08:56 Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 08 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
=== Мое питье остывало. — Это все? — Почти. — Прошло несколько недель, и она приехала в Париж. Позвонила и попросила уделить ей немного времени. Я был счастлив и одновременно раздосадован. Мы долго бродили, почти не разговаривая, а потом я повез ее обедать на Елисейские Поля. Когда я наконец осмелился взять ее руки в свои, она меня огорошила: — Пьер, я беременна. — От кого? — спросил я, бледнея. Она поднялась, просияв. — Ни от кого. Она надела пальто, оттолкнула стул, сияя улыбкой. — Благодарю тебя, ты произнес именно те слова, которых я ждала. Да-да, я проделала весь этот путь, чтобы услышать два этих слова. Это было слегка рискованно. Я что-то мямлил, тоже хотел подняться, но зацепился за ножку стола… Она сделала мне знак: — Не двигайся. Глаза ее сверкали. — Я получила то, что хотела. Мне никак не удавалось с тобой расстаться. Я не могу провести жизнь, ожидая тебя, но я… Да нет, ничего. Я должна была услышать эти слова. И увидеть твою трусость. Пощупать ее, понимаешь? Нет, не двигайся… Не вставай, говорю тебе! Не шевелись! Я сейчас уйду. Я так устала… Если бы ты знал, как я устала, Пьер… Я… я больше не могу… Я встал. — Скажи, ты отпустишь меня? Дашь свободу? Ты должен отпустить меня сейчас, должен дать мне уйти… — Она задыхалась. — Ты отпустишь меня, правда? Я кивнул. — Но ты ведь знаешь, что я тебя люблю, знаешь? — напоследок выговорил я. Она была уже у двери и обернулась, прежде чем переступить порог. Пристально посмотрела на меня и отрицательно покачала головой. * * * — Это конец? — Да. — Вы ее не догнали? — Как в кино? — Да. Как в замедленной съемке… — Нет. Я пошел спать. — Спать? — Да. — И куда же? — Домой, черт побери! — Почему? — На меня навалилась такая слабость, такая страшная усталость… Много месяцев меня днем и ночью преследовал образ засохшего дерева. Мне казалось, что я залезаю на это дерево и соскальзываю в дупло. Я падаю мягко, так мягко… Словно лечу на парашюте. Подпрыгиваю и падаю все ниже и ниже. Я постоянно об этом думал. На работе, за едой, в машине, засыпая. Взбирался на свое дерево и соскальзывал в дупло. — Депрессия? — Не надо громких слов, прошу тебя, не надо… Ты прекрасно знаешь, как это бывает у Диппелей, — усмехнулся он, — сама только что объясняла. Никаких эмоций, никаких слюней, соплей и желчи. Нет, я не мог позволить себе подобный каприз. Поэтому я заболел гепатитом. Это выглядело приличнее. Я проснулся утром, с белками лимонного цвета, отвращением ко всему и темной мочой — все как полагается. Тяжелый гепатит у человека, который много разъезжает, обычное дело. В этот день меня раздевала Кристин. Я не мог пошевелиться… Провалялся в постели месяц, мучаясь дурнотой, совершенно обессиленный. Когда мне хотелось пить, я ждал, чтобы кто-нибудь вошел и подал мне стакан, если было холодно — даже не мог натянуть на себя одеяло. Я перестал разговаривать. Запрещал открывать ставни. Я превратился в старика. Доброта Сюзанны, собственное бессилие, перешептывание детей… все меня изматывало. Почему нельзя раз и навсегда закрыть дверь и оставить меня наедине с моим горем? Интересно, Матильда пришла бы, знай она… Интересно… О Боже… Я так устал. Воспоминания, сожаления и собственная трусость мучили меня все сильнее. Полуприкрыв глаза, борясь с приступами тошноты, я размышлял, какой катастрофой обернулась моя жизнь. Счастье было у меня в руках, а я упустил его, чтобы не осложнять себе существование. А ведь все было так просто. Достаточно было протянуть руку. Все остальное так или иначе устроилось бы. Все всегда устраивается, когда ты счастлив, согласна? — Не знаю. — А я знаю. Можешь мне поверить, Хлоя. Я не слишком хорошо разбираюсь в жизни, но в этом я уверен. Я не такой уж проницательный, но я вдвое старше тебя. Вдвое, понимаешь? Жизнь, даже если ты ее отвергаешь, даже если пренебрегаешь ею, всегда оказывается сильней тебя. Она сильнее всего. Люди возвращались из лагерей и заводили детей. Мужчины и женщины, которых жестоко пытали, которые видели, как умирают их близкие, как горят их дома, снова бежали за автобусом, обсуждали прогноз погоды и выдавали замуж дочерей. Это невероятно, но это так. Жизнь сильнее всего. Да и потом, кто мы такие, чтобы придавать собственным персонам столько значения? Мы суетимся, кричим… Зачем? К чему? Что сталось с малышкой Сильви, ради которой Поль умер в этом доме? Что с ней случилось? Огонь вот-вот погаснет… Он встал, чтобы подбросить в камин полено. А я сидела и думала — при чем тут я? Что происходит с моей жизнью? Он стоял на коленях перед камином. — Ты веришь мне, Хлоя? Веришь, когда я говорю, что жизнь сильнее тебя? — Конечно… — Ты мне доверяешь? — Когда как… — А сегодня? — Да. — Тогда лучше иди спать. — Вы больше никогда ее не видели? Не пробовали что-нибудь о ней узнать? Он вздохнул. — Тебе не надоело? — Нет. — Конечно, я звонил ее сестре, я даже ездил к ней, но это ни к чему не привело. Птичка улетела… А я даже не знал, в каком полушарии ее искать… К тому же обещал оставить ее в покое. В одном мне не откажешь — я играю по правилам. — То, что вы говорите, полный идиотизм. Дело было вовсе не в том, чтобы играть по правилам. Какая разница, красиво вы проигрываете или нет? Абсолютно дебильное оправдание, дебильное и инфантильное. И вообще, это ведь была не игра… Или я ошибаюсь? Он развеселился. — Нет, я решительно за тебя не беспокоюсь, старушка. Ты и представить себе не можешь, как я тебя уважаю. В тебе есть все, чего я лишен, ты — моя добрая великанша, и твой здравый смысл спасет нас всех… — Вы пьяны, да? — Да ты что, смеешься надо мной? Никогда не чувствовал себя лучше! Он встал, держась за каминную доску. — Пойдем-ка спать. — Вы не закончили… — Хочешь еще мой послушать треп?! — Да. — Почему? — А я люблю красивые истории. — Ты находишь мою историю красивой? — Да. — Я тоже… — Вы ведь виделись с ней снова, правда? В Пале-Рояле? — Откуда ты знаешь? — Вы сами мне сказали! — Да неужели? Я так сказал? Я кивнула. — Что ж, тогда это будет последний акт пьесы… В тот день я пригласил клиентов в «Гран-Вефур». Франсуаза заказала там столик. Марочное вино, реверансы и политесы — обед был скучным. Если я что и ненавидел, так это такие вот обеды. Сидишь часами за столом с людьми, на которых тебе плевать, поддерживаешь шутливую беседу, заодно ведешь деловые переговоры… Кроме того, я никак не соответствовал компании из-за проблем с печенью. Долгое время я не пил ни капли и с пристрастием допрашивал официантов, из чего состоит каждое блюдо. В общем, тот еще зануда… Кстати, я вообще не слишком люблю мужские компании. С мужчинами мне скучно. Ничего не изменилось со студенческих времен. Бахвалы остались бахвалами, а подхалимы подхалимами… Итак, я стоял перед дверьми ресторана, слегка отяжелевший и усталый, стряхивая пепел с очередной сигары и мечтая о том моменте, когда можно будет ослабить ремень на животе, и вдруг увидел Матильду. Она шла очень быстро, почти бежала, и тащила за руку недовольного мальчугана. «Матильда», — прошептал я. И увидел, как она побледнела. И даже пошатнулась. Но не остановилась. «Матильда! — повторил я уже громче. — Матильда!» Я кинулся вдогонку. «Матииильда!» Я почти вопил. Мальчик обернулся. === Я пригласил ее выпить кофе. Ей не хватило сил отказаться… Она была все еще так прекрасна. Я пересиливал себя. Вел себя неловко, глупо, пытался шутить. Мне приходилось нелегко. Где она живет? Почему вдруг оказалась здесь? Просил ее рассказать о себе. Как у нее дела? Неужели она живет здесь? В Париже? Она неохотно отвечала. Ей было не по себе, она грызла кончик чайной ложечки. Я все равно ее не слушал — я больше ее не слушал. Я смотрел на маленького белокурого мальчугана, который собрал со всех столов недоеденный хлеб и бросал крошки птицам. Он сделал две кучки — одну для воробьев, другую для голубей — и с упоением командовал своими подданными. Голуби не должны были есть мелкие крошки. «Go away you! — кричал он, поддавая птиц ногой. — Go away you stupid bird!» [«Убирайтесь прочь, вы, глупые птицы!» (англ.)]. В тот момент, когда я повернулся к его матери и открыл было рот, она оборвала меня: — Не трудись, Пьер, не трудись. Ему нет пяти… Нет, понимаешь? Я закрыл рот. — Как его зовут? — Том. — Он говорит по-английски? — Да, по-английски и по-французски. — У тебя есть еще дети? — Нет. — Ты… Ты… Я хотел спросить… ты живешь с кем-нибудь? Она поскребла ложкой по дну чашки и улыбнулась. — Мне пора. Нас ждут. — Уже? Она встала. — Я могу вас подвезти куда-нибудь, я… Она взяла сумку. — Прошу тебя, Пьер… И тут я сломался. Я сам от себя этого не ждал. Я плакал в три ручья. Я… Этот мальчик был моим мальчиком. Это я должен был учить его гонять голубей, подбирать с пола его свитерок, надевать кепочку! Все это должен был делать я. Я понимал, что Матильда лжет. Этому малышу было явно больше четырех. Я все-таки не слепой! Я точно знал, что она мне лжет. Только зачем?! И почему солгала вообще? Так нельзя! Нельзя… Она не имеет права. Я рыдал. Я хотел ей сказать… Она отодвинулась от стола. — Я ухожу. Я свое отплакала. — И что потом? — Потом я тоже ушел… — Да нет, я хотела спросить, что было дальше у вас с Матильдой? — Все было кончено. — Кончено? Как это — кончено? — Кончено. Мы долго молчали. — Она лгала? — Нет. Я потом присмотрелся, сравнил с другими детьми, с твоими девочками… нет, думаю, она не лгала. Современные дети такие крупные… Вы столько витаминов впихиваете в их детское питание… Иногда я о нем думаю. Теперь ему, должно быть, лет пятнадцать… Он, наверное, великан, этот парень. — Вы никогда не пытались снова с ней увидеться? — Нет. — А сейчас. Возможно… — Сейчас уже все кончено. Сегодня я… Даже не знаю, способен ли еще хоть на что-нибудь… Он заслонил камин экраном. — Я больше не хочу об этом говорить. Закрыл входную дверь на ключ, погасил все лампы. Я все сидела на диване. — Давай, Хлоя… Ты видела, который час? Ложись немедленно. Я не отвечала. — Ты меня слышишь? — Так, значит, любовь — это бред? Так? И всегда кончается одним и тем же? — Вовсе нет. Только нужно бороться… — Как именно? — Потихоньку. Делать каждый день маленький шажок, иметь мужество быть собой, решить, что будешь сча… — Ну и ну! Кто бы говорил! Просто Паоло Коэльо… — Смейся, смейся… — Быть собой — значит бросить жену и детей? — А кто говорит о брошенных детях? — Не надо, умоляю. Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать… — Нет. Я снова заплакала. — Уходите! Оставьте меня. Я сыта вашей добротой по горло. Не могу больше. Вы меня перекормили, мистер Заживо Ободранный, перекормили… — Ухожу, ухожу. Когда меня так мило просят… Уже стоя в дверях, он обернулся и спросил: — Могу я рассказать тебе напоследок одну историю? Я больше не хотела никаких историй. — Однажды, очень давно, я отправился в булочную с моей маленькой дочерью. Я редко водил ее за руку и еще реже оставался с ней один. Кажется, это было воскресное утро, в булочной было много народу, люди покупали булочки и меренги. Когда мы выходили, дочка попросила у меня горбушку. Я отказал. Нет, сказал я, нет. Когда сядем за стол. Мы вернулись домой и сели обедать. Маленькое дружное семейство. Я всегда сам резал хлеб — это была моя обязанность. Я хотел сдержать обещание, но, когда протянул горбушку дочке, она отдала ее брату. — Но ты же хотела… — Тогда хотела, — отвечала она, разворачивая салфетку. — Но у горбушки тот же самый вкус, — настаивал я, — тот же самый… Она отвернулась. — Нет, спасибо. — Я сейчас уйду спать и оставлю тебя сидеть в темноте, раз ты так хочешь, но, прежде чем погасить свет, задам один вопрос. Не тебе, не себе, а в пространство. Возможно, маленькая упрямая девочка предпочла бы иметь более счастливого отца? notes
1
--- --- === Я ее любил. Я его любила
К чему может привести откровенность с отцом человека, который тебя бросил? История Пьера – история его собственной измены, спасенного брака и до сих пор живой и горькой любви – заставляет Хлою задуматься: может быть, ее дочки будут рады иметь более счастливого отца? *** *** *** *** Источник : https://avidreaders.ru/book/ya-ee-lyubil-ya-ego-lyubila.html *** *** Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 01 Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 02 Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 03 Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 04 Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 05 Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 06 Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 07 Я ее любил. Я его любила. Анна Гавальда. 08 *** *** Я её любил. Я его любила Роман Анны Гавальда
Первый изданный роман французской писательницы Анны Гавальда. Опубликован в октябре 2003 года. В России книга была переведена и выпущена в 2006 году издательством «Астрель» в переводе Е. Клоковой. Википедия
*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** Гавальда, АннаМатериал из Википедии — свободной энциклопедии
Аннá Гавальдá (фр. Anna Gavalda; род. 9 декабря 1970, Булонь-Бийанкур) — популярная французская писательница. ---Биография
Анна Гавальда на книжном фестивале «Красная площадь» — 2018 Aнна Гавальда родилась в престижном пригороде Парижа. Прабабушка Анны была уроженкой Санкт-Петербурга (линия предков по фамилии Фульда). После развода родителей, с четырнадцати лет жила в пансионе, затем получала образование в Сорбонне. В 1992 году победила в национальном конкурсе на лучшее любовное письмо. В 1998 году она завоевала премию «Кровь в чернильнице» за новеллу «Aristote» и победила ещё в двух литературных конкурсах. В 1999 году, работая учительницей в средней школе, выпустила первый сборник новелл «Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал», который был тепло встречен критиками. За этот сборник Анна была удостоена Гран-при RTL. «Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал» был переведен почти на 30 языков и принес своему автору славу новой звезды французской словесности. Однако настоящий успех Анне принесли романы «Я её любил. Я его любила» и «Просто вместе», последний из которых собрал огромное количество литературных премий. Все три книги стали бестселлерами и были распроданы тиражами 1 885 000, 1 259 000 и 2 040 000 экземпляров соответственно в период с 2004 по 2008 годы, и принесли автору более чем 32 миллиона евро. В марте 2007 года на экраны Франции вышел фильм Клода Берри «Просто вместе» с Одри Тоту в главной роли, снятый по одноимённому роману Анны Гавальда. Французские критики встретили фильм с воодушевлением и не скупились на похвалу. За четыре недели проката во Франции картину посмотрели почти 2 миллиона зрителей, а на шестом международном Форуме литературы и кино, прошедшем в Монако, режиссёр получил премию за лучшую киноадаптацию романа. В 2009 году Изабель Брайтман сняла фильм по роману «Я её любил. Я его любила» с Даниэлем Отёем в главной роли. Сейчас Анна Гавальда живёт в городе Мелён, пишет каждый день по три часа новеллы и статьи для журнала «Elle» и воспитывает двоих детей. «Гавальда — главная французская литературная сенсация» — газета «Собеседник» «Сюжеты её новелл и есть сама жизнь во всём её многоцветии» — «Комсомольская правда» Список произведений
---
---
---
---
---
Примечания
Ссылки
Источник : Википедия *** *** *** *** *** *** *** ПОДЕЛИТЬСЯ ---
--- ***
--- ---
...и вновь часы*** ***
…
--- *** *** *** *** --- --- ---
--- --- Что важнее?--- --- 009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001 --- *** *** ***
*** *** *** Фишт. Поход на грани выживания *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
*** *** *** --- АудиокнигиНовость 2Семашхо*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** | ||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Всего комментариев: 0 | |