...дракон... 185 - 5 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 185

15:05

...дракон... 185

***

===

Глава 897

Отрядом против нескольких тысяч воинов племени Тулеп’Харус — у них не должно было быть ни единого шанса, но Хаджар так не думал. Он достаточно времени провел среди чернокожих, чтобы понять в чем сильные и слабые стороны их искусства.
— Не позволяйте им использовать магию! — закричал, уже размазываясь черным драконом, Хаджар. — Они используют магию слов! Пока слова не произнесены, они не опаснее смертных!
— Принято! — закричали с разных сторон.
— Рекка, Анис и Акена — защищайте Анетт! — Хаджар, заскользив по траве, увернулся от копья, созданного из молнии и тьмы. Заклинание, разворотив слой земли, вспыхнуло столпом энергии, вознесшимся на несколько метров к небу.
Сложно было определить силу заклинания по меркам Семи Империй, но Хаджар чувствовал, что попади такая по нему и эффект будет как смертному от арбалетного болта — ничем хорошим подобный опыт не заканчивается.
— С какой стати? — Анис взмахнула клинком. Красный серп, сошедший с него, вдруг взвился лентой и, огибая костяные щиты нескольких чернокожих воинов, рассек их от спины до грудины.
Подобного движения можно было ожидать от копейщика или владельца хлыста, но никак не от мечника. Вот что значит — непревзойденный гений своего поколения.
— Только с ею помощью, — Хаджар нырнул в сторону. Очередной копье из молнии и тьмы врезалось рядом с его ногами. — мы с можем остановить Дерека! Он ушел с магией мертвых, а она ей владеет!
Использовав энергию взрыва, Хаджар подлетел в воздух и приземлился в нескольких метрах — спиной к спине с Гэлхадом.
Великан одновременно сдерживал натиск четырех крупных воинов Тулеп’Харус. Теперь, оказавшись в непосредственной близи от воинов племени, Хаджар смог увидеть разницу между двумя племени Карнака.
Вместо цветастых одежд, Тулеп’Харус носили что-то стилизованное под рыбью чешую. При этом они раскрашивали свое тела, что становились похожи на двигающиеся по своей воле скелеты.
В губах, мочках ушей, носах, а у некоторых даже в шеях, были воткнуты обтянутые кожаными ремешками, кости животных. А то, как двигались их воины, открыто говорило о воинственной природе племени.
— Скажи мне одно, командир, — Гэлхад оттолкнул секирой четыре каменных палицы. Воины, которые на фоне Хаджара казались великанами, но рядом с Гэлхадом — обычными вояками, были покрыты подобием каменной кожи. Не такой монументальной и пугающей, как у Иблима, но, все же. — Этих-то мне можно бить в полную силу?
— Если тебя это так волнует — не сдерживайся.
— Ну наконец-то! — взревел Гэлхад.
Перед тем, как отправиться в собственное сражение, Хаджар успел краем глаза увидеть, как сражается великан. И, видят Вечерние Звезды, бывший младший наследник клана Вечной Горы эти два года времени даром не терял.
Занеся монструозную секиру над головой, он с силой опустил её на землю. Бушующий, в его руках, поток энергии влился в каменную породу. Это, чем-то, напоминало удар Рекки, которым та спеленала Элемента, с той лишь разницей, что данном случае энергия была направлена не на сдерживание, а на разрушение.
Земля, каменными клыками разрывая на кровавые ошметки четверку противников Гэлхада, взорвалась под ногами целой сотни воинов Тулеп’Харус. Чернокожие, многие из которых не успели произнести волшебные слова, а кто-то запитать уже озвученные своей странной силой, взмыли в воздух.
— Хэаааах! — выдохнул Гэлхад.
Со спины, разворачивая тело огромным штопором, он вновь ударил секирой. Только на этот раз удар был направлен не в землю, а воздух.
Хаджар, в буквальном смысле, слышал, как кричит и ревет не только сам великан, но и то чудовищное количество энергии, которое выплескивало его Ядро. И, если раньше, оно равнялось по объему пиковому Повелителю, то сейчас явно перешло границу Безымянного.
Будь Гэлхад способен облачить её в технику и осознай он хотя бы мистерии Оружия в Сердце, то стал бы одним из самых грозных воинов в молодом поколении Империи Дарнас.
Увы, этого не происходило.
Так что удар огромной энергии, но мистерий лишь уровня Владеющего, вытянулся на сотню метров. Этого полотна, похожего на скользящий по небу лунный полумесяц, хватило, чтобы на землю пролился кровавый дождь.
Та сотня воинов, которых Гэлхад подкинул в небо, оказалась разорвана его ударом на мелкие ошметки. Части рук, ног, голов, внутренности — все это градом полетело вниз. А сам Гэлхад, сверкая диким оскалом и исторгая из глотки воинственный клич, бросился в безрассудную атаку на строй из тысячи воинов племени Тулеп’Харус.
В него, из-за “рыбьих” щитов, полетели заклинания, сформированные из самых разных стихий. Гэлхад, рыча, голыми руками отбивался от ледяных копий и стрел. Он ногами топтал земляные копии всевозможных животных. Уворачивался от огненных клыков и игнорировал, когда водяные крылья и когти оставляли на его теле глубокие борозды.
А затем, на полном ходу и всей своей массой, буквально источая безудержную, невероятную по объему энергию, ворвался в строй щитов Тулеп’Харус.
Будто щепки он разбросал из в разные стороны. Крики людей, чьи тела сухим тростником ломались под натиском гиганта, вопли людей, когда чужая стопа превращала их череп в лепешку. Когда щит соседа оказывался не надежным прикрытием, а жутким орудием пытки, пробивающим ребра, ломающим шеи и черепа.
Гэлхад закружил свою секиру. Эхо от его яростных ударов разлеталось вокруг. Оно собирало богатую жатву. Вихрь из крови, боли и обрывков стихийных заклинаний — вот кем предстал великан, некогда принадлежавший крови Вечной Горы.
Все это Хаджар увидел за доли мгновения, а затем врубился в собственный поединок. Зная, кто из племени может представлять наибольшую угрозу, он выбрал себе в противники чернокожего, у которого была не одна или две кости, как у большинства, а сразу четыре.
Хаджар не ошибся, когда предположил, что кости у Тулеп’Харус, сродни шрамам у Шук’Арка. Воин держал в руках палку, выточенную из крепчайшего дерева в джунглях.
С одной стороны она заканчивалась увесистым шаром, которым можно было с легкостью сминать артефактные пластины брони, а с другой — обожженным и заостренным копьем, пронзающим даже плоть, достигшую крепости Неба.
И если бы палка обладала собственным энергетическим строением, её легко можно было бы сравнить с Божественным артефактом.
— Что вам нужно от Анетт? — Хаджар, понимая, что вокруг кипит битва и что его союзники в восьмером сражаются против нескольких тысяч, не спешил давать волю Черному Клинку.
Сам же Talesh из племени Тулеп’Харус был явно шокирован тем, что Хаджар умел говорить на языке Зеленого Дома.
— Её нечестивая кровь стала причиной гибели сына нашего Говорящего, — прошипел желтозубый воин. Еще одно отличие этого племени от того, что приютило Хаджара. — Мы отомстили племени, которое не избавило свою кровь от примеси Туганс. Теперь осталось дело за племянницей их Прокладывающего Путь и Говорящего с Природой.
— Племянницей? — переспросил Хаджар, но было уже поздно.
Оружие чернокожего заискрилось белыми молниями. Одна из форм Магии Слов, так что времени размышлять о том, почему Анетт назвали племянницей обоих братьев уже не оставалось.
— Первый Удар: Летящий Клинок!

Глава 898

Странное копье чернокожего воина выстрелило в, буквальном смысле, молниеносном выпаде. Со звуком тысячи плачущих птиц, оно просвистело в сантиметре от глаза Хаджара.
Древесина с легкостью рассекла шарф его Зова и кожу Рыцаря Духа, оставляя на виске неглубокую, но жгучую царапину. Молнии же мгновенно превратили её в жуткий, набухающий ожог.
Хаджар, пропустив копье воина себе за спину, с силой ударил левой стопой о землю. Волей он рассек пространство справа от себя.
Черный Дракон, сотканный из тумана, энергии и мистерий меча, рванул в сторону от копья воина. Тот, видя, что противник ускользает, перехватил оружие двумя руками и уже собирался нанести им круговой, секущий удар, но Хаджар только этого и ждал.
Он настолько резко замер, что инерция, в виде тумана, принявшего образ оскаленной драконьей пасти, слетела с него и, пролетев десяток метров, поглотила нескольких воинов.
Над землей остались торчать лишь фонтанирующие кровью ноги вплоть до коленей, а остальная часть тела попросту исчезла в безумном потоке.
Хаджар же, расколов своим движением землю, схватился за копье левой рукой и, отталкиваясь от взбухшей трещинами земли, взмыл в воздух.
Чернокожий воин потерял равновесие и потянулся следом, оказываясь практически под животом воспарившего противника. Хаджар, перехватывая меч обратным хватом, продолжил свое вращение.
Используя чистую, физическую силу, не отпуская копье, он вел его за собой. Тела чернокожих жителей Карнака немногим отличались от тел смертных, так что, по логике, тот должен был либо отпустить копье, либо распрощаться с целостностью локтевых суставов.
Не произошло ни одного, ни другого.
— Хар! — вскрикнул Хаджар скорее от неожиданности, чем от боли.
Вместо того, что сжать копье, он вдруг сжал горячую молнию, которая одновременно рассекла и опалила ему руку. А Черный Клинок рассек от ключицы до живота так же совсем не плоть, а всю ту же молнию.
— Четвертая Форма: Подчинение! — выкрикнул воин Тулеп’Харус.
Вокруг него, прямо с неба, забили десятки белых молний. Хаджар заструился между ними с легкость парящего листа. Он, почти не касаясь земли, скользил над ней.
Со стороны это выглядело как если бы Черный Дракон бегал от посылаемых в него богами стрелами белых молний. Прекрасное, завораживающее, но в то же время — опасное зрелище, от вида которого стыла кровь в жилах.
Сам же воин, недавно выглядящий как простой человек, вдруг превратился в подобие монстра, с которым недавно бился отряд Хаджара.
— “Так вот откуда берутся элементы!” — подумал Хаджар, глядя на стоящее перед ним существо. Это была гуманоидная, искрящаяся молния, держащая в руках все то же древесное копье.
— РУАААР! — воин-молния, открывая жерло огненной пасти, выплеснул в сторону Хаджара целый поток из белоснежных, искрящихся копий.
Черный Клинок засверкал с такой скоростью, что на мгновение превратился в сплошную, непроницаемую черную завесу. Каждое из копи-молний он превратил в исчезающие в воздухе искры.
Сам же воин, внезапно, исчез с того места, где стоял только что. Его движения были куда быстрее, чем у самого быстрого из всех противников Хаджара — убийцы Мертвой Луны, пришедшего по его душу на Гору Ненастий.
Чернокожий воин-маг попросту исчез в одном месте, появился в другом, бросил очередное копье-молнию и, снова исчезнув, повторил действия уже совершенно в ином месте.
Хаджар, отбив первой копье, сжал зубы от жгучей боли, пронзившей его правое плечо. Копье, удар которого он не мог ни увидеть, ни предвидеть, с легкостью пробило и его “новый” доспех Зова и саму плоть.
А когда, одновременно, в него полетело еще шесть таких, Хаджар понял, что в открытом бою, если не придумает способа нейтрализовать покров из молний, ничего не сможет противопоставить данному противнику.
И не потому, что тот был сильнее или опытней, а просто в данной конкретной ситуации его карты оказались лучше, чем те, что имелись на руках Хаджара.
Вновь оборачиваясь туманным черным драконом, Хаджар, перенимая опыт Гэлхада, разорвал дистанцию и ворвался в строй щитов стоявших неподалеку воинов.
— Эй! — возмущенно воскликнул Карейн, бьющийся с несколькими противниками. Причем двое из них имели вил гуманоидного водяного потока. — Это мои, командир! Найде себе…
Договорить он не успел по той простой причине, что Хаджар не стал слушать. Схватив одного из опрокинутых им чернокожих, он с легкостью вздернул его в воздух и швырнул в сторону мчащийся по его душу гуманоидной белой молнии.
— Ох демоны и боги! — воскликнул Карейн.
Он замерцал, будто воздух над костром и несколько копий-молний, Хаджар мог поклясться, прошли “сквозь” него! Карейн же, закончив мерцать, схватился за меч обеими руками и нанес мощным рубящий удар.
Взрываясь красной энергией; хаотичной, в клочья разрывающей потоки Реки Мира и оставляющей вокруг всполохи алого пламени, удар превратил два гуманоидных потока воды в исчезающей над землей пар.
— А мне было так интересно еще немного с ними потанцевать, — печально вздохнул Карейн и встал плечом к плечу с Хаджаром. При этом его на заботило, что встал он на лицо и грудь юной девушке, не встретившей и двадцатой весны. Напротив, он с силой нажал ей, хватающейся за жизнь, каблуком на шею. Кровавый всплеск, неприятный хруст и душа чернокожей уже полетела к Вечным Истокам. — Но, вижу, этот парень посильнее будет.
— Помоги девушкам, — процедил Хаджар.
Брошенный им снаряд в виде чернокожего воина оказался мгновенно испепелен тремя белыми молниями-копьями.
— Ты уверен? — Карейн, даже не оборачиваясь, взмахнул мечом.
Позади его и Хаджара спин взмыла на десятки метров к небу алая, будто кровавая (хотя, возможно, и не “будто”) стена. При этом она не просто поглотила сотни разнообразных стихийных заклинаний, но и на каждое ответила точной копией брошенного в выпаде меча Карейна.
Техника, явно не Императорского уровня, заставила Хаджара на мгновение, в восхищении и подозрение, забыть о текущем бое. Уж слишком знакомого рода энергией тянуло от всего, что было связано с Карейном(Имиром) Тарезом.
Кажется, Хаджар почти разгадал загадку о причине, по которой Хельмера так заботил клан торговцев.
— Да! — рявкнул Хаджар. — Мне нужно пространство для следующей техники! Ты только мешаешь!
— Как скажешь, — пожал плечами Карейн.
Стена за их спинами исчезла и несколько заклинаний ударили рядом с Хаджаром. Остальные с легкостью рассек шарф его Зова. Все же, в чем-то, он был даже лучше некогда привычного плаща.
Сам же Тарез, замерцав, уже меньше, чем через долю мгновения переместился к Рекке, Анис и Акене, которые втроем отражали натиск основных сил противника. Тулеп’Харус буквально горели желанием отправить к Вечным Источникам лежащую на траве Анетт.
— Ну ладно, — Хаджар раскрутил перед собой меч, а затем выполнил движение, пришедшее ему в голову только после сражения с Дереком.
Вместо того, чтобы наносить секущий, или рубящий удар, он выполнил один из самых скоростных выпадов, на которые был способен.
— Третий Удар: Вернувшийся Клинок!

Глава 899

На этот раз не было ни разреза, ни шрама на теле реальности из которого бы выглянул нечеловеческий, желтый глаз.
На этот раз, после удара Хаджара, появилась лишь точка. Изнутри неё, на долю мгновения, показалось острие стального когтя, после чего в пространство ворвался горизонтальный вихрь.
Он втягивал в себя тонны земляного массива, закручивая их не к небу, а в сторону противника Хаджара.
Воин-молния, перестав мельтешить перед глазами, остановился. Он выставил перед собой древесное копье и что-то произнес. И если раньше лишь он сам выглядел как молния, то теперь так же стало выглядеть и его оружие.
Когда торнадо, обладающее неимоверной втягивающий силой, начало бросать в воина огромные каменные пласты, дробя их на острые пики и щебень, то воин вновь что-то произнес.
Его копье-молния увеличилось в размерах, а затем разветвилось сверкающей паутиной. И каждая нить этой паутины была точной копией самого копья. В итоге создалось впечатление, будто Talesh из Тулеп’Харус держит не одно копье, а сразу сотню. И каждое несло в себе неоспоримую смертельную угрозу.
Камни, брошенные торнадо, паутина белой молнии с легкостью превращала в пыль и капли обжигающей лавы. Но сила техники Черного Генерала была совершенно в ином.
Втягивающая сила Третьего Удара была настолько велика, что с самого воина начал постепенно слетать его покров белой молнии. Это выглядело несколько сюрреалистично.
Кусочки его тела-молнии, отрываясь от общего массива, исчезали внутри черного горизонтального торнадо. И там, где они пропадали, появлялась кровоточащая, черно-алая, бурая плоть.
Воин закричал то ли от боли, то ли от гнева. Теперь уже не только со стороны острия его копье-молния засветилось опасной паутиной, но и с обратной тоже. Десятки копия, сохраняя связь с основным, вонзились в землю и удержали воина от того, чтобы и самому исчезнуть в торнадо.
Чего нельзя было сказать о воинах, в строй которых недавно ворвался Хаджар. Их отрывало от земли с той же легкость, с какой срывало листья с соседних деревьев.
Многие даже закричать не успевали, как их уже перемалывало в человеческую, кровавую труху. Сотни воинов, вместе с их заклинаниями, исчезали в торнадо, перекрашивая его из тьмы в багрянец.
Убедившись в том, что воин не может сдвинуться с места, Хаджар вновь сделал выпад. Только на этот раз совместил его с подходящей техникой.
— Второй Удар: Обнаженный Меч.
Выпад черного потока, внутри которого плясали сотни тысяч драконов, чьи тела были созданы из ударов меча, он направил прямо внутрь торнадо. И, как и было запланировано при создании техники Черным Генералом, две стойки слились воедино.
Ревущее торнадо, окрашенное алой кровью, обнажив пяти метровую драконью пасть, ударило о воина Тулеп’Харус. Даже не заметив его вспыхнувшей стеной защиты из молнии, оно, вспарывая землю и оставляя борозду шириной в устье реки, унеслось почти на три километра внутрь леса.
Все те воины, что оказались на пути неистовой техники, превзошедшей уровень Императорской, попросту исчезли. Ни крови, ни вскрика, ни души, сорвавшейся в путь через Реку Мира к вечным источникам — удар Хаджара попросту стер их из реальности.
Как стер он и все, что оказалось на пути торнадо.
Пустошь, образовавшаяся после того, ка исчез ревущий поток, простиралась в ширь на сотню метров, а в глубину даже больше, чем на три километра.
Карейн, оказавшийся в непосредственной близости от удара, с удивлением смотрел на опадающую осколками алую стену из крови, которой защитил себя от внезапной атаки.
Войско чернокожих, состоящее из почти семи тысяч воинов, внезапно потеряло почти треть своего состава. Те, кто наседал на защищавших Анетт адепов, замерли. Так они и стояли, шокированные, на телах собственных союзников, павших от мечей Акены, Анис и Рекки.
Том Динос, сражавшийся вместе с Гэлхадом, как и сам великан тоже с удивлением смотрел на творение меча Хаджара.
— А я не думал, что наш славных командир такой псих, — Карейн театрально поклонился, попутно, невероятно элегантно и в чем-то даже галантно, вонзая клинок в живот очередному противнику. — Может вы и с остальными так же разб…
— АХУГЖИ! — пронесся рев над кроной джунглей. — СЫН МОЙ!
— Сомкнуть ряды! — по старой привычке, Хаджар отдал абсолютно армейскую команду, благо, среди аристократов, не нашлось ни одного, кто бы её не понял. — Встать клином!
Адепты, едва ли не мгновенно, переместились к Анетт. Сформировав подобие наконечника стрелы, сердцевиной которой стала Анетт, а острием — Хаджар, они встречали новую угрозу.
— Боги и Демоны, — выдохнула Акена. — И вот с этим отец отправил сражаться предыдущую экспедицию.
Хаджар глянул исподлобья на принцессу, но ничего говорить не стал.
Не вермя и не место.
Взмахнув Черным Клинком, используя мощь Графства Меча, он создал вокруг отряда силуэт свившегося в кольцо драконьего хвоста.
— Не уверен, что этого хватит, — Гэлхад, залитый как чужой, так и своей кровью, тяжело дышал. Но не от усталости, а от распиравшей его жажды битвы.
— Согласен, — кивнул Карейн. — Этот великан даже покрупнее нашего здоровяка будет.
— АХУГЖИ! — вновь взревел монстр.
Позади небо поднимались клубы черного дыма, порождаемого всполохами лесного пожара, каждый из которых поднимался на десятки метров, но все равно не доставал даже до пояса монстра
Гигант, возвышавшийся над землей на двадцать три, может двадцать пять метров, выглядел как хрестоматийный демон. Хотя им не являлся.
Как догадался Хаджар — к бою присоединился Прокладывающий Путь Тулеп’Харус. И при одном лишь его виде становилось понятно, кому именно проиграл Иблим и почему племя Шук’Арка можно было считать истребленным.
Мощные мышцы монстра были полностью созданы из огня. Но при этом не было ощущения, что он выглядел как Элемент. Единственное, что в нем осталось от чистой стихии — густая борода и вьющиеся волосы позади сверкающий золотом рогов.
Два клыка, поднимаясь из нижней челюсти, едва не касались нижних век.
При этом, в отличии от облика Иблима, Прокладывающий Путь Тулеп’Харус имел плоть. Плоть, сделанную из огня, но плоть. И, если не приглядываться и не замечать всполохов пламени, можно было подумать, что это просто красная кожа.
Но, что поражало еще больше, Прокладывающий Путь имел помимо огромного огненного облика, еще и броню. Широкий пояс закрывал его живот, набедренная повязка почти свисала до земли, а в руках он держал палицу, подозрительно похожую на нелепый, слишком широкий, даже для тяжелого клинка, меч.

— Держите оборону! — Хаджар, призывая всю мощь своего Королевства, ринулся вперед.
— Хаджар, стой! — закричали ему в спину, но он уже не слышал.
Земля за его спиной вспенилась, заходила волнами, а затем взорвалась трещинами и выстрелившими к небу комьями. На том месте, где недавно стоял Хадар, от его рывка появилась метровая впадина.
Сам же он, проведя пальцами над плоскостью Черного Клинка, осушая Ядро почти на половину, влил в него огромное количество энергии. Узор, в котором птица Кецаль неслась сквозь облака к небу, засиял ярким синим светом.
— Первый Удар: Летящий Клинок!
Дракон, увеличившийся в размерах до трех метров, вцепился клыками и когтями в меч Хаджара.
— ИСПЕПЕЛЮ! — проревел монстр и обрушил удар титанического огненного меча на голову Хаджару.
Тот ответил секущим взмахом своего собственного клинка.
Огонь и тьма заплясали смертельный танец. Их вспышки выжигали целые пласты земли и леса, их эхо рассекало стволы тех деревьев, до которых не доносилось пламя.
И в центре буйства красок, стихии и энергии, стоял воин, держащий на своем мече весь вес и всю мощь удар огромного монстра.
— Эйнен! Сейчас! — выкрикнул Хаджар.

Глава 900

Вокруг Хаджара под потоками яростного пламени, плавилась земля. Он выглядел черным пятном в океане алого багрянца, который землю в лаву обращал. Потоки раскаленной магмы стекали вниз, а Хаджар стоял на единственном островке “спокойствия”.
Вокруг него вскипала сама твердь, а над ним ярился огненный великан, давящий на титанический клинок, которым собирался если не рассечь, то раздавить вставшего у него на пути жука.
Что же, теперь Хаджар понимал, почему бой с воином-молнией отнял у него так много времени. Если он не ошибся, то этот воин был никем иным, как сыном и наследником Прокладывающего Путь племени Тулеп’Харус. Так что племя потеряло не только сына Говорящего, но и сына Прокладывающего Путь.
И, когда Хаджар понял, что все внимание огненного великана было сосредоточено исключительно на нем, он выкрикнул:
— Эйнен! Сейчас!
Из тьмы, позади отряда, появился облаченный в Радужную Обезьяну островитянин, на спине которого повисла Дора. Эльфийка взмахнул руками и весь отряд окутали нити зеленой энергии, а затем они разом рухнули внутрь тени Эйнена.
Стоило только аурам отряда пропасть из потока Реки Мира, как Хаджар, зарычав не хуже истинного Хозяина Небес, использовал весь свой максимум.
Он направил остатки энергии из Ядра в физическое тело и, крича что-то воинственное, оттолкнул меч огненного гиганта в сторону. Затем, согнув колени, он бросил себя в неистовом рывке.
Земля под его ногами взорвалась лавой и каменными клыками, её пронзавшими.
Черный туманный дракон впервые взвился не вдоль земли, а прямо к небу. Черный Клинок сверкнул, поглощая крупицы света. А огненный монстр взревел, когда полоса тьмы отсекла ему один из рогов.
Гигант попытался дотянуться до противника своим монструозным клинком, но тот лишь рассек воздух рядом с крыльями синей птицы Кецаль, за доли мгновения скрывшейся из виду.
— УНИЧТОЖУ! — донеслось в след Хаджару, бегущего по облакам прочь от места битвы.
За его спиной оставалось выжженное, залитой кипящей кровью, устланное остатками от тел Тулеп’Харус, поле. А рядом, в озере, полном русалок, уже скрылась окончательно разрушенная, поддавшаяся времени, гробница древнего Императора Драконов, который, все же, дождался своего преемника.
И теперь, где-то там, на дне озера, под охраной русалок, будет спать Клинок Мертвой Души, ждущий когда придет тот, кто будет достоин взять его в свои руки.
Такими не оказались ни Дерек, ни Хаджар.
* * *
— Это уже входит во вредную привычку, — прокряхтел Хаджар.
Не без труда он принял полулежачее положение и, опершись спиной о ствол дерева, на секунду закрыл глаза. Когда же он их открыл, то нашел себя лежащим под циновкой около костра.
Пламенем занимался Карейн и Дора. Несмотря на то, что Эйнен и эльфийка не принимали участие в сражении, лучше и целее всех, по какой-то неведомой причине, выглядел именно Карейн.
Собственно, именно он и бегал от костра к раненным, поправляя им бинты, заливая в рот какие-то зелья и раздавая алхимию. Лекарства же готовила Дора. Эльфийка выглядело бледно и устало, но исправно толкла что-то в ступке, постоянно подпитывая её энергией и шепча самые разные заклинания.
Хаджар улыбнулся.
Теперь он понимал, почему в Семи Империях магия имела в себе, в отличии от техник оружия, еще и обязательную словесную составляющую.
Ведь те же техники можно было призывать и молча, слова лишь помогали разуму и сознанию сконцентрироваться. Что, в итоге, значительно сокращало затраты энергии.
А вот магии — внешней энергии слова были просто необходимы.
Проклятые Talesh…
Эйнен, который с полувзгляда, до начала битвы, понял план Хаджар, сейчас был погружен в глубокую медитацию. После транспортировки по тропам теней такого количества адептов, удивительно, что он вообще мог держать вертикальное положение тела.
Остальные же, с разными степенями травм, либо тоже медитировали, либо продолжали поспешно залечивать травмы.
Посмотрев на принцессу Акену, Хаджар мысленно печально вздохнул. Всю её спину, от правой лопатки до места, где появляется аппетитная округлость, теперь пересекал уродливый шрам. Может с ним, в Даанатане, что-то и сделают, но такой же гладкой, как и прежде, кожа Акены не станет даже после перехода на следующую ступень развития.
Поймав на себе взгляд Хаджара, она нарочито медленно подняла одежды и, слегка поежившись, поднялась и пересела к нему поближе.
— Простите, ваше императорское высочество, что я…
— Я же говорила, — она шутливо нахмурила брови. — зови меня Акеной.
— Хорошо, — кивнул Хаджар. — прости, Акена, что из-за меня ты не выполнила наказ отца.
— Почему же не выполнила, — поозиравшись по сторонам и поняв, что на них сейчас не смотрят, девушка достала из пространственного артефакта небольшой пергамент, а затем так же быстро убрала его обратно.
— Что это?
— То, зачем меня послал отец, — прошептала принцесса.
Хаджар не особо понимал, что происходит. Ведь он точно помнил, что был в сокровищнице один. Ну, если не считать психопата-Дерека и духа артефакта. Причем кто из этих двоих выглядел более невероятным и сюрреалистичным, Хаджар пока так и не решил.
— Когда ты исчез, то тот неспокойный дух Хозяина Небес решил с нами пообщаться, — начала свой рассказ Акена. — Хотя, не с нами, а скорее со мной и Реккой. Анетт он так и оставил в обморочном состоянии.
— И о чем вы разговаривали? — слегка напрягся Хаджар.
В его разуме мгновенно всплыли сцены, где далекий предок рассказывает о своем потомке то, что тот хотел бы сохранить в тайне.
Будет очень неприятно, если дочь Императора Дарнаса узнает, что находится в непосредственной близости от человека, который может предъявить требования на престол Страны Драконов.
И вряд ли хоть кого-то будет волновать, что Хаджар не собирается этого делать.
Он и сейчас чувствовал себя пешкой в игре Моргана, а так — превратиться, в лучшем случае, в разменную монету, а в худшем — в ферзя.
Потому как хуже, чем быть пешкой в чьей-то игре, может быть только позиция центральной фигуры. Потому как если пешка еще может “сбежать” с доски и поля, то вот ферзь…
— Ты не поверишь, — прыснула улыбающаяся Акена. — он спрашивал нас о том, что сейчас в моде в столице Дарнаса и какие нравы с женщинами. И сетовал, что раньше Императорам не дозволялись мелкие интрижки и он умер, так и не “нагулявшись”.
Хаджар недоуменно “похлопал” глазами, а потом решил, что это вполне в духе подобных сущностей.
— И спросил, в благодарность за беседу, чего бы мы хотели из его сокровищницы.
Спросил в благодарность… Значит как “чужим” девкам услугу сделать, так почивший Император с легкостью и радостью, а как потомку помочь, так очередные, проевшие плешь, испытания.
— Что попросила Рекка? — спросил Хаджар.
Акена слегка нахмурилась.
— Ты не хочешь знать, что это за свиток?
Хаджар пожал плечами.
— Уверен, что тебя связывают клятвы, которые не позволят никому этого рассказывать. Или я не прав?
— Прав, — кивнула Акена. — но дело не в том, что ты знаешь, что девушка знает. А в том, чтобы показать девушке, что тебе не все равно.
Хаджар едва было не подавился воздухом.
— Рекка попросила лекарство, а какое — я не знаю.
Хаджар посмотрел на представительницу клана Геран. Та бинтовала свое, пронзенное копьем, бедро. Благо не пострадала ни кость, ни энергетические каналы, только плоть.
Свои клинки-паразиты она держала рядом.
Лекарство значит…
Мысли Хаджара, сбившиеся в не самое приятное русло, перебил вскрик очнувшейся Анетт.
— Очередной тяжелый разговор, — вздохнул Хаджар и поднялся.
Не без помощи Акены.

Глава 901

— Отец! Отец! Мама! — Анетт, вскочив на ноги, начала озираться по сторонам.
Хаджар, подойдя к девушке, сжал её за плечи и прижал к себе.
Акена, демонстративно отвернувшись, уселась по ту сторону костра. Остальные члены отряда, положив ладони на оружие, внимательно следили за происходящем.
Они не могли понять ни единого слова и поэтому полагались на реакцию своего “командира”. Которым, по сути, Хаджар не являлся и считался таковым только из-за слов Карейна.
Тот, кстати, выглядел так, будто ему было все равно, но глаза Тареза выглядели далеко не такими спокойными и расслабленными, как он хотел показаться сам.
— Тише, тише, — Хаджар гладил девушку по её черным волосам.
— Северный Ветер, — Анетт отодвинулась и, с узнаванием, посмотрела на Хаджара. — мне приснился жуткий сон, в котором…
А затем она увидела раны на теле Хаджар, оглянулась и смогла различить и других членов отряда. А еще то, что они выглядели немногим лучше — перебинтованные, в мазях и закидывающие в рот разнообразные пилюли.
Даже человек, не разбирающийся в медицине Семи Империй, понял бы, что дела обстоят не лучшим образом.
— Не сон, это был не сон, — Анетт прикрыла рот ладонями и, не сумев устоять, обвисла в руках Хаджара. Тот бережно опустил её на землю. — Отец… мама… брат…
Хаджар вспомнил молодого воина-охотника, слов которого Анетт послушалась. Тогда Хаджар еще не мог понять, почему горячий нрав девушки смог унять какой-то посторонний парнишка.
Ведь в них не было ни капли внешнего сходства. Да и теперь, догадываясь о прошлом Анетт, Хаджар понимал, что и с Иблимом её связывало внешне столько же, сколько с Аблимом.
Проклятый Говорящий с Природой… Теперь его слова обретали для Хаджара новый смысл. Тот, скорее всего, пытался о чем-то предупредить Хаджара, что-то тому рассказать и…
Хаджар “посмотрел” на лежащий в пространственном кольце артефакт.
Неужели тот передал его чтобы…
Анетт шмыгнула носом.
Она билась в тихой истерике. Качалась вперед назад и что-то неразборчиво шептала. Вне зависимости от цвета кожи, люди переживали подобные трагедии почти всегда одинаково. Во всяком случае — на первых порах.
Хаджар усилием воли притянул со стороны костра чарку с теплым, травяным отваром. Он протянул её Анетт.
— Пей, — едва ли не приказал он.
— За что, Северный Ветер? За что они так, — шептала Анетт. — Мы ведь не виноваты… Никто не виноват. Это был лишь несчастный случай и…
— Пей, — повторил Хаджар.
Чернокожая красавица очнулась, протянула руки, приняла чарку, сделала несколько глотков, а затем, выронив, зарыдала в голос. Слезы текли по её щекам целыми потоками и падали на плечи Хаджару, который крепко обнимал Анетт. Так крепко, что казалось, будто он пытается её раздавить.
Хаджар знал, что требуется человеку в такой ситуации.
Во всяком случае — на первых порах…
В его жизни, как на Земле так и в этом безымянном мире, были такие ситуации, когда ему просто хотелось, чтобы его обняли. Люди, почему-то, часто придают значения теплым словам и забывает про куда большую силу столь же теплых объятий.
Человеческое тепло — пожалуй, именно по этому Хаджар так тосковал, когда сидел в каменном мешке казематов королевского дворца Лидуса.
— Теперь я последняя, — Анетт вновь отстранилась. — последняя из племени Шук’Арка. Я должна быть сильной.
Глаза девушки вспыхнули ярким огнем. Таким ярким, что в нем можно было сгореть по неосторожности.
И это состояние было знакомо Хаджару. И, по-своему опыту, он знал, что оно продлится недолго. Так что нужно было пользоваться ситуацией.
— Воины племени Тулеп’Харус назвали тебя обладательницей грязной крови, помеси Туганс, — Хаджар как мог, пытался сгладить углы. — а в гробнице Хозяина Небес я выяснил, что это не беспокойный дух передал тебе знания, а сознание Клинка Мертвой Души.
Анетт подняла взгляд на Хаджара. Её небесное голубые глаза светились одновременно и решимость и желанием забраться внутрь той душевной раковины, которую она, подсознательно, уже начала строить вокруг себя.
Хаджару лишь требовалось узнать все, что он хотел и что требовалось, для победы во втором раунде “гонки” до того, как раковина превратиться в сферу.
— Когда ты рассказала свою историю, — продолжил Хаджар. — я не мог понять, как именно маленькая девочка могла оказаться так далеко от дома и, насколько я понял, ты от чего-то убегала. Но от чего или от кого может убегать дочь Прокладывающего Путь и племянница Говорящего с Природой. Мне кажется, Анетт, ты была не до конца откровенна со мной.
Хаджару самому не нравилось то, что он говорил. Хотя бы по той простой причине, что на этой поляне не было ни одного человека, с которым он хоть раз был до конца откровенен. И это включая Эйнена и… его самого.
Самообман навсегда останется для людей самым вожделенным и сладким из видов лжи.
— Я рассказала тебе то, что могла рассказать на тот момент, — Анетт поджала колени и обняла их, превратившись в комок одиночества. — Как ты уже понял — я не дочь Иблима, Прокладывающего Путь.
— Ты его племянница.
Девушка кивнула.
— Эта история началась еще до моего рождения, — Анетт отвернулась к костру. — Она началась с обряда Посвящения моей мамы. Когда она пришла на Гору Стихий, то увидела не свою тьму, а тьму своего спутника — её возлюбленного. Она увидела его предательство. Много предательства… и, в порыве гнева, не смогла себя сдержать.
Хаджар не спрашивал, да и не хотел знать, о каком именно предательстве говорила Анетт.
— Женщины, убивающая своего спутника жизни — это один из тяжелейших поступков. За такое бывает только одно наказание — изгнание.
Хаджар представил одинокую женщину один на один со всеми опасностями джунглей Карнака. Да уж — это все равно, что подписать человеку смертный приговор.
— Мою мать выгнал из племени её собственный брат — Прокладываюищй Путь Иблим. Она скиталась несколько недель, пока не встретила раненного Туганс, — на данном моменте Хаджар обратился в слух. — Она рассказывала, что он мало чем отличался от нас. Только разве что у него были волосы цвета ясного неба… Сперва она хотела его добить, но потом что-то ей шепнуло, чтобы она его выходила. И она это сделала. А вскоре, когда они прожили вместе достаточно долго, то между ними вспыхнули чувства. И так на свет появилась я. А потом…
— Потом пришли Тулеп’Харус, — понял Хаджар.
— Не они — я к ним пришла. Мне еще не было и семи танцев солнца, — Хаджар перевел это как “семи лет”. - но я хотела узнать, что есть за пределами нашей пещеры. И я сбежала. И нашла племя Тулеп’Харус. Их Говорящий сразу понял, кто я такая и отправил воинов по моему следу. Они убили мою мать и отца. А я сбежала. Потом нашла гробницу Хозяина Небес, забралась внутрь, а там был высокий белый мужчина.
Это объясняло, почему Анетт не испугалась, когда увидела Хаджара. Она ведь уже встречала людей, подобных ему.
— Он сказал, что чувствует во мне кровь своего соплеменника и предложил взяться за предмет, который похож на тот, которым ты охотишься, — Анетт кивнула на Черный Клинок, который Хаджар, предусмотрительно, держал рядом с собой. Просто на всякий случай… — Я не смогла его вытащить и тогда он дал мне знание о Слове, которое взывает к тем, кто отправился к Вечным Источникам.
— Магия мертвых.
— Да, он её так называл, — кивнула девушка. — потом я заснула, а когда проснулась, то оказалась на пороге дома моего…моего… на пороге Иблима. Он меня сразу узнал. Сказал, что я копия своей матери. Он привел меня к своему костру и накормил. Так я стала его дочерью.
Слезы бесшумно катились по щекам Анетт. Она даже не всхлипывала. Лишь молча плакала, вглядываясь в огонь костра.
Потерять семью однажды — жуткий шрам на душе, но дважды…Такого и злейшему врагу не пожелаешь.
— Анетт, — Хаджар впервые обратился к девушке напрямую. — Что произойдет, если соединить магию мертвых с Древом Жизни.
Почему-то он не сомневался, что девушка знает, что это такое. И, судя по ужасу в её глазах, Хаджар не ошибся.