Тёмный 078 - 16 Февраля 2024 - Персональный сайт

Главная » 2024 » Февраль » 16 » Тёмный 078

22:08

Тёмный 078

***

===

Сьюн видела, как гасла надежда в глазах каждого из студентов, когда они узнавали, что его здесь нет и, возможно, никогда не будет. Сьюн отвечала, что он всё ещё ищет возможность получить шестую высоту, и даже пыталась приободрить ребят, но очевидная правда была слишком горькой.
Получив ответ, студенты отправились в бой, уже не веря в свою победу. Никто не знал, вернётся ли Киро.
Сьюн и сама этого не знала.
Истекли почти сутки, как она простилась с ним на вершине леданской горы. И простилась, скорее всего, навсегда. Прошёл уже день, как его нет, началась ночь. К рассвету Атлас будет растерзан, сопротивление по всем рубежам будет прорвано, а дальше останется совсем чуть-чуть, чтобы уничтожить последний оплот магов.
Она смирилась с тем, что Киро уже не появится. Ну и пусть. Это лучше, чем умирать на его руках!
Силы уходили с каждым часом, смерть приближалась.
Это пришлось признать.
От злости и отчаяния Сьюн ещё свирепее кидалась в бой, а её двуручный меч ещё быстрее отнимал жизни. Туманная коса выкашивала целые отряды латчей, Хлыст солнца слепил и парализовал мертвоедов, тотем парил над полем битвы и рвал на части летающих монстров, спасая от них магов внизу.
— Белая Сова! Сова-а-а-а! — вдруг услышала Сьюн.
Через дым горящей улицы к ней мчалась Таби Нобу.
Она неслась со всех ног, перескакивала трупы и кучи камней брусчатки. Всё лицо девчонки было в крови, она прижимала раненую руку к животу, но скорости не сбавляла.
— Сова-а-а-а-а-а-а! Сова-а-а-а!
Рубанув очередного кислотного паука, Сьюн бросилась ей навстречу.
— Сова… помоги… они не справятся без тебя…
Таби трясло, но она всё же смогла сказать то, ради чего так спешила:
— Я с ног сбилась тебя искать… Рин прибежала с медсёстрами. Они сказали, что видели что-то страшное… там директор Стронг и Кезарий… и Фонтей… и там огромный жёлтый пёс… огро-о-о-о-о-мный… и тот ратник, который недавно нападал на школу… в золотом доспехе… он верхом на том псе…
— Жёлтый пёс? — Внутри Сьюн всё похолодело. — Древнее чудовище? Может, золотой волк? Волк, изрыгающий солнце?
— Я бы сказала: сожравший его… — выдохнула Таби.
Она не поняла, о чём говорит Сьюн, а вот та сразу подумала о гербе императорского дома Атласа. О волке, изрыгнувшем солнце.
Такое древнее чудовище действительно существовало в легендах, но неужели ратник Ткач когда-то нашёл его и убил, а теперь, с помощью силы Ниманда, создал копию, чтобы победить сильнейших воинов Атласа?..
Таби закусила губу.
— Там… в центре Диона… Рин сказала, что всё происходит прямо на императорской площади… Сова, помоги… — Трясущимися руками Таби схватила Сьюн за плечи. — А где Киро?! Я не могу его найти! Где он?!
Сьюн сжала кулаки.
— Киро нет! Нет его, Таби! И никогда не будет! Примите этот ответ или умрите!! Хватит на него надеяться! Сражайтесь сами! Он ушёл! Ясно вам? Он рискнул, но риск не оправдался! Такое бывает!
Таби вдруг отшатнулась и с ужасом уставилась на Сьюн.
— Что с тобой?..
— Я ненавижу твоего брата — вот что!!!
— Да это всем известно… я не про него… я про твою кожу… она искрится… — Таби выдохнула, зажала ладонью собственный рот и сделала ещё пару шагов назад.
И тут Сьюн ощутила, что с её телом что-то происходит.
В неё будто из ниоткуда полилась энергия, жидкая и прохладная… и сердце так бешено заколотилось… и бросило в жар, такой сильный жар.
— Твой доспех! Он меняется! — выкрикнула Таби и опять зажала себе рот.
Сьюн посмотрела на свои руки.
Её туманные серебристые перчатки преображались прямо на глазах. Они покрывались узорами, а те наполнялись раскалённой лавой, от пальцев до самых плеч.
Лава горела всполохами огня.
По плечам легла белая броня с когтистыми наростами. Ленты на животе превратились в широкий пояс-корсет, а короткая пластинчатая юбка стала кольчатой, разделилась на лоскуты и удлинилась сзади до земли. Бёдра обхватили ремни-подвязки, соединяющие высокие сапоги с поясом.
Броня была полностью белой, но узоры из лавы и часть раскалённых пластин говорили о том, что к доспеху Белой Совы примешана ещё и другая сила.
Сьюн провела рукой по голове, нащупав острозубую диадему.
Длинные волосы так и остались заплетёнными в косу, но теперь их скрепляла не серебристая нить, а белые кольца, украшенные орнаментом из лавы.
Таби Нобу наблюдала за преображением Сьюн и не могла сказать ни слова. Она то закрывала себе рот, то снова опускала руку, закусывала губу и перетаптывалась на месте, будто очень хотела в туалет.
Сама же Сьюн никак не могла поверить в то, что происходит.
Её новый доспех означал, что Киро получил шестую высоту. Получил!
Он сделал это только что… в эти самые секунды… он тоже преобразился, облачившись в Высший драконий доспех, и от его великой силы и Сьюн досталось немного огня и лавы. Великие Каскады, тогда какой же у него доспех?.. Хотя какая разница?
Сердце Сьюн колотилось от радости и надежды.
Её возвышение значило, что Киро сможет открыть портал обратно, он сможет вернуться…
…а когда вернётся, она открутит ему голову!
Ну конечно! С большим удовольствием! От счастья и любви она придушит этого пфырншча, как только он осмелится показаться ей на глаза!
Сьюн улыбнулась ошарашенной Таби, но, похоже, та пока ничего не поняла.
— Когда твой дурной братец явится, не забудь поздравить его с шестой высотой.
— А?.. — Рот девчонки открылся.
— Кажется, Ткачу и его желтой псине осталось недолго, но об этом знаем только мы с тобой. Ну и ещё Киро.
— Киро?.. — Таби часто-часто заморгала и наконец захлопнула рот. Вот теперь до неё начало доходить. — Киро получил шестую высоту… поэтому твой доспех изменился, да? Вы же связаны…
— Не представляешь насколько. — Сьюн подняла правую руку, вызывая оружие.
В ту же секунду в её ладонь легла рукоять двуручного меча. Это был белый клинок, полыхающий огнём, с навершием из огранённого алмаза, внутри которого мерцало белое перо.
Пока она разглядывала своё новое оружие, небо оглушил птичий крик.
Затаив дыхание, Сьюн посмотрела наверх.
Над порушенным пригородом Диона парил её новый тотем — гигантская сова размером с дракона. Её глаза тлели оранжевым пеклом, белые перья блестели лезвиями и искрились вспышками огня, а крылья закрывали сразу половину ночного неба.
Да, это было прекрасно. Невероятно и мощно!
Теперь Сьюн не хватало лишь одного. Её легендарного домината.
Таби наконец пришла в себя и подала голос:
— Сова, а что делать с тем жёлтым псом?
Сьюн убрала меч.
— Я сейчас же отправляюсь к Альмагору. Надерём шею прихвостню Ниманда!
Она мысленно призвала к себе тотем, и птица сию секунду полетела к хозяйке. Сьюн взяла разбег и, подпрыгнув, оседлала свою пернатую убийцу. Она сделала это точно так же, как когда-то делал Киро — отчаянно и нагло, покоряя своей воле любого, кто попадётся под руку.
Белая птица устремилась в небо.
Взмахнув крыльями, она полетела над полыхающими кварталами пригорода. С высоты было видно, что сопротивление магов уже сломлено — под натиском армии монстров, песочных воинов и мертвоедов они отступали по всему пригороду.
Казалось, ночь и смерть объединились, чтобы поглотить побольше жизней, будто волк действительно сожрал солнце. Ни луча света… ни сияния надежды…
В то самое мгновение, когда Сьюн думала о мраке и смерти, небосвод вдруг озарился огнём. Это случилось так неожиданно, будто утро перепутало время суток. Вокруг даже стало жарче.
Не сбавляя скорости, Сьюн подняла голову.
Прямо над тотемом, параллельно её полёту, в небе летел крылатый монстр. Вдвое больше, чем птица Сьюн. Его чёрная чешуя настолько раскалилась, что источала свет, по прожилинам крыльев текла лава, а за ней тянулся шлейф из искр и дыма.
Дракон.
Это был исполинский древний дракон.
Он летел точно с той же скоростью, что тотем, и в том же направлении. Его тень накрыла белую птицу Сьюн, и казалось, если он чуть снизится, то заденет её лапами и навалился чешуйчатым животом.
Можно было попрощаться с жизнью, но Сьюн чувствовала что-то такое, от чего всё её естество трепетало от благоговения.
Этот дракон был не один.
— Если это ты, я тебя убью, паршивец! — Сьюн резко сделала крен и свернула вправо.
Дракон виртуозно повторил за ней, будто точно знал, куда она свернёт.
Это было страшно и упоительно одновременно.
Сьюн взяла влево.
И снова чешуйчатый гигант повторил её манёвр!
— Ах ты гад!
Она не собиралась играть со смертью, обгонять чудовище, провоцировать его или скрываться, поэтому приказала птице затормозить, оставив дракона впереди, а самой обогнуть его и рывком подняться вверх.
Тотем сделал всё в точности с приказом, и когда Сьюн догнала дракона и полетела с ним параллельно, то увидела…
— Убью-ю, га-а-а-ад!
Вообще-то, она собиралась закричать что-то ласковое и красивое, но почему-то закричала «Убью, гад!».
Оно вышло само. Зато в эти слова она вложила всю свою нежность.
Киро повернул голову и посмотрел на неё. Наверняка, под шлемом своего наикрутейшего доспеха он улыбался. Весь в чёрной огненной броне, да ещё и верхом на драконе, её доминат выглядел невероятно красивым и непобедимым.
«Ну почему я снова хочу ему ... ?..» — Эта мысль тоже появилась сама собой, очень не вовремя.
Они продолжали лететь параллельно друг другу.
Киро на чёрном драконе и в чёрном доспехе; Сьюн — на белой птице и в белом доспехе. Такие разные, из разных миров, но Сьюн знала, что их души скреплял общий огонь, самое настоящее небесное пламя.
Думая об этом, она в конце концов не сдержала порыва: отпустила перья на шее птицы и приготовилась к прыжку, а потом, выждав несколько секунд, сделала то, о чём мечтала — устремилась к Киро, чтобы наконец воссоединиться с ним.
В опасном прыжке она преодолела огромное расстояние и приземлилась точно позади своего домината, на загривок его дракона.
Их стремительный полёт продолжился, и чтобы не упасть, Сьюн обняла Киро сзади. Она тесно прижалась к его раскалённому доспеху и прошептала:
— Какой ты горячий, котик.
Возможно, она и в этот раз сказала не то, что нужно. Ей было плевать. Сьюн могла говорить всё, что угодно — смысл её слов всё равно был один: они снова вместе, и никто больше не отнимет её тёмного рыцаря.
Даже смерть.

***

===

Книга 6. Эпизод 21.

Ради одного этого момента стоило вернуться.
Я летел на драконе, крепко ухватившись за цепи, а к моей спине прижималась Белая Сова. Казалось, я чувствовал жар её тела даже через броню.
В белом огненном доспехе Сьюн была сногсшибательна, а ещё меня до сих пор будоражило от мысли о том, что она прыгнула ко мне на дракона при такой бешеной скорости и на такой высоте.
Это ж как она соскучилась!
Её пернатый тотем летел рядом, готовый в любую секунду встать на защиту своей хозяйки, ну а я наращивал скорость полёта, стремясь быстрее добраться до Ткача и Ниманда.
Уже сейчас было видно, что защитникам Диона осталось совсем немного, чтобы окончательно сдаться, и надо было успеть поменять расстановку сил.
Хам стремился вперёд, расправив исполинские крылья, и везде, где он пролетал, многие останавливали сражение, чтобы уставиться в небо, открыть рты и ужаснуться до полусмерти.
Мы летели над домами и улицами, площадями и парками — всё это дымилось, горело, трещало, рушилось. А мы всё летели и летели, пока вдалеке, на центральной площади города я не увидел золотистый свет.
— Киро, это он! — выкрикнула Сьюн позади. — Это Ткач на золотом волке!
Я хотел обернуться и переспросить: что за такое золотой волк, но в этот момент сам его увидел.
Он появился за крышами самых высоких дворцовых зданий… и действительно золотой, трпыфшч!.. Гигантская псина размером не меньше моего дракона. Волчара был облачён в золотистые пластины брони и блестел, как начищенный слиток.
— Это копия! — опять прокричала Сьюн.
Я уже и сам понял, что это копия — от существа не исходило никакой ауры.
Ну надо же, Ткач когда-то умудрился отыскать древнее чудовище-волка, да ещё и уничтожить его. Кто знает, может быть, это было лет сто назад, когда Ткач только появился в этом мире, переродившись как свободный ратник шестой высоты.
Хотя и неважно, когда это произошло — факт оставался налицо: ратник имел достаточную силу, чтобы убить могучее чудовище. Но я был уверен, что без обмана там не обошлось, и в своей тактике Ткач использовал разговоры.
Схватка намечалась серьёзная.
— Прыгай обратно на тотем! — крикнул я Сьюн. — И не лезь в самый огонь!
Девушка вцепилась в меня на секунду, но потом всё же отпустила и отстранилась.
— Если ты погибнешь, доминат, то я тебя убью! Своим большим белым мечом!
Тотем подлетел ближе, и Сьюн ухватилась за его ноги, а потом ловко перебралась ему на спину. Птица накренилась вправо и пошла на круг над площадью; я начал облёт с другой стороны.
И вот когда вся картина боя открылась моим глазам, морозец ужаса пробрал меня до самых поджилок.
За другим зданием блеснуло ещё одно волчье тело в такой же броне… а потом ещё…
Ткач привёл не одно чудовище.
Их было три.
Три гигантских волка в золотой броне, и на одном из них, самом крупном, вожаке, восседал ратник в тех самых Высших Волчьих доспехах, о которых говорил Стронг.
Это была сверхкрепкая броня, которую не пробить — я помнил это ещё по сражению в школе. Тогда, лишь объединившись с Кезарием, мы смогли отбить атаку Ткача, но даже при двойном натиске ни один из нас золотого вражеского доспеха так и не поцарапал.
А тут ещё и псина в такой же защите.
Чёрт… три псины…
Волчий вожак рычал, извергая из пасти ядовитые пары и зелёные молнии, клацал зубами, кидался на атакующих и рушил здания.
Со всех сторон в волка летели лавины магических атак, залпы пламенной золы, стрелы, сети, копья и мириады ядовитых бомб. По всей площади носились около двух сотен магов, многие гибли под лапами чудовищ прямо в атаке, многие нападали из-за прикрытия завалов, но ни у кого из них не было шансов.
Все эти люди лишь отвлекали волков и не давали им пройти дальше. Смерть защитников Диона была делом времени, очень короткого времени.
Среди них я заметил не только первого помощника Элиаса Йорго и сослуживцев Фонтея, с которыми когда-то разговаривал на приёме у Йорго, но и преподавателей Трон-Стронга. Учителя Сато, профессора Соломона Спиро, Тизифа Ибока, Бакчо Барбара и других.
Все они были здесь.
На крыше одного из зданий я увидел две высоких тёмных фигуры: это были Альмагор Стронг и его Кезарий.
Именно на них приходились основные удары вожака волков. В директора и его ратника летели ядовитые пары и зелёные молнии, а огромная пасть то и дело рычала и клацала — волк проводил стремительные атаки, чтобы ухватить хотя бы одного из противников.
Только это было непросто.
Директор отправлял мощные дальнобойные атаки волку прямо в глотку и глаза, а Кезарий отбивал своего домината, накидываясь с мечами на чудовище, когда оно пыталось задействовать зубы.
Были видно, что оба воина сражаются на пределе.
Кезарий и без того был обессилен, но всё ещё атаковал врага и защищал Стронга настолько самоотверженно, что это казалось невозможным. Исполинская собачья морда была изранена и повсюду разбрызгивала чёрную кровь.
На крыше другого здания мелькнула фигура ещё одного воина. Могучий, высокий, крупный. Облачённый в доспехи, будто из слоновой кости, он держал в руках меч и щит, созданные из света.
Это был Филат Фонтей.
Его сила действительно увеличилась после убийства другого мага-джадуга. Раньше у Фонтея было только световое оружие, а теперь появились и доспехи. Именно они и защищали его от ударов чудовищ.
Защитники Диона всё ещё держали оборону, но с каждой минутой их число становилось всё меньше. Через полчаса площадь опустеет, как и город.
Я натянул цепи и приготовился к прыжку.
— Наш выход, Хам! Вали главного волка, а я сброшу его всадника!
— Ш-ш-ш-х-х-х-х-х-х-х… — прошипел дракон, сделал мощный рывок вверх, а потом спикировал прямо на волка.
Я оттолкнулся и подпрыгнул на Львиных лапах.
Шестая высота в разы усилила все мои заклинания, ранговые техники мага и навыки ратника. Прыжок вышел грандиозным, с мощной ударной силой — Ткач даже не успел отреагировать.
Он слишком увлёкся тем, что мелькает внизу, чтобы смотреть наверх, да и меня он уже не ждал. Сюрприз оказался таким неожиданным, что я с лёгкостью сбил Ткача с загривка его чудовища.
Мы сшиблись в схватке уже в воздухе, вцепившись друг в друга на бешеной скорости и летя прямо в одно из дворцовых зданий.
Секунда.
Ещё одна…
Первыми на пути попались колонны — мы проломили сразу две. Дальше была стена — проломили и её.
В итоге упали внутри одного из залов, перекатились по осколкам, продолжая хлестать друг друга кулаками, ну а потом оба ударились уже во внутреннюю стену.
Зал задрожал.
Сверху посыпалась штукатурка, облицовка, лепнина, картины и зеркала. Загрохотало, затрещало, зазвенело. От пламени моего доспеха вспыхнула мебель и портьеры.
Ткач погрузился во тьму и внезапно отпрянул от меня, уклоняясь от ближнего боя. Я вскочил и тоже погрузился во тьму, чтобы увидеть противника.
Он стоял уже у противоположной стены и готовился атаковать, призвав свои золотистые мечи. Зал наполнился дымом и едким запахом гари.
— Пришёл всё-таки, — пробасил ратник.
— Прилетел, — поправил я.
Он размял шею, щёлкнув пластинами брони.
— Предлагаю поделить Атлас и Юбрион на двоих. Ниманду всё равно ничего не нужно, а двух свободных ратников шестой высоты уже никто не победит.
Я быстро оглядел его доспех, выискивая слабые звенья.
— Твоё королевское прошлое не даёт тебе жить спокойно?
Ткач пошёл на меня, приготовив мечи. Под его ногами захрустели стёкла и осколки камней.
— Да что ты знаешь о моём королевском прошлом, нищенское отродье. О моей великой стране, о моём великом роде и моих великих подвигах. Ты ничего не знаешь!
— Тянет на старенькое? Решил и тут себе страну к рукам прибрать?
— Я не собираюсь веками прозябать без величия! Ты и сам скоро с этим столкнёшься, глупец, потому что тебе тоже захочется величия.
Он ускорил шаг и добавил с яростью:
— Если ты не сдохнешь до того, как поймёшь, что свободный ратник может жить вечно! Вечное величие!
Я тоже ускорил шаг и тоже приготовил мечи. Те самые, каменные с лавой.
— Свободный ратник может жить вечно, тут ты прав. До тех пор, пока его не прикончит другой ратник!
Больше мы не разговаривали.
От первого удара мечей снова задрожал зал, опять посыпалось с потолка. Вот теперь, когда Ткач столкнулся с равным по силе, до него, кажется, дошло, что он действительно рискует сдохнуть, так и не получив вечного величия.
Два тёмных рыцаря шестой высоты с одинаковым набором навыков и в Высших доспехах Творцов — это гарантировало жестокий бой. Только я ещё и магией владел, а значит, превосходил Ткача в возможностях боя.
Он почувствовал это сразу.
Пока мы бились на мечах, я одновременно читал заклинания. Через несколько секунд зал озарили зелёные огни. Они пролетели через разбитые витражи и проломы в стене и завертелись вокруг моего противника.
На этом я не остановился и использовал Моментальную заморозку, пропустив лёд через клинки, ну а следом ударил Огнями небес. А если учесть, что мои мечи и без того полыхали огнём и брызгали лавой, то эффект вышел жутким.
Ткач ушёл в глухую оборону.
Он еле успевал отбивать мои атаки, а некоторые — пропускал. Раза четыре я ударил по его золотым доспехам и даже оставил на них царапины, как ножом по консервной банке. Только эти царапины исчезли за секунды, и броня Ткача опять засверкала, как новая.
В это время его слепили Зелёные фонари, замедляла заморозка, жгли Огни небес. Его оружие уничтожали мои каменные клинки, а его волю ломал мой Незримый плен — руки Ткача еле справлялись с тем, чтобы их не распяло прямо тут, посреди зала.
Отбиваясь на пределе, он начал отступать.
Отходил к той самой стене, у которой твердил мне о вечном величии.
Всё вокруг горело, тлело и покрывалось угольной гарью.
В дыму и огне звенели мечи, гудели от урона доспехи, воздух грелся, а в дыму уже мало что можно было рассмотреть. Лишь в отблеске золотого свечения я всё ещё видел силуэт своего противника.
И вот когда Ткач почти прижался лопатками к стене и был близок к тому, чтобы поддаться моему Незримому плену, здание содрогнулось и начало рушиться. Пол хрустнул, затрещали стены и потолок, а по округе пронеслись раскаты рычанья. От него на полу затряслись осколки.
Через мгновение в разбитых окнах я увидел, как на здание несутся два чудовища.
Дракон и волк схлестнулись в смертельной схватке и крушили всё подряд. Лишь мельком я успел заметить, что гигантское тело Хама окружает облако зелёных молний, а по жёлтой броне пса течёт кровь вперемешку с раскалённой лавой.
После этого здание рухнуло.
Смялось, как бумажное.
Ткача снесло вместе с половиной разрушенного дома, завалило и стащило куда-то под обломки. Я увернулся от падающего потолка и бросился в сторону — туда же, куда упал Ткач, чтобы не дать ему сбежать. Надеяться на то, что этот сверкающий золотом ублюдок сдохнет под завалами, было бы глупо.
Я оказался прав.
Обломки здания вспыхнули светом, а через несколько секунд отлетели в стороны и упали на площадь, раздавив сразу несколько человек.
Ратник отбросил от себя куски стен и остался стоять, ну а я снова кинулся в бой, налетев на противника с прыжка Львиных лап.
Чтобы не подпускать меня близко, Ткач тут же отправил в мою сторону Точечные вихри и цепи Теневых пут. Сразу с десяток того и другого. Он не церемонился и больше не лез ко мне в ближний бой, не бравировал и не изображал крутого — теперь Ткач просто пытался выжить.
Он швырялся дальнобойными атаками и порой в меня попадал. Его Теневые путы сшибали меня с ног, цеплялись гарпунами за броню и только через какое-то время сгорали в пламени моего доспеха.
Я падал и поднимался, уворачивался и вновь кидался в бой, отправляя Ткачу такой же смачный дальнобойный ответ.
Наша схватка шла параллельно схватке Хама и вожака волков.
Они рычали, метались и катались по площади, как бешеные великаны, и не описать, что сейчас творилось на площади. Коротких взглядов по округе хватало, чтобы понять, что от ближайших зданий уже ничего не осталось — одни сплошные завалы, пожары и треск камней.
Магам пришлось разбежаться подальше, чтобы не попасть в жернова этой грандиозной битвы. Сейчас их атаки сосредоточились на двух оставшихся псах.
Одного из волков терзал и выклёвывал ему глаза тотем Сьюн, а второго уже завалили набок Стронг, Кезарий и Фонтей. Обоим псинам осталось недолго.
Тем временем Хам бился с вожаком стаи.
Дракон то взлетал в небо, как коршун, то пикировал вниз и поливал противника лавой. Они атаковали и рвали друг друга клыками, поражали молниями. Хруст их брони оглушал весь Дион. Несчастная площадь утопала в чёрной крови чудовищ, задыхалась в ядовитых парах и плавилась в лаве.
Над городом стоял плотный туман, поднималось горячее марево. Казалось, запахами сырости и истерзанной плоти пропиталось само небо. Оно светлело и приближало рассвет, а битва всё продолжалась.
Ткач всё так же не подпускал меня к себе, метался от одного завала к другому, укрывался в развалинах стен и колонн, швырялся обломками, вихрями и цепями Теневых пут, а я всё так же стремился достать его и подобраться вплотную.
С такой силой и мощью наша битва могла длиться бесконечно, поэтому пришлось менять тактику прямо на ходу.
Ткач двигался быстро, но его тяжёлый золотой доспех не давал ему манёвренности. Уходя от моих атак, ратник всегда двигался по прямой, от укрытия к укрытию, и мне не составило труда вычислить ближайшую точку его маршрута.
В очередной раз согнав его с места Лентами-ножами и ударом Звукового урона, я развернулся и со всей дури всадил кулаки в брусчатку площади.
Чёрт, у меня чуть руки не отвалились!
Но это стоило того.
По площади пошли глубокие трещины, камни вокруг них полопались и раскалились докрасна, а потом огромная борозда взрыла толщу брусчатки и понеслась в то самое место, куда метнулся в этот момент Ткач.
Он не успел свернуть, инерция потащила его напрямую, и столкновения с моим Ударом гнева ратник избежать не смог.
Его отшибло назад. Спиной он снёс одну из немногих стен, что тут остались, и рухнул на груду обломков. В этот момент я уже летел на него в прыжке Львиных лап, только на этот раз использовал не мечи, удары которых золотой доспех Ткача всегда выдерживал, а провёл захват и бросок.
Простой захват шеи и простой бросок через бедро… э-э… помноженный на мощь шестой высоты.
Я ударил точно так же, как учили меня ещё в лагере Юбриона. Спасибо Буфу Такесу и Отто Вуду. Их уроки были короткими, но действенными, и такого Ткач не ожидал.
Его тяжеленный доспех жалобно звякнул от удара о камни.
Раздался глухой и еле слышный треск, будто раскололся орех. Оружие ратника отлетело в сторону, ну а моё, наоборот, появилось.
Мечи вспыхнули огнём, я наступил на грудь ратника, коротко размахнулся и вонзил клинки в единственное место, которое посчитал возможным пробить — волчий оскал в шлеме.
Всадил оба меча прямо туда.
Ткач дёрнулся и вцепился в мои клинки, но я продолжал вдавливать их в его шлем. Держал изо всех сил, до боли в руках, бешеного жара по всему телу и скрипа зубов.
В этот натиск я вложил всю свою драконью ярость. Груда камней, на которую я завалил ратника, нагрелась и задымилась, Ткач неистово задёргался подо мной — вот теперь он прочувствовал, что значит скорая смерть, вот теперь он запаниковал.
Прошло ещё несколько тяжёлых секунд.
От натуги у меня чуть глаза не вылезли — держать мечи становилось всё сложнее, уж слишком рвался из-под меня Ткач. Но вот пламя от клинков пробило защиту золотого доспеха и перекинулось на шлем.
Я убрал ногу с груди ратника и вынул мечи из его шлема. Жёлтая броня продолжала гореть, а Ткач уже не мог встать на ноги. Сил ему хватило только на то, чтобы приподняться на локте и рывком сдёрнуть полыхающий шлем с головы. Правда, это не избавило его доспех от пламени, но дало ему возможность вдохнуть воздуха.
Обе его щеки были пробиты, лицо заливала кровь, изо рта текла розовая пена.
Он вдохнул и с бульканьем выдохнул, его покрасневшие глаза посмотрели на меня.
— Где твой босс? — спросил я, снова приготовив мечи. — Где Ниманд?
Ткач будто не услышал моего вопроса.
Он сплюнул кровью и поморщился.
— Доволен, ублюдок?.. Ты же остался один… один такой на свете… что делать будешь всю свою бесконечную жизнь?.. Остальные ратники сдохнут, а ты останешься… один… и поверь, ты не сможешь добыть сверх-опыт, который откроет тебе наивысшую ранговую технику шестой высоты… за сто лет я убил много древних чудовищ, но мне так и не хватило духовного опыта… и тебе не хватит… даже если ты убьёшь своего дракона… даже если убьёшь сотню таких…
Я приблизил к его роже полыхающие клинки.
— Может, стоило поговорить с ними, а не убивать? Они бы опыт тебе так отдали. Им же не жалко. Хотя тут смотря для чего. Судя по твоим методам, ты из того же мира, что и я. Из мира, где магии не существует. Верно?
Он снова сплюнул, не ответив на мой вопрос.
— Так где Ниманд? — спросил я, хотя и на это ответа, конечно, не ждал.
Ткач отполз по камням назад, не сводя с меня глаз.
— Ты не сможешь его убить… это невозможно…
— А вдруг получится. — Я опять наступил на его грудь и задал ещё один вопрос, на который тоже не ждал ответа: — Как уничтожить множественную материю навсегда?
— И это невозможно… если нельзя убить создателя, значит, не убить и его магию…
— А вдруг получится, — повторил я. — Только ты этого уже не узнаешь.
Мои горящие клинки прижались к его шее.
Кожа Ткача тут же покрылась чернотой и начала тлеть, но ратник не заскулил от адской боли. Его взгляд устремился в небо, а залитые кровью губы скривились в улыбке.
— Пусть я сдохну… но подарок ты от меня всё равно получишь… сгори в аду, ублюдок…
«Раз ты знаком с адом, значит, ты из моего мира», — мелькнула мысль.
Я не стал оборачиваться назад, а сначала доделал дело, чтобы не оставлять врага за спиной.
Мечи коротко рубанули Ткача по шее и отсекли ему голову. Его золотистый доспех вспыхнул, как факел, раскалился, раздулся и оплавился, а потом расплылся тягучей лужей вместе с телом, которое хранил внутри себя весь этот бесконечный век.
Вот теперь можно было и обернуться.
Когда я это сделал, то понял, что со смертью Ткача сражение за Дион ещё не окончено. В предрассветном небе клином летели семь чёрных леданских драконов…
* * *
Драконы приближались.
Это были точные копии того самого чудовища, которое сейчас мёртвым лежало в леднике на вершине горы Абелайо. И теперь ему никогда не узнать, что его тело использовали для уничтожения мира, которому оно когда-то подарило магию.
Была и хорошая новость.
По размеру эти чёрные ящеры были на четверть меньше моего дракона, а это уже внушало надежду.
Я быстро окинул взглядом площадь. Среди разрухи, дыма и огня ко мне шел измазанный в зелёном яде Хам. Он беспрерывно чихал лавой и водил израненным носом, а позади него, в развалинах двух зданий, лежал мёртвый вожак псов.
Вокруг его истерзанного тела растекалось целое озеро чёрной крови, только вид поверженной твари не вызывал восторга, внутри всё содрогалось от мысли, что этот пёс сейчас возродился в моём мире.
На другой стороне площади лежали ещё два убитых волка.
Дело закончили Стронг, Кезарий, Фонтей и группа ратников, но порадоваться им не довелось — они торопились распределить силы для сражения с новой напастью.
Стронг быстро отдавал приказы, все кричали и смотрели в небо, а к площади тем временем стекалось всё больше мертвоедов.
Они, как стервятники, чуяли самое лакомое место в городе и вели туда своего предводителя — Отца Хинрика. Ростом он был на голову выше обычного мертвоеда, да ещё и толстенный, будто боров в колпаке и при костюме.
Он восседал в седле на иглокожем волке, швырялся кинжалами и, несмотря на свою упитанность, проводил точные и молниеносные удары. Бил он всегда в шею и за те несколько секунд, пока я за ним наблюдал, он умудрился метнуть кинжал раз десять и не промахнуться.
Тут краем глаза я увидел, как мелькнула белая птица Сьюн. Она рывком поднялась в небо с одной из развалин и устремилась на бой с леданскими драконами.
Чёрт возьми, она полетела туда одна!
Я крепко ругнулся и добавил сквозь зубы:
— Сказал же, не лезь в огонь. Не ратник, а зараза.
Убрав мечи, я понёсся к Хаму. Тот понял всё без слов: пригнул голову, подставляя мне загривок.
Прыжок.
Цепи в руках.
Взмах драконьих крыльев.
И вот мы снова поднялись над разрушенным и стонущим городом. Внизу к схватке с драконами приготовились самые стойкие маги.
— Ломай им крылья! — крикнул я Хаму.
Дракон ускорился и полетел прямо в лоб центральному ящеру.
Не сбавляя скорости, он набросился на противника, сбил его в сторону и вонзил зубы в его чешуйчатую шею. В то же время тотем Сьюн вцепился когтями другому дракону прямо в морду.
Мы разбили стройный клин ящеров.
Началась схватка в небе, в первых солнечных лучах.
Пока я и Сьюн уничтожали первых двух драконов, оставшиеся пятеро спикировали вниз, распределились и с лёту принялись жечь город, поливая его пламенем и круша хвостами дома.
Чёртова огненная мясорубка!
Выжить в ней было почти невозможно.
Пока Хам грыз шею своего противника и хрустел его чешуёй, я еле держался за цепь одной рукой, а второй всё же умудрялся помогать магией: удар за ударом наносил урон ящеру, смешав Точечный вихрь с огнём доспеха. Получился смертельный коктейль, на который даже леданский дракон среагировал.
Его чёрная броня на боку раскраснелась и начала покрываться пузырями, а потом наступила очередь крыла. Кость за костью, перепонка за перепонкой, оно почернело и в конце концов вспыхнуло.
Хам швырнул ослабевшего ящера вниз и устремился на добивание.
Тот рухнул в жилые кварталы, разломал и протаранил несколько зданий, после чего вскочил на дыбы и окатил огнём улицу.
Те деревья, что уцелели после атаки волков, заполыхали так быстро, что сгорели дотла в течение нескольких секунд. Обуглилось все, что попалось на пути леданского пламени, будто сам вождь Абелайо восстал из мёртвых и решил отомстить магам за смерть своего потомка Дуивеля.
Хам закончил с ящером быстро и почти аккуратно.
Он просто приземлился на того сверху, прижал собой, как чугунный пресс, и перекусил ему хребет.
В эту секунду я ещё больше проникся любовью и уважением к своему дракону. Правда, для радости всё равно было мало причин.
Город утопал в огне, и кроме драконов, развалины Диона наводнили кислотные пауки, кровососы и прочие монстры. И конечно, мертвоеды, их были тысячи, сотни тысяч, несметная тьма, выкосить которую сможет только армия высокоранговых магов.
Армия, а не то скромное число, что есть сейчас. Иначе, пока мы возимся, от Атласа ничего не останется.
Я натянул цепи, и Хам снова устремился в небо, но не успели мы взлететь повыше, как в одном из кварталов я увидел сияние школьного портала Трон-Стронга.
У меня заколотилось сердце.
Это была Люче!
С высоты было видно, как ворота портала распахиваются, и оттуда выбегают полумаги. И не двое, как обычно. Кроме Хио и моего брата, там были еще дети — те самые, которых мы спасли из Гнездовья и которые поселились в долине у реки Тысячи легионов.
Люче нашла их.
Вместе с полумагами вышла и Селена Тимо.
Девушка выстроила ребят в ряд и подняла руки, будто руководила оркестром, ну а потом произошло то, о чём я так молился, но даже боялся произнести вслух.
Вокруг каждого из полумагов замерцала жидкая аура.
Они разгоняли её каждый в своём ритме, кто-то быстрее, кто-то медленнее, но у всех она сияла всё ярче и текла всё стремительнее, пока фигуры детей не скрыли водянистые сферы, точно такие же, как я видел у Хама, когда он делился со мной духовным опытом.
И пока Селена руководила полумагами, Люче звала магов — всех, кого могла найти поблизости. Она подводила их к сферам с аурой и говорила, что нужно делать.
«Испить и передать дальше» — вот, что это было.
Израненные маги выстраивались в очереди и получали свою порцию силы. Они держали друг друга за плечо, и аура просто перетекала от одного к другому, всё дальше и дальше.
Кто-то сразу отправлялся в бой, повысив ранг, а кто-то вставал на его место, чтобы не рвать цепочку передачи. Так духовный опыт снова продолжал переливаться от мага к магу.
К источнику подходили всё новые люди, и постепенно город покрывался сетью голубых вен. В огне и дыму засверкали реки духовного опыта, и их становилось всё больше и больше.
Это было невероятно!
Издалека я не видел лица Селены Тимо, но не сомневался, что в эти минуты эта упёртая слепая девушка была счастлива. Сбылась её великая мечта: духовный опыт передавался без убийства — им просто делились, его испивали и передавали дальше, как амброзию адами Фонтея.
Даже Хам прореагировал.
— Х-х-х-у-у-у-у… Х-х-х-х-у-у-у — выдохнул он, оглядывая весь процесс с высоты.
Наверняка, именно так древние чудовища и делились магией в каком-нибудь другом, более мудром, мире.
Зрелище завораживало. Правда, я наблюдал за ним недолго.
На центральной площади что-то вспыхнуло и задымило так, что город погрузился в чёрные клубы, будто загорелся нефтяной танкер.
— Вперёд! — Я направил Хама в сторону огня.
Через несколько секунд открылся вид на площадь и двух сидящих на ней драконов, что жгли двойным огнём остатки дворцовых зданий. Но и это было не всё. Эти две твари оттеснили Стронга и Кезария от остальных магов и целенаправленно пытались их убить. Третий тем временем отвлекал Фонтея на себя.
Леданские драконы не просто убивали — они точно знали, кого им надо убить, и как сделать это правильно. Их будто обучили и науськали.
— Быстрее, Хам! Отобьём! — рявкнул я.
Хам спикировал вниз и обрушился на одного из ящеров, вонзив когти в его спину и сразу же поломав ему крылья.
На второго ящера накинулись Стронг и Кезарий, они атаковали его с двух сторон и сработали настолько слаженно, что, оставшись без подмоги, леданская тварь начала отступать.
Но тут случилось то, чего не ожидал никто.
Тот ящер, что сражался с Фонтеем, внезапно подлетел, оставив бой с магом-джадугом, затем низко спикировал, снеся брюхом пару крыш, развернулся прямо в воздухе и мощнейшим ударом хвоста атаковал Кезария.
Ящер буквально вбил ратника в камни брусчатки, разломав ему часть доспеха.
Но не на того он напал!
Ратник подскочил и рубанул по хвосту дракона, разбивая часть чешуи ящера. От ярости тот повернулся к директору, раззявил пасть и начал атаку пламенем.
Поток огня родился в его исполинской глотке так быстро, что Стронг не успел защититься. В эту секунду Кезарий бросился ящеру прямо в пасть, перехватывая собой огонь. Он сделал точный прыжок, выставил мечи и вонзил их в нёбо чудовища — всё для того, чтобы оно захлопнуло пасть.
Оно это и сделало.
Захлопнуло вместе с Кезарием.
За это ящер поплатился сразу. Стронг рванул на тварь, подскочил на Львиных лапах и вонзил клинки прямо ему в глаз, а потом использовал шоковый приём: Моментальная заморозка через клинки и следом — Огни небес.
Глаз ящеру вышибло сразу.
Тварь заревела и снова раскрыла пасть, из которой вывалился дымящийся ратник, но сам Стронг не успел спрыгнуть. Рывком ящер взлетел в небо вместе с директором на морде. Их схватка продолжилась уже в воздухе, и в отличие от меня, Стронг никаким доспехом не владел, да и был только магом, хоть и шестой высоты.
Но даже там, в небе, он умудрялся наносить ящеру удар за ударом.
Чёрный дракон метался из стороны в сторону, изрыгал пламя, бил лапами себе же по морде, пытаясь достать врага, но Стронг уже переместился на его загривок. Именно там он и сделал смертельный удар.
Вбил клинок между пластинами брони прямо в затылок твари, а потом ударил туда же сразу несколько раз подряд. Сначала Шквальным, затем Звуковым уроном, а затем выпрямился во весь рост, размахнулся и всадил кулак прямо по навершию меча, отправляя в затылок твари Удар гнева.
Ящер не просто получил контузию.
Его череп раскололся и брызнул кровью.
Мёртвое тело дракона камнем полетело вниз, а с ним полетел и директор. Он уже приготовился прыгать, как вдруг дёрнулся… и замер.
Его рука ухватилась за шипы на загривке убитого ящера, ноги подогнулись, а потом он обмяк и сорвался вниз. Летящее тело успела подхватить Белая Сова. Её птица подцепила Стронга когтями и полетела с ним вниз. В этот момент Хам добил ещё одного ящера, а Фонтей — другого. А потом все мы кинулись туда, куда Сьюн перенесла Альмагора Стронга.
Птица бережно положила его рядом с Кезарием.
— Не-е-е-ет, адами-и-и-и-и! — заревел Фонтей, подбегая к двум лежащим на земле телам, бросился сначала к одному, потому ко второму. — Нет-нет… друзья мои… как же… как…
Сьюн спрыгнула с тотема, а потом уже подоспел я.
— Они… что… — Слова потеряли смысл, остался только немой крик у горла.
Ноги не выдержали. Я убрал доспех и опустился на колени между Кезарием и директором.
Никто из них уже не дышал.
Альмагор Стронг и его верный воин были мертвы.
На ратнике не нашлось живого места, его расколотая и обугленная броня до сих пор дымилась и тлела. Из шеи директора торчал криптонный кинжал, рукоять которого украшал крупный знак «Х».
Символ, выложенный человеческими зубами.
— Это отец мертвоедов… Хинрик… — прошептал Фонтей. — Это кинжал Хинрика… будь он проклят…
По его лицу потекли слёзы.
Он положил ладонь директору на лоб, аккуратно вытащил кинжал из его шеи и опустил голову.
И тут издалека радостно прокричали:
— Ребята, мы получили пятую высоту!! С нами поделились полумаги! Ребята!
Следом за ней закричали ещё:
— Мы убили дракона! Вы видели? Видели?
Это был голос Тома Обри и Триш Лаван.
Пару минут спустя я услышал их шаги. Они подбежали к нам, продолжая орать про пятую высоту, но уже через секунду смолкли.
— Директор?.. О боги! Нет! Не-е-е-т! Директор Стро-о-о-нг! — Триш кинулась к Стронгу, но Том успел её остановить.
Он крепко обнял её, зажав в руках, и не давая вырваться.
— Не надо… Триш. Успокойся. Сейчас не время плакать, не время, тут ещё один дракон. Мы поплачем потом. Надо убить дракона, чтобы больше никто не погиб.
Том Обри не заикался и не мямлил. Продолжая успокаивать Триш, он посмотрел на тела Стронга и Кезария и зажмурился от скорби, но почти сразу открыл глаза.
— Вперёд! Убьём ту тварь! — Он подтолкнул девушку в сторону квартала, где крушил дома последний леданский ящер. — Врубай свой Духовный Щит! Прикрой ребят! Давай!
Вместе с Обри Триш рванула на бой с драконом. Возможно, скорбь придала ей воли, но больше сработала поддержка друга.
Я же всё ещё стоял на коленях между Кезарием и Стронгом и никак не мог заставить себя подняться. Том Обри был прав: ещё бушует бой, гибнут маги, и мы просто не имеем права вот так стоять и бездействовать.
— Я достану Хинрика, а потом этот жирный ублюдок сожрёт свой кинжал, — процедил я и наконец поднялся.
В этот момент позади нас засиял свет портала.
Не знаю, стоило ли удивляться тому, что Люче появилась здесь именно сейчас. Она давно говорила Стронгу, что тот погибнет, если станет императором Атласа. И вот он стал императором… и вот он погиб.
— Альмагор?.. — Голос Люче прозвучал за моей спиной.
Я ни за что не хотел бы сейчас оглядываться и видеть её лицо. Ни за что не хотел бы слышать, как она рыдает и вопрошает у небес, почему погиб её брат, и наблюдать, как она лежит на земле рядом с ним и, возможно, мечтает умереть.
Нет, ничего этого я бы не хотел видеть. Наверное, как и другие.
Но все мы развернулись и посмотрели на Люче. Девушка замерла на месте, будто её контузило. Она простояла так несколько долгих секунд и лишь потом прошептала:
— Я никогда не ошибаюсь, брат мой…
С каменным лицом Люче прошла к брату и Кезарию, опустилась рядом с ними на землю и взяла за руки обоих мёртвых мужчин. Она больше ничего не говорила, не шептала, не плакала.
Опустив голову, Люче… запела.
Еле слышно, на незнакомом мне языке, тягучим напевом, мелодично и красиво, но лучше бы она ревела навзрыд и рвала на себе волосы, чем вот так. Пока она пела, школьный портал Трон-Стронга, созданный директором школы, гас и медленно таял в воздухе, пока не исчез навсегда.
Через секунду Люче упала без сознания.
* * *
Фонтей наконец пришёл в себя.
Он занялся срочным лечением Люче, потому что девушка впала в кому. В такую, из какой у медиума один выход — смерть. Так сказал маг-джадуг. Он отправил несколько человек искать Рин Нобу в надежде, что вместе они справятся.
Пока происходила вся эта суета, рядом с телом Альмагора Стронга остановился ещё один человек. Он появился бесшумно, как тень, опустился на колени рядом с давним другом и замер, будто окаменев. Это был Фламер Волькири.
Охотник поднялся на ноги почти сразу. Он посмотрел на кинжал, что лежал на земле, и заговорил:
— Оставь слёзы, Филат. Мы всегда были нужны Альмагору сильными. Мы оплачем наших друзей после боя, потому что он ещё не окончен. Я знаю, как выследить Отца Хинрика, и не будет мне покоя, пока я не отомщу за друзей.
— Если вы знаете, как найти эту тварь, то я с вами, — тут же предложил я.
Волькири подошёл ко мне и обхватил за плечи.
— Нет, Киро. За Хинриком я отправлюсь без тебя. Поверь, я тоже кое-что умею, а твоя задача — Ниманд. Уничтожь его… понял? Уничтожь его, как можно быстрее! Отправляйся к нему прямо сейчас!
На меня навалились два совершенно разных чувства: отчаяние и злость. Хотелось уничтожить не только Ниманда, но и весь этот проклятый несправедливый мир!
— Да я готов ему зубами глотку перегрызть! Но как его уничтожить, адами Волькири? Творца нельзя убить. Никто не знает, как это сделать, даже директор этого не знал.
Волькири прищурился, в его глазах тоже блеснула злость.
— Я знаю.
Он отвёл меня и Сьюн подальше и поведал всё, что узнал из своего древнего фолианта, который передал его дед, Кербази Хибэй. Рассказал торопливо, глотая слова, ведь как бы он ни держал себя в руках, было заметно, что смерть друга на него сильно повлияла.
На всех повлияла.
Не передать, что сейчас испытывал каждый из нас, но дело нужно было доделать, и это дело было моим.
— Ниманд — один из четырёх Творцов, а Творца просто так не уничтожить, — быстро заговорил Волькири. — Напрямую нигде не сказано, как именно убить Творца, но сказано, что он жив, пока живо то, что он создал единолично. Вот поэтому Пустота пытается уничтожить миры своих братьев. Каждый из них создавал свой мир единолично, и когда миров не станет, погибнут и их Творцы. Где сейчас эти братья, я не знаю, но они не уничтожены до конца.
— А что создал сам Пустота? — Мои кулаки сжались сами собой. — Братья ведь ничего не позволили ему создать.
— Нет, Киро, ты ошибаешься. Пустота создал Каскады. Это его детище. Островок его души в первом мире. Он создал их при согласии братьев, но эта идея и магия принадлежали именно ему.
Я нахмурился.
— Но тогда получается, что если Ниманд всё ещё существует, то существуют и Каскады, верно?
Волькири кивнул.
— Да, всё верно. Это значит, что Каскады не разрушены, как нам тут изобразили. Ниманд пытается нас перехитрить, чтобы мы не пытались уничтожить то, что якобы уже уничтожено. Однако связь с Каскадами он оборвал, и ратники в любом случае умрут…
Он осёкся, покосившись на Сьюн.
— Да ладно. Я уже смирилась.
Она произнесла это ослабевшим голосом, от которого холодок пробежал у меня по спине.
Я понимал, что Сьюн может умело скрывать, что прямо сейчас еле стоит на ногах, а когда ей станет совсем плохо, то я узнаю об этом последним — когда она свалится у меня на глазах. Уж слишком хорошо я знал характер Белой Совы.
— Сначала нужно восстановить с Каскадами связь, освободить ратников, а уже потом уничтожать детище Ниманда, — ответил я. — Я не позволю Сьюн умереть, когда могу её спасти.
— Киро… о боги… помолчи. — Сьюн закусила губу.
— Все ратники готовы головы сложить, лишь бы уничтожить Ниманда, — отрезал охотник.
— Именно так! — решительно подтвердила Сьюн, снова делая голос бодрым.
Мои кулаки сжались ещё сильнее.
— И как уничтожить Каскады?
Волькири посмотрел на Сьюн, а потом вдруг попросил её отойти. Это ей, конечно, не понравилось, но спорить она не стала.
Когда мы остались с охотником вдвоём, он рассказал самое главное.
То, до чего не догадался бы никто. И вот теперь мне стало понятно, почему он не хотел, чтобы Белая Сова его услышала. Я бы тоже этого не хотел…