли сказал демон, что через шесть веков Ледяная Скорбь растает и, когда это произойдет, моя семья умрет?
— Истину, — не стала отрицать Королева Летнего Двора.
Хаджар и до этого не сомневался в словах Хельмера. Тому просто не было причин лгать. Но, в то же время, он не мог не убедиться.
— Значит, если я уйду, то, скорее всего — так и будет. Они умрут.
— Да, — вновь кивнула Титания. — не было еще такого, чтобы смертный смог подняться на Седьмое Небо за столь краткий срок. А то, что ищешь ты… даже войска всего мира Духов… даже Черный Генерал не смог этого добиться.
— Тогда у меня нет выбора, — щепка поднялась над ладонью Хаджара.
Титания занесла свое копье.
— Не заставляй меня, носящий мантию моей сестры, — слезы хрусталем потекли по щекам Титании. — твои песни прекрасны. Мне так нравилось их слушать… в память об этом — уходи. И встреть свой смертный конец в печали. Быть может, так ты сможешь подарить этому миру лучшую из его песен.
— “Ты все еще должен мне сыграть свою лучшую песню!” — прозвучали в голове слова Аркемейи.
Он еще не сыграл ей… еще не сыграл… и она все так же его ждала.
“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?”
Хаджар поднял взгляд на Титанию. Прекраснейшее из создания. Та, перед чьей красотой померкнет даже богиня Любви, причастная к появлению на свет первого из Дарханов.
Она направила на него свое копье.
“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?”
— Я хотел спокойно встретить свой конец, — прошептал Хаджар. — исчезнуть в бездне, как и любой другой клятво отступник. И, может так, я бы смог искупить свои грехи.
— Еще не поздно, Северный Ветер, — буквально молила Титания. — Ты все еще можешь это сделать.
“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?”
— Но какой смысл… какой смысл в чем-либо, если я не могу спасти, со всей своей силой, того, кто еще даже не имел шанса. Шанса на добро или на зло. На простой выбор.
— Твоему сыну никогда не было суждено родиться, Северный Ветер. Такова судьба.
— Судьба?! — глаза Хаджара вновь запылали. — Ты, из всех существ, смеешь говорить со мной о судьбе?! Разве это я отправился на войну с богами и обрек миллиарды на смерть?!
— И я заплатила за это сполна. И лишь хочу сберечь тебя от участи куда более страшной.
— Что может быть страшнее для мужчины, чем смерть его жены и ребенка, Титания? Ответь мне?
— Я не знаю, Северный Ветер, — вздохнула фейри. — Но я знаю иное. Я знаю, тоже, что знаешь и ты сам. То, что сказал тебе несчастный, заблудившийся кошмар. И я знаю, что он не лгал тебе.
* * *
— Отправь меня в Мир Духов!
— Хорошо. Но помни — если ты не сможешь принести огненный цветок, то ничто, кроме смерти Азреи, не разбудит Аркемейю ото сна.
— Я понял тебя.
* * *
Хаджар посмотрел на Теанта. Тот все так же не сдавался. Он продолжал попытки соединить свою голову и тело. Как и любое живое существо, Рыцарь не хотел умирать.
И тогда Хаджар понял.
Простую истину, которая лежала на поверхности.

Глава 1204

— Это ты приказала ему съесть цветок? — спросил Хаджар глядя в звериные глаза Титании. — Ведь Теант, несмотря ни на что, остается сидхе Летнего Двора. Твоим подчиненным.
— Тебе ни к чему это знать, Северный Ветер.
— Дважды я спрошу — ты ему приказала?
— Любой мой ответ принесет тебе лишь страдания и ничего кроме них.
Фейри не могли лгать и Титания ему не лгала. Но любой из их числа, стоило ему задать вопрос трижды, был обязан ответь прямо и не тая.
— Трижды я спрошу — ты ли, Титания, Королева Летнего Двора, приказала Теанту съесть огненный цветок и не отдать его мне?
Вторая слеза сорвалась с щеки Королевы.
— Я.
И вновь сердце Хаджара пропустило удар. Затем еще. И еще.
И Хаджар Дархан. Тот хаджар Дархан, что ходил по Безымянному миру прежде, не выдержал этого.
Он умирал, когда пришел в эту рощу темнолесья. В этот мертвый лес.
И мертвый лес стал ему могилой.
— Зачем? — холодный голос стали, чужой голос, сорвался с губ Хаджара. — За что?
— На тебе мантия Зимнего Дворца, Северный Ветер. Имя тебе дал Борей — старик северных ветров. Ты — враг мне и моему дому. Сделав больно тебе, я сделала больно своей сестре. Такова моя суть. Я не могу иначе… совсем как тот скорпион, в притче о жабе и скорпионе.
Такова была Титания.
“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?” — звучало набатом в голове Хаджара.
Все, чего он хотел — у него отняли.
Все, что он отыскал — теперь было не важно.
Демоны отняли у него его семью и детство.
Боги забрали жену и сына.
Духи помогли и тем, и другим.
Они все пришли отнять у него всё, что было дорого. Родных. Друзей. Свободу. Любимую. Сына.
У Хаджара не осталось ничего.
Он вновь был тем калекой, что оказался заперт один на один в пещере с драконом.
Но этот раз дракон не был скован цепями. Во всяком случае — не железными. Лишь теми, которыми его оплел сам Хаджар. Заключил внутри себя. Не выпускал на волю. Боясь того, на что способен этот монстр.
Монстр, живущий в его тени.
“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?”
Хаджар не уследил. Пропустил момент, когда к нему пришли.
У него уже все отняли.
И что он сделает с теми, кто забрал самое ценное?
Титания подняла голову. Черные тучи закутывали небо. Все громче звучали барабаны горячей войны. Гремели боевые колесницы, запряженные могучими конями в стальной броне. Молнии сверкали вспышками стали погруженной в кровь.
Птица Кецаль расправила крылья на Синем Клинке. Или уже не синем.
Там, где сталь была погружена в тьму, стала еще чернее. Как если бы всякий свет, на неё попадавший, был мгновенно сожран и поглощен.
И то, что некогда было синевой лазури, окрасилось кровью.
Зазвенели фенечки в волосах Хаджара, задрожали белые перья, а волосы под ними, черные и густые, стремительно окрашивались в серый. Цвет пепла.
Они седели.
И, спустя мгновение, перед Титанией стоял покрытый шрамами, седой воин в простых одеждах, сшитых из холщевины рукой его жены.
“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?”
— Я сожгу вас всех, — прогремел голос бури войны и, разорвав ткань четырех миров, разлетелся над небесами. — я приду за каждым — будь то фейри, демон или бог. Вы все — умрете.
А вместе с ним в полет сорвалась щепка.
Искрой кровавого пламени пробив и спалив до тла фигуру Теанта, она устремилась к Титании.
Та успела отбить её своим копьем, а когда опасность миновала — Хаджара уже не было.
Лишь еще одна слеза скатилась по щеке Титании. И, смешавшись с кровью из пореза на щеке, упала на землю.
* * *
Закутанная в плащ фигура с настолько седыми, что почти белыми волосами, сидевшая на холме посреди океана из травы, прислонившись к камню уставшей спиной, подняла голову к небу. Обычно спокойное, безмятежное и ясное, ныне оно было покрыто грозовыми тучами.
И дул ветер.
Обещающий принести с собой страшный шторм.
— Значит — началось, — прошептала фигура и вновь вернулась к созерцанию собственных мыслей.
* * *
Хаджар опустился перед ледяным саркофагом. Там, внутри, в ледяном плену, спала его жена. А вместе с ней и его ребенок.
— Сын мой, — прошептал Хаджар. — я назову тебя Неро. И, обещаю, что когда ты родишься, то мир будет иным, нежели сейчас.
Он провел рукой по настолько холодной, что обжигающей “крышке”. Стряхнул с неё наросший лед и снег.
Он вновь вгляделся в лицо своей жены. На её руке блестел стальными бляшками мужской обручальный браслет.
— Прости, — Хаджар опустился лбом на её лоб. Казалось — вот-вот и они соприкоснуться, но их все так же разделяла тончайшая полоска неприступного льда. — я обещаю тебе, клянусь своим именем, что освобожу тебя и ты увидишь своего сына. Услышишь его первый плач. Первый смех. Как он первый раз назовет тебя своей мамой. Как первый раз пойдет. Как первый раз упадет. Как он вырастит. Как, однажды, уйдет, чтобы найти свой собственный путь… но вернется. Не мальчиком, но мужем. А мы с тобой будем его ждать и верить. Я обещаю тебе это… — Хаджар выпрямился. Он не позволил слезе скатиться со щеки. У него не было на это времени. Осталось всего шесть веков. Хаджар сжал Алый Клинок. — И любой, кто встанет на моем пути… пусть праотцы будут милостивы к ним — ибо не буду я.
Он развернулся и пошел прочь. Двери, ведущие в ледяной зал схлопнулись за его спиной. Он спустился по длинному коридору, после чего обернувшись красной молнией, переместился за пределы Эваг’Эра — Ледяного Дома.
Огромные ледяные скалы, кинжалами титанической короны поднимались к небу. Сокрытое под настолько темными, что даже черными тучами, в центре пронзенные скалами, оно вечно источало потоки ледяного света.
И в центре этих неприступных скал, находился дворец, в котором ныне был запечатан ледяной саркофаг Аркемейи.
— Ты уверен, что сюда никто не войдет? — спросил Хаджар у своего собеседника.
— Я сам создал это место многие эпохи назад, — ответил Хельмер. — и я поклялся тебе своей кровью, что никто, кроме меня и тебя не может сюда войти. А учитывая, что я так же поклялся никогда не преступать его порога, то остаешься только ты.
— Хорошо, — кивнул Хаджар. — спасибо тебе, Хельмер. Я запомню твою помощь. И пусть ты не просил ничего взамен, но, однажды, я отплачу тебе.
— Я знаю.
Хаджар кивнул еще раз и уже развернулся, чтобы исчезнуть внутри молнии, как его окликнули:
— И куда ты теперь, Северный Ветер?
— Туда, где стану сильнее, — процедил Хаджар. — где выполню одну старую клятву и заберу наследство.
Он отправлялся за свитком Пути Среди Звезд. Ибо лишь Бессмертный, ставший Богом, может взойти на Седьмое Небо. И таков теперь был путь Хаджара.

Глава 1205

Через горный перевал, среди покрытых зелеными лесами пиков, где парили гордые белые птицы, лавируя между шумными, но красивыми водопадами, пролегала широкая лестница.
От её правого, до левого борта, простирался массив ступеней, высеченных из красного камня. И чтобы пройти от одного края, до другого, пришлось бы потратить не меньше семидесяти шагов.
И уже одно это могло бы насторожить любого взбирающегося. Кто мог построить столь внушительное сооружение? Сооружение, которое не только простиралось вширь, но и длинной превосходило все, что только мог видеть даже искушенный путешественник.
Ступеней в лестнице насчитывалось ровно семь тысяч семьсот семьдесят семь. Они спускались к самому подножию пика, затем вились вокруг него спиралью, пока не исчезали среди облаков. И лишь после этого, пронзив их, подступали к перевалу.
Их венцом выступала широкая площадка, на которой стояла стела с курильней внутри, где с самой постройки павильона всегда чадили волшебные благовония.
Собственно, их дым и составлял те облака и туман, который никогда не покидал границы Павильона Волшебного Рассвета.
А именно туда — в святая святых для всех магов Страны Драконов, вела это “тропа”. И сейчас, у ворот, посреди клубящихся саванов тумана, порожденных все теми же благовониями, стояли два стражника.
— Смотри, — указал один из них на палочку внутри курильни. — визитер?
— Разве в Павильоне сегодня кого-нибудь ждут?
— Я о таком не слышал.
Каждая смена у врат начиналась первым днем месяца и заканчивалась последним. И несла в себе сразу две функции. Разумеется, стражники охраняли вход от тех, кто мог бы счесть себя достойным пройти через Врата Рассвета и попасть в Павильон.
Вот только для этого он должен был обладать немалой силой. Как минимум — уровня Безымянного начальной стадии. Иначе бы он просто не смог преодолеть сопротивления, вызванное благовониями.
Они содержали в себе экстракты из волшебных растений и деревьев, растущих в горах Волшебного Рассвета. И, вбирая в себя сотнями эпох местный воздух, приобретали уникальные свойства.
Даже у подножия горы, где облака из дыма казались простой “частью” небесной сферы, уже ощущалось тяжелое давление. И противостоять ему мог лишь Небесный Солдат начальной стадии.
Сейчас, разумеется, когда Страна Драконов переживала свой расцвет, подобная преграда показалась бы серьезной лишь для ущербного калеки. Но это сейчас, когда дети драконов рождались уже на ступени истинного адепта и с возможностью с рождения пребывать в человеческой форме.
Раньше же, многие и многие эпохи назад, когда был основан Павильон, подобная преграда отворачивала многих из тех, кто не подходил даже под минимальные требования для попытки пройти Лестницу Рассвета.
— О, смотри-ка, он уже преодолел вторую тысячу, — уважительно хмыкнул один из стражников.
Собственно, подобное давление дыма благовоний создавало и вторую функцию для тех, кому выпал жребий месяц нести стражу своей альма-матер.
Нет, их тела крепче не становились. Но крепость тела важна тем, кто идет путем Оружия. Те же, кто выбрал путь Слова — им важна крепость души.
Тао’Овенг, второй стражник, который первым заметил визитера-чужака, лично видел, как один из полноправных учеников попытался использовать заклинание из четырех Слов. И, даже будучи Безымянным средней стадии, его постигла неудача. Душа не выдержала подобного напряжения глубинных мистерий мира. Она распалась на мелкие осколки, и ученик умер прямо за манускриптом.
И не важно, что тело его осталось нетронутым. Сердце все еще билось. Грудь поднималась в такт дыханию. Ученик отправился к горе Белого Дракона и Высокое Небо простерлось не “над”, а “под” его крыльями.
— Третья тысяча позади, — чуть задумчиво протянул Тао’Овенг.
— А он мне нравится, — все веселился напарник. — обычно после третьей тысячи начинают использовать алхимию и артефакты, но не этот. Смотри — даже шага не сбавляет.
Фигура, сотканная из дыма внутри курильни, мерным, быстрым шагом, поднималась по такой же дымчатой лестнице.
— Как думаешь, — насторожился Тао’Овенг, когда визитер преодолел уже пятую тысячу ступеней. Что означало — он обладал силой Повелителя средней стадии и крепостью души достаточной, чтобы удержать одно Слово. — стоит позвать кого-нибудь из Наставников?
— А зачем? — отмахнулся второй стражник.
Надо понимать, что они были обычными полноправными учениками, а не настоящими стражами. Но, тем не менее, их силы магов — тех, кто знал больше одного Слова, должно было хватить, чтобы остановить большинство нежеланных визитеров.
На все остальные случаи всегда можно вызывать кого-нибудь из Наставников. И перед их мощью. Мощью тех, кто знал больше десяти волшебных Слов, вряд ли устоит простой бродяга. Пусть и способный преодолеть сопротивление Лестницы Рассвета.
— Каждого, кто преодолеет шестую тысячу, должен встречать Наставник, — напомнил Тао’Овенг правило Врат Рассвета.
— На твоей памяти, кроме как в день экзамена, хоть один бродяга преодолевал эту отметку? Вот то-то же. Сейчас он замедлиться, а затем, если не дурак, развернется обратно. Ну а если Белый Дракон мудростью не наградил, то его птицы склюют его тело, после того как развеется душа. Главное только, чтобы они это сделали побыстрей. Мне не охота спускаться и убирать мертвечину.
Тао’Овенг хотел бы разделять с напарником подобный оптимизм, но что-то ему подсказывало, что в этот раз все обернется иначе. Фигура странника, даже после пятой тысячи, не замедлила шага. Как такое было возможно?
Тао’Овенг помнил, как почти полтысячи лет тому назад, он и сам проходил испытание на вступление в Павильон Волшебного Рассвета.
В тот день — в день экзамена собралось по меньшей мере три тысячи молодых драконов, подходящих по критериям возраста и силы. Ни один павильон не мог похвастаться таким количеством желающих пройти испытания. И это даже с учетом, что они проходили всего раз в пятьдесят лет.
Как раз к тому времени, когда молодое поколение драконов войдет в свой цветущий возраст. Который, кажется, у людей — тех двуногих, что жили под властью Рубинового Дворца, назывался “подростковым”.
Так вот Тао’Овенг несмотря на то, что происходил из высокогорного клана, пусть и небольшого, но, все же — высокогорного. А значит — знатного и с достатком.
Даже ему пришлось потратить состояние, эквивалентное двум каплям, чтобы преодолеть границу шестой тысячи ступеней. В день экзамена Тао’Овенга к границе шести тысяч смогли дойти только двести претендентов. Преодолели же её меньше четырех десятков.
— Высокое Небо, — выдохнул, по меркам драконов — юнец, когда фигура преодолела и границу шестой тысячи ступеней. Давление там было таково, что Повелителя развитой стадии немедленно бы уничтожило, не используй он артефакты, алхимию или не обладай достаточным пониманием хоть какого-нибудь Слова. Не обладания им в полной мере, а просто — понимания. — Может, все же, позовем Наставников? Он ведь даже шага не замедлил.
— Хватит, Тао’Овенг, — ониксовые глаза напарника вспыхнули азартом. — позвать старших мы всегда успеем, а вот… может сделаем ставку?
Второй стражник лишь отрицательно покачал головой.
— Ты ведь знаешь, что моя семья не так богата, как твоя. Так что я не могу принять это предложение.
— Ну ладно, ладно, — нетерпеливо запричитал сынок богатого клана из числа предгорных. Тот случай, когда незнатная семья смогла сколотить себе состояние на ведении дел с двуногими. Что, собственно, и не позволяло им подняться в горы и построить себе там дома. — Тогда, давай так, если он преодолеет седьмую тысячу, я отдам тебе свое месячное содержание.
Тао’Овенг слегка поперхнулся. Месячное содержание его приятеля обходилось в пять капель. Баснословная сумма, на которую можно было бы купить немало реагентов для пути развития, но… Шам-Кут предпочитал тратить его на вино и плотские утехи. И слухи, которые утверждали, что Шам-Кут побывал под каждой юбкой в окрестностях Волшебного Рассвета лишь… преуменьшали похождения гулены.
— Это самые легкие деньги, Шам-Кут, которые я получал в своей жизни, — усмехнулся Тао’Овенг. — чтобы пройти седьмую тысячу ступеней не в день экзамена, когда благовония довлеют слабее из-за количества проходящих по лестнице, нужно не только обладать силой Безымянного пиковой стадии, но и владеть Словом. Иначе дымчатые облака попросту развеют не только душу, но и тело идущего.
Пока Тао’Овенг говорил, глаза Шам-Кута все расширялись и расширялись. Он крепче сжимал свое копье — простенький артефакт, которым вряд ли можно было сражаться, но зато он служил идеальным сигнальным орудием.
— Вижу, ты про это забыл и…
— Зов…зови…
— Что?
— Зови Наставника! — закричал Шам-Кут и дрожащей рукой указал на фигуру впереди них. Вот только теперь она была не соткана из дыма благовоний, а стояла прямо на площадке, венчавшей собой Лестницу Рассвета.
Как… как такое было возможно?!
Только если… если…
Если визитер, оказавшись в облаках-дыма использовал технику перемещения. Но тогда… сколь чудовищной силой он должен был обладать?!
Тао’Овенг повернулся к Вратам Рассвета и, размахнувшись, метнул копье в небо, в надежде, что отзовется кто-то из достаточно могущественных Наставников.

...

***

Источники :

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-i-814470

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-ii-814487

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-iii-814494

https://fb2.top/

https://fb2.top/series/49151

svistuno-sergej.narod.ru/news/drakon_001/2025-08-20-9303

Слушать - https://knizhin.net/book/serdcze-drakona-i/

https://akniga.org/series/Сердце%20Дракона/

Слушать. Сердце дракона 2 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-ii/

Сердце дракона 3 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-iii/

Слушать

Сердце дракона 4 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-iv/

Сердце дракона 5 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-v/

Слушать - https://knizhin.net/book/serdcze-drakona-v/

Том шестой. Часть 1 - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-vi/

https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-vii/ Том седьмой. Слушать

Том восьмой. Часть 1 - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-viii/

https://fb2.top/serdce-drakona-vosymoy-tom-chasty-2-776865 - Восьмой Том. Часть 2.

Сердце Дракона IX - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-ix/

Девятый Том. Часть 2 - https://fb2.top/serdce-drakona-devyatyy-tom-chasty-2-776867/read

аудиокнига Сердце Дракона X часть 1 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-x/

https://fb2.top/serdce-drakona-desyatyy-tom-chasty-2-776869/read - Десятый Том. Часть 2

Часть II - том 11 Глава 936 - https://www.rulit.me/books/serdce-drakona-chast-ii-knigi-11-15-read-920531-1.html

Слушать - Том 11 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xi/

Глава 981 (Часть 2) - https://www.rulit.me/books/serdce-drakona-odinnadcatyj-tom-chast-2-read-854527-1.html https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xii/ Слушать Сердце Дракона XII

https://www.rulit.me/books/serdce-drakona-dvenadcatyj-tom-chast-2-read-854529-1.html - Глава 1071 Том 12 Часть 2 Сердце Дракона XIII - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xiii/

...