Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 130 - 24 Апреля 2023

Главная » 2023 » Апрель » 24 » Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 130

01:50

Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 130

***

Айдахо лежал подле нее, черные волосы разметаны вокруг лица в ярком
контрасте с подушкой. Глаза закрыты, но веки чуть подрагивают. Худ. Он
мало ел, и это несмотря на все завлекательные блюда, которые ему посылал
собственный повар Одрейд. Высокие скулы выступали теперь еще четче. С
каждым годом заточения черты его лица становились все резче.
Одрейд знала, угроза Мурбеллы действительно подкреплена физическими
способностями, но с точки зрения психологии это было... Убить своего
любовника? Маловероятно!
Мысли Беллонды, очевидно, бежали по тому же руслу.
- Чего она добивалась, демонстрируя свою физическую скорость? Вы
видели такое и раньше.
- Она знает о нашем наблюдении.
Ком-камеры показали, как Мурбелла, поборов слабость, оставшуюся после
соития, соскользнула с кровати. Двигаясь с искажающей очертания скоростью
(гораздо быстрее всего, чего удалось до сих пор достичь Бене Джессерит),
она выбросила вперед правую ногу и остановила удар лишь, когда ее нога
оказалась на волосок от головы Дункана.
Дункан открыл глаза, еще когда она соскальзывала с кровати. Ей в лицо
он смотрел без страха и не мигая.
Ну и удар! Смертельный, если бы был нанесен. Достаточно лишь однажды
увидеть такое, чтобы бояться всю жизнь. В движениях ее тела никак не
участвовали импульсы коры головного мозга. Что-то вроде движений
насекомого, атака, инициированная периферийными нервами.
- Видишь! - Мурбелла опустила ногу и взглянула ему в лицо.
Айдахо улыбнулся.
Глядя на это, Одрейд напомнила себе, что у Общины Сестер есть трое
детей Мурбеллы, все девочки. Хозяйки Рождений пребывали в радостном
возбуждении. Со временем родившиеся от них Преподобные Матери смогут
поспорить в скорости с Чтимыми Матре.
Со временем, которого у нас нет.
Но Одрейд разделяла воодушевление Хозяек Рождений. Что за скорость!
Прибавьте к этому тренингу мускуловнервов, огромные пара-ресурсы Общины
Сестер! То, что в силах было сотворить подобное сочетание, безмолвно
лежало до времени внутри нее.
- Она сделала это не для нас, а для него, - сказала Беллонда.
В этом Одрейд была не уверена. Мурбеллу возмущало постоянное
наблюдение, но она научилась не обращать на него внимания. Во многих своих
действиях она явно ингнорировала людей за глазками ком-камер. А отчет тем
времен показывал, как она свернулась в постели рядом с Айдахо.
- Я ограничила доступ к этой записи, - сказала Беллонда. - Многие
послушницы и так обеспокоены.
Одрейд кивнула в ответ. Сексуальная зависимость. Этот аспект
способностей Чтимых Матре создавал беспокоящую зыбь в сознании младших из
Дочерей Джессера, особенно среди алколитов. Наводит на размышления. И
большинство Сестер в Доме Ордена знали, что Преподобная Мать Шиана,
единственная из них, практикует некоторые из этих техник в пренебрежение
страхам, что эти методы могут ослабить Бене Джессерит.
"Нам нельзя превращаться в Чтимых Матре". Белл всегда так говорила.
Но Шиана представляет собой значительный фактор контроля. Она учит нас
кое-чему о Мурбелле.
Однажды, застав Мурбеллу в ее апартаментах внутри не-корабля одну и
не настороже, Одрейд попыталась задать ей прямой вопрос:
- До того, как появился Айдахо, ни у одной из вас не возникло
искушения, скажем, "соединиться в радости"?
- Он поймал меня случайно! - с яростной гордостью бросила Мурбелла.
Та же ярость, какой она среагировала на вопросы Айдахо. Вспомнив об
этом, Одрейд наклонилась над рабочим столом и вызвала оригинал записи.
- Смотри, как она озлилась, - проговорила Беллонда. - Готова рискнуть
своей репутацией, это гипнотический запрет отвечать на подобные вопросы.
- Все снимется во время Агонии Спайса, - откликнулась Одрейд.
- Если она когда-нибудь дойдет до этого!
- Предполагается, что гипнотранс относится к нашим секретам.
Беллонда задумалась над очевидным выводом. Ни одна из Сестер,
отосланных в Рассеивание, не вернулась.
Огненными каплями их сознание жгли слова: "Не ренегаты ли из Бене
Джессерит создали Чтимых Матре? ". Многое наводило на эту мысль. Зачем
тогда они прибегают к сексуальному порабощению мужчин? То, что лепетала о
истории своих прошлых Сестер Мурбелла, не могло дать удовлетворительного
ответа. Все в Чтимых Матре шло вразрез с учением Бене Джессерит.
- Нам нужно узнать, - настаивала Беллонда. - То, немногое, что мы
знаем, внушает тревогу.
Одрейд признавала важность этого вопроса. Насколько притягательна
подобная способность? Надо думать, более чем притягательна. Проецируя
фантазии, на поводке желаний можно повести за собой население целых
планет.
Страшную силу осмелились использовать Чтимые Матери. Позволить
Вселенной узнать, что у них в руках ключ к подобному ослепительному
экстазу, и половину битвы они выиграли. Один намек на то, что нечто
подобное существует, сам по себе начало капитуляции. Люди уровня Мурбеллы
в той другой Общине Сестер могут и не понимать, но те, кто руководит
ими... Может быть, они просто используют эту силу, не беспокоя себя или не
подозревая о ее глубинной мощи? Если бы это было так, как удалось бы
завлечь в этот тупик наших Рассеянных Сестер?
Ранее Беллонда предложила собственную гипотезу:
Чтимая Матре, перед ней взятая в плен Преподобная Мать из первого
Рассеивания. "Приветствуем вас, Преподобная Мать. Нам бы хотелось, чтобы
вы поприсутствовали при небольшой демонстрации нашей силы". Интерлюдия
сексуальной демонстрации, за которой следует показ физической скорости
Чтимой Матре. Затем - отказ в меланже и инъекция основанного на адреналине
заменителя пополам с гипно-наркотиком. В гипнотическом трансе. Преподобная
Мать подвергалась сексуальному кодированию.
Это в сочетании с избирательной агонией, вследствие отказа в меланже,
(по предположению Белл) могло заставить жертву отказаться от своего
происхождения.
Помогите нам, Парки! Так исходные Чтимые Матре все были Преподобными
Матерями? Решимся мы опробовать эту гипотезу на самих себе? Что об этом
можно узнать от этой пары в не-корабле?
Два источника информации лежали тут же на виду у бдительного взора
Общины, но ключ к ним еще простояло отыскать.
Женщина и мужчина, которые перестали быть партнерами для производства
потомства, перестали быть друг для друга утешением и поддержкой.
Прибавилось нечто новое. Ставки головокружительно возросли.
В проигрывающейся на рабочем столе записи комкамер Мурбелла сказала
что-то, что привлекло внимание Великой Матери.
- Мы, Чтимые Матери, сами сделали это над собой! Невозможно винить в
этом кого-либо другого.
- Ты слышала? - потребовала ответа Беллонда.
Одрейд резко тряхнула головой, чтобы помощница не отвлекала ее от
записанной перепалки.
- Ну обо мне-то ты этого не можешь сказать, - возразил Айдахо.
- Пустая отговорка, - обвинила его в ответ Мурбелла. - Тлейлаксу
закодировали тебя поймать в ловушку первую же из тех, на кого наложен
Отпечаток, как только ты с ней столкнешься.
- И убить ее, - поправил Айдахо. - Вот что входило в их намерения.
- Но ты даже не пытался убить меня. Не то чтобы у тебя что-нибудь
получилось.
- Что тогда... - Айдахо остановился на полуслове, бессознательно
бросив взгляд на глазок записывающей ком-камеры.
- Что он там собирался сказать? - набросилась Беллонда. - Нужно
выяснить!
Но Одрейд молча продолжала наблюдать за пленной парой на корабле.
Мурбелла проявляла удивительное понимание ситуации.
- Ты думаешь, ты поймал меня в результате случая, в подготовке этого
ты никак не замешан?
- Вот именно.
- Но я вижу в тебе нечто, что принимает все целиком и полностью! Ты
не просто следовал закодированным установкам. Ты старался изо всех сил!
Взгляд Айдахо стал непроницаемым. Он запрокинул голову, потянулся.
- Это выражение Ментата! - обвиняюще воскликнула Беллонда.
Все чувства, все логические выводы Одрейд подтверждали заключение
Беллонды, но предстояло еще вытянуть это признание из Айдахо. Если он
Ментат, почему утаивать эту информацию?
По причине иных вещей, подразумеваемых этими способностями. Он боится
нас и по праву.
- Ты импровизировал, улучшал то, что сделали с тобой Тлейлаксу, - с
презрением продолжала Мурбелла. - В тебе есть нечто, что не жаловалось,
что бы ни случилось!
- Так вот, как она обходится с собственным чувством вины, - задумчиво
сказала Беллонда. - Ей нужно верить в то, что это правда, или Айдахо не
удалось, бы заманить ее в ловушку.
Одрейд поджала губы. Проекция показывала, что выпад Мурбеллы только
позабавил Айдахо.
- Возможно, для нас обоих это было одинаково.
- Ты не можешь винить Тлейлаксу, а я не могу винить Чтимых Матерей.
В кабинет вошла Тамейлан и опустилась в кресло подле Беллонды.
- Вижу, вас это тоже заинтересовало, - она указала на фигурки
проекции.
Одрейд отключила проектор.
- Я осматривала наши акслотль-автоклавы, - сказала Тамейлан. - Этот
проклятый Скитейл утаил важнейшую информацию.
- Но в нашей первой голе нет никаких недостатков, так ведь? -
потребовала ответа Беллонда.
- Ничего, что могли бы найти наши врачи Сук.
- Нужно же Скитейлу оставить что-то себе для дальнейших сделок, -
мягко проговорила Одрейд.
Обе стороны разделяли некую фантазию: Скитейл платит Бене Джессерит
за спасение от Чтимых Матре и убежище в Доме Ордена. Но каждая Преподобная
Мать знала, что что-то еще руководило последним Мастером Тлейлаксу.
Умны, умны, Бене Тлейлакс. Гораздо умнее, чем мы подозревали. И они
запачкали нас своими акслольтавтоклавами. Само слово "автоклав" - еще один
из их обманов. Мы рисовали себе контейнеры с нагретым жидким аммонием,
каждый автоклав - фокус сложнейшей техники для дублирования (тонким,
постепенным и контролируемым способом) работу чрева. Конечно, это и есть
автоклав! Но взгляните, что он содержит.
Решение Тлейлаксу было прямолинейным: использовать оригинал. За много
миллионов эонов природа уже это выработала. Все, что требовалось от Бене
Тлейлакс, это добавить свою собственную систему контроля, собственный
способ сдублировать информацию, хранящуюся в клетках.
"Божественный Язык", как называл это Скитейл. Язык Шайтана было бы
более уместно.
Обратная связь. Клетка управляет своим собственным чревом. Во всяком
случае это более или менее и делает оплодотворенная яйцеклетка. Тлейлаксу
только утончили процесс.
Одрейд позволила себе вздохнуть, что привлекло резкие взгляды ее
помощниц. У Великой Матери новые неприятности?
Меня беспокоят откровения Скитейла. И взгляните, что сделали с нами
эти откровения. О, как мы отпрянули от "унижения". Затем рационализация. И
мы знали, что это рационализация! "Если нет другого пути. Если это
производит так отчаянно необходимые голы. Возможно, удастся найти
добровольцев." Нашлись! Добровольцы!
- Витаешь в облаках! - проворчала Тамейлан. Она бросила взгляд на
Беллонду, начала было что-то говорить, но передумала.
Лицо Беллонды превратилось в пустую маску, выражение часто
сопровождающее ее приступы дурного настроения. Голос прозвучал не громче
гортанного шепота:
- Я решительно настаиваю на том, чтобы устранить Айдахо. А что
касается этого монстра с Тлейлакс...
- К чему, внося подобное предложение, прибегать к эфемизмам? -
потребовала Тамейлан.
- Так убейте его! А Тлейлаксу следует подвергнуть всем методам
убеждения, какие мы...
- Перестаньте вы обе! - приказала Одрейд.
Она на мгновение прижала ладони ко лбу и, глядя в полукруглое окно,
увидела, что за ним идет снег пополам с дождем. Контроль Погоды все чаще
допускает ошибки. Это не их вина, но нет на свете ничего, что люди
ненавидели бы больше, чем непредсказуемое. "Хотим, чтобы все было
естественно!" Что бы это ни значило.
Когда на нее находили подобные мысли, Одрейд начинала тосковать по
существованию, ограниченным приятным ей порядком: время от времени
прогулками по фруктовым садам. Ими она наслаждалась во все времена года.
Тихий вечер с друзьями, приливы и отливы любопытной беседы с теми, к кому
она испытывала теплые чувства. Привязанность? Великая Мать могла позволить
себе многое - даже любовь к ближним. И вкусная еда с напитками,
отобранными за великолепный букет. И этого ей хотелось. Как прекрасно было
бы играть на ощущениях неба. А потом... да, потом - теплая постель с
нежным компаньоном, столь же чувствительным к ее нуждам, как она к его.
Конечно, большая часть этого невозможна. Ответственность! Что за
огромное слово! И как оно давит!
- Я проголодалась - произнесла Одрейд. - Приказать, чтобы сюда подали
ленч?
Беллонда и Тамейлан разом уставились на нее.
- Но ведь еще только половина двенадцатого, - пожаловалась Тамейлан.
- Да или нет? - настойчиво спросила Одрейд.
Беллонда и Тамейлан молча обменялись взглядом.
Среди Бене Джессерит (и Одрейд это знала) существовала поговорка, что
дела Общины идут глаже, когда удовлетворен желудок Великой Матери. Это
лишь немногим преувеличивало действительность.
По интеркому Одрейд набрала код своей личной кухни:
- Ланч на троих, Дуана. Что-нибудь особенное. На твой выбор.
Ленч, когда он был сервирован, состоял из блюда, которое доставляло
Одрейд особое наслаждение, - запеченная телятина с овощами. Дуана новыми
травами придала ей тонкий оттенок чуть иного чем обычно вкуса: чуть-чуть
розмарина в телятину, овощи непереварены. Восхитительно.
Одрейд наслаждалась каждым кусочком. Остальные двое с трудом
запихивали в себя еду.
Не в этом ли одна из причин, почему Великая Мать я, а не одна из них?
Пока алколиты убирали остатки ленча, Одрейд вернулась к одному из
своих излюбленных вопросов:
- Какие слухи ходят в общих комнатах и среди послушниц?
Она вспомнила, как в дни собственного послушничества впитывала в себя
каждое слово старших женщин, ожидая великих откровений, но слыша лишь
мелкие сплетни о Сестре такой-то или о последних проблемах проктора Х.
Впрочем, время от времени барьеры рушились и попадалась важная информация.
- Слишком многие послушницы говорят о том, что хотели бы отправиться
в Рассеивание, - излишне резким голосом проговорила Тамейлан. - Я бы
сказала, крысы покидают тонущий корабль.
- В последнее время всколыхнулся интерес к Архивам, - внесла свою
лепту Беллонда. - Сестры, из тех, кто что-то предчувствуют, приходят за
подтверждением - сильно отмечены ли гены такой-то и такой-то послушницы
печатью Сионы.
Одрейд это показалось интересным. Их общий предок Атридес из эонов
Тирана, Сиона Ибн Фуад аль-Сейефа Атридес, одарила своих потомков
способностью, прячущей их от поисков тех, кто обладает даром предвидения.
Каждая, кто имела право свободно перемещаться по Дому Ордена, разделяла
эту защиту предков.
- Сильно отмечены? - переспросила Одрейд. - Они сомневаются, что те,
о ком они спрашивают, защищены?
- Они нуждаются в подтверждении, - проворчала Беллонда. - А теперь
могу я вернуться к Айдахо? У него и есть генетическая отметка, и у него ее
нет. Это меня беспокоит. Почему некоторые его клетки не несут маркера
Сионы? Что сделали с его клетками Тлейлаксу?
- Дункан знает, в чем опасность, и он не склонен к самоубийству, -
ответила Одрейд.
- Мы не знаем, что он такое, - пожаловалась Беллонда.
- Вероятно, Ментат, и все мы знаем, что это может означать, - сказала
Тамейлан.
- Я понимаю, почему мы держим Мурбеллу, - не дала себя отвлечь
Беллонда. - Ценная информация. Но Айдахо и Скитейл...
- Достаточно! - оборвала ее Одрейд. - Сторожевые псы могут лаять
слишком долго!
Беллонда нехотя умолкла. Сторожевые псы. Внутренний термин Бене
Джессерит для обозначения постоянного наблюдения Сестер друг за другом,
чтобы все видели, что никто не проводит свои дни впустую. Очень
утомительно для алколитов, но не более чем часть повседневной жизни
Преподобных Матерей.
Однажды Одрейд объяснила это Мурбелле, они тогда были одни в сером
голом помещении для бесед на некорабле. Стояли почти прикасаясь друг к
другу, глядя друг другу в лицо. Глаза на одном уровне. Вполне неформально
и по-дружески. Если, конечно, исключить сознание того, что со всех сторон
тебя окружают глаза ком-камер.
- Сторожевые псы, - сказала тогда Одрейд, отвечая на вопрос Мурбеллы.
- Это означает взаимную слежку. Не раздувай этого больше, чем это есть на
самом деле. Мы редко придираемся. Может хватить простого слова.
Мурбелла - овальное лицо перекошено от отвращения, широко
поставленные зеленые глаза смотрят напряженно - очевидно, подумала, что
Одрейд имеет в виду какой-то особый сигнал, слово или поговорку, какие
Сестры используют в подобных ситуациях.
- Какого слова?
- Проклятье, да любого! Какое покажется подходящим. Это как взаимный
рефлекс. Мы делим общий "тик", который нас не раздражает. Мы даже
приветствуем его, поскольку он не дает нам бездельничать.
- И если я стану Преподобной Матерью, вы станете сторожить меня?
- Мы сами этого хотим. Без этих сторожей мы были бы слабее.
- Звучит угнетающе.
- Мы так не считаем.
- Мне это кажется возмутительным, - она взглянула на поблескивающие
линзы на потолке. - Как и эти проклятые ком-камеры.
- Мы заботимся о своих же, Мурбелла. Как только ты станешь Бене
Джессерит, тебе гарантирована пожизненная поддержка.
- Комфортабельная ниша, - фыркает она.
- Нечто совершенно иное, - Одрейд говорила мягко. - Всю твою жизнь то
одно, то другое бросает тебе вызов. Ты расплачиваешься с Общиной Сестер до
предела своих способностей.
- Сторожевые псы!
- Мы всегда тактичны по отношению друг к другу. Некоторые из нас, те,
что обладают властью, временами могут быть авторитарны, даже фамильярны,
но только такое обхождение тщательно отмерено в соответствии с
требованиями момента.
- И никогда по настоящему теплы или нежны?
- Таково правило.
- Привязанность, может быть, но не любовь?
- Я объяснила тебе правило, - реакция ясно читалась на лице Мурбеллы:
"Так вот оно! Они потребуют, чтобы я отказалась от Дункана!"
- Так значит у Бене Джессерит нет любви? - каким печальным был ее
голос. Надежды для Мурбеллы тогда еще не было.
- Любовь случается, - ответила ей Одрейд, - но мои Сестры относятся к
ней как к отклонению.
- Так значит то, что я чувствую к Дункану, отклонение?
- И Сестры попытаются вылечить это.
- Лечить! Применить корректирующую терапию к зараженным!
- Любовь рассматривается в Сестрах как знак разложения.
- Я вижу признаки разложения в вас!
Как будто проследив ее мысли, Беллонда насильно вырвала Одрейд из
задумчивости:
- Эта Преподобная Мать никогда не свяжет себя с нами! - Беллонда
стерла с угла рта оставшуюся от ленча каплю соуса. - Мы только тратим
попусту время, пытаясь научить ее нашим обычаям.
По крайней мере, Белл больше не зовет Мурбеллу "шлюхой", - подумала
Одрейд. - Прогресс.

x x x

===

Все правительства испытывают проблему с набором
кадров: власть привлекает патологических личностей.
Дело не в том, что власть развращает, а в том, что
она обладает магнетическим притяжением для тех, кто
готов поддаться этому развращению. У подобных людей
наблюдается тенденция упиваться насилием,
обстоятельство, от которого они быстро становятся
наркотически зависимыми.

Миссионария Протектива
Текст QIV (декто)
Ребекка, как ей было приказано, стояла на коленях на выложенном
желтой плиткой полу, не решаясь поднять глаза на Великую Чтимую Матре,
такую далекую, такую опасную. Уже два часа Ребекка ждала здесь почти в
самом центре гигантского зала, в то время как Великая Чтимая Матре и ее
двор поглощали ленч, поданный раболепными прислужниками. Ребекка тщательно
рассмотрела манеры слуг и теперь соревновалась с ними.
Ее глаза все еще болели от трансплантантов, которые рабби дал ей
меньше месяца назад. Эти глаза выставляли на всеобщее обозрение голубой
ирис и белую склеру, ничем не выдавая Агонию Спайса в ее прошлом. Защита
была лишь временной. Менее чем за год и эти трансплантанты выдадут ее
совершенной голубизной.
Но боль в глазах представляла сейчас, насколько она могла судить,
наименьшую из ее проблем. Органический дозатор сдабривал ее кровь
отмеренными дозами меланжа, скрывая зависимость. По приблизительной оценке
запаса должно хватить на два месяца. Если Чтимые Матре продержат ее
дольше, отсутствие наркотика окунет ее в агонию, по сравнению с которой
праздником покажется изначальная. Из непосредственных проблем самым
опасным было присутствие Иных Воспоминаний, отмеряемых ей меланжем. Если
те женщины засекут их, это, безусловно, возбудит подозрения.
Ты все делаешь правильно. Потерпи. Это проснулась Иная Память из
бесчисленных жизней с Лампадас. Голос мягко перекатывался в ее голове.
Звучал он похоже на голос Луциллы, но Ребекка не была в этом уверена.
За месяцы, что прошли с Разделения, которое возвестило себя как
"Глашатай твоей Мохалаты", голос этот стал знакомым. Этим шлюхам не
сравниться с тобой в знании. Помни это, и пусть это придаст тебе смелости.
Присутствие в ней Иных, которые не отвлекали ее внимания от того, что
происходило вокруг, наполняло ее благоговением. Мы называем это Подобием
Потока, - говорил Глашатай. - Подобие Потока умножает твое сознание. Когда
она попыталась объяснить это рабби, реакцией на ее слова был гнев.
- Ты поражена нечистыми мыслями!
Они сидели поздней ночью в кабинете рабби. "Украсть время из
отпущенных нам дней", называл это он. Кабинет находился под землей, стены
его были увешены полками с древними книгами, ридулийскими кристаллами,
свитками. Комнату защищали от зондирования лучшие устройства с Икс,
которые потом модифицировали, чтобы улучшить, собственные люди рабби.
Ей было позволено сидеть возле его стола, в то время как он откинулся
на спинку старого кресла. Светящийся шар на низкой подставке отбрасывал
теплый желтый свет на его лицо и бороду, отблескивал на очках, которые он
носил едва ли не как символ своей службы.
Ребекка изобразила смущение.
- Но вы же говорили, что от нас требуется спасти эти сокровища с
Лампадас. Разве Бене Джессерит не обошлись с нами по чести?
В его глазах она заметила беспокойство.
- Ты ведь слышала, как Леви говорил вчера, о чем здесь расспрашивали.
Почему ведьма-джессеритка пришла к нам? Вот что их интересовало.
- Но в истории, что мы сочинили, нет противоречий и она внушает
доверие, - протестовала Ребекка, - Сестры научили нас таким вещам, сквозь
которые не в состоянии проникнуть даже ясновидение.
- Не знаю... не знаю... - рабби печально покачал головой. - Что есть
ложь? Что есть правда? Не приговариваем ли мы себя своими собственными
устами?
- Но ведь этому погрому мы противостоим, рабби! - это обычно
укрепляло его решимость.
- Козаки! Ты права, дочь моя. Козаки существовали во все времена, и
мы не единственные, кто почувствовал их кнуты и мечи, когда они въезжали в
наши селенья с убийством в сердцах своих.
Странно, подумалось Ребекке, как ему удается создать впечатление
того, что эти события произошли совсем недавно, что он видел их
собственными глазами. Никогда не забыть, никогда не простить. Лидице был
вчера. Что за мощь хранится в памяти Тайного Израэля. Погром! В
продолжительности своего существования сила столь же мощная, как то
присутствие Бене Джессерит, что поселилось теперь в ее сознании. Почти.
Именно этому сопро-тивляется рабби, сказала она самой себе.
- Боюсь, ты была забрана от нас, - сказал рабби. - Что я с тобой
сделал? Что я наделал? И все во имя чести.
Он оглядел инструменты на стене кабинета, которые сообщали данные о
ночной аккумуляции энергии от ветряных мельниц, расположенных по всем
угодьям фермы. Инструменты говорили, что там наверху монотонно гудят
машины, запасая энергию назавтра. Это был подарок Бене Джессерит: свобода
от Икс. Независимость. Что за странное слово.
- Эта вещь. Иные Воспоминания, кажется мне очень сложной, и всегда
казалась, - сказал он, не глядя на Ребекку. - Память должна нести с собой
мудрость, но не делает этого. Вот как мы управляем своей памятью и вот
куда прилагаем свои знания.
Он оглянулся, посмотрел на нее, но его лицо утопало в тени.
- Так что говорит тот, внутри тебя? Тот, о котором ты думаешь как о
Луцилле?
Ребекка видела, как нравится ему произносить имя Луциллы. Если
Луцилла может говорить через дщерь Тайного Израэля, значит, она еще жива и
никто ее не предавал.
Прежде чем ответить, Ребекка опустила глаза:
- Она говорит, в нас есть такие внутренние образы, звуки и ощущения,
которые появляются по команде или вмешиваются в случае необходимости.
- Необходимости, да! А что это если не сигналы чувств от плоти, что
когда-то была там, где не была ты, и, Возможно совершила оскорбительные
деяния?
Иные воспоминания, иные тела, - подумалось Ребекке. Раз испытав нечто
подобное, она никогда - это она знала точно - не откажется от этого по
собственной воле. Может, я и в самом деле стала Бене Джессерит. Конечно,
этого-то он и боится.
- Вот что я тебе скажу, - продолжал рабби, - это "критическое
перекрещение живущих сознании", как они это называют, ничто, если ты не
сознаешь, что твои собственные решения, как нити, тянутся от тебя к жизням
других людей.
- Видеть свои собственные поступки в реакциях других, да, именно так
это и понимают Сестры.
- Вот это мудро. Чего, по словам госпожи, они жаждут?
- Влияния на возмужание человечества.
- Гм. И она полагает, что события лежат не за пределами ее влияния, а
просто за пределами ее чувств. Это почти мудро. Но возмужание... а,
Ребекка. Не вмешиваемся ли мы в высочайший план? В праве ли человек
устанавливать пределы природы Яхве? Я думаю, Лето II это понимал. А
госпожа внутри тебя отрицает это.
- Она говорит, он был проклятым Тираном.
- Был, но и до него существовали мудрые Тираны и без сомнения будут
существовать после нас.
- Они зовут его Шайтан.
- У него была власть самого Сатаны. В этом я разделяю их страхи. Он
не столько обладал даром предвидения, сколько скреплял мир. Он закреплял
облик того, что видел.
- Тоже говорит и госпожа. Но она говорит, что это их Грааль он
сохранил.
- И вновь я скажу, что они почти мудры.
Тело рабби сотряс глубокий вздох, и вновь он перевел взгляд на
инструменты на стене подземного кабинета. Энергия на завтра.
Потом его внимание вернулось к Ребекке. Она изменилась, и никуда не
деться от сознания этого. Она стала очень похожа на Бене Джессерит. Это
понятно. Ее ум наполнен всеми теми людьми с Лампадас. Но они не
гадаренская свинья, чтобы изгнать их в море, и их дьявольские наваждения
вместе с ними. И я не новый Христос.
- То, что они говорят тебе о Великой Матери Одрейд - что она зачастую
проклинает своих собственных архивистов и архивы с ними. Что за дела!
Разве архивы не сродни книгам, в которых мы сохраняем нашу мудрость?
- Значит, я архивист, рабби?
Этот вопрос поставил его в тупик, но также и высветил проблему. Он
улыбнулся.
- Вот что я тебе скажу, дочь моя. Признаюсь, я испытываю некоторую
симпатию к Одрейд. Всегда есть кто-то, кто ворчит на архивариусов.
- Мудро ли это, рабби? - как робко она это спросила!
- Верь мне, дочь моя. Как тщательно подавляет архивист малейшую тень
суждения! Одно слово за другим. Что за надменность!
- Как они судят, какое слово употребить, рабби?
- А, часть мудрости переходит в тебя, дочь моя. Но эти Бене Джессерит
не достигли мудрости и это их Грааль, что мешает им в этом.
Это она прочла по его лицу. Он стремится вооружить меня сомнением
против тех жизней, что я несу в себе.
- Позволь мне сказать тебе еще кое-что о Бене Джессерит, - продолжил
он. И ничего не пришло ему на ум. Ни слова, ни совета из притч. Такого не
случалось с ним уже многие годы. Открытым для него оставался только один
путь: говорить от сердца.
- Возможно, они слишком долго шли по пути в Дамаск без единой вспышки
просветления, Ребекка. Я боюсь, когда они говорят, что действуют на благо
человечества. Почему-то я не вижу этого в них и не верю в то, что Тиран
это видел.
Когда Ребекка открыла рот, чтобы ответить, он остановил ее, слегка
приподняв руку.
- Возмужалое человечество? Так это их Грааль? А не созревший плод,
который сорван и съеден?
На полу Великого Зала Узловой Станции Ребекка вспомнила эти слова,
увидев воплощение их не в тех жизнях, что она сохранила, а в поведении
тех, кто схватил ее.
Великая Чтимая Матре закончила есть и вытерла руки о платье ближайшей
прислужницы.
- Пусть она подойдет, - проговорила Великая Чтимая Матре.
Боль ожгла левое плечо Ребекки, и она рванулась на коленях вперед.
Та, которую звали Лонго, подошла сзади с ножнами охотника в правой руке и
стрелкой стимулятора ткнула пленницу в бок.
По залу прокатилась волна смеха.
Ребекка с усилием поднялась на ноги и, стараясь держаться подальше от
стимулятора, кое-как добралась до подножия ведущей к Великой Чтимой Матре
лестницы, где ее остановил стимулятор.
- На колени! - Лонго подчеркнула приказ еще одним уколом.
Ребекка упала на колени, уставившись прямо перед собой на ступеньки
лестницы. По желтым плиткам бежали тонкие трещины. Этот недостаток
почему-то придал ей уверенности.
- Оставь ее, Лонго, - сказала Великая Чтимая Матре. - Мне нужны
ответы, не вопли. - Потом Ребекке: - Посмотри на меня, женщина!
Ребекка подняла глаза и взглянула в лицо самой смерти. Каким
неприметным должно быть лицо, чтобы на нем лежал отпечаток такой угрозы.
Такие... такие ничем не примечательные черты. Почти обыкновенные. Такая
маленькая фигурка. Все это только усилило чувство опасности. Какими силами
должна обладать маленькая женщина, чтобы править этими ужасными людьми.
- Ты знаешь, почему ты здесь? - потребовала Великая Чтимая Матре.
- Мне сказали, о Великая Чтимая Матре, что вы хотели, чтобы я
подробно рассказала о профессии Ясновидения и других делах на Гамму, - как
можно более униженно ответила Ребекка.
- Ты спала с ясновидящим! - это было обвинением.
- Он умер. Великая Чтимая Мать.
- Нет, Лонго! - это относилось к помощнице, которая со стимулятором в
руке рванулась вперед. - Эта несчастная не знает наших обычаев. Ну, отойди
же в сторону, Лонго, где меня бы не раздражала твоя пылкость.
- Ты будешь говорить со мной только отвечая на мои вопросы, или когда
я прикажу тебе, несчастная! - выкрикнула Великая Чтимая Матре.
Ребекка съежилась от страха.
Это был почти Голос. Будь настороже - прошелестел в голове Ребекки
шепот Глашатая.
- Знала ли ты когда-нибудь о тех, кто зовут себя Бене Джессерит? -
спросила Великая Чтимая Матре.
Ну вот, началось!
- Каждый сталкивался с ведьмами. Великая Чтимая Матре.
- Что ты знаешь о них?
Так вот зачем они меня сюда привезли.
- Только то, что я слышала. Великая Чтимая Матре.
- Они храбры?
- Говорят, они всегда стремятся избежать риска, Великая Чтимая Матре.
Ты достойна нас, Ребекка. Таков порядок этих шлюх. Камешек бежит по
склону в предназначенный ему канал. Они думают, что ты не любишь нас.
- Эти Бене Джессерит богаты? - вопрос Великой Чтимой Матре.
- Думаю, они бедны по сравнению с вами. Чтимая Матре.
- Почему ты так думаешь? Не говори просто, чтобы доставить мне
удовольствие!
- Но, Чтимая Матре, могли бы ведьмы послать огромный корабль с Гамму
сюда просто для того, чтобы отвезти меня? И где эти ведьмы теперь?
Прячутся от вас.
- Ну, так где же они? - потребовала Чтимая Матре.
Ребекка пожала плечами.
- Ты была на Гамму, когда от нас бежал человек, которого они называли
Ваша? - спросила Чтимая Матре.
Она знает, что ты была там.
- Я была там, Великая Чтимая Матре, и слышала разные истории. Я не
верю в них.
- Ты будешь верить в то, во что я прикажу тебе верить, несчастная!
Что за истории ты слышала?
- Что он двигался со скоростью, незаметной для глаза. Что он убил
многих... людей голыми руками. Что он украл корабль и улетел в
Рассеивание.
- Верь в то, что он улетел, несчастная.
Смотри, как она боится! Она не может сдержать дрожи!
- Расскажи о Ясновидении! - потребовала страшная женщина.
- Великая Чтимая Матре, я не пониманию Ясновидения. Я знаю лишь слова
моего Шолема, моего мужа. Если пожелаете, я могу повторить эти слова.
Чтимая Мать задумалась, обвела взглядом помощников и советников по
обе стороны от возвышения, которые уже начали проявлять признаки скуки и
нетерпения. Почему она просто не убьет эту падаль?
Ребекка, увидев оранжевый огонь насилия в уставившихся на нее сотнях
глаз, внутренние сжалась. И теперь воспоминание о муже, которого она
всегда мысленно звала ласкательным именем Шоель, и его словах придало ей
сил. "Полный талант" проявился в нем еще в детстве. Некоторые называли его
инстинктом, но Шоель никогда не употреблял этого слова.
- Доверяй ощущениям, идущим из нутра. Вот что всегда говорили мои
учителя.
По его словам это выражение было настолько приземленным, что зачастую
отталкивало тех, кто приходил искать "эзотерических тайн".
- В этом нет никакого секрета, - говорил Шоель. - Это тренировки и
упорный труд, как и все остальное. Ты задействуешь то, что они называют
"малым восприятием", способность отслеживать малейшие изменения реакций
человека.
Те же мелкие признаки Ребекка могла теперь различить в тех, кто в
упор смотрел на нее. Они хотят моей смерти. Почему?
Великая любит показывать свою власть надо всеми, - помог советом
Глашатай. - Она делает не то, чего хотелось бы другим, а то, чего, по ее
мнению, они не хотят.
- Великая Чтимая Матре, - рискнула Ребекка, - вы так богаты, так
могущественны. Конечно, же у вас найдется какое-нибудь место среди низших
слуг, где я могла бы вам Пригодиться.
- Так ты хочешь поступить ко мне на службу?
Что за звериная ухмылка!
- Это осчастливило бы меня. Великая Чтимая Матре.
- Я здесь не для того, чтобы делать тебя счастливой.
- Тогда осчастливь нас. Дама, - Лонго спустилась на ступеньку вниз. -
Позволь нам поиграть с...
- Молчать!
Ах вот как. Ошибкой было назвать ее интимным именем здесь перед
всеми.
Лонго отпрянула, едва не уронив стимулятор.
Великая Чтимая Матре сверлила оранжевым взглядом Ребекку.
- Ты вернешься к своему жалкому существованию на Гамму, несчастная. Я
не убью тебя. Это было бы милосердием. Увидев то, что мы могли бы тебе
дать, ты проживешь свою жизнь без этого.
- Великая Чтимая Матре! - запротестовала Лонго. - Мы подозреваем,
что...
- У меня есть подозрения на твой счет, Лонго. Отошли ее назад и
живой! Ты меня слышишь? Или ты думаешь, что мы неспособны отыскать ее,
если она нам понадобится?
- Нет, Великая Чтимая Матре.
- Мы следим за тобой, несчастная.
Приманка! Она рассматривает тебя как приманку, на которую можно
поймать более крупную дичь. Интересно. У нее все же есть голова на плечах,
и, несмотря на свою жестокость, она знает, как ее использовать. Так вот
как она пришла к власти.
Весь обратный путь на Гамму, скорчившись в вонючем трюме на когда-то
принадлежавшем Гильдии корабле, Ребекка размышляла над затруднительным
положением, в котором очутилась. Конечно, эти шлюхи не ожидали, что она
ошибочно истолкует их намерения. Но... может и ожидали. Лизоблюдство,
раболепие. Они купаются в подобных вещах.

Она знала, что это понимание в равной мере происходило как от
Ясновидения ее дорогого Шоеля, так и от советчиков с Лампадас.
- Ты аккумулируешь множество мелких наблюдений, воспринятых
чувствами, но никогда не вышедших на поверхность сознания, - говорил
Шоель. - Слитые в единое целое они способны сказать тебе многое, но не
языком, не тем, на котором между собой говорят люди. В языке нет
необходимости.
Ей подумалось тогда, что это одна из самых странных вещей, какие она
когда-либо слышала. Но это было до ее собственной Агонии. Ночью в постели,
защищенные и умиротворенные ночной темнотой и прикосновением любящей
плоти, они действовали без слов, но и, делили слова.
- Язык заслоняет от тебя мир, - продолжает Шоель. - Что нужно, так
это научиться читать свои собственные реакции. Иногда удается найти слова,
чтобы описать их... иногда... нет.
- Никаких слов? Даже, чтобы задать вопрос?
- Так ты хочешь слов? Каких? Доверие. Вера. Правда. Честность.
- Это добрые слова, Шоель.
- Они не попадают в цель. Не впадай в зависимость от них.