Дом Атрейдесов. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 277 - 20 Мая 2023

Главная » 2023 » Май » 20 » Дом Атрейдесов. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 277

11:13

Дом Атрейдесов. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 277

***

— Речь идет не о мальчиках, — прервал спор Аливд. — Оммум, Тьюрок и Стилгар сделали то, что сочли самым лучшим в том положении. Мы же собрались здесь для того, чтобы судить планетолога и решить его судьбу.

— Он сумасшедший, — сказал первый старик, Джерат. — Вы слышали, что он говорит? Он хочет насадить здесь деревья, завести открытые водоемы, ирригацию, собирать урожаи — он провидит зеленую планету вместо пустыни. — Он хмыкнул, потрогав серьгу в ухе. — Я же говорю, он сумасшедший.

Скривив рот, заговорил Алиид:

— После тысяч лет скитаний, которые наконец привели нас сюда и сделали нас теми, кто мы есть, как можешь ты высмеивать человека, который мечтает о рае?

Джерат нахмурился, но принял возражение к сведению.

— Возможно, Кинес сумасшедший, — вмешался в разговор Гарнах, — но он не настолько сумасшедший, чтобы быть святым. Может быть, правда, что он безумен настолько, что может слышать слова бога, которые недоступны нашему слуху.

— Этот вопрос мы не можем решить сами, — сказал Хейнар, воспользовавшись своим правом наиба распоряжаться. Надо было вернуть обсуждение в нужное русло. — Выбор, перед которым мы стоим, не касается слова божьего. Речь идет о выживании Сиетча. Пардот Кинес жил среди нас, знает, где расположен наш тайный дом, и наблюдал наши обычаи. По распоряжению императора он немедленно пошлет в Кайтэйн подробный рапорт, как только окажется в столице. Подумайте, какой это риск для нас.

— Но как быть с его разговорами о рае на Дюне? — спросил Алиид, все еще пытаясь защитить чужестранца. — Открытые водоемы, дюны, движение которых остановлено травой, рощи финиковых пальм, каналы, пересекающие пустыню.

— Это бред, и ничего больше, — проворчал Джерат. — Этот человек слишком много знает: о нас, о фрименах, о Дюне. Ему нельзя доверять такие тайны.

Однако Алиид не сдавался:

— Но он убил солдат Харконнена. Разве это не накладывает на нас и наш Сиетч долг воды по отношению к нему? Он спас троих членов нашего племени.

— С каких это пор у нас появились долги перед Империей? — спросил Джерат, снова дернув себя за серьгу.

— Любой может убить солдат Харконнена, — пожав плечами, добавил Гарнах, подперев подбородок другим кулаком. — Я сам не раз это делал.

Хейнар подался вперед.

— Хорошо, Алиид, но что конкретно ты можешь сказать о цветущей Дюне? Где та вода, которая потребуется для процветания? Есть ли у планетолога возможность воплотить в действительность то, о чем он говорит?

— Ты разве не слышал его? — язвительным тоном ответил Гарнах. — Он говорит, что вода здесь, что ее гораздо больше, чем в наших скудных хранилищах, больше, чем той воды, которую мы тщательно собираем для поддержания нашего существования.

Джерат поднял брови и фыркнул.

— Вот как? Этот человек находится на Дюне неполных два стандартных месяца, и он уже знает, где взять бесценное богатство, о котором не узнали поколения живущих здесь фрименов. Может быть, на экваторе есть оазис? Ха-ха!

— Он спас троих наших, — упорствовал Алиид.

— Три дурака сами встали на пути харконненовского кулака. Я не чувствую никакой благодарности за их спасение. А он видел нож крис. Ты знаешь наш закон: кто видел крис, тот должен быть либо очищен, либо убит… — Голос Гарнаха стих. Наступило молчание.

Первым его нарушил Алиид.

— Ты прав, — вынужден был признать старик.

— Кинес известен тем, что часто путешествует один и исследует самые негостеприимные планеты, — пожав плечами, сказал Хейнар. — Если он исчезнет, то он исчезнет. Ни Харконнены, ни император не смогли бы поступить мудрее.

— Нет никаких сомнений, что его исчезновение будет истолковано как несчастный случай. Наша планета не слишком гостеприимна.

Джерат улыбнулся.

— Если честно, то Харконнены должны быть счастливы избавиться от этого назойливого, как муха, человека. Для нас не будет никакого риска, если мы убьем его.

На мгновение в пыльном зале совещаний повисла тяжелая тишина.

— Что должно быть, то должно быть, — сказал Хейнар, поднимаясь из-за стола. — Мы все это знаем. Здесь не может быть другого ответа, мы не можем отступиться от своего решения. Сиетч превыше всего, мы должны защищать его любыми доступными средствами, не считаясь с ценой, не считаясь с бременем, которое это решение налагает на наши души.

Наиб скрестил руки на груди.

— Итак, решено: Кинес должен умереть.

***

===

~ ~ ~
Обследовано двести тридцать восемь планет, многие из которых пригодны для обитания лишь в ограниченной степени. (См. звездные карты, приложенные в отдельной папке). Приведен обзор имеющихся месторождений ценного сырья. Многие из этих планет заслуживают более тщательного исследования, как в смысле полезных ископаемых, так и в смысле возможной колонизации. Так же, как и во всех предыдущих случаях, пряность найдена не была.

Независимый доклад третьей поисковой экспедиции, представленный императору Фондилю Коррино III
Устраивая то, что он называл «удивительной тайной встречей с важными, хотя и нежданными представителями», Хазимир Фенринг щедро раздавал взятки охране и прислуге старого Эльруда. Человек с беличьей мордочкой употребил все способности своего шелкового языка и всю свою стальную волю, чтобы организовать необходимый просвет в распорядке дня императора. Пребывая при дворе более тридцати лет и будучи близким другом кронпринца Шаддама, Фенринг приобрел незаурядное влияние. Пользуясь различными способами уговоров, он сумел убедить в своей правоте всех, кого надо было убедить.

Старый Эльруд ни о чем не подозревал.

Фенринг организовал дело так, что в назначенный час прибытия делегатов Тлейлаксу он и Шаддам словно невзначай оказались в аудиенц-зале, как прилежные студенты, изучающие тонкости бюрократии, стремящиеся стать полноценными правителями Империи. Эльруду, которому нравилось воображать, что именно он наставляет этих молодых людей в искусстве государственного управления, было невдомек, что Шаддам и Фенринг смеются над ним за его спиной.

Фенринг наклонился к уху кронпринца и прошептал:

— Это обещает быть весьма занимательным, хххмммаах?

— Смотри и учись, — тягуче, подражая голосу императора, сказал Шаддам и захихикал, вздернув подбородок.

Огромные, украшенные рельефной резьбой, инкрустированные камнями су, хрусталем и драгоценным металлом двери широко распахнулись. Сардаукары, одетые в черно-серую форму, застыли по стойке «смирно», приветствуя вновь прибывшего.

— Сейчас начнется представление, — сказал Фенринг, пряча смешок.

Вперед выступил одетый в императорскую ливрею паж, представляя гостя, прибывшего из далекого мира, напыщенно повторяя слова электронного переводчика.

— Милорд император, владыка миллиона миров, мастер Хайдар Фен Аджидика, представитель Бене Тлейлаксу, прибыл по вашему требованию для личной встречи.

Тщедушный, похожий на гнома человечек, кожа которого имела странный сероватый оттенок, горделиво выступил вперед, окруженный собственными одутловатыми, бледнолицыми охранниками и слугами. Ножки, обутые в странную обувь, напоминающую комнатные туфли, засеменили по вымощенному каменными плитами полу с шелестом, смешавшимся с шепотом присутствующих.

По толпе придворных пробежал ропот удивления и недовольства. Камергер двора, Эйкен Хесбан, мужчина с вислыми усами, преисполненный негодования, встал позади императорского трона и уставился на придворных из протокольного отдела с таким видом, словно все происходящее было дурной шуткой.

Эльруд Девятый подался вперед, едва не упав со своего массивного трона, и потребовал, чтобы ему показали календарь встреч.

Застигнутый врасплох старый распутник удивлен настолько, что выслушает все, подумал Фенринг. Демонстрируя поразительную проницательность, камергер Хесбан устремил свой орлиный взор на Фенринга, но последний ответил совершенно невинной улыбкой, выражавшей всего лишь естественное любопытство.

Аджидика терпеливо ждал, пока шум и шепот, вызванные его появлением, наконец стихнут. У тлейлакса было длинное лицо, длинный нос и клочковатая борода, торчавшая лопатой на его раздвоенном подбородке. Темно-бордовая накидка придавала представителю Бене Тлейлакса важный вид. Кожа выглядела дубленой, на руках, особенно у кончиков пальцев, кожа была пятнистой, словно посланец часто возился с химикатами, обесцвечивающими меланин. Невзирая на свой малый рост, тлейлакс выступил вперед с таким видом, словно он имел полное право на аудиенцию при императорском дворе Кайтэйна.

Стоя возле боковой стены, Шаддам внимательно изучал Аджидику. Нос кронпринца брезгливо сморщился, когда до Шаддама долетели едкие запахи любимой тлейлаксами пищи.

— Пусть единый истинный бог осияет вас светом всех своих звезд, милорд император, и все миры вашей Империи, — произнес Хайдар Фен Аджидика, соединив ладони и поклонившись, цитируя слова Оранжевой Католической Библии. Посланец остановился перед массивным троном из хагальского кварца.

Тлейлаксы славились своим умением добывать для своих целей клеточный материал из мертвых, словом, это были непревзойденные генетики. Первым их достижением на этом поприще было создание слиньи, замечательного источника пищи («самое вкусное мясо по эту сторону небес»), результата скрещивания гигантского слизняка и земной свиньи. Население в массе своей имело о слиньях совершенно противоположное мнение, как о выращенных в чанах созданиях, чьи экскременты имели отвратительный, просто невыносимый запах, а сами твари своими многочисленными пастями непрерывно пожирали всяческий мусор и отбросы. Именно в этом контексте формировалось мнение людей о Бене Тлейлаксе, даже если те же самые люди наслаждались медальонами из мяса слиней, замаринованного в тончайших каладанских винах.

Эльруд расправил свои костлявые плечи и горделиво выпрямился на троне. Свысока взглянув на визитера, он нахмурил брови.

— Что… это здесь делает? Кто позволил этому человеку войти сюда? — Старый император обвел зал негодующим взглядом. — Ни один тлейлаксианский мастер ни разу не входил в аудиенц-зал. Как я могу отличить его от лицедела?

Эльруд испепелил взглядом сначала своего секретаря, потом камергера.

— И поскольку это вы составляете мое рабочее расписание, то откуда я могу знать, что вы тоже не лицеделы? Это возмутительно.

Секретарь отпрянул назад; его привело в ужас одно только предположение об этом. Тщедушный Аджидика спокойно стоял, ожидая, когда весь этот поток возмущения иссякнет; казалось, мастера совершенно не трогают обвинения в его адрес.

— Милорд Эльруд, можно провести специальный тест, чтобы доказать, что ни один из ваших придворных не является нашим человеком, способным менять свою наружность. Заверяю вас, что я не лицедел. Я также не убийца и не ментат.

— Но зачем ты здесь? — потребовал ответа Эльруд.

— Необходимость моего присутствия здесь, как одного из ведущих ученых Бене Тлейлаксу, давно назрела. — Маленький человечек продвинулся вперед еще на сантиметр и оказался у самого подножия Трона Золотого Льва. Тлейлакс казался абсолютно невозмутимым в своей бордовой мантии. — Я разработал весьма амбициозный план, выполнение которого может обогатить императорскую семью и мой народ.

— Меня это не интересует, — произнес падишах император. Он метнул взгляд в сторону сардаукаров и начал поднимать свою иссохшую руку, давая охране знать, что пора насильно выпроводить из зала непрошеного визитера. Двор застыл в напряженном ожидании.

Хазимир Фенринг торопливо выступил вперед, понимая, что нельзя упустить последний шанс: еще мгновение — и будет поздно.

— Император Эльруд, я могу сказать?

Он не стал ждать позволения, но постарался выказать при этом простодушие и обычную человеческую заинтересованность.

— Необычная смелость приезда сюда тлейлакса возбудила мое любопытство. Мне стало страшно интересно, что именно он хочет сказать.

Фенринг взглянул на непроницаемое лицо Хайдара Фена Аджидики. Человек с серой кожей, казалось, был абсолютно невосприимчив к грубостям, которые ему приходилось выслушивать. Ничто в его поведении не выдало сговора с Фенрингом, который предложил мастеру идею создания синтетической пряности. Эта идея сразу нашла поддержку среди тлейлаксианских ученых.

Кронпринц Шаддам немедленно принял эстафету у Фенринга и взглянул на отца с невинным, выжидательным видом.

— Отец, ты сам не раз говорил мне, чтобы я учился у тебя искусству правления на конкретных примерах. Мне очень интересно, как ты рассудишь то, что скажет тебе мастер Бене Тлейлакса, руководствуясь здравым умом и умением править твердой рукой.

Эльруд поднял вверх унизанную перстнями руку, дрогнувшую от едва заметного спазма.

— Очень хорошо, мы выслушаем то, что хочет сообщить нам этот тлейлакс, но пусть его речь будет краткой. Это в его интересах, ибо мы подвергнем его тяжкому наказанию, если рассудим, что своими речами он попусту отнял наше драгоценное время. Смотри, сын мой, и учись.

Император скосил глаза в сторону Шаддама и отпил глоток пряного пива.

— Это не займет много времени.

Как это верно, отец. В твоем распоряжении действительно осталось не так уж много времени, подумал Шаддам, все еще улыбаясь с самым невинным и простодушным видом.

— Мое сообщение требует конфиденциальности и максимального благоразумия, милорд император, — сказал Дджидика.

— Я сам решу, так ли это, — ответил император. — Излагай свой план.

Мастер Тлейлаксу сложил на груди руки под обширными рукавами своих бордовых одежд.

— Слухи подобны эпидемии смертельной болезни, сир. Как только они рождаются и ускользают из-под контроля, они моментально начинают передаваться от человека к человеку, часто поражая тех, кто их переносит. Проще всего принять предупредительные меры, которые одновременно являлся самыми радикальными в плане профилактики эпидемии. Это избавляет в будущем от необходимости принимать радикальные решения.

Аджидика замолчал и застыл на месте, отказываясь говорить до тех пор, пока аудиенц-зал не будет очищен от придворных.

Охваченный нетерпением император сделал знак всем сановникам, пажам, послам, шутам и стражникам покинуть помещение. Сардаукары встали у дверей, чтобы, в случае необходимости, защитить трон, но все остальные послушно вышли, шепча слова недовольства и негодования. Немедленно были установлены защитные экраны, предупреждающие всякую попытку подслушивания.

Фенринг и Шаддам уселись у подножия трона, всем своим видом изображая прилежных учеников, хотя им обоим было уже далеко за тридцать. Немощный и пораженный смертельной болезнью император сделал им знак остаться, и Мастер Тлейлаксу не возражал.

Все это время Аджидика не отрывал тяжелого взгляда от Эльруда. Император, борясь со скукой, тоже смотрел на тщедушного человечка. Удостоверившись, что его требования выполнены, и не обращая ни малейшего внимания на откровенное отвращение, которое император испытывал по отношению к нему и его расе, тлейлакс заговорил:

— Мы, Бене Тлейлаксу, как известно, продолжаем наши исследования, касающиеся генетики, органической химии и мутаций. На наших предприятиях мы внедрили недавно весьма необычную технологию синтеза, скажем так, необычных веществ.

Слова Мастера были тщательно взвешенны и превосходно подобраны; их невозможно было толковать двусмысленно.

— Предварительные результаты показывают, что при соответствующей модификации новое синтезированное вещество может быть преобразовано в субстанцию, идентичную меланжи.

— Пряности? — Император смотрел теперь на тлейлакса с неослабным вниманием. Шаддам заметил, что правая щека отца начала дергаться от нервного тика. — Вы хотите создать ее в лаборатории? Это невозможно!

— Это возможно, милорд. Если у нас будет время и условия для развития, то синтетическая пряность станет недорогой, и ее можно будет поставлять в неограниченных количествах, причем если вы пожелаете, то только с клеймом Дома Коррино.

Эльруд подался вперед, словно иссохшая, старая хищная птица. В этот момент он был удивительно похож на грифа.

— Раньше такие вещи никогда не удавались.

— Наш анализ показывает, что пряность — это органическое вещество. Мы полагаем, что при надлежащей модификации наши чаны с аксолотлями смогут продуцировать меланжу.

— Это будет то же самое, что вы делаете с мертвыми клетками, когда выращиваете из них гхола? — Лицо императора передернулось от отвращения. — И это тоже будут клоны?

Заинтригованный Шаддам скосил взгляд на Фенринга. Чаны с аксолотлями?

Аджидика пристально смотрел в глаза императору.

— Главное — эффект, милорд.

— Почему ты явился ко мне? — спросил Эльруд. — Я всегда полагал, что богомерзкие тлейлаксы создадут синтетическую пряность для себя и своего благополучия, чтобы поставить Империю в зависимость от своей милости.

— Бене Тлейлаксу — не могущественная раса, сир. Если мы откроем, как синтезировать замену пряности, и сохраним это в тайне для своих нужд, то мы навлечем на свою голову гнев Империи. Вы первый пришлете к нам сардаукаров, чтобы вырвать из наших рук тайну, и уничтожите нас. Космическая Гильдия и ОСПЧТ будут счастливы помочь вам в этом, да и Харконнены тоже. Они будут до последнего защищать свою монополию на пряность. — На лице тлейлакса появилась сухая, безрадостная улыбка.

— Это хорошо, что ты понимаешь свое подчиненное положение, — сказал Эльруд, поставив костлявый локоть на ручку трона. — Даже самые могущественные Дома не имеют достаточно сил, чтобы сопротивляться моим сардаукарам.

— Значит, мы поступили мудро, решив доверить свое благополучие самой мощной силе во вселенной, императорскому Дому. Таким образом нам удастся собрать наибольший урожай с поля, которое мы хотим засеять.

Эльруд приложил палец к своим тонким, почти прозрачным губам и задумался. Эти тлейлаксы умны, и если они действительно смогут производить дешевую синтетическую пряность, то тогда Империя совершит невероятно выгодную сделку.

Экономическое положение может измениться разительно. Дом Харконненов будет окончательно повержен и уничтожен. Арракис потеряет всю свою ценность, поскольку добывать там пряность невыгодно: дорого и опасно.

Если этот гном сумеет сделать то, что обещает, то и Космическая Гильдия, и ментаты, и Бене Гессерит, и ОСПЧТ будут вынуждены искать благорасположения императора, чтобы получить столь необходимую им всем пряность. Большинство отпрысков могущественных и богатых семейств давно пристрастились к пряности, приобрели к ней лекарственную зависимость, и теперь сам император сможет стать их поставщиком. В нем нарастало возбуждение и волнение.

Аджидика заговорил, прервав ход мыслей императора:

— Позвольте еще раз подчеркнуть, что это не простая задача, сир. Проанализировать точную химическую структуру меланжи очень сложно, кроме того, нам необходимо выделить из нее биологически активные компоненты, отбросив все неактивные составные части. Для того чтобы достигнуть этой цели, тлейлаксам потребуются гигантские ресурсы, так же как и свобода и время для полноценного проведения необходимых исследований.

Фенринг пододвинулся поближе к трону и, глядя снизу вверх на императора, вставил слово:

— Милорд, теперь я вижу, что Мастер Аджидика был прав, когда просил конфиденциальной аудиенций. Это предприятие должно быть начато в абсолютной тайне, если Дом Коррино хочет получить в свое распоряжение исключительный источник пряности. А сколько сил в Империи отдадут все, что угодно, лишь бы помешать вам стать обладателем независимого и недорогого источника пряности, хххмммааа?

Фенринг заметил, что старик уже понял, какие громадные политические и экономические выгоды сулит ему предложение Аджидики, даже принимая во внимание всеобщее инстинктивное презрение, которое вызывали тлейлаксы. Фенринг почувствовал, что чаши весов дрогнули, что престарелый император скорее всего примет решение, соответствующее его, Хазимира, желанию. Да, этим старцем все еще можно манипулировать.

Сам Эльруд понимал, сколько сил влияет на чаши весов. Поскольку Харконнены амбициозны и неуправляемы, то их надо сменить на посту управления Арракисом, но тем не менее они еще несколько десятилетий останутся слишком могущественными. По чисто политическим причинам император был вынужден предоставить этот ценный лен Дому Харконненов после падения Дома Ришезов и массы претензий других Домов на Арракис. Даже катастрофическое правление Абульурда (он был поставлен во владение Арракисом по требованию его отца, Дмитрия Харконнена) не привело к желаемым результатам, более того, они оказались совершенно противоположными, поскольку барон сам занял выгодное место.

Но что делать с Арракисом потом? — подумал Эльруд. Над ним все равно придется сохранять полный контроль. Без монополии на пряность этот лен совершенно обесценится. При соответствующей цене Арракис может пригодиться для чего-нибудь еще… Например, для подготовки войск специального назначения, учитывая условия на планете.

— Ты оказался прав, придя к нам со своими ценными идеями, Хайдар Фен Аджидика.

Эльруд сложил руки на коленях, звякнув золотыми перстнями и не извинившись за поспешную грубость.

— Скажи нам, в чем заключаются твои требования.

— Хорошо, милорд император. — Аджидика снова поклонился, по-прежнему пряча руки в широких рукавах бордовой накидки. — Самое важное, в чем нуждаются мои люди, — это оборудование и ресурсы. Кроме того, необходимо место, где мы будем проводить наши исследования. Я сам стану руководить программой, но Бене Тлейлакс нуждается в технической базе и производственных помещениях. Лучше всего, если они будут работающими и хорошо защищенными.

Эльруд взвесил просьбу. Конечно, среди бесчисленных планет Империи можно найти такую, где достаточно хорошо развита промышленная база, где имеются нужные производственные мощности. Это должен быть высокотехнологичный мир…

Разрозненные кусочки мозаики внезапно образовали осмысленную картину, император четко увидел ее: одновременно нашелся способ поставить на место старого соперника Верниуса, отплатить за наглый увод императорской наложницы Шандо и за новые корабли Гильдии, которые поставили под угрозу доходы Империи. О, это будет великолепно!

Сидя у хрустального пьедестала трона, Фенринг не мог понять, отчего улыбка императора стала такой самодовольной. Наступила довольно долгая тишина. Может быть, такая задержка связана с действием медленного яда, который ежедневно принимает император. Чомурки действует медленно, но верно. Скоро старик станет слабоумным, как малое дитя, его поразит настоящее безумие. И вскоре после этого он умрет. Надеюсь, что в страшных мучениях.

Но до этого механизм должен быть приведен в действие все шестеренки его должны начать вращаться в нужном направлении.

— Да, Хайдар Фен Аджидика. У нас, как мне кажется, есть подходящее место для приложения ваших усилий, — сказал Эльруд. — Это замечательное место.

Доминик не должен ни о чем догадываться до тех пор, пока не станет слишком поздно, подумал Эльруд. Но потом он обязательно узнает, кто подстроил ему эту гадость. Перед самой его смертью.

Определение подходящего времени очень важно во всех делах Империи, и оно должно быть точным.

***

===

~ ~ ~
Космическая Гильдия веками тяжко трудилась, чтобы окружить наших элитных навигаторов покровом таинственности. Перед ними — от начинающих пилотов до самых талантливых штурманов — преклоняются. Они живут в баках, наполненных меланжевым газом, видят пути сквозь пространство и время, направляют корабли в самые удаленные уголки империи. Но никто не подозревает о человеческой цене, которую платят эти люди, чтобы стать навигаторами. Мы должны хранить это в тайне, ибо если люди узнают ее, то начнут жалеть нас.

Тренировочное руководство Космической Гильдии. Учебник для дипломированных штурманов
Скромное, лишенное украшений здание посольства Космической Гильдии резко контрастировало с пышным великолепием города, вырубленного в сталактитах. Строение было маловыразительным, утилитарным и серым на фоне сверкающих украшениями домов столицы Икса. Гильдия предпочитала удобства украшательству и излишествам.

Сегодня К'тэр и Д'мурр Пилру должны пройти испытание. От его результата будет зависеть, смогут ли они стать гильд-навигаторами. К'тэр так и не смог разобраться, что испытывает — волнение или страх.

Когда братья плечом к плечу пересекли расстояние, отделявшее Гран-Пале от посольства, К'тэр нашел его здание столь отталкивающим, что испытал почти непреодолимое желание повернуться и уйти. При том, что Гильдия была сказочно богата, такая нарочитая простота выглядела странно и вызывала у К'тэра неприятное чувство.

Похоже, брат подумал то же самое, но пришел к прямо противоположным выводам.

— Если гильд-навигаторам открыты чудеса вселенной, то какие еще украшения им нужны? Как может любая рукотворная красота соперничать с чудом, которое навигаторы видят во время одного-единственного путешествия сквозь пространство и время? Это же вселенная, брат! Вся вселенная.

К'тэр кивнул, изобразив на лице согласие.

— Да, с этого момента нам придется пользоваться совершенно другими критериями. «Мышлением своим старайтесь вырваться из границ обыденности». Помнишь эти слова Дэви Рого? Все так… меняется.

Если он сдаст экзамен, то преодолеет вызов, но тогда придется покинуть прекрасный пещерный город Вернии, а такого желания К'тэр не испытывал. Его мать С'тина была банкиром Гильдии, отец — уважаемым дипломатом, и — не без помощи самого графа Доминика Верниуса — братья получили возможность принять участие в испытаниях на право учиться искусству навигатора. Икс будет гордиться им. Может быть, в его честь будет воздвигнут монумент, может быть, именем его и его брата назовут какую-нибудь пещеру в столице…

Пока отец пребывал на Кайтэйне вместе с другими государственными мужами, его сыновья-близнецы готовились к «более важным» вещам. Будучи детьми, К'тэр и его брат часто навещали мать в здании посольства Гильдии. Они много раз бывали здесь, но сейчас они шли туда, чтобы подвергнуться самому суровому испытанию в своей жизни.

Через несколько часов решится судьба К'тэра. Банкиры, аудиторы и финансисты были обычными людьми, но навигаторы были чем-то гораздо большим.

Он изо всех сил, но тщетно, старался взять себя в руки и обрести внутреннюю уверенность. К'тэр не был уверен, что сможет пройти головокружительное испытание. Кто он такой, чтобы думать, будто он способен стать одним из элитных гильд-навигаторов? Высокопоставленные родители предоставили братьям лишь возможность участвовать в экзаменах, но не дали гарантий. Сможет ли он выдержать экзамен? Является ли он действительно таким особенным? Он провел пальцами по мокрым от пота волосам.

— Если вы сумеете пройти испытание, то станете важными представителями Космической Гильдии, — напутствовала братьев мать, горделиво и сурово улыбаясь. — Очень важными.

К'тэр ощутил, что к его горлу при этих словах подкатил комок, но Д'мурр вытянулся и расправил плечи.

Кайлея Верниус, принцесса Икса, тоже желала братьям успеха. К'тэр подозревал, что Кайлея просто завлекала их, но и он, и его брат получали немалое наслаждение, флиртуя с ней. Они даже немного ревновали ее, когда она начинала оказывать знаки внимания юному Лето, наследнику Дома Атрейдесов. Она забавы ради стравливала близнецов друг с другом, и Д'мурр и К'тэр добродушно соперничали друг с другом, завоевывая внимание девушки. Однако он сомневался, что их семьи когда-нибудь сговорятся о свадьбе, поскольку у такого союза не было никакого будущего.

Если К'тэр вступит в Гильдию, его служба будет проходить вдалеке от Икса и столицы, которую он так любил. Если он станет навигатором, то изменится столь многое в его жизни…

Они прибыли к входу в посольство за полчаса до начала испытаний. Д'мурр ходил вокруг своего охваченного тревогой брата, который словно погрузился в транс, полностью сосредоточившись на своих мыслях и желаниях. Хотя оба брата внешне выглядели совершенно одинаковыми, Д'мурр был намного сильнее, намного больше горел стремлением стать навигатором, и К'тэр хотел походить на него.

Вот и сейчас, в холле посольства, он повторял мантру, которую они с братом так часто проговаривали дома, готовясь к экзамену: Я хочу быть навигатором. Я хочу вступить в Гильдию. Я хочу оставить Икс и путешествовать по звездным дорогам, мой ум должен соединиться с вселенной.

В свои семнадцать лет они, пожалуй, были слишком молоды, чтобы решиться выбрать путь, свернуть с которого позже будет уже невозможно, даже если они передумают. Но Гильдия нуждалась в податливых и поддающихся ковке умах, вместилищем которых служило более или менее зрелое тело. Навигаторы, рано вступавшие на стезю Гильдии, становились лучшими и часто достигали высшего звания штурмана. Те же кандидаты, которых отбирали слишком рано, мутировали настолько сильно, что становились пригодными лишь для решения чисто умственных задач. Некоторых приходилось даже подвергать эвтаназии.

— Ты готов, брат? — спросил Д'мурр. К'тэр черпал бодрость и энтузиазм в уверенности своего близнеца.

— Абсолютно, — ответил он. — С сегодняшнего дня мы станем навигаторами — ты и я.

Борясь с неприятным чувством, К'тэр уверял себя в том, что сам хочет этого; успешная сдача будет высокой оценкой его способностей, принесет честь его семье… но, несмотря на все старания, он не мог отделаться от призрака сомнения, тяготевшего над ним. В душе К'тэр не хотел покидать Икс. Его отец, посол Пилру, внушил братьям благоговение перед техническими чудесами родной планеты, перед инженерным искусством Икса, его новациями. Не было в Империи ни одной планеты, подобной Иксу.

Ну и конечно, если он уедет, то Кайлея будет потеряна дня него навсегда.

Их позвали в глубь здания посольства, и они вошли в длинный коридор плечом к плечу, чувствуя себя одинокими и покинутыми. Никто не сопровождал их, никто не пожелал им успеха, никто не станет утешать их, если они провалят испытание. Отец даже не приехал, чтобы поддержать сыновей. Его послали на Кайтэйн участвовать в подготовке заседания одной из многочисленных подкомиссий Ландсраада.

Утром братья сидели за столом, завтракая, а С'тина прокручивала для них записанное на голограмму напутствие отца, которое тот прислал с Кайтэйна. К'тэр и Д'мурр ели без всякого аппетита, но с большим вниманием прислушивались к словам Каммара Пилру. К'тэр пытался уловить в них какой-то намек, который можно было бы использовать. Однако посол говорил простые ободряющие слова и речь его мало отличалась от тех пустых, но красивых речей, с которыми он так часто выступал за время своей дипломатической карьеры.

Потом, обняв сыновей, С'тина поспешила на работу в банк, который располагался в одном из крыльев большого серого здания, нависавшего теперь над братьями. С'тина хотела присутствовать при испытании, но правила Гильдии строго запрещали это. Испытание навигатора — процесс частный и сугубо личный. Каждый из братьев должен был пройти его в одиночку, опираясь только на свои индивидуальные способности. Итак, во время испытания их мать будет на своем рабочем месте, и кто знает, отвлекут ли ее в этот момент какие-то дела или она будет волноваться за детей.

Прощаясь с детьми, С'тина попыталась изо всех сил скрыть ужас и отчаяние, которые владели ею в тот момент. К'тэр заметил тень на лице матери, а Д'мурр — нет. Почему мать прячет свои чувства от них? Неужели она не хочет, чтобы мы прошли испытание?

Навигаторы были предметом почти легендарного поклонения. Их личности были окутаны тайнами и суевериями, которые Гильдия тщательно поддерживала. К'тэр слышал слухи, передаваемые шепотом, о том, что от воздействия меланжевого газа тела навигаторов претерпевают странные изменения, становясь уродливыми до неузнаваемости. Ни один чужак никогда не видел навигатора, так откуда люди могли знать, как выглядят эти легендарные люди, способные пронзать разумом вселенную? Они с братом смеялись над этими нелепыми выдумками.

Но так ли они нелепы? Чего боится мама?

— К'тэр, сосредоточься, ты выглядишь расстроенным, — сказал Д'мурр.

К'тэр постарался вложить в свой ответ весь сарказм, на какой был способен.

— Расстроен? Совсем нет. И почему я должен быть расстроен? Мы сейчас сдадим самый важный экзамен в своей жизни, но никто не знает, как к нему готовиться. Я боюсь, что мы плохо к нему подготовлены.

Д'мурр озабоченно посмотрел на брата, взял его за руку.

— Ты нервничаешь, брат, и из-за этого можешь провалиться. Этому нельзя научиться. Речь идет о естественных способностях раскрывать свой разум и сознание. Мы должны будем в будущем благополучно проходить сквозь пустоту. Теперь надо напомнить тебе, о чем говорил нам Дэви Рого: «Ты можешь достичь успеха только в том случае, если сумеешь вырваться за пределы ограничений, которые другие люди вкладывают на самих себя». К'тэр, открой свое воображение и вырвись за рамки обыденного вместе со мной.

Уверенность брата казалась незыблемой, и К'тэру ничего не оставалось, как кивнуть. Дэви Рого — до сегодняшнего утра он много лет не вспоминал об этом хромом и эксцентричном иксианском изобретателе. Близнецы познакомились со знаменитым новатором в десятилетнем возрасте. Мальчиков представил их отец, записал знакомство на голограмму и отбыл по своим важным государственным делам. Братья остались, продолжив разговор с изобретателем, и он пригласил их в свою лабораторию. В течение двух последующих лет, до самой своей смерти, Рого оставался необычным ментором К'тэра и Д'мурра. Теперь в распоряжении братьев оставались только воспоминания о Рого и его советах, которые могли помочь им выдержать предстоящее испытание.

Рого сейчас отругал бы меня за мои сомнения, подумал К'тэр.

— Ты только подумай, брат, как должны быть натренированы люди, способные перемещать огромные корабли на невообразимые расстояния в мгновение ока. — Чтобы продемонстрировать это, Д'мурр мигнул. — Ты выдержишь, мы оба выдержим. Готовься плавать в меланжевом газе.

Когда они подходили к приемной внутренней части здания, К'тэр обернулся и в последний раз посмотрел на подземный город, на цепь огней, которые указывали место, где сейчас строился новый лайнер, который ему, быть может, придется когда-нибудь водить. К'тэр вспомнил, как навигатор в один миг вывел предыдущий корабль из пещеры в открытый космос, и ощутил порыв желания. Он любил Икс, хотел бы остаться здесь, хотел увидеть Кайлею хотя бы в последний раз, но одновременно он страстно желал стать навигатором.

Братья предъявили идентификационные карты и стали ждать. Они стояли перед столом из мраморного плаза в молчании, погруженный каждый в свои мысли, словно этот транс мог повысить их шансы на успешное прохождение испытания. Мой разум будет полностью открыт и готов ко всему.

Появилась проктор Гильдии, женщина с развитыми формами, одетая в свободный серый костюм, со знаком бесконечности на лацкане — эмблемой Гильдии. На женщине не было драгоценностей или иных украшений.

— Прошу вас, — сказала она, не представившись. — Гильдия ищет лучших, потому что наша работа самая важная в мире. Без нас, без космических путешествий порвется ткань Империи. Подумайте об этом, и вы поймете, почему мы так придирчивы.

Она не улыбалась. У женщины были коротко остриженные рыжевато-каштановые волосы. В другое время К'тэр нашел бы ее привлекательной, но сейчас он не был способен думать ни о чем, кроме предстоящего испытания.

Проверив их удостоверения, проктор проводила братьев в отдельные испытательные камеры.

— Это индивидуальный тест, и каждый из вас должен пройти его сам. Вы не сможете разговаривать или даже помогать друг другу, — сказала она.

Д'мурр и К'тэр были встревожены разлукой и лишь взглядами смогли пожелать друг другу удачи.

* * *
Дверь камеры закрылась за Д'мурром с пугающим металлическим лязгом. В уши ударила волна, обусловленная разностью давлений воздуха. Он был один, совершенно один — но понимал, что должен ответить на этот вызов.

Уверенность — это половина победы.

Он посмотрел на мощные стены, заделанные трещины, обратил внимание на отсутствие вентиляционных отверстий… Из единственного отверстия в потолке с шипением пошел газ, облако плотного ржаво-оранжевого газа с сильным пряным запахом, который обжег ноздри. Яд? Наркотики? Потом Д'мурр понял, чего хотела добиться от него Гильдия.

Меланжа!

Закрыв глаза, он принюхался к запаху корицы, который было невозможно спутать ни с одним другим ароматом. Огромное, невообразимое количество пряности с каждым вдохом поступало в его легкие. Зная об огромной цене пряности из рассказов матери, работавшей в банке Гильдии, Д'мурр едва не задохнулся от изумления. Сколько все это стоит! Немудрено, что Гильдия не принимает на испытания всех — цена каждого такого экзамена была достаточной для того, чтобы заселить целую планету.

Богатство Гильдии — в виде банковских накоплений, расходов на транспорт и экспедицию — потрясло его воображение. Гильдия проникала везде и касалась всех. Он захотел стать ее частью. Зачем им дешевые украшения, если они имеют столько меланжи?

Он ощутил возможности, которые кружатся вокруг него. Перед глазами возникло некое подобие контурной карты с множеством пересечений, дорог, точек и путей, входящих в пространство и выводящих из него. Он раскрыл разум до такой степени, что пряность могла бы увести его в любую точку вселенной. Но это же вполне естественная вещь, ее так просто сделать!

Когда оранжевое облако обволокло Д'мурра, он перестал видеть выщербленные стены испытательной камеры. Меланжа проникала в каждую пору его кожи, в каждую клетку организма. Ощущение было замечательным! Он видел себя почтенным навигатором, распространившим свой разум до самых отдаленных уголков Империи, охватывая все и вся…

Д'мурр воспарил, не покидая пределов камеры — или это только показалось ему.

* * *
Все было гораздо хуже, чем представлял себе К'тэр. Никто не предупредил его, что с ним будет. Он не имел ни малейшего шанса. Юноша задыхался в меланжевом газе, голова кружилась, и ему приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы сохранить контроль над собой. Передозировка меланжи действовала отупляюще. Он забыл, кто он, где и зачем здесь оказался. Он пытался сохранить сознание, но не мог.

Когда сознание постепенно вернулось к нему, К'тэр понял, что облако меланжи рассеялось, волосы и одежда были тщательно вычищены и вымыты (вероятно, Гильдия берегла каждую частичку меланжи?), а рыжеволосая женщина смотрела на него сверху вниз, улыбаясь обаятельной, но грустной улыбкой. Она покачала головой.

— Ты блокировал свой разум к воздействию меланжевого газа, приковав себя к нормальному миру. — Ее следующие слова прозвучали как смертный приговор. — Гильдия не сможет использовать тебя.

К'тэр, кашляя, сел. Он втянул ноздрями воздух и почувствовал запах корицы.

— Простите, но никто не сказал, что меня ожидает…

Она помогла К'тэру подняться на ноги, желая поскорее выпроводить его из здания посольства Гильдии.

На сердце у К'тэра было страшно тяжело, оно словно налилось расплавленным свинцом. Проктор не разговаривала с ним, выводя из здания. К'тэр оглянулся, ища глазами брата, но Д'мурра не было.

Только теперь до него дошло, что его провал на экзамене — не самое худшее, что его ждало.

— Где Д'мурр? Он прошел испытание? — Голос К'тэра был исполнен надежды.

Проктор кивнула:

— Да, восхитительно.

Она протянула руку в сторону выхода, но К'тэр задержался, оглянувшись на запертую дверь испытательной камеры, куда ушел его брат. Надо поздравить Д'мурра, хотя его успех был горек для К'тэра. Хотя бы один из них станет навигатором.

— Ты никогда больше не увидишь своего брата, — холодно сказала проктор, остановив К'тэра. — Д'мурр Пилру теперь наш.

Оправившись от потрясения, К'тэр проскочил мимо женщины и бросился к запертой двери камеры. Он начал стучать в дверь и громко звать брата, но ответа не было. Через минуту его окружили охранники и по-деловому выпроводили юношу из здания.

Все еще находясь в состоянии некоторого оглушения после воздействия пряности, К'тэр не понял, куда они привели его. Несколько раз моргнув, он понял, что стоит на выложенной хрусталем дорожке, ведущей к серому зданию посольства. Ниже протянулись мостики, по которым шли люди, переходя из одних зданий в другие.

Теперь он чувствовал свое одиночество сильнее, чем когда-либо прежде.

Проктор стояла на лестнице, готовая помешать ему снова войти в посольство. Несмотря на то что его мать работала в банке внутри этого дома, К'тэр понимал, что для него отныне вход в здание закрыт навсегда.

— Радуйся за своего брата, — сказала женщина, в ее голосе появились какие-то живые нотки. — Он вступил в совершенно другой мир. Теперь он побывает в местах, которые ты не можешь себе даже представить.

***