...дракон... 201 - 6 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 201

14:12

...дракон... 201

***

===

Глава 976

Анис осталась стоять внизу. Впрочем, Хаджар сомневался, что она, в её нынешнем состоянии, смогла бы преодолеть хотя бы первые десять ступеней.
Как и все в этом безымянном мире, из того, что имело отношение к пути развития, на самом деле оказывалось куда сложнее и серьезнее, чем выглядело на первый взгляд.
Каждая ступень, по которой поднимался Хаджар, била по его душе чем-то вроде эфемерной копии отдельно взятого удара меча.
И, чем выше поднимался Хаджар, тем сильнее становились удары.
Всего винтовая лестница имела девять пролетов, по сорок три ступени в каждом. И, после каждого пролета, сила ударов повышалась в несколько крат.
В итоге подъем по лестнице занял у Хаджара не меньше четырех часов, а под конец ему пришлось обнажить Синий Клинок и высвободить свое графство меча синего ветра.
Только используя доспехи Зова, слитые воедино мистерии духов меча и ветра, и свой Божественный меч Хаджар смог преодолеть последний пролет, на котором каждый удар равнялся по силе мечнику, обладавшему Истинным Королевством Меча.
Кто бы не строил эту башню и лестницу, он явно обладал просто невероятными знаниями и талантом.
Когда же Хаджар смог, наконец, подняться наверх, то понял почему сюда стремился даже Великий Мечник Орун.
Потоки Реки Мира когда-то воспринимались Хаджаром как неизменные константы, которые, как данность, просто существуют и все.
В стране фейре Хаджар впервые понял, что абсолютная величина, на самом деле, вовсе не абсолютна и может быть так же изменчива и непостоянно, как и все вокруг.
Здесь же, в Башне Меча, с потоками реки вновь происходило нечто невероятное. Но если в стране фейри они закручивались, то замедлялись, то ускорялись, искривлялись, загибались и даже, порой, обрывались, падая куда-то в бесконечное нечто огромными водопадами, то здесь все происходило несколько иначе.
Потоки Реки Мира действительно будто рассекались огромной башней. Они истончались. Становились мельче. И на этой отмели яркой звездой сиял Дух Меча, мистерии которого проходили сквозь реку куда быстрее и в намного большем объеме.
Один час медитации над мистериями меча в таком месте равнялся бы десятилетию во внешнем.
Увы, у Хаджара имелось лишь около сорока часов. Которые он и собирался потратить на медитацию. Что же касательно огромного количество стоящих на полках свитков и книг, описывающих самые разнообразные стили меча, то на данный момент они были Хаджару ни к чему.
Усилием воли сдернув тысячи томов, Хаджар разложил их перед собой.
— Запись и анализ, — отдал он мысленный приказ. — Реестр: “База данных для создания стиля”.

[
Обрабатываю запрос… Запрос обработан. Начинаю запись в указанный реестр. Записано: 12 %… 43 %… 69 %… 78 %…86 %…100 %
]

В итоге запись двух тысяч пятисот тридцати шести свитков и книг, заполненных самыми разными схемами и указаниями, рисунками и надписями, заняла у нейросети не дольше десяти минут.
Хаджар, все тем же усилием воли, разом вернул все свитки и книги обратно на полки, сложив их в точно таком же порядке, как они и лежали.
На самом деле, точно таким же образом он мог запомнить все эти данные и самостоятельно. Как, впрочем, и любой другой адепт, стоявший на ступени Рыцаря Духа или выше.
Но одно дело обладать абсолютной памятью, и совсем другое — отыскать в ней нужную информацию.
Это как стоять посреди бесконечной библиотеки и понятия не иметь, куда идти, чтобы отыскать нужный “файл”.
И именно в этом, в сортировке и, безусловно, анализе и открывались безграничные возможности нейросети.
Теперь, стоило Хаджару обратиться к указанному реестру, как он тут же получит нужную информацию. Но, куда важнее даже такого доступа — анализ данных.
Хаджару пришлось бы потратить на каждый стиль не меньше двух лет, чтобы понять его основы, его движения, стойки, течения энергии, напряжение мышц и прочее.
Таким образом, на всю базу данных Хищных Клинков, которую те скопили за почти полторы эпохи своего существования, у Хаджара ушло бы больше пяти тысяч лет!
Но когда дело касалось вычислительных способностей нейросети, то… открывалась истинная несправедливость этого мира.
Даже гений из гениев, такой, возможно, как Парис Динос, потратил бы на свиток не меньше года. Но нейросеть…
— Запуск анализа. Создание реестра — “Суть каждого стиля”. Структурировать по выделению общностей и разностей. Разрешение на использование мощностей — 65 % общего потенциала.

[
Обрабатываю запрос… запрос обработан. Приступаю к выполнению задачи. До окончания выполнения: 38 месяцев 2 недели 6 дней
]

Для нейросети подобный, воистину пугающий объем информации вылился в чуть дольше, чем три года работы. Кроме как обманом Небес и Земли это назвать было нельзя. Хотя, если подумать, то можно — воровством.
Анис, отдавая Хаджару в распоряжение всю библиотеку клана, никак не могла подумать, что тот сможет изучить больше, чем десяток стилей, что заняло бы у него двадцать лет непрерывных тренировок. Или полвека, учитывая довольно активную и напряженную жизнь.
Да и кто, как не бывший гений меча, понимала, что Хаджару это не принесет особой пользы. Не обученный во время ступени смертного стилю, адепт ставил крест на каком-либо серьезном прогрессе.
Даже детей аристократии учили таким образом, чтобы они начинали постижение мистерий и техник одновременно со стилями. Главное было заложить базу. И уже с этой базой, развивая её, хоть сразу Рыцарем Духа становись.
Но без крепкого фундамента…
Так что пока нейросеть занималась сухой выжимкой, Хаджар мог посвятить себя тому, в чем он действительно был способен достигнуть прогресса. И в чем вычислительный модуль никак не мог ему помочь — в мистериях.
В центре овального помещения, от которого лучами расходились стеллажи с многочисленными полками, был начертан круг, заполненный разнообразными символами и знаками.
Войдя внутрь, Хаджар едва не задохнулся от потокам мистерий, в которой окунулся едва ли не с головой.
— Проклятье! — Хаджар отшатнулся и вышел из круга.
Все то, что он ощущал прежде — тот массив мистерий, который пропитывал каждый “кирпичик” вершины Башни Меча, оказался не более, чем эхо от сосредоточия мистерий в волшебном круге посреди овального зала.
Хаджар, вновь высвободив Графство меча синего ветра и обнажив Синий Клинок, повторно вошел в круг. В то же самое мгновение со всех сторон на его душу обрушились бесконечных потоки эфемерных ударов клинка.
Тяжело опустившись, Хаджар принял позу лотоса и начал медитировать, находя во вспышках мистерий, идущих из самого центра звезды Духа Меча, какие-то подсказки к дальнейшему продвижению.
В этом ему не помог бы ни один учитель. Когда дело касалось ступеней владения оружием такого уровня, как Королевство, то все зависело от самого адепта. Именно поэтому было так мало тех, кто достиг хотя бы Баронства, не говоря уже об Истинном Королевстве.
Так, роняя капли пота со лба и капли крови, струящиеся из носа и глаз, Хаджар провел оставшиеся сорок, с небольшим, часов.
После чего он покинул квартал Хищных Клинков и даже не обернулся, когда со стены ему в спину смотрела Анис Динос, Королева Меча.

Глава 977

Почти в самом конце Восьмого Проспекта еще недавно стоял подкошенный, старый дом и заросшая сорняками и травой огромное пространство заброшенной и неухоженной земли.
С момента, как Хаджар в последний раз был в доме почившего Великого Мечника Оруна прошло не больше десяти дней, но изменения были столь разительны, что Хаджар сперва и вовсе подумал, что заблудился.
Там, где в землю были вбиты два колышка, обозначающие ворота, теперь возвышались каменные столпы, сложенные из волшебного камня. Между ними, на подобие того, что Хаджар видел в клане Зеленого Молота, свились в крепкие узлы толстые лианы.
В центре они оформились в виде герба — сидящая на панцире обезьяна, вкушавшая плоды неизвестного Хаджару дерева. Именно так, на общем совете тогда еще совсем немногочисленного клана Кесалия, было решено обозначить их герб.
Эйнен предложил панцирь и обезьяну, Дора добавила фрукты, а Хаджар просто согласился. Так, три члена клана выбрали себе герб.
Подойдя к воротам, Хаджар переступил условную черту и в, ту же секунду, к нему, прямо из лиан, потянулись острые шипы. Точное такие же, как от цветов в саду ныне несуществующего клана Тарез.
— Кто там?! — послышался знакомый, уже почти даже без акцента, голос.
— Свои, — ответил Хаджар, а затем, чуть насмешливо, добавил. — Наверное… Нет, если вы настаиваете, могу и в гостиницу пой…
— Ой, Хаджар! Прости, пожалуйста. Тебя не было, а ритуал, который я провела, требует крови, чтобы признать имеющего права на вход.
Постепенно, одновременно со словами, лианы, спутанные в узлы, выпрямлялись и расправлялись, открывая вид на внутренний двор “квартала” их клана.
Там, где раньше были сорняки, теперь на ветру качались цветы, высаженные на холмах и клумбах, соединенных между собой дорожками из речной и морской гальки.
Там, где были ямы и колдобины, теперь в прудах плескалась блестящая разноцветной чешуей рыба или журчали резвые, горные ручьи, стекавшие с цветочных холмиков.
Там, где не было и вовсе — ничего, теперь шелестели кронами самые разные деревья. Начиная простыми елями и березами, заканчивая какими-то странными пальмами, оформившим их кварталу живой забор с парапетом, в виде веревочных мостов.
— Это пока есть только набросать, — Анетт отряхнула свое цветастое платье. Знойная чернокожая колдунья явно было чем-то занята. Вокруг неё так и клубилась магия. Как слова Воды, так и слова Мертвых. — Мы с Дора скоро привести все здесь в отличный порядок. Будет и красиво и защита.
Хаджар подошел поближе и крепко обнял Анетт. Единственное слабое место во все их плане — именно чернокожая красавица. Если бы Морган не был так занят войной, то обязательно бы свел разорванные усилиями Хаджара, концы нити воедино и понял, что прямо у него под носом обитает некромантка.
И, если бы раньше, он немедленно отправил её на плаху, то в текущих реалиях… возможно, Анетт ждала бы участь даже более страшная, чем пытки, которым подвергли, в виде назидания и “щелчка по носу”, самого Хаджара.
Анетт ответила на объятья горячо и в чем-то, даже, страстно.
— Если ты хочешь, — на языке племен Карнака, прошептала она на ухо. Её губы были так близко, что они касались мочки. — продолжить то, на чем нас прервал Эйнен, то здесь есть несколько очень красивых кустов.
Хаджар отстранился и от души, в голос, засмеялся.
— Я просто очень рад тебя видеть.
Анетт отстранилась, чисто по-женски склонила голову на бок и перевела взгляд ему в зону паха.
— Поверь мне, Северный Ветер, я это вижу.
Хаджар слегка запахнул край одежд Зова. Не очень-то вежливо было ходить и демонстрировать всем то, насколько напряжено было мужское естество.
— Так что насчет кустов, — она вновь подошла к нему и провела пальцами по щеке. — белые мужчины, Дархан, такие… вялые. Я гуляла по городу, но ни один из них не вызвал у меня и тени желания.
— Я тоже белый, — Хаджар поймал её ладонь и слегка сжал.
— Ты?! — теперь уже засмеялась сама Анетт. — ты смуглый, как металл, которые белые используют.
— Медь, — подсказал Хаджар.
— Ты горячий, — уже второй ладонью, Анетт коснулась груди Хаджара. — горячий и холодный. Ты как знойное лето, в которое дует северный бриз. Тебя не хочется отпускать…
Не вынимая ладони из руки Анетт уже повела его к тем самым кустам (действительно красивые), как за спиной прокашлялись.
— У вас еще будет на это время, — Дора выглядела несколько уставшей, а энергии в её ядре не набралось бы и половины.
Хаджар взглядом извинился перед чернокожей красавицей и, вытащив руку, подошел к Доре.
— Вы с Анетт одни все это, — он обвел взглядом прекрасный сад, стену живого забора и ворота. — соорудили.
— Приходила Энора, — коротко ответила бывшая принцесса.
Как бы не относилась Дора, в силу определенных обстоятельств, к Хаджару, он её уважал. Они познакомились еще когда Дора была едва ли не девочкой, теперь же перед ним стояла молодая женщина, которая пережила столько, сколько выдержат немногие леди из высшего света.
Даже если отбросить все те странствия и приключения, войны и сражения, которые они пережили, то останутся лежащие на поверхности решения.
Сперва она отказалась от короны принцессы одного из сильнейших кланов Империи. Затем она пошла поперек слову отца. А потом и вовсе отреклась от крови целого народа, даже не семьи, а народа, чтобы быть с любимым и поддержать его. Идти с ним по дороге пути развития плечом к плечу.
— Эйнен и Том ждут тебя в доме, — она повернулась, пропуская Хаджара дальше по дорожке.
Тот кивнул ей и прошел к дому.
Ну хоть что-то осталось неизменным. Все то же покосившееся здание, местами обшарпанное и с трещинами. Все же, даже не несмотря на обладание магией, адепты не были сказочными волшебниками или народом фае. Они не могли за ночь, из дерьма и палок, построить настоящий дворец.
На это, даже у самых больших кланов, уходили века.
Хаджар надеялся, что у клана Кесалия будет даже больше, чем века…
Надышавшись свежим воздухом сада, Хаджар закашлялся. Спертая атмосфера заброшенного дома пыльным мешком врезала Хаджару под дых.
Оклемавшись, он прошел в единственное просторное и светлое помещение — кухню. Там, за столом, на простых, но крепко сбитых табуретках уже сидели Эйнен и Том.
Опухший, явно заливающий стресс не соком и даже не вином, Том, держа голову трясущейся рукой, заливал внутрь себя, под пристальным вниманием Эйнена, какую-то даже с виду противную дрянь.
— Я больше… не могу… это… пить, — прокашлялся Том. — как вообще… можно… пить… такую… дрянь.
— Можно, — философским тоном, ответил Эйнен. — В клане Кесалия нет места пьяницам.
Том выругался и продолжил пить мерзкую дрянь. На приход Хаджара он ответил вялым поднятием ладони в приветственном жесте.
Хаджар хмыкнул и кивнул островитянину.
Тот подошел, и друзья и названные братья крепко обнялись.
— Надо поговорить, — на диалекте островов произнес Хаджар.
Эйнен посмотрел на него с любопытством, а потом усилием воли придвинул еще одну табуретку.
— У нас проблемы, Эйнен.
— Я знаю, — лысый достал из пространственного артефакта письмо.
— Что это?
— Послание казначейства Запретного Города.
— С нас уже налог берут?
— Берут? Наоборот, варвар — дают.
Брови Хаджара взмыли едва ли не к волосам.
— И сколько.
Вместо ответа Эйнен только протянул ему бумагу.
Хаджар прочитал. Затем прочитал еще раз. Моргнул, осенил себя священным знаменем и прочитал еще раз.
Цифра не менялась.
Отложив свиток в сторону, Хаджар прокашлялся.
— Это интересно, но у меня другие новости. В нашем плане придется сделать несколько корректировок.
— А когда обходилось без них.
Видит Высокое Небо, иногда псевдофилософа хотелось хорошенько отметелить…
Сценарий, который расписал Хаджар, пока не подошел даже к своей половине.

Глава 978

И вновь, в который раз, Хаджар вновь оказался в Запретном Городе. Наверное, из всех ныне числящихся учениками в школе Святого Неба, он бывал здесь чаще остальных.
Даже Пьяный Лист — непредсказуемый, сильнейший ученик Святого Неба (уже давно перебравшийся в ранг Мастера, потому как пребывал слишком долго и вышел за рамки разрешенного срока ученичества, но кроме как учеником его никто не воспринимал) бывал здесь не больше одного раза.
Хаджар же уже со счета сбился, сколько он сюда наведывался. И, признаться, был бы рад свести количество подобных посещений к минимуму.
И, если подумать, то все предыдущие визиты были практически одинаковыми. Он либо выкручивался из сетей, расставленных Морганом, либо… ему не везло, и он не выкручивался.
Но сейчас все как-то выбивалось из привычной канвы.
Они сидели в овальном кабинете вдоль Т-образного стола. Во главе, как и положено, находился сам Император Морган. По левую руку от него, завернутый в тюрбан, в одежде, чем-то напоминающей лунный свет, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула Хашим — Патриарх секты Лунного Света.
Хаджар, как и многие в столице, не знал, какой силой обладал старик. Но ему было достаточно того факта, что Хашима уважал Орун. А Великий Мечник вообще мало кого уважал, что уже само по себе являлось высокой оценкой.
Хаджар оказался по правую руку от Императора и, что удивительно, рядом с ним сидела еще и Акена. Рыжеволосая принцесса Дарнаса — мечница ступени Повелителя средней стадии, которая, по “странному стечению обстоятельств” после посещения Карнака, “вдруг” прорвалась во владении клинком и обрела свое Баронство меча.
Но напрягало Хаджара совсем иное.
Еще недавно, буквально несколько месяцев назад, Морган недвусмысленно дал понять, что если увидит Хаджара “рядом” с дочерью, то тому будет несдобровать.
Теперь же, по каждому поводу, он делал так, чтобы Акена нарушила этот “словный договор” и оказалась в непосредственной близости.
— Мы не являемся вашими подданными, Император, — в который раз за последний час переговоров повторил Хашим. — И тот факт, что наши земли находятся на внутри границ Дарнаса — тоже ни о чем не говорит.
— Идет война, Хашим.
— Войны всегда идут, Император Морган, — серебристая борода Хашима, обвязанная стальными нитями, сверкала в полуденном солнце и слегка слепила глаза. — я уже долго живу на этом свете и помню, как ты лично развязал несколько подобных.
— Не подобных, — возразил Морган. — подобной этой, достопочтенный Хашим, еще не было в современной истории Семи Империй.
— Может и не было.
— Речь идет о битве на уничтожение! — чуть поднял голос Морган и вокруг него вспыхнул огоньки жуткой энергии. — Когда уляжется пороховой дым — останется либо Ласкан, либо Дарнас.
— Тогда нам, секте Лунного Света, не придется делать выбора — мы заключим союз с победившей Империей.
— Может получиться и так, что не останется никого — только выжженная земля.
Хашим посмотрел на моргана и вновь философски дернул бородой. Насколько вообще было возможно “философски дергать бородой”.
— Тогда секте Лунного Света все равно не придется делать выбора — мы останемся заживлять раны на земле, которую вы разрушите своими амбициями.
Морган поболтал в руке бокалом с алым соком и, отпив из него, поставил в сторону.
— Если, конечно, секта Лунного Света уцелеет.
— Если уцелеет, — кивнул Хашим. — но я не вижу здесь патриарха Последнего Дня.
— Он, вместе со всеми своими учениками и последователями, еще до того, как мы отправили группу в Карнак, принес присягу короне Дарнаса.
— Надо же, — кажется, Хашим действительно был удивлен. — неужели старый пес решил отказаться от свободы и независимости ради куска мяса на своей тарелке.
— Повторяю тебе, достопочтенный Хашим, речь не идет об отказе от свободы и независимости. Лунная Секта останется такой же неприкосновенной территорией, как и раньше. Вы будете сами собой управлять и определять свой путь. Но…
— Но, — перебил Хашим. Морган явно напрягся, а Хаджар, внутренне, восхитился решительности старца. Мало кто мог себе позволить перебить правителя Дарнаса и прожить достаточно долго, чтобы рассказать об этом хоть кому-нибудь. — но в случае войны, мы должны будет сражаться вместе с твоими воинами, Император Морган. Вместе с тобой. Чтобы преследовать лишь тебе ведомые цели.
— Моя цель только одна, достопочтенный Хашим. И ты её знаешь. Я хочу лишь процветания своей стране и своему народу, — каждое слово Моргана камнем падало на плечи. Хаджар чувствовал, что Император не лжет и потому, каким бы он ни был, но заслуживал глубокого уважения. — Хочу, чтобы наши враги нас боялись, а наши союзники уважали.
— Союзники и враги? — Хашим лишь улыбнулся себе в серебрянные усы. — Как много веков прошло с тех пор, как ты, Император Морган, покинул Лунный Пик…
Хаджар едва со стула не упал. Морган был учеником Лунной Секты? Ведь Лунный Пик — это главный храм в их владениях. Так говорил Орун и оснований ему не верить у Хаджара не было.
— … а все так же не можешь оставить свои грезы, — продолжил Хашим. — Нет на пути развития никаких союзников — лишь вассалы и сеньоры, — Патриарх Лунного Света повернулся к Хаджару и Акене. — и ты знаешь, что все мы — лишь вассалы перед сеньором. И, если бы ты пошел войной против него, тогда я бы послушал тебя.
— Это невозможно, достопочтенный Хашим, — кажется Морган даже немного поник. — и ты сам это знаешь.
— Знаю, — кивнул старик. — но невозможное для меня — смирение перед тем, когда зверь правит человеком. А человек вместо того, чтобы объединиться против зверя — проливает кровь другому человеку. Вот это — невозможное. И перед лицом подобного, я отказываюсь присоединяться к твоей армии. Я не буду проливать кровь наших братьев и сестер.
— Даже если они придут за твоей? — прищурился Морган.
— Лунный Пик стоит на этом свете дольше, чем существует Семь Империй, Император Морган. Эпохами его пытались захватить величайшие из воинов — и ни одного из них уже нет на свете. К нам приходил даже Эрхард, Последний Король, но и о ушел ни с чем.
— Все меняется, Хашим. Нет ничего постоянного.
— Мудрые слова, Император. Но, пока все меняется, Лунный Пик остается неизменным. Секта Лунного Света чтит заветы предков. Мы постигаем путь развития, чтобы сделать лучше себя и мир вокруг нас, а не чтобы властвовать и подчинять. Сила дает нам мудрость, а не власть. Увы, ты этого не понял и потому покинул нас.
— Нет, достопочтенный Хашим, я понял, что мир не изменить, созерцая звезды, — брови Моргана нахмурились, а бокал, стоявший рядом с ним, покрылся вереницей трещин. — Лишь сила. Неоспоримая, неодолимая, всепоглощающая — вот, что может изменить этот мир. И, когда льется кровь, нельзя стоять в стороне. Нужно…
— Нужно взять меч и пролить её еще больше, — вновь перебил Хашим. — такова твоя логика?
Какое-то время старик и Император играли в гляделки.
Сцены более странной Хаджар в своей жизни, пожалуй, не видел.
— Это бессмысленный разговор глухого с немым, — устало вздохнул правитель Дарнаса и откинулся на спинку кресла.
— В этом я с тобой соглашусь, Император Морган. Твое приглашение окончено? У меня еще есть дела в Даанатане и я хотел бы к ним приступить.
— Тебе придется их отложить?
— Я не изменю своего мнения, сколько бы ты не уговаривал.
— Я знаю это, — кивнул Морган, а затем указал на Акену. — именно поэтому я решил обратиться к древним законам, достопочтенный Хашим. Нашим законам.
— Лунная Секта не часть Дарнаса, ваши законы — не наши законы.
— Я знаю. Но, говоря наши, я имею в виду вот это.
И Акена достала из пространственного артефакта свиток. Тот самый, который она принесла из джунглей Карнака.
На нем виднелась старая, волшебная печать с изображением Белого Дракона.
Проклятье…

Глава 979

Акена развернула свиток и прочитала. Это явно был довольно качественный перевод, потому как внутри красовались символы языка, который Хаджар не знал, а нейросеть сеть идентифицировала его как мертвый язык эпохи Ста Королевств.
— Мы, народ Белого Дракона, объединив под Высокими Небесами народы людей, изрекаем свою волю — плодитесь и размножайтесь, служите и подчиняйтесь и под нашим крылом вы достигнете Небес.
— Ты сошел с ума, Морган?! — Хашим, хлопнув ладонями по столу, поднялся на ноги. — Ты забыл все наши заветы и ученья?! Ты хочешь повлиять на меня словами тирана?! Словами зверя?!
Морган, в ответ на гневную тираду, даже бровью не повел.
— Продолжай Акена, — попросил он.
— Отныне и впредь все, что простирается под крылом Белого Дракона, будет следовать его воле и воле его наместников.
Акена, свернув свиток, села обратно на место и протянула пергамент отцу. Тот, в свою очередь, положил его перед Хашимом.
— Проверите подлинность, достопочтенный Хашим?
Несколько минут в кабинете висела тишина.
— Однажды ты покинул Лунный Пик, Морган, — прохрипел Хашим. — мы приняли этот твой шаг. Поняли и приняли. Ты отправился по зову своей крови — кров королей. Ты возродил Дарнас из пепла. Сделал его могущественной Империей. И этим заставил гордиться нас — твоих учителей, братьев и сестер.
Хаджар, переводя взгляд с Хашима на Моргана, постепенно начинал понимать суть происходящего. Еще с самой первой истории Оруна о его визави — Моргане Бесстрашном, Хаджара всегда интересовало кто сделал Моргана таким, какой он есть.
Не только могущественным воином, но и интриганом, которому не было равных среди Семи Империй. И теперь, кажется, он нашел ответ на свой вопрос.
Прежде он всегда видел отношения Учителя и Ученика на пути развития лишь с одной стороны — взаимной привязанности и уважения. Теперь же ему открылась и иная сторона медали.
Сторона, где пути Учителя и Ученика расходятся в разные стороны.
Так сложилось между Хашимом и Морганом.
Патриарх секты Лунного Света — Хашим. Вот кто был учителем Императора Моргана, правителя всея Дарнаса. В чем-то неприметный, не вызывающий опаски, безобидный старик, внушавший уважение даже Оруну.
Хаджар только сейчас в полной мере осознал всю… необычность Хашима. Прежде Хаджар не то, что не мог прощупать и оценить силу старика, а банально даже — не думал об этом. Не хотел этого.
Сейчас же, попробовав дотронуться до ауры Хашима, он не смог этого сделать. И не потому, что был недостаточно силен, а просто сама аура не поддавалась.
Как перо на ветру, от малейшего колебания она отклонилась в сторону. И так — несколько раз подряд. Сколько бы Хаджар не старался, он не мог прочувствовать границ силы патриарха.
Такого Хаджар еще никогда прежде не испытывал…
— Мы видели в тебе необходимое зло, Морган. Ты проливал кровь. Реки крови своих соплеменников. Затопил эти земли океаном багрянца. Но мы верили. Верили, что однажды, ты поднимешь свой клинок против настоящего врага. И, как бы не закончилась эта война, мы поставим в Храме Предков твою статую. Теперь же, когда у тебя есть возможности объединить народы во имя великой цели, ты вновь лишь кровь.
— Объединить народы, Хашим? — Морган так сильно сжал пальцы, что на тыльных сторонах его ладоней появились белые и алые пятна. — Лишь один правитель этого достиг. Лишь он один создал величайшую человеческую Империю.
Лицо Хашима, спустя несколько мгновений, побледнело.
— Так вот чьей славы ты ищешь, Император. Вот чья честь не дает тебе покоя? Ты хочешь стать вторым Эрхардом? Хочешь завоевать людские земли Белого Дракона?!
Морган промолчал.
— Перед тобой лежат наши, — Его Императорское Величество сделало ударение именно на это слово. — законы. И ты им подчинишься. Я имею право приказывать тебе. И, может, не могу приказать тебе участвовать в этой войне, но могу приказать пустить в свои владения двух моих доверенных людей.
И вновь в глазах Хашима отразилось понимание происходящего.
— Ты не посмеешь… нет, не посмеешь! Это и твое наследие тоже! И твое прошлое! Ты не оскорбишь предков подобным!
Хаджар не понимал, о чем именно идет речь, но видимо о чем-то очень значимом.
— Я уже сказал тебе, достопочтенный Хашим, что пойду на все, чтобы мой народ дожил до следующей эпохи, — процедил Морган, после чего повернулся к Акене и Хаджару. — вы оба отправитесь в Лунную Секту. Вы спуститесь в Храм Предков, найдете путь к пещере демонов и достанете оттуда Вечно Падающее Копье.
Вот теперь побледнел уже и сам Хаджар.
Мама рассказывала ему сказки. Сказки о волшебном народе, который живет на краю глаза — в смутных тенях и образах, которые ты видишь, когда слишком глубоко погружаешься в собственные мысли.
Это были сказки о народе фейри.
И тех артефактах, которые они некогда выковали, чтобы сразиться с богами. В их числе было и Вечно Падающее Копье. Брошенное в цель, оно не остановиться, пока эта цель не будет поражена. Копье, которое нельзя ни остановить, ни заблокировать. От него нельзя скрыться, нельзя увернуться.
Сказка, в которой оно упоминалось, называлось “Бегающий Ланс”. Бард по имени Ланс, укравший музыку у Титании — королевы Летнего Двора, всю жизнь бегал от этого копья. Он давал концерты в городах и нигде не останавливался переночевать, ибо за ним по пятам летело копье.
Но, однажды, он встретил девушку Бель. Влюбился в неё и провел с ней ночь. А утром ни один из них не проснулся — они оба были пронзены этим копьем.
Постояльцы таверны нашли их в объятьях и с лицами, полными улыбками.
Титания, поняв, что поступила сгоряча, забрала души Бель и Ланса в Тир-на-Ног и, из огня их страсти и любви, дала им новую жизнь в виде ифритов — фейре огня.
— Я не могу запретить твоим людям прийти гостями в Лунную Секту, — Хашим поднялся и, затянув пояс своего кафтана, направился на выход. — но я могу поклясться тебе, Морган, что пока я жив — Вечно Падающее Копье не покинет чертогов Лунной Секты.
— Тогда, достопочтенный Хашим, это последний раз, когда мы видимся.
Патриарх секты замер около входа. Так он и стоял несколько мгновений, а затем ураганом покинул кабинет.
Помещение погрузилось в звенящую тишину. Каждый думал о чем-то своем.
Нет, Хаджар уже привык к тому, что сказки, порой, оборачиваются явью. Но в существование артефакта подобной мощи ему было сложно поверить. А еще, он не очень понимал, против кого именно Морган собирается обернуть подобное оружие.
— Акена — “Воздушный Змей” уже снаряжен. Он ждет вас в Императорском доке небесного порта. Отправляетесь немедленно. Нельзя дать возможность Хашиму поставить на вашем пути больше препон, чем он сможет это сделать будучи на расстоянии.
— Да, отец, — Акена поднялся, поклонился и направилась к выходу. Остановившись, она обернулась. — Хаджар?
— Встретитесь у врат Луны, — Морган всем своим видом дал понять, что Акене пора покинуть помещение.
— А как…
— Хаджар вас обгонит, — чуть повысил голос правитель Дарнаса.
Акена, немного растерянная, кивнула и покинула кабинет.
В помещении остались лишь Морган и Хаджар.
— Её будут пытаться убить, — с места в карьер бросился Император. — если хоть волос упадет с её головы, ты, клан Кесалия, все Северные Баронства и Острова сгорите в огне.
Хаджар ожидал чего угодно, какой угодно хитрости игры, но только не такой прямой угрозы. Его кулаки сжались, а простые одежды превратились в синюю мантию доспехов Зова.
— Поэтому, когда кто-то будет пытаться забрать жизнь у Акена, Хаджар Дархан — он будет пытаться отнять у тебя все, что тебе дорого. Я хочу, чтобы ты это помнил. А сейчас, — Морган отодвинулся и взмахнул рукой. Открылись витражи, впуская в помещение свежий воздух и открывая перед Хаджаром небесные просторы. — лети, Хаджар Дархан. Ты должен прибыть к вратам Луны раньше моей дочери и старика Хашима.
Перед тем, как использовать “Путь среди Облаков”, Хаджар посмотрел в глаза Императору.
— Я не забуду этого, Ваше Императорское Величество.
Затем его крылья расправились и огромная синяя птица Кецаль, оставляя за собой шлейф лазурного тумана, исчезла в небе.
Морган, оставшись сидеть в кресле, смотрел в след стремительно исчезающей в вышине синей точке.
— Я на это и надеюсь, — прошептал он, а затем погрузился в бумаги и документы. На сегодня было запланировано еще слишком много дел.

Глава 980

— Как думать, с ним все быть в порядке?
Анетт оторвалась от своей магии и посмотрела в сторону Запретного Города, из-под купола которого, оглашая окрестности пронзительным “Кья” вылетела синяя птица Кецаль. Именно так, для всех, кроме самого Хаджара, выглядел его бег среди облаков.
В отличии от любой другой техники перемещения, таинственная способность Хаджара летать позволяла ему не только пересекать огромные пространства, но еще при этом и сражаться.
Ни “Шаг Белой Молнии”, ни “Шаг Сквозь Облака” Танигеда не могли похвастаться подобным. Тот, кто использовал эту технику, в момент использования оказывался полностью безоружен, так как не мог атаковать или защищаться — только бежать.
Хаджар же, при обращении в птицу Кецаль, сохранял способность к нападению и обороне, использованию мистерий, энергии и щита
— Не переживай, — ответила Дора, выращивающая очередной рубеж живой защиты её нового дома. — Куда бы не отправился Хаджар Дархан, он отправляется не себе на беду.
Анетт вздохнула.
— Ты ведь не любить Северный Ветер.
Дора посмотрела в след птице и вернулась к магии.
— Ты права, Анетт. У меня сложные отношения с другом моего возлюбленного. Но Хаджар — брат Эйнена. Я его уважаю. Уважаю его силу и то, что он готов отдать жизнь за тех, кто ему близок. Поэтому я и говорю, что куда бы он так не сорвался — горе тем, кто встанет у него на пути.
Дора, краем глаза следя за полетом птицы по небу, чуть слышно прошептала.
— И однажды это сгубит род воров…
* * *
Хаджар пересек половину Империи меньше, чем за сутки. Так быстро, как сейчас, он еще никогда не летал. И это стоило ему не только физических, но и материальных усилий. Полет техники “Пути среди облаков” требовал немногим меньше энергии, чем Шаг Белой Молнии.
Так что расходовать пилюли приходилось едва ли не через каждые пятнадцать минут лета. В итоге путь до Лунной Секты обошелся Хаджару в стоимость хорошего Императорского доспеха или даже оружия.
Переваривая слова Моргана, он пытался заглушить дикую ярость, поднимавшуюся в нем. Всего один раз он позволил Моргану забраться себе под черепную коробку и это едва не привело к плачевным последствиями.
Общаясь с правителем Дарнаса, всегда нужно было думать о том, как ты думаешь перед тем, как говорить или делать.
Морган, без всяких сомнений, угрожал Хаджару. Бил его по самому больному. А Хаджара с детства учили давать сдачи и, придет время, он обязательно её даст.
Но сейчас нужно было понять, что Морган это делал для того, чтобы Хаджар воспринимал секту Лунного Света не иначе, как своих врагов и был готов с жизнью расстаться, лишь бы защитить Акену.
— Проклятые интриги! — в сердцах выкрикнул Хаджар.
* * *
Лунный Пик — горная цепь, которая раскинулась среди живописных лугов и озер северо-западного региона Дарнаса. Холмы, покрытые вечнозеленой травой. Полевые цветы, которые собирали молодые девушки, ч тобы продать в деревнях и поселках, находящихся под власть Лунной Секты.
Сами деревушки — небольшие, ухоженные, в них ни один путник не считался чужаком, а лишь гостем. Его всегда угощали медом и хлебом. Ему были открыты двери и рады люди.
Ни стен, ни заборов не было в этих деревнях.
Леса, которых не тронула каменная пыль рудников или городов, всегда были полны дичи и жизни. Солнце не покидало этот край, а вода в бесчисленных ручьях и озерах, кристально чистая, холодная как лед, блестела на солнце лучшими из кристаллов.
Люди всегда улыбались. Мужчины были статными и сильными, а девушки стройными и мудрыми.
Люди жили в мире и согласии друг с другом. Все сотни деревень, что окружили горную цепь, на которой стояли древние храмы.
Те, кто желал посвятить себя не мирскому, а возвышенному — Пути Развития, поднимались сюда сами. Будучи смертными, они должны были взобраться по каменной лестнице, выбитой в горе. Она насчитывала больше, чем девяносто тысяч ступеней и лишь тот, кто действительно был уверен в своих намерениях, мог её преодолеть.
Раз в пятьдесят лет, с горного пика спускались Наставники секты. Они выбирали среди младенцев самых одаренных и, с дозволения родителей, забирали их с собой.
Отказов, за всю историю Лунной Секты, никогда не было.
Подобная считалось высокой честью и семья, на которую падал выбор, покрывалась почетом, который проходил сквозь года и целые поколения.
Сейчас же люди чувствовали, как к ним приближается нечто чуждое. Нечто, от чего веяло нескрываемой угрозой их спокойному и привычному образу жизни.
С востока на них надвигалась буря.
Небо чернело.
Ученики, стоявшие по ту сторону врат Луны, перешептывались.
— Неужели кто-то действительно осмелиться нарушить наше уединение?
— Быть такого не может! Дарнасцы не настолько глупы, чтобы отправить к нам кого-либо с таким требованием. Отдать Вечно Падающее Копье ради битвы с соплеменниками! Кто вообще до такого додумался?
— Копье хранилось в нашей секте с самого её основания! Это залог мирной жизни наших земель! Это наша жизнь!
— Братья и сестры! Кто бы не пришел за нашей жизнью, они оставят здесь свою!
— Говорят, что к нам летит сама дочь Императора — Огненноволосая Акена.
— Да хоть сам Император! Никому не позволим топтать наши земли и причинять беспокойства нашим людям и…
— Хватит, — одетый в белые одежды, Наставник Жао смотрел на восток. — Хватит, — повторил он. — мы встретим нашу судьбу, какой бы она ни была и дадим отпор, на который только способны. Тысячи Лет Луны!
— Тысячи Лет Луны! — хором повторили девиз сотни учеников секты.
Сам же Наставник Жао ощущал нечто, к чему он не был готов. Там, на востоке, в чернеющем небе, среди молний, он видел силуэт летящей к ним птицы. Молнии били о её крылья, гром дрожал в её когтях. И, порой, Жао казалось, что к ним летит вовсе не птица, а самый настоящий Дракон.
И чешуя его — сталь, а когти и клыки — смерть, дыхания его — буря, а сердце — сама битва.
Нечто, что рождено, чтобы сражаться и проливать кровь, собиралось разрушить их мир и единство.
Затем, когда сверкнула очередная молния и подумал незнакомый для этих мест вечной весны, северный ветер, на границу опустилась огромная птица Кецаль.
Она сложила крылья, и протяжным “Кья” огласила окрестности.
Затем она сделала шаг и оказалась высоким юношей, чуть старше лет двадцати. На его плечах лежали синие одежды, с вышитыми на них звездами и облаками. В волосы были вплетены перья и звенящие на ветру зарождающейся бури фенечки.
Шрамы пересекали его руки, на одной из которых были начертаны алые, черные и синие символы татуировки Имени, они сходились где-то под одеждами на могучей груди.
Длинные, черные волосы, растрепались на яростном ветру.
Но больше всего пугали синие глаза. Глаза, которые никак не могли принадлежать человеку — столько в них было воли и первобытной ярости.
Юноша… нет. Зверь, принявший облик мечника, поднял над собой удивительный клинок, а затем с силой вонзил его в землю.
— Я Хаджар Дархан, Северный Ветер! — его рев сливался, смешивался с громом бури и сложно было отличить, где начинался один и заканчивался другой. — Я пришел сопроводить принцессу Акену за Вечно Падающим Копьем! И любой, кто встанет на моем пути, будет уничтожен!
Молния ударила в рукоять вонзенного в землю меча и из этой молнии, с яростным ревом, разрывающим небеса, поднялся огромный дракон, накрывший крыльями всю долину Лунной Секты.