Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 230 - 8 Мая 2023

Главная » » Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 230

12:59

Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 230

---

Терсеро Крег снова опустил голову, плечи его ссутулились.

- Я сделал это, потому что мне нечего терять, примеро Харконнен. Я уже, можно считать, мертв.

Он провел рукой по пакетам с гелеобразной жидкостью, дотронулся до введенной в вену трубки. Единственный его глаз в упор уставился на Ксавьера.

- Они взяли у меня обе почки и печень. Тлулаксы решили на время продлить мне жизнь, чтобы я не слишком быстро умер и из меня можно было взять еще какие-нибудь годные на дело ткани и органы.

Ксавьер никак не мог полностью осознать то, что он слышал.

- Что? У них же есть органные фермы. Они могут выращивать любые органы. Зачем им…

- Я - донор органов… в стиле Тлулакса, - сказал этот похожий на иссохшую мумию человек, изобразив ужасную улыбку. Он встал на трясущиеся ноги. - Да, у тлулаксов есть органные фермы, но они не очень производительны. Они могут адекватно удовлетворять потребность в донорских органах только в мирное время, да и то вряд ли, но их производительности ни за что не хватит на удовлетворение запросов Джихада.

- Но… но это невозможно! - выдохнул Ксавьер, чувствуя, как в его душе закипает невообразимое отвращение. - У меня самого пересаженные легкие…

Голова Крега снова упала на грудь, словно шея была слишком слаба, чтобы удерживать такую тяжесть.

- Может быть, ваши легкие и были взяты из одного из таких чанов, но скорее всего их вырвали у какого-нибудь несчастного раба, ткани которого оказались совместимы с вашими. Когда всем ветеранам и раненым Джихада срочно потребовались органы на замену, тлулаксы были вынуждены найти… альтернативные источники. Кто вспомнит о горстке колонистов или о никому не нужных буддисламских рабах?

Ксавьер провел языком по сухим шершавым губам.

- Значит, те органные фермы, которые посетили Серена и я, не более чем декорации?

- Нет, они действуют, но это лишь малая часть того, что требуется для нужд Джихада. И, естественно, тлулаксы решили, что им нет никакого смысла терять такой доход, лишаться столь выгодного бизнеса. Торговцы живой плотью заставили вас поверить в технологический гений этой планеты и продавали вам органы по умопомрачительным ценам.

Ксавьер понимал куда худшее: если бы в Лиге с самого начала знали правду, многие реципиенты повторили бы свой выбор. Он сам мог бы посчитать это неизбежным злом, с которым приходится мириться во имя победы Джихада.

Крег, не скрывая злобы, тяжко вздохнул.

- В общем, когда приходит заказ, тлулаксы изымают органы у тех, кто не нужен им для других целей. Например, у таких, как я.

Стараясь справиться с непомерным ужасом, о котором он только что услышал, Ксавьер спросил о роли Иблиса Гинджо.

- И Великий Патриарх знает… об этих махинациях?

Бывший терсеро сощурил свой единственный глаз и хрипло засмеялся:

- Знает? Он их придумал.

---

===

Человечество непрестанно ищет нового знания, полагая его величайшим благом для своего вида. Но есть исключения – вещи, которые ни один человек не должен даже знать, как делать.

Когитор Квина. Архивы Города Интроспекции

Словно в тумане Ксавьер последовал за терсеро Крегом на высокий балкон, под которым далеко внизу виднелись в темноте улицы тлулаксийского пригорода. Ночь стояла холодная и промозглая. Ксавьер и Крег совершили трудное и опасное восхождение по переплетению решеток и мостиков по железным перилам и с помощью перехваченной узлами веревки. Где мог, Ксавьер помогал своему истощенному спутнику. Ксавьер был уверен, что у дверей номера, который он занимал с Паоло, была выставлена охрана, и оставалось лишь надеяться, что его не станут искать до тех пор, пока старый солдат не покажет ему то, что хотел. Будет куда хуже, если в номере есть камеры скрытого наблюдения, но думать об этом было уже поздно. По ночам город тлулаксов - в районе его центральной запретной зоны - выглядел темным и зловещим, замышляющим какое-то преступление за своими неприступными стенами.

- Мы войдем туда? - спросил Ксавьер едва живого ветерана приглушенным шепотом. - Это же охраняемая секретная зона…

- Есть путь, которым можно туда проникнуть. На Тлулаксе бывает так мало чужестранцев, что они не понимают сами, где в их охране слабые места. - Крег хрипло усмехнулся, явно превозмогая боль. - Но мне кажется, что проникнуть будет много труднее, чем незаметно уйти. Большинство таких пленников, как я, нельзя назвать очень… ходячими. Тс-с! Смотрите!

С этими словами он вытянул вперед руку. Присев, они пропустили мимо троих тлулаксов, вооруженных какими-то электронными устройствами. Когда охрана прошла, Хонду Крег нырнул в тень, а за ним последовал и Ксавьер. В тесном проулке у стены большого здания, похожего на ангар, Крег нащупал дверь люка, открыл ее и, пригнувшись, прошел внутрь. Оба оказались в нешироком, поднимавшемся вверх покатом желобе. Подъем был очень труден для Крега, но он не замедлил шага. Внутри большого помещения стоял сильный запах химикатов и смерти, который ударил в нос даже Ксавьеру с его притуплённым обонянием. Но увиденное заставило его пожалеть о том, что он когда-то не потерял и зрение. Койки, в которых лежали тела, были похожи на гробы, оборудованные диагностическими системами и средствами жизнеобеспечения, поддерживающими жизнь в этих жалких, едва шевелящихся и издающих странные стоны обезображенных существах, вводя в их вены и артерии питательные и стимулирующие вещества. Огромный зал казался безграничным – куда ни смотрел Ксавьер, он всюду видел ряды гробов в тусклом свете ламп. Здесь лежали в страшном заключении тысячи и тысячи человеческих тел. Некоторые представляли собой обрубки туловищ и конечностей, сохранявших жизнеспособность от вливаний питательных растворов. Это были жалкие остатки некогда целых людей. Другие пленники были, видимо, свежими приобретениями - они лежали почти целые, привязанные к кроватям. Из этих несчастных органы извлекали один за другим по мере поступления заказов. Настоящая «органная ферма» Тлулакса. Ксавьер шумно вдохнул, издав при этом хриплый рыдающий звук. Он ощутил воздух в горле и подумал о том, что жив только благодаря невольной жертве какого-то страдальца, который отдал ему свои неповрежденные легкие.

В большинстве своем пленные были темноволосыми и смуглыми, что изобличало в них буддисламских пленников, таких, каких он встречал на IV Анбус, или тех, кто поднял восстание на Поритрине. Дзенсуннитские и дзеншиитские рабы, у которых пока сохранились глаза, смотрели на него с отчаянием, надеждой или ненавистью.

- Я выбрался из своей кровати, - сказал Крег скрипучим голосом. - Эти мясники знают, что у меня отняты жизненно важные органы и поэтому я не выживу вне этого места больше одного-двух часов. Но Когда рядом со мной умер один из доноров, мне удалось украсть его пакеты с питательной жидкостью и стимуляторами. Эти пакеты придали мне сил на то, чтобы отыскать вас. Я знал, где вас искать. Я подслушал разговор двух тлулаксов. - Он вдохнул со звуком раздувающихся кузнечных мехов и закашлял. - Мне надо было отдать свою жизнь, чтобы об этом узнали вы, примеро Харконнен.

Ксавьер едва не падал от отчаяния. Больше всего ему хотелось бежать из этого страшного места, но он заставил себя посмотреть в лицо своему изуродованному спутнику.

- Но каким образом тлулаксы взяли вас в плен? Мы думали, что все колонисты Балута убиты.

- Чины джипола Великого Патриарха и тлулаксы-работорговцы явились к нам на десятках кораблей и подвергли бомбардировке центральное поселение, - отвечал Крег. - Потом они распылили в воздухе паралитический газ, который оглушил нас и лишил способности к сопротивлению. Они для отвода глаз убили несколько десятков человек и разбросали по окрестности обезображенные взрывами тела. Потом нас взяли в плен, наши дома разрушили и сожгли, а под конец оставили на месте преступления несколько трофейных боевых роботов. Представители Лиги, побывавшие на месте катастрофы, наверняка списали это преступление на мыслящих машин.

Ксавьера уже шатало от этой информации. Слабость наконец одолела умирающего солдата, и он рухнул на колени.

- Отсюда тлулаксы берут свежий материал для своих органных ферм, а Иблис Гинджо гонит людей на бой с проклятыми мыслящими машинами. Народ бежит за ним, как бараны на бойню, не подозревая истины.

- Омерзительная интрига! - сказал Ксавьер.

- Но это не все. Он сделал то же самое на Чусуке несколько лет назад и на шахтах планетоида Риссо. В следующий раз он ударит по Каладану… Вы должны остановить его.

С нарастающим ужасом Ксавьер слушал рассказ старого терсеро. Паузы между словами становились все длиннее, словно иссякал заряд невидимой батареи. Наконец этот человек, окончательно обессилев, повалился на бок. Ксавьер удивлялся только одному - как этот мужественный офицер мог так долго держаться без жизненно важных органов. Как он смог, состоя, собственно говоря, только из сердца, легких, головного мозга и конечностей, оторваться от системы жизнеобеспечения и выжить в течение нескольких часов. Ксавьер опустился на колени, закинул руку несчастного себе на плечо и встал, стараясь увести умирающего, хотя и понимал, что ничего не сможет для него сделать. Он, шатаясь, брел вдоль бесчисленных кроватей и секционных столов, таща на себе доблестного солдата, но это было бесполезно. Хонду Крег был мертв. Ксавьер осторожно положил бездыханное тело на измазанный пол. Он ловил на себе взгляды разрезанных и рассеченных тел, которым пока сохранили жизнь, чтобы потом забрать и остальные органы и ткани. С некоторых тел была снята кожа – которую уже, без сомнения использовали для лечения обожженных солдат – и обнажилась сырая кроваво-красная мышечная масса, влажно поблескивающая в тусклом свете.

Он, качаясь, потащился прочь, не зная, что делать дальше. Попытаться освободить этих людей? Но он понимал, что большинство из них погибнут очень быстро без систем, поддерживающих жизнь. Ведь они уже были лишены жизненно важных органов. Немногие, конечно, смогут выжить… но куда им уйти? Что он может реально для них сделать?

Хотя он и был высокопоставленным военачальником армии Джихада, здесь он находился один в окружении врагов - тлулаксов, Иблиса Гинджо и преданных ему офицеров джипола. Ксавьер не мог поднять тревогу. В отчаянии он ухватился за край одной из кроватей, откуда к нему протянулась немощная рука.

- Я вижу, здесь требуются кое-какие пояснения, - раздался вдруг звучный сильный голос. - Не судите о том, чего не понимаете.

Ксавьер вздрогнул, как от удара, обернулся и увидел в конце прохода Великого Патриарха, окруженного учеными тлулаксами, телохранителями и работорговцами. Ксавьер на мгновение оцепенел, понимая, что его жизнь висит на волоске, несмотря на все его чины и награды. Может быть, они сейчас вздернут его на крюк и освежуют для забора органов…

- Я уже и без того узнал гораздо больше, чем хотел узнать, - ответил Ксавьер, стараясь скрыть душившие его отвращение и ярость. - Полагаю, что у вас есть какие-то оправдания?

- Надо просто шире смотреть на вещи, примере, Вы же это понимаете, не так ли? - Иблис был силен и могуч, а Ксавьер с особенной остротой ощутил, как невероятно он стар.

- Из этого места были доставлены… мои легкие?

- Это было до того, как я поднялся к вершинам власти, поэтому ничего не могу по этому поводу сказать. Но даже если это и так, то любой объективный и непредвзятый человек назовет это вполне приемлемым обменом - неизвестный бродяга и великий примере - Иблис выпрямился, поняв, какие аргументы надо использовать в этом споре. - В большинстве своем это рабы, отбросы общества, подобранные на планетах-изгоях. Он ощерился в страшной улыбке, взглянув на ряды кроватей.

- Но вы - тактик, стратегический гений, верный солдат Джихада. Подумайте, что вы сделали для него за последние несколько десятков лет, примеро, вспомните все победы, которые вы одержали над Омниусом. По всем меркам, ваша жизнь намного ценнее, чем жизнь простого раба, тем более буддисламского труса, который отказался сражаться за дело Джихада.

- Цель оправдывает средства, - сказал Ксавьер, не осмеливаясь выказать отвращение. - Это ценный аргумент.

Иблис улыбнулся, приняв спокойствие Ксавьера за согласие.

- Так и следует думать об этом, примеро. Сохранив вам жизнь и предоставив возможность всеми силами защищать человечество и отдав вам для этого свои легкие, тот раб, который это сделал – пусть даже и невольно, – тоже пожертвовал жизнью, чтобы нанести поражение мыслящим машинам. Если бы эти люди хотели внести свой вклад в войну каким-либо другим путем – как то подобает настоящим людям, – то разве они попали бы сюда?

– Но не все эти жертвы – последователи буддислама, – сказал Ксавьер, глядя на останки Крега. Слова застревали у Ксавьера в горле, словно пропитанные горькой желчью. – Этот человек был солдатом армии Джихада.

– Что он рассказал вам? – резко спросил Иблис, сжав челюсти. Ксавьер неопределенно покачал головой и пожал плечами.

– Он был слишком слаб и быстро умер, но я узнал его. Как он попал сюда?

– Этот человек… его уже нет в живых, – сказал Иблис. – Некоторые так тяжело ранены в битвах, что не имеют ни малейшего шанса выжить. Тем не менее их тела могут дать помощь и надежду другим. Семья этого офицера думает, что он доблестно пал в сражении – и он действительно сделал это с твердым намерением и непоколебимым мужеством. После этого его органы позволят остаться в живых другим храбрым солдатам и наемникам. Этот же человек все равно бы умер. Может ли быть более высокая награда для любого настоящего воина?

Ксавьер чувствовал только слабость и тошноту. Ничто из того, что говорил сейчас Иблис, не могло оправдать то, что сделал он и эти тлулаксийские чудовища.

– Серена… знала об этом? – спросил он наконец таким тоном, словно полностью признавал свое поражение.

– Нет, но тлулаксийская технология помогла нам создать иллюзию ее мученичества. Мы использовали для этого пробу клеток, которые были взяты у Серены во время ее приезда сюда десять лет назад. Из этих клеток было клонировано тело, которое было затем жесточайшим образом изуродовано. Мы создали серию поразительно правдоподобных изображений и выставили Омниуса монстром – каковым он, естественно, и является.

Теперь Ксавьеру пришлось переварить и это ужасающее откровение.

– Значит, Серену не пытали? Она не была убита мыслящими машинами и…

– Я отдал соответствующий приказ начальнице ее телохранительниц Нирием убить Серену, если этого не сделает корринский Омниус. Серена должна была спровоцировать Омниуса на убийство. Но если бы это ей не удалось… мы не могли допустить такого исхода. Это был бы стремительный и безболезненный удар, которого мыслящие машины, естественно, не ожидали бы. – Иблис пожал плечами.

У Ксавьера пошла кругом голова. Он не верил своим ушам. Это не может быть правдой.

– Зачем она сделала эту ужасную вещь? Что она могла этим выиграть… – Он оборвал сам себя на полуслове. – Ну конечно же. Она хотела подлить масла в огонь потухающего Джихада. Она понимала, что народ примет предложенный когиторами мир с Омниусом от одной только страшной усталости, вызванной бесконечной войной, если она не отдаст свою жизнь, чтобы этого никогда не произошло.

Улыбаясь, Великий Патриарх развел руками, словно подчеркивая очевидность такого ответа.

– Можете ли вы представить лучший способ всколыхнуть всех и каждого в Лиге? Серена не могла, и я тоже. Я просто сделал так, чтобы Серене наверняка сопутствовал успех. Даже противники войны унялись со своими протестами, когда увидели, что Омниус сделал с их возлюбленной Жрицей.

Внимание Ксавьера привлек стон, который испустил рассеченный на части дзенсуннит со своей койки, опутанной шлангами и проводами хитроумных систем. К горлу Ксавьера подкатил тугой ком.

– Она знала об этих органах, знала, откуда они берутся – обо всех этих людях, которые лежат здесь, раскроенные, как пиджаки в лавке портного?

Великий Патриарх понимающе улыбнулся, хотя телохранители и тлулаксы испытывали явное беспокойство.

– У Серены были другие заботы, тяжким беременем лежавшие на ее плечах. Ей говорили только то, что ей следовало знать. Она просила, чтобы я нашел способ обеспечить органами раненых солдат Джихада, когда в них ощущалась острейшая нужда. Я признаю, что в этих предприятиях мало приятного, но они выполняют столь необходимую всем нам функцию. Я нисколько не сомневаюсь, что вы и сами это видите, не так ли?

Он снова широко улыбнулся.

– Подумайте о Серене, воздайте должное ее памяти, примере Вы знаете, как высоко ценила она эти фермы и все то доброе, что они делали. Вы знаете, как страстно желала Серена, чтобы Тлулакс вступил в Лигу Благородных. Независимо от метода, это действительно то, чего она хотела всегда. – Он зловеще шагнул ближе, изображая понимание и сочувствие. – Ксавьер Харконнен, я знаю, что вы любили ее, но я прошу вас, не поступайте неосмотрительно. Не разрушайте наследие Серены, которое так дорого всем нам.

Ксавьеру стоило большого труда не дать воли своему гневу.

– Этого у меня и в мыслях не будет, – сказал он, надеясь убедить Иблиса в своей искренности.

Тлулаксы и офицеры джипола смотрели на Ксавьера, не скрывая подозрительности, но он твердо встретил взгляд самодовольного Великого Патриарха.

– С меня достаточно всех этих ужасов, Иблис, с меня хватит войны. Когда мы вернемся на Салусу Секундус, я подам рапорт об увольнении из армии и уходе с поста примеро.

Какое-то мгновение Иблис Гинджо выглядел удивленным, потом удивление сменилось радостью, которую он тотчас постарался скрыть. Он кивнул.

– Как вам угодно – естественно, вы уйдете в отставку со всеми полагающимися почестями. Вы хорошо служили, примеро, но война должна продолжаться до полного поражения Омниуса. Во имя Серены мы должны стойко переносить любые лишения ради достижения нашей великой цели.

– Конечно, – согласился Ксавьер, – при первом зове я буду готов снова служить Джихаду в память о Серене. Но сейчас я просто хочу вернуться домой.

В действительности у него были другие планы, и он от души надеялся, что у него хватит времени их исполнить.

***

===

Истинное творение, тот его вид, который интересует меня, со временем становится независимым от своего творца. Эволюция и опыт уводят исходное произведение далеко от его истоков – уводит с непредсказуемым результатом.

Эразм. Рассуждения о мыслящих биологических объектах

Невзирая на все приливы и отливы Джихада, курьерские корабли с обновлениями для Омниуса продолжали с машинной предсказуемостью курсировать по бесконечным просторам вселенной между Синхронизированными Мирами. Неизменность природы сознающего себя всемирного разума была его ахиллесовой пятой.

Агамемнон и его объединившиеся кимеки точно знали, где следует ждать появления курьерского корабля на окраине солнечной системы Ришеза. Генерал оставил на Бела Тегез Юнону, чтобы она продолжала обращать в неокимеков тамошнее послушное население. Спустя девять лет после начала мятежа у Агамемнона было множество новых бойцов, всем на свете обязанных трем уцелевшим первоначальным титанам.

А Омниус пока не воспринимал эту угрозу всерьез.

Сидя в засаде, Агамемнон и Данте увидели наконец серебристо-черный корабль с обновлениями, беззаботно летевший по своему привычному маршруту. Специально запрограммированный капитан-робот просто делал свою работу, не размышляя о своей роли в галактических конфликтах.

Шесть неокимеков в своих кораблях изготовились к перехвату. Все корабли Агамемнона были сильно бронированы и обладали сверхмощным вооружением. Их строили на восстановленных верфях Бела Тегез. Омниус, правда, вооружил свои курьерские суда легкой артиллерией, но то был лишь символический жест, который не мог защитить обновления от удара неокимеков.

Агамемнон знал, что его воины без затруднений возьмут в плен этот корабль. Неокимеки, навербованные из населения Бела Тегез, стремились показать свою ценность и постоянно лезли в самые горячие схватки.

За ними неуклюже последовал Беовульф. Самый старый из неокимеков получил тяжелые травмы и повреждения из-за неожиданного предательского нападения Гекаты, которая подвергла его корабль обстрелу своими каменными ядрами, едва не уничтожив полностью. Когда он уже почти ускользнул из-под обстрела, одно ядро все же поразило корабль, повредило мыслепроводы, связанные с мозгом, что привело к выжиганию некоторых его участков. Вследствие этих повреждений Беовульф начал дрейфовать в неуправляемом корабле в поясе астероидов Гиназа, где его нашла разведывательная группа неокимеков. Из-за травмы Беовульф уже не мог работать как прежде. Его ум уже никогда не станет прежним.

Проявив редкое и нехарактерное для него великодушие и сочувствие, генерал титанов позволил покалеченному и малоподвижному Беовульфу принять участие в операции, хотя толку от него, конечно, было немного.

Хотя предыдущий удар по кораблю Зуфы Ценвы и Аврелия Венпорта привел к несколько неожиданным результатам, Агамемнон тем не менее узнал, что предполагаемые жертвы погибли, как и Геката, которой теперь не удастся больше вмешиваться в его планы и путать его карты. А это был вполне приемлемый результат.

Агамемнон находил также очень полезным рассылать своих преданных шпионов на самые важные планеты Лиги Благородных. Вкусив призрак бессмертия и поддавшись на посулы сделать их неокимеками, жители Бела Тегез охотно вызывались быть наблюдателями и сборщиками полезной для Агамемнона информации. Это помогало более эффективно вести войну на два фронта. Омниус тоже использовал людей в качестве шпионов, но очень осторожно, боясь, что тесное общение со свободным человечеством испортит их непоправимо – как случилось, например, с его собственным сыном Ворианом.

– Мы готовы выйти на цель, генерал, – доложил Данте.

Беовульф издал странный шум. Потом отрегулировал свои системы коммуникации и медленно, но вполне внятно прошипел – Время убить Омниуса.

– Да, время убить Омниуса.

Агамемнон отдал приказ находящимся в засаде кораблям выходить на цель и атаковать курьерский корабль с обновлениями. Агамемнон и Данте следили за происходящим с безопасного расстояния, как неокимеки ринулись окружать и задерживать корабль с обновлениями. Им была дана строжайшая инструкция не выводит корабль из строя и не наносить неустранимых повреждений. В несколько мгновений меткие выстрелы заглушили двигатели курьерского корабля и сожгли систему трансмиссии, превратив корабль в дрейфующее небесное тело.

Капитан-робот попытается отправить Омниусу сигнал бедствия, но ришезский Омниус никогда не узнает, что случилось на самом деле. Агамемнон и его команда быстро закончат силовую часть операции, захватят корабль и помчатся к ни о чем не подозревающей машинной планете настолько быстро, что задержка замечена не будет.

– Поторапливайтесь, – приказал своим Агамемнон, – у нас очень мало времени.

Корабли кимеков состыковались с курьерским судном роботов. Один из тегезских неокимеков пристал к борту машинного корабля первым, открыл люк и тяжелыми шагами загремел по металлической обшивке вражеского судна. Агамемнон немедленно последовал за неокимеком, чтобы ворваться в кабину пилота и раздавить своей стальной лапой еще одну серебристую гель-сферу.

Находившийся внутри фонаря кабины робот с медно-красным металлическим лицом немало удивился дерзости неокимека. Он выстрелил и влепил заряд точно в емкость с мозгом, превратив ее в пыль. Серое вещество и электрожидкость разлетелись в разные стороны, запачкав стены кабины.

Агамемнон отпрянул и поднял оружие, вмонтированное в его членистые конечности, готовый в любой момент выстрелить. Робот повернул в его сторону гладкое зеркальное лицо.

– Ах, это Агамемнон. Полагаю, мне следовало сначала выстрелить в тебя, но тогда Вориан был бы мною очень недоволен.

Генерал титанов помедлил, узнав независимого робота Севрата, у которого Вориан был вторым пилотом в бесчисленных полетах через вселенную с копиями планетарных обновлений.

– Напротив, Севрат, полагаю, что мой сын был бы благодарен тебе за то, что ты сделал за него такую трудную работу.

Капитан-робот имитировал смех.

– Я так не думаю, Агамемнон. Мне кажется, он всегда предпочитает сам решать свои проблемы и очень ценит вкус победы.

Тем временем на борт вползли другие неокимеки и столпились за спиной своего генерала. Других капитанов просто выбрасывали в космос или выжигали их гель-контуры, превращая просто в кусок железа, но Севрат мог послужить источником полезной информации.

– Этого робота возьмите в плен, – скомандовал Агамемнон своим бронированным неокимекам. – Я хочу допросить его,

Севрат твердо стоял на своем:

– Я не могу позволить тебе взять гель-сферу. Моя программа этого не допускает.

– Включи свой анализ и просчитай выбор. Я могу дать по тебе импульсный залп и вырубить все твои электрические цепи, а потом выбросить тебя из курьерского корабля. Я могу выстрелить ракетой и просто уничтожить тебя. Или ты можешь последовать за мной и претерпеть лишь минимальный физический урон. Такого сценария, в котором ты сможешь передать копию обновлений Омниусу, просто не существует.

Пока Севрат раздумывал, вперед, лязгая железом, выступили неокимеки, готовые вступить в драку.

– Твоя оценка верна, Агамемнон, – сказал робот. – Я предпочту остаться неповрежденным. Может быть, потом возникнут другие возможности.

– На это можешь не рассчитывать.

Пока два неокимека переносили робота в один из ожидавших кораблей, Агамемнон открыл отсек, где хранилась гель-сфера с обновлениями. Хотя это и не являлось обязательной частью плана, Агамемнон не мог отказать себе в удовольствии – он раздавил гель-сферу своими железными когтями, превратив ее в месиво из геля и проволоки.

Пока он таким образом развлекался, неокимеки вошли в корабль, а по его обшивке, словно насекомые, поползли ремонтные роботы, нечувствительные к воздействию космического вакуума. Роботы устранили внешние повреждения и восстановили трансмиссию, чтобы сделать курьерский корабль пригодным для дальнейшего следования к Ришезу.

– Двигатели отремонтированы и готовы к пуску, генерал Агамемнон, – доложил Данте. – Этот курьерский корабль снова годен к эксплуатации.

Пользуясь своими знаниями о предсказуемом образе действий всемирного разума, мятежные кимеки уже выследили и перехватили точно таким же образом десять курьерских кораблей с обновлениями. Они уже уничтожили достаточное количество обновлений Омниуса, чтобы Синхронизированные Миры, раскинувшиеся на огромной территории, оказались рассогласованными. Рассеянные на бескрайних просторах воплощения всемирного разума перестали действовать как единое целое.

– Инсталлируйте новую программу и запускайте наше самое последнее оружие.

Агамемнон сам включил панель управления, что обычно должен был делать робот.

Этот корабль с обновлениями по-прежнему обладал нужным паролем и имел непосредственную связь с ришезским Омниусом. Когда он пройдет следующий защитный периметр, включится новая программа, которая резко изменит траекторию полета. Двигатель ускорит корабль и он, пронзив атмосферу подобно гигантскому молоту, обрушит сокрушительный удар на цитадель компьютерного разума.

После этого кимеки крупными силами нападут на этот беззащитный Синхронизированный Мир. Для нанесения удара, оккупации и чистки Агамемнон собрал большую и боеспособную армию – гигантские корабли, построенные на Бела Тегез, плюс переделанные и перепрограммированные боевые роботы, похищенные кимеками у Омниуса. Как только колесница судьбы, троянский конь курьерского судна, вторгнется в Синхронизированный Мир Ришеза, кимеки бросятся следом и довершат его разрушение. Конечно, ришезские мыслящие машины попытаются организовать сопротивление, но маломощные вспомогательные подстанции Омниуса не смогут достаточно быстро собрать силы в кулак.

Генерал титанов занял место в своем корабле, и все кимеки принялись следить за курьерским кораблем, входящим в плоскость орбиты планеты. Скоро Ришез окажется под властью кимеков, приблизится эра возрождения эпохи титанов. Снова Юнона займется обращением подавленного, беспомощного населения в новых верных кимеков.

А плененный Севрат, вероятно, сможет помочь генералу разобраться наконец с изменившим ему сыном Ворианом…

– Приготовиться к выдвижению, – приказал Агамемнон. – На этот раз в нашей победе нет сомнений.

***

===

Плевать мне на историю. Я буду делать то, что считаю правильным.

Примеро Ксавьер Харконнен Письмо Вориану Атрейдесу

На обратном пути к Салусе Секундус, не изменяя своему обыкновению, Ксавьер Харконнен сам сел за пульт управления дипломатического судна. Старик исполнил формальную роль пилота в полете к системе Фалим и, хотя был немало утомлен, настоял на том, чтобы отвести корабль и обратно. Казалось, примеро пребывает в полусне, поднимая корабль над Бандалонгом.

Иблис Гинджо, самодовольно ухмыляясь, стоял в кабине пилота, крепко взявшись обеими руками за спинку пассажирского кресла, и смотрел вниз, на ровную и четкую сеть городских улиц, сверкающих стеклом и металлом. За городом расстилались ряды холмов, усеянных настоящими и при этом ложными органными фермами.

Находившиеся на борту агенты джипола – личная охрана Великого Патриарха – не спускали глаз с Харконнена, следя за каждым его движением, но старый примеро выглядел усталым и разбитым, машинально работая с панелью управления. Он почти убедил всех, что его единственное желание – вернуться домой и уйти от дел.

В глубине души, однако, Ксавьер сильно сомневался, что Иблис позволит ему долететь до Салусы Секундус живым. Великий Патриарх не мог допустить, чтобы его скандальные секреты стали известны обществу, особенно те, которые касались органных ферм Тлулакса и вымышленного мученичества Серены.

Нет, чины джипола инсценируют какое-нибудь несчастье, убьют Ксавьера, а потом, по прибытии в Зимию, будут выражать притворную скорбь, оплакивая старого героя. Иблис выполнит свой план уничтожения Каладана, захватит пленных, которые против своей воли станут донорами органов, и будет с трибун предавать анафеме жестокость мыслящих машин.

– Я всегда делал для Джихада все, что было в моих силах, Ксавьер, – примирительным тоном произнес Иблис, все еще стараясь убедить примеро в своей правоте. – Смотрите, как сильны мы стали теперь. Цель действительно оправдывает средства, не правда ли?

– Мы все можем сказать то же самое, – ответил Харконнен, – Вориан, Серена и я. Это невероятно долгая война. Она заставила нас делать многие вещи, которыми не приходится гордиться.

– Сама Серена гордилась бы нашими действиями, – возразил Иблис. – Мы должны быть верны ее предвидениям и ее планам. Меньшее не достойно ее памяти.

Ксавьер устало выразил притворное согласие. Ему надо было обмануть Великого Патриарха, убедить, что старый примеро Ксавьер Харконнен не представляет для него никакой угрозы и не предпримет никаких опасных действий. Но, с другой стороны, нельзя было ни в коем случае допустить, чтобы этот развращенный собственным могуществом человек снова вернулся к власти. Надо что-то сделать, пока не стало слишком поздно.

На этот случай Ксавьер уже отдал секретный приказ юному квинто Паоло.

Дипломатический корабль, который сейчас пилотировал Ксавьер, был оснащен обычными двигателями, и ему потребуется несколько недель на полет от системы Фалим до Салусы Секундус. На случай непредвиденных ситуаций в нижнем ангаре корабля находился легкий разведывательный «кинжал», оборудованный новым двигателем Хольцмана, свертывающим время и пространство. Это судно собрали недавно на кольгарской верфи. Полеты через свернутое пространство пока оставались весьма рискованными, и многие корабли армии Джихада бесследно исчезали, выполняя плановые рейсы. Но если скорость перемещения играла решающую роль, то другого выхода не оставалось. Квинто Паоло согласился рискнуть.

Выведя корабль за пределы атмосферы Тлулакса, Ксавьер медленно развернулся и начал уходить в сторону от планеты, словно выбирая нужное направление для рывка в открытый космос.

На панели тревожной сигнализации замигали цветные индикаторы – как и ожидал Ксавьер.

Иблис сразу же заметил эти огоньки и заподозрил неладное.

– Что это? – спросил он.

Ксавьер мастерски разыграл недоумение и растерянность.

– Похоже, что открылся люк нижнего ангара. Хм-м, наверное, это какая-то мелкая неисправность.

Телохранители Иблиса сердито переглянулись. Иблис понял, что ему расставили ловушку.

– Ваш адъютант! Что вы ему приказали?

Ксавьер еще раз взглянул на монитор состояния систем корабля, отбросив притворство.

– Он готов запустить разведывательный «кинжал». Не думаю, что ваши люди успеют его остановить.

Иблис набросился на своих телохранителей.

– Скорей, все пятеро! Остановите Паоло и приведите его сюда, немедленно!

Агенты джипола стремглав бросились вон из кабины вниз, но было поздно – ангар опустел. Паоло был уже далеко.

Ксавьер облегченно вздохнул – он отлично рассчитал время. Иблис Гинджо и его полицейские очень внимательно следили за старым примеро Харконненом, но никто из них не ожидал никаких действий со стороны этого юного офицера с девически нежным, лицом. Кроме того, они не предполагали, что Ксавьер начнет действовать так быстро – не успев даже выйти в открытый космос.

– Я не понимаю, чего добьется ваш человек, – сказал Иблис, скорчив презрительную гримасу. – Кто станет с ним разговаривать? Кто ему поверит? Я контролирую все средства массовой информации в Лиге, все связи с общественностью. Люди верят в меня, поэтому я могу опровергнуть все, что он или вы можете сказать в мой адрес. Да и куда он, собственно, может обратиться?

Безмятежно улыбаясь, Ксавьер откинулся на спинку пилотского кресла и начал нажимать кнопки и сенсоры панели управления. Бронированная дверь фонаря кабины с тихим шипением захлопнулась. Теперь Ксавьер и Иблис остались в кабине одни. Когда Великий Патриарх резко обернулся на звук, Ксавьер немедленно вывел из строя механизм управления дверью.

Теперь открыть дверь было невозможно, по крайней мере теми инструментами и тем оружием, которые находились на борту. Харконнен поставил мат своим противникам. Даже такой игрок, как Вориан Атрейдес, мог бы гордиться теперь своим старым другом.

Дипломатический корабль все еще находился в системе Фалима, но Паоло уже несся среди звезд, благополучно покинув корабль.

Иблис злобно навалился на дверь, стараясь открыть ее, но, поняв бесплодность своих попыток, снова обернулся к Ксавьеру и уставился на него горящим взглядом, исполненным ненависти.

– Не думал, что вы так глупо поведете себя, примеро. Я полагал, что вы поняли мою позицию.

– Я слишком много о тебе знаю, Иблис. Органные фермы – это только одно из твоих непростительных преступлений и махинаций. – С этими словами Ксавьер зафиксировал курс корабля и закоротил панель управления, выведя двигатели в автономный режим. Теперь Иблис при всем желании не сможет изменить курс.

– Что ты делаешь?

Высоко над планетой дипломатический корабль описал выпуклую дугу и понесся к сияющему центру фалимской солнечной системы. Фалим – ослепительная звезда, выглядевшая на фоне черного неба, как клок горевшей нестерпимо ярким огнем ваты – освещал кабину через передний иллюминатор, отбрасывая резкие темные тени.

– Мне известно, что ты сделал с поселенцами Чусука, Риссо и Балута, – сказал Ксавьер. – Ведь это не были нападения мыслящих машин?

– У тебя нет никаких доказательств, – ледяным тоном возразил Иблис.

– Интересный ответ – но так никогда не ответит невиновный.

Когда ускорение бросило корабль вперед, Иблис, едва не упав, бросился к панели управления и оттолкнул Ксавьера. Панель не работала. Великий Патриарх грязно выругался.

– Кроме того, я знаю, что ты задумал в отношении ни в чем не повинных жителей Каладана, – продолжал тем временем Ксавьер. – На Тлулакс будут доставлены доноры свежих органов, а ты будешь приводить в неистовство всю Лигу.

Квадратное лицо Иблиса потемнело. Он упрямо продолжал оправдывать свои действия.

– Серена Батлер поняла бы меня. Она видела, что люди теряют решимость. Они обленились и не желали больше понимать важность борьбы. Господи, да они дошли до того, что хотели принять состряпанный когиторами договор о прекращении огня! Мы не могли, не имели права допустить, чтобы такое случилось снова.

– Согласен, – отозвался Ксавьер. – Но не такой ценой.

Кабину сотряс вибрирующий гул от ударов в бронированную дверь. Агенты джипола пытались войти в кабину. Иблис нажал кнопку на панели, но дверь осталась запертой. Он в ярости обернулся к Ксавьеру.

– Впусти их в кабину, будь ты проклят!

Ксавьер ничего не ответил. Он откинулся на спинку кресла и принялся смотреть на разгорающийся все ярче диск неумолимо приближающегося Фалима. Корабль на полной скорости несся в пылающий костер огромной звезды.

– Серена осознавала необходимость жертв, – заговорил Ксавьер после долгого молчания, – но когда наступал срок, она приносила их сама. Она никогда не просила, чтобы кто-то принес жертву за нее. А ты – эгоистичный властолюбец, Иблис.

– Я не понимаю, что ты…

– Вместо того чтобы самому выполнять опасные миссии, ты всегда находишь для этого ничего не подозревающих жертв. За твое властолюбие ты заставил платить народы Чусука, Риссо и Балута.

– Если ты попытаешься выставить на всеобщее обозрение мои так называемые преступления, то никогда не сможешь доказать свои обвинения. – Иблис схватил Ксавьера за плечи и сбросил старого примеро на пол. – Тебя просто никто не станет слушать, жалкий старик. Моя власть стоит на прочном основании.

– Знаю, – сказал Ксавьер, поднявшись с пола и не забыв при этом отряхнуть форму. – И именно поэтому я не могу доверить такого важного дела политикам. Ты и твой лакей Йорек Турр – кстати, жалко, что его нет здесь, – ловко манипулируя доказательствами, ускользнули бы от любого наказания, как изворотливые черви. Так что теперь я действую как боевой офицер, действую в интересах Джихада. Моя задача – принять такое решение, чтобы заставить врага покинуть поле сражения. В данный момент ты, Иблис Гинджо, главный враг рода человеческого.

Он насмешливо улыбнулся.

Корабль несся вперед, приближаясь к огромному солнцу Фалима. Сильное гравитационное поле уже захватило корабль в свои цепкие объятия, притягивая к солнцу все сильнее, все больше ускоряя его полет. Иблис продолжал свою бесплодную борьбу с панелью управления, ругаясь и стуча кулаками по кнопкам. Вытащив нож, он угрожающе повернулся к Ксавьеру.

– Разверни корабль!

– Я уничтожил все навигационные системы, Иблис. Ничто в мире уже не может заставить корабль свернуть с курса.

Глаза Иблиса расширились от ужаса, когда до него дошел смысл сказанного Ксавьером. – Нет, ты не мог этого сделать!

– Это очень просто. Взгляни на солнце. Ты видишь, как оно с каждой секундой становится все ярче и ярче?

– Нет! – взвыл Гинджо.

Телохранители Иблиса продолжали ломиться в дверь, но их инструменты и оружие не могли преодолеть мощную преграду. Корабль вплотную приблизился к огненному венцу солнечной короны.

– Что самое худшее, Иблис: я знаю, что это именно ты убедил Серену совершить самопожертвование. Это ты лишил жизни великую женщину.

– Она сама хотела этого! Она не могла допустить, чтобы удался план когиторов. Она отправилась на Коррин специально – отдать жизнь, чтобы Джихад мог продолжаться. Это было единственно правильное решение. Она сама хотела заплатить эту цену!

– Но это должно было произойти не по состряпанному тобой сценарию. – Ксавьер уже не слушал лепет Иблиса. – Однако я сам спрошу ее об этом, и уже скоро.

Корабль начал трястись и кувыркаться, отталкиваемый ионными потоками, исходившими от яростно пылающего солнца, вибрируя от немыслимой скорости, но ни на йоту не отклоняясь от заданного курса. Судно, как прямой сверкающий кинжал, пущенный умелой рукой, стремительно летело в самую середину громадного светила, клубка светящегося от ужасающего жара газа. По лицу Иблиса тек пот – от страха и нестерпимой усиливающейся с каждой секундой жары.

Ксавьер думал о прошедшей жизни, о семье, обо всем, что он сделал, и о том, чего сделать не смог. Его нисколько не заботило, что потомки, возможно, запомнят его не столь значительным, каким он был в действительности. Если Паоло удастся выполнить задание, то Вориан Атрейдес, во всяком случае, поймет все. Больше Ксавьера уже ничто не интересовало.

В том, что он сделал, сейчас было уже мало личного; это не был вопрос обычной мести. Без Иблиса и его страшной царизмы джипол и тлулаксы потеряют свое влияние и лидерство и не смогут дальше проворачивать свои воровские махинации в отношении колоний и народов. Ксавьер спасет население Каладана… да и многих потенциальных жертв извращенного ума Гинджо.

Иблис продолжал кричать и визжать, не принимая очевидного. Телохранители все так же били чем-то тяжелым в дверь, а корабль неумолимо продолжал свой полет в самое пекло надвигающегося на него пылающего солнца. Гигантский диск заполнил все поле зрения пилота, невыносимо яркий свет был готов расплавить металл и плаз.

В кабине стало невероятно жарко. Системы кондиционирования скрежетали и пищали, безуспешно стремясь противостоять сильному повышению температуры. При каждом вдохе легкие горели от раскаленного воздуха.

Он закрыл Глаза, но ярчайший свет продолжал жечь зрительные нервы. Ксавьер посчитал Фалим достойным погребальным костром для себя и Иблиса.

Великий Патриарх продолжал кричать, пока равнодушно пылавшее солнце не поглотило корабль.

***