Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 133 - 24 Апреля 2023

Главная » » Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 133

15:32

Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 133

===

Великая Мать позволила себе вглядеться в молодое лицо. Ясные голубые
глаза, еще не тронутые всепоглощающей Агонией Спайса. Рот почти как у
Белл, но без ее злобности. Надежные мускулы и надежный ум. Она хорошо
сумеет предугадывать потребности Великой Матери. Взять, например, ее
работу над картой и этот доклад. Восприимчива. Маловероятно, что
когда-нибудь поднимется на самый верх, но всегда будет на одной из
ключевых позиций, где необходимы именно ее качества.
Почему я села рядом именно с ней?
Одрейд нередко выбирала определенного компаньона на время этих
гостевых трапез в общем зале. В основном кого-нибудь из алколитов. Они
могут открыть так многое. До рабочей комнаты Великой Матери доходили
различные доклады об алколитах: личные наблюдения кого-нибудь из Прокторов
об одной или другой послушнице. Но иногда Одрейд выбирала место, казалось,
без какой-либо причины, которую она могла бы объяснить. Как сегодня. Не
она ли та, что мне нужна?
Беседы завязывались очень редко, разве что сама Великая Мать начинала
разговор. Обычно деликатное начало перерастало в разговор более личный.
Остальные вокруг тогда жадно к нему прислушивались.
В такие минуты Одрейд нередко излучала едва ли не религиозную
безмятежность. Это успокаивало нервных. Послушницы есть... в общем,
послушницы, но Великая Мать - высшая ведьма среди них всех.
Взволнованность вполне естественна.

Кто-то за спиной Одрейд прошептал:
- Сегодня она распекает Стегги.
Распекать. Одрейд знала это выражение. Оно ходило еще во времена ее
собственного послушничества. Так эту зовут Стегги. Пусть пока это
останется невысказанным. Имена несут в себе магию.
- Тебе понравился сегодняшний обед? - спросила Одрейд.
- Приемлемо, Великая Мать.
Обычно никто не пытался высказывать ложные мнения, но Стегги, судя по
всему, смутила перемена темы.
- Они его переварили.
- Обслуживая стольких, как они могут удовлетворить каждого. Великая
Мать?
Она говорит, что думает, и говорит хорошо.
- У тебя левая рука дрожит, - сказала Одрейд.
- Я немного нервничаю в вашем присутствии. Великая Мать. И я только
что с гимнастических занятий. Они были изнурительны сегодня.
Одрейд проанализировала дрожь:
- Они тебя заставляли стоять с вытянутой рукой.
- Это было так же болезненно в ваше время. Великая Мать? (В древние
времена?)
- Точно так же как и сейчас. Боль учит, говорили мне.
Это смягчило ситуацию. Общий опыт, байки Прокторов.
- Я не поняла, что вы говорили о лошадях, Великая Мать, - Стегги
смотрела в свою тарелку. - Не может же это быть кониной. Я уверена, я...
Одрейд весело рассмеялась, что привлекло удивленные взгляды. Потом,
стараясь подавить улыбку, положила руку Стегги на локоть:
- Спасибо, дорогая. За последние несколько лет никто не мог заставить
меня так смеяться. Я надеюсь, это будет началом долгого и радостного
общения.
- Благодарю вас. Великая Мать, но я...
- Я объясню, почему я заговорила о лошади. Это моя маленькая шутка,
здесь не было намерения унизить тебя. Я хотела бы, чтобы ты носила на
плечах маленького ребенка, чтобы он мог двигаться быстрее, чем способны
его носить маленькие ножки.
- Как пожелаете. Великая Мать.

Ни возражений, ни вопросов. Вопросы по-прежнему оставались, но ответы
на них придут в свое собственное время, и Стегги это знала.
Время магии.
Убирая руку, Одрейд спросила:
- Как тебя зовут?
- Стегги, Великая Мать. Алоана Стегги.
- Спи спокойно, Стегги. Я позабочусь о садах. То, что они
поддерживают наш дух, нужно нам так же, как и их урожай. Сегодня же доложи
об изменении в твоем назначении. Скажи им, что я жду тебя у себя в рабочей
комнате завтра в шесть утра.
- Я буду там. Великая Мать. Я буду продолжать помечать вашу карту? -
спросила послушница, когда Одрейд уже встала уходить.
- Пока, Стегги. Но попроси отдел Назначений о новой послушнице и
начни обучать ее. Вскоре ты будешь слишком занята, чтобы заниматься
картой.
- Благодарю вас. Великая Мать. Пустыня растет очень быстро.
Слова Стегги доставили Одрейд определенное удовлетворение, разогнав
тьму, что сгущалась вокруг нее почти едва ли не весь день.
Цикл получает еще один шанс, вновь поворачивая круг, как было
положено ему теми подземными силами, которые называют "жизнью" или
"любовью" или навешивают еще какие-нибудь ненужные ярлыки.
Так он и поворачивается. Так он возобновляется. Магия. Какое
ведьмовство могло бы отвлечь внимание от этого чуда?
Вернувшись в рабочую комнату, она передала приказ Погоде, заставила
замолчать инструменты на своем столе и отошла к стрельчатому окну.
Освещенный наземными огнями и их отражениями от низких облаков Дом Ордена
в ночной темноте светился слабо-красным. Отблеск этот придавал стенам и
крышам нечто романтическое, впечатление, которое Одрейд быстро заставила
себя отбросить.
Романтика? Ничего романтичного не было в том, что она только что
сделала в Обеденном зале Алколитов.
Я наконец сделала это. Назад пути нет. Теперь Дункан просто должен
возвратить память нашему Баша. Деликатное задание.
Она продолжала смотреть в ночь, чувствуя холодный ком в желудке.
Я не только себя предаю этой опасности, но и то, что осталось от моей
Общины. Так вот как это воспринимается, Тар.
Так это и воспринимается, и план твой - палка о двух концах.
Собирался дождь. Одрейд чувствовала его приближение в воздухе,
поступающем через расположенные вокруг окна отверстия вентиляции. Нет
необходимости читать сводки Контроля Погоды. Впрочем, она в последнее
время и так делала это редко. К чему беспокоиться? Но доклад Стегги
заключал в себе серьезное предупреждение.
Дожди здесь становятся все реже, и предвкушают их все чаще с
радостью. Даже несмотря на холод Сестры выходят погулять под дождь. В этой
мысли был оттенок печали. Каждый приходящий к ним дождь приносил с собой
все тот же вопрос: Не последний ли это?
Занятые на Контроле Погоды прилагали героические усилия к тому, чтобы
поддерживать сухой все расширяющуюся пустыню и орошать
сельскохозяйственные районы. Одрейд не могла себе представить, как,
выполняя ее приказ, им удалось вызвать хотя бы этот дождь. Пройдет не так
уж много времени, и они будут не в состоянии исполнять подобные приказы,
пусть даже они исходят от Великой Матери. Победа останется за пустыней,
поскольку именно ее мы привели в движение.
Одрейд открыла центральные створки окна. Ветер на этом уровне
остановился. Лишь над головой неспешно шли облака. Ветер в верхних слоях
атмосферы прогонял их прочь. Ощущение спешки в воздухе. Воздух был
прохладен. Так значит, чтобы вызвать этот дождь, им пришлось изменить
температуру. Не испытывая никакого желания выходить на улицу, она закрыла
окно. У Великой Матери нет времени играть в последний дождь. По одному
дождю за раз. И все время откуда-то извне на них неостановимо надвигается
пустыня.
За ней хотя бы мы можем наблюдать, наносить ее на карту. Но как быть
с охотницей у меня за спиной - фигурой из ночного кошмара с топором? Какая
карта скажет мне, где она сегодня?

x x x

===

Религия (подражание ребенка взрослому), как
капсула, заключает в себе мифологии прошлого:
догадки, потаенные надежды, доверие Вселенной,
заявления, сделанные в тайных поисках личной власти,
- и все это сплавлено краткими обрывками
просветления. И всегда невысказанная заповедь: Это
выше вопросов! Мы ежедневно нарушаем эту заповедь,
подгоняя человеческое воображение к глубинам
творчества внутри него самого.

Кредо Бене Джессерит

Мурбелла в полном одиночестве сидела, скрестив ноги, на полу зала для
тренировок, дожидаясь пока утихнет дрожь от изнурительных упражнений.
Великая Мать провела здесь сегодня меньше часа. И, как это нередко
случалось, Мурбелле казалось, что ее бросили в горячечном сне.
Сон вернулся отзвуком слов Одрейд, сказанных ею перед уходом:
- Самый трудный урок, какой необходимо усвоить алколиту, - это то,
что он всегда должен использовать свои возможности до предела. Твои
способности заведут тебя дальше, чем ты можешь себе представить. А потому
не пытайся. Тянись!
Что мне ответить? Что меня учили обманывать?
Одрейд сделала что-то странное, что вернуло воспоминания детства и
воспитания среди Чтимых Матре. Я научилась обманывать прежде, чем
научилась ходить. Как стимулировать потребность и привлечь внимание.
Бесчисленные "как" в мозаике обмана. Чем старше она становилась, тем легче
давался обман. Она выяснила, чего требуют большие люди вокруг нее. По
малейшему требованию я извергала целые потоки лжи. Это называлось
"образованием". Почему Бене Джессерит были столь отличны в своем обучении?
- Я не прошу тебя быть честной со мной, - говорила Одрейд. - Будь
честной с самой собой.
Мурбелла не раз приходила в отчаяние, будучи не уверена, удастся ли
ей искоренить все обманы своего прошлого. Почему я должна это делать?
Снова обманы.
- Будь ты проклята, Одрейд!
Только после того, как эти слова повисли в воздухе, Мурбелла
осознала, что произнесла их вслух. Она стала было подносить руку ко рту,
но бросила это. Горячка твердила ей: "Так в чем же разница?"
- Бюрократизм воспитания притупляет восприимчивость детского
любопытства, - объясняет Одрейд. - Молодость должна быть притуплена.
Никогда не позволяйте им узнать, чего они могут достигнуть. Это приносит
перемены. Истратьте недели разговоров в комитетах о том, как обращаться с
выдающимися студентами. Ни минуты не уделять решению проблем стандартного
учителя, который чувствует угрозу проявляющихся талантов и давит их
вследствие глубоко въевшегося желания чувствовать свое превосходство и
свою защищенность в безопасном окружающем мире.
Она говорила о Чтимых Матре.
Конвенциональные учителя?
Вот оно: за фасадом многотонной мудрости Бене Джессерит нестандартны.
Они зачастую не думают об обучении: они просто учат.
Боги! Как же я буду такой же, как они!
Эта мысль шокировала ее, и она вскочила на ноги, заставляя себя вновь
пройти через привычную рутину упражнений для рук И кистей.
Осознание ударило ее глубже чем когда-либо. Она не хочет
разочаровывать этих учителей. Честность и прямота. Каждый алколит это
слышал.
- Основные инструменты учения, - сказала Одрейд.
Отвлекшись на эти мысли, Мурбелла споткнулась, упала и встала,
потирая ушибленное плечо.
Поначалу она думала, что торжественные заявления Бене Джессерит ничто
иное, как ложь. Я настолько искренна с тобой, что должна заявить тебе о
моей непоколебимой честности.
Но эти заявления подкрепляюсь поступками.
- Это ты так судишь, - настаивал в горячечном сне Мурбеллы голос
Одрейд.
Было что-то в их разуме, в памяти, в равновесии интеллекта, чем
никогда не обладала ни одна из Чтимых Матре. Эта мысль заставила ее
ощутить свою ничтожность. Вступи в круговую поруку.
Но у меня же есть талант. Для того, чтобы стать Чтимой Матре,
требовался талант.
Я по-прежнему думаю о себе как о Чтимой Матре?
Бене Джессерит знали, что она не связала себя с ними целиком и
полностью. Что есть во мне такого, что может понадобиться им? Конечно же,
не умение обманывать.
- Соответствуют ли поступки словам? Вот где твоя мера надежности.
Никогда не ограничивай себя словами.
Мурбелла прижала руки к ушам:
- Заткнись, Одрейд!
- Как отличает ясновидец искренность от более основополагающих,
суждений?
Руки Мурбеллы упали. Может быть, я действительно больна. Она обвела
взглядом длинную комнату - никого, кто мог бы произнести эти слова. И все
же это был голос Одрейд.
- Если ты убедишь себя, искренно сможешь нести любую галиматью (что
за очаровательное старинное слово; проверь, что оно значит),
совершеннейший бред в каждом слове и тебе поверят. Но только не один из
наших ясновидцев.
Плечи Мурбеллы опустились, торопливыми шагами она начала бессмысленно
мерить комнату. Что никуда от этого не деться?
- Думай о последствиях, Мурбелла. Именно так выискивают то, что
сработает потом. Вот о чем все наши столь ценные откровения.
Прагматизм?
В этот момент ее отыскал Айдахо и на безумное выражение ее глаз
отреагировал встревоженным вопросом:
- Что случилось?
- Похоже, я больна. Действительно больна. Я думала, это что-то, что
сделала со мной Одрейд, но...
Он поймал ее, когда Мурбелла начала падать.
- Помогите нам!
В данный момент он был рад ком-камерам. Врач Сук появилась меньше чем
через минуту и тут же склонилась над лежащей на коленях у Айдахо
Мурбеллой.
Осмотр был коротким. Врач Сук, пожилая, седеющая Преподобная Мать, с
традиционным вытатуированным на лбу алмазом, выпрямилась и сказала:
- Перенапряжение. Она пыталась не найти пределы своих возможностей, а
выйти за них. Прежде чем позволить ей продолжать, мы переведем ее назад на
стадию обучения восприятию. Я пришлю Прокторов.
Вечером Одрейд нашла Мурбеллу в палате Прокторов. Мурбелла сидела в
кровати, обложенная подушками, двое Прокторов по очереди проверяли реакцию
и тонус мускулов. Незаметный жест и они оставили их наедине.
- Я пыталась избежать осложнений, - сказала Мурбелла. Честность и
прямота.
- Попытки избежать осложнений зачастую и создают их, - Одрейд
опустилась в кресло у постели и положила руку Мурбелле на плечо,
почувствовала, как мелко задрожали мускулы. - Мы говорим: "Слова
медлительны, чувства гораздо быстрее", - Одрейд убрала руку. - Какие
решения ты пыталась принять?
- Вы позволите мне принимать решения?
- Не нужно насмехаться, - она подняла руку, прося Мурбеллу не
прерывать ее. - Я не учла в должной мере обстоятельств твоей прошлой
жизни. Чтимые Матре практически лишили тебя способности принимать решения.
Типично для обществ жажды власти. Научи их людей вечному надувательству.
"Решения приводят к дурным результатам!" Потому учи их избегать решений.
- А какое это имеет отношение к моему обмороку? - возмущенно.
- Мурбелла! Худшее, к чему приводит то, что я только что описывала,
это то, что подобное общество превращает людей как бы в мусорные корзины -
они не могут уже принять никакого решения или оттягивают решения до
последней секунды, а потом бросаются на них, как впавшие в отчаяние
животные.
- Ты сказала мне дойти до предела! - едва ли не взвыла Мурбелла.
- Твоего предела, Мурбелла. Не моего. И не предела Белл или кого-либо
еще. Твоего.
- Я решила, что хочу быть такой же, как вы, - ее голос звучит очень
слабо.
- Чудесно! Не думаю, что я когда-нибудь пыталась убить себя.
Особенно, будучи беременна.
Сама не желая того, Мурбелла усмехнулась.
- Спи, - Одрейд встала, готовясь уйти. - Завтра ты пойдешь в
специальный класс, где мы поработаем над твоей способностью смешивать
решения с восприимчивостью до твоих пределов. Помни, что я говорила тебе.
Мы заботимся о своих.
- А я ваша? - едва ли не шепотом.
- С тех пор, как повторила молитву перед Прокторами.
Уходя, Одрейд погасила светильники, и Мурбелла услышала, как она
говорит кому-то за дверью:
- Прекратите суетиться вокруг нее. Ей нужен отдых.
Мурбелла закрыла глаза. Горячечный сон исчез, но место его заняли ее
собственные воспоминания. "Я - Бене Джессерит. Я существую лишь для того,
чтобы служить".
Она слышала свой голос, повторяющий эти слова вслед за Проктором, но
память наполняла их значением, какого не было в оригинале.
Они знали, что я цинична.
Можно ли что-нибудь спрятать от им подобных?
Погружаясь в воспоминания, она чувствовала у себя на лбу руку
Проктора и слышала слова, до этого мгновения не имевшие никакого значения:
"Я стою перед лицом священного дитя человеческого. Как делаю я это
сейчас, так станешь однажды и ты. Я молюсь тебе, чтобы так оно и
произошло. Пусть будущее остается неизвестным, поскольку это канва, по
которой мы вышиваем свои желания. Так человечество всегда оказывается
перед лицом своей постоянной tabula rasa. Мы не обладаем ничем, кроме
этого мгновения, в которое мы постоянно посвящаем себя этому священному
человечеству, которое мы разделяем и творим".
Традиционно и нетрадиционно. Мурбелла осознала, что к этому мгновению
она оказалась не подготовлена ни физически, ни эмоционально. По ее щекам
потекли слезы.

x x x

***

Законы, предназначенные для подавления чего-либо,
обычно лишь усилят то, что они запрещают. Это именно
та точка, на которой основывали защиту своей работы
все в истории легальные профессии.

Кода Бене Джессерит

В своих беспокойных обходах Централи (нечастных в последнее время, но
оттого еще более напряженных) Одрейд искала признаков вялости, но еще
больше тех участков, где система функционировала бы слишком гладко.
У Старшей из Сторожевых псов была собственная излюбленная
следи-фраза: "Покажите мне пример совершенно гладко идущей рутины и я
найду вам того, кто прикрывает ошибки. Реальный корабль, бывает, качает".
Говорила она это часто, и это стало кодовой фразой, которой Сестры (и
даже некоторые алколиты) комментировали решения Великой Матери.
"Настоящий корабль качает". И мягкие смешинки.
В сегодняшней инспекции ранним утром Одрейд решила сопровождать
Беллонда, не упомянув о том, что "раз в месяц" растянулось до "раз в два
месяца" - и то если удавалось выкроить время. Эта инспекция запаздывала
уже на неделю. Белл хотелось использовать это время, чтобы настроить
Великую Мать против Айдахо. И Тамейлан она потащила за собой, хотя
предполагалось, что в это время там будет проверять работу Прокторов.
Вдвоем против меня? Удивилась Одрейд. Она не думала, что Белл и Там
могут подозревать о намерениях Великой Матери. Хорошо, это станет известно
как план Таразы. В свое время, да. Тар?
Они продвигались по коридору, черные робы посвистывают в спешке,
глаза не пропускают ничего. Все кругом было знакомо, и все же они искали
то, что было бы здесь новым. Перевесив через левое плечо, Одрейд несла
свой ауди-передатчик. Теперь никогда не оказывайся вне пределов связи.
За каждой из сцен, происходивших в центре Бене Джессерит, лежали
поддерживающие службы: больницаклиника, кухня, морг, контроль за сбором
мусора, системы утилизации отходов (подсоединенные к мусоросборникам и
канализации), транспорт и коммуникации, поставка продуктов на кухни,
тренировочные залы и залы физической поддержки, школы для алколитов и
постулантов, спальные помещения всех рангов, центры общения, службы
тестирования и многое другое. Персонал часто менялся, что было следствием
Рассеивания и продвижения людей на новые задания. Но задания и рабочие
места оставались.
Пока они быстро переходили из одного отдела в другой, Одрейд
заговорила о Рассеивании Общины, не пытаясь скрыть своей тревоги, что они
превратились в "атомную семью".
- Для меня оказалось довольно сложным оценивать человечество,
разбросанное по беспредельной Вселенной, - сказала Там. Возможности...
- Играют бесконечные числа, - отозвалась Одрейд, перешагивая через
сломанный бордюр. - Это следует починить. Мы играем в бесконечную игру с
тех самых пор, как научились перепрыгивать Сворачиваемое Пространство.
- Это не игра! - в голосе Беллонды не было радости.
Одрейд была в состоянии оценить чувства Беллонды. Мы никогда не
сталкивались с пустым пространством. Всегда лишь новые галактики. Там
права. Это обескураживает, если концентрироваться на Золотой Тропе.
Воспоминания об исследованиях предоставляли Сестрам статистический
инструмент, но не более. Столькото населенных планет в указанном
скоплении, и среди них ожидаемое дополнительное число тех, которые могут
быть превращены в подобие Земли.
- Какая эволюция может там идти? - потребовала Там.
На этот вопрос не было ответа. Спроси, на что способна Бесконечность,
и единственно возможным ответом будет: "На все, что угодно".
Любое зло, любое добро; любое зло, любое добро.
- Что если Чтимые Матре от кого-то спасаются? - задала вопрос Одрейд.
- Интересная возможность?
- Бесполезные спекуляции, - пробормотала Беллонда.
- Мы не знаем даже, приводит ли Сворачиваемое Пространство в одну и
ту же Вселенную или в несколько различных... или даже в бесконечное число
расширяющихся и лопающихся пузырьков...
- А может быть. Тиран понимал это лучше нас? - спросила Там.
Беллонда и Тамейлан подождали Одрейд, пока та заглядывала в комнату,
где пять алколитов Продвинутой Ступени изучали проекцию региональных
складов меланжа. Содержащий информацию кристалл совершал замысловатый
танец в луче проектора, отскакивая от него, как мячик на верху струи
фонтана. Одрейд успела увидеть заключение и отвернулась, прежде чем
нахмуриться. Там и Белл не видели выражения ее лица. Нам вскоре придется
ограничить доступ к данным по запасам меланжа. Деморализующее зрелище.
Администрация! Вспомнилось Великой Матери. Предоставьте все одним и
тем же людям и вскоре вы скатитесь к бюрократии.
Одрейд знала, что слишком зависит от своего внутреннего восприятия
администрации. Система, часто тестируемая и исправляемая, использующая
механизмы только в случае необходимости. Они называли их "железками". К
тому времени, как послушницы становились Преподобными Матерями, у каждой
из них вырабатывалось разумное отношение к этим "железкам" и они
использовали механизмы не задавая более никаких вопросов. Одрейд
настаивала на постоянных улучшениях (пусть даже совсем незначительных),
которые внесли бы в деятельность Сестер разнообразие. Случайность!
Никакого абсолютного порядка, который, будучи раскрыт, может быть
использован против Общины. Одному человеку за его короткую жизнь,
возможно, и не стать свидетелем подобных сдвигов, но за длительные периоды
времени различия станут весьма значительными.
Инспекционная группа спустилась на нижний уровень и вышла на главную
магистраль Централи. Сестры называли ее "Путь". Шутка в себе, отсылающая к
тренингову режиму, широко известному как "Путь Бене Джессерит".
Путь простирался от площади около башни Одрейд до южных окраин
городской территории - прямой, как луч лазгана, насчитывающий едва ли не
двенадцать кликов высоких и приземистых зданий. У всех низких было нечто
общее: все они были построены так, чтобы их можно было надстроить
впоследствии.
Одрейд подозвала открытый транспортер, где были свободные места, и
все трое забрались в кабину, где могли продолжать разговор. У фасадов
вдоль Пути приятный старомодный вид, подумалось Одрейд. Здания, подобные
этим с их длинными прямоугольными окнами изолирующего плаза, сопровождали
"Пути" Бене Джессерит на протяжении всей истории Общины. Вдоль центра
магистрали выстроилась цепочка вязов, генетически выведенных для придания
им высоты и стройного очерка. В их ветвях гнездились птицы, чье пестрое
оперение делало утро еще ярче.
Не опасная ли для нас привычка предпочитать знакомое окружение?
Одрейд вывела их из транспортера у Пьяного Тупика, подумав, что юмор
Бене Джессерит наиболее отчетливо проявляется в забавных названиях.
Озорство в названиях улиц. Пьяный Тупик - это название возникло в
результате того, что фундамент одного из зданий слегка осел, придав всей
конструкции комичный вид "как бы навеселе". Один из солдатов вдруг нарушил
строй.
Как Великая Мать. Только они пока еще этого не знают.
Когда они подошли к Аллее Башен, резко зазвенел сигнал связи.
- Великая Мать? - это была Стегги.
Не останавливаясь, Одрейд послала в ответ, что она на связи.
- Вы просили доклад по самочувствию Мурбеллы. Доктор Сук говорит, что
она готова для назначенного класса.
- Так назначь ее.
Они продолжали шагать по Аллее Башен, по обеим сторонам которой
выстроились одноэтажные постройки.
Одрейд позволила себе окинуть взглядом здания, над одним из них по
правой стороне возводили второй и третий этажи. Может быть, переулок
действительно станет когда-нибудь Аллеей Башен, и шутка (какая сейчас
заключалась в его названии) будет забыта.
Не раз говорилось о том, что присвоение имен улицам все равно
делается лишь ради удобства, а потому, почему бы не рискнуть вторгнуться в
достаточно деликатную для Общины область.
Одрейд внезапно остановилась посреди заполненной прохожими пешеходной
дорожки и обернулась к своим спутницам.
- Что бы вы сказали, если бы я предложила называть улицы и площади
именами ушедших Сестер?
- Голова у тебя сегодня забита форменной чушью! - обвинила в ответ
Белл.
- Они не ушли, - сказала Тамейлан.
Одрейд возобновила быстрый шаг. Чего-то подобного она и ожидала.
Мысли Белл были почти слышимы, как если бы она говорила вслух: "Ушедшие"
вместе с нами, в наших Иных Воспоминаниях!
Одрейд не хотелось спорить здесь на виду у всех, но она осталась при
мнении, что в ее идее есть определенный смысл. Некоторые Сестры умерли без
Разделения. Основные Линии Памяти дублировались, но терялись ниточки и их
уничтоженный носитель. Именно так ушла из жизни Шангу из Обители на Гамму,
была убита внезапно напавшими Чтимыми Матре. Осталось немало воспоминаний,
несущих в себе ценные ее качества... и проблемы. Нельзя сказать, что может
научить большему, ее успехи или ее ошибки.
Ускорив шаг, Беллонда поравнялась с Одрейд на относительно пустой
дорожке:
- Я должна вновь вернуться к Айдахо. Ментат, да, но все эти
многочисленные воспоминания. Крайне опасно!
Они как раз проходили мимо морга, и резкий запах антисептиков
чувствовался даже на улице. Высокая узкая дверь была открыта настежь.
- Кто умер? - спросила Одрейд, не обращая внимания на озабоченность
Беллонды.
- Проктор из Секции Четыре и человек из обслуги садов, - ответила
Тамейлан. Тамейлан всегда знала.
- Ты перестанешь уклоняться от разговора? - Беллонда была в ярости
оттого, что ее игнорируют, и не собиралась этого скрывать.
- А о чем мы? - очень мягко спросила Одрейд.
Они вышли на южную террасу и остановились у каменного парапета,
откуда открывался чудесный вид на сады и виноградники. Яркость утренних
красок притупляла пыльная дымка, совсем не похожая на туман, создаваемый
влажностью.
- Ты знаешь о чем! - не сдавалась Белл.
Прижимаясь к камню, Одрейд вглядывалась в далекие деревья. От камней
исходил холод. Странный цвет у этого тумана, подумала Одрейд. Солнечный
свет, проходя сквозь пыль, преломлялся иным спектром отражения. Надуваемые
пыль и песок, как вода, заползают в каждую щелочку, но выдают их кашель и
чиханье прохожих и механизмов. То же и с настойчивостью Белл. Никакой
смазки.
- Это пустынный свет, - сказала вслух Одрейд.
- Перестань избегать меня, - вновь Белл о своем.
Одрейд решил не отвечать. Пыльный свет нечто классическое, но не
настолько успокаивающее, как старые живописцы с их туманными утрами.
Рядом с Одрейд встала Тамейлан.
- Красиво, лишь ему присущей красотой, - ее отстраненный тон говорил
о том, что ее сравнения с тем, из Иных Воспоминаний, совпали с мыслями
Одрейд.
Если это то, как тебя научили смотреть на красоту. Но что-то в
глубине памяти Одрейд говорило, что это не та красота, по которой она
тоскует.
В тенистых низинах под ними, там, где когда-то буйно зеленела листва,
теперь царили сушь и ощущение выпотрошенной земли, что-то вроде того, как
подготавливали своих умерших древние египтяне - высушены до последнего,
сохраненные для своей Вечности. Пустыня, как палач, расщепляет грязь на
нитроны, бальзамирует нашу прекрасную планету, скрывая все ее чудеса.
Беллонда стояла у них за спиной, что-то бормоча себе под нос и
покачивая головой, отказываясь смотреть на то, чем станет их планета.
Одрейд едва ли не передернуло от внезапного потока параллельного
сознания. На нее нахлынули воспоминания: Ей казалось, что вот она
обшаривает руины Сиетч Табра, находя в них забальзамированные тела
охотников за спайсом, лежащие там, где их бросили убийцы.
Что сталось с Сиетч Табром? Единая сплавленная масса того, что
когда-то было песком, и ни одной приметы, которая рассказала бы о славном
прошлом далеких дней. Чтимые Матре... Убить можно не только человека, но и
историю.
- Если ты не собираешься избавляться от Айдахо, то я вынуждена буду
протестовать против его использования как ментата.
Ну и суетливая же женщина! Одрейд обратила внимание на то, что
сегодня в Белл больше чем когда-либо проявляется возраст. Линзы для чтения
на носу даже сейчас. Они увеличивали ее глаза, так что Белл становилась
похожа на вытащенную из воды рыбу. Использование очков, вместо более
тонких протезов, немало говорило о Беллонде. Она как бы щеголяла обратным
тщеславием: "Смотрите, я выше устройств, в которых нуждаются подводящие
меня чувства".
- С чего это ты вдруг так на меня уставилась? - Великая Мать явно
вывела Беллонду из себя.
Одрейд, внезапно захваченная осознанием слабости своего Совета,
перевела взгляд на Тамейлан. Хрящи никогда не перестают расти, и это
увеличило уши, нос и подбородок Там. Некоторые Преподобные Матери
справлялись с их ростом посредством метаболизма или регулярно прибегали к
пластическим операциям. Там отказывалась сгибаться перед подобным
тщеславием: Вот она я. Принимайте такой, как есть или убирайтесь.
Мои советники слишком стары. А я... мне следовало бы быть моложе и
сильнее, взваливая себе на плечи все эти проблемы. Что за проклятая
вспышка жалости к себе!
Но главная опасность одна - действия, направленные против выживания
Общины.
- Дункан - великолепный Ментат! - Одрейд говорила теперь со всем
нажимом своего высокого положения. - Но я не собираюсь использовать ни
одного из вас для того, что лежит за пределами ваших способностей.
Беллонда промолчала. Ей ли не знать слабостей ментатов.
Ментаты! - подумала Одрейд. Они как ходячие Архивы, но когда вам
больше всего нужны ответы, они проваливаются в бездну вопросов.
- Мне не нужен другой Ментат, - продолжала Одрейд. - Мне нужен
новатор!

*** Беллонда продолжала молчать, и Одрейд заговорила вновь:
- Я собираюсь освободить его разум, не тело.
- Я настаиваю на анализе прежде, чем ты откроешь ему все источники и
базы данных!
Учитывая обычную манеру Беллонды, это еще довольно мягко. Но Одрейд
этому не доверяла. Ей отвратительны были подобные дискуссии - бесконечное
перекапывание архивных отчетов. Беллонда души в них не чаяла. Беллонда
Архивных Мелочей и наводящих скуку экзерциссов в ненужные подробности!
Кому какое дело, если Преподобная Мать Х предпочитает овсянку на снятом
молоке!
Одрейд повернулась к Беллонде спиной и стала смотреть на небо на юге.
Пыль! Мы снова будем просеивать пыль! Беллонду со всех сторон окружат
помощницы. От одной только мысли об этом, Одрейд почувствовала невыносимую
скуку.
- Никаких больше анализов, - Одрейд бросила это резче, чем
собиралась.
- У меня своя точка зрения, - в голосе Беллонды звучала обида.
Точка зрения? Что мы есть как не сенсорные окна в нашей Вселенной,
каждое лишь с точкой зрения?
Всех видов инстинкты и воспоминания... даже Архивы - и ни одно из них
не говорит само за себя. Ни одно не имеет значения, пока не сформулировано
в живом сознании. Но кто бы он ни был, создающий формулировки
устанавливает приоритеты. Весь порядок произволен! Почему эти данные, а не
какие-нибудь другие? Любая Преподобная Мать знает, что события происходят
в собственном своем потоке, своем собственном относительном окружении.
Почему Преподобная Мать Ментат не может действовать исходя из этого
знания?
- Ты отказываешься от обсуждения? - спросила Там.
Она что, заодно с Белл?
- Когда я отказывалась от обсуждения? - Одрейд дала выход
раздражению. - Я отказываюсь от еще одной архивной карусели Белл.
- Тогда как, в реальности... - вмешалась Беллонда.
- Белл! Не говори мне о реальности!
Пусть-ка это проглотит! Преподобная Мать и Ментат!
Нет никакой реальности. Только наш навязанный всему на свете порядок!
Основной постулат Бене Джессерит.
Случалось (и сейчас был как раз такой момент), Одрейд хотелось бы
родиться в другой, более ранней эре - римской матроной в длинной череде
аристократов, или обложенной ватой викторианкой. Но она заложница времени
и обстоятельств.
Навечно в ловушке!
Необходимо взглянуть в лицо и такой возможности.
Возможности того, что будущее Общины заключено в тайных убежищах, в
вечном страхе быть обнаруженными. Будущее гонимых. А здесь, в Централи,
нам позволят не более одной ошибки.
- Хватит с меня этой инспекции! - Одрейд вызвала личный транспорт и
по дороге все поторапливала их вернуться в кабинет.
Что нам делать, если охотницы нападут на нас здесь?
У каждой из них был свой собственный сценарий, небольшая пьеса
расписанных реакций. Но каждая Преподобная Мать была в достаточной мере
реалистом, чтобы понимать, что ее сценарий может оказаться скорее помехой,
нежели помощью.
В рабочей комнате, где утренний свет безжалостно обнажал все
предметы, Одрейд тяжело опустилась в кресло и подождала, пока займут свои
места Беллонда и Тамейлан.
Никаких больше совещаний с аналитиками из Архивов. На самом деле ей
необходимо нечто большее, чем Архивы, большее, чем что-либо из того, что
они использовали до сих пор. Вдохновение. Одрейд потерла ногу, -
почувствовав дрожь в мускулах. В последние дни ей плохо спалось. А эта
инспекция оставила по себе чувство разочарования.
Одна ошибка может положить конец нам всем, а я собираюсь связать нас
решением, от которого нет возврата.
Может быть, я все излишне усложняю?
Ее советники спорили с мудреными решениями. Они говорили, что Община
должна продвигаться с уверенным постоянством, заранее зная почву впереди.
Всему, что они делали, противостояла катастрофа, ожидающая их при малейшем
неверном шаге.
И я иду по проволоке над пропастью.
Есть ли у них время на эксперимент, на проверку возможных решений?
Все они играют в эту игру. Белл и Там защищали ее от постоянного потока
предложений, в которых не было ничего более эффективного, чем их
Рассеивание на атомы.
- Мы должны быть готовы убить Айдахо при малейшем признаке того, что
он Квизатц Хадерах, - сказала Беллонда.
- У тебя нет никакой работы? Уходите отсюда, обе!

*** Когда они встали, комната вокруг Одрейд приобрела какое-то враждебное
ощущение. Что не так? Беллонда смотрит сверху вниз этим ужасным
оценивающим взглядом. Тамейлан кажется гораздо мудрее, чем она может быть.
Что такого в этой комнате?
Вследствие ее функциональности эту комнату распознал бы как рабочую
даже человек из докосмических времен. Почему же в ней так чувствуется
что-то враждебное? Рабочий стол был рабочим столом, и стулья стояли на
удобным местах. Белл и Там предпочитали пульсирующие кресла. Какому-нибудь
человеку из Иных Воспоминаний они показались бы странными, и это, как она
подозревала, окрашивало и ее к ним отношение. Ридьюлийские кристаллы,
возможно, поблескивают странно, непонятно пульсирует и мигает в них свет.
Могут удивлять танцующие над столом сообщения. И другие инструменты могут
показаться чужими древнему человеку, разделяющему ее сознание.
Но я чувствую это все, как чужое.
- С тобой все в порядке. Дар? - озабоченно спросила Там.
Одрейд отмахнулась от вопроса, но ни одна из женщин не сдвинулась с
места.
В ее голове происходило что-то, что никак не удавалось свалить на
долгие часы работы и недостаток отдыха. Не впервые ей казалось, что она
работает в чуждых ей условиях. Предыдущей ночью, перекусывая за этим
столом, поверхность которого тогда, как и сейчас, была завалена Приказами
о назначении, она обнаружила, что просто сидит и смотрит на неоконченную
работу.
Какую Сестру можно снять с какого поста для этого ужасного
Рассеивания? Как им увеличить шансы на выживание тех немногих песчаных
форелей, которых увозили с собой Сестры? Как правильно распределить
меланж? Не стоит ли подождать, прежде чем отправлять в неизвестность
Сестер? Подождать, вдруг удастся выудить у Скитейла, как произвести спайс
в акслотль-автоклавах?