Дом Коррино. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 363 - 6 Июля 2023

Главная » 2023 » Июль » 6 » Дом Коррино. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 363

22:08

Дом Коррино. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 363

***

===

Лето от всей души восхитился дочерью императора, стоявшей так же неподвижно, как многочисленные статуи ее отца. Принцесса показывала образец самообладания и хладнокровия. Хотя Ирулан была потрясена и полна печали, она полностью владела своими чувствами.

Она, не двинувшись с места, смотрела, как один из солдат покрыл тело ее матери серой накидкой. Ни одна слезинка не скатилась из ее ясных зеленых глаз. Классически красивые черты лица сохраняли неподвижность алебастровой скульптуры.

Он очень хорошо понимал чувства принцессы. Отец не раз преподавал ему этот урок. Горюй только в одиночестве, когда никто не может видеть тебя.

Ирулан со значением взглянула в глаза Мохиам, словно они вместе воздвигли вокруг себя оборонительный рубеж. Принцесса знала гораздо больше, чем сказала, между ней и стареющей Преподобной Матерью была какая-то тайна. Возможно, Лето никогда не узнает всей правды.

— Преступник будет найден, — пообещал герцог, прижимая к себе сына. Охранники переговаривались по системе связи, продолжая розыск похитителя.

Мохиам посмотрела на Атрейдеса.

— Леди Анирул пожертвовала жизнью, чтобы спасти вашего сына.

Лицо Мохиам вдруг приняло стесненное и обиженное выражение.

— Хорошо воспитывайте его, герцог Атрейдес.

Она прикоснулась к одеялу и прижала ребенка к груди отца.

— Я уверена, что Шаддам не успокоится, пока не воздаст должное человеку, убившему его супругу. — Она сделала шаг назад, словно отпуская Лето. — Идите к своей Джессике.

Герцог неохотно подчинился, понимая, однако, что для него сейчас самое главное. Держа на руках сына, он гордо удалился, направившись в родильный зал, где его ждала Джессика.

Ирулан твердо посмотрела в глаза Мохиам, но ничего не сказала ей даже на тайном языке жестов Ордена Бене Гессерит. Принцесса не сказала этого никому, включая и Мохиам. В щелку приоткрытой двери она видела, как ее мать пожертвовала собой ради новорожденного младенца. Она была поражена тем, что такая могущественная и осторожная женщина придавала столь большое значение этому отпрыску Атрейдесов, рожденному от простой наложницы. В чем причина такого поведения?

Что особенного в этом ребенке?

***

===

~ ~ ~
В прошлые времена войны уничтожали лучших представителей человечества. Нашей целью стало ограничение военных конфликтов до такой степени, чтобы этого не происходило. Войны не улучшили человеческую породу.

Верховный башар Зум Гарон. «Обработанные мемуары»

Победа была одержана в течение одного дня. Но принц Ромбур Верниус не тешил себя пустыми иллюзиями, понимая, что впереди у него долгие годы борьбы за полноценное восстановление иксианского общества. И принц был готов к выполнению этой грандиозной задачи.

— Мы пригласим лучших криминалистов и судебных медиков, — сказал Дункан, глядя на дымящиеся развалины лабораторного корпуса. — Вентиляция очищает воздух, но мы до сих пор не можем войти в исследовательский павильон. После того как огонь окончательно погаснет, мы просеем весь пепел в поисках улик. Что-нибудь останется, и если нам повезет, то мы сможем призвать графа Фенринга — а заодно и императора — к суду.

Ромбур покачал головой, поднял искусственную руку и принялся задумчиво рассматривать неровную культю.

— Если мы даже одержим здесь полную победу, Шаддам, может быть, найдет способ уклониться от ответственности. Если ставки были очень высоки, а скорее всего так оно и было, он попытается манипулировать Ландсраадом, чтобы настроить его против нас.

Дункан жестом указал на множество мертвых тел и на одетых в белую форму медиков Дома Атрейдесов, которые оказывали помощь раненым.

— Смотри, сколько убито имперских солдат. Думаешь, Шаддам не обратит на это внимания? Если он не сможет спрятать концы в воду, то отыщет какой-нибудь лживый повод, оправдывающий присутствие здесь сардаукаров, и обвинит нас в измене.

— Мы сделали то, что должны были сделать, — твердо возразил Ромбур.

— Тем не менее Дом Атрейдесов осуществил военную акцию против имперских войск, — вступил в разговор Гурни. — Если мы не сможем обернуть это дело против самого Шаддама, он, вероятно, конфискует Каладан.

Попавший в ловушку, беспомощный и брошенный на Арракисе император, пришедший в неописуемое бешенство оттого, что рухнул его план, а сам он опозорился перед собственными сардаукарами, отдал самый трудный в своей жизни приказ. Сжав челюсти и скривив губы, он обратился к старому Зуму Гарону.

— Прикажите флоту отойти. — Он тяжело вздохнул. — Я отменяю бомбардировку.

Когда флот поднялся на более высокую орбиту, Шаддам посмотрел на своих офицеров, обдумывая возможные решения. Сардаукары сохраняли бесстрастность, но Шаддам понимал, что они обвиняют его во всех своих бедах. Даже если он посадит корабли на поверхность планеты, то столкнется с непокорным бароном Харконненом.

Я становлюсь посмешищем империи.

После продолжительного неловкого молчания Шаддам пресек все возможные вопросы, сказав:

— Ждите дальнейших распоряжений.

Они прождали целый день.

Все коммуникационные системы были отключены. Хотя на флоте остались средства собственной связи, корабли могли контактировать лишь между собой при полной невозможности осуществить выход в космический эфир. Это западня.

Шаддам заперся в командирской каюте, не в силах смириться с тем, что сделала Гильдия. В любую секунду ее флот мог вернуться, чтобы узнать, не стал ли император более покладистым.

Но часы шли, и надежды таяли.

Наконец, когда император был уверен, что сардаукары находятся на грани бунта, в небе появился одинокий лайнер, который затем повис над кораблями имперской армады.

Шаддаму пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от непристойных выкриков в адрес Гильдии и требований немедленно вернуть его в Кайтэйн. Все аргументы, приходившие на ум, звучали беспомощно и по-детски. Поэтому император решил дать Гильдии высказаться первой, выставить свои требования. Он надеялся, что сможет вынести их наглость.

Грузовой люк лайнера открылся, и из него вылетел одинокий челночный корабль. На мостик флагмана пришло сообщение:

«Мы прислали челнок за императором. Наш представитель доставит его на борт лайнера для ведения дальнейших переговоров».

Шаддам хотел раскричаться на легата, настоять на том, что никто, даже Космическая Гильдия, не смеет требовать его присутствия на встрече. Но он смолчал. Вместо этого униженный правитель проглотил оскорбление и ответил, стараясь сохранить императорский тон:

— Мы будем ждать прибытия челнока.

У императора было достаточно времени для того, чтобы надеть официальный ярко-алый мундир, украсив его всеми подобающими регалиями. Когда Шаддам приготовился к встрече, челнок приблизился к флагману. Император подошел к причальному отсеку. Его царственная фигура должна была заставить трепетать любого подданного. Испытывая неловкость, он вспомнил своего предка, Мандия Грозного, чью пыльную могилу он не раз видел в дворцовом некрополе.

Император был страшно удивлен, увидев, что из челнока выходит граф Хазимир Фенринг, и жестом пригласил его на флагман. Всем своим видом граф призвал Шаддама к молчанию. Рядом с Шаддамом стоял верховный башар Зум Гарон, решивший сопровождать императора в качестве личного телохранителя. Однако Фенринг попросил ветерана удалиться.

— Это будет частная встреча. Я хочу разобраться, что можно сделать для императора в данной ситуации и как провести переговоры между ним и Гильдией с наименьшим для нас уроном, хм-м-м.

* * *
Шаддам кипел от ярости и стыда, понимая, что худшее еще впереди…

Когда челнок отвалил от борта флагмана, Шаддам и Фенринг устроились в удобных креслах и некоторое время смотрели на усеянный звездами небосвод. Десять тысяч лет Дом Коррино управлял этим миром. Внизу виднелся безобразный коричневый, надтреснутый шар Арракиса, безобразная бородавка на тщательно ухоженном лице империи.

Шаддам подозревал, что все их разговоры будут записаны подслушивающими устройствами Гильдии, поэтому Фенринг заговорил на условном языке, который он сам придумал, когда он и император были еще детьми.

— На Иксе произошла катастрофа, сир. Я вижу, что и здесь вы попали не в лучшее положение. — Он задумчиво потер подбородок. — Аджидика обманул нас, как я вас и предупреждал.

— А как же амаль? Я же сам его пробовал! Все докладывали мне, что он совершенен: мастер-исследователь, командир сардаукаров и даже ты.

— Это был не я, сир, а лицедел. Амаль никуда не годен. Испытания привели к катастрофе двух лайнеров Гильдии. Я сам видел, как мастер-исследователь умер в судорогах от передозировки амаля, хм-м.

Шаддам отпрянул, краска схлынула с его лица.

— Боже мой, что я мог сделать с Арракисом!

— Амаль отравил ваших сардаукаров на Иксе, что помешало им полноценно сопротивляться нападению Атрейдеса.

— Атрейдеса? На Икс? Что такое…

— Ваш кузен герцог Лето использовал свою армию для того, чтобы восстановить на Иксе династию Верниусов, и посадил в Гран-Пале принца Ромбура. Тлейлаксы, а заодно и ваши сардаукары, полностью разбиты и уничтожены. Но как бы то ни было, я сумел сровнять с землей исследовательский павильон и производственные помещения. Не осталось никаких следов и улик, позволяющих выдвинуть обвинения против Дома Коррино.

Шаддам побагровел, не в силах понять, насколько тяжелое поражение он потерпел.

— Будем надеяться.

— Кстати, вам придется сказать верховному башару, что его сын был убит в сражении.

— Сплошные несчастья. — Ястребиное лицо императора постарело на несколько лет, став вытянутым и изможденным.

— Значит, у нас нет никакой замены пряности?

— Хм-м, нет. Нет даже отдаленной возможности ее создать.

Император откинулся на спинку кресла и начал смотреть на приближавшийся силуэт лайнера Гильдии.

Фенринг не скрывал своего недовольства и отвращения.

— Если бы вам удалось исполнить свой глупый план и опустошить Арракис, то вы положили бы конец не только своему правлению, но и всей империи. Вы бы отбросили нас во времена, предшествовавшие Джихаду, когда межзвездные путешествия были очень медленными и несовершенными.

Тон графа стал наставительным. Укоряя Шаддама, он выставил вперед палец:

— Я много раз предупреждал вас не принимать таких решений, не посоветовавшись предварительно со мной. Вы понимаете, что это было бы вашим падением?

Челнок исчез в чреве лайнера, который проглотил суденышко, как кит мелкую креветку. Никто из представителей Гильдии не вышел встречать императора всей Известной Вселенной, никто не проводил его в каюту.

Пока Шаддам с Фенрингом сидели в своем челноке, ожидая начала переговоров, навигатор включил двигатели Хольцмана и свернул пространство, чтобы доставить обратно в Кайтэйн впавшего в немилость императора, которому предстояло ответить за последствия принятых им решений.

***

===

~ ~ ~
Мщение можно осуществить либо путем сложной интриги, либо открытой агрессией. В некоторых случаях удобного момента приходится ждать годами.

Граф Доминик Верниус. «Дневник отступника»

Прошло несколько недель. Шаддам Коррино IV, сидя в своем личном кабинете, смотрел заключительную часть записанной иксианским послом речи бастарда Тироса Реффы. Слушая и смотря, император, не переставая, ругался сквозь зубы, не в силах дать выход обуревавшему его все последние дни бессильному гневу.

За закрытыми дверями Каммар Пилру ожидал объяснений императора. Сам посол не раз смотрел запись, и каждый раз она приводила в смятение его душу.

Шаддам, однако, сохранил хладнокровие.

— Вижу, что был прав, когда приказал перед казнью зашить рот этому мерзавцу.

После возвращения в Кайтэйн император подверг себя добровольному заточению. Сардаукары пытались сохранять порядок на улицах, разгоняя многочисленные демонстрации. Некоторые требовали его отречения, что было бы разумным решением, если бы у Шаддама были наследники мужского пола. Принцесса Ирулан уже получила предложения о бракосочетании от нескольких могущественных Домов.

С каким бы удовольствием Шаддам убил бы всех соискателей, а заодно, может быть, и дочерей. Слава богу, теперь ему не приходится думать, что делать с женой.

После столь впечатляющей военной неудачи даже верные сардаукары были недовольны своим императором, а верховный башар Зум Гарон даже подал официальную жалобу. Сын Гарона погиб во время столкновений на Иксе, но что было еще хуже, по мнению башара, это то, что имперских солдат предали. Они не потерпели поражение, их просто предали. Для Гарона это была большая разница, ибо за всю долгую историю корпус сардаукаров никогда не вкушал горечи поражений. Верховный башар потребовал, чтобы это постыдное пятно было удалено из всех рапортов и донесений. Он также настаивал на воздании воинских почестей своему сыну.

Шаддам не знал, что делать со всеми свалившимися на его голову проблемами.

В других обстоятельствах он никогда не принял бы этого сентиментального и такого самоуверенного теперь иксианского дипломата. Но посол Пилру сумел сохранить все свои проклятые связи, а теперь вообще вознесся вверх на волне победы принца Ромбура.

Чувствуя себя наконец сильным после стольких лет унижения и забвения, Каммар Пилру бросил на стол перед императором лист кристаллической ридулианской бумаги. Шаддам недовольно нахмурился.

— К великому сожалению, сир, вы не воспользовались возможностью провести тщательный генетический анализ Тироса Реффы. Вы могли бы сделать это хотя бы для того, чтобы опровергнуть слухи о его родстве с Домом Коррино. Многие члены Ландсраада, да и просто представители благородных семейств очень болезненно отреагировали на этот вопрос.

Он постучал пальцами по листу, показывая Шаддаму данные экспертизы, совершенно не понятные императору. В течение нескольких десятилетий Пилру игнорировали, оскорбляли и прогоняли, но теперь все изменится к лучшему. Он добьется того, что Шаддам выплатит репарации народу Икса и перестанет сопротивляться реставрации Верниусов на троне Икса.

— К счастью, я сумел взять у Реффы образцы тканей и крови, когда он сидел в тюрьме, — с улыбкой сообщил Пилру. — Как вы видите, здесь имеются неопровержимые генетические доказательства того, что Тирос Реффа действительно был сыном императора Эльруда Девятого. Вы подписали смертный приговор своему родному брату.

— Сводному брату, — огрызнулся Шаддам.

— Я могу без затруднений размножить эти данные и распространить их между членами Ландсраада, сир, — сказал посол Пилру и взял со стола кристаллический лист. — Боюсь, что судьба вашего сводного брата взволнует очень и очень многих.

Посол, конечно, умолчал о подробностях идентификации матери. Никто не должен знать о связи бастарда с давно убитой леди Шандо Верниус. Ромбур знает тайну, и этого вполне достаточно.

— Ваши угрозы ясны мне, посол. — Глаза Шаддама горели в тени поражения, которая витала над ним. — Итак, чего вы хотите от меня?

Сидя в приемном зале и ожидая начала прений и слушаний, он испытывал мало удовольствия. Теперь он хорошо понимал, почему его престарелый отец так остро нуждался в меланжевом кофе. Даже граф Фенринг, не оставивший своего патрона в беде, был не в силах ободрить и развеселить императора. Сколько же жерновов висит на шее правителя империи!

Однако он все еще император и может сделать кое-кого несчастным.

Рядом с Шаддамом расхаживал Фенринг, полный первобытной животной энергии. Все двери, кроме входной, были заперты. Из зала удалили даже охрану.

Шаддам сгорал от нетерпения.

— Они будут здесь с минуты на минуту, Хазимир.

— Все это выглядит как-то по-детски, сир, не так ли, хм-м?

— Однако это доставляет радость, и не притворяйся, что ты со мной не согласен, Хазимир. — Он фыркнул. — Кроме того, это одна из привилегий императора.

— Наслаждайтесь, если можете, — сказал Фенринг и отвел взгляд.

Двойная бронзовая дверь медленно открылась. Сардаукары ввезли в зал знакомую, ужасную по виду машину, которая скрипела, дребезжала и звенела на ходу. Скрытые от глаз лезвия вращались внутри чудовищного механизма. Электрические цепи с треском искрили.

Много лет назад тлейлаксианские палачи требовали выдачи Лето Атрейдеса во время конфискационного суда, надеясь бросить его в эту машину, порезать его тело на тонкие ломтики и откачать кровь, чтобы приготовить из срезов и крови нужные им образцы генетического материала. Шаддам всегда думал, что у этой машины огромные воспитательные возможности.

Фенринг, взглянув на машину, презрительно поджал губы.

— Этот механизм придуман специально для того, чтобы издеваться, мучить и причинять боль. Если ты хочешь знать мое мнение, Шаддам, то я скажу, что это машина с человеческим разумом, хм-м! Может быть даже, это нарушение запрета Великого Джихада.

— Я нисколько не удивлюсь этому, Хазимир.

За машиной шли шестеро арестованных мастеров Тлейлаксу. С них сняли рубашки, ибо было известно, что они часто прячут в рукавах смертоносное оружие. Это были представители Тлейлаксу, прибывшие во дворец несколько месяцев назад. Их арестовали и интернировали в Кайтэйне после провала проекта «Амаль». Прежде чем мир успел узнать о смерти Аджидики, Шаддам приказал задержать этих тлейлаксов.

Фенринг был очень недоволен, подозревая, что по крайней мере один из этих мастеров — лицедел, скоморох, который играл перед императором его, Фенринга, чтобы убедить властителя в успехе предприятия по производству искусственной пряности. Аджидика талантливо придерживался тактики проволочек, чтобы оттянуть момент расплаты и успеть бежать. Слава богу, эта затея ему не удалась.

Со своей стороны, Шаддам не видел в этих пленниках индивидуальности. Все эти гномы для него были одинаковыми, на одно лицо.

— Ну, — крикнул он на них. — Становитесь возле своей машины, только не вздумайте сказать, что вы не знаете, для чего она предназначена.

С унылым выражением лиц пленные тлейлаксианские мастера выстроились вокруг дьявольского приспособления.

— Вы, тлейлаксы, доставили мне массу хлопот. Из-за вас я столкнулся с величайшим кризисом за все время моего правления, и думаю, что было бы справедливо переложить часть этого бремени на ваши плечи. — Он вгляделся в их лица. — Выберите одного из вас для того, чтобы я смог посмотреть, как работает ваше приспособление, а после демонстрации вы разберете ее на части.

Охранники подошли к тлейлаксам и дали им инструменты. Пленники, мелкорослые человечки с серой кожей, не говоря ни слова, посмотрели друг на друга. Потом один из мастеров выступил вперед и включил машину, присоединив источник питания к угловатой плите кожуха устройства для казни. Неуклюжая машина пробудилась с таким ревом, что император и его гвардейцы вздрогнули.

Фенринг просто кивнул своим мыслям, поняв, что половина эффективности этого дьявольского прибора заключается в его психологическом воздействии на жертву.

— Мне кажется, что вы затрудняетесь с выбором, хм-м? — Мы выбрали, — провозгласил один из тлейлаксов. Не говоря ни слова, все шестеро влезли на край машины и прыгнули в мясорубку. Они упали внутрь, попав в объятия винтов, резаков и микротомов. В качестве злой шутки машина вдруг выплюнула из своего чрева сгустки крови, куски плоти и мелкие осколки костей. Все это посыпалось на головы Шаддама и Фенринга. Сардаукары успели разбежаться в стороны.

Шаддам сплюнул от отвращения и накидкой стер с себя грязь. Фенринг, на которого это происшествие не произвело большого впечатления, просто вытащил из глаза комочек мяса. Машина для вивисекции продолжала кашлять и скрежетать. Тлейлаксы не издали ни стона, ни крика.

— Мне думается, что это решило проблему с вашим лицеделом, — объявил Шаддам, хотя в тоне его не чувствовалось большого удовлетворения.

***

===

~ ~ ~
Истина часто несет с собой внутреннюю необходимость перемен. Когда такая перемена возникает против воли людей, ответом на нее чаще всего бывает жалобный крик: «Почему нас никто не предупредил?» В действительности они просто не слушали, а если слушали, то не запоминали.

Преподобная Мать Харишка. «Собрание речей»

После нескольких недель волнений ударные волны нераскрытых заговоров и запутанных тайн все еще прокатывались по Кайтэйну. Теперь оставалось лишь потушить слишком явные очаги тлеющего огня, оценить политические издержки, обменяться одолжениями и взыскать долги.

Одетый в красный мундир старого герцога, украшенный сверкающими пуговицами и медалями, Лето Атрейдес сидел на возвышении в центре Зала Речей Ландсраада. Предстоявшее заседание должно было стать отчасти наказанием, отчасти расследованием… и отчасти торгом для заключения сделок.

Император Шаддам Коррино сидел в одиночестве на отведенном ему месте.

Рядом с Лето расположились шестеро представителей Гильдии и равное количество аристократов, включая недавно восстановленного в правах принца Ромбура. По периметру зала пестрой радугой были расставлены знамена Великих Домов — эмблемы и гербы действительно напоминали радугу после прошедшего ливня. Среди знамен был стяг Дома Верниусов, заменивший флаг, который был спущен и публично сожжен после того, как граф Доминик Верниус был объявлен отступником. Самым большим было знамя Дома Коррино, по обе стороны от которого стояли такие же большие знамена ОСПЧТ и Космической Гильдии.

В обитых черным бархатом ложах красного дерева разместились аристократы, леди, премьер-министры и послы всех Великих Домов. Недалеко от Лето сидела официальная делегация Дома Атрейдесов, включая Джессику и ее сына, которому было сейчас всего несколько недель от роду. Вместе с ними были Гурни Халлек, Дункан Айдахо, Туфир Гават и несколько отличившихся храбростью офицеров и солдат армии Атрейдеса. Тессия тоже была здесь, с гордостью взирая на своего супруга. Ромбур щеголял новым протезом, изготовленным доктором Юэхом, который, работая, на чем свет стоит ругал своего недисциплинированного пациента.

Для представителей потерпевших урон Домов Икса, Тали-гари, Биккала и Ришеза был приготовлен стол обвинения. Премьер Калимар, гордо выпрямившись, следил за слушаниями своими металлическими глазами, полученными от тлейлаксов.

Больше других виновный в происшедших несчастьях Бене Тлейлакс вообще не был представлен на слушаниях. Посланцы этой расы, только недавно пребывавшие при императорском дворе, куда-то бесследно исчезли. Лето не был расположен выслушивать длинный список их преступлений и недостойных деяний, но мог сказать, что в этом собрании многие поспешат обвинить Бене Тлейлакс во всех смертных грехах, требуя для него самого сурового наказания.

На первом утреннем заседании, позвонив в колокольчик, престарелый президент ОСПЧТ поднялся на трибуну.

— Во время недавних больших потрясений было сделано немало ошибок. Других удалось избежать лишь с превеликим трудом.

Как это ни странно, на слушаниях не присутствовали ни барон Харконнен, ни его посол. После противостояния на Арракисе барон, очевидно, имел большие трудности с оформлением проездных документов, а его извращенный ментат бесследно пропал из императорского дворца. Лето был уверен, что барон в немалой степени приложил руку к недавним событиям, потрясшим основы империи.

Однако многие соперничавшие семейства собрались здесь, как стервятники, надеясь поживиться жирным владением Арракиса, но Лето не сомневался, что Дом Харконненов сохранит свой лен, хотя и с большим трудом. Барону придется заплатить большие штрафы, и, кроме того, он сунет кому нужно необходимые взятки.

Империя и так пережила слишком много.

На предварительных слушаниях ментаты-законоведы в течение многих нескончаемых часов читали огромные куски из имперского свода законов. Вопросов и обвинений было в избытке. Аудитория начала скучать.

Наконец к свидетельскому столу был вызван Ромбур. Принц-киборг поднялся во весь свой высокий рост, одетый в военную форму Дома Верниусов в фуражке, прикрывшей рубцы на голове. Без труда переставляя свои механические ноги, он занял место на возвышении.

— После многих лет угнетения захватчики Тлейлаксу изгнаны с моей планеты. Мы победили и выиграли битву за Икс.

Делегаты зааплодировали, хотя в свое время никто из них не откликнулся на призыв Доминика Верниуса о помощи.

— Я формально прошу полного восстановления привилегий Великого Дома для семьи Верниусов, которых предательство и измена толкнули на путь отступничества. Если мы вернем себе прежнюю роль в империи, то каждый Дом только выиграет от этого.

— Я поддерживаю это требование! — громко выкрикнул Лето со своего места за главным столом.

— Трон одобряет, — подтвердил Шаддам, хотя никто не поинтересовался его мнением на этот счет. Он посмотрел на посла Пилру, желая создать у присутствующих впечатление, что все это результат предварительной договоренности. Никто из присутствующих не возразил, и просьба была удовлетворена по заявлению.

— Записано, — сказал президент ОСПЧТ, не спрашивая, хочет ли кто-нибудь возразить или что-то добавить.

Ромбур улыбнулся своим механическим лицом, хотя восстановление на престоле семьи Верниусов было чистой формальностью, так как принц не мог иметь наследников. Он высоко вздернул подбородок.

— Прежде чем я покину возвышение, позвольте поставить в повестку дня вопрос о награждении. — Взяв с трибуны поднос с медалями, он высоко поднял их и продолжил:

— Может быть, кто-нибудь подойдет ко мне и нацепит все это мне на грудь?

Аудитория рассмеялась шутке. Напряжение в зале спало, люди оживились.

— Это всего лишь шутка.

Лицо принца вновь стало серьезным.

— Герцог Лето Атрейдес, мой верный друг.

Лето поднялся на возвышение под овации присутствующих. Вслед за ним на помост поднялись и другие члены делегации Дома Атрейдесов — Дункан Айдахо, Туфир Гават, Гурни Халлек и даже Джессика с ребенком на руках.

Сияя от гордости, герцог вытянулся по стойке «смирно», и Ромбур прикрепил к кителю красного мундира награду — завиток драгоценного металла, погруженный в жидкий кристалл. Такой же награды удостоились офицеры Атрейдеса и верный посол Каммар Пилру, который также получил ордена посмертно награжденных доблестного К’тэра и мужественного навигатора Д’мурра, который, несмотря на смертельное отравление, сумел спасти погибающий лайнер и его пассажиров. Наконец, Ромбур взял с подноса последнюю медаль и в притворном недоумении посмотрел на нее.

— Я никого не забыл?

Лето взял с подноса блестящий завиток и прикрепил его к груди самого принца. Потом, под оживленные аплодисменты зала, двое друзей обнялись.

С возвышения Лето взглянул на императора. Ни один правитель за всю долгую историю империи не переживал такого позорного поражения. Неизвестно, уцелел бы Шаддам в иных условиях, но в тот момент альтернатива была неясна. После стольких тысячелетий правления одного семейства даже его соперники не были готовы с легкостью пренебречь стабильностью в империи, кроме того, не было такого претендента, которого поддержало бы большинство Великих Домов Ландсраада. Лето не представлял себе, чем закончатся слушания. Наконец для выступления был вызван Шаддам IV, которому была предоставлена возможность оправдаться. По Залу Речей прокатилась волна недовольного ропота. Канцлеру Ридондо пришлось приказать трубачам играть громче, чтобы фанфары перекрыли этот ропот.

Не выказав ни малейшей нерешительности, высоко держа голову, император Известной Вселенной предстал перед высоким собранием. Он встал у своего места, не поднявшись на возвышение, и заговорил немного охрипшим голосом, возможно оттого, что он за последние дни много кричал на офицеров своего штаба. Шаддам произнес уничтожающую речь, в которой заклеймил тлейлаксов и своего собственного отца, возложив на них ответственность за разработку губительного проекта синтеза искусственной пряности.

— Я не знаю, почему Эльруд Девятого связался с этими недостойными людьми, но он был стар. Многие из вас помнят, каким непоследовательным и капризным стал он в последние годы своей жизни. Я глубоко сожалею, что мне не удалось вовремя понять его ошибку.

Далее Шаддам утверждал, что не представлял себе всей сложной картины происходящего и послал сардаукаров на Икс только для того, чтобы сохранить там мир. Как только он узнал о существовании амаля, то немедленно отправил туда министра по делам пряности графа Хазимира Фенринга для тщательного исследования свойств нового продукта, и Фенринга взяли в заложники. Разыгрывая притворную печаль, император низко опустил голову.

— В конце концов, слово Коррино тоже должно что-то значить. — Шаддам сказал все положенные слова, но казалось, что мало кто из присутствующих им поверил. Делегаты громко перешептывались между собой и недоверчиво качали головами.

— Он скользкий, как слинья, — донеслось до слуха императора.

Несмотря на то что против него объединились многие именитые семейства, Шаддам не утратил своей гордости. Он стоял на плечах своих великих предков, происхождение от которых вело к славным дням битвы при Коррине. Его представители заранее успели поработать с Великими Домами, и им были гарантированы кое-какие уступки.

Лето в смятении смотрел в потолок. Старый Пауль учил его, что в политике есть отвратительные, но необходимые обязанности.

Придя к определенному решению, Лето сказал речь, прежде чем вернуться на свое место у главного стола, несколько отклонившись от протокола. Президент ОСПЧТ нахмурился, но позволил герцогу договорить до конца.

— Много лет назад, во время конфискационного суда, император Шаддам выступил от моего имени и в мою защиту. Я нахожу приличным вернуть сейчас этот долг чести.

Многие присутствующие удивленно воззрились на Лето, услышав такие слова.

— Выслушайте меня. Император своим… невежеством едва не погубил империю. Однако если высокое собрание решит предпринять решительные ответные меры, то они сами могут привести к еще большим смятению и потрясениям. Надо думать, что мы можем сделать для блага империи. Мы не должны скатиться к хаосу, как это случилось много веков назад во время Междуцарствия.

Сделав паузу, Лето взглянул в глаза встревоженного Шаддама.

— В настоящий момент империя больше всего нуждается в стабильности, либо мы столкнемся с реальной угрозой гражданской войны. Если мы предоставим Шаддаму мудрых советников и возьмем его деятельность под строгий контроль, то думаю, что нынешний император сможет подтвердить свою мудрость и великодушие.

Лето обошел трибуну.

— Помните, что все мы многим обязаны императорскому Дому. Каждая семья Ландсраада должна оплакать потерю возлюбленной супруги Шаддама Анирул. Я обязан сделать это в еще большей степени, чем все остальные, поскольку эта великая женщина отдала свою жизнь, чтобы защитить моего новорожденного сына, наследника Дома Атрейдесов.

Он возвысил голос, чтобы его услышали все:

— Я предлагаю Ландсрааду и Гильдии выбрать новых советников для того, чтобы они помогли императору Шаддаму Коррино Четвертому мудро править и дальше. Падишах император, согласны ли вы работать с избранными нами представителями во благо народа, планет и всех ваших ленов?

Побежденный правитель понимал, что у него нет иного выбора. Поднявшись на ноги, он ответил:

— Я принимаю то, что лучше для империи. Как и всегда.

Он опустил глаза в пол, желая оказаться где угодно, но подальше отсюда.

— Я готов добросовестно сотрудничать и учиться у других, как наилучшим образом управлять своим народом.

В глубине души Шаддам не мог не восхищаться поведением Атрейдеса, но ему не давала покоя мысль о том, что его молодой кузен сумел подняться так высоко, а он, повелитель миллиона миров, сам довел себя до весьма жалкого состояния.

Герцог Лето подошел к краю возвышения, не спуская глаз с Шаддама, который по-прежнему стоял на своем месте в полном одиночестве. Лето снял с пояса украшенный драгоценными камнями церемониальный кинжал. Глаза Шаддама расширились.

Лето поднял клинок и рукояткой вперед протянул его императору.

— Более двух десятилетий назад вы подарили мне это оружие, сир. Вы поддержали меня, когда меня ложно обвинили тлейлаксы. Теперь, как мне кажется, этот клинок больше нужен вам, чем мне. Примите его и правьте со всей подобающей мудростью. Думайте о верности Атрейдесов всякий раз, когда взгляд ваш упадет на это почетное оружие.

Шаддам неохотно принял церемониальный кинжал. Мой час еще придет, и я не забуду своих врагов.

***

===

~ ~ ~
Извращенных ментатов долгое время поставляли с секретных планет Бене Тлейлакса. Когда думаешь об этих тварях, возникает вопрос: кто более извращен, они сами или те, кто их создал?

Учебное руководство ментатов

Для барона Харконнена не было планеты лучше и милее, чем Гьеди Первая. С ней не мог сравниться в его глазах даже живописный Кайтэйн. Затянутое дымом небо превращало закатное солнце в тусклый рыжий факел. Тяжеловесные прямоугольные здания и грубые статуи придавали столице Харконненов солидный и непреклонный вид. Самый воздух, пропитанный запахом промышленных предприятий и скученного населения, казался успокаивающим и знакомым.

Барон уже не надеялся снова увидеть родное небо.

Когда зловещие корабли императорского флота с сардаукарами на борту покинули Арракис, пустынная планета некоторое время дрожала, как кролик, случайно ускользнувший от хищника.

Согласно официальной версии дворца, император блефовал, не собираясь в действительности уничтожать добычу меланжи. Барон не был в этом убежден, но предпочел держать свои мысли при себе. Шаддаму IV случалось и раньше совершать непредсказуемые и недальновидные поступки, подобно капризному ребенку, который не понимает границ дозволенного.

Какое безумие!

Барон бушевал в своем гарнизонном штабе в поисках подходящего козла отпущения; все фрименские слуги непостижимым образом бесследно исчезли. Прошло несколько недель, прежде чем неповоротливый Раббан, после тысяч нелепых отговорок, прислал за бароном фрегат.

Потрясенный надзором взбешенного Ландсраада и санкциями императора, аристократ бежал на Гьеди Первую зализывать раны. Хотя Владимир Харконнен был вынужден пропустить слушания по делу обвинения императора в злоупотреблениях, он по курьерской почте послал свое выступление, в котором высказал возмущение угрозами императора уничтожить на Арракисе все живое в ответ на «несколько мелких бухгалтерских ошибок». Барон изрядно поднаторел в сокрытии правды, в представлении информации в самом выгодном для себя свете, чтобы уменьшить свою виновность. Посол Харконнена в Кайтэйне — исполнявший эту должность Питер де Фриз — должен был заняться этим делом в имперской столице.

Надо тихо послать подношения в Кайтэйн, действовать скромно, притворяясь кающимся грешником, надеясь, что ослабевший император предпочтет не трогать Дом Харконненов. Барон сделает несколько подарков нужным людям и заплатит существенно большие взятки, чем обычно, вероятно, потратив все накопленные запасы нелегальной пряности.

Однако извращенный ментат провалился, как сквозь землю, даже не потрудившись сообщить, где он находится. Барон ненавидел ненадежность, особенно в таких дорогостоящих слугах, как ментаты. Во время волнений, связанных с осадой Арракиса и переворотом на Иксе, у де Фриза была масса возможностей убить женщину Лето и ее ребенка. Сообщения были скупыми, но барон все же узнал, что какая-то суматоха вокруг младенца была, но в конце концов он остался цел и невредим.

Барон с удовольствием свернул бы де Фризу шею, но ментата нигде не могли найти. Будь он проклят!

Когда стемнело, барон, плывя на своих подвесках, перешел в Убежище Харконненов. Надо было приготовиться к собственной защите от обвинений ОСПЧТ в «злоупотреблениях». Он хотел подготовиться, хотя вся империя уже слышала его слова, обращенные к императору. «Уверяю вас, что производство пряности будет продолжено в прежних объемах. Пряность должна поступать».

От племянника Раббана не было никакой пользы, когда приходилось вникать в бухгалтерские премудрости или технические подробности. Этот чурбан умел разбивать черепа, но был абсолютно не пригоден к тонкой работе. Даже избранное им прозвище Зверь ясно говорило, что его носитель не рассудительный государственный муж или умелый дипломат.

Кроме того, требовалось произвести дорогостоящий ремонт инфраструктуры Арракиса, особенно космопорта и систем коммуникации, поврежденных в ходе эмбарго Гильдии. Делать все самому было безумно тяжело, и барон буквально кипел от гнева, злясь, что ментат, обязанный ему служить, отсутствовал неизвестно по какой причине.

Кляня свою судьбу, Владимир Харконнен вернулся в свои покои, где рабы уже накрыли стол: сочное мясо, богатая выпечка, экзотические фрукты и любимый бароном киранский коньяк. Харконнен расхаживал по комнатам, мрачно размышляя, что предпринять.

Будучи много дней запертым в знойном выжженном Карфаге, лишенный возможности даже послать курьера с сообщением, барон отчаянно соскучился по мелким радостям и удобствам жизни. Теперь он практически целыми днями предавался чревоугодию только для того, чтобы не потерять уверенности в себе. Он облизал выпачканные сахарной пудрой пальцы.

После принятой ванны и массажа с ароматическими маслами, который сделали красивые мальчики, тело его стало мягким, кожа благоухала. Напряжение последних недель немного спало. Барон устал, удовольствия, которым он теперь ежечасно предавался, утомили и измотали его.

В покои без всякого предупреждения вломился Раббан. Рядом с ним ковылял Фейд-Раута. На ангельском личике малыша застыло умное, хотя и шаловливое выражение.

Зверь был уверен, что ему и виконту Моритани удалось полностью скрыть от барона их неудачную экспедицию на Каладан. Однако на самом деле Владимир Харконнен узнал обо всем практически сразу, но предпочел хранить молчание. Сама идея говорила о недюжинной инициативе и могла сработать, но барон ни за что не хотел признаваться в этом перед племянником. Зверь ухитрился спрятать все концы в воду, и теперь никто не сможет доказать участия Дома Харконненов в этой авантюре, поэтому надо молчать, а Раббан пусть боится, что барон все узнает.

Сейчас Зверь злобно покрикивал на двух рабов, которые шли за ним. Люди несли продолговатый массивный пакет, завернутый в яркую бумагу и перевязанный лентами.

— Так, так, сюда. Барон захочет вскрыть пакет сам. Да быстрее же, дурачье.

С показной бравадой Раббан дотронулся до хлыста из чернильной лозы, висевшего на поясе, грозя выдрать нерадивых рабов. Высокие бронзовокожие мужчины не дрогнули, хотя на их руках и шеях виднелись свежие шрамы — следы предыдущих порок.

Барон недовольно посмотрел на доставленный предмет длиной около двух метров.

— Что это? Я не жду никаких посылок.

— Это только что доставленный курьером подарок для вас, дядя. На нем, правда, нет никаких надписей или пометок. — Он потрогал пакет своим толстым, похожим на обрубок, пальцем. — Вы откроете его и посмотрите, что в нем.

— У меня нет ни малейшего желания это открывать. — Барон опасливо отступил на шаг назад. — Это проверили на взрывчатку?

Раббан возмущенно фыркнул.

— Конечно. Проверили на все возможные ловушки и яды. Мы не нашли ничего. Пакет совершенно безвреден.

— Тогда что это?

— Мы… не смогли точно этого определить.

Барон отступил еще на шаг, усиленный подвесками. Не будь Владимир Харконнен таким подозрительным, он не дожил бы до своего возраста.

— Открой посылку, Раббан, только отгони подальше Фейда-Рауту.

Барон был не намерен терять от одного покушения сразу обоих наследников.

Раббан слегка шлепнул младшего брата. Фейд отлетел к барону, который ухватил мальчишку за воротник и оттащил на безопасное расстояние. Сам Раббан тоже отошел подальше от посылки и обратился к рабам.

— Вы слышали, что сказал барон? Вскройте пакет!

Фейд-Раута очень хотел посмотреть, что находится в посылке и все время порывался подойти к пакету, но барон каждый раз оттаскивал его назад. Поскольку у рабов не было ни ножей, ни других режущих инструментов, им пришлось разрывать упаковку пальцами.

Не сходя с места, Раббан нетерпеливо заорал:

— Ну и что там?!

Фейд снова постарался вырваться из сильных рук барона. Наконец толстяк разжал пальцы и отпустил малыша, позволив ему подползти к раскрытому мешку, лежавшему на полу.

***