...дракон... 207 - 8 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 207

21:37

...дракон... 207

***

===

Глава 1006

Они сидели у костра. Хаджар курил трубку и смотрел на высыпавшие на черное небо разноцветные камни звезд. Тысячи цветов переливаясь создавали самую величественную из всех картин.
И самую холодную
Это не была пустыня, но Хаджар, тем не менее, чувствовал, что скучал по этому бескрайнему простору ночи. Скучал по той феерии красок, которой могло похвастаться лишь Моря Песка. Единственное из морей в этом мире, которое огибали все облака и небо было чище, чем слеза младенца.
Караван, с которым они шли все это время, отправился дальше. Так что в данный момент Хаджар и Том ночевали вместе с разбойниками Аркемейи.
Почему-то несколько лет назад Хаджар не сомневался, что Аркемейя действительно направится в Море Песка, чтобы посетить родину своей матери — оазис Курхадан.
Но даже и не подозревал, что за столь короткое время она успеет стать достаточно известной разбойницей в своем регионе. Говорят, она, как одержимая, охотилась за осколками цивилизации Магов, все еще разбросанных по пустыне.
Интересно, а она уже отыскала Подземный Город?
Но Хаджар, в свое время принесший определенный клятвы, не мог даже упомянуть последнюю обитель Магии в разговоре с непосвященным.
— Что ты делал в караване смертных, Хаджар? — спросила девушка, передавая Хаджару бурдюк с брагой.
Тот отказался. В данный момент затуманенное сознание сыграло бы с ним лишь злую шутку и не более. Это Том мог себе позволить наливаться за глаза и, кажется, даже приставать к какой-то воительнице из числа ватаги Аркемейи.
— Император отправил меня в Сухашим.
— Сухашим? — удивилась Аркемейя. По-мужски, абсолютно не женственно, она опрокинула бурдюк и сделала пару крупных глотков. Затем вытерла губы запястьем и с облегчением вздохнула.
Её и без того румяные щеки покраснели еще сильнее. Черные волосы рекой скользнули по атласной коже точеных плеч и упали на песок.
Хаджар прикрыл глаза и, отвернувшись, несколько раз вздохнул. Он пытался сделать это украдкой, но подобно поведение невозможно было скрыть ни от одной опытной женщины.
А Аркемейя в пустыне времени явно даром не теряла…
— Нравлюсь? — спросила она, принимая позу демонической обольстительницы. Вырез её одежд приоткрыл вид на ложбинку между двумя пышными, высокими и крепкими холмами. Тонкая талия изогнулась лозой, длинные, стройные ноги вытянулись по песку.
— Нравишься, — не стал отрицать Хаджар, а затем усилием воли взял свое тело под контроль.
Не так много времени пройдет и ему стукнет уже почти сорок лет. Он уже давно не был тем юнцом, что покинул деревню в Долине Ручьев, чтобы отправиться рекрутом в Лунную Армию.
Аркемейя, увидев, что собеседник явно потерял всякий плотский интерес, только ехидно улыбнулась и совершенно не почувствовала себя уязвленной.
Она тоже не была девушкой, мир которой крутился вокруг её красоты.
Пусть и знавшая себе цену, она прекрасно понимала когда можно было начать игру и, что важнее, когда её следовало закончить.
— Ну так что победитель армии мертвых, одолевший самого Дерека Степного, тот, кто разрушил Лунный Свет и, — Аркемейя подмигнула. — затащил в постель принцессу Акену, забыл в такой древней развалине как Сухашим.
— Откуда ты…
— Слухи, Хаджар, — отмахнулась, перебивая, полукровка. — Кто-то увидел вас с Акеной в таверне. Как вы пьете и покидаете её вместе, направляясь при этом в весьма глухую рощу.
— Ничего не было, — тут же отсек Хаджар. К тому же — это была чистая правда.
Сам он не помнил, что произошло — алкоголь мог влиять даже на абсолютную память, которую адепт получал при достижении ступени Рыцаря Духа.
Но нейросеть — иное дело. Алкоголь для неё помехой не был и она сумела записать все произошедшее в лесу. Так вот Акена попросту пожаловалась на то, что ей холодно. Пожаловалась она на это в лесу. Так что в Хаджаре тут же проснулось его прошлое в качестве следопыта армии.
Естественно самый простой и действенный способ согреться — при помощи тела другого человека. Так что они разделись и, обнявшись, мирно спали.
— Ну, передо мной можешь не оправдываться, — пожала плечиками Аркемейя.
Её зеленые глаза в свете костра, на фоне светлой кожи и волос, чернее ночного неба, сверкали изумрудами высшей пробы.
— Так что, еще раз, ты забыл в Сухашиме, Хаджар?
— А что, с ним все так плохо?
— Плохо? — засмеялась полукровка. — сама там не была, но слышала достаточно рассказов. Стены почти развалились. Горнизон весь разбежался по окрестным деревням — пытаются хоть как-то выживать. В основном охотничьим промыслом, ну и редким единицам посчастливилось осесть на земле, хоть немного пригодной, чтобы на ней что-то выращивать.
— Хочешь сказать, что в форте не осталось личного состава?
Аркемейя опять пожала плечами.
— Я ничего не хочу тебе сказать, Хаджар. Кроме того, что Сухашим — древняя развалина. В его стенах живут одни лишь старики и калеки. Те, кто помоложе, уже давно разъехались. А войска Ласкана, даже если весь Дарнас захватят, про Сухашим будут думать в последнюю очередь.
— Но ведь зачем-то его построили.
— Построили, — кивнула девушка. — в эпоху Ста Королевств и построили… если не раньше.
Хаджар достаточно пообщался с Морганом и вообще — покрутился в высшем свете Даанатана, чтобы научиться контролировать свои эмоции.
Он пока понятия не имел какие цели преследовал Император Дарнаса, но чувствовал, что напал на правильный след.
— И вообще, Хаджар, меня удивляет, почему я об этом знаю, а ты нет.
— Я был занят, — уклончиво ответил Хаджар.
— Да, я слышала. С Дереком сражался… жаль мальчишку, кстати. Из всей вашей компании он мне больше остальных нравился. Молодой, влюбленный, наивный и глупый… таких проще всего убивать.
Хаджар посмотрел на Аркемейю. Та могла говорить что угодно, но в её зеленых глазах он увидел отблеск неподдельной грусти.
— А, и ну разумеется, — девушка тут же вскинулась и взмахнула гривой черных волос. — битва с древней сектой, валяние принцесс в постели. Да ты времени даром не терял, Хаджар!
— Не валял я еще принцесс в постели, — вздохнул Хаджар.
Анетт не считалась. У племен Шук’Арка не было королей, а племянница вождя, это, все же, не дочь вождя…
— Мне нравится это твое — еще, — вновь, чисто по женски, улыбнулась Аркемейя. Прав был Южный Ветер, когда говорил, что опаснее отравленного ножа может быть только прекрасная женщина, этот нож несущая. — Вижу, как и любой мужчина, ты не теряешь надежду урвать себе принцессу.
— И полцарства в придачу, — кивнул Хаджар.
Аркемейя только недоуменно поморщилась.
— Не обращай внимания, — отмахнулся он. — так на моей родине говорят.
— В Лидусе? Да не удивляйся ты так. Разве что ленивый бард в Дарнасе не спел одну из написанных песен про тебя и лысого островитянина. Некоторые, кстати, даже не поленились и вызнали песни Лидуса о Безумном Генерале и его бравом офицере Неро.
Сердце Хаджара слегка защемило.
Сколько лет уже миновало с тех пор, а старые воспоминания все равно нахлынули рекой.
Дворец.
Брат.
Сера.
Смерть.
— Прости, — спохватилась Аркемейя.
— Ты не…
Девушка, вновь перебивая, замотала головой.
— Мне ли не знать, как долго заживают такие шрамы, — прошептала она, а затем вновь ярко и широко улыбнулась. — Ну так что, Хаджар. В третий раз тебя спрашиваю — что такой видный вояка, как ты, забыл в таком захолустье как Сухашим?
Хаджар вздохнул и вытряхнул пепел из трубки прямо в костер.
— Меня туда сослали, Аркемейя. За что — ну, наверное, за все, что ты перечислила. Но, что меня интересует куда больше — что там забыла ты сама?
Атмосфера в импровизированном лагере мгновенно “окаменела”. Разбойники подобрались. Кто-то потянулся к оружию, но всех их мгновенно сковала аура Тома. На фоне воинов Моря Песка, Том выглядел едва ли не Великим Героем. Кучка вояк пустыни была для него не страшнее муравейника.
— Вот, значит, как ты с девушками общаешься, Хаджар, — прищурилась Аркемейя.
— Только с теми, которые пытались меня убить. Спрошу еще раз — что ты там забыла, Аркемейя?

Глава 1007

Аркемейя и Хаджар какое-то время сражались взглядами.
— Ты помнишь, что остался должен мне, Северный Ветер? — тяжелым (насколько это было возможно, учитывая легкий и певучий голос Аркемейи).
Хаджар помнил. И, по-факту, он действительно был должен дочери короля Да’Кхасси. Если бы не она, то они вряд ли бы не то, что уничтожили гнездо демонов, а хотя бы банально выжили там.
— Помню, — Хаджар ответил тем же суровым тоном. — ты хочешь взять с меня долг?
Аркемейя замолчала ненадолго. Трещал костер. Искры и пылающие щепки древесной пыли со щелчками взлетали к черному небу, сливаясь на нем со сверкающими звездами.
Воины, сидевшие вокруг, ловили отсветы пламени на стали своего оружия. Их ауры, скованные Томом, рвались на волю. А сам бывший аристократ (хотя, по сути, войдя в род Кесалия, он как был аристократом, так им и остался) спокойно сидел на песке и пил вино из горлянки.
— Не сейчас, — вздохнула Аркемейя. — если я чему-то научилась у своего папаши, так это то, что долгами такого рода так просто не разбрасываются.
— Ну так зачем тогда тебе Сухашим?
— А с чего ты взял, что я направляюсь именно туда.
Хаджар не хотел в этом признаваться, но он тоже держал ухо по ветру. Вместе с коврами, торговые караваны привозили из Моря Песка и местные слухи.
Аркемейя из Курхадана — предводительница разбойничьей ватаги, которая успела неплохо поживиться кошельками самых разных сортов граждан. От законопослушных торговцев (если такие вообще ходили под светом Вечерних Звезд) вплоть до того, что они участвовали в осаде Жемчужины Песков — негласной столицы пустыни.
После смерти Санкеша Солнцеликого трон пустыни остался вакантным, и кто только на него не претендовал. Так что Жемчужины постоянно захватывали могущественные шейхи, чтобы уже вскоре отдать её во власть другого — более сильного.
В одной из таких войн поучаствовала и ватага Аркемейи.
Иными словами — она сколотила отряд наемников, которые занимались всем, что могло принести им прибыль.
И главное здесь — прибыль.
А Сухашим, учитывая описание, выданное Аркемейей, выглядел совершенно диаметрально противоположным понятию — прибыльное направление.
— Ладно, это был дурацкий вопрос, — девушка, реагируя на выражение лица Хаджара, подняла ладони в примирительном жесте. Обнажая тонкие, изящные запястье, поднимая плечи и слегка качая грудью… Хаджар внутренне встряхнулся и взял себя в руки. — У меня действительно есть там свой интерес, но… я не могу тебе рассказать о нем, Хаджар.
— Надо же… как это неожиданно…
Аркемейя засмеялась.
— Ты стал намного сильнее… нет — просто чудовищно сильнее с тех пор, как мы расстались в горах, Хаджар. Но так и не научился использовать сарказм.
Хаджар только фыркнул.
— Я бы показала тебе шрам клятвы, если бы ты мог его увидеть.
Глаза Аркемейи не врали. Но, в данном случае, Хаджар был склонен верить словам Южного Ветра. Только глаза мужчины могут показать другому мужчине врет тот, или нет. Точно так же, как только женщины глаза иной женщины могут открыть правду.
Еще учитель часто добавлял, что может именно поэтому были созданы пытки, на что Мастер только смеялся и заверял, что именно поэтому Южный Ветер за все века своей жизни так и помрет девственником.
— Мы наемники, Хаджар, — продолжила Аркемейя. — мы идем туда, где звенят монеты.
— Не думал, что тебе так нужны деньги.
Хаджар помнил, как перед побегом Аркемейя успела сорвать с пальца своей мачехи неприметное кольцо. И вряд ли в пространственном артефакте Королева Да’Кхасси хранились сплошь никчемные безделушки.
— Мне — не нужны, — не стала отрицать очевидного Аркемейя. — Но я всю жизнь прожила среди демонов и мертвецов. Под куполом пепельного неба. А бесцельно бродить по пустыне и её окрестностям… Оказалось, что это мое. А так хоть есть азарт и интерес.
Хаджар сперва молчал, а затем удивленно вздернул брови.
— Так ты все это делаешь от скуки?!
— Ну не всем же выпадает удача колесить по стране, выполняя задания самого Моргана Бесстрашного, — огрызнулась Аркемейя. — девушка должна себя как-то развлекать. А когда ты Повелитель, взращенный демонами, то найти себе развлечения это не так уж и просто, знаешь ли!
— Ну так съездила бы на север, — парировал Хаджар. — там проходит линия фронта. Сражения с Ласканскими солдатами тебя бы развлекло.
— Я сказала, что ищу развлечений, варвар, а не сражений за чужие интересы, о которых понятия не имею. Это удовольствие ты оставь себе.
— Для меня нет удовольствия сражаться за родину. Только долг и честь.
— Ну так извини, моя родина была уничтожена. Одним орком и человеком. И, кажется, этот человек сидит сейчас передо мной.
— А, так получается, что твоей родиной были горы Да’Кхасси. А я думал, что Курхадан. Который, если мне не изменят память, спас человек перед тобой сидящий.
— Спас?! — Аркемейя даже на ноги вскочила. А Хаджар и сам не заметил, как сделал то же самое. — Не много ли ты на себя берешь, дарнассец?! Оазис спас шейх, которого ты ограбил. И дух, которую ты оскорбил!
— О, я смотрю ты успела поболтать и с тем, и с другим!
— Успела! Так что не смей мне указывать, где находятся мои честь и долг. Я Аркемейя — без племени, роду и имени. И я как бархан в пустыне — вольна идти туда, куда сама пожелаю.
— Не хочу тебя огорчать, дорогая, но бархан следует воле ветра. Куда тот подует, туда и бархан…
— Дорогая? — перебила Аркемейя. — Дорогой ты жену в постели называть будешь, случись ей продавать свое тело.
— Ты оскорбляешь мою будущую жену, полукровка?!
Хаджар и сам не знал, почему его так оскорбили слова, произнесенные девушкой… нет, существом, которого он и знал-то всего несколько дней.
— Нет, эту несчастную женщину я бы только пожалела, — скривилась Аркемейя. — оскорбляю я скорее твою варварскую тупоголовость. Если тебе всласть бегать за свистком своего хозяина, то мне — нет. У меня нет хозяев. Мне никто не приказывает.
Хаджар скрестил руки на груди и пренебрежительно склонил голову на бок.
— Именно поэтому ты принесла какую-то там клятву и понеслась, на всех порах, в Сухашим — захолустье, как сама его назвала. И у кого из нас, по-твоему, нет хозяина?
Аркемейя обнажила сабли.
Синий Клинок оказался в руках Хаджара.
— Мы можем прийти в Сухашим как союзники и старые знакомые, Хаджар. Или можем прийти туда врагами.
— Ты не захочешь быть моим врагом, девочка.
— Девочка?! — позади Аркемейи вспыхнуло озеро лилового цвета. Бушующая энергия, вкупе с мистериями, нахлынули на Хаджара.
В них он ощутил всю мощь Истинного Королевства Парной Сабли.
Океан цвета небесной синева ударил о волну лилового сияния. Герцогство меча синего ветра ответило на удар Аркемейи.
Сабли высекли искры о меч. Жаркие и горячие, упав на песок, они мгновенно оплавили его в прозрачное стекло.
— Я понял тебя, Аркемейя, — прорычал Хаджар. — Сухашим теперь под моей ответственность. Если я увижу тебя хоть на километр поблизости, то, не сомневайся, ты умрешь.
— Ты стал сильнее, варвар! Но не забывайся!
Волосы Аркемейи вдруг сплелись в тугое скорпионье жало и уже почти вонзились в грудь Хаджару, но в ту же секунду две белых молнии ударили с неба и оба мечника Даанатана исчезли, оставив Аркемейи и её ватагу сидеть одних около потухшего костра.

Глава 1008

— И кто это был? — Том в который раз опрокинул к губам горлянку, но из емкости вытекло лишь несколько алых капель.
Том выругался, ударом ладони вбил крышку в горлышко и повесил “бутылку” на пояс. Такими темпами он станет ярым последователем Пьяного Листа. Правда кроме него одного никто, во всей Империи Дарнас, да и других тоже, не овладел стилем Пьяного Меча.
Собственно, Хаджар вообще восхищался всеми, кто владел хоть каким-нибудь стилем. Самым замшелым. Пускай даже избитым, старым, бесхитростным и прямым, как стрела, армейским фехтованием.
Сам Хаджар не владел никаким и, без рассказанной ему Оруном техники, никогда бы и не овладел. Правда, для изучения стиля, Хаджару придется вновь стать смертным и рискнуть своей жизнью, но… с другой стороны, если он его не изучит, то навсегда застрянет на своих восьми с половиной процентах использования потенциала.
Та же Аркемейя, используя стиль, смогла достичь тридцати одного процента! Воистину — погоня за глубиной мистерий и крепостью энергии это лишь самое основание горы развития, на которую неустанно взбирались адепты и…
— Я с тобой разговариваю, варвар, — Том толкнул Хаджара в плечо, но из-за этого сам чуть было не запнулся о кочку.
Последние три часа они шли пешком. Парные перемещения в Шаге Белой Молнии и так стоили Хаджару немалое количество энергии, а если бы он еще и Кровавых Мустангов попытался забрать…
— Старая знакомая, — уклончиво ответил Хаджар. — Аркемейя из Курхадана…
— Аркемейя из Курхадана, — протянул Том. Судя по выражению лица, он явно пытался вспомнить хоть кого-то с таким именем, но не мог. Он-то ведь не интересовался слухами из Моря Песка. С другой стороны — а почему Хаджар, каждый раз когда в Даанатан привозили ковры пустынников, пытался хоть что-нибудь вызнать о полукровке. — Никогда о ней не слышал.
— И не удивительно.
Том снова запнулся. Но на этот раз уже на абсолютно ровной поверхности мало-мальски отремонтированного тракта. Видимо до Сухашим оставались считанные километры.
— Нет, варвар, это удивительно и еще как! — Том потряс кулаком. — Может это для тебя встретить небесную красотку, которая окажется Повелителем, владеющим Истинным Королевством, к демонам — Парной Сабли! Это какая-нибудь обыденность! Как в дерьмо на улице вляпаться! Но для нас — простых аристократов, — Том явно произнес это с сарказмом. — даже Баронство оружия или магии, это уже достижение! Проклятье, Хаджар, она же владеет Истинным Королевством сразу двух сабель! И она красива, как…как…как… Да мне даже сравнить не с кем! А я с пеленок видел женщин, которые на свою внешность тратят в месяц больше, чем ты видел денег за всю свою жизнь! И вот о таком адепте никто и ничего не слышал в Даанатане? Об адепте, которая может сравниться по силе с Великими Героями?
— Я не могу.
— Ты — не можешь, — кивнул Том. — Но она тебя уделала, варвар.
— Не помню такого.
— Ты, может и не помнишь. А вот я — помню. Помню, что это мы сбежали оттуда, а не она со своими головорезами. И вообще — ты сам-то себя слышишь? Повелитель, которая настолько искусна в обращении с саблями, носится по Морю Песка? Я слышал слухи о том, что на всю пустыню есть всего один Повелитель, который живет в какой-то яме, но и тот скоро уже зачахнет.
Хаджар поднял взор к небу.
Светило солнце. Пушистые кучевые пронзали птицы и, порой, в вышине можно было увидеть тень крылатого монстра.
Когда Хаджар последний раз видел Аркемейю, она владела лишь Оружием в Сердце. Теперь же стояла на неоспоримой вершине воинского искусства Семи Империй. Да, может и минуло с той поры, как они сражались в горах Да’Кхасси уже несколько лет, но… Да, сам Хаджар за эти же несколько лет сделал куда более существенный рывок в силе, но на это повлияло просто чудовищное количество факторов.
Настолько чудовищное, что Хаджар, в последнее время, начал задумываться о том, что за всеми его приключениями и злоключениями стояла некая сила. Сила, намеренно ведущая его в самое пекло, а затем, как бы невзначай, подкидывавшая призрачный шанс выбраться даже из самой глубокой задницы.
Нет, все это не умоляло того, что Хаджар буквально на регулярной основе рисковал своей жизнью и даже один неверный шаг мог стоить жизни не только ему, но и дорогим ему людям, но…
Но он ощущал, что имя этой силе была вовсе не Судьба.
И, даже, не Морган.
Старый интриган явно имел на Хаджара свои виды, что наглядно продемонстрировал в последней беседе. Взять с собой двух Великих Героев?
Ха!
Того могущества… запредельного могущества, которое продемонстрировал Император, хватило бы чтобы размазать Хаджара на месте.
Морган, будь проклят тот день, когда Хаджар показался ему на глаза, мог бы войти в секту Лунного Света, и, не проливая ни единой капли крови, просто обездвижив всех и вся своей волей, забрать Вечно Падающее Копье.
Но он этого не сделал.
Не сделал, по нескольким причинам.
Он не знал, какую цену ему придется заплатить. И поэтому отправил Акену. Не потому, что не знал… а потому, что подозревал.
Но это не умоляло того факта, что он мог заявиться туда вместе с дочерью и, едва ли не за ручку, провести её к пещере. Но Морган не сделал и этого.
Он отправил Хаджара.
Почему?
Потому что он не был той силой, которая бросала Хаджара из огня да в полымя. Но он, своим жестом, сыграл этой силе на руку.
Он отправил Хаджара к секте Лунного Света, дав ему запредельную мотивацию, чтобы Хаджар стал сильнее.
А может, все это было не так, и Хаджар просто слишком сильно параноил. Может сказывалось общение с Эйненом…
Но эту теорию, версию о паранойе, вдребезги разбивало появление Аркемейи.
Хаджар прекрасно помнил, что все его появление в горах Да’Кхасси было связано, в наибольшей степени, с желанием Хельмера вытянуть Аркемейю из-под влияния её отца и законов Неба и Земли.
Именно она, а не какой-нибудь древний артефакт или знание, потребовались демону. Настолько сильно, что тот готов был пойти на уступки.
Демон, тем более такой, идущий на уступки?
Хаджар и в детстве-то не верил в сказки, а ему скоро уже сорок стукнет — какие уж здесь сказки…
Ну и все, разумеется, упиралось в этот клятый Сухашим. Сюда его отправил Морган и сюда же прибыла Аркемейя. Полукровка, которая руководствовалась принесенной кому-то клятве. Полукровка, которая каким-то чудным образом получила просто невероятную силу.
Нет, в жизни Хаджара такое уже происходило — с Дереком. Но того отыскал обиженный жрец бога войны. И Дерек, в итоге, получил простую рабскую метку, просто с небольшими преференциями.
Почему небольшими?
Да потому, что на фоне нынешней, а не времен Травеса, той же страны Драконов — Истинное Королевство, конечно же, вещь серьезная, но далеко не на пике искусства.
Чего уж говорить о Седьмом Небе, до которого еще через страну Бессмертных предстояло добраться.
— Какого демона, — вздохнул Хаджар и отвернулся от неба. — Хочешь правду, Том?
— Был бы рад, — съязвил мечник.
— А правда такая, что я понятия не имею. Понятия не имею, почему меня отправили в Сухашим. Понятия не имею, откуда у Аркемейи такая сила и что она здесь делает.
— Понятия он не имеет… дернул меня демон за душу отправиться с тобой… Еще, вот, вино закончилось. А где в этой проклятой пустыни найдешь вина?! Проклятье…
— Пустыни? — Хаджар только усмехнулся. — Ты еще настоящей пустыни не видел.
Так, развлекая себя легкой перебранкой, спутники свернули за поворот тракта, сокрытого от взгляда высокими песчаниками. И первое, что увидел Хаджар, человека с белыми волосами.

Глава 1009

Они были похожи. Не во всем, но в главных чертах. Если бы Неро дожил до средних лет, прошел еще через несколько войн, ему бы несколько раз разбили сердце, он перенес бы множество душевных ран, которые оставили бы жуткие шрамы в недрах его глаз, то, тогда, они были бы на “одно лицо”.
Но даже легкого внешнего и почти незаметного внутреннего сходства хватило, чтобы сердце Хаджара. Драконье сердце, закаленное в таком количестве испытаний, которое не проходит за десять веков иной адепт. Чтобы даже оно — пропустило удар.
На излучине дороги, под резким откосом, стояла простая телега, запряженная старой кобылой уровня Пробуждения Силы.
Отвалившееся колесо пытался приладить пожилой, сухой мужчина.
Хаджару не требовалась помощь нейросети, чтобы определить в нем Практикующего ступени Телесных Рек седьмой стадии. Рядом с ним, помогая подавать инструменты и следя за тем, чтобы рессоры не свалились старику на голову, суетилась молодая женщина.
Морщины, легкая седина в волосах, все это не могло скрыть того факта, что ей было еще не больше тридцати. Просто тяжелая жизнь заставила завять былую красоту плоти, оставив лишь отражение доброй души в теплых глазах.
Маленькая девочка игралась с бумажным голубем. Искуссно сделанной фигуркой из простого пергаментного листа. Черные волосы, карие глаза и жуткий шрам, которы начинался у её левого виска и протягивался вплоть до кисти левой руки. Ветвящийся, как молния, глубокий, будто старческая морщина.
Девочка пускала голубя, смеялась и бежала следом за ним. Маленькие лапти шлепали по брусчатке тракта, а подол цветастого, заплатанного платья, развевался на ветру.
Вдруг она заметила Хаджара с Томом и резко замерла.
В детских глазах мелькнул страх. Неподдельный, глубокий, граничащий с ужасом.
Хаджар перевел взгляд на её шрам.
Его оставил изогнутый нож, которым пользовались бедуины Моря Песка. В мире земли его бы назвали хопешем. Некий симбиоз топора и сабли. Жуткое оружие, которое в руках опытного всадника превращалась в неотразимое орудие смерти.
Перед девочкой опустилась тень.
Завернутый в серый плащ. Одетый в какие-то старые, поношенные одежды, явно не по размеру. Мужчина средних лет, со взглядом самого страшного из зверей.
Белые волосы опускались до плеч. А серые глаза смотрели ясно и свободно. Без единой тени страха или неуверенности в себе. Но, как-то… пусто, что ли.
Он сжимал простой, прямой меч.
Даже с виду — очень старый, но простой. И именно это удивило Хаджара.
Воин был силен. Силен настолько, что Хаджар не был уверен, смог бы он сбежать при прямом столкновении.
Нейросеть не могла просканировать его характеристики, что в последнее время не было удивительным. Каждый, мало-мальски, могущественный адепт обладал способами сокрыть свои ауру и мистерии. И, если Хаджар не знал каким именно образом он это скрывал, то не мог нарушить целостности щита.
А, следовательно, нейросеть не могла просканировать.
И тот факт, что воин такой невероятно силы владел даже не артефактным, а банальным клинком из горна смертного кузнеца, удивлял. Правда чуть меньше, что подобное “оружие” могло заставить Хаджара почувствовать смертельную угрозу.
— К-к-то эт-т-то? — Том, заикаясь, то прикасался к рукояти своего меча, то отодвигал руку в сторону.
Если даже Хаджар почувствовал веющую от воина угрозу смерти, то чего говорить о Томе. Для него достижением было уже то, что в присутствии беловолосого мечника он был способен хотя бы дышать.
— Достопочтенный, — Хаджар слегка поклонился и отсалютовал на общепринятый, приветственный манер. — мы не несем никакой угрозы.
— К-к-то в-в-вы?.
Хаджар вздрогнул.
Голос у мечника был низкий и глубокий, но при этом сухой и даже хрустящий. Как если бы внутри его гортани лежал заготовленный для костра хворост, на котором копытный демон танцевал бы джигу.
Странный голос.
Странный меч.
Странный мечник.
И, будь тысячу раз проклят, странный Сухашим!
— Мы — простые путники. Меня зовут Хаджар, а его — Том. Мы идем в Сухашим по назначению армии. Простые служивые, не более того.
Хаджар, в результате, нигде не соврал, но так сильно исказил своей полуправдой истину, что сложно было отличить произнесенной от чистейшей и нефильтрованной лжи.
— Стран-н-но. В-вы. М-маг-г-гики, но и меч-ч-ники.
— Магики? — Хаджар слегка прищурился. — А как вас зовут, достопочтенный мечник?
— Его зовут Белый Клык, — вперед выскочила девочка. Она накинула на плечи плотную шаль и скрыла под ней левую половины лица и руку.
Шрам явно её сильно беспокоил.
— Лита! — выкрикнула молодая женщина. — немедленно вернись обратно.
Девочка повернулась к матери, затем показала Хаджару с Томом язык, забавно погрозила кулачком и побежала обратно. Только сейчас понял, что на самом деле это была не девочка, а… женщина.
Женщина, которая стала таковой раньше, чем на то рассчитывала природа. Что же, теперь понятно откуда у неё шрам. Хаджар наделся лишь на то, что те, кто его оставил, встретили участь куда более жуткую, чем та, на которую они обрекли ребенка.
Те, кто касался детей, заслуживали самых жутких мучений.
Хаджар жалел о том, что это не он был тем, кто отправил их к праотцам.
— Ч-честь, — прохрипел Белый Клык. — У т-тебя ест-т-ь честь.
— Порой я в этом сомневаюсь, достопочтенный Белый Клык, — вновь поклонился Хаджар. — Мы более не смеем вас тревожить и свернем с тракта, чтобы не доставлять вам беспокойства.
Хаджар уже развернулся и направился в сторону песчаника, как его окликнул все тот же странный, хрустящий голос.
— К-куд-да е-д-дешь Хад-джар?
— В Сухашим, достопочтенный Белый Клык.
Беловолосой мечник, имя которого явно звучало, на самом деле, как-то иначе, слегка дергано, будто марионетка, повернулся к девочке. Что странно, он смотрел именно на Лита, а не на старика или её мать.
— Давайте подвезем их, — предложила, внезапно, малышка. — Сухашим по пути к нашей деревне.
— Лита, — прошептала женщина. — мы их совсем не знаем и…
— И с нами Белый Клык, мама! Пока он с нами, нам никто не страшен! — девочка отбежала от мамы и, юркнув мимо беловолосого, подошла к Хаджару. Она посмотрела на него, на его одежды, а затем на фенечки и перья в волосах.
Она наклонилась и помахала ему рукой.
Хаджар сел на корточки.
Высокое Небо, шраму еще не больше месяца. А значит, когда все это произошло, девочке было всего одиннадцать.
Одиннадцать…
— Я знаю кто ты на самом деле, — прошептала она. — Но я никому не скажу — честно честно, — а потом резко добавила. — Ты ведь нас не обидишь, Северный Ветер?
— Конечно не обижу, — кивнул Хаджар. — Только помогу починить телегу.
— Вот и отлично, — Лита захлопала в ладоши и, выпрямившись, побежала обратно к матери. — Если обидишь, то Белый Клык тебя убьет!
И почему-то у Литы не было сомнений в том, что беловолосый мечник сможет убить Хаджара Дархана, Северного Ветра. Того, кто одолел армию мертвецов и уничтожил секту Лунного Света.
Что же — почему-то их не было и у Хаджара.
Более того, он не сомневался в том, что не только Морган пал бы от руки этого воина, но и, Высокое Небо, Орун.
Он смотрел на простой меч — смертное железо, в руках Белого Клыка.
Да что здесь, ко всем демонам бездны, творилось?!

Глава 1010

— Хаджар, мы должны сообщить в Даанатан! — прошипел Том. — Немедленно сообщить!
— Не думаю, что это будет хорошей идеей, Том.
— Да к демонам твои мысли! Ты вообще понимаешь, кто это едет?
Мечник указал пальцем на беловолосую фигуру. Закутавший в серый плащ, Белый Клык сидел на козлах рядом со стариком. Он смотрел перед собой и ни на что не обращал внимания. Даже на то, как Лита пыталась заплести ему косички, но пальцы плохо слушались.
Они еще не полностью восстановились, после того, как их переломали…
— Нет, не понимаю.
— Вот и я не понимаю, — поддакнул Том. — но я понимаю, что он в силах войти в Запретный Город и всех там перебить, включая Балигора, и их императорские величества Императора и Императрицу. Ты вообще видишь, что это за монстр?!
Хаджар склонил голову на бок. За свою жизнь он повстречал немало монстров. Более того, стоило ему заглянуть в зеркало или ровную водную гладь, как он увидел бы еще одного.
Самого живучего из всех.
Тот, кто сейчас сидел на козлах, монстром не был.
За всю свою жизнь Хаджар видел немерено монстров, но еще никогда не встречал героя, который смог бы их пережить. Никогда… до этого дня.
Был ли Белый Клык героем? Тем самым — из старинных былин и легенд. Который грудью на меч ляжет, но придет и поможет. Спасет. Убьет самого страшного из всех монстров.
Хаджар не знал.
— Сухашим — странное место для назначения, достопочтенные государевы люди, — мать Литы, женщина по имени Эрия, налила им еще по чарке горячего чая. Простая вода из региона смертных, смешанная с такими же травами.
Том, только попробовав эту смесь, сморщился и едва не плеснул за борт телеги (которую починил Хаджар. Пришлось попотеть, так как он не хотел демонстрировать силу своей воли). Только после многозначительного взгляда Хаджара, Том, все же, допил чай и даже подставил чарку под следующую порцию.
— Мы немного провинились перед старшим офицером, — настолько печально, насколько позволяли актерские способности, вздохнул Хаджар. — так что это, скорее, ссылка, нежели назначение.
— И чем же вы могли настолько сильно провиниться, что вас отправили в самую глушь Дарнаса?
Еще до того, как Хаджар успел сообразить, как исковеркать истину полуправдой, Том ткнул в него пальцем и спокойно произнес:
— Он переспал с дочерью старшего офицера.
Эрия, так и застыв с чайником, несколько раз хлопнула ресницами, а потом громко засмеялась.
— Да не спал я с ней, — вспылил Хаджар. — Видят Высокое Небо и Вечерние Звезды, я с ней не спал!
Смех Эрии стал только громче, а скоро к ней присоединился и Том. Он залихватски вылил в себя содержимое чарки, а затем, уже на полном серьезе, попросил добавки.
Смертная налила ему чая, а затем поставила его обратно на особый ЖарКамень. Камень, внутри которого горел вечный огонь. Безделушка для адепта, но для смертных и практикующих — большая ценность.
Видимо, когда-то, Эрия и Лита не испытывали той нужды, что сейчас…
— Чт-то т-ты с-сказал?
Хаджар повернулся к Белому Клыку. Тот, впервые за все время пути, смотрел на новых пассажиров.
— Высокое Небо и Вечерние Звезды, — повторил Хаджар.
Он внимательно следил за реакцией.
Когда он произнес первые слова, то внутри пустых серых глаз беловолосого мечника вспыхнула какая-то искра. А когда последние, то дернулись Лита с Эрией.
— Выс-выс…высокое неб-б-бо, — не с первого раза, но смог повторить Белый Клык.
Затем он развернулся и вновь уставился на дорогу.
Лита, переместившаяся к нему на колени, мирно дремала. Старик молча сжимал поводья. Сильно. До белых костяшек. По его левой щеке текла слеза.
— Прошу прощения, достопочтенная Эрия, — склонил голову Хаджар. Том при этом посмотрел на него, как на человека, который решил поклониться навозной куче. — Если я лезу не в свое дело, то прервите меня. С самого начала меня терзает любопытство — что свело вас с этим великим воином в такой глуши.
Эрия будто очнулась от глубокого сна. Шмыгнув носом, тыльной стороной ладони они вытерла глаза. От взора Хаджара не укрылись характерные следы на её запястьях.
Следы от веревок.
Дочь, на глазах у беспомощной матери…
Судьба, если она и существовала, имела чрезвычайно поганую чувство иронии.
Хотя, возможно, дело было вовсе не в судьбе, а в том, что тьма, которая жила в разных людях, всегда брала свое начало в одном и том же месте.
— Моя дочь и я путешествовали вместе с нашей семьей, — прошептала Эрия. Слова давались ей едва ли не сложнее, чем Белому Клыку. — мы пересекали Море Песка — ехали из Урнадата.
Урнадат.
Хаджар хорошо помнил уроки Южного Ветра. К тому же в его памяти хранился оттиск карты Северных Королевств — ныне, Баронств Дарнаса.
Урнадат — королевство, граничащее, с запада, с Балиумом. Им, испокон веков, правили исключительно женщины, что вызывало постоянные насмешки у Хавера с Примусом.
— И уже здесь, на границе Моря, нас настигли разбойники, — лицо Эрии потемнело. — В живых остались только я, Лита и Веркс. Мой старый, милый Веркс.
Хаджар посмотрел на старика. Он слишком хорошо знал поведение знатных людей, чтобы не определить в старике слугу. Слугу, который служил не за деньги, а за честь. Иначе как еще объяснить, что он ринулся в бой за своих нанимателей.
Увы, честь всегда стоила слишком дорого.
Верксу она стоила левой руки, которую заменил деревянный протез. Правого уха, и жутких шрамов по всему телу. Как он выжил — вообще загадка.
— Если бы не Эр… — Хаджар дернулся как от удара хлысту. — Если бы не Белый Клык — мы все были бы мертвы. А Лита… Лита…
Эрия замолчала.
Хаджар услышал хруст.
Это Том, до зубовного скрежета, сжал десны.
Если и существовала в этом мире более противоречивая личность чем Том Безродный, в прошлом — Том Динос, младший наследник Хищных Клинков, то… То Хаджар такой личности еще не встречал.
— Ублюдки, — процедил Том. — в этом нет чести.
Остаток пути они провели в тишине.
Телега стучала колесами по брусчатке тракта. Скрипели старые рессоры, а ветер игрался с волосами и новозаплетенными косичками Белого Клыка.
Вскоре, из-за очередного поворота, скрытого песчаником, показался приграничный форт.
Ну или то, что им некогда являлось.
Ров, который должен был служить преградой для осаждающих, уже давно полностью зарос и превратился разве что не цветущую клумбу. Вот только цвела она пожухлой, низкой, желтой травой.
Все, что выросло на месте, веками заливаемого подземными водами.
Откидные ворота ушли под землю, и теперь из неё торчали цепи подъемного механизма, на звеньях которых несколько птиц свили гнезда.
Стена форта не просто развалилась, а местами покосилась и держалась, вероятно, на слезах строителей прошлого. Многие камни в кладке явно кто-то вытащил — форт, в том числе его башню, от которой остался только остов и многие постройки натуральным образом разнесли “по кирпичику”.
Хаджар не удивиться, если обнаружит в некоторых деревнях каменные постройки из старого, военного материала.
— Ох боги и демоны, — вздохнул Том. — Более крупной свалки я еще не видел.
Хаджар лишь молча кивнул.
Сухашим считался большим фортом. В лучшие времена здесь можно было разместить до семидесяти тысяч воинов личного состава и в трое больше гражданского населения.
Но теперь…
— Спасибо, — поблагодарил Хаджар и тайком оставил в телеге тугой набитый кошель.
Спрыгнув на землю, он обогнул телегу и направился к воротам (если так можно было назвать полуразвалившуюся арку), как до его плеча дотронулась тяжелая рука.
Хаджар обернулся и встретился взглядами с мечником.
— Тов-тварищ…товарищеская д-дэуль, — прохрипел Белый Клык.
Хаджар кивнул и спросил:
— Когда.
Беловолосый мечник, все так же дергано, указал на луну, еще не исчезнувшую с небосвода.
— Д-два р-раз-за п-полн-а-а-ая.
Хаджар кивнул еще раз.
Через два полнолуния его ждал спарринг с существом, способным уничтожить Оруна. Без шуток — чего еще можно было ожидать от поездки в глухомань Империи?
Веркс дернул поводья, и телега покатилась дальше по тракту.
— Пока, Северный Ветер! — закричала проснувшаяся Лита. Облокотившись на плечи Белого Клыка, она размахивала маленькой ладошкой. — Заезжай к нам в деревню! Называется — Маленький Ручей!
Вскоре телега скрылась под холмом, а к ногам Хаджара упал маленький пергаментный голубь. Он взял его в руки и бережно убрал в карман.
— Кажется, у нас много работы, Том.
Хаджар развернулся и направился к развалине.
— Много работы, варвар? В каком смысле — много работы?
— В прямом, Том. Нас отправили служить в форт. А я вижу только помойку. Так что надо бы заняться ремонтом.
— Ремонтом? Ты с ума сошел?! Это, — Том сделал акцент на слове. — невозможно починить! И к тому же — отправили тебя, а не меня!
— Ну это ведь ты хотел проявить себя в роли гениального фортификатора? Или все — Сухашим тебя одолел одним своим видом?
— Эта развалина? Одолела меня?! Месяц, варвар! Месяц и мы будем стоять на стене самой надежной крепости Империи!
Том, толкнув Хаджара плечом, ускорил шаг и первым вошел в древнюю крепость.
Интересно, что влияло на Хаджара пагубнее — общение с Эйненом или… Морганом?