Тёмный 070 - 14 Февраля 2024 - Персональный сайт

Главная » 2024 » Февраль » 14 » Тёмный 070

21:06

Тёмный 070

***
* * *

===

С фразы «но там есть проблема», естественно, начиналась какая-нибудь чепуха.
— И какая?
— Духовного опыта нужно невероятно много, чтобы маг ощутил максимальную силу. Здесь сказано, что такого опыта в природе не существует, но в теории маг мог бы получить дополнительную ранговую технику, если бы добыл сверхопыт.
— Если его не существует, зачем про него в книжке писать?
Сьюн вздохнула.
— Чтобы ты состроил недовольную рожу, конечно. Ну, Киро… ну это же учёные просто высчитали. Они любят всякую ерунду высчитывать, которой в природе не существует. Недаром же книга называется «Теория». А теория — это не практика. Разве не понятно?
Я тоже вздохнул.
Мне бы ещё добраться до этой шестой высоты, чтобы думать о том, чего не существует в природе.
— И ещё! — Не выпуская из руки книгу, Сьюн взяла блокнот с конспектами и подала мне. — Это Люче тебе записала. Там два внеранговых сверхмощных заклинания. Она сказала, что одно ты успеешь выучить уже сегодня. Люче сделала пометки, как его произносить.
Она сказала это странным тоном, будто с претензией то ли ко мне, то ли к Люче.
Нахмурившись, я забрал у Сьюн блокнот.

На первой странице мелким и ровным почерком было написано:

«Внеранговое заклинание Звуковой урон. Эффект: сверхмощное оглушение».

А потом шло само заклинание. Не слишком длинное, зато к каждому слову вели указатели с примечанием, что нужно делать.Их было много:
«вот тут с придыханием», «шёпотом!», «вытяни а-а-а-а-а», «резче… ещё резче!», «не обрывай слог!», «вот тут зашипеть», «а вот тут приглушённо», «закончи плавно и нежно, как тот поцелуй»

…

Я уставился на последнее примечание, не веря глазам.
Каким местом думала Люче, когда это писала? Она же знала, что Сьюн обязательно полезет в блокнот и увидит про «тот поцелуй», а потом… один овощ знает, что произойдёт потом. Тот поцелуй лично для меня не особо что-то значил, но попробуй объясни это Сьюн.
— Какое хорошее заклинание, правда? — с невинной улыбкой поинтересовалась та, будто и не видела примечания.
— Ещё не знаю. Мне бы с Люче это выучить.
Сьюн прищурилась, перестав улыбаться.
— Неужели она может то, чего не могу я? Повтори со мной.
Я положил блокнот на стол.
Если честно, сейчас мою голову занимали совсем другие мысли. Мне не хотелось говорить Сьюн про облаву на Ниманда, но когда я обмолвился, что сегодня ночью мне нужно уйти, она сразу обо всём догадалась.
Хоть между нами и пропала телепатическая связь, но что-то интуитивное всё же осталось. Белая Сова ощутила моё напряжение и тревогу.
Она сдёрнула очки с носа.
— Ты собираешься идти к Ниманду без меня, да?
— Тебе идти опасно.
Сьюн стиснула Теорию уровней так сильно, что обложка треснула. Я уж подумал, что мне вот-вот прилетит по голове.
— Считаешь, что я теперь слабая, да? Что я теперь твоя обуза, а не ратник?
Она швырнула книгу на стол, вскочила со стула и начала быстро расстёгивать пуговицы на плаще-сутане школьной формы, а расстегнув, рывком распахнула его. ... — ну за что мне это наказание?..
Я потёр лоб, ...а она даже не обратила на это внимания, показывая на свой плоский живот.
— Что ты видишь? Ничего! Ни одной раны! Фонтей меня вылечил! Я такая же, как прежде! Я р-ра-атник, а не ов-ощ фрпыченщ!!
Кажется, превращение в человека её тоже пугало, раз она так орала.
— Хорошо. Выходим ночью. — Я не стал реагировать на её истерику. — Но без моего приказа ты к нему не сунешься.
Сьюн быстро застегнула форму и насупилась, а потом кивнула. Этот кивок был полон благодарности и достоинства.
— Прости, Киро. Мне просто страшно. Я не боюсь смерти, но мне страшно от того, что ближе к концу я буду слабеть и потеряю силу. И пока этого не случилось, я хочу участвовать в бою, как полноценный ратник. Не отнимай у меня хотя бы это.
Я понимал и уважал её желание.
Тогда я ещё не знал, что именно нас ждёт.

Я всё-таки успел выучить то внеранговое заклинание.
Снова нацепив на нос очки, Сьюн отлично справлялась с ролью учителя, помогая мне отрабатывать произношение. Особенно ей удавалось последнее примечание — несколько раз, когда я заканчивал произносить заклинание, она целовала меня. Причём именно так, как было указано: плавно и нежно.
Это, конечно, отвлекало, но я бы не отказался выучить таким способом все книжки.
Поначалу никакого Звукового урона не выходило, но через три часа непрерывных повторений воздух комнаты вдруг завибрировал, под потолком загудело, а потом сформировалась ударная звуковая волна — она будто сплелась в один полупрозрачный вал и замерла, ожидая приказа.
Повторив создание волны ещё раз пятьдесят, я наконец успокоился и даже перекусил вместе со Сьюн, потому что был голоден, как волк, ну а ровно в полночь за нами пришёл Буф.
— Отправляемся.
Он быстро рассказал о плане захвата.
Как и говорил директор, теперь в нашем распоряжении имелись значительные ресурсы империи: солдаты и поддержка армии.
— На восточной границе фрактата Сольвейг и Нового Ледана есть наши пограничные заставы и укреплённые гарнизоны. Для захвата объекта генерал Гехар задействует лучших бойцов и сильнейших магов из этих гарнизонов. Таким образом переброски отрядов никто не заметит. Солдаты уже находятся в нужном фрактате.
— А что насчёт школьного портала? Его не засекут? — спросил я, когда мы вышли в пустой коридор общежития.
Никто нас сегодня не провожал, потому что никто и не знал, куда мы отправляемся, кроме самых доверенных лиц.
— Портал переместится прямо на ферму, и, как только это произойдёт, сразу начнётся атака, — ответил Буф. — Это и будет сигналом для отрядов генерала Гехар, потому что незаметно появиться в портале у нас не получится. Ниманд может уловить всплеск энергии райфу даже на большом расстоянии.
Я кивнул.
Значит, как только ворота портала откроются, так сразу же и начнётся бой.
Втроём мы вышли из общежития и направились к уже мерцающему у площадки порталу. Внутри ждали не только маги, но и сильфы. Самый сильный конный отряд королевы, на Вожаке Бурь восседала сама Энио.
Увидев меня, трёхрогий монстр фыркнул, будто послал меня подальше.
— Лучше тебе заткнуться, Вожак. — Я погладил шею коня. — У меня тоже к тебе претензии. Кто тогда в горах встал, как вкопанный? Пришлось мне потом на птице лететь, как придурку.
Монстр снова фыркнул, а Энио заулыбалась.
Остальные кони стояли смирно, ровным и плотным рядом, а наездницы уже заранее находились в состоянии боевого клича. Синекожие и в татуировках, облачённые в кожаную одежду, они держали луки наготове.
Здесь же были и остальные: Стронг с Кезарием, охотник Волькири и Филат Фонтей. В итоге собрался сильнейший отряд из пяти магов и двух высокоранговых ратников.
И тут за спинами мужчин я увидел девушку.
Она стояла бледная, но решительная.
Это была Триш Лаван. Только какого овоща она вообще тут оказалась? Неужели сам Стронг её позвал?
Я направился к Триш и встал рядом.
— Думаешь, я тут по ошибке? — спросила она шёпотом.
— Я вообще ничего не думаю.
— У тебя всё на лице написано, Киро, — вздохнула Триш. — Меня попросил директор, и за это я ему век буду благодарна. У меня появился шанс отомстить за отца и брата. Директор сказал, что возможно, понадобится Духовный Щит, чтобы прикрыть ратников или кого-то ещё. Вероятно, даже тебя. Сейчас я набираю силу на четвёртую высоту, и мой Щит стал крупнее. Намного крупнее и крепче.
Я ещё раз окинул взглядом портал и за последней лошадью в ряду заметил ратника Гектора. Могучий воин в рогатом шлеме сидел прямо на полу, опираясь на свой топор. Ратник смотрел в одну точку, хмурился и, судя по гневу в глазах, уже рубил Ниманда на куски.
— В Каскадах погиб его лучший друг, — прошептала Триш. — Гектор теперь сам не свой.
— Будь осторожней, — сказал я тихо. — Никто не знает, каким отпором нас встретит Ниманд. Держись поближе ко мне.
Триш кивнула.
— Это мой папа тебя попросил, да? Присматривать за мной. — Она нахмурилась. — Не бойся, я и сама могу за себя постоять.
Она вдруг мне улыбнулась, и её взгляд сразу смягчился.
Пока мы перемещались, директор собрал всех вокруг себя и показал на карте план атаки.
— Вот тут Цветущая река. — Он провёл пальцем по южной части фрактата. — А вот тут гора Динсай, с неё уже ведётся наблюдение за фермой. Здесь, внизу, заброшенное поле, чуть дальше роща. Портал прибудет точно во двор фермы, максимально близко к дому, а дальше действуем быстро. Разведка генерала Гехар доложила, что на ферме находится только один человек. По описанию он отдалённо похож на того, кого видела Люче в памяти Беллы Мориц. Нужно взять его живым, и это самое сложное. Используйте все навыки по оглушению и дезориентации противника, в это время я и Фонтей создадим вокруг него такой барьер, из которого ни один маг не вырвется.
Портал перемещался долго, минут двадцать.
За это время план атаки был обговорён несколько раз, роль каждого мага и ратника была чётко определена. Королева Энио также разъяснила всё своим сильфам — их задачей было стремительное оцепление.
Перед самым прибытием Сьюн стиснула мою руку и тут же отпустила. Мы оба облачились в доспехи и принялись ждать.
Время пошло.
Буф хрустнул пальцами в кулаках; Фонтей повёл плечами; Волькири потёр ладони друг о друга, разогревая их и готовясь к моментальной атаке. Сильфийские кони шумно окатили воздух жарким выдохом из ноздрей.
Все замерли в ожидании.
Последние секунды были самыми напряжёнными.
И вот наконец Стронг объявил, шагнув вперёд и подняв правую руку:
— Приготовиться!
Ворота портала распахнулись, и все, кто находился внутри, ринулись на захват, в темноту и тишину фермерской глубинки.
Я и Сьюн рванули вместе со всеми, мимо нас пронеслись кони и огромный Вожак Бурь. Дом, стоящий посреди двора, моментально был взят сильфами в оцепление. Со стороны рощи, горы, реки и поля показались бесшумные отряды генерала Гехар. Их было много — столько, что не проскочил бы заяц.
Только атаковать было некого.
Ферму никто не охранял, но и это было не самое удивительное. Казалось, здесь нет даже хозяина, но так только казалось.
Внутрь маленького домика фермера так никто и не успел попасть.
Он содрогнулся, раздался треск, вокруг дома полопалась земля… а затем хижина со всех сторон обросла гигантским слоем золотистого песка.
Множественная материя вступилась за хозяина фермы.
Зрелище было жуткое.
Стены, крыша, окна, крыльцо — всё разом! — покрыла исполинская песчаная броня. Теперь сомнений не осталось — мы застали Ниманда врасплох, но он успел укрепить свою берлогу, почему-то отказавшись от прорыва через оцепление, а наоборот, затаился внутри.
Теперь бы его оттуда выкурить.
По золотистой броне дома ударили сразу со всех сторон лавинами самых мощных ударов и заклинаний. Стронг, Фонтей, Волькири, Буф, Триш, отряды сильф и солдаты генерала Гехар — атаковали все маги разом. И я тоже. Изо всех сил, с бешеным гневом, чуть ли не до исступления. От моего Точечного вихря могло бы снести гору Динсай, но не этот проклятый шалаш из досок, покрытых песком!
Ночное небо над фермой озарилось светом, будто наступил день. По полям загудело дробное эхо, раскаты отзвуков пронеслись над рощей и вспугнули птиц.
Завизжали свиньи, несколько здоровенных хряков проломили доски загона и вырвались во двор. Затряслись кроны деревьев во дворе, с них посыпались давно перезревшие плоды, а вокруг дома громче затрещала и полопалась земля — будто хижина вот-вот оторвётся и взлетит вместе с куском двора.
Ничего не помогало.
Маленький дом посреди фермы стоял, как крепость.
— Бейте!! — рявкнул разозлившийся Стронг. — Пробьём его броню! Его сила всё равно иссякнет!
И все продолжали атаковать.
Домишко вибрировал, по его стенам и крыше гудели удары, в окрестностях грохотало. Это длилось около получаса. Мощь ударов магов и ратников всё росла и росла, град сильфийских стрел становился всё плотнее.
Гектор-Сокрушитель не выдержал первым.
Он рванул к дому и обрушил на стену удар своего гигантского топора. Тот зазвенел и отскочил обратно.
— Выходи-и-и-и-и, тва-а-а-а-арь! — заорал ратник.
Сьюн взмахнула мечом и кинулась следом, но я крикнул до боли в глотке:
— НЕТ! СТОЙ НА МЕСТЕ!
Это вышло так громко и жутко, что Сьюн замерла, не сделав больше ни шага, и в ужасе уставилась на меня. Я покачал головой, давая ей понять, чтобы без моего приказа она к дому Ниманда даже не совалась. Такой ошибки, как получилось с Каскадами, я повторять не собирался.
А вот Гектор размахнулся и обрушил на дом свой топор второй раз.
От удара ратника самого отшибло от стены, и он рухнул на спину, будто потерял сознание.
— Гектор! — выкрикнула Триш и понеслась к своему ратнику.
В этот момент на вершине горы Динсай вспыхнул портал. Очень похожий на тот, что был у Стронга, но без украшательства заклинанием Небула. Это была просто круглая площадка из мерцающего сгустка. Никаких стен, ворот, крыши и крыльца — ничего.
С площадки спустились трое. Один — в клыкастом золотом доспехе; остальные — в белых одеждах и держа в руках посохи. Кто был среди них главным, не трудно было догадаться. Ратник Ткач.
Значит, вот оно что.
Скрывшись в своём доме, Ниманд вызвал подмогу.
Прийти ему на помощь быстро мог только ратник шестой высоты с навыком создавать порталы.
Все маги Стронга моментально перегруппировались, но вот странное дело — ни Ткач, ни остальные атаковать будто не собирались. И только когда гору Динсай оглушили до боли знакомые голоса птиц, я понял, что случилось.
— Зарглоки-и-и-и-и! — заорал я во всю глотку.
Над горой поднялись гигантские тени полуптиц-полузверей. Не меньше пятидесяти взрослых особей сразу. И самое жуткое, что эти твари не имели духовной ауры, а значит, это были копии уже убитых монстров, и если их уничтожить, то они, как и криптоформы, возродятся в моём мире.
От ужаса меня бросило в холодный пот.
Только выбора всё равно не оставалось — этих тварей нужно было убить.
Сделав огромные прыжки в воздух, зарглоки расправили крылья и спикировали с горы на отряды Стронга. На лету твари раскрыли звериные пасти и окатили раскалённым воздухом сразу и поле, и рощу, и саму ферму.
Деревья вспыхнули, загорелась сухая трава, а следом и заборы с хозяйственными постройками. Не горел только дом, покрытый слоем песка. Только один этот фытрный дом!
Триш бросилась назад, к отрядам генерала Гехар. Прямо на бегу она подняла правую руку вверх, а левую опустила вниз, после чего повернула их по часовой стрелке.
От её рук метнулась полусфера Духовного Щита.
Щит разросся за несколько секунд, накрывая огромную территорию — и ферму, и поле, и рощу, и реку, и даже часть горы Динсай. Это был действительно огромный Щит. Такого я от Триш вообще не ожидал. Мало того, она не побоялась броситься прямо под палящее дыхание зарглоков, а понеслась прикрывать солдат — магов рангом ниже, чем Буф или охотник.
Слетев с горы и выдав первую атаку, зарглоки приземлились один за другим и атаковали всех, кто попался им на пути. Теперь они выдули на магов и сильф не только палящий воздух, а добавили ещё и лавину желудочной лавы.
Дымящаяся смесь вырвалась из пастей потоками и спалила Духовный Щит сразу в нескольких местах, зато именно он защитил солдат и позволил им атаковать зарглоков уже на земле. В тварей посыпались и стрелы сильф.
Не выходя из двора, я помог отрядам уничтожить сразу с десяток тварей, пустив по ним лавину Шквального урона и двойной Теневой вихрь с параличом. Магам оставалось немного — добить застывших на месте гигантов.
К солдатам присоединилась Белая Сова, там же бился Стронг, Кезарий и Фонтей.
Зарглоки дохли один за другим, и я даже не хотел представлять, какая дрянь сейчас творится в моём мире, когда все эти твари возрождаются там…
Наверное, когда-нибудь я исправлю эту ошибку мироздания.
Я уже приготовился ударить по другой партии монстров, но тут услышал отчаянный крик:
— Киро! Киро! Скорее сюда! Ки-и-и-и-иро!
Это звала Триш.
Я обернулся.
Девушка стояла у дома Ниманда и махала мне руками, потом показывала на стену и снова махала руками.
— Киро! Скорее! Киро!
Обрызганный потоком желудочной лавы, я рванул к Триш.
— Киро! Скорее! — кричала она без остановки. — Смотри! Там! Смотри-и-и-и-и-и!
Тяжело дыша и пригибаясь от горячего воздуха, девушка указывала на стену дома. Голос Триш срывался на хрип, но она продолжала орать и звать меня.
Когда я подбежал и посмотрел туда, куда она показывала, то у меня даже дыхание перехватило.
Внизу стены, прямо в броне из золотистого песка, появилась небольшая трещина.
Чёрт возьми!.. Неужели?..
Только радость была недолгой. Нужно было действовать молниеносно — трещина зарастала прямо на глазах. Я взял разбег, подскочил на Львиных лапах, размахнулся и вбил оба меча прямо в место надлома брони, которой окружил себя Ниманд.
Есть!
— Да-а-а-а-а-а!!! — заверещала Триш, чуть не плача от счастья.
Но и эта радость была недолгой.
Песочная броня продолжала скрепляться. Клинки моих мечей задрожали, песок начал выдавливать их из себя, трещина в стене зарастала.
Ну уж нет, тпрыфчшш!
Только не сейчас!
Надо было ударить в пробоину ещё чьим-то мощным оружием. Я обернулся на поле битвы с зарглоками и закричал:
— Директор! Директор Стро-о-о-о-о-онг!
Но он был слишком занят: его, будто специально, окружили сразу семеро зарглоков, и ему сейчас было не до меня. Он даже не услышал мой призыв.
Зато Филат Фонтей услышал.
Маг-джадуг отшвырнул от себя атакующего монстра и развернулся. В его руках было уже знакомое мне силовое оружие: световой меч со щитом.
— Пробоина-а-а-а-а-а! — крикнул я и указал на место, где уже торчали оба моих меча.
— Уйдите подальше! — Голос Фонтея прогудел в раскалённом воздухе над фермой.
Я схватил Триш, прикрывая её собой, и бросился в сторону.
Фонтей подкинул свой меч в воздух, а потом выкрикнул заклинание и мощным ударом отправил оружие в стену дома. Световой меч пропорол ночь вспышкой молнии.
Удар.
Треск.
Звон стали.
Оба моих меча выскочили из песочной брони дома и упали на растрескавшуюся землю — меч Фонтея вышиб моё оружие из стены, зато пробил в ней ещё более заметную брешь.
— Да-а-а-а-а! — снова выкрикнула Триш, цепляясь за мою руку в броне.
— Стой тут! — Я бросился поднимать свои мечи.
Схватил и ещё раз вбил их в пробоину, но попытка отколоть хотя бы мизерный кусок от брони из песка окончилась ничем. Слой был слишком крепким, сил не хватало.
Ещё немного — и даже меч Фонтея не удержит зарастание трещины в стене. Можно бить по ней бесконечно, пока руки не отвалятся, или клинки не треснут.
Так… погодите-ка…
Моё сердце заколотилось снова — родилась идея.
— Сьюн! — крикнул я. — Сью-у-у-ун!
Как бы Сьюн ни была сейчас занята, откликнулась она сразу.
— Сьюн, мне нужен Кезарий!
Девушка тут же метнулась в самое пекло боя. Секунд через десять Кезарий был ко мне буквально притащен за руку.
Ратнику директора даже объяснять и показывать ничего не пришлось — он понял всё сам. Мы убрали мечи и синхронно отошли от стены дома на расстояние разбега.
Триш и Сьюн замерли в ожидании.
— Готов? — спросил Кезарий. — Только целься точно!
Я кивнул, но добавил на всякий случай:
— Тебе может сильно достаться. Гектор до сих пор в себя прийти не может от удара по дому.
— Плевать, — бросил ратник. — Вперёд.
Мы сорвались с места и понеслись на стену дома на бешеной скорости.
Этот Удар гнева Ниманд не забудет никогда.
Что я, что Кезарий ударили кулаками прямо в стену.
Как я и ожидал, ратник директора отшатнулся и рухнул на землю, будто оглушённый. Это был намеренный риск ради результата, а он не заставил себя ждать.
Броня дома затрещала, как гигантская яичная скорлупа, но… тут же снова начала срастаться.
Ну что за проклятая дрянь!!
Я был готов рвать на себе волосы!
Но тут округу снова оглушил голос Фонтея:
— Расступи-и-и-ись!
Мы все успели лишь броситься в стороны. Через секунду в дом полетела огромная туша мёртвого зарглока. Фонтей швырнул его в стену, будто веса в нём было не меньше чем в булыжнике.
От мощнейшего удара дом содрогнулся и снова начал трещать.
Мёртвый монстр рухнул вниз, и следом за этим ударом последовали ещё три удара, один за другим. Директор швырнул свой короткий меч в пробоину точно так же, как Фонтей; затем силовой аурой ударил Буф и вбил меч Стронга ещё глубже; а затем присоединился и охотник Волькири, отправив туда же огненный вихрь, и вкрутив клинок, как сверло.
Броня дома хрустнула.
Тут же присоединился Фонтей. Он прокричал заклинание, вскинув руку, и с ночного неба прямо в крышу хижины ударила молния.
Однако последним добивающим ударом стало нечто другое.
Послышался грозный лошадиный топот, и рядом с жилищем Ниманда остановился Вожак Бурь, а затем в пробоину устремилась мерцающая стрела королевы Энио. Одна-единственная, но именно после этого удара от песочной брони откололся первый кусок.
Остальное было уже делом техники.
Я снова ударил по дому кулаком, используя Удар гнева, потом ещё раз и ещё раз. Колотил, в одну и ту же точку, пока скорлупа дома не стала крошиться прямо под моей рукой.
Сьюн всё силилась мне помочь, но я не подпускал её. Гектор и Кезарий до сих пор приходили в себя, и я не хотел такой же участи для Совы.
К моим ударам присоединились удары Стронга, Буфа, Фонтея и охотника, ну а после на дом обрушился и натиск оставшихся солдат генерала Гехар.
Песочная броня крошилась, осыпалась и трещала.
У Ниманда больше не было шансов: зарглоки добиты, ратник Ткач так и не вышел в бой, скрывшись в своём портале вместе с помощниками, а вокруг дома Фонтей и Стронг уже возвели защитный барьер.
Ниманду некуда было деваться.
Я продолжал колотить по стене дома, как бронебойный молот, и вот наконец золотистый слой песка рухнул, оголив оконный проём. Я ухватился за раму и ногами вышиб стекло, впрыгивая внутрь дома вместе с осколками. Одновременно со мной, но через другие окна, уже врывались Стронг, Буф, Фонтей и Волькири.
Внутри было светло, везде горели лампады.
Посередине гостиной стоял человек, спиной ко мне. Невысокий, в растянутом свитере и потрёпанных брюках, весь такой домашний и неопасный.
Ну настоящий фермер!
В ту же секунду, как мои ноги ступили на пол дома, я отправил в хозяина жилища Теневые путы и использовал Незримый плен, а следом сразу же подкрепил атаку новым заклинанием Звукового урона, произнеся его именно так, как учил.
В потолке загудело, ударная волна звука понеслась в человека. С других сторон в него тоже полетели оглушающие и парализующие удары.
В этот самый момент он обернулся и посмотрел на меня, и когда я увидел его глаза, во мне всё замерло от непонятного ужаса. Это были совсем не человеческие глаза. Огромные, равнодушные, блеклые, с вертикальными зрачками.
А потом эти глаза вспыхнули светом.
Остальное я ощутил уже смутно: вспышка, боль и падение на спину…
* * *
Очнулся я от того, что кто-то трясёт меня за плечи.
— Киро! — Это был растревоженный голос Сьюн. — Киро!
Я еле разлепил глаза, веки будто воспалились, болели и не хотели двигаться.
Надо мной склонилась Белая Сова.
— Киро… он там… ты слышишь? Он там!
— Кто? — прохрипел я.
— Ниманд! Киро!
Брони на мне уже не было, да и на Сьюн тоже.
Она помогла мне подняться на ноги. Я потёр лоб грязной рукой и оглядел дом. Остальные маги тоже только сейчас поднимались на ноги и еле приходили в себя.
— Был сильный взрыв, Киро, но какой-то странный… — продолжала бормотать Сьюн. — Будто внутри дома взорвалось солнце и окатило всех волной света.
Я вообще мало что понимал.
Помнил только, как ворвался через окно и увидел глаза Ниманда. И всё.
— Он там… иди сюда… — Сьюн потянула меня к середине гостиной.
Там, среди груды белых кусков ткани с разными портретами, лежал человек. Тот самый, которого я видел. В свитере и потёртых брюках, светловолосый и не слишком грозный на вид.
Он лежал на спине и смотрел пустыми глазами в потолок, но теперь они не выглядели такими, какими я их видел. Это были обычные глаза обычного человека — мага, судя по метке на его правой ладони.
Он был мёртв.
— Мёртв?.. — У меня даже голос осип, ноги стали ватными, к глотке подступила тошнота. — Он мёртв? Ниманд мёртв?.. Мы что, убили его?..

Книга 6. Эпизод 6.

Во мне всё оборвалось.
Это был конец. Ниманд мёртв.
Мёртв! И что теперь делать?..
Произошедшее не укладывалось в голове, а в ней всё ещё шумело, глаза болели от перенесённой вспышки света. Я смотрел на мёртвое тело неизвестного мага рядом с кучей тряпок с вышитыми портретами и не мог поверить глазам.
Почему Ниманд не атаковал? Если он невероятно силён, то почему не сопротивлялся и не прорывал оцепление? Почему он не раскидал нас, как котят, а просто заперся в доме, будто испугавшись?
И самое главное — почему он вдруг взял и умер?
Чтобы не доставаться нам живым? Или тут что-то другое?..
Мёртвое тело мага окружили остальные. Волькири наклонился и проверил у него пульс, хотя и так было видно, что человек мёртв. Буф в это время внимательно разглядывал его одежду, а Фонтей хмурился и тёр затылок, приподняв шапку-шлем и глядя на лицо погибшего мага.
Первым заговорил Альмагор Стронг, мрачным и обречённым голосом:
— Он не мёртв. Точнее, конкретно этот маг мёртв, но сам Ниманд жив.
— Я не совсем понял, директор… — выдавил Буф. — Как это, жив?
— Судя по всему, для Ниманда этот маг был всего лишь оболочкой, носителем. И сегодня мы вынудили мастера покинуть это тело. Похоже, именно для этого ритуала он и заперся в доме, чтобы успеть ускользнуть. Даже для такого, как Ниманд, это тяжело. Не думаю, что он способен часто менять тела. Это опасно.
— Но подобной магии переселения из тела в тело не существует, — нахмурился Фонтей. — Это невозможно ни для одного мага, даже для джадуга.
Стронг поднял на него глаза.
— Значит, Ниманд — не маг.
Фонтей с ужасом глянул на директора. Мне даже показалось, что он о чём-то догадался, но не стал озвучивать догадку вслух, потому что сам в неё не верил.
Все смолкли, до сих пор пребывая в шоке и растерянности. Повисла тишина, лишь с улицы доносились бодрые выкрики солдат — они радовались, что Ниманд уничтожен.
Сьюн вдруг отвернулась от мертвеца и уткнулась лицом мне в плечо.
— Как же так, Киро? — прошептала она. — Неужели, у нас больше не осталось шансов? Где теперь искать Ниманда, даже если он жив? Кто он вообще такой?
Ответа у меня не было.
Во мне будто всё опустело. Столько стараний, столько работы, пота и крови — и всё для того, чтобы увидеть неизвестного мертвяка, который уже ничего не расскажет. А ведь время неумолимо заканчивалось.
Когда в маленький домик собрались войти остальные, директор перекрыл всем путь. Нужно было тщательно и аккуратно обследовать дом, до самой последней доски: Ниманд уходил в спешке и мог оставить зацепку о своей личности.
— Если он не маг, то кто? — недоумевал Буф. — Вы, кстати, видели, какими стали его глаза перед тем, как он покинул тело? Какие-то… нечеловеческие.
Все закивали.
— Таких сущностей я ещё не встречал, — продолжал хмуриться Фонтей. — Эх, если бы я имел доступ к библиотеке Бар-Сабба в Гнездовье, возможно, нашёл бы упоминания о подобном в древних текстах. Маги Кронода были очень наблюдательны и всё записывали.
— Энио говорила мне, что видела в библиотеке Бар-Сабба упоминание о маге, который вышивал портреты, — вспомнил я. — О нём писал сын короля Кронода по имени Кербази Хибэй. И если он говорил о Ниманде, тогда ему не меньше ста лет.
Директор нахмурился.
— Значит, он менял тело уже несколько раз. Так и скрывался от взора Творцов.
Я быстро рассказал всё, что знал о тех записях. О том, как некий маг предложил юному Кербази могущество, а потом подарил древнюю веверу, чтобы её убить, но тот отпустил чудовище в озеро, чем заслужил гнев дарителя. И о том, что потом Кербази пропал вместе с реликвиями королей Кронода и до сих пор неизвестно, куда он делся.
После моего рассказа Стронг почему-то посмотрел не на меня, а на охотника Волькири, а тот опустил глаза, будто смутился.
Странно.
— Потом это обсудим, Киро. — Директор устало вздохнул. — Это важная тема. Очень важная. Но сейчас нам не до неё. Сейчас нужно исследовать дом Ниманда. Спасибо Тюдору Нобу. Он дал нам возможность напасть на след нашего врага… — Стронг повернулся ко мне. — А где, кстати, сам Тюдор?
На этот вопрос у меня тоже не было ответа.
Я был так занят Нимандом, что про Тюдора вообще забыл.
— Он, наверное, на ферме у эвен Обри, матери Тома Обри. Тюдор и Сибилла Нобу там живут.
Н-да. Какая-то корявая фраза получилась. Почему бы не сказать «родители»?
Стронг кивнул.
— После того, как обследуем дом Ниманда, ты сразу отправишься на ферму к Обри. Нужно проверить, всё ли в порядке с Тюдором Нобу, да и ты, наверное, по родителям соскучился.
Я ничего не ответил.
Стронг ведь отлично знал, что это не мои родители, но зачем-то ввернул фразу про «соскучился». Хотя, если честно, я бы не отказался повидаться с ними. Это были хорошие люди, и теперь я даже испытывал к ним тепло, да и Тюдора надо было поблагодарить. Он проделал важную работу.
Впятером мы приступили к осмотру дома.
Буф проверял кухню; охотник занялся платяными шкафами в спальне; Фонтей прощупывал заклинаниями всю мебель в доме, пол, стены и потолок, выискивая тайники; Стронг осматривал мёртвое тело; ну а я взялся за изучение гостиной, а здесь было что поизучать.
Полки с книгами, картины, коврики, лампады, всякая мелочёвка в шкатулках, наборы для рукоделия с кучей игл, пара чемоданов и, конечно, целая груда вышитых портретов.
Сьюн вышла на улицу, мрачная от безнадёги.
А вот я решил не позволять себе отчаиваться — вариантов, кроме как найти Ниманда, у меня всё равно не осталось, поэтому я принялся исследовать его хижину, как заядлый криминалист.
Любая крупица, любая деталь могла оказаться важной.
Я обшарил полку за полкой, шкатулку за шкатулкой, и особенно — книгу за книгой. Это были различные руководства и советы: по рукоделию, вышиванию и плетению узоров, ведению животноводства и заметки по огородничеству.
Странно, что Ниманд, мировое зло и враг номер один, всем этим интересовался. Особенно он любил схемы для вязания крючком — затёр их чуть ли не до дыр. Видимо, за вязанием он придумывал планы по захвату мира.
Горький сарказм вылетел из головы, как только я увидел узорчатые полотна, которые Ниманд оставил после себя. Настоящие произведения искусства… Идеально связанные и тончайшие скатерти, салфетки и накидки — всё это я нашёл в первом из двух чемоданов.
Там же обнаружился пакет с золотыми заколками.
Одну из них я видел на причёске у профессора Руфа Зойта. Две перекрещенных стрелы — символ множественной материи, знак, придуманный ещё отцом Альмагора Стронга, Остадаром. Неужели все эти заколки Ниманд собирался подарить своим поверенным магам, если бы успел? А их тут было не меньше ста штук.
Масштаб его планов стал очевиден.
Сто таких магов, как Зойт, точно превратили бы армию Атласа в ничто. Неужели эти маги всё ещё где-то обучаются? В школе на острове Капиату?..
Мысль оборвалась, когда я открыл второй чемодан.
Там лежали портреты, но не вышитые, а нарисованные чернилами на листах. Под изображениями чьих-то лиц значились имена и даты. Сверху находился портрет того самого мужчины, который сейчас лежал мёртвым посреди гостиной.

«Брунус Вил»
— значилось под портретом.

Дата стояла десятилетней давности.
— Почему здесь дата смерти моего отца?.. — тихо сказали рядом.
Я вздрогнул.
Оказывается, ко мне подошёл Стронг, а я его даже не заметил. Он смотрел на портрет мага и указанную дату, а сам хмурился.
— Что это значит, директор? — спросил я. — Совпадение?
Директор не ответил.
Он взял у меня стопку листов и убрал верхний портрет. Под ним лежал следующий, и увидев его, Стронг побледнел, как смерть. На листке было изображено лицо бородатого мужчины лет сорока пяти, с усталым взглядом и глубокими морщинами на лбу.

Под портретом значилось:
«Остадар Стронг»
и стояла дата.

Двенадцать лет назад.
— Не может быть… нет… целых два года… — выдохнул Стронг, его руки затряслись.
Я успел забрать у него листки, пока он их не уронил, и просмотрел портреты дальше. Всего их было четыре. Остальные два тоже были мужскими. Первая дата стояла сорокалетней давности, а вторая — столетней.
И тут до меня дошёл весь ужас этого открытия.
Матерь Божья!..
Это же были четыре телесных оболочки Ниманда, в которых он жил за сто последних лет до сегодняшнего дня!..
И каждый раз, когда Ниманд покидал тело носителя — тот умирал.
Я всмотрелся в даты. Получалось, что Ниманд появился в этом мире сто лет назад. В первом теле он прожил целых шестьдесят лет, потом переселился в другого мага и прожил в нём ещё двадцать восемь лет. Третьим был Остадар Стронг — в нём Ниманд пробыл всего два года, а затем переселился в этого несчастного фермера и просуществовал в нём ещё десять лет.
Директора не удержали ноги, и он опустился в ближайшее кресло.
Я даже не представлял, что он сейчас чувствовал. Его собственный отец целых два года был совсем не тем, кем казался.
— А я всё думал… — вдруг зашептал Стронг, глядя в одну точку перед собой. — Я всё думал, почему отец последние пару лет перед смертью почти не общался с матерью… она так волновалась из-за этого… а он всё время пропадал в рабочем кабинете и своей библиотеке. Зато часто общался с Атреем Морицем, хотя раньше никогда не водил с ним дружбу…
Сейчас в гостиной мы были с ним одни, никто не знал о нашей находке.
— Мне очень жаль, адами Стронг, — тихо сказал я.
Что я ещё мог сказать? Только неуклюжие слова сочувствия.
Мне действительно было жаль.
— Но почему он пробыл в теле вашего отца там мало? — спросил я. — Всего два года. Он бы многое мог натворить, будучи директором такой школы как Трон-Стронг и таким влиятельным человеком.
Стронг медленно перевёл взгляд на меня.
— Возможно, мама что-то заметила и вывела его на чистую воду. Ему срочно пришлось покидать тело и уничтожать свидетеля вместе со всей семьёй. Моя мать и одна из младших сестёр погибли, как и отец. У Ниманда не получилось только убить меня и Люче, но в любом случае, мы ничего не знали. Мама не успела нам рассказать.
Он прикрыл глаза и тихо выдохнул.
Я нахмурился.
— Но вы говорили, что именно ваш отец первым рассказал императору Францу о том, что ураганы устроил некий Ниманд, что это сильный маг и его нужно найти и уничтожить. Он сам делал заметки о Ниманде. Получается, что Ниманд говорил о самом себе?
Стронг открыл глаза, полные ненависти.
— Да. Так он создавал легенду о самом себе. О том, что некий великий мастер Ниманд устроил ураганы. Могущественный маг, который способен уничтожить весь мир и которого стоит бояться. Только император Франц не прислушался, а Кемена Стронг разгадала его тайну, и Ниманд на время затаился, переселившись в тело этого несчастного фермера. До того момента, пока легенда о мастере Ниманде не была снова возрождена его верными приспешниками. Беллой Мориц и профессором Зойтом. Теперь имя Ниманда знает весь мир.
— О чёрт… — Холод пронёсся по спине. — И те бумаги, что сжёг ваш отец в своей библиотеке… помеченные знаком двух перекрещенных стрел… получается, что это сам Ниманд и записал действие магии множественных материй, а потом уничтожил все следы, чтобы новую магию не связали с именем Стронга, а связывали только с именем Ниманда. Скорее всего, по этим записям и учатся его новые маги. Вы так не думаете?
Кажется, Стронг уже ни о чём не думал.
Он сидел, как оглушённый, и снова смотрел в одну точку.
— Два года… целых два года… — шептал он. — Где были мои глаза?..
Я не стал больше его допекать, меня и самого ужас охватывал, но внезапно Стронг вскочил с кресла и кинулся к чемодану.
— Должен быть ещё один портрет! Ищи, Киро! Ещё один портрет без даты, но с подписью! Ниманд был очень прилежным, усердным и старательным, судя по его вышивкам. Он не мог не подготовить себе путей отхода. У него был подготовлен запасной вариант тела! Ищи портрет!
Меня бросило в жар.
А ведь точно!
Ниманд мог давно присмотреть себе тело для переселения в случае непредвиденных обстоятельств. И сегодня они наступили.
Директор разобрал весь чемодан по частям, распорол обшивку, разрезал кожу сверху — ничего. И тут из кухни вышел Буф с металлическим подносом, на котором лежали остатки сожжённой бумаги.
— Похоже, Ниманд второпях что-то сжигал, — сказал он.
Я и Стронг переглянулись.
— Портрет… он уничтожил портрет… — выдавил директор и снова опустился в кресло, схватившись за голову.
— Что за портрет? — не понял Буф.
В этот момент в дом с улицы вошёл Фонтей. Он как раз закончил проверять внешние стены.
— Что случилось? — Он посмотрел на нас троих. — На вас лица нет.
Я быстро объяснил им всё и показал на листки с портретами и датами. Буф в ужасе уставился сначала на них, потом — на сожжённые листки на подносе, который держал в руках, а потом — на Стронга.
Фонтей замер, не веря ушам. Остадар Стронг был его давним другом, и узнать такое было шоком.
— Как? Остадар… — Он стянул шапку с головы и сжал в кулаке. — Если бы я был рядом с ним в то время, а не скитался по империи, где попало, то я бы помог ему. О, Альмагор, прости меня!
Фонтей прикрыл шапкой лицо, пряча слёзы, но тут же отдёрнул и снова водрузил на голову.
— Не время отчаиваться! Мы найдём Ниманда, куда бы он ни спрятался!
Буф покачал головой.
— Это будет сложно, адами Фонтей. Как восстановить сожжённый портрет того, в чьё тело он переселился?
Реакция мага-джадуга была странной — он вскинул брови, будто речь велась о чём-то простом.
— Всего-то? А ну-ка дай сюда, адами Такес.
Фонтей забрал поднос, поставил на стол и накрыл крупной ладонью горстку пепла и остатков сожжённой бумаги. Заклинание, которое он произнёс, оказалось очень долгим и сложным, язык сломать можно.
Маг читал и читал его. И пока он это делал, поникшая голова Стронга поднималась, а потом поднялся и он сам, снова готовый к бою и надежде.
— Ты ведь не мог раньше этого делать… Филат.
Фонтей наконец смолк и глянул на Стронга.
— А теперь могу. Но Ниманд этого не знает.
Под его рукой начала твориться магия, которой я раньше никогда не видел: горстка пепла и остатки бумаги смешались в клубок, потом медленно-медленно рассыпались по подносу и распределились тонким слоем, а затем с хрустом срослись в лист бумаги.
Поначалу он был чёрным, потом побелел.
Буф, я и Стронг замерли в ожидании, собравшись вокруг стола. Мы даже не заметили, как к нам присоединился и Волькири. Охотник бесшумно встал рядом и тоже уставился на бумагу.
Через несколько секунд на листе проявились первые линии, сделанные чернилами. Лицо начало обрастать деталями, и по мере того, как оно появлялось на бумаге, Буф отходил назад от стола.
Наконец изображение проявилось полностью.
Холёный темноволосый мужчина с надменным взглядом. Этого человека я уже встречал на Совете с императором Ксабиром. Его звали Натель Такес, бывший глава Высшей юридической коллегии, а ныне — сбежавший вместе с семьёй предатель и приспешник Ниманда. Он тоже значился в списке врагов королевы Калесты.
— Отец… — выдавил бледный Буф.
— Теперь уже не отец, — с горечью прошептал Стронг. — Твоего отца больше нет. Мне жаль.
— А ведь с ним мои сёстры и мать… — Буф сжал кулаки. — Сам отец никогда бы не дал их в обиду, каким бы пфырчем он ни был… но вот Ниманд. Они для него лишняя обуза.
— Мы найдём его, — сказал Стронг твёрдо.
Фонтей закивал, а вот Волькири нахмурился и ничего не сказал, но по его глазам было видно, что что-то его растревожило, будто он что-то знал, но не решался сказать даже самым проверенным и близким людям.
Стронг отвёл Буфа на кухню, чтобы успокоить, а я, Волькири и Фонтей продолжили проверять дом.
Через час стало понятно, что в нём вряд ли найдётся хоть один тайник или ещё что-то важное. Ниманд жил, как аскет. Ел только то, что сам выращивал, поэтому на рынок не ходил и ни с кем не общался. Развлекался он только вышивкой и фермы не покидал, судя по заросшей тропинке от дома к калитке.
Последними мы просматривали вышитые портреты, грудой валяющиеся на полу. Здесь было много незнакомых мне лиц: мужчины, женщины, старики. Маги, сильфы, полумаги и даже мертвоеды с горгунами. Ниманд планомерно устранял всех, кто был ему не угоден. С любой стороны.
Портретов мы насчитали почти пятьсот штук.
Полтысячи врагов Ниманда, либо уже убитых, либо приговорённых к смерти.
Среди портретов мне встретились и знакомые лица: учитель Сато, профессор Спиро, Бакчо Барбар и другие учителя Трон-Стронга, королева Энио, Триш Лаван и один из князей Юбриона Азиф Рагнар, а также его сын.
Изображений Стронга, Буфа, Люче, первого помощника Йорго и меня тут не было, потому что приказ убрать нас уже поступил и портреты были отданы исполнителям. Не нашли мы и портретов Филата Фонтея и Фламера Волькири. Их, похоже, тоже давно приговорили к смерти.
Просмотрев все куски ткани с вышивкой, Фонтей ещё раз просветил дом заклинанием. Больше ничего не нашлось, но когда начали убирать мёртвое тело из гостиной, под ним оказался ещё один кусок ткани. Он был растянут на небольшой и тонкой деревянной рамке. Ниманд вышивал на ней перед самой смертью, там даже игла на нитке болталась.
Я перевернул рамку с вышивкой другой стороной и… замер.
На белом полотне чёрными нитками был вышит портрет Тюдора Нобу.
* * *
Уже через пять минут школьный портал отправился на ферму к матери Тома Обри.
Пока мы перемещались, я не находил себе места и нервно сжимал кулаки.
Только бы успеть!
Если Ниманд вознамерился уничтожить Тюдора Нобу, то мог отдать приказ уже будучи в другом теле, а ратнику Ткачу ничего не стоило быстро переместиться на ферму, где живут родители Нобу, чтобы устроить там резню.
Но оставалась надежда, что такой статусный воин, как Ткач, вряд ли снизойдёт до убийства какого-то там Тюдора Нобу, которого даже нормальным магом не считают. Скорее всего, к нему отправится кто-нибудь попроще.
— Мы успеем, — прошептала мне Сьюн. — Не может быть, чтобы со всех сторон было плохо. Где-то же должно повезти, правда?
— Да ты оптимистка, — буркнул я.
Вместе со мной на ферму к эвен Обри отправились Фонтей и Триш с Гектором. Стронг присоединился к нам, но охотника Волькири оставил у дома Ниманда.
Буф и королева Энио с её сильфами тоже остались во фрактате Сольвейг, чтобы совместно с отрядами генерала Гехар обсудить план обороны южных и восточных границ Атласа.
К Тюдору Нобу мы отправились вшестером.
Все напряжённо ждали, когда портал прибудет на ферму Обри. Мои мысли крутились вокруг находок в доме Ниманда, вокруг его странной личности, догадки рождались одна другой ужасней. Одна из них была самой дрянной, и я молился, чтобы именно она и не оказалась правдой, но чтобы понять это точно, мне не хватало информации.
— Почему он вышивает? — вдруг громко спросил я у всех. — Почему он это делает? Вышивает портреты?
Остальные уставились на меня.
— Чтобы потом передать портреты приговорённых к смерти своим исполнителям, — сразу предположила Триш.
— Но почему так сложно? — не унимался я. — Ниманд ведь вышивал портрет Тюдора прямо перед тем, как покинул тело. Он торопился, потому что не мог не закончить. Это для него было важно, очень важно. Но почему?
Фонтей вздохнул, прикусив губу, и покосился на Стронга. Тот молчал.
Я не выдержал их странного молчания.
— Вы что-то знаете? У вас есть догадка, да?
Фонтей снова вздохнул, но ответил Стронг:
— Возможно, Ниманд вышивает портреты, потому что без созидания не способен уничтожать. Это его сущность. Это его природа. Он создаёт произведения искусства, изображая лицо человека, но сам убить его не имеет права. Поэтому он делает это только через исполнителей. Чужими руками.
Я нахмурился, продолжая его мысль.
— Именно поэтому он не стал нас атаковать, а скрылся и вызвал помощь, верно? Потому что не умеет сражаться. Его сущность не позволяет ему убивать и нападать самому. Так?
Фонтей вздохнул третий раз.
— Адами Фонтей! Адами Стронг! — Я продолжал на них давить. — У вас ведь есть догадка, кто это может быть. Почему вы не говорите?
Тяжёлая рука Стронга легла мне на плечо.
— Я же сказал тебе, что мы всё обсудим потом, Киро. Значит, обсудим потом. Нам нужны веские доказательства, чтобы произносить подобные догадки вслух. Слова регента — не пустой звук. Я не могу делать заявления бездумно. Ну а сейчас нужно узнать, всё ли в порядке с Тюдором. Это важно.
Ну конечно, это было важно, но Ниманд тоже был не менее важным.
Я подавил в себе нервную волну и прошёл ближе к воротам портала. За мной отправились Сьюн и Триш. Они встали по обе стороны от меня и приготовились атаковать, как только откроется портал.
— Надеюсь, с твоим папой всё в порядке, — прошептала Триш. — Терять родителей страшно… очень страшно.
— Он никого не потеряет, — твёрдо заявила Сьюн.
Девушки переглянулись и снова уставились на ворота, ожидая их открытия. Я облачился в доспех как раз перед тем, как створы ворот распахнулись.
Они распахнулись, и мы замерли на месте.
— Невероятно!.. — воскликнула Триш.
— А где же кровавая резня? — удивилась Сьюн.
Перед нами предстала идиллическая картина сельской глубинки.
Красивый двухэтажный дом в утренних лучах, двор с хозяйственными постройками, большой сад с беседками, дорожками и огромным розарием, чуть дальше — огород, за которым виднелись ещё и загоны для скота.
Природа хоть уже и увядала, но всё равно не теряла красоты.
Тёплый ветер пахнул в лицо, окатил запахами скошенной травы, фруктов и, кажется, свежей выпечки.
Это был настоящий рай.
У меня даже желудок среагировал и заурчал, намекая, что не помешало бы чего-нибудь пожрать в этом раю.
Мы вышли из портала и огляделись. Я просканировал территорию Охотничьим взглядом, ничего не обнаружил и быстро проверил ближайшие хозяйственные постройки, а Фонтей первым пошёл в сторону дома, шепча заклинание и выставив руки в стороны, будто обнимал воздух.
Он дошёл до крыльца, а потом вдруг остановился, так и замерев в забавной позе.
— Здесь кто-то есть, адами и эвен, — прошептал Фонтей. — У него что-то раскалённое… оружие… не двигайтесь. Я сам сначала проверю и…
В этот момент из дома на крыльцо вышла мать Тома Обри.
Рыжеволосая женщина в цветастом фартуке, косынке и больших калошах, розовощёкая и в веснушках. Она была далеко не тростинкой, но для своей комплекции двигалась бодро и стремительно.
В руках эвен Обри держала стальной лист с горячими кексами, только что вынутыми из печи — от них ещё шёл ароматный пар.
Увидев во дворе мерцающий портал школы Трон-Стронг и несколько высокоранговых магов, а одного из них в жутковатом доспехе, женщина замерла. Её испуганные глаза посмотрели на высоченного и крупного Фонтея, в шапке-шлеме и кожаном фартуке сварщика.
Женщина открыла рот, чтобы заверещать от неожиданности, но в итоге выдала лишь глухой писк, ну а потом её руки вздрогнули, вся выпечка полетела ей под ноги.
И тут не растерялся Фонтей.
Он что-то быстро пробормотал, и кексы зависли в воздухе, как и стальной лист, с которого они свалились. Эвен Обри совсем побледнела и снова открыла рот, но теперь не издала ни звука. Она лишь хлопала глазами, почти не дыша. Фонтей быстро заскочил на крыльцо, схватил лист и собрал все зависшие в воздухе кексы, после чего подал ошарашенной женщине в руки.
— Простите, прекрасная эвен… мы не хотели вас напугать… — Кажется, Фонтей смутился и всячески хотел загладить вину.
Эвен Обри забрала у него выпечку, еле отойдя от шока. Похоже, такого необычного мага на своём веку она не встречала — вряд ли они пересекались в школе.
— Приветствую, эвен Обри, — поздоровался директор.
Он не стал больше любезничать и ни о чём спрашивать, видя, что всё в порядке, а заторопился обратно в портал.
— Я прибуду завтра утром и заберу вас. У меня в Дионе дела.
Он скрылся за воротами портала. Я тут же убрал доспех и, обогнув Фонтея, обратился к хозяйке фермы:
— Простите, эвен Обри, а где Тюдор Нобу? Ну… в смысле, мой отец.
Эвен Обри оторвала взгляд от Фонтея и посмотрела на меня.
— Тюдор? — Она махнула в сторону сада. — Он в беседке, мы собрались пить чай.
— О! Чай? — Разом взбодрившийся Фонтей посмотрел на Триш, Гектора, Сьюн и меня. — Мы ведь не против выпить чаю, правда? — Он вдохнул аромат выпечки и прикрыл глаза от блаженства. — М-м-м… такие же кексы пекла когда-то моя матушка… очаровательно!
Эвен Обри порозовела и заулыбалась.
— Вы их ещё на вкус не пробовали, адами. Я добавляю специальную настойку на душистых ягодах.
Я не стал больше смотреть на то, как Фонтей и эвен Обри соревнуются в любезностях, а отправился прямиком в сад. В одной из беседок, за кустами роз, я увидел родителей Нобу.
Живых и невредимых.
От сердца отлегло.

Сибилла расставляла пиалы с кусочками сахара и вареньем, а Тюдор разливал чай по чашкам. Первой меня заметила Сибилла и чуть не уронила пиалу.
— Киро?.. — Её худое лицо озарила улыбка радости. — Киро! Тюдор, смотри!
Мужчина обернулся.
— Сын?
Они поторопились ко мне, принялись обнимать и заваливать вопросами: как я тут оказался, почему не предупредил, что прибуду, и самое главное — ничего ли не случилось. В это время в сад подоспели остальные. Эвен Обри выложила кексы на большое блюдо, и все уселись за столик.
Ситуация казалась настолько необычной, что стало не по себе.
Вообще-то я спешил сюда, чтобы подраться, а не пить чай с кексами, но кексы, конечно, лучше. Есть очень хотелось. И, похоже, не одному мне. Пристроившись рядом, Сьюн тоже с удовольствием зажевала кекс.
— Какой вку-у-усный, — прошептала она мне на ухо. — Почему ты не говорил раньше, что люди едят такие вкусные штуки?
— Люди вообще много чего интересного делают, — улыбнулся я.
Вместо ответа она слопала ещё один кекс и запила его чаем.

Увидев, что Сьюн опять оказывает мне знаки внимания, эвен Обри сделала оскорблённый вид — она никак не могла простить мне того, что её Томми остался без невесты, а та ещё и смеет клеиться к другому парню прямо на её глазах.
Неловкое молчание нарушил Фонтей.
— Как вы тут прекрасно живёте, эвен Обри. Такой дом, такой сад… эх. Почему в своих скитаниях я никогда не находил столь прекрасных мест?
Женщина опять расцвела улыбкой.
— Спасибо, адами Фонтей. Возможно, такое прекрасное место должно было появиться в вашей жизни в определённое время.
— Замечательный ответ, милая эвен.
Никогда раньше я не слышал в речах Фонтея так много «очаровательного», «прекрасного», «милого» и «замечательного». А тут его как прорвало.
— По такому случаю у меня припасена бутылочка вкуснейшего сливочного ликёра! — Эвен Обри так разволновалась, что когда вставала из-за стола, то уронила за собой стул.
Фонтей тоже вскочил. И тоже уронил стул.
— Я вам помогу, эвен Обри. Показывайте, где винный погреб!
Смущённая женщина показала на дом, и вместе с Фонтеем отправилась за ликёром. Как только они отошли подальше, все рассмеялись, даже вечно хмурый Гектор-Сокрушитель. Он, кстати, поглощал кексы и удивлялся их вкусу не меньше Сьюн.

Наверное, это было самое приятное чаепитие в моей жизни за последние полгода.
Все смеялись, рассказывали друг другу новости, и впервые они не касались войны и смерти. Эту тему будто забыли. Я, к примеру, поведал родителям об успехах сестёр Нобу и о том, что Рин считается лучшей на курсе.
Раскрасневшийся от ликёра Фонтей делал эвен Обри комплименты, а та всё чаще опускала глаза и поправляла фартук на коленях. Добродушная женщина с удовольствием рассказала о том, как появилась эта ферма, как рос её сын Том. Теперь все знали его подноготную с самых пелёнок.
Больше всего удивлялась Триш: для неё рыжий увалень Мямля Обри открылся с новой стороны.
Оказалось, что он с ружьём в руках отбивал свой дом от мародёров, потому что его отец погиб. Тогда ему было всего десять. После ураганов Том помогал восстанавливать и отстраивать заново ближайшие фермы.
А ещё он был самым метким стрелком всего южного Сольвейга.

***