Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 209 - 4 Мая 2023

Главная » » Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 209

21:39

Крестовый поход машин. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 209

***

Поскольку Иблис был человеком, который по своей инициативе вызвался искать посредников и слуг для когиторов, он имел полное право в любое время входить в апартаменты, где поселились высокие гости планеты. Когда по его просьбе дверь открылась и Иблис увидел престарелых, едва ковыляющих посредников, сердце его сжалось от вида такого плачевного положения когиторов. Что, если на Хессре произойдет что-либо чрезвычайное, с чем не смогут справиться эти древние старцы, больше похожие на покойников?

– Как Великий Патриарх я обещаю вам найти достойную замену по вашему требованию – это будут молодые талантливые люди, готовые отдать жизнь ради сохранения великих мыслителей.

Одетые в желто-оранжевые накидки посредники сдержанно поклонились в ответ.

– Когиторы из башни из слоновой кости благодарят тебя за помощь и содействие.

Иблис прошел в глубину помещения, где стояли поставленные на временные пьедесталы емкости с мозгами философов.

Сердце Гинджо сильно забилось, когда он на одном дыхании выпалил:

– Будет… будет ли мне позволено поговорить с ними?

– Нет, – ответил один из посредников.

Будучи одним из могущественных лидеров, Иблис не привык к подобным ответам.

– Возможно, Видаду известен когитор Экло, который свои последние дни провел на Земле? Там я служил ему. Я общался с Экло, и он помог мне организовать восстание рабов против Омниуса.

Но эти слова, казалось, не произвели ни малейшего впечатления на одетого в яркое одеяние посредника. Иблис тем не менее продолжал:

– Здесь, в Зимин, я часто общался на философские темы с когитором Квиной, до того, как она устала от жизни и погасила светоч своего мозга.

Глаза Иблиса блестели, он улыбался, не теряя надежду. Опустив пальцы в электрожидкость Видада, посредник сказал:

– Действительно, другие когиторы снизошли до взаимодействий с людьми. Но мы видим в этом мало пользы. Мы просто хотим получить новых посредников и вернуться на Хессру. Больше нам ничего не нужно.

– Я все понимаю, Видад, – сказал Иблис, – но, быть может, одно мгновение…

– Даже одно, мгновение отвлекает нас от наших важнейших размышлений. Мы ищем ключ к познанию вселенной. Ты хочешь отказать нам в этом?

Иблис испытал чувство, близкое к панике.

– Нет, конечно же, нет. Прошу прощения, я не хотел выказать вам свое неуважение. Я, напротив, попросил об этом из чувства глубокого почтения, какое я к вам испытываю…

Похожий на скелет старый посредник встал, выполняя просьбу когитора оставить его в покое.

Потерпевший фиаско Иблис попятился к двери.

– Очень хорошо, я лично найду для вас подходящих посредников.

Когда за его спиной закрылась дверь, мысли Иблиса заработали с удвоенной быстротой. Эти когиторы из башни из слоновой кости слишком самодовольны, слишком отчуждены, чтобы понять реальную важность вселенной. Видад, возможно, выдающийся философ, но он все же наивен и слеп; он и его товарищи не лучше, чем горстка противников Джихада, протестующих против священной войны и не способных понять последствия своих протестов.

Но когиторы… Иблис понимал, что надо каким-то образом изменить их отношение, сколько бы на это ни ушло времени.

Он должен тщательно отобрать кандидатов на должности помощников когиторов и снабдить их подробнейшими инструкциями. От этого так много зависит. Их миссия будет тайной, но чрезвычайно важной для победы Джихада и выживания рода человеческого.

Ките чувствовал себя не в своей тарелке, сменив неприметную одежду тайного агента джипола и даже парадный официальный мундир на новую желтую накидку, которую дали ему посредники когиторов из башни из слоновой кости.

Иблис, придирчиво осмотрев своего верного помощника, одобрительно кивнул.

– Ките, ты выглядишь очень благочестиво. Когиторы из башни из слоновой кости найдут тебя и всех добровольцев, которых я им подобрал, вполне приемлемыми. – Великий Патриарх широко улыбнулся. – Они понятия не имеют, во что ввязались. Все вы были подробно проинструктированы, конечно, но ты, Ките, мой самый доверенный рекрут. Следи за остальными и будь осторожен. Выжидай удобного момента.

Ките страдальчески сморщил овальное приятное лицо, провел ногтями по желтому одеянию.

– Всем кажется, что в нашем распоряжении неисчерпаемый запас времени, если судить по возрасту тех людей, которых мы заменим. – Он подавил тяжкий вздох, плечи его вздрогнули. – Я чувствую себя так, словно отправляюсь в ссылку. Есть более важная работа, которую я мог бы исполнять здесь ради Джихада…

Иблис положил руку на плечо молодого человека и отечески сжал его.

– Эту тривиальную работу может делать каждый. Однако ты создан для чего-то неизмеримо большего, учитывая твои подтвержденные способности к расследованиям и допросам. Но я также знаю, что ты мечтал изучать философию, и поэтому будешь идеальным дополнением к этим отчужденным, равнодушным когиторам. Ты должен работать с ними, смягчать их, заставлять их понять, как остро мы нуждаемся в их поддержке нашей тяжелой борьбы.

Вместе они подошли к окну кабинета в башне Великого Патриарха, откуда открывался вид на мощеные людные улицы Зимин. В мемориальном парке стоял застывший, огромный и громоздкий разбитый остов боевого аппарата побежденного кимека – как призрак в ярком свете дня, Некоторые районы города, сильно пострадавшие во время нападения машин и кимеков двадцать девять лет назад, были украшены клумбами и скульптурами.

– Я понимаю, что ты будешь тосковать, многое оставив здесь, на Салусе Секундус, – сказал Иблис, – но зато у тебя появятся возможности, о каких только может мечтать человек. Ты проведешь следующие годы в уединении, рядом с величайшими умами, какие когда-либо рождало человечество. То, что ты узнаешь от этих отшельников-когиторов, превосходит всякий мыслимый опыт нормального человека. Ты станешь одним из малой горстки людей, которые имели возможность беседовать с Видадом и его товарищами.

Но Ките все еще испытывал неуверенность в правильности своего нового назначения.

Иблис улыбнулся, взор его затуманился воспоминаниями.

– Я хорошо помню то время, когда совершал паломничества к земному когитору Экло. Я был простым надсмотрщиком рабов, но по какой-то неведомой мне причине когитор разглядел во мне незаурядные способности. Этот древний мозг общался со мной. Мне было даже дозволено погружать пальцы в электрожидкость, которая поддерживает жизнедеятельность мозга. Я общался с Экло без посредников. Это было истинное благословение.

Воспоминание это повергло Великого Патриарха в трепет.

– Омниус скоро лопнет от накопленных данных, но всемирный разум не обладает истинным пониманием. Все это лишь холодные мертвые оценки и проекции, ответы на стимулы. А когитор – когитор полон истинной мудрости.

Ките выпрямился и расправил плечи, ощутив наконец гордость от великой ответственности, возложенной на него Великим Патриархом.

– Я все понял, – сказал молодой офицер.

Иблис внимательно посмотрел в глаза стоявшего перед ним человека в желтом одеянии.

– В каком-то смысле я завидую тебе, Ките. Если бы у меня не было таких обязательств перед делом Джихада, то я бы сам мог провести несколько следующих лет как ученик, стоящий на коленях перед емкостью когитора. Но эта задача выпала тебе. Я знаю, что ты окажешься ее достойным.

– Я сделаю все, что будет в моих силах, Великий Патриарх.

– Ты полностью свободен и можешь просвещаться и учиться, служа когиторам и проявляя при этом все свои способности. Но ты должен проявить весь свой ум и гибкость. Ты должен, фигурально выражаясь, открыть им глаза. Когиторы-отшельники отказались от многого. Ты и твои товарищи получили секретный приказ превратить их из нейтралов в истинных союзников нашего Священного Джихада.

Он проводил офицера до двери своего роскошного кабинета.

– Серена Батлер лично благословит всех вас перед отбытием. После этого вы отправитесь в самое важное путешествие в вашей жизни.

Серена решила напутствовать своим священным благословением вновь назначенных монахов-посредников, но Иблис сам выбрал их, задолго до того, как проинформировал об этой проблеме Серену. Жрица Джихада – несмотря на то, что в последнее время ее роль в делах сильно возросла – не стала оспаривать его решение, хотя он сделал все, чтобы она не узнала подробностей.

По крайней мере она не стала пытаться оспаривать эту важную часть его обязанностей. Правда, в течение последнего года, с момента его странной встречи с отступницей Гекатой, Серена отодвинула Великого Патриарха в тень, взяв на себя ведение дел, которые достаточно хорошо шли и до этого.

Он едва не сломал себе голову, стараясь найти способ снова консолидировать свою власть. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как он женился на харизматической красавице Ками Боро, принесшей ему в приданое свое императорское происхождение. Он связал свою жизнь с Ками во имя ее преувеличенного политического веса прежде, чем понял, что эта наследница последнего императора слишком мало весит в глазах заправил Лиги Благородных. Она стала просто вывеской, марионеткой, которую надо было выставлять как ширму в важных случаях.

Наблюдая, как Серена выполняет свой достойный восхищения ритуал, Иблис испытывал удивление и неподдельный восторг. Жрица Джихада стала бы куда более подходящим помощником Великого Патриарха в его притязаниях. Стыдно было упускать такую мощь.

Сейчас покорные с виду Ките и другие добровольцы ждали отлета вместе с когиторами на их покрытую холодными ледниками малую планету. Они стояли, изображая на лицах смешанное чувство бравады и покорности судьбе, а Иблис улыбался каждому из них, многозначительно подмигивая, когда встречался глазами с преданным взглядом каждого рекрута.

Касаясь плеча каждого добровольца, Серена была величественна и милостива, как мадонна.

– Благодарю вас за принесенную жертву, господа, за вашу решимость обречь себя на многолетнее одиночество. Вы будете переживать долгие часы уединения на холодной Хессре, но то будут самые подходящие часы для дискуссий и дебатов. И во имя и во благо нашего Джихада вы должны заставить отшельников-когиторов увидеть, что нейтралитет – не самый лучший выбор.

Ките улыбнулся и отступил назад, когда Серена перешла к следующему добровольцу. Они уезжали на годы, десятилетия, а возможно, и на всю оставшуюся жизнь. Но, быть может, за это время они смогут убедить этих и других когиторов в праведности дела свободного человечества.

Иблис, понизив голос, обратился к Серене:

– Жрица, эти люди, возможно, выглядят безобидными овечками, но в действительности они весьма искушены в искусстве споров и бесед.

Серена кивнула.

Иблис знал, что когиторы – блистательные философы, но очень наивные и простодушные люди. Хотя Иблис дал Серене весьма укороченные и приглаженные объяснения своего замысла, по выражению ее ясных синих глаз он увидел, что она прекрасно все поняла.

***

===

Индивидуально и коллективно людьми движет исключительно сексуальная энергия. Любопытно, что они подводят под свои действия тщательно разработанные доктрины, пытаясь скрыть этот факт.

Эразм. Рассуждения о мыслящих биологических объектах

Титаническая ходильная форма кимека, высившаяся в мемориальном парке, выглядела как доисторическое паукообразное животное, сделанное из стали и твердых сплавов и по высоте равное среднему дому в Зимии. Боевые руки поднимались высоко в воздух, неся грозное оружие и пушки, вделанные в эти жуткие конечности.

На теле этого стального гладиатора были видны следы ржавчины и коррозии – аппарат простоял на открытом воздухе без малого тридцать лет. Когда боевую машину вел изолированный мозг, этот кимек произвел страшные разрушения во время нападения Агамемнона, который хотел разрушить генераторы защитного поля планеты. Но под командованием Ксавьера Харконнена салусанская милиция отразила нападение. Несколько неокимеков были уничтожены в том сражении, другие перенесли канистры с мозгом в другие аппараты и бежали от планеты с флотом роботов, оставив на Салусе свои боевые механические корпуса.

Эта боевая машина, некогда управлявшаяся человеческим мозгом, так и осталась стоять после той достопамятной битвы рядом с развалинами бывшего здесь раньше правительственного здания. Теперь этот стальной корпус стоял как памятник тысячам жертв первой битвы за Зимию. Застывшая машина была и трофеем, взятым у побежденного противника, и напоминанием о том, что в любой момент мыслящие машины, собравшись с силами, могут снова атаковать планету.

После года, проведенного в сражениях Джихада – сначала на Иксе, а потом еще в двух крупных схватках с кораблями мыслящих машин, – Йоол Норет наконец прибыл на Салусу Секундус. Прищурив глаза, он рассматривал живописную площадь и в особенности зловещий остов боевого кимека. Механический корпус был выше Норета раз в десять. Пользуясь своим аналитическим умом и вспомнив тренировки с Хироксом, Норет долго разглядывал систему устройства боевого корпуса, мысленно прикидывая способы уничтожения такого соперника. Если надо, он готов схватиться с такой машиной в поединке. Своими цепкими, изжелта-зеленоватыми глазами он блуждал по бронированным нижним конечностям, вмонтированным в руки орудиям и по головной башне, откуда мозг изменников управлял действиями боевой машины. Норет искал слабые места.

Механический сенсей когда-то сказал ему, что кимеки пользуются корпусами различной конструкции в зависимости от обстоятельств. Это, естественно, допускало некоторые вариации в устройстве, но в своей основе главные системы движения и жизнеобеспечения, соединявшиеся с проводниками нервных импульсов, не могли сильно отличаться друг от друга. Если понять, как вывести из строя и нарушить функции таких машин, то можно стать непобедимым наемником. Тогда он сможет нанести еще больше вреда мыслящим машинам и кимекам.

Глядя на устрашающий аппарат уничтожения, он вспомнил слова, которые его отец часто говорил Хироксу во время своих тренировочных поединков, и дух погибшего Джава Барри воспрянул в нем.

– Ты не пугаешь меня, – спокойно сказал Норет огромной машине. – Ты просто очередной противник, такой же, как и все другие.

В это время к нему беззвучно подошла и встала рядом высокая женщина со светлыми волосами, ледяными глазами и молочно-белой кожей.

– Глупая бравада намного чаще приводит к поражению, чем к победе.

Норет слышал приближение женщины, но в парке было много посетителей и молящихся, пришедших поглазеть на побежденного демона.

– Есть разница между бравадой и обоснованной решимостью. – Он последний раз окинул взглядом корпус кимека и посмотрел на женщину. – Вы – колдунья с Россака.

– А вы – наемник с Гиназа, – сказала она. – Меня зовут Зуфа Ценва. Мои женщины воюют с кимеками и уничтожают их. Это наш долг и наша работа – стать бичом всех машин с человеческими мозгами.

В ответ Норет холодно улыбнулся.

– Я хочу стать бичом всех машин – независимо от их типа.

Она скептически посмотрела на Норета, словно пытаясь оценить дремлющую смертоносную силу, которой буквально веяло от этого наемника.

– Я вижу, что вы говорите искренне, Йоол Норет.

Он кивнул, не спросив, откуда ей известно его имя.

– Мои колдуньи умеют уничтожать кимеков, – повторила Зуфа. – Каждая из моих женщин может убить десять кимеков меньшего размера, испепелив их предательские мозги.

Норет между тем снова принялся изучать устройство гигантского ходильного корпуса.

– В каждом случае, когда ваши колдуньи пускают в ход свое ментальное оружие, они погибают. Каждый удар по кимекам – это самоубийство.

Зуфа сдержала гнев.

– С каких это пор гиназские наемники перестали жертвовать жизнью во имя Джихада? Или вы трус, который сражается только там, где не опасно?

В этой женщине было что-то устрашающее, но Норет не дрогнул. Он только взглянул на нее бесстрастными, затененными глазами.

– Я всегда готов пожертвовать собой, но пока не приходилось. В каждой битве я оставался в живых, чтобы продолжать год за годом уничтожать противника. Если я погибну, то не смогу больше сражаться.

Зуфа неохотно согласилась и кивнула этому удивительно мрачному и отчужденному наемнику.

– Если бы было больше таких людей, как мы с вами, то у машин не осталось бы иного выбора, кроме как бежать, спасая свою… свое существование.

Планы и перспективы начинали роиться в голове Великого Патриарха, как только он пробуждался. Шестеренки замыслов вращали многочисленные колеса других схем, которые он задумывал исключительно на благо рода человеческого, не забывая при этом и себя. Каждое его начинание порождало ответвления, каждое решение имело последствия.

Иблису Гинджо было что скрывать, и эта постоянная секретность заставляла его балансировать на острие ножа. Сейчас, например, только он и Йорек Турр знали о существовании странного нового союзника – Гекаты. Но начальник джипола обладал сверхъестественной, почти пугающей способностью хранить тайны.

Умелые хитроумные действия полиции Джихада привели к тому, что были схвачены многие лидеры партий противников Джихада, наивно желавших остановить бесконечную войну. Враждебно настроенных политиков тайно убивали, если они начинали всерьез мешать исполнению его великих планов. Так случилось, например, с Муньозой Чен. Это были необходимые меры, не приносившие Иблису никакой радости. Чтобы обезопасить себя, Великий Патриарх всюду имел людей, которые следили за другими следящими, и только Турр всегда умудрялся ускользать от любой слежки.

Иблис почитал своим священным долгом принимать некоторые трудные решения, которые могли быть многим непонятны. Некоторые вещи приходилось делать тайно только ради более эффективного уничтожения мыслящих машин. Сам Великий Патриарх понимал свои благородные мотивы, но не мог ни с кем ими поделиться, особенно же с тщательно обработанной Жрицей Джихада. Ее святое неведение не было наигранным.

К несчастью, новоявленная независимость Серены угрожала исполнению множества хитроумных планов. Слишком многое было поставлено на карту, и Иблис не мог позволить Серене и дальше идти этой опасной дорожкой. Он должен, обязан найти способ вернуть Серену Батлер в прежнее состояние. Ответ на этот мучительный вопрос казался очевидным, и Великий Патриарх надеялся, что Серена сама оценит его выгоды и преимущества. Он знал, что когда речь заходит о личных делах, сердце Серены превращается в обледенелый камень, хотя она страстно занималась благотворительными акциями в пользу солдат Джихада и пострадавших беженцев. Ее можно было зацепить на крючок сострадания, но делать это надо очень и очень аккуратно, чтобы и она увидела логическую необходимость союза, который он был намерен ей предложить.

Скоро она прибудет в его личные апартаменты, и Иблис готовился со всем своим искусством убедить ее принять его предложение.

Стоя у окна своего пентхауса, Иблис рассматривал величественные правительственные здания, обрамлявшие огромную центральную площадь, на которой по случаю митингов собирались многотысячные толпы. Мысленно Иблис представлял себе еще более грандиозные толпы во всех столицах планет Лиги. Если правильно вести дело, то священная война будет постоянно набирать обороты.

Но сначала должны произойти определенные события. Они, конечно, придутся не по нраву его супруге Ками и будут, кроме того, большие проблемы с их тремя детьми, но ведь он женился на Ками Боро только потому, что ее оказавшееся мнимым политическое влияние должно было укрепить его власть. Только много позже пришло осознание, что в действительности ее влияние равнялось нулю. Кроме того, сама Ками теперь любила свой брак с Великим Патриархом, но отнюдь не его самого. И если возникнут слишком большие проблемы, то, надо думать, Турр позаботится и об их разрешении. Все на алтарь священной войны!

Серена важнее, она обладает куда более интересными возможностями и перспективами.

Иблис сел в глубокое кресло, чувствуя, как оно удобно облегает его тучное тело. Учитывая всю напряженность своей работы, Великий Патриарх обращал мало внимания на диету и сохранение физической формы. За последние десять лет, то есть с момента образования Совета Джихада, он набрал порядочный вес, и Ками уже не спала с ним месяцами. Но, хотя из политических соображений он был обязан соблюдать приличия, его харизма и высокое положение давали ему возможность при желании обладать любой женщиной.

За исключением Серены Батлер. С тех самых пор, когда она попала в плен к мыслящим машинам на Гьеди Первой, она избегала любви. Эта стальная решимость и преданность делу создавали вокруг нее ореол жертвенности, но одновременно накладывали на нее дополнительное бремя, лишая человеческих радостей. Самые фанатичные ее последователи видели в ней Мать Земли, Мадонну, Святую Деву.

Но любовь – это нечто большее, чем эзотерическое понятие. Чтобы действовать еще эффективнее, Жрица Джихада должна показать всем, что и она способна любить. Сострадающая Мария, а не стальная Жанна д'Арк. Этот вопрос надо решить сегодня же.

Из ящика стола он извлек пузырек с феромоном и слегка смочил себе шею и тыльные стороны кистей. Запах был кисловатым и не особенно приятным, но он незаметно действовал на инстинкты женщин. Иблис редко пользовался такими трюками, но сегодня нельзя было рисковать.

Он прекрасно понимал, что обычные способы соблазнения не подействуют на Серену. Надо прибегнуть к другим способам убеждения, оправдать это пользой для святого дела Джихада, если только она с этим согласится…

У двери прозвучал тихий сигнал и капрал джипола ввел в комнату Серену Батлер.

– Сэр, Жрица Джихада, – доложил капрал.

Иблис мгновенно спрятал в ящик флакон с феромоном.

– Великий Патриарх, – произнесла Серена с надменным полупоклоном, – это действительно важно? В последнее время у меня стало гораздо больше дел.

Сама виновата. Ничем не выдав своего раздражения, Иблис тепло улыбнулся, шагнул навстречу Серене и взял ее за руки.

– Сегодня вы особенно лучезарны.

На Серене был черный костюм с белым воротником и белыми манжетами. Иблис жестом показал гостье на кожаный подвесной диван, висевший над толстым ворсистым ковром иноземной работы.

– Я совершенно выбилась из сил, – призналась Серена с мимолетной улыбкой. – Вчера мне пришлось несколько часов говорить на митинге.

– Знаю, я видел запись. – С этими словами Иблис уселся рядом с ней, отчего скользкий диван накренился. – Очень эффектное выступление, как, впрочем, и всегда.

Даже если она сама писала речь, игнорируя все его предложения и советы.

В комнату вошел усатый лакей с подносом, уставленным чашками с горячими напитками, и поставил его на стол перед диваном.

– Сладкий зеленый чай от самых лучших импортеров, – заявил Иблис, стараясь произвести впечатление. – Специальная смесь с Россака.

Она взяла чашку, но просто держала ее в ладонях, даже не пригубив.

– Что нам надо обсудить, Великий Патриарх? – Вид у Серены был холодный и отчужденный. – Давайте не будем зря тратить время.

С тех пор как она изменила свое отношение к Совету Джихада и настояла на своем непосредственном участии в его делах, Иблис отчетливо понял, что Серена решила перераспределить роли, оставив руководство себе, а Великого Патриарха поставив в подчиненное положение. Но кто знает, может быть, он найдет способ направить ее энергию в нужное русло и вернуть прежнее положение вещей.

– У меня есть одна идея, которая, вероятно удивит вас, Серена. Но когда вы обдумаете ее, то я уверен – вы увидите, что она не лишена некоторой мудрости. Воплощение этой идеи укрепит Джихад. Настало время обсудить эту мою мысль.

Она, не отвечая, ждала продолжения. Выражение ее лица не смягчилось, но он видел, что она готова внимательно его выслушать.

Совершенно расслабившись, он не стал говорить ей о капсулах меланжи, которые он принял меньше часа назад. Серена всегда давала понять, что она неодобрительно относится ко всяким возбуждающим средствам, считая их употребление признаком слабости. Поэтому Иблис принял меланжу с добавками, маскирующими коричный запах.

Он начал излагать свою идею:

– Много лет мы работали и работаем вместе, но недостаточно тесно. Мы всегда были партнерами и единомышленниками в делах Джихада, вы и я – Великий Патриарх и Жрица. Наши цели, как и наши чувства, едины. Чем теснее будет наш союз, тем большего мы сможем достичь.

Внимательно вглядываясь в профиль Серены, Иблис говорил проверенным соблазнительным голосом. Хотя Серене было далеко за сорок, она, на взгляд Гинджо, сохранила невероятную привлекательность; особенно хороши были мягкие черты ее лица, золотистые волосы и необыкновенные глаза.

– Согласна, – улыбнулась она мимолетно, будто неуверенно.

Он придвинулся ближе:

– Я давно размышлял об этом, Серена, и не надо думать, что мне легко делать подобное предложение. Но я убежден в том, что следующим шагом по укреплению Джихада должно стать наше… истинное партнерство, мы должны стать такими близкими партнерами в глазах всего свободного человечества. Есть ли на свете два человека, которые бы лучше подходили друг другу? Мы могли бы заключить великий брак, сцементировать наше влияние и довести Джихад до цели, которой должны достичь.

Он видел, что она безмерно удивлена его предложением, но прежде чем Серена успела возразить, он настойчиво продолжил:

– Мы оба смогли бы работать куда действеннее, если бы были вместе. Люди увидят в нас мощное единство, мы станем непобедимым дуэтом. Даже Омниус содрогнется перед лицом единения Жрицы и Патриарха.

Иблис боялся и злился, но умел это скрывать. Он чувствовал себя как человек, который отступил на два шага и уже может прежнюю позицию не восстановить. Но он никогда не раскроет перед ней всю свою шпионскую сеть, тотальную слежку и операции с наемниками, как и те преступления, которые он совершил во имя Джихада.

Она выпрямилась и нахмурилась, будто не замечая, что он придвинулся ближе.

– Абсолютно невозможно. У вас уже есть жена. И трое детей.

– Эту проблему нетрудно решить. Я не люблю ее. Кроме того, я готов и хочу принести жертву на благо нашего Джихада. Ками все поймет.

От нее можно откупиться. Он подался вперед, коснулся руки Серены и с жаром заговорил:

– Подумайте об этом – вместе мы сможем стать той направляющей силой, какой так не хватает Джихаду. Мы, и только мы, сможем вывести Священную Войну на новый виток и добиться окончательной победы.

Он изобразил сильную эмоцию – якобы ради Джихада, но не ради себя лично. Он уже понял, что ему не удастся просто соблазнить Серену, как какую-нибудь деревенскую простушку. Иблис теперь желал ее, желал страстно, желал из-за ее почти божественной неприступности. Однако он взял себя в руки и сменил тактику. Единственный способ завладеть этой женщиной – как женой, как любовницей, как подконтрольной марионеткой – это убедить ее на ее условиях. Сделать ей деловое предложение.

Она резко оттолкнула его.

– Меня не интересует любовь, Иблис. Так же как и брак. Ни с тобой, ни с другим мужчиной. Я тебе не нужна.

Иблис нахмурил брови, стараясь подавить досаду. Дело будет трудное.

– Я не говорю о банальной любви, но о чем-то неизмеримо большем для нас обоих, о чем-то гораздо более важном. Мы обречены быть партнерами в нашей великой миссии, Серена.

Он убрал руку, но продолжал улыбаться, сконцентрировавшись на своих способностях, надеясь заманить ее в ловушку своим гипнотическим взглядом. Он должен разрешить загадку этой женщины.

– Только ты и я обладаем решимостью довести эту войну до победы.

Иблис никогда еще не говорил с таким отчаянием, и его страшно злило, как она обращается с ним. Если бы ему удалось покорить ее, то это было бы грандиозной победой его собственных политических устремлений. Если Серена Батлер подчинится ему, никто. и ничто не сможет встать на его пути.

Но лицо Серены оставалось холодным и безразличным. Она встала с дивана, собираясь уходить.

– Наш Джихад требует вашего внимания. Но и моего. Используйте свои чары для управления людьми, Иблис. Это будет более достойным применением ваших умений и способностей. Мы должны вернуться к нашей работе, а не тратить время на этот вздор.

Иблис, проявив безукоризненную вежливость, вызвал офицера джипола и приказал ему проводить высокую гостью, но втайне он был вне себя от ярости. Ему хотелось что-нибудь разбить.

Он никогда не ожидал, что его будет искать красивая, уверенная в себе россакская Колдунья. Словно чувствуя, что его только что отвергла другая женщина, Зуфа Ценва смело вошла в апартаменты Великого Патриарха и потребовала «личной конфиденциальной аудиенции».

Он мгновенно забыл о Серене Батлер.

Зуфу абсолютно не интересовали другие женщины Иблиса Гинджо, так же как и его жена. Колдуньи занимались прослеживанием родословных и манипуляциями с наследственными признаками, пытаясь выделить специфические генетические черты, с помощью которых можно было бы создавать людей с повышенной ментальной мощью, характерной для некоторых россакских девочек. Зуфа приняла таблетку плодовитости – по иронии судьбы это лекарство в свое время разработал Аврелий Венпорт, который сам так и не преуспел в продолжении рода Зуфы – и знала, что готова к зачатию.

Учитывая похотливые наклонности Иблиса, Колдунья полагала, что и он готов оплодотворить ее.

Мужчина-телепат – вообще большая редкость, считается, что это почти невероятно. Но Зуфа видела в этом человеке несомненные признаки телепатических способностей, и надо было вернуть на Россак это драгоценное наследство. Учитывая ее собственные способности и прошлое Великого Патриарха, Зуфа думала, что задача окажется не из трудных.

Так оно и случилось…

Когда Зуфа и Иблис лежали на его широкой подвесной кровати, полностью насладившись любовью, она думала о том, какой он необыкновенный человек. Даже не понимая истоков своих врожденных способностей, он сам, без специального обучения, добился того высокого положения, которое занимал. Когда они страстно занимались любовью, он провозгласил ее «Верховной колдуньей Джихада». Он обещал сделать этот титул официальным, проведя соответствующее решение через Совет Джихада.

– Это впечатляет, – произнесла она, притворяясь, что задыхается от физической страсти. – Но почему мы должны обсуждать войну именно сейчас?

– Я всегда думаю о Джихаде, – ответил он. – Я должен это делать, потому что машины никогда не спят.

Прошло всего несколько минут, и Иблис заснул.

Он слегка похрапывал рядом с ней, обняв ее за плечи своей массивной рукой. Зуфа аккуратно высвободилась. Иблис сразу понял преимущества политического союза с ней, стараясь усилить свое великое дело властью и влиянием россакских колдуний. Взамен она получила от него то, в чем нуждалась, и сможет получить еще столько раз, сколько потребуется. Quid pro quo. Одно за другое. Правда, она понимала, что это одна из ее последних возможностей зачать и родить самой. Для следующих миссий надо будет подобрать более молодую колдунью.

Но эту дочь она хотела только для себя.

Зуфа выскользнула из постели и, как была, обнаженная, встала перед огромным, во всю стену, зеркалом. Тело ее сохранило безупречные формы, словно изваянные рукой божества. Она вообще находилась в прекрасном состоянии. В зеркале она заметила, что Иблис пошевелился, не открывая глаз.

Безукоризненна ли твоя наследственность, Иблис Гинджо? Она поклялась, что для себя ответит на этот вопрос.

Скрещивание людей не было точной наукой, но женщины Россака были уверены, что мощную наследственность и приличную родословную можно выявить, контролировать и воспроизводить, пожиная ее плоды. Она проверила сроки, уровень гормонов и час овуляции, чтобы быть уверенной в зачатии ребенка. Кроме того, она знала, что прием известных только россакским колдуньям лекарств резко увеличивает вероятность рождения девочки.

Она пережила глубокое личное разочарование, когда родила неуклюжую и безобразную Норму, когда поняла, что тщательно подобранный партнер Аврелий Венпорт оказался на поверку генетическим неудачником, хотя все данные говорили о противоположном.

На этот раз все будет по-другому. Теперь, быстро одевшись и выходя из апартаментов Иблиса, Зуфа питала надежду. Теперь она родит замечательную дочь. Такую, о какой она всегда мечтала.

Женщины вообще ценнее мужчин.

***

===

Победить можно кого угодно. Надо только рассчитать, как это сделать.

Тио Хольцман. Из письма лорду Нико Бладду

За закрытыми дверями лаборатории произошло несчастье, можно даже сказать, катастрофа. Усиленные стены выдержали напор ударной волны, и никто не пострадал, кроме нескольких не имевших никакой ценности рабов. Хольцман решил внести в протокол испытаний необходимые изменения, чтобы слух об этой неприятности не дошел до лорда Бладда.

Много лет назад благодаря Норме Ценве савант Хольцман понял, что нельзя громко заявлять о новых концепциях, пока они не будут тщательно проверены. Так что ему не нужны неприятные пятна в биографии.

Все дело было в том, что Хольцман, горя желанием заглушить гулявший между поритринскими аристократами шепоток, будто великий изобретатель выдохся, решил реанимировать старые планы генератора резонанса сплавов – устройства, которое разнесло вдребезги лабораторию двадцать восемь лет назад, разрушив мост через реку и убив множество рабов. Устройство тем не менее должно было работать, должно было стать новым мощным оружием, действующим непосредственно на металлические корпуса мыслящих машин. Тогда он так сильно хотел показать новинку лорду Бладду, что не потрудился предварительно испытать ее.

Последовала катастрофа, которая заставила на многие годы забыть ту идею.

Несмотря на это, савант всегда верил, что задуманная тогда модель обладала несомненными достоинствами. Недавно он дал старый план своим молодым амбициозным ассистентам с приказом «сделать так, чтобы это работало».

С налитыми кровью от бессонницы глазами, разя запахом кислого пота от немытых тел, ассистенты считали, пересчитывали, перечерчивали и перестраивали демонстрационный блок. Хольцман притворился, что внимательно проверил все расчеты и чертежи, но в действительности положился на уверения помощников. Теперь же, когда «улучшенный» вариант устройства оказался таким же взрывоопасным, как и прототип, Хольцман впал в отчаяние. К счастью, на этот раз савант смог сохранить происшествие в тайне, но это было весьма малое утешение.

Тогда, много лет назад, Норма Ценва предупреждала его, что сама концепция глубоко порочна, что она никогда не будет работать. Она всегда была так самоуверенна в своих замечаниях, но, может быть, она была права, в конце концов? Кстати, чем она сейчас занимается? Он довольно давно ее не видел и не имел об этом ни малейшего представления.

Естественно, он предполагал, что она тратит много времени, но достигает малого. Если бы ей удалось сделать какое-то великое открытие, то он бы о нем услышал. Если, конечно, она не сохранила его в тайне, как это было, когда она передала технологию изготовления плавающих светильников корпорации «Вен-Ки».

Оставив ассистентов убирать обломки генератора и мыть помещение, он собрал все лабораторные журналы «из соображений безопасности» и позже уничтожил их. Знаменитый изобретатель любил знать, что сам распоряжается своей жизнью.

В тот же вечер, прежде чем допить первый стакан основательно приправленного пряностью поритринского рома, Хольцман решил нанести визит Норме.

Хотя Норма изо всех сил старалась скрыть свою работу, она все же не могла полностью утаить это грандиозное предприятие. Тук Кидайр, конечно, позаботился о всех мыслимых мерах безопасности, но все же лорд Бладд знал, где находится новый завод, так как нельзя было скрыть факт покупки корпорацией участка земли со старой шахтой в каньоне притока Исаны.

Теперь Хольцман решил пойти туда и узнать, что делает Норма, взяв с собой только двух ассистентов и пару драгунских гвардейцев. Если Норма заупрямится, то он всегда сможет вернуться – с большими силами.

Одетый в белый костюм изобретатель правил свою моторную лодку вверх по реке к сухому каньону, где Норма занималась своими таинственными экспериментами. Подъехав к каньону, он увидел пустые пристани и грузовые лифты, поднимавшиеся по склону к зданиям и пещерам, где располагалось опытное предприятие Нормы Ценвы.

– Какое уродство. Неудивительно, что она прячется от посторонних глаз, – сказал один из учеников Хольцмана.

Савант согласно кивнул.

– У Нормы никогда не было даже намека на чувство прекрасного, но это не мешает работать ее мозгу.

Что меня очень беспокоит.

Драгунские гвардейцы и ассистенты выбрались из лодки и направились к лифту. Хольцман огляделся, прислушиваясь к шуму работ, и звук напомнил ему о работах, которые по его проекту недавно проводили на верфи. Он нахмурился.

Когда лифт со скрежетом добрался до вершины скалы, навстречу группе вышла дюжина хорошо вооруженных охранников с угрюмыми лицами и блокировала вход на территорию.

– Это запретная зона и частная собственность.

Охранники неприязненно смотрели на драгун и их золоченые мундиры.

– Вы что, не понимаете, кто это? – спросил один из ассистентов. – Дайте дорогу саванту Тио Хольцману!

Драгуны угрожающе выступили вперед, но наемники охраны не сдвинулись с места. Вместо этого они подняли оружие.

– Я вижу, вы потратили немало времени, полируя эти золотые безделушки, – произнес начальник охраны. – Вы же не хотите, чтобы мы испортили все это стрельбой?

Драгуны, не веря своим ушам, попятились.

– Мы представляем здесь власть самого лорда Нико Бладда!

– Никто не позволит ему нарушить право частной собственности. Он не владеет всей планетой.

– Надо позвать Кидайра, – сказал другой охранник. – Пусть разберется с ними.

Один из наемников побежал к зданиям. Хольцман посмотрел поверх забора, увидел большой ангар и пристройки, а также рабов, которые несли какие-то детали в производственное помещение, расположенное в старом складе.

Она строит здесь что-то… что-то очень большое.

Он не сразу заметил маленькую, ростом с ребенка, женщину, приближавшуюся к ним на подвесной летающей платформе. Она появилась из ангара и подлетела к забору, где драгуны все еще препирались с непробиваемыми охранниками.

– Савант Хольцман? Что вы здесь делаете?

– Это не самый интересный вопрос в данной ситуации. – Савант потер заросший седой щетиной подбородок. – Что здесь делаете вы, Норма? В чем заключается ваша работа? Я пришел сюда как ваш коллега, чтобы посмотреть, не можем ли мы чем-то помочь друг другу в борьбе с мыслящими машинами. Но у меня складывается впечатление, что вы занимаетесь здесь противозаконной деятельностью.

В юности она многие годы работала как одержимая, модифицируя его исходные уравнения. Концепция «свернутого пространства» выглядела очередной абсурдной идеей Нормы. Но эта странная, непритязательная женщина много раз доказывала свою гениальность…

– При все моем уважении к вам, савант Хольцман, я ничего не могу сказать. Мои спонсоры взяли с меня обещание не разглашать подробности моей работы.

Маленькая женщина отвела взгляд.

– Вы, кажется, забыли, кто я, Норма. У меня допуск к наивысшим секретам Лиги Благородных! Как вы можете не открыть подробности мне? – Он посмотрел на драгун, словно собирался отдать приказ об аресте Нормы. – Итак, расскажите мне о… свернутом пространстве.

Пораженная такой проницательностью, Норма колебалась, но глаза ее уже загорелись от волнения.

– Савант, это просто следствия из ваших исходных уравнений поля, уникальное расширение, позволяющее свертывать пространство-время, чтобы манипулировать переменной расстояния. Это даст возможность армии Джихада атаковать мыслящих машин повсеместно и мгновенно, не тратя на перелет того огромного времени, какое требуется сейчас.

У изобретателя от волнения раздулись ноздри. Он сосредоточился только на первой половине объяснения.

– Это следствие моих уравнений, а вы даже не подумали мне сказать?

Как раз в это время к ним подошел тлулаксийский торговец, маленький человечек, ростом едва ли выше Нормы. На узком лице отразилась тревога, толстая коса, казалось, немного дрожала.

– Норма, позвольте мне самому уладить это дело. Вам следует вернуться к работе. – Он метнул на нее нетерпеливый, не терпящий возражений взгляд. – Немедленно.

Сгорбившись, Норма села в свой аппарат, развернула его и отправилась обратно в рабочее помещение.

Хольцман угрожающе уперся руками в бока и повелительно взглянул в глаза Туку Кидайру.

– Нет нужды осложнять это дело. Ваши охранники, кажется, не понимают, что мы имеем право инспектировать любые предприятия и участвовать в любых разработках, которые могут принести пользу армии Джихада…

Но Кидайра было не так-то легко запугать.

– Это секретное предприятие, – ответил он. – Исследования, которые здесь проводятся, финансирует исключительно частная корпорация «Вен-Ки». У вас не больше прав находиться здесь, чем у мыслящей машины.

***