...дракон... 206 - 7 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 206

20:27

...дракон... 206

***

===

Глава 1001

Хаджар несмотря на то, что провел целый год в тренировках с Тенью Бессмертного Мечника, знал не так уж много. Что-то о Стране Бессмертных, о обычаях и правилах. Немного об испытаниях Небес и Земли, который должен пройти адепт, чтобы выйти из-под влияния этих самых Небес и Земли.
Парадоксально, но после того, как адепт выходил из-под влияния двух первозданных сущностей и время больше было не властно над его душой и телом, то адепт попадал под… законы Неба и Земли и более уже не мог вмешиваться в судьбы смертного мира.
Правда, благодаря Хельмеру, Хаджар узнал, насколько все это может быть свободно трактовано.
— Вижу, что немного, — кивнул Крыло Ворона. — Сегодня, веришь ты мне или нет, но мы встретились случайно. Я прибыл в Дарнас по заданию своего Учителя и никак не думал встретить тебя здесь, брат мой. Но, может это провидение, а может и мудрость Учителя, но мы встретились, а у меня перед тобой остался долг с нашей первой встречи.
— Не помню такого.
— Зато я помню, — взгляд фанатика стал тяжелым. Его нечеловеческий, синий глаз сверкнул оплавленным металлом. — Я позволил этому червю биться с тобой, брат мой, — рука адепта невольно дернулась к маске. — впрочем, я уже заплатил половину своей цены за проступок… но сейчас не об этом.
Хаджар еще раз посмотрел на Крыло Ворона. Он испытывал двоякое ощущение. С одной стороны он почему-то верил этому человеку. Его логика относительно вражды была почти так же извращена, как у степных орков по отношению к охоте на людей, но, все же, он имел какие-то понятия о чести и следовал им.
Одно это уже внушало определенную толику уважения.
С другой стороны — Крыло Ворона являлся последователем фанатиков, стремящихся к освобождению первого из Дарханов с Горы Черепов.
— Когда-то давно, Хаджар, ступень Безымянного имела другое название, — Крыло налил себе еще немного чая. Каждое его движение выглядело плавным, но четким. Было видно, что фанатику не чужды правила чайной церемонии — довольно редкой традиции в нынешнее время. Сколько, все таки, ему уже веков… — Её называли Небесным Королем. А последующую — Звездным Императором. Но это было очень и очень давно. В те времена, когда еще не жил даже мой Учитель — а он самый древний из нас.
— И о чем мне это должно сказать? — Хаджар, все же, принял пиалу чая.
На удивление в таверне подавали совсем недурственный напиток.
— Лишь о том, что когда-то, Хаджар, люди не знали, как им стать Бессмертным и приблизиться к тому, чтобы взойти на Седьмое Небо.
Хаджар нахмурился.
— За ступенью, которую сейчас называют Безымянной, находится ступень Небесного Императора. Того, кто может в любой момент, по своему желанию, призвать испытание Небес и Земли и, став Бессмертным, начать восхождение по девяти стадиям Божественного Воителя.
— Девять стадий? — Хаджар, мысленно, отдал приказ нейросети записать этот разговор под грифом высочайшего приоритета. — Но в каждой ступени, только четыре и…
— И, будучи Повелителем, ты уже должен был начать ощущать, насколько широки эти делания и насколько, на самом деле, больше граней у силы, чем представляется тем, кто только начинает восходить к вершине. Бессмертного, Хаджар, коим является Божественный Воитель, не разделишь на эти четыре убогие: начальная, средняя, развитая, пиковая. Нет, они делятся на девять ступеней. Не имеющих названия, лишь порядковый номер. И тот, кто достигает девятой, становится Богом. В этом истинная цель нашего существования, Хаджар. Цель пути развития. Когда даже маленький сверчок может стать Богом. В этом сокрыта истинная суть пути развития, философия нашего мира.
Слова, которые произносил Крыло Ворона, как и говорил Пепел — имели большую силу. Любое существо может стать богом? Но если это так, то в чем смысл преклонения перед теми, чье место ты можешь занять и сам.
— И как ты думаешь, Хаджар, много ли Богов хочет, чтобы к ним бесконечно присоединялись все новые и новые воины и маги. Чтобы появлялись новые мудрецы и провидцы. Те, кто принесет больше знаний, больше силы, чем есть у старых Богов?
Хаджар знал ответ на этот вопрос.
Знал его и Крыло Ворона.
— Через семьсот семьдесят семь лет, Хаджар, начнется Парад Демонов. Время, когда истончается грань между четырьмя мирам. Когда фейри и духи, демоны и боги, вновь пройдут по земле смертного мира.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что ты уже услышал, — Крыло Ворона отставил пиалу и, подняв тяжелый меч за тесемки, водрузил его за спину. — Орден Ворона примет участие в этом параде, Хаджар Дархан… Все примут. Ибо уже пали древние стены и проснулся последний король. Слова, сказанные первым человеком, сбываются. И тебе придется выбрать под чьим штандартом ты пойдешь на последнюю войну этого мира. И, чтобы ты понимал, о чем я говорю — твой учитель, Великий Мечник Орун, используя всю, — Крыло Ворона сделал явное ударение на этом слове. — свою силу, проиграл в схватке слабейшему из нашего первого круга. Что же до Учителя — еще сорок веков назад, будучи лишь Безымянным, он повергал Бессмертных. Ныне он — Небесный Император.
— Это невозможно.
— Так же невозможно, как Повелитель, который разрушит в одиночку древнюю секту, — Крыло Ворона бросил несколько монет на стол и, развернувшись, перед тем, как исчезнуть среди столов, проговорил не оборачиваясь. — Мы еще встретимся, Северный Ветер. Помни о том, где твои братья и сестры, а где те, кто хотят нас уничтожить. Учитель будет рад рассказать и показать тебе больше, чем ты можешь себе представить.
Хаджар остался сидеть напротив вдрызг пьяной принцессы, которая что-то нечленораздельно бурчала. Рядом с ним стояло копье, способное поразить любую цель, если ты заплатишь за это самым ценным, что у тебя есть.
Он только что общался с представителем Ордена, который был даже старше, чем Страна Драконов. И услышал вещи, которые на корню переворачивали его представление об окружающем мире.
А еще Крыло Ворона обмолвился о чем-то таком, что соотносилось со словами Карейна, который тот произнес перед тем, как, в прямом смысле, вытолкнуть Хаджара из страны фейри.
— Демонов Тарез, — прорычал Хаджар. — демонов Орден, Морган, Император Драконов, Хельмер и Яшмовый Император.
Хаджар схватил кувшин браги и, не разливая в чарку, осушил его в несколько глотков. По голове как тараном ударили, но это именно то, что в данный момент было так нужно Хаджару.
* * *
— Ничего не было, — не спрашивала, а утверждала Акена.
— Разумеется, моя принцесса, — поклонился Хаджар.
На простых лошадях они подъезжали к главным воротам Даанатана, хотя с утра обнаружили друг друга спящими в обнимку где-то в лесу на границе столицы. И, самое неловкое было то, что спали они без всякой одежды.
Хаджар, размышляя о разговоре, который их ждал с Морганом, совсем не обратил внимания на то, что на этот раз принцесса его не поправила.

Глава 1002

Хаджар уже даже не считал, какой раз он оказался в этом кабинете. Как и всегда — в окружении драгоценных металлов, ковров из лучших мастерских Моря Песка. Поодаль от тайной ниши (в которой, стоит отметить, в данный момент никто не прятался), напротив трона, где восседал Морган Бесстрашный. Правитель всея Дарнаса.
Могучий адепт и воин, хитрейший и искуснейший из интриганов. Манипулятор, у которого даже одно, самое простое слово, имело столько сокрытого смысла, что даже рудокоп не отыскал бы за век последнее, сокрытое дно.
По правую руку от Моргана стоял Балигор Стойкий, глава корпуса Стражей, Великий Герой, владеющий Истинным Королевством молота и, по совместительству, старший брат жены Моргана. Иными словами — родственник Императорскому роду. Изгнанник рода Вечной Горы.
Но не потому, что поступил точно так же, как Гэлхад, а по древнему обычаю. Церемония изгнания Балигора и его сестры, как слышал Хаджар, была одной из самых пышных и богатых за многие века минувшие и грядущие.
Их изгнали по одной простой причине — Императорский род не мог иметь в себе примесь чужой крови. В него могла войти лишь чистейшая, девственнейшая кровь. Так что оба они отказались от наследия своих предков, чтобы войти под сени чужого (теперь уже — родного) дома праотцов.
Вражды между Балигором и Вечной Горой не было.
По левую руку находился Касий — сухой старик, опиравшийся на трость. Вот только Хаджар знал, что трость, на деле, являлась волшебным посохом или жезлом. Сам же старик — ректор школы боевых искусств “Святое Небо”, обладал Истинным Королевством осеннего листа и Баронством магии.
А еще он так же являлся Великим Героем.
Сразу два Великих… учитывая неизвестный уровень силы Моргана, то Хаджар оказался против трех человек, каждый из которых в отдельности, возможно, не смог бы его убить. У Хаджара хватило бы сил, чтобы, с огромными потерями, может почти при смерти, но сбежать.
Теперь же, когда перед ним стояло сразу трое…
Тот факт, что они могли бы его с легкостью отправить к праотцам, возникни такое желание, не вызывал сомнений.
— Хаджар Дархан, — протянул Морган. — Северный Ветер… опальный принц, государственный изменник, имперский повстанец, а теперь — боевой товарищ моей дочери и человек, в одиночку уничтоживший секту Лунного Света. Убийца моего первого учителя…
И все же, Хаджар не был бы собой, если бы пришел сюда неподготовленным. В широком лоно рукава его одежд-доспехов лежал деревянный кинжал. Подарок племени Шук’Арка, способный уничтожить того, над кем не властно время. Артефакт, имеющий силу убить даже Бессмертного.
— Вечно Падающее Копье, — Морган бросил быстрый взгляд на стоявший около его стола осколок далекого прошлого — войны народа богини Дану с лже-богами. Или, как рассказывали детские сказки, восстание фейри против богов. — Не думал, что когда-нибудь увижу его перед собой.
После того, как Акена и Хаджар вернулись во дворце, принцессу сразу забрал корпус Стражей и направил к лекарям. Хаджара же, стоявшие сейчас рядом с правителем, два Великих героя сопроводили в кабинет.
Морган заявился сюда уже с копьем в руках.
— Легенды гласят, Хаджар, — продолжил Император. — что после того, как бог проклял это копье, любой, кто метнет его в цель, должен будет заплатить самым драгоценным, что у него есть. И, то же самое, Пепел забрал у моей дочери. А я ведь говорил тебе…
Хаджар сжал кулаки. Так крепко, что не только побелели костяшки, но и из ладоней потекла алая кровь.
Балигор показательно положил ладонь на рукоять своего исполинского молота. Касий ударил трость о пол и та превратилась в ветку дерева, вокруг которой вились дрожащие осенние листья.
— Но я не виню тебя, — добавил Морган. Вот только Хаджар не видел, чтобы псы Императора убрали оружие и успокоили бушевавшую вокруг них энергию. — я знал, что волшебник, создавший Лунную Секту, захочет взять цену с того, кто заберет оружие, убившее его возлюбленную. Но не думал, что она будет так велика…
Хаджар промолчал. Знал ли Морган или не знал, что Акена вернется домой калекой — это было не важно. Важно, что результат целиком и полностью отвечал интересам Императора.
Он получил копье, которое могло изменить баланс сил в пока еще только начинавшейся войне. Армии Ласкана и Дарнаса довольно вяло сражались на границе, поочередно отбрасывая друг друга к степям и обратно. Все равно как на качелях катались.
Кроме копья, Морган устранил проблему престолонаследия малой кровью. Будучи калекой Акена больше не могла претендовать на трон Дарнаса, что делало её брата единоличным наследником не только в глазах народа, но и таинства крови.
И, в последнюю очередь, Хаджар, все же, не смог исполнить указа правителя и допустил вред здоровью принцессы.
— Мне кажется, Хаджар Дархан, это делает тебя моим должником, — слегка прищурился Морган. Сцепив пальцы замком, он положил на них подбородок и сверкнул темными глазами. — Я ведь мог бы воспользоваться не духом моего слова, а его буквой и отправить войска к границам Лидуса. А род Кесалия назначить ответственными за твой проступок и…
И еще до того, как Морган договорил, в руках Хаджар появился Синий Клинок. Сам он поднялся на ноги так резко, что стул позади него отлетел в сторону и в щеп разбился о стены.
Вокруг Хаджара заплясали синие и черные всполохи энергии. Ветер ударил о витраж снаружи и заставил его слегка прогнуться внутрь. Разноцветное стекло чуть было не лопнуло под давление старого друга и брата, спешащего на помощь Хаджару.
Но внезапно все стихло.
Ветер успокоился. Стекло выпрямилось. А всполохи исчезли.
Хаджар понять не имел, что произошло, но он ощутил себя маленьким котенком, который решил укусить огромного тигра.
И этим тигром не была совокупная мощь Касия и Балигора. Нет, два Великих Героя даже с места не сошли.
Это был Морган.
Правитель Дарнаса.
Он лишь сощурился, а Хаджару показалось, что ему не плечи легла огромная гора. Гора чужой воли. Воли такой крепкой, что если бы не внутренний стержень Хаджара, который он закалял на протяжении двух жизней, то его бы развеяло в пыль.
Более того, его все равно немедленно бы уничтожило, если бы он смог осознать неотъемлемость своей воли от пути развития. Если бы не прозрение у врат Луны, вобравшее в себя весь его жизненный путь, то Морган развоплотил бы его одним своим желанием.
Будто какое-то существо иного порядка.
— Теперь понятно, — протянул Морган и давление исчезло. — ты действительно ученик Тирисфаля, юный Северный Ветер. Не думаю, что во всем Дарнасе найдется больше пяти представителей твоего поколения, кто уже смог осознать свою волю.
— Осознать волю? — Касий и Балигор переглянулись и куда сильнее сжали оружие, а энергия вокруг них так же вспыхнула разноцветными огнями.
— Может пройдешь испытание на Великого Героя еще раз? — Морган поднялся и подошел к графину с алой жидкостью. — Кто знает, вдруг на этот раз у тебя хватит сил, чтобы получить звание. Думаю, Лидусу и роду Кесалия будет полезно иметь в своих рядах Великого Героя империи Дарнас.
— От. ка…жусь… — медленно прошептал Хаджар.
Удар был такой силы, что он едва мог самостоятельно дышать. И, что удивительно, воля, которую Морган на него обрушил, не задела ни плоти, ни энергетической структуры. Нет, её целью было нечто иное — сама суть Хаджара, его душа.
— Справедливо, но разумно, — кивнул Император. Он налил немного напитка в бокал и вернулся на трон. — Тебе еще много надо узнать, юный Северный Ветер. Ты пока еще не достоин его.
Император провел ладонью над столом и на сером бархате появился старый, местами обшарпанный, местами обломанный клинок. На нем Хаджар увидел несколько старинных символов, которые обозначали “Честь”, “Свободу” и “Силу”.
Меч не был каким-то могучим артефактом. Он не обладал особыми свойствами или историей. Нет, это был простой клинок, которых хоть отбавляй в любой оружейной лавке города смертных.
Но для Хаджара этот меч значил многое.
Больше, чем он изначально предполагал.
Это был первый меч Тирисфаля — Великого Мечника Оруна. Хаджар хотел бы предать меч огню, чтобы на пути перерождения Оруну было чем защитить себя и свою возлюбленную от покушения демонов пустоты, которые захотят разлучить их души в следующей жизни.
— Что вы от меня хотите? — Хаджар взмахом руки, пусть это и было пижонством, собрал воедино щепки, которые некогда были стулом. Он вернул им форму и, скрепив её волей, вновь принял сидячее положение.
Глупо было надеяться вовлечь Моргана в патовую ситуацию.
Хаджара обыграли.
Изящно и красиво. Не оставив не единого шанса на хоть какой-то призрачный отблеск не то, что победы, а ничьи.
Морган Бесстрашный находился в совершенно другой лиге. Лиге, в которой Хаджар не мог играть даже несмотря на всю аналитическую мощь нейрочипа.
Император обыграл их обоих.
И Хаджар Дархана и его нейросеть.

Глава 1003

— Вы отправитесь в форт Сухашим, — Морган, абсолютно будничным, скучающим жестом, бросил Хаджару на колени небольшой кожаный мешочек и пергамент, скрепленный императорской печатью. — До окончания войны вы, Хаджар Дархан, Северный Ветер, будучи личным учеником школы боевых искусств, принимаете генеральский титул. Достопочтенный ректор, есть возражения?
— Никаких, мой император, — слегка поклонился Касий.
— Генералы приграничья входят в зону ответственности корпуса Стражей. Достопочтенный генерал Балигор, глав корпуса, есть возражения?
— Не имею, мой генерал, — отсалютовал Великий Герой.
— Таким образом вы, Хаджар Дархан, получаете назначение. Указ вступает в действие немедленно. Отбыть в Сухашим вы должны не позднее, чем на утро следующего дня. Можете быть свободны.
Хаджар поднялся. Стул, который все это время скрепляла его воля, осел кучкой щепок. Отсалютовав, Хаджар вышел из кабинета. Он миновал коридор, в котором стояли придворные, вельможи и аристократы, дожидавшиеся своей аудиенции.
Проходя по коридорам, в которых буквально через шаг стояли люди Балигора, Хаджар замедлил шаг около лестницы, ведущей к лекарскому крылу.
Где-то там, наверху, лежала на больничной койке принцесса Акена. Девушка, которая отдала все, что у неё было, чтобы выполнить наказ отца. Заслужить его одобрение и уважение…
Хаджар развернулся и пошел в сад. Он, даже не останавливаясь, как это было прежде, чтобы полюбоваться на цветы и плодоносные деревья, миновал врата Ярости и вышел из Запретного Города.
Проходя мимо переулка, где обычно проходили встречи с Хельмером, Хаджар машинально замедлил шаг, но темная арка, круглые сутки спрятанная в тени, не подавала “признаков жизни”.
Забравшись на местный вид “общественного транспорта” — огромного, мохнатого монстра с шестнадцать лапами, Хаджар обнаружил, что ловит на себе бросаемые украдкой взгляды.
Полные восхищения, уважения или, даже, зависти, мужские, и вожделеющие — женские. Кто-то даже попытался завести с Хаджаром беседу, но наткнулся на стену из мистерий и воли. Побледнев, незнакомец выпрямился и крепче вцепился в луку седла.
На монстре добравшись до Восьмого Проспекта, Хаджар кинул монету извозчику и побрел по пышной улице, заполненной дворцами, лучшими лавками и ресторанами.
Он прошел сквозь все это изобилие достатка. Когда-то пышущее жизнью, а ныне — пришедшее в упадок и даже запустенье.
Удивительно, но во время войны самыми оживленными районами всегда оставались кварталы бедняков, а самыми пустыми — улицы богатеев. И не потому, что последние отправлялись на войну.
Нет, скорее наоборот — бежали от неё, как звери от огня.
Хаджар вновь очутился около тупика Восьмого Проспекта. Там, где некогда стоял заброшенный дом Великого Мечника Оруна, теперь раскинулся зеленый парк, огороженный от внешнего мира живой изгородью.
На этот раз плющ, свившийся в подобие вратных створок, распустился перед Хаджаром сам собой. Он впустил его внутрь одновременно красивого, но и столь же смертельного сада,
Все прекрасные цветки, каменные дорожки, пересекавшие луга, плодоносные деревья, пруды полные разноцветной рыбы — все это являлось усладой для глаз имевшего приглашение и могло стать смертельно преградой для незванного гостя.
В центре возведенного всего за несколько дней травяного сооружения, стоял все тот же обветшалый дом. Правда теперь рядом с ним виднелось несколько столярных столов, множество разнообразного инструмента и пирамида различного строительного материала.
Кажется, Эйнен и компания взялись за дом всерьез.
Все же, в скором времени, не только у Анис должен появится наследник или наследница.
Войдя под сени, Хаджар тут же услышал отзвуки горячего спора.
— Мы должна поставить пушки по периметру! — Том, судя по звуку, явно хлопнул ладонью о стол. — Какой форт без пушек?!
— Никакой, тупоголовый ты идиот! — рявкнула Дора. — Мы строим не форт, а квартал рода Кесалия! Зачем нам пушки?! И вообще — где ты видел, чтобы в квартале аристократов стояли пушки!
— Если никто их не поставил, значит все они — полные идиоты.
— А ты один такой умный?!
— Да, я умный! Я с пеленок изучал фортификацию!
— Странно. Не помню тебя среди наследников Геран!
Хаджар вздохнул и оперся боком о дверной косяк. Рядом с ним, из тьмы, едва ли не ловчее, чем это делал Хельмер, вышел лысый островитянин. Его лицо, с самого Карнака, все так же закрывал лоскут белого шелка. Под ним он скрывал пусть и немного залеченные, но все еще явные и жуткие шрамы.
— Она сама на себя не похожа, — прошептал Хаджар, вспоминая обычно кроткую и сдержанную Дору.
— На моей родине, варвар, говорят, что черепаха, перед тем как оставить кладку, может съесть акулу.
Хаджар посмотрел на друга и слегка улыбнулся.
— Даже в такой ситуации, ты не изменяешь своей философии, да друг мой?
— Мы те, кто мы есть, — “пожал плечами” Эйнен.
Хоть что-то в этом мире оставалось неизменным… Как и прежде, Эйнен почти не демонстрировал своих эмоций. Всегда ровный, бесцветный тон, в котором слова звучали каменной чеканкой. Точно такое же выражение лица и минимум артикуляции.
Но это для постороннего.
Хаджар, пройдя с лысым островитянином через сотни испытаний и битв, давно уже научился различать все его оттенки.
— Куда тебя отправил Император?
Как и Эйнен научился видеть то, что Хаджар прятал под своими масками…
Вместо ответа Хаджар протянул другу свиток. Волшебная печать все еще слегка крошилась и блестящие осколки магического сургуча падали на подгнившие доски пола.
— Значит Сухашим, — протянул Эйнен. — он недалеко от Моря Песка. Юго-западная граница Дарнаса. Глубже — и уже Карнак.
— Терпеть не могу пустыню, — процедил Хаджар. — Хватило мне Города Магов и Санкеша.
— Ты жалуешься, друг мой?
— Скорее не понимаю, почему не север. Всегда хотел посмотреть на Ледяные Копья и Снежные Двери. Говорят, что если пописать с их вершины, то можно остаться евнухом.
— Или любить женщин ледяным жезлом.
— Ну, кому жезлом, а кому и палицей, друг мой.
Эйнен только “скривился”.
— Ты истинный варвар.
Они замолчали. Стояли рядом друг с другом и смотрели на то, как спорят Том и Дора. Эльфийка и бывший младший наследник клана Хищных Клинков (ныне — часть семьи клана Кесалия) тыкали друг другу пальцами на чертежи я жарко спорили о том, нужны ли пушки по периметру их будущего “квартала” или нет.
— Где Анетт? — спросил Хаджар.
Эйнен кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
— Просила не беспокоить в течении недели, — ответил он. — проводит какой-то ритуал с магией слова мертвых.
Слова мертвых… некромантия, если выражаться языком Семи Империй. Древнее и запретное искусство, знаний о котором почти не осталось.
— Ты уверен, что квартал надежно сокрыт?
— Настолько, насколько это возможно, варвар.
Значит — почти никак не сокрыт. Но этого Хаджар вслух не сказал. Если Морган и знал о том, что у него под носом жила представительница племен Карнака, владеющая некромантией, то не подавал виду. А если не подавал виду, то имел на неё какие-то свои виды.
И что из этого было хуже — не знаний Моргана или его личный интерес, еще предстояло выяснить.
Но уже не Хаджару.
— Когда ты отправляешься? — спросил Эйнен.
— Сейчас, — ответил Хаджар.
— Надолго?
Хаджар взял обратно пергамент, свернул его и убрал в пространственное кольцо.
— Это ссылка, друг мой, — ответил он на выдохе. — До тех пор, пока Морган не придумает мне новое задание, не решит избавиться или не закончится война.
Они снова замолчали.
Хаджар не сомневался в том, что Эйнен предложил бы отправиться вместе с ним.
Эйнен не сомневался в том, что Хаджар бы тут же отказался.
Двумя друзьям… двум названным братьям не требовались лишние слова.
— Мы еще не прощаемся, брат мой, — чуть тише, чем обычно, произнес островитянин. — Через восемь лун у меня родится сын. У него должен быть тот, кто подарит ему первый парус.
Хаджар слегка вздрогнул.
В народах островитян было поверье. По этому поверью новорожденного ребенка следовало завернуть в одеяло из парусины. Подарить ему парус — выражаясь иносказательно. Парус, который поведет его по волнам жизни.
Нечто вроде крестного отца из мира Земли.
Для народа островов не было высшей чести, как подарить первый парус сыну друга.
— Восемь лун, мой лысый друг, — кивнул Хаджар. — Даже если на моем пути встанут все легионы Дарнаса, через восемь лун я вернусь.
— Я знаю, варвар. Я знаю.
Эйнен шагнул обратно в тень и исчез. У него хватало мудрости не лезть в спор, который начала его беременная женщина.
Хаджар же, развернувшись, вышел из дома и направился в сторону конюшней.
* * *
— Проклятое животное, — выругался Хаджар. — да встань ты уже спокойно!
Кровавый Мустанг — конь, ступени Короля, все время рвал мордой поводья. Но, если не брать в расчет воздушный транспорт, то не было в Дарнасе лошадей быстрее, чем Кровавые Мустанги. И, как и многие животные, свое имя они получили благодаря багровому, с оплывами, окрасу. Будто кровь стекала по бокам…
Хаджар остановился на холме и обернулся, чтобы посмотреть на столицу. Огромный город раскинувшийся в центре бескрайней долины.
Золотые купола дворцов.
Шпили Башни Сокровищ школы Святого Неба.
Небесный Порт.
И многое другое, что Хаджар, с удивлением, обнаруживал не только в своей памяти, но и сердце. Он провел в столице Дарнаса не так много времени, но Даанатан успел прочно в нем закрепиться.
— Далеко собрался, варвар?
Рядом с Хаджаром, выезжая из-под холма, остановилась еще одна красная лошадь. На ней сидел мечник юноша… нет. Молодой мужчина. У правого его бока качались ножны с Императорским клинком, а у левого — горлянка с чем-то горячительном.
А еще у него были разбитые глаза. Глаза человека, который недавно потерял то, что ему было дороже собственной жизни.
Том Безродный.
— Решил составить тебе компанию, — Том выхватил из рук Хаджара карту и кивнул каким-то своим мыслям. — Сухашим — старая развалина. Там явно понадобиться хороший фортификатор.
— Дора тебя переспорила.
Том выругался и, пришпорив коня, сорвался с места в карьер.
Хаджар засмеялся и поскакал следом.
Кто бы мог подумать, что однажды он будет рад компании Тома?

Глава 1004

— Не понимаю, что мы здесь делаем, — прошипел Том, поправляя лоскут ткани, заменявший ему маску.
Караван, огибая Море Песка, двигался по южному тракту и сухие ветра приносили с собой песчаные бураны. Для таких адептов, как Хаджар или Том, подобные природные аспекты даже помехами не являлись.
А вот для смертных, практикующих и даже слабых Небесных Солдат неделя в песчаном буране могла стоить легких и жизни.
Поэтому маски здесь носили все. В том числе и Хаджар с Томом, выдававшие себя за Небесных Солдат. Благо им не стоило труда замаскировать свои ауры Повелителя и Рыцаря Духа соответственно.
Караван, который они настигли на второй день пути, как раз пересекал Сухашим, так что Хаджар решил, что присоединиться к ним будет лучшим выбором.
— Собираем информацию, — Хаджар, сидя на замаскированном Кровавом Мустанге (он стоил дороже, чем весь караван вместе взятый) наблюдал за людьми.
— Да какую, ко всем демонам, здесь можно собирать информацию, — выругался Том. Он все еще пытался оттереть влажной тряпкой глиняную краску с рук, но она плохо отходила. — Проклятье! Где ты научился делать такое?
Хаджар хотел ответить, что в землях демонов Да’Кхасси, но промолчал. Воспоминания о походе в степи отзывались в нем уколом горечи о Степном Клыке и его семье, погибших из-за ошибки, которую допустил Хаджар.
Глинянная краска, которую его научил готовить орк, превратила Кровавых Мустангов в простых гнедых лошадей. Во всяком случае — для пассажиров и охранников торгового каравана.
— Сплошные смертные и практикующие, — Том продолжал ворчать на происходящее.
— Вот именно, — Хаджар поднял ладонь и обвел ей десятки дилижансов, сотни мулов и лошадей и почти две тысячи человек, включая сотню охранников. — Зачем Моргану, — Том едва было не задохнулся от подобного панибратства в адрес правителя Дарнаса. — отправлять меня в Сухашим, который считается фортом смертных? Вряд ли Ласкан в первую очередь затронет именно этот регион.
— Расположение к столице? — предположил юный мечник. — Сухашима до Даанатана три недели марш-броска. Расстояние просто никчемное, даже по меркам смертных армий. Легионы Империи способны выдерживать и куда большие.
— Расстояние измеряется не только относительно Сухашима, но и Даанатана, — покачал головой Хаджар. — те, кто захватят форт, действительно окажутся в максимальной близости от столицы, но…
— Они окажутся в максимальной близости от столицы, — уже другим, понимающим тоном закончил Том. — Флот, во главе с Яростью Смертного Неба, превратит легион Ласкана в выжженное поле.
— Именно поэтому приграничный Сухашим в таком запустении, — кивнул Хаджар. — он никому не нужен. И все же — Морган отправил меня именно туда. Он что-то задумал…
— Что-то задумал, — фыркнул Том. — не слишком ли ты эгоцентричен, варвар? Тебе не приходило в голову, что тебя действительно просто сослали. Причем не в самое худшее место из возможных. Все же — поближе к Даанатану.
Хаджар действительно рассматривал вариант простой ссылки, но… Нет, он не страдал излишней скромностью, но и эгоцентричным, как заявил Том, тоже не был. Хаджар прекрасно понимал, что из всех ныне живущих мечников Дарнаса он если не сильнейший, то один из сильнейший.
Разбрасываться таким ценным ресурсом Морган бы не стал. Не в его стиле.
Нет, Хаджар вновь оказался втянут в какую-то интригу или план, которых, пока что, не понимал.
Что он делал среди сухой земли, песка и спрятавшейся среди скал каменной тропы, побитой травой и расколотой дождями с ветром. Здесь почти ничего не росло, а среди песчаников изредка попадались низкие деревья и кустарники. Птицы, пролетая в небе, стремились поскорее улететь в иной регион, потому как здесь им пищи было почти не отыскать.
За те три дня, что Хаджар с Томом находились в караване, несколько раз защитникам пришлось сразиться с различными подземными монстрами. Один из них выглядел как червь, только у него имелись глаза, висевшие на жгутах плоти, бронированные лапы с тремя длинными, как сабли, когтями и хвостом ка у скорпиона.
Твари имела уровень Короля и умудрилась унести с собой на погребальный костер почти полтора десятка стражников. И, кто знает, может она бы и осталньых прикончила, если бы не незаметное усилие Тома, которое на секунду остановило её сердцебиение.
Этого хватило, чтобы стражники воспользовались заминкой и прикончили монстра.
Коричневые скалы, сухая земля, горячие ветра и песок — вот и все, чем могло похвастаться дальнее приграничье Моря Песка. Отсюда до того же Курхадана или Подземного Города, даже на Кровавом Мустанге, имей он способность бежать с такой же скоростью по барханом, было не меньше десяти месяцев пути.
Когда Хаджар с Эйненом пересекали Море Песка, то шли по кратчайшему маршруту, а так само Море имело форму иглы. И вот сейчас Хаджар находился где-то около ушка этой иглы, а названные город и оазис — у острия.
И, все же, все происходящее навевало Хаджару воспоминания по прошлом. С которого, если не брать в расчет Гору Стихий, миновало даже меньше, чем десять лет.
А казалось, будто прошло несколько жизней…
— Смотри, — Том указал на очередной скалистый холм где-то в паре километрах от пути, по которому следовал караван. — Кажется, скоро охранникам снова придется попотеть.
— Хочешь, можешь к ним присоединится.
— Ты серьезно, варвар? — вскинулся Том. Конь под ним заржал и фыркнул едва ли не надменней, чем это сделал его наездник. — Чтобы я сражался за каких-то смертных?
— А что здесь такого?
— Если честно — ничего. Кроме того, что это абсолютно бессмысленное занятие. Их как муравьев — больше, чем звезд на небе. Их дела — меня не касаются.
Хаджар никак это не прокомментировал. Таким был Том. Даже после того, как клановый герб на его плече заменил жуткий шрам, он все еще оставался относительно избалованным аристократом.
Избалованным не семьей, а своим положением в обществе. Какими бы париями они не были с Анис, но титул младшего наследника Хищных Клинков всегда являлся весомым для общества Даанатана.
Хаджар слегка пришпорил коня и догнал начальника стражи. Небесного Солдата развитой ступени. Адепта, который лет пятнадцать назад был бы для Хаджара едва ли не богом. А сейчас…
— Достопочтенный, — Хаджар даже не знал его имени. — в той стороне, — он указал на скалистый холм. — я видел какое-то движение.
— Движение? — глава охраны достал подзорную трубу и вгляделся в указанном направлении. — Вы уверены? Я ничего не вижу.
— Уверен, — кивнул Хаджар.
Разумеется, Небесный Солдат ничего не видел. В отличии от Хаджара или Тома он не был способен заметить те тончайшие возмущения в потоках Реки Мира, которые были видны двум мечникам.
На холме собралась группа не менее, чем из шести десятков адептов. Именно адептов. Среди них не было ни единого практикующего.
— Может быть стая Гнилозубых Кайотов, — протянул начальник охраны и подманил своего помощника. — Зурабешь, съезди до дилижанса Калмена и спроси, остались ли у него отпугивающие амулеты.
Мальчишка, которому и двадцати весен не было, отсалютовал и уже пришпорил своего шестиногого коня, как ему в спину едва не вонзилась длинная стрела.
Она пролетела всего в дюйме от плеча парнишки и на ладонь ушла в каменную почву тракта.
— Атака! — воскликнул глава охраны. — Северо-восток! Щиты! Караван — в круг!
Послышались крики. Началась какая-то суета.
Хаджар, спокойно сидя в седле, смотрел на стрелу. Почему-то ему начало казаться, что он начал понемногу понимать смысл законов Неба и Земли и того, почему Бессмертные и равные им по силе не вмешиваются в жизнь остального мира.
Но мысли об этом прервались в тот момент, когда среди мельтешения аур Небесных Солдатов, вдруг появился столп сероватой энергии. Энергии, которая превышала даже ту, которой обладал Том.
— Что это такое, варвар? — мечник подъехал к Хаджару и обнажил свой клинок. — Откуда здесь Повелитель?!
Хаджар посмотрел в сторону холма.
— Не может быть… — прошептал он.
Люди вокруг увидели лишь вспышки белой молнии, вслед за которой с последовал сиреневый луч. Посреди тракта, между караваном и группой разбойников, встали два человека.
Один из них — в самых красивых одеждах, которые только видели люди. Цвета лазурного неба, с вышитыми белыми облаками и прячущимися за ними звездами. В руках он держал клинок цвета синева и мрака.
Перед ним стоял предводитель разбойников. Ниже почти на две головы. В черных шароварах, черной куртке из кожи Гигантского Скорпиона. Лицо скрывала алая маска, а волосы были убраны под тюрбан.
— Ты… — прошептал тот, что был одет в прекрасные одежды. — Что ты здесь делаешь?
— Тоже самое я хотела спросить и у тебя, варвар, — предводительница разбойников сорвала маску с лица и люди ахнули. Они некогда не видели лица прекраснее, чем у этой девушки. Белоснежная кожа, правильные, даже идеальные черты скул, бровей и точеного носа. Коралловые губы и яркие, будто звезды, зеленые глаза. То, что они принимали за тюрбан, легким движением запястья превратилось в водопад пышных, бархатных черных волос. — Давно не виделись, Хаджар Дархан, Северный Ветер.
Люди зашептались.
Тот, кого они считали простым пассажиром, оказался легендарным мечником? Учеником самого Оруна? Тем, кто одолел армию мертвецов, уничтожил секту Лунного Света и… переспал с принцессой, за что был отправлен в ссылку?!
— Давно, — кивнул Хаджар. — Должен признаться, Аркемейя, этот наряд тебе к лицу.
Полукровка улыбнулась.
Её хищные сабли сверкнули перед лицом Хаджара.
Искры посыпались им на руки, когда три клинка столкнулись в воздухе.

Глава 1005

Люди, едва не открыв рты, наблюдали за фехтованием двух адептов. Прекраснейшая из девушек, взгляд от которой было так же сложно отвести, как от её парящих сабель, двигалась резче и быстрее, чем хлесткий выстрел кнута погонщика.
Стрелой расчертив песок, он зигзагом обогнула мечника, стоявшего по центре своеобразной арены. Сабля в её правой руке взмыла хищным жалом в висок противнику.
В отличии от девушки, мечник двигался плавно и легко.
Полная противоположность.
Если черноволосая красавица была резкой и стремительной, то статный мужчина спокойным и плавным. Как уверенный в себе дракон, на которого налетает хищная Громовая Птица.
Он легко отразил обманный выпад сабли плоскостью своего необычного клинка. Черное острие, плавно переходящее в синий цвет самого клинка, на которым черным узором птица Кецаль взмывала сквозь облака и тянулась клювом к сверкающему звездой — ярко синему иероглифу, значения которого никто не знал.
Сабля пустынной разбойницы, зажатая в левой руке, ядовитой змеей дожидалась пока меч поднимется выше груди и откроет живот.
Разворачиваясь на пятках с такой скоростью, что по песку разошлись золотые полосы, девушка резанула левой, более короткой саблей по торсу мечника.
Подобный финт стоил бы жизни многим, даже самым опытным бойцам. И не важно — могли ли они его предсказать или нет, имели ли представление о том, как защититься или нет.
В этом и заключалось неоспоримое преимущество обоеруких мечников. В том, что им было не важно, насколько умелым воином оказывался их противник. Они представляли из собой угрозу сразу четверых воинов и лишь гений мог на равных сражаться с таким количеством против…
Мечник в синих одеждах, не скрывая улыбки, слегка повернул стопой и ударил в воздух коленом. Сперва казалось, что ничего не произошло, но вот край его одежд-доспехов взвился лентой и с хлопком лизнул запястье пустынной красавицы.
Сабля лишь на миллиметр изменила траекторию, но этого хватило, чтобы мечник успел разорвать дистанцию.
Сделав шаг в сторону, он вдруг словно изменился. Пропало то непреодолимое и непроницамое спокойствие парящего на ветру пера. Теперь перед девушкой стоял хищный, грозный зверь, в котором ярость клокотала на ровне с первобытной мощью, данной ему природой.
Могучий и гордый зверь увидел свою добычу и должен был, во чтобы то ни стало, как можно быстрее впиться в неё клыками и разодрать когтями.
Нарушая все правила ведения боя на мечах, разрушая все принципы и основы фехтования, мечник буквально бросился на свою жертву.
Он, низко пригибаясь, буквально касаясь коленом ведущей ноги песка под ним, ринулся на противницу. Та закрутила вокруг себя защитный кокон из сабель. Плотный и непроницаемый, он серебренной сферой окружил её со всех сторон.
Сабли летали с такой скоростью, что создали иллюзию шара.
Но самое поразительное для зрителей было совсем в ином.
Сражающиеся, почему-то, не использовали ни энергии, ни мистерий. Они дрались как смертные и, кажется, оба получали от этого истинное наслаждение.
— Тупой варвар, — Том зубами откупорил горлянку и влил в себя горячительного напитка. Разум слегка затуманился и на сердце стало легче… Чтобы не говорила тетка Доры, а вино и брага для него стали лучшими лекарствами. — А вы чего рты разинули? Один шаг в сторону варвара и я вас всех отправлю к праотцам! Клянусь богами! Ну или кому там в море песка поклоняются.
Смуглые, покрытые черными татуировками и шрамами, разбойники из моря, сидевши на спинах своих Пустынных Лошадей, с легким пренебрежением посмотрели на Том. Тот ответил им весьма неприличным, недостойным аристократа жестом.
Хаджар же, видя, как Аркемейя крутит вокруг себя защитную вязь из стремительных и хлестких секущих ударов сабель, собирался действовать так, как ему подсказывали его инстинкты.
В их “приветственном” сражении, по негласному договору, нельзя было использовать энергию или мистерии. Так что оставались лишь голые умения и опыт.
И Аркемейя, все же, некогда являлась принцессой (на роду у Хаджара, что ли, написано с принцессами дела иметь) Да’Кхасси и с самого рождения обучалась военному ремеслу во дворце короля демонского рода.
Она владела каким-то уникальным стилем ведения боя, который Хаджар прежде еще никогда не встречал. Он сражался с теми, кто шел по пути сабли. Сражался и с тем, кто фехтовал парными клинками.
Но никогда не видел того, кто делал бы это так же искусно, как Аркемейя. На её фоне даже Анис, с которой Хаджар имел подобную дуэль в предгорьях Грэвэн’Дора, выглядела на её фоне неумелым котенком.
— Анализ, — впервые, за долгое время, приказал Хаджар.
Нейросеть мгновенно очнулась и, видимо, считала намерения хозяина, ибо выдала именно ту информацию, которая была нужна Хаджару.

[
Обрабатываю запрос… запрос обработан. Уровень использования потенциала объектом “Аркемейя” — 31,7 %
]

Будь Хаджар менее опытен, он бы споткнулся в момент своего звериного, и совсем не фехтовальческого рывка. Помнится, Анис, бывшая старшая наследница одного из семи Великих Кланов. Гениальнейшая мечница поколения. Монстр, которого избрал своей представительницей сам Дух Меча, могла похвастаться лишь семнадцатью процентами.
Аркемейя превзошла её едва ли не вдвое.
Хаджар, перед тем, как врезаться в сферу сабельных взмахов, резко затормозил. Его стопа вспахала сухую почву и песок покровом взмыл перед его фигурой, полностью скрывая её за сверкающей завесой.
— Варварские приемы, Хаджар?! — прозвучал смех с той её стороны.
Хаджар же, сперва занеся меч над головой и опустив его в мощном рубящем ударе, дождался пока клинок рассечет часть все еще поднимающейся песчаной завесы.
После того, как Аркемейя увидела направление удара и, скрестив сабли, направила их в жесткий блок, Хаджар используя тот факт, что он принял классическую атакующую стойку, перенес весь вес на левую ногу, ставшую опорной в стойке.
Его меч, который в рубящем ударе должен был принять на себя весь вес тела, внезапно ослаб едва ли не втрое. Удар скрещенных сабель Аркемейи вовсе не заблокировал его, а наоборот — отбросил вверх.
Получив инерцию чужой силы, еще до того, как песчаная пелена опустилась россыпью золотой пыли на землю, Хаджар позволил отброшенному клинку повести себя в сторону.
И, подгоняя меч, собственным усилием, он превратил жесткий рубящий удар, в быстрейший из секущих взмахов. Взмах, который он совершал не только рукой, но и всем телом. Удар, сравнимый с ударом ногой с разворота в рукопашном бою.
Меч, очертив вокруг Хаджара идеально ровный круг, ударил Аркемейю совершенно с иной точки. Рассекая падающую на землю песчаную пелену с правой стороны, он должен был ударил ей в бедро и отсечь ногу, но…
Полукровка, будто только этого и дожидаясь, вдруг оттолкнулась и подпрыгнула вверх. В воздухе она мыском стопы едва коснулась Синего Клинка, а затем, развернувшись юлой, второй стопой ударив по ключице Хаджара, оказалась у него за спиной и скрестила лезвия сабель около его шеи.
Холодная сталь легла на плечи и лезвия дотронулись до загорелой кожи.
— Кажется, ты лишился головы, Хаджар, — засмеялась Аркемейя. — Неужели ты так рад меня видеть?
— А ты разве этого не чувствуешь?
Аркемейя действительно что-то почувствовала. Она опустила взгляд вниз и увидела, как жало Синего Клинка упирается ей в живот.
Она не успела заметить как именно, но Хаджар сумел перехватить меч обратным хватом и развернуть его таким образом, чтобы Аркемейя оказалась в ловушке.
— Ничья, о отважный воин.
Она отошла назад и, качнув саблями изящную восьмерку, лихо загнала их обратно в ножны. Затем, абсолютно по мужски, она протянула Хаджару руку, подставляя предплечье.
— Приветствую, Хаджар Дархан, Северный Ветер.
Хаджар, развеяв Синий Клинок, ответил на жест.
— Приветствую, Аркемейя из Курхадана.