...дракон... 245 - 13 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 245

19:53

...дракон... 245

***

===

Глава 1196

— Ты Хаджар Дархан? — вперед подался самый крупный из шестерки. И, судя по тому, что у всех у них был один, как под копирку, пышный нос картошкой, то, кажется, это были братья.
— Я.
— Значит муженек ведьмы этой, да? — второй, как будто с песни барда или рассказа бродячего сказочника, имел писклявый голос и щуплую комплекцию.
Интересно, их с одного гончарного станка лепили. В том плане — всех мелких бандитов широкой дороги.
— Не уверен, что она ведьма, — задумчиво протянул Хаджар. — но предположим. А в чем вопрос?
— Вопросов нет, муженек, — последнее слово громила произнес с явной издевкой. — жинка твоя брату моему зелье споила дюже хреновое. У него после этой настойки с женщинами… не получается.
Один из шестерки, видимо тот, про которого шла речь, зарделся и даже попятился назад.
Хаджар еще раз осмотрел братьев. Все примерно погодки, от старшего до младшего разница лет восемь, может десять максимум.
То, что они бандиты, сомневаться не приходилось. У одного, старшего, имелся даже мечишко. Именно мечишко, а не меч. На деле — перекованное лезвие от косы. Причем перекованное самостоятельно и не очень качественно.
Таким только пугать, да деревенских резать — от простой кожаной куртки погнется или сломается.
У остальных, в основном, ножи и топоры. Но тоже не боевые. Для разделки мяса, в основном.
Одеты не очень по погоде. Тепло, но явно зябко — кто-то даже дрожал. Немного чумазые, двое — с явное хворью. Глаза усталые, щеки и глаза впалые.
Внезапно Хаджар вспомнил один слух, который ему рассказал Ругах. О том, что в соседней деревне девочка пошла ночью гадать в лес на суженного, но…
Наткнулась на “злого человека”, который взял её силой. Вот только не знал он, что девочка была больна какой-то женской болезнью. И, видимо, не очень женской.
Аркемейя…
Моральный компас у охотницы показывал верное направление, но вот методы, которые она выбирала… можно было ведь в баронство весть направить. Там за этих братьев даже награда назначена.
Деревне бы не помешало. Может частокол новый поставили бы или “ратушу” подлатали.
— И что вы хотите, добрые люди?
Громила хмыкнул и медленно направился к Хаджару. Он принял спокойный тон собеседника и вежливые слова за слабость.
— Настойка стоила тридцать медных. Так что вороти деньгу обратно.
Глупости, конечно. Самое дорогое зелье, которое продавала Аркемейя, стоило десять. И то она его давала только односельчанам. Оно называлось “Жаркое Дыхание”. Помогало от воспаления легких. Самой распространенной хвори в такие сезоны.
Стоило что-то около восьми медных.
Тридцать же…
Хаджар убрал руку за пазуху и вытащил суму. Он швырнул её под ноги здоровяку.
— Здесь сорок с мелочью. Берите и уходите.
Сорок медных. Целое состояние для крестьянина. По зиме же, когда любой промысел дело очень тяжелое и хитрое — два состояния.
Громила заулыбался и, подняв суму, убрал её уже себе за пазуху.
Хаджар же спокойно направился к дому. Он уже думал о том, как крепко сейчас обнимет жену и вместе они сядут за стол, но дорогу ему перегородил. Все тот же громила.
— Это деньга за зелье, — прогундосил он. — но есть еще и обида.
Хаджар промолчал. Он знал, куда направиться разговор.
— Прошу, — вздохнул он. — не надо…
И громила вновь понял услышанное так, как хотел понять.
Глупо…
Бандит засмеялся.
— Мой брат с женщиной три недели из-за этого зелья не лежал! И может уже никогда и не ляжет! Такое спускать нельзя! Так что, думаю, будет правильным, если вместо тебя, первыми в дом зайдем именно мы. А ты здесь пока посиди… до завтрашнего вечера посиди!
И громила вновь засмеялся.
Он был выше немаленького Хаджара почти на голову, но учитывая тулуп и шкуры, ему было сложно оценить комплекцию Хаджара. И вновь бандит сделал неправильный вывод. Он решил, что либо собеседник толстый, либо на нем слишком много одежды.
— “Что ты будешь делать, когда к тебе придут с войной?” — прозвучал в голове вопрос, заданный больше полугода назад.
— У меня в доме есть еще деньги, — произнес Хаджар. — позвольте мне зайти их отдать и разойдемся с миром.
Теперь засмеялся уже не только громила, но и его братья.
— Конечно позволим… завтра вечером! И спасибо, что сказал про деньги. Так мы не только с жинки твоей обиду спросим… поочереди, конечно, не звери же, но и деньгу возьмем.
Хаджар только вздохнул.
И, как назло, в этот момент Аркемейя, закутанные в шкура-одеяла, вышла на крыльцо. Разметались её черные волосы, зеленые глаза засверкали звездами, а белая кожа вспыхнула румянцем на морозе.
— Демоны и боги… — выдохнул громила. — братишка мой не врал, когда говорил, что она первая баба на все деревни…
И бандит сделал шаг вперед.
Хаджар, поймав его за руку, развернулся и попросту швырнул бандита через голову. Так сильно, что тот кубарем прокатился по снегу несколько метров, после чего врезался в старую рабочую чурку. С неё, от удара, даже снег осыпался.
Братья громилы тут же обнажили свое “оружие” и шагнули вперед, но поверженный гигант поднялся и, сплюнув кровью, бычьим взглядом, исподлобья, посмотрел на Хаджара.
— Драться хочешь? Тля, — он сплюнул еще раз. — не на того напал. Так бы с жинкой твоей развлеклись, да и все дела. Обошлось без крови… но теперь… молитвы праотцам вспоминай.
Громила достал свой меч и ринулся вперед. Бесхитростно. Безыдейно. Он просто побежал по прямой, выставив перед собой меч будто то был простой дрын.
Хаджар плавно отошел в сторону, пропустил клинок за спину и нанес два удара. Один, быстрый, резки и несильный, по запястью.
Громила сжимал его слишком крепко. Куда крепче, чем требовалось. Так что вскрикнул от боли и выронил свое оружие.
А когда замахнулся, чтобы заключить Хаджара в мощные объятья, то было поздно.
Пудовый, тяжелый кулак приземлился прямо ему под челюсть.
Ноги бандита оторвало от земли и он, пролетев ласточкой, рухнул на снег. Корчась от боли, он закрывал ладонями кровоточащий рот, а вокруг лежало несколько осколков зубов.
Хаджар повернулся к братьям. Те направлялись в его сторону. Медленно брали в кольцо.
А затем остановились.
Замерли, как ягнята перед волком.
— Забирайте его, деньги и уходите, — Хаджар развернулся и направился к дому.
Обняв жену, не оглядываясь, он вошел внутрь.
— Почему ты отдал им деньги? — спросила Аркемейя.
— У нас их достаточно, а их младшим братьям нужна помощь — они могут не пережить зимы, — Хаджар снял тулуп и повесил на вбитый гвоздь. — из-за их болезни они и вышли на большую дорогу.
— А женщин насилуют тоже из-за болезни.
— Пьяный молодой парень, который почувствовал силу и кровь… у него ведь, после твоего зелья, женщин больше не будет?
— Не будет, — хищно улыбнулась Аркемейя.
— Тогда ты наказала его в достаточной степени. А что дальше — пусть законники с ним разбираются. Завтра схожу до верстовых — передам, что видел их. Это их право и их дело. Не наше и не мое.
Аркемейя прищурилась.
— Поэтому ко мне не подпустил? — спросила она. — Чтобы не убила?
Хаджар кивнул.
Если бы он не успел перехватить громилу, то следующим шагом селянин отправил бы себя к праотцам. Слишком дорогая цена за то, что они отняли половину добычи у нескольких охотничьих групп. Да и смертью никто бы из шестерки не искупил свои грехи.
— Ты зачем на крыльцо-то вышла? Так бы, может, и мирно все решили.
— Не хотела, чтобы они тебя задерживали.
— Так соскучилась? — Хаджар, с улыбкой, подался вперед, но Аркемейя отстранилась.
Они смотрели друг другу в глаза.
Молча.
— Я знаю, что ты уже восстановился, — прошептала охотница.
— Аркемейя я…
— Посмотри на меня, Хаджар, — попросила она. — посмотри сквозь Реку Мира.
И Хаджар посмотрел.
Сперва на лицо, затем на плечи, на грудь, а под конец на живот.
Дыхание Хаджара перехватило.
Сердце остановилось и не хотело возобновлять свой бег.
По щекам Аркемейи скатилось несколько слез.
Она бережно обвила руками живот.
— Я бы их точно убила, — прошептала она. — просто потому, что не хочу, чтобы мой сын рос там, где есть такие жалкие люди и…
Договорить она не смогла.
Хаджар подлетел к ней. Поднял на руки и закружил.
Они смеялись и что-то говорили друг другу, но не могли разобрать что именно.
* * *
— Возвращайся скорее, — попросила Аркемейя.
Хаджар, накинув тулуп, поцеловал в лоб жену.
— Я до верстовых и обратно, — пообещал он. — жаль, что вчера им отдал деньги, конечно… нам теперь надо древесины закупить. Дом сразу по весне буду ставить и…
— Дети адептов дольше живут у матери под сердцем, — засмеялась Аркемейя. — у нас есть три года впереди.
— Три года… да за три года я тут целый дворец выстрою!
— Выстроишь конечно… только до верстовых сперва дойди.
— Верстовые… ах да… точно! Я быстро… я мигом…
И Хаджар, быстро клюнув Аркемейю в щеку, вышел за дверь и исчез во вспышке белой молнии. Это был первый раз, за почти целый год, когда он воспользовался энергией.
Аркемейя с улыбкой покачала головой и, закрыв дверь, прошла обратно на кухню.
В тот момент, когда она наклонилась к котелку, позади прозвучало:
— Я тебя предупреждала… нечистая.
В отражении металла Аркемейя увидела горящие звериным огнем зеленые глаза и белоснежные волосы.

Глава 1197

Возвращаясь от верстовых, Хаджар решил пройтись пешком. Во-первых, просто потому, что мчащаяся белая молния в разгар зимы могла привлечь ненужное внимание селян, а во-вторых…
Хотелось все обдумать.
Мысли так и роились в голове.
Сложно было так исхитриться, чтобы “ухватив за хвост” одну из них, не потерять нить остальных.
У Хаджара будет сын. Свой. Родной. Его кровь от крови. Плоть от плоти.
Но…
Сможет ли он вырастить его? Стать ему хорошим отцом?
У самого Хаджара никогда не было отца в том плане, в котором его воспринимают обычные люди. Король Хавер, за тот маленький срок, который они с Хаджаром прожили на одной земле — виделся с сыном, в сумме, не больше трех дней.
Это были короткие прогулки, редкие визиты, маленькие встречи. Все остальное время король Лидуса проводил в делах, разъездах, советах или на войне.
Так что Хаджар не знал, что должен делать отец.
Как рассказать его сыну, что хорошо, а что плохо, если Хаджар и сам этого до сих пор не очень понимает? Как научить быть достойным и честным человеком, когда не можешь, глядя себе в глаза в речном отражении, сказать, что честен и достоин?
Как…
Как назвать сына? Какое имя ему дать, чтобы он нес его гордым знаменем через все невзгоды и страдания, которые принесет ему этот мир.
Что ему сказать?
— Делай первый вздох, — Хаджар вспомнил слова Травеса над животом его жены. — это жестокий мир. Многие невзгоды будут ждать тебя. Не бойся.
Хорошие слова. И правдивые. Этот мир… да и любой другой, сколько бы их не существовало, был жесток. И жаль, что Хаджар, за целый век, не смог сделать его хоть чуточку лучше, а лишь наоборот…
Но все. Достаточно.
Теперь у него была причина, самая веская причина, чтобы это исправить. Причина, которая дороже его собственной жизни, дороже судьбы, честь… целого мира.
Его жена. Сын.
Он научит его, как охотиться, чтобы тот не был голоден и смог прокормить и своих детей. Научит, как строить дом, чтобы была крыша над головой. Научит, как говорить с людьми, проявлять уважение, быть почтительным. Научит, как смотреть на женщин и понимать, когда они смотрят на тебя.
Научит играть на Ронг’Жа и петь.
Научит…
Хаджар сжал кулаки и тяжело вздохнул.
Научит, как сражаться. Но объяснит, что меч можно обнажить лишь тогда, когда все другие способы остались позади и когда нет никакого другого выхода.
Он научит его пути чести.
Пусть не той, избитой, изувеченной, прогнившей, которую смог сохранить сам. А выдуманной, несуществующей в жестоком безымянном мире, но чести.
Хаджар остановился и посмотрел на небо.
Это было так просто…
Но стало понятно, лишь когда у него появился собственный ребенок… или пока не появился.
— Ты этому меня учил, отец? — спросил он у бледных облаков, затянувшись далекую высь. — Учил тому, чтобы я не стал таким, как ты.
Хаджар прикрыл глаза.
Он сможет посмотреть в глаза праотцам. Не потому, что разрушит Седьмое Небо. Не потому, что вернет судьбы людей им обратно в руки. А потому, что его сын не повторит его судьбы.
Он не станет вторым Хаджаром Дарханом.
Нет.
Его будут звать… будут звать…
Хаджар широко улыбнулся и похлопал по тому месту, где когда-то висел кожаный мешочек с двумя браслетами.
Его будут звать Неро Дархан. И он проживет хорошую, достойную жизнь.
И, если у Хаджара получится это сделать, получится так научить сына, то это будет величайшим его свершением. Куда более великим, что все, что он когда-либо сделал или когда-либо сделает.
Потому что только так он сможет сделать этот мир чуточку лучше, чем встретил сам.
С этими мыслями Хаджар прошел через деревню. На душе было спокойно и легко. Он ступал уверенно и четко.
Его душа больше не металась в поисках того смысла, с которым он бы смог прожить оставшиеся годы смертной жизни. Он его нашел.
И смысл был одновременно прост, но и столь же сложен.
Но, самое важное, он был достоин того, чтобы двигаться дальше и…
Хаджар подошел к опушке.
Сердце пропустило удар.
Пели птицы. Кружила вьюга. Не происходило ничего необычного. Река мира была спокойна и мерна в своем бесконечном токе. Ни единой ряби, ни единого вихря на её зеркальной глади.
Снег не примятый. Ветки не сломаны.
Но что-то подсказывало Хаджару. Говорило ему — “беги, торопись, прошу”. Говорило голосом Аркемейи…
И Хаджар побежал. Он побежал так быстро, как не бегал в своей жизни. И молния, которой он обернулся, была белее снега и ярче солнца. Она выстрелила в небо раскрывшим крылья драконом, который пронзил небо и исчез.
И никто, почти никто, кроме стоявшей на ближайшей горе белокурой девушки с зелеными глазами этого не увидел. Она же, прикрыв глаза, уронив одну единственную слезу, развернулась и исчезла взяв под руку лысого мужчину средних лет.
— Нет… нет… нет-нет-нет-нет-нет-нет, — повторял, как заведенный, Хаджар.
Сцены из чужого прошлого ввинчивались ему в память.
Зачем он вспомнил его. Зачем он вспомнил Травеса. Зачем…
Синий Клинок вспыхнул обнаженным когтем в руках Хаджара, на теле появились металлические доспехи зова и пасть дракона распахнулась на кольчужном нагруднике.
Хаджар ворвался внутрь избы. Дырявые стены. Пробитая крыша. Куски древесины и щепа валялись всюду, куда падал взгляд. Перевернутая мебель, разбитая утварь, рассеченная на двое кровать.
— Аркемейя! — закричал Хаджар.
Но в ответ лишь тишина.
Ледяная тишина.
Она исходила от столь же ледяного саркофага, стоявшего в центре их маленького, уютного мира. В котором не было места ни войнам, ни сражениям.
Хаджар опустился перед ледяным гробом. Дрожащими руками он смахнул с него снег и сердце замерло. Там, внутри, в ледяном плену, он увидел лицо своей возлюбленной. Матери его не родившегося дитя.
Только полчаса назад, всего полчаса назад он кружил её в своих объятьях.
Нет… нет…нет…
Все это было жесткая шутка. Идиотская уловка.
— Эй… — он постучал по “крышке” изо льда. — хватит… это не смешно…
Но в ответ вновь лишь тишина.
Хаджар прикрыл глаза и прислушался. Он не чувствовал сердцебиения Аркемейи, но… там, в глубине Реки Мира, все еще брезжили два огонька — один лиловый, побольше, а второй совсем маленький, синеватого оттенка.
Они были живы.
Их души не ушли к праотцам.
Лишь пребывали в ледяном плену.
Хаджар поднялся на ноги и занес меч над саркофагом. Кто бы это не сделал, он поп…
— “Что ты будешь делать, Хаджар, когда кто-то придет, чтобы все у тебя забрать?”
Нет, эти мысли он отложит. Решит позже.
Сейчас его волновало только чтобы освободить жену и ребенка.
Хаджар замахнулся клинком. Энергия бурлила вокруг него. Буря, яркая, весенняя буря загремела над деревней. Селяне подняли головы к небу, раздираемому молниями и ветрами.
То, что они видели, было невозможно. Ведь на дворе зима, а не…
— Я бы, на твоем месте, опустил меч, — прозвучал голос из темного угла.

Глава 1198

Из темного угла вышел Хельмер. Хаджар достаточно хорошо знал демона, чтобы определить по его небогатой мимике и лишь одному алому глазу, что тот был обеспокоен.
— Присмотрись, Хаджар, — костлявый, увенчанный ногтем-когтем, палец Хельмера указал на ледяной саркофаг. — Присмотрись внимательнее.
Хаджар, тяжело дыша, постепенно, по чуть-чуть, опустил меч. И, как бы это не было больно внутри груди, где лезвиями кинжалом плоть терзало рассеченное сердце, он еще раз посмотрел на ледяную темницу.
Только на этот раз его взгляд не застилала кровавая пелена.
И теперь, вместо ледяного саркофага, он увидел… все тот же саркофаг. Но тот не лежал на земле, а был приподнят над ней почти на метр. Держался же он за счет тончайшего, сравнимого по толщине с шелковой нитью, стебля. От него, прозрачного и почти невидимого, отходили лепестки, которые и свивались в бутон саркофага.
Листья служили его подножием, а короной — прекрасный узор. Столь же прекрасный, как само происходящее являлось олицетворением животного ужаса.
— Что… это? — слова давались Хаджару тяжело.
Ему хотелось рычать.
Рвать.
Впиться в глотку тому, кто это совершил.
Зверь, спящий внутри, которого удалось задушить годами в Седенте и месяцами в этой глухой деревни, начал просыпаться и разворачивать свои кольца.
— Очень редкий цветок, — Хельмер подошел ближе и встал вплотную к Хаджару. — настолько редкий, что сам я его видел лишь дважды в своей жизни.
Цветок… простой цветок, который смог сковать жизнь, энергию, волю и даже душу Аркемейи? Да будь он хоть простым Небесным Солдатом, то для этого потребовалось просто невероятное количество силы.
— Он называется — Ледяной Скорбью, — продолжил демон. — он выращен в пепле мертвых воинов, вспоен слезами матерей, не дождавшихся детей и обвеян скорбью отцов, переживших своих чад.
Мысли закружились в голове Хаджара. Он понимал, куда клонит Хельмер, но не хотел этого признавать.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил, вместо этого, он.
Просто потому, что в сердце еще теплилась надежда. Надежда на то, что все обернется иначе. Что его глупая авантюра, в итоге, не обернется ценой, которую он не будет в силах заплатить.
— Ты все хорошо продумал, Хаджар, — Хельмер провел ладонью по “крышке” саркофага. — ты спрятался в Седенте, ожидая, что тот, кто сидит в тенях покажет себя… он не показал. И тогда ты решил сам себя проявить. Согласился отправиться в поход с Аркемейей. Почему нет… напомнить о себе той силе, что дергает тебя за ниточки.
— Это не может быть он… просто не может…
— Не может почему? Потому что — он бог? Ты ведь полагал, что я тебя дергаю, так? Или, может, сам Князь. На худой конец — фейри. Но точно — не боги.
Хаджар промолчал.
Не было смысла говорить.
Хельмер был прав.
— Помнишь старину Моргана? — Хельмер убрал ладонь обратно под свой хищный плащ. — он заплатил за свои интриги всем, что у него было… ты же решил, что тебе будет нечем платить и поэтому чувствовал себя свободным, но… Безымянный Мир зиждется на тонком равновесии. Ты ведь не думал, что именно Аркемейя, та, кто несколько раз пыталась тебя убить, окажется твоей второй половиной. Тем, что дополняет тебя. Делает целостным. Закрывает те дыры в душе, которые ты успел открыть. И, точно так же, ты — закрывал её. Но там, в Седенте, ты не бездействовал. И потому сила закрывала на тебя глаза — ты все еще действовал в её интересах. Опасность пришла тогда, когда ты решил, что освободился из-под её влияния. Когда выполнил то, что для тебя было уготовлено. Увы, ты ошибался.
Хаджар опустился над саркофагом. Он вглядывался в зеленые глаза, ставшие темными из-за льда, закрывавшего их.
— Это чувство глубже любви, Хаджар. Любовь — лишь способ жизни продолжать себя. Хитрость природы. Не более того. Реакции в твоем мозгу — механизмы тела. То, что было между вами с Аркемейей, то, что происходит между адептами — глубже, древнее, могущественнее. Это не любовь.
Хаджар повернулся к демону. Алый глаз все так ж светил из-под прорези широкополой, серой шляпы.
— Ты был здесь… — вдруг понял Хаджар. Увидел это так же четко, как и самого демона. — ты все видел… — меч сам собой лег ему в руку. — почему… почему ты ей не помог?!
Хаджар не помнил, как он оказался на ногах. Не помнил, как Синий Клинок лег не плечо Хельмеру так, что лезвие прикоснулось к серой, словно мертвой, коже на шее эмиссара самого Князя.
— Потому, что, Хаджар, я не мог вмешаться, — ответил, все тем же скорбным, искренне сожалеющим тоном, демон. — Это даже не Законы Неба и Земли. Как эмиссар одной из четырех сил, определяющих существование Безымянного Мира, я не имею права вмешиваться в жизни смертных.
— Но…
— Напрямую, — перебил Хельмер, уже зная, что Хаджар припомнит все те случаи, когда Хельмер оказывал влияние на происходящее. — и за редкими исключениями, как в случае с тем Лидусским генералом, который отринул свою человеческую суть.
И действительно. Хельмер уничтожил генерала Лаврийского лишь после того, как тот, как и его сын — Колин, поглотил демонический осколок.
Проклятье.
Это было так давно…
Хаджар опустил меч. Он не хотел верить, но знал, что Повелитель Ночных Кошмаров говорит ему правду. В конце концов, Хельмер никогда не врал. Это делало его, в чем-то, похожим на фейри.
— Ледяная Скорбь растет лишь в саду Дергера, — произнес, наконец, Хельмер.
Слова, прозвучавшие страшным вердиктом. Эпитафией на надгробии, поставленном на той жизни, которую Хаджар уже почти держал в своих руках. Но те оказалось слишком мокрыми от крови врагов и друзей, чтобы удержать её и та выскользнула… утекла…
— Но зачем, — Хаджар все смотрел на лицо Аркемейи. Спокойное. Прекрасное. Она будто спала… — зачем богу толкать меня вперед. Зачем ему давать мне силу, которую я направлю против него же самого.
— “Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?” — звучало эхом в голове.
— Вспомни, Хаджар, чем была наполнена твоя жизнь? — Хельмер отошел обратно во тьму. Будто дневной свет причинял ему неудобства. — что было в ней, кроме бесконечных сражений и войны. И даже здесь, в глуши, тебе все равно пришлось…
Те бандиты…
Хаджар отпустил их, но лишь затем, чтобы не вершить самосуда. Потому что он не имел на него права. Потому что были те, кто был за это ответственен. Кто имел права.
Верстовые…
— Все равно — зачем ему это. Зачем ему растить себе смертельного врага?
— А кто сказал, что себе, Хаджар. Позволь открыть тебе маленький секрет. Тот Яшмовый Император, что сидит сейчас на троне Безымянного Мира, он — девятый по счету. И, по совместительству, самое древнее существо из всех живущих. Но и он, в свое время, получил право на власть благодаря своей силе. Когда еще не было Черного Генерала, в эпоху до того, как зажглась Миристаль и воспылал Ирмарил, Древние сражались между собой. Древние Духи. Дети Первых Богов. Хотя, слово “битва” этому вряд ли подходит. Скорее бойня. Что-то вроде детской игры в “Царя Горы”, только больших, намного больших масштабов.
— Я все еще не понимаю, куда ты клонишь.
— А ты подумай, Хаджар, — тихо прошептал демон. Будто ронял слова не в разум, а внутрь самой души собеседника. — Яшмовый Император получил свой трон не по праву рождения, не потому, что он самый мудрый, а просто из-за того, что оказался сильнейшим в свою эпоху. Но остается ли он таким по сей день?

Глава 1199

— Откуда мне это знать, — огрызнулся Хаджар.
Эмоции бушевали в его сердце. Он стоял над живой могилой своей возлюбленной, под сердцем которой еще теплилась искра жизни его нерожденного ребенка.
Не то что — разговаривать, а даже думать в такой ситуации оказывалось сложнее, чем может себе представить любой, кто не сталкивался с таким же.
— Тебе — неоткуда. Но подумай, Хаджар. Кто не раз видел, как Яшмовый Император дает слабину? По чьей вине восстал Черный Генерал и едва не разрушил Безымянный Мир? Чьим он был слугой? И кто, в итоге, не уничтожил главную опасность мироздания, а лишь запер её в вечной темнице? Кто, своими руками, пишет в Книгу Тысячи? И кто завоевал свою власть?
— Но зачем ему я?
Хельмер, вдруг, улыбнулся. Кровожадно. Дико. Так, что становилось понятно, почему именно им пугают маленьких, непослушных детей.
— Это, как раз-таки, очень простая манипуляция, — Хельмер отогнул указательный палец. — Умрешь — ничего страшного. Дергер получит немного признания, как тот, кто организовал уничтожение крупнейшего осколка Дархана, — за указательным последовал средний. — Станешь сильнее — тоже прекрасно — тебя можно будет и дальше использовать в своих ходах, — и, наконец, безымянный. — а если поднимешься на Седьмое Небо, если станешь настолько силен, то против кого направишь свой меч? Правильно — против Яшмового Императора. И тогда, когда ты совершишь свое предназначение, Дергер сможет, с гордостью и честью, прервать твою жизнь и оказаться тем, кто не просто завоюет себе трон Седьмого Неба. Но и кого, в признательность, выберут таковым. А союз силы и признания… это венец власти, Хаджар. Венец, который снять очень тяжело. Почти невозможно.
Дергер… Хаджар не хотел этого признавать, но, опять же, слова Хельмера были правдой. Вся жизнь Хаджара, с самого момента, как он взял в руки меч — еще тогда, на тренировочной площадке старого Мастера в Лидусе, была пропитана войной. Болью. Кровью.
Добродетелями, которым следуют идущие путем бога войны. И, непосредственно, сам Дергер.
Значит, все то время, что Хадажр собирался отправиться на седьмое небо. Все эти годы. Все, что он прошел. Все это было… ничем. Обесцененной пылью на заросшем бурьяном жизненном пути.
Просто потому, что Хаджар по нему и не шел.
Его несли.
Или, вернее будет сказать, волокли за собой. Как марионетку на тонких ниточках. Использовали в игре масштаба… Седьмого Неба.
Проклятые интриги!
Вот только оставалась одна маленькая деталь…
— И он оставил мне такую подсказку? — Хаджар указал мечом на саркофаг. — буквально расписался в том, что за всем стоит именно он? Это слишком глупо.
— Это не глупо, Хаджар, — покачал головой Хельмер. — это гениально. Гениально потому, что если бы ты поддался инстинкту и попытался освободить своих родных — то план Дергера увенчался бы успехом.
Сердце Хаджара дрогнуло.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что ты и так уже понял. Бутон Ледяной Скорби способен удержать чужую душу внутри не живого и не мертвого тела. Но он настолько хрупок, что простая царапина способна расколоть его на тысячи осколков и уничтожить содержимое. Твою жену и ребенка не ждал бы круг перерождения. И та судьба, на которую ты был готов, когда решил предать свои клятвы, ждала бы их из-за тебя самого. Ты бы убил их своими руками. И, тогда, умер бы сам, не выдержав осознания содеянного, либо вновь вступил на путь мщения. В любом случае — Дергер бы оказался в выигрыше.
— Мщения… кому и зачем.
Вместо ответа Хельмер протянул Хаджару клочок пергамента.
— Она его оставила.
Она…
Нет…
Но Хаджар знал, что это было так. Он чувствовал её пламя, исходящее от записки. Так же, как ощущал её запах в разрушенной избе.
Просто не хотел в это верить.
И, все же, он взял пергамент, развернул и прочитал.
“Мне потребовалось слишком много времени, отец, чтобы понять — Санкеш был прав. Слабый не может быть счастлив. Я тебе это доказала. Вот твое счастье. Можешь смотреть на него, но дотронуться не сможешь. Я отправляюсь на Седьмое Небо. И я буду слугой Дергера, чтобы стать сильнейшей. Если сможешь — доберись до меня. Ибо пока бьется мое сердце, твое счастье не будет освобождено”.
Хаджар впервые видел почерк Азреи.
И та боль, которую он испытывал от одного его вида, была несравнима. Несравнима ни с чем, что он испытывал в своей жизни.
— Нет ничего страшнее, Хаджар, чем отвергнутая женщина, — Хельмер продекламировал, старую, как мир, мудрость. — мне жаль, Хаджар. Действительно жаль.
— Она не знала… — Хаджар не знал, кого он убеждал в большей степени — Хельмера или себя. Может, сразу обоих. — не знала, что Ледяную Скорбь можно разрушить и… — тут Хаджар осекся и еще раз посмотрел на демона. Тот все так же стоял в темном углу. Его правая рука — скрыта под серым плащом. В левой покоилась кровавая сфера. И алый глаз сверкал из-под шляпы. — план Дергера почти увенчался успехом — ты сам это сказал… и сам же ему помешал. Зачем? В чем твоя выгода?
— Выгода? — переспросил Хельмер. — не забывай, Хаджар, ты и так обязан выполнить одну мою просьбу, — Хаджар помнил уговор, который они заключили в Грэвэн’Доре, обители Ана’Бри. — так что мне от тебя ничего не нужно.
— Тогда — зачем?
Хельмер вздохнул и ненадолго закрыл один свой глаз.
— Я не святой, Хаджар. Далеко не святой. И большая часть историй, которыми пугают детей от моего имени — истина. Некоторые даже преуменьшение, но… у меня свой путь. Своя честь. И я следую ей. Но то, что сделал Дергер… если бы он убил твои родных, я бы тебе даже не намекнул на его вмешательство. Но заставить человека, дав ему надежду, отнять жизнь у самого ценного собственными руками, чтобы просто посмотреть, как тот будет дергаться приколотой булавкой бабочкой… это бесчестно. И это не достойно ни бога, ни демона. Это слишком… человечно. Так что веришь или нет, но я сейчас поступаю так, как поступаю лишь потому, что мне так велит честь, — и Хаджар, почему-то, верил. — С куда большим удовольствием я бы сейчас купался в ванной из крови девственниц… с парой этих самых девственниц.
И в это Хаджар тоже верил.
— Значит…
— Значит, — в который раз перебил Хельмер. — то, что ты сейчас меня не слушаешь, можно списать на легкий шок. Повторю еще раз — все, в этом мире, существует за счет равновесия и баланса. Цветок Ледяной Скорби — олицетворения льда. И, значит, разрушить его чары можно не только убив того, кто их использовал, но еще и…
— Цветком, чей стебель, выращен из дыма и пепла тысячи тысяч расплавленных клинков, а бутон из пламени, пылавшего с начала эпох в кузнечном горне, — прошептал Хаджар. Он вспомнил. Вспомнил произошедшее так много лет назад. И лишь надеялся, что еще не поздно. — Отправь меня в мир Духов. В рощу Теанта.
И вновь кровожадная улыбка.
— Торопись, Хаджар, — и Хельмер взмахнул кровавой сферой.

Глава 1200

Здесь все выглядело так же, как и запомнил Хаджар. Будто не прошло тех десятилетий, что минуло с тех пор, как сюда спустился человек, несущий с собой огненный цветок.
Хаджар даже увидел собственные следы, которые вели в глубь темнолесья приграничья Тир-на-Ног, прекрасного города, где никто не стареет, где веселью нет конца, где самые прекрасные из юношей и девушек пью лучшее вино из бокалов, что наполняют сами себя.
И два трона стоят в двух частях города.
В той части, где не бывает света дня и лишь сумерки разгоняют, порой, бесконечную ночь, стоит трон изо льда и костей и прекрасная, величественная Мэб, с черными глазами и волосами из света звезд правит с него Зимним Двором.
В другой же части, где свет солнца скрещивается с пламенем костром, на троне из огня и зеленой листвы, сидит радушная и любящая Титания, с глазами цвета горячего золота и волосами из белоснежных цветов, она заботиться о Летнем Дворе.
Они олицетворяют собой равновесие природы. Лето и зима, и их дочери — весна и осень. И когда умрут Мэб и Титания, им на смену придут их дочери, приняв их имена, а затем — уже дочери дочерей вновь станут Титанией и Мэб. И вечный цикл никогда не прервется.
Таков был Тир-на-Ног, в котором нет времени.
И потому Хаджар, спустя почти целый век, шел по его приграничью ступая по собственным следам. Наметанным глазом охотника, он увидел в них всю ту же книгу леса, что и всего день назад — в зимнем лесу.
Человек, который здесь прошел, сделал это лишь несколько минут назад, а вовсе не почти девяносто лет. И все это несмотря на то, что время в мире Духов шло так же, как и среди живых.
Просто тот срок, который люди именовали как семьсот семьдесят лет, в мире Духов называли одним днем.
Время…
У Хаджара не было лишних минут, чтобы размышлять о нем и причудах двух миров.
Он спускался все глубже и глубже в чащобу, в которой деревья казались мертвецами. Повисшими на распятиях, повешенных или насаженными на кол. Облака, плывшие по небу, ворона кричали могильные песни по павшим воинам и выплакавшим слезы вдовам.
Солнце, вдруг, почернело и превратилось в бездну отчаянья, которая пожирала стонущее небо.
Паутина могильным саваном свисала над единственной тропинкой, пересекающей лес. Хаджар, вспоминая давние наставления Хафитоса, шел по ней не сворачивая и не меняя маршрута, чтобы он не видел, не слышал и не думал.
Вскоре он, держа перед собой мерцающий Синий Клинок, уже стоял в глубоком овраге. Центре темнолесья Тир-на-Ног. Сюда, по рассказам, не спускались даже самые отважные из фае. Лишь сильнейшие сидхе отчаивались, по крайней необходимости, прийти к сердцу этих земель.
Так было прежде.
Так есть сейчас.
Хаджар пришел туда, где заканчиваются пути множества фейри, второй раз.
И Теант был хозяином этих земель.
Он встречал Хаджара.
То, что казалось двумя кривыми деревьями, было его рогами. Целый холм стал головой, а высохшие русла ручьев обернулись мускулистыми руками. Корни деревьев стали их жилами, а хворост — волокнами мышц.
Листья и трава служили волосами гиганту, а пушистый мох бородой. Лицо рогатого, древесного мужчины, шириной с повозку, нависло над Хаджаром.
Каждая рука Теанта — лесного Хранителя, была длинной в десяток метров, а мышцы его размером с ледниковые валуны — и это никакая не метафора.
Даже мизинец Теанта был больше самого Хаджара, но тот не испытывал никакого страха. Просто потому, что не имел на это права.
— Ты пришел, Северный Ветер, — прогремел скрипучий, как дерево, глубокий бас. — как я и говорил тебе мгновением прежде, когда скует льдом то, что тебе дороже чести, ты придешь за этим цветком, — загремели деревья, застонали корни — это Теант придвинул Хаджару свою древесную ладонь. На ней покоился цветок, чей стебель был создан из пепла, бутон из огня, а листья из жидкого, капающего металла. — И вот ты пришел… как приходил прежде, как будешь приходить после… ты помнишь, что я тебе сказал мгновением прежде?
— Приходить прежде? — Хаджар казалось, что он вновь говорит с Древом Мира, а не древним Духом, олицетворявшим все то плохое и пагубное, что люди и нелюди причиняли лесам. — Что ты имеешь ввиду, достопочтенный Теант?
— Помнишь ли ты, что я тебе говорил? — повторил, вместо ответа, Дух. — Для меня прошло мгновение с твоего ухода, но, вижу, ты прошел через длинный путь. Как и всегда проходил, мой старый враг.
Ах да… Враг. Хаджар носил в себе частицу Врага, которую, почему-то, очень хорошо чувствовали демоны и духи. Так что Теант попросту спутал его с первым из Дарханов.
— Ты сказал, что, когда я приду, ты съешь этот цветок, — кивнул Хаджар. — но я вижу, что он еще цел. Значит я успел вовремя, — Хаджар, все еще в одеждах из зимних шкур, опустился на колени, а затем уперся лбом в холодную почву. Так сильно, что по лицу заструились ручейки крови из царапин, оставленных мелкими сучками и корнями. — Прошу, хранитель темнолесья, прошу отдай мне этот цветок, а взамен я отдам тебе все, что ты попросишь.
Ответом была тишина, которая вскоре сменилась скрипом и ощущением тяжести на спине. Это Теант опустил на плечи Хаджару руку, чтобы затем поднять последнего на ноги.
Печаль источали его темные, болотные глаза, что не было метафорой — они действительно выглядели вертикальными болотами внутри глазниц из корней и деревьев.
— Я скорблю с тобой, мой старый враг, о твоей утрате, — шепотом шелестящих крон разлетался по оврагу его глубокий голос. — о твоей прошлой утрате, нынешней и грядущей. Ты приходил ко мне прежде, пришел сейчас и будешь приходить. Но, как и прежде, как сейчас, так и после — я не смогу тебе помочь.
— Прошу… все что угодно…
Теант нахмурился и выпрямился. Теперь его голос звучал трещащим от бури лесом. Гнущимися в земной поклон вековыми деревьями; корнями, вырываемыми из почвы ветрами дикого шторма.
— Разве можешь ты, смертная плоть, дать мне жизнь?! Жизнь измученными вашей поступью лесов, что я храню в сумерках, когда уходит свет и не приходит тьма?! Разве можешь ты излечить раны от высушенных вами ручьев?! Шрамы от устроенных пожаров?! Дать пищу тем, чья кровь пролилась не для пропитания, а потехи и забавы ради?! Дай мне свой ответ, мой старый враг! Можешь ли ты это? И если ты ответишь, что да — я отдам тебе этот цветок.
Надо было ответить. Надо было заставить свои губы пошевелиться и сказать простое, пусть и лживое, “да”. Соврать. Солгать. Но…
Хаджар не мог.
Как он сможет научить своего сына понятиям чести и истины, если вся его жизнь будет построена на лжи? Дом, построенный из гнилых бревен, обречен обрушиться.
— Я так и думал, — Теант поднял ладонь и огненный цветок пропал в его древесной гортани.
Сердце Хаджара пропустило удар. Затем еще один удар. Еще и еще.
Оно попросту замерло.
И Хаджар Дархан начал умирать где-то внутри самого себя.
И то, что поднималось вместо него, было уже чем-то другим.
Почему-то ему вспомнились слова министра Джу из воспоминаний:
— “Помни, мой король…
— Помни, хранитель Теант….
— “как я просил тебя, стоя на коленях…
— Как я просил тебя, стоя на коленях.
— “спасти мой народ”
— Спасти моих родных.
Глаза Хаджара засияли небесной бурей, когда ветра сталкиваются с грохотом падающих со скал камней и молнии сверкают выпущенными на волю духами мщения и разрушения.
Шкуры на его теле порвались. Железные доспехи пришли им на смену.
По нагруднику летал разъяренный дракон. Его когти и клыки сверкали на руках и ногах Хаджара. А меч, на котором птица Кецаль разрезала крыльями облака, источал тьму и синеву и, сливаясь, они превращались в бурю.
— Как никто другой, — и теперь уже голос Хаджара гремел над темнолесьем Тир-на-Нога. — ты должен знать, Теант. Мы то — что едим. И, пусть будет так…
“Что ты будешь делать, Хаджар, когда придет тот, кто захочет все у тебя отнять?”
— … я вырву твое сердце. И если этого будет недостаточно — сцежу всю кровь, до последней капли, но освобожу то, что мне дорого. И, пусть хоть сам Дергер спуститься ко мне — но это будет последней раз, когда я обнажу свой меч.
Вокруг Теанта вспыхнул столп темной энергии. Энергии леса, погрузившегося в глубокие сумерки.
— Так давай, как прежде, как после, как ныне, сразимся, мой старый враг!

...

***

Источники :

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-i-814470

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-ii-814487

https://fb2.top/serdce-drakona-chasty-iii-814494

https://fb2.top/

https://fb2.top/series/49151

svistuno-sergej.narod.ru/news/drakon_001/2025-08-20-9303

Слушать - https://knizhin.net/book/serdcze-drakona-i/

https://akniga.org/series/Сердце%20Дракона/

Слушать. Сердце дракона 2 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-ii/

Сердце дракона 3 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-iii/

Слушать

Сердце дракона 4 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-iv/

Сердце дракона 5 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-v/

Слушать - https://knizhin.net/book/serdcze-drakona-v/

Том шестой. Часть 1 - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-vi/

https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-vii/ Том седьмой. Слушать

Том восьмой. Часть 1 - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-viii/

https://fb2.top/serdce-drakona-vosymoy-tom-chasty-2-776865 - Восьмой Том. Часть 2.

Сердце Дракона IX - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-ix/

Девятый Том. Часть 2 - https://fb2.top/serdce-drakona-devyatyy-tom-chasty-2-776867/read

аудиокнига Сердце Дракона X часть 1 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-x/

https://fb2.top/serdce-drakona-desyatyy-tom-chasty-2-776869/read - Десятый Том. Часть 2

Часть II - том 11 Глава 936 - https://www.rulit.me/books/serdce-drakona-chast-ii-knigi-11-15-read-920531-1.html

Слушать - Том 11 - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xi/

Глава 981 (Часть 2) - https://www.rulit.me/books/serdce-drakona-odinnadcatyj-tom-chast-2-read-854527-1.html https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xii/ Слушать Сердце Дракона XII

https://www.rulit.me/books/serdce-drakona-dvenadcatyj-tom-chast-2-read-854529-1.html - Глава 1071 Том 12 Часть 2 Сердце Дракона XIII - Слушать - https://lis10book.com/audio/serdcze-drakona-xiii/

...