Точка 020 - 27 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » 2024 » Январь » 27 » Точка 020

22:20

Точка 020

---

===

***

===

Глава 3

Утро первого сентября было у меня несколько особенное, нежели чем у других ребят. Нет, началось всё как обычно, конечно, с поправкой на то, что школа теперь была другая и размах праздника тоже пошире.
Сначала был подъём, после которого куратор нам провела зарядку, а затем сводила в столовую на завтрак. Следом мы вернулись в жилой блок и стали собираться на учёбу.
Школьная линейка здесь оказалась событием грандиозным, к которому серьёзно готовились. Выступления будущих выпускников, учителей и директора, десяток танцевальных номеров с элементами акробатики и телекинеза в промежутке между ними и конечно же, традиционный первый звонок с весело махающей колокольчиком первоклассницей на плече у высокого парня-выпускника.
— Как же это было красиво! — воскликнула Алина, едва линейка закончилась и нас повели в класс. — Я тоже хочу так научиться! Тебе понравилось?
— Прикольно. — равнодушно ответил я.
Восторгов подруги я не разделял. Несмотря на действительно талантливые выступления ребят, к подобному творчеству, даже с элементами телекинеза я относился весьма прохладно. На мой взгляд, время которое ребята уделяют этим танцулькам, стоит потратить на развитие боевых навыков. По крайней мере, лично для меня это было более актуально. А вот графская дочь вполне могла позволить себе подобные развлечения, учитывая какой штат охраны контролирует её безопасность.
— Ой, ты такой сухарь. Ничего в искусстве не понимаешь. — как мне показалось, произнесла фразу матери Алина, вальяжно махнув ручкой.
— Что будет, если рядом с кем-то из этих танцоров откроется разлом? Затанцуют голодного монстра до смерти? — не сдержавшись всё-таки озвучил свою мысль, приподнимая бровь. — И вообще, какой я тебе сухарь. Изволь обращаться по титулу. — хохотнул я под конец, смазывая серьёзную фразу шуткой.
— О, Мудрейший. — вздохнула подруга и на секунду надула щёки, но быстро вновь приняла весёлый вид. — Не стоит быть таким ворчуном.
— Ты всегда так говоришь, когда заканчиваются аргументы. — в полголоса бросил я, следом замолкая — мы пришли в кабинет.
Это было весьма просторное помещение обставленное по типу небольшого амфитеатра на три-четыре десятка человек. Парты здесь стояли совмещённые в два больших ряда с широким проходом посередине. За одним столом умещалось порядка семи человек, где целых четыре места заняла наша троица и тётя Тоня — единственный телохранитель на весь класс. И это несмотря на то, что благородных, по словам подруги, здесь хватало.
Сели мы с Максимом по обе стороны от нашей подруги, оттесняя косо на меня поглядывавшую тётку к крайнему месту. Политика охраны Алины никак не изменилась с конца прошлого учебного года, даже несмотря на смену школы, которая априори охранялась намного серьёзнее той, где мы учились раньше. Один боец охраны был всегда рядом с девочкой, двое других возле кабинета.
— Здравствуйте, дети. — улыбнулась уже немолодая учительница. — Для новеньких представлюсь. Меня зовут Татьяна Васильевна и ближайшие три года мы с вами проведём вместе.
Едва прошла вступительная речь, как возле дверей кабинета послышался небольшой спор. Тётя Тоня настороженно приложила палец к уху, но затем расслабилась. А через минуту створки распахнулись и внутрь вошла Наталья Николаевна и какой-то темноволосый мужчина среднего роста в чёрном костюме. О чём-то быстро пошептавшись с нашим учителем, взгляды вошедших и преподавателя перекрестились на мне.
— Обломов, тебя вызывают к директору. — выдохнув объявила куратор.
— Что?! Уже? — удивлённо воскликнула Алина, сидевшая с обалдевшим видом сбоку. — Лёша, сегодня только первое число!
А вот мой товарищ был одновременно недоволен и заинтересован, что и выражалось в его взгляде. Максим немного ревностно относился к ситуациям, когда я находил себе приключения без него. Ну извини дружище, жить со мной в школе родители тебя не отпустили.
— Я вам потом расскажу. — бросил я, поднимаясь с места.
— Ну уж нет. — буркнула себе под нос Белорецкая и направилась следом за мной.
— Я там тоже был. — увязался за нами Максим, которого в этой суматохе никто и не заметил.
Я лишь вздохнул, наблюдая какая делегация вместе со мной направилась в кабинет к директору. К нам прибавились и два бойца охраны Белорецкой, едва мы вышли из класса.
Надо было видеть глаза секретаря, когда группа людей посреди которых шла наша троица, вошла в приёмную.
— Вы куда это все? — удивилась молодая женщина.
— Нам назначено. — первым отозвался я.
А следом вошедший дядька, тот, что пришёл за мной в кабинет вместе с куратором, вышел вперёд всех и произнёс низким басовитым голосом:
— Настасья, отворяй. Нас ждут.
Больше никаких вопросов секретарь задавать не стала и поспешно нажала какую-то кнопочку у себя под столом, отчего дверь в кабинет директора открылась.
Входя внутрь не бедно обставленного помещения, я покрутил головой вокруг, отмечая со вкусом подобранную мебель, несколько картин и пару шкафов, которые назвать офисными было затруднительно. Дополнял картину красивый зелёный ковёр, лежавший посередине кабинета.
Если женщина, сидевшая в кожаном кресле и удивилась вошедшей делегации, то виду она не подала. По моим прикидкам ей было лет сорок, но даже отсюда было видно, что директриса хорошо следит за своей фигурой или имеет вполне завидную наследственность. Тёмные волосы, собранные на голове в причёску, строгое лицо и внимательные глаза — такой мне запомнилась эта женщина в первую нашу встречу.
— Здравствуйте, молодые люди. — коротко улыбнулась она, оглядывая нас. — Мне нужен только Алексей Обломов.
— Здравствуйте, Виктория Павловна. — сделала шаг вперёд Алина. — Алексей мой друг и я желаю присутствовать на его допросе.
— Допросе? — подняла брови женщина. — С чего вы решили, что будет допрос?
Белорецкая предпочла на этот вопрос попросту не отвечать. Толи не смогла собрать мысли в кучу и ответить что-то дельное, толи не пожелала выдавать компрометирующую меня информацию, которая бы смогла объяснить меткость её догадки, толи просто решила промолчать без всякой причины. В любом случае, я был объявлен другом аристократки, и как позже мне объяснила подруга, она была в своём праве и Виктории Павловне пришлось с этим смириться.
— Как прошёл ваш вчерашний вечер, Обломов?
— Спасибо, хорошо. — коротко ответил я.
— Ничего особенного не запомнилось? — взгляд её внимательных глаз стал буквально меня сканировать, старательно игнорируя вошедшую кучу людей вместе со мной.
Ведь изначально, ситуация должна была быть совсем другой. Один против троих, где куратор и темноволосый дядька молча прожигают меня своими взглядами, а суровая директриса распекает за случившееся. По крайней мере именно так всё рисовало моё богатое воображение.
Сейчас же всё было иначе. Вся охрана подруги отчего-то решила присутствовать на этом мероприятии, отчего нас было в кабинете целых шесть человек, не считая директора и её подчинённых.
— Да вроде нет, обычный вечер. Только место новое.
— Никаких происшествий не случалось? — попыталась она вновь достучаться, но играть в такие игры я был не настроен. Пускай выкладывает все карты — там и побеседуем.
— Голова болит, не особо помню.
— Вы уж постарайтесь, молодой человек.
Отвечать Виктории Павловне я не стал, лишь принял задумчивый вид и завис.
— Что ж… тогда начнём. — вздохнула директриса и кивнула сопровождающему нас до кабинета мужчине, с готовностью державшему пульт в руках. — Олег, включай.
Дальше мы все наблюдали на экране огромного телевизора, висевшего на противоположной стене от кресла женщины, склейку записей с видеокамер. На видео было показано в довольно хорошем качестве, как вчерашним вечером из окна моей комнаты по очереди вылетели двое ребят, после чего они несколько раз приземлись на газон снизу. Не забыли в представленное видео вставить слезы и вопли боли этих каскадёров, так сказать, для более красочной картинки, не иначе.
— Как, вы, Алексей, можете прокомментировать это видео?
— Так сразу трудно сказать… — задумался я выдерживая паузу. — Думаю ребятам стоит объяснить, что учиться летать сразу с высоты третьего этажа — затея плохая. — не оставляя в своём голосе и намёка на иронию, добавил я.
— Это окно вашей комнаты. — ни капли не раздражаясь, ответила директриса.
— Тут в принципе без разницы чьё окно. Дело в большой высоте.
Виктория Павловна недовольно приподняла правую бровь и слегка поморщилась.
— Разница всё-таки есть. — на этих словах она вновь кивнула Олегу и тот что-то нажал на пульте.
Следующий кадр на телевизоре показал меня и моих соседей выглядывающих в открытую форточку и наблюдающих за происходящим. Причём, если на первом видео углы были подобраны так, что нас с ребятами видно не было, то на втором показали и моё серьёзное сконцентрированное лицо, и паривших в небе ребят.
Я продолжал полным безразличия взглядом смотреть на экран, а Виктория Павловна сверлить меня своими карими глазами. В кабинете висела тишина, которую пришлось вновь нарушить директору школы.
— Теперь что скажете?
— Окно действительно моё. — пожал я плечами и кажется стал её раздражать.
На этих словах кто-то сзади хрюкнул, с трудом сдерживая смех, отчего заслужил взгляд полный осуждения, со стороны сидевшей в центре стола женщины. После очередной затянувшейся паузы, директриса вновь взяла слово.
— Правильно ли я понимаю, что вы, молодой человек, отрицаете, что выбросили этих ребят из окна вашей комнаты?
— Я такого не говорил.
— То есть вину всё-таки признаёте?
— И такого я тоже не говорил. — вздохнул я.
Тактика и манера беседы этой женщины стала мне надоедать. Я знал, что у неё есть кое-какие доказательства моего участия в произошедшем — в нашей комнате тоже была камера, замаскированная под люстру. Правда, доказательства, всё же, были косвенные — управлял полётом вчерашних наглецов я без помощи рук и теоретически, сделать это мог кто угодно в комнате, включая самих пострадавших. Я лишь открыл им окно. Но директриса до последнего не хотела предоставлять вниманию присутствующих видео с того ракурса. Толи для чего-то придерживала, толи и вовсе не хотела светить наличие камеры в жилой комнате.
— У меня есть заявления от пострадавших. — решила она зайти с другой стороны.
— Что говорят? — равнодушно уточнил я.
— Говорят, что это вы, Алексей, выкинули их в окно. — на этих словах взгляд женщины стал хищным, но я и Кали чувствовали фальшь. Не было похоже, что её целью является серьёзно меня наказать или, как обычно пугают в таких ситуациях, выгнать со школы. Возможно, желала поставить на место? Заставить нервничать? Или что-то другое?
— Наговаривают. — глазом не повёл я.
— С чего бы им это? — на этих словах она встала с места, обошла свой стол и положила передо мной фотографии моих недоброжелателей, которые на снимках позировали не только с жалобным видом, но и с загипсованными конечностями. Рука у того, что играл на ноутбуке и нога, у его напарника.
— Как с чего? Я им печенье своё не отдал. И отказался идти мыть их туалет. Да и то, что они за моим компьютером сидят не одобрил. — честно признался я, давая всем присутствующим понять мотив своего поступка. — Обиделись, наверное. — добавил я, пожав плечами.
Виктория Павловна от услышанного на несколько секунд смутилась. Но затем поправила чёлку, и вновь пошла в атаку.
— Не кажется ли тебе, что ты переборщил с «неодобрением»? — нависла надо мной женщина, незаметно переходя на «ты».
— Мне кажется, что вам стоит навести порядок в своей школе. — выдерживая её взгляд, совершенно спокойным голосом парировал я. — И начать следует с тех, кто заваливается к детям и пытается с помощью угроз их эксплуатировать. А также, занимается рэкетом печенек! — на этих словах я выразил максимальное недовольство, слегка повысив тон. — А всё остальное — ваши домыслы.
— В моей школе подобных случаев не зафиксировано! — возразила директриса.
— Или их никто не фиксирует. Кому какое дело до мелких разборок простолюдинов, да? — неожиданно для себя слегка разозлился я, но быстро одёрнулся и вернулся в прежнее, непоколебимое состояние.
После разговора со своими соседями выяснилось, что жалобы детей никто толком не разбирает, если не произошло драки, воровства или откровенного вымогательства. Чаще всего наказывали обе стороны поровну и не особо разбирались в причинах. Особого бардака, конечно, тоже никто не допускал и откровенного избиения или унижения детей не было. Но вот, так называемая дедовщина и мелкий рэкет всё-таки присутствовали, как и, наверное, везде в этом мире, где есть старшие и младшие, и сильные, да слабые.
— Это возмутительно! — решила вмешаться в наш диалог Алина, которая все это время внимательно слушала и молчала. — Я буду жаловаться отцу! Мы уходим! — в голосе подруги было столько обиды и негодования, что я даже сам не ожидал. Плюсом ко всему, мне подобное её вмешательство было и не особо нужно.
На этих словах Белорецкая потащила меня за руку из кабинета, но Виктория Павловна поспешила нас остановить.
— Погодите, Ваша Милость. — по лицу директрисы трудно было сказать, что она испугалась. Она вновь прибывала в полном спокойствии. — Если слова Алексея правда, значит нам нужно детальнее изучить это дело, что я и намерена сделать. Также добавлю, что я настоятельно рекомендую ученикам нашей школы использовать свою силу с большой осторожностью. Другими словами, дети более не должны вылетать из окон зданий.
Говорила она это всё нейтральным тоном и как бы для всех присутствующих, но этим самым присутствующим было предельно ясно, кому конкретно был адресован этот посыл.
— Спасибо, Виктория Павловна. Думаю, вы правы. — дипломатически смягчил я концовку нашего разговора, после чего мы покинули помещение.

Глава 4

— Вот скажи мне, Лёша, когда ты только успеваешь? — едва мы отошли от кабинета директора с глубоким вздохом произнесла Алина.
— Оно само. — вздохнул я, пожав плечами.
— Правильно сделал. — произнёс Максим сбоку, хлопнув меня по плечу. — Но зачем ты засветился на всех камерах?
— Хотел познакомиться с местным руководством.
Эта идея не была каким-то хитрым планом в моей голове, и возникла по ходу вчерашних событий. Зато сейчас я мог с уверенностью заявлять, что в кабинете Виктории Павловны вовсю обсуждается моя персона. А Кали, которой я отдал бабушкин телефон, не только подслушивает этот разговор, но и записывает его на диктофон. И судя по довольной бесовке, оставил я её там не зря.
— А я надеялась, что ты захочешь просто спокойно учиться. — очередной раз вздохнула Белорецкая.
— Кстати, ты это… жаловаться отцу не нужно, Твоя Милость. Всё ведь разрешилось, а Виктория Павловна обещала разобраться в этом деле более подробно. — заглянул я в глаза подруге, подмигивая. Говорилось всё это под глазком очередной видеокамеры, встреченной по пути назад в наш учебный класс.
То, что граф и так в курсе произошедшего я догадывался. Знал и то, что директриса осведомлена в полной мере о том, зачем пришли эти два балбеса ко мне в комнату — камера под потолком записала не только финал этой встречи, но и её завязку. Проследившая за ними вездесущая демоница, поведала о том, что ребятам неслабо досталось за их похождения и террор младшеклассников. Вряд ли они в ближайшем будущем пожелают промышлять чем-то подобным.
Всё происходящее в кабинете пятью минутами ранее было по сути цирком. Виктория Павловна просто-напросто тестировала и проверяла, что я из себя представляю. Естественно, делалось это не по собственной инициативе — у неё таких как я тут сотни. Она выполняет поручения сверху.
— Как знаешь, о Мудрейший. — последнее подруга произнесла с большим сарказмом, явно передразнивая меня.
Вернулись в кабинет мы к концу первого урока, и под недовольный и строгий взгляд Татьяны Васильевны, проследовали к своим местам. Дети тоже нас оглядывали, но скорее с любопытством — новенькие как-никак.
Первые четыре урока до большой перемены на обед, ничем необычным нас не удивили. Школа, как школа. Элементарная математика, скучные основы правописания по русскому языку и прочее.
Со слов учителя, занятия по освоению азов владения своей силой будут крайними двумя уроками. Правда этого ждали далеко не все мои одноклассники. Абсолютное большинство ребят покинули школу после четвёртого урока — их обучают родовые инструктора и подобные уроки высокородным ни к чему.
Услышав об этом впервые, я сразу же полюбопытствовал у Алины, а в чём же смысл тогда аристократу учиться в школе для одарённых. Как оказалось, помимо высокого престижа, благородной среды, повышенной безопасности объекта и высокого профессионального уровня учителей, школа обладает ещё и серьёзным, и обустроенным полигоном. Такой есть далеко не у каждого клана. Также подруга сказала, что в старших классах нужно будет много практики, для которой нужно наличие людей со схожим уровнем силы. Ну и спецпрограмма для одарённых, вроде как, тоже какая-то имелась и тоже начиналась в выпускных классах. В общем, всё весьма неоднозначно и запутанно, будем разбираться.
Алина, кстати, домой спешить после уроков не стала. Вместо этого подруга направилась в столовую вместе с нами.
— Я соскучилась за лето по обедам с вами. Давайте не будем нарушать эту традицию?
— Я только за. — улыбнулся товарищ. — Жаль, что наши совместные тренировки закончились. Как там дядя Святогор, кстати? — повернулся Максим ко мне.
— Обещал сегодня позвонить. У него всегда «всё хорошо». — вздохнул я.
К дядьке я очень привык и летом переживал буквально двойной разрыв. Это лето в целом было самое кошмарное для меня. Обиду, горе и потерю близкого, дополняла подстёгнутая этими эмоциями ярость, мощный импульс которой последовал от моего деда. Трудно сказать однозначно, но по личным ощущениям, только печальный опыт пережитых потерь в прошлой жизни помог мне достойно перенести посланные испытания судьбы. А также помог мне не сорваться в турне по разломам в поисках бесконечной мести.
Впрочем, за лето я там всё же несколько раз побывал — программу тренировок от моего колючего друга никто не отменял. Бобик был фанатично предан своему курсу постепенно закалять меня в боях, и в свете произошедшего, получил на это дело полный карт-бланш — более я на его предложения отказом не отвечал. Мы выбирали удобное место и время, чтобы меня не потеряли родители Максима или дядя у которых я жил летом, и колючий открывал портал.
После обеда мы вернулись на занятия, в то время как Алина покинула школу со своей охраной, как и все остальные благородные из нашего класса. Инструктор рассадил детей в специальном для подобных занятий зале и не изобретая велосипед повторил вчерашнее задание.
Анатолий Викторович, как и в прошлый раз, выделил Стёпу и ещё несколько ребят, у кого дела совсем плохие и подсадил к себе.
— Куда тебе сразу столько? — приподнял бровь инструктор, отмечая, как я беру с собой сразу десяток коробочек с его стола.
— Чтобы туда-сюда много раз не ходить. — простодушно пожал я плечами под его строгим взглядом.
— Балуешься с ними там что ли? — в полглаза наблюдая за остальными, буркнул он.
— Да нет же. Тренируюсь! — нахмурился я.
— Смотри мне. — бросил инструктор и потерял ко мне интерес.
Сегодня Анатолий Викторович не поленился, в отличие от вчерашнего дня, и почитал нам теорию. Объяснял как правильно дышать, к каким ощущениям прислушиваться и на что ориентироваться, чтобы себя не перенапрячь. Я всё это уже давно слышал от дяди и пропускал мимо ушей, концентрируясь на своих спичках.
Со вчерашнего дня особых продвижений не было. Даже с одной спичинкой внутри коробка, задача оказалась для меня очень сложной. Маленькую коробочку рвало, сминало и перекручивало, но воздействовать на спичку внутри неё, отдельно у меня не выходило. Единственным продвижением в этом деле оказалось то, что я стал тоньше чувствовать свои возможности и как следствие, коробочки стали жить дольше.
Стараясь добиться успеха в поставленной себе задаче, я даже пропустил перерыв, так и просидев в позе лотоса все два часа. Вырвал меня из этого состояния новый учитель.
— Давай, Обломов, заканчиваем. На выход.
Оглядевшись по сторонам, я увидел скучающего товарища, который все два урока провёл с лицом, демонстрирующем полное разочарование происходящим. Максим терпеливо ждал пока я закончу и сейчас, едва мы отошли от инструктора в направлении дверей, он обрушил на меня целый шквал своих эмоций и мыслей по поводу таких тренировок.
— Лёха, ну неужели нас теперь ждёт это? — ткнув за спину большим пальцем правой руки, раздосадовано бросил он.
— Так я же тебя предупреждал. — повёл я плечом. — Тут с тобой индивидуально сюсюкаться никто не будет.
Крыть Максиму было не чем. Я действительно ему всё это объяснял, стараясь снять с товарища розовые очки ещё до начала занятий в этой школе. То, с каким усердием и внимательностью занимался с нами дядя, к сожалению, осталось в прошлом.
Правда, одновременно с этим, всё было не так ужасно, как представилось товарищу сегодня. Да, мы далеко ушли в развитии от своих сверстников и сейчас в этих яслях есть риск только деградировать, но и пользу извлекать из нынешних занятий тоже можно. Тем более, в среднем по палате, особенно если не учитывать новеньких ребят, что прибыли в школу вместе с нами, всё было не так плохо. Слабо, конечно, даже для их возраста, но небезнадёжно. Основная масса ребят уже держала в воздухе свои коробки и даже неуклюже их пыталась крутить вокруг своей оси.
— Так что, дружище, теперь придётся придумывать себе занятия самостоятельно и в целом практиковать самообразование.
Оглядев товарища я вздохнул, понимая, что если мне и удалось смягчить момент несоответствия его радужных ожиданий и суровой реальности, то совсем немного.
— Короче, держись за меня и не пропадёшь. — заключил я.
— Тоже этими коробочками заниматься?
— Лёша, тебя одного ждём. — строго посмотрела на меня Наталья Николаевна, когда мы с товарищем вышли из зала для тренировок.
— Бегу. — бросил я в ответ и наспех попрощавшись с товарищем, направился к строю ожидавших меня ребят.
Да уж… к этому теперь тоже придётся привыкать. Нас, детишек, по школе водили только «паровозиком» и у тех, кто жил здесь же, имелось своё расписание. К примеру, сейчас у нас по плану прогулка в саду. Очень надеюсь, что долго этот детский сад не продлится.
* * *
— Здравствуй, Вика.
— Здравствуйте, Ваша Светлость. — голос директрисы был немного сконфуженный.
— Ну что, побеседовали? Как тебе малец? — послышался лёгкий смешок по ту сторону трубки.
— Палец в рот не клади, Ваша Светлость.
— Это да… Почему запись до сих пор не отправила?
— Ваша Светлость, тут… — еще более неуверенным голосом начала говорить Виктория Павловна, но князь её перебил.
— Да что ты всё заладила? — неожиданно возмутился Белорецкий. — Умудрилась что-то напортачить?
Послышался громкий вдох, после чего женщина по всей видимости собралась с духом и выдала на одном дыхании.
— Запись нашей встречи с Обломовым сделать не удалось. Камера подвела.
В этот момент на той стороне послышался громкий смех, но то был не княжеский.
— Я что-то не понял, Виктория? Ты такое простое задание выполнить не смогла?! — голос главы клана Белорецких принял весьма опасные для любого собеседника оттенки.
— Я… я…
— Подожди, я сейчас. — перебил её князь.
После полуминуты ожидания, в трубке раздался другой, но не менее знакомый голос.
— Вика, привет. — успокаивая смех произнёс Сергей Константинович.
— Серёжа? Привет.
— А в комнате, в комнате у него камера ещё работает?
— Сейчас гляну… — растерялась женщина, но быстро нашла в специальной программе на компьютере нужную вкладку, а затем и окно. — Работает, вроде… — неуверенно, озвучила она, а затем добавила. — Она там замаскирована, они её не видят.
— Этот увидит! — бросил в трубку граф, а затем добавил уже куда-то в сторону. — На что спорим, что недолго ей работать осталось?
— Так а мне что делать?
— Ой, это теперь ваша с Его Светлостью головная боль. — еле сдерживая смех ответил граф и передал трубку брату.
— Чего-чего. Учить его, чего ж ещё.
— На особый контроль взять? — переспросила директриса.
— Не надо. Просто поглядывай и если что докладывай. Всё до связи.
— До свидания, Ваша Светлость.
Глубоко выдохнув, женщина бросила телефон на стол и судя по звуку, чего-то налила себе в бокал.
— Взрослые мужики, но иногда как мальчишки…
На этом воспроизведение записи разговора закончилось, а Кали следом же добавила:
— Перенервничала тётка. Дальше ничего интересного — сидела в своём кресле и молчала.
— Весело. — хмыкнул я, а затем повернулся к демонице и добавил. — Ты молодец.
— Рада быть полезной. — услужливо промурчала Кали.
— Кстати, дядя Серёжа прав. С камерой в комнате надо действительно разобраться. — с трудом сдерживая ухмылку бросил я.
Наш диалог проходил ментально, пока я сидел на лавочке в парке и слушал запись на смартфоне. Убрав телефон в карман, отметил приближение Натальи Николаевны, которая заметила, что я опять провожу свой досуг обособленно от других ребят.
— Больше не балуешься?
— Не-а.
— А чего лицо хитрое? — подозрительно оглядела меня она.
— Кое-что придумал. — честно признался я.
Глаза куратора сразу полезли на лоб. Оглядев меня с опаской, она аккуратно присела рядом и заглянув в глаза нервно произнесла:
— А может не надо?