...дракон... 160 - 2 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 160

14:53

...дракон... 160

***

===

Глава 772

Парадный вход во дворец так же поражал воображение. Богатство в такой степени скорее не восхищало, а вызывало закономерное отторжение. Но, наверное, так было только у тех людей, кто изначально не привык к такой роскоши.
— Смотрите, — не унималась Дора, которая никак не могла взять в толк, почему спутник и его друг находятся в таком странном расположении духа. — Эти ступени, еще в прошлую эпоху, выковал из Проклятого Металла основатель клана Вечной Горы.
Хаджар посмотрел себе под ноги. Он бы никогда не подумал, что девяносто шесть ступеней, ведущие во дворец, действительно были сделаны не из благородного камня, а из металла. Во всяко случае, они обладали всеми каменными свойствами.
И это учитывая, что со времен тренировке на Горе Ненастий, Хаджар уже никогда не закрывал своего взгляда сквозь Реку Мира.
Каким образом кузнец смог замаскировать потоки энергии таким образом, чтобы выдать металл за камень — Хаджар не знал.
— А почему Проклятый? — спросил он скорее ради поддержания разговора, нежели из-за живого интереса.
Пока они поднимались по самому богатому в Империи крыльцу, Хаджар внимательно следил за идущими рядом. Несмотря на пестрые одежды, их объединяла одна общая черта — каждый гость шел к Императору полностью обезоруженным.
Ни единого доспеха, ни единого оружия, ни артефакта, ни талисмана, ни амулеты. Лишь медальоны, по которы можно было сказать, что именно за человек стоял перед тобой, и еще — пространственные артефакты.
Но даже на них мерцали едва заметные волшебные руны, которые запечатывали внутреннее пространство и не позволяли им воспользоваться.
— Потому что, по легендам, один проклятый человек выковал из него меч, способный убить бога.
Хаджар едва было не поскользнулся и не растянулся на лестнице. Примерно так же оступился и Эйнен.
— Прости, что еще раз?! — Эйнен не просто был “ошарашенным”, он им еще и выглядел. А уж островитянин и мимика — это вещи не особо совместимые.
— А вы никогда не слышали? — в свою очередь удивилась Дора.
В белоснежном, искрящемся, выглядящем сшитым из снежного покрова, платье, с какой-то невозможной, струящиеся водопадом прической, она выглядела красивой. Красивой настолько, насколько могла быть красива лишь принцесса клана эльфов.
Сотни пар глаз жадно провожали каждое её движение. В том числе и приподнявшиеся, от удивления, брови
— Ох, простите, — спохватилась девушка, когда поняла, с кем именно говорит. Эйнен с Хаджаром, несмотря ни на что, выросли в весьма простых регионах и вряд ли когда-нибудь видели подобное. И, разумеется, не слышали некоторых легенд. — Это очень старая история. Она рассказывает о юноше, который разделил свою душу на множество частей, потому что хотел перестать быть человеком. И один из осколков своей души он заключал в металле.
Возможно, то о чем говорила Дора не имело никакого отношения к легенде о Горшечнике, но… Если ты видишь птицу, которая ходит как утка и крякает как утка, значит — это утка.
Хаджар мог поклясться, что смог отыскать еще один пазл, который должен был собрать полотно воедино. Правда он пока не понимал, какое именно и что на нем было изображено, но чувствовал… Ощущал всеми фибрами своей половинчатой души, что от этого зависит даже больше, чем просто — его жизнь.
— Но как он сделал из метала — камень?
— Вы действительно никогда не слышали этой истории? — вопросом на вопрос ответила Дора. — У нас её рассказывают всем детям. Проклятая Лестница, ведущая во дворец Императора, это одна из главных достопримечательностей Даанатана.
— Возможно так оно и есть, — согласился Хаджар. — Во всяком случае — для тех, кто вырос в столице и её окрестностях, а не на другом конце света.
— Прости, — вновь стушевалась Дора. — Я все время забываю, что вы оба прибыли издалека…
Эйнен приобнял принцессу за плечи и чуть прижал её к себе.
Хаджар мог поклясться, что нейросеть зафиксировала не один десяток возникших вокруг диалогов, на подобии:
— Я прикончу этого оборванца!
— Успокойся, — далее следовало чье-нибудь имя. — Это Эйнен Островитянин и Хаджар Дархан — Черный Мечник. Даже если бы у тебя было оружие, они все равно одни из гениев молодого поколения.
— Проклятье! И откуда у простолюдинов такая сила?!
— Если бы я знал… если бы только я знал…
Несмотря на то, что все вокруг были безоружны и лишены артефактов, они все равно оставались могучими адептами. Среди гостей Хаджар не обнаружил ни единого Небесного Адепта.
А количество Рыцарей Духа, которые поднимались по лестнице, и вовсе выглядело незначительным. Здесь, в основном, присутствовали Повелители, достигшие самых разных стадий столь высокой ступени развития.
— Легенда гласит, — продолжила Дора. — Что человек смог расколоть свою душу, потому что она стала твердой, но ломкой, как обожженная глина. И те осколки, которые он запечатал в металле, сделали его камнем.
Хаджар, мысленно, вернулся в тот день, когда они выяснили тайну гробницы Декатера. Он вспомнил, как оказался на скале из черепов и костей, омываемой Морем Крови.
Месте, где эпохами ждал своего Наследника осколок черной души первого из Дарханов. И, насколько помнил Хаджар (а Рыцари Духа помнили, в прямом смысле — всю свою жизнь) там, у врат с огненной Руной, были воткнуты три титанических каменных меча.
— Значит и мечи тоже — каменные?
— Никто не знает, Хаджар, — пожала атласными плечиками Дора. На них, дополняя снежный наряд, красовались ледяные узоры. — Когда основатель Вечной Горы, величайший кузнец за всю историю Дарнаса, сделал эту лестницу, то Император попросил его попытаться выковать из Проклятого Металла и меч. У основателя ушло десять лет, но…
— Не десять, а сто десять, — перебил Дору знакомый, густой бас.
На несколько ступеней выше, почти у самого входа во дворец, стояли трое адептов. Том Динос, надевший серебряный, стилизованный под военный, камзол с отливами и вензелями. Последние сливались в символ, в котором легко угадывался герб дома Хищных Клинков.
Анис, вновь вся в черном… хотя — совсем не вся. Её плечи прикрывали золотые перья, спина и живот были полностью оголены — узкая полоска ткани закрывала упругую грудь. Ниже пояса стелилась юбка.
Хаджар понятия не имел, из какого материала она была сделана, но подозревал, что из, как и все вокруг — безумно дорого.
На фоне белой лестницы и колон, держащих навес над входом во дворец, она выделялась так же ярко, как звезда на ночном небе.
— Сто десять лет, — повторил Гэлхад. В своем зеленом, под цвет глаз спутницы, камзоле, он выглядел несколько непривычно. Как если попытаться медведя в платье одеть. — Именно столько мой достопочтенный предок потратил на тот меч. Но он…
— Раскололся как только до него до-коснулись, — закончила за великана Дора. — Рада видеть вас, друзья.
После обмена абсолютно формальными любезностями, отряд, в полном сборе, миновал единственных адептов, кто имел право носить доспехи и оружие. Корпус личной стражи Императора. Тысяча двадцать шесть воинов, которые славились своими непревзойденными умениями.
Служить в этом корпусе — величайшая честь для военного. Брали в него лишь Повелителей прошедших среднюю стадию. А главами, как гласила молва, являлась шестерка Безымянных начальной стадии.
Шесть Безымянных…
Хаджар даже представлять не хотел, какой совокупной мощью они могли бы обладать.
С такими мыслями он, замыкая отряд, вошел под сени Императорского дворца Дарнаса. В этот момент он понял, что путь сюда от Лидуса у него занял почти десять лет…
— Элейн, — прошептал Хаджар. — Как ты там, моя любимая сестра…

Глава 773

Пройдя по саду, лестнице и посмотрев на “мега-крыльцо”, Хаджара уже, казалось, невозможно было чем-то удивить или заставить “понервничать”.
Но, как оказалось, строя подобные предположения, Хаджар был наивен. Внутри дворец, казалось, собрал в себе все элементы роскоши, которые существовали в этом мире.
Здесь был фонтан, в котором вместо струй воды имелись струи расплавленного, драгоценного металла, дорого вина и сверкающих камней, каждый из которых стоил целое состояние.
На стенах висели гобелены, каждая нить которого соткана из материалов высшей пробы. Пол из благородного камня и дерева устилали шкуры животных, находящихся, без малого, на первой стадии Духа.
Эта звериная ступень развития, следующая за Первобытным Зверем. Зверь первой стадии ступени Духа обладал силой, которой мог распоряжаться лишь Безымянной средней стадии.
Любой орган, любой компонент туши такого монстра стоил баснословные деньги. Не говоря уже о Ядрах, которые и на подпольных аукционах купить было нельзя.
И не потому, что желающих продать или купить не нашлось бы, а просто такого количества денег не нашлось бы собери все средства с жителей Даанатана.
Так что подобные сделки осуществлялись исключительно между аристократией и только бартерно.
А сейчас Хаджар стоял в ботфортах по щиколотку в меху Небесного Тигра. Одной из великих, легендарных пород зверей. Их сила повелевать Синим Огнем была, на стадии Духа, практически безгранична, а способность к полету делала настоящей грозой Небес.
И вот, сейчас, Хаджар стоял на шкуре этого зверя. Зверя, один лишь рык которого, мог стереть с поверхности безымянного мира столицу Лидуса.
— Какие планы? — Гэлхад, оглядываясь по сторонам, явно кого-то выискивал.
Хаджар не очень хотел встречаться с тем, кого собирался отыскать великан Вечной Горы. Он прекрасно понимал, что стоимость “сердца” Ана’Бри превышала даже ту, которую были бы готовы отдать за Ядро монстра ступени Духа.
— До приема еще целый час, — Дора, так же взявшая за руку Эйнена, тоже высматривала кого-то. — В это время принято заводить полезные знакомства и беседы. Может пока разделимся, а когда пригласят в зал — встретимся?
— Хорошая мысль, — и Том, щелкнув каблуками кавалерийских сапог, первым покинул их, судя по всему, ненадолго сформировавшуюся компанию.
Вскоре отделились и Анис с Гэлхадом. Они направились к группе людей, которых даже во всем этом пестром великолепии было сложно не заметить.
Одним лишь фактом, что Гэлхад собирался подвести свою избранницу к остальным членам Вечной Горы уже делало его легенду шитой белыми нитками.
Если уж глава клана был так недоволен выбором младшего сына, то тому следовало прятать Анис, а не выставлять их отношения на всеобщее обозрение.
— Пойдем, — а вот и Дора утянула в толпу Эйнена, бросившего напоследок извиняющийся взгляд другу.
Хаджар обнаружил себя в одиночестве посреди целого океана незнакомых ему господ.
— Что же, — пожал он плечами. — Может здесь хоть кормят сносно.
Ориентируясь на запах, Хаджар направился в сторону, откуда доносился самый приятный и сытный из запахов. Разумеется основные блюда подадут только на приеме, но и на этом светском рауте должно было быть чем поживиться.
Столь бесхитростная логика, а так же натренированное, за два года обитания на Горе Ненастий чутье, привели Хаджара к столику с холодными закусками.
— Ну хоть что-то общего, — облегченно вздохнул Хаджар.
Оттеснив плечом недовольного таким поведением старшего офицера одной из армий, Повелителя начальной стадии, Хаджар потянулся к мясному ассорти.
Опомнившись и мысленно проклянув Оруна, он взял со стола вилку и потянулся уже ей.
— Молодой человек, — прошипели ему на ухо. — Вас не учили манерам?
— Учили, — кивнул Хаджар. Подцепив вилкой кусок мяса, он отправил его в рот… Истинное блаженство. Такой вкусной выделки он, пожалуй, и не ел-то никогда. — В том числе и тому, что когда стоишь у стола с закусками, над либо есть, либо отходить.
— Я беседую с дамой! — вскинулся офицер.
Средних лет, с сединой, ему явно было не меньше тысячи лет. В последнее время Хаджар смог вычленить признаки, по которым можно было определить возраст хотя бы Повелителей и Рыцарей Духа.
Посмотрев за плечо офицеру, Хаджар увидел девушку. Она была, разумеется, красива. Красива и соблазнительна. В каждом её жесте, даже в том, как она поправляла волосы, чувствовалась плотская утеха.
Нетрудно догадаться, что леди на приеме не отдыхала, а работала. И если кто-то думал, что у адептов не было собственных жриц любви, то такой человек ошибался.
Девушка, будучи Рыцарем Духа начальной стадии, в постели, наверное, могла такое, о чем Хаджар и мечтать не мог. Просто потому, что не знал, о чем именно ему мечтать.
— Попробуйте с ней не говорить, а предложить закуску, — пожал плечами Хаджар. — К примеру — кровяную сардельку.
Учитывая, что на столе с закусками никаких сарделек, тем более кровяных, не наличествовало, то намек был более чем явным.
Глаза девушки сверкнули гневом и яростью. Хаджар мысленно усмехнулся. В течении пяти лет он работал музыкантом в борделе. Он видел самых разных шлюх.
Но меньше всего ему нравились те из них, кто забывал, что они — шлюхи. Эта фифа, на которой денег было больше, чем видел за всю жизнь Лидус, смотрела на окружающих свысока.
И это, отчего-то, раздражало.
— Маленький наглец! — надулся индюком весьма статный офицер. Он не смог пережить обиду своей “дамы”. — Да я тебя…
Что он там собирался сделать — никто не знал. В следующее мгновение на небольшой участок пространства рядом со столом опустилась невиданная, могущественная аура.
Дорогая шлюха, которую могли себе позволить разве что высокопоставленные адепты, начав кашляв, тут же ретировалась из зоны поражения.
Офицер продержался чуть дольше. Но тоже, покраснев, бросил прощальный, грозный, многообещающий взгляд на Хаджара и так же поспешил убраться подальше.
Сам же Хаджар, сжав вилку так, что та с легкостью погнулась в его руке, держал давление. Более того, он размышлял, казнят ли его немедленно если он использует Зов и призовет Черный Клинок.
Ибо, пусть всех адептов и обезоружили, но доспехи Хаджара и его меч никто не смог бы у него забрать. Они были такой же его частью, как руки или волосы.
— Кто т…
— Это же я хотел спросить и у вас, юноша, — перебил Хаджара слегка рычащий, но все же — человеческий голос.
На место офицера встал никто иной, как Мастер, представленный перед началом Турнира лично Императором. Высокий, стройный, в дорогих одеждах и с очень странными, будто искусственными глазами. Вроде в них не было ничего необычного — карие, с круглыми зрачками.
Но этот неуместный тюрбан… Хаджар видел множество подобных уборов в Море Песка. Самых разных. И этот не был необычным.
Но что его выделяло, так это абсолютно безалаберный и простейший узел. Такие даже дети в пустыне не использовали.
Только те, кто никогда не видел как завязывают тюрбаны и никогда, прежде, сам этого не делал.
— Я бы хотел поговорить с вами, юноша, в более приватной обстановке, — рука Мастера потянулась к плечу Хаджара.
От неё пахло.
Пахло очень знакомым запахом.
Глаза Хаджара расширились от удивления.
Не может быть!
— Прошу прощения, достопочтенный Мастер, но я вас опережу, — лицо Хаджара омыл запах душистых трав и цветов, а затем чья-то маленькая, нежная рука, схватив его за запястье, увела прочь от стола и толпы.
Они рассекли её со скоростью падающей звезды и уже вскоре оказались в темной нише в одном из коридоров.
Все, что увидел Хаджар, это яркие, рыжие волосы и зеленые глаза.
— Мне нужна твоя помощь, Хаджар Дархан, — её голос звучал несколько резко, но приятно.
— Кто ты?
— Я? — удивилась девушка, а потом спохватилась. — Ну да, ты не можешь знать… Я — дочь Императора и мне нужна твоя помощь, чтобы спасти ему жизнь! Заговорщики собираются убить Императора. И сделают они это сегодня!

Глава 774

Хаджар всегда знал разницу между такими вещами как “знать” что-то и “владеть” чем-то. Но только сейчас, в лесу Горы Ненастий, Хаджар смог её “понять”.
— Проклятье! — выругался он, когда в очередной раз не успел за молнией.
Алая, огненная лента вспышкой расчертила черное небо, породила огненные вихри и шторма, а затем с силой ударила Хаджара в и без того изрезанную шрамами грудь.
С тех пор, как он заметил, каким именно трюком пользовался Орун, чтобы “предсказать” появление молнии, прошла уже неделя.
— Это явный прогресс, — Орун, лежа все на той же ветке, вырезал из куска дерева какую-то фигурку. — Еще немного и тебя можно будет использоваться вместо кристалла накопителя.
Хаджар ответил на эту реплику неприличным жестом, после чего опять закрыл и посмотрел на пространство сквозь Реку Мира.
За последние дни он настолько привык к этому способу познания реальности, что уже не обращал внимания на всю ту феерию красок, что открывалась его взору.
В который раз заметив в озере сумасшедшего цвета, заменявшего в Реке Мира привычное небо, набухающую почку энергию, Хаджар, с Черном Клинком наголо, прыгнул в сторону, куда должна была ударить молния.
Но, как и сотни раз прежде, он опоздал. Пусть на долю мгновения. Столь краткий отрезок времени, что смертный и не отличил бы его от абстрактного “сейчас”.
И, все же, этого хватило, чтобы очередная молния оставила угольную полосу на груди Хаджара. Отбросила его на уже вспаханную и разве что не засеянную землю.
Шел дождь.
Крупные, холодные капли, падая на лицо Хаджару, постепенно приводили его в чувства. Реальность толчками возвращалась в помутневшее сознание.
Раскинув руки в разные стороны, он лежал по центру поляны, которая уже мало чем напоминала ту, на которую его изначально привел Орун.
Этот клочок земли выглядел так, будто на нем веками сражались могучие воины. Вскопанная, покрытая жуткими шрамами, не менее чем грудь самого Хаджара, земля. Вырванные с корнями деревья, обожженные пни, взмокший пепел, грязевыми потоками омывали края поляны.
Буря в небе не утихала уже третью неделю. И за это время Хаджар успел “поймать” не меньше нескольких тысяч молний.
Любой Небесный Солдат при таком испытании уже давно отправился бы к праотцам. Но не Хаджар Дархан. В его груди билось Драконье Сердце — оно сделало его теле крепче, чем у любого адепта той же стадии.
Он выпил орочий Волчий Отвар и выжил, чтобы рассказать об этом — это укрепило его энергетическое тело, сделав его крепче, чем у любого адепта той же стадии.
Он тренировался в драконьей технике медитации “Путь Среди Облаков”. Он смог изменить её, сделав не просто подходящий для человек, а для человека, с драконьим сердцем.
Хаджар не был простым Небесным Солдатом. И поэтому он был все еще жив.
Обожженный, окровавленный, с бесчисленным множеством шрамов, местами обугленный, он все еще дышал.
Но, видит Высокое Небо, иногда он хотел, чтобы все это было не так. Иногда он думал о том, насколько тихо и спокойно за порогом дома праотцов…
Хаджар закрыл глаза. Ему нужно было вновь посмотреть сквозь Реку Мира и…
Что-то вонзилось ему в левую щеку. Машинально приложив к лицу ладонь, Хаджар с удивлением нащупал простую, деревянную щепку.
Вытащив занозу, он, открыв глаза, разглядывал окровавленную деревяшку.
— Какого…
Хаджар смотрел на мир сквозь Реку Мира. Ни что не могло укрыться от его взора, пронзавшего сами потоки энергии. Но тем не менее, каким-то чудным образом, он не увидел простую щепку.
Щепку, которую легко бы смог поймать, если бы не закрывал глаз.
— Настоящий воин никогда не закрывает глаз, — донеслось с ветки, на которой сидел Орун. — Даже если с ним играет в гляделки сама смерть.
Хаджар, приподнявшись на локте, повернулся к учителю и уже хотел спросить что тот имеет в виду. Но не стал.
Он вспомнил эпизод, когда Орун, глядя своему ученику в глаза, обломками косточки разбил сразу две молнии.
Орун не закрывал глаз, чтобы вглядеться в потоки Реки Мира…
— Буря заканчивается, — Орун, впервые за две, с половиной, недели спрыгнул на землю он держал в зажатой руке деревянную фигурку, но Хаджар не видел, что именно она изображала. — Если не справишься с заданием — можешь проваливать с этой горы. Тебе здесь не место.
Хаджар мог поклясться, что на мгновение его посетила подобная мысль. Ведь как было просто — остаться лежать обласканным свежим, холодным ливнем. Забыть все те трудности и опасности, которым его подвергал этот маньяк.
Но…
Так нельзя было стать сильнее. Нельзя было стать сильнее изучая взмахи меча в компании старого, мудрого учителя, который будет курицей-наседкой нависать над тобой и поправлять каждое движение.
Стать можно было сильнее только с тем, кто бросит тебя в самое жерло, в самое пекло, а потом протянет руку. Но так, чтобы схватиться за неё ты смог только в том случае, если у тебя самого хватит сил суметь и мозгов чтобы понять, как до неё дотянуться.
Орун протягивал Хаджару свою руку.
Хаджар не мог выставить себя тем, кто исчезнет в жерле, будучи слишком слабым и трусливым. Нет, не перед Орун, полюби его улитка, а перед самим собой. Кто останется лежать на поляне, если Хаджар сдастся?
Разве что хладный труп.
Орун не просто бросил Хаджара в пекло и жерло. Он поставил его перед лицом той самой смерти и он ждал, что ученик смело посмотрит последней в глаза.
Тяжело, как и прежде. Опираясь на меч. Шатаясь. Хаджар поднялся на ноги.
Небо чернело. Оно и до этого было настолько чернильным, что воронье крыло на его фоне выглядело розовым рассветом.
Но сейчас тучи буквально проваливалась внутрь бездны. Холодного, бескрайнего космоса, в котором резко погасли все звезды.
Орун сделал шаг назад. Отошел под крону единственного, уцелевшего на несколько сотен метров вокруг, дерева.
Сжимая в руке фигурку так сильно, что его ладонь, часть тела, сравнимого по крепости с артефактом уровня, Неба, начала кровоточить, он смотрел на своего ученика.
Если еще час назад Оруну приходилось отгонять от себя хищников, то сейчас даже те, кто достиг стадии Первобытного, поспешили разбежаться по укрытиям.
Приближалось мгновение, которое на Горе Ненастий называли — Невидимой Смертью. Сам Орун, когда отправился в это свирепое место в поисках силы, трижды был вынужден убежать от Невидимой Смерти.
И лишь на четвертую попытку он её одолел. Положил к своим ногам, полюбовался мгновение и, перешагнув, отправился дальше — искать следующего противника.
У ученика не было даже второй попытки. Время работало против них. И если тот не сможет побороть её сейчас, то уже не сможет никогда.
Орун сохранял тишину. В сгущающемся вокруг, практически осязаемом мраке, пылали его глаза.
Орун, наверное, так долго прожил на Горе Ненастий, среди самых могучих в Дарнасе зверей, что начал забывать, кого это быть рядом с человеком.
Рядом с человеком, которому желаешь…
Впрочем, все это не важно. Молодых волчат, когда у тех прорежутся клыки и окрепнут кости, не учат охотиться — их заставляют засыпать голодным.
Клыки у его ученика, даже в таком мраке, выглядели чернее бездны. Его кости были достаточно крепки, чтобы справиться с яростью бури.
Осталось проверить — научился ли он охотиться или и дальше, до самой смерти, будет засыпать голодным.
Орун смотрел на то, как его ученик, подставив лицо мельчающим потокам дождя, открыв глаза смотрел на небо.
А там, внутри самой бездны, рождалась последняя молния — Невидимая Смерть. Последняя вспышка штормового гнева, которая, неизвестно почему, не имела цвета.
В миг, перед тем, как она сбежала из мрачного плена, мир окончательно потерял все свои краски. Хаджар так и не сдвинулся с места.
Ударил гром. Тихий и скорее раздражающий, нежели могучий.
А затем тучи исчезли и выглянуло радостное, полуденное солнце. Оно пускало множество зайчиков. Игралось с каплями росы на листьях и траве.
Посреди поляны стоял Хаджар. Лезвие Черного Клинка все еще немного дымилось. Справа и слева от него в широких ямах в земле застывала лава.
— Пятнадцать минут отдыха, — распорядился Орун. — И продолжаем.
Ученик повернулся к нему и сдержано кивнул. Его голубые глаза сверкали точно так же, как и у самого Оруна.
Двадцать дней… всего двадцать дней ушло у его ученика, чтобы овладеть умением Взгляда. Объединить в глазах возможность одновременно лицезреть реальность и Реку Мира.
Умение, которое могли постичь лишь Повелители. И то — за полгода тренировок. Орун, в свое время, будучи Рыцарем Духа и не имея наставника, справился за месяц.
Хаджар Дархан, сын Лидуса, на ступени Рыцаря Духа опередил своего учителя на десять дней…
Повернувшись спиной к Хаджару, Орун разжал окровавленную ладонь и улыбнулся улыбкой, которая больше походила на звериной оскал.
На его ладони лежал деревянный дракон.

Глава 775

Уже на фразе “я — дочь Императора” Хаджар задумался над тем, чтобы развернуться и уйти. Нет, девушка, стоящая перед ним, действительно могла бы быть членом Императорского рода.
Более того, Хаджар мог бы поверить и в то, что она являлась плоть от плоти Его Императорского Величества Моргана.
И дело вовсе не в пышных, рыжих волосах, зеленых глазах, небесной стройности фигуры и миловидного, овального лица. Нет, дело было определенно не в безумной красоте тела этой девушки, а скорее в энергетической структуре.
После тренировки на Горе Ненастий Хаджару больше не требовалось закрывать глаза и сосредотачиваться, погружаясь в подобие медитации, для того, чтобы посмотреть сквозь Реку Мира.
Теперь он видел потоки энергии и энергетические тела одновременно с реальностью. Разумеется, видел он их не все время, а при небольшом усилии и желании. Да и выглядели они совсем не так… не так… объемно и подробно, как в медитативном взгляде сквозь Реку Мира.
Хаджар, Взглядом, как его называл Орун, да раздерут его устрицы, даже потоков энергии толком не видел. Только отдельные, особо сильные вспышки. Но именно возможность видеть энергетические тела и вспышки, позволяла Хаджару быть на шаг впереди любого, не владеющего Взглядом, противника.
Для постороннего подобное могло чем-то напоминать звериное чутье, но на деле это была “простая” техника. Настолько простая, что Хаджар машинально потянулся к груди. Правда тех шрамов, что он получил будучи Небесным Солдатом, на ней уже не осталось.
Так вот энергетическое тело рыжей воительницы поражало воображение. Нет, и сам Хаджар благодаря технике медитации “Пути Среди Облаков” смог не только расширить свои каналы настолько, насколько только позволяло человеческое тело, но и увеличить их длину, что ускоряло его и без того стремительные техники.
Но, все же, теперь он прекрасно увидеть разницу между его самостоятельными изысканиями и Наследием, передававшимся и улучшавшимся в Императорском роду на протяжении сотен поколений.
То, что у простых адептов выглядело, как энергетические нити, у дочери Императора оказалось крепко скрученными веревками. Там, где даже аристократы могли щеголять канатами главных энергетических магистралей, у девушки эти канаты выглядели целыми реками.
— Сравнительный анализ энерго структуры, — отдал мысленный приказ Хаджар.

[
Идет обработка запроса… Анализ завершен. Организм обладает энергетической структурой, превосходящей структуру носителя на 21,4598 %
]

Почти на четверть! Эта девушка, семнадцати, может восемнадцати лет отроду, обладала более развитым энергетическим телом, нежели у Хаджара!
Вот в чем заключалась сила сформированного, развитого Наследия, а так же ресурсов, как денеженых, так и алхимических, которыми располагал Императорский род. И не стоило забывать про то, каких учителей и в каком количестве, они могли себе позволить.
Неудивительно, что про таких раскладах в каждом поколении сильнейшим воином оказывался именно наследник Императора.
Кстати, учитывая последнее испытание, он был, вдобавок, не глупым человеком. Наверняка принес лишь три медальона и не более того.
Кстати, эту рыжую Хаджар так же видел среди прошедших в четвертый тур…
— Ваше Императорское Высочество, — галантно, насколько позволяли давно потерянные навыки придворного этикета, поклонился Хаджар.
— У нас нет на это время!
Рыжая схватила его за руку и потащила вглубь коридора. Хаджар не сопротивлялся. Он слишком мало знал о правилах поведения с Императорскими особами, чтобы сейчас что-либо предпринять. Наживать врагов в лице наследников всего Дарнаса у него в планы не входило.
Во всяком случае, не в планы на ближайшие три с половиной года. А именно столько времени у него осталось, чтобы стать Повелителем…
— Это запрет… — два стражника из корпуса Личной Охраны Императора, скрестили было перед адептами свои боевые молоты, но мгновенно вытянулись по струнки.
Синхронно шагнув в разные стороны, они прижались спинами к противоположным стенам и открыли проход к дверям.
Опять же — таких богатых дверей Хаджар еще никогда прежде не видел… но, если честно, он уже изрядно устал удивляться местному убранству.
За неполных полчаса времени, проведенного во дворце Моргана, он уже успел привыкнуть к подобной обстановке.
— Ваше Императорское Высочество! — хором грохнули охранники и отвесили поклоны.
Хадажр слегка скривился. То, как изящно и галантно охранники сделали это движение, заставило Хаджара почувствовать себя не в своей тарелке. Особенно учитывая то, что те носили на себе, без малого, полный, латный, тяжелый доспех Императорского уровня.
Впрочем, и положительный момент в данном эпизоде тоже отыскался. Сами того не подозревая, стражи подтвердили предположение Хаджара.
Его действительно вела за руку дочь Императора. Младшая наследница рода. Или, иными словами — ходячее недоразумение…
— Вольно, — привычно ответила девушка и едва ли не пинком ноги распахнула створки, после чего столь же резко закрыла их за собой.
Хаджар оказался в небольшом зале, выложенным и вымощенным… А, к демонам! Не важно! Хаджар ограничился тем, что пару мгновений любовался действительно красивыми витражами. На остальное ему было плевать.
— И? — спросил он, поворачиваясь обратно к рыжей.
Девушка явно немного опешила. Скорее всего она
не привыкла, чтобы с ней кто-то разговаривал с таким почти пренебрежительным тоном.
— Разве ты не слышал меня, ученик “Святого Неба”? Я сказала, что мне нужна твоя помощь, чтобы спасти отца!
— Это, Ваше Высочество, — Хаджар собирался было поклониться, но решив, что не сможет повторить “подвиг” охранников, ограничился кивком головы. — я прекрасно слышал. Но, не обессудьте, а какое конкретно я имею к этому отношение?
Сперва глаза рыжей распахнулись до размеров императорской монеты, а затем в них полыхнула ярость. Она даже потянулась к браслету на руке. На пространственном артефакте вспыхнул волшебный символ.
Запахло паленым.
Девушка одернула руку и облизнула обожженный палец.
Около её пышного, но стройного и крепкого бедра покачивались простенькие, пустые ножны.
— Твои слова, Хаджар Дархан, звучат, как измена!
— Однажды меня уже за неё судили, Ваше Высочество, так что не тратьте время на угрозы. Лучше сразу переходите к делу.
— Я уже к нему перешла!
Хаджар вздохнул. Может быть это было связано с тем, что наследники Дарнаса никогда не покидали Запретного Города? А весь их круг общения ограничивался старшими наследниками аристократических родов?
— Опять же — при всем уважении, — Хаджар, все же, как мог, но поклонился. — Вы второй наследник трона. Тем более — женского пола.
— И что из этого? — в зеленых глазах принцессы уже плескался океан ярости.
— А то, что за всю историю Дарнаса и любой другой империи, у правителя всегда рождался только один наследник. Мальчик. И так же было и с Его Императорским Величеством. А потом появились вы. И то, что вы мне сейчас говорите, звучит не как забота об отце, а как попытка втянуть меня в заговор по его ликвидации. А это, опять же — при всем уважении, звучит как незамысловатый способ самоубийства.
Хаджар и сам удивился той тираде, которую произнес. Но, наверное, сказывались два года тренировок на Горе Ненастий. Там, хоть собеседник (будь он не ладен) и имелся, но времени на разговоры почти никогда не находилось.
Многочисленные шрамы тому свидетельство.
— Позвольте откланяться, — Хаджар поклонился в третий раз и уже собрался было уйти, как услышал тихий шепот.
Шепот, который произнес клятву.
Хаджар, не веря своим глазам, смотрел на то, как в его присутствии принцесса режет свою ладонь и произнести клятву. Клятву ему — простолюдину.
Кровь вспыхнула золотым свечением, а затем рана затянулась.
— Теперь веришь мне, Хаджар Дархан, ученик Великого Мечника?
Хаджар хотел ответить нет. Всеми фибрами души он хотел закричать: “Нет”.
Но он сказал:
— Да.

Глава 776

Хаджар сидел на холодном полу. Он не обращал внимание на то, как безбожно помял свой дорогущий камзол.
Рядом с ним, так же на полу, едва не порвав платье (куда более дорогое, чем совокупная стоимость нарядов всего отряда… отряда… Проклятье! У них ведь даже названия не было!), прислонившись к стене сидела принцесса Дарнаса.
И все это происходило во время приема у Императора, на который Хаджар получил личное приглашение. Прямо посреди дворца. В центре всей Империи.
Скажи Хаджару еще пятнадцать лет назад, что в его жизни произойдет подобное — он бы рассмеялся лгун в лицо.
— Можно еще раз, — попросил Хаджар. — для чего я тебе нужен?
— Потому что ты единственный, кроме убийц, кто может использовать оружие в “Запретном Городе”, - ответила принцесса.
Её голос звучал немного устало, а сама она слегка дрожала. Можно было легко ошибиться, приняв её за могучего воина. Все же — стадия Повелителя и монструозное энергетическое тело говорили о многом, но… они лгали.
Если старшего сына Император, по слухам, и на границу с Ласканом отправлял, то дочь… она была лишь одним из многих цветков в его саду. И, может, даже самым прекрасным, но от того — оберегаемым.
Принцесса была красива, как дьяволица и столь же сильна, но не имела ни грамма опыта реальной жизни. И уж тем более — сражений.
Хаджар вздрогнул.
Ему показалось, что все это он уже однажды переживал.
На собственной родине — в далеком, окраинном королевстве Лидус.
— Я спрашивал именно об этом — откуда ты знаешь?
Принцесса повернулась к Хаджару. Её зеленые глаза слегка сверкнули.
— Ты мне не поверишь, — в который раз прошептала она.
— А ты попробуй, — стоял на своем Хаджар. — В крайнем случае, всегда сможешь принести клятву и…
Глаза принцессы вспыхнули очередной волной ярости. Хаджар мигом заткнулся. То, что должно было прозвучать как шутка, призванная разрядить атмосферу, лишь её усугубило.
Даже для дворянина дать клятву для подтверждения своих слов простолюдину уже считалось несмываемым пятном позора.
А тут, без малого, дочь Его Императорского Величества Моргана. Она, наверняка, до сих пор мысленно переживает этот момент и корит себя за поспешность.
В конце концов, девушка располагала всей полной прав приказать Хаджару подчиняться ей. И откажись он — это действительно считалось бы за измену императорской короне.
А там и до плаху — полшага.
— Мне приснился сон, — гнев и ярость в зеленых глазах сменились на оторопь и даже страх. — В нем я увидила монстра… он говорил со мной…показывал различные видения… Видения того, как моего отца убивают злые тени и… еще… он… показал мне тебя. Твой меч, который ты призываешь изнутри своей души.
Некоторое время Хаджар прибывал в шоке, а затем его поразила не самая приятная догадка.
— Позвольте спросить, Ваше Императорское Высочество, но…
— Акена, — перебила принцесса.
— Что?
— Акена, — повторила она. — Так меня зовут… зови меня так и ты.
Хаджар, сглотнув, кивнул. Не каждый раз наследница императорского престола просит называть её по имени.
Акена… нейросеть тут же среагировала и, сделав перекрестный поиск по базе данных (памяти Хаджара), выполнив анализ, с легкость перевела это имя с одного из древних языков.
Оно означало — Северная Звезда.
Красивое имя.
— Хорошо, — кивнул Хаджар. — Скажи мне, Акена. Этот монстр… он был в живом, хищном плаще и с широкополой серой шляпой.
Девушка вздрогнула. В её глазах отразился страх. Даже, скорее, ужас.
В принципе, уже этого было достаточно, чтобы Хаджар получил свой ответ, но он решил быть уверенным на все сто процентов.
— А в руках он держал кровоточащую сферу, да? — закончил он.
— От…откуда ты знаешь?
Хаджар выругался. Настолько грязно, насколько только ему позволяла абсолютная памяти Рыцаря Духа и воображение того, кто жил в эпоху Интернета на Земле. В итоге получилось настолько жестко, что принцесса покраснела гуще, чем переспелый томат.
— Этого монстра зовут Хельмер, Повелитель Ночных Кошмаров.
И тут же краснота слетела с щеку девушки. Она сменилась на бледность. Мертвенную бледность.
— Хельмер? Но он же просто детская страшилка! Мне им няни в детстве пугали!
— Теперь ты знаешь, что это не просто — “детская страшилка”.
Акена хотела сказать что-то еще, но промолчала. Её тоже поразило осознание. Осознание, которое одновременно привлекало её, воспитанную на песнях бардах, своей туманной романтичностью, но в то же время и отталкивало.
Не так уж просто сидеть рядом с тем, кто…
— Ты встречался с ним, — не спрашивала, а утверждала Акена. Все же, несмотря ни на что, глупой она не была. — Но… но… как ты выжил?
— О, поверь мне, — протянул Хаджар. — Это отдельная история. И она очень длинная, чтобы тратить на неё время. Так что, скажи мне, для чего я тебе понадобился?
Акена вздохнула. Принцессе явно требовалось время, чтобы собраться с мыслями.
— Потому что ты можешь призвать броню и воспользоваться своим странным мечом, который, к моему удивлению, не блокирует отцовский артефакт.
Хаджар вспомнил висящий над центральной крышей замка-дворца, каменный иероглиф.
— Это из-за него, — Хаджар указал пальцем на потолок. — никто не може пользоваться оружием.
Акена кивнула.
— А еще, — сказала она. — он создает настолько мощную пелену, что даже если бы линкор Ласкана сделал по нам залп из всех орудий — мы бы остались невредимы.
Хаджар присвистнул. Сколько же энергии требует подобная защита? Собственно, этот вопрос он и ответил. О чем, вскоре, и пожалел.
— Всю, что может дать отец, — ответила Акена. — Артефакт одновременно создает самый могущественный, в Империи, щит, но в то же время — делает отца практически беззащитным. Стоит ему хоть на мгновение разорвать с ним связь, как пелена падет. А на её восстановление уйдет не меньше получаса и… — Акена осеклась. Она прикусила нижнюю губу. — И, еще, тебе стоит прин…
Еще до того, как принцесса договорила, Хаджар взял её разделочный нож (свой, как и все прочие “колющие режущие”, он убрал в пространственный артефакт) и порезал ладонь. Он принес нужные слова и поклялся не разглашать государственную тайну.
А еще он начал чувствовать вонь.
Ту самую, о которой его, в детстве, предупреждал Южный Ветер. И ведь говорил старик — держитесь, принц, подальше от дворцов и поближе к быстром коню.
Так ведь нет…
— А стоит пелене пасть, — подхватил слегка поникший Хаджар. — как Ласканские шпионы и диверсанты мгновенно воспользуются ситуацией.
Акена кивнула.
— Наша разведка сообщила, — видимо принцесса решила, что раз поделилась одним секретом, то легко поделится и вторым. Вот только Хаджар был этому не особо рад… — о том, что в город, за прошлый год, проникло не меньше тысячи Ласканцев.
— А о приеме, разумеется, знает вся столица.
— Подобного не утаишь, — развела руками Акена.
— Но как же корпус личной охраны?! Их же тут десятки. И все — при оружии и доспехах!
Взгляд Акены был выразителен.
Слишком выразителен.
Больше, чем хотелось бы Хаджару.
Он выругался.
На этот раз, даже более грязно, чем в предыдущий.