...наследник 031 - 10 Апреля 2024 - Персональный сайт

Главная » 2024 » Апрель » 10 » ...наследник 031

01:17

...наследник 031

***

===

Глава 10

— What. The. Fъck, — медленно, раздельно и о-о-очень изумлённо произнёс стоящий в проёме Филипп-Александр Третий Манчестерфильдский, лорд Вестмистерский и так далее, и тому подобное, оглядывая «сцену».
Да уж. Наверное, это и правда выглядело двусмысленно — мы втроём связанные, старуха в эротическом костюме. Не хватало только зажжённых свеч и плётки в её руке. Рядом возвышался Обелиск, но, кажется, при такой обстановке он был последним, на что его высочество обратил бы внимание.
— Что? — кажется, старуха всё-таки растерялась от этого появления. — Ты ещё что здесь делаешь?
— Я что делаю? — принц воззрился на неё с праведным гневом. — Это говорит мне та, которая… которая…
Кажется, каждый раз, когда он пытался сформулировать, что сейчас делает старуха Рюдзин, дар речи ему отказывал.
— Принц! — я чуть шевельнул плечом и радушно улыбнулась. — Вы как раз успели к началу. Присоединяйтесь, не стесняйтесь!
Филипп Третий багровел на глазах, глотая ртом воздух.
— Я… — выдохнул он. — Ещё тогда, на террасе всё стало понятно… Когда Юкино тёрлась об этого качка… Я так и знал…
— Что знал? — осторожно осведомилась Агата.
— Вся эта мнимая школа… — теперь принц говорил отдельными кусками фраз. — Какой позор для репутации госпожи Рюдзин… И этот тип…
Его взгляд остановился на Юкино.
— Но мне плевать на это, — резко припечатал он. — Меня волнует честь моей жены. Можете заниматься здесь чем хотите, это не моё дело, но будущая принцесса британского престола не может быть вовлечена в эту разнузданную БДСМ-оргию. Юкино, мы уходим отсюда.
— Кхе-кхе, — тактично заметила Юкино. — Если ты не заметил, я связана…
— Я заметил! — заорал принц, краснее ещё сильнее. — Как ты могла согласиться на этот разврат?!
Мы все переглянулись; я лишь хмыкнул. Что ж, каждый рассуждает в меру собственной испорченности.
— Развяжите её! — в приказном тоне потребовал принц, поворачиваясь к бабке — и тут же прикрывая глаза рукой. Ага, и его проняло. Затем он снова поглядел на Юкино и широко улыбнулся. — Дорогая… прости, я не должен был тебя обвинять.
Глаза Юкино лезли на лоб с каждым его словом.
— Давай просто забудем о том, что здесь произошло, и обо всех этих людях, — продолжал Филипп. — Я готов закрыть глаза на то, чем ты тут занималась с этим качком; так будет лучше для наших стран, для нашего брака…
— Да какого… — в глазах старухи Рюдзин явственно читалась полная растерянность. — Где охрана, чёрт её дери?
— Оставил в зале, — отмахнулся принц. — Какое вам дело до моей охраны?
— Да не твоя, идиот! Моя охрана где?
— А я сразу заметил, что здесь её как-то маловато, — заметил я. Кажется, звук моего голоса подействовал на принца, как красная тряпка на быка.
—…но если вы отказываетесь подчиняться, — прорычал он, переходя от слащавого тона к яростному, — то я всегда могу её позвать.
Он снова коротко глянул на старуху — и тут же уставился на меня; очевидно, я не так резал глаза.
— Действительно, — сплюнул он. — Чего я с вами церемонюсь. Сборище извращенцев. Я не позволю опорочить честь британской короны; Юкино…
Удар в лоб. Мы все трое синхронно выдохнули, глядя, как тело принца Филиппа опадает на пол после вырубающего удара старухи.
— Он ведь очнётся — рано или поздно, — странным тоном заметил я. — Мне даже немного интересно, как ты собираешься объяснить ему, что произошло?
— Чушь, — фыркнула старуха, прикрывая дверь. — После всего, что произойдёт, после того, как я объясню ему, что предлагает мой хозяин, он даже не вспомнит об этом инциденте.
Она ногой отодвинула тело принца чуть к стене, брезгливо морщась — и прочистила горло.
— Так вот, об этом, — улыбнулась она.
О, нет. Снова. Я уж надеялся, что после этого эпизода старуха забыла про свои злодейские монологи. Ага, как же, рано обрадовался.
— Просто вообразите, — она взмахнула руками, — что будет, если этот мир возглавят люди вроде меня. С моими опытом, властью, влиянием — но при этом со второй молодостью. Это тот самый второй шанс, ради которого…
Дверь, прикрытая старухой, снова грохнула; Абель Шварц, возникший на пороге, имел совершенно другое выражение лица, нежели принц Филипп — испуганное, даже затравленное. Под глазом у него красовался худо-бедно замазанный бланш. Он быстро и громко захлопнул за собой дверь — и только затем обернулся к нам.
— Какого?.. — не выдержала старуха. Шварц тут же примирительно поднял ладони.
— Спокойно, спокойно! — выпалил он, прикрывая одной рукой глаза. — Занимайтесь чем хотите, я вас не осуждаю…
Взгляд бизнесмена зацепился за меня, и его лицо на пару секунд болезненно скривилось.
— Я даже ничего не видел, — заверил он старуху, вновь поворачиваясь к ней (и стараясь, чтобы направленный в пол взгляд выглядел не слишком оскорбительно). — Просто вы должны мне помочь, срочно. Госпожа Рюдзин, вы не представляете, что произошло…
Агата, Юкино и я с интересом воззрились на него; что до старухи, то, кажется, та уже примеривалась, чтобы вырубить и этого.
— И что же? — подал я голос. Может быть, она хотя бы даст ему договорить? Ну, интересно же!
— А то, что меня пытаются покалечить уже второй раз за этот вечер! — выпалил Шварц, кидая на меня злобный взгляд. — Я был в зале, — пустился он пересказывать, — говорил с принцем Филиппом, а потом он куда-то пропал; меня это, в общем, не волновало, но тут…
На этот раз шаги, приближающиеся к двери, были громкими. Даже слишком громкими.
— Где ты? — прорычал за дверью знакомый голос; еврей при его звуках моментально вздрогнул и побледнел.
— Нет-нет-нет… — пробормотал он. — Нет…
— Где ты, распутинский прихлебатель?
Шварц кинулся было к двери, чтобы заслонить её своим телом — но буквально отлетел назад, когда та распахнулась с пинка и, печально хрустнув, повисла на одной петле. Ого! Вот это ярость.
— Достаточно догонялок, — тяжело дыша, проговорила Аннабель Астрид, появляясь на пороге. — Хватит. Больше некуда бежать. Теперь ты мне всё расскажешь, распутинский ублюдок.
Старуха, похоже, зависла на полпути, так и не донеся кулак до лба Шварца. Что ж, да — пожалуй, её можно было понять.
Обычно я считал себя человеком, абстрактно мыслящим. И способным много чего предугадать, предположить, предусмотреть… Но то, что происходило сейчас, напоминало скорее какое-то треш-шапито. Честно говоря, я вообще…
— Да я не понимаю, что творится! — Шварц попытался скрыться за Обелиском. — Госпожа Рюдзин! Эта сумасшедшая крутилась рядом, а потом, когда я пошёл в туалет, напала на меня, требуя признаться невесть в чём! Мне чудом удалось сбежать…
Только зря воздух сотрясает. Судя по внешнему виду старухи, сейчас она вряд ли в состоянии воспринимать слова.
Аннабель, тем временем, огляделась — и увидела меня.
— Мастер? — недоверчиво сощурилась она. — Это правда вы?
Затем она поглядела и на Рюдзин; её глаза распахнулись ещё шире.
— Госпожа Рюдзин, вы целы? — осведомилась она. — Что с вами такое? Это сделал Йошида Распутин?
Она вновь повернулась к Шварцу; глаза девушки наливались кровью. Надо же, а ведь я даже почти поверил, что она здравомыслящая на фоне других тёмных.
— Р-р-распутинский ублюдок, — прорычала она, медленно надвигаясь на едва не плачущего Шварца. — Тебе не жить!..
Старуха повернулась в их сторону. Кажется, она слегка прогрузилась — и теперь готова была вырубить сразу обоих.
Наверное, я почти не удивился, когда ей помешала сделать это вновь распахнувшаяся дверь.
— Извини, — выдохнул Константин Орлов, путаясь в плаще — и с размаху опустил тяжёлый металлический поднос на голову Аннабель. Девушка рухнула на пол; остальные вновь замерли, затаив дыхание. Парень выставил руку вбок, пытаясь отдышаться.
— Меня отвлекли… — выдохнул он. — Не уследил… Всё… под контролем…
Глаза Орлова медленно расширялись, когда до него дошло, при какой сцене он присутствует. Я переглянулся с Юкино, Шварц — с Агатой. Старуха стояла посреди этого бедлама, одетая в БДСМ-бельё, дурея от происходящего.
— Простите? — осторожно уточнил Орлов, наклоняя голову. — А что вы здесь…
— Да где охрана, чёрт её дери?! — выпалила Рюдзин, поворачиваясь к нему. — За что я плачу им деньги?
— Так деньги, кажется, платит он, — Юкино кивнула на Шварца; тот чуть побледнел и сглотнул.
— Не будет охраны, — с фатальной уверенностью отозвалась Агата. — Нахальный убрал её.
Девушки переглянулись через мою голову.
— И, кажется, я знаю, как ему это удалось, — кивнула Юкино на Шварца.
— Чушь! — тонко взвизгнул тот. — Я нанял лучшую охрану, а ваши обвинения — бездоказательный бред…
— Ладно, ладно… — Орлов всё ещё недоумённо глядел на происходящее. — Я-то тут точно не при чём, так? А значит…
Кулак старухи Рюдзин врезался ему в переносицу. Еврей попятился было к двери, подняв руки, но запнулся о лежащее тело Аннабель — и спустя секунду старуха уложила на пол и его самого.
Повисла тягостная пауза. Старуха поглядела сначала на меня, затем на сломанную дверь, затем на четыре тела, распростёртые на полу. Кажется, она тихо выматерилась на японском.
— Меня сбили с мысли, — рассеянно заметила она. — Я говорила о…
Новая пауза; я скептически оглядел живописную композицию из тел, разбросанных вокруг Рюдзин.
— Ты правда думаешь, что сможешь продолжить нести эту пафосную чушь? — осведомился я, чуть прищурившись. — После всего этого балагана, что только что произошёл? Просто отправь уже нас всех куда подальше, пока сюда ещё кто-нибудь не…
По ту сторону перекошенной двери возникли новые фигуры.
Да вы издеваетесь.
— Отлично, — прохрипел угрюмый Леонид Медведев, перешагивая через ближайшее тело и тыча пальцем в мою сторону. — Вот он.
За его спиной маячил перепуганный Виктор с перебинтованной рукой; при виде меня он чуть вздрогнул, но тут же напустил на себя брезгливое выражение.
— Кажется, с ним уже разобрались, дядя.
— Я и сам вижу, — Медведев непонимающе оглянулся. — Тёмный, как обычно, оказался пустышкой. А такой спектакль на сцене развернул…
На старуху он глядел почти без удивления. Знал, что ли, о пристрастиях? Или просто привык к творящемуся за ширмой приличия знатных аристократических домов? А вот раскиданные по полу тела, кажется, слегка, смутили его.
— Кхм, — старуха злобно прокашлялась, уставившись на него.
— О! — учтиво кивнул Медведев, перешагивая через ещё одно тело. — Прошу прощения, госпожа Рюдзин, что вмешиваем вас в это, просто у нас с тёмными была… определённая договорённость. Не поймите неправильно, просто Виктор хотел понравиться одной из ваших учениц… кстати, где она? — он слегка обернулся, будто ожидая, что та, о ком он говорит, выскочит из-за Обелиска.
— Что тут вообще… — пробормотал Виктор.
— Тише, — отрезал Леонид. — Что тут творится — дело уважаемой госпожи Рюдзин, а не твоё.
Я злобно поглядел на старуху. Нет, так мне точно не дадут сегодня попасть к Теонору и вдоволь насладиться, потоптавшись по его лицу кулаком.
— И чего ждём? — сухо заметил я. — Ты же понимаешь, что они тоже не последние. Сейчас заявится ещё кто-нибудь; не может быть, чтобы не заявился.
В глазах у Рюдзин мелькнула какая-то отчаянная безумная искра.
— Да не могу я! — исступлённо, едва ли не в истерике заорала она. — Он ещё не зарядился!
Я внимательно поглядел на Обелиск.
— Что-то не вижу здесь индикатора, — слукавил я. Индикатор-то я видел, вот только хотелось услышать версию старухи.
— Состязание! — кажется, она уже не слышала меня, изливая вопль души. — Состязание на сцене должно было его зарядить! Но тот идиот, что выступал первым, разбил статую, и тем самым нарушил магическую печать!
Ага. Кажется, сходится с тем, что я узнал, находясь в Оттиске. Обелиск заряжается использованием Силы. Я взглянул наверх; там, ближе к третьему этажу, верхушка строения уже начинала тихо светиться. Значит, почти. Минута-две — и засветится весь Обелиск.
Медведевы ошалело смотрели на доведённую до безумия старуху; впрочем, недолго. Ещё два удара уложили их рядом с Орловым и Аннабель.
— Ага, — злобно раздалось от двери буквально в ту же секунду. — Вот дочь этого японского урода. Нахальный действительно позаботился об охране; теперь мы позаботимся о ней…
Я застонал и повернулся к Рюдзин.
— Этих можно бить сразу, — предупредил я, кивая на влетающих в помещение Суворовых. — Без разговоров. Я серьёзно.
Старуху не нужно было просить; раскалённая до предела, она встретила Суворовых тремя ударами, и тел на полу прибавилось. Тому, кто решился бы войти в помещение следующим, пришлось бы долго перешагивать через них.
Впрочем, первые двое — принц и Аннабель — уже начинали медленно шевелиться, приходя в себя. Вот чёрт. Если это затянется ещё немного, Теонор и старуха могут решить, что всё идёт не по плану, и тогда я упущу свой шанс.
— Гляди, — кивнул я Рюдзин, — Обелиск светится. Может, уже начнёшь?
— А тебе что, не терпится попасть туда? — огрызнулась она. — У хозяина тебя вряд ли ждёт что-то хорошее.
— Уж явно лучше, чем нудные речи и этот цирк, — парировал я.
Бормоча проклятия, старуха уставилась на Обелиск. Тот и правда уже светился, словно раскалённый, и чуть гудел.
— О-отлично! — провозгласила Рюдзин, пытаясь взять себя в руки и вернуть инициативу. — Плевать на всех и на всё. План в силе, и…
Достав откуда-то из вялого декольте крошечный ножик, она резанула себя по ладони — и приложила её к узору на Обелиске; тут же сбоку от сооружения медленно начал раскрываться портал; отлично! Я ощутил лёгкое возбуждение под ложечкой. Ещё немного, ещё…
Достаточно.
Портал раскрыт; и, как я убедился, открыла его именно старуха. Значит, Теонор не сможет закрыть его с той стороны, даже если и наблюдает.
А значит, Рюдзин мне больше не нужна. Осталось только дождаться нужного момента, и…
Сломанная дверь скрипнула.
— Интере-е-есно, — медленно протянул старик Горыныч, оценивающе обводя взглядом зальчик с Обелиском и разбросанными по нему телами. — Очень интересно.
Я лишь покачал головой.
— А у тебя какая причина сюда явиться? — поинтересовался я.
Старик пожал плечами.
— Да, в общем-то… никакой. Но что я, буду сидеть на месте, если к вам сюда уже чуть ли не половина зала пришла?
Рюдзин вспыхнула; оторвав руку от Обелиска, она быстро направилась к Горынычу…
А вот и нужный момент.
Пара столовых ножиков вжикнула, моментально разрезая верёвки. Мгновение — и я уже был на ногах.
— Не так быстро, — заметил я.
Удар в лоб. Ну, конечно же.
— Серьёзно? — уточнил я, играючи уходя от удара. — Одиннадцатый раз за это время, один и тот же приём! Да я его уже наизусть выучил!
— Типично для тебя, Рюдзин, — хмыкнул Горыныч. — Опираться на чистую силу, забыв про тактику. Не правда ли?
Рюдзин затравленно переводила взгляды с меня на него — затем быстро шагнула к Обелиску.
— Вы опоздали, — выкрикнула она. — Плевать на всё. Процесс запущен.
Вокруг каменного столба медленно разливалось золотое сияние; одновременно с этим я видел, как начали исчезать и первые морщины на лице старухи
Я задумчиво поглядел на портал. Может, прыгнуть туда, и дело с концом?
— Красавица, правда? — Горыныч причмокнул языком.
— Что?!
— Я говорю, — пояснил он, — что сейчас у нас с тобой, вдвоём, есть неплохие шансы. Но если эта знойная азиатская красотка вернёт себе молодость, то я пас — остановить эту силу я не стану даже пытаться.
Я пожал плечами.
— Тогда атакуем.
Старик говорил правду; я буквально кожей ощущал, как каждая секунда возвращает старухе не только внешнюю молодость, но и Силу. Оставить её позади и уйти в портал? Наверное, я мог бы, но опыт подсказывал, что это не лучшее решение. От удара в спину никто не застрахован.
— Давайте, подходите! — старухе на вид было уже не больше пятидесяти лет; она широко улыбалась. — Рискните здоровьем.
Мы переглянулись; краем глаза я отметил, что уже половина лежащих на полу тел открыла глаза и шевелится. Затем, не тратя времени, мы атаковали: я выбросил чёрные щупальца и запустил несколько предметов из столового набора; Ратибор просто метнулся вперёд, его кулаки запламенели красным…
Золотое сияние сверкнуло — и обрушилось на нас, отбрасывая назад; грохот, звон металла, фигура Горыныча, улетающего к стене. Шевеля обрубками щупалец, я ошалело наблюдал, как старик Ратибор, которого золотая аура коснулась куда больше, стремительно превращается в молодую сексапильную блондинку. Лысую как коленка. Почему блондинку? Потому что брови.
…эффект пропал секунд через тридцать, но, честно говоря, это были очень странные тридцать секунд. Вернувшись в первозданный облик, Горыныч с облегчением выдохнул — и констатировал:
— К Обелиску лучше не соваться.
Впрочем, я и сам бы мог это сообразить. Атаковать Силу голыми руками было… глупо.
А в старуху вливался сейчас настоящий поток Силы. Каким бы идиотом ни был Теонор, с Обелиском он, похоже, управляться научился. Рюдзин выглядела на тридцать, и, надо сказать, это были шикарные тридцать.
Атаковать Силу стоило только Силой. Не мускулами. Чёрт, что у меня есть в арсенале, чем я…
А затем поток чистой Силы рванулся от меня в сторону Рюдзин.
Ну, вот. Я же говорил, что эти штуки срабатывают в самый последний момент.
Энергия выливалась из меня оглушительным водопадом; я ещё сам не до конца понял, что именно делает моя новая способность, активированная внутренним подсознательным приказом — но всё-таки сообразил одну вещь.
Она нарушает энергетическую структуру Обелиска. Как два реагента, смешиваясь, превращаются во что-то третье, так и моя Сила видоизменяет воздействие Обелиска.
Старуха громко заорала; кажется, она испытывала сильную боль. Я сощурился, пытаясь разглядеть, что там происходит, но золотое сияние было слишком ярким. Бррр, как на сварку смотришь.
Отойдя подальше, Ратибор деловито развязывал Юкино; на полу шевелились, замерев в испуге, принц, Аннабель, Шварц и Орлов (остальные, кажется, ещё не пришли в себя). Я просто стоял и удерживал этот энергетический поток, не давая ему иссякнуть.
Я ощущал, как Сила не только исходит из меня — она ещё и вливается. Словно я… менялся со старухой. Что-то происходило; что-то действительно необычное.
А затем крик затих.
Сияние медленно угасало; теперь светился только портал — мой счастливый билет в прежнюю жизнь, туда, к долгожданной встрече моих ботинок и теонорова лица.
Старуха Рюдзин лежала на полу плашмя; в первую секунду, всё ещё ослеплённый недавним сиянием, я даже не понял, что именно с ней не так. Затем она со стоном зашевелилась, приподнялась…
Вот чёрт.
— Парень, — сощурившись, поглядел на меня Горыныч, помогающий встать на ноги Агате, — а ты уверен, что всё сделал правильно?
Я мучительно поморщился. Хотелось бы мне самому это знать…
Старуха Рюдзин потянулась, пытаясь встать. Старуха — потому что возраст вернулся к ней в полном объёме. А кроме того…
Вот чёрт. Я придержал растянутые штаны, не давая им упасть.
Приятно всё-таки было снова ощущать себя живым человеком, а не шкафом два на три. Мускулы исчезли; я вернулся в то состояние, в котором и был до их получения.
Ну, как исчезли. Перешли к Рюдзин. Теперь старуха напоминала что-то вроде пережаренного бифштекса — морщинистого, мускулистого и в сеточку. Медленно покачнувшись, этот бифштекс всё-таки приподнялся…
— Ох… — выдохнул Орлов, не поднимаясь с пола. — Глаза… мои глаза… А я думал, хуже старухи в эротическом белье ничего не может быть…
— Может, — покачал я головой. — Может.
Медленно-медленно, точно пьяная, старуха сделала пару шагов… и снова рухнула вниз, не шевелясь. Кажется, моя атака выпила из неё все силы.
Я же, напротив, чувствовал себя превосходно. Судя по всему, отдав искажённую Силу, раздувшую мышцы, я забрал себе другую, годную. Ха. Похоже, я уже даже не на втором — я сразу на третьем этапе Огранки. И что это значит?
Это значит, что морду Теонора будут бить в несколько раз больнее.
— Ну, — хмыкнул я, оборачиваясь на собравшихся, — был рад знакомству, мальчики и девочки, но мне, кажется, пора. Юкино… отойди в сторону, дай место.
Юкино, как раз стоявшая ближе всех к порталу, вздрогнула — обернулась.
— И всё-таки, — уточнила она, — что там? По ту сторону?
Все смотрели на меня; я лишь пожал плечами.
— Ничего такого, что ты хотела бы увидеть.
Юкино замерла, вглядываясь в свечение магического прохода; я положил руку ей на плечо, отодвигая в сторону…
— Стой!! — заорали за моей спиной. Крик раздался настолько неожиданно, что я вздрогнул; на нас, кое-как вскочив, нёсся принц Филипп.
Юкино распахнула глаза и отступила назад; вот чёрт. Я удержал её за локоть, ещё немного — и девушка угодила бы в портал. На кой чёрт она мне там?
— Отпусти её, ты, ублюдок! — заорал принц. — Не смей её…
Я увернулся, уходя в сторону от его несущейся фигуры — и Филипп Третий на полном ходу влетел в портал.
— Стоять!! — завопил уже я, пытаясь удержать придурка…
Последнее, что я успел увидеть — это как меняется его лицо; оно словно плавилось, перетекая во что-то другое. Что-то смутно знакомое. Погодите-ка.
А затем портал захлопнулся.
Какого?!!..
Я беспомощно наблюдал, как на месте, где только что был мой билет отсюда, встаёт обычное пространство; застыв на пару секунд, я развернулся — и ринулся к лежащей старухе.
— Что за такое? — потребовал я, хватая её за распущенные волосы. — Почему он закрылся?
Взгляд бабушки-Халка, затуманенный и медленный, метнулся к Обелиску; она едко хмыкнула, сообразив, что и у меня всё пошло не так, как я ожидал.
— Он… — простонала она, — ты… парень должен был идти последним. Это и была команда закрытия…
— А что с ним… — наконец, ожила Юкино. — Что с ним произошло? За секунду до…
— Да, — согласился Шварц, приподнимаясь. — Он как будто изменился… превратился в кого-то… но в кого?
У меня в голове встала картинка — принц за секунду до исчезновения. Вернее, уже не принц.
Я медленно осел на пол, привалившись спиной к потерявшей сознание Рюдзин, и нервно захохотал. Теонор!.. Чёртов проклятый Теонор и его чёртовы проклятые комплексы.
Это был я. В смысле, он превратился в меня, меня-прежнего.
— Она ведь и говорила что-то о смене внешности, — заметила Агата, осторожно растирая запястья.
— Велел… переправить… самого уверенного в себе качка, — простонала старуха. — Сказал, ненавидит их… сказал…
Я уже не сдерживался, смеясь во весь голос. Теонор, ты пробиваешь новое днище. Такого от тебя не ожидал даже я… хотя, казалось бы, всё было на поверхности.
Решил создать себе копию ненавистного брата, чтобы оторваться на нем?
Иронично. Ведь это именно я стал причиной большинства его комплексов. Более успешный, со всеми быстро находящий общий язык, душа компании… я всегда мозолил ему глаза. Единственным человеком, что предпочитал мне его, был наш папаша, а это не считается; так что Теонор давно и крепко ненавидел меня, мечтая оторваться.
И теперь… Я понятия не имел, что именно он собирался с этой «копией» делать, каким конкретно способом тешить своё эго и «возвышаться». Но уж точно ничего хорошего принца не ждало. Пожалуй, мне было даже немного жаль бедолагу, что так неудачно полез куда не следует.
Смешно, конечно, было бы, если бы я появился там в своём же облике. Смешно, а главное, удобно… но портал закрылся.
Похоже, пока я остаюсь здесь. Прощай, лёгкий путь, здравствуйте, земные будни. Я поднял голову, оглядев помещение. Чёрт. Как же здесь людно. И что дальше?
— Погоди-ка, — нахмурилась Агата, вглядываясь мне в лицо. — Йо… Йошида?
Я лишь вздохнул. Ну, конечно. Мускулы ушли, и теперь моё лицо снова было достаточно узнаваемым.
— Йошида, — вслед за ней повторила и Юкино. Она, как и Агата, видела меня до сих пор только в облике худощавого дрыща, поэтому на осознание ушло несколько минут
Третьей на меня в изумлении уставилась Аннабель; затем приподнял голову только-только пришедший в себя Леонид Медведев, пробормотавший что-то про «девять лет назад»; заморгал глазами Шварц, приоткрыл рот, будто спрашивая, что делать, Орлов, непонимающе воззрились только-только пришедшие в себя Суворовы…
На меня не смотрел только Ратибор Горыныч. Вместо этого он уставился на поломанную дверь.
— Тихо, — сощурился он, деловито приподняв палец. — Слышите? Какой-то шум. Сюда идёт ещё кто-то. Целая толпа.
Я приподнял бровь. Действительно, так и есть — сюда явно направлялись ещё люди. Я уже мог различить голоса.
Кажется, если прислушаться, я даже мог уловить знакомые оттенки цветастого цыганского говора.
* * *
Скрестив руки на груди, Голицын удовлетворённо глядел на здание Драконьей Школы.
— Мастер, — осведомился Игнат жалобным голосом, — противогаз уже можно снимать? У меня всё лицо вспотело!
Голицын хмыкнул.
— Терпи, — отозвался он. — Лучше вспотеть, чем надышаться этим.
— Что эта штука с ними сделала?
Голицын повертел в руках пустую банку. Вообще-то он планировал использовать где-то треть… но, увидев цыганский табор, глядящий на него нехорошими взглядами, решил не мелочиться. И не жалел. Эффект того стоил.
— Это что-то вроде сильного наркотика, — сообщил он. — ЛСД или типа того, только на магической основе. Не знаю, что сейчас видят эти цыгане, но это точно не реальный мир. Плюс, эта штука слегка усилила их — не слишком, но достаточно, чтобы их не остановил первый попавшийся охранник.
— И… что они устроят там, внутри? — осторожно уточнил Игнат?
Голицын пожал плечами.
— Хаос. Достаточный хаос, чтобы никто не вспомнил о тёмных.
Он улыбнулся под противогазом. Всё наконец-то шло именно так, как он и задумал.
* * *
—…они что, были под кайфом? — жалобно выдохнул Константин Орлов, поднимаясь на ноги.
Последние минут десять были очень… странными.
Нет, что и говорить — все последние сутки были странными. Встреча с Йошидой. Драка перед зданием аукциона. Его превращение в главу тёмного клана. Визит в эту школу. Наконец, всё то, что здесь происходило — от момента, как он зашёл в эту комнату, и до того, как Йошида превратил старуху в неподвижную гору мышц, а принц Филипп исчез в портале…
Но последние десять минут — как раз после закрытия портала — были совсем уж безумными, суматошными и непонятными. У всех предыдущих событий была определённая логика, пусть даже и чокнутая; это же была попросту сплошная каша-мала из непонятных телодвижений, без сюжета и сценария. Артхаус в чистом виде.
В помещение, окончательно сорвав дверь с петель, ворвалось несколько десятков цыган в ярких нарядах, принявшихся крушить всё подряд; собравшиеся кое-как пытались от них отбиться, но те не обращали внимания ни на что вокруг. Затем… новое появление, от которого комната стала напоминать банку шпрот — группа спецназа с нашивками в виде герба Распутиных и громкий рёв Михаила Распутина. «Йошида, где Йошида?»
И вот они здесь. Цыгане лежали лицами в пол, тяжело дыша; старуху Рюдзин тоже скрутили (хотя она и так не подавала признаков жизни). Горыныч, отвлекавший его разговорами там, в зале, куда-то своевременно испарился… а Михаил Распутин, взявшийся невесть откуда, переворачивал лежащий на земле труп.
Труп?!
— Это не он, — выдохнул Распутин, перевернув тело лицом вверх. — Это не Йошида. Кто это, чёрт подери?
Орлов задумчиво поглядел на мёртвое тело, лежащее на полу. Кажется, он даже видел, как Йошида крутил кольцо…
— Его здесь нет, босс, — отчитался один из спецназовцев клана Распутиных.
— Сам вижу, — проскрипел зубами Михаил.
Орлов хмыкнул. Наверное, Йошида уже далеко отсюда. Интересно, а что бы он делал, если бы сюда не ворвались цыгане? Момент-то был довольно неудобный… Впрочем, в том, что Никс бы что-нибудь выдумал, он не сомневался.
Орлов уже собирался найти Аннабель и тихонько утянуть её прочь отсюда, как вдруг ему на плечо легла тяжёлая рука.
— Ты, — выдохнул красный от ярости Медведев. — Всё, что ты мне наговорил — полная чушь. Не знаю, что там за дела у распутинского сынка, но ты — не он, и ты ответишь мне за…
Константин лишь тихонько хмыкнул — и указал рукой вбок. Почему-то после всего случившегося Леонид Медведев не вызывал в нём ни капли страха.
— А? — не понял мужчина.
— Туда посмотрите, — пояснил Орлов.
Медведев удивлённо повернул голову — и неверящим взглядом уставился на своего племянника. Екатерина Воронцова, прибежавшая сюда в числе прочих во время суматохи с цыганами, осторожно приподнимала его с пола; кажется, Виктора слегка потоптали.
— Ты в порядке? — осведомилась Воронцова. — Живой, целый?
Медведев перевёл взгляд на Орлова; тот улыбнулся и пожал плечами.
— Я же говорил, что у нас всё схвачено.
* * *
— Надевай, — велели принцу Филиппу, кивнув мешковатую грязную одежду. — Живо.
Парень с испугом поглядел на приказывающего. Тип был с головы до ног закован в какую-то странную броню… или это был скафандр? Чёрт, выглядело это так, будто он попал в какое-то фантастическое кино или в аниме.
Почему он? С ним не должно было этого случиться! Он не должен был…
— Ты плохо слышал? — осведомился его конвоир. — Господин хочет, чтобы ты надел это.
Язык, на котором ему приказывали, звучал незнакомо, и всё-таки Филипп понимал его. Как и понимал странные надписи на одежде. Спереди — «Худший брат в мире», сзади, большими буквами — «ЧМО».
Что за чушь?
— Зачем ему это? — не выдержал Филипп. Он был готов разреветься, как ребёнок, от всего, что случилось за последние несколько часов. Чёрт, это не должен быть он, не должен! Тот придурок-качок должен был быть на его месте, но не он, принц Филипп Третий…
Вместо ответа конвоир щёлкнул дубинкой о колено.
— Я понял, понял! — сдавленно пискнул Филипп, натягивая бесформенное одеяние. Попав сюда, он уже трижды получал этой дубинкой, и ему совсем не хотелось повторять ощущения. Сам удар ещё ладно, но этот разряд…
— Пошли, — велел конвоир, дождавшись, когда тот наденет кофту. — Быстро. Не отставать.
…это сон. Просто сон. Он летит в Москву, он всё ещё в самолёте, он заснул. Не мог же он на самом деле…
— Туда, — велел конвоир, распахивая перед ним дверь. — Дойти до других, сесть. Смотреть.
— Смотреть на что? — со страхом уточнил Филипп.
— Смотреть, — отрезал конвоир. — Не задавать вопросов.
Филипп шагнул вперёд; дверь за его спиной сомкнулась, отрезав его.
Чёрт. Безумие. Какое безумие!..
Пару секунд он постоял. Может, не идти? Вдруг будет ещё хуже? Но… не может же он остаться здесь.
Филипп сделал первый несмелый шаг по пустому коридору.
Затем второй, третий и так далее. Два поворота — и вот новая автоматическая дверь распахнулась перед ним; Филипп в испуге замер на пороге помещения, полного людей.
Вернее… одного человека?
Чёрт. Они ведь похожи, словно близнецы. Неотличимы. Клоны? Копии?
Почему он здесь, зачем его привели сюда?
— О, — вздохнул кто-то из одинаковой толпы. — Новенький. Давай, заходи сюда, не стой на пороге.
Филипп перешагнул через порог и уставился на огромное, во всю стену, окно, выходящее на роскошную спальню. Та, накрытая смятыми простынями, пока пустовала.
— Давай, — кто-то хлопнул его по плечу. Кто-то один из… отличить его от прочих Филипп бы не смог, хоть убейте; он лишь отметил про себя, что одеты эти «клоны» в такие же странные, украшенные оскорбительными надписями робы, как и у него. — Располагайся. Теперь это твой дом, брат.
Филипп дёрнулся. Бред, бред, полный бред. Или сон. Неважно, главное — чтобы это побыстрее закончилось.
— Какой ещё брат? — вырвалось у него. — Вы… вы вообще знаете, кто я такой? Я Филипп-Александр Тре…
«Одинаковые» переглянулись и невесело хмыкнули.
— Ошибочка, — заметил один из них. — Ты Никс.
— Мы все тут Никсы.
— Какой ещё Никс? — Филипп рванулся назад, к дверям; взгляд зацепил стены. Те были буквально увешаны портретами одного и того же человека — того, чьё лицо имели все находящиеся здесь. Одни портреты были изрезаны или перечёркнуты, другие — «украшены» оскорбительными надписями. Страшный сон становился всё абсурднее и абсурднее; кем бы ни был этот Никс, хозяин этого места его явно не любил.
— Я проснусь… — пробормотал Филипп, в панике оглядывая портреты. — Я проснусь, я немедленно…
Лицо напротив, бледное и перепуганное, зашевелило губами, но Филипп, даже считая всё это сном, никак не мог признаться самому себе, что это не портрет. Это зеркало. Пытаясь гнать от себя навязчивую мысль, принц резко развернулся.
— Что… — выдохнул он, чувствуя, что ему не хватает воздуха. — Что тут с нами будут делать?
Другой «Никс», подошедший сзади, горько улыбнулся.
— С нами? Ничего. Там, по ту сторону окна, гарем Господина… вот с ними он много чего делает.
— Много, часто и с фантазией, — добавили из толпы одинаковых людей.
— А мы? — пролепетал принц, буквально падая на жёсткое сидение. — А я?
Одинаковые переглянулись между собой и уныло вздохнули.
— А мы — смотрим. Так велел Господин, — заявил один из них.
— Так велел Господин, — хором отозвались все остальные.