...дракон... 363 - 30 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 363

22:21

...дракон... 363

...

===

***

===

Глава 1795

Какое-то время Хаджар просто лежал на кровати и погружался внутрь собственных ощущений. Каким именно образом Дубрава смогла против его воли проникнуть сквозь броню плоти Звездного уровня простыми иглами — вопрос, на который генерал не мог найти ответа.
Точно так же, как он не мог найти ответ на вопрос, что именно за мазь она нанесла на них, чтобы осушить его источник. Но лишь осушить. С каждым вздохом Хаджар чувствовал, как микроскопические крупицы Реки Мира, прорвавшейся в этот край, проникали в него и с радостью оседали в источнике Правила.
Как если бы… как если бы он принял дозу антибиотиков, те уничтожили вредную микрофлору, но не побороли болезнь, а лишь ненадолго отсрочили симптомы.
Почему-то это напомнило Хаджару, как в джунглях Карнака народ, использовавший, как сейчас понимал уже генерал, маленькие крупицы терны (не её саму, а некое полу-подобие) называли Реку Мира паразитом, захватившим мир. Или нечто в этом духе.
Покачав головой, Хаджар поднялся с кровати, огляделся, нашел свои вещи, после чего, одевшись и обувшись, подпоясавшись мечом с ножнами, накинул на плечи тяжелую шубу и вышел за дверь.
На улице оказалось неожиданно безлюдно. Ни вскрика детского веселья, ни девичьего звонкого смешка, даже собаки не лаяли. И лишь мерно чадящие дымоходы порождали уверенность в том, что деревня не вымерла, а… замерла. Затаилась в ожидании чего-то.
Скорее всего — ясности.
Скорее всего этот край уже давно не знал ни громкого звона стали, ни даже каких-либо серьезных свор. Иначе бы их охотники не попадали бы так легко под руками даже столь опытного воина, как Хаджара. В конечном счете он ведь был ранен, дезориентирован, буквально низвержен обратно на уровень смертного.
Хотя… словно “низвержен” здесь, возможно, и не подходило.
Но не суть.
Суть же в том, что появление сыновей Феденрира выдернуло деревню из привычного ей круговороты жизни, где следующий день не сильно отличался от предыдущего.
Хаджар уже такое видел и не раз. Когда, будучи действующим генералом, он вел армии через города и села. И больше всего людей, помимо возможной незавидной участи, пугало лишь одно — неопределенность завтрашнего дня.
Именно она заставляла противников и, что печально, союзников совершать самые необдуманные действия, чем Хаджар часто пользовался.
Когда человек не знает, что его ждет — управлять им очень легко. Может поэтому Боги и дали возможность появиться мифам и легендам о Книге Тысячи? Судьба — что может быть лучше этого слова, чтобы подчинить себе целый мир.
— Дышится легче, да? — хмыкнул стоявший сбоку от крыльца Бадур.
Он выглядел помятым, но здоровым. Разве что на коже, выглядывающей из под широкого мехового воротника и таких же манжет шубы, добавились новые, свежие шрамы.
— После скверны, — пояснил он и, подойдя ближе, смерил генерала взглядом. — И голова лучше варит.
— А ты откуда знаешь? — спросил Хаджар, действительно чувствуя, как сознание словно бы прояснилось. И не то, чтобы глаза стали как-то лучше видеть или мысли быстрее проносились в разуме, а просто… просто все стало отчетливее.
Вместо ответа Бадур махнул рукой в сторону того же здания, с которого и началось знакомство Хаджара с жителями Северных Земель. То ли ратуша, то ли обеденный зал, а может и вовсе — просто дом старейшины.
Так или иначе — оно являлось главным сооружением и по размеру и по качеству, да и уход за ним, даже не глаз, был куда тщательнее.
Какое-то время они шли в тишине, а Хаджар, изредка, ловил на своей спине взгляды, но стоило обернуться и тут же закрывались ставни, запирались двери.
— Зла не держи, — чуть неловко улыбнулся Бадур, чем стал еще сильнее похож на своего предка. — Ты, конечно, сильно помог с волками, но… ты и твои люди — вы чужаки. А о вашем народе детям на ночь рассказывают страшилки.
— Понимаю, — кивнул Хаджар.
Он действительно понимал. Просто потому, что, опять же, уже сталкивался с подобным и… Проклятье. Ему ведь действительно уже очень много лет.
Когда он находился в окружении тысячелетних адептов это не так сильно ощущалось, но здесь, среди смертных, когда он недавно сражался плечом к плечом с тем, кто приходился дальним потомком человеку, пути с которым, по меркам адептов, разошлись лишь недавно…
Не говоря уже о Дубраве, которая была даже моложе, чем мог бы сейчас быть ребенок Хаджара и Аркемейи и при этом — уже глубокая старуха, израненная сединой и мудростью.
Интересно, как себя ощущал Черный Генерал, когда спустился с Седьмого Неба и начал свой путь среди людей. Ведь ему, в отличии от Хаджара, было не несколько сотен лет, а почти сотня эпох — срок настолько невообразимый даже для адепта, что и думать о нем не хотелось.
— А что до твоего вопроса о скверне, — внезапно продолжил Бадур. — Это одновременно сложный и простой вопрос.
— У нас есть еще время? — спросил Хаджар.
Они остановились на границе небольшой площади — миниатюрной, но достаточной, чтобы здесь устроить деревенский небольшой рынок на дюжину прилавков. Сейчас, правда, кроме снега и колодца по центру здесь ничего больше не было.
Бадур бросил быстрый взгляд в сторону здания, после чего снова улыбнулся.
— Я не очень люблю мудрые рассуждения и длинные планы, Хаджар, — произнес он с легкой ноткой авантюризма. — А именно этим сейчас и будут заниматься старейшины, так что если мы опоздаем на их совет на несколько минут, буду только рад.
Генерал кивнул, понимая суть намека.
Они остановились около колодца, покрытого тонкой коркой инея — видимо кто-то совсем недавно разбивал лед, чтобы добыть воды.
— Не каждый в Северных Землях может стать воином и начать путь изучения терны и силы души, — начал свой рассказ Бадур. — Для начала надо иметь в роду по линии отца хотя бы три поколения воинов.
— Зачем?
— Наши ведуны говорят о силе крови, — пожал плечами северянин. — но я думаю, что все проще. Когда ты видишь перед собой медведя, у которого в предках было три поколения сильных и могучих медведей, то он будет отличаться от своего сородича, который не может похвастаться подобным.
Сурово, но справедливо. Собственно — как и все в здешнем краю.
— Если в роду есть три поколения воинов, то такой ребенок начинает учебу у ведунов.
— У магов?
Бадур пожал плечами.
— Не знанию о сокрытом, — пояснил он. — ведуны помогают нашему телу стать крепче. При помощи различных трав, смесей, мазей и… не самых безболезненных процедур. Это длится около девяти лет с шести до пятнадцати. И выдерживают подобное лишь двое из дюжины. Остальные… уходят домой. Становятся охотниками или ремесленниками.
Учитывая, что Бадур обладал телом крепости ничуть не слабее, чем у Хаджара, то можно было лишь догадываться, что именно варили местные волшебники. Хотя, взять ту же Дубраву и её мазь.
— Затем воин отправляется в Твердыню.
— А Твердыня это…
Бадур ответил не сразу. Он отвернулся и посмотрел куда-то на запад, в сторону горизонты, скрытого за холмистыми землями, укрытыми бесконечными ледяными покровами.
— Когда-то, много-много лет назад, наш край процветал, генерал. Здесь были города и страны. Целые народы с разными языками и своими традициями. Но бесконечные войны и усобицы привели к тому, — северянин вздохнул. — к тому, что ты видишь сейчас. На все наши земли не наберется и полсотни деревень, а уж про города… из тех, что еще уцелели и не сожрали сами себе остался лишь один — Твердыня. Да даже я из детства помню его совсем иным, чем он есть сейчас. Не пройдет и десяти лет, Хаджар, как рухнет наш последний оплот, и мы превратимся в дикарей, а затем… конец един, генерал. И, да услышат меня праотцы, я не знаю, к добру или нет, что в бою с сыновьями Феденрира не встретил свой конец. Погибнув в бою, защищая родных, я хотя бы смог бы прийти к дому предков с гордо поднятой головой.
Хаджару не надо было думать искренен Бадур или нет — глаза северянина, полные тоски и чего-то граничащего с безысходностью, говорили за него.
— Но сейчас не об этом, — спохватился северянин.

Глава 1796

— В Твердыне следующие пять лет будущий воин изучает воинское искусств, — продолжил Бадур. — Его обучают старые воины, которые смогли обрасти сединой, что является лучшим доказательством их мастерства.
— Я думал, что у вас сейчас нет войн.
— Войн нет, — кивнул Бадур. — но с каждым новым сезоном все меньше дичи, не говоря уже о том, что деревни, которые смогли сохранить земли пригодные для возделывания — их единицы. И несмотря на то, что они крупнейшие и богатейшие, им приходится содержать довольно весомое количество стражи, потому как с приходом зимы на них набрасываются орды голодных и умирающих.
— С приходом зимы? — переспросил Хаджар и оглянулся, осматривая снежные просторы. — А сейчас…
— Сейчас начало осени, — немного снисходительно улыбнулся Бадур, а после того, как Хаджар закашлялся от удивления, и вовсе рассмеялся, когда же успокоился и утер выступившие слезы, то произнес добродушно. — Южане…
Хаджар только покачал головой. Если так в здешних местах выглядела осень, то он десять раз подумал перед тем, как оказаться здесь в разгар зимнего сезона.
— Вместе с воинами, — голос северянина чуть притих. — воина обучают старшие ведуны. Они учат как найти в себе свет терны, а затем слить с ним себя. Не все справляются и с этим. К примеру я чувствую, генерал, что ты еще не полностью слился со светом терны.
Хаджар этому даже не удивился.
— Сколько из пяти лучей ты смог объединить? — спросил Бадур.
— Три, — ответил Хаджар.
— И какие?
Генерал пожал плечами. Он понятия не имел, как их называли местные. Потому что не знал, есть ли название в принципе. То, что он сам именовал их Сердце, Волей, Душой, Разумом и Силой еще ни о чем не говорило.
— Что же, если у нас будет время, я могу рассказать тебе о лучах света терны, но это сложный и длинный разговор — на него сейчас времени нет.
Хаджар снова просто кивнул.
— Так вот, — продолжил Бадур, продолжая подпирать могучим плечом шаткий деревянный навес колодца. — После того, как воин обретет свет терны, воины обучают его силе души. И это последний этап, перед тем как в наших краях можно именовать себя воином. И обычно из сотни тех, кто приходит в Твердыню, из неё воинами выходят не больше пяти, в лучшие годы — семи человек.
Хаджар теперь лучше понимал, о чем говорила Дубрава. Чтобы стать воином во внешнем мире тоже требовался талант, но имелись и обходные пути в виде большого количества ресурсов или удачи. Например встретить какой-нибудь артефакт или особую технику медитации, но или попросту родиться в богатом роду, где тебя будут выращивать подобно цветку в саду.
Здесь же, в Северных Землях, все зависело от сразу множества факторов, причем самый важный из них зависел совсем не от человека, а от его предков.
— А если в роду не было воинов, а ребенок крепкий и стойкий? — решил поинтересоваться Хаджар.
— Такое бывает, — подтвердил Бадур. — пусть и редко. Таких тоже обучают.
— А ведуны…
— Я про них мало знаю, — перебил северянин. — они тоже обучаются в Твердыне, но их пути — не мои пути. Мне, во время учебы, было достаточно собственных проблем, чтобы тратить время на пустое любопытство.
Во внешнем мире сказали бы, что это глупо и недальновидно, но в этом краю… без подобной прагматичности сильно долго не проживешь.
— Теперь я могу ответить на твой вопрос про скверну, генерал, — сказал Бадур, напоминая с чего вообще начался их разговор. — В самом конце, перед тем как открыть ученику последние тайны силы души, его проверяют на те качества, что невозможно понять даже самому искреннему и честному человеку. Потому что никто из нас не знает, как он поведет себя в момент искушения, пока его не начнут искушать.
Хаджар мог с этим согласиться. За свою жизнь он видел достаточно достойных людей, свернувших с верного пути, соблазнившись легкой тропой. И наоборот — он встречал невероятно стойких личностей, которые поражали своими бесчинствами, но при этом не сворачивали в сторону от своих целей.
— В день испытания, ведуны опаивают учеников специальным отваром, лишающим всех чувств и отводят их в тайный грот. Никто не знает, где именно тот находится — но точно, что не дальше полудня пути от Твердыни. Ну или — под Твердыню. И там, — Бадур вздохнул, прикрыл глаза и сжал кулаки, видимо даже воспоминания об этом ему давались не просто. — Там ты постепенно приходишь в себя. Один, посреди цветущего сада. И в этом саду, Хаджар, есть пруд. Только он не просто пруд. А словно зеркало. И в его отражении ты видишь то место, куда больше всего хочешь отправиться. И в этот момент пруд становится размером с бесконечное море… размером с океан.
На этих словах Хаджар на какое-то время забыл, как дышать. Он уже слышал об этом пруде, но и предположить не мог, что тот находиться именно здесь — в Северынх Землях.
Постойте…
Пепел, правитель Бессмертных и величайший из волшебников Безымянного Мира искал в этом краю способ попасть на Седьмое Небо, но так и не справился. И легенды рассказывали что-то об Океане. Но что если речь шла не буквально — об океане, а о метафоре.
О пруде, через который можно пересекать незримые границы миров смертных, бессмертных, богов и духов.
— И в этом пруде, — продолжал Бадур. — таится скверна. Бесконечное её количество. Её так много и она обещает такую мощь, Хаджар, что… ни прежде, ни после, я не сталкивался со столь сильным искушением. Я отчетливо понимал, знал как нельзя лучше, что если поддамся, если впущу её, то стану столь же могущественен как титаны из древних легенд, что сражались против богов. Я бы смог изменить наш край, вернуть ему прежнюю славу и процветание! Мог бы…
Бадур покачал головой и замолчал.
— И почему ты не поддался? — спустя некоторое время спросил Хаджар.
— Потому что знал еще кое-что, Хаджар, — хмыкнул северянин. — Знал, что силы никогда не бывает достаточно. И что если я поддамся скверне, то из воина, которыми могут гордится праотцы, я превращусь в зверя. Вечного голодного до силы. И я буду находить все новые причины и оправдания, чтобы обращаться к скверне. К чужой силе. Ради которой я не проливал пот и кровь. Которая не скрепила меня узами с предками, наставниками и собратьями. И если я впущу её, то может и принесу добро людям, но, в будущем, зла принесу еще больше. Намного больше. Нет… это не сила, генерал. Скверна — это скверна. Это отрава, которая совращает человека с его пути. Забирает у него смысл его жизни, извращая суть и делая своим рабом. И человек забывает ради чего он искал силу, ибо сила становиться его самоцелью. Но для чего это сила, генерал? Ради чего мне могущество? Ради самого могущества? В этом нет чести. Праотцы отвернулись бы от меня, а матери наших матерей моим примером бы пугали других детей. Нет. Это не путь доблестного воина. Это путь труса. А никто не скажут, что Бадур Пагеред, — северянин ударил себя кулаком в грудь. — трус. Я воин, Хаджар. И я сразился с этой скверной так же, как сразился бы хоть с сотней противников, хоть со стаей волков, хоть с ордами демонов или легионами лже-богов. И моя рука бы не дрогнула, а нога не оступилась. И когда я это осознал, в тот день и стал воином.
Бадур, закончив тираду, замолчал, а его глаза заблестели чем-то таким, что Хаджар уже думал, что больше не увидит. Так же, когда-то, блестели глаза его бравых офицеров и солдат в Лунной Армии Лидуса. Простых смертных, готовых сражаться за то, что им был дорого.
Хаджар отвернулся.
Почему-то ему было больно смотреть в эти глаза. А еще… немного стыдно.
— А что с теми, кто искусился? — перевел тему генерал.
— С отступниками? — переспросил Бадур. — По заслугам, генерал. Отвар, которым ведуны нас поят, имеет особенные свойства и те, кто впускают в себя скверну, умирают. Тихо и спокойно. Без мук. Но умирают. Север не терпит слабых духом. Телом ты можешь быть дряхлым стариком, но, если твой дух крепок — никто на тебя не посмотрит с высока. А теперь пойдем, как бы я терпеть не мог держать слово со старейшинами, но они нас ждут.

Глава 1797

Вместе с Бадуром они вошли под сени ратуши, где собрались все те же лица — старейшина, державшие слово перед жителями деревни во время “суда”. Разве что теперь к ним добавилась Дубрава и молодые люди, судя по внешности являвшиеся детьми и, заодно, приемниками старейшин.
Они сидели за столами и, смотря на карты, что-то обсуждали. Арад, как хозяин, стоял во главе.
Завидев Бадура, со скамьи поднялся Адур и, подойдя к сыну, молча его осмотрел, после чего заключил в крепкие медвежьи объятья.
— Горжусь, — тихо произнес он, после чего проводил за стол.
Хаджар остался стоять около входа в зал, следуя каким-то своим мыслям о правилах приличия и отношении гостя и хозяина. И видимо он оказался прав, так как встретил несколько одобрительных взглядов, после чего Арад, как глава, подозвал его:
— Проходите, генерал, — произнес он ровным, спокойным тоном. — Посмотрите своими глазами, послушайте своими ушами. Может вас посетят какие-то мысли.
Кроме Равара, старейшины, ка запомнил Хаджар, Черной Сосны — никто не был против. Но и сам сухой старик лишь угрюмо нахмурился, но ничего не сказал.
— Смотрите, генерал, — Арад развернул карту так, чтобы Хаджару было понятны стороны света, после чего провел указкой по небольшой реке, берущей начало несколько западней того места, где появились они с Шакхом и Летей. — На этой реке стоят деревни Малой Бринки и Таргатак. Их старейшинам было отправлено слово, но они не явились на суд.
Арад замолчал. Хаджар некоторое время выждал, после чего слегка устало вздохнул. Нет, тот факт, что ему решили устроить небольшую проверку, никоим образом не выбивался из парадигмы бытья прагматичного севера, но с другой стороны… с другой стороны он уже воевал на полях брани еще в те времена, когда деды этих людей пили материнское молоко.
Хаджар взял указку и начал спускаться ей по течении реки.
— Сквозь них прошли сыновья Феденрир, — произнес генерал, двигаясь все дальше. — Деревни, скорее всего, не стояли у них на пути, и они зачистили их только ради того, чтобы никто не оказался за спиной. А следовательно, они приходили сюда не ради разбоя, а совсем с другой целью.
Генерал проследил взглядом по карте, после чего чуть печально улыбнулся. И почему он не был удивлен…
Ниже, если он правильно понимал, то в несколько минута… в нескольких днях пути смертным шагом находилась та самая Твердыня, о которой рассказывал Бадур.
И так уж сложилось, что река, вдоль которой двигались сыновья Феденрира, рассекала Северные Земли на половины, а деревня Арада, как и деревни Черной Сосны, Глубокого Оврага, Ветренных Пиков и семья Стародубов обитали на её берегах.
Что, скорее всего, делало их некой тесной общностью и объясняло причину, по которой на суд явились старейшины именно этих деревень.
— Они идут в Твердыню, — подытожил Генерал и отложил указку.
После озвученного среди старейшин и их детей пошли неодобрительные шепотки и взгляды окружающих устремились к Бадуру.
Тот, горой возвышавшийся над окружающими, лишь пожал плечами.
— Он бился славно и пролил кровь ради ваших же отпрысков, — прогудел северянин. — Дважды род Стародубов пересекался с Безумным Генералом и дважды тот шел по пути чести и достоинства. Я верю ему, как своему топору. Мое слово.
Бадур ударил себя кулаком по груди и больше ничего не сказал. Какое-то время старейшины перешептывались, но, в конечном счете, спорить с воином никто не стал.
— Сыновья Похитителя Света и раньше пытались пробраться в обитель знаний, — проскрипела Дубрава, скрюченными, узловатыми пальцами перебирая вязанные нити с узелками на них. — Но никогда в таком количестве… и, более того, они не могли покинуть темницу Похитителя.
— Лабиринт пал, старая ведьма, — напомнил Равар. — И если легенды не врут и рассказывающие истории не приукрасили за тысячи лет наши легенды, то лабиринт так же служил ключом к цепям Феденрира. Если тот разрушен, то волк освободился.
Хаджар мысленно выругался. Да, с одной стороны, Равар мог быть прав и тогда это весьма удобно и приятно ложилось на теорию о том, что Арнин их всех обвел вокруг пальца… ну или когтя.
Но с другой стороны — Арнин, ради этого, пожертвовал собой, а что бы не говорили про сыновей Феденрира, Хаджар не заметил среди них особой сплоченности и жертвенности. Нет, они вели себя как типичные звери, разве что разумные и в людском обличии.
Грызлись за власть, искали силу, предавали, обманывали и… если так задумываться, то Хаджар сейчас описывал звериную стаю или людское племя?
Не суть.
Важная деталь в том, что зачем тогда Нарнир предупреждал Хаджара о том, что его собрату нельзя верить и он не тот, кем хочет показаться? Разве один из старших сыновей Феденрира не будет рад освобождению своего отца или какие их там связывали родственные узы?
Нет.
Хаджар что-то упускал. Какую-то маленькую, несущественную деталь, которая, если займет свое место, сможет полностью описать всю картину.
Но пока что эта деталь ускользала от Хаджара.
— Напомню тебе, мудрый Равар, — подала голос Анга — крепко сбитая старушка из Ветренных Пиков. — что согласно легендам, вместе с Феденриром были заперты и его старшие сыновья. И, если верить рассказам матерей наших матерей, его пещеры как раз находятся на западных склонах. Откуда и пришла эта стая.
— Если бы то были старшие сыновья Волка Мрака, — фыркнул старик, после чего слегка поклонился Адуру из Стародубов. — Не обижайся, мудрый Адур, но даже прославленная кровь Стародубов не спасла бы твоего отпрыска от визита к дому праотцов.
Адур уже собирался было что-то сказать, но его остановила ладонь Бадура, легшая на плечо отца.
— Мудрый Равар, ты, безусловно, прав, — кивнул северянин, после чего перевел взгляд на стоявшего за спиной сухого старика явно сына последнего. Точную копию своего отца, только явно моложе и чуть крупнее. — Но я не видел твоего сына, доблестного воина Танавара вместе с нами с Хаджаром, когда мы лили кровь на снегу. Или он сразу понял, что лучше оборонять наши тылы, чем биться впереди?
Обстановка начала накаляться, так что голос Арада пришелся как нельзя кстати.
— Как бы наши мнения не расходились, верные друзья, — произнес он нарочито тихо, чтобы остальным пришлось замолчать — иначе старейшину было бы не услышать. — И не важно — сбылись ли старые легенды, освободился ли уже Феденрир со своими старшими сыновьями и дочерями, или же то были лишь младшие из старших, что были закованы в лед у самого входа в пещеры Мрака. Это все не имеет значения, покуда мы знаем одно — Твердыня в опасности. И если нам удалось отразить их нападение, то не значит, что та же участь постигла и другие деревни.
Арад взял указку и провел ею по нескольким другим рекам, берущим свое начало в том же регионе западных склонов горной гряды, отделявшей Северные Земли от внешнего мира.
— Если волки доберутся до туда… — Арад вздохнул и покачал головой. — Мы с вами прекрасно понимаем, что Твердыня сможет обучить еще не больше трех поколений воинов и ведунов. И с этой стороны её падение — лишь вопрос времени. Но если волки доберутся до пруда Океана Истин, то…
Старейшина замолчал. Притихли и остальные. Хаджар же, еще немного подождав, прокашлялся.
— Прошу прощения, мудрые старейшины, что вмешиваюсь, — спокойно проговорил генерал. — Но, как я уже говорил прежде, ваши проблемы, если откровенно, меня заботят не больше, чем позволяет эмпатия. Я пришел в этот край с определенной целью. И так, уж сложилось, что моей подруге требуется помощь. Я вижу здесь ведуна, которого мне обещал Арад, так что, любезная Дубрава, попрошу вас навестить со мной Летею, после чего мы вас покинем.
Хаджар уже развернулся было в сторону выхода, как краем глаза заметил переглядывание Дубравы и Арада. И этот короткий обмен взглядами ему совсем не понравился.
Старейшина Арад, склонил голову, после чего произнес:
— Я приму твой гнев, генерал, ибо ты можешь счесть, что теперь между нами кровь, но я был не совсем честен с тобой. Раны, которые нанесли твоим друзьями — они нанесены не просто Правилом… Как и все сыновья Феденрира, тот, кто их исколечил, обладал силой души Волка Мрака и ни один ведун, кроме верховного хранителя Истин и Знаний, не сможет сделать для них лекарства.
Хаджар не был зол.
Более того, он даже не был удивлен.
Если честно — он бы даже, скорее всего, не поверил своим глазами и ушам, если бы Дубрава легко согласилась помочь, встала и прям сейчас бы исцелила Летею и Албадурта.
Нет.
Это могло произойти с кем угодно, но только не с Хаджаром Дарханом.
Генерал, посмотрев на карту, даже не спросил, а угрюмо утвердил:
— А этот верховный ведун, конечно же, находится в Твердыне и по какой-то неясной причине никогда не покидает свою обитель, ибо иначе может произойти нечто ужасное.
Взгляды старейшин скрестились на Бадуре.
— Об этом я ему не говорил…
— И не надо, — перебил Хаджар, после чего уселся за стол среди остальных стариков. — Итак — кто составит мне компанию в путешествии в эту вашу Твердыню?

Глава 1798

Еще до того, как Бадур успел что-то сказать, Равар опустил ладонь на карту и посмотрел в глаза Хаджару.
— С чего ты взял, чужестранец, что тебя вообще кто-то пустит в нашу святую обитель?
Хаджар лишь в очередной раз устало вздохнул. Опять же — будь он моложе и глупее, хотя даже скорее — неопытнее, то обязательно вспылил бы. А может даже позволил себе сказать резкие и ненужные слова.
Но правда в том, что Равар не был “плохим” человеком, если так вообще можно назвать хоть кого-нибудь. В конечном счете, если что и понял генерал за несколько веков войн, то это то, что каждый человек в собственных глазах всегда герой. Каким бы при этом монстром или подлецом он ни был.
И каждый, всегда, с собственной стороны, преследует обязательно благую цель. Благую для него или для окружающих — это уже второй вопрос.
И Равар не был исключением. Пусть, может, и не отличался особой прозорливостью или умом, но, опять же, сколько ни был бы светел разумом мудрец, он никогда не сможет донести даже прописной истины до того, чей разум закрыт.
Именно поэтому адепты, если не постигали какой-то вопрос досконально — никогда не занимались обучением.
Равар просто хотел сберечь свою родину. Благородный порыв, который обязывает проявить уважение.
Так Хаджар и поступил.
Без тени иронии или сарказма, генерал склонил голову и спокойно произнес:
— Прошу простить мне горячность, мудрейшие старейшины. Я скажу иначе — если вы позволите, то я отправлюсь в Твердыню и возьму с собой того, кого вы назначите мне в проводники.
Равар уже надул щеки, но так и не нашелся, что сказать. В юношестве Хаджар не понимал, почему даже с самыми неприятными визитерами из столицы, Генерал Лин всегда вела себя максимально вежливо и обходительно.
А спустя почти век странствий понял, что в случае, если в твоих руках есть сила, а в голове разум, то дурака проще всего заставить молчать… учтивостью и вежливостью. Вот такой вот парадокс.
— Мы видим седину в ваших волосах, генерал, — внезапно проскрипела Дубрава. — но лицо мужа обманывает нас. Приглядитесь, старейшины, перед вами старец.
На этом она замолчала. Какое-то время за столом висела тишина, после чего слово взял Бадур.
— Даже если бы генерал не отправлялся в Твердыню, туда бы отправился я, — сказал он твердо, без блика сомнений в тоне.
— А как же твои жена и дети? — впервые за все время произнесла Олейга, пожилая женщина, правящая Глубоким Оврагом.
На словах про жену и детей Хаджар слегка дернулся, после чего искоса посмотрел на Бадура.
— При всем уважении, дочь Олега, но это касается лишь крови Стародубов, — ответил северянин.
— Сын правильно говорит, — кивнул его словам Адур. — Да и даже свяжи мы его канатами и зарой по плечи в землю, сын нашел бы способ отправиться в поход. У волков перед нашей семьей неоплаченный долг крови.
Насколько помнил Хаджар со слов Бадура (не того, что стоял с ним рядом, а того, что спас их с Летэей и Артеусом), то сыновья Феденрира приложили свои лапы к семейной трагедии Стародубов, а на севере такое не прощалось. Да и вообще, насколько узнал Хаджар, как бы не отличались народы, семья оставалась главным для большинства из них.
— Я пойду, — совсем неожиданно вперед вышел высокий, немного суховатый, пусть и широкий в плечах, сын Равара — Танавар. — Бадур правильно сказал. Я воин и Твердыня мой второй дом. Нет того праотца, что откроет мне дверь в чертог предков, если я останусь в стороне, когда дом в опасности.
Равар не сказал ни слова. Лишь слепо смотрел на карту. И такое Хаджар тоже видел, когда правители отправляли своих сыновей и дочерей на войну. Видел в глазах Примуса, Моргана, Галенона — отца Летеи, даже в глазах Чин’Аме.
Над столом еще какое-то время висела тишина.
— Когда отправляемся, генерал? — спросил Бадур, обращаясь к Хаджару.
— Почему это должен решать чужеземец?! — все же не выдержал Равар.
— Потому что верховный ведун действительно не покидает Твердыню, — тихо ответила Дубрава. — А значит Хаджару придется придумать, каким образом доставить к нему своих товарищей.
Хаджар повернулся к ведьме.
— Неизвестно сколько времени займет путь, — сказал он, поглядывая на карту. — Один из моих спутников не сможет держать темп, так что могут быть заминки. Не говоря уже о том, что мы не знаем выдвинулись ли в дорогу остальные дети Феденрира или же они еще в горах. Тем более, что…
— Тем более, что жена твоего ведуна может не дожить до утра, — перебила ведьма. — я думаю, что больше слова держать не имеет смысла. Все сказали то, что хотели. И если так — то пойдем, старец, я посмотрю, что смогу сделать, чтобы удержать её в этом мире.
И не дожидаясь слов старейшин, Дубрава, опираясь на посох, а затем и на подставленное предплечье Бадура, поднялась с места и направилась к выходу.
Танавар, крепко обняв отца, сжав того в объятьях на пару мгновений, отправился следом. Последним выходил Хаджар, отчетливо понимая, что чтобы не случилось — больше сюда уже не вернется.
Он обернулся и окинул взглядом обеденную залу. Покосившиеся деревянные лаги, вспученный пол, полупустые столы, мох и плесень, местами покорившие углы и стыки. В первый визит генерал, будучи все еще в шоке, не замечал этих деталей, а теперь…
А теперь ему на секунду, может благодаря тому, что разум больше не тревожил вечный зуд жажды силы, порожденный ощущением Реки Миры с её безграничными дарами, а может просто померещилось, но… С какой-то предельной четкостью, кристально чистой ясностью, осознанием истины последней инстанции перед внутренним взором Хаджара предстали все те просторы, страны, целые, практически, миры, которые он посетил за последние полтысячи лет.
Ведь на самом деле, сколь ни были бы достойны порывы адептов, но в конечном счете — их всех ждала та же участь, что и Северные Земли.
Разорения, опустошения, упадка и забвения. Потому что даже если и ошибались жители джунглей Карнака, называя источник мировой силы — паразитом. И если были неправы северяне, именую его скверной, то… Река она ведь на то и река, чтобы где-то брать свое начало и куда-то впадать. И все то, что у неё так лихо забирали адепты, однажды, обязательно, вернется обратно в её бездонные недра.
— “Все немного иначе, ученик”, — вдруг, заставив Хаджара потянуться к мечу, прозвучал знакомый голос в голове. — “Но ты поймешь это позже… когда уже будет слишком поздно… мы всегда понимаем все слишком поздно”.
Впервые, почти за две сотни лет, с ним заговорил заточенный в душе осколок души Черного Генерала. И то, как он произнес “мы”… это не было философским “мы”, каким мудрецы объединяют всех живых существ. Нет, Враг вкладывал в произнесенное совсем иной смысл.
— Наша встреча была короткой, — подошедший Арад вырвал Хаджара из плена тревожных. — Между нами были слова, было и немного крови, но я надеюсь, что мы расстаемся если не друзьями, то теми, кто сохранит теплые воспоминания.
Арад протянул руку и Хаджар сжал его предплечье.
— Живи свободно, Арад, сын Огара, — машинально произнес генерал и тут же спохватился — откуда северянину знать обычай, пришедший с юга.
— Сейчас так уже редко говорят, генерал, — неожиданно улыбнулся старейшина и добавил. — Умри достойно, Хаджар, сын Хавера.
Хаджар посмотрел в глаза старейшины, но не нашел там ни упущенной им детали, скрывавшей общую картину, ни ответа на другие свои вопросы. Перед ним стоял самый обычный человек, чьи кости успеют истлеть прежде, чем Хаджар успеет забыть его имя.
Генерал кивнул, развернулся и направился к выходу, по дороге задумываясь, почему он никогда не обращал внимания на то, что во всем бескрайнем Безымянном Мире, в каждом народе слышали про прощание воинов?
В этот момент тихий голос произнес в недрах души:
— “Я же говорю — слишком поздно…”
А затем снова тишина, ясно дающая понять, что Черный Генерал снова замолчал кто знает, на сколь длительный срок. Впрочем, в данный момент Хаджара это мало интересовало. Жизнь опять тянула его в дорогу.

Глава 1799

Когда их четверка добралась до дома, выделенного отряду Арадом — солнце уже склонилось над зенитом. Дубрава не могла идти быстро, но никто её и не торопил. В какой-то момент ведьма, отстранилась от Бадура и предпочла предплечье Равара, давая возможность поговорить двум воинам.
Бадур и Хаджар шли рядом молча. Один смотрел себе под ноги, а другой — на небо.
— Ты уверен, Бадур? — спросил, наконец, Хаджар.
Воин только кивнул.
Генерал вздохнул и покачал головой. Снег игриво хрустел под его ногами, так и подмывая вспомнить стародавние времена, слепить из него увесистый шар и кинуть куда-нибудь в противника.
Да… времена, когда чтобы одолеть врага, требовалось лишь метко попасть ему снегом куда-нибудь ближе к глазу, а затем, смеясь и барахтаясь, пойти вместе во дворец, где их уже ждали теплые ванны и сытные ужины.
Хаджар редко играл с дворянскими детьми, но сейчас, почему-то, вспоминал об этом с упоением теплой ностальгии.
— Жена и дети…
— Не подумай, генерал, — перебил Бадур. — нет на свете ничего, что я бы для них не сделал и нет другого, к чему меня звало бы сердце и по чему бы ночами не выла волками моя душа, но… — северянин прикрыл глаза и подставил лицо морозному воздуху. — Я был рожден воином, Хаджар. Я проливал озера пота и реки крови каждый день своей жизни начиная с того момента, как мне исполнилось шесть лет. И все это ради того, чтобы мои руки были сильны, а дух крепок к тому моменту, как мое ремесло понадобиться. Я не умею охотиться, Хаджар, не умею строить, возделывать почву, рыбачить на штормовых волнах, не уметь рассказывать истории, готовить еду, растить детей и… иногда мне кажется, что я не совсем понимаю смысл слова любовь. Но я знаю, что такое долг.
Долг… Хаджар не помнил, чтобы за то время, что они провели на севере, пусть это и был краткий срок, кто-то слишком много смысла вкладывал бы в слово “честь”. При этом здесь чтили “долг” и “доблесть”. Не обязательно воинскую.
Для северян не было разницы воин, гончар, плотник, рыбак или кто-то еще. До тех пор, пока ты истово верен своему делу и приносишь пользу окружающим, помогая своему племени выживать там, где иные бы сдались еще при рождении — ты достойный человек.
Может именно такой простой истины не хватало внешнему миру…
— Я не могу обещать, что ты вернешься обратно, Бадур, — честно сказал Хаджар.
— Никто не может, генерал, — согласился северянин. — Но если я отправлюсь к праотцам в бою с сыновьями Феденрира, защищая родину, значит я до конца исполню свой долг. И когда мой сын войдет в Твердыню, чтобы взять топор, его мать будет с гордостью провожать нашего отпрыска. Таков наш путь, генерал. Мы не меряем жизнь веками. Только мгновениями. И каждое мгновение, что я провел с семьей, бесценно и я бы хотел провести еще, но… кто будет сражаться, если не я?
Хаджар снова покачал головой и посмотрел в сторону, куда смотрел Бадур. Тяжелые облака сцепились единой дланью, укрыв собою небо. Серые, хмурые, совсем неприветливые.
Здесь, среди льдов и снегов, не увидишь радостного солнца, опаляющего лицо жаркими лучами, и не улыбнешься бескрайней лазурной синеве, в выси которой птицы поют наравне с безмятежными кучевыми.
Кому-то бы этот пейзаж показался бы серым и депрессивным, но Хаджар находил в нем иное. Находил в нем ожидание и, наверное, даже надежду. Надежду на то, что пусть ненадолго, пусть в самый редкий летний день, пусть даже не каждый день, но на небе будет и солнце, и лазурь, и птицы, и облака. И этот день запомнится каждому жителю и сохранится в памяти самым светлым и теплым образом.
— Я знаю тебя всего несколько часов, генерал, — прогудел Бадур. — но мне кажется, будто дольше… намного дольше. И мне кажется, что даже если бы ты не сломал лабиринт, то все равно бы отыскал путь сюда. В тебе действительно живет север. Наш север.
Хаджар хотел ответить, что возможно это из-за того, что он был знаком с предком-тезкой Бадура, потому что и ему кажется, будто он далеко не первый раз сражался плечом к плечу с северянином, но не успел.
К этому моменту они уже подошли к дому, стоявшему несколько на отшибе.
— Равар, Бадур, — ведьма отстранилась от предплечья воина и поднялась на крыльцо. — Подождите у входа. Нечего вам толпиться в сенях.
— Конечно, ведунья, — хором ответили северяне и отошли чуть назад.
То, с каким безмерным уважением, искренним, а не “обязанным” они относились к Дубраве — Хаджар давно уже такого не встречал.
Ведьма же, опираясь на посох, отворила дверь и на мгновение встретилась взглядами с Шакхом, уже потянувшимся к своим саблям.
— От тебя пахнет мертвым песком, старик, — произнесла Дубрава и прошла мимо Пустынного Волка, даже бровью не поведя в сторону сабель.
Хаджар вошел следом.
— Подвинься, ученик ведуна, — Дубрава пнула посохом по ноге Артеуса и тот, проснувшись, пару мгновений включался в действо, после чего отстранился.
Ведьма села на край кровати, вытащила из сумки глиняные миски и пузатые емкости. Она взяла несколько кистей, какие-то иголки, после чего начала разматывать повязки на теле Лэтэи. И там, где показывалась плоть, наружу тут же выплескивались гнойные массы черного цвета, обнажая скрытые под ними незаживающие раны.
Артеус прикусил нижнюю губу, но не отвернулся. Хаджар же… он повернулся к Шакху. Хотел бы сказать себе, что для разговора с единственным, кто из их отряда сохранял боеспособность, а на деле… На деле он похоронил столько друзей, названных братьев и просто хороших людей, что еще и Летэя — это было уже слишком.
— И каков план? — прошептал Шакх на языке Моря Песков.
— Нам придется отправиться в путь, — ответил Хаджар, поглядывая в сторону Албадурта, который все так же не реагировал на происходящее. — Всем нам.
Потеряв глаз — гном воспринял это стойко и без особых проблем, в конечном счете адепт не всегда полагался только на зрение, но вот утрата ног…
Даже получи они лучшие лекарства, способные восстанавливать конечности, рана, нанесенная Небесным Императором — не то, что можно вылечить просто алхимией. Не говоря уже о том, что нанесена она была не только Правилом, но и непонятной “силой души”.
— Шутишь? — прошипел Шакх и махнул рукой в сторону Летэи и Албадуна. — Ладно карлик — его посадим на сани или там костыли соорудим — он еще справится. А вот Летэя… проклятье, Хаджар, я думал она и до твоего прихода-то не дотянет. А Артеус, даже если переживет её утрату, все равно сейчас не полезнее той палки, что называет своим посохом. Он тут пытался разжечь волшебное пламя и едва сознание он перенапряжения не потерял.
Хаджар посмотрел на их мага. Молодой гений, который мог бы стать прославленным волшебником внешнего мира, в Северных Землях, лишенных энергии Реки Мира, оказался не более, чем, как выразилась Дубрава “учеником ведуна”.
Вот и все их прославленное могущество. Вот и все столетия, потраченные на тренировки, междоусобные войны, интриги, предательства, войны, кровь, слезы. Стоило забрать у них Реку Мира и они — просто смертные.
Хаджар посмотрел за окно, где стояли Бадур с Раваром.
Нет… до смертных им еще требовалось подняться.
— У нас…
— Ваша подруга проживет еще пару недель с моими лекарствами, — произнесла Дубрава на том же языке, на котором говорили Шакх с Хаджаром. Сказать, что последние два были удивлены — не сказать и вовсе ничего. — Вы говорите на человеческом языке — в нем нет ничего сложного. Ведуны могут говорить на языке ветров и камней, языке звезд, времени, даже языке надежд и снов.
Все это время ведьма не отвлекалась от своего дела. Она смазывала иглы и кисти мазями, шептала что-то над ними, а затем проводила по телу Летэи, местами смазывая раны, а местами их прокалывая. С каждым разом дыхание воительницы выровнялось, а кожа розовела.
— Ты объяснишь нашему магу, как пользоваться этими мазями? — спросил Хаджар.
— Ему? — Дубрава посмотрела на Артеуса. — Перед тем, как я объясню ему лекарства, мне придется объяснить ему, как пользоваться тем даром, которым наделили его праотцы. Это займет время.
— У нас нет времени, ведьма! — гаркнул Шакх.
Дубрава ответила на это все тем же ровным и спокойным тоном.
— Именно поэтому я отправлюсь вместе с вами.

...

***

Источники :

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-i-814470

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-ii-814487

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-iii-814494

https://fb2.top/

https://fb2.top/series/49151

svistuno-sergej.narod.ru/news/drakon_001/2025-08-20-9303

Слушать - https://knizhin.net/book/serdcze-drakona-i/

https://akniga.org/series/Сердце%20Дракона/

Слушать. Сердце дракона 2 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-ii/

Сердце дракона 3 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-iii/

Сердце дракона 4 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-iv/

Сердце дракона 5 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-v/

Слушать - https://knizhin.net/book/serdcze-drakona-v/

Том шестой. Часть 1 - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-vi/

https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-vii/ Том седьмой. Слушать

Том восьмой. Часть 1 - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-viii/

Сердце Дракона IX - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-ix/

аудиокнига Сердце Дракона X часть 1 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-x/

Слушать - Том 11 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xi/

https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xii/ Слушать Сердце Дракона XII

Сердце Дракона XIII - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xiii/

https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xiii/ - Слушать, Книга 13, часть 2

https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xiv/ - аудиокнига Сердце Дракона XIV

аудиокнига Сердце Дракона XIV - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xiv/

Том 15 - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xv/

https://ru.bukniga.ru/fjentezi/96315-klevanskij-kirill---serdce-drakona-15.html

===

Книга 3

Сердце Дракона Сборник, часть III Кирилл Клеванский
Том шестнадцатый. Часть 1
Глава 1388. - https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-iii-814494/read?ysclid=mfsl47y6ko343210377

Слушать - Том шестнадцатый. - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xvi/

Шестнадцатый Том. Часть 2 - https://fb2.top/serdce-drakona-shestnadcatyy-tom-chasty-2-776881/read

Семнадцатый том. - Слушать - https://ru.bukniga.ru/fjentezi/82767-klevanskij-kirill---serdce-drakona-17.html

Семнадцатый том. Часть 2 - https://fb2.top/serdce-drakona-semnadcatyy-tom-chasty-2-776883/read -

***

---