Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 134 - 24 Апреля 2023

Главная » 2023 » Апрель » 24 » Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 134

17:34

Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 134

***

Одрейд вспомнила, что ощущение чуждости окружения возникло у нее в
тот момент, когда она жевала сандвич. Она стала рассматривать его,
приоткрыла. Что это такое, что я ем? Куриная печенка с луком на ломте
лучшего в Доме Ордена хлеба.
Вопросы о мелочах собственной будничной жизни, возможно, в этом все
дело. Но они лишь часть этого ощущения чуждости.
- Ты выглядишь больной, - сказала Белл.
- Просто слабость, - солгала Одрейд. Они, конечно, знали, что она
лжет, но кто станет оспаривать ее слова? - Вы обе, наверное, так же
устали, - теплые чувства в голосе Великой Матери.
- Ты подаешь дурной пример, - не удовлетворилась Белл.
- Кто? Я? - Белл иногда удавалось пронять шуткой.
- Проклятье, ты прекрасно это знаешь.
- Это твое проявление чувств, - сказала Тамейлан.
- Даже к Белл.
- Мне не нужна твоя проклятая привязанность! Это неправильно.
- Только если я позволю этому руководить моими решениями. Только
тогда.
- Некоторые полагают, что ты опасно романтична, Дар, - голос Белл
упал до шепота. - Ты знаешь, к чему это может привести.
- Привлечь на мою сторону Сестер по причине иной, нежели наше
выживание. Ты это имеешь в виду?
- Иногда у меня просто голова от тебя болит. Дар!
- Это мое право и моя обязанность - доставлять тебе головную боль.
Как только твоя голова перестает болеть, ты становишься неосторожна.
Привязанность тебя беспокоит, а ненависть нет.
- Я знаю свой недостаток.
Будучи Преподобной Матерью, ты не можешь этого не знать.
Рабочая комната снова стала знакомым местом, но теперь Одрейд знала
источник этого враждебного чувства. Она думала об этом месте, как части
древней истории, смотря на него так, как если бы ее давно уже не было в
живых. Так это скорее всего и будет, если ее план будет успешным. Она
знала, что ей теперь делать. Пришло время открыть первый шаг.
Осторожно.
Да, Тар, я буду так же предусмотрительна, как и ты.
Возможно, Там и Белл и стары, но, когда этого требует необходимость,
ум их по-прежнему остер.
Одрейд остановила взгляд на Белл:
- Обычай. Наш обычай, Белл, не отвечать насилием на насилие, - она
подняла руку, останавливая возражения Белл. - Да, насилие вызывает только
насилие, и маятник раскачивается, пока не погибают те, кто его раскачал.
- О чем ты думаешь? - потребовала Там.
- Может быть, стоит подбросить быку более яркую приманку.
- Мы не осмелимся. Слишком рано.
- Но мы не смеем также и сидеть здесь, бессмысленно ожидая, что они
нас найдут. Лампадас и другие наши катастрофы показали, что произойдет,
когда они появятся здесь. Когда, не если.
И пока она говорила, Одрейд чувствовала, как под ней разверзается
пропасть, а кошмарная охотница с топором подходит все ближе. Ей хотелось
погрузиться в кошмар, повернуться и увидеть ту, что столкнет их в
пропасть, но она не осмеливалась. Эту ошибку совершил Квизатц Хадерах.
Ты не видишь будущее, ты его создаешь.
Тамейлан хотела знать, почему Одрейд подняла эту тему:
- Ты передумала. Дар?
- Нашему голе Тэгу уже десять лет.
- Он еще слишком мал для того, чтобы пытаться вернуть ему память, -
сказала Беллонда.
- А для чего мы создали его, как не для насилия? - спросила Одрейд. -
О, да! - воскликнула она, перебивая возражения Там. - Тэг не всегда решал
наши проблемы насилием. Мирный Ваша мог склонить врагов разумными словами.
- Но Чтимые Матре могут никогда не согласиться на переговоры, -
раздумчиво сказала Там.
- Если мы только не доведем их до последней черты.
- Я думаю ты предлагаешь слишком резкий курс, - сказала Белл.
Естественно для Белл, сделать вывод Ментата.
Одрейд сделала глубокий вздох и перевела взгляд на рабочий стол.
Наконец-то. Тогда рано утром, когда она вынула новорожденного гхолу из
этого кощунственного "автоклава", она почувствовала, как ее поджидает это
вот мгновение. Уже тогда она знала, что ей до срока придется подвергнуть
этого гхолу суровому испытанию.
Потянувшись под стол, Одрейд подключила поле вызова. Двое ее
советников молча ждали, понимая, что она собирается сказать нечто крайне
важное. В одном Великая Мать могла быть твердо уверена - ее Сестры слушали
ее очень внимательно, с напряжением, которое польстило бы всякому, кто был
более привязан к собственному эго, чем Преподобная Мать.
- Политика, - сказала Одрейд.
Это заставило их напряженно застыть, превратившись в слух.
Многозначительное слово. Когда вступаешь в политику Бене Джессерит,
торжественным парадом ведя свои силы от склона к вершине, становишься
узником ответственности. Взнуздываешь себя обязанностями и решениями,
привязывающими тебя к жизням тех, кто от тебя зависит. Вот что на самом
деле связывало Общину Сестер с Великой Матерью. Одно это слово сказало
советникам и сторожевым псам за глазками ком-камер, что Первая среди
равных приняла решение.
Все они услышали негромкий звук шагов кого-то, кто подошел к двери
рабочей комнаты. Одрейд коснулась белой пластины в правом углу стола,
дверь за ее спиной отворилась, и на пороге появилась Стегги, ожидающая
приказаний Великой Матери.
- Приведи его, - приказала Одрейд.
- Да, Великая Мать, - сказано почти без эмоций. Внушающая надежды
послушница - эта Стегги.
Стегги исчезла, потом вернулась, ведя за руку Майлза Тэга. Волосы
мальчика были светлыми, но у корней уже начинали темнеть, что говорило о
том, что когда он повзрослеет, цвет их изменится. Детский нос на узком
лице только-только стал приобретать ястребиную угловатость, столь
характерную для мужчин из рода Атридесов. Взгляд голубых глаз с
настороженным любопытством обежал комнату и тех, кто в ней находился.
- Пожалуйста, подожди снаружи, Стегги.
Одрейд подождала, пока за послушницей закроется дверь.
Тэг стоял, глядя на Одрейд и не проявляя ни малейшего признака
нетерпения.
- Майлз Тэг, гхола, - сказала Одрейд, - ты, конечно, помнишь Тамейлан
и Беллонду.
Мальчик одарил обеих женщин кратким взглядом, но промолчал. Судя по
всему, напряжение, с которым они его рассматривали, нисколько его не
трогало.
Тамейлан нахмурилась. С самого начала она была против того, чтобы
называть этого ребенка гхолой. Гхолы выращивались из клеток трупов. Этот
же был результатом клонирования, точно так же, как и Скитейл.
- Я собираюсь послать его на не-корабль к Дункану и Мурбелле, -
продолжала Одрейд. - Кто сможет вернуть Майлзу его изначальную память
лучше Дункана?
- Поэтическая справедливость, - согласилась Беллонда. Она не
высказывала никаких возражений, хотя Одрейд знала, что без них не
обойдется, как только мальчик покинет рабочую комнату. Слишком мал!
- Что она имеет в виду? Что такое поэтическая справедливость? -
спросил Тэг, у него пока еще был писклявый голос.
- Когда Баша был на Гамму, он вернул изначальную память Дункану.
- Это действительно больно?
- Так было с Дунканом.
В некоторых решениях нет места жалости.
Одрейд это казалось огромным барьером на пути принятия того факта,
что ты можешь принимать собственные решения. Нечто, что ей не
потребовалось бы объяснять Мурбелле.
Как мне смягчить удар?
Но бывает, удар невозможно смягчить, бывает, когда более мягким будет
сорвать повязки резким кратким движением агонии.
- Этот... этот Дункан Айдахо может вернуть мне мои прошлые
воспоминания?
- Может и сделает.
- Не слишком ли мы опережаем события? - задумчиво спросила Тамейлан.
- Я изучал доклады и отчеты о Баша, - сказал Тэг. - Он был знаменитым
воином и Ментатом.
- Я полагаю, ты этим гордишься? - похоже, Белл изливает свои
возражения на мальчика.
- Не особенно, - ответил он, не моргнув, встретив ее взгляд. - Я
думаю о нем, как о ком-то другом. Впрочем, он довольно интересен.
- Кто-то другой, - пробормотала Беллонда и с плохо скрытым
несогласием посмотрела на Одрейд. - Ты провела его через курс глубокого
учения.
- Как сделала это та, что родила его.
- Я ее вспомню? - спросил Тэг.
- Вспомнишь, - Одрейд улыбнулась ему заговорщицкой улыбкой, какую они
не раз делили во время прогулок по фруктовым садам.
- Все?
- Ты вспомнишь все: свою жену, детей, сражения. Все.
- Отошли его! - воскликнула Беллонда.
Мальчик улыбнулся, но продолжал смотреть на Одрейд, ожидая ее
приказа.
- Ладно, Майлз, - сказала Одрейд, - скажи Стегги, чтобы она отвела
тебя в твою новую комнату на некорабле. Позднее я приду и познакомлю тебя
с Дунканом.
- Можно мне поехать у Стегги на плечах?
- Спроси ее.
Импульсивно Тэг кинулся к Одрейд, поднялся на цыпочки и поцеловал ее
в щеку.
- Надеюсь, моя настоящая мать была похожа на тебя.
- Очень похожа, - Одрейд похлопала его по плечу. - А теперь беги.
Когда дверь за ним закрылась, Тамейлан со вздохом сказала:
- Так ты не говорила ему, что ты одна из его дочерей!
- Пока нет.
- Ему расскажет Айдахо?
- Если потребуется.
Беллонду мелкие детали не интересовали:
- Что ты затеваешь. Дар?
- Армию возмездия под командованием нашего Ментата-Баши, - ответила
за нее Тамейлан. - Это очевидно.
Она захватила приманку!
- Это так? - потребовала ответа Беллонда.
Одрейд одарила их пристальным взглядом:
- Тэг был лучшим из всех, что у нас когда-либо были. Если кто и
способен наказать наших врагов...
- Пожалуй, нам стоит начать растить нового голу, - сказала Тамейлан.
- Мне не нравится, что я не знаю, как на него может повлиять
Мурбелла, - вмешалась Беллонда.
- А Айдахо будет нам помогать? - осведомилась Тамейлан.
- Он сделает то, о чем попросят его Атридесы.
Одрейд говорила с большей уверенностью, чем чувствовала, но эти слова
открыли ей глаза на еще один источник чувства враждебности.
Я вижу нас так, как видит нас Мурбелла! Я способна думать, как думает
по меньшей мере одна Чтимая Матре!

x x x

===

Мы не учим истории, мы воссоздаем опыт. Мы
следуем цепи последствий - следам зверя в лесу.
Загляните за наши слова и вы увидите протяженную
кривую общественного поведения, которой не касался
до сих пор ни один историк.

Бене Джессерит Паноплиа Пропетикус

Скитейл насвистывал, вышагивая по коридору перед своими
апартаментами. Взад и вперед, взад и вперед. Свист.
Пусть они привыкнут к моему свисту.
Под свист он составил слова песенки: "Сперва Тлейлаксу не говорит".
Вновь и вновь слова перекатывались в его мозгу. Они не смогут использовать
его клетки для того, чтобы восполнить генетическую брешь и выведать его
секреты. Они должны прийти ко мне с дарами.
Одрейд заглянула к нему "по пути на беседу с Мурбеллой". Она часто
упоминала при нем пленную Чтимую Матер. В этом была какая-то цель, о сути
которой он никак не мог догадаться. Угроза? Всегда возможно. Со временем и
это будет раскрыто.
- Я надеюсь, вас не гнетут никакие страхи, - сказала Одрейд.
Они стояли в нише у окошка, через которое ему поставляли еду, он как
раз ожидал появления ленча. Меню никогда не было полностью в его вкусе, но
приемлемо. Сегодня он попросил даров моря. Невозможно предугадать, какую
форму это примет.
- Страхи? Бояться вас? Ах, дорогая Великая Мать, я бесценен для вас
живой. Чего же мне бояться?
- Мой Совет воздержался от решения относительно вашей просьбы.
Этого я и ожидал.
- Ошибочно ставить меня в затруднительное положение, - сказал он. -
Ограничивает для вас возможности выбора. Ослабляет вас.
На то, чтобы составить эти фразы, у него ушло несколько дней, и
теперь он ждал, какой эффект они произведут.
- Зависит от того, как использовать инструмент, Мастер Скитейл.
Некоторые инструменты ломаются, если их использовать неправильно.
Будь ты проклята, ведьма!
- Испытываете вплоть до угасания. Великая Мать? - улыбнулся
Тлейлаксу, показывая острые клыки.
- А вы действительно ожидаете, что я придам вам сил? - позволила она
себе одну из редких вспышек юмора. - За что теперь торгуетесь, Скитейл?
Я уже больше не Мастер Скитейл. Ударь ее клинком плашмя!
- Вы Рассеиваете Сестер в надежде, что кто-нибудь из них избежит
разрушения. А каковы экономические последствия ваших истерических
действий?
Последствия! Они всегда говорят о последствиях.
- Мы пытаемся выиграть время, Скитейл, - очень мрачно.
Этому он уделил мгновение молчаливого раздумья. За ним следят глаза
ком-камер. Никогда не забывать об этом! Экономика, ведьма! Странное это
место для торговли - ниша у окошка выдачи пищи, подумалось ему. Дурное
управление экономикой. Управленческая суета, планирование и стратегические
совещания должны проходить за закрытыми дверями, в верхних комнатах, вид
из окон которых не отвлекает функционеров от дел, которые оказались у них
на руках.
Череда воспоминаний из его прошлых жизней отказывалась принимать
происходящее. Необходимость. Люди совершают свои торговые сделки где
придется - на палубах кораблей, на замусоренных улицах, полных пробегающих
мимо клерков, в просторных залах традиционной биржи, где над их головами
бегут строки информации, видной всем.
Планирование и стратегия могут исходить из этих верхних комнат, но
свидетельства их деятельности, как обычная информация на бирже - видны
всем.
Так пусть подглядывают ком-камеры.
- Каковы ваши намерения относительно меня. Великая Мать?
- Сохранять вас живым и полным сил.
Осторожно, осторожно.
- Но не давать мне свободы действий.
- Скитейл! Вы говорите об экономике, а потом хотите получить что-то
свободно?
- Но мои силы вам немаловажны?
- Верьте этому!
- Я вам не доверяю.
Именно в этот момент окошко решило выбросить на поднос тарелки: блюдо
с белой рыбой под изысканным соусом. Он уловил запах трав. В высоком
стакане вода с запахом меланжа. Зеленый салат. Одна из немногих их удач.
Он почувствовал, как рот у него наполняется слюной.
- Наслаждайтесь своим ланчем. Мастер Скитейл. В нем нет ничего, что
могло бы повредить вам. Разве это не мера доверия? - Когда он не ответил,
Одрейд продолжала: - Какое отношение к нашей сделке имеет доверие?
В какую игру она играет теперь?
- Вы рассказали мне, что планируете для Чтимых Матер, но не сказали
ничего о своих намерениях в отношении меня, - он и сам понимал, что звучит
это жалобно. Ничего не поделаешь.
- Я намереваюсь заставить Чтимых Матер осознать, что и они смертны.
- Как это вы делаете со мной!
Не промелькнуло ли в ее глазах удовлетворение?
- Скитейл, - как мягок ее голос, - люди, которых заставили что-то
осознать таким образом, действительно слушают. Они слышат тебя, - Одрейд
глянула на его поднос. - Может быть, вам хотелось бы чего-нибудь
особенного?
Насколько возможно, он попытался взять себя в руки:
- Может, немного стимулирующего напитка. Он помогает, когда мне нужно
подумать.
- Конечно. Я прослежу, чтобы его доставили немедленно.
Одрейд перенесла свое внимание с ниши на главную комнату его
апартаментов. Он наблюдал за Преподобной Матерью, отмечая те места, где
она останавливалась, ее взгляд переходил с места на место, с предмета на
предмет.
Все на своих местах, ведьма. Яне животное в своей норе. Вещи должны
лежать удобно в тех местах, где я могу найти их, даже не думая об этом.
Да, то у моего кресла - стимулирующие карандаши. Так я прибегаю к
карандашам, но я не потребляю алкоголь. Заметила?
Появившийся стимулятор имел привкус какой-то горькой травы, на
определение которой у Скитейла ушло несколько секунд. Касмине. Генетически
модифицированный усилитель крови из фармакопеи Гамму.
Она собиралась напомнить ему о Гамму? Они так изобретательны, эти
ведьмы!
Подшучивала над ним в вопросе экономики. Ее колкость все еще
продолжала жечь его, когда он повернул назад в конце коридора и возобновил
свою послеобеденную прогулку, потом перешел на быстрый шаг, спеша к себе
гостиную. Какой клей не давал, на самом деле, распасться Старой Империи?
Многое, какие-то моменты были серьезными, какие-то мелкими, но в основном
экономика. Связующие нити, о которых часто думают, как об удобствах. А что
сдерживало их от того, чтобы не взорвать планеты друг друга? Великая
Конвенция. "Взорви кого-нибудь, и мы объединимся, чтобы взорвать тебя".
У самой своей двери он остановился как вкопанный, ошеломленный
пришедшей ему в голову мыслью.
Что это? Как наказания, может быть, достаточно, чтобы остановить
жадных неверных? Или все дело в клее, составленном из чего-то неуловимого?
Может, все дело во мнении равных тебе? Но что если равные тебе не
гнушаются никакой непристойности? Ты свободен делать все, что хочешь. И
это кое-что говорило о Чтимых Матер. Вот уж точно.
Он тосковал по келье сарга, где мог бы обнажить, излить свою душу.
Ягхиста больше нет! Неужто я последний Мастер?
Он чувствовал давящую пустоту в груди. Каждый вдох давался с трудом.
Может быть, наилучшим выходом было бы торговаться с женщинами Шайтана
более открыто.
Нет! Это сам Шайтан искушает меня!
В свои апартаменты он вступил очищенным.
Я должен заставить их заплатить. Дорого заплатить. Дорого, дорого,
дорого. Каждое "дорого" сопровождалось шагом в сторону кресла. Усевшись,
он автоматически потянулся за стимулирующим карандашом. Вскоре его мысли
набрали скорость, выстраиваясь в восхитительные боевые порядки.
Они даже не догадываются, насколько хорошо я знаю икшианский корабль.
Он весь здесь, у меня в голове.
Следующий час он провел, решая, как запечатлеть эти мгновения, когда
придет ему время рассказывать соратникам о триумфе над повинда. С Божьей
помощью!
Это будет ослепительный рассказ, исполненный драматизма и напряжения
его испытаний. История, в конце концов, всегда пишется победителями.

x x x

***

Говорят, что Великой Матери ничем нельзя
пренебрегать - бессмысленный афоризм, до тех пор
пока до тебя не дойдет иное его значение: Я -
служанка всех моих Сестер. И они критическим взором
следят за своей служанкой. Мне нельзя тратить
слишком много времени ни на общие вопросы, ни на
будничные мелочи. Поступки Великой Матери должны
выказывать глубокую проницательность, иначе ощущение
беспокойства захлестнет даже самые отдаленные уголки
нашего Ордена.

Дарви Одрейд

То, что Одрейд обычно называла "мое я служанки", этим утром отравило
ее прогулку по залам Централи.
Управляющая не в духе! Одрейд совсем не нравилось то, что она видела.
Мы слишком глубоко завязли в наших сложностях, почти потеряли
способность отделять мелкие проблемы от по-настоящему серьезных.
Что случилось с их совестью?
Хотя некоторые это отрицали, Одрейд знала, что совесть Бене Джессерит
все же существует. Но они так перекрутили ее, вылепили из нее нечто такое,
что нелегко распознать сразу.
Ей отвратительно было вмешиваться в эти решения, принимаемые во имя
выживания Миссионария (со своими вечными иезуитскими аргументами!) - все
уклонялось от чего-то более требовательно, чем человеческие суждения.
Тиран знал это.
Быть человеком - вот в чем все дело. Но прежде чем быть человеком,
нужно нутром чувствовать это.
Никаких клинических ответов! Все упиралось в обманчивую простоту, чья
сложная природа проявлялась, когда кто-то пытался воспользоваться ею как
инструментом.
Как я.
Загляни внутрь самого себя, чтобы увидеть кто и что, по твоему
мнению, ты есть. Ничто иное не будет столь действенно.
Так что же я есть?
- Кто задает этот вопрос? - ответила на это колкостью Иная Память.
Одрейд рассмеялась вслух, и проходящая мимо Проктор по имени Прэшка
уставилась на нее в глубоком недоумении.
- Хорошо, чувствовать, что ты жива. Помни это, - махнув ей рукой,
сказала Одрейд.
Прэшка, прежде чем отправиться по своим делам, изобразила слабую
улыбку.
Так кто спрашивает: Что я такое?
Опасный вопрос. То, что она задавала его, переносило Одрейд в некую
Вселенную, где ничто не было вполне человеческим. Ничто не соответствовало
неопределенному искомому. Все вокруг нее, клоуны, дикие звери и
марионетки, отзывались на движение невидимых нитей. И она чувствовала, как
дергающаяся нить заставляет двигаться и саму ее.
Одрейд продолжала идти по коридору к входу в капсулу, которая по
трубе доставила бы ее в ее апартаменты.
Нити. Что приходит вместе с яйцом? Мы уклончиво говорим о "разуме в
его начале". Но чем я была, прежде чем меня не сформировало оказываемое
жизнью давление?
Недостаточно искать чего-то "естественного". Никаких "Благородных
Диких". Таких за свою жизнь она видела немало. Управляющие ими нити
отчетливо видны любой из Дочерей Джессера.
Внутри себя она ощущала как бы некоего надсмотрщика, а сегодня сильно
вдвойне. Это была сила, которой она иногда избегала или не слушалась.
Надсмотрщик говорил: "Усиливай свои таланты. Не отдавайся на волю течению.
Плыви! Используй его или утони!"
С захватывающим дух ощущением близкой паники, она вдруг осознала, что
едва-едва удержала в себе человеческое, что едва не дошла до того края,
где можно его потерять.
Я слишком яростно пытаюсь мыслить как Чтимая Матре! Манипулируя и
маневрируя всем, кем только возможно. И все во имя выживания Бене
Джессерит!
Белл говорила, что нет таких границ, какие отказалась бы преступить
Община ради сохранения Бене Джессерит. В этой похвальбе, возможно, и
заключалась крупица правды, но это правда всей похвальбы. На самом деле
существовали вещи, которых не сделала бы ни одна Преподобная Мать даже для
того, чтобы спасти Общину.
Мы не заступим дорогу Золотой Тропе Тирана.
Выживание человечества выше сохранения Общины. Иначе наш Грааль
возмужания человечества бессмыслен.
Но какие же опасности подстерегают лидера, окруженного подчиненными,
которые жаждут, чтобы им сказали, что делать. Как мало они знают о том,
что создают своими требованиями. Лидеры совершают ошибки. И эти ошибки,
умноженные числом не задающих ни единого вопроса последователей, неизбежно
приводят к глобальным катастрофам.
Поведение леммингов.
Правильно, что Сестры так тщательно следят за ней. Всем
правительствам необходимо пребывать под подозрением во время своего
пребывания у власти, это относится и к руководству Общины. Не доверяйте ни
одному руководству! Даже моему!
Они следят за мной в это самое мгновение. Мало что укроется от
требовательного внимания моих Сестер. А план мой они узнают, когда
наступит его время.
Для того чтобы смотреть в лицо факту ее великой Власти над Общиной
требовался постоянный процесс внутреннего очищения. Яне искала этой
власти. Она была мне навязана. И она подумала: Власть привлекает
коррумпированных. Подозревай всех, кто к ней стремится. Ей ли не знать,
сколь велики шансы того, что подобные люди восприимчивы коррупции или уже
потонули в ней.
Одрейд сделала себе заметку написать и передать в Архивы дополнение к
Коде. (Пусть Белл попотеет! ): "Власть надо всеми нашими делами следует
предоставлять тем, кто не желает принимать ее и то, при условии,
увеличивающем это нежелание".
Совершенное описание Бене Джессерит!
- С тобой все в порядке. Дар? - раздался от двери подъемной капсулы
голос Беллонды. - Ты... странно выглядишь.
- Мне просто пришло в голову, что я кое-что должна сделать. Ты
выходишь?
Пока они менялись местами, Беллонда смотрела на нее в упор, потом
поле капсулы охватило Одрейд и унесло от этого изучающего взгляда.
Войдя в комнату, Одрейд увидела, что стол ее снова завален
кристаллами, содержащими доклады о проблемах, которые, по мнению ее
помощниц, лишь она одна могла разрешить.
Политика, вспомнилось Одрейд, пока она усаживалась за рабочий стол,
чтобы вновь взвалить на себя весь этот груз. Там и Белл ясно слышали, что
она вчера сказала, но у них нет ни малейшего представления о том, что их
попросят поддержать. С каждым днем они все более обеспокоены. Как им и
следует.
Элементы политики заключает в себе почти каждая проблема, подумала
она. В то время как разжигались страсти, на сцену все более явно выходили
политические силы. Это навесило ярлык "ложь!" на ту давнюю чушь о
"разделении церкви и государства". Ничто так не восприимчиво к разгулу
страстей, как религия.
Ничего удивительного в том, что мы не доверяем эмоциям.
Не всем, конечно, эмоциям. Только лишь тем, от которых невозможно
избавиться в момент необходимости: любви, ненависти. Позволь себе немного
гнева, но держи его на коротком поводке. Вот во что верили Сестры.
Совершеннейшая чушь!
Золотая Тропа Тирана сделала их ошибку недопустимой. Золотая Тропа
постоянно оставляла Бене Джессерит где-то на задворках. Как можно
приказывать бесконечности!
Но постоянный вопрос Белл не имеет ответа: "Чего он от нас хотел?"
Что он хотел заставить нас предпринять, манипулируя нами так? (Как мы
манипулируем другими!)
К чему искать значения, если никакого нет? Ты пошла бы по дороге,
если знаешь, что она никуда не ведет?
Золотая Тропа! Пунктирный след в воображении великого. Бесконечность
- это нигде! И конечный ум отступает перед препятствием. Именно здесь
находили Ментаты взаимные проекции, всегда порождающие больше вопросов,
чем ответов. Это пустой Грааль тех, кто, вперив взгляд в бесконечный круг,
ищет "объяснения всему".
Ищет своего собственного доброго Бога!
Ей было трудно осуждать их. Ум теряется перед лицом бесконечности.
Пустота! Алхимики всех веков, как сборщики мусора, склонившиеся над своими
узлами тряпья, говорили: "Здесь должен быть где-то некий порядок. Если
постараться, я, конечно же, отыщу его".
И всегда единственным порядком был тот, что они создавали сами.
Так вот оно что, Тиран! Шут, фигляр! Ты знал это. Ты говорил: "Я
создам вам порядок, чтобы вы следовали ему. Вот тропа. Видите ее? Нет! Не
смотрите туда. Это путь Голого Короля (чья нагота видна лишь детям да
безумцам). Не отвлекайтесь от того, на что я указываю вам. Это - моя
Золотая Тропа. Разве немилое название? Вот оно, все здесь, и все здесь и
пребудет".
Тиран, ты был всего лишь еще одним клоуном. Указывая нам в
бесконечное восстановление того утерянного и одинокого кома дерьма в нашем
общем прошлом.
Мы знали, что человеческая Вселенная никогда не станет чем-то
большим, чем разрозненными общинами со слабой спайкой между ними, когда мы
будем Рассеяны. Общая традиция рождения ушла так далеко в наше прошлое,
что картины ее, несомые потомками, давно искажены. Преподобные Матери
несут в себе оригинал, номы не можем навязать его тем, кому он не нужен.
Видишь, Тиран? Мы слышали тебя: "Пусть они придут попросить об этом! Тогда
и только тогда..."
Вот почему ты сохранил нас, ты атридесовский ублюдок! Вот почему мне
надо приниматься за работу.
Несмотря на явную опасность своему ощущению человеческого, Одрейд
знала, что будет продолжать подстраивать свой разум под мышление Чтимых
Матре. Мне нужно думать, как они.
Проблема охотника: ее разделяют хищник и жертва. Это не совсем дело
иголки в стоге сена. Скорее вопрос выслеживания на территории,
переполненной знакомыми и незнакомыми знаками. Обманы Бене Джессерит
гарантировали, что знакомое причинит Чтимым Матре по меньшей мере столько
же беспокойства и неприятностей, сколь и незнакомое.
Но что они сделали для нас?
Межпланетная коммуникация работала на благо гонимым. Ограничена
экономикой на миллионы лет. Не так уж и много ее, за исключением Важных
Лиц и Торговцев. "Важный" - здесь означало то же, что и всегда: богатый,
могущественный - банкиры, чиновники, курьеры. Военные. Ярлык "важный"
принадлежал многим категориям: дипломаты, антрепренеры, медицинский
персонал, квалифицированные техники, шпионы и другие профессионалы. Это
немногим отличалось от времен массонских лож на Старой Земле. В основном
разница была в численности, качестве и изощренности. И границы их
оставались столь же прозрачны, как и всегда.
Ей показалось важным когда-нибудь вновь вернуться к этой мысли,
поискать недостатки.
Великая масса привязанного к своим планетам человечества говорила о
"молчании космоса", имея в виду, что они не могут позволить себе подобные
путешествия или коммуникацию. Большинство людей знали, что новости,
доходящие до них через этот барьер, служат чьим-то интересам. Всегда так
было.
На поверхности планеты необходимость избегать последствий радиации
диктовала использование наземных систем: капсул, гонцов, световых передач
и многочисленных передвижений. Важны были секретность и шифровки не только
между планетами, но и на них.
Одрейд виделось это как система, в которой Чтимые Матре смогут
перехватывать сообщения, если только найдут точку входа в нее. Охотницам
необходимо начинать с расшифровки системы, но тогда: откуда начинается
след к Дому Ордена?
Неподдающиеся выслеживанию не-корабли, икшианские машины и Навигаторы
Гильдии - все это вносило свой вклад в покрывало молчания, окутывающее
планеты, покрывало непроницаемое для всех, за исключением немногих
избранных. Не дать охотницам исходной точки!
Одрейд надолго и глубоко задумалась. А потому появление в рабочей
комнате Великой Матери незадолго до перерыва на ленч стареющей Преподобной
Матери с планеты, куда ссылали в наказание, оказалось для нее настоящей
неожиданностью. Архивы идентифицировали ее: Имя: Дортуила. Много лет назад
выслана в район специальной подготовки за непростительное нарушение. А
память дополнила: "Непростительным нарушением" было что-то вроде любовного
романа. Одрейд не стала запрашивать деталей. Но, тем не менее, часть из их
все же поступила. (Снова вмешивается Беллонда! ). Эмоциональный переворот
во время изгнания Дортуйлы заметила Одрейд. Бесполезные попытки любовника
предотвратить расставание.
Одрейд даже вспомнила какие-то слухи о проступке Дортуйлы.
"Преступление Джессики!" Немало ценной информации поступает посредством
слухов. Куда, дьявол ее побери, направили Дортуйлу? Неважно. В данный
момент совсем неважно. Важнее: Почему она здесь? Почему она решилась на
поездку, которая может навести на наш след охотниц?
Одрейд спросила об этом объявившую о прибытии Стегти, но та не знала.
- Она говорит, что эти сведения предназначены только для ваших ушей.
Великая Мать.
- Только для меня? - Одрейд едва не хмыкнула, подумав о постоянном
мониторинге (надзоре было бы лучшим определением) каждого ее поступка. -
Эта Дортуила не сказала, почему она здесь?
- Те, кто сказал мне прервать вас. Великая Мать, просили передать,
что, по их мнению, вам стоит увидеться с ней.
Одрейд поджала губы. Сам факт того, что изгнанная Преподобная Мать
проникла так далеко, уже возбудил ее любопытство. Проявив настойчивость.
Преподобная Мать могла прорвать обычные барьеры, но эти - ординарными не
были. Значит, причина появления Дортуйлы уже была названа. Другие
выслушали ее и дали ей допуск. Совершенно очевидно, что Дортуйла не стала
полагаться на хитрость, чтобы уговорить своих Сестер. Результатом этого
был бы немедленный отказ. Нет времени для подобной чуши! Так значит она
учла цепь приказов. Ее действия говорили о тщательной оценке ситуации,
само по себе информация внутри того, чтобы она ни собиралась сказать.
- Приведи ее.
На ее далекой планете возраст был милосерден к Дортуйле. Годы
проглядывали лишь в моршинках вокруг глаз и рта. Капюшон робы скрывал ее
волосы, но взгляд ярких глаз, смотревших из-под его оторочки, был
настороженным и проницательным.
- Почему ты здесь? - тон Одрейд говорил: "Лучше бы, во имя всех
богов, твоим сведениям быть важными".
История Дортуйлы была вполне прямолинейна. Она и еще три Преподобных
Матери говорили с бандой футаров из Рассеивания. Пост Дортуйлы был выбран
за отдаленность и ей было предложено доставить в Дом Ордена сообщение.
Дортуйла сказала, что пропустила эту просьбу через ясновидцев и видящих
правду, напомнив тем самым Великой Матери, что и на отсталой планете может
быть какой-то талант. Сочтя сообщение правдивым и с ободрения Сестер
Дортуйла приняла меры быстро, но и не забывая об осторожности.
"Все путем отправки на нашем не-корабле" - вот как она это
сформулировала. Корабль, по ее словам, мал, типа кораблей контрабандистов.
- Им может управлять один человек.
От самого послания голова шла кругом. Футары заявляли о своей
готовности заключить союз с Преподобными Матерями против Чтимых Матре.
Какими силами командуют сами футары, достаточно сложно оценить, -
сказала Дортуйла. - Они отказались сказать, когда я их об этом спросила.
Одрейд не раз приходилось иметь дело с историями о футарах. Убийцы
Чтимых Матре? Было достаточно причин, чтобы в это поверить, но способности
футаров приводили в некоторое недоумение, особенно если учитывать доклады
с Гамму.
- Сколько человек было в этой группе?
- Шестнадцать футаров и четверо Водящих. Так они себя и называли
Водящими. Они говорили также, что Чтимые Матре обладают опасным оружием,
которое они могут использовать лишь однажды.
- Ты упоминала только футаров. Кто такие эти Водящие? И что за
секретное оружие?
- Я воздержалась от упоминания о них. Они производят впечатление
людей, в пределах вариаций, отмеченных для Рассеивания. Их четверо: трое
мужчин и одна женщина. Что касается оружия, они отказывались рассказать
чтолибо еще.
- Производят впечатление людей?
- В том то и дело. Великая мать. Моим первым, довольно странным
впечатлением было, что это Танцующие Лица. Но ни один из критериев
определения Танцующих Лиц не дал положительного ответа. Ферономы
негативны. Жесты, выражения - все негативно.
- Только это первое впечатление?
- Я не могу этого объяснить.
- А что футары?
- Совпадают с описанием. Люди по внешнему виду, но с яркими кошачьими
признаками. Происхождение из семейства кошачьих, на мой взгляд.
- Таково же мнение и других.
- Они способны говорить, но это обрывочная галака. Скопление слов,
как мне кажется. "Когда есть? ", "Ты госпожа милая", "Хочу чесать голову".
"Сесть здесь?" Они слушаются одного взгляда Водящих, но не боятся их. У
меня создалось впечатление, что между Водящими и футарами существуют
скорее взаимные уважение и приязнь.
- Зная насколько это рискованно, почему эти сведения показались
важными настолько, чтобы доставить их немедленно?
- Это люди из Рассеивания. Их предложение альянса - доступ туда,
откуда происходят Чтимые Матре.
- Ты, конечно, спрашивала о них. И об условиях в Рассеивании.
- Никакого ответа.
Просто констатация факта. Ни у кого нет права на насмешку над
изгнанной Сестрой, какое бы облако не омрачало ее прошлого. Следует задать
еще ряд вопросов. Одрейд задавала их, тщательно наблюдая за реакцией
пожилой женщины при ответах.
Что-то в служении Дортуйлы, может быть, многие годы раскаяния,
смягчило ее, но оставило в неприкосновенности стойкость Бене Джессерит.
Она говорила с естественной неспешностью. Ее жесты были плавными и
мягкими. На Одрейд она смотрела с добротой и участием. (Вот он недостаток,
за который приговорили ее Сестры: цинизм Бене Джессерит здесь был загнан в
самый темный угол.)
Дортуйла вызвала интерес Одрейд. Она говорила с Великой Матерью как
сестра с сестрой, и за ее словами просматривался недюжинный и хорошо
тренированный ум. Ум, закаленный напастями за долгие годы на ссыльной
планете. Теперь делает все, что он нее зависит, чтобы возместить
прегрешение юности. Никакой попытки казаться далекой от времени и ничего
не понимающей в нынешнем положении дел. Отчет сокращенный до сути.
Спокойно дает понять, что обладает возможного более полным сознанием
необходимости. Склонилась перед решением Великой Матери и предупреждением
об опасности своего визита, но тем не менее сочла, что "вы должны получить
эту информацию".
- Я убеждена, что это не ловушка.

Читать дальше ...