Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 146 - 27 Апреля 2023

Главная » » Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 146

02:13

Хроники Дюны. Ф. Херберт. Дом глав Дюны. 146

***
Было осознание чудовищной машины как раз под ее сиюминутным
пространством. Платье женщины резко контрастировало с однообразностью и
тягучим ощущением машин. Она заговорила, но ее губы не шевелились...
- Слушай! Когда настанет время тебе взяться за эти рычаги, не
становись разрушителем. Я здесь, чтобы помочь тебе избежать разрушителей.
Ты это понимаешь?
Мурбелла попыталась заговорить, но у нее не было голоса.
- Не старайся так, девочка! - сказала женщина. - Я слышу тебя.
Мурбелла попыталась отвлечься от женщины.
"Что это за место?"
Оператор, огромный пакгауз... фабрика... все автоматизировано...
паутина линий обратной связи стекается в центр этого маленького
пространства с комплексным контролем.
- Кто вы? - спросила Мурбелла, думая, что прошепчет. И услышала, как
"взревел ее голос. Агония слуха!
- Не так громко! Я твой ведущий в мохалате, одна из двух, кто
помогает тебе избежать разрушителей.
"Дар защищает меня, - подумала Мурбелла. - Это я не где-то, это во
мне самой!" На этой мысли контрольная комната исчезла. Она была перелетная
птица в пустоте, обреченная на вечный непокой, и нет ей ни минуты покоя.
Все, кроме ее мимолетных мыслей было нематериальным. У нее не было плоти,
только тонкая привязь, которую она признавала сознанием.
"Я создала себя сама из дымки".
Возникла другая Память, кусочки и осколки чужого, как знала она,
опыта. На нее искоса смотрели лица, и требовали ее внимания, но женщина и
управление челнока вытолкнули ее. Мурбелла осознавала необходимость этих
последовательных смен картин, но не могла осознанно сформулировать их.
- Это жизни твоего прошлого. - Это говорила женщина, управляющая
челноком, но ее голос был бестелесной сущностью и шел из неопределенности.
- Мы потомки людей, которые делали отвратительные вещи, - сказала
женщина. - Мы не любим признавать, что у нас в предках были варвары. Но
Преподобная Матерь обязана это признавать. У нас нет выбора.
Мурбелла изловчилась теперь только подумать о своих вопросах.
"Почему я..."
- Победители размножаются. Мы их потомки. Победа часто стоит высокой
моральной платы. Варварство не является даже точным словом для кое-чего,
что делали наши предки.
Мурбелла ощутила знакомую руку на щеке.
"Дункан!" Прикосновение вернуло страдания. "О, Дункан, ты делаешь мне
больно".
Сквозь страдания она почувствовала разрывы в жизнях, что
разворачивались перед ней. Кое что удерживалось.
- Только то, что ты способна сейчас воспринять, - сказал бестелесный
голос. - Остальное придет потом, когда ты станешь сильнее... если
выживешь.
"Селективный фильтр". Слова Одрад. "Необходимость открывает двери".
Постоянные стенания исходили от других сущностей.
- Видишь? Видишь, что случается, когда ты пренебрегаешь здравым
смыслом?
Боль усилилась. Она не могла избежать ее. Каждого нерва касалось
пламя. Она хотела закричать, провизжать угрозу, умолять о помощи...
Страсти сопровождались смятенными чувствами, но она проигнорировала их.
Все шло по тонкой нити бытия. И нить могла оборваться!
"Я умираю".
Нить натянулась. Она шла на разрыв! Бесполезно сопротивляться. Мышцы
не станут слушаться. А может, у нее и не осталось мышц. В любом случае она
не хотела их иметь. Они болели. Это был ад, и несть конца... даже если
нить лопнет. Огонь бежал по нити, его языки лизали ее сознание.
Чьи-то руки трясли ее за плечи. "Дункан... не надо..." Каждое
движение причиняло боль, сильнее, нежели она могла представить. Это
заслуживало названия Страстей.
Нить больше не растягивалась, она сокращалась, сжималась. Она стала
одним маленьким предметом, веретенцем такой острой боли, что кроме нее уже
ничего не существовало. Ощущение бытия стало смутным, полупрозрачным...
прозрачным...
- Ты видишь? - послышался издали голос ее ведущего в мохалате.
"Я вижу нечто".
Не совсем видела. Скорее, это было отдаленное осознание присутствия
других. Других веретенец. Иная Память облекалась в оболочки утраченных
жизней. Они тянулись позади нее чередой, длину которой она не могла
определить. Полупрозрачный туман. Он временами раздавался, и она могла
мельком улавливать происходящее. Нет... не сами события. Память.
- Поделись увиденным, - сказала ее ведущая. - Ты видишь, что сделали
наши предки. Они унизились до наихудшего проклятия, которое только можно
изобрести. Не списывай на требования времени! Помни: невинных нет!
"Безобразно! Безобразно!"
Она не могла задержаться ни на одном из них. Все стало отблесками и
рвущимся туманом. Где-то было сияние, к которому, как она знала, она могла
причаститься.
"Отсутствие этих Страстей".
Это было так. Как прекрасно было бы это!
"Где же это сияющее состояние?"
Губы коснулись ее лба, ее рта. "Дункан!" Она потянулась к нему. "Мои
руки свободны". Ее пальцы скользнули в знакомые волосы. "Это на самом
деле!"
Боль утихала. Только теперь она осознала, что прошла через страдания,
более жестокие, чем способен выразить язык. Страсти? Они иссушили ее душу
и переплавили ее. Она вошла в Страсти одной личностью и вышла другой.
"Дункан!" Она открыла глаза и увидела прямо над собой его лицо. "Я
все еще люблю его? Он здесь. Он тот якорь, за который я держалась в самые
тяжелые мгновения. Но люблю ли я его? Я все еще в равновесии?"
Ответа нет.
Одрейд заговорила откуда-то из-за пределов ее зрения.
- Снимите с нее эту одежду. Полотенца. Она вся взмокла. И принесите
ей подобающие одежды!
Звуки суеты, затем снова Одрейд.
- Мурбелла, ты прошла этим тяжким путем, и я счастлива сказать об
этом.
Такой восторг в ее голосе... Почему она счастлива?
"Где же чувство ответственности? Где Грааль, который я должна ощутить
в своей душе? Да ответьте же, кто нибудь!"
Но женщина в операторской челнока исчезла.
"Осталась только я. И я помню жестокости, от которых должны
содрогнуться Достопочтенные Матери". Затем она мельком ощутила Грааль, и
был он не вещью а вопросом - как же сделать равновесие верным?

x x x

***

===

Наш домашний бог - это дело, которое мы
продвигаем в течение поколений, наше послание
человечеству, ежели оно доживет до зрелости.
Ближайшее к домашней богине, что у нас есть - это
падшая Преподобная Матерь - Ченоэх стоит в своей
нише.

Дарви Одрейд.

Айдахо думал сейчас о своих способностях Ментата как об убежище.
Мурбелла оставалась с ним так часто, как позволяли их обязанности - он со
своими разработками оружия и она, восстанавливающая силы, покуда не
привыкнет к своему новому статусу.
Она не лгала ему. Она не пыталась говорить, что не чувствует различия
между ними. Но он ощущал отторжение. Эластичная нить натянулась до
предела.
- Мои Сестры учили меня не открывать сердечные тайны. Они видят
опасность в любви. Опасную близость. Притупляется тонкость ощущений.
Нельзя давать другому палку, которой тебя будут бить.
Она думала, что слова успокоят его, но он слышал скрытые доводы:
"Будь свободен! Вырвись из спутанных оков!"
Он часто видел ее в эти дни в муках Иной Памяти. Ночью она исходила
словами.
- Зависимости... групповая душа... скрещение живых сознании...
Говорящие с Рыбами...
Она без колебаний делилась частью из них.
- Скрещение? Некоторые могут ощущать узловые точки в естественном
нарушении жизни. Смерти, отклонения, случайные паузы между мощными
потрясениями, рождения...
- Рождение есть вмешательство?
Они лежали в его постели, даже хроно был погашен, но это не скрывало
их, конечно, от наблюдения. Любопытство Сестринства питала иная энергия.
- Ты никогда не думал о рождении как о вмешательстве? Преподобные
Матери находят это забавным.
"Забавным! Отторжение... отталкивание..."
Говорящие с Рыбами - это было откровение, с восторгом принятое
бенегессеритками. Они подозревали об этом, но Мурбелла дала им
подтверждение. Демократия Говорящих с Рыбами стала автократией
Достопочтенных Матерей. Сомнений больше не было.
- Тирания меньшинства, скрытого под маской большинства, - ликующе
провозгласила Одрейд. - Падение демократии. Обе ниспровергнуты, будучи
пожранными разросшейся бюрократией.
Айдахо мог услышать в этом суждении Тирана. Если история имеет
повторяющийся рисунок, то пример был налицо. Барабанный бой повторения.
Сначала - закон Гражданской Службы, замаскированный ложью о том, что нет
другого пути исправить избыток демагогии и грабительскую систему. Затем
Накопление власти в местах, до которых не добраться избирателям. И,
наконец, аристократия.
- Только Бене Джессерит может создать всесильный суд присяжных, -
сказала Мурбелла. - Присяжные непопулярны среди законников Присяжные
противостоят закону. Они могут игнорировать судей.
Она рассмеялась в темноте.
- Это же очевидно! Что есть очевидность как не то, что тебе дозволено
понять? Вот чем пытается повелевать Закон - тщательно управляемой
реальностью.
Слова, назначенные отвлечь его, продемонстрировать ее новую власть
бенегессеритки. Ее слова любви стали пустыми.
"Она лишь по памяти произносит их".
Он видел эту надоедливую Одрейд так часто, что это доводило его почти
до ужаса. Мурбелла же не замечала реакции ни того, ни другого. Одрад
пыталась утешить его.
- Всякая новопосвященная Преподобная Матерь проходит через этот
период привыкания. Временами сумасшедший. Подумай о новой почве под ее
ногами, Дункан!
"А как не думать?"
- Первое правило бюрократии, - изрекла в темноте Мурбелла.
"Ты не развлекаешь меня, любовь моя".
- Дорасти до пределов доступной энергии! - ее голос воистину был
сумасшедшим. - Использовать ложь, что возьмет цену за решение всех
проблем! - Она повернулась в постели к нему, но не для любви. -
Достопочтенные Матери играют роль полной рутины! Даже система социальной
защиты, предназначенная для успокоения масс, все идет в их собственный
запас энергии!
- Мурбелла!
- Что? - Она была удивлена резкостью его тона. "Разве он не знает,
что говорит с Преподобной Матерью?"
- Я все это знаю, Мурбелла. Как любой Ментат.
- Ты что, пытаешься заставить меня замолчать? - Сердится.
- Это наша задача - рассуждать как наш враг, - сказал он. - Ведь у
нас действительно общий враг?
- Ты насмехаешься надо мной, Дункан!
- Разве у тебя оранжевые глаза?
- Смешение не допускает этого, и ты знаешь... О.
- Бене Джессерит нужны твои знания, но ты обязана развивать их! - он
повернул выключатель шарового светильника и увидел, как она сверкает на
него глазами. Не неожиданное и не до конца бенегессеритка.
Гибрид.
Слово прямо выскочило из его памяти. Что такое сила гибрида? И
ожидало ли Сестринство этого от Мурбеллы? Иногда бенегессеритки могут
удивить. Можешь столкнуться с ними в странных коридорах, с застывшим
взглядом, с как обычно застывшими маской лицами и, под масками, вызревает
неожиданный отклик. Но это? Айдахо подумал, что ему может не понравиться
эта новая Мурбелла. Она, естественно, увидела это на его лице. Он
по-прежнему был открыт для нее, как ни для кого другого.
- Не надо ненавидеть меня, Дункан. - Это не мольба, но что-то куда
более болезненное под словами.
- Я никогда не стану ненавидеть тебя. - Но свет он выключил.
Она прильнула к нему почти как до Страстей. Почти. Это различие
раздирало его.
- Достопочтенные Матери видят в бенегессеритках соперников в борьбе
за власть, - сказала Мурбелла. - Люди, что следовали за моими бывшими
Сестрами не совсем фанатики, но своими дурными наклонностями они сделали
самопожертвование невозможным.
- И это наш путь?
- Сейчас - да, Дункан.
- Ты имеешь в виду, что я могу найти этот предмет потребления в
другом месте?
Она решила счесть, что он говорит о страхах Достопочтенных Матерей.
- Многие покинули бы их, если могли бы. - В ярости повернувшись к
нему, она потребовала сексуального отзыва. Ее несдержанность шокировала
его. Хотя она могла в последний раз испытывать такой экстаз.
После они лежали, истощенные.
- Надеюсь, я смогу снова забеременеть, - прошептала она. - Нам
по-прежнему нужны дети.
"Нам. Бенегессериткам нужны. Больше - не "ИМ".
Он заснул и ему приснилось, что он на корабельном военном заводе. Это
был сон, которого коснулась явь. Корабль оставался фабрикой оружия, чем и
был на самом деле. Одрейд разговаривала с ним на приснившемся заводе.
- Я принимаю решения по необходимости, Дункан. Вероятность того, что
ты сломаешься и впадешь в амок мала.
- Я слишком уж Ментат для этого! - С каким сознанием собственной
значимости звучит его голос во сне! "Я сплю и знаю, что сплю. Почему я на
оружейном заводе вместе с Одрейд?"
Перед его глазами развернулся список вооружений.
Атомное. (Он увидел большие взрывы и смертоносную пыль).
Лазерное. (Бесчисленное множество моделей).
Бактериологическое.
Чтение списка прервал голос Одрейд.
- Мы можем рассматривать контрабандный продукт как обычную маленькую
вещь, что приносит большой доход.
- Камень Су, естественно. - Все еще с сознанием своей важности. "Я не
то говорю!"
"Орудия убийства, - сказала она. - Планы и инструкции для новых
приборов.
- Похищение торговых секретов - большой вопрос в отношении
контрабандистов! "Я непереносим!"
- Всегда есть лекарства и болезни, для которых они нужны, - сказала
она.
"Где она? Я могу ее слышать, но не могу видеть".
- Неужто Достопочтенные Матери не знают, что наши вселенские портовые
мерзавцы не берутся за проблему, прежде чем найдут решение? "Мерзавцы? Я
никогда не пользовался этим словом".
- Все относительно, Дункан. Они сожгли Лампады и вырезали четыре
миллиона лучших из нас.
Он проснулся и сел. "Инструкции для новых приборов!" Там они были с
тонкими подробностями, позволяющими сделать более миниатюрными генераторы
Хольцмана. Не более двух сантиметров. И гораздо дешевле. "Как это
прокралось в мой разум?"
Он выскользнул из постели, не будя Мурбеллы, и ощупью пошел к своей
одежде. Он слышал ее сопение, когда вышел в рабочий кабинет.
Усевшись за чертежный стол, он скопировал чертеж из своей памяти и
рассмотрел его. Совершенство! Проверить для уверенности. Он передал в
Архив с пометкой для Одрейд и Беллонды. Вздохнув, он снова сел и еще раз
изучил чертеж. Он исчез в обмен на список из его сна.
"Разве я еще сплю? Нет!" Он мог ощущать стул, коснуться чертежного
стола, слышать, как жужжит ток. "Это все сон".
Свиток представлял режущее и колющее оружие, включая некоторые,
разработанные для введения ядов и бактерий в тело врага.
Пули.
Он задумался о том, как остановить свиток и изучить детали.
"Это же все в твоей голове!"
Люди и прочие животные, вскормленные для нападения, проходили перед
его глазами, скрывая чертежный стол и его набросок. "Футары? Как Футары в
этом замешаны? Что я вообще знаю о Футарах?" Зверей сменили разрушители.
Оружие, предназначенное для затуманивания ментальной активности или
мешающее самой жизни. "Разрушители? Я никогда не слышал раньше такого
названия". За разрушителями следовали нуль"ищейки", разработанные для
поражения особых целей. "Этих я знаю".
Дальше взрывчатые вещества, включающие и те, что рассеивают яды и
бактериологические препараты. Маскирующие газы, для создания ложных
мишеней. Такие использовал Тег. Дальше появились активаторы. У него был
собственный арсенал таких способов повышения боеспособности войск.
Внезапно парад оружия сменила мерцающая сеть из его видения, и он увидел
стареющую чету в саду. Они сердито смотрели на него. Голос мужчины стал
внятным:
- А ну, кончай шпионить за нами!
Айдахо стиснул подлокотники кресла и резко наклонился вперед, но
видение исчезло прежде, чем он успел рассмотреть детали.
"Шпионить?"
Он ощутил остаток свитка в своей памяти, уже не видимый, но как
задумчивый голос. Мужской.
- Защитное вооружение часто должно иметь характеристики
наступательного. Иногда, тем не менее, простые системы могут отвлечь на
себя наиболее разрушительное оружие.
"Простые системы!" Он громко рассмеялся.
- Майлз! Где ты, черт тебя дери, Тег! Да мне противны твои
наступательные суда! Дутые приманки! Пустышки, если не считать генераторов
Хольцмана и лазерных пушек. - Он и это добавил к своим посланиям в Архив.
Когда он окончил, он еще раз спросил себя о видениях. "Влияние моих
снов? Что я записал на пленку?"
Каждую свободную минуту, с тех пор, как стал Оружейником Тега, он
запрашивал записи из Архива. Во всем этом гигантском собрании должен быть
ключ.
Резонансная и тахионная теории временами привлекали его внимание.
Тахионная теория фигурировала в первоначальной разработке Хольцмана.
Хольцман назвал свой источник энергии - Техис.
Волновая система, которая игнорировала пределы скорости света.
Скорость света явно не являлась предельной для подпространственных
кораблей. Техис?
- Работает потому, что работает, - пробормотал Айдахо. - Вера. Как в
любой другой религии.
Ментаты шарахались от казавшихся наиболее непоследовательными данных.
Он создал архив под меткой Техис и продолжал безуспешно продираться сквозь
него.
Даже Навигаторская Гильдия не предавала гласности знания о том, как
они водят транспространственные корабли. Иксианские ученые создавали
машины для моделирования способностей Навигаторов, но и поныне не могли
понять, как они это делают.
- Формуле Хольцмана можно доверять.
Никто не претендовал на понимание Хольцмана. Просто использовали его
формулу, потому что она работала. Это был "эфир" космических странствий.
Ты свертываешь пространство. В одно мгновение ты здесь, в следующее - на
расстоянии бесчисленных парсеков. "Некто "извне" нашел иной путь
использования теории Хольцмана!" Это был полный Набросок Ментата. Он
понимал его точность по тем новым вопросам, что возникали у него.
Блуждания Иной Памяти Мурбеллы преследовало его сейчас, даже когда он
осознал в них основное учение бенегессериток.
"Власть притягивает подверженных коррупции. Абсолютная власть
притягивает подверженных абсолютной коррупции. В этом состоит опасность
укрепившейся бюрократии для подчиненного ей населения. Даже грабительские
системы более предпочтительны из-за того, что уровень толерантности в них
ниже, и коррумпированные время от времени могут быть вышвырнуты.
Закрепившаяся бюрократия редко может быть свергнута силой. Берегись, чтобы
Гражданская и Военная Службы не подали друг другу руки!"
Достижение Достопочтенных Матерей.
Власть ради власти... аристократия, взращенная расшатыванием основ.
Кто были те люди, которых он видел? Достаточно сильны, чтобы сместить
Достопочтенных Матерей. Он знал это по дате наброска. Айдахо обнаружил,
что понимание этого глубоко смещено. Достопочтенные Матери - беглецы!
Варвары и невежи, как и все эти всадники со времен вандалов. Движимые
импульсивной жадностью, равно как и любой другой силой. "Заберем золото
Рима!" Они отсеяли из сознания всякие сомнения. Это было отупляющее
невежество, что угаснет лишь тогда, когда более сложная культура вкрадется
в...
Внезапно он увидел, что делала Одрейд.
"О, боги внизу! Какой хрупкий план!"
Он прижал ладони к глазам и заставил себя не кричать от боли.
"Пусть думают, что я устал". Но, увидев план Одрейд, он понял, что
потеряет Мурбеллу... так или иначе.

x x x

Когда можно доверять ведьмам? Никогда! Темная
сторона магии принадлежит бенегессериткам, и мы
должны отвергнуть их.

Тилвайт Уофф
Мастер Мастере

Огромная Общая Зала нуль-корабля с ярусами сидений и приподнятой в
одном ее конце платформой, была забита Сестрами-бенеджессеритками, их тут
было больше, нежели когда либо. Дом Ордена этим полуднем почти вымер,
потому что мало кто хотел посылать доверенных, а важные решения не могли
решаться обслуживающим персоналом В собрании превалировали Преподобные
Матери в черных облачениях, собравшись отдельно вблизи к возвышению, но
зала была полна вертлявых послушниц в белотканых одеяниях и даже
новопризванных. Белые одеяния, отмечавшие младших послушниц, были рассеяны
тут и там маленькими плотными группками, сбившимися для взаимной
поддержки. Остальных выставили Поверенные Созыва.
Воздух был сперт и влажен от смеси запахов дыхания, утратив свою
чистоту, как случалось, когда работали с перегрузкой кондиционеры. Запахи
недавнего ленча, сильно отдающие чесноком, носились в воздухе, как
незваные гости. Это и слухи, расходившиеся по залу, еще усиливали
напряженность.
Внимание большинства было приковано к приподнятой платформе и боковой
двери, откуда должна была появиться Матерь Настоятельница. Даже
разговаривая в компаниях и расхаживая, они все время смотрели на место,
откуда должен был вскоре появиться некто и глубоко изменить их жизнь.
Матерь Настоятельница не сгоняла их в огромную Общую Залу обещаниями
важных сообщений, разве только не близилось нечто, способное поколебать
устои Бене Джессерит.
Беллонда вошла в залу впереди Одрейд, взобравшись на платформу с той
воинственной походкой вразвалку, по которой ее узнавали даже на
расстоянии. Одрейд следовала в пяти шагах за Беллондой. Затем появились
старшие члены совета и помощники, среди них Мурбелла в черном облачении
(все еще казавшаяся слегка ошеломленной после Страстей, что были лишь две
недели назад). Дортуйла хромала сразу за Мурбеллой, рядом с ней шли Шиана
и Там. В конце процессии появилась Стрегги, несущая на плечах Тега. Их
появление вызвало шепот в зале. Мужчины редко появлялись на собраниях, но
все в Доме Ордена знали, что это был гхола их Ментата Башара, жившего ныне
в военном городке вместе с остатками воинства Бене Джессерит.
Увидев под таким углом плотные ряды Сестер, Одрейд ощутила пустоту.
Кто-то из древних уже сказал все об этом, подумала она. "Любой проклятый
дурак знает, что одна лошадь может бежать быстрее другой". Часто на менее
многочисленных собраниях в этом зале, в этом подобии спортивной арены, она
испытывала искушение процитировать отрывок из этого совета, но знала, что
этот ритуал имеет также и более приятные цели. На собраниях можно
повидаться друг с другом.
"Здесь мы вместе. На свой манер".
Матерь Настоятельница и служительницы прошли как особый сгусток
энергии сквозь толпу к платформе, к месту ее преосвященства на краю арены.
Матерь Настоятельница никогда не снисходила до сутолоки толпы на
собраниях. Никогда чужой локоть не упирался ей в ребра и соседка не
отдавливала ей ноги. Ей никогда не приходилось пробираться в общем потоке
невольно плотно спрессованных тел, словно личинке моли.
"Итак, Цезарь явился. Да сгинет вся эта чертовня!"
Она сказала Беллонде:
- Начинайте.
Позже она осознала, что следовало удивиться, почему она не послала
кого-нибудь изобразить этот ритуальный выход и произнести эти крайне
напыщенные слова. Беллонда должна бы любить это положение первой после ее
преосвященства и, по этой причине, никогда не должна достигнуть его. Но,
возможно, нашлась бы некая Сестра на более низкой ступени иерархии,
которая была бы раздосадована возвышением и повиновалась бы только в силу
верности, только в силу подчеркнутой необходимости исполнять то, что
приказывает Матерь Настоятельница.
"Боги! Если есть кто из вас здесь, то почему же вы позволяете нам
быть таким стадом?"
Они были здесь, Беллонда приготовила их для нее. "Батальоны Бене
Джессерит". Это не были настоящие батальоны, но Одрейд часто представляла
себе ряды Сестер, систематизируя их по функциям. "Эта командир взвода. Эта
генерал-лейтенант. А эта скромный сержант и ординарец".
Сестры были бы оскорблены, узнай они об этом ее выверте. Она хорошо
скрывала это под видом "обычного назначения". Можно назначить лейтенанта,
не называя его лейтенантом. Тараза поступала так же.
Белл говорила им, что сейчас Сестры должны пойти на новое соглашение
с их пленником Тлейлаксу. Горчайшие для Белл слова:
- Мы прошли через суровое испытание, Тлейлаксу равно как и Бене
Джессерит, и мы изменились, пройдя сквозь него.
"Да, мы словно камни, что трутся друг о друга так долго, что каждый
принимает, приспосабливаясь, некоторую форму, нужную другому. Но ядро-то
из прежнего камня!"
Зрители начали беспокоиться. Они знали, что это только
предварительное заявление, и все равно какое скрытое известие о Тлейлаксу
скрыто за этим намеком. Предварительное и относительное по значимости.
Одрейд подошла к Беллонде, дав ей знак кончать.
- Здесь Матерь Настоятельница.
"Как же тяжко отмирают старые традиции. Неужели Белл думает, что они
не узнали меня?"
Одрейд заговорила повелительным тоном за недостатком голоса.
- Были предприняты необходимые действия, чтобы встретиться на Узловой
с лидерами Достопочтенных Матерей, встреча, с которой я могу и не
вернуться живой. Вероятно, я не переживу ее. Эта встреча будет отчасти
отвлекающим маневром. Мы почти готовы покарать их.
Одрейд подождала, пока утихнут перешептывания, слыша в их звуках
одновременно как одобрение так и несогласие. Интересно. Те, кто были
согласны, стояли ближе к возвышению и далеко позади среди послушниц.
Несогласие со стороны старших послушниц? Да. Они знали о предостережении:
"Мы не осмеливаемся подливать масла в этот огонь".
Она понизила голос, позволяя стоящим вдалеке передать слова тем, кто
находился на верхних рядах.
- Прежде, чем уйти, я вступлю в Единение более, чем с одной Сестрой.
Нынешние времена требуют таких предосторожностей.
- Каков ваш план?
- Что вы будете делать?
Вопросы посыпались на нее со многих сторон.
- Мы отвлечем внимание на Гамму. Это должно заставить союзников
Достопочтенных Матерей двинуть силы к Узловой. Тогда мы захватим Узловую
и, надеюсь, возьмем в плен Королеву Пауков.
- Атака состоится, пока вы будете на Узловой? - это спросила Гарими,
мрачная Поверенная, сидевшая прямо перед Одрейд.
- Таков план. Я буду передавать свои наблюдения атакующим. - Одрейд
показала на Тега, сидевшего на плечах Стрегги. - Башар лично возглавит
атаку.
- Кто поедет с вами?
- Да. Кого вы берете с собой?
В этих выкриках безошибочно угадывалась тревога. Значит, внешний мир
еще не вошел в стены Дома Ордена.
- Там и Дортуйла, - сказала Одрейд.
- Кто войдет в Единение с вами? - снова Гарими.
"Вот уж точно! Политический вопрос высочайшего интереса. Кто сменит
Матерь Настоятельницу?" Одрейд ощутила нервное шевеление внизу в толпе.
"Беллонда возбуждена? Не ты, Белл. Ты уже знаешь об этом".
- Мурбелла и Шиана, - сказала Одрейд. - И еще одна, если Поверенные
позаботятся выдвинуть кандидатку.
Поверенные разбились на маленькие консультационные группы, выкрикивая
друг другу имена, но ни одно из них не было принято. Кто-то все-таки задал
вопрос:
- Почему Мурбелла?
- А кто лучше знает Достопочтенных Матерей? - спросила Одрейд.
Это заставило их замолчать.
Гарими придвинулась ближе к возвышению и проницательно посмотрела на
Одрейд.
"Не пытайся сбить с толку Преподобную Матерь, Дарви Одрейд!"
- После нашего отвлекающего маневра на Гамму они еще более
насторожатся и усилятся на Узловой. Почему вы думаете, что мы сможем
захватить их?
Одрейд отступила в сторону и дала знак Стрегги выйти вперед вместе с
Тегом.
Тег с восторгом наблюдал за представлением, устроенным Одрейд. Теперь
он смотрел сверху вниз на Гарими. Она сейчас была Старшим Полномочным
Поверенным и, несомненно, была избрана для того, чтобы говорить от имени
блока Сестер. Тегу пришло на ум, что такое смехотворное положение - на
плечах послушницы - было задумано Одрейд ради иных, чем она провозгласила,
причин.
"Чтобы мои глаза находились на уровне, близком к уровню взрослых
вокруг меня... но также и чтобы напомнить им о моем маленьком росте и
уверить вновь, что Бене Джессерит (если только послушница и есть Бене
Джессерит) по-прежнему контролируют меня".
- Я не стану сейчас входить во все тонкости вооружения, - сказал он.
"Будь проклят этот писклявый голосок!" Тем не менее, он привлек их
внимание. - Но мы стремимся к мобильности, пытаемся устроить ловушки,
чтобы уничтожить огромный район вокруг них, если их лазерные лучи их могут
поразить... и мы собираемся окружить Узловую устройствами, чтобы
обнаружить движение их нуль-кораблей.
Они продолжали взирать на него, и тогда он сказал:
- Если Матерь Настоятельница подтвердит мои прежние знания об
Узловой, то мы будем в тонкостях знать расположение врага. Значительных
изменений произойти не должно было. Прошло еще не достаточно времени.
"Удивление и неожиданность. А что же еще они ожидали от своего
Ментата Башара?" Он снова уставился на Гарими, подстрекая ее высказать еще
сомнения по поводу его военных способностей. Но у нее был другой вопрос.
- Следует ли нам допустить Дункана Айдахо быть вашим советником по
вооружениям?
- Когда у вас есть самое лучшее, глупо не пользоваться этим, - сказал
он.
- Но будет ли он сопровождать вас в качестве Оружейника?
- Он предпочитает не покидать корабля, и все вы знаете почему. В чем
смысл вашего вопроса?
Он уклонился от ее вопроса и заставил ее замолчать, и это ей не
понравилось. Мужчине нельзя позволять ставить таким образом в неловкое
положение Преподобную Матерь!
Одрейд шагнула вперед и положила руку на плечо Тега.
- Разве все вы забыли, что этот гхола наш верный друг, Майлз Тег? -
Ее взгляд останавливался на отдельных лицах в толпе, выбирая тех, в
которых она была уверена, что они, словно сторожевые псы, смотрят на
ком-камеры зная, что Тег ее отец. Она переводила взгляд с лица на лицо с
нарочитой медлительностью, которую нельзя было неверно понять.
"Есть ли среди вас хоть одна, которая осмелиться выкрикнуть
"непотизм"? Тогда посмотрите-ка получше на его записи во время службы
нам!"
Звуки Совета снова стали подобающими по возвышенности тем, которые
ожидались от собраний. Больше не было вульгарных требовательных выкриков,
призывающих ко вниманию. Сейчас их речь походила на унисонный распев, но
еще не была песнопением. Голоса поднимались и сливались вместе. Одрейд
всегда находила это замечательным. Никто не управлял гармонией. Это
происходило потому, что они были бенегессеритками. Естественно. Это было
единственным нужным Тим объяснением. Это происходило потому, что они были
научены уживаться друг с другом. Танец их каждодневного движения
продолжался в их голосах. Для партнеров временное расхождение не играет
роли.
"И я лишусь этого".
- Никогда не излишне сделать точные предсказания горестных событий, -
сказала она. - Кто знает это лучше меня? И есть ли среди нас хоть одна, не
усвоившая урока Квизана Садераха?
Нет нужды в разработке. Дурные предсказания не должны изменить хода
событий. Это заставляло Беллонду молчать. Бенегессеритки были
воодушевлены. Те, кто нападает на вестников недоброго, не дураки. Не
принимать во внимание вестника? (Кто же может ожидать чегонибудь полезного
от таких как он?) Такого хода событий любой ценой надо избежать. "Заставим
ли мы молчать вестников недоброго, думая, что молчание смерти сотрет
послание?" Бенегессериткам прекрасно это известно! "Смерть лишь усиливает
пророческий глас. Мученики понастоящему опасны".
Одрейд наблюдала за тем, как ответное осознание распространялось по
залу, даже вплоть до верхних рядов.
"В тяжкие времена вступаем мы, Сестры, и должны смириться с этим.
Даже Мурбелла знает это. Иона знает теперь, почему я столь горячо жаждала
сделать ее Сестрой. Мы все так или иначе знаем это".
Одрейд повернулась и бросила взгляд на Беллонду. Никакого
разочарования. Белл знала, почему ее нет среди избранных.
"Это для нас лучше всего, Белл. Просочиться. Захватить их раньше, чем
они только начнут подозревать о том, что мы делаем".
Переведя взгляд на Мурбеллу, Одрейд увидела почтительное понимание.
Мурбелла начинала получать свои первые хлебы добрых советов от Иной
Памяти. Стадия безумия миновала, и она даже вновь обретала любовь к
Дункану. Возможно, со временем... Воспитание бенегессериток давало
уверенность в том, что она будет судить Иную Память по своей собственной.
Ничто в осанке Мурбеллы не говорило: "Держи при себе свои паршивые
советы!" У нее имелись исторические сравнения, и она не могла поддаваться
их очевидным посылам.
"Не ходи строем по улицам с теми, кто разделяет твои предрассудки.
Громкие выкрики часто легче всего проигнорировать". "Я имею в виду, найди
среди них тех, кто орет на свою глупую голову. Ты хочешь иметь с ними
общее?" Я говорила тебе, Мурбелла, теперь суди сама. "Чтобы создать
различие, найди точки приложения сил и нажми на них. Опасайся темных
переулков. Предложения более высокого положения есть всего-навсего обычный
отвлекающий маневр перед теми, кто марширует на улицах. Не все точки
приложения сил в верхних эшелонах власти. Они часто лежат в области
экономики или центрах связи, и если ты этого не знаешь, то высокое
положение бесполезно. Даже лейтенанты могут изменить ход событий. Не тем,
что изменяют отчеты, но принося нежелательные приказы. Белл прячет приказы
под сукно, пока считает их бесполезными. Я иногда приказываю ей для того,
чтобы она могла поиграть в свою игру в долгий ящик. Она это знает и
все-таки все равно играет в свою игру. Знай об этом, Мурбелла! И когда мы
войдем в Единение, изучи мои действия с великой тщательностью".
Гармония была достигнута, хотя и с трудом. Одрейд дала знак к
окончанию Совета, хорошо понимая, что не на все вопросы был дан ответ, и
не все вопросы были заданы. Но невысказанные вопросы могли просочиться к
Белл, где они найдут наиболее подходящее решение.
Те из сестер, что осторожничали, не станут спрашивать. Они уже поняли
ее план.
Покинув Большой Общий Зал. Одрейд ощутила, что приняла все
обязательства сделанного ей выбора, осознавая впервые предшествующую
нерешительность. У нее были сожаления, но лишь Мурбелла и Шиана могли
знать о них. Следуя за Беллондой, Одрейд думала о "местах, где я никогда
не буду, вещах, которые я никогда не увижу, разве что как воспоминания в
жизни другого".
Это была своеобразная ностальгия, что сконцентрировалась на
Рассеяниях и так облегчила ее боль. Слишком тяжело одной личности видеть
за пределами. Даже бенегессеритки с их накопленной памятью не могли
никогда надеяться уловить все воспоминания, до последней интересующей
подробности. Это было прерогативой Великого Замысла, Великой Картины,
Главного Течения. "Особенности моего Сестринства". Это были важнейшие
понятия, которые использовали Ментаты - наброски, движения событий и то,
что они несли, к чему они шли. Последствия. Не карты, но потоки.
"Наконец, я сохранила ключевые элементы нашей управляемой присяжными
демократии в первоначальной форме. Однажды они могут поблагодарить меня за
это".