Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дети Дюны. 051 - 10 Апреля 2023

Главная » 2023 » Апрель » 10 » Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дети Дюны. 051

15:30

Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дети Дюны. 051

***

===

То было достижение Муад Диба. Он видел
подсознательный резервуар каждого индивидуума как
неосознанный банк памятей, ведущих к начальной клетке
нашего общего генезиса. Каждый из нас, говорил он, может
отмерять свой путь от этого общего происхождения. Видя это
и говоря об этом, он совершил дерзкий прыжок в сторону
принятия решения. Муад Диб поставил себе задачу об
интегрировании генетической памяти в оценке поведения.
Таким образом, он прорвался сквозь завесы Времени, сделав
будущее Муад Диба, воплощенное в его сыне и его дочери.
Харк ал-Ада. Завет Арракиса.

Фарадин шел большими шагами через сад, который являлся частью
королевского дворца его деда, наблюдая, как его тень становится все короче
по мере того, как Солнце Салузы Второй катилось к полудню. Он должен был
увеличить шаг, чтобы не отставать от высокого Башара, который сопровождал
его.
- У меня есть сомнения, Тайканик, - сказал он. - О, я вовсе не
отказываюсь от трона, но... - Он глубоко вздохнул. - У меня есть много
других интересов.
Тайканик, после ожесточенной дискуссии с матерью Фарадина, посмотрел
косо на Принца, отметив, как окрепла его плоть, когда он достиг своего
восемнадцатилетия. В нем все меньше и меньше с каждым прошедшим днем
оставалось от Вэнсики, и проявлялось все больше и больше от Шаддама,
который предпочел свои личные занятия королевским обязанностям. В конце
концов, разумеется, это стоило ему трона. Он не был жесток.
- Ты должен сделать выбор, - сказал Тайканик. - О, несомненно, будет
время для удовлетворения каких-то твоих интересов, но...
Фарадин покусывал нижнюю губу. Обязанность удерживала его здесь, но
он чувствовал себя разбитым. Лучше бы он отправился на площадку среди
скал, где уже проходили испытания с песчаной форелью. Теперь имелся проект
с огромным потенциалом: отвоевать у Атридесов монополию по производству
спайса и что-то должно было произойти.
- Ты уверен, что эти близнецы будут... устранены?
- Нет ничего абсолютно точного, Мой Принц, но шансы хорошие.
Фарадин пожал плечами. Убийство оставалось фактом королевской жизни.
Язык был полон едва заметных перестановок в способах, чтобы устранить
важные персоны. С помощью одного слова можно было отличить отравленное
питье от отравленной пищи. Он полагал, что Атридесские близнецы будут
ликвидированы с помощью яда. Это была не совсем приятная мысль. По общим
отзывам близнецы были довольно интересной парой.
- Нам обязательно надо отправиться на Арракис? - спросил Фарадин.
- Это лучший выбор, это значительно ускорит осуществление наших
планов.
У Фарадина оставался еще один вопрос, и Тайканик поинтересовался, для
чего эти расспросы.
- Я встревожен, Тайканик, - сказал Фарадин, когда они поворачивали за
угол ограды и направлялись к фонтану, окруженному огромными черными
розами. Из-за ограды было слышно, как садовники щелкали ножницами.
- Да? - подгонял его Тайканик.
- Ну, это, религия, которую мы изучаем...
- В этом нет ничего страшного, Мой Принц, - сказал Тайканик; он
надеялся, что его голос был твердым и уверенным. - Эта религия обращается
к воину, который предстает в моем лице. Это очень подходящая религия для
Сардукара. - По крайней мере, это была правда.
- Да-а-а... Но моей маме, видимо, это очень нравится. "Пропади она
пропадом, эта Вэнсика! - подумал Башар. - Она вызывает у своего сына
подозрения".
- Меня не волнует, о чем думает твоя мама, - сказал Тайканик. -
Религия - это личное дело каждого человека. Возможно, она видит в этом
нечто, что, может быть, поможет возвести тебя на трон.
- Именно об этом я и думал, - сказал Фарадин.
"Какой наблюдательный парень!" - подумал Тайканик. Потом сказал:
- Присмотрись к этой религии сам: ты сразу же поймешь, почему я
выбрал ее.
- И, тем не менее... проповеди Муад Диба? В конце концов, он был
Атридесом.
- Я могу лишь сказать, что пути Господни неисповедимы, - сказал
Тайканик.
- Да. Скажи мне, Тайк, почему ты именно теперь попросил меня
прогуляться с тобой? Сейчас почти полдень, и обычно в это время моя мать
отправляет тебя куда-нибудь с разными поручениями.
Тайканик остановился у каменной скамьи, которая стояла напротив
фонтана; позади нее росли гигантские розы. Плещущая вода действовала на
него успокаивающе, и, не отрывая от нее глаз, он заговорил:
- Мой Принц, я делал кое-что, что не понравилось твоей маме. - И
подумал: "Если он поверит этому, то ее дьявольская схема заработает".
Тайканик почти наделятся, что схема Вэнсики потерпит крах. "Привезти сюда
этого проклятого Проповедника. Она была ненормальной. И какой ценой!"
Когда Тайканик в ожидании замолчал, Фарадин спросил:
- Ладно, Тайк, что же ты натворил?
- Я доставил сюда практикующего толкователя снов, - сказал Тайканик.
Фарадин метнул проницательный взгляд в сторону своего компаньона.
Некоторые из более старших сардукаров играли в игру с толкованием снов,
они так в этом преуспели после их поражения в "игре" с "главным
толкователем снов" Муад Дибом. Где-то в их снах, как они полагали, может
быть указано, как достичь власти и славы. Но Тайканик всегда воздерживался
от этой игры.
- Это не похоже на тебя, Тайк, - сказал Фарадин.
- Тогда я могу только говорить о том, что подразумевает эта новая
религия, - сказал он, обращаясь к фонтану. Упоминать о религии,
подразумевалось, конечно, говорить о том, зачем они рискнули доставить
сюда Проповедника.
- Тогда говори то, что подразумевает эта религия, - сказал Фарадин.
- Как велит Мой Принц, - Он повернулся, посмотрел на этого юного
обладателя всех снов, которые теперь извлекались для того, чтобы направить
Дом Коррино по правильному пути. - Церковь и Государство, Мой Принц, даже
научное обоснование и вера; и даже больше: прогресс и традиция - все это
согласовано в учении Муад Диба. Он учил, что не существует непримиримых
противоположностей, за исключением вероисповеданий и снов. Будущее
открывают в прошлом, и оба эти понятия являются частью одного целого.
Несмотря на сомнения, которые он не мог рассеять, Фарадин был
потрясен этими словами. Он услышал ноту вынужденной откровенности в голосе
Тайканика, как будто человек говорил против своей воли. - И поэтому ты
приведешь ко мне этого... этого толкователя снов?
- Да, Мой Принц. Потому что твой сон пронизывает Время. Ты сможешь
понять свою внутреннюю сущность, когда осознаешь, что вселенная - это
единое целое. Твои сны... ну как это сказать...
- Но я не придавал значения своим снам, - запротестовал Фарадин. -
Они как диковинка, не больше. Я никогда не подозревал, что ты.
- Мой принц, имеет значение все, что бы ты ни сделал.
- Ты сильно преувеличиваешь, Тайк. Ты в самом деле веришь, что этот
Проповедник может разгадывать самые великие тайны?
- Да, Мой Принц.
- Тогда придется огорчить мою мать.
- Ты хочешь увидеть его?
- Конечно, если ты доставил его сюда, чтобы вызвать неудовольствие у
моей матери.
"Он насмехается надо мной?" - подумал Тайканик. И сказал: - Я должен
предупредить вас, что старик носит маску. Это изобретение с планеты Икс,
которое позволяет слепому видеть своей собственной кожей.
- Он слепой?
- Да, Мой Принц.
- Он знает, кто я?
- Я сказал ему, Мой Принц.
- Очень хорошо. Пойдем к нему.
- Если Мой Принц соизволит подождать один момент здесь, я приведу
старика к нему.
Фарадин оглядел окружавший фонтан, улыбнулся. Это место, как и любое
другое, как нельзя лучше подходит для этой глупой затеи.
- Ты говорил ему, что мне снилось?
- Только в общих чертах, Мой Принц. Он спросит вас о ваших личных
суждениях по этому поводу.
- Очень хорошо. Я буду ждать здесь. Веди его.
Фарадин повернулся к нему спиной, он слышал, как Тайканик поспешно
ушел. Можно было видеть, как садовник работал за оградой, была видна
макушка его головы в коричневой кепке, сверкающие ножницы, которыми он
срезал зеленые верхушки кустов. Зрелище было завораживающим.
"Толкование снов - это чушь - думал Фарадин. - Со стороны Тайка было
неправильно делать это, не посоветовавшись со мной. Странно, что Тайк в
его возрасте ударился в религию. А теперь еще эти сны".
Немного погодя он услышал позади себя шаги. Хорошо знакомые шаги
Тайканика и более медленная походка. Фарадин повернулся, он посмотрел на
приближающуюся фигуру толкователя снов. Иксианская маска была черного
цвета, просвечивающая, тонкая, закрывающая лицо ото лба до подбородка.
Разрезов для глаз на маске не было. Если верить иксианским россказням, то
вся маска, целиком, представляла собой глаз.
Тайканик остановился в двух шагах от Фарадина, но человек в маске
приблизился к нему на расстояние меньше одного шага.
- Толкователь снов, - сказал Тайканик. Фарадин кивнул.
Старик в маске кашлянул так, как будто хотел вытолкнуть что-то наверх
из своего желудка.
Фарадин почувствовал резкий запах спайса, исходивший от старика. Он
исходил от длинной серой одежды, которая закрывала его тело.
- Эта маска действительно часть вашей плоти? - спросил Фарадин, желая
оттянуть разговор о сне.
- Пока я ношу, - произнес старик, и его голос имел гнусавый оттенок и
характерный акцент Свободных. - Твой сон, - сказал он. - Расскажи мне его.
Фарадин пожал плечами.
- Почему бы и нет?
"Вот зачем Тайк привел сюда старика. А так ли это?"
Сомнения охватили Фарадина и он спросил:
- Вы действительно толкователь снов?
- Я пришел, чтобы истолковать твой сон, Могущественный Господин.
Снова Фарадин пожал плечами. Эта фигура в маске заставляла его
нервничать, и он посмотрел на Тайканика, который оставался на том месте,
где и остановился, сложив руки на груди и ставившись на фонтан.
- Итак, ваш сон, - настаивал старик.
Фарадин глубоко вздохнул и начал излагать свой сон. Когда он
совершенно увлекся рассказом, стало легче. Он рассказал про воду, которая
текла вверх по стенам колодца, о мирах, которые в виде атомов кружились в
его голове, о змее, которая превращалась в песчаного червя и взрывалась
облаком пыли. Рассказывая о змее, он очень удивился, что здесь
потребовалось приложить больше усилий. Ужасное нежелание, сидевшее в нем,
мешало ему, и это сердило его, когда он рассказывал.
Старик оставался безучастным, когда Фарадин, наконец, умолк Черная
тонкая маска едва заметно двигалась в такт дыханию. Фарадин ждал. Молчание
продолжалось.
Вскоре Фарадин спросил:
- Вы не собираетесь истолковать мой сон?
- Я уже истолковал его. - Казалось, что его голос слышался издалека.
- Ну и? - Свой собственный голос Фарадину показался каким-то
писклявым, это говорило о том, какое напряжение возымел на него рассказ
про сон.
Но старик по-прежнему оставался безразлично молчаливым.
- Скажите мне, наконец! - В его голосе очень ясно слышалось
раздражение.
- Я сказал, что уже истолковал, - повторил старик. - У меня нет
желания рассказывать о моем истолковании тебе.
Даже Тайканика это задело, и он сжал руки в кулаки.
- Я сказал, что представил свое истолкование, - сказал старик.
- Ты хочешь, чтобы тебе больше заплатили? - спросил Фарадин.
- Я вообще не просил никакой платы, когда меня сюда привели.
Что-то наподобие холодной гордости в этом ответе смягчило гнев
Фарадина. Это был очень храбрый старик. Он должен был знать, что
непослушание каралось смертью.
- Позвольте мне, Мой Принц, - сказал Тайканик, когда Фарадин начал
говорить.
Тогда он спросил:
- Почему ты не хочешь раскрыть твое истолкование?
- Ладно, мой господин. Сон говорит мне о том, что нет смысла
объяснять эти вещи.
Фарадин не мог сдержать себя.
- Ты хочешь сказать, что я уже знаю смысл своего сна?
- Может быть, да, Мой Господин, но это не главное. Тайканик
придвинулся ближе к Фарадину. Оба пристально смотрели на старика.
- Объясни, что ты хочешь сказать! - сказал Тайканик.
- В самом деле, - сказал Фарадин.
- Если бы мне пришлось говорить про этот сон, чтобы исследовать
вопросы воды и пыли, змей и червей, чтобы проанализировать атомы, которые
роятся в твоей голове, также как и в моей, - ах, Могущественный Господин,
- то мои слова озадачили бы тебя и ты бы ничего не понял.
- Ты боишься, что твои слова могли бы разгневать меня, - требовал
Фарадин.
- Мой Господин! Ты уже разгневан.
- Это потому, что ты не доверяешь нам? - спросил Тайканик.
- Очень близко к цели, мой Господин. Я также не доверяю тебе, и по
простой причине - потому что ты сам себе не доверяешь.
- Ты очень рискуешь, - сказал Тайканик. - Здесь людей казнят за менее
безобидное и оскорбительное поведение, чем твое.
Фарадин кивал в знак согласия и сказал:
- Не испытывай наше терпение.
- Фатальные последствия гнева Коррино хорошо известны, Мой Господин
Салузы Второй, - сказал старик.
Тайканик положил свою руку на руку Фарадина, чтобы сдержать его гнев,
и спросил:
- Ты пытаешься довести нас до того, чтобы мы убили тебя?
Фарадин не думал об этом, он чувствовал теперь холод внутри себя, как
только представил, что могло означать такое поведение. Представлял ли этот
старик, которого называли Проповедником... представлял ли он нечто
большее, чем казался? Что могло бы повлечь за собой его смерть? Мученики
могли бы оказаться очень опасными существами.
- Я сомневаюсь, что ты убил бы меня, независимо от того, что бы я
сказал, - проговорил Проповедник. - Я думаю, ты знаешь мне цену, Башар, и
твой Принц об этом догадывается.
- Ты совсем отказываешься объяснять его сон? - спросил Тайканик.
- Я уже объяснил его.
- Но ты не сказал, что нашел в нем?
- Ты порицаешь меня, Мой Господин?
- Какую ценность ты можешь представлять для меня? - спросил Фарадин.
Проповедник протянул вперед правую руку.
- Если я поманю этой рукой, то придет Данкан Айдахо и будет исполнять
мои приказания.
- Что это за пустое хвастовство? - спросил Фарадин.
Но Тайканик покачал головой, припоминая свой спор с Вэнсикой. Он
сказал:
- Мой Принц, это может быть правдой. У этого проповедника много
последователей на Дюне.
- Почему ты не сказал мне, что он оттуда? - спросил Фарадин.
До того, как Тайканик смог ответить, Проповедник обратился к
Фарадину:
- Мой Господин, ты не должен чувствовать своей вины за Арракис. Ты
всего лишь продукт своего времени. Это особого рода мольба любого
человека, который погряз в своей виновности.
- Виновности! - гневно выпалил Фарадин.
Проповедник только пожал плечами.
Странно, но неистовство Фарадина сменилось изумлением. Он засмеялся,
откидывая назад голову, отводя от Тайканика настороженный взгляд. Потом
сказал:
- Ты нравишься мне, Проповедник.
- Это как вознаграждение для меня, Принц, - ответил старик.
Подавляя смех, Фарадин сказал:
- Мы найдем для тебя апартаменты здесь, при дворе. Ты будешь моим
официальным толкователем снов - даже если ты никогда не скажешь мне и
слова о своем толковании. И ты можешь рассказывать мне о Дюне. Я испытываю
огромное любопытство к этому месту.
- Этого я не могу сделать, Принц.
Гнев, достигший критической точки, снова вернулся к нему. Фарадин
бросил молниеносный взгляд на черную маску.
- А почему бы и нет, умоляю, скажи?
- Мой принц, - прервал Тайканик, снова дотрагиваясь до руки Фарадина.
- В чем дело, Тайк?
- Мы доставили его сюда, заключив соглашение с Космическим Союзом. Он
должен быть возвращен на Дюну.
- Мне велели вернуться на Арракис, - сказал Проповедник.
- Кто велит тебе? - требовательно спросил Фарадин.
- Власть более великая, чем твоя, Принц.
Фарадин вопросительно посмотрел на Тайканика.
- Он шпион Атридесов?
- Не совсем так, мой Принц. Алия установила цену за его голову.
- Если это не Атридесы, тогда кто приказывает тебе? - спросил
Фарадин, переключая свое внимание на Проповедника.
- Возможность более великая, чем Атридесы.
У Фарадина вырвался смешок. Это была какая-то мистическая чепуха. Как
могли одурачить Проповедника? Проповеднику приказывали, и скорей всего это
были сны. Какое важное значение имели эти сны?
- Это пустая трата времени, Тайк, - сказал Фарадин. - Почему ты
подверг меня этой... этой Шутке?
- Это имеет двойную ценность, Мой Принц, - ответил Тайканик.
- Этот толкователь снов обещал мне доставить Данкана Айдахо как
агента Дома Коррино. Все, о чем он просил, это встретиться с тобой и
истолковать твой сон. - Про себя Тайканик добавил: "И так он сказал
Вэнсике". Новые сомнения напали на Башара.
- Почему мой сон так важен для тебя, старик? - спросил Фарадин.
- Твой сон говорит мне, что великие события идут к логическому
заключению, - сказал Проповедник. - Я должен поспешить с возвращением.
Усмехаясь, Фарадин сказал:
- Ты хочешь остаться загадочным, так и не дав мне совета.
- Совет, Принц, очень опасное дело. Но я рискну сказать несколько
слов, которые ты можешь воспринимать как совет или как-то иначе, вообще
как ты этого захочешь.
- Конечно, - сказал Фарадин.
Закрытое маской лицо Проповедника было прямо против лица Фарадина.
- Правительства могут приходить к власти или распадаться по причинам
абсолютно незначительным, Принц. Какие пустяковые события! Спор между
двумя женщинами... куда дует ветер в какой-то определенный день...
насморк, кашель, длина одежды или как соринка попала в глаз придворного.
Это не всегда важные интересы министров Империи, которые диктуют ход
истории, а также вовсе необязательные понтификации священников, которые
движут руками Господа!
Эти слова глубоко взволновали Фарадина, и он не мог найти объяснения
этим чувствам.
Тайканика, однако, заинтересовала одна фраза. Почему Проповедник
говорил про одежду? Мысли Тайканика сосредоточились на Имперских костюмах,
которые отправили Атридесам-близнецам, на тиграх, которых выдрессировали
нападать. Неужели этот старик делал неуловимое предупреждение? Много ли он
знал?
- Как можно воспользоваться этими словами, в качестве совета? -
спросил Фарадин.
- Если у тебя это получится, - сказал Проповедник. - Ты должен свести
свою стратегию к точке ее применения. Где применяют стратегию? В особом
месте и с особыми людьми. Но даже если учесть все мельчайшие детали, все
равно одна ничего не значащая деталь останется не замеченной тобой. Может
быть, Принц, твоя стратегия доведена до амбиций жен местного правителя?
Холодным голосом Тайканик прервал его:
- Почему ты заладил про эту стратегию, Проповедник? Как ты думаешь,
что ожидает Принца?
- Все идет к тому, что он пожелает занять трон, - сказал Проповедник.
- Я желаю удачи, но ему, возможно, понадобится нечто гораздо большее, чем
удача.
- Это опасные слова, - сказал Фарадин. - Как ты осмеливаешься
произносить такие слова?
- Амбиции ведут к тому, что действительность перестает тебя
волновать, - сказал Проповедник. - Я осмеливаюсь произносить такие слова,
потому что ты стоишь на распутье. Ты мог бы стать замечательным. Но сейчас
ты окружен теми, кто не ищет моральных оправданий, советниками, которые
стратегически ориентированы. Ты молод, силен и вынослив, но тебе не
достает определенного, хорошо продуманного обучения, с помощью которого
мог бы формироваться твой характер. Это грустно, потому что у тебя есть
слабости, о которых я уже рассказывал.
- Что ты имеешь в виду? - потребовал Тайканик.
- Будь осторожен, когда говоришь, - сказал Фарадин. - Про какую
слабость ты говоришь?
- Ты не дал ни малейшего намека на то, каким может быть общество,
которое ты мог бы предпочесть, - сказал Проповедник. - Ты не принимаешь во
внимание надежды своих подданных. Ты не имеешь даже малого представления о
форме Империи, которой ты добиваешься. - Он повернул лицо, закрытое
маской, к Тайканику.
- Тебя больше притягивает власть, а не то, как ею пользоваться и как
избежать опасности, которые она уготовила. Таким образом, твое будущее
заполнено явными таинствами: спорящими женщинами, кашлем и ветреными
днями. Как ты можешь создать эпоху, если не можешь видеть каждой мелочи?
Твой здравый ум не будет служить тебе. Вот в этом-то и есть твои слабости.
Фарадин долго изучал старика, удивляясь глубоким выводам, которые
были результатом его мысленной деятельности, постоянству таких
подвергнутых сомнения понятий. Мораль! Цели общества! Это были мифы,
которые должны были существовать параллельно с верой в восходящее движение
эволюции.
Тайканик сказал:
- Достаточно произнесено слов. На какой цене вы остановились,
Проповедник?
- Данкан Айдахо - вал, - сказал Проповедник. - Подумайте, как лучше
использовать его. Ему цены нет.
- О, у нас для него есть подходящая миссия, - ответил Тайканик. Он
взглянул на Фарадина. - С вашего разрешения, Мой Принц?
- Отошлите его до того, как я изменю свое решение, - сказал Фарадин.
Потом, глядя на Тайканика: - Мне не нравится, как ты обошелся со мной,
Тайк!
- Прости меня, Принц, - сказал Проповедник. - Твой верный Башар
выполняет волю Бога, даже не подозревая об этом. Откланявшись, Проповедник
удалился, и Тайканик поспешил проводить его. Фарадин смотрел им вслед и
думал: "Я должен узнать, что это за религия, которой отдается Тайк". И он
грустно улыбнулся.

"И он в своем видении увидел доспехи. Доспехи не были
его собственной кожей: они были сильнее, чем пласталь.
Ничто не могло проникнуть сквозь его доспехи: ни нож, ни
яд, ни песок, ни пыль пустыни или ее изнуряющая жара. В
своей правой руке он содержал силу, чтобы вызвать
кориолисову бурю, чтобы вызвать землетрясение и превратить
все в ничто. Его глаза были прикованы к Золотой Тропе, а в
левой руке он держал скипетр абсолютной власти. А там, где
обрывалась Золотая Тропа, его глаза устремлялись в
вечность, которая, как он знал, должна быть пищей для его
души и вечно существующей плоти."
"Хейхия: Сон моего брата" из "Книги Ганимы".

- Лучше будет, если я никогда не стану Императором, - сказал Лито. -
Я не намекаю на то, что совершил ошибку своего отца и заглянул в будущее,
приняв стакан спайса. Я говорю, что это все из-за эгоизма. Моя сестра и я
отчаянно нуждаемся в том времени, когда мы сможем узнать, как жить таким,
как мы?
Он умолк, вопросительно посмотрев на Леди Джессику. Интересно, каков
будет ответ их бабушки?
Джессика изучала своего внука в тусклом свете светильников, которые
освещали ее апартаменты в съетче Табр. Все еще было раннее утро, это был
ее второй день пребывания здесь, и ей уже успели доложить, что близнецы
провели целую ночь вне съетча. Что они там делали? Она плохо спала в эту
ночь. Это был съетч ее ночных кошмаров - но за его стенами, не было
пустыни, насколько она помнила. Откуда взялись все эти цветы?. И воздух,
окружавший ее, казался слишком сырым.
- Объясни, дитя, что это значит: вам нужно время, чтобы познать себя?
- спросила она.
Он слегка покачал головой, зная, что это был жест взрослого человека
в детском теле, напоминая себе, что он должен вывести эту женщину из
равновесия.
- Во-первых, я не ребенок. О... - Он дотронулся до груди. - Это тело
ребенка, и это не подлежит сомнению. Но я не ребенок.
Джессика покусывала верхнюю губу. Ее Герцог, который так давно умер
на этой проклятой планете, смеялся над этой ее привычкой. "Это твой
необузданный ответ". Так он называл это покусывание губы. "Это говорит мне
о том, что ты встревожена, и я должен поцеловать эти губы, чтобы снять с
них это волнение".
Теперь ее внук, который носил имя ее герцога, успокоил ее лишь одной
улыбкой и фразой:
- Ты встревожена: я вижу это по твоим дрожащим губам.
Необходимо было глубокое знание одной из дисциплин Бене Джессерит,
чтобы создать хотя бы видимость душевного равновесия. Она овладела собой и
спросила:
- Ты насмехаешься надо мной?
- Насмехаться над тобой? Никогда. Но я должен объяснить тебе, что мы
очень сильно отличаемся друг от друга. Позволь напомнить тебе о тех
оргиях, происходивших много лет тому назад, когда старая Преподобная Мать
передала тебе ее собственные жизни и воспоминания. Она передала тебе
длинную цепь, каждое звено которой подразумевает отдельную личность. Ты до
сих пор имеешь всех в своем распоряжении. Поэтому ты знаешь кое-что из
того, что мы с Ганимой испытываем.
- А Алия? - спросила Джессика, дразня его.
- А разве ты не говорила об этом с Гани?
- Я хочу обсудить это с тобой.
- Очень хорошо. Алия отрицала то, что было с ней, и, наконец, стала
тем, чего они больше всего боялись. Это опасно для любого человека, но для
нас, предрожденных, это хуже, чем смерть. И это все, что я хочу сказать
про Алию.
- Итак, ты не ребенок, - сказала Джессика.
- Мне миллионы лет.
Джессика кивнула, на этот раз спокойнее, но с ним она была более
осторожной, чем с Ганимой. А где была Ганима? Почему Лито пришел один?
- Послушай, бабушка, - сказал он. - Мы - это последствие! Мерзость и
мы - разве это надежда Атридесов?
Джессика не обратила внимания на вопрос.
- Где твоя сестра?
- Она отвлекают Алию, чтобы оградить нас от беспокойства. Это
необходимо. Но Ганима рассказала бы тебе больше, чем я. Разве ты не
заметила этого вчера?
- То, что я заметила, это мое дело. Почему ты лепечешь про Мерзость?
- Лепечу? Не обращайся ко мне на своем Бене Джессеритском жаргоне,
бабушка. Тем же самым я тебе отвечу, слово за слово. Я хочу большего, чем
дрожание твоих губ...
Джессика встряхнула головой, чувствуя холодность этого... лица, в
жилах которого текла ее кровь. Она пыталась противостоять его тону и
спросила:
- Что ты знаешь о моих намерениях?
Он усмехнулся.
- Ты не должна спрашивать, совершил ли я ошибку, как мой отец. Я не
выглядывал за пределы нашего сада времени, по крайней мере, не пытался.
Оставь абсолютные знания будущего для моментов deja vu, которые может
испытать любой человек.
Я знаю, какую западню готовит предвидение. Жизнь моего отца говорит
мне, что я должен знать об этом. Навсегда пойманным, как в ловушку, этим
будущим. Это разрушает время. Настоящее становится будущим мне нужно
гораздо больше свободы, чем эта.
Джессика не знала, что ответить. Это чудовищно! "Мой любимый Лито!"
Эта мысль потрясла ее. На мгновение ей показалось, что детская маска
сейчас упадет и обнаружатся те дорогие черты... Нет!
Лито опустил голову и смотрел исподлобья, изучая ее. Да, ею можно
управлять. Он сказал:
- Когда ты думаешь о предвидении, ты ничем не отличаешься от других.
Большинство людей представляет, как было бы хорошо, если бы можно было
знать завтрашний курс цен на китовый мех. Или будет ли Харконнен
когда-нибудь еще управлять своим Домом Гайди Прайм. Но, конечно, мы знаем
о Харконненах без предвидения, не так ли, бабушка?
Она не захотела снизойти до его насмешек над кровью Харконненов,
которая передалась ему от его далеких предков.
- Кто такой Харконнен? - спросил он. - Кто такой Зверь Раббан? Это
один из нас, а? Но я отклоняюсь от темы. Я говорю об общепринятом мифе
предвидения: знать будущее абсолютно! Полностью! Какие судьбы могли бы
быть созданы, а какие потеряны благодаря таким абсолютным знаниям, а?
Толни верит в это. Они верят, что если откусить маленький кусочек, то
будет хорошо, а если большой, то будет намного лучше. Как замечательно! И
если ты дашь любому из них полный сценарий его жизни, то какой это будет
жуткий подарок. Что за скука! Он будет иметь абсолютное знание о любом
моменте его жизни, который он проживает. Никакого отклонения! Он мог бы
предвосхищать каждый ответ, каждое высказывание - еще и еще, и еще, и еще,
и еще и...
Лито покачал головой.
- Незнание имеют свои преимущества. Вселенная, которая таит в себе
неожиданности, вот чего я хочу!
Это была длинная речь и, когда она слушала его, то была очень
удивлена, что его манера говорить, его интонации напомнили ей его отца -
ее потерянного сына, даже сами Идеи: это были вещи, о которых мог бы
говорить Пол.
- Ты напоминаешь мне своего отца, - сказала она.
- Тебе это причиняет боль?
- Некоторым образом, но и в то же время убеждает, что он продолжает
жить в тебе.
- Как мало ты помнишь из того, как он продолжает жить во мне.
Джессика заметила, что он говорил ровным голосом, но в голосе этом
слышалась горечь. Она приподняла подбородок чтобы смотреть ему прямо в
лицо.
- Или как твой Герцог живет во мне, - это ты! Алия настолько
повторяет тебя, что твоя жизнь не может утаить никаких секретов от нее. И
я! Я - как Каталог записей памяти. Бывают моменты, когда становится просто
невыносимо. Ты пришла сюда, чтобы судить нас. Ты пришла сюда, чтобы судить
Алию? Это лучше, чем если бы мы судили тебя!
Джессика не знала, что на это ответить. Что он делает? Неужели он
достиг состояния Алии - Мерзости?
- Это беспокоит тебя, - сказал он.
- Это беспокоит меня. - Она пожала плечами. - "Да, это беспокоит
меня, - и причины ты прекрасно знаешь. Я уверена, что ты пересмотрел мое
обучение в Бене Джессерит. Ганима делает это. Я знаю, что Алия... делала.
Ты знаешь, откуда вытекает твое отличие".
Он напряженно смотрел на нее.
- Мы знаем дрожание твоих губ, как это знал твой возлюбленный. В
каждой спальне, если мы захотим, мы можем услышать шепот Герцога. Ты
восприняла это интеллектуально, я в этом не сомневаюсь. Но я предупреждаю
тебя, что интеллектуального восприятия недостаточно. Если кто-то из нас
станет Мерзостью... возможно ей окажешься ты, создающая это. Или мой
отец... или мать! Твой Герцог. Любой из вас мог овладеть нами - и условие
будет тем же.
Джессика почувствовала жжение в груди, в глазах потемнело.
- Лито... - едва выговорила она, позволив себе, наконец, произнести
его имя. Оказалось, это причиняло меньше боли, чем она думала. Собрав
силы, она продолжала. - Чего ты хочешь от меня?
- Я хотел бы поучить свою бабушку.
- Учить меня? Чему?
- Прошлой ночью мы с Ганимой играли роли наших родителей, это почти
довело нас до самоуничтожения, но зато мы многое узнали. Есть вещи,
которые надо знать. Благодаря им можно предупредить любые действия. Теперь
Алия это совершенно верно, замышляет похитить тебя.
Джессика метнула взгляд в его сторону, она была потрясена услышанным.
Она знала хорошо этот прием, и сама несколько раз пользовалась им, когда
человека убеждают, и затем шокируют; Она пришла в себя, сделав резкий
вдох.
- Я знаю, что Алия делала... что она, но...
- Бабушка, пожалей ее. Положись на свое сердце, а равно и на свой
интеллект. Раньше ты это делала. Ты несешь угрозу, и Алия хочет прибрать к
рукам всю Империю, по крайней мере, это единственное, чего она хочет.
- Как мне распознать, кто это говорил: она сама, или это результат
проявления Мерзости?
Он пожал плечами.
- Вот где тебе должно помочь сердце. Гани и я знаем, как она
чувствует. Не очень-то легко противостоять требованиям этого великого
множества лиц, которые внутри, подавить их собственное "я", а потом они
снова будут атаковать всей толпой - каждый раз, когда вызываешь чью-нибудь
память. Однажды... - он сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее горло, -
...один из этих решит, что пора делить плоть.
- И ты ничего не можешь сделать? - Она задала этот вопрос, хотя
боялась ответа.
- Мы верим, что есть что-то... да. Мы не можем быть подвержены
спайсу. И мы не должны полностью подавлять прошлое. Мы должны
воспользоваться им. В конечном итоге мы смешаемся с ними в нас самих. Мы
перестанем быть самими собой - но также мы не будем одержимы.
- Ты говоришь о плане похищения меня.
- Это очевидно, Вэнсика очень честолюбива по отношению к сыну. Алия
тоже честолюбива по отношению к себе...
- Алия и Фарадин?
- Это не точно, - сказал он. - Но Алия и Вэнсика идут параллельными
курсами сейчас. Сестра Вэнсики находится в доме Алии. Что может быть проще
послания к..
- Ты знаешь об этом послании?
- Я будто бы видел его и читал каждое слово.
- Но ведь ты не видел этого послания?
- В этом нет необходимости. Мне достаточно знать, что все Атридесы
здесь, на Арракисе. Вся вода в одной цистерне. - Он жестом охватил всю
планету.
- Дом Коррино не осмелился бы напасть на нас здесь!
- Алия немедленно воспользуется этим, если только попытаются...
Усмешка в его голосе рассердила ее.
- Я не хочу, чтобы мне покровительствовал мой внук, - сказала она.
- Тогда, женщина, перестань думать обо мне, как о своем внуке! Думай
обо мне, как о герцоге Лито! - Тон его голоса и выражение лица, даже жест
руки, были настолько точны, что она в смущении замолчала. - Лито сухо
добавил: - Я пытался подготовить тебя. Предоставь мне хотя бы эту
возможность.
- Почему Алия хочет похитить меня?
- Для того, чтобы взвалить вину на Дом Коррино.
- Я не верю этому. Даже для нее это было бы чудовищно. Слишком
опасно! Как она могла бы сделать это без... Я не могу поверить этому!
- Когда это случится, ты поверишь. Бабушка, ведь Гани и я погружались
в самих себя, и мы знаем. Это своего рода самозащита. Как же еще мы можем
реагировать на ошибки, которые совершаются вокруг нас?
- Я ни на минуту не приму это похищение как часть плана Алии...
- Всю Империю мучают сомнения, зачем ты здесь. Люди Вэнсики готовы
дискредитировать тебя. Алия не может ждать, когда это случится. Если бы мы
опустились, Дом Атридесов мог бы пострадать от смертельного удара.
- Какие же сомнения мучают Империю?
Она холодно, насколько это было возможно, отчеканила каждое слово,
зная, что на этого не-ребенка не сможет воздействовать никакая интонация.
- "Леди Джессика планирует сочетать браком этих близнецов", - сказал
он. - Вот чего хотят Сестры ордена Бене Джессерит. Кровосмешения!
Она сверкнула глазами.
- Глупые слухи. - Она сделал паузу. - Бене Джессерит не допустит,
чтобы такие слухи распространялись по всей Империи. Мы еще имеем некоторое
влияние. Помни это.
- Слухи. Что за слухи? У тебя же были планы относительно того, чтобы
скрестить нас? - Не отрицай этого. Позволь нам провести годы нашей половой
зрелости в том же доме, в котором и ты живешь, и твое влияние будет не
более чем размахивание тряпкой перед мордой песчаного червя.
- Ты думаешь, что мы так глупы? - спросила Джессика.
- Да. Твой Орден Сестер - это всего лишь букет проклятых глупых
старых женщин, которые ни в коем случае не перешагнут рамки их бесценной
своднической программы! Гани и я знаем их способы. Ты думаешь, мы дураки?
- Способы?
- Они знают, что ты из Харконненов. У них есть запись: Джессика -
дочь Танидии Нерус, наследница Барона Владимира Харконнена. Случайно эта
запись может быть обнародована...
- Ты думаешь, Сестры способны на шантаж?
- Да, я знаю, они могут. Они делают это очень тонко. Они приказали
тебе разобраться со слухами, которые ходят о твоей дочери. Они дали пишу
твоему любопытству и твоим страхам. Они пробудили твое чувство
ответственности, заставили тебя почувствовать себя виновной, потому что ты
вернулась на Келадан. И они предложили тубе план спасения твоих внуков.
Джессика могла лишь молча смотреть на него. Было такое ощущение,
будто он говорил правду о том, что Алия планирует похищение. Она была
полностью подавлена его словами, и теперь допустила возможность, что он
говорил правду, когда сказал, что Алия планировала.
- Вот видишь, бабушка, я должен решить очень трудный вопрос, - сказал
он. - Следую ли я мистике Атридесов? Живу ли я ради моих идеалов и... умру
ли за них? Или я выбираю другой путь - тот, который позволил бы мне
прожить тысячи лет?
Джессика невольно отшатнулась.
Эти слова, сказанные так легко, затронули один из предметов, который
в Бене Джессерит преподносят как аксиому. Много Преподобных Матерей могли
бы выбрать этот путь или попытаться это сделать. Но если бы одна из них
сделала это, то потом попытались бы сделать это все остальные. Они знали
наверняка, что этот путь приведет их к самоуничтожению. Тогда все смертное
человечество отвернулось бы от них Нет - этого нельзя было допускать.
- Мне не нравится ход твоих мыслей, - сказала она.
- Ты не понимаешь моих мыслей, - сказал он. - Гани и я... - Он
покачал головой. - Алия завладела всем - и отбросила это прочь.
- Ты уверен в этом? Я уже отправила весточку в орден о том, что Алия
практикует не подлежащий обдумыванию второй путь. Посмотри на нее! Она
нисколько не постарела с тех пор, как я в последний раз...
- О! Я говорю несколько о другом - "совершенство существования
никогда не было достигнуто человечеством".