Главная » » ...наследник 008

01:11

...наследник 008

***

===

Я окинул взглядом толпу смуглых бородачей, стоящую у него за спиной. Теперь понятно, почему он быстро умчался из театра — чтобы найти столько народу, нужно очень постараться. Или они все ждали его тут, за углом, на такой случай?..

В общем, как бы там ни было, одной только Силы мне против такой толпы не хватит.

— Вика, — я спокойно повернулся к девушке, — дай руку.

Вика, краснея, протянула ко мне свою наманикюренную ручку.

— Да не эту! — я еле сдержался, чтобы не обозвать её. Сообразив, чего я хочу, Вика быстро протянула мне деревянный футляр.

Так-так-так.

Тигран и толпа его подсосов с удивлением глядели на высушенную конечность, которую я достаю из футляра.

* * *

— А я-то уже думал, что ты так и не решишься, солнышко, — полу-лежащий перед ней тип поправил огурцы на глазах и мерзковато улыбнулся. — Но лучше поздно, чем никогда, верно?

Агата выдавила из себя улыбку. Она не любила это место. Ей всегда казалось странным, что Алексей столько времени проводит в спа-салоне, а от концентрированной вони ароматических палочек становилось дурно за считанные минуты.

— Дело срочное, — ответила она. — Вот и поздно.

Она окинула стену, увешанную сотней фотографий Алексея в разных странах. Этот образ... немного не вязался с тем, кто сидел сейчас перед ней — в халате, с маской на лице.

— Да ну? — Алексей даже приподнял один огурчик, чтобы взглянуть на неё. — И что же это за проблемка так срочно тебя потревожила, что ты решила согласиться на моё предложение?

— Кое-кто должен быть наказан.

— И у тебя возникли с этим трудности.

— Этот «кое-кто», — Агата помедлила секунду, — Распутин.

Алексей убрал и второй огурчик; его брови поднялись вверх, а губы растянулись в довольной улыбке.

— Вот теперь мы говорим на одном языке, солнышко. Наконец-то. Итак, который — Михаил, Дмитрий или...

— Йошида.

Алексей чуть удивлённо заморгал.

— Погоди-погоди, я верно понял? Тебе чем-то насолил инвалид, который только этим утром вышел из комы? Прости, детка, я не занимаюсь избиением младенцев, обратись к царю Ироду.

— Чёрта с два, — выдохнула Агата со злостью. — Он совершенно здоров. Не знаю, как и почему, но он и ходит, и говорит, и... думает. И как будто я одна вижу, насколько это ненормально!

Алексей Нахальный продолжал глядеть на неё, подняв бровь. По покрытому маской лицу было сложно прочитать, о чём он сейчас думает и насколько верит ей.

— Ну... ладно, — протянул Нахальный. — Допустим. И что же он сделал, этот Йошида? Не так ходит, не то говорит и не о том думает?

Агата помотала головой.

— Он с самого начала мне не понравился. В полном сознании, но... вёл себя как полный идиот. Мои друзья оскорбляли меня, а он просто молчал и ничего не делал...

— Друзья, — кивнул Алексей, поднимаясь повыше. — Оскорбляли. У тебя хорошие друзья, детка.

Агата пропустила это мимо ушей. Она сама знает!.. Но обсуждать это с Нахальным не было никакого желания.

— А затем... Ты ещё не видел этого ролика? По всей Сети разлетелся.

— Мне скидывали, — кивнул Алексей. — Но я счёл, что это фейк.

— Ага, как бы ни так. Драка настоящая, — продолжала Агата. — Он... зачем нужно было бить охрану стулом? Он просто выпендривался! А если бы... просто представь заголовок — «Мисс Россия-2020 замечена в барной драке»! О какой карьере тогда могла бы идти речь?

Нет, это так. Объяснение для Нахального, для остальных. Агата знала, хоть и не говорила этого вслух, что всё было куда... сложнее.

Тогда, в детстве, девять лет назад... Он всегда слушался её. Хотя не должен был, хотя его род стоял выше. Это ведь она подговорила его сжечь летний домик. Да и многое другое... детские игры, конечно, но он всегда выполнял все её приказы.

— ...а под конец он просто ушёл с какой-то шлюхой, едва взглянув на меня! — завершила она.

Нахальный поглядел на неё с улыбкой.

— То есть, подытожим: тебя смущает, что у него есть своё мнение и он не такая ручная собачка, как ты ожидала?

Чёрт. Агата поёжилась. Как он... такое ощущение, что этот тип мысли читает!

— Подставь его, — отрезала она. — Делай что хочешь, но помолвки между нами быть не должно.

Алексей кивнул.

— Ладно, как пожелаешь, солнышко. Разумеется, если ты выполнишь свою часть сделки.

— Помочь тебе с документальным фильмом, который превратит тебя из блогера-путешественника в человека, что уничтожит клановую власть? — Агата сжала зубы. — Легко.

Нахальный. Популярность он, конечно, получил на волне всяких развлекательных видео, но в какой-то момент он решил заняться кое-чем поинтереснее — политикой.

Агата не знала, чего Нахальный хотел на самом деле. Может, правда мечтал о переменах — а может, во время одного из сотен трипов по разным странам его завербовали какие-то спецслужбы. Доподлинно известно лишь одно: в один момент он вернулся (не то из Таиланда, не то из Зимбабве) с ярой идеей..

Кланы нужно уничтожить.

Он несколько раз приходил с этим предложением именно к ней. И всякий раз она отказывала. Потому что...

— Ты же понимаешь, какие последствия это может возыметь для тебя? — Нахальный смотрел ей прямо в глаза, спокойно и изучающе. — Не слишком ли они... кардинальные, чтобы так рисковать из-за простой обидки?

— А может, я и сама хочу, чтобы эти последствия, эм... возымелись, — огрызнулась Агата. — Я... я всего добилась сама. Мисс Россия, популярность в Сети, уйма подписчиков в Инсте... Имя Романовых же только тянуло меня вниз всё это время.

Она махнула рукой.

— Что дали мне родители? Правила, устои, душные традиции... а теперь ещё и тпыфрчцкий жених, с которым я должна связать жизнь по их требованию. К чёрту это всё. Всю родовую чушь. Я делаю это не ради того, чтобы отомстить Йошиде.

Нахальный вздёрнул бровь. Насмешливый взгляд сейчас полностью оправдывал его фамилию.

— Ладно, — признала Агата. Не только ради этого. Прежде всего я хочу разорвать помолвку, чтобы стать свободной от своей придурочной семейки.

Нахальный коротко рассмеялся.

— Думаешь, ты что-то стоишь без своей фамилии, детка?

Агата нервно сглотнула.

— Я... я знаю это наверняка.

Уверенности в её голосе не было.

***

Глава 15

Раз, два, три... десять... двенадцать. Минимум три «Приоры». Подпевалы Тиграна переговаривались между собой, потирали кулаки, кидали уничижительные взгляды и вообще показывали, какая они грозная сила, но с места пока не двигались. Их отважный лидер скользнул глазами по пустой стоянке, убеждаясь, что нам никто не помешает.

А напротив — мы трое. Девушка, эстет с мангой под мышкой и я, худой, как жердь. Самое то, чтобы собрать банду побольше. А то мало ли — перевес окажется не на их стороне.

— Спрячь эту тухлятину куда подальше, — взгляд Тиграна скользнул на высушенную руку. — Зачем тебе рука? Ты должен мне денег и отдашь мне деньги, а всякий мусор мне не нужен.

О. Он, кажется, решил, что я взял руку, чтобы откупиться. Я хмыкнул.

— Решил, что меня можно кинуть? — Тигран ткнул в меня пальцем. — Ты даже не представляешь, с кем связался.

Ну, началось. Похоже, Тигран хотел не только денег и моей крови — он хотел ещё и сатисфакции. Что он, пфырч, несёт?.. Я скучающе глянул вверх, в лунное небо.

— Глаза не отводи! — сразу завёлся Гасанов. — Когда я говорю, всякое чмо должно смотреть мне в глаза. Или всё, смелость кончилась? Как мутить свои схемки и кидать меня на бабки, так была? А сейчас нет? А? А? Чего молчишь?

— Молчу, потому что мне скучно, — произнес я, продолжая сжимать руку клона. — Вряд ли ты скажешь мне что-то такое, чего я не слышал.

— Что ты вякнул? — скривился Тигран.

Я продолжал стоять, глядя прямо на него.

— Слушай, — шепнул Константин, стоя за моим плечом, — стержень это хорошо, но инстинкт самосохранения тоже не помешает. Тут разумно либо отдать ему деньги, либо сказать, кто ты такой. Даже такой отбитый, как Тигран, не станет связываться с Распутиными.

— Ну, — тихо отозвался я в ответ, — если помнишь, всего каких-то полчаса назад мы его уже разок обставили. Так что просто молчи и смотри, как это произойдёт снова.

— Со мной говори! — кажется, Тиграну не нравилось, что я не выказываю страха и вообще отвлекаюсь на какие-то там перешёптывания. — Ты, лошара, тебе, пртынц, очень повезёт, если я прикончу только тебя. А если будешь меня злить — я зарежу твою мать, твоего отца...

— Молчите, — тихо бросил я Вике и Константину. — Всё под контролем.

— ...всю твою семью...

— Да? — хмыкнул я в ответ. — И сколько семей тебе нужно перерезать, чтобы тебя начала уважать твоя собственная?

Что-то мне подсказывает, что эта куча бородатых продавцов шаурмы не имеет ничего общего с его кровной роднёй.

— Извинись!! – Тигран буквально побурел; глаза его налились кровью. Братва за спиной тоже усилила свои беспорядочные шевеления, готовая двинуться вперёд по первому приказу вожака стаи.

И ведь он сейчас отдаст этот приказ. Что ж, надо прикинуть, кого выводить из строя первым, чтобы...

— Знаешь, а он прав! — с неожиданной злостью выплюнула Вика, глядя на «бойфренда» с ненавистью. — Только и можешь, что угрожать семье и прикрываться количеством.

— Заткнись, — он коротко скривился, глянув на неё. — Бабам вообще слова не...

— А ты мужик? — перебила она его. — Считаешь себя крутым, брутальным? Кцыфт там. Ты ничего не стоишь без своих борцов и без угроз.

От слов Вики Тигран багровел ещё быстрее, чем от моих. Нужно было срочно это исправить.

— Да ладно, — рассмеялся я. — Тебя не считает мужчиной девушка, к которой ты подкатываешь? Как решать проблему будешь, сделаешь её мелкую сестру инвалидом?

Челюсти Тиграна сжались так сильно, что казалось, я слышу скрип.

— А, ну да, точно, — я хмыкнул. - Ты уже пробовал, и даже это не сработало.

Я покачал головой.

— Хочешь доказать, что ты мужчина? — улыбка сошла с моего лица, — Дерись по-мужски, один на один.

— С тобой, что ли? — Тигран пылал от ярости; он сделал жест рукой своей толпе, и те застыли на месте. — Ладно. Хочешь один на один? Будет тебе один на один. Или что, думал, я не соглашусь? А? Боишься? Готов взять слова назад?

Да нет, даже не думал.

— Ты у меня эти слова с зубами проглотишь…

Толпа подсосов запереглядывалась, бурно поддакивая своему вожаку и сверкая улыбками.

— А как насчёт кого-то равного по силе? — Вика шагнула вперёд. Тигран только заржал на такое предложение.

— Эй, он сильный, — Вика обернулась на меня. — И опытный борец. Это не те дураки из клуба, ты не сможешь...

— Мне кажется, — заметил Константин, кладя руку ей на плечо, — господин Распутин не из тех, кто действует, не имея плана.

В его глазах читался… явный интерес.

Я кивнул — и шагнул вперёд.

— Меньше слов, больше дела, — заметил я Тиграну, вставая в боксёрскую стойку и перехватывая руку клона за запястье. — Мне долго ждать?

Что ж, похоже, до него дошло, что, растягивая время, он уже лишь выставляет себя на посмешище.

— Подержи, — сняв с себя дорогой пиджак, он сунул его одному из своей «группы поддержки» — и вальяжным шагом направился ко мне. Толпа смуглых парней разразилась одобрительными возгласами сразу на двух языках; мне они явно не желали ничего хорошего, зато своего босса называли красавчиком и орлом.

Что ж, устроим им падение кумиров.

Два шага — и Тигран, размахнувшись, попытался ударить меня в лицо. Я легко ушёл от его удара — прямого, как палка, и предсказуемого до очевидности. И это боец C-Ранга? С опытом уличных драк? Как-то слабовато.

Два удара прошло мимо, а вот третий попал в цель. Мой. Удар в плечо снизу заставил его на секунду отшатнуться и потерять инициативу; я использовал эту паузу, чтобы ударить ещё раз.

Рука клона пока в действии не участвовала; просто зажав её в кулаке, я этим же кулаком и бил, но даже на роль кастета она не годилась — слишком лёгкая.

Собравшись, Тигран принялся напирать на меня и даже пару раз ткнул кулаком мне в грудь, но... чувствовалось, что кулачный бой — это не его. Удары лишь слегка ощутились.

— Да он просто играет с ним!

— На борьбу! На борьбу переходи! — советовали подсосы-доброжелатели.

— Ха! Если Тигран перейдёт на борьбу, этому лоху не продержаться и трёх секунд...

— Бросай его!

Судя по движениям, Тигран и правда пытался это сделать; дважды я подловил его «в процессе», пока, наконец, он не выбросил руки вперёд, а корпус отвёл назад.

— Э! Он через бедро его сейчас кинет! Это же та самая стойка! – чуть ли не прыгая от восторга, пропищал смуглый тип в кепке. — Коронный прием нашего босса!

Я только хмыкнул. Ну, если предупреждать меня обо всех ударах заранее, то у бедняги вообще ни шанса...

Рывок вперёд был стремительным — слишком молниеносным, чтобы соответствовать человеческим возможностям. Тигран явно ждал, пока я расслаблюсь, чтобы применить Силу — и, к своему стыду, я купился на эту ловушку.

Рывок, прогиб — и вот он уже опрокинул меня через плечо, с силой впечатывая в асфальт.

Сначала мне показалось, что я ощутил собственный позвоночник своим же нёбом. Потом — что меня переехал самосвал и впахал в асфальт. Короче говоря, было больно.

— Тигран! — ревели борцы. — Тигран! Рви его!

Я лежал на земле, собираясь с силами и пытался нормально вдохнуть.

— Уже порвал, — во всеуслышание объявил тот. — Его теперь по кускам собирать будут. Ещё никто не вставал после моего прогиба!

Ну, да. Так бы и было, пожалуй, если бы не поглощённый Оттиск. И даже с ним... это было в крайней степени неприятно.

Неприятно, но терпимо.

Что ж, время шуток закончено. Мельком глянув на замерших с распахнутыми глазами Константина и Вику, я приподнялся с земли; борцы издали разочарованный вой...

...на который Тигран оглянулся слишком поздно. Подсечка; Гасанов падает туда, где только что лежал я — удобная позиция, чтобы несколько раз шибануть ему в лицо, пока он не собрался обратно.

— Трпфыч!.. — Тигран перекатом ушёл в сторону от третьего удара и быстро оказался на ногах. — Тебе, прычц, мало, что ли?

Я пожал плечами.

— Меньше болтай, больше дерись.

Шучу, конечно. Чем больше ты болтаешь, придурок — тем легче мне тебя расколотить.

Крики со стороны быкующих парней в чёрных кепках, стихшие было после того, как их лидер полежал на земле, снова разгорались в полной мере. И смысл у них был примерно прежний — либо они советовали Тиграну, как поступить, либо предсказывали, что тот сейчас предпримет.

— Давай, давай, проход в ноги! Ему точно ртыфчц будет...

Ну, да. Кажется, что-то такое Тигран и пытался сделать; после обмена парой ударов, он нацелился на мои ноги, открыв спину...

Я хмыкнул.

— Кажется, ты спрашивал, зачем мне эта рука?

— А? — опешил тот на секунду, но тут же сделал рывок.

В момент, когда он уже сделал проход в ноги, я перекинул руку в положение поудобнее — и вдарил Тиграну ей по спине, как жуткой мухобойкой некрофила-расчленителя.

...лёгкое жужжание услышал только я. Толпа стояла слишком далеко, чтобы расслышать такой слабый звук, а Тигран... ну, думаю, Тиграну сейчас было не до того.

Зато грохот услышали все. И короткий крик боли. И треск костей. В общем, целый оркестр, если подумать. Впечатывание Тиграна в асфальт — практически в буквальном смысле слова — смотрелось по-настоящему эффектно.

Наступила полная тишина, если не считать тихого воя Тиграна, что лежал, вдавленный в покрытие стоянки.

...кажется, настало время кое-что пояснить.

Ну, да. Всё началось с довольно глупого, но крайне популярного занятия — с галактического чемпионата по соревновательным пощёчинам и оплеухам. Этот вид спорта, по-детски несерьёзный, но при этом по-мужски зрелищный, одно время набрал немалую популярность в Галактике, и я — тогда ещё молодой, горячий и с совершенно отсутствующим вкусом в спорте — не мог пройти мимо.

Стоит ли говорить, что довольно быстро я стал абсолютным чемпионом.

Ну, да. Понятное дело, я мухлевал. Но погодите меня осуждать — мухлевали все, так что, в каком-то смысле, борьба на чемпионате шла за то, кто смухлюет качественней. Импланты, увеличивающие силу удара — это база, основа основ, и я был самым ловким мухлёвщиком.

Разумеется, этим дело не ограничилось. Даже когда мода на соревновательные оплеухи уже прошла, интерес к подобным имплантам во мне остался надолго. Новые опции, доработки, усовершенствования... импланты, что стояли в моих клонах, были настоящим произведением искусства, но в конечном итоге вся эта техника сводилась к одной-единственной функции.

Развоплощать.

Тихо постанывая, Тигран еле-еле приподнялся на колени. М-да, ну и личико. Нос сломан, один глаз заплыл, половина зубов осталась на асфальте, а остальные торчат криво. Тем не менее, парень попытался сделать выпад в мою сторону.

Оплеуха наотмашь. Маленький импульс Силы, переданный в руку клона, снова активировал имплант — и Тигран второй раз полетел вниз. На этот раз что-то хрустнуло в руке. Или ноге?..

Бормоча что-то неразборчивое и давясь кровавыми соплями, Тигран пополз к своим. Те не двигались с места, даже не пытаясь помочь своего поверженному лидеру и лишь тупо таращась на меня. Кажется, в их головах произошедшее просто не укладывалось, чтобы как-то отреагировать.

По крайней мере, так было, пока Тигран не заорал во весь голос, выплёвывая зубы:

— Убейте его... Совсем! Убейте!!! Вперёд, чего ждёте?

Речь выходила неразборчивой, но, в принципе, понимать тут было особо нечего; двенадцать качков глядели на меня нехорошими взглядами.

Не самая сложная задача. Возможно, в процессе меня чуть-чуть потреплют, но в целом шансы на моей стороне, особенно если с рукой, и...

Кхм. Я мрачно смотрел на ещё десятка три таких же ребят, выбегающих откуда-то из-за угла. Ну, по крайней мере, теперь понятно, почему он так орал, хотя ему явно больно говорить.

Ладно. Возможно, это будет сложнее, чем я думал. Оглянувшись, я увидел, как Константин становится впереди Вики, прикрывая её собой; как лицо той искажается от страха...

Я перехватил руку поудобнее и стал в стойку.

— Да кто ты такой, тпрыфчц... — хрипло выдохнул Тигран, глядя на меня. — Хочу знать твоё имя. Хочу знать, чью могилу изгадить после того, как тебя убьют!

Я улыбнулся (полным ртом зубов, прошу заметить).

— Йошида, пфырч. Меня зовут Йошида Распутин.

...не то, чтобы я ждал какого-то чуда после этих слов. Скорее, просто хотел поглядеть на его лицо.

Вот только чудеса бывают. Иногда. Так, кажется, я сказал Михаилу перед тем, как выйти в окно? К тому же, если вдуматься, то, что произошло следом, было даже... закономерным.

Сначала раздался визг колёс, а затем десять чёрных бронированных машин притормозили у нас. Люди в закрытых шлемах высыпали оттуда с такой скоростью, что это даже на меня произвело впечатление. Вот это муштра!.. Видно, что их обучали настоящие мастера своего дела.

Гадать, кто это, не было смысла — герб Распутиных, красовавшийся на дверцах, говорил сам за себя.

А дальше началось избиение младенцев.

Нет, не спорю — борцы Тиграна что-то да могли, особенно в таком количестве и против нас троих. Но сейчас они проигрывали как по силе, так и по количеству. Клановый спецназ просто клал их мордами в асфальт; большинство даже не пытались сопротивляться, а те, кто всё-таки пробовал, получали чувствительные удары прикладом по челюсти.

Я спокойно отошёл на два шага назад, к Вике и Орлову — пусть солдаты сразу видят, что те со мной. Вика переводила взгляд с одной «скульптурной группы» на другую, не веря в происходящее; Константин, напротив, лениво просматривал свою мангу — кажется, демонстративно...

...Михаил выбрался из машины последним, когда «поле битвы» уже было зачищено. Коротко оглядев сцену, он удовлетворённо кивнул, и было от чего. Все сорок с лишним «быков» лежали, прижатые к асфальту; десяток автоматчиков целился в их сторону, не давая даже шанса на реванш. Полная тишина и безоговорочная победа.

А затем Михаил повернулся ко мне. Ого!.. Вот это взгляд. Тут и изумление, и гнев, и непонимание...

— Йошида, — начал он было, — потрудись объяснить, что...

— Секунду, — я поднял руку. — Одно последнее дело, если ты не возражаешь.

Вероятно, он возражал — но, судя по набухшим жилам на висках и застывшему взгляду, просто завис. Как легко удивить некоторых людей, непривычных к слову «нет»...

Я спокойно подошёл к Тиграну; двое бойцов, что держали его, напряглись, но я лишь улыбнулся.

— Ну, вот и поговорили, — заметил я, становясь на одно колено и снимая с пальца Тиграна кольцо из стазисного никеля. Со сломанного пальца; парень замычал от боли, но тут же получил тычок в затылок от одного из солдат.

— Это в качестве компенсации, — заметил я, разглядывая кольцо. — За потраченные время и нервы. А в следующий раз просто будь хорошим мальчиком и знай своё место, ладно?

Развернувшись, я кивнул Константину.

— Лови!

Слегка ошалевший от происходящего, тот всё же поймал возвращённое кольцо.

— Что?..

— Ну, я же говорил, что обеспечу тебе кольцо, — хмыкнул я — и повернулся к Михаилу. — Так о чём ты хотел поговорить, папа?..

У Михаила резко задёргался глаз; лицо перекосило, он стиснул зубы, еле сдерживаясь, чтобы не заорать в голос.

Кажется, о многом.

* * *

Он.

Или всё-таки не он?

Было темно, да и времени разглядеть того ублюдка, что помешал ему “завладеть” девчонкой Медведевых, не было. Евгений нахмурился, напрягая память. Он или не он?..

Да точно он, пфырч. Таких совпадений не бывает, просто не может быть. Это он, и никто другой. Трпыфсчц.

И прямо сейчас этот трпыфсчц должен давиться собственными зубами. Может, он и сильный, но не в одиночку против всей тиграновской банды. Евгений Суворов заранее улыбнулся, предвкушая, как увидит обидчика — на коленях, в крови, сломленного и униженного...

Нет, пожалуй, это стоит увидеть прямо сейчас. Распахнув заднюю дверь театра, он шагнул наружу, в узкий переулок. Качков Тиграна здесь уже не было — значит, уже там, на месте, и сейчас он это увидит...

Затормозить за шаг до выхода из переулка Евгению помогло только какое-то шестое чувство; мозг уловил звуки, ещё не распознав их, но уже крича о какой-то неправильности.

Да что там происходит?

Тихо замерев, Евгений выглянул из-за угла.

Трпыфсчц. Трпыфсчц, трпыфсчц, трпыфсчц, и правда, что происходит?!

Машины с гербом Распутиных? Клановый спецназ? Лично Михаил Распутин... что?

Стараясь отступить поглубже в тень, Евгений продолжал смотреть. Спокойно, спокойно. Пока его не заметили — всё нормально, а даже если заметят... это ведь его аукцион! И он никому не угрожал.

Евгений наблюдал, как Михаил Распутин и тощий парень что-то эмоционально обсуждают. Значит, этот ублюдок — из Распутиных? Неожиданно. Значит, ставка Тиграна не сыграла. Но ничего, ничего.

Тигран просто... слишком мелок для этого. Крупные хищники могут пасть от зубов других крупных хищников.

Достав телефон, Евгений сощурился. Ему показалось, или Распутин назвал тощего... Йошидой? Серьёзно, тот самый Йошида?

Неважно. Он увидел достаточно, и теперь знает, что делать.

Медленно отступая, он вновь зашёл в театр — и только тогда нажал на кнопку вызова.

Изобразить доброжелательный тон. Говорить уверенно. Быть вежливым.

— Алло, — Евгений улыбнулся собственному отражению в большом зеркале. — Я нашёл его, господин Медведев. Того, кто пытался изнасиловать вашу дочь.

* * *

— Ты вообще понимаешь, сколько это денег мне пришло на счёт? Большинство людей и за всю жизнь столько не зарабатывает, а ты достал их за один день. Откуда? Как?!

Ну, я бы ответил, если бы за двадцать минут езды в машине ты дал мне вставить слово.

— Плевать на деньги. Куда страшнее — за это время ты умудрился пойти на свидание с внучкой Ратибора Горыныча! — ревел отец, не переставая. — И куда пойти? На аукцион, где тут же поссорился и превратил в кашу Тиграна Гасанова! КАК?!

Ну, да, ну, да. Откуда у тебя деньги, сын, почему вокруг тебя вьются девочки, сын, почему ты так успешен, сын. Хоть бы раз порадовался за меня!

— Я жду ответа!

Я лишь пожал плечами.

— Выручка. От продажи кольца.

— Какого кольца?!

— Из алжирского золота. Подарок Ратибора.

Отец поперхнулся воздухом.

— А это что? — он наконец-то обратил внимание на деревянный футляр.

— Рука, — честно признался я.

— Какая ещё рука?!

Так, мы начинаем повторяться в вопросах.

— Рука Спящего Императора, — я раскрыл футляр, демонстрируя ему артефакт. — Купил на аукционе. Подлинная, кстати.

Михаил заткнулся, хватая ртом воздух; судя по красному оттенку его кожи, он бы очень хотел открыть окно, но тогда его вопли начали бы разноситься по всей округе.

Я закрыл футляр.

— А что до Вики, — пожал я плечами, — то я даже не знаю, девушки как будто сами находят меня.

Я хмыкнул.

Михаил шумно выдохнул.

— Йошида, — уже куда тише заговорил он. — Ты не представляешь, сколько всего ты натворил за такой короткий срок. Меньше суток, как ты очнулся, а уже...

Он запнулся. Ну, да. Устанешь перечислять, тут ты прав, батя.

— И, может, ты этого не понимаешь... но это сейчас совсем не в тему.

— Например? Что же я такого сделал, что тебе прямо «не в тему»? — с иронией в голосе уточнил я.

Михаил запнулся. Скривился. Поиграл желваками. Похоже, прямого ответа на вопрос я не дождусь.

— Йошида... Мне бы очень хотелось, но... я больше не могу позволить тебе ходить куда вздумается и заниматься там... этим всем.

Я поднял бровь.

— К тому же, — продолжал отец, — теперь стало очевидно, что ты не врал про убийц — прости, что не поверил сразу. Мы нашли тело слуги. В общем...

Он глубоко вздохнул.

— Тебе нужен присмотр. И... держаться подальше от девушек, раз уж это то, что больше всего тебя волнует. Слишком много проблем приносят твои играющие гормоны.

Я мрачно глядел на него. Нет, перспектива получить очередного надзирателя меня не пугала — в конце концов, едва ли это надолго. Просто взгляд отца на меня и мою мотивацию был таким... ограниченным!

Это оскорбляло, если честно.

— Выход очевиден, — подытожил Михаил. — Ты отправляешься туда, где девушек просто нет.

— Вообще? — с серьёзным лицом уточнил я. — Прямо ни одной?

Пусть уж лучше думает, что я всерьёз этим огорчён, но зато не подумает и не узнает о моих истинных планах - плутаниях по тёмным и опасным местам.

— Ни одной! — рявкнул отец в ответ... а затем выдохнул и добавил, — ни убийц! Ни врагов! Ни бандитов! Ни их родственников! Ни! Ко! Го! Только полный контроль!

Он сделал паузу и снова вперил свои глаза в меня.

Я же улыбнулся улыбкой послушного сына.

***

В доме, как всегда, было пусто.

Пустота, к которой он никак не привыкнет. Шаги Константина Орлова эхом разносились по старому, большому, пустому дому.

Слуги старались не попадаться ему на пути, но, в конечном счёте, Орлов не обращал на них внимания. Машинально, не задумываясь, он отдал одному из них верхнюю одежду; что-то ответил другому, даже не вдаваясь в суть сказанного.

Для него этот дом был пуст.

Он перевёл взгляд на кольцо, отданное Йошидой Распутиным. Холодное — как и положено алжирскому золоту — оно будто жгло ему руку.

Алжирское золото. Дурацкое название, если вдуматься. Ну, да, их нашли в Алжире. Но поделке не больше века, и ясно как день, что материал... не отсюда.

Почему-то люди всегда боятся признать очевидное.

Ключ повернулся в двери; Константин начал спускаться в подвал. Слуги сюда не допускались — только он сам мог заходить в это место.

А вот и кольца. Остальные два лежат на своих местах, а третье пустует. Приподняв пуленепробиваемое стекло, Орлов положил третье кольцо рядом с первыми двумя и сощурился.

Это кольцо... И рука Спящего Императора... он был почти уверен, что это подделка, но... то, что Йошида вытворял с ней там, на парковке, говорило об обратном. К тому же, он сразу, сходу определил, что рука настоящая.

Так кто ты такой, Йошида Распутин?

...постояв у витрины с кольцами какое-то время, Константин помотал головой. Ладно, у него еще есть дела и помимо нового знакомого.

Взгляд парня стал задумчивым; он пересёк комнату и, раскрыв шкаф, достал оттуда миску и пакет дорогого кошачьего корма.

Наполнив миску, он машинально сунул в рот один кусочек, и тут же, поморщившись, выплюнул его. Затем постоял ещё немного. Досыпал сверху.

Пора.

Короткий коридор. Щелчок выключателя. Звяканье связки ключей и знакомое шебуршание в углу большой клетки.

Аккуратно следя за дверью, Константин присел и просунул миску между прутьев.

— Ужин, сестрёнка, — деланно весёлым тоном объявил он. — Пора ужинать.

Фигура, сидящая в тёмном углу клетки, шевельнулась, выходя на свет.

Девушка двигалась на четвереньках, рваными движениями — именно так, как может двигаться гибрид человека и животного. Острые когти скребли по полу; хвост, растущий из копчика, мотался из стороны в сторону.

Приблизившись к миске, девушка наклонила голову с двумя парами ушей — человеческой и кошачьей — и зашипела, будто боялась, что Константин заберёт у неё еду. Глаза сверкнули; покрытая мягкой шерстью полу-рука, полу-лапа дёрнулась в его сторону. Затем, сообразив, что отнимать корм у неё не собираются, она припала к полу и начала жадно, быстро есть.

Константин, молча наблюдавший за этим, печально улыбнулся.

***

Глава 16

«Я нашёл его, господин Медведев. Того, кто пытался изнасиловать вашу дочь».

Леонид Медведев постоял у мини-бара, катая на языке дорогой коньяк.

Конечно, пить посреди глубокой ночи — привычка пагубная и порочная. Но поспать ему этой ночью, похоже, так и не дадут, да и происходящее... располагало к выпивке.

Поставив стакан обратно и запахнув домашний халат, Медведев вернулся за стол. Необходимо было решить, что делать со всем этим бардаком.

«Я нашёл его, господин Медведев. Йошида Распутин!»

Генерал Суворов, дед Евгения, был одним из умнейших людей, которых Медведев знал. Отец Евгения... пожалуй, лишь ненамного ему уступал.

Сам Евгений... что ж, как говорится, на детях гениев природа отдыхает. Отец гений, сын Евгений.

Он правда думал, что хоть кто-то поверит в его россказни? Точнее, даже не так: он правда думал, что в парке Медведевых не установлено видеонаблюдение?

Конечно, Евгений позаботился о том, чтобы как следует запугать Илану. «Ты никому ничего не скажешь, ...ссс, ты скажешь им только то, что скажу я, а если попытаешься — тебе всё равно не поверят; вы, Медведевы, слишком зависите от нас; считаете себя партнёрами, но вы паразиты, и без поддержки Суворовых просто сдохнете!»

Дочь сидела здесь же, напротив отца, молча потупив глаза. Она, конечно, во всём призналась — стоило немного нажать, и её рассказ закрыл последние пробелы в том, что не передали камеры наблюдения. Неудавшийся насильник — Евгений Суворов, и тут не может быть сомнений. А невесть как оказавшийся там Йошида Распутин — её спаситель.

Так в чём же сложность?..

«Вы, Медведевы, слишком зависите от нас».

Грубо, но в этой части юный Суворов, в принципе, был прав. Медведевы, конечно, не последние люди в столице, но с кем-то вроде Суворовых им не сравниться. Союз с ними слишком много давал роду, по сути, позволяя ему существовать и что-то значить. Возможно, Суворов прекрасно понимал, что ему не поверят, но рассчитывал на то, что с ним не осмелятся спорить.

Вот только он пытался натравить их на Распутиных — ещё одну добычу, слишком крупную для Медведевых. Добычу, конечно, желанную... Старая вражда длилась уже очень долго, но лучше молча скрипеть зубами, глядя на успешного врага, чем эти самые зубы об него обломать.

Последние новости уже были известны всем аристо, не спавшим этой ночью. Распутины вломились к ночной клуб к Горынычу, одному из самых влиятельных мафиози города. Распутины положили мордами в асфальт Тиграна Гасанова и его ребят, а ведь Гасановы — одна из богатейших в Москве семей, настолько, что даже тот же Горыныч откровенно боится переходить им дорогу.

А Михаил Распутин просто... пришёл и сделал. И к нему ни у кого никаких претензий. Какие претензии, что вы?

И вот на этого самого Распутина их сейчас хочет натравить щенок Суворовых?

Да, удобный случай для мелкого гадёныша: и себя прикрыть, и обидчику подгадить.

Что ж; теперь Леониду предстоял нелёгкий выбор.

Можно обвинить Суворова. У него есть компромат, который никто не оспорит. Но это будет означать полный разрыв отношений с не просто сильным, а ключевым союзником. Род Суворовых не простит ему этого.

...или всё же обвинить Распутина, понадеявшись на поддержку Суворовых?

Итак. Сын союзника, что пытался изнасиловать его дочь. И сын врага, что... спас её.

Да что вообще Йошида Распутин там делал?! Главный вопрос вечера, наверное. Но одно неоспоримо: он действительно спас Илану.

Проблема чести.

Впрочем... глаза Леонида сверкнули. Он поглядел на дочь.

Стройная, тонкая фигура. Русые волосы волнами струились по плечам. Прекрасное лицо, обрамлённое сейчас стыдом и печалью. Тихая, скромная и нежная девушка. Амбициозному аристократу такая подойдёт — достаточно знатная, чтобы не уронить чести, и достаточно молчаливая, чтобы никогда не стать кем-то вроде Наины Распутиной. Скорее, третья рука для своего мужа, что беспрекословно подчиняется.

Необязательно устраивать войну и проливать кровь. Необязательно ссориться с Суворовыми, и необязательно подставлять спасителя дочери.

Можно просто потребовать с него взять «ответственность».

— Возможно, — заметил Медведев дочери, — скоро у меня появится зятёк.

* * *

— Проходите, господин Распутин, — солдат вернул отцу карточку-удостоверение.

Я глядел на него... с лёгким удивлением. Парень, перед тобой сам ... глава рода Распутиных — тех самых Распутиных, чей герб красуется у тебя на спине и на входе в это здание. Его лицо знает весь мир, а он сам бывает здесь, похоже, постоянно...

Но парень всё равно потребовал карточку, пробил её по всем правилам и только затем пропустил нас. Не удивлюсь, если всё это время в нас целились какие-нибудь снайперы. Что это — паранойя уровня шапочки из фольги, или лучший в мире уровень безопасности?

Прежний Йошида никогда не видел это место изнутри, но отлично знал, что это такое. Главный штаб распутинских войск; кузница идеальных бойцов. Казармы, качалка, полигон и так далее. Словом, брутальный ультра-мужицкий клуб, где потные красные качки бьют друг другу морды под хриплые маскулинные стоны.

И всё это — ударные силы Распутиных. Впечатляет. Наверное.

Мы как раз проходили через двор, где именно это и происходило. Справа отжималось три десятка солдат, несмотря на глухую ночь; слева десять пар боролись, сцепившись в клинче и разбрасывая вокруг взрывы песка. Как видно, тренировки в этом месте не стихают ни днём, ни ночью.

— Так ты говоришь, — покосился я на Михаила, — что здесь нет ни единой девушки?

Главное — поубедительней изобразить расстройство в голосе.

— Забудь, — отрезал отец. — Это Третий Штаб, здесь само слово «девушка» под запретом, если это не часть задания.

— Сурово, — я вскинул бровь. — Наверное, у бойцов Третьего Штаба одна рука всегда накачана сильнее другой.

Михаил сердито сверкнул глазами.

— Неуместная шутка, — сообщил он. — Как и всё твоё поведение, Йошида.

Ну, прости, что разочаровал. Ты тоже не отец года.

— Ты должен испытывать гордость, — продолжал Михаил.

— За что? — искренне озадачился я. — За то, что какие-то спецназовцы носят на форме ту же картинку, что нарисована на стене нашего особняка?

— Это не «какие-то спецназовцы», — возразил отец. — Это одна из тех сил, что удерживают Распутиных на верхних позициях.

Вот как?

— А я думал, на верхних позициях род удерживаешь ты, — заметил я. — Всегда больше уважал личную силу, чем большую армию. Армия может предать, а сила всегда останется с тобой.

— Всегда уважал? — Михаил оглянулся. — Не помню, чтобы в детстве тебя сильно интересовали такие вещи.

В его взгляде мелькнуло подозрение. Так, лучше не развивать эту тему; не то, чтобы я боялся сболтнуть лишнее, но зачем делать проблемы на ровном месте?

— А что до меня, — отец, впрочем, махнул рукой, — то я силён, но один человек не сделает то, что может армия. Это — сила клана, такая же, как и я сам. И они не предадут. Они...

— ...цепные псы клана Распутиных, что готовы кинуться и растерзать любого, кого укажет им хозяин, — кивнул я. — Ты это имел в виду?

— Именно, — Михаил либо не распознал сарказм, либо не захотел показывать, что распознал. — А если тебе недостаточно слов — вспомни, что происходило перед аукционом.

Ладно, уел. Может быть, эти мускулистые распаренные качки и выглядели немного карикатурно, когда боролись здесь, но там им понадобилось секунд пять-десять, чтобы положить мордами в асфальт всю банду Тиграна. Шутки шутками, но это действительно профессионалы.

...миновав широкий двор с тренирующимися бойцами, мы оказались в здании, чья архитектура больше напоминала тюрьму, а там поднялись на лифте на самый верх. Нас никто не сопровождал и, слава небесам, никто больше не спрашивал у Михаила карточку, иначе этот путь стал бы бесконечным — охрана стояла буквально через каждые десять метров.

Лифт щёлкнул и раскрыл двери.

— И посерьёзнее, Йошида, — одёрнул меня, Михаил, когда мы вышли. — Мне не нравится твой настрой. Он слишком...

— Живой? — я поглядел на него. — Было лучше, когда я лежал в коме?

— Я этого не говорил! — взревел отец, останавливаясь и разворачиваясь ко мне; солдаты даже бровью не пошевелили при виде этого.

Я развёл руками.

— Пойми, Йошида, — отец говорил тяжело, будто каждое слово не вылетало из его рта, а падало камнем. — Я рад, что ты вышел из комы. Рад, что ты так быстро восстанавливаешься, и телом, и разумом. Но всё же... ты поправился ещё не до конца.

Он снова зашагал вперёд.

— Такое ощущение, что ты считаешь происходящее... Очередным коматозным сном. Поэтому и ведёшь себя так — безрассудно, безоглядно, делая всё, что взбредёт в голову. Йошида, я очень хочу, чтобы ты осознал: у твоих действий есть последствия.

Мы остановились перед большой массивной дверью.

— Я это осознаю, — кивнул я. — Прекрасно осознаю.

Более того, ради последствий всё и затевалось.

Отец лишь коротко глянул на меня — распахнул дверь, без стука и предупреждения.

— А вот и мы, Валера, — заявил он, входя внутрь. — Прибыли.

...аура, исходящая от крепкого, чуть седого типа, стоящего у окна, ощущалась даже с порога.

Это было не Присутствие, ни что-то такое: просто ощущение Силы, которое буквально давило всякого, кто приближался к кабинету. Теперь понятно, почему здесь такая дисциплина: попробовал бы кто возразить этому человеку.

Как ни обидно признавать, но мне до такого уровня ещё далеко; по крайней мере, пока. И именно поэтому я так хочу как можно быстрее заняться рукой, Оттисками и всем прочим — а не шататься невесть где.

Валера медленно обернулся к нам, заложив руки за спину; ничего не говоря, кивнул к Михаилу, прошёл к столу — и только затем посмотрел на меня. Минуту взгляд изучал меня с головы до ног, а затем вновь перешёл на отца.

— Так это и есть знаменитый Йошида Распутин? — на лице Валеры не было ни тени улыбки; он всё говорил серьёзным, как на похоронах, тоном. — И зачем ты притащил его сюда, Михаил?

Похоже, что с моим отцом он на короткой ноге.

— Парень чудит, — коротко ответил Михаил, подталкивая меня в спину. — А это вызывает проблемы. Ему нужно побыть под надёжной охраной — хотя бы какое-то время, пока не прояснятся некоторые вопросы.

— Чудит, чудит, — подтвердил Валера. — Я читаю новости.

Он хрустнул руками.

— Ты в курсе, что после поездки с ним восемь охранников хором подали заявление об отставке, наотрез отказываясь хоть что-то объяснять?

Отец пожал плечами; я тоже. Впрочем, Валера говорил и вёл себя так, будто меня здесь не существовало вовсе.

— Необычный он у тебя.

— Он Распутин, — отозвался отец. — Мой сын не может быть обычным.

— Необычный даже для Распутина, — покачал головой Валера. — Читал комментарии в Сети? Кем его только не называют. Богом, демоном, пришельцем, аномалией...

Он наконец-то перевёл взгляд на меня.

— А по мне, так он просто пацан, который не видит берегов и не признаёт авторитетов. Крепкая мужская дисциплина и постоянный надзор — вот что ему нужно.

— Именно это я от тебя хотел услышать, — согласился Михаил. — Так что он на тебе. Как минимум до конца всех мероприятий с японцами и англичанами, как максимум...

Он не договорил, поглядев на Валеру; тот кивнул.

— Кстати, — Михаил сложил руки перед собой. — Как с этим дела?

— Как обычно, — пожал плечами Валера. — Плохо, но мы наверху пищевой цепочки.

Ещё раз скользнув по мне взглядом, он снова заговорил с отцом, игнорируя меня.

— Как и докладывала разведка, о предстоящей свадьбе не знает только слепой. Конечно, у всех свои интересы, конечно, все попытаются урвать себе кусок пирога — или весь пирог сразу. Мы начеку, как и всегда.

— Прилёт Хидео Мори...

— В воздухе пусть наш якудза защищает себя сам — если кто-то посмеет к нему полезть, — отозвался Валера. — А как только самолёт коснётся твёрдой почвы, это наше дело. Под охрану выделено четыре отряда силовиков, и капитан Реверс в качестве командира.

— Реверс? — отец задумался. — Помню его. Он... довольно щуплый, как по нашим меркам. Уверен, что он способен взять командование на себя?

— Щуплый, но не слабый, — хмыкнул Валера. — Я видел, как он выкладывается на тренировках, и поверь, он мог бы тебя удивить. Но поставил командовать я его не поэтому, а потому, что парень — прирождённый стратег. Нет, Реверсу я доверяю как себе.

Отец пожал плечами.

— Дело твоё, твоя и ответственность. Помни, что на кону стоит не просто бизнес или делёжка территорий, а исход войны между двумя сверхдержавами... и право Распутиных назваться тем, кто закончил эту войну. Со всеми вытекающими.

— Ты мне все уши прожужжал об этом, — отмахнулся Валера. — Лучше скажи, что с этим делать?

Он указал на меня.

— Я вообще-то тут сижу, — заметил я.

Ноль внимания; отвечать было выше валериного достоинства.

— Можно запереть где-нибудь в...

— Не перегибай палку, — осадил его Михаил. — Он не заключённый, а мой сын и будущий глава рода. Просто следи, чтобы он не покинул территорию Третьего, и не дай ему убиться или покалечиться обо что-нибудь.

— Будущему главе рода, — Валера, сощурившись, покосился на меня, — не помешает тренировка. И я говорю не только об отжиманиях, но и о дисциплине. Сам знаешь, все проблемы от безделья.

— Хорошо, — согласился отец. — Но не забывай и о том, что его сегодня пытались убить.

— На этот счёт не беспокойся, — заверил его Валера, — сюда они пробраться не смогут никак. Хотя, конечно, всё это мне не нравится... Тело слуги и ноль следов. Прямо как тогда, девять лет назад. Пришли закончить начатое?

— Валера, — оборвал его Михаил. — Не будем о тех событиях... при Йошиде.

— Да. Ты прав.

Оба мужчины помрачнели и замолчали

— Лучше удостоверься, что... — начал было Михаил после паузы, но его прервал зазвонивший телефон.

— Да, Распутин, — он быстро заговорил, отвернувшись к двери. — Ну, допустим, могу, а почему это не ждёт до утра?

Реплика в ответ.

— Что за... — он поморщился. — Так, погоди, Леонид. Я понятия не имею, о чём ты говоришь, но точно не буду срываться по первому твоему слову. Если хочешь, чтобы я приехал, скажи спокойно, что у тебя за дело и к чему такая срочность... секунду.

Он поднял на нас взгляд от телефона.

— Леонид Медведев, — пояснил он Валере. — Какого чёрта ему могло понадобиться от меня посреди ночи?

— Аккуратнее, — тихо посоветовал Валера. — Как бы это не было связано с прибытием японца.

— Разумеется, — согласился Михаил. — Оставлю вас пока и выслушаю, чего он хочет. Действуй, но защити Йошиду. И обеспечь прилёт Мори.

Быстрым шагом отец вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

Мы остались один на один.

Долгий взгляд на меня. Валера покривился, а затем встал.

— Не буду долго распинаться, — он снова заложил руки за спину, — поясню основные вещи. Твой отец здесь авторитет и власть. Ты — нет.

Угу, угу. Я уже понял.

— Он говорит, ты будущий глава рода. Может быть, — Валера прошёлся к окну. — Но сейчас ты никто, не можешь ничего и звать тебя никак. И если ты думаешь, что победить пару гопников достаточно, чтобы завоевать моё уважение, то сильно ошибаешься.

Конечно, конечно. Давай уже мы просто закончим, и ты отправишь меня на поруки какому-нибудь лейтенанту или сержанту, который не будет таким душнилой, как ты, и просто даст мне заняться своими делами. Например, рукой клона.

— Так что задача сделать из тебя мужика возложена на меня, — подытожил Валера. — Вот и вся речь, а теперь...

...наконец-то! Аллилуйя!

— ...оставь здесь эту вещь в коробке и иди за мной.

Чего?

— Это остаётся со мной, — отрезал я.

Валера закатил глаза.

— Повторяю для тупых, во второй и последний раз. Ты здесь никто. Власти или авторитета у тебя здесь нет. А у меня — есть. Коробку на стол.

— Это моя вещь, — я сощурился, — которую я купил на свои деньги. Большие деньги. Ты можешь быть здесь главным, но не переходи границы.

Что ж, Валера не соврал — в третий раз повторять он действительно не стал. Стремительный шаг ко мне; удар в живот; рывок шкатулки на себя.

Да уж, это не Тигран и не Евгений. Валера бил не в полную силу, чтобы не покалечить меня, а только «преподать урок».

— Врачи говорят, физически ты совершенно здоров, — заметил он. — Значит, пара ударов тебе не повредят.

Футляр с рукой клона стукнул о стол.

— Это твоя вещь, и я не собираюсь забирать её себе. Полежит здесь, пока твой отец не скажет, что с ней делать. Но тебе она сейчас не понадобится.

Я медленно поднялся на ноги. Руки чесались врезать в ответ, но... нет, такого противника завалить у меня не выйдет.

Пока не выйдет.

— Ты, парень, похоже понятия не имеешь, что такое дисциплина и армия, — Валера схватил меня за плечо и потащил на выход. — Вот здесь и узнаешь.

...два солдата вели меня по коридору, выполняя приказ. Я молчал, обдумывая ситуацию.

Не знаю, что такое дисциплина.

Ха. Знал бы ты, Валера, что я состоял аж в пяти армиях в разное время. И знал бы ты, как меня ненавидели в каждой из них. За... стойкую нелюбовь к дисциплине.

Оставшись один на один, я планировал заняться имплантами из руки — пересадить их себе. Теперь придётся вместо этого думать, как достать руку из кабинета Валеры. А затем — как свалить отсюда поскорей, потому что вся эта муштра совершенно мне не улыбалась.

Стоило признать, конечно, что силы Третьего Штаба действительно впечатляли. И... тем страннее, что отец, имея такую мощь, так мечется из стороны в сторону.

И что это за события девятилетней давности, почему мне не хотят даже говорить о них? Стоило бы разузнать.

— Сюда, — отрезал один из солдат, что сопровождали меня. — Вот твоё место. Форма. Сухпаёк.

Ага, всё именно так, как он и говорит. Типичная казарма на двадцать человек, форма рядового и коробка мерзкого сухпайка, что не вызывал аппетита даже у кого-то столь голодного, как я. Похоже, Валера намеренно решил сунуть меня в «общие» условия, чтобы сбить лишнюю спесь.

Он уже наверняка и план тренировок составил. У типов вроде этого всегда есть далеко идущие планы и уверенность, что всё будет так, как они скажут.

Что ж. У него свои планы. У меня свои. Вернуть руку — вставить импланты — свалить отсюда.

И я, похоже, знаю, с чего начать.

***

Капитан Реверс, стоя перед зеркалом, потуже затянула корсет. Сегодня всё должно пройти безупречно. От первой и до последней ноты.

Грудь стянулась тугой лентой; форма застегнулась. Вот так. Никто не догадается о том, что она девушка, как не догадывался уже год. Учителя — Виталий и Григорий — гордились бы своей ученицей.

Целый год она жила здесь, подчиняясь всем правилам. Целый год внедрялась сюда, а это было нелегко. Принимать душ только по ночам. Не спалиться на тренировках. Собрать компромат на здешнего врача, что проводил осмотр бойцов.

И всё ради этого дня. Всё должно пройти безупречно и всё пройдёт безупречно.

...многие в их организации, конечно, недоумевали, зачем было посылать на это задание именно её. Какими бы талантами она ни обладала, шанс выдать себя был каждый день, и, по мнению многих, выхлоп не стоил такого риска.

Что ж; у неё был только один ответ на вопрос.

Потому что это — личное.

***