Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 192 - 3 Мая 2023

Главная » 2023 » Май » 3 » Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 192

00:48

Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 192

***

===

Есть одно обстоятельство, когда аналитические способности мыслящих машин их подводят – они убеждены, что у них нет слабостей.

Примеро Вориан Атрейдес. Нет всемирному разуму

Пролетая над местом высадки противника на поверхность IV Анбус, флот Джихада сбросил на него россыпь разрывных снарядов. Наблюдая на экранах сканеров своей баллисты, что творится с авангардом роботов, юный Вергиль Тантор издал радостный боевой клич. Роботы крутились волчком, падали на свои металлические колени, их гелевая схематика забивалась шумами.

Возвратившись на свой корабль из Даритса, Ксавьер Харконнен переоделся в новенький ало-зеленый мундир с впечатляющими знаками различия примеро. После переговоров с упрямыми дзеншиитскими старейшинами его до сих пор мучило тошнотворное чувство. И сейчас, отправив на поверхность планеты очередную диверсионную группу, он снова ощутил себя настоящим боевым офицером.

Десантный корабль, набитый гиназскими наемниками – лучшими бойцами, которых можно было нанять за деньги, – спланировал к базовому лагерю машин. Со всех сторон лагерь начали обрабатывать лучевыми мечами, противоэлектронными бомбами и огнеметами. Профессиональным солдатам Зона Норета потребовалось меньше часа на уничтожение наполовину укомплектованной базы до последнего строения и до последнего робота. Машины не ожидали такого стремительного и ошеломляющего натиска.

Стоя на мостике своего флагмана, Ксавьер не мог сдержать довольной улыбки.

– Мы отбросили противника, но даже минуты не стоит думать, что это его остановит.

Вориан подошел к другу.

– Поскольку им не хватает ума понять, когда надо сдаваться, придется им объяснить.

Склонившись над документами и картами в аналитическом отсеке на борту флагмана, штабисты армии Джихада изучали расположение сил машин, чтобы понять план Омниуса. Очевидно, несмотря на полное уничтожение плацдарма, машины все же планировали высадиться и начать военные действия на суше превосходящими силами, что наверняка позволило бы им захватить планету.

В боевой рубке два примеро рассматривали на карте наиболее вероятный путь сил вторжения. Ксавьер ждал, что скажет его темноволосый друг.

– Ты здесь видишь какой-нибудь смысл? Что хотят сделать машины?

Вориан откинул со лба непослушную прядь волос.

– Как почти во всем, машины поступают просто и ясно. Они будут наступать, пользуясь превосходством в силах, без тактических тонкостей.

Поджав губы, он указал на предполагаемые маршруты наступления, выданные аналитиками штаба.

– Смотри: огневой мощи флота роботов хватит, чтобы снести все дзеншиитские города на планете. Проще простого. Но похоже, что Омниус хочет сохранить инфраструктуру Даритса и других городов и использовать их как опорные пункты для создания полноценного Синхронизированного Мира. Инфраструктура эта примитивна по сравнению с тем, что построили бы они сами, но роботы сумеют ее приспособить.

Ксавьер мрачно взглянул на Вориана.

– И это потребует больше работы, чем просто размолоть здешние города в мелкую пыль.

– Конечно, если выйдет слишком долго, они вернутся к первоначальному плану. Мне думается, что у нас не так уж много времени. Мы их здесь и так надолго задержали.

Ксавьер провел пальцем по извилистым ущельям на изображении планеты:

– Если боевые роботы будут превосходящими наземными силами брать Дарите, гидроэлектростанцию и сеть связи, то наверняка машины двинутся вот по этому каньону. Проникнув в город под скалой, они превратят его в обычную копию Омниуса.

Он вернулся к столу и снова склонился над картой.

– Так что ты предлагаешь, Вориан? Даже имея под командой таких вояк, как гиназские наемники, мы не выстоим против полновесного натиска роботов. У нас бойцы – не расходный материал.

– С Омниусом нам нельзя драться лоб в лоб. Надо будет устроить что-нибудь хитрое, – улыбаясь, сказал Вориан. – Чтобы начисто сбить с толку эти мыслящие машины.

– Да? Что-то вроде твоей сумасшедшей идеи насчет строительства теневого флота на Поритрине? Что-то мне до сих пор не верится, что из этого что-нибудь выйдет.

В ответ Вориан лишь усмехнулся. Он предпочитал бить роботов с помощью военных хитростей, побеждать их изворотливостью ума, а не тупой прямолинейной силой, и не потому что считал этот путь более действенным, но из желания по возможности уменьшить людские потери.

– Значит, так. У меня есть план, Ксавьер, и я уже почти закончил создание нужного компьютерного вируса, каким мы поразим боевые корабли противника. Я займусь кораблями роботов в космосе, а ты их наземными базами.

– Интересно, как мне это удастся без «решающего превосходства в силах»?

У Вориана был ответ и на этот вопрос:

– Отправь нашему флоту приказ убрать с планеты наши силы. Укажи такую причину: мы считаем, что мыслящие машины атакуют нас из космоса.

У Ксавьера было такое озадаченное лицо, что другой примере едва не расхохотался:

– Машины не настолько тупы, чтобы поверить в это, Вориан. Даже робот способен распознать такой наивный обман.

– Ничего подобного, они попадутся на удочку, если ты тщательно закодируешь приказ. Используй самый сложный математический шифр. Роботы его расколют, ручаюсь тебе. И они поверят тому, что услышат.

– Твой отец сильно извратил твой ум, – произнес Ксавьер, покачав головой. – Но я рад, что ты обратил его на службу Джихада. Если мы не сможем их остановить и они установят здесь базу Омниуса… – Напряженная поза Харконнена говорила, что он физически чувствует тяжесть решения на своих плечах. – Я так скажу: скорее я сровняю с землей все строения IV Анбус, чем допущу такое поражение, Само существование Лиги Благородных поставлено на карту. – Ксавьер вздохнул и потер виски, – почему этот Ренгалид не хочет с нами сотрудничать? Мы могли бы спасти его народ и одновременно достичь своих целей.

Вориан сочувственно улыбнулся другу.

– Дзеншииты повсюду видят врагов, но не способны распознавать друзей.

Он пытался встать на буддисламскую точку зрения, разыгрывая роль адвоката дьявола перед лицом непоколебимой убежденности Ксавьера, но все равно не мог отыскать логического обоснования такому странному поведению.

– Боюсь, что всему виной мое воспитание. Мена растили мыслящие машины, и я просто не понимаю сути религии.

Ксавьер оторвал взгляд от экрана с тактическими схемами и раздраженно изогнул бровь.

– Мы не можем позволить себе роскоши «понимания», Вориан. Такие тонкие материи – для политиков в теплых кабинетах, а не для офицеров на поле битвы. Выбор местных дзеншиитов может пагубно отразиться на судьбе всего человечества. Насколько я хотел бы оставить их на произвол судьбы, настолько же я не могу этого допустить. IV Анбус не должен стать очередной ступенью для Омниуса.

Вориан хлопнул друга по плечу. Какое счастье, что ему никогда не приходилось испытывать характер этого человека с каменным лицом за игровым столом.

– Ты крепкий орешек, Ксавьер Харконнен.

– Таким меня сделал Джихад Серены Батлер.

Тщательно изучив обстановку по картам, Ксавьер выбрал в качестве своих баз два дзеншиитских городка, имевших стратегическое значение. Эти ничем не примечательные населенные пункты представляли собой превосходные позиции для войск армии Джихада – здесь можно было устроить великолепную засаду для машин, которые неминуемо пойдут к Даритсу этим путем. По приказу Ксавьера на планету были спущены самые мощные артиллерийские орудия и ракетные установки для размещения в выбранных городах.

Терсеро Вергиль Тантор – к его великой радости и гордости – был назначен командовать войсками, расположенными в городе, которому предстояло встретить первый натиск машин. В часы отдыха на борту флагманского корабля, играя на скорую руку с Ворианом Атрейдесом в геральдические карты, Вергиль часто жаловался, что сводный брат не доверяет ему ответственных заданий. Однако на этот раз темноволосый кареглазый юноша не отставал от Ксавьера до тех пор, пока тот не поставил его во главе первой засады на вероятном пути движения машин.

– Вергиль, в этих дзеншиитских городах есть все для успешного удара по роботам. Не забудь, чему тебя учили на уроках тактики.

– Да, Ксавьер.

– Найди узкое место, где ты сможешь, не подвергая своих людей ненужной опасности, нанести мощный удар. Бей, не жалея сил и снарядов, а потом быстро отступи. Терсеро Крег и его войска во втором городке сметут уцелевших роботов.

– Я все понял.

– Мы также посылаем гиназских наемников для уничтожения роботов на второстепенных направлениях, – добавил Вориан и коротко хмыкнул. – Пусть разомнутся, а то засиделись на орбите, притворяясь, будто угрожают кораблям машин.

– И вот что еще, – в голосе Ксавьера зазвучали стальные ноты, – побереги себя. Твой отец усыновил меня, когда машины убили моих родителей. Я не хочу приносить им дурные вести.

Отправляясь к месту назначения, Вергиль надеялся, что местные жители окажут ему радушный прием. Прибыв на место, он осмотрелся, стараясь уловить настроение горожан. Дзеншииты, в большинстве своем крестьяне и солевары, молча стояли у дверей своих домов, не скрывая недовольства. На их поля один за другим приземлялись транспортные суда, откуда высаживались солдаты армии Джихада и гиназские наемники. Инженеры, артиллеристы и ракетчики принялись выгружать установки, в то время как разведчики рассыпались по местности в поисках выгодных позиций.

Вергиль выступил вперед и заговорил, стараясь проявлять спокойствие и дружелюбие:

– Мы не причиним вам никакого вреда. Мы пришли, чтобы защитить вас от машин, которые идут сюда.

Крестьяне смотрели на него с упрямым недоверием. Один из них, мужчина с мрачным лицом, сказал:

– Ренгалид сказал, что мы не хотим вас видеть. Уходите.

– Мне очень жаль, но у меня есть приказ.

Вергиль послал людей в поселок, чтобы осмотреть дома. Напутствуя солдат, он сказал:

– Ни в коем случае ничего не трогать, никакого насилия. Постарайтесь отыскать пустующие строения. Надо как можно меньше стеснять местных жителей.

Какая-то старуха слала громкие проклятия на голову воинов Джихада. Родители уводили детей в дома и запирали их за толстыми стенами, словно боясь, что инженеры Вергиля украдут их под покровом ночи.

На лице угрюмого крестьянина появилось выражение вынужденного смирения.

– А если мы не захотим предоставить вам ночлег?

Вергиль знал, что ответить.

– Тогда мы поставим палатки. Но мы все же очень надеемся на вашу помощь и ваше гостеприимство. Когда настанет утро, вы увидите, что вам грозит опасность куда большая, чем наше появление. Тогда вы будете рады, что мы здесь.

Дзеншииты не выказали восторга, но и мешать не стали.

Ожидалось, что машины пойдут к Даритсу по узкому глубокому каньону. Разведка доложила, что передовые отряды роботов уже находятся на плато, как и предполагал примеро Атрейдес.

Инженеры изо всех сил старались не оставлять следов своей работы. Тяжелые орудия разместили в пустующих строениях и замаскировали. Вергилю не пришлось выгонять селян на улицу.

Нашлось и несколько стоявших близко друг к другу пустых домов, где Вергиль расположил на ночь своих солдат. Когда Вергиль спросил, что сталось с хозяевами пустых жилищ, местные жители лишь испуганно хмурились. Наконец один бородатый крестьянин ответил:

– Несколько месяцев назад их похитили работорговцы тлулаксы. Они увезли все семьи до последнего человека. – Бородач протянул руку в строну нескольких покинутых домов.

– Мне очень жаль… – Вергиль не знал, что еще сказать.

С наступлением темноты он связался с терсеро Хонду Крегом, занявшим второй городок. Обменявшись информацией, они выяснили, что обе засады готовы. Терсеро Крег тоже жаловался на негостеприимность местных жителей, но попыток мешать они тоже не делали.

Вергиль и его люди были очень удивлены, когда после последней инспекции позиций они вдруг увидели направляющуюся к ним группу из нескольких местных крестьян, несущих кувшины и бутылки. Встревожившись, но надеясь на лучшее, Вергиль вышел вперед. В руках говорившего с ним ранее крестьянина был кувшин, а пришедшая вместе с мужем женщина достала из сумки несколько плоских мелких чашек.

– Сутры Корана велят нам проявлять гостеприимство по отношению к любому, даже незваному гостю.

С этими словами крестьянин плеснул в чашку светло-оранжевую жидкость.

– Мы не хотим нарушать традицию.

Вергиль принял чашку, а женщина налила напиток в чашку мужа. Вергиль и дзеншиит отхлебнули из чаш, соблюдая обычай. Жидкость оказалась горьким крепким алкогольным напитком, но офицер сделал еще один глоток.

Достали чаши и другие селяне, и все бойцы выпили, чтобы не обидеть хозяев.

– Мы вам не враги, – снова начал убеждать местных жителей Вергиль. – Мы стараемся спасти вас от мыслящих машин.

Хотя, как показалось Вергилю, дзеншииты были отнюдь не убеждены в этом, он все же почувствовал, что сумел добиться хотя бы сомнения.

После окончания ритуала Вергиль приказал своим солдатам разойтись по домам и как можно лучше отдохнуть перед ожидавшейся утром атакой машин. Возле каждой артиллерийской и ракетной установки было выставлено охранение.

Засыпая, Вергиль думал о Ксавьере, перед которым он преклонялся, как перед героем. В детстве он всегда стремился во всем подражать старшему брату, мечтал, как и тот, стать офицером армии Джихада. В семнадцать лет, после трагической бойни на планете Эллрам, Вергиль убедил отца подписать необходимое разрешение и записался в армию. Десятки тысяч добровольцев, горевших чувством мести после новых жестокостей машин, стремились как можно скорее броситься в бой. Несмотря на протесты супруги, Эмиль Тантор позволил сыну вступить в армию – отчасти из-за понимания, что если он не разрешит, то сын сбежит и так или иначе добьется своего. Теперь же он находился под неусыпным надзором и опекой Ксавьера.

После обучения Вергиль был направлен на Гьеди Первую, где участвовал в восстановлении планеты после изгнания оттуда машин. В течение многих лет старший брат не пускал младшего на фронт, отправив его на строительство мемориала павшим героям, который должны были освятить со дня надень.

На Гьеди Первой Вергиль встретил и полюбил Шилу, и они были женаты уже тринадцать лет. В семье росли трое детей – сыновья Эмилио и Джисп и дочь Улана.

Но Ксавьер не мог вечно беречь брата. Вергиль был грамотным и подготовленным офицером, а нужды армии потребовали наконец и его участия в боевых действиях. Пока самым тяжелым сражением в его жизни был захват несоюзной планеты Тиндалл. Тогда в результате массивного и неожиданного контрудара удалось вырвать измученный войной мир из цепких объятий мыслящих машин. В этих боях Вергиль отличился и получил две медали, которые отослал Шиле и детям.

Теперь же он поклялся себе, что сделает все, что в его силах, чтобы операция увенчалась успехом. Они разобьют машины и здесь, на IV Анбус, и он, Вергиль Тантор, внесет свой вклад в эту победу.

Глубокий сон окутал его, как черное непроницаемое покрывало. Позже, ближе к утру, когда машины были уже близко, он, как и остальные его бойцы, проснулся от страшной дурноты и слабости.

Когда четыре баллисты армии Джихада появились над обратной стороной планеты, машины высадили очередной десант боевых роботов. Враг извлек уроки из первой попытки занять плацдарм. Теперь силы роботов двигались быстро и умело, готовясь к утреннему наступлению. Батальоны устрашающих механических бойцов и боевых транспортеров покатились к Даритсу, оставляя пусковые установки и подстанции на каждом захваченном километре.

Ниже, в образованном осадочными породами каньоне, машины уже ждали рассыпавшиеся по местности высокооплачиваемые гиназские наемники под началом Зона Норета. Они бегом передвигались по гребням горных отрогов и по усыпанным гравием руслам рек, устраивая на пути препятствия. Направленными взрывами они обрушивали отвесные стены узких ущелий, чтобы замедлить продвижение машин, хотя роботы, обладая достаточной огневой мощью, разносили эти завалы.

Большая часть наемников, однако, рассредоточилась на плоских равнинах, на дне высохших водоемов, где они устанавливали мины для уничтожения передовых отрядов наступающих роботов. Каждый гиназский наемник был одет в специальный жилет – генератор защитного поля Хольцмана, окружавшего бойца невидимым непроницаемым барьером. Роботы полагались на стрелковое оружие, на пули и острые иглы, но поля отражали эти снаряды. Наемники отваживались даже просачиваться в боевые порядки роботов и вступали с ними в рукопашные схватки.

Зон Норет давал каждому бойцу четкую инструкцию.

– Ваше дело – не уничтожать врага, хотя это, конечно, в высшей степени приветствуется.

Улыбнувшись, он добавлял:

– Ваша задача – своими неумелыми действиями заманить противника в ловушку и заставить его без оглядки наступать. Дразните их, провоцируйте, убедите их в том, что местные жители решили сопротивляться оккупации. Мы хорошо умеем это делать.

Хорошо продуманное, неэффективное сопротивление должно было усыпить бдительность мыслящих машин, заставить их поверить в то, что людям нечего противопоставить наступлению роботов. Вольные бойцы Норета должны были прикинуться неумелыми вояками.

Роботы рванулись вперед, подстегиваемые своей внутренней программой.

Когда первые лучи света брызнули из-за скальных гребней, Вергиль, шатаясь, брел вдоль стены дома, где провел ночь. Дом вонял рвотой и испражнениями. Чувствуя, что их предали, многие солдаты стонали, покачиваясь, выбирались из дома и корчились от позывов на рвоту, едва держась на ногах. Вергиль беспомощно моргал глазами, не в силах сдержать приступ кашля. Местные жители вышли из домов, самодовольно разглядывая больных солдат.

Вергиль с трудом выдохнул:

– Вы… отравили нас!

– Это пройдет, – ответил бородатый крестьянин. – Мы же предупреждали вас. Чужаки нам не нужны. Мы не хотим участвовать в вашей войне с механическими демонами. Убирайтесь.

Офицер пошатнулся и ухватился за дверной косяк, чтобы сохранить равновесие.

– Но утром вы все погибнете! Они пришли не к нам, а к вам! Роботы… – Вергиль содрогнулся от позыва на рвоту и вдруг понял, что сами деревенские приняли какое-то противоядие или лекарство.

Раздался сигнал по линии связи. Вергиль едва смог отозваться. Командиры рассредоточенных отрядов и наблюдатели сообщали, что передовые группы роботов начали движение от своих новых опорных пунктов. Гиназские наемники уже заняли позиции вдоль пути движения машин, чтобы вернее заманить их в ловушку. Нападения машин надо ожидать с минуты на минуту.

– Машины идут! – хрипло воскликнул Вергиль, стараясь воодушевить своих людей и вывести их из оцепенения. – Все по местам!

Не обращая больше внимания на местных жителей, он вернулся в дом и принялся выталкивать солдат на улицу. Для маскировки солдаты были переодеты в крестьянскую одежду дзеншиитов, но теперь она была насквозь пропитана потом и рвотными массами.

– Проснитесь! Встряхнитесь же! – Он потащил одного из оглушенных солдат к ближайшей закамуфлированной артиллерийской позиции. – На позиции! К орудиям!

С леденящим душу страхом Вергиль вдруг увидел, что бойцы охранения в судорогах корчатся возле установок. Болтаясь из стороны в сторону, словно сломанная заводная игрушка, Вергиль побежал, изо всех сил стараясь не упасть, к ближайшему дому, где располагалась пусковая ракетная установка, и принялся рассматривать тяжелое орудие. Подошел оглушенный стрелок, и Вергиль попытался включить силовую систему установки. Ничего не получалось. Вергиль протер глаза, стараясь избавиться от тумана, застилавшего взор. Прицел не работал.

Стрелок вновь проверил панель управления, потом открыл ее и издал возглас удивления и ярости:

– Кто-то порвал все провода. Установка обесточена.

Внезапно до Вергиля дошло, что такие же возгласы доносятся и из других домов, где расположились артиллеристы и ракетчики.

– Нам в спину ударили люди, которых мы хотели спасти! – в бессильной ярости вскричал он.

Эта ярость позволила Вергилю на мгновение сбросить с себя болезненное оцепенение. Вергиль, шатаясь, вышел на улицу и увидел самодовольно ухмыляющихся дзеншиитских крестьян.

– Что вы сделали? – закричал, срывая голос, офицер. – Идиоты, что вы сделали?

Будущее, прошлое и настоящее сплетены в ткань, образующую любой миг времени.

Из «Легенды о Селиме Укротителе Червя» Народная поэзия дзенсуннитов

Стоя у входа в большую племенную пещеру, Селим Укротитель Червя смотрел на навевающий покой океан дюн Арракиса, ожидая, когда солнце всплывет над горизонтом. Он ждал, чувствуя, как ускоряется его пульс при виде золотистого света, который подобно расплавленному металлу выливался на волнующуюся пустыню – очищающий и неотвратимый, как его видения, как его жизненная миссия.

Селим приветствовал наступающий день, вдохнув полной грудью воздух – такой сухой, что в легких будто раздался тягучий скрип. Он очень любил рассвет, приходящий сразу после пробуждения от сна, полного таинственных грез и знамений. Рассвет самое лучшее время для исполнения великих свершений.

К Селиму неслышно подошел высокий сухопарый человек, всегда знавший, где можно найти вождя в начале дня. У верного Джафара была выступающая вперед мощная челюсть, впалые щеки и синие глаза с голубыми белками – результат постоянного, из года в год, употребления пряности. Лейтенант молча ждал, чувствуя, что Селим знает о его присутствии. Наконец Селим отвернулся от взошедшего солнца и взглянул на своего самого уважаемого и преданного друга и последователя.

Джафар протянул вождю небольшое блюдо.

– Я принес тебе меланжу на завтрак, Селим, чтобы ты смог лучше вглядеться в разум Шаи-Хулуда.

– Мы служим ему и нашему будущему, но никто не смеет понимать сокровенные мысли Шаи-Хулуда. Никогда больше не повторяй этого допущения, Джафар, и ты проживешь дольше.

– Как скажешь, Укротитель Червя.

Селим взял с блюда одну вафлю – пряность, смешанную с мукой и медом. Глаза его также отличались синевой, выдавая пристрастие к пряности, но священная меланжа поддерживала в нем энергию жизни, дарила силу даже во времена великих испытаний и лишений. Меланжа открывала чудесное окно во вселенную и посылала Селиму видения, помогая понять назначение, выбранное для него Буддаллахом. Он сам и его постоянно растущая группа изгнанников шли на зов, более мощный, чем их ничтожная земная жизнь.

– Сегодня утром будет испытание, – сказал Джафар ровным низким голосом. Новорожденное солнце высветило тайные следы, оставленные ночью в песке. – Бионди хочет испытать себя. Сегодня он попробует оседлать червя.

Селим нахмурился.

– Он еще не готов.

– Но он настаивает.

– Тогда он погибнет.

Джафар пожал плечами.

– Значит, он погибнет. Такова пустыня.

Селим испустил смиренный вздох.

– Каждый человек должен смотреть в лицо своей совести и своим испытаниям. Шаи-Хулуд делает лишь последний выбор.

Селим испытывал нежные отеческие чувства к Бионди, хотя бесшабашное нетерпение молодого человека больше подходило для жизни бродяги в городском космопорту Арракиса, чем к неизменному существованию в глубине пустыни. Со временем Бионди мог стать ценным членом группы Селима, но если юноша не дорастет морально до своих способностей, то он может стать опасным для товарищей. Лучше вскрыть эту слабость сейчас, чем потом подвергнуть ненужному риску жизнь верных сподвижников Селима.

– Я буду смотреть отсюда, – сказал Селим. Джафар кивнул и исчез.

Двадцать шесть с лишним стандартных лет прошло с тех пор, как Селима несправедливо обвинили в краже воды из хранилищ племени и он был изгнан в пустыню. Бывшие друзья Селима, поверившие наветам наиба Дхартхи, швыряли ему в лицо камни и оскорбления до тех пор, пока он не убежал в коварные дюны, чтобы быть пожранным «демоническим червем».

Но Селим был невиновен, и Буддаллах уберег его – и не из простой милости, а для свершения великой цели.

Когда явился червь, чтобы пожрать свою предполагаемую жертву, Селим сумел открыть секрет езды на нем. Шаи-Хулуд увез его далеко от селения дзенсуннитов к заброшенной испытательной ботанической станции, где юноша нашел еду, питье и инструменты. Там у Селима появилось время заглянуть в себя и осознать свое истинное предназначение, свою миссию.

Из вызванного меланжей видения, почти утопая в густом красноватом облаке, поднятом взрывом пряности, он понял, что должен помешать наибу Дхартхе и его паразитам собирать в пустыне пряность и продавать ее чужакам с других планет. В течение многих лет, действуя в одиночку, он объехал множество лагерей добытчиков пряности и, нападая на них, уничтожал собранную дзенсуннитами пряность. Он стал легендарен и удостоился титула Укротитель Червя.

Немного времени спустя он начал собирать вокруг себя группу верных.

Джафар был первым. Он пришел двадцать лет назад, отрекшись от покровительства своей родной деревни близ города Арракиса, чтобы найти человека, который умел управлять исполинскими чудовищами пустыни. Джафар был уже почти мертв, когда Селим нашел его, обезвоженного, обожженного беспощадным солнцем и умирающего от голода под головокружительно ясным небом. Уставив взор в худого, подтянутого человека, склонившегося над ним, Джафар выдохнул сквозь запекшиеся растрескавшиеся губы не просьбу дать воды – он спросил: «Ты – Укротитель Червя?»

К тому моменту Селим жил в одиночестве уже более пяти лет – он был слишком одинок, чтобы во всеоружии встретить вставшую перед ним священную миссию. Он выходил Джафара и научил его укрощать и оседлывать Шаи-Хулуда. На протяжении следующих лет они собирали разрозненные группы оборванных последователей, мужчин и женщин, недовольных строгостями и несправедливостью жизни в спрятанных среди скал колониях дзенсуннитов. Селим говорил им о высокой миссии – прекращении сбора пряности, и они слушали, покоренные его горящими глазами.

Согласно посещавшим Селима видениям, деятельность инопланетных купцов и дзенсуннитских сборщиков пряности могла до основания потрясти хрупкий мир всей планеты. Хотя рамки времени нечетки и граница его простирается в смутное отдаленное будущее, все же распространение пряности по галактике со временем приведет к вымиранию всех червей и к кризису человеческой цивилизации. Хотя слова его пугали людей, когда они видели, как он гордо едет на гороподобной спине Червя, никто не смел сомневаться в его словах и в его вере.

Но даже я не понимаю Шаи-Хулуда… Старца Пустыни.

Будучи молодым бездельником, изгнанным из племени. Селим никогда не желал быть вождем. Но теперь, по прошествии нескольких десятилетий жизни, когда у него появилось собственное знание, когда ему приходилось принимать решения за группу своих последователей, которые зависели от него и его науки выживать, Селим Укротитель Червя превратился в уверенного в себе, умного генерала, уверовавшего в миф о собственной непогрешимости, убежденного, что он действительно является демоном пустыни. Но, невзирая на то что Селим посвятил свою жизнь спасению червей, он не ожидал, что капризный Шаи-Хулуд будет выражать ему за это свою признательность…

Внезапно в пещеру с большим шумом вернулся Джафар. Селим отвернулся от окна и увидел, что друг привел с собой нового пришельца. Это была женщина. Исхудавшая, покрытая густой пылью, но в ярких глазах горел дерзкий вызов. Коротко остриженные каштановые волосы потускнели от пыли и песка. Щеки ниже глаз сгорели от солнца, но выше не было даже загара – женщине хватило ума закрыться покрывалом от невыносимо жаркого зноя пустыни. Беловатый, похожий на полумесяц шрам виднелся над левой бровью, подчеркивая диковатую красоту молодой женщины.

– Смотри, что мы нашли в пустыне, Селим.

Джафар стоял, как всегда, высокий, неподвижный и бесстрастный, но Селим уловил в его подернутых меланжевой синевой глазах смешливый блеск.

Женщина отошла от странного высокого человека, словно желая показать этим, что не нуждается в его покровительстве.

– Меня зовут Марха. Я шла одна, чтобы найти тебя. – Лицо ее вспыхнуло от неуверенности и благоговения и стало совсем юным. – Для меня большая честь встретиться с тобой, Селим Укротитель Червя.

Она подняла глаза, вздернув подбородок. Большие глаза, крупные черты лица – исхудавшего и грязного – говорили о сильном характере.

– Ты еще совсем ребенок. У нас работа тяжелая, от тебя мало будет пользы. Почему ты оставила свой народ?

– Потому что все они дураки, – отрезала девушка.

– Многие люди оказываются дураками, когда узнаешь их ближе.

– Но не я: Я пришла к вам.

Селим удивленно вскинул бровь.

– Посмотрим. – С этими словами он повернулся к Джафару: – Где вы ее нашли? Как близко она подошла к нам?

– Мы поймали ее у Игольной скалы. Она расположилась там, не зная, что мы за ней наблюдаем.

– Я бы все равно вас увидела, – упрямо произнесла девушка. Игольная скала была расположена очень близко к поселку.

Хотя это произвело впечатление на Селима, он не показал этого.

– И ты выжила в пустыне одна? Далеко ли отсюда твоя деревня?

– В восьми днях пути. У меня были еда и питье, и я ловила ящериц.

– Ты хочешь сказать, что украла в деревне еду и воду.

– Я их заработала.

– Сомневаюсь, что ваш наиб с этим согласится. Так что вряд ли твой народ примет тебя назад.

Глаза Мархи вспыхнули.

– Да, вряд ли. Я бежала из деревни наиба Дхартхи, как ты сам много лет назад.

Селим застыл на месте от неожиданности и принялся внимательно разглядывать девушку.

– Он все еще держит все племя в кулаке?

– Он учит нас, что ты злодей, вор и разрушитель.

Селим сухо и невесело усмехнулся.

– Лучше бы в зеркало посмотрел. Своей подлостью он сделал себя моим злейшим врагом на всю жизнь.

У Мархи был усталый вид. Было видно, что ее томит жажда, но она не жаловалась и не просила приюта. Пошарив рукой под воротником своей накидки, она извлекла оттуда проволочное кольцо с нанизанными на него металлическими жетонами.

– Жетоны пряности, полученные от инопланетных купцов. Наиб Дхартха посылает нас работать в пески, соскребать пряность, собирать ее для доставки торговцам, друзьям наиба в Арракисе. Я уже три года назад вступила в брачный возраст, но ни одна дзенсуннитская женщина – как и мужчина – не может взять себе супруга до тех пор, пока не наберет пятьдесят таких жетонов. Вот так наиб Дхартха измеряет наше служение племени.

Селим нахмурился, потрогал жетоны и положил их назад, в капюшон накидки.

– Он обуян жадностью и ложной надеждой на легкую жизнь.

С этими словами Селим отвернулся и посмотрел на пустыню. Сощурившись от яркого света, он разглядывал четыре человеческие фигуры, вышедшие из нижних пещер. Люди шли в открытую пустыню, одетые в камуфляжные куртки и накидки, лица были обернуты тканью для предупреждения потери влаги.

Самым маленьким был Бионди, готовый к испытанию. Марха вопросительно взглянула на Селима, потом на его друга. Джафар начал объяснять:

– Селим Укротитель Червя получает вести от Шаи-Хулуда. Бог послал нас прекратить насилие над пустыней, остановить сбор пряности, остановить торговлю, которая может направить историю по катастрофическому пути. Это огромная, почти непосильная задача для нашей маленькой общины. Собирая меланжу, ты тоже помогала нашим врагам.

Молодая женщина вызывающе тряхнула головой.

– Покинув их, я помогла вашему делу.

Селим, обернувшись, перевел взгляд с полулунного шрама на горящие стремлением глаза. Он увидел в них решимость, но не мог судить об истинных мотивах женщины.

– Зачем ты пришла сюда, в мир тяжких трудов и лишений, а не бежала в Арракис, чтобы поступить на работу на купеческий корабль?

Казалось, девушку удивил вопрос.

– А как ты думаешь, почему?

– Потому что ты доверяешь чужеземцам не больше, чем своему собственному вождю.

Она снова вскинула подбородок.

– Я хочу научиться ездить на червях. Только ты можешь научить меня этому.

– Почему я должен это сделать?

Желание девушки пересилило неуверенность.

– Я думала, что если я смогу найти сама ваше убежище в пустыне, то вы примете меня.

Селим изогнул бровь.

– Это только первый этап.

– Самый легкий, – добавил Джафар.

– Каждому шагу свое время, Марха. Пока ты все сделала хорошо. Немногим удается так близко подобраться к Игольной скале до того, как их обнаружат наши наблюдатели. Некоторых мы отправляем домой. Снабдив их на дорогу водой и пищей. Есть и такие, которые безнадежно блуждают по пескам и умирают, даже не зная, что мы смотрим на них.

– Вы безучастно смотрите, как они гибнут?

Джафар пожал плечами.

– Это пустыня. Те, кто не может здесь выжить, бесполезны.

– Я не бесполезна. Я умею хорошо владеть ножом… в схватках я убила одного противника и ранила другого. – Она коснулась пальцем шрама над бровью. – Этот удар мне нанес один мужчина в космопорту. Он пытался меня изнасиловать. Я же сделала ему шрам от одного края живота до другого.

Селим извлек из-под накидки молочно-белый кристаллический кинжал и поднял его так, чтобы женщина его видела.

– Оседлавшие червя носят такие кинжалы, они сделаны в форме священного зуба Шаи-Хулуда.

От восторга глаза Мархи вспыхнули.

– Ах, что я могла бы сделать, будь у меня такое отличное оружие!

Джафар рассмеялся.

– Многие бы хотели иметь его, но такой кинжал надо заслужить.

– Что надо для этого сделать?

Услышав ритмичный барабанный бой в пустыне, Селим повернулся к окну.

– Прежде чем принимать такое пылкое решение, девочка, посмотри, что тебя ждет на этом пути.

– Меня зовут Марха. Я уже давно выросла.

Для юных деревенских жителей Арракиса Селим был чарующей фигурой, бесстрашным героем. Многие пытались подражать ему и стать укротителями червей, хотя он всегда пытался отговорить их, предупреждая об опасности. У самого Селима, когда ему явилось видение от Буддаллаха, не было иного выбора. Но у молодых он был.

Но редко кто из юношей слушал мудрых советов. Они лелеяли несбыточные надежды, преисполняясь самоуверенности, что обычно и приводило их к гибели. Но те, кто выживал, получали величайший урок на всю оставшуюся жизнь.

Над гребнями дюн гулко разносилось эхо ритмичных ударов. Почти все наблюдатели покинули пески, укрывшись в надежном убежище в скалах. Бионди, оставшись в полном одиночестве, сидел на гребне дюны, избранной им для испытания. У него было все необходимое: дистиллирующий воду костюм, специально разработанный Селимом и его последователями для дальних путешествий в открытой пустыне. И посохи, крюки и веревка, зажатая между колен. Он упорно бил в барабан, призывая червя.

Марха шагнула вперед и встала рядом с Селимом, словно не могла до конца поверить в то, что стоит рядом с легендарным героем, о котором в пустые слагают мифы.

– Червь придет? И этот человек поедет на нем?

– Посмотрим, как это ему удастся, – ответил Селим. – Но Шаи-Хулуд придет. Он всегда приходит.

Селим первым заметил признаки приближения червя и указал на них молодой женщине. За четверть века он забыл уже, сколько раз вызывал червя, взбирался на его покрытую твердыми кольцами спину и направлял это чудовище туда, куда желал.

Бионди уже два раза ездил на черве, но оба раза в сопровождении инструктора, который делал за него все необходимое. Юноша тоже делал все правильно, но еще очень многого не умел. Ему бы очень помог хотя бы еще один месяц учения.

Селим надеялся, что ему не придется терять еще одного последователя, но, как бы то ни было, судьба Бионди была теперь только в его собственных руках.

Новичок бил в барабан намного дольше, чем следовало. Он не заметил приближения червя вовремя и увидел его, только посмотрев на восток и увидев мерцающие волны, пробегающие по пескам. Он собрал оснастку и встал на ноги, случайно ударив барабан, который от толчка покатился вниз по склону дюны.

У подножия барабан стукнулся о камень и издал резкий вибрирующий звук. Приближающийся червь слегка изменил направление, и Бионди пришлось резко повернуться, чтобы в последний момент встать в нужное положение. Песчаный червь вынырнул на поверхность совершенно неожиданно, взметнув клубы пыли и приминая дюны.

Селим как завороженный смотрел на это величественное зрелище, благоговейно шепча имя Шаи-Хулуда.

Казавшийся отсюда крохотной фигуркой рядом с приближающимся чудовищем, Бионди приготовил снаряжение и ждал, напрягая мышцы.

Марха, охваченная инстинктивным страхом, отпрянула от окна, но Селим, сжав ее плечо, заставил женщину смотреть.

В последний момент у Бионди не выдержали нервы. Вместо того чтобы оставаться на месте, он бросился бежать. Но ни один человек не может обогнать Шаи-Хулуда в песках.

Червь заглотил свою жертву вместе с массой песка и мелкой пыли. Селим едва успел разглядеть маленькую человеческую фигурку, исчезающую в. бездонной глотке червя.

Марха от ужаса застыла на месте. Джафар покачал головой; опустив голову в знак печального разочарования.

Селим покачал головой, как мудрец, который по уму намного старше своих лет.

– Шаи-Хулуд счел соискателя недостойным. – С этими словами он обернулся к Мархе. – Теперь ты видела опасность. Не лучше ли тебе вернуться в деревню и вымолить прощение у наиба Дхартхи?

– Напротив, мне кажется, что у тебя освободилось место для нового последователя. – Она вперила горящий взгляд в пески. – Я все равно хочу научиться ездить на черве.

***