...дракон... 196 - 6 Сентября 2025 - Персональный сайт

Главная » » ...дракон... 196

13:04

...дракон... 196

***

===

Глава 951

Клан Хищных Клинков не был воено-ориентированным, как те же Гераны, Зеленый Молот или Вечная Гора, но, тем не менее, их квартал обладал именно той суровой армейской мощью, которой не могли похвастаться остальные аристократические роды.
Высокие, каменные стены самого настоящего замка рассекали изящные и стройные улицы и проспекты Даанатана. Неподалеку от Восьмого Проспекта, практически вплотную к административному центру и Императорской улице, ведущей к Вратам Ярости, вдруг вознесся замок.
С воротами и барбаканом, рвом, залитым алхимической водой, подъемным мостом, зубцами на стене, бойницами и пушками. Все это должно было представляться чем-то несуразным, монструозным и в, то же время, абсолютно нелепым. Но, по какой-то причине, такого ощущения не возникало.
Может из-за того, что мост опустили, пушки занавесили и слуги стояли около барбакана, чтобы приветствовать реку гостей. Пестрые наряды, дорогие украшения на не менее дорогих женщинах, океан слуг, пытающиеся выглядеть старше, чем они есть, юные наследники и дети.
Хаджар с удивлением увидел юную, одиннадцатилетнюю девочку, одетую в платье ничем не уступающим своими вырезами и заливами платью её матери-красавицы.
Вот это, а не замок, выглядело несуразно, монструозно и абсолютно нелепо.
— А я надеялся, — Хаджар откинулся на спинку кресла кареты и задернул занавески на окне. — что прием у Императора станет для меня последним подобным мероприятием.
— Но при этом не выкинул наряд мисс Брами? — Том, напяливший костюм, повторяющий контуры военного камзола, раскачивал хрустальный бокал с вином.
— Слишком много он стоит, чтобы раскидываться подобным, — проворчал Хаджар.
Наряд, сшитый самой Королевой Мэб, выглядел ничуть не хуже того, что создала самая известная портная Даанатана. Но от него явно веяло энергией доспеха Божественного уровня. Заявиться в подобном на торжественный прием — не позволил бы не только этикет, но и стража, которая стояла у врат.
— Если ты получишь звание Великого Героя, то тебе предстоит не один такой прием, — Анис, несмотря на то, что выбирала разные платья, придерживалась одного стиля. Это всегда была черная юбка, а на торсе огромное количество вырезов, лишь немного прикрывающих самые пикантные места.
Мода…
— Кстати о звании, — карета двигалась через чур медленно — очередь аристократов и дворян, приглашенных на празднество, тянулась вплоть до самого начала улицы. — Рекка, не объяснишь что со мной пыталась сделать жена Императора?
— Её Императорское Высочество, как старшая женщина Императорского рода, — Рекка, как и положено Стражу, не снимала доспеха. В данном случае это был парадный, облегченный вариант. Но даже в таком ни один смертный не смог бы по своей воле сесть и, уж тем более, встать. — Обладает печатью первого героя. Древним артефактом, который существовал еще с начала Эпохи Ста Королевств.
Хаджар вспомнил каменную плашку, которой Императрица чуть было его не покалечила.
— И что эта печать делает?
— На несколько секунд высвобождает силу, равную полной мощи первого героя Ста Королевств, — Рекка нисколько не язвила и не строила из себя высокомерную даму. Была в ней черта, которая льстила её самолюбию — когда у неё что-нибудь спрашивали. — Как его звали — не спрашивай, этого никто не помнит. Известно только, что он был обоеруким мечником и имел странное прозвище. Что-то связанное с кривыми лапами.
— Прозвище?
Рекка кивнула.
— В те времена еще не знали истинных времен, Хаджар. Так что за заслуги тому или иному адепту или, как их тогда называли — герою, общество само нарекало именем. Обычно — не очень приятным.
Хаджар подумал о том, что это весьма забавная традиция, хотя и лишенная всяческого смысла.
Став Повелителем и научившись немного иначе чувствовать окружающий мир, Хаджар ощущал, что в татуировке на его руке скрыто куда больше значения и смысла, нежели простое “Дархан” — Северный Ветер.
Это было что-то иное. Мистичное и волшебное.
— Получается, — Том даже подался вперед. — звание Великого Героя это не просто почетный титул?
— Отнюдь, — фыркнула Рекка. С каждым вздохом её доспехи слегка звенели, о ножны, хранящие два клинка-паразита. — Вообще, изначально, великих героев было всего семь.
— По числу Империй, — догадалась Дора.
Сродни Анис, она предпочитала в платьях лишь один цвет — серебрянный. И всегда выбирала те, в которых имелся плащ, при этом подбирала белоснежные волосы диадемой.
— Скорее — по числу плашек, — скучающий Эйнен, напяливший тот же камзол, что и на балу Императора, смотрел в окно на вереницу карет, растянувшуюся впереди и позади их самих.
Диносы явно собирали весь цвет столицы и многие, по случаю такого приема, даже вернулись в город из своих временных жилищ-убежищ.
Хадажр не хотел считать их трусами, ведь у каждого, как и у Наставника Жана, были на то свои мотивы, но… Все же — одни сбежали, покинули город взяв с собой все свои пожитки, а другие остались сражаться и защищать родину.
— Островитянин прав, — кивнула Рекка. — Семь древних печатей — они выдавались каждому, кто мог устоять перед мощью первого великого героя.
— Ну так а в чем суть? — Хаджар, как и его названный брат, вернулся к созерцанию улицы. — Зачем нужны Великие Герои?
— Как и любой великий человек — они нужны, чтобы защищать народ от великих угроз. Тот, кто обладает плашкой великого героя, отправлялся сражаться с самыми опасными монстрами, противниками или аномалиями. Они были щитами той эпохи.
— Семь героев — семь щитов? — Хаджару показалось, что он уже где-то видел этот символ. И тот факт, что Дора с Эйненом в этот момент выглядели несколько… иначе, лишь настораживало. Внезапно, может благодаря силе Повелителя, а может еще как-то иначе, Хаджар понял, что его товарищ что-то скрывает… Впрочем, у всех были свои тайны. — Получается, до эпохи Ста Королевств общество не было разобщенным?
— Было, — Рекка поправила перевязь и грани ножен хищно блеснули на свету. — но люди того времени умели объединяться перед угрозой, способной их уничтожить.
Хаджар обвел присутствующих взглядом. Он был уверен, что никто из них понятия не имел о том, что Дарнас, как и остальные Империи, находились под властью Страны Драконов.
— Сейчас, спустя столько эпох, люди стали намного могущественнее, — продолжила Рекка. — и одной печати хватает лишь на одну Империю. Что же до твоего вопроса — тот, кто достоин звания Великого Героя, становиться кем-то вроде эмиссара Императора. Он не подвластен законам общества, он стоит над любой ветвью власти. Его ежемесячное содержание превышает годовой доход клана Небесного Ветра.
С началом войны казна клана Геран пополнилась настолько, что они уже давно не были беднейшим из семи аристократических родов. Теперь эту позицию занимали Небесный Ветер, которые владели сетью гражданских воздушных судов. И имено по их делу неспокойное время и немирное небо нанесли максимальный урон.
Но даже так — годовая казна аристократического клана — это колоссальная сума. Так что возникал резонный вопрос — насколько богат… нет, не каждый отдельный Великий Герой, а Императорский род! Ведь, как понимал Хаджар, содержание героев ложилось полностью на их плечи.
А в стране жил вовсе не один Великий Герой и, даже, не два или не три.
Что же — теперь, хотя бы, становилось понятно каким образом у Оруна оказалась такая коллекция драгоценных редкостей.
— И, разумеется, они приносят прямую вассальную клятву Императору, — внезапно добавила Рекка. — Каждый из Великих Героев — личный слуга правителя. Величайшая честь и почесть, которая превосходит все остальные грани звания.
У Хаджара было на этот счет собственное мнение.
После краткого экскурса двойного агента Стражей и Тайной Канцелярии (а может еще и клана Геран. Ведь почему аристократка служила в корпусе, Хаджар так и не выяснил) Хаджар уяснил для себя, что он никогда в жизни не пройдет испытания печатью.
Эйнен и Дора держались за руки, но смотрели в разные стороны.
Анис и Том слегка нервничали.
Рекка, напротив, выглядела слишком расслабленной и спокойной.
Каждый из них, каждый из тех, кому в данный момент Хаджар доверял свою спину, имел свои собственные цели и секреты. Даже его собственный названный брат.
Как и сам Хаджар…

Глава 952

— Ваше приглашение, — перед Хаджаром, стоило тому выйти из кареты, мгновенно возникло сразу три человека. Все — в доспехах, с клинками разной формы у бедра. Они показательно держали ладони на их рукоятях.
Все трое — Рыцаря Духа развитой стадии, обладавшие мистериями уровня Владеющего. Даже по меркам Даанатана, это была весьма могущественная тройка, которая могла остановить практически любую угрозу.
Наверняка — не рядовые слуги.
— Конечно, — Хаджар достал из-за пазухи бумажный свиток и протянул его охраннику.
Тот сорвал печать и прочитал содержимое.
— Ученик школы Святого Неба — Хаджар Дархан с его сопровождающими, — прочитал охранник и ближайший из слуг уже помчался по мосту к камердинеру.
Почему Хищные Клинки не использовали хоть какие-нибудь артефакты ближней или дальней связи — да кто их знает. Может традиции какие-нибудь.
Мечник посмотрел за спину Хаджару.
— Младшая наследница Зеленого Молота, Дора Марнил, — глубоко поклонился охранник. Мужчина средних лет с густой, побитой сединой бородой и тугой косой. Он выглядел статно и приятно. Явно — часть аристократического рода, а не нанятый воин или слуга. Торжество, учитывая такую охрану, явно было масштабнейшим событием. — Рекка Геран, офицер корпуса Стражей. Островитянин Эйнен. Младший наследник Том Динос с его слугой. Прошу — проходите.
Стражник отодвинулся в сторону. Синхронно с ним отступили и двое других мужей, а вместе с ними и рядовые стражники, напялившие клановые доспехи Диносов. Все, как один, вооружены исключительно клинками.
Том и Анис выглядели так, будто их помоями облили. Диносы, стоявшие у подъемного моста, смотрели на брата и сестру как на грязные помои, прилипшие к подошвам их кованных сапог.
Презрение так и витало в воздухе.
Становилось понятно, почему Том и Анис так редко возвращались в родное гнездо и большую часть времени проводили в Святом Небе или какой-нибудь гостинице.
Хаджар, идя впереди, чувствовал такие взгляды и на себе. Вот только вместе с презрением, там еще присутствовала и ненависть. Воины Диносов, стоявшие через каждый метр вдоль моста, до белых костяшек сжимали рукояти мечей и сабель.
Их желваки едва ли не плясали джигу, а из глаз буквально струилась жажда крови.
Видимо Лариса здесь может и не очень любили, но уважали как более сильного мечника. А для мечников чужая сила всегда была либо предметом зависти, либо мотивирующем восхищением.
Что же — пока все шло по плану.
Пройдя под вратами массивных стен, шириной в пять шагов, Хаджар вместе со своими “сопровождающими” оказался внутри “замка”. Теперь становилось понятно, что это скорее не военное укрепление, а отгороженное от внешнего мира огромное тренировочное пространство.
Всюду, куда только мог свободно упасть взгляд, либо растянулись плацы, либо возвышались полосы препятствия, стояли тренировочные куклы, стойки с разнообразным оружием, какие-то ямы, заполненные чем-то не очень приятным. Было видно, что именно здесь тренировались и ковались лучшие мечники империи — клан Хищных Клинков.
По слухам, он один был способен уничтожить любой другой аристократический род, а некоторых даже вместе взятых. Хотя, после прихода к власти Брустра, Диносы никогда более не демонстрировали окружающим силу своего рода.
Брустр оказался весьма… мирным человеком. После убийства своего брата и его жены, он, по тем же слухам, вообще больше меча не обнажал.
Хаджар, до вечера, когда ему пришлось выдавать себя за покойного Лариса, не верил этим слухам, но увидев стоявшего около окна человека более в них не сомневался.
Это уже не был тот мечник, что совершил переворот внутри клана. Это был разбитый вояка, который хотел лишь одного — покоя и достатка. Вот только любой воин, он как акула — покой и достаток для него равнозначен смерти.
Пройдя по мощеной камнем дороге, рассекащей плацы и тренировочные площадки, Хаджар, в составе реки пестрых аристократов и дворян, подошел к главному дворцовому комплексу.
Здесь имелись и другие постройки, но все они меркли перед великолепием архитектурного гения, который увидел перед собой Хаджар. Дворец-замок по своей форме напоминал собой меч, устремленный к небу. И, пожалуй, это было самое высокое и многоэтажное здание, которое Хаджар видел в Даанатане.
По количеству витражей и бойниц, Хаджар насчитал в главной башне-мече по меньшей мере тридцать четыре этажа. Даже в мире Земли, где стальные гиганты уже давно терзали облака, это строение считалось бы масштабным.
— Его построили мои далекие предки, — прошептала идущая рядом Анис.
Хаджар, опять же — будучи Повелителем, особенно чутко ощущал потоки мистерий и энергий. И он чувствовал, как огромный клинок, рассекая небеса, буквально распарывает потоки Реки Мира, сетью выуживая из них мистерии Духа Меча.
— Здесь собираются…
— Мистерии, — кивнула Анис. Она, в отличии от всех других гостей, держала ладонь на рукояти меча и постоянно озиралась. — Даже твой учитель, Хаджар — Великий Мечник Орун однажды заплатил моему деду баснословную суму, чтобы иметь возможность в течение десяти лет медитировать в Палате Меча.
— Что еще за Палата Меча?
Анис только улыбнулась. Слегка печально. Том, в этот момент, старательно разглядывал мыски собственных стоп.
— Если у нас все получится — то вместо рассказа я лучше тебе её покажу.
Хаджар искоса посмотрел на Анис. Девушка выглядела напряженной. Но не потому, что им предстояло провернуть интригу, пусть и простую, но весьма кровавую, а по какой-то иной причине. И это несколько беспокоило Хаджара.
Он прекрасно понимал, что за прошедшие три дня, пока они с Эйненом прорабатывали детали свой тайной махинации, Том и Анис не сидели сложа руки, но… Да и Рекка, которая была чем-то вроде гаранта того, что Император и генерал Шувер не будут иметь ничего против их заговора, выглядела далеко не спокойной.
Хаджар мысленно выругался.
То, что он сейчас намеревался сделать выглядело попыткой засунуть голову в пасть голодному льву, в надежде, что он успеет её вытащит до того, как на шее сомкнуться клыки.
И речь шла вовсе не о Брустре. Хаджар не сомневался в том, что мечник, за десять веков своей жизни, успел накопить достаточное количество знаний и сокровищ, чтобы выглядеть серьезным противником, но Хаджар бы справился с ним. Тяжело, не без потерь со своей стороны, но справился бы.
И совсем другое дело — государственный аппарат Дарнаса и сам Императора во главе. Может в другое время Морган и не был бы против небольшого переворота в клане Хищных Клинков. В конце концов в прошлый раз ему, судя по всему, было плевать.
Но во время войны. Когда над Дарнасом нависла угроза полного уничтожения, подобные междоусобицы делают страну лишь слабее и открывают врагу имеющиеся уязвимости.
И именно для этого и нужна была Рекка — чтобы показать власти, что действия Хаджара и Анис не навредят Империи больше, чем навредил бы этот гнойник, если бы он лопнул бы их аккуратного, буквально хирургического вмешательства.
И этот факт наверняка понимала и Рекка. Хаджар надеялся, что она нервничала именно потому, что не знала детали ситуации, а не потому, что кто-то наверху был против их действий.
Хаджар пока не собирался сбегать из страны. Да и, учитывая его собственный маневр с малой родиной — Лидусом, он теперь был связан с Дарнасом прочнейшими узами.
Император знал об этом.
А Хаджар знал, что Император знает…
Проклятые интриги!
С этими мыслями Хаджар вошел внутрь дворца-замка, где он должен был стать организатором кровавого переворота. Кто бы мог подумать, что именно он — Хаджар Дархан, человек, ненавидящий подковерную возню дворян, станет не просто её участником, а руководителем…
— Началось, — прошептала Анис.

Глава 953

Камердинер, который встретил группу адептов около входа в бальный зал дворца, выглядел так, как и представлял себе Хаджар. Статный, возрастной, вытянутый по струнке, в глазах которого чести и достоинства было больше, чем можно было найти во всем квартале Хищных Клинков.
Такой человек мгновенно внушал уважение и почтение.
— Достопочтенные, — камердинер вкладывал в это слово именно то, что оно и означало. Без единой нотки лести или обратной тому — надменности, он говорил так, было должно. — спешу напомнить вам, что в этом зале действуют законы гостеприимства, а так же законы империи Дарнас. Прошу читать одни и следовать другим.
— Спасибо, — Хаджар слегка поклонился. — надеемся, что на потревожим покой этого дома.
Камердинер кивнул. Его ладони в белых перчатках легли на ручки дверей, повернули их, а затем камердинер, перекрывая звуки музыки, эхо от разговоров, шелеста платьев и камзолов, стука каблуков по полу, громогласно произнес:
— Хаджар Дархан, ученик Великого Мечника Оруна с его сопровождающими.
Хаджар посмотрел на камердинера и в быстром обмене взглядами увидел просьбу о прощении. Все же, несмотря на свои честь и достоинства, он был простым слугой, связанным клятвами.
Брустр думал, что он ведет очень умную игру, но при этом двигал людьми будто они действительно были простыми пешками. Тем, как он заставил камердинера нарушить правила и представить того не тем титулом, который выбрал сам Хаджар, создало Брустру в лице слуги врага на всю жизнь.
И только глупец будет пренебрегать тем уроном, которые могут нанести “маленькие люди”. Порой, когда таких глупцов становилось все больше, начинали рушиться целые Империи…
Власть всегда стоит на плечах маленьких людей, а не иначе.
Проходя внутрь, Хаджар не особо обращал внимание на убранство. Оно, к тому же, мало чем отличалось от того, что можно было увидеть в подобном зале Запретного Города.
Разве что в несколько раз беднее и проще, но это лишь на фоне Императорского рода.
— Все знают свои роли, — прошептала Анис. Она, как и положено слуге, встала за спиной брата. — Пусть боги хранят наши сердца, друзья.
— Сегодня никто из нас не умрет, сестра, — ответил Том. Он посмотрел в глаза Доре, Эйнену и Хаджару, а затем направил свои шаги к подиуму в северной части зала.
— Вы знаете, что делать, — кивнул Хаджару брату и его возлюбленной.
Принцесса эльфов, взяв Эйнена под руку, повела его в другую часть зала. Если Том и Анис направились отдать дань уважения главе своего клана, то Дора направилась к своему.
В итоге Хаджар остался в центре зала абсолютно один (если не считать стоявшую рядом Рекку, разумеется). Он ловил на себе самые разные взгляды. От наполненных любопытством, до ненависти. От похотливых, до абсолютно холодных и безразличных.
Здесь собралось такое количество аристократов и дворян, что глаза разбегались. При этом Хаджар с удивлением понял, что некоторых он знает либо лично, либо они, пусть и мимолетно, но пересекались.
Все же аристократия и дворяне были не только держателями власти, но и обладали огромным личным могуществом. А общество сильнейших — оно всегда тесное и узкое.
— Может теперь, варвар, — Рекка, обойдя Хаджара, встала у того на пути. Ту господа, кто уже направился перекинуться парой слов с Хаджаром, завидев члена корпуса Стражей, развернулись в обратном направлении. — ты расскажешь, что вы задумали.
Хаджар склонил голову на бок и слегка улыбнулся.
— Нет.
— Я все еще жду… — Рекка явно выпалила заранее заготовленную фразу, которой собиралась отреагировать на совершенно другой ответ Хаджара. — Что ты сказал?
Хаджар подошел к сероволосой мечнице, наклонился и прошептал на ухо.
— То, что ты здесь, Рекка, уже говорит мне обо всем, что мне нужно. Это и есть твоя функция — просто быть здесь.
Хаджар отодвинулся и смотрел на то, как бледнело лицо Рекки, а в глазах у неё появлялось понимание, которое вскоре сменила слепая гнев и ярость.
Хаджар прекрасно знал, что нет в мире существа страшнее, чем обиженная или униженная женщина. Но он не мог оставить безнаказанным тот факт, что его самого и людей, ему близких, пытались использовать в своих, корыстных целях.
— Это за джунгли Карнака, да, варвар? — прошипела Рекка.
— Именно, — кивнул Хаджар. — и мой тебе совет, ищейка — больше никогда не попадайся мне на глаза. В следующий раз, когда я увижу тебя, то отправлю к праотцам.
Рекка схватилась было за клинки, но затем убрала руки за спину. Пусть медленно и плавно, пусть явно с надрывом, но, все же, убрала.
Хаджар уже был далеко не тем, кто отправился с ней в джунгли. Он был тем, кто с легкостью одолел противника, вселявшего ужас в сердце Рекки.
— Когда ты понял?
— Про твои клинки? — Хаджар кивнул на пару жутких паразитов в ножных. — И то, то ты отправилась с нами, чтобы найти способ излечиться? Как и то, что именно поэтому служишь двум хозяевам? И то, что именно из-за тебя мы трижды едва не погибли? Почти сразу, Рекка.
Геран сощурилась.
— Те, кто знал мою тайну, варвар, теперь знают лица своих первых праотцов, — затем Рекка повернулась в сторону, куда ушли Дора с Эйненом. — Как и те, кто был им дорог.
Вокруг Хаджара уже начало разворачиваться королевства, как чьи-то мягкие пальцы взяли его за руку.
— Убирайся, помойная крыса, — шипение, которое прозвучало слева от Хаджар, могло заставить напрячься даже самого бывалого рубаку. — Или я переломаю тебе все конечности, и сама отсюда вышвырну.
Рекка мгновенно вытянулась по струнке и отсалютовала.
— Ваше Императорское Высочество, — поклонилась она. — Честь имею.
Стукнув каблуками, Рекка удалилась и, вскоре, скрылась среди гостей.
— Принцесса, — поклонился Хаджар.
— Сколько раз тебе повторять, — шипение сменилось приятным, ни к чему не обязывающим смехом. — для тебя — Акена.
— Разумеется, — Хаджар выпрямился и посмотрел вглубь зеленых глаз прекрасной рыжеволосой дочери Моргана. — принцесса Акена.
Прикрыв рот ладонью, девушка засмеялась. Затем она, нисколько не стесняясь окружающих, сделала шаг назад и закрутилась вокруг. Подол её платья поднялся куполом, открывая щиколотки и даже часть икр.
Белоснежное платье, украшенное звездами и созвездиями, с него, при каждым движении, срывалась россыпь серебристой пыли, которая исчезала уже спустя мгновение.
— Как тебе? — спросила, улыбаясь, Акена.
— Госпожа Брами превзошла саму себя.
Акена улыбнулась еще шире и, взяв Хаджара под руку, направилась к столу с холодными закусками. Люди, только завидев её, расступались и опускались в приветственных поклонах. Никому из них она не отвечала — ни жестом, ни словом.
— Она рассказала, что почерпнула вдохновение из доспехов одного мечника, — Акена, изящным движением, отправила в рот миниатюрное пирожное.
— Польщен, — кивнул Хаджар. — но, Акена, прошу — не надо делать из меня идиота. Что ты здесь делаешь? Императорская семья не посещает подобные мероприятия.
Акена, все с той же улыбкой, взяла еще одну сладость.
— И именно поэтому ты пригласил этого ублюдка в юбке?
Хаджар прекрасно знал об отношениях между Акеной и Реккой, но слышать подобные слова из уст принцессы было, все равно, непривычно и резко.
— Если бы я знал, что можно пригласить вас, принцесса, то немедленно отправил бы гонца.
Несколько долгих секунд они играли в гляделки.
— Считай это платой отца за Карнак, — слегка печально и разочарованно вздохнула Акена. — мой брат терпеть не может подобные мероприятия, так что пришла я. К тому же — мы с тобой немного знакомы. Отец счел, что этого будет достаточно, чтобы ты все понял.
— Проклятые интриги… — Хаджар и сам не понял, что произнес это вслух.
— Именно так, — засмеялась Акена, а затем подмигнула Хадажру. — ты, иногда, напоминаешь мне отца с братом — вы трое патологически не расположены к веселью.
— Надеюсь это единственное, чем я их нап…
— Моя принцесса, — Хаджара перебил знакомый голос. Из толпы к ним вышел Брустр Динос в сопровождении своей жены, маленького мальчика, а так же Тома и Анис. — Какая честь приветствовать члена Императорского Рода в моей скромной обители.
— Глава Хищных Клинков, — кивнула Акена. — я пришла по расположению к вашему гостю — Хаджару Дархану и вашим кровным — Тому и Анис Диносу.
— Разумеется, принцесса, разумеется, — закивал Брустр, а затем повернулся к Хаджару. — Ученик самого Тирисфаля… Что же, я ожидал чего-то большего от носителя такой славы.
Хаджар посмотрел на Тома и Анис, заметил как поодаль стоит Рекка Геран, и как к ним уже идут эльфы вместе с Эйненом.
Сегодня он, наконец, избавиться от бремени клятвы, вот только…
— Здравствуй, Хаджар Дархан, — вперед, перед Брустром, вышел маленький мальчик. Мальчик, в котором ощущался небывалый талант пути Духа Меча. — Я твой самый большой поклонник в этом доме. Прошу, не слушай моего отца — кодекс меча в нем ослаб и он не может простить того, что Ларис оказался слабее.
Мальчик, говоривший совсем не детские слова, протянул Хаджару руку.
— Надеюсь, когда-нибудь, я смогу стать равным тебе, мечник Дархан, чтобы мы могли сражаться с врагами Дарнаса плечом к плечу.
Сердца Хаджара пропустило удар.
Мальчик говорил искренне.
Без страха.
Без сомнений.
От чистого сердца.
Сердца, которое должен будет пронзить меч Хаджара…

Глава 954

Брустр посмотрел на сына с отцовским неодобрением. Взглядом, все еще наполненным отеческой любовью и заботой, но граничащий со скорым и не самым мягким наказанием.
Мальчишка отвечал могучему главе клана мечников абсолютным безразличием. Он счастливо, слегка нахально и беспечно, улыбался и тряс предплечье Хаджара. Тот только удивлялся тому, откуда у столь юного детя подобная крепость воли, духа и, что поражало еще сильнее — тела.
— Уведи его, — процедил Брустр.
Он даже не повернулся к своей красавице жене. Обронил приказ, будто обратился к слуге, а не второму человеку после себя в клане.
— Пойдем, Парис, — женщина наклонился и взяла мальчика за левую руку.
Тот тут же приосанился, с лица сошла шальная улыбка. Выпрямившись и, из сорванца превратившись едва ли не в принца Империи, он прижался щекой к тыльной стороне её ладони.
— Конечно, матушка, — и, не отпуская или не вырываясь из руки жены Брустра, они вдвоем вскоре скрылись где-то среди толпы гостей.
Хаджар провожал их взглядом и чувствовал, как медленнее бьется тяжелеющее сердце.
— Не поздно ли уже, друг мой Брустр, юному воину таскаться за юбкой своей матери? — из-за спин танцующих, в пол глаза наблюдавших за происходящем дворян и аристократов, выплыл никто иной, как Сальм Тарез.
Как всегда, в самых дорогих одеждах, под левой рукой он вел одну из своих самых молодых жен. Юной прелестнице с платиновыми волосами не было еще и семнадцати весен. Под второй, как яркий контраст, шла статная, знавшая всю подноготную аристократов, высокая леди, во взгляде которой читались века интриг и сотни самых разных связей. Как деловых, так и любовных.
Хаджар многое слышал о старшей жене Сальма. О том, что на её фоне, даже самая ядовитая из змей будет выглядеть безобиднее пушистого, белого зайчонка.
Теперь Хаджар понимал, что это было далеко не преувеличение, а ярчайшее из преуменьшений.
Они встретились с женщиной взглядами. Летиция Тарез. Ядовитый, прекрасный цветок, которая сводила мужчин с ума еще в те времена, когда не родился дед Хаджара.
Если в Империи у Моргана и были достойные противники в интригах, так это Летиция.
Она посмотрела на Хаджара с легкой заинтересованность, но без всякого беспокойства и вскоре уже перевела взор скучающих карих глаз на стол угощениями. А если точнее — то на зону с винами самых разных сортов.
— Глава торгового дома Тарез, — Брустр, как и полагается на подобных мероприятиях, сам приветствовал равного себе по рангу.
Старые противники и, пожалуй, в чем-то даже враги, пожали друг другу предплечья. Вот только в этом дружественном жесте было столько взаимной неприязни, что даже поддержать марку у обоих не получилось. Летиция, в ответ на это, только закатила глаза, что-то прошептала мужу и, взяв за руку младшую жену, удалилась к столу.
Полигамия не была официально запрещена в Даанатане, но Сальм Тарез был единственным аристократом, кто открыто позволял себе содержать не только самый большой гарем наложниц, но и, кажется, пять или шесть жен.
— Завтра же, — нарочито громко, так, чтобы услышал весь зал. — Мой сын, старший наследник клана Хищных Клинков, отправится в школу Святого Неба! Он станет самым молодым и самым выдающимся её учеником, за всю историю!
— Вот как? — брови Тареза взлетели и он сделал несколько шагов назад. — А юбка его матери отправиться вместе с ним?
Брустр покраснел. Не от стыда, от едва сдерживаемого порыва прикоснуться к своему клинку.
— Что думаешь, Карейн? — продолжил Сальм. — Позаботишься о мальчике? Мы, аристократы, должны держаться вместе. Ты уж проследи, чтобы юный Парис не связался с дурной компанией… вовремя чистил зубы, ложился спать и не забывал правильно питаться.
— Разумеется, отец, — Карейн, выглядящий ничуть не хуже отца, спокойно жевал зеленое яблоко.
Его нисколько не беспокоила реакция окружающих на его чавканье и тот факт, что он вытирал руки о спины соседствующих гостей.
Желая праведно вспылить, различные вельможи, дворяне и даже аристократы, оборачивались, но, узнавая Карейна, делали вид, что все в порядке и спешили убраться подальше.
Даже невзирая на личную силу, после смерти Лариса, клан Тарезов оказался на одну позицию выше Хищных Клинков. И, в данный момент, пусть они не были сильнейшими, оставляя за собой позицию богатейших, но уже наступали на пятки двум лидерам списка семи кланов.
Марнилам и Вечной Горе, глава которых почему-то не явился на торжество.
Самым могущественным, по совокупности показателей, из семерки.
— Хаджар, — Карейн, вытерев ладонь о спину какого-то старшего офицера, протянул руку Хаджару. — рад видеть тебя здесь, дружище. Немного варварства на таких праздниках жизни никогда не помешает.
Хаджар ответил на жест.
— Эйнен, Анис, Том, Дора, Ваше Императорское Величество. Неужели банда Карнака снова в сборе? Не вижу только малышки Рекки и знойной Анетт. А я ведь так вырядился, — Карейн тут же сник. — хотел произвести на неё впечатление… кстати странно — а где она?
Только идиот бы не понял, что за показной расслабленностью и добродушностью Карейна скрывается нечто иное.
— Поздравляю с праздником, Брустр, — Агвар, Король Эльфов, пожал руку главе Хищных Клинков. — Парис — достойная замена Ларису.
— Замена… — повторил Брустр. — мой старший сын погиб, Агвар. Погиб, как и многие молодые, в погоне за честью и славой, но наш достойный Император даже не счел нужным закончить Турнир, чтобы память о моем сыне прошла сквозь эпохи.
— Даже если бы не случилась война, глава Хищных Клинков, то о вашем сыне никто бы не вспомнил, — стоявшая по правую руку от Хаджара принцесса Акена, смотрела на старшего Диноса так, будто видела перед собой кучу навоза. Хотя, если честно, так она смотрела на всю верхушку айсберга аристократии. — Никто не помнит тех, кто занял хоть какую-то позицию, кроме первой.
Динос повернулся к принцессе. С поклоном, он ответил ей:
— Громкие слова, принцесса, из уст младшей из Императорского рода.
В зале, на долю мгновения, повисла тишина. Даже Хаджар был удивлен подобному безрассудству со стороны Брустра. Тот ведь, в буквальном смысле, бросил в лице Акене тот факт, что она являлась чем-то вроде уродца.
Незапланированное дитя.
Изгой, несмотря на любовь и заботу Императорской четы.
Ошибка судьбы и серьезная проблема для всей страны.
— Но все это лирика, — пока зал, и в том числе — сама Акена, не пришли в себя, Брустр подошел к Хаджару. Настолько близко, что они могли без труда дотянуться до стоявшего напротив. — Хаджар Дархан, ученик самого Великого Мечника Тирисфаля. Мы с твоем учителем были вечными соперниками. Наши клинки снискали славу во всех Семи Империях. Но, увы, я так и не имел возможности схлестнуться с ним в этом веке. Не поможешь ли ты мне успокоить свое сердце и сойтись в поединке, дабы я мог проверить свое искусство меча?
Тишина в зале никуда не исчезла. Народ стоял и смотрел на главу аристократического рода, насчитывавшего сотни веков истории.
Брустра Диноса, надменного и высокомерного мечника, который всегда смотрел на стоявших ниже по социальной лестнице, как на грязь под его ногами.
И вот он, стоявший на пике силы и социальной лестнице; тот, кто мог без приглашения входить в Запретный Город; кто владел целым кварталом в Даанатане и мог себе позволить разве что не звезду с неба, обратился с просьбой к некоему Хаджару Дархану. Человеку, который, если отринуть произошедшее за последние месяца, носил в своих жилах кровь простого варвара.
Даже не коренного жителя Дарнаса.
И, на этом фоне, куда жестче прозвучал спокойный и простой ответ:
— Нет.

Глава 955

Тишина после ответа Хаджара стала только тяжелее. Она давила на плечи чем-то темным и… смертельным.
Летиция, налившая в бокал вина, раскачивала его из стороны в сторону и, вдыхая аромат, с куда большим интересом смотрела на Хаджара. Младшая жена Сальма выглядела испуганной и жалась к стойкой леди.
Карейн так и не надкусил яблоко и выглядел если не ошарашенным, то явно человеком, который не ожидал, что его застанут врасплох.
Агвар вместе с сестрой Талесией переглядывались и держали руки рядом с волшебными атрибутами.
Одни только лишь сопровождающие Хаджара, включая принцессу, никак не изменились в лице. Хотя в случае с Эйненом это вообще было не возможно.
— Ты отказываешь мне в этом одолжении, юный Хаджар? — Брустр покраснел едва ли не сильнее, чем когда его оскорбил глава дома Тарез, который в данный момент спокойно попивал виноградный сок. — На моем же празднике? В моем же доме?!
— Отказываю, — кивнул Хаджар. — в этом нет никакого смысла, достопочтенный глава дома Хищных Клинков. Ваше искусство не сравниться с мастерством моего Учителя. Я же сам, пока, не достоин того, чтобы защищать его имя в подобного рода поединках. Если вы обратитесь ко мне через несколько веков, то, наверное, я смогу продемонстрир…
Хаджар прекрасно видел, как Брустр потянулся в карман за торчащей оттуда перчаткой. Он видел, как белая кожанная вещь, взлетев в воздух, понеслась к его лицу.
Он мог его остановить. Мог уклониться. Мог, даже не обнажая меча, обратить её, вместе с половиной зала, в пыль. Мог достать Синий Клинок и постараться в ту же секунду, неожиданным нападением, отправить Брустра к праотцам.
Но он этого не сделал.
Он позволил совершиться унизительному жесту.
Перчатка, шлепнув о губы, медленно, едва ли не гусиным пером, упала на пол.
— Подобные оскорбления, Хаджар Дархан, смываются в нашем обществе кровью! — прорычал Брустр Динос. — И я вижу своим священным долгом показать зарвавшемуся простолюдину каково истинное лицо аристократии!
— Что вы себе позволяете, Брустр! — Акена вышла вперед перед Хаджаром. — Немедленно принесите свои извинения! Вы не имели никакого морального права бросать вызов человеку, который лишь отверг ваше предложение!
— Морального — возможно, достопочтенная принцесса, — Брустр, обращаясь к принцессе, даже не думал кланяться, как того требовал этикет. — Но не вы, и даже не ваш отец, не в силах лишить меня права, которое было высечено в камнях закона нашими далекими предшественниками. По законам Дарнаса любой гражданин, может вызвать иного гражданина на дуэль! А с недавнего времени ученики Тирисфаля, старший брат Баронессы Лидусской, являет гражданином Дарнаса!
По залу прошлись шепотки. Слухи в столице распространялись быстрее, лесного пожара. Уже все прекрасно знали, что Хаджар был гораздо старше того возраста, который объявил при поступлении в школу Святого Неба.
Вот только одно дело — знать об этом и совершенно другое — сказать открыто и вслух. Этим Брустр буквально бросил в лицо ректору школу тот факт, что его обвел вокруг пальца выходец с таких дальних рубежей страны, что её жители даже не являлись подданными Императорской короны.
— Как и он имеет право отказаться, — прошипела Акена. Она повернулась к Хаджару, а затем, так, чтобы увидел лишь он один, подмигнула. — Откажись от этой, якобы, дуэли, Хаджар Дархан. Ты имеешь полное право проигнорировать попытки этого человека отомстить за смерть его сына.
И вновь — тишина в зале. Слова принцессы оказались ничуть не менее дерзкими, чем у самого Брустра. И тот это прекрасно понимал.
В общем и целом — все выбросили на стол свои козыри. Сняли маски, сорвали шоры и показали истинное лица.
В этом, когда глава Хищных Клинков, был предельно прав, когда говорил про “истинное лицо аристократии”. За внешним блеском и лоском скрывались хищные клыки, готовые порвать глотку любому, кто подойдет слишком близко или обманется этой дурманящей красотой.
Именно поэтому молодые и юные, не знающие правил местной игры, так часто гибли ни за что, надеясь, что в итоге получат все, о чем только мечтали.
— Разумеется, моя принцесса, — поклонился Хаджар. — но ни один мужчина не отвернется от брошенной в него перчатки, если у него еще имеется честь.
Хаджар нагнулся и, как требовал этикет, поднял перчатку и убрал её в свой карман. Сколько историй, сколько песен бардов сложено об этом простом жесте — своей перчатке в чужом кармане, но вот — из века в век, из эпоху в эпоху, мужчины пользуются своим правом законного убийства.
Именно мужчины.
Каким бы не было просвещенным в плане полового равенства общество Семи Империй, но древний закон распространялся лишь на представителей мужского пола.
Женщина не имела права кого-либо вызывать на дуэль. Как, собственно, и её саму.
— Ты слишком поход на них, — едва слышно вздохнула отходящая в сторону Акена.
Хаджару не требовалось уточнять, на кого именно.
— Моим секундантом, я надеюсь, выступит твой старший сын, Сальмю
— О, разумеется, старый друг, — глава Тарезов кивнул Брустру. — Карейн — не откажешься от чести стать секундантом главе Хищных Клинков?
— Секундантом человеку, который пытается убить моего друга? — удивился Карейн, но наткнувшись на строгий взгляд отца, развел руками. — Прости, Хаджар. Патриархата — злая штука.
Он встал по правую руку от Брустра, оставив Хаджара в полном недоумении. Это была часть образа Карейна или он действительно считал Хаджара другом?
Проклятые интриги…
— Как бросивший перчатку, — обратился Карейн к главе Хищных Клинков. — выбирайте время и место.
— Время — сейчас. Место — внутренний двор моего дворца.
— Время и место — услышаны, — Карейн повернулся к Хаджару. — ваш секундант, взявший перчатку?
Вперед, без заминки, всяких сомнений или задних мыслей, вышел Эйнен. Одетый в камзол, держащий в руках шест-копье, он не страшась в данный момент объявил себя врагом если не всей аристократии, то рода Хищных Клинков.
Таков был названный брат Хаджара. Скользкий, как змея и бесстрашный, будто демон.
— Эйнен Кесалия, — представился островитянин.
— Какое оружие выберет ваш подопечный?
— Любое, какое по нраву сражающимся, — ответил Эйнен.
— Слова, получившего перчатку, услышаны, — кивнул Карейн, а затем обнажил свой разделочный нож, которым каждый истинный адепт приносил клятву на крови. — Пройдемте на место дуэли, достопочтенные. Не будем затягивать с этим действом — остынут горячие блюда, а я даже не завтракал.
Вскоре во внутреннем дворе дворца собралась огромная толпа. Она заполонила все дорожки и платцы вокруг тренировочной площадки, по центру которой и встали Хаджар Дархан и Брустр Динос.
Два мечника, которых сама судьба свела таким образом, чтобы их клинки однажды встретились.
Хаджар поднял голову.
Тяжелые, темные тучи затянули небо. В столицу вновь возвращался сезон гроз и дождей.
Дули северные ветра.
Хаджар вновь слышал их рассказы.
Рассказы о дальних странах, о чудесах, которых не видели глаза ни одного жителя Семи Империй. О существах, силы дыхания которых было достаточно, чтобы стереть с лица земли весь Даанатан.
Эти рассказы проносились сквозь сознание Хаджар и, оставляя лишь послевкусие и смутные образы, устремлялись куда-то дальше.
Хаджар не мог запомнить, что ему рассказывал ветер. Порой, ему даже казалось, что он не понимает языка, на котором с ним говорят.
Интересно, как же на самом деле звали того, кто с ним говорил…
— Я позволю тебе, мальчишка, нанести первый удар, — Брустр обнажил свой меч. Слегка изогнутый, покрытый рунами и гравировкой. Он излучал ауру, без малого, Божественного артефакта.
Хаджар мгновенно узнал этот меч — таким же сражался Ларис Динос.
Меч, который, по праву, принадлежал, после победы, самому Хадажру.
Первые капли упали на лицо.
Опять дождь…
Совсем как в тот вечер.
В тот вечер, когда он смотрел на то, как родной дядя вырывает сердце из груди его матери.
— По древним законам, — произнес Хаджар. — когда глава одного аристократического рода бросает вызов другому главе аристократического рода, если последний не имеет наследника, он может выставить вместо себя своего слугу. Пользуясь правом, высеченным в камне нашими предшественниками, как законный, временный глава рода Кесалия, я выставляю вместо себя свою слугу — Анис Динос.
Сверкнула хищная молния. Ударил смеющийся гром и на песок тренировочной площадки, сняв туфли и обнажив клинок, вышла Анис Динос.
Её зеленые глаза пылали яростью, а волосы позади развивались на волнах безумной энергии.