Главная » 2022 » Декабрь » 26 » Великие путешественники. 048. Козлов Пётр Кузьмич. Обручев Владимир Афанасьевич
02:44
Великие путешественники. 048. Козлов Пётр Кузьмич. Обручев Владимир Афанасьевич
***
===
Козлов Пётр Кузьмич
(1863 - 1935) Исследователь Центральной Азии, академик АН Украины (1928). Участник экспедиций Н. М. Пржевальского, М. В. Певцова, В. И. Роборовского. Руководил монголо-тибетскими (1899-1901 и 1923-1926) и монголо-сычуаньской (1907-1909) экспедициями. Открыл остатки древнего города Хара-Хото, курганные могильники гуннов (в том числе Ноин-Ула); собрал обширные географические и этнографические материалы.
В городе Слободе, что на Смоленщине, знаменитый путешественник Пржевальский случайно познакомился с юным Петром Козловым. Эта встреча круто изменила жизнь Петра. Любознательный юноша понравился Николаю Михайловичу. Козлов поселился в усадьбе Пржевальского и под его руководством стал готовиться к экзаменам за курс реального училища.
Через несколько месяцев экзамены были сданы. Но Пржевальский зачислял в экспедицию только военных, поэтому Козлову пришлось поступить на военную службу. Он прослужил в полку только три месяца, а затем был зачислен в состав экспедиции Пржевальского. Это была четвертая экспедиция знаменитого путешественника в Центральную Азию.
Осенью 1883 года караван вышел из города Кяхты. Путь экспедиции лежал через степь, пустыню, горные перевалы. Путешественники спустились в долину реки Тэтунга, притока Хуанхэ - великой Желтой реки. "...Красавец Тэтунг, то грозный, то величественный, то тихий и ровный, часами удерживал на своем берегу Пржевальского и меня и повергал моего учителя в самое лучшее настроение, в самые задушевные рассказы о путешествии" , - писал Козлов.
В верховьях реки Хуанхэ на экспедицию напали разбойники из бродячего племени тангутов - конная шайка до 300 человек, вооруженных огнестрельным оружием. Разбойники, получив достойный отпор, ретировались.
Петр многому научился в своем первом путешествии. Он вел глазомерную съемку, определял высоты, помогал Пржевальскому при сборе зоологических и ботанических коллекций.
Вернувшись из экспедиции в Петербург, Козлов по совету своего учителя поступил в военное училище. После его окончания Петр Кузьмич, уже в чине подпоручика, был снова зачислен в состав новой экспедиции Пржевальского.
Во время подготовки к походу в городе Караколе 1 ноября 1888 года Пржевальский скончался от брюшного тифа.
После смерти Николая Михайловича - внезапной, ошеломляющей, Козлову казалось, что жизнь лишилась всякого смысла. Много лет спустя, Петр Кузьмич писал: "Слезы, горькие слезы душили каждого из нас... Мне казалось, такое горе пережить нельзя... Да оно и теперь еще не пережито!"
Он решил продолжить дело Пржевальского. Исследование Центральной Азии стало для него главной целью всей жизни.
Экспедицию, собранную Пржевальским, возглавил полковник Генерального штаба Певцов. Под его началом Козлов в 1889-1891 годах вновь прошел по северному Тибету, посетил Восточный Туркестан и Джунгарию. Он совершил несколько самостоятельных поездок. Перевалив через Русский хребет, он обнаружил за ним межгорную впадину, а в ней на высоте 4258 метров - небольшое озеро. По долине речки, впадающей в это озеро, Козлов прошел к ее верховьям вдоль подножия Русского хребта и с перевала Джапакаклык увидел восточную оконечность хребта. Вместе с Роборовским он установил длину Русского хребта (около 400 километров) и завершил его открытие. Позднее Козлов исследовал вторую блуждающую реку бассейна Лобнора - Кончедарью и озеро Баграшкуль Козлов вел наблюдения над животным миром, собирал зоологическую коллекцию. За эти исследования его удостоили высокой, незадолго до того учрежденной награды - серебряной медали Пржевальского...
Потом была третья экспедиция Петра Кузьмича, которую называли не иначе как "экспедицией спутников Пржевальского". Руководителем ее был Всеволод Иванович Роборовский.
В июне 1893 года путешественники выступили из Пржевальска на восток и прошли вдоль Восточного Тянь-Шаня, следуя через наименее исследованные местности. Спустившись затем в Турфанскую впадину, Роборовский и Козлов пересекли ее в различных направлениях. Разными путями они прошли оттуда в бассейн реки Сулэхэ, в поселок Дуньхуан (у подножия Наньшаня). Козлов двинулся на юг, к низовьям Тарима, и изучил котловину Лобнора. Он открыл высохшее древнее русло Кончедарьи, а также следы древнего Лобнора в 200 километрах к востоку от тогдашнего его местонахождения и окончательно доказал, что Кончедарья - блуждающая река, а Лобнор - кочующее озеро.
В феврале 1894 года путешественники приступили к исследованию Западного Няньшаня. Разными маршрутами в течение 1894 года они пересекли его во многих местах, проследили ряд продольных межгорных долин, точно установили протяженность и границы отдельных хребтов, исправив, а нередко и сильно изменив карты своих предшественников. Зимой, намереваясь пройти через высокогорную страну на юго-восток, в Сычуаньскую впадину, они при морозах до 35° достигли к югу от Кукунора, за 35-й параллелью, хребет Амнэ-Мачин (до 6094 метров) и перевалили его диким скалистым ущельем.
В глубине Центральной Азии, на Тибетском нагорье, Роборовского разбил паралич, и через неделю, в феврале 1895 года, Козлов, принявший руководство экспедицией, повернул обратно. Вернувшись в Турфанскую впадину, они направились на северо-запад и впервые пересекли пески Дзосотын-Элисун. Вместо многих кряжей, показанных на старых картах, Козлов обнаружил пески Коббе. Закончив свой путь в Зайсане в конце ноября 1895 года, Роборовский и Козлов проделали в общей сложности около 17 тысяч километров.
Во время этой экспедиции Петр Кузьмич совершил 12 самостоятельных маршрутов. В собранной им зоологической коллекции были три редкие экземпляра шкур диких животных. Козлов делал преимущественно энтомологические сборы, собрав около 30 тысяч экземпляров насекомых.
Путешествие в Центральную Азию (1899-1901) было его первой самостоятельной экспедицией. Она называлась Монголо-Тибетской: ее можно определить как географическую, в отличие от двух следующих, в основном археологических. В середине лета 1899 года экспедиция проследовала от границы вдоль Монгольского Алтая к озеру Орог-Нур и при этом произвела подробное исследование этой горной системы. Сам Козлов прошел по северным склонам главного хребта, а его спутники, ботаник Вениамин Федорович Ладыгин и топограф Александр Николаевич Казнаков, несколько раз переваливали хребет, проследили также и южные склоны. Выяснилось, что главный хребет простирается на юго-восток в виде единой горной цепи, постепенно понижающейся, и заканчивается хребтом Гичгэнийн-Нуру, а далее тянется Гобийский Алтай, состоящий лишь из цепи небольших холмов и коротких низких отрогов. Затем все трое разными путями пересекли пустыни Гоби и Алашань; соединившись, они поднялись на северо-восточную окраину Тибетского нагорья, обошли с севера страну Кам, расположенную в верховьях рек Янцзы и Меконг.
В высокогорной стране Кам Козлова поразило необычайное богатство растительности и разнообразие животного мира. Путешественники встретили новые, неизвестные науке экземпляры. Из этих мест Козлов предполагал направиться в столицу Тибета Лхасу, но глава Тибета далай-лама категорически воспротивился этому. Экспедиции пришлось изменить маршрут.
Козлов открыл четыре параллельных хребта юго-восточного направления: на левом берегу Янцзы - Пандиттаг, на правом - Русского географического общества - водораздел между верхней Янцзы и Меконгом, на правом берегу Меконга - хребет Вудвилл-Рокхилла, южнее - Далай-ламы - водораздел бассейнов верхнего Меконга и Салуина.
На обратном пути после подробной описи озера Кукунор путешественники снова пересекли пустыни Алашань и Гоби. В Урге их ждали. Нарочный, высланный навстречу экспедиции, вручил письмо Козлову от русского консула Я. П. Шишмарева, в котором говорилось, что "гостеприимный кров готов приютить дорогих путешественников" .
9 декабря 1901 года достигли Кяхты. Телеграмма Козлова развеяла упорные слухи об их гибели - почти два года от них не поступало никаких сведений.
Путешественники собрали ценный материал. Геологическая коллекция содержала 1200 образцов горных пород, а ботаническая - 25 тысяч экземпляров растений. В зоологической коллекции находилось восемь неизвестных науке птиц.
После этого путешествия имя Козлова становится широко известным, и не только в научных кругах. О нем говорят, пишут в газетах, называют продолжателем дела Пржевальского. Русское географическое общество удостаивает его одной из самых почетных наград - Константиновской золотой медали. Помимо крупных географических открытий и великолепных коллекций - ботанической и зоологической, им были изучены малоизвестные и даже совсем неизвестные восточно-тибетские племена, населяющие верховья Хуанхэ, Янцзыцзян и Меконга. Эта экспедиция описана Козловым в двухтомном труде "Монголия и Кам", "Кам и обратный путь".
Козлов, считая, что "путешественнику оседлая жизнь, что вольной птице клетка", начал подготовку к следующей экспедиции.
Его давно влекла тайна мертвого города Хара-Хото, затерянного где-то в пустыне, и тайна народа си-ся, с ним вместе исчезнувшего. 10 ноября 1907 года он оставил Москву и отправился в так называемую Монголо-Сычуаньскую экспедицию. Помощниками его были топограф Петр Яковлевич Напалков и геолог Александр Александрович Чернов. Следуя от Кяхты через пустыню Гоби, они перевалили Гобийский Алтай и вышли в 1908 году к озеру Сого-Нур, в низовьях правого рукава реки Жошуй (Эдзин-Гол).
Повернув на юг, Козлов через 50 километров открыл развалины Хара-Хото, столицы средневекового тангутского царства Си-Ся (XIII век).
Они вошли в город с западной его стороны, миновали небольшое сооружение с сохранившимся куполом - Козлову показалось, что оно напоминает мечеть, и оказались на обширной квадратной площади, пересеченной во всех направлениях развалинами. Хорошо были видны основания храмов, выложенные из кирпича.
Определив географические координаты города и его абсолютную высоту, Козлов начал раскопки. Всего за несколько дней были найдены книги, металлические и бумажные деньги, всевозможные украшения, предметы домашней утвари.
В северо-западной части города удалось найти останки большого богатого дома, принадлежавшего правителю Хара-Хото Хара-цзянь-цзюню. Здесь находился скрытый колодец, в котором, как гласило предание, правитель спрятал сокровища, а потом приказал бросить тела своих жен, сына и дочери, умерщвленных его рукой, чтобы спасти их от издевательств врага, уже ворвавшегося за восточные стены города... Эти события происходили более пятисот лет назад...
Находки были бесценны. Лепные украшения зданий в виде барельефов, фрески, богатая керамика - тяжелые сосуды для воды с орнаментом и знаменитый, на редкость тонкий китайский фарфор, различные предметы из железа и бронзы - все говорило о высокой культуре народа си-ся и его обширных торговых связях. Быть может, и не оборвалась бы жизнь некогда прекрасного города, если бы правитель его - батыр Хара-цзянь-цзюнь не вознамерился овладеть престолом китайского императора. Целый ряд сражений, происшедших неподалеку от Хара-Хото, закончился поражением его властителя и заставил Хара-цзянь-цзюня искать спасения за стенами города. Крепость держалась до тех пор, пока осаждающие не перекрыли русло Жошуя мешками с песком и не лишили город воды. В отчаянии через пробитую брешь в северной стене осажденные кинулись на врага, но в неравной схватке погибли все, и их властитель тоже. Захватив поверженный город, победители так и не смогли отыскать сокровища правителя...
От Хара-Хото экспедиция двинулась на юго-восток и пересекла пустыню Алашань до хребта Алашань, причем Напалков и Чернов исследовали территорию между реками Жошуй и средней Хуанхэ и западную полосу Ордоса. В частности, они установили, что Жошуй такая же блуждающая река, как и Тарим, и что хребет Арбисо, на правом берегу Хуанхэ, является северо-восточным отрогом хребта Хэланьшань. Повернув на юго-запад, экспедиция проникла в верхнюю излучину Хуанхэ - в высокогорную страну Амдо - и впервые всесторонне исследовала ее.
Русское географическое общество, получив сообщение об открытии мертвого города и о сделанных в нем находках, в ответном письме предложило Козлову отменить намеченный маршрут и вернуться в Хара-Хото для новых раскопок. Петр Кузьмич, следуя предписанию, повернул к мертвому городу. Но пока письма шли в Петербург и обратно, экспедиция успела совершить большой переход по Алашаньской пустыне, подняться к альпийскому озеру Кукунор, пройти на нагорье северо-восточного Тибета, где русским путешественникам пришлось отбиваться от разбойников, которыми руководил один из местных князьков.
В этих краях, в большом монастыре Бумбум, Козлов встретился - уже во второй раз - с духовным владыкой всего Тибета - далай-ламой Агван-Лобсан-Тубдань Джамцо.
Далай-лама, человек осторожный и недоверчивый, остерегавшийся иностранцев как самого великого зла, проникся к Козлову полным доверием, проводил много времени с ним в беседах, а на прощание подарил два замечательных скульптурных изображения Будды, одно из которых было осыпано алмазами, и вдобавок пригласил в Лхасу. Последнее Козлову было ценнее всего. Сколько европейских исследователей мечтало и стремилось в ней побывать - и напрасно!
Весь обратный путь до Хара-Хото, длиной почти в 600 верст, экспедиция прошла очень быстро - всего за девятнадцать дней - и в конце мая 1909 года разбила лагерь за стенами мертвого города. После русской экспедиции на раскопках никто не успел побывать. Поднявшись на стены древнего города-крепости высотой свыше 10 метров, Козлов увидел запасы гальки, заготовленные жителями для обороны. Они надеялись камнями отбиться от нападавших...
Вести раскопки приходилось в трудных условиях Земля под солнцем раскалялась до шестидесяти градусов, горячий воздух, струившийся от ее поверхности, увлекал за собой пыль и песок, против воли проникавшие в легкие.
На сей раз, однако, интересных находок было немного. Домашняя утварь, малоинтересные бумаги, по-прежнему попадались металлические и бумажные деньги... Наконец был вскрыт большой субурган, расположенный неподалеку от крепости на берегу сухого русла. Редкая удача! Найдена целая библиотека - около двух тысяч книг, свитки, рукописи, более 300 образцов тангутской живописи, красочной, выполненной на толстом холсте и на тонкой шелковой ткани; металлические и деревянные статуэтки, клише, модели субурганов, сделанные удивительно тщательно. И все находилось в прекрасной сохранности' А на пьедестале субургана, обратившись к его середине, стояло около двух десятков больших - в рост человека - глиняных статуй, перед которыми, будто перед ламами, отправляющими богослужение, лежали огромные книги. Они были написаны на языке си-ся, но среди них - книги на китайском, тибетском, маньчжурском, монгольском, турецком, арабском языке, попадались и такие, язык которых ни Козлов, ни один из его людей так и не смогли определить. Только спустя несколько лет удалось выяснить, что это - тангутский язык.
Язык си-ся - язык ушедшего в прошлое народа - наверняка остался бы для науки неразгаданной тайной, если бы не словарь си-ся, найденный здесь же.
Весной 1909 года Козлов прибыл в Ланьчжоу, а оттуда прежним маршрутом вернулся в Кяхту, завершив свое выдающееся археологическое путешествие в середине 1909 года.
После этой экспедиции Козлов, произведенный в полковники, два года работал над материалами о Хара-Хото и находками. Итогом стала работа "Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото", опубликованная в 1923 году. Он много выступал с докладами, лекциями, писал статьи в газеты и научные журналы. Открытие мертвого города сделало его знаменитостью. Английское и Итальянское географические общества присудили путешественнику большие золотые королевские медали, чуть позже одну из своих почетных премий присудила Французская академия. В России он получил все высшие географические награды и был избран почетным членом Географического общества. Но Козлов признавался: "Как никогда еще в жизни, мне особенно хочется поскорее вновь ринуться в азиатские просторы, еще раз навестить Хара-Хото и потом побывать дальше, в сердце Тибета - Лхасе, о которой влюблено мечтал мой незабвенный учитель Николай Михайлович..."
Когда Россия вступила в Первую мировую войну, полковник Козлов попросил направить его в действующую армию. Ему отказали и откомандировали в Иркутск начальником экспедиции по срочной заготовке скота для действующей армии.
В 1922 году советское правительство приняло решение об экспедиции в Центральную Азию. Во главе экспедиции был назначен Петр Кузьмич Козлов.
Ему шестьдесят лет, но он по-прежнему полон сил, энергии. Вместе с ним отправилась в путь жена Петра Кузьмича - Елизавета Владимировна, орнитолог и его ученица.
Они долго исследовали верхний бассейн реки Селенги и в южной монгольской полупустыне, в горах Ноин-Ула, нашли более двухсот курганов и провели их раскопки. Множество замечательных находок, относящихся к древней китайской культуре, было найдено в этих могильниках изделия из золота, бронзы, железа, деревянные лакированные вещи - предметы роскоши, флаги, ковры, сосуды, курильницы, деревянное устройство для добывания огня, бумажные ассигнации Юаньской династии с грозной надписью "Подделывателям будут отрублены головы" . А на вершине Ихэ-Бодо в Монгольском Алтае, на высоте около трех тысяч метров, экспедиция открыла древний ханский мавзолей. Но самое удивительное из открытий удалось сделать в горах Восточного Хангая, где была найдена усыпальница тринадцати поколений потомков Чингисхана.
Далай-лама дал Козлову пропуск в Лхасу - половину шелковой карточки с зубчиками на обрезе. Вторая половина "пилы" находилась у горной стражи на подступах к столице Тибета. Однако англичане, принявшие все меры, чтобы не допустить русских в Лхасу, сорвали это путешествие.
В семьдесят один год Петр Кузьмич по-прежнему мечтает о путешествиях, планирует поездку в бассейн Иссык-Куля, чтобы еще раз поклониться могиле дорогого учителя, подняться к снегам Хан-Тенгри, увидеть вершины Небесных Гор, покрытые синими льдами... Он живет то в Ленинграде, то в Киеве, но больше в деревне Стречно, неподалеку от Новгорода. Несмотря на преклонный возраст, он часто ездил по стране, читая лекции о своих путешествиях.
Умер Петр Кузьмич в 1935 году.
Русский путешественник, военный географ, этнограф, археолог, исследователь Монголии, Тибета и Синьцзяна. Предпринял шесть длительных экспедиций в Нань-Шань, Сычуань, Восточный Туркестан, Монголию и Тибет. Автор около 70 научных работ. Первооткрыватель мёртвого тангутского города Хара-Хото. Видный участник Большой игры.
Родился: 3 октября 1863 г., Духовщина, Смоленская губерния, Российская империя
Умер: 26 сентября 1935 г. (71 год), Петергоф, СССР
Чем известен: Исследователь Монголии, Китая и Тибета
---
---
---
---
---
---
Обручев Владимир Афанасьевич
(1863 - 1956) Геолог и географ, академик АН СССР (1929), Герой Социалистического Труда (1945). Исследователь Сибири, Центральной и Средней Азии. Открыл ряд хребтов в горах Наньшань, хребет Даурский и Борщовочный, исследовал нагорье Бэйшань. Основные труды по геологическому строению Сибири и ее полезным ископаемым, тектонике, неотектонике, мерзлотоведению. Автор научно-популярных книг: "Плутония" (1924), "ЗемляСанникова" (1926) и др. Премия имени Ленина (1926), Государственная премия СССР (1941,1950).
Владимир Афанасьевич Обручев родился 10 октября 1863 года в семье отставного полковника Афанасия Александровича Обручева и Полины Карловны Гертнер, дочери немецкого пастора.
По окончании Виленского реального училища в 1881 году Владимир поступил в Петербургский горный институт.
Закончив курс института в 1886 году, 23-летний горный инженер, выбравший своей специальностью геологию, отправляется на полевые работы в Туркмению. Основная задача молодого геолога - произвести изыскания вдоль строящейся Закаспийской (Ашхабадской) железной дороги, определить водоносность песчаных пустынных районов, выяснить условия закрепления барханных песков, засыпающих железнодорожное полотно.
Маршруты молодого изыскателя не ограничились полосой железной дороги, они уходили по рекам Теджену, Мургабу и Амударье. Около Самарканда он изучил месторождение графита и бирюзы.
Русское географическое общество высоко оценило труды ученого. Первая его работа была удостоена серебряной, а вторая - малой золотой медалей.
В сентябре 1888 года Обручев вместе с молодой женой и маленьким сыном едет в Иркутск, где его ждет первая в Сибири государственная должность геолога. На эту должность его рекомендовал Мушкетов.
В Иркутске Владимир Афанасьевич всю зиму изучал литературу по геологии Сибири, составлял библиографию, а весной провел разведку месторождений угля. Чуть позже он обследовал на Ольхоне, самом большом из островов Байкала, месторождение графита.
Он постоянно в экспедициях - изучает запасы слюды и изумительного синего камня - ляпис-лазури, из которого высекали украшения и драгоценные вазы.
Летом 1890 года Обручев отправляется из Иркутска на север, для изучения золотоносного района, расположенного в бассейне рек Витима и Олекмы Плывя по Лене, он знакомится со строением берегов великой сибирской реки. Пробираясь по таежным тропам, переезжая с прииска на прииск, Обручев изучает геологию и золотоносность россыпей.
В следующее лето он повторил поездку на Олекмо-Витимские прииски, а затем получил неожиданное предложение от Русского географического общества принять участие в экспедиции известного путешественника Потанина, направляющегося в Китай и Южный Тибет.
"Сбывались мои мечты, - пишет Обручев, -отказаться от участия в этой экспедиции - это значило похоронить их навсегда. Я ответил немедленно согласием, хотя экспедиция резко меняла все планы будущего".
В Пекине, в русском посольстве, он встретился с Потаниным, и Григорий Николаевич посоветовал Обручеву облачиться в китайское платье, дабы не привлекать к себе слишком большого внимания.
В первых числах января 1893 года Обручев выехал из Пекина в лессовые районы Северного Китая. Потанин с супругой направился на окраину Тибета, в провинцию Сычуань.
Лесс, плодородный желтозем, состоящий из мелких песчинок, с частицами глины и извести, покрывает огромные пространства Северного Китая. Быт крестьян этой части Китая тесно связан с лессом. Обручев видел целые деревни, дома-пещеры которых были вырыты в обрывах лесса; из него в Китае делают посуду, кирпич, но главное хозяйственное значение лесса в том, что плодородные почвы, дающие прекрасные урожаи, служат источником богатства для земледельцев. Обручев выдвинул гипотезу, объясняющую происхождение лесса.
В городе Сучжоу, расположившемся на окраине горных хребтов Наньшаня и пустынь, покрывших северные районы Китая, Обручев начинал и заканчивал все свои центрально-азиатские экспедиции. Его путешествие по Наньшаню оказалось очень нелегким: перевалы были круты, а реки, преодолеваемые вброд, стремительны; к тому же проводник, как выяснилось, дорогу знал плохо.
Обручев работал неторопливо и основательно. Вполне доверяя Пржевальскому, открывшему здесь хребты Гумбольдта и Риттера, он, тем не менее, обнаружил ошибку Николая Михайловича, полагавшего, что хребты эти как бы соединяются в узел. Обручев убедился, что хребты идут параллельно, и их разделяет долина.
Потом он пошел к высокогорному озеру Кукунор - прекрасному Голубому озеру, расположенному на высоте более трех тысяч метров. Ради этого озера Гумбольдт, в свое время, выучил персидский язык, намереваясь пройти к нему через Персию и Индию, поскольку путь через Россию был тогда закрыт из-за войны с Францией. Здесь, у берегов Кукунора, Обручев впервые повстречался с тангутами, о которых ходила дурная молва. Многие мирные путешественники не раз убеждались в том, что тангуты могут внезапно напасть на недостаточно хорошо охраняемый караван и в два счета облегчить его от поклажи. Да и самому Владимиру Афанасьевичу князь в Цайдаме говорил, что не может за его жизнь поручиться, если он пойдет в земли тангутов.
Пржевальского тоже ими пугали, но он все же пошел. Не сомневаясь, пошел и Обручев. Фактически один, без какой-либо охраны. Он верил, что с миром, не прибегая к оружию, можно пройти по этой земле.
Через три месяца, в сентябре 1893 года Владимир Афанасьевич вернулся в Сучжоу, завершив большой круговой маршрут, а еще через месяц отправился в новое путешествие - на север, в глубины китайских и монгольских пустынь. Он хотел изучить природу центральной части Гоби. Дорогу ему пришлось прокладывать кружным путем - через Алашань к Хуанхэ, поскольку надежного проводника найти не удалось.
Всю поверхность равнины Алашань покрывали обломки темно-бурых камней. Даже белый кварц под немилосердным солнцем будто сгорал и делался черным.
Вместе с Цоктоевым он перешел по льду Хуанхэ, непрестанно посыпая под ноги верблюдам песок - иначе они скользили и не могли продвигаться, и вошел в сыпучие пески Ордоса. Здесь, на обширных пространствах, свирепствовали ледяные ветры.
Закончив работу в Ордосе, Обручев пошел на юг, через хребет Циньлин, где он должен был повстречаться с Потаниным. Но в конце января Владимир Афанасьевич узнал, что Потанин возвращается на родину.
Обручев повернул на северо-запад - вновь через горы Циньлин, желая попасть в отдаленные районы Центральной Азии, где исследователи Китая еще не бывали.
О Наньшане, куда он направлялся, было известно немногое, и еще меньше - о средней его части. Даже точной карты этого района не существовало. Прошлогодний отчет Обручева о путешествии в Наньшань в Географическом обществе высоко оценили, благодаря хлопотам Мушкетова быстро напечатали и выслали путешественнику деньги с предписанием продолжить исследования в этом горном краю. И он начинает третью свою экспедицию.
Долины давно уже цвели, а в горах мела метель, заставляя путника сидеть в палатке. Когда метель стихла, охотники провели Обручева к высоким перевалам хребта, которому он дал название Русского географического общества. Дальше пришлось двигаться по вечным снегам, ледникам...
Шесть недель изучал Обручев Средний Наньшань. Он уточнил расположение трех известных горных хребтов и открыл четыре новых. Здесь же нашел и обследовал две небольших реки, на картах не обозначенных, обнаружил большие залежи каменного угля, а чуть позже прошел в Люкчунскую котловину, где находилась метеостанция, поставленная учеником Пржевальского - Всеволодом Роборовским. Там, на дне котловины, самой низкой в Центральной Азии, лежит соленое озеро, поверхность которого более чем на полтораста метров ниже уровня океана.
Экспедиция утомила Обручева. Потом, вспоминая те дни, он напишет: "Для работы в горах у меня уже не было ни сил, ни снаряжения. Моя обувь износилась, вся писчая бумага была израсходована, не на чем было писать дневник, и даже для ярлычков на образчики я употреблял уже старые конверты и всякие клочки бумаги. Верблюды после двухмесячного пути из Сучжоу сильно устали и для экскурсии в высокие горы вообще не годились; пришлось бы нанимать лошадей, но для этого уже не было денег... Приходилось думать только о том, как доехать скорее до Кульджи".
За эти годы он прошел 13 625 километров. И почти на каждом из них вел геологические исследования. Собранная коллекция вместила семь тысяч образцов, около 1200 отпечатков ископаемых животных и растений. Но главное, он собрал фундаментальные сведения о географии и геологии Центральной Азии и фактически завершил ее изучение - продолжив дело, начатое русскими исследователями. Фактически в Центральной Азии не осталось больше "белых пятен".
В Петербург Владимир Афанасьевич приезжает уже путешественником, овеянным всемирной славой. Его письма из Китая, статьи, путевые очерки печатались в газетах, журналах. Парижская академия наук присуждает ему премию П. А. Чихачева - великого русского путешественника - геолога и географа. Через год Обручев получает премию имени Н. М. Пржевальского, а еще через год - высшую награду Русского географического общества - Константиновскую золотую медаль, присуждаемую "за всякий необыкновенный и важный географический подвиг, совершение которого сопряжено с трудом и опасностью" . Ему еще нет сорока.
Его труд "Центральная Азия, Северный Китай и Наныпань" в 1900- 1901 годах был издан Русским географическим обществом в двух томах. Популярное описание своего путешествия в Центральную Азию Владимир Афанасьевич сделал через 45 лет, выпустив в 1940 году книгу "От Кяхты до Кульджи".
В 1895 году Обручев отправляется в Восточную Сибирь в качестве начальника горной партии, задача которой - изучение местностей, прилегающих к строящейся Транссибирской магистрали. Свыше трех лет ученый-путешественник посвятил изучению Забайкалья В тележке, верхом, пешком и по рекам на лодке проехал и прошел он тысячи километров. Исследователь посещал железные рудники, осматривал угольные месторождения, минеральные источники, соляные и горные озера, собрал большой материал о полезных ископаемых. Кроме того, им сделано много интересных наблюдений над жизнью и бытом населения Забайкалья.
После экспедиции в Забайкалье Владимир Афанасьевич в 1899 году снова вернулся в Петербург.
Летом того же года Обручев ездил в Германию, Австрию и Швейцарию для ознакомления с геологическим строением этих стран.
В 1901 году Владимир Афанасьевич в третий раз собирается в Сибирь, чтобы продолжить изучение Ленского золотоносного района. "Но судьба, - рассказывает Обручев, - захотела привязать меня к Сибири еще крепче" . Он соглашается на предложение директора вновь открытого в Томске технологического института занять кафедру геологии и организовать горное отделение. По приезде в Сибирь Обручев летом провел изыскания в Ленско-Витимском золотоносном районе и сделал геологическую съемку бассейна реки Бодайбо.
Вернувшись из Бодайбо, Владимир Афанасьевич приступает к организации в Томском технологическом институте горного отделения. С этого времени, в течение одиннадцати лет (1901 - 1912) Обручев отдает себя педагогической деятельности, но при этом не оставляет своих исследовательских поездок. На средства, отпущенные институтом, в 1905-1906 и 1909 годах он совершает три поездки в пограничную Джунгарию (Синьцзян). Исследование в этом районе, являющемся стыком двух крупных горных систем - Алтая и Тянь-Шаня, позволили ему глубже понять геологическое строение азиатского материка.
Владимир Афанасьевич каждое лето выезжал на полевые работы, обследовал богатый золотом Калбинский хребет, отделенный Иртышом от Алтая; дважды побывал на золотых рудниках Кузнецкого Алтая. В 1908 году Обручев летние месяцы провел с группой студентов, проходивших практику, около Красноярска на "Столбах".
В начале 1912 года Обручев переехал из Томска в Москву, где им был написан и опубликован целый ряд научно-популярных работ. В эти же годы Обручев написал первый научно-фантастический роман "Плутония".
В это же время Владимир Афанасьевич не прекращает своих исследовательских поездок. Он посещает в Кузнецком Алтае и Забайкалье золотые рудники; во время поездки по Алтаю изучает строение горной системы, на Кавказе он осматривает месторождения меди, в Крыму, в долине реки Качи, обследует минеральный источник.
В 1920 году ученый вернулся в Москву и вскоре был избран профессором по кафедре прикладной геологии во вновь организованной Московской горной академии.
Работая над научными проблемами и занимаясь педагогической деятельностью, Владимир Афанасьевич уже не отправляется в далекие путешествия, но ежегодно, с 1923 по 1928 год, выезжает на Кавказ, в Кисловодск, где совершает экскурсии в окрестные горы.
В 1936 году, когда Обручеву было 73 года, он совершил дальнюю поездку в горы Алтая, где осмотрел месторождение ртути и выходы мраморов; последние предназначались для строительства Московского метрополитена.
Обручев написал книги "Земля Санникова", "Плутония", "Рудник убогий", "В дебрях Центральной Азии" (Записки кладоискателя), "Золотоискатели в пустыне" и целый ряд интересных автобиографических книг: "Мои путешествия по Сибири", "От Кяхты до Кульджи" и другие. Его же перу принадлежит ряд биографических очерков о русских исследователях Азии: Пржевальском, Черском, Мушкетове, Потанине, Кропоткине, Комарове.
Ученые назвали найденный Владимиром Афанасьевичем минерал "Обручевитом". Русский народ занес имя геолога-путешественника на карту. Древний вулкан в Забайкалье, пик в горах Алтая, ледник в Монгольском Алтае носят имя Обручева. Степь между реками Мургабом и Амударьей, впервые описанная ученым, называется степью Обручева.
Русский и советский учёный, организатор науки, писатель-фантаст и популяризатор науки, широко известен как геолог, историк геологии и горного дела, географ и путешественник. Академик Академии наук СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат двух Сталинских премий первой степени. Автор термина «неотектоника» и теории происхождения лёсса.
Родился: 28 сентября 1863 г., Клепенино, Тверская губерния, Российская Империя (Тверская область, Россия)
Читать - Арсеньев
