...дракон... 211 - 8 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 211

22:13

...дракон... 211

***

===

Глава 1026

— Пусть предки хранят тебя, брат мой Северный Ветер. Я рад, что нам случилось встретится еще раз, — а затем взгляд орка потемнел. — но печален, что при таких обстоятельствах. И все же, дай мне обнять тебя, брат мой.
И они обнялись. Крепко.
Хаджар почувствовал, как его спину и кости сжали стальные руки.
После путешествия к горам Да’Кхасси Степной Клык вернулся в родное племя калекой, но Хаджар не помнил, чтобы у орка отсутствовали все четыре конечности.
— Что с тобой…
— Пойдем, — перебил Степной Клык. — этот разговор не из тех, что можно проводить под синим небом. Мы сядем с тобой как завещали предки — около костра. Воскурим братскую трубку и расскажем друг другу наши истории.
Хаджар посмотрел в глаза орку. Несмотря на то, что взгляд Степного Клыка стал тяжелее, чем прежде и в недрах темных глаз появилась смертельная тоска, взгляд этот все еще оставался человеческим. Совсем не звериным.
— Я не думаю, что это хорошая идея, брат мой, — покачал головой Хаджар. — Сегодня мы встретились с тобой на полях охоты. И в этот раз — не по одну сторону копья.
Степной Клык улыбнулся. Орочьи улыбки всегда вызывали у Хаджара оторопь, но в этот раз… Видя обломанные, пожелтевшие клыки старого друга и то, как об них трется израненный язык (который изменил голос орка буквально до основания) у Хаджара сердце сжалось.
— Ты помнишь как говорят свободные орки степей, мой брат, — Степной Клык хлопнул Хаджара по плечам. Любого другого, даже будь тот десять раз Повелителем, эти хлопки переломали бы как сухую тростинку. Хаджар же лишь ощутил, как заныли плечи. — Но разве в твоих волосах я вижу не перья белой птицы? Разве ты, своими делами, не доказал, что ты брат нашему роду. И разве братья, пусть они и встретились по разные стороны копья, не могут поговорить? Скажи своим людям, чтобы возвращались в каменный дом. Сегодня не будет охоты — только разговор.
Хаджар не сделал ни единого движения. Степной Клык слегка нахмурился.
— Предки услышали мои слова, — произнес он.
— Прости, — от чистого сердца извинился Хаджар. — я не должен был…
Орк поднял железную ладонь.
— Не нужно слов, брат мой. Я понимаю. Сегодня ты вождь. Вожди думают иначе, чем простые охотники. Мы думаем о добыче, а они — о добытчиках.
Только после того, как Хаджар убедился в том, что Степной Клык не нарушит своего слова, он коснулся генеральского медальона. На поверхности артефакта вспыхнули волшебные символы.
Внутри собственной головы Хаджар услышал обеспокоенный голос Тома.
— Что там… вори…ся ва. вар, — звук не то, чтобы имел помехи, а просто иногда пропадал. Все же подобные артефактные медальоны, переносящие не определенные символы и знаки на расстоянии, а сразу — речь, были в новинку для Империи.
Первая партия, созданная артефакторами лишь в прошлом году, разлетелась горячими пирожками. Ходили слухи, что сам Император едва успел ухватить для себя десяток штук из тысячной партии.
Что же — война, как всегда, оставалась лучшим из двигателей прогресса.
— Уводи солдат в Сухашим, — произнес в медальон Хаджар. — Войны сегодня не будет.
— Ч. о?
Хаджар мысленно выругался.
Уж лучше бы знаками.
— Уводи. Солдат. В. Сухашим, — медленно, с расстановкой, повторил он.
— Хор…о, — спустя несколько секунд ответил Том.
Хаджар, повернувшись к рядам Лунного Ручья, смотрел на то, как единым, слаженным организмом разворачиваются левым крылом ряды солдат и покидают поле, которое так и не стало полем битвы.
Три тысяч… три тысячи против, почти, миллиона орков. Хаджар вообще не был уверен, что в двух Империях найдется хоть один легион, который, несмотря на кратное превосходство в численности, был бы способен разбить такую армию.
Благо, у людей имелись не только силы личного состава, но и пушки, небесный флот и…
Армия орков еще только-только высаживалась на берег. Вперед, перед “армией” Хаджара, вышли только мобильные боевые группы. Тысяч сто, не больше.
И в данный момент, пока Хаджар размышлял “о вечном”, орки выгружали со своих лодок, чем-то напоминающих смесь каноэ и драккаров, свои стенобитные орудия.
Хищные, огромные арбалеты, и костяные стрелы к ним.
Несмотря на простоту внешнего вида, чувства Повелителя подсказывали Хаджару, что одна такая стрела могла поцарапать стену Сухашима. И это с учетом, что с подобной задачей не справились бы и пушки.
Все же — безымянный мир велик и чудес в нем достаточно. Взять, хотя бы, руки и ноги орка.
— Об этом позже, брат мой, — Степной Клык, заметив направление взгляда Хаджара, запахнул полы плаща. — Пойдем. Не станем гневить духов предков тем, что я не приглашаю тебя к огню.
И, все тем же гигантским прыжком, Степной Клык легко перемахнул через ров, который Хаджар “выкопал” ударом своей собственной техники “Разорванного Неба” — “Драконьей Бурей”.
Сейчас Хаджар чувствовал, что второй раз, не пополнив запасы энергии алхимией, не сможет выполнить эту технику. И, более того, “Драконья Буря” полностью опустошала его Ядро.
Подобное считалось недопустимым ни для одной, даже самой могущественной техники. И тот факт, что Хаджар осушал себя до суха, говорил лишь о том, насколько он еще плохо понимал то, что только начал создавать.
Техника была сырой и опасной не столько для противника, сколько для самого Хаджара.
И, все же, Степной Клык перепрыгнул через ров. Ров, в котором был сосредоточены мистерии уровня Герцогства меча синего ветра. Королевства, соединенного из королевств меча и ветра. Его мощь, в чем-то, была даже выше, чем Истинное Королевство парного меча.
Помимо этого, во рву звенела сила самого Хаджара — энергия электрическими разрядами разливалась в нем, не давая Реке Мира зарастить повреждения, нанесенные телу земли адептом.
И Степной Клык, который, при их последней встрече находился на уровне Рыцаря Духа, легко перемахнул через преграду. Мистерии не ранили его и не обожгли разряды молний…
Хаджар, вздохнув, посмотрел на небо.
Падал снег. Крупные, холодные, белые хлопья кружились и падали ему на лицо. Холодом они слегка обжигали его разгоряченное лицо.
Хаджар смотрел на них. Застывшая вода, летящая с неба. Падающий из облаков лед. В этом было что-то одновременно поэтичное и мистичное.
Простое явление, которое объяснялось элементарными законами природы и физики. Никакой магии… но, ведь если, сила притяжения была бы хоть на один процент ниже, не существовало бы не только этого снегопада, но и самой жизни.
В этом и заключалась магия, которой Хаджар нас…

[
Экстренное сообщение! Уровень опасности повторения сценария “Кокон” растет 49/100… 56/100…
]

Хаджар мысленно отряхнулся. После посещения пещеры Ададжира и повторного применения техники “Разорванного Неба”, уровень опасности впадения в медитацию Гусеницы и Бабочки, пусть и откатился, но застыл на отметке уже в тридцать два процента.
Медитация была неотвратима и Хаджар это понимал. Но это не означало, что он мог выбрать место и, самое главное, время, когда это произойдет.
С этими мыслями он сделал шаг вперед и одним этим шагом, оборачиваясь белой молнией, преодолел ров и оказался плечом к плечу со Степным Клыком.
— Ты стал сильнее, Северный Ветер, — прогудел орк. — из маленького охотника, воина, как говорит твой народ, ты стал крепким и сильным. Это радует мое сердце и душу.
— Спасибо, Степной Клык.
— Одно только в тебе так же уродливо, как и прежде, — вздохнул, то ли шутливо, то ли нет, Степной Клык. — это твоя неспособность слышать зов своих предков. И, пока ты его не услышишь, то, по настоящему, сильным не станешь.

Глава 1027

Хаджар шел вместе со Степным Клыком по буквально на глазах растущему лагерю орков.
— Это орки с гор Парящего Ястреба, — Степной Клык указал на относительно низкорослых, серокожих орков.
Коренастые, с длинными руками, они носили огромные луки. Составные, с пластинами и, у некоторых, даже с несколькими тетивами. В колчанах, которые они хитрым образом крепили к поясу, орки Парящего Ястреба носили стрелы. Хаджар сперва подумал, что ему кажется, но нет — стрелы действительно оказались каменными. И при этом каждая длинной с ногу Хаджара.
Они ставили такие же конусовидные палатки, как и остальные. Отличие заключалось лишь в цветовой гамме узоров, вышитых на парусине, ну и самих узорах, разумеется.
— А это орки Океана Травы.
Группа зеленокожих, просто невероятно высоких, но худощавых орков прошла мимо Хаджара. Сперва они посмотрели на него с враждебностью и даже схватились за свои длинные копья и метательные топоры (каждый из таких топоров мог сойти среди людей за секиру) но, увидев перья в голове Хаджара, коснулись пальцами сперва груди, затем лба, а потом словно отправили что-то к небу.
Хаджар ответил тем же знаком.
Он смотрел на них сверху вниз.
Несмотря на свой высокий, примерно в два метра, рост, Хаджар не доставал им и до пояса. Их длинные руки опускались ниже колен, а тонкие, сухие мускулы, проигрывали невероятно тугим жилам.
— Орки Океана Травы могут сутками бегать со скоростью, с которой бежит волк — Король. И, метая один топор, они могут поразить им пять противников. А метая копье — пронзить десять мулов, — Степной Клык, кажущийся на фоне долговязых сородичей, коротышкой, проводил их взглядом. — вот только они грязные, как свиньи.
И, словно подтверждая странные слова Степного Клыка, орки Океана Травы присоединились к другим таким же, как они и начали помогать в рытье землянок.
Видимо, все же, не все орки ставили шатры и палатки.
Пока Хаджар и Степной Клык шли в глубь лагеря, старый друг успел познакомить Хаджара с просто невероятным количеством орочьих племен. Высокие и низкорослые (настолько, что Хаджар был с ними одного роста), с цветом кожи буквально всех цветов радуги.
Включая и орков Ущелья Смерти — чернокожих, с красными глазами и палашами. Самые мускулистые, самые свирепые, с шестью парами клыков и волосами, с вплетенными в них черепами.
Человеческими черепами.
Увидев Хаджара они едва слюной не захлебнулись. Увидев же перья, не приветствовали священным знаком, а, прижав пальцы к правой ноздре, высморкались себе под ноги — знак абсолютного презрения.
Хаджар никак на это не отреагировал. Только сделал соответсвующую запись в памяти нейросети о том, что определенное горное ущелье лучше обходить стороной.
Зная, что эльфы Зеленого Молота лишь одно из множества племен или “видов” эльфов, Хаджар не сомневался, что природное многообразие касалось и орков, но чтобы в таком количестве…
— Ты собрал огромное войско, Степной Клык, — Хаджар осенил себя знаменем орков — выражение уважения и признания.
— Я лишь помог, — слегка отстранился орк. — Первый Вождь — вот кто созвал воинство. Впервые, со времен войны со слугой лже-богов, орки собрали Общую Охоту. Пропел горн из клыка Первого Орка и каждое племя выставило тысячу своих лучших охотников. Сто тысяч племен, Северный Ветер, собрались у берега Большой Воды и отправились через Дикие Скалы, чтобы успокоить души охотников моего племени. Последнего племени степных орков — прямых потомков Первого Орка. Когда я умру, то умрет и степь, Хаджар. Будет великий плач, ибо единственная связь, которая соединит орков с предками, это наш память. Уйдет живая кровь.
В голосе Степного Клыка звучала неподдельная печаль и горечь.
Хаджар лишь в общих чертах понял то, что ему только что рассказал орк. Все эти слова касались поверий и верований орков и, не особо разбираясь в их культуре, невозможно было понять всей глубины сказанного.
Но Хаджару было достаточно того, что эти слова причиняли боль Степному Клыку. А значит, причиняли и ему самому — Хаджару.
— Брат мой, я хотел…
— У костра, Северный Ветер, — перебил Степной Клык. — Такие слова должны звучать над костром, чтобы вся их горечь сгорела в пламени и вышла с дымом. Предки примут дым и рассудят нас. Мы же — живые братья, должны держаться вместе. Все наши распри уйдут к предкам…
Орк отодвинул полог конусовидного шатра. Единственного, который был разукрашен символами степи и бегущих по ним, полным силы, жизни и свободы, лошадям и волкам. И соколы парили в небесной синеве, пронзая собой белоснежные облака.
Хаджар опустился перед костром, дым которого уходил в дыру, которой заканчивался конус. Степной Клык уселся напротив. Прямо на землю.
Шкуры животных, заменявших подушки или стулья, были сложены рядом.
— Сталь гномов гор Хещарды, — Степной Клык похлопал себя по ногам и рукам. — я не чувствую земли, Северный Ветер. И даже вернись я в солнечные степи, не смог бы понять, что я дома… Такова цена моей охоты.
Орк достал длинную трубку, украшенную резьбой и перьями. Забил табаком и, раскурив, протянул Хаджару.
Тот затянулся, закашлялся — настолько резкий и крепкий оказался табак, затем затянулся еще раз, выдохнул, как велели традиции, дым прямо в пламя костра, а затем, пронзая рукой огонь, протянул трубку Степному Клыку. Тот принял и тоже закурил.
— Как это случилось, брат мой? — прошептал Хаджар. — Расскажи мне…
Степной Клык прикрыл глаза и выдохнул дым в пламя. Они курили трубку вместе. И все, что они имели черного, как табачный дым, друг против друга, должно было сгореть в огне и уйти к предкам. И уже те рассудят, кто из них был прав, а кто нет.
— Это произошло на второй год после нашей охоты, Северный Ветер, — начал свой рассказ Степной Клык. — Мой сын… в тот день он играл с другими орчатами. И на одного из них напал степная гадюка. Мой сын поймал её так ловко, как я бы сам не справился в возрасте в десять раз большем. И задушил её так легко, словно обладал силой десятерых… Дерек убил его первым, — глаза Степного Клыка остались сухими, но Хаджар чувствовал, что внутри он плачет. Не глазами, а сердцем. И слезы эти были не из соли, а из самой темной и вязкой крови. — Дерек пришел в наше племя. С силой, которая отравляла землю наших предков. И он убивал. Всех, кто попадется на глаза. Всех, кто окажется рядом. Смерть была везде. Крики, стоны. Лучшие охотники пытались его остановить, но…
Степной Клык затянулся еще раз и протянул трубку сквозь пламя. Огонь лизнул его железные руки и оставил на них пляшущие отсветы.
Хаджар принял и затянулся. Не потому, что очень хотел, а чтобы унять комок в горле.
— Когда все было в огне и крови, я остался один. Он забрал мои руки и ноги, а когда я молил отнять и жизнь, то засмеялся и плюнул мне в лицо. Сказал, что ты и я не забрали у него жизнь, лишь то, что важнее жизни. Поэтому он поступит с нами так же.
— И как ты…
— Сложно, — перебил Степной Клык. — но ярость стала моими ногами и руками. Моим сердцем и душой. Я не буду лгать, вдыхая дым предкам, я желал тебе смерти, брат мой. Желал так страстно и яростно, что думал, ты умрешь лишь от одной моей жажды… но прошли недели и месяцы. И я понял, что моя жажда твоей смерти оскорбляет предков.
— Но я виноват…
— Не больше, чем я сам, — вновь перебил орк. — в тот вечер я был свидетелем твоей ошибки, Северный Ветер. И я был в силах её исправить. Но не исправил. Я сам, своими руками, навлек тьму на племя, сына и жену. Это осознание пришло ко мне в тот вечер, когда гномы Хещарды, — Степной Клык, вытянув мускулистую стальную руку, сжал и разжал пальцы. — плавили мои плоть и душу. Вытягивали нервы, вжимая их в сталь и сталь — внутрь плоти. Серой заменяя мне кровь, а лавой — плоть. Ярость, позволила мне выжить, но и она же выгорела, оставив лишь пустоту.
Они замолчали. Какое-то время в тишине курили и выдыхали вместе с дымом все обиды и горечь, которые накопили за прошедшие годы.
— Расскажешь, как смог дон их добраться и как они создали… это.
Орк улыбнулся. Своей кривой, желтой улыбкой поломанных клыков.
— Об этом уже поют песни наши старики. Если окажешься когда-нибудь по ту сторону Большой Воды, то услышишь их.
Они снова замолчали.
— Тогда зачем ты здесь? Зачем армия, Степной Клык?
Орк ответил не сразу.
— Сперва, Северный Ветер, я пришел сюда ради мести, но потом… — Степной Клык вздохнул и отложил трубку. — Распри вашего народа — людского народа, стали причиной тому, что исчезла история степных орков. Ваши же распри заперли гномов в глубоких недрах гор. Троллей на далеких островах. А эльфов вы выгнали в Неназываемые земли и взяли в заложники семью, которой позволили разрастись. Ваш народ, Северный Ветер, отравляет этот мир. И мы пришли с охотой — чтобы почтить память ушедших и напомнить вам, людям, что вы пока еще не хозяева безымянного мира. И мы, народы Первых, не простили и не забыли. Вот за этим я пришел, брат мой.
Хаджар посмотрел в глаза Степному Клыку.
— Вы пришли за кровью Семи Империй.
Орк не ответил. Но ему и не требовалось.
Война была неизбежна.
И все же… и все же, Хаджар хотел избежать хоть одной битвы в своей жизни. И он не мог отказаться от попытки остановить эту.

Глава 1028

— Я не пущу тебя в глубь страны, Степной Клык, — Хаджар положил ладони на колени и выпрямил спину. — Этому не бывать.
Орк смотрел ему в глаза. На этот раз в них, теплых и человеческих, промелькнуло тоже самое, что Хаджар увидел во взгляде орков Ущелья Смерти.
Хищная жажда крови.
— В твоих волосах два пера белой птицы, Северный Ветер, — его голос все больше походил на рычание. — Мы стали братьями, когда сражались с Да’Кхасси. И это говорит о тебе не только, как о человеке, но и как о орке. Большем орке, чем многие из тех, кто пересекли со мной Большую Воду. И я даю тебе шанс — присоединяйся ко нам. Присоединяйся к охоте.
— Я не могу.
— Почему?
Хаджар сжал пальцы.
— Ты знаешь почему, Степной Клык, — теперь уже пришел черед Хаджара рычать. — там, куда вы идете, мой дом. Там мои родные. Мои близкие. Мой брат и его жена скоро родят ребенка. Я не могу позволить вам или кому-либо другому ступить и шага на эту землю.
— Тогда забирай их, — Степной Клык коснулся пальцами груди, лба, а затем направил их к нему. — Семья моего брата — семья всех орков. Они получат перья белой птицы и станут равными с нами. Они будут жить свободно и охотиться свободно.
Хаджар верил Степному Клыку. Он не сомневался, что согласись он на эти условия, и все, на кого он укажет пальцами, действительно станут равными для орков.
Но…
А как же те, кто останется?
— Когда-то давно, Степной Клык, — Хаджар смотрел в пламя костра, но видел в нем огонь, которым пылали Балиум и Лиду. — я уже проливал кровь потому, что этого хотел. Сейчас… сейчас я собираюсь пролить кровь, потому что так надо. Может когда-нибудь, в будущем, наступит время, когда люди не будут воевать. Но это явно произойдет не в ближайшем будущем. И пока есть те, кто идет с огнем и мечом на тех, кто не может защитить себя, я должен воевать.
— А как же мои родные и близкие, Северный Ветер?! — прорычал Степной Клык. Его стальные пальцы покраснели от заключенного в них жара магии. — Кто пришел к ним на защиту?! Кто уберег их, когда обезумевший человек утолял свою жажду крови?!
Хаджар поднял взгляд на орка.
— Я скорблю вместе с тобой, брат мой, — прошептал он. — Видят предки, праотцы, Высокое Небо, Вечерние Звезды или кто угодно другой — пусть хоть сами боги или демоны. Я скорблю вместе с тобой. И не думай, что я не чувствую своей вины — чувствую, но…
— Но ты отказываешь мне в том, чтобы я отправил духов моих родичей с почестям к предкам? — прищурился Степной Клык. — чтобы я охотой смыл их страдания?
— Кровью, брат мой. То, что ты видишь как охоту на врагов, я вижу как кровь моих соплеменников. Тех, кто так же, как и твои сородичи, ни в чем не виноват. Когда ты убьешь простого крестьянина, всю жизнь пашущего землю, это будет достойно твоих павших. Если освежуешь пастуха, пасущего овец и спасающего их от волков — это будет хорошая охота?
— И что ты хочешь от меня, Северный Ветер?! — Степной Клык хлопнул по земле и Хаджар почувствовал, как глубоко в породу уходят могучие вибрации. — Чтобы я отвернулся от зова предков и подставил другую щеку под ладонь ударившего?!
Хаджар вздрогнул. Вздрогнул и улыбнулся. Он провел пальцами над пламенем. Теплое, чуть дальше и — горячее. Еще глубже — испепеляющее. Но на самой поверхности — теплое. Дарящее жизнь, а не отбирающее его.
Огонь был многолик.
Как и все в этом мире.

[
Экстренное сообщение! Уров…
]

Хаджар только отмахнулся от сообщения нейросети.
— Однажды, мой брат, в далекой земле. Земле, где люди испокон веков лили кровь, один человек сказал, что надо подставить левую щеку, если тебя ударили по правой.
— Этот человек был глуп.
— Когда-то я тоже так думал… да и думаю до сих пор… но… что-то в этом есть, да? — Хаджар продолжил ласкать пальцами пламя. — Если бы ты смог подставить другую щеку… если бы я смог подставить другу щеку… если бы каждый смог это сделать, то, может, однажды, больше не было бы войн. И тогда таким как я и как ты…
Хаджар замолчал.
Степной Клык ничего не сказал.
Если бы не было бы войн, то зачем тогда нужны были бы такие как Хаджар. Или как Морган. Как Танигед. Как Примус. Как Хавер. Как Травес. Как Орун. Как Санкеш. Как Черный Генерал. Как…
В чем была бы их честь.
В чем был бы смысл жить мужчине из породы тех, что видит смысл в этой самой жизни лишь тогда, когда знает, ради чего может её отдать. Это звучало парадоксально, но так оно и было.
Лишь зная, ради чего отдать жизнь, мужчина может идти по этой самой жизни с высоко поднятой головой.
Поэтому никто и никогда не сможет подставить другую щеку.
Так же, как никто и никогда не сможет выжить, опустившись внутрь костра. Потому что он греет лишь на самой его поверхности, предупреждая, что вглубь его сути лучше не забираться.
— Мы так и не закончили наш поединок, брат мой, — тихо прошептал Степной Клык.
— Я знаю, брат мой… я знаю…
Они вновь замолчали.
Затем поднялись, обогнули пламя и крепко обнялись.
— Завтра, — произнес орк… брат… друг. — Когда солнце коснется поверхности Большой Воды, я буду ждать тебя в круге предков. Если ты победишь — большая охота развернется в сторону Ласкана. Если одержу победу я, то, клянусь именем предков, никто из твоих родных и близких, не пострадает.
Хаджар отступил. Он посмотрел в глаза Степному Клыку.
В них была только горечь.
— Я бы хотел, чтобы все сложилось иначе, брат мой Степной Клык.
— Я тоже, брат мой Северный Ветер, но…
Но таков был Хаджар и таков был Степной Клык. Такова была их честь. Отказаться от которой, означало участь худшую, чем смерть — предать себя. Предать своих предков. Предать свой путь.
И так же, как скорпион, пересекая реку верхом на лягушке, убил её и потопил себя. Потому что таков был скорпион.
Хаджар вошел в белую молнию и покинул лагерь орков.
* * *
Огнешь, как и многие другие… да все солдаты армии Лунного Ручья стояли на стене Сухашима стояли на крепостной стене и смотрели на то, как лучи солнца постепенно поднимались над восточным горизонтом.
Перед крепостью, в полном одиночестве, сидела могучая фигура.
Она снимала с себя свои волшебные одежды, про которых уже было спето немало песен бардами и менестрелями.
Оставшись в одних холщовых штанах, фигура сложила одежды в аккуратную стопку. Люди ахнули, когда увидели то безумное количество жутких шрамов, которые покрывали тугие, крепкие мышцы, перетянутые жилами-жгутами.
Фигура — их Безумный Генерал, сел на колени и, вонзив перед собой меч, сложил на них ладони.
Потянулись длинные минуты.
А затем, из-за холма, показалось разноцветное море монстров. Как теперь знал Огнешь, их называли “орками”. Разукрашенные белым пеплом, с оружием в руках, они океаном встали на вершине холма.
И полная тишина.
А затем громогласный рев сотен тысяч хищных, почти звериных глоток. Под этот рев из их рядов вышла фигура в темном плаще.
Она подошла к Хаджару и, скинув плащ, положив перед собой два топора, села в ту же позу.
И люди снова ахнули, когда увидели бугры жутких мышц и еще более страшных шрамов. И, самое невероятно, стальные руки и ноги, которые покрывали волшебные руны и иероглифы.
А затем, вновь, тишина. И лишь крик сокола, парящего в небе. И чувство, как поднимается солнце, окрашивая небо в золота, а землю, в кровь.
Меч ударил о топор и началась битва.

Глава 1029

Люди и орки смотрели за двумя воинами. Те молча сидели друг напротив друга и вглядывались в глаза. Орки знали их историю. Впервые, за многие эпохи, человек был удостоен пера белой птицы.
И не одного, а сразу двух.
Впервые человек, за всю историю орков, сражался в их интересах. Многие племена, когда слухи дошли до них, отказывались верить, что Степные Волки — кровь от крови первого орка, прямые наследники предков, решили наградить человека подобным знаком отличия.
Все потомки Первых, будь то тролли, гномы, эльфы, орки, великаны, фейри, вымирающие огры, исчезнувшие, несколько эпох назад, наги… и еще десятки рас, которые погибли под натиском растущего человеческого племени — все они знали, что у человека нет чести.
И все орки, всех десяти тысяч племен, расселившихся по всему региону Белого Дракона, слышали о Степном Клыке. Последнем из племени Степных Орков.
Последний прямой потомок Первых. Носитель древнего уклада пути предков. И когда умрет Степной Клык, то вместе с ним умрет и история.
Смерть этого орка, который лишился рук и ног, но заменил их сталью и магией. Который утратил близких, но не ярость охотника. Который… который…
— Mok’tan Senh’ad! — закричал кто-то из разноцветного океана почти из миллиона орков.
За прошедшую ночь все их отряды успели высадиться на берег. Палатки и шатры поставили лишь немногие, но большую часть охотников в данный момент беспокоило вовсе не то, где они будут спать следующие несколько ночей, а то, что происходило в очерченном на поляне круге.
Диаметром в сорок шагов, с установленными по границе факелами.
Круг Предков.
Там, где сражаются охотники, чтобы узнать кто из них сильнее и ловчее.
— Mok’tan Senh’ad! — еще несколько орков подхватили донесшийся из глубины рядов рев.
— Mok’tan Senh’ad! — вскоре уже гремел весь миллион свободных охотников.
* * *
— Mok’tan Senh’ad! — донеслось до слуха Хаджара. Да и сложно было не услышать рев, который больше походил на гром расколовшегося неба.
— Что они кричат? Я не узнаю языка…
— Это древнее наречие, брат мой, — Степной Клык провел стальными пальцами над землей. Грусть отразилась в его глазах, но, прогнав её и сменив яростью и жаждой крови, он с силой вонзил пальцы в почву, а затем размазал её по щекам и лбу. — Так говорили во времена, когда еще не было людей и лже-боги не захватили священные земли.
Хаджар вздрогнул и тут же отдал команду нейросеть сделать определенную пометку.
— И что оно значит?
Степной Клык посмотрел на солнечные лучи, которое постепенно гнали сумрак ночи в сторону Сухашима.
Оставалось лишь несколько мгновений до того, каксолнце коснется грани их круга.
— Это сложно перевести на современный язык, Северный Ветер, — Степной Клык сжал стальными ладонями рукояти своих топоров. Не артефактное, простое оружие. Но Хаджар хорошо помнил, на что оно было способно в бою. Сейчас же, когда Степной Клык стал едва ли не киборгом, то… Кто знает, что гномы Хещарды сделали с ним. О них — о гномах, в Семи Империях ходили лишь туманные слухи и не более. — Но, если передавать общий смысл, то — чтите и помните Степного Клыка.
— Senh’ad, — повторил Хаджар. Тень уже почти коснулась границы их круга. — Так тебя зовут на самом деле?
Степной Клык кивнул. В его темных глазах постепенно загорались алые искры. Знак того, что орк уже бол готов к битве не только физически, но и морально.
Хотел бы Хаджар сказать тоже самое про себя…
— А как бы назвали меня на твоем языке?
— Моем языке? — и вновь губы орка изогнулись в жуткой улыбке, которая теперь больше напоминала оскал. — Ты оскорбляешь предков, брат мой. Это язык всех, кто жил под светом Ирмарила! Хаджар — это имя уже изречено на языке предков!
Тень коснулась черты круга.
Степной Клык оттолкнулся от земли. И куски породы выстрелили из-под стальной стопы. Удар топора заставил воздух вокруг разойтись белыми крыльями пышных облаков.
Давление самого движения, даже не удара, было настолько высоко, что почва вокруг Хаджара осела. Стремительный, мощный рубящий удар, издавая звук, схожий с воем волка, ударил прямо по голове противника.
Меч Хаджара был быстрым. Настолько, что казалось — вот только что он был воткнут в землю рядом с Хаджаром, а теперь он уже застыл в его руке, мощным блоком останавливая топор Степного Клыка.
Вот только Степной Клык владел не одним таким оружием, а сразу двумя.
Справа, прямо в бок, секущим взмахом, второй топор когтистой лапой волка устремился в рывке, который заставил землю потрескаться, а воздух вновь взвыть зверем.
В глазах Степного Клыка горела ярость и жажда битвы.
Хаджар смотрел на него с тоской и грустью.
Усилием воли он создал позади себя вакуумный разрез меча, который мгновенно оттянул его с линии удара второго топора. А первый, находившийся в жестком блоке, попросту ухнул в землю.
Удар, смягченный едва ли не вдвое, создал толчок такой силы, что каменные иглы выстрелили из расколотой земли и поднялись на несколько метров вверх.
Хаджар, с легкостью и плавностью, которой, возможно, могло позавидовать падающее перо, лавировал между ними, не позволяя ни единой пылинки коснуться полы его небесно голубых одежд.
— Руар! — зарычал Степной Клык.
Он скрестил топоры, а затем разом развел их в разные стороны. Скрещенные волны цвета мокрого серебра приняли очертания грызущих друг друга волчьих пастей.
Разрушая лишь недавно созданные каменные иглы, они бросились на Хаджара. Давление их было так высоко, что за пределами круга, на расстоянии в сотни шагов, трава превращалась в зеленой ворох мелькающих нитей. Земля же разошлась котлованом высохшего озера.
Хаджар, легко качнув меч и, встав боком, выставил перед волной невероятной энергии левую ладонь. И когда до столкновения оставались считанные мгновения, он направил в руку энергию и мистерии, скрепив и пропитав их своей волей.
Огромный меч, плотный настолько, что казался реальным, рассек сперва сами волны грызущихся волчьих голов, а затем обрушился и на Степного Клыка.
Теперь уже тому пришлось скрещивать над головой топоры, чтобы принять на себя удар воли и мистерий. Синий клинок, длинной в десять метров, украшенный орнаментом в виде летящего по небу дракону, в рубящем ударе упал на перекрестие топоров.
Степной Клык зарычал от натуги. Его стальные ноги зашипели паром и магические руны и символы вспыхнули.
Затем металл скрипнул. Первый раз. Второй. Щепки стали, выстреливая из искусственных ног, пронзали остатки каменных шипов и уносились на километры в разные стороны. А спустя мгновение орк исчез в образовавшейся под ним воронке — ноги выдержали давления, а вот земля — нет.
Краем глаза Хаджар увидел, как одна такая щепка пробив щит охотника из Ущелья Смерти, прошла на вылет через плечо. Орк только осклабился и еще громче закричал боевой клич.
— Сразись со мной, Северный Ветер! — Степной Клык выпрыгнул из воронки, на дне которой оказался после блока удара Хаджара.
Нанесенного даже не мечом, а лишь рукой…
Хаджар смотрел на огромного, коричневокожего орка. Его черные руки и ноги, сверкая алыми рунами и иероглифами, сияли на солнце.
Хаджар смотрел на Степного Клыка, но видел перед собой Неро с лицом Эйнена.
— Аргх! — вновь взревел Степной Клык.
Как и когда-то очень давно, скрестив топоры, он метнул их перед собой. И каждый, превращаясь на лету в пятиметрового волка, вспарывал когтями почву. Их клыки сабли. Их когти копья. Их шерсть — шипы стали. Их глаза — сияющие раскаленные угли.
Огромные, полные энергии и первобытной мощи, они и мокрого места не оставили бы от Тома Безродного.
Синий Клинок оцарапал воздух перед собой. На его острие вспыхнула синяя искра и из широкого пореза вырвался поток сокрушающего ветра, внутри которого плясали драконы.
Они смели двух волков, а затем, пройдя рядом со Степным Клыком, пронеслись на несколько километров, пока не поднялись в небо и не разорвали в клочья крышку серых облаков.
Снегопад, на несколько секунд прервался.
Слева от Степного Клыка, на руке которого остались глубокие порезы, из которых текла жидкая сера и лава, землю расчертила борозда глубиной в два метра, а шириной вчетверо больше.
— Ты… про…играл… — с трудом прошептал Хаджар. Использование воли в бою все еще давалось ему с трудом. А учитывая, что у него не осталось алхимических пилюль, то ситуацию обострял и факт того, что Ядро оказалось опустошено едва ли не на половину.
Хаджар кинул под ноги Степному Клыку обломки его топоров.
— На этом бой зак…
— Он еще только начался! — и стальная волчья лапа, рассекая одежды Хаджара и его плоть, отправила его в короткий полет. Спиной врезавшись в землю и с хрипом сплюнув кровью, Хаджар осознал себя лежащим на дне глубокого желоба, который он пробил собственным телом.

Глава 1030

Хаджар, не без удивления, приложил ладонь к груди, а когда отнял её, то увидел кровавые следы. Рывком выскользнув из пятиметрового желоба, он приземлился на вершине одного из каменных клыков, выбитых из породы еще в самом начале поединка.
— Сразись со мной в полную свою силу! — прорычал, а не произнес, Степной Клык… ну или то, что им некогда было.
Присев на корточки, используя в качестве опору руку… или лапу, перед Хаджаром сидело нечто. Все его могучее тело покрывала вязь алых символов. Броней татуировок они покрывали мышцы орка.
Изменилось его лицо — стало более вытянутым и звериным. Клыки, которые выглядели недавно поломанными и желтыми, теперь словно “встали на место”, сформировав очертания волчьей пасти.
Собственно, его металлические ноги превратились в волчьи лапы, а руки — в подобие оных, только короче.
Будто ликантроп- человекоподобный (только оркоподобный) оборотень сошел из сказок бабушек и матерей. Он ронял слюну, которая серой прожигала нагретую и взрыхленную землю.
— Брат мой…
— Аргахаууууу! — то ли взвыл, то ли прорычал Степной Клык.
На этот раз его рывок оказался такой силы, что сперва сам Степной Клык переместился на ту же каменную иглу, на которой стоял Хаджар, затем на том месте, где он был только что, хлопок разогнал ореол белого облака и только после этого огромные каменные массивы хвостом, высотой в человеческий рост, вытянулись на сотню метров позади него.
Удар когтистой лапы, который на этот раз не оказался неожиданностью для Хаджара, разрывая потоки воздуха и, будучи исключительно физическим, лишенным всякой энергии и мистерий, сумел исказить потоки Реки Мира.
В реальном мире это отобразилось ворохом разноцветных искр, которые до красна раскалили когти Степного Клыка.
Хаджар, используя максимум возможностей своих скоростных навыков, оборачиваясь белой молнией (которая, в бою, применялась куда быстрее “Пути Среди Облаков”) рванул в сторону.
Находясь внутри Шага Белой Молнии, он не мог использовать атакующие или защитные техники. Так что лишь наблюдал за тем, как четыре разреза, созданных взмахом когтистой лапы, вспарывая землю, унеслись едва ли не на километр в сторону Сухашима.
Оказавшись на самой границе круге (границы которого теперь существовали лишь в памяти сражавшихся) Хаджар поднял меч в защитной стойке, но лишь едва успел парировать летящую в него каменную глыбу.
Степной Клык, размазываясь в пространстве бросившимся в рывке волком, оказался у подножия десятиметрового, многотонного каменного шипа.
Не сбив, а вырвав его из земли, напрягая, в прямом смысле, стальные мускулы, он метнул его в противника. И когда Хаджар взмахом меча превратил каменную глыбу в поток пыли, то ему в бок уже почти впилась когтистая лапа.
Разворачиваясь на пятках, Хаджар стопой ударил по предплечью Степного Клыка. В этот момент ему показалось, что с тем же успехом он мог бы ударить стальную гору.
Но этого хватило, чтобы отбросить когтистую лапу в сторону и уже самому опустить меч в мощном, рубящем ударе. Тот скользнул по блоку когтей правой лапы Степного Клыка, и орк уже сам, буквально тем же разворотом, что и Хаджар, ногой-лапой нацелился ему прямо в глотку.
Несмотря на свои грандиозные габариты, Степной Клык двигался быстрее, чем любой противник, с которым Хаджар прежде сталкивался.
Создав волей вакуум, он рывком скользнул в сторону и пропустил удар над своей головой. Поступи он иначе, то не сама лапа, а четыре жутких разреза явно выбили бы из него еще немного энергии, которую пришлось бы потратить на защиту.
Разорвавший дистанцию Хаджар собирался контр-атаковать, но… впервые в жизни, находясь в бою, он не успел. Он оказался медленнее. Медленнее, чем противник, который заведомо не находился на несколько ступеней развития выше.
Степной Клык, вновь размазываясь волком, обрушился градом ударом. Хаджар тыльной стороной рукояти меча ударил по запястью правой лапы-руки, чтобы уйти от левой легким качанием корпуса, но тут же оказался перед мельницей из ударов ногами.
Они ливнем кинжалов звенели по плоскости его меча.
Со стороны это выглядело так, как если бы раскаленные, красные когти Степного Клыка обрушивались на пелену из синего ветра, которым обернулся меч Хаджара.
Он двигался на пределе своих возможностей. Его меч оказывался едва ли не в нескольких местах одновременно. Руки Хаджара мельтешили с такой скоростью, что остаточные изображения, “зависая в воздухе” не успевали исчезнуть, как их сменял реальный взмах, чтобы оставить за собой очередной мираж.
И то же самое касалось и Степного Клыка. Его удары ногами и руками сыпались со всех сторон и направлений.
— Сражайся! — рычал он. — Сражайся, Северный Ветер!
Но Хаджар лишь защищался. Белой молнией и стальным волком они перемещались внутри круга. Каменные шипы взлетали в неба. Огромные впадины терзали землю. Вспышки алых разрезов от когтей уносились по земле и потоки синего ветра с танцующими внутри драконами устремлялись к небу.
Хаджар отбил мечом удар когтистой лапы-ноги, а затем, рухнув камнем, он распластался по земле, чтобы подсечь опорную ногу Степного Клыка.
Но тот, демонстрируя невероятные возможности своего тела, одними только пальцами-когтями оттолкнулся от земли. И сделал это с такой силой, что взмыв молнией к небу, тут же извернулся и обрушил удар когтистой лапы-руки на спину Хаджара.
Тот хлопнул ладонью по земле и, ласточкой, взмыл по каменному шипу, чтобы скользнуть по нему и, на развороту, секущий взмах направить в лицо Степному Клыку.
Орк, все еще находясь в воздухе, извернулся и, скрестив руки, предплечьями защитился от удара, а затем, используя Синий Клинок, как точку опоры, ударил пяткой с торчащем на ней когтем в открытую грудь противника.
Хаджар, видя, что не успевает вернуть меч обратно, сформировал пелену из мистерий и воли. И то, что не смогла пробить Аркемейя, прогнулось под ударом стальной лапы-ноги. И это учитывая, что в этом выпаде не было ни грамма мистерий или энергии. Лишь голая, но неудержимая физическая мощь.
Отлетев в сторону, Хаджар пробил спиной несколько каменных шипов и замер на вершине самого крайнего. Он, до того, как ведомые инерцией края одежд покинули условную границу круга, крутануть стопой и обмотать их вокруг ноги.
Степной Клык, после столкновения, отпрыгнул на противоположную сторону и, все в той же позе — на корточках, замер на вершине другого каменного клыка.
Так они и стояли друг напротив друга.
— Ты только защищаешься, Северный Ветер, — прорычал Степной Клык. — Почему ты только защищаешься?!
Хаджар понимал, что говорит с орком. С тем, кто пришел грабить и убивать на его родине. Попирать ногами землю его предков. Но он говорил и с братом. С братом, вместе с которым проливал кровь, с которым они прикрывали спину друг другу.
— Ты мой брат… как я могу биться с тобой?
— Аргх! — взревел Степной Клык, а затем выпрямился. Стоя на полусогнутых, не волк, но уже и не орк, он алыми, нечеловеческими глазами смотрел на Хаджара. — Посмотри на меня, Хаджар Дархан! Посмотри.
И Хаджар посмотрел.
— Посмотри, кем я стал… Посмотри, какого монстра я создал своей яростью… — алые угли постепенно затухали в глазах Степного Клыка. — Посмотри… Последний из племен степных орков? Последний из Степных Волков? Нет… брат мой… я кто и что угодно, но уже даже не орк… Я… Я… Я монстр, Хаджар Дархан.
Снег не успевал упасть на плечи Степному Клыку. Он испарялся и белый ореол чем-то напоминал шерсть зверя.
— Ты пришел сюда умереть, — тихо произнес Хаджар.
— Эти земли, брат мой… когда-то именно на них впервые охотился далекий предок наших племен. На излучине Большой Воды он поймал первую добычу и с этого началась наша история…
— Я не могу…
— Ты должен, брат мой… иначе я никогда не смогу обрести покой. Не смогу встретиться с женой. Обнять сына. Показать ему на полях вечной охоты как врезать топор. Как догнать оленя. Как правильно попросить у его духа прощения… Не отнимай у меня посмертия…
Хаджар посмотрел в глаза Степному Клыку. Алые угли в их недрах потухли. Им на смену пришла лишь скорбь и печаль.
Степной Клык привел сюда армию не для того, чтобы разорять и уничтожать земли, полные невинных. Он привел их сюда для того, чтобы лишить Хаджара выбора.
Степной Клык пришел сюда умереть.
Умереть с честью.
В бою.
Как и следовало свободному охотнику.
Хаджар поднял над головой меч.
Небо потемнело.
Степной Клык, запрокинув голову, завыл и стучал кулаками в грудь. Его глаза вновь вспыхнули алым светом, а испаряющийся снег действительно стал шерстью.