Восход 018 - 28 Апреля 2024 - Персональный сайт

Главная » » Восход 018

00:30

Восход 018

***

Глава 5

Я сжал кулаки, послышался хруст костяшек. Неужели эта тварь выкрутится? Я не столько о себе переживал, сколько хотел, чтобы Верку выгнали отсюда. Кто ему помог? Откуда он раздобыл зелья?

— Борис, успокойся! — положил мне на плечо руку Самсон. Сержант выглядел напряженным.

Из склада вышли офицеры, по их лицам непонятно, что происходит. Вели себя как-то странно, Верка крайне недоволен. Только полковник улыбался, а я до сих пор не понимаю, на чьей он стороне, кроме своей.

— Зам сержанта Солнцев, — обратился ко мне майор. — Вы отправляетесь с Твердохлебовым в казарму до вынесения приговора.

Военные, которые нас сопровождали от общего зала, подошли, и мы последовали «домой». Я молчал, как и Самсон. Очень подмывало спросить, какого черта происходит? Когда мы зашли, сержант приказал пройти к нему в кабинет.

Наши вопросительно смотрели на нас с Твердохлебовым, чтобы им рассказали итоги совета, но мы прошли мимо. Когда закрылась дверь, сержант сказал:

— Теперь я понимаю, — упал на диван мужик.

— Не поделитесь? — спросил я у него и сел на стул рядом.

— Скоро ты сам все узнаешь, — достал сигарету Твердохлебов и закурил. — Главное, что тебе, мне и отряду ничего не угрожает.

— Самсон Андреевич, вы можете нормально объяснить, какого овоща?

Как и ожидалась, наш военный совет и суд не прошел сам по себе. Никто бы в эту часть просто так не поехал. Здесь дяденьки повыше решали свои вопросы. Видимо, Верка уже давно спалился, и его не трогали, чтобы он тут играл свою роль. Так, мелкая сошка. Но каждый раз за его косяки кто-то впрягался.

Этих людей вычислили, но нужны доказательства. Сейчас офицеры будут решать, что делать дальше с продажными военными наверху. Вот, о чем тогда говорил Трутень, что он тут ловит рыбку на живца?

Сержант больше ничего не говорил, а я встал и вышел. Отряд по-прежнему ждал новостей, ими я и поделился.

— Все хорошо. Пока счет вничью. Ждем решения суда, и можно будет выдохнуть. А вы, дамы и господа, возвращайтесь к тренировке. Как узнаю что-то новое, вам сообщу.

Все были недовольны. Я сел на раскладушку и задумался. Как же несет бюрократией и гнильцой. Ничего удивительного, но в этой ситуации есть плюс. Я спрятал несколько ящиков оружия — двадцать ружей, семнадцать револьверов и почти тысячу магических пуль.

А еще пятьсот полных комплектов зелий. Сначала я думал все вернуть потом, а теперь это станет моей инвестицией в будущее. Тем более на ящиках были отметки, что они вообще из других частей. Верка одолжил для проверки. Ну, теперь кому-то не повезет.

Есть сложность, как их реализовать, не привлекая внимания, но это уже следующий вопрос. После ночных опытов и похождений хотелось спать. Завалился на раскладушку и закемарил.

Проснулся от того, что на меня кто-то смотрит, открыл глаза. Передо мной стоял Трутень. Мужик улыбался.

— Поднимай свою шею! — сказал он. — Пойдем к Самсону, разговор есть.

Когда дверь в кабинет закрылась, подполковник сел на диван и закурил свою трубку и продолжил.

— Значит, так, мальчики, с вас сняты все обвинения, — выпустил кольцо дыма. Повисло молчание. — Не вижу радости на ваших лицах…

— Разрешите обратиться? — спросил я. Мне кивнули. — Что со старшим лейтенантом Вершининым?

— А что с ним? — переспросил Трутень с улыбкой. — Живой, здоровый, недовольный немного, но тут ничего не поделаешь.

— Чего ты с ним играешься? — вдруг сказал Самсон. — Не видишь, мальчишка весь извелся.

Мужики рассмеялись. Я наблюдал за ними. Сейчас они себя вели, как старые друзья. Если до этого чувствовалось, что один начальник, другой подчиненный, то сейчас…

— Выйди-ка на пару минут, — приказал Трутень, когда они успокоились. — И не подслушивай. Поверь, я почувствую.

Я закрыл за собой дверь и пошел в душевую умыть лицо, после дневного сна. Когда вернулся в кабинет, то подполковника уже не было, сержант сидел довольный. Перед ним лежали папки, на столе бутылка и парочка стаканов.

— Ну, что, Боря, поздравляю тебя! — вдруг сказал Самсон. Я уставился на него. В моих глазах немой вопрос.

— Верку разжаловали до сержанта и отправляют в другую часть, — оскалился Твердохлебов.

— К нам пришлют кого-то? — спросил я.

— Ха-ха-ха! Лучше, Боря! Теперь я управляю этой частью, мне присвоили звание лейтенанта.

— По-з-драв-ля-ю! — растянул я и искусственно улыбнулся. Честно, я был рад за него. Голова уже строила новые планы.

Самсон взял бутылку и налил содержимое в два стакана, кинул в один из них офицерские звездочки, а в другой — свои нашивки. Покрутил жидкость в каждом из них и протянул один мне.

***

— На вот, выпей! — сказал он. — Отметим победу.

Я взял стакан, еще не понимая, что происходит. Твердохлебов залпом выпил и налил себе еще одну порцию, потом посмотрел на меня. Я крутанул жидкость, принюхался и выпил. Ожидал, что это будет брага или настойка какая-то. Оказалось, слабенькая медовуха.

— Ну, чего ты уставился? — рассмеялся лейтенант. — Другой у меня нет. Итак, эту брал за бешеные деньги.

Самсон еще раз налил в мой стакан, и мы повторили. За полчаса бутылка опустела, но никто из нас не был даже во хмелю. Самсон закинул ноги на стол, убрал руки за голову и закурил.

— Что-то я радости на твоем лице не вижу, — кашлянул новоиспеченный лейтенант.

— Пытаюсь понять, что произошло, — честно ответил.

— Не бери в голову, Солнцев. Трутень решил какие-то свои вопросы, и вот как все вышло. Наконец-то нормально заживем.

— Ага, — ухмыльнулся я.

— Кстати, даже не спросишь, почему у тебя в стакане сержантские нашивки? — поднялся Твердохлебов и уставился на меня.

— Нет, — пожал я плечами. — Может, традиция такая…

— Эх, Боря… — вздохнул Самсон. — Тебе присвоили звание сержанта за твои успехи. Трутень лично проконтролировал данный вопрос. Просил передать, чтобы старался дальше, и, может, к концу службы получишь лейтеху.

Нормально девки пляшут. Я посмотрел на нашивки в стакане, достал их и прикрепил на китель. Хоть была еще куча вопросов, но это действительно победа. Верка пойдет сержантом сапоги топтать. Самсон занял его место, нормальный мужик, и теперь в части все будет по-другому.

Да и я… хоть не планировал строить карьеру в армии, стал сержантом.

— А кто будет у нас в отряде сержантом? — спросил я.

— Не переживай, найду хорошего мужика. Земанский… Слышал?

— Доводилось… — ответил я. Он нас с Зубаревым разнимал и в битве с троллем участвовал. — А что со мной?

Если честно, я рассчитывал на свой отряд, было бы куда проще с ним продолжить служить. Новичков брать? Уходить в другой? Это опять все сначала начинать. Я не очень хочу.

— А это, Боря, правильный вопрос. Тебе повезло. Даже не знаю, чем ты так приглянулся Трудному. От тебя же одна головная боль и проблемы!

Я поднял брови и посмотрел на Самсона. У него на лице растянулась улыбка. Не видел, чтобы до этого он так часто радовался.

— Поедешь в городок Охотничий, будешь там служить. На тебя возложена крайне важная миссия — сделать так, чтобы отряды таскали именно военным свою добычу.

— Что? — удивился я.

Самсон выдал расклад. Так как я показал свои управленческие качества, умение работать в сложных ситуациях и добиваться целей, меня решили перевести, чтобы проявил себя еще лучше.

Охотничий — это городок в десяти километрах от нашей части. Можно его назвать военным, но там крайне много представителей аристократии. Мелкой, конечно, но все же. Все хотят быть поближе к тому, что можно сделать из свеженьких монстров, потому как в центрах зон за зелья и артефакты можно выручить совсем другие деньги.

И вот последний год свободные отряды все свое добро несут именно аристократам — они больше платят. А государю хочется, чтобы минимум половину получал он. Поэтому в городке есть пункт приема, сейчас он уже полгода закрыт из-за ненадобности.

И меня посылают, чтобы я, так сказать, вдохнул в него новую жизнь. Я молчал и думал. Эта возможность определенно развязывает мне руки — больше свободного времени. Куда его потратить, я знаю. Нужно найти тех, у кого есть записи о моих особенностях организма, уничтожить их и людей, которые за этим стоят.

Крайне непростая задача, но там я смогу отыскать ниточки и информацию, а еще заработать. Пока не придумал, как, но точно больше, чем здесь. А для этого нужны люди.

— Сержант… — запнулся я. — Лейтенант. Благодарен возможности и доверию, которое мне оказали, но буду честен. Одному мне крайне сложно выполнить поставленную задачу.

— Молодец, Боря! — хлопнул по плечу меня Самсон. — Думаешь, уже не как рядовой или зам. Правильно. Тебе разрешено взять несколько человек себе в помощь. Но! Боря, головой отвечаешь за них, их косяки — это твои. Если что не так… Ты сам понимаешь, проблемы — это меньшее, что тебя будет беспокоить.

— Понял! — ответил я и оскалился.

Вот, так куда лучше. Теперь нужно решить, кого взять с собой.

— Ты чего расселся? — толкнул меня лейтенант. — Отбываешь через два часа, а перед этим нужно сообщить мне, чтобы я документы сделал на всех. Так что пошел отсюда, и жду через час с именами.

Я встал и вышел. Определенный подъем я испытал. Есть еще вопросы, что меня ждет в Охотничьем. Теперь будет выход на все вольные отряды. Это плюс, даже на аристократию.

Отправился на тренировочное поле, чтобы закончить занятия моих балбесов да и новостями с ними поделиться. Когда все потные вернулись в казарму, я построил их и сказал:

— Господа и дамы, — сделал кивок в сторону девушек. — У меня хорошие новости. Начну с главного: Вершинин больше не старший лейтенант. Его разжаловали до сержанта и высылают из этой части.

— А кто будет главным? — спросил Дмитрий.

— Спасибо, — улыбнулся пареньку. — Это еще более радостная новость. Наш сержант Твердохлебов теперь лейтенант и займет должность Вершинина.

— Что? — удивились все.

— А кто тогда будет нашим сержантом? — удивилась Ольга.

— Вам повезло! Самсон Андреевич уже выбрал отличного кандидата — сержанта Земанского.

— Вам? Ты сказал: «Вам»⁈ — повторил мои слова Айваз.

— Не ошибся я в тебе, — цокнул на паренька. — Да… Это еще не все новости. Меня повысили до сержанта, и я уезжаю служить в другое место.

— А что с нами будет? — спросил Дмитрий.

— Ничего. Вы продолжаете служить под началом нового сержанта и лейтенанта Твердохлебова. Теперь все будет по-другому и намного лучше, — я наигранно улыбнулся.

Ребята разошлись. Пока еще переваривали информацию, а я думал, кого с собой взять. По-хорошему Айваза и Витю. У одного мозги и сила, у второго — только сила. Или девушек… Прервал мысли, потому что стало заносить не туда. Нет, слишком большое искушение. Плюсы, помимо юных тел, есть: убийца рядом и лекарь. Но…

— Боря! — обратился ко мне Владимир. — Я рад за тебя и за все… — развел руками паренек.

— Борзов, ты чего? Расстроился, что я покидаю тебя? — хлопнул его по плечу. — Я буду в гости приезжать.

— Дело не в этом, — убрал мою руку Владимир. — Получается, я больше не смогу с зельями работать? А Дарья Марковна?

— Кто о чем, а вшивый о бане… Не переживай, герой-любовник, все будет.

Царева стояла у стены и смотрела на меня. Улыбалась, сложив руки под отсутствием груди. Ольга пыталась подойти, но каждый раз ее попытки обламывали другие. Только она подошла ко мне.

— Решено! — сказал я вслух и пошел к Самсону.

Когда зашел в кабинет, Твердохлебов собирал бумаги уже как офицер. Нацепил знаки отличия, на чистую майку напялил китель и что-то бурчал себе под нос.

— Разрешите обратиться? — сказал я.

— Давай, выкладывай, у меня времени мало. В части разруха, тебя отправить еще надо. Перераспределить отряды, встретиться с другими офицерами, сержантами. Потом общее собрание, график выхода за стену, программы тренировок, а еще зелья и обмундирование. Голова кипит. Мне срок дали две недели, чтобы порядок навести, — протараторил мужик, перемещаясь по кабинету, как ужаленный.

— Я выбрал. Со мной отправятся Борзов и Говорунов, — сказал я.

Самсон остановился, посмотрел на меня и показал большой палец.

— Хороший выбор… Примерно так я и думал. Молодец! Сейчас оформлю все документы.

— Я могу вас попросить еще кое о чем?

— Солнцев, ты чего такой учтивый стал? А? — рассмеялся лейтенант. — Говори!

— Сделайте Айваза замом сержанта в отряде, он больше всех подходит на это место.

— Согласен, — ответил Самсон. — Передай ему и отдай свои старые нашивки.

— Еще вопрос. Дима и Володя… Что я могу?.. — но меня перебили.

***

— Все! Они в полном твоем подчинении. Че хочешь. Главное — выполни поставленную задачу. Убей, продай, но чтобы через месяц у меня был отчет о том, что пункт в Охотничьем получает половину от улова вольных.

Мы еще обсудили некоторые вопросы. Сержант долго не хотел мне выдавать то, что я потребовал. Но потом согласился, потому что поджимало время, чем я и воспользовался.

Я буду раз в неделю приезжать и докладывать об успехах, отчеты и рапорты мне придется писать каждый день, что делал я и мои подчиненные. Как мне поведали, у «начальства» планы на эту часть и то, что рядом. И на нас большая ответственность, как и риски за провал.

Когда все обсудили, лейтенант подписал наши бумаги, я вышел. Перед тем, как ехать, нужно подойти к какому-то Краснобородому и показать документы. Он изменит наши метки, чтобы мы могли перемещаться по территории городка, а также между ним и частью.

Снова всех построил.

— Есть у нас еще кое-какие новости и изменения. Борзов Владимир Николаевич! — повысил я голос. — Шаг вперед!

Володя нехотя двинулся и уставился на меня.

— Говорунов Дмитрий Кириллович! Шаг вперед! — сказал я.

Дима сразу же последовал приказу и вышел.

— Господа! — обратил я к ним. — У вас тридцать минут, чтобы собрать свои пожитки. Вы отправляетесь со мной, будем служить на новом месте.

— Нечестно! — сказала Царева. — Почему они? Оба самые бестолковые и бесполезные!

— Так решило руководство, — ответил я и пожал плечами. Всегда любил эту отговорку.

— Айваз Аршутович Атабекян, шаг вперед! — обратился я к владеющему. — С сегодняшнего дня ты заместитель сержанта.

— Ура! — крикнули его ребята.

Царева закатила глаза и сделала недовольное лицо, но промолчала. Ольга просто открыла рот и смотрела на меня. Я подошел к Айвазу и сказал ему на ухо:

— Это я тебе выбил должность. Раз в неделю я буду приезжать, и ты обязан докладывать об успехах отряда. Понял? Если узнаю, что все через одно место пошло, с тебя шкуру спущу. Хотел быть лидером? Докажи, что можешь. Ребята должны стать сильнее и… — посмотрел на Витю, — умнее, мудрее. В общем, чтобы мозги у них работали на все сто процентов. Когда я приеду, подготовь и распиши тренировки для Димы. Володей сам займусь.

— Так точно! — выпрямился владеющий и выказал мне уважение.

Своих я не собираюсь отпускать, у меня есть планы на девушек и Витю. Пусть пока тренируются, а потом… Что-нибудь придумаю.

Быстрее всех собрался Дима и уже стоял со своей сумкой у входа. Володя нехотя скидывал вещи и бурчал. Для моей задачи лучше всего подойдут именно эти два оболтуса. Их навыки помогут не только для пункта приема, но и для моего плана.

— Борзов, тебе пендель волшебный дать для ускорения? — спросил я, когда уже подошло время выдвигаться.

Володя бросил на меня злой взгляд. Ничего, скоро ты узнаешь, что мы будем делать и какие у тебя будут возможности, радоваться будешь. Пришлось подойти к нему и запихнуть оставшиеся вещи. Достал!

— Можно я загляну к Дарье? Попрощаюсь… — жалостливым голоском попросил Борзов.

— Нет! — отрезал я.

Вот это взгляд. Злость, гнев, боль, негодование — все перемешалось. Хороший настрой, рабочий. Мы подошли к воротам, и я спросил Краснобородого. Вышел мужик лет сорока, лысый, даже бровей нет, так еще и одного уха. Оценил нас. Военные направили оружие.

Я передал документы. Мужик посмотрел их и потом достал такой же диск, которым у нас «принимали присягу». Приложил к руке, и я почувствовал магию, проникающую в тело. Вот, от чего я хочу избавиться, так это от ограничивающей метки. Но все потом. Когда с метками ребят было покончено, подъехал грузовик.

Нам приказали залезть в кабину. Мы уселись, и обратил внимание через зеркала, что одного мужика ведут в наручниках военные. Рожа закрыта мешком каким-то. После того, как они залезли, машина завелась.

Открылись ворота, и мы выехали. Водитель, паренек лет двадцати, держал руль и курил. Периодически не успевал скидывать пепел, который падал ему на штаны. Он бросал «баранку» и отряхивал, потом снова хватался.

Сразу видно, профессионал. Он открыл окно и харкнул туда, потом посмотрел на нас.

— Вы куда? — спросил он.

— В Охотничий. — ответил я.

Ребята вылупились на меня.

— По дороге, — кивнул водитель. — Сейчас заедем на вокзал сначала, сгрузим одного и потом вас. А то путевой лист не выдали, сказали: «Езжай». Все, как обычно… — снова взял сигарету паренек.

— А кого мы везем? — поинтересовался я. — Если, конечно, это не секрет.

— Думаешь, я знаю? — шмыгнул носом и закашлялся водитель. — Мое дело — ехать и не задавать вопросы.

Ребята глазели по сторонам.

— Меня Игорь зовут, — отпустил руль паренек и протянул мне руку.

— Борис, — пожал и посмотрел на дорогу.

— Не переживай. Здесь прямо до самого вокзала, — рассмеялся Игорь. — Даже если захочешь, уедешь только в овраг. Не знаю, насколько это правда, но слух пошел, что старлея в части разжаловали, кто таков, не в курсе. Насчет пассажира… Точно у меня же есть документы. Там обычно только имя пишут.

— А какое, если не секрет? — спросил я, предчувствие просто кричало.

— Щас посмотрю! — бросил руль водитель. Я взял «баранку» и стал подруливать. Игорь откинул козырек, и оттуда упали пачка сигарет и папка. — Так… Аркадий Семенович.

Я улыбнулся. Верка, так мы вместе едем! Ну, пфырча, теперь ты от меня не уйдешь!

— Игорь, а можно, когда мы остановимся на вокзале, выйти в туалет? — спросил я паренька.

— Не положено! — сразу же ответил он и сделал серьезный вид.

— Ну чего ты как неродной? — Сказал я и залез в карман, достал оттуда десять рублей, их тогда не захотел брать Альберт из отряда Долгорукой.

Водитель посмотрел на деньги и облизнулся.

— Хорошо! Только никому не слова! Понял? А то с меня шкуру спустят. И только когда вылезет конвой, потом можешь выйти, — схватил чирик Игорек и засунул себе в карман.

— Пойдет, — улыбнулся я.

Идеально. Потерпи, Вершинин, скоро мы с тобой еще раз встретимся.

Глава 6

Мы ехали, а я считал секунды до момента, когда смогу поговорить с Веркой. А то даже не попрощались, не по-людски это. Есть, конечно, сложности с тем, чтобы обойти его охрану, буду смотреть по ситуации. Ребята не сводили глаз с дороги.

После части и стены это как будто новый мир увидеть и понимание, что у тебя появилась относительная свобода. Игорек молчал и крутил баранку. Мы приближались к станции.

Рядом с дорогой съезд, платформа и железная дорога. Это далеко от нормального вокзала. Мы остановились, я посмотрел в боковое зеркало. Вылезли военные, четыре человека, и помогли спуститься Аркадию.

Когда они вышли, водитель повернулся и сказал:

— Давай. У тебя пять минут.

— А где здесь?.. — растянул я.

— Лес видишь? Это туалет. А мох — это бумага. Пошел! Шустрее! — замахал руками Игорь, доставая очередную сигарету.

Я открыл дверь и спрыгнул. Так, ребята повели Вершинина к платформе. Проверил, что через зеркала ничего не видно. На открытой местности будет сложнее сделать то, что я запланировал.

Пока спасает одно: у Вершинина мешок на голове, и, если я приближусь, он меня не заметит, панику не поднимет. Я ускорился и направился к платформе, ребята встали посередине и закурили. Уже залез и шел к ним. На меня посмотрели и вернулись к своим делам.

Конечно, я же теперь сержант, и, если могу здесь быть, значит, не из части. Ну, или у меня тоже есть билет на бронепоезд. Подошел и встал рядом в десяти шагах.

— Аркадий Семенович, — обратился один из солдатиков к Верке. — Сейчас поезд подойдет, мы вас посадим и дадим билет. Он бессрочный и без имени. Все подготовил майор Груданцев, вас встретят в Томске.

— Хорошо, — ответил бывшей старлей. — Достала эта часть и помойка! Ничего, отсижусь и отомщу. Эти твари еще узнают, кто такой Вершинин.

Вот как? Значит, майор Груданцев? Запомню эту мразь. Как выпадет случай, тоже убью. Урод снова прикрыл Верку — билет, место. Ну ничего. Из моего рукава выпал самодельный нож, взял его в руку.

Сердце стучало. Подошел к военным, изменил голос и спросил:

— Ребята, не угостите сигаретой?

— Конечно, сержант, — ответил тот, кто разговаривал с Веркой. Он достал пачку и тряханул ее, чтобы выскочила одна папироса.

— Благодарю, — сказал я, взяв одной рукой сигарету.

Встал рядом с Вершининым, за его спиной. Делал вид, что не обращаю внимания на их узника. Вдруг раздался гудок приближающегося поезда. Все дружно повернули головы, а я приблизился. Еще гудок.

Нож словно в масло зашел в почку, в другую, парочку артерий и еще в позвоночник. Чтобы наверняка, ударил в шейный отдел и грудной. Звуковые пули вылетали при каждом ударе, они слились с гудением поезда. Ими я закрыл все повреждения, которые нанес Верке. Тот даже пискнуть не успел.

— Пацаны! — крикнул я, чтобы привлечь их внимание. Все повернули на меня головы. Теперь узнаю, выйдет красиво или через одно место. — Забудьте!

Четыре человека подвисли. Повезло… Схватил билет, вдруг пригодится, побежал обратно. Быстро заскочил в грузовик.

— Ну как, все получилось? — спросил Игорь.

— Забудьте! — снова сказал я.

Трое в кабине замерли. Отлично, значит, не должно остаться свидетелей. Разница в двадцать пять секунд. Стал считать про себя. Пока Игорек смотрел в никуда, завел машину, сняв с передачи.

Сейчас! Отпустил магию, которая сдерживала раны Вершинина. Подъехал поезд, десять секунд. Я смотрел в зеркало и ждал, в случае чего, нападения. Пять.

— Чего стоим? Кого ждем? — спросил я, когда в себя пришел водитель. — Военные вылезли. Может, поедем?

— Хорошо… — промямлил Игорь, врубил первую передачу, и мы тронулись.

Одной пфырчой меньше! Не стоило мне переходить дорогу. Даже если случится чудо и Верка выживет, он останется инвалидом и овощем. Забавно вышло. Хотел это проделать с Зубаревым, а убил. Вершинина планировал прикончить, но есть шанс, что он останется парализованным навсегда.

Да, жизнь — непредсказуемая штука, только если у тебя нет голоса бога. Мы продолжили свое путешествие. Заметил, что манжет рубашки чуть-чуть испачкался в крови, задрал его, чтобы не привлекать внимание. Мы ехали еще минут двадцать, пока не добрались до населенного пункта.

На въезде стояла охрана, и ворота, хоть они открыты, но документы проверяли. Игорь дал свои, я передал за всех. Больше всего подозрений вызвали именно мы.

— Сержант и рядовые, выйдете из кабины! — приказал военный.

Я кивнул ребятам, чтобы они выбирались. Нож, который по-прежнему лежал в рукаве, выпал между сидений. Когда мы оказались на улице, к нам подошел паренек лет двадцати с хвостиком.

Он держался за кобуру револьвера, сзади еще двое окружили. Бойцы невидимого фронта.

— Сейчас мы проведем обыск, в том числе личных вещей, — сообщил о своих намерениях рядовой.

— Фамилия? — спросил я.

— Что? — удивился солдатик.

— Я спросил твою фамилию, черт! — сказал я, и две акустические пули вылетели по тем, кто сзади. Уменьшил силу заряда, чтобы не покалечить.

К тому, кто приказывал, подскочил и ударил пальцами в кадык. Потом ногой по руке, которая потянулась к револьверу.

— Я тебя спросил фамилию, рядовой! — голосом отца приказал военному и наклонился к нему. — Ты, видимо, берега попутал приказывать сержанту. Или тут другой военный устав?

— Кх-кх! — откашливался военный. — Зарецкий… — хриплым голосом выдавил он из себя.

— Так вот, рядовой Зарецкий. Я Борис Иванович Солнцев, сержант. И вот, что ты сделал неправильно, — повысил голос, потому что к ним уже бежали на помощь другие военные с выставленным на нас оружием. — Первое: воинское приветствие старшего по званию. Второе: если у тебя есть подозрения, можешь задержать и вызвать старшего. Третье: обыск разрешается проводить только в части или на опорном пункте, и то после официального задержания. Понял? — спросил я и выкрутил ему ухо.

— Так точно, сержант Солнцев! — пропищал паренек.

— Что происходит? — рявкнул голос рядом.

— Сержант Борис Иванович Солнцев. Направлен в пункт приема для несения службы с еще двумя военными. Этот молодой человек не выказал уважения старшему по званию, попытался сам задержать и обыск провести, за что получил внушение от меня. Вопросы? — я повернулся. Передо мной стоял мужик лет тридцати, тоже сержант. Лицо небритое и с запахом перегара.

— Солнцев? — прожевал он мое имя. Я передал ему документы. Мужик изучил их и перевел взгляд на Зарецкого, который стоял и держался за горло, а потом на других валяющихся без сознания. — Мальчик, ты бы поаккуратнее, это тебе не часть для сопливых неженок, тут нормальные люди служат. Руки распускать не нужно.

— Хорошо, дяденька, — ответил я. — А вот что мне делать, я решу сам. Если тут не воспитывают сопливых рядовых, то лично могу этим заняться.

Мужик выплюнул жевательный табак и вернул мне документы. Он сжал скулы, но ничего не ответил. Мы залезли в кабину грузовика, а сержант стал поднимать дураков, которые валялись под колесами.

Игорь завел машину и бросил на меня взгляд.

— Борис, ты бы поаккуратнее. Это сержант Васильков, он тут главный на воротах, с ним лучше не ссориться, а то проблемы будут. Ходит под лейтехой Березиным, они и держат городок. Аристократы тоже имеют свою силу тут. Ты только приехал, еще многого не знаешь.

— Спасибо, Игорь, за совет, — улыбнулся я пареньку.

Пока никто не заметил, я запустил руку между сидений и подцепил пальцами нож. Аккуратно вернул его себе в рукав.

Дима с Володей смотрели друг на друга испуганными глазами и молчали. Дыра — вот, как можно описать данное место. Одна дорога прямо, через которую ты выезжаешь и въезжаешь из города. По сторонам дома, казармы и другие здания.

Пока ехали, заметил таверну, рюмочную, ресторан, аптеку. Мы остановились.

— Ну все, ребята, приехали, — сказал Игорь осторожно, смотря на меня. — Здание слева — то, что вам нужно. И сходите отчитаться к Березину, что прибыли.

— Благодарю! — ответил я и толкнул ребят, чтобы вылезали.

На нужной двери висел замок. Хорошо, что в документах, которые передал Самсон, был ключ. Со второй попытки мы попали внутрь.

— Апчхи! — чихнул Дима от пыли и вони, что здесь стояла.

Небольшое помещение с прилавком. Весы, ножи и скальпели отсутствовали. Если Говорунов изучал все с некой опаской, то Володя свободно переместился туда, где принимают туши и части. Открыл еще одну дверь и заглянул в подсобку.

— Ничего! — выдал он свой приговор. — Все, что должно быть, или украдено, или продано.

Я пока оценивал объем работы. Заглянул в помещение, где был Володя. Негусто: кроме стола, стула и лампы, ничего нет.

Поднялись на второй этаж, там две комнаты. Все в пыли и грязи. Повсюду бутылки из-под алкоголя и пепел от сигарет. Сразу видно, тут трудились люди, которые любили свою работу, и профессионалы своего дела.

— Ребята, мы с вами будем служить здесь. Наша задача: сделать так, чтобы вольные таскали свои туши к нам. Это первое, а второе… — я сделал паузу. — Потом расскажу.

— Помойка… — выдавил из себя Дима.

— А вы что хотели? Номера люкс ? Забыли, где находитесь? Тут хотя бы в туалет можете сами сходить, и поесть, когда захотите. И вообще, чего такие недовольные рожи? Не нравится? Не вопрос. Через неделю верну вас обратно в отряд, за стеной монстры уже заждались. Возьму девушек сюда, буду хорошо проводить время, — решил их припугнуть.

— Не надо! — в один голос сказали ребята.

— Убраться, помыть все, и будет сносно, — сразу же затараторил Дима.

Пока я не вводил их в курс дела, потому что сам до конца не решил, как буду действовать. Начнем с уборки.

— Дима, хватай Володю, и шуруйте, ищите место, где можно купить мыльно-рыльные принадлежности для того, чтобы тут все отдраить. Борзов, изучи цены на то, что потребуется для приема монстров, изготовления зелий и артефактов. Говорунов, на тебе задача завести полезные знакомства, в целом понять, как тут живут и что делают. Все по вашему профилю. И приступайте к уборке.

— А ты что будешь делать? — обиженно спросил Владимир.

— Не «ты», а товарищ сержант, — дал ему щелбана. — И наше благородие пойдет девок ... . Вернусь — чтобы тут все блестело.

— Можно с тобой… — замялся Борзов, — с вами, товарищ сержант? Молодые чресла горят, нужно пар выпустить.

— Володя, а не оборзел ли ты? — уставился на паренька взглядом отца, отчего он вжал голову в плечи. — Сарказм умеешь различать? Я пойду к лейтехе отчитаюсь, что мы прибыли. Узнаю, как сотрудничаем с местными, и вообще… Я что, вам отчитываться должен?

Ребята замолчали. Если с Димой еще можно по-хорошему, то с Володей требуется твердая рука. А то отвернешься, и он тут полгородка ... , а мне потом разгребать.

Посчитали деньги с Димой, что у нас осталось. Триста с копейками. Не густо… И в ближайшем времени только одни растраты будут. А как по-другому? Кстати, возможно, Самсону не до того было, вот он и не сказал. Уверен, нам довольствие какое-то причитается, чтобы тут все работало.

Открыл документы и там нашел еще один листок. В нем Твердохлебов написал, что неделю мы все приводим в порядок. Потом я приеду с отчетами, и мне денег отсыпят на покупку туш у вольных. Еще бумажка была — сто рублей на первые нужды, ее требуется сдать в местной части.

Вот не мог сразу сказать? А то я тут уже подумал, что совсем голых заставили батрачить. Сложил документы и выдвинулся к части. На улице ходили редкие солдаты и аристократы. Дамы в платьях, а мужчины — в костюмах. Даже одну семью с детьми встретил.

Часть располагалась в десяти минутах ходьбы. Одноэтажное здание, у входа два солдатика. Показал документы и спросил, кто главный. Им оказался Березин или, как сказали военные, Береза. Его кабинет самый дальний, внутри пять помещений.

Бухгалтерия, классы для обучения, парочка замов, и вот нужная мне дверь. Постучал — ничего. Приложил усилие, и после мне ответили:

— Кто там? Кого черти принесли? — мягкий, вальяжный и крайне расслабленный голос.

— Разрешите? — открыл дверь и заглянул.

— Ты кто? — уставился на меня мужик в рубашке и с бокалом красной жидкости в руках.

— Сержант Солнцев Борис Иванович. Прибыл с двумя замами для несения службы в пункте приема. Пришел отчитаться, — проговорил все, пока шел до его стола, затем протянул документы.

Мужик поставил бокал, посмотрел сначала на меня, а потом на бумаги. Брать из рук их не стал, поэтому я положил на стол. Он взял маленький ножик и им открыл папку, стал водить кончиком лезвия и читать.

Я пока изучал его. Сорок лет, залысины. Немного обрюзгший, на пузе не сходятся пуговицы рубахи, и от него просто воняет одеколоном. Толстые пальцы-сосиски, которыми мужик будто боится прикоснуться к документам. Лысина блестит от солнца. И, судя по комплекции, сам он невысокого роста.

— Так, — жевал Березин что-то во рту. — Ага, вот. Да. — говорил он себе под нос.

А потом взял и вытащил косточку изо рта и положил ее на блюдце рядом. Отщипнул от грозди виноградин, стал жевать. Я стоял молча и ждал, пока он разродится.

— Все хорошо, — все еще жуя, произнес он. — Борис, значит. Отлично! Не понимаю, зачем они пытаются возродить пункт приема, он тут не нужен, аристократы отлично справляются.

— Не в курсе. Мне сказали приехать и приступить, я это сделал, — ответил ему сухим голосом.

— Ой, голубчик, я не с вами. Так, просто мысли вслух, — поднял глаза лейтенант и улыбнулся. — Вы из чьих будете?

— Простите? — опустил я брови.

— Ну, порода у вас какая? Гражданин, боярин аль владеющий? — уставился на меня Березин и опять начал языком гонять во рту то ли кожицу от винограда, то ли косточку.

— Я аристократ, как и два моих заместителя.

— Даже так? — удивился мужичок — Ну и ладненько, проще будет прижиться. Видите ли, молодой человек, у нас тут очень сильное крыло аристо. Есть из центральной зоны, южной и сибирской. Уважаемые господа работают не покладая рук на благо государства, поэтому постарайтесь не мешать им.

— Лейтенант, я здесь с конкретной целью и ее собираюсь выполнить, — решил все поставить на свои места.

— Юность, — улыбнулся и закатил глаза Березин. — Все мы стараемся, пытаемся в начале. Я же не против, служи себе на здоровье. Кушай, спи. У нас есть хороший публичный дом, если молодое тело требует ласки и тепла. Главное, не мешай.

Спасибо, Трутень и Самсон. Чую, придется немного пошуметь, чтобы меня стали воспринимать всерьез. Но пока рано, только когда сделаю то, что запланировал, можно и зубы будет показать.

— Мне бы встать на довольствие и деньги получить, — перевел я тему.

— Ну, это тебе в бухгалтерию, — лениво указал на дверь Березин. — Только, Борис, будь душкой, не груби Лидии Петровне. Она женщина в летах, не любит хамов.

Улыбнулся и развернулся. Лейтенант продолжал изучать мои документы. Я вышел из двери и направился в бухгалтерию, постучался и заглянул.

Огромный стол с кучей бумаг, сейф рядом и женщина бальзаковского возраста. Она вязала, на меня никак не отреагировала. Очки висели на носу, и казалось, что могут свалиться в любой момент. Дама что-то мычала себе под нос.

— Прошу прощения, — сказал я чуть громче, чтобы привлечь внимание.

— Не ори! — буркнула женщина. — Думаешь, я слепая? Все вижу. Занята, довяжу и приму тебя.

Рефлекторно сжались кулаки. Я расслабился и выдохнул. Только сейчас обратил внимание, что Лидия Петровна наблюдала за мной. Пальцы машинально делали движения спицами, а она изучала меня. Я тоже не отставал.

Красная губная помада на лице, глаза подведены тенями. В брюках и кителе, на плечи накинут плед. Меня смутила ее обувь — на ней были сапоги, такие же, как носили в отряде Долгоруковой. Часть подошвы стерта. Лидия Петровна достаточно худощавая для своего возраста. Странно… Чую я, непростая это дама.

— Милок, ты бы присел, а то стоишь, глаза мозолишь. Быстрее вязать не могу, ты уж потерпи чутка, — старческим голосом произнесла бухгалтер.

Я опустился на диван и уставился в окно. Она специально разговаривает не своим голосом, делая его старше и немощным. Снова бросила на меня взгляд и улыбнулась. «Стоит попробовать…» — подумал я.

— А у вас попить ничего нет? — улыбнулся и приветливым голосом выдал свою просьбу.

— Прости, для солдатиков ничего, — хмыкнула женщина.

— Забудьте. — произнес я.

— Как скажешь, голубчик. Еще чуть-чуть потерпи, немного осталось. Понимаю, у вас в одном месте вечно свербит, спешите постоянно куда-то, — отвлеклась женщина от вязания и посмотрела на меня.

Вот как? Значит, она не простой работник, а маг, и уровень у нее выше подмастерья. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Решил ждать. Да и время моим оболтусам требуется, чтобы прогуляться и купить все, пусть пока приступают к работе.

Спустя час Лидия Петровна закончила вязать, затем взяла журнал и записала мои данные и ребят тоже. За месяц службы мы будет получать целых сорок рублей — это только от самой части. Твердохлебов обещал еще дать.

Сейчас на основании бумаги мне выдали сто рублей — купюры по рублю, пять и десять. Когда открыли сейф, заметил там бумажки и по пятьдесят, сто, и пятьсот. Многовато. Зачем столько? Мне же выдали самые потертые и помятые.

Поблагодарил женщину. Лидия Петровна специально все делала медленно, изображала тремор в руках и показательно кряхтела. Кто же она на самом деле? Информация — вот, что мне сейчас требуется.

Я возвращался к нам в новый «дом». Денег прибавилось, что не может не радовать. Надеюсь, Володя и Дима там уже приступили к уборке? Подошел, дверь была открыта. Заглянул.

— Ох и получите вы у меня… — сказал я, когда обнаружил такую же пыль и грязь.

Переместился к каморке. Там сидел Володя с разбитым носом и губой, с запрокинутой головой, и зажимал себе пазухи. Рядом без сознания лежал Дима. Лицо не лучше, чем у его нового друга.

— Боря? — через нос сказал Борзов. — Тут такое дело. Мы ничего не купили, но узнали кое-что.

— Говори! — сказал я, подходя к Диме. Жаба душила использовать качественную лечилку на них, но влил половину Говорунову в глотку, а остальное отдал Володе.

Борзов выпил, почмокал, будто пытается распробовать вкус.

— Моя штуковина, — сказал он и кивнул с довольной, побитой рожей.

— Не зли меня! Что случилось? — дернул его за плечо.

— Ай! Больно вообще-то! — сжался Владимир и цокнул. Хорошо, что глаза не закатил, а то бы добавки от меня получил. Паренек хрустнул шеей и продолжил. — Ничего. Зашли мы в магазин хозтоваров, купили все, что требуется. Я заглянул в один пункт приема, спросил, нет ли у них лишних инструментов и не продадут ли они их. На меня как на дурака посмотрели. Мы вышли, и тут на нас напали какие-то уроды. Я говорил им, что мы военные, но бить те не перестали, ржали, твари, и продолжали. Деньги забрали и все, что мы купили. Вот.

— Место? — спросил я.

— Не нужно. Их пять человек, — пришел в себя Дима и сказал: — Это я виноват, деньги засветил.

— М-е-с-т-о?! — рявкнул на них.

— Лавка «Троцкого», — сказал Володя.

— Приводите себя в порядок. И вот вам еще, — кинул две лечилки, которые были в моем комплекте, их купил Дима. Последнее отдаю.

Ну, пфырчки, вы там совсем берега попутали? Напали на военных и еще обокрали.

Дошел до этой лавки, ударил ногой по двери, и ее вынесло к чертям. Заглянул.

— Значит, так, те твари, которые побили моих замов, на выход! Если по-хорошему не выйдете, разнесу все! Деньги, что украли, вернуть и еще двести рублей за моральный и физический ущерб. У вас десять секунд, — сообщил я о своих требованиях и стал загибать пальцы.

За прилавком стоял паренек лет восемнадцати, темненький, рядом четверо таких же. Придурки моего возраста. Улыбались и считали мои деньги. Одеты прилично: черные брюки, темные туфли и рубашки. Главный из них оскалился и сказал:

— Пошел на овощ отсюда, пока жив еще! Ты, видимо, тупой, раз не понял, что это за место. Те придурки, которые приперлись, быстро сообразили и чуть ли не со слезами на глазах просили их простить. Предлагали деньги за оскорбления, которые нанесли моему роду.

— Десять! — закончил я считать и пожал плечами — Значит, по-плохому.

***