Хроники Дюны. Ф. Херберт. Еретики Дюны. 104 - 19 Апреля 2023

Главная » 2023 » Апрель » 19 » Хроники Дюны. Ф. Херберт. Еретики Дюны. 104

20:45

Хроники Дюны. Ф. Херберт. Еретики Дюны. 104

***

Проглядывая запись, Тамалан подумала, что каша заваривается
именно как надо. Это она и доложила на Дом Соборов. Стироса
терзают сомнения. Сомнения всюду, кроме преданного Шиэне
народа. Близкие к Туеку шпионы докладывали, что даже он начал
сомневаться в правильности своего решения "перевести" историка
Дроминда в пустыню.
-- Не был ли Дроминд прав, сомневаясь в ней? -- вопрошал
Туек окружавших его.
-- Невозможно -- отвечали льстецы.
Что еще могли они сказать? Верховный Жрец никак не может
ошибаться в таких решениях. Господь этого не позволит. Шиэна,
однако же, явно сбила его с толку. Она ниспровергала в жестокое
преддверие ада воззрения многих предыдущих Верховных Жрецов. Со
всех сторон требовалось новое истолкование.
Стирос продолжал наседать на Туека.
- Что мы на самом деле о ней знаем?
Тамалан получила доклад о последнем таком столкновении.
Стирос и Туек наедине проспорили глубоко за полночь, считая
себя (напрасно) в одиночестве в апартаментах Туека,
комфортабельно устроившись в редких голубых песьих креслах со
сдобренными меланжем конфетами под рукой. Голографическая
запись этой встречи, имевшаяся у Тамалан, показывала
единственный желтый глоуглоб, блуждавший на своих суспензорах,
совсем близко над этой парой, свет приглушен, чтобы не резать
уставшие глаза.
-- Может быть, в тот первый раз, когда мы оставили ее в
пустыне с тампером, испытание было некачественным, -- сказал
Стирос.
Это был хитрый ход. Туек был известен своей простоватостью.
- Некачественный? Что только ты имеешь в виду?
- Возможно, Бог желал бы, чтобы мы провели другие
испытания.
- Ты сам видел! Множество раз в пустыне она разговаривала с
Богом!
- Да! -- Стирос чуть не подпрыгнул. Он явно рассчитывал
именно на такой ответ. -- Если она способна стоять невредимой в
присутствии Бога, то может быть, она может научить других
этому.
-- Ты знаешь, что она гневается, когда мы это предлагаем.
-- Может быть, мы не так подходили к этой проблеме?
-- Стирос! Что, если девочка права? Мы служим Разделенному
Богу. Я думал об этом долго и серьезно. С чего бы Богу
разделяться? Разве это не наивысшее испытание Бога?
Стироса явно раздражало, что Туек вошел в колею как раз тех
умствований, которых партия Стироса и боялась. Он постарался
отвлечь Верховного Жреца на другую тему, но Туека нелегко было
сдвинуть, если он садился на любимого конька свой метафизики.
-- Наивысшее испытание, -- настаивал Туек. -- Видеть доброе
во зле и злое в добром.
Выражение лица Стироса можно было описать только как
глубочайший ужас. Туек -- Верховный Помазанник Божий. Ни одному
жрецу не дозволено сомневаться в этом! Выступи Туек открыто с
такой концепцией -- и может произойти то, что потрясает самые
основы жреческой власти! Стирос явно задавался сейчас вопросом,
не подошло ли время ПЕРЕВЕСТИ Верховного Жреца?
-- Я никогда не предполагал, что смогу обсуждать столь
глубокие идеи с моим Верховным Жрецом, -- сказал Стирос. -- Но,
может быть, я могу выдвинуть предложение, способное разрешить
многие сомнения.
-- Тогда выдвинь, -- сказал Туек.
-- В ее одеяниях можно было бы спрятать незаметные
устройства, -- так, чтобы мы могли ее слушать, когда она
разговаривает с...
-- По-твоему, Бог не узнает, что мы делаем?
-- Такая мысль никогда не приходила мне в голову!
-- Я не прикажу отвести ее в пустыню, -- сказал Туек.
-- Но если ей самой вздумается туда отправиться? -- Стирос
напустил на себя самое вкрадчивое выражение. -- Она делала это
много раз.
-- Но не последнее время. Она словно потеряла необходимость
советоваться с Богом.
-- Разве мы не можем предложить ей? -- спросил Стирос.
-- Например?
-- "Шиэна, когда ты наконец опять поговоришь со своим Отцом?
Ты не жаждешь еще раз предстать пред Его очами?"
-- Это больше звучит как понукание, чем как предложение.
-- Я только предполагаю, чтобы...
-- Святое Дитя не простушка! Она разговаривает с Богом,
Стирос. Бог может нас жестоко покарать за такую дерзость.
-- Разве Бог не послал ее сюда, чтобы мы ее изучали? --
спросил Стирос.
По мнению Туека, это было слишком близко к ереси Дроминда.
Он метнул на Стироса убийственный взгляд.
-- Я имею в виду, -- сказал Стирос, -- что Господом
наверняка предначертано, чтобы мы учились от нее.
Туек сам говорил это множество раз, никогда не слышав в
собственных словах курьезного эха слов Дроминда.
-- Ее нельзя понукать и испытывать, -- сказал Туек.
-- Боже, упаси! -- сказал Стирос. -- Я буду сама святая
осторожность. И все, что я узнаю от Святого Ребенка, будет
немедленно тебе доложено.
Туек просто кивнул. У него были свои возможности всегда быть
уверенным, что Стирос ему не лжет.
Последующие коварные подначки и испытания немедленно
докладывались на Дом Соборов через Тамалан и ее подчиненных.
-- Шиэна выглядит задумчивой, -- докладывала Тамалан.
Среди Преподобных Матерей на Ракисе и тех, кому это
докладывалось, задумчивый вид Шиэны имел объяснение.
Происхождение девочки было вычислено давным-давно. Колкие
намеки Стироса заставляли девочку страдать ностальгией. Шиэна
хранила мудрое молчание, но явно много думала о своей жизни в
деревушке первопроходцев. Несмотря на все страхи и опасности,
для нее то время было явно счастливым. Она припоминала смех,
угадывание погоды по установке места в песке, охоту за
скорпионами в трещинах, деревенские хижины, вынюхивание
спайсовых выбросов. Из одних лишь повторяющихся путешествий
Шиэны в определенную область пустыни Орден верно вычислил, где
находилась ее сгинувшая деревня, и что с ней произошло. Шиэна
часто глядела на одну из старых карт Туека на стене своих
апартаментов.
Как и ожидала Тамалан, однажды утром Шиэна ткнула пальцем в
то место на стенной карте, которое постоянно привлекало ее
внимание.
-- Отвезите меня туда, -- распорядилась Шиэна своим
прислужницам.
Был вызван топтер.
Жрецы оживленно слушали в кружившем высоко над пустыней
топтере, как Шиэна вновь призвала из песков свою судьбу.
Тамалан и ее советницы, настроенные на волну приема жрецов,
наблюдали с неменьшей живостью.
Даже самого отдаленного напоминания о деревушке не
сохранилось в покрытой дюнами пустыне, где Шиэна приказала себя
высадить. Однако на этот раз она использовала тампер. Еще одно
из ехидных предложений Стироса, сопровождаемое тщательными
инструкциями о том, как использовать древнее средство вызова
Разделенного Бога".
Пришел червь.
Тамалан, наблюдавшая по собственному каналу, подумала, что
червь этот -- средних размеров. "Примерно пятидесяти метров в
длину", -- прикинула Тамалан. Шиэна стояла всего лишь в трех
метрах от его распахнутой пасти. Наблюдателям были ясно видны
всполохи пламени из внутренних топок червя.
-- Скажешь ты мне, зачем ты это сделал? -- осведомилась
Шиэна.
Она не отпрянула от жаркого дыхания червя. Песок поскрипывал
под чудовищем, но она ничем не показывала, что слышит это.
-- Ответь мне! -- приказала Шиэна.
Червь ничего ей вслух не ответил, но Шиэна, как будто
прислушивалась, склонила голову набок.
-- Тогда ступай, откуда пришел, -- сказала Шиэна, взмахом
руки отсылая червя.
Червь покорно развернулся и ушел в глубь песков.
Целыми днями, пока Орден с великим весельем наблюдал за
ними, жрецы обсуждали эту короткую беседу. Шиэну спрашивать
нельзя, иначе она узнает, что ее подслушивали. Как и прежде,
она отказывалась обсуждать что-либо, связанное с посещением
пустыни.
Стирос продолжал свои коварные происки. И результат был
именно таков, какого ожидал Орден: без всякого предупреждения
Шиэна могла однажды проснуться и заявить:
-- Сегодня я отправляюсь в пустыню.
Порой она использовала тампер, порой танцем призывала червя.
Из песков, далеко за видимостью из Кина или другого населенного
места, к ней приходили черви. Шиэна в одиночестве стояла перед
червем, разговаривала с ним, пока другие слушали. Тамалан
находила отчеты, проходившие через ее руки перед отправкой на
Дом Соборов, восхитительными.
-- Мне бы следовало тебя ненавидеть!
Какое же смятение это вызывало среди жрецов! Туек хотел
затеять открытую дискуссию: "Следует ли нам всем ненавидеть
Разделенного Бога и в то же время любить его?"
Стиросу кое-как удалось не допустить этого, ссылаясь на то,
что пожелания Бога не были высказаны ясно.
Одного из своих гигантских посетителей Шиэна спросила:
-- Позволишь ли ты мне опять проехаться на тебе?
Когда она приблизилась к червю, тот подался назад и не
позволил ей взобраться на себя.
В другой раз она спросила:
-- Должна ли я оставаться со жрецами?
Этому червю она задавала множество вопросов и среди них:
-- Куда деваются люди, когда ты их проглатываешь?
-- Почему люди лживы со мной?
-- Следует ли мне карать плохих жрецов?
Тамалан рассмеялась при последнем вопросе, подумав, какое
смятение он вызовет среди людей Туека. Ее шпионы должным
образом доложили об испуге и унынии среди жрецов.
-- Как он ей отвечает? -- спрашивал Туек. -- Кто-нибудь
слышал ответ Бога?
-- Может быть он говорит ей прямо в душу, -- осмелился
заметить советник.
-- Вот оно! -- Туек ухватился за это предложение. -- Мы
должны спросить ее, что Бог велит ей делать.
Но Шиэна не давала втянуть себя в подобные обсуждения.
-- Она отлично оценивает свои силы, -- докладывала Тамалан.
-- Она не собирается слишком часто бывать в пустыне, несмотря
на подстрекательства Стироса. Как мы и могли ожидать,
притяжение ослабело. Страх и восторг будут нести ее как раз до
того, как это потускнеет. Она, однако, обучилась и эффективному
приказанию: "Убирайся прочь"!
Орден отметил это, как важное достижение -- раз даже
Разделенный Бог подчиняется, то никакой жрец или жрица не будут
сомневаться в ее праве на такое приказание.
-- Жрецы строят башни в пустыне, -- докладывала Тамалан. --
Они хотят больше безопасных мест, из которых могли бы наблюдать
за Шиэной, когда она в пустыне.
Орден предвидел такое развитие событий и даже сам несколько
подстрекнул к тому, чему следовало произойти. У каждой башни
были свои собственные ветроловушки, штат обслуги, водяной
барьер, сады и другие элементы цивилизации. Каждая была
небольшой общиной, распространяющей населенные области Ракиса
дальше и дальше в царство червя.
Деревушки первопроходцев перестали быть необходимостью, и
заслуга этого приписывалась Шиэне.
-- Она -- НАША жрица, -- говорили в народе.
Туек и его советники балансировали на кончике иглы:
ШАЙТАН и Шаи-Хулуд в одном теле?
Стирос жил в ежедневном страхе, что Туек открыто такое
провозгласит. Советчики Стироса, после всех дискуссий отвергли
предложение, что Туека следует ПЕРЕВЕСТИ. Другое предложение --
чтобы со Жрицей Шиэной произошел несчастный случай -- было
встречено всеми с ужасом, и даже Стирос счел слишком
рискованным.
-- Даже если мы устраним эту занозу, Бог может нас
подвергнуть более жестокому вторжению, -- сказал он. И
предостерег:
-- Самые старые книги говорят, что нас поведет малое дитя.
Стирос совсем недавно оказался среди тех, кто взирал на
Шиэну как на нечто, не совсем смертное. Не только Каниа, но и
другие окружающие заметили, что стали ее любить -- она была так
простодушна, так жизнерадостна и отзывчива.
Многие наблюдали, что всевозраставшая привязанность к Шиэне
распространяется даже на Туека.
Для людей, затронутых этой силой, у Ордена было твердое
определение. Боне Джессерит дал ярлык этому древнему эффекту --
"распространяющееся поклонение". Тамалан докладывала о
глубинных переменах, распространявшихся по Ракису по мере того,
как люди на всей планете начинали молиться Шиэне вместо Шайтана
или даже Шаи-Хулуда.
-- Они видят, что Шиэна стоит за самых слабых, --
докладывала Тамалан. -- Все это знакомый образец, все идет, как
положено. Когда вы пришлете гхолу?

x x x

===

Внешняя поверхность надувного шара всегда больше центра
этой треклятой штуковины! Вот в чем самая суть Рассеяния!
Ответ Бене Джессерит на предложение икшианцев о засылке
новых разведывательных отрядов к Затерянным

Один из самых быстрых лайтеров Ордена доставил Майлза Тега
на транспорт Союза, зависший на орбите Гамму. Ему было не по
душе покидать Оплот в такой момент, но он ясно видел, насколько
это важно. У него было и внутреннее предчувствие, что ждет его
в этой вылазке. За три столетия своего жизненного опыта Тег
научился доверять своему внутреннему чутью. Дела на Гамму
складывались не очень-то хорошо. Каждый патруль, каждый доклад
сенсоров дальнего слежения, сообщения шпионов Патрина из
городов -- все подогревало беспокойство Тега.
Выкладки ментата Тега делали для него ощутимым движение сил
внутри и вокруг Оплота. Его подопечный -- гхола -- под угрозой.
Однако приказ явиться на борт транспорта Союза, будучи готовым
к применению силы, исходил от самой Таразы -- шифр-индикатор ее
личности на посланиях не оставляли места для сомнений.
На лайтере, уносящем его вверх, Тег приготовился к бою. Все
приготовления, которые он мог сделать, сделаны. Лусилла
предупреждена. Он испытывал доверие к Лусилле. Шванги -- другое
дело. Тег был намерен обсудить с Таразой -- некоторые
существенные переделки в Оплоте Гамму, но прежде, однако, ему
надо выиграть очередную битву. Тег не имел ни малейших сомнений
о готовящейся серьезной схватке.
Когда его лайтер вошел в погрузочный отсек, Тег выглянул из
иллюминатора и увидел гигантский икшианский символ внутри
завитка Союза на темной стороне транспорта: корабль
переоборудован Союзом под икшианский механизм, заменявший
традиционного Навигатора. Значит, на борту будут икшианские
техники, обслуживающие все оборудование. Подлинный навигатор
Союза тоже там будет. Союз так и не научился полностью доверять
навигаторским машинам, пусть даже переделывал под них свои
транспорты.
Тег ощутил слабый крен, сотрясение при посадке и сделал
успокаивающий вдох. Он чувствовал себя в точности, как всегда
перед битвой: избавлен от всех лживых фантазий. Лелеять их --
поражение. Разговоры часто ни к чему не приводят, и спор
разрешается кровью, если только этого так или иначе не
предотвратить. Битвы в эти дни редко были массовыми. Но смерть,
тем не менее, в них присутствовала. Она представляла более
устойчивый вид неудачи. "Если мы не можем мирно уладить наши
различия, мы становимся нечеловечными...
Прислужник, говоривший с явным икшианским акцентом, провел
Тега в помещение, где ждала Тараза. Всюду по коридорам и
пневмотрубам, через которые он шел к Таразе, Тег различал
приметы, подтверждающие секретное предупреждение, посланное
Верховной Матерью. Все казалось безмятежным, обыденным --
прислужник с должным уважением держался впереди башара.
-- Я был среди офицеров Тирога в битве при Анжу, -- сказал
сопровождающий, напоминая одну из тех почти состоявшихся битв,
которую Тег предотвратил.
Они подошли к обыкновенному овальному люку в стене
обыкновенно-то коридора. Люк открылся, и Тег вошел в
белопанельное уютное помещение -- подвесные кресла, низкие
боковые столики, глоуглобы, отлаженные на желтый свет. Люк
скользнул, закрываясь позади него с увесистым стуком, оставив
охранника в коридоре.
Послушница Бене Джессерит отодвинула кружевные занавески,
открывавшие проход справа от Тега. Она кивнула ему. Его увидели
-- Тараза уведомлена.
Тег подавил дрожь в ногах.
ПРИМЕНЕНИЕ СИЛЫ!
Он не ошибся в толковании секретного предостережения Таразы.
Достаточны ли принятые им меры?
Справа от него было черное подвесное кресло, длинный стол
перед ним и еще одно кресло в конце стола. Тег отошел к той
стороне помещения и стал ждать, прислонясь спиной к стене. Он
отметил: коричневая пыль Гамму до сих пор на носках его сапог.
Особенный запах в комнате. Он принюхался, ШИЭР! Вооружались
ли Тараза и ее попутчики против икшианской пробы? Тег принял
положенную капсулу шиэра перед посадкой на лайтер. Слишком
много знаний в его голове, которые могли бы оказаться полезными
для врага. Тот факт, что Тараза оставила здесь запах шиэра,
имел другое значение: сигнал, что за ними наблюдает некто, от
чьего присутствия она не может отделаться.
Тараза вышла через кружевные занавески. "Усталый у нее вид",
-- подумал Тег. Для него это было красноречивым сигналом,
потому что Сестры способны скрывать утомление до тех пор, пока
просто с ног не валятся. Действительно ли она совсем падает с
ног -- или это еще один жест ради скрытых наблюдателей?
Помедлив на самом пороге помещения, Тараза внимательно
вгляделась в Тега. "Башар словно бы сильно постарел с того
времени, когда они в последний раз виделись", -- подумала
Тараза. Обязанности на Гамму оказали свое действие, но она
находила это успокаивающим -- значит Тег выполняет свою работу.
-- Твоя быстрая реакция высоко оценена, Майлз, -- сказала
она.
"Высоко оценена!" Это их пароль: "За нами наблюдает опасный
враг".
Тег кивнул, а взгляд его проследовал к занавескам, откуда
вышла Тараза.
Тараза улыбнулась и прошла в помещение. Никаких признаков
меланжевого цикла в Теге, отметила она. Преклонный возраст Тега
всегда вызывал подозрение, что он может прибегать к
подстегивающему действию спайса. Ничто в нем не выдавало ни
малейшего признака, ДАЖЕ намека на то, что он мог бы быть
меланжеманом, хотя даже сильнейшие, чувствуя, что их жизнь
подходит к концу, обращались к спайсу. На Теге был его старый
мундир башара, но без золотых звезд на плече и воротнике. Это
был сигнал, который она распознала. Он как бы говорил: "Помни"
как я заслужил это на твоей службе. Я не подвел тебя и в этот
раз".
Глаза, изучавшие ее, были спокойными, даже намека на
какое-либо волнение не проскальзывало в них. Весь его вид
говорил о внутренней уверенности, он расценивал происходившее
сейчас, как одну из вариаций возможного. Он ждал только ее
сигнала.
-- Исходная память нашего гхолы должна быть пробуждена при
первой же возможности, -- сказала она и махнула рукой, чтобы
заставить его замолчать, когда он попытался ответить. -- Я
видела отчеты Лусиллы и знаю, что он слишком молод. Но мы
принуждены действовать.
Она говорила это для наблюдателей, понял он. Следует ли
верить ее словам?
-- Я теперь отдаю тебе приказ: пробудить его, -- сказала она
и изогнула левое запястье -- жест подтверждения на их тайном
языке.
Значит, это правда! Тег поглядел на занавески, закрывавшие
проход, откуда появилась Тараза. Кто там подслушивает?
Он включился в решение этой проблемы как ментат. Были
пропущенные фрагменты, но они ему не препятствовали. Ментат мог
работать и не имея каких-то кусочков, если у него достаточно
информации, чтобы выстроить общую модель. Порой достаточно
самых общих очертаний -- они позволят увидеть скрытую форму.
Затем он может использовать недостающие фрагменты, чтобы
восстановить все в целом. Ментат редко обладает всеми
необходимыми данными, но он натренирован ощущать модель,
распознавать системы и ценности. Теперь Тег напомнил себе, что
он также совершенно натренирован и в военном смысле: его еще
рекрутом тренировали обращаться с оружием, ПРАВИЛЬНО НАЦЕЛИВАТЬ
ОРУЖИЕ.
Тараза сейчас его нацеливает. Его оценка ситуации получила
подтверждение.
-- Перед тем, как мы сможем пробудить нашего гхолу, будут
предприняты отчаянные попытки убить его или захватить, --
сказала она.
Он узнал этот тон -- холодный анализ -- предлагающий данные
для мента та. Она увидела, что он включился в ментатный ключ.
Ум его, заработав в ключе ментата, погрузился в поиск
модели. Главное, их гхола вписан в определенный проект, в
основном неизвестный Тегу, но вращающийся каким-то образом
вокруг той девочки с Ракиса, способной (как говорят) повелевать
червями. Данкан Айдахо -- такая очаровательная личность -- что
заставляла и Тирана и Тлейлакс воспроизводить его гхол
бессчетное количество раз. Данканы гуртом! Какую же службу мог
нести этот гхола, чтобы Тиран никак не позволял ему упокоиться
среди мертвых? И тлейлаксанцы: они тысячелетиями извлекали гхол
Данкана Айдахо из своих акслольтных чанов, даже после смерти
Тирана. Тлейлакс продавал гхол Айдахо Ордену двенадцать раз, и
Орден платил за них в самой твердой валюте: меланжем из своих
собственных драгоценных запасов. Почему Тлейлакс принимал в
уплату то, что сам мог отлично воспроизвести? Очевидно: чтобы
подорвать запасы Ордена -- особая форма жадности. Тлейлаксанцев
подкупает превосходство -- игра на силу!
Тег сосредоточил взгляд на спокойно ждущей Преподобной
Матери.
-- Тлейлаксанцы убивали наших гхол, чтобы контролировать наш
временной график, -- сказал он.
Тараза кивнула, но не заговорила. Значит за этим еще чтото
есть.
Тег опять переключился на мышление ментата.
Бене Джессерит -- это ценный рынок сбыта тлейлаксанского
меланжа, но Тлейлакс не единственный источник, поэтому что
всегда есть ручеек с Ракиса. Но слишком разумно Тлейлаксу
отдалять от себя столь ценный рынок сбыта, если только он не
обзавелся рынком поценнее.
Кто еще может быть заинтересован в деятельности Бене
Джессерит? Несомненно, икшианцы. Но икшианцы -- это не льготный
рынок для меланжа. Присутствие икшианцев на этом не-корабле
говорит об их независимости. Поскольку икшианцы и Рыбословши
составляют союз, Рыбословш можно не брать в расчет по этой
модели.
Какая же великая сила или объединение сил в нашем миро"
здании обладает...
Тег похолодел от этой мысли, словно надавив на тормозные
рычаги топтера, предоставил своему уму свободно парить, пока он
сортирует другие соображения.
"Не в нашем мироздании".
Модель обросла формой. Богатство Гамму приобрело новый смысл
в его ментатных выкладках. Гамму была давным-давно ободрана
Харконненами, брошена, как обглоданный скелет, который и
восстановили данианцы. Было, однако, время, когда на Гамму
исчезли надежды. Без надежды не могло быть мечтаний. Карабкаясь
из этой навозной ямы, население приобретало лишь самый
низменный прагматизм. Если это срабатывает, значит это хорошо".
Богатство.
При своем первом знакомстве с Гамму он отметил количество
банковских домов. Некоторые из них даже были помечены, как
сейфы Бене Джессерит. Гамму служила точкой опоры для
манипуляций несметным богатством. Банк, который он посетил,
чтобы изучить его пригодность в случае опасности, полностью
вошел в его сознание ментата. Он сразу понял, что это место не
ограничивает себя чисто планетарными делами. Это был всем
банкам банк.
Не просто богатство, но Богатство.
До разработки первой модели ум Тега не дотягивал, но для
проверочной проекции у него было достаточно предпосылок.
Богатство не нашего мироздания. ЛЮДИ ИЗ РАССЕЯНИЯ.
Все эти раскладки ментата заняли всего лишь несколько
мгновений. Достигнув опорной точки Тег расслабился, освободил
мускулы и нервы, лишь раз взглянув на Таразу, и зашагал через
помещение к скрытому входу. Он заметил, что Тараза не подает
ему сигнала опасности при этих передвижениях. Резко распахнув
занавески, Тег столкнулся с человеком, почти таким же высоким,
как он сам: скрещенные пики на петличках воротника, одежда
военного образца. Лицо было тяжелым, челюсти тяжелыми, зеленые
глаза. Взгляд удивленно настороженный, одна рука выше кармана,
где явно лежало оружие.
Тег улыбнулся человеку, опустил занавески и вернулся к
Таразе.
-- За нами наблюдают люди из Рассеяния, -- сказал он.
Тараза расслабилась. Тег превосходный ментат.
Занавески со свистом распахнулись. Стеклянное выражение
гнева свело лицо вошедшего.
-- Я предупреждал тебя, чтобы ты ничего не говорила! --
голос был скрипучим баритоном, в нем слышался незнакомый Тегу
акцент.
-- А я предупреждала тебя о силах этого ментата-башара, --
отрезала Тараза. Отвращение мелькнуло на ее лице.
Человек подался в сторону, и тонкая тень страха промелькнула
по его лицу.
-- Преподобная Черница, я...
-- Не смей меня так называть, -- тело Таразы напряглось в
боевой позе, в которой Тег никогда ее раньше не видел и не
представлял.
Мужчина слегка наклонил голову.
-- Дорогая леди, здесь не ты контролируешь ситуацию. Я
должен напомнить тебе, что мои приказы...
Тег слышал уже достаточно.
-- Поверь мне, здесь она контролирует ситуацию, -- сказал
он. -- Перед тем, как отправиться сюда, я привел в действие
определенные защитные силы. Это... -- он поглядел и перенес
взгляд на чужака, лицо которого сейчас обрело выражение
пугливой настороженности, -- не является не-кораблем. В этот
самый момент два наших корабля-монитора держат вас под
прицелом.
-- Вы и сами не останетесь в живых! -- рявкнул мужчина.
Тег дружелюбно улыбнулся.
-- Никто на этом корабле не останется в живых.
Стиснув челюсти, он включил установленный в нерве сигнал и
привел в действие пульсосчетчик в своем мозгу, начавший
проигрывать графические сигналы перед его глазами.
-- А теперь, у вас совсем немного времени, чтобы принять
решение.
-- Скажи мне, как ты догадался, что надо сделать? -- спросил
чужак.
-- У нас с Преподобной Матерью есть собственные средства
связи, -- сказал Тег. -- Более того, у нее и не было надобности
меня предупреждать. Ее появления было достаточно. Верховная
Мать на транспорте Союза в такие времена? Невозможно!
-- Невероятно, -- проворчал мужчина.
-- Допустим, -- сказал Тег. -- Но ни Союз, ни Икс не рискнут
предпринять тотальную и всеобъемлющую атаку на Бене Джессерит,
силами которого руководит подготовленный мной полководец. Я
имею в виду башара Бурзмали. Ваша поддержка будет развеяна и
исчезнет.
-- Я ничего этого не говорила, -- сказала Та раза, -- Ты
просто-напросто являешься свидетелем работы ментата-башара,
которому, не сомневаюсь, не найдется равного в вашем
мироздании. Подумай об этом, если помышляешь выступить против
Бурзмали -- человека, подготовленного этим ментатом.
Чужак перевел взгляд с Таразы на Тега, затем опять на
Таразу.
-- Есть выход из нашего кажущегося тупика, -- сказал Тег. --
Верховная Мать Тараза и ее свита удаляются вместе со мной. Ты
должен решить немедленно. Время истекает.
-- Ты блефуешь, -- в его словах не было уверенности.
Тег повернулся лицом к Таразе и поклонился.
-- Для меня было великой честью служить Вам, Преподобная
Мать. Прощайте навсегда.
-- Может быть, смерть нас и не разлучит, -- ответила Тараза.
Это было традиционное прощание Преподобной Матери с равной
ей Сестрой.
-- Ступайте! -- мужчина с тяжелыми чертами лица повернулся к
люку коридора и распахнул его, открыв там двух
икшианцев-стражников с удивленными лицами. Хриплым голосом
мужчина распорядился:
-- Отведите их на лайтер.
Все также расслабленно и спокойно, Тег сказал:
-- Собери своих людей. Верховная Мать, -- мужчине, стоявшему
возле люка, Тег сказал, -- ты слишком дорожишь своей шкурой,
чтобы быть хорошим солдатом. Ни один из моих людей не допустил
бы такой ошибки.
-- На борту этого корабля находятся настоящие Преподобные
Черницы, -- огрызнулся мужчина. Я поклялся защищать их.
Тег скорчил гримасу и повернулся в сторону примыкающего
помещения, откуда Тараза выводила свою свиту из двух
Преподобных Матерей и четырех послушниц. Тег узнал одну из
Преподобных Матерей: Дарви Одраде. Он видел ее до этого только
на расстоянии, но овальное лицо и прекрасные глаза
привораживали -- как похожа на Лусиллу.
-- Есть у нас время на взаимное представление? -- спросила
Тараза.
-- Разумеется, Верховная Мать.
Тег кивнул и пожал руку каждой женщине по мере того, как
Тараза их представляла.
Когда они уходили, Тег повернулся к незнакомцу в мундире.
-- Всегда надо много наблюдать, учитывать, -- проговорил
Тег. -- Иначе мы не останемся до конца людьми.
Только когда они оказались в лайтере, и Тараза сидела рядом
с ним, а ее свита поблизости, Тег задал самый главный вопрос.
-- Как они вас захватили?
Лайтер резко пошел вниз к планете. Экран перед Тегом
показывал, что космический корабль с клеймом Икса, повинуясь
его команде, остается на орбите до тех пор, пока они не
окажутся в пределах планетарных систем обороны.
Тараза не успела ответить, как Одраде наклонилась через
проход и сказала:
-- Я отменила приказание башара уничтожить космический
корабль. Верховная Мать.
Тег резко дернул головой и обдал Одраде полыхающим взглядом.
-- Но они захватили вас в плен и... -- он сурово нахмурился.
Откуда вы знаете, что я...
-- Майлз!
В голосе Таразы был подавляющий упрек. Он просто
ухмыльнулся. Да, она знала его почти также хорошо, как он себя
сам...
В некоторых отношениях -- даже лучше.
-- Они просто захватили нас, Майлз, -- сказала Тараза. -- Мы
позволили себя захватить. Я, якобы, сопровождала Дар на Ракис.
Мы покинули не-корабль на Узловой Станции и затребовали самый
быстрый транспорт Космического Союза. Весь мой Совет, включая
Бурзмали, сошелся на том, что эти, вторгшиеся из Рассеяния,
подменят транспорт и доставят нас к тебе, рассчитывая собрать
все кусочки проекта гхолы.
Тег был поражен ужасом. Ну и риск!
-- Мы знали, что ты нас освободишь, -- сказала Та раза. --
Бурзмали выжидал, на случай, если у тебя это не получится.
-- Этот космический корабль, который вы пощадили, -- сказал
Тег, -- призовет на помощь и нападет на нашу...
-- Они не нападут на Гамму, -- сказала Тараза. -- На Гамму
собрано много непохожих друг на друга сил Рассеяния. Они не
рискнут погубить столь многих.
-- Я бы хотел быть уверенным не меньше тебя.
-- Будь уверен, Майлз. Кроме того, есть и другие причины не
разрушать космический корабль. Иксу и Союзу приходится
лавировать. Это будет плохо для бизнеса, а им нужно все, что
они могут получить.
-- Если только более важные заказчики не предложат им больше
выгод!
-- Ах, Майлз, -- она проговорила задумчивым голосом. -- Чего
Бене Джессерит последних дней действительно старается
достигнуть -- так это более спокойного тона, уравновешенности.
Ты это знаешь.
Тег согласился, что это правда, но его внимание было
приковано к одному выражению: "последних дней" -- от этих слов
веяло ощущением подведения итогов перед смертью. Перед тем, как
он смог задать об этом вопрос, Тараза продолжила:
-- Нам нравится улаживать самые накаленные конфликты, не
допуская их военного разрешения. Я вынуждена согласиться, что
нам нужно благодарить Тирана за такой подход. Я предполагаю,
что ты не думал когда-либо о себе, как о продукте выведения
Тирана, Майлз, но это так и в самом деле.
Тег принял это без комментариев. Это был фактор, влиявший на
все человеческое общество. Ни один ментат не мог избежать этого
как данности.
-- Это качество, Майлз, и притягивает к тебе в первую
очередь, -- сказала Тараза. Ты можешь быть чертовски занудливым
по временам, но мы не хотели бы иметь тебя никаким другим.
По тонким откровениям в голосе и поведении Тег понял, что
Тараза говорит не только для его похвалы, но эти слова также
адресованы и ее свите.
-- Имеешь ли ты хоть какое-нибудь понятие, какое
сумасшествие слушать тебя, Майлз, когда ты выступаешь за обе
стороны в споре с равной силой? Но твое сочувствие -- это
могучее оружие. Некоторые наши враги приходили в ужас,
обнаружив, что ты противостоишь им там, где они и не
подозревали о твоем появлении!
Тег позволил себе напряженно улыбнуться. Он поглядел на
женщин, сидевших через проход от него. Почему Тараза адресует
такие слова этой группе?
Дарви Одраде вроде бы отдыхала: голова откинута, глаза
закрыты. Другие болтали между собой. Но Тега на это не купить.
Любая послушница Бене Джессерит проходила несколько ступеней
подготовки, чтобы научиться думать одновременными потоками
мыслей. Он опять обратил свое внимание к Таразе.
-- Ты действительно ощущаешь так, как ощущает враг, --
проговорила Тараза. -- Вот что я имею в виду. И конечно, когда
ты в этом состоянии ума, то для тебя не существует врага.
-- Нет, существует!
-- Не понимай неправильно моих слов, Майлз. Мы никогда не
сомневались в твоей верности. Но просто сверхъестественно, как
ты заставляешь нас видеть то, что иначе мы увидеть не можем.
Бывают времена, когда ты и есть наши глаза.
Тег заметил, что Дарви Одраде открыла глаза и поглядела на
него. Очаровательная женщина. Что-то тревожащее в ее внешности.
Как и Лусилла, она напоминала ему кого-то из его прошлого. До
того, как Тег успел проследить эту мысль, Тараза опять
заговорила.
-- У гхолы тоже есть способность балансировать между
противоположными силами? -- спросила она.
-- Он мог бы быть ментатом, -- ответил Тег.
-- Он и был именно ментатом в одном из своих воплощений,
Майлз.
-- Ты действительно хочешь пробудить его таким молодым?
-- Это необходимо, Майлз, это смертельно необходимо.

x x x

===

Главный промах КХОАМа? Очень прост: они игнорируют тот
факт, что на обочинах их деятельности поджидают более крупные
коммерческие силы, способные проглотить их, как слиг
заглатывает отходы. В этом истинная угроза Рассеяния -- и им, и
всем нам.
Заметки Совета Бене Джессерит. Архивы ХХ90СН

Одраде воспринимала беседу только частью сознания -- их
лайтер был маленьким, пассажирский отсек тесным. Она поняла,
что наверняка в этом лайтере используется атмосферика для
приглушения скорости при посадке, и приготовилась к тряске.
Пилот не станет прибегать к суспензорам ради экономии энергии.
Она использовала эти моменты, как использовала сейчас все
подобное время: сосредоточиться для близкого исполнения
необходимого долга. Время поджимало, ею правил особый отсчет
времени. Она смотрела на календарь перед отбытием с Дома
Соборов, пойманная, как часто с ней бывало, настойчивостью
времени и его языка: секунды, минуты, часы, дни, недели,
месяцы, годы... стандартные годы, если быть точной.
Настойчивость -- неподходящее определение для этого феномена.
Нерушимость -- вот, что больше подходило. Традиция. Никогда не
трогать традицию. У нее были твердые сравнения в уме, древний
поток времени, наложенный на планету, которая не шла в
соответствии с примитивными человеческими часами. Недели из
семи дней. Из семи! До чего же могущественным остается это
число. Мистическим. Оно прославлено, как святыня в Оранжевой
Католической библии. Господь сотворил мир за шесть дней, "и на
седьмой день Он отдыхал".
"И правильно поступил! -- подумала Одраде. -- Всем нам
следует отдохнуть после великих трудов".
Одраде слегка повернула голову в проход и поглядела на Тега.
Он и понятия не имел, как много воспоминаний о нем она имела.
Сейчас ей было ясно видно, как годы обошлись с этим сильным
лицом -- обучение гхолы истощило его силы. Этот ребенок в
Оплоте Гамму -- должно быть впитывает все, как губка.
"Майлз Тег, знаешь ли ты, как мы тебя используем?" --
задумалась она.
Эта мысль была из ослабляющих, но Одраде, почти с вызовом
позволила ей задержаться в сознании. Как легко было бы полюбить
этого старика! Не как супруга, конечно... Но все-таки любить.
Она опознала чувство, притягивающие ее к нему, на тонкой грани
своих способностей Бене Джессерит. Любовь, проклятая любовь,
ослабляющая любовь.
Одраде испытала такое притяжение с самым первым, кого ей
было поручено соблазнить. Забавное ощущение. За годы в Бене
Джессерит она стала относиться к этому с недоверчивой
осторожностью. Никто из ее прокторш не дозволял ей такого
непрошеного тепла, и в свое время она поняла причину. Но вот
она была послана Разрешающими Скрещивание с приказом войти в
близость с определенным индивидуумом, позволить ему войти в
нее.
Все медицинские данные лежали вне сознания, и она ясно
видела сексуальное возбуждение своего партнера, хоть и себе
дозволила его испытать. В конце концов, как раз для этого ее
тщательно готовили со спарринг-мужчинами, которых Разрешающие
Скрещивание отбирали и специально готовили для подобных
тренировочных упражнений.
Одраде вздохнула и, отведя взгляд от Тега, закрыла глаза,
погружаясь во воспоминания. Тренировочные партнеры никогда не
допускали, чтобы проявления их эмоций выходили за ту грань, где
проступает самозабвенность, приковывающая людей друг к другу.
Это был необходимый изъян в сексуальном образовании.