Дом Атрейдесов. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 271 - 18 Мая 2023

Главная » 2023 » Май » 18 » Дом Атрейдесов. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 271

12:12

Дом Атрейдесов. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 271

***

===

~ ~ ~
Кисть истории изобразила Абульурда Харконнена в очень невыгодных тонах. Если судить о нем по меркам его старшего сводного брата Владимира и его собственных детей Глоссу Раббона и Фейда-Рауты Раббана, то можно сказать, что Абульурд был человеком совсем другого сорта. Однако все обвинения Абульурда в слабости, некомпетентности и глупом упрямстве следует рассматривать в свете окончательного упадка Дома Харконненов. Хотя Абульурда изгнали на Ланкевейль и лишили всякой реальной власти, он сумел одержать победу, сладость которой не было суждено вкусить ни одному из Харконненов. Он научился быть счастливым в своей частной жизни.

Изданная после Джихада Энциклопедия Совета Земель о Великих Домах
Хотя Харконнены были врагами, способными манипулировать, изворачиваться и лгать, воспитанницы Бене Гессерит тоже были не последними мастерами в этих областях.

Для того чтобы достичь последней ступени грандиозной селекционной программы, над которой Бене Гессерит работал в течение последних десяти поколений после уничтожения думающих машин, Сестрам предстояло отыскать средство покорить Харконненов своей воле.

Общине Сестер не составило особого труда понять, в чем заключаются слабые стороны Дома Харконненов.

Представившись домашней прислугой после прибытия на холодный и буйный Ланкевейль, молодая Сестра Бене Гессерит Марго Рашино-Зеа сумела проникнуть в дом Абульурда Харконнена, младшего сводного брата барона Владимира Харконнена. Мать Квисаца Анирул лично отобрала прекрасную Марго для роли шпионки в доме младшего Харконнена, в задачу которой входил сбор информации о Доме Харконненов, с тем чтобы в конце концов сложить из разрозненных кусков цельную и непротиворечивую картину.

Марго, кроме всего прочего, владела шестьюдесятью тремя способами убийства с помощью одних пальцев. Бене Гессерит прилагал массу усилий для того, чтобы Сестры выглядели размышляющими интеллектуалами, но мало кто знал, что в Ордене есть прекрасно подготовленные диверсанты и Марго была лучшей из них.

Поместье Абульурда Харконнена располагалось на узкой полосе земли, выдающейся в океан, на берегу узкого и длинного Тула-фьорда. Деревянные строения были окружены рыбацкими деревушками. По извилистым ущельям были разбросаны немногочисленные фермы. Однако большую часть продовольствия планете доставлял промысел рыбы, которую вылавливали в холодных морях. В целом же экономика Ланкевейля держалась на промысле мехового кита.

Абульурд жил у подножия гор, с которых текли холодные ручьи, а вершины были постоянно окутаны низкими серыми облаками и сырым туманом. Главный дом и окружавшие его деревни были самыми значительными, «столичными» строениями, которые были на этой неприветливой, холодной планете.

Поскольку здесь было мало приезжих. Марго приняла все меры к тому, чтобы стать незаметной. Она была высокой и стройной, и чтобы не выделяться среди коренастых и мускулистых обитателей здешних мест, ей пришлось ссутулиться. Светлые, с медовым оттенком волосы пришлось покрасить в темный цвет и коротко остричь. С помощью специальных мазей гладкую кожу пришлось немного «задубить» и сделать неровной, придав ей обветренный вид. Она влилась в местное население, войдя в образ, как горячий нож в масло. Впрочем, для женщины, воспитанной в Общине Сестер, это не представляло никакого труда.

Марго была только одной из многочисленных шпионок Бене Гессерит, засланных в обширные владения Харконненов. Их задачей был сбор любой, и по возможности, обширной информации об этом Доме. У барона в настоящее время было причин подозревать о таком повышенном интересе к своей персоне со стороны Общины. Но если бы этот жилистый порочный мужчина узнал о нем и смог бы изловить шпионку, то он не остановился бы ни перед чем, и не было бы такой пытки, которую он не применил бы для того, чтобы выяснить причину такого интереса к своим темным делам. Марго надеялась на то, что сумеет произвольно остановить свое сердце, прежде чем пытка развяжет ей язык и она разгласит тайны Ордена.

Традиционно считалось, что Харконнены сильны в махинациях и в умении скрывать их следы, но Марго была уверена в том, что сумеет найти компрометирующие материалы и свидетельства преступления. Хотя находились Сестры, которые оспаривали необходимость докопаться до преступной сути операций с пряностью, Марго была уверена, что в лице Абульурда она найдет подходящего простака, который откроет ей если не все, то многое. В конце концов, Харконнен-младший в течение семи лет занимался добычей меланжи и наверняка обладает ценной информацией об этом промысле. Если и есть какая-то информация, которую барон хочет скрыть, то он скорее всего спрячет ее здесь, под носом ни о чем не подозревающего Абульурда.

Как только Бене Гессерит удастся добраться хотя бы до нескольких ошибок Харконнена и доказать причастность барона к финансовым нарушениям, Сестры немедленно получат в руки необходимое оружие, которое поможет им довести до конца селекционную программу.

Одетая, как прирожденная крестьянка, в крашеную шерсть и мех, Марго без всякого труда смогла проникнуть в деревенский дом Абульурда. Это было высокое деревянное строение, выкрашенное в темный цвет. В каждой комнате были камины, в которых пылал огонь, распространявший по всему дому приятный смолистый запах. Подвесные желто-оранжевые светильники с большой натяжкой имитировали солнечный свет.

Марго стирала, выбивала пыль, помогала поварам готовить и искала финансовые документы. Два дня кряду любезный сводный брат барона неизменно дружелюбно здоровался с ней, не находя со стороны Марго никаких упущений. Он улыбался совершенно искренне. Этот человек доверял всем, казалось, его совершенно не интересует собственная безопасность. Местные жители и гости могли свободно заходить в дом и даже приближаться к его владетельной персоне. У Абульурда были длинные, до плеч пепельно-светлые волосы, румяное лицо и совершенно обезоруживающая улыбка. Поговаривали, что он был любимцем отца — Дмитрия Харконнена, который страстно желал, чтобы именно Абульурд унаследовал Великий Дом. Но Абульурд так часто ошибался в выборе, так много решений принимал в расчете на людей, а не на деловую необходимость… Именно этой стало причиной его падения.

Мало того, что Марго носила колючую и жаркую одежду местных жителей, она, кроме того, спрятала свои убийственные светлые глаза под контактными линзами карего оттенка. Конечно, можно было сбросить маскарад, превратиться в светловолосую красавицу и соблазнить Абульурда, чтобы прямо выведать интересующие Марго секреты. Но, поразмыслив, женщина решила не прибегать к этому оружию. Мужчина был непоколебимо предан своей приземистой и коренастой законной супруге Эмми Раббан, матери Глоссу Раббана. Он влюбился в нее много лет назад на Ланкевейле, и с тех пор только эта женщина имела над ним власть, только ее женские чары действовали на Абульурда.

Вместо этого Марго разыгрывала из себя дружелюбную невинность, под маской которой получила доступ во все кладовые и закоулки, где продолжала искать документы. Никто ни о чем ее не спрашивал.

Через некоторое время, пользуясь своим прикрытием, она все же нашла то, что искала. Используя технику молниеносного запоминания, освоенную на Валлахе IX, Марго просмотрела стопку листов ридулианской кристаллической бумаги, на которой были выгравированы бесконечные колонки цифр. Это были цены, вес отправленного и принятого груза, списки приобретенного и списанного оборудования, потери и ущерб от непогоды.

В соседней комнате женщины чистили и резали рыбу, подготовленную для варки в огромных котлах, рубили зелень и специи. Абульурд и его жена завели порядок, согласно которому все члены семьи, домочадцы и рабочие ели за одним столом. Марго закончила свою тайную работу как раз вовремя. Раздался гонг, сзывавший всех на обед…

Позже, уединившись и прислушиваясь к громовым раскатам океанского прибоя, Марго прокрутила в мозгу добытые данные, сравнив их с данными по добыче пряности на Арракисе в годы правления Абульурда. Поставки барона ОСПЧТ явно не совпадали с объемом добычи, даже если учесть контрабандный вывоз пряности.

Вообще-то Марго следовало отложить анализ до возвращения на Валлах IX, но она решила сама проанализировать данные и найти нужный ответ. Притворившись спящей, она начала работать, забыв обо всем и впав в глубокий транс.

Цифры были подогнаны с величайшей тщательностью, но после того, как Марго содрала с них маскировку и тонкий покров правдоподобия, ответ нашелся сам собой. Это было теперь ясно для Бене Гессерит, но ни финансовые аудиторы императора, ни агенты ОСПЧТ никогда не докопаются до обмана.

Если, конечно, им не подсказать верное направление поиска.

Открытие Марго говорило о том, что ОСПЧТ и император получают заниженные данные об объеме добычи пряности. Либо Харконнены продают избыток куда-то на сторону нелегально (что маловероятно, поскольку это можно было легко доказать), либо создают свои тайные запасы меланжи.

Интересно, подумала Марго, приподняв брови. Она открыла глаза, встала, подошла к амбразуре окна и стала смотреть на море, словно отлитое из серого металла, на рубленые волны, бегущие по мрачной поверхности моря, на низкие хмурые облака, на меховых китов, которые, плавая вдали от берега, тянули свои зловещие песни.

На другой день она купила билет на следующий рейс лайнера Гильдии и, сбросив маскировку, поднялась на борт, груженный китовым мехом. Марго сомневалась, чтобы кто-то на Ланкевейле обратил внимание как на ее прибытие, так и на отлет.

***

===

~ ~ ~
Четыре вещи нельзя скрыть: любовь, дым, столб пламени и человека, идущего по пустыне.

Фрименская мудрость
Один в безмолвной неподвижной пустыне — как и должно быть. Пардот Кинес находил, что лучше всего он работает, когда у него нет ничего, кроме мыслей и времени, чтобы их обдумывать. Другие люди слишком сильно отвлекают, и очень мало тех, кто имеет тот же интерес и те же побуждения.

Как имперскому планетологу, посланному на Арракис, Кинесу предстояло проникнуться жизнью планеты, впитать ее в себя каждой порой. Как только ученый приходил в нужное состояние ума, так тотчас появлялось чувство изучаемого мира. И вот теперь, стоя на вершине зазубренной черно-красной скалы, взметнувшейся вверх посреди плоскогорья, этот жилистый, крепкий мужчина внимательно вглядывался во все стороны горизонта. Пустыня, пустыня, куда ни кинь взгляд.

Карта называла эту гористую линию Западным Краевым Валом. Альтиметр подсказывал, что большинство пиков в этих местах имеют высоту больше шести тысяч метров. Но не видно ни снега, ни ледников, ни вообще каких-либо признаков осадков. Даже изуродованные атомными бомбардировками зубчатые вершины Салусы Секундус были покрыты вечными снегами. Но воздух здесь, на Арракисе, был настолько сух, что открытая вода не могла существовать здесь ни в какой форме.

Кинес внимательно смотрел на юг, вперив взор в океан песка окружающей мир пустыни, известной под названием Похоронной Долины. Нет сомнения, что географы могли бы изобрести отдельные названия для отличающихся друг от друга частей этой местности, но дело было в том, что те, кто отваживался выйти в пустыню, не всегда возвращались обратно, чтобы рассказать о том, что они видели. Это было царство червей, и карты были никому не нужны.

Ошеломленный Кинес вспомнил старые морские карты Древней Земли, на которых белые пятна обозначались зачастую словами: «Здесь обитает чудовище». Да, подумал он и вспомнил охоту Раббана на страшного исполинского червя. Здесь действительно обитает чудовище.

Стоя на вершине зубчатого хребта Краевого Вала, он вынул из ноздрей затычки защитного костюма и потер то место, где они сильно натерли кожу. Потом он снял маску, прикрывавшую рот, и глубоко вдохнул сухой хрупкий воздух. Согласно всем полученным инструкциям, запрещалось без экстренной необходимости подвергать себя такой неоправданной потере воды, но Кинесу было просто необходимо вдохнуть аромат планеты и почувствовать ее ритм. Надо было прочувствовать биение сердца Арракиса.

Он ощутил запах горячей пыли, едва заметный соленый привкус минералов, отчетливый вкус песка, выветренной лавы и базальта. Этот мир был начисто лишен ароматов влаги растущих или гниющих растений, не было никакого запаха, выдающего круговорот рождения и смерти. Только песок, камни и снова песок.

Однако при ближайшем рассмотрении даже в самой знойной и безжизненной пустыне обязательно находятся виды организмов, растения, животные и насекомые, приспособившиеся даже к такой адской экологической нише. Он опустился на колени, чтобы внимательно присмотреться к тенистым углублениям в скале, к крошечным трещинам, где могли собираться мельчайшие капельки утренней росы. Вот! На шершавой поверхности камня его наметанный глаз увидел лишайник.

Вот еще признаки жизни: кусочек помета какого-то грызуна, по всей вероятности, кенгуровой крысы. На такой высоте вполне могут жить насекомые вместе с занесенной сюда ветром травой и другими неприхотливыми растениями. Даже на вертикальных скалах могут гнездиться летучие мыши, которые по ночам вылетают на охоту за мошками и мотыльками. Высоко в блестящем, словно покрытом эмалью, небе промелькнуло пятно, которое могло быть ястребом или стервятником. Таким крупным животным очень трудно выжить в этом мире.

Но как же здесь выживают фримены?

Он видел этих покрытых пылью людей, идущих по деревенским улицам, куда они приходили по своим делам, а потом снова исчезали в своей пустыне. Кинес заметил также, что относились к ним «цивилизованные» местные жители как-то по-особому. Проистекало ли такое отношение от благоговения или от презрения, оставалось для Кинеса загадкой. Лоск идет из городов, пришла на ум фрименская поговорка, а мудрость из пустыни.

Согласно скудным антропологическим изысканиям, которые удалось прочесть Кинесу, было известно, что фримены — это остатки древнего кочевого народа дзенсунни, которые долгое время находились в рабстве, и хозяева перевозили их с планеты на планету по своей прихоти. После того как они получили свободу или бежали из плена, дзенсунни попытались обосноваться на нескольких планетах, но везде подвергались преследованию, и только здесь они смогли обосноваться надолго и уцелеть.

Однажды он попытался заговорить с проходившей мимо фрименской женщиной, но когда она опалила его взглядом синих на синем фоне глаз, когда он увидел белки цвета индиго, что говорило о безусловной зависимости от пряности, из его головы вылетели все заготовленные вопросы. Когда Кинес пришел в себя, женщина пошла дальше, придерживая руками поношенную накидку, надетую поверх защитного костюма.

До Кинеса доходили слухи о том, что все фрименское население сконцентрировано в нескольких поселениях, спрятанных в плоскогорьях и скалистых горах Защитного Вала. Как они живут вне населенной земли, которая и сама-то едва кормит тех, кому посчастливилось жить на ней? Как им это удается?

Кинесу предстояло еще очень многое узнать об Арракисе, и он чувствовал, что фримены могут многому его научить. Если, конечно, он сможет их отыскать.

* * *
В грязном, застроенном безобразными угловатыми домами Карфаге Харконнены проявили большое нежелание радушно принимать ненужного им планетолога да еще снабжать его припасами и оборудованием. Покосившись на печать императора в документах Кинеса, снабженец выдал ему одежду, защитную палатку, экстренный набор для выживания четыре емкости воды, сухой паек и подержанный орнитоптер с запасом горючего. Для такого человека, как Кинес, этого было вполне достаточно. Он не привык к роскоши, не питал склонности к развлечениям и красотам, не понимал тяги к изнеженности. Сейчас его целью было познать проблемы Арракиса. Справившись о прогнозах бурь и направлениях господствующих ветров, Кинес сел в орнитоптер и взлетел в воздух, взяв курс на северо-восток, направляя машину в глубь гористой панорамы, окружавшей приполярные области. Поскольку средние широты представляли собой скопления плавящегося от жары песка, большинство населения концентрировалось в полярном высокогорье.

Он вел видавший виды орнитоптер, прислушиваясь к шуму двигателей и хлопанью подвижных крыльев. Он в воздухе и совершенно один: именно так лучше всего смотреть на планеты — сверху, когда видишь все подробности ландшафта, когда перед тобой широкая перспектива, когда видны все геологические признаки и пятна, когда видишь цвет скал и направление глубоких каньонов.

Сквозь поцарапанные песком стекла кабины Кинес видел сухие русла рек и ручьев, расходящиеся лучи наносных пород, оставшиеся после древнего потопа. Стены некоторых отвесных каньонов были явно обтесаны потоками воды, срезавших слои, как проволока шиги. Сверкающая в мареве поверхность при ближайшем рассмотрении оказалась дном некогда бушевавшего здесь моря. Однако, подлетев поближе, он понял, что это был всего-навсего мираж.

Кинес проникся убеждением, что когда-то на этой планете было очень много воды. Изобилие воды, масса влаги. Для любого планетолога это было очевидно. Но куда она делась?

Количество льда в полярных областях было весьма незначительным, его постоянно добывали торговцы водой и отправляли в города, где такую воду продавали по заоблачным ценам. Полярные шапки не могли служить источником такого количества воды, которое явно присутствовало на этой планете в прошлом. Ледники полюсов не могли объяснить, откуда взялись русла пересохших рек и следы всемирного потопа. Куда увезли воду или как ее уничтожили? Если, конечно, ее попросту не спрятали. Но может быть, так оно и есть?

Кинес летел вперед, не отрываясь глядя на расстилавшийся внизу пейзаж. Он все время смотрел, изучая, стараясь не пропустить ничего, ни одной, самой мелкой детали. Прилежно ведя журнал, он записывал туда все интересное, что смог увидеть. Потребуется несколько лет, чтобы собрать материал, достаточный для написания глубокого трактата об Арракисе, но за прошедший месяц он уже успел послать императору пару полновесных докладов, просто чтобы показать, что он выполняет порученную ему работу. Он вручил эти доклады имперскому курьеру и представителю Космической гильдии в Арракине и в Карфаге, хотя и не был уверен, станут ли Эльруд и его канцелярия читать его послания.

Кинес понимал, что теряет массу времени. Его карты и схемы были неполны, а иногда и просто неверны, что очень его озадачило. Если Арракис был единственным источником меланжи, а значит, очень важной для империи планетой, то почему так плохо отображена на картах его поверхность и не учтены особенности ландшафта?

Космической Гильдии ничего не стоило повесить над Арракисом пару спутников с мощной оптикой, и проблема была бы решена раз и навсегда. Но почему она не решается? На этот вопрос Кинес не мог дать разумный ответ.

Правда, для планетолога нет особой печали в том, чтобы сбиться с пути. Он исследователь, а это значит, что его предназначение как раз и состоит в том, чтобы блуждать по планете без карты, без ориентиров и без четко определенной цели. Даже когда орнитоптер начал подозрительно трещать, Кинес продолжил путь. Ионный двигатель был очень мощен, и если с подержанной машиной хорошо обращаться, то она еще послужит, несмотря на порывы знойного ветра и восходящие потоки горячего воздуха. А уж горючего у него хватит на многие недели.

Кинес очень хорошо помнил годы, проведенные на суровой Салусе Секундус, когда он, тогда молодой планетолог, изо всех сил пытался понять суть катастрофы, происшедшей много веков тому назад. Он видел древние иллюстрации, знал, как великолепна и красива была когда-то столица планеты, но в его сердце Салуса навсегда осталась адским местом, каким она стала после ядерного уничтожения.

Что-то эпохальное произошло, должно быть, и здесь, на Арракисе. Но здесь нет ни свидетельств, ни летописей, переживших какую-то вселенскую катастрофу. Он не думал, что причина ее также кроется в атомном побоище, хотя такую возможность было легко постулировать. Древние войны до и во время Джихада были страшно опустошительными, они превращали в пыль и обломки целые солнечные системы.

Нет, здесь случилось что-то совсем другое.

ШЛИ ДНИ, МНОЖИЛИСЬ СКИТАНИЯ КИНЕСА.

На пустынном, объятом мертвой тишиной горном хребте, пройдя до этого половину периметра планеты, Кинес поднялся на очередную горную вершину. Он посадил орнитоптер на усеянной обломками скал седловине и вскарабкался к вершине по крутому склону, волоча на себе все снаряжение, которое громыхало у него на спине.

По непостижимой прихоти ранних картографов, этот кривой отрог скал, формирующих барьер между Хабанья Эргом на востоке и громадной чашей Впадины Сьелаго на западе, был навеки наименован Ложным Западным Валом. Кинес мысленно отметил, что здесь можно основать пост внешнего наблюдения для сбора данных,

Чувствуя нытье в мышцах ног и слыша, как натужно работает защитный костюм, Кинес понял, что изрядно вспотел, взбираясь наверх. Но даже если и так, то костюм прекрасно справился со своей задачей, вернув ему воду. Планетолог чувствовал себя в прекрасной форме. Когда жажда стала нестерпимой, Кинес отпил немного воды из системы рециркуляции защитного костюма и снова принялся карабкаться вверх по шершавой поверхности скалы. Лучшее место хранения воды — это твое собственное тело. Эту расхожую фрименскую мудрость процитировал Кинесу торговец, продавший ему защитный костюм. Но теперь Кинес привык к гладкому, блестящему костюму. Он стал второй кожей планетолога.

На остроконечном, скалистом пике высотой приблизительно тысяча двести метров, в естественном укрытии у основания зубчатой каменной глыбы, Кинес устроил портативную метеорологическую станцию. Аналитические приборы будут фиксировать скорость и направление ветра, температуру воздуха и барометрическое давление и изменения относительной влажности.

Биологические испытательные станции были установлены по всей планете много столетий назад, задолго до того, как были открыты необычайные свойства меланжи. В те времена Арракис был вполне заурядной засушливой планетой, лишенной значительных запасов каких бы то ни было ископаемых, и могла привлечь внимание только каких-нибудь самых отчаянных колонистов. Многие из этих станций были заброшены и пришли в упадок, о существовании остальных просто забыли.

Кинес сильно сомневался, что на данные таких станций можно положиться. Сейчас ему нужны были достоверные данные, которые он мог получить только с помощью своих собственных инструментов. Зажужжал миниатюрный вентилятор, засасывая образец воздуха в камеру автоматического анализатора. Через несколько секунд аппарат выдал запись результата. Состав атмосферы: 23 процента кислорода, 75,4 процента азота, 0,023 процента двуокиси углерода и следовые количества других газов.

Очень странно, подумал Кинес. Воздух в высшей степени пригоден для дыхания, любая нормальная планета с такой атмосферой просто обязана обладать развитой экосистемой. Выжженные ландшафты этой планеты порождали массу вопросов. На планете нет морей, массы планктона, нет растительного покрова… В задаче спрашивается: откуда взялся на ней кислород, да еще в таких количествах? Общая ситуация казалась лишенной связного смысла.

Единственной, известной Кинесу, автохтонной формой жизни на планете были песчаные черви. Может ли особенность обмена веществ этих животных оказывать заметный эффект на состав атмосферы Арракиса? Не существует ли в глубинах песков своеобразный, кишащий в раскаленных пучинах планктон? В отложениях меланжи были органические вещества, но Кинес не имел представления об их источнике. Есть ли связь между меланжей и прожорливыми червями?

Арракис выглядел нагромождением загадок.

Покончив со всеми приготовлениями, Кинес собрался покинуть метеорологическую станцию, но в этот момент ему в голову пришла новая мысль. С внезапно поразившей его ясностью он понял, что тот альков, который он принял за природный карман в скале, был сделан специально.

Он наклонился и провел пальцем по трещинам и зазубринам. Ну конечно! Это же ступени, вырубленные в скальной породе! Не так давно люди вырубили эти ступени, чтобы было легче добраться до этого места. Форпост? Сторожевая вышка? Фрименский наблюдательный пункт?

По спине пробежал холодок, на лбу появилась испарина, мгновенно поглощенная системами защитного костюма. Планетолог задрожал от волнения. Фримены, этот стойкий упорный народ, могут стать его естественными союзниками, ибо перед ними стоят те же задачи, что и перед ним.

Кинес повернулся в сторону пустыни. Ему показалось, что он стоит на открытой площадке и на него смотрят тысячи глаз.

— Эй! — крикнул он, но лишь безмолвие пустыни было ему ответом.

Какая взаимосвязь существует между всеми этими странными явлениями на планете? — подумал Кинес. И если она действительно есть, то что знают о ней фримены?

***

===

~ ~ ~
Кто может поручиться, что Икс не зашел слишком далеко? Они скрывают свои заводы, держат в рабстве своих рабочих и громко трубят о праве на сохранение тайны. Как могут они, при таких обстоятельствах, не подвергнуться искушению, и не нарушить ограничения Джихада Слуг?

Граф Ильбан Ришез. «Третье обращение в Совет Земель»
— Используй запас своих сил и разум, — всегда говорил ему старый герцог. Теперь, стоя здесь и дрожа от холода, Лето решил воспользоваться и тем и другим.

Он решил рассудить, как получилось, что он так мрачно и неожиданно попал в эту глухую область Икса — или как там называется это место.

Оставлен ли он здесь случайно, или это измена? Что хуже — первое или второе? В Гильдии должна остаться запись о том, где именно его так бесцеремонно высадили. Его отец и весь Дом Атрейдесов снарядят войска, как только обнаружится, что Лето не прибыл к месту назначения, и его обязательно найдут. Но сколько времени для этого потребуется? Долго ли он сможет здесь выжить? Если инициатором измены стал сам Верниус, то известит ли граф о пропаже юного Атрейдеса?

Лето постарался сохранить оптимизм, хотя понимал, что помощь может прийти не скоро. У него не было ни еды, ни теплой одежды, ни даже переносного жилья. Придется самому заниматься своими проблемами.

— Эй! — крикнул он снова, но на этот раз ледяная пустыня равнодушно проглотила его крик, не удосужившись ответить даже эхом.

Он решил отправиться в путь, чтобы поискать какие-нибудь признаки жилья, но потом, по зрелом размышлении, понял, что поход придется на некоторое время отложить. Потом он мысленно перебрал содержимое своих чемоданов, чтобы понять, что из багажа можно использовать для того, чтобы отправить послание.

Вдруг откуда-то сбоку, из зарослей ощетинившихся колючими иглами кустов, выживающих в суровых условиях тундры, раздался шорох. Лето машинально отскочил назад, потом присмотрелся. Убийцы? Группа злоумышленников, решивших пленить его? Выкуп за наследника герцогского Дома может обернуться горами солари или неудержимым гневом Пауля Атрейдеса.

Лето выхватил из ножен кривой клинок рыбацкого ножа и приготовился к сражению. Сердце бешено колотилось, но Лето внимательно осмотрелся, стремясь понять, откуда угрожает опасность. Ни один Атрейдес не испытывал дурноты, когда надо было пустить кровь врагу.

Ветви, усеянные колючими иглами, немного раздвинулись, и под ними показался пятачок, покрытый плазом. Раздался шум механизмов, и из плаза поднялась вверх прозрачная шахта лифта, казавшаяся совершенно нереальной и призрачной в этом холодном безмолвном мире.

Плотный кряжистый молодой человек стоял в кабине лифта и приветливо улыбался. У юноши были светлые непослушные волосы, которые выглядели как растрепанная копна, несмотря на явные попытки причесать эту буйную гриву. На нем были надеты полувоенные брюки и камуфляжная рубашка. Белое лицо все еще носило следы детской пухлости. На левом плече незнакомца висела сумка, почти такую же он держал в руке. По возрасту он вполне мог быть ровесником Лето.

Прозрачная кабина лифта остановилась, и распахнулась выпуклая дверь. Лето почувствовал, как волна теплого воздуха окатила руки и плечи. Он пригнулся, сжал в руке нож и приготовился защищаться, хотя в глубине души чувствовал, что этот безобидный с виду незнакомец не может оказаться хладнокровным убийцей.

— Вы, должно быть, Лето Атрейдес? — спросил молодой человек. Он говорил на галахском, на государственном языке Империи. — Может быть, мы начнем с однодневного похода?

Прищурив серые глаза, Лето присмотрелся повнимательнее и разглядел на вороте юноши завиток герба Икса. Постаравшись скрыть вздох облегчения и сохраняя вид неприступной подозрительности, Лето опустил долу острие ножа, который незнакомец якобы не замечал.

— Меня зовут Ромбур Верниус. Я… э… думал, что вы захотите размяться, прежде чем мы отправимся в резиденцию. Я слышал, что вы большой любитель прогулок на свежем воздухе в отличие от меня, затворника. Может быть, после того как вы проведете здесь некоторое время, то вы, подобно нам, тоже оцените прелести наших подземных городов. Икс — действительно прекрасная планета.

Он посмотрел вверх, словно только сейчас поняв, что с неба сыплется мокрая холодная крупа — снег, смешанный с дождем.

— Ну почему идет дождь? Именем Вермиллиона, как я ненавижу всякую непредсказуемость климата! — Ромбур с отвращением помотал головой. — Я же приказал управлению климатом встретить вас солнечной теплой погодой. Мои извинения, принц Лето, но для меня это слишком. Давайте спустимся в Гран-Пале.

Ромбур бросил свои сумки на пол лифта и втолкнул туда же багаж Лето.

— Я очень рад, что мы наконец познакомились, — заговорил он. — Мой отец то и дело вспоминает об Атрейдесах, говорит о вас по любому поводу. Мы некоторое время будем вместе учиться, наверное, станем изучать генеалогические Древа и политику Совета Земель. Я восемьдесят седьмой в линии наследников Трона Золотого Льва, но мне кажется, что ваш ранг намного выше.

Трон Золотого Льва. Великие Дома имели свои ранги по системе, разработанной ОСПЧТ и Советом Земель. Были и вторичные иерархии, действовавшие внутри Домов, и основанные на принципе первородства. Ранг Лето был действительно значительно выше, чем ранг иксианского принца. Лето, через свою мать, приходился праправнуком Эльруду Девятому от его второй жены Иветты. Но разница в рангах была абсолютно несущественной; у императора и так было великое множество праправнуков. Ни он, ни Ромбур никогда не станут императорами. Но, однако, служение в качестве герцога Дома Атрейдесов тоже тяжкий жребий, подумал Лето.

Молодые люди обменялись неким подобием рукопожатия, принятым в империи — сплели кончики пальцев правых рук. На правой руке иксианского принца пламенел драгоценный камень, и Лето не ощутил на его пальцах мозолей.

— Я подумал, что меня высадили в каком-то другом месте, — признался Лето, выказав растерянность и недоумение, которые охватили его поначалу. — Подумал, что меня высадили на какую-то необитаемую скалу. Неужели это правда Икс? Планета машин?

С этими словами Лето указал рукой на живописные пики гор, снежные вершины и густые леса на склонах.

Лето заметил колебания Ромбура и вспомнил все, что говорил отец о склонности иксианцев к соблюдению повышенной секретности.

— О, это вы увидите! Мы стараемся не слишком сильно афишировать свои технические достижения.

Принц жестом пригласил Лето в кабину лифта, и дверь из прозрачного плаза плотно закрылась. Лифт помчался сквозь километровую толщу скалы. Во всяком случае. Лето показалось, что этот путь был бесконечен. Все время этого стремительного полета Ромбур продолжал как ни в чем не бывало спокойно рассказывать:

— Из-за природы наших технологических операций мы приобрели великое множество врагов, которые изо всех сил стремятся уничтожить Икс. Поэтому мы и стараемся держать наши дела и ресурсы подальше от жадных и хищных глаз.

Лифт продолжал падать, увлекая двух молодых людей сквозь светящиеся соты какого-то искусственного материала. Потом они увидели большое помещение, похожее на грот, это был сказочный мир, надежно упрятанный в глубинах коры планеты.

Массивные венцы опорных поясов поддерживались ажурными с виду, но такими высокими колоннами, что их верх был не виден снизу. Кабина лифта, выполненная из плаза, продолжала спускаться, плывя по воздуху на магнитной иксианской подвеске. Прозрачный пол капсулы создавал иллюзию свободного падения в разреженной атмосфере с немыслимой высоты. Лето слегка затошнило от этого страшного чувства. Он ухватился за боковой поручень, а его чемоданы болтались по кабине.

Наверху, прямо над головой было видно облачное иксианское небо и солнце, находившееся в зените. Проекторы, расположенные на поверхности планеты, проецировали изображение пейзажа и неба на огромные потолочные экраны с высоким разрешением.

По сравнению с этим ошеломляющим подземным миром самый большой корабль Гильдии выглядел крошечной скорлупкой. При спуске от крыши огромного свода Лето видел перевернутые правильные геометрические конструкции — дома, похожие на сталактиты, соединенные между собой лестницами и переходами. Каплевидные воздушные суда проносились между зданиями в этом подземном царстве. Были видны и украшенные блестящими пестрыми полосами пассажирские экипажи.

Далеко внизу, на дне пещеры были видны озеро и реки, надежно защищенные от посторонних глаз.

— Вернии, — сказал Ромбур, — наша столица.

Капсула продолжала скользить вниз между сталактитами, и Лето мог уже разглядеть наземные экипажи, автобусы и магистрали пневмотранспорта. Ему казалось, что он попал внутрь волшебной снежинки.

— У вас такие невероятно красивые дома, — сказал Лето, жадно впитывая своими серыми глазами каждую подробность. — Я всегда думал, что Икс — это шумный промышленный мир.

— Мы специально создаем такое впечатление для чужаков. Мы открыли строительные материалы, которые не только очень красивы и эстетичны, но весьма легки и прочны. Живя здесь, под землей, мы одновременно и спрятаны от посторонних глаз, и защищены от врагов.

— И это же позволяет вам сохранять первозданный вид поверхности вашей планеты, — заметил Лето.

Было похоже, что принц Ромбур даже не думал об этой стороне дела.

— Аристократы и администраторы живут в верхних этажах сталактитов, — продолжал Ромбур. — Рабочие, сменные мастера и все субоиды рабочих команд живут внизу, в жилых участках. Все работают совместно ради процветания Икса.

— Внизу, под городскими кварталами, есть еще уровни? Люди живут даже там?

— Ну, на самом деле это не совсем люди. Это субоиды, — ответил Ромбур, пренебрежительно махнув рукой. — Мы специально вывели нужную породу существ, которые могут выполнять самую грязную работу и не роптать. Это триумф генетической инженерии. Я просто не знаю, что бы мы без них делали.

Кабина продолжала между тем свой стремительный спуск мимо горизонтов Икса. Вот она нырнула в трубу и начала замедлять полет, причаливая к огромному, перевернутому прикрепленному к потолку сталактиту, похожему на подвешенный в воздухе древний готический собор.

— Здесь меня ждут ваши инквизиторы? — спросил Лето вздернув подбородок и приготовившись к испытанию. — Я никогда еще не подвергался ментальному сканированию.

Ромбур в ответ только рассмеялся.

— Я могу, конечно, устроить для тебя некое подобие зондирования сознания, если ты действительно хочешь пощекотать себе нервы… — Иксианский принц испытующе посмотрел гостю в глаза. — Лето, Лето, если бы мы не доверяли тебе, ты никогда не попал бы на Икс. Понятия о безопасности у нас несколько изменились с тех пор, как здесь побывал твой отец. Не слушай все эти темные и страшные сказки, которые мы сами распространяем о себе, чтобы отпугнуть любопытных.

Капсула наконец поравнялась с причальным балконом, под нее подвели поддерживающий механизм, и кабина сбоку начала приближаться к зданию.

Лето изо всех сил постарался не показать чувство облегчения.

— Хорошо. Я уважаю твое суждение.

— Я сделаю то же, когда прибуду на вашу планету. Вода и рыба, открытое небо, Каладан — это звучит чудесно. — Тон принца говорил о противоположном.

Служащие, одетые в черно-белые ливреи, выбежали из здания, построенного из бронированного плаза. Выстроившись с обеих сторон дорожки, одетые в униформу мужчины и женщины застыли, образуя живой коридор.

— Это Гран-Пале, — сказал Ромбур, — где слуги будут исполнять любое твое желание. Поскольку ты — единственный наш гость, то тебя будут немного баловать.

— Все эти люди находятся здесь, чтобы прислуживать мне? — Лето вспомнил время, когда он, проголодавшись, должен был сам чистить и потрошить пойманную им самим рыбу.

— Ты очень уважаемый и почетный гость. Лето. Сын герцога, друга нашей семьи, союзник по Совету Земель. Ты ожидал чего-то меньшего?

— По правде сказать, я принадлежу к Дому, который не блещет излишним богатством, где все очарование исходит от рыбаков, крестьян, поставляющих дыни, и фермеров, выращивающих рис-пунди.

Ромбур звонко и по-дружески рассмеялся:

— О, так ты еще и скромник!

Сопровождаемые послушно плывущим по воздуху багажом, молодые люди бок о бок поднялись в Гран-Пале по трем широким лестничным пролетам.

Оглядывая центральный вестибюль. Лето тотчас узнал хрустальные иксианские светильники, самые изящные во всей Империи. Хрустальные кубки, бокалы и вазы украшали мраморные столы, а на каждой стороне черного стола помещались статуэтки графа Доминика Верниуса и его жены леди Шандо Верниус. Лето узнал августейшую чету по виденным дома фотоизображениям.

Одетая в униформу прислуга прошла в дом. Люди остановились на некотором расстоянии от владетельных особ, чтобы в любой момент выполнить нужное приказание. В противоположной стене открылись двойные двери, из них в вестибюль вышел широкоплечий, приземистый и лысый граф Доминик Верниус, похожий на джинна, только что покинувшего свой кувшин.

На графе была надета серебристо-золотая туника, заканчивающаяся у ворота белой полосой. Грудь была украшена пурпурно-медным завитком Икса.

— Ах, вот и он, наш юный гость! — приветливо и радушно воскликнул Доминик. Вокруг ясных карих глаз появились веселые паутинки морщин. Он был очень похож на своего сына Ромбура, кроме того, пожалуй, что накопленный с возрастом жир округлил его лицо, образовав на нем множество складок. Белые зубы обрамляли пышные темные усы. Граф Доминик был на несколько сантиметров выше своего сына. Черты лица графа были не столь удлиненными и жесткими, как у представителей Домов Атрейдес и Коррино. Граф был представителем рода, который считался древним ко времени битвы при Коррине.

Вслед за графом в вестибюле появилась его супруга Шандо, бывшая наложница императора, одетая в торжественное платье. Точеные черты ее лица, маленький, аккуратно вылепленный нос и шелковистая кожа придавали ее внешности царственную красоту, которую не могла скрыть никакая одежда. Выглядела она стройной и гибкой, но, несмотря на это во всей ее фигуре чувствовалась недюжинная сила и выносливость.

Рядом с Шандо выступала ее дочь Кайлея, стремившаяся затмить мать своим парчовым одеянием цвета лаванды, спадавшим с плеч. Голову венчала высокая прическа медно-рыжих волос. Кайлея выглядела несколько моложе Лето, но шла с такой грацией и с таким достоинством, что казалось невероятным, что она вообще может передвигаться, как простые смертные. У девушки были тонкие дугообразные брови, яркие, выразительные изумрудного цвета глаза и чувственный рот, придававший ее облику что-то кошачье. Кайлея сделала безупречный реверанс.

Лето поклонился и начал отвечать на приветствия, стараясь не смотреть в сторону дочери графа Верниуса. Торопливо проделав весь ритуал, которому его научила мать. Лето вскрыл замки одного из чемоданов и извлек оттуда шкатулку, украшенную драгоценными каменьями, фамильное сокровище Атрейдесов. Взяв в руки шкатулку, он выпрямился.

— Это для вас, лорд Верниус. В этой шкатулке находятся уникальные вещи с нашей планеты. Есть у меня дар и для леди Верниус.

— Превосходно, превосходно! — Затем, явно потеряв терпение от затянувшегося ритуала, граф Доминик жестом подозвал одного из слуг, чтобы тот забрал, шкатулку. — Я собираюсь насладиться содержимым твоего дара вечером, когда у меня будет для этого больше времени.

Он сцепил свои большие руки. Этот человек гораздо лучше смотрелся бы в кузнице или на поле битвы, нежели во дворце.

— Благополучно ли было твое путешествие на Икс, Лето?

— Не произошло ничего примечательного, сэр.

— Это самое лучшее, что может произойти в пути. — Доминик весело рассмеялся.

Лето осторожно улыбнулся, стараясь произвести на этого человека наилучшее впечатление. Он откашлялся, смутившись от того, что его растерянность видна как на ладони.

— Да, сэр, кроме того, что, прибыв на Икс, я сначала подумал, что меня высадили на какой-то другой планете, когда увидел дикую глушь.

— А, да это я просил твоего отца не раскрывать тебе заранее наш главный секрет. Это, видишь ли, наша небольшая шалость. Твоего отца я по его приезде тоже угостил этим сюрпризом. Должно быть, ты почувствовал себя навеки потерянным. — Доминик буквально лучился удовольствием. — Однако ты выглядишь достаточно отдохнувшим, молодой человек. В твоем возрасте временные сдвиги переносятся на удивление легко. Ты покинул Каладан два дня назад, так?

— Даже меньше, сэр.

— Удивительно, как быстро эти лайнеры пересекают громадные пространства. Это положительно невероятно. Но мы постоянно вносим усовершенствования в конструкции кораблей, чтобы они могли перевозить больше грузов и пассажиров.

Громовой голос усиливал впечатление от сказанного.

— Сегодня вечером мы закончим постройку еще одной конструкции. Мы покажем тебе все, что мы создали, это будет немаловажной частью твоего обучения здесь, на Иксе. Ты познакомишься со всеми модификациями космических лайнеров.

Лето улыбнулся, хотя чувствовал, что его мозг готов взорваться. Сегодня он не сможет усвоить никакой новой информации. Ясно, что по прошествии года он станет совсем другим человеком.

***

Источник : https://4italka.su/fantastika/epicheskaya_fantastika/22673/fulltext.htm

***