Анастасия Вертинская, актриса - 02 - 18 Декабря 2022

Главная » 2022 » Декабрь » 18 » Анастасия Вертинская, актриса - 02

01:29

Анастасия Вертинская, актриса - 02

***

Фильмы конца 1960-х годов

Успех в «Гамлете» принёс Вертинской не только международную известность, но и ощущение приближения к внутренней гармонии. «Мне говорили: „Ты дочка Вертинского“, и я протестовала внутренне: хотела быть независимой от фамилии. Потом мне говорили: „Какая красивая!“ Но в красоте тоже не было моей заслуги. А мне хотелось услышать: „Какая артистка!“ Только когда мне это сказали, всё встало на свои места», — позже вспоминала актриса.

После «Гамлета» Вертинская стала одной из самых популярных актрис советского кино. Ещё будучи студенткой театрального училища имени Б. В. Щукина, она получила роль Лизы Болконской в киноэпопее Сергея Бондарчука «Война и мир» (1966—1967).

Режиссёр Сергей Бондарчук предложил смелую и неожиданную трактовку образа, при котором «маленькая княгиня» становилась трагической фигурой. Недалёкая, неумная, ограниченная женщина. Прелестная, хорошенькая, уютная. Возможно, останься она жива, мы не полюбили бы её. Ведь она была женой князя Андрея, а что она рядом с ним?.. Думаю, их пути всё равно разошлись бы, слишком разными они были. Но Лиза умерла. А в душе князя Андрея на всю жизнь остался этот немой трагический вопрос: «Зачем? За что? За что погиб человек?» Мне кажется, Толстой предостерегает здесь от той роковой ошибки, которую мы иной раз совершаем, не замечая любви ближнего. Снимаясь в «Войне и мире», я поняла, что можно, не играя трагедии, создать образ трагического звучания. А. Вертинская о роли Лизы Болконской. «Актёры советского и российского кино»

Сложнейшую задачу — сделать эпизодическую роль яркой и запоминающейся — актриса, как отметили все кинокритики, выполнила блестяще, передав сложную гамму необычных, острых чувств с ощущением внутренней актёрской свободы и естественности поведения на экране. А. Вертинская наделила образ неожиданной многоплановостью, позволившей проследить, как развивающаяся под слоем инфантильности новая личность гибнет, не успев осознать «ни смысла жизни, ни смысла своей боли», так что «на мёртвом её лице навсегда <застывает> вопрошающее, по-детски удивлённое выражение… Перед нами уже не условно выражаемые, а истинные движения живой человеческой души», — писал в 1967 году альманах «Актёры советского кино».

В числе высоко отмеченных кинокритикой работ Вертинской того времени была роль Кити Щербацкой («Анна Каренина», 1967), Ольги Борисовны («Преждевременный человек», реж. А. Роом, по незавершённой пьесе Максима Горького «Яков Богомолов»), Галины Петровны («Случай с Полыниным», реж. А. Сахаров, по одноимённой повести К. Симонова), которую сама актриса позже называла (наряду с Моной и Оливией) в числе трёх своих самых любимых.

Успех имел и фильм «Не горюй!» по роману Клода Тилье «Мой дядя Бенжамен». Режиссёр Георгий Данелия, как он сам вспоминал, приглашая на роль Мэри (дочери доктора Левана Цинцадзе) Вертинскую, вовсе не руководствовался тем, что её мама — грузинка. «Нет, мы даже с Ревазом Габриадзе и забыли об этом. Когда сели за сценарий, то ещё с первой страницы знали, что Мэри будет играть Вертинская. Потому что героиня должна была быть красивой, аристократичной. А это — именно Настя», — рассказывал он.

«Современник» и МХАТ

В 1967 году Анастасия Вертинская окончила с отличием театральный курс Щукинского училища. Театральный сезон 1967—1968 годов она провела в театре им. Вахтангова, в том же 1968 году она перешла в театр «Современник», где проработала до 1980 года. «Кино не давало необходимой уверенности. Надо признаться, я вызревала очень медленно. И только перейдя из „Современника“ во МХАТ, <я> оказалась на необходимом и адекватном себе уровне профессионализма», — говорила актриса.

В «Современнике» её ключевыми ролями стали Раневская («Вишнёвый сад» А. П. Чехова), Валентина («Валентин и Валентина» М. Рощина), позже — Оливия («Двенадцатая ночь» У. Шекспира). Специалисты отмечали в творчестве актрисы утончённость, пластичность, «сочетание внешней отточенности движений с глубоким внутренним психологизмом». Впрочем, успех и здесь давался нелегко: «В „Современнике“… я ходила два года в массовке, потом играла какие-то роли, удававшиеся, дай Бог, через раз», — вспоминала она. Своим учителем в театре А. Вертинская называла Олега Ефремова. Вместе они проработали в театре в общей сложности двенадцать лет, — сначала в «Современнике», затем во МХАТе.

В числе наиболее известных мхатовских работ А. Вертинской были Нина Заречная («Чайка») и Елена Андреевна («Дядя Ваня»), сыгранные ею «со всей насыщенностью душевных переживаний», но без «пустого пафоса», — как писала пресса. «Я счастлива, что мне пришлось пройти через А. Чехова. Это — очень жестокий автор, он не льстит. Но и не выводит прямой морали: как надо жить — как не надо, кто герой — кто не герой. Для А. Чехова герой — тот, кто в состоянии преодолеть рутину серых будней, потому что жизнь в основном и состоит из таких будней», — рассказывала актриса об этих ролях.

Сценическим достижением А. Вертинской стала и работа в «Тартюфе» по Мольеру в мхатовской постановке А. Эфроса (1981). Её Эльмира была выделена эстетически, как «дама со знаменитых французских гобеленов или картин Ватто, недоступная в своей невероятной красоте и изяществе». А. Эфрос, восхищённый работой А. Вертинской в «Тартюфе», предложил ей на выбор любую из двенадцати пьес; актриса предпочла «Бурю» Шекспира. «Она имела счастливейшую возможность выбирать то, что ей хотелось», — говорил об этом периоде театральной жизни А. Вертинской Н. Михалков.

Специалисты высоко оценили также её Лизу Протасову («Живой труп» Л. Н. Толстого), Дотти («Прекрасное воскресенье для пикника» Теннесси Уильямса), Наташу («Наедине со всеми» А. Гельмана), Пат («Перламутровая Зинаида» М. Рощина).

В шекспировской «Буре», поставленной в помещении Пушкинского музея А. Эфросом, А. Вертинская сыграла две роли: Просперо и Ариэля. Критики отмечали, что актриса стала «знаком красоты» этого спектакля, воплотив в своём исполнении «гармонию жеста, звука, движения»; об уникальной актёрской грации с восхищением говорил и сам режиссёр спектакля.

В другой шекспировской постановке, «Двенадцатая ночь» (1975) главного режиссёра Шеффилдского драматического театра Питера Джеймса (отечественному зрителю известной по телеверсии, вышедшей на экран в 1978 году), А. Вертинская сыграла Оливию, не только впервые продемонстрировав яркий комедийный талант, но и явив необычайную изобретательность в трактовке образа. Актриса вспоминала:

Я обожаю этот спектакль. «Современник» — вообще театр, в котором я без конца экспериментировала. И в этой роли тоже. Я убрала все краски со своего лица и сделала такую возрожденческую внешность — без бровей, без ресниц. Английский режиссёр Питер Джеймс дал нам невероятную свободу. У него было огромное чувство юмора, и это всех раскрепостило. Он обожал показывать — выбегал на сцену, расставив ручки, живот — вперёд, длинные волосы развевались. Очень смешно. И очень обаятельно… Для актёра играть комедию — огромное удовольствие, да и самим проектом все были увлечены. Звёздная труппа: Марина Неёлова, Олег Табаков, Юрий Богатырёв, Костя Райкин, Пётр Щербаков, Нина Дорошина… Когда работаешь с такими потрясающими партнёрами, атмосфера возникает уникальная. А. Вертинская. «Известия», 2009

К. Райкин считал успех Оливии в исполнении Вертинской совершенно закономерным. «Конечно же, она <Вертинская> — весёлый, ироничный, озорной, хулиганистый человек и — как только этому нашлось применение, это получило такое яркое воплощение», — говорил он. «Анастасия Вертинская играет Оливию так, что понимаешь: комедия — её жанр истинный, я бы сказал, её призвание. (Можно лишь пожалеть, что лирические и драматические роли она играет гораздо чаще, чем комедийные)», — писал кинокритик Ю. Смелков.

1970-е — 1980-е годы: работа в кино

Массовая популярность А. Вертинской не всегда помогала ей в работе. Нередко талант молодой актрисы в театре просто не хотели замечать, ставили её в массовки. Временами актрисе приходилось искусственно «упрощать» себе внешность, чтобы соответствовать стереотипам: она «запихивала вату в нос, рисовала веснушки, стриглась под горшок… Но режиссёры всё равно не знали, что делать с девушкой не из народа». А. Вертинская признавала, что у неё были большие перерывы в работе, «когда время требовало других героинь — румяных и весёлых активисток»:

Помню, я уже сыграла в «Алых парусах», «Человеке-амфибии» и «Гамлете», и в Британии мне дали премию как лучшей Офелии, когда в «Современнике» меня поставили в массовку на два года. Я была счастлива. Выходила в «Голом короле» в лосинах, нас было шесть или семь девочек, и мы пели: «Дух военный не ослаб, Ум-па-па-рару-рару, Нет солдат сильнее баб, Ум-па-па-рару-рару»… На сцене появлялся король, которого блистательно играл Евгений Евстигнеев, а по залу проносилось: «Вертинская, Вертинская». И меня сняли, потому что Евстигнеев сказал: «<Она> мне мешает»…А. Вертинская. Интервью газете «Неделя». 2009

Впрочем, актриса рано поняла опасность соблазна «войти в обойму» и никогда не жалела об упущенном. «Мне нечего было играть. Огромный простой… <Но> не жалею ни об одной отвергнутой мною роли. Наоборот — только о тех, что, дав слабину, к сожалению, сыграла», — говорила она.

В 1971 году Вертинская снялась (с Олегом Далем и Андреем Мироновым) в философской притче «Тень» Надежды Кошеверовой по пьесе Евгения Шварца. Затем последовал фильм «Человек на своём месте» (реж. А. Сахаров, 1972) и за ним — шестилетняя пауза. «Я не гожусь на роли сталеварш и общественного работника. У меня нет этого не только во внешности, но и в жизни, и пафоса этого я не знаю…», — так объясняла она этот перерыв, добавляя: «Это — трудное существование, когда у тебя существуют рамки твоей социальности».

Одной из самых заметных работ актрисы в кино в 1970-е годы стала роль Моны в телефильме Михаила Козакова «Безымянная звезда» (1978) по одноимённой пьесе румынского драматурга Михаила Себастьяна. «Козаков говорил: ну, вы тут сами всё знаете; как знаете, так и сыграйте. Несколько сцен он отдал нам на откуп, и мы их как знали, так и сыграли», — вспоминал впоследствии И. Костолевский, её партнёр.

Актёры были так увлечены работой, что завершили её всего за один месяц. Фильм, в котором режиссёр позволил актрисе самой создать образ героини, остался для неё одним из самых любимых в карьере: «Роль такая выпадает один раз в двести лет. Потому что в этой роли есть всё: и лирическое начало, и драматическое, и комедийное… Теперь таких ролей нет». «Больше всего …люблю Мону, потому что она пришлась на мой зрелый период, когда я была сформировавшейся актрисой», — говорила А. Вертинская.

В телесериале «Овод» (1980) по роману Этель Лилиан Войнич А. Вертинская сыграла Джемму. В главной роли здесь дебютировал Андрей Харитонов, впоследствии в качестве режиссёра снявший А. Вертинскую в «Жажде страсти». Затем последовал фильм «Кража» режиссёра Леонида Пчёлкина по пьесе Джека Лондона: А. Вертинская сыграла здесь главную роль, а партнёром её вновь выступил И. Смоктуновский.

В 1988 году А. Вертинская сыграла две необычные для себя резко отрицательные роли: Герцогиню («унаследованную» от матери) («Житие Дон Кихота и Санчо») и Моргану («Новые приключения янки при дворе короля Артура»). Своеобразным контрастом явилась «бурно-комично» сыгранная ею роль «придурковатой мамаши» в фильме «В городе Сочи тёмные ночи» режиссёра В. Пичула.

В 1989 году А. Вертинская написала пьесу «Мираж, или Дорога русского Пьеро» по мемуарам отца, осуществила её постановку и сама же сыграла роль Александра Вертинского в спектакле, приуроченном к 100-летию со дня рождения великого шансонье. С течением времени восприятие образа актрисы менялось, но — всегда по восходящей. «…Она была символом десятилетий: в 60-х — девушкой-мечтой, в 70-х — женщиной-стилем, в 80-х заняла пьедестал кумира», — писала позже одна из газет.

---

Преподавательская деятельность

С началом перестройки Вертинская, как позже сама вспоминала, преисполнилась общим «духом свободы», тем более что была, по её словам, «генетически предназначена для независимого существования».

«Современник», а впоследствии МХАТ — это была определённая структура. Для прессы, для всех мы назывались единомышленниками, а на самом деле это означало «вы ходите строем, а мы вас будем отбирать». Есть возраст, когда ты хочешь ходить строем, даже сачкуя немножко. Когда понятия не имеешь, как играть роли, которые на тебя свалились, стоишь под общей гребёнкой, и тебе комфортно. Но рано или поздно настоящая творческая личность стремится вырваться из жёсткой структуры. А. Вертинская. «Неделя», 2009

«Семья и друзья были в шоке, когда я ушла, потому что ушла я с положения ведущей актрисы. Я же по типу характера часто меняю свою жизнь, и мне это далось легко», — говорила актриса.

В 1989 году Анастасии Вертинской предложили преподавать актёрское мастерство в Оксфордском университете. Она согласилась и следующие 12 лет (c перерывами) проработала за рубежом. После Оксфорда в Париже А. Вертинская долгое время вместе с Александром Калягиным вела мастер-класс в «Комеди Франсэз» и «Чеховской школе»; преподавала также в швейцарской «Школе европейского кино». Поставленный ею с группой учеников (как итог трёхмесячного каждодневного преподавания) спектакль «Чехов. Акт III» (куда вошли третьи акты пьес «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Вишнёвый сад») с успехом прошёл на сцене парижского театра Nanterre-Amandiers.

О работе за рубежом А. Вертинская говорила: «Классно было всё. Вырваться из-под ига главного режиссёра и всей рабской системы. Мне нравилось всё, начиная с момента упаковки чемодана…» Но «постоянно жить, отдавая себя воспитанию студентов, — для этого надо быть человеком другого типа», — отмечала актриса. Кроме того, А. Вертинскую всё это время тяготила отдалённость от Родины. «Когда я надолго задерживаюсь по работе за границей, я иногда даже заболеваю. Я заболеваю физически, но очень хорошо знаю, что в тот момент, когда автомобиль от Шереметьево поворачивает на МКАД, на этом повороте я выздоравливаю», — рассказывала она.

А. Вертинская с большой теплотой вспоминала своих европейских студентов: «актёров по призванию, которые грузят ящики ночами ради того, чтобы А. Чехова получить из русских рук, а комедию дель арте — из итальянских», а потом «не отпускают тебя, даже когда время твоё вышло… Едут за тобой в метро, задают вопросы, и этот урок длится и длится. От этого устаёшь, но нельзя не восхищаться этой постоянной попыткой постичь искусство».

В целом, А. Вертинская, по её словам, без сожаления изменила свою жизнь. «Если бы я не катапультировалась из стен театра, то просто не состоялась бы как личность… Зачем влачить убогое существование? — сидеть в театре и рыдать, что не дают ролей… Нужно всё время поворачиваться спиной к невыгодной мизансцене», — говорила она в интервью.

1990-е годы

В 1991 году вышел режиссёрский дебют Андрея Харитонова «Жажда страсти» по мотивам произведений В. Брюсова, где А. Вертинская создала изысканный образ аристократки, своего рода «бесплотно-декоративный призрак» женщины начала века, страдавшей нарциссической страстью. «Что-то роковое, страдальческое, надрывно зловещее излучал картинно-изысканный облик А. Вертинской. Таким несчастьям нет исхода, и подобной жажде нет утоления», — писала об этом образе Т. Москвина.

А. Харитонов считал участие в картине Вертинской своим «главным режиссёрским достижением»; он говорил о необычайной работоспособности, а также почти авантюрной отваге актрисы. «На съёмках в Ялте в холодную декабрьскую погоду ей, одетой лишь в тонкие шифоновые наряды, приходилось работать на свежем воздухе по несколько часов кряду. Когда же снимали эпизод, где её героиня летает, Вертинская отказалась от дублёрши и настояла на том, что сделает всё сама и по-настоящему. Закрепившись на длинных тросах, она бросалась вниз с 15-метрового сооружения. Полёт длился секунды, но повторить (в дублях) его много раз под силу лишь актёру одержимому, безоглядно преданному кино», — писал об этой работе журнал «ТВ Парк» (июнь, 1995).

В 1994 году режиссёром Ю. Карой был снят фильм «Мастер и Маргарита», попавший в прокат лишь в 2011 году. На роль Маргариты была взята А. Вертинская, которая «обошла» на пробах Елену Майорову, Анну Самохину, Веру Сотникову и Ирину Алфёрову. «У неё — масса достоинств. Во-первых — прекрасная актриса, во-вторых — благородство, порода. Кровь! — как говорит Коровьев. Ну, в общем-то, она стала фавориткой продюсеров. Хотя многие из актрис хорошо показались и были достойны быть Маргаритой», — так объяснял Ю. Кара этот выбор.

А. Вертинская без дублёрши работала во всех сценах, включая самую опасную. Сцена полёта снималась в четыре часа ночи на уровне третьего этажа; актриса была привязана тросами к вертолёту; шесть каскадёров держали её за ноги, четверо удерживали оператора. За два дня до начала съёмок она ничего не ела и пила только воду с лимоном. «Не знаю, почему его не пустили на экран: там что-то произошло с авторскими правами. Но думаю, не в этом дело. Просто какие-то высшие силы не захотели, чтобы картина пошла в прокат!», — говорила А. Вертинская впоследствии о загадочной истории экранизации булгаковской классики. При этом образ Маргариты она называла одним из своих любимых. «В русской литературе — это единственная героиня, которая жертвует собой ради другого человека. Именно это я и хотела сыграть», — говорила актриса.

В 1999 году А. Вертинская снялась в фильме «Бременские музыканты» (реж. Александр Абдулов, 2000). По поводу роли Атаманши она говорила, что поначалу не представляла себя в столь агрессивном амплуа. К тому же фонограммы песен были записаны Ларисой Долиной. «Мы с ней абсолютные противоположности… Когда я впервые услышала <себя>, то была близка к отказу… Нужно было что-то придумывать, чтобы, как только я открою рот, сразу не узнали Долину — её роскошный голос слишком узнаваем. Это достаточно сложная задача, когда 50 % роли за тебя уже кто-то сделал», — говорила актриса. В конечном итоге, от этой работы А. Вертинская, по её словам, получила огромное удовольствие.

Во второй половине 1990-х годов А. Вертинская некоторое время сотрудничала с телевидением: успех имели две её авторские программы — «Золотое сечение» и «Другие берега» (ОРТ) — о «людях, которые идут против течения, и которые выигрывают». Однако в теле-формат эти её работы не вписались: на вопрос корреспондента о причине закрытия «Других берегов» актриса отвечала: «Константин Эрнст сказал, что такие передачи на Первом канале не нужны».