Главная » » В день летний, туристический, прибрежный

11:03

В день летний, туристический, прибрежный

Фотографии в альбоме «На велосипеде. У моря. Август ... »,

К морю летнему...

Август, у моря, Природа, туризм, Азовское побережье, ( Читать дальше... )

***

На велосипеде, в день ясный походный... У моря Азовского славного... Август тихо пел нам песни, о том, что Лето жаркое уходит, ловите знойные лучи, Вращаете Землю вы ногами, не забывайте эти дни ...

*** Берег моря, август, велопоход...

***

У лета - финиш, у велосипеда - дистанция

***

У финиша лета, на большой велотропе

Август, туризм, Кубань, в дороге, летние картинки, фото, 2014 год, в походе, Diogensvistunov На дорогах Кубани

Велопробег.

***

В станицах Кубани, велотуризм, в дороге,
( Читать дальше... )

Метки:

Дни августа в свете вело-дорожном...

Дорога велосипедная, на земле Кубани

В пути велосипедном, дороги Кубани

Дороги... и возле них

Песнь велосипедная

В дороге, по краю...

Чтение... Автомобили мчатся

А я иду...

Они мчатся, а я ... педали кручу - иду

Автомобили мчатся по дороге,
А я иду, переставляя ноги.
Бензин-то вылетит в трубу,
А я… я все равно дойду.
7.08.2000.

***

*** ПОДЕЛИТЬСЯ

***

Новости - цветы, друзья, всякое текущее

... Читать дальше »

***

ПОДЕЛИТЬСЯ

***

Что же будет с человеком...через 1000 лет...

< ... Читать дальше »

Прикрепления: Картинка 1 ·Картинка 2

***

Лиля... Память об однокласснице

***

ДРЕВЛЯНЕ. Близнец Виктор Семенович

Виктор Близнец

ДРЕВЛЯНЕ

Из папиных рассказов

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.(«Новый завет», V, б)

Сотворение мира

Сначала не было ничего.

Ни неба, ни земли, ни людей, ни травы. Голубой сон. Вечный покой. Небытие.

А потом — как в Библии: из пустоты, из голубого сновидения выплыло вдруг что-то, и было оно похоже на лодку, а может, на колыбель.

Лодка стояла на приколе. Я лежал в лодке. Белые паруса баюкали меня.

«А-га-га, а-га-га», — прокуренным басом напевал кто-то. Этот кто-то был добр. Он давал соску. Очевидно, то был мой бог.

Это первое, что я помню. Вспоминаю или представляю себе — не знаю.

... Понесло на слепящий свет, над пухлыми подушками облаков, и земля уже качалась внизу, словно раскачанная колыбель. Только здесь, среди неба и звезд, я увидел, что путешествую не сам: в одном гнезде — а оно пахло ржаной соломой — сидит несколько ангелочков, и все они пучеглазые, длинношеие, словно ласточки. Я возлежу между ними, а правит лодкой наш добрый бог. Он сидит спиной к нам, дирижирует вишневой палочкой, на голубых хорах заливаются жаворонки, растрёпанная голова его упирается в поднебесье, ноги в потресканных сапогах касаются грешной земли. Я еще не понимал тогда, что я это я, а бог — наш отец, а бледнолицые херувимы — мои старшие сестры и единокровный брат. Где я, что со мной? — не в силах понять. Я вижу лишь тихую воду, которая затопила широкий мир; вижу голубые острова, то кудрявые, то круглобокие, что выныривают из тумана, покачиваются на волнах и где-то медленно растворяются. Все вокруг, как мираж: легкое, прозрачное, переменчивое. Я тоже легкий и прозрачный. Я боюсь вывалиться из лодки. Мне кажется: как только высуну руку, голубое течение подхватит меня и понесет туда, где все исчезает. С испугу ещё сильнее прижимаюсь к широкой спине, она пахнет солнцем и потом. Здесь мне хорошо, за тёплой спиной. Убаюканный шепотом волн и пением жаворонка, я засыпаю. Слышу сквозь сон, как кто-то сладко причмокивает: «Цту-цмок! Н-но, поехали!» Этот голос мне родной. Это голос того, кто всегда склоняется над колыбелью, когда мне чего-то очень хочется, плакать, кушать или пить. И сейчас я заплакал бы — так мне непривычно, так широко и ослепительно ясно в этом безграничном мире, — но он рядом, его теплая спина, его успокаивающий голос.