...дракон... 186 - 5 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 186

15:14

...дракон... 186

***

===

Глава 902

— Откуда ты знаешь об этом ритуале? — голос Анетт едва не срывался.
— Тот человек, который, как и ты, получил знание о Слове Мертвых, хочет его провести. И мне, чтобы его остановить, нужно знать о ритуале все, что теперь знает и он сам.
— Провести ритуал Сломанного Порога? — Анетт схватила Хаджара так резко, что члены отряда подняли оружие.
Хаджар, тайком, помахал ладонью, демонстрируя, что все в порядке и он держит ситуацию под контролем.
— Только безумец… нет, только настоящий Туганс — враг людей, захочет провести этот ритуал!
— Насколько я понимаю — Дерек сейчас вполне подходит под это описание, — Хаджар вспомнил ту лишенную разума ненависть, которой пылали глаза Дерека.
— Этот ритуал, он… он… — девушке явно было не легко “доставать” эти воспоминания из своего разума. — Если произнести Слово Мертвых над тем, что является его полной противоположностью, то пелена, отделяющая мертвых, от живых, даст трещину.
Сломанный порог… Хаджар теперь понимал, откуда такое название и что, скорее всего, он взялся вовсе не из религии Talesh с их Вечными Истоками.
А из верований Семи Империй, ибо “порог” в данном контексте определенно относился к порогу дома праотцов.
— Все мертвые, над территорией, где пронесут оскверненный символ жизни, поднимутся к свету с одной лишь целью — уничтожить живых. И те живые, что умрут, встанут в их ряды и пойдут дальше — пока не будет разрушен оскверненный символ. И я воздаю хвалу Изначальнорожденным, что сложнее, чем найти водопад вечной жизни — отыскать Древо Жизни.
Анетт выдохнула и посмотрела на Хаджара. Какое-то время они играли в гляделки, а затем девушка поднесла ладони ко рту.
— Тот, кого ты назвал Дереком, знает где найти Древо.
— Именно, — не стал отрицать Хаджар. — и, видимо, с его помощью, он собирается устроить на моей родине локальный зомбиапокалипсис. И это еще меня он после этого трусом будет называть… больной ублюдок
— Зомбиап… Зомбиапок…. Нет, я ведь сказала, ритуал Сломанного Порога! — Анетт вскочила на ноги. — Его надо срочно остановить! Мы должны забрать его жизнь, Северный Ветер.
— О, не беспокойся, это все равно входило в мои планы.
— Нет, ты не понимаешь, — ошарашила Анетт. — получив знания о Слове Мертвых, я старалась никогда к ним не прибегать, но… Теперь я понимаю, почему Хранитель Прошлого отправил меня с вами.
— Хранитель Прошлого? Тот старик, который не спас твое племя?
Взгляд Анетт посуровел.
— Хранитель Прошлого стоит над всеми племенами. Он — наша связь с предками. И он никогда не вступает ни в один из конфликтов, лишь хранит в прошлое и иногда дает подсказки о будущем. И та, что он дал нам с тобой, я так её и не поняла… Только сейчас…
— Что за подсказка?
— О том, что мне действительно суждено отправиться с тобой, — с твердостью и нажимом произнесла Анетт. — Потому что только тот, кто несет в себе Слово Мертвых, может уничтожить другого, кто обладает таким же знанием.
— То есть, ты хочешь сказать, что…
— Ни один смертный, никакое оружие, не сможет убить того, что совершит ритуал Мертвой Души. А, я уверена, что тот, кого ты назвал Дереком, уже его сделал или скоро сделает.
— Что для него требуется?
— Полная луна, — Анетт указала над своей головой. Там сияло, во всей красе, ночное светило. — И желание. Больше ничего.
Хаджар выругался. Грязно выругался. А затем еще раз вспомнил о деревянном кинжале, который, по настоянию Хранителя Прошлого, ему передал Аблим.
— Так, ладно, — Хаджар устало потер виски. — Анетт, я понимаю, что много прошу, но, пожалуйста, можешь придумать для меня хоть несколько способов, которыми мы можем задержать или навредить Дереку. А еще лучше — помешать ритуалу Сломанного Порога.
— Я постараюсь, — кивнула Анетт.
И, опустившись на землю, они приняла легко узнаваемую позу лотоса и погрузилась в точно такую же медитацию, как и любой “простой” адепт.
Что же — хоть немного понятного в этом потоке абсурда.
— Надо поговорить, — Хаджар подошел к костру и вскоре вокруг него собрался весь отряд.
— О чем ты говорил с чернокожей? — довольно остро спросила Акена.
Хаджар спокойно пересказал суть их диалога. И, если сам он уже переварил информацию и теперь размышлял о том, что можно сделать при имеющемся раскладе, то об остальных такого сказать было нельзя.
В потоке ругани сложно было различить рациональное зерно, которое принадлежало, что не удивительно, Рекке.
Геран, с присущей ей задумчивостью, протянула:
— А кто-то еще жалел, что мы не на фронте, — сломав палочку, которую вертела в руках, она бросила её в жадное пламя. — По-моему, именно мы и являемся первым фронтом в этой войне.
— И что мы будем делать? — Том схватился за голову. — Если нам действительно не убить этого психопата… Поднять войско мертвых… Да с чего он взял, что после этого мертвые не развернуться и не пойдут в Ласкан?!
— С того, что ему на это плевать, — все повернулись к Хаджару и тот пояснил. — Дерек умирает. Ему осталось меньше месяца. Если сможем задержать его в пути на этот срок, то выиграем битву малой кровью.
— Это маловероятно, — тут же возразила Рекка. — Они явно долго готовились к этой вылазке и успели просчитать намного больше ходов, чем мы в принципе можем увидеть.
— Особенно на фоне того, что не только Дерек умирает, — внезапно вставила слово Дора.
— Что ты хочешь этим сказать? — настороженно спросил Эйнен.
— То, что умирает и твой друг, — Дора посмотрела в глаза Хаджару. — ему осталось немногим дольше.
— Хаджар это правда?
— Тетя рассказала, да? — немного печально хмыкнул Хаджар.
Дора лишь кивнула.
— Варвар, проклятье, Дора говорит правду?! — впервые Хаджар слышал, чтобы островитянин переходил на крик. Собственно, как и все остальные.
— Я над этим работаю, дружище. Поверь — не особо тороплюсь к праотцом. Особенно учитывая, что меня могут, без моей воли, вернуть обратно.
Эйнен выругался.
Грязно.
Затем сел и посмотрел в костер.
— Почему не сказал?
— Сам недавно узнал, — развел руками Хаджар. — Да и…
— Да и у нас есть куда более важные проблемы, — перебила Рекка. — чем неразбериха в вашем семейном гнездышке. У нас тут, спешу всем напомнить, Ласканский психопат хочет уничтожить всю нашу Империю. А мы проиграли в первой битве и теперь он нас обгоняет уже не на два, а на все пять шагов.
— Но у нас есть преимущество, — внезапно очнулся Том. — мы знаем, куда он нанесет свой следующий удар.
— Лидус, — хором произнесли адепты.
Сердце Хаджара в этот момент сжалось. Кажется, его жизненный путь стремился оформить идеально ровный путь и закончится в том месте, в котором начинался.
В этом была, бесспорно, своя поэтичность.
— Я не хочу глушить ваш энтузиазм, — прокашлялся Карейн. — но у нас есть и другая проблема — как мы доберемся до Лидуса быстрее, чем Ласканцы, учитывая что наш корабль разбился, а у них, осталось еще как минимум четыре.
— Откуда? — Дора удивлено вскинула брови. — Артефакт Хаджара уничтожил весь флот.
— Потому что, такова тактика диверсионных вылазок, — Рекка отвечала вместо Тареза на автомате, а сама была погружена в размышления. — следом за ними, на расстоянии дневного пути, плыло еще четыре корабля.
Тепрь уже пришел черед Хаджара кровожадно улыбнуться.
— Тогда, достопочтенные, у нас нет времени сидеть сложа руки. В данный момент Дерек занят ритуалом. Его охраняет Танигед и какие-нибудь артефакты, так то помешать мы им вряд ли сможем. Да и учитывая, что здесь уже нет давления гробницы, даже если помешаем, то сгинем сами. А Дерек и Танигед преспокойно долетят до Лидуса.
— К чему ты клонишь, командир? — сощурился Карейн.
— Что пока мы не можем помешать им, они не смогут нам, — Хаджар поднялся и размял затекшие плечи. — Этой ночью, господа, мы украдем их корабль, а остальные сожжем.
Секундная тишина, а затем хоровое:
— Это чистое безумие!

Глава 903

— Почему ты мне не рассказал, варвар, о своей скорой гибели?
Хаджар отвлекся от своего занятия. Каждый адепт в отряде, после того, как Хаджар рассказал свой план, получил определенное задание.
Сам же Хаджар плел веревку из рассеченных лиан. Как оказалось, кроме него и Эйнена, этого никто больше не умел делать. Что не удивительно — всеобъемлющее образование аристократов было, на поверку, не таким уж полным.
— Потому что, узкоглазый, я надеюсь, что погибну не так скоро, как ты думаешь. И, к тому же, ты мне не жена и не мать, чтобы бежать плакаться в жилетку.
— Жилетку? — “удивился” Эйнен в своей привычной, каменной манере. — Я не ношу жилеток. Они слишком тяжелые и стесняют мои движения.
Хаджар мысленно выругался. Недавняя экскурсия в потаенные глубины его памяти воскресила те частички прошлого, которые он, казалось, надежно запер и похоронил.
— В общем — ты меня понял.
— И каков наш план? — Эйнен опустился рядом, взял несколько жил, вытянутых из лиан и начал плести веревку с другого конца.
Хаджар, услышав безапелляционное, дружеское “наш план” почувствовал тепло внутри души. Знать, что спину, в любой, даже самой опасной ситуации, прикроет верный друг для того, кто идет по пути развития редкое чувство.
— Если в двух словах, то…
И Хаджар, пока они вдвоем плели веревку, рассказал о своем плане.
— Слышать от тебя, варвар, что-то настолько коварное и вывернутое наизнанку, вместо безумства, несколько непривычно.
— Все твое пагубное влияние, узкоглазый, — Хаджар толкнул друга плечом.
— Ты уверен, что это сработает?
Хаджар задумался. В последнее время, он уже ни в чем не был уверен. Кроме того, что пока в его руках есть меч, то еще не все потеряно. Это знание укрепляло его волю.
— Насколько можно хоть в чем-то быть уверенным в данной ситуации, — пожал плечами Хаджар. — Лучше расскажи, что произошло после того, как мы с девушками провалились в расщелину.
— Мы бились с этими полурыбами, а потом, вдруг, каждого пронзил столп мерцающего света. Потом мы оказались на берегу озера, в окружении чернокожих. Те что-то говорили на своем языке, мы не могли понять.
— Но они не проявляли враждебности? — Хаджар затянул узел и проверил веревку на разрыв. Вроде должна выдержать…
— Пока не переместились вы с Анетт — нет.
— Переместились?
— Из гробницы, спустя несколько секунд после нас, появилось два луча. Первый принес вас, а второй, наверное, Дерека.
— Интересно, — протянул Хаджар.
За спиной прозвучал неясный шорох и еще до того, как к свету костра вышла тень, к её горлу уже приставили меч и острие шеста-копья.
— Нет, я все понимаю, господа, — Карейн поднял над головой раскрытые ладони. — но можно ведь как-то аккуратнее. А вдруг поцарапали бы? А мне потом объясняйся, что это я брился неосторожно.
Хаджар с Эйненом переглянулись. В наспех собранном отряде у каждого человека имелся свой собственный мотив участвовать в походе. И, почти у всех, он был весьма прозрачным и даже в чем-то прозаичным.
Единственным исключением был Карейн Тарез. Что наследнику клана торговцев, одной из богатейших семей Семи Империй, потребовалось в этом захолустье. В опасном задание, где не факт, что можно выжить и вернуться обратно.
— Что тебе здесь надо, Карейн? — Хаджар опустил, но не развеял Черный Клинок.
— Да просто хотел сказать, что мы уже все приготовили, — Карейн достал из кармана кусок сушеной рыбы и, откусив, начал размахивать рыбиной будто указкой. — А вы тут прохлаждаетесь, воркуете, а мы скучаем. Может уже пойдем корабль угонем? Пожар устроим? В общем, как и планировали.
— Я в глобальном смысле, Карейн, — Хаджар отпустил веревку, которую Эйнен тут же убрал в пространственный артефакт. — Что тебе нужно в нашем отряде? Почему твой отец тебя сюда направил?
Карейн (при рождении — Имир) Тарез на мгновение потерял свою маску доброжелательности и радушия. Эйнен и Хаджар мгновенно подняли перед собой оружие. У них не было сомнения в том, что на данный момент, сильнейшим в их отряде является именно Карейн Тарез.
— Я не лезу тебе в душу, Северный Ветер, — изменился даже его голос. Он стал одновременно холодным и жгучим. — Не спрашиваю откуда у тебя Божественная техника, почему ты умеешь говорить на мертвом языке Talesh и почему именно тебя мертвый Хозяин Небес пригласил внутрь своей гробницы. Так что и ты — не лезь в мою. Мы друг друга поняли?
Внутри глаз Карейна вспыхнул алый огонек. В нем, будто в оболочке, плясали и отсветы многочисленных оттенков красного.
Хаджар уже видел такое.
Очень давно.
Когда один глупый адъютант Лунной Лин, в дуэли с ним, поглотил кристалл демонической энергии. Только если он мог ей пользоваться несколько секунд, то с Карейном была какая-то совершенно иная ситуация.
Но как такое было возможно?
— А вообще — расслабьтесь, — Карейн вновь вернул свою маску расслабленного шута. — Я здесь ради приключений! Славы! — на этот раз Карейн размахивал рыбой аки шашкой. — Ради женщин, в конце-то концов. Правда, смотрю, всех уже разобрали. Но ничего — Дерек, вон, мертвых поднимет, а там такие красавицы жили… Надеюсь, не успели еще разложиться.
И, смеясь, он ушел обратно к отряду.
Хаджар с Эйненом вновь переглянулись.
— Возможно, у нас есть проблема не только в лице твоего визави, — островитянин ударил шестом о землю и лезвие копья втянулось внутрь артефакта. — Видит Великая Черепаха — этот поход будет воспет в легендах.
— Если, конечно, кто-то выживет, чтобы о нем рассказать, — едва слышно добавил Хаджар. А затем, куда громче, крикнул во тьму: — Выдвигаемся!
* * *
— Какие предсказуемые достопочтенные, — прошептал Карейн, передавая подзорную трубу дальше по кругу.
— Действуют, как по трактату о военной тактике, — поддержала Тареза телохранительница принцессы — Рекка Геран. — Даже класс судов тот, что и должен быть.
— Это нам только на руку, — Акена, насколько мог судить Хаджар, слишком близко к сердцу приняла идею о маскировке.
В итоге если остальные просто обмазались землей и налепили на открытую кожу несколько листьев, то Акена выглядела как самый настоящий куст.
И, конечно же, все их действия вызывали надменную полуулыбку у Анетт, которая обладала какой-то невероятной способностью мгновенно исчезать в джунглях. И дело было вовсе не в магии и не в том, что луну закрыла туча, погружая Карнак в омут темной ночи, а сама девушка была чернее смога.
— Все помнят свои задачи? — прошептал Хаджар.
— Конечно, командир, — шутливо, с добродушной, теплой улыбкой, отсалютовал Карейн. Но теперь Хаджар уж точно не позволил бы себе обмануться его маской. — Все пройдет, как по маслу. Кстати, я проголодался. Давайте по дороге к Лидусу завернем в какую-нибудь таверну?
Слова Карейна проигнорировали.
Вдесятером они лежали на небольшой возвышенности, с которой открывался вид на природную бухту высохшего озера. Именно в нем разбили лагерь Ласканские войска.
Сложно было сказать, сколько личного состава уцелело после того, как Хаджар использовал “подарок” Князя Демонов, переданного ему Хельмером. Но вот на четырех каравеллах, следовавших за основной флотилией, приплыло по меньшей мере восемь тысяч воинов.
Сейчас они вносили на корабли, пришвартованные к наспех сооруженным небесным пирсам, ящики с награбленным добром. И, судя по тому, что в некоторых Хаджар явно ощущал присутствие людей, то ласканцы умудрились взять пленных жителей Карнака.
— Начинаем, — скомандовал Хаджар.

Глава 904

Единственный способ, который мог бы привести отряд к успеху, был сопряжен с необходимостью пожертвовать одним членом отряда. Ибо, как не крути ситуацию, а только девятеро из десяти могли бы сбежать на корабле.
Десятый же должен был стать отвлекающим маневром. При этом оказаться достаточно сильным, чтобы в течении почти минуты сдерживать натиск десяти тысяч солдат Ласкана.
И, в результате, у него не осталось бы иного выбора, кроме как героически погибнуть, потому как не было бы ни единого шанса, чтобы этот воин смог взобраться на борт угнанного корабля. Если, разумеется, тот не умел летать…
Хаджар, подвязав волосы все тем же кожанным ремешком, спокойно шел к лагерю противника. Десять тысяч воинов грузили на корабли ящики, были слышны крики командиров:
— Осторожнее, не приданное тащишь, косолапая мартышка!
— Только урони мне это, выкидыш портовой гулены, сам будешь потом в темноте камни собирать!
Как и во всех Семи Империях, в Ласкане практически отсутствовали гендерные барьеры. В армии на равных служили как женщины, так и мужчины. Так что понукали одинаково резко и тех и других.
А за проступок, латная перчатка командира могла врезаться как в мужское рыло, так и по женскому носу.
— Эй, ты из какого батальона? — перед Хаджаром как раз оказались представительницы женской части армии.
Две девушки, несущие дозор на своеобразных “южных” воротах в лагерь. Ласканцы соорудили его таким образом, что пройти внутрь не наделав лишнего шуму, можно было только через равные промежутки между шатрами и заградительными сооружениями в виде деревянных ежей, волшебных ловушек и сигнальных артефактов.
Делали по уму и согласно фортификационной науке.
— И почему нет знаков различия? — спросила вторая дозорная.
Русоволосые, как и большинство Ласканцев, молодые и юные. Та, что обратилась к Хаджару первой, судя по ауре, еще даже не знала мужской ласки. Сложно представить себе подобное, учитывая, что на десять тысяч воинов лишь двадцатая часть было женского пола, но…
Хаджар даже помыслить не мог, чтобы в армии произошел какой-то инцидент на сексуальной почве. Нет, исключения происходили даже в Лунной армии Лидуса, но это были столь редкие исключения, что их даже в общую статистику не записывали.
Хаджар посмотрел ей в глаза. Теплые, но цепкие и зоркие. Из неё, возможно, получился бы хороший, исполнительный солдат. А потом, после увольнения, наемница или, если с ранением, то мать.
Восемнадцать, может двадцать лет. Небесный Солдат. Акцент выдавал в ней жители приграничных степей. Наверное, за всю свою жизнь, кроме родного городка, военного поселения и джунглей Карнака, она больше ничего и не видела.
А где-то там, внутри девичьего сердца, покрытого броней артефактных доспехов, теплилась память о юноше с веснушками и пастушьей флейтой. О том, как она так и не согласилась отправиться с ним ночью на крышу сеновала — любоваться звездами.
Черный Клинок, пронзая плоть, навсегда оставил в её памяти эту сцену, когда она, четырнадцати летняя, уходила с рекрутерами армии Ласкана, а позади неё пел грустную песню пастушачий мальчонка.
Вторая дозорная не успела ни вскрикнуть, ни закричать. Кинжал Хаджара, описав широкую дугу, рассек ей гортань и голосовые связки. А когда она падала, то Хаджар подхватил её ногой и мягко опускал на залитую кровью землю.
В его руках постепенно тяжелело тело первой дозорной.
Черный Клинок с жадностью поглощал те крупицы духа, которые мог найти в энергетическом теле Небесного Солдата. Её молодое, пышущее жизнью лицо, иссыхало, превращаясь в мумию. И только глаза оставались такими же живыми и яркими.
В них все еще теплилась надежда на скоро возвращение и то, что пастушок её помнит и ждет.
На землю со глухим металлическим лязгом упали доспехи, а высушенный прах развел поднявшийся ветер.
— Что там происходит?!
Один из офицеров заглянул в проход. Хаджар, показательно, отсек голову еще дергающейся в конвульсиях второй дозорной.
Фонтан крови брызнул параллельно земле. Комья багровой грязи, скатываясь воедино, покатились под откос.
Война — грязная история.
— Тревога! — закричал офицер. — Тревога!
Он хлопнул по амулету на нагруднике. Тот вспыхнул лиловой энергией и точное такие же вспышки мгновенно засияли во всем лагере. Спустя меньше, чем удар сердца, уже загудел сигнальный горн, возвещающий о нападении.
Рекка была в чем-то права — все, действительно, как по “учебнику”.
Хаджар легко оттолкнулся от земли. В левой руке он сжимал меч, которым была вооружена тоскующая о пастушке девушка. Хаджар не был обоеруким мечником, но его контроля над собственным телом было достаточно, чтобы, с легкостью отбив неумелый блок молота офицера, отсечь ему сперва правую руку, затем, обратным движением, вырезать, вместе с доспехами, часть левого бока, а затем, изуродованного, бросить в гущу противников, несущихся в сторону “южных” ворот.
Их было несколько сотен. Женщины и мужчины, молодые и бывалые.
— ДЕРЕК! — во всю мощь легких взревел Хаджар.
От его рыка, сопряженного с выплеском энергии, разнеслась воздушная волна. Ударив по первым рядам бегущих, она оторвала их от земли и, пронеся по воздухе десятки метров, раскидала по палаткам и шатрам.
На шум сбегались все новые и новые солдаты. Впереди шли офицеры. На весь лагерь Хаджар ощущал всего одну ауру Повелителя, а остальные — Рыыцари Духа и Небесные Солдаты.
И только где-то в далеке, в гуще крон джунглей, ярким пожаром в потоках Реки Мира сияли ауры Танигеда и Дерека.
Рядом с ухом Хаджара просвистела окутанная сиреневой энергией стрела. Ударив в землю за его спиной, она взорвалась цветками льда, разросшимися на несколько метров вокруг.
Но стоило им коснуться ног Хаджара, как они мгновенно растрескались и, обернувшись снопом острых снежинок, понеслись в обратном направлении.
— Щиты! — выкрикнул кто-то из полевых командиров.
Разом, будто механизм отлаженной машины, сотни воинов вышли вперед строя и вонзили в землю ростовые, осадные щиты. Поток снега ударил по ним и взмыл в небо стеной ледяных шипов.
— Лучники!
До слуха Хаджара донеслось, как семь сотен луков заскрипели натянутыми до плеча тетивами.
— Залп! — полевой командир махнул в сторону Хаджара мечом.
И без того темная ночь для самого Хаджара обернулась непроглядным мраком, в котором сложно было разглядеть свет далеких звезд.
Сотни стрел накрыли собой небо и устремились к одиноко стоящей цели.
Эти люди, которые стояли перед Хаджаром, не сделали ему ничего плохо. Он их никогда не видел. Не знал их судеб, не знал жизней и историй, через которые он прошли.
Никогда не видел матерей и отцов, которые ждали их возвращения домой. Не слышал первого плача детей, которых они оставили за своими спинами.
Единственное, что знал о них Хаджар — они пришли на его землю. На землю его предков. Землю его отцов, за которую те проливали свою кровь.
Пришли сюда с войной.
А значит — их ждал только один исход.
Смерть.
На том месте, где стоял Хаджар, взорвался столп черной, свирепой энергии. Он закружился в небо вихрем силы и эхо в виде сотен разрезов меча разлетелись по лагерю Ласканской армии. Крики раненных, стоны умирающих, реки крови проливающиеся на теплеющую от битвы землю.
Сломанные стрелы градом падающие на головы тем, кто их впустил в полет и в центре этого безумства — разъяренной дракон, в одиночку бьющийся против тысяч противников.

Глава 905

Черный дракон, сотканный из тумана и мистерий меча, врезался в строй противников. Плечом Хаджар проломил щит воина, которому не посчастливилось оказаться у него на пути.
Осколки стали впились в стоящих рядов воинов, но те не успели почувствовать, как холодный металл пронзает их плоть. Куда раньше в кровавые ошметки их превратило эхо даже не от взмахов меча Хаджара, а от его движения.
Со стороны это выглядело, будто когти дракона рассекли стоявших по соседству воинов и то, что некогда было их телами, разлетелось в разные стороны.
Кровавые дождь пролился на ряды стоящих сзади.
Воина, держащего щит, буквально смело. Изломанной куклой, распадающейся в воздухе на составные части, он рухнул под ноги лучникам.
Пропела чья-то тетива и стрела почти впилась Хаджару в плечо, но стоило ей оказаться на расстоянии в метр, как невидимая сила стерла её в порошок.
Хаджар хорошо контролировал свое Графство меча — высвободи он его в полную мощь и солдаты, стоящие на расстоянии в сорок шагов, мгновенно погибли бы. Но Хаджар ставил своей целью не истребить армию, а сосредоточить её внимание на себе.
Иначе, вместо того, чтобы угнать корабль, отряд столкнулся бы системой самоуничтожения, которую запустили бы перед смертью капитаны судов.
Нырнув в сторону, Хаджар увернулся от скользнувшего вдоль его шеи палаша. Перехватив ведущую руку воина, хаджар сломал её в запястье.
Крик противника сладкой музыкой пролился Дархану в уши.
Он уже и забыл, как давно это было, когда в последний раз он сражался в честном, открытом бою. Где нет ни интриг, ни тайн, лишь враг, пришедший забрать твою землю.
На противоходе, Хаджар окончательно превращая руку солдата в труху, его же палашом снес сперва голову копейщику, пытавшемуся дотянуться до берда Хаджара, а затем и пронзил живот самому владельцу палаша.
Ногой он оттолкнул агонизирующее, захлебывающееся собственной кровью тело, в гущу врагов.
А затем, легким листом скользнув в обратном направлении, локтями врезался в защищенные забралами лица тяжелой пехоты. Сталь, сминаясь, рассекала плоть и кости.
Кровь пролилась на руки Хаджару, а сломанные зубы ливнем затрещали по его наплечникам.
Разворачиваясь юлой, Хаджар снес головы умирающим солдатам.
Черный Клинок праздновал свой кровавый пир. Все трое, еще до того, как упасть не землю, превратились в высушенный прах, развеянный ветром. Так что рухнули лишь их изломанные и разрезанные доспехи, но никак не тела.
Отцы и матери не дождутся тел погибших — кто пришел с войной в Дарнас, навсегда в нем и останется!
Вокруг Хаджара постепенно смыкалось кольцо воинов. Семеро копейщиков, подобно лучам солнца, со всех сторон вытянули оружие в пояс противнику.
Каждое оружие было окутано мистериями Духа Копья и энергией Небесных Солдат. Когда-то давно, этого бы хватило, чтобы трижды отправить Хаджара на тот свет.
Сейчас же, оттолкнувшись от земли, Хаджар взмыл в воздух, а приземлился уже на скрещенные лезвия копий. Одним ударом, направленным в сердцевину перекрестия копий, он выбил их из рук воинов.
Древко каждого копья, ударив вертикально вверх, врезалось в подбородки солдат. Их шеи хрустнули и тела тряпками упали на колени. Захлебываясь белой пеной, они бились в судорогах, но уже ничего не могли поделать. Они пропадали под ногами идущих следом воинов.
Хаджар увернулся от выпада булавы и, поднырнув под неё, одним слитным движением проскользил к противнику и, выныривая из-под его руки, схватил врага за лицо.
Пальцы Хаджара обхватили забрало. С ревом он сдавил их и голова противника лопнула переспелым арбузом.
— Мечники! — раздалась команда. — Стена щитов!
Тут же вокруг Хаджара, на площади в тридцать шагов, сформировалась стена из щитов. Нижний ряд плотно сцеплялся с верхним, создавая стойкую ассоциацию с пчелиными сотами.
Затем, через верхний уровень, возвышавшийся над землей на добрых полтора метра, выпрыгнули два десятка мечников. От простого клинка, до тяжелой, двуручной сабли — одного из редчайших видов клинка.
Хаджар крутанул Черным Клинок и, скаля звериный оскал, бросился в ближний бой.
Перед ним сразу оказалось пятеро мечников с абсолютно разными клинками, но каждый из них — такой же Рыцарь Духа начальной стадии, как и сам Хаджар.
Видя, что противник несется в лобовую атаку, они синхронно, в нужный момент, сделали по яростному, молниеносному выпаду. Мистерии меча, сливаясь с энергией, хлынули в сторону Хаджара, но так и не дотянулись до его тела.
В самый последний момент перед столкновением, Хаджар создал волей пространственный разрез за своей спиной. Рваным движением разрывая дистанцию и обманывая противника траекторией своего движения, Хаджар одним взмахом Черного Клинка разрубил пять вытянутых в его сторону мечей.
Не останавливаясь и не теряя момента, он оттолкнулся левой ногой, бывшей опорой позади корпуса и прыгнул вдоль земли. Разворачиваясь веретеном, подсек правой ногой пятерых мечников и, пока те, ошарашенные падали, перехватив меч обратным хватом, широким ударом, одновременно с поднятием корпуса, ударил первого из них по темечку.
Целый поток крови ударил по выставленным вокруг щитам, когда пятеро мечников, Рыцарей Духа, всего за доли секунды оказались рассечены вдоль позвоночника — от темечка до самых пяток.
Но, как и прежде, вместо костей и вываливающихся внутренностей, на землю упали только их изуродованные доспехи. Белый прах развеял ветер, а Черный Клинок вновь получил крупицу столь вожделенной им пищи.
Оставшиеся пятнадцать мечников не были столь же ретивы, как их почившие товарищи. Двигаясь слаженно и спокойно, они обступали Хаджара беря его в тесное кольцо. А затем разом, со всех сторон, напали с собственными техниками.
Хаджар рыча, закрутил вокруг себя кокон Черного Клинка. Его меч сверкал с такой скоростью, что казалось, будто он владеет не одним клинком, а сразу восьмью.
Одновременно отражая натиск семерых мечников, он успевал следить за тем, как те менялись с теми, кто переводил дух за спинами боевых товарищей.
Пространство и длина клинка не позволяли встать вокруг одного человека больше, чем всемером. Но даже так — этого должно было хватить, чтобы зарубить любого, даже самого умелого противника.
Но ни один клинок не был способен даже оцарапать доспехов Хаджара. Черный Клинок летал вокруг Хаджара и каждый раз он отражал, отбивал, блокировал и контратаковал противника.
Сам же Хаджар, казалось, не двигался с места, но при этом он был попросту настолько быстр, что рядовые Рыцари Духа не были способны уследить за движениями его тела и рук.
Им начало казаться, что они сражаются против тени, которая то замирала, то, обернувшись туманом, появлялась уже в другом направлении и в совершенно другой стойке.
Они все равно как сражались с миражем, но вместо того, чтобы биться с пустотой, пытались одолеть духа смерти. Ибо с каждым новым взмахом, появлялось понимание того, что скоро меняться станет не с кем, ибо земля уже хрустела от рассеченных доспехов и белого праха, укрывшего вязкую от крови грязь.
Хаджар успевал не только на равных фехтовать одновременно с семью противниками, но и находить бреши в их обороне и отправлятьк праотцам одного мечника за другим.
А затем над парусами одной из каравелл в небо взлетел сигнальный залп волшебной, зеленой искры.
— Наконец-то, — прошептал Хаджар и, резко замерев, высвобождая королевство, рубанул мечом перед собой. — Третий Удар: Вернувший Меч!
Черное торнадо, поднимаясь к небу, мгновенно превратило сотни стоявших поблизости солдат в кровавую труху. Оно срывало с земли шатры и палатки, превращало в щепки оборонительные укрепления. Тысяча воинов, стоявших вокруг места схватки, оказалась втянута внутрь этого вихря, где их постигла еще более страшная участь, чем тех, кто погиб мгновенно.
Если стену из щитов и стоявших за ней солдат попросту измололо, то тысячу других солдат заживо рвало на части.
Крики умирающих от страшной техники слились в единой поток боли и смерти.
Синяя птица Кецаль, взмахнул крыльями, приземлился на борт каравеллы.
— Почему так долго? — спросил Хаджар, карем глаза наблюдая за тем, как Черный Клинок с жадностью впитывает те капли крови, что остались на его лезвии.
— Никак не могли нейтрализовать иероглиф самоуничтожения, — ответила Рекка, бросая под ноги Хаджару вышеупомянутый артефакт.
— Взрываем, командир?
— Взрывай, — кивнул Краейну Хаджар.
— О да, — протянул тот и пустил по сплетенной веревке частичку своей энергии. Заряды волшебного пороха на соседних кораблях, которые она связывала, мгновенно обернулись огненными шарами.
Взрывная волна надула паруса захваченной отрядом каравеллы, а стоящий за штурвалом Эйнен нажал на педали и поднял рычаг. Судно, словно рукой невидимого гиганта, подкинуло в воздух и за мгновение подняло на несколько километров.
Земля, оставшаяся за бортом, превратилась в сияние пожара. Подбитые корабли падали на землю. С жутким треском и грохотом они разламывались на части, погребая под собой тех солдат, которым повезло спастись от техники Хаджара.
— ДАРХАН! — прозвучал крик.
И поток чужой воли, пробивая щит, хлынул на палубу корабля. Хаджар не успел ничего понять, как перед ним возникла фигура Гэлхада. “Плеть воли” Дерека, схватив великана, стянула его с палубы и потащила к земле.
— ГЭЛХАД! — закричала Анис и бросилась следом.
Пробегая мимо Хаджара, она получила от него мощный, но аккуратный удар под затылок и, споткнувшись, распласталась на палубе.
— Не останавливайся! — крикнул Карейн Эйнену.
Их корабль очередным рывком переместился еще на несколько километров в небо. Туда, куда воля Дерека уже не могла дотянуться.
Хаджар, до белых костяшек сдавив бортик корабля, вглядывался в сияющую алым светом точку на полотне темных джунглей.
Джунгли Карнака смогли покинуть, все же, лишь девять человек…

Глава 906

— Как она?
Карейн, закрыв за собой дверь в находящуюся под капитанским мостиком — капитанскую каюту, остановился около Хаджара. Если последний облокотился на бортик грудью и вглядывался в рассекаемые судном облака, то последний, оперевшись спиной и локтями, до хруста шейных позвонков запрокинул голову и смотрел на темнеющее небо.
Где-то там, в вышине, уже светили знакомые Хаджару звезды. Если постараться, то он мог даже отыскать ту, под которой был рожден и сам.
В тот день — посреди осени, когда впервые за год приходят северные ветра, был рожден Хаджар Дюран, впоследствии Хаджар Травес, ныне Хаджар Дархан, последний из племени Лазурного Облака.
Впереди облака пронзали знакомые Хаджару вершины гор из черного камня, укрытого никогда не тающими снежными шапками.
Подул ветер. Он принес с собой метель и вьюгу. Практически синхронно Краейн и Хаджар достали из пространственных артефактов меховые плащи-шубы и, накинув на плечи, потуже завернулись.
— Как и любая женщина, потерявшая возлюбленного — тяжело, — Карейн достал сверток особого дурманящего табака и закурил. Он выдыхал струйки дыма, которые, стоило им пройти сквозь волшебный щит корабля, мгновенно исчезали в небе. — Может, теперь тебя ненавидит.
— Логично.
— Наверное, — пожал плечами Карейн. — но что для мужчины логично, то для женщины — буря эмоций и чувств. И неважно, сколько им веков и как высоко они забрались по пути развития.
Хаджар никак на это не отреагировал.
Глядя на Тареза и то, как самозабвенно тот курит в затяг, Хаджар достал свою трубку. Уже много времени прошло с тех пор, как он в последний раз забивал её табаком.
Она успела покрыться маленькими черными пятнышками, а местами и вовсе пахла чем-то затхлым и приторным.
Хаджар очистил её усилием воли.
— Почему ты именно меня отправил к ней? — спросил, внезапно, Карейн.
Хаджар посмотрел на Эйнена — тот стоял за штурвалом. Ветер развевал ленты его белоснежной маски, которой он скрывал жуткие шрамы, полученные в джунглях Карнака.
В бочке на мачте сидел Том. Он вглядывался в подзорную трубу. По последним известиям, которыми любезно поделилась Рекка, за те два неполных месяца, что миновали со смерти Оруна, все северные баронства успели обзавестись воздушными блок-постами.
Кроме этих двоих, никто, больше, особо занят не был. Воли Эйнена вполне хватало, чтобы управляться с судном.
Так что Хаджар не мог соврать Карейну, сказав, что никто кроме не может.
— Дай-ка угадаю, — аристократ щелчком пальцев выбросил окурок за борт корабля. — Потому, что в случае чего, я смогу её убить?
— Попытаться, — кивнул Хаджар, не видя ни единой причины, чтобы отпираться. — Убить Анис, поверь мне, будет очень нелегко.
— Откуда такая уверенность, что вообще подобная ситуация может возникнуть? — Карейн развернулся лицом к облакам и встал плечом к плечу с Хаджаром. — Она сильная. Душевные раны уже затягиваются шрамами. Дора и Акена ей помогают. Вряд ли она сломается и впадет в безумство из-за гибели своего спутника жизни.
Гибель спутника жизни… Как и все остальное, даже приобретение на пути развития спутника жизни, иными словами — истинную любовь, имело как положительные, так и отрицательные стороны.
И самой главной и опасной отрицательной стороной было то, что после смерти одного, второму приходилось очень несладко. Вплоть до того, что переживший свою, в буквальном смысле, половину, мог умереть от душевных ран. А в случае, если он был силен духом, но не разумом, выжить, но впасть в разрушительное безумство.
История знала множество примеров, когда впавшие в безумство адепты вырезали целые поселения, пока их, наконец не успокаивали и не отправляли к праотцам, где те могли бы вновь обнять утерянных возлюбленных.
— Дерек не станет убивать Гэлхада, — Хаджар затянулся и выдохнул колечко. Как всегда — неровное и косое.
— Я тоже так думаю, — кивнул Карейн. — если он получил Маги Мертвых, то это еще не значит, что он сразу сможет выполнить ритуал Сломанного Порога. Ему потребуется тренироваться.
Хаджар искоса глянул на аристократа. Тот был далеко не глуп. И, учитывая как к нему, иначе, чем ко всем остальным, относилась Рекка, скорее всего, даже не глупее светоча разума из корпуса Стражей.
— Поэтому, — Хаджар вытряхнул табак за борт и убрал трубку в пространственное кольцо. Не пошло… — поэтому, когда мы встретим Гэлхада, ты должен быть рядом, чтобы…
— Убить либо его, если Дерек сможет сломить его разум, волю и дух. Или убить Анис, если она не сможет пережить вида того, во что Дерек превратит нашего великана.
Хаджар сдержано кивнул. Он понимал, что не должен чувствовать вины за произошедшее. Ведь Гэлхад, как и любой другой адепт, шел своим собственным путем развития и был уже взрослым малым.
Решение выпрыгнуть перед потоком воли Дерека было его собственным и ничьим другим. Но, тем не менее, Гэлхад, все же, помог Хаджару, хотя имел все основания этого не делать.
— Гэлхад силен, — вздохнул Хаджар. — он смог отказаться от статуса младшего наследника аристократического дома. От семьи, от крови, в будущем — от той силы, которая она ему давала. Он просто так не сдаст Дереку душу и волю.
Карейн поморщился.
— Даже не беря в расчет Магию Мертвых, командир, но пытки… Я видел, собственными глазами, как они ломали тех, кто был в сто крат сильнее Гэлхада. Как они превращали людей в безвольных червей, готовых на все, лишь бы закончить агонию. Как они уже не хотели жить, а лишь молили ниспослать им скорую смерть.
Хаджар не стал спорить. Он слишком хорошо помнил тот год, что провел в темном склепе в подвале места, которое считал домом. Под властью человека, который убил его родителей.
Его не пытали. Порой, даже, кормили. Но, все равно, это было испытание, которое он не пожелал бы пройти даже Дереку.
— Вижу заставу! — прокричал Том. — Застава в часе лета к северу!
Эйнен начал постепенно тормозить, а потом выбросил в облака небесный якорь — прикрепленный к огромной цепи специальный артефакт, который действительно выглядел как якорь.
Впервые, когда Хаджар увидел нечто подобное, то это сперва заставило его улыбнуться, а потом восторженно вздохнуть. Огромное судно, стоящее на облаке, которое пронзал тяжелый, многотонный якорь.
Ожившая мечта музыканта, прикованного к постели в холодной, почти всегда пустой палате.
Хаджар вспомнил женский смех сквозь слезы и пение.
Он не хотел этого вспоминать. Больше никогда.
Ни за что.
Но племя Шук’Арка вытянуло сокрытое под замками прошлое наружу. Пусть лишь его эхо, один единственный полуоттенок, но Хаджару придется с этим как-то справляться.
Впрочем, он уже привык.
— Ты уверен, что хочешь этого? — Эйнен, отойдя от штурвала, подошел к другу и положил ему руку на плечо. — Этот бой мы…
— Вместе мы его проиграем, — покачал головой Хаджар. — Следуй плану, друг мой и тогда мы еще выпьем браги за нашу славную победу.
Эйнен притянул Хаджара и коснулся своим лбом его лба.
— Я не прощаюсь, варвар. Мы еще свидимся с тобой.
— Конечно, — прошептал Хаджар.
Затем, резко обняв товарища, с которым прошел через сотни битв и самые опасные приключения, развернулся и, не оглядываясь, прыгнул за борт корабля.
В этой битве он должен был сразиться в одиночку.
Пришло время поставить жирную точку в той истории, что привела его в Даанатан, столицу некогда ненавистной, а сейчас трепетно оберегаемой Империи Дарнас.
Синяя птица Кецаль расправила крылья и скрылась под облаками, накрывшими черные горы Балиума.