ОХОТНИКИ ДЮНЫ. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 375 - 22 Июля 2023

Главная » 2023 » Июль » 22 » ОХОТНИКИ ДЮНЫ. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 375

09:04

ОХОТНИКИ ДЮНЫ. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 375

***

Они вышли из машины, оказавшись рядом с возвышавшимся кубическим зданием станции. Как только фонарь кабины открылся и они ступили на зыбкий песок дюны близ наблюдательной станции, Беллонда почувствовала, как пот начал струиться по вискам и пояснице, несмотря на охлаждающие свойства черного костюма.

Она принюхалась. Растрескавшаяся земля ландшафта не пахла ничем живым, вся растительность и почва погибли. Сухость пустынного пояса была достаточной для роста червей, хотя пока местность не достигла той кремнистой, стерильной, знойной чистоты, характерной для реальной пустыни погибшего Ракиса.

Поднявшись на лифте на верхний этаж станционной вышки, Беллонда и Дория вошли в помещение превосходно оборудованного наблюдательного пункта. Вдали были видны люди, занятые сбором пряности, мужчины и женщины работали на жиле окрашенного в цвет ржавчины песка.

Дория рассматривала дюны в мощный оптический прибор.

– Знак приближения червя! – воскликнула она. Беллонда в собственную трубу тоже видела движущийся холм песка. Судя по размеру холма, червь был очень мал – не больше пяти метров в длину. Еще дальше в море песка она различила еще одного песчаного жителя, такого же маленького, который тоже устремился к месту добычи пряности. Эти черви нового поколения пока не набрались мощи и свирепости, чтобы надежно контролировать свою территорию.

– Чем больше черви, тем больше меланжи они производят, – сказала Беллонда. – Через несколько лет черви, наверное, будут представлять реальную опасность для бригад, добывающих пряность. Нам придется производить более дорогое и безопасное оборудование для ее добычи.

Внося изменения в сводку данных своего индивидуального экрана, Дория заметила:

– Скоро мы сможем экспортировать количество пряности, достаточное для того, чтобы разбогатеть. Тогда мы сможем купить любое оборудование.

– Цель добычи пряности – укрепить мощь Новой Общины Сестер, а не набить собственные кошельки. Какая польза от богатства, если мы не сможем устоять перед Врагом? Если у нас будет много пряности, мы сможем создать сильную армию.

Дория бросила на нее тяжелый взгляд.

– Ты великолепно подражаешь Командующей Матери.

Прикрыв ладонью глаза от нестерпимого сияния солнца, Дория смотрела на деревья, погибающие под натиском наступающего горячего песка.

– Какое опустошение. Когда Досточтимые Матроны делали то же самое на ваших планетах, вы называли это бессмысленным разрушением. Но на своей собственной планете вы, сестры, этим гордитесь.

– Преобразования часто бывают мучительными и неприятными, и не каждый может заранее разглядеть положительный результат. Это вопрос интеллекта и умения видеть перспективу.

***

===

6
Зло всегда можно распознать по его запаху.

Пауль Муад'Диб, оригинал

От своих лицеделов в Бандалонге Хрон получал регулярные доклады о состоянии гхола барона Владимира Харконнена. Сначала он спрашивал об этом из чистого любопытства, но когда ребенку сравнялось два года, Хрон начал строить планы относительно его использования на благо лицеделов.

Барон Владимир Харконнен. Какой интересный выбор. Даже он не мог понять, для чего старые мастера сохранили клетки этого древнего блистательного злодея. Но у Хрона появились и свои идеи касательно этого гхола.

Однако для начала ребенка надо вырастить, воспитать и проверить на наличие особых талантов. Должно пройти еще лет десять, прежде чем сможет быть запущена исходная память барона. Это будет дополнительное задание Уксталю, если, конечно, маленького человечка не убьют раньше.

Составляющие общего плана сплетались в течение десятков лет и даже столетий. Теперь Хрон видел, как кусочки мозаики складываются в связную картину, как разрозненные поначалу мысли мириад лицеделов. Хрон различал мелкие и более крупные детали, и на каждом этапе он играл свою соответствующую роль. Никто другой на великой сцене вселенной – ни праздная публика, ни директора, ни его собственные сотоварищи – не знал до какой степени лицеделы руководят ходом всей операции.

Удовлетворившись тем, что все под контролем на Бандалонге, Хрон улетел на Икс, чтобы не упустить и там великую возможность…

* * *
После рождения драгоценного гхола Владимира Харконнена была решена первая трудная задача несчастного Уксталя. Но притеснения его на этом не закончились.

Игравший свою партию отступник Тлейлаксу не разочаровал лицеделов. Еще больше его самого удивляло то, что он остался жив, проведя три года с Досточтимыми Матронами. Каждый прожитый день он отмечал в самодельном календаре, висевшем в его квартире.

Он жил в страхе, постоянно испытывая жуткий холод. Он плохо спал по ночам, он все время дрожал, при каждом постороннем звуке ему чудилось, что сейчас нагрянет какая-нибудь Досточтимая Матрона, чтобы сделать из него сексуального раба. Каждый вечер он заглядывал под кровать – не прячется ли там лицедел.

Он остался единственным оставшимся в живых тлейлаксом. Все старейшины тлейлаксов-отступников были заменены лицеделами, все старые мастера убиты Досточтимыми Матронами. Он же, Уксталь, пока еще дышал, и этим выгодно отличался от остальных. Но при всем этом он чувствовал себя глубоко несчастным.

Он страстно желал одного – чтобы лицеделы скорее куда-нибудь увезли маленького Владимира Харконнена. Они не хотят снять с его плеч это невыносимое бремя? Долго еще Уксталь будет отвечать за этого докучливого младенца? Чего еще они от него хотят? Что бы он ни делал, они хотят еще большего! На днях он был уверен, что совершил фатальную ошибку. Это просто невероятно, что ему так долго сопутствует успех.

Уксталю хотелось кричать на Досточтимых Матрон, на всякого встречного, ибо любой мог оказаться замаскированным лицеделом. Как можно работать в таких условиях? Но он просто закрывал глаза и старался убедить хозяев в том, что тяжко трудится не покладая рук. Лучше быть несчастным, чем мертвым.

«Я все еще жив. Но сколько еще это продлится?»

Знали ли сами Досточтимые Матроны, сколько лицеделов среди их людей? Уксталь очень в этом сомневался. Вероятно, у Хрона были свои коварные планы. Если бы ему удалось разоблачить лицеделов и открыть их заговор Досточтимым Матронам, то Геллика, оказавшись перед ним в долгу, вознаградит его…

Однако он понимал, что этому не суждено случиться никогда.

Иногда Верховная Матрона Геллика приводила в лабораторию пыток своих гостей, гордых и самодовольных Досточтимых Матрон, очевидно, правивших планетами, которые до сих пор сопротивлялись попыткам Новой Общины Сестер ассимилировать их. Геллика продавала этим Матронам оранжевое зелье, которое Уксталь производил теперь в больших количествах. В течение последних лет он усовершенствовал методику выделения адреналина и катехоламинового медиатора допамина, а также эндорфинов, используя этот коктейль как предшественник оранжевого эрзаца пряности.

– Мы, Досточтимые Матроны, – не рабыни пряности! Наш вариант пряности – продукт боли, – горделиво объясняла Геллика гостьям, наблюдавшим, как извиваются от пыток жертвы. – Это больше соответствует нашим потребностям.

Самозваная королева хвастливо (это было в ее обычае) рассказывала о своих научных программах, преувеличивая успехи, точно так же, как Уксталь преувеличивал свои спорные навыки и способности. Когда она безбожно врала, он стоял рядом и усердно кивал головой в знак согласия.

Так как масштаб производства заменителя меланжи стал намного больше, в распоряжении Уксталя находилась дюжина ассистентов из низшей касты, а также тощая и старая Досточтимая Матрона по имени Ингва, служившая, скорее, шпионом и осведомителем, нежели помощницей. Он редко просил эту каргу что-то сделать, так как она все время прикидывалась бестолковой или придумывала разные поводы, чтобы уклониться от работы. Она не терпела приказаний от мужчин, а он боялся приставать к ней со своими требованиями.

Ингва приходила в лабораторию и уходила с работы когда ей вздумается, несомненно, лишь для того, чтобы выбить Уксталя из равновесия. Не раз она, напившись какого-то зелья, стучала по ночам в его дверь. Так как Верховная Досточтимая Матрона отказалась от своих притязаний на него, Ингва грозила сама сексуально привязать его к себе, но опасалась вступать в открытую конфронтацию с Гелликой. Склонившись над ним в полумраке, старая Матрона говорила вещи, от которых у Уксталя шел мороз по коже.

Однажды, обпившись украденной в лаборатории искусственной пряностью, Ингва едва не умерла, сумасшедшие глаза стали полностью оранжевыми, пульс был едва заметным, дыхание поверхностным. Уксталю очень хотелось дать ей умереть, но он побоялся это сделать. Потеря Ингвы не решила бы никаких проблем, но зато навлекло бы на него ненужные подозрения с неизвестными и страшными последствиями. Кроме того, следующая шпионка могла оказаться еще хуже.

Быстро оценив ситуацию, он дал ей противоядие, буквально оживив ее. Ингва так и не поблагодарила его за спасение, не признав за собой никакого долга. Но, правда, она и не убила его и не поработила, а это было уже кое-что.

«Я жив. Я все еще жив».

Подросшего гхола барона Владимира Харконнена поместили в охраняемое детское отделение лаборатории. Малыш имел все, о чем просил, не зная отказа, включая животных «чтобы было с кем поиграть». Выжили немногие из этих зверьков. Судя по всему, это действительно был барон Харконнен.

Вспышки агрессии у ребенка забавляли Геллику, даже когда ярость ребенка была направлена на нее. Уксталь не понимал, почему Верховная Матрона уделяет так много внимания этому мальчику или почему она потворствует неясным планам лицеделов.

Малорослый ученый боялся оставлять ребенка наедине с Гелликой, уверенный, что она непременно причинит ему какой-нибудь вред, а тогда его, Уксталя, ждет тяжкое наказание. Но у него не было средств запретить Геллике делать все, что ей заблагорассудится. Стоило ему высказать даже намек на жалобу, как она немедленно испепеляла его гневным взглядом. Но, к счастью, ей, кажется, и на самом деле нравилось это маленькое чудовище. Она рассматривала свое общение с мальчиком как игру. На соседней слиноферме они вдвоем с удовольствием кормили слиней кусками человеческих тел, наблюдая, как огромные неповоротливые животные перетирают мясо и кости, отправляя прожеванную кашу в многочисленные желудки.

Видя врожденную жестокость, уже самостоятельно проявленную маленьким Владимиром, Уксталь испытывал большое облегчение оттого, что все прочие клетки, обнаруженные в нуль-энтропийной капсуле старого мастера, были уничтожены. Каких еще монстров прошлого сохранили с прошлых времен еретики-тлейлаксы?

***

===

7
Происхождение Космической Гильдии окутано космическим туманом, оно так же неведомо, как и пути в свернутом пространстве, отыскиваемые навигаторами.

Архивы Старой Империи

Даже самому опытному гильд-навигатору не дано понять и осмыслить измененную, не подвластную чувственному восприятию вселенную, где реальность свято хранит свои тайны. Но Оракул Времени тем не менее сумела призвать сюда Эдрика и многих его товарищей.

Охваченный возбуждением навигатор плавал в камере меланжевого газа, венчавшей лайнер, тревожно оглядывая из окна камеры космический ландшафт, смешанный с его собственным внутренним миром. Вокруг было – насколько он мог судить – не меньше нескольких тысяч кораблей Гильдии. Такого многочисленного собрания никто не видел уже много тысячелетий.

Следуя вызову, Эдрик и его товарищи навигаторы прибыли в некий уголок вселенной с неприметными координатами, где голос из иного мира снабдил их дальнейшими инструкциями. Потом совершенно неожиданно ткань вселенной свернулась вокруг них, и все они оказались в необъятной и бездонной пустоте, откуда, казалось, не было пути назад.

Вероятно, Оракул знала об отчаянной нехватке пряности, так как Капитул наложил ограничения на поставки, чтобы наказать Гильдию за сотрудничество с Досточтимыми Матронами. Эта злобная Командующая Мать щеголяет своей властью, но она настолько невежественна, что не в силах понять, какой вред может нанести, угрожая уничтожить меланжевые пески, если Гильдия не пойдет на ее условия! Безумие! Возможно, Оракул покажет им другой источник меланжи.

Запасы Гильдии неумолимо таяли, так как навигаторы регулярно потребляли большое количество меланжи, чтобы безошибочно водить корабли через свернутое пространство вселенной. Эдрик не знал, сколько пряности осталось в многочисленных тайных хранилищах, но администратор Горус и другие руководители определенно начали нервничать. Горус уже потребовал созвать встречу на Иксе, и через несколько дней Эдрику предстояло сопровождать его в этой поездке. Люди-администраторы Гильдии надеялись, что иксианцы смогут создать или по крайней мере усовершенствовать технологические средства, которые позволят обойти нехватку меланжи. Еще одна безумная затея.

Эдрик ощутил, как из глубин его сознания всплывает какая-то волна, освежающая, как глоток свежей меланжи, эта волна заполнила мозг, и внутри нее возник какой-то звук, становившийся все громче и громче. Когда наконец этот звук оформился в слова в его мутантном мозге, он стал слышать их тысячекратно, они перекрывались, звуча одновременно в головах множества навигаторов.

Оракул. Ее разум был невообразимо велик, такого уровня не мог достичь даже гильд-навигатор с его развитым пред-знанием. Оракул была древней основательницей Гильдии, спасительным якорем всех навигаторов.

– Эта искаженная вселенная есть то место, где я в последний раз видела корабль-невидимку, пилотируемый Дунканом Айдахо. Я помогла ему вырваться отсюда и вернуться в нормальную вселенную. Но потом я снова его потеряла. Так как преследователи продолжают искать корабль, стремясь захватить его в свою тахионную сеть, мы должны найти его первыми. Крализец – это наша миссия, а Квисац-Хадерах находится на этом корабле-невидимке. Обе противоборствующие стороны хотят заполучить его. чтобы одержать победу в решающей войне.

Эхо мыслей Оракула наполнило душу Эдрика ледяным ужасом, грозившим убить его. Он слышал легенды о Крализеце, битве в конце вселенной, но не придавал им никакого значения, считая проявлением людского суеверия. Но если даже Оракул озабочена этим…

Кто такой Дункан Айдахо? О каком корабле-невидимке вещает Оракул? И, наконец, самое удивительное – почему даже Оракул слепа и не может отыскать его? Раньше голос Оракула всегда успокаивал, внушал надежду и уверенность, служил путеводной нитью. Теперь же Эдрик чувствовал лишь тревогу и неуверенность в голосе прорицательницы.

– Я искала, но не смогла найти. Все линии предзнания, какие мне удалось увидеть, сплелись в непроницаемый клубок. Мои навигаторы, вот что хочу я вам сказать: возможно, я буду вынуждена воззвать к вашей помощи, если угроза, о которой я говорю, окажется реальной.

Эдрик пребывал в полном смятении. Он чувствовал недовольство, охватившее собравшихся здесь навигаторов. Некоторые из них, не способные переварить новую информацию, потрясшую их и без того хрупкую связь с реальностью, сошли с ума в своих меланжевых камерах.

– Угроза, Оракул, – сказал Эдрик, – возникнет тогда, когда у нас не станет меланжи…

– Реальная угроза – это Кразилец. – Голос Оракула гремел в мозгах всех навигаторов. – Я позову вас, когда мне потребуются мои навигаторы.

Неуловимым движением Оракул выбросила тысячи огромных лайнеров из чуждой вселенной, рассеяв их в нормальном пространстве. У Эдрика кружилась голова, он с трудом сориентировал корабль.

Все навигаторы находились в растерянности и смятении.

Несмотря на призыв Оракула, Эдрика продолжали одолевать более эгоистические заботы: «Как мы сможем помочь Оракулу, если лишимся пряности?»

***

===

8
Молодой тростник легко погибает. Начало – время наибольшей опасности.

Леди Джессика Атрейдес, оригинал

Это было рождение августейшей особы, правда, без обычной помпы и положенных церемоний. Произойди это событие в другое время, на далеком Ракисе, по улицам носились бы толпы фанатиков с криками «Пауль Атрейдес возродился! Муад'Диб, Муад'Диб!».

Дункану Айдахо приходилось видеть такое. Когда в свое время Джессика родила настоящего Пауля, было время интриг, политических убийств и заговоров, приведших к гибели леди Анирул, супруги императора Шаддама IV, и едва не закончившихся убийством младенца.

Согласно старой легенде, все черви Арракиса поднялись над дюнами, чтобы возвестить приход Муад'Диба. Бене Гессерит никогда не упускал возможность манипулировать массами ревом труб, знамениями и шумными и пышными празднествами по поводу сбывшегося пророчества.

Теперь, однако, отделение гхола от плаценты казалось совершенно будничным, больше похожим на лабораторный опыт, нежели на религиозное переживание. Но это все же был не просто ребенок и не просто гхола, это был Пауль Атрейдес! Юный мастер Пауль, ставший впоследствии императором Муад'Дибом, а потом слепым проповедником. Кем на этот раз станет младенец? Кем принудят его стать сестры Бене Гессерит?

В ожидании окончания процедуры отделения Дункан повернулся к Шиане. В ее глазах он читал удовлетворение и одновременно обеспокоенность, хотя происходило то, чего она так ревностно добивалась. Дункан отчетливо понимал, чего именно опасаются сестры Бене Гессерит: Пауль обладал мощью своей кровной наследственности. Почти наверняка он снова станет Квисац-Хадерахом, обладая при этом еще большей властью, чем прежде. Надеялись ли Шиана и ее последовательницы теперь лучше контролировать его, или произойдет катастрофа, еще большая, чем в первый раз?

С другой стороны, не был ли Пауль человеком, который сможет спасти их от Внешнего Врага?

Сестры Бене Гессерит занимались своими селекционными играми в первую очередь для того, чтобы создать Квисац-Хадераха, а в ответ на это Пауль очень больно их ужалил. После Муад'Диба и долгого и страшного правления Лето II (еще одного Квисац-Хадераха), Бене Гессерит боялся создавать нечто подобное.

Многие боязливые Преподобные Матери видели Квисац-Хадераха в любом мужчине, обладавшем хоть какими-то отличительными способностями, даже в не по годам развитом Дункане Айдахо. Двенадцать предыдущих Дунканов были убиты в детском возрасте, и некоторые прокторы не отрицали, что хотели убить и его. Дункану же сама мысль о том, что он может соответствовать меркам мессии, казалась абсурдной.

Когда врачи взяли на руки родившегося ребенка, Дункан затаил дыхание. Смыв плодные воды и клейкую первородную смазку с нежной кожи, серьезные доктора взяли у ребенка многочисленные анализы, а затем одели его в специальную сберегавшую тепло одежду.

– Ребенок здоров, у него нет никаких аномалий и пороков, – сообщил один из врачей. – Опыт прошел успешно.

Дункан нахмурился. Опыт? Они так смотрят на это? Он не мог отвести взор от младенца. Череда воспоминаний о юном Пауле ослепила его: вот они с Гурни учат мальчика владеть мечом и щитом, вспомнил Дункан и то, как во время войны Убийц он увез мальчика на Каладан и спрятал его там среди местных дикарей, как семейство покинуло свое родовое гнездо и прибыло на Арракис, где попало в ловушку, расставленную Харконненами.

Но одновременно вспомнил Дункан и многое, многое другое. Глядя на здорового ребенка, он старался разглядеть в его личике черты великого императора Пауля Муад'Диба. Дункан знал, какие страдания и боль придется пережить гхола. Гхола Пауля будет знать о своей прошлой жизни, но не будет ее помнить – по крайней мере в течение нескольких лет.

Шиана взяла на руки младенца и тихо заговорила:

– Для фрименов он был мессией, явившимся для того, чтобы вести их к победе. Для Бене Гессерит он стал сверхчеловеком, явившимся в неподходящих условиях и вышедшим из-под нашего контроля.

– Он – дитя, – сказал старый раввин. – Неестественное дитя.

Сам раввин, получивший образование врача в школе Сук, наблюдал за родами, правда очень неохотно. Он питал непреодолимое отвращение к чанам, но, казалось, признал свое поражение. Нахмурившись и озабоченно поглядывая на ребенка, он бормотал, обращаясь к Дункану:

– Я чувствую себя обязанным быть здесь. Я обещал наблюдать Ребекку.

Женщина стала совершенно неузнаваемой, это было бездушное тело, присоединенное к трубкам и насосам. Блуждала ли она сейчас среди других жизней? Потерялась ли в закоулках Другой Памяти? Глядя на оплывшее, потерявшее человеческий облик лицо, старик еще раз остро ощутил горечь своего поражения. До того как врачи извлекли младенца из огромного чрева, он молился за душу Ребекки.

Дункан сосредоточился на ребенке.

– Очень давно я отдал жизнь ради спасения Пауля. Но не лучше ли было бы вселенной, если бы он тогда погиб под ножами сардаукаров?

– Многие сестры считают так же. Человечество тысячелетия приходило в себя после того, как он и его сын поставили вселенную с ног на голову, – сказала Шиана. – Но теперь у нас есть шанс правильно его воспитать и посмотреть, что он сможет противопоставить Внешнему Врагу.

– Даже если он снова поставит вселенную с ног на голову?

– Любое изменение лучше вымирания.

«Второй шанс мастера Пауля», – подумалось Дункану.

Он протянул руку, сильную руку мастера меча и дотронулся до маленькой щечки ребенка. Если это чудо было порождением технологии, то можно ли считать его настоящим чудом? От младенца пахло лекарствами, дезинфекцией и меланжей, которую суррогатной матери вводили все время вынашивания. Мастер Скиталь сказал, что смеси, которые он рекомендовал, были необходимы.

На какой-то момент ему показалось, что ребенок внимательно на него смотрит, хотя понятно, конечно, что такая кроха не может ясно видеть. Но кто знает, что может и чего не может видеть Квисац-Хадерах? Пауль провидел будущее человечества, совершив духовное путешествие, бывшее не под силу другим. Подобно волхвам три доктора Сук взволнованно переговаривались, склонившись над младенцем, которого им удалось создать с таким трудом.

Морщась от отвращения, раввин повернулся на каблуках и прошел мимо Дункана, направившись к выходу из медицинского центра. «Мерзость!» – пробормотал он, прежде чем выйти в коридор.

Оставшиеся в комнате врачи Бене Гессерит заново отрегулировали системы жизнеобеспечения чана и объявили, что освободившийся аксолотлевый чан готов к имплантации нового гхола из клеток, сохраненных мастером Тлейлаксу.

***