---

Книга 4. Эпизод 15.

Сьюн с подозрением глянула на меня.
- Ну и что это за знакомый такой? И почему он должен нам помогать? У тебя есть знакомый в Гнездовье? Ты за час успел обзавестись друзьями?
- Я обаятельный.
Девушка закатила глаза.
- Да ты просто милашка, когда убегаешь от погони. Все сразу хотят с тобой дружить.
- Того парня я встретил ещё в Атласе, - быстро рассказал я, не обращая внимания на её сарказм. - Его зовут Тью, он работает на рынке. Лавочник. Он тогда спас мою шкуру, а я спас его шкуру. Короче говоря, мы взаимовыгодно спасли шкуры друг друга. Он тогда отгрыз от меня немного мяса и принял псевдо-образ Киро Нобу, ну и…
Сьюн ткнула меня указательным пальцем в грудь.
- Что он сделал?
- Отгрыз…
- Нет. Что он потом сделал?
- Принял псевдо-образ.
- Ты подружился с полумагом? - От ужаса рот Сьюн открылся сам собой.
- Ну… не совсем подружился. Вообще-то, я собирался его убить, но пришлось отпустить. Это ведь он рассказал мне много чего про Гнездовье. Если бы не его информация, я бы вряд ли сюда попал, как и ты. Он из касты уотов. А тот, кто заведует Общественной Канцелярией Дуивеля, тоже принадлежит касте уотов. Его зовут Зифас. Он-то мне и нужен. Как я понял, полумаги из разных каст не особо поддерживают друг с другом отношения и общаются только в круге своей касты. Это значит, что уот должен хорошо знать другого уота. То есть Тью должен знать Зифаса, потому что они оба уоты. Так понятно?
Сьюн поморщила нос.
- Я не хочу обращаться к полумагу. Он же знает, что ты Киро Нобу. Он сразу сдаст тебя охране. Твою замечательную персону ненавидят все отбросы. Они разорвут тебя на части, если поймут, кто к ним пожаловал.
Она могла бы этого не говорить. Я и так прекрасно всё понимал, но другого способа найти Зифаса в этом огромном городе у меня всё равно не было.
В Канцелярию просто так не попасть, только с помощью Зифаса, который и в Бар-Сабб проведёт, и нужные бумаги отыщет в своём архиве. Главное, сделать так, чтобы он отказаться не мог.
— Нам нужно добраться до южного рынка, — добавил я. — Делегация будет вести переговоры до захода солнца. Потом устроят перерыв. Переговоры возобновятся завтра утром и продлятся до полудня. В полдень Дуивель должен будет поставить магам печати, которые позволят им пройти через охрану на стенах. Так что у нас есть примерно двадцать семь часов, чтобы всё сделать.
Девушка скептически поджала губы.
— А как ты собираешься выйти из Гнездовья? Плащ Волькири теперь не работает.
— Плащ мне больше и не нужен, но я кое о чём с Фонтеем договорился.
Брови Сьюн поползли на лоб.
— Фонтей здесь? И чем он тебе поможет?
— Скажу позже. Не хочу раньше времени тебя радовать.
После слова "радовать" она поморщилась и оглядела мою одежду.
— Но так идти нельзя. Твоя форма изорвана и вся в крови.
Пока она это говорила, я уже распаковывал первый мешок с бельём, которых тут было завались.
Запустив руку внутрь, я вытянул штаны, потом куртку, потом рубашку, потом платье, гольфы, пояс, плащ, кожаные сапоги, опять рубашку, опять платье. Всё разных цветов, прямо как в цирке, да и маловата мне будет эта одежда…
— Киро, это шмотки мертвоедов, — покачала головой Сьюн. — Ты для них велик.
— Ну есть же у них толстяки.
— На мертвечине особо не растолстеешь.
Сьюн сегодня сыпала шутками, только смеяться не хотелось.
Глядя на меня, она принялась изучать одежду в другом мешке, но вытащила всё то же самое, что уже было у меня: рубашки, штаны, пояса, платья.
И тут меня осенило.
Я вывалил одежду из мешка и внимательно оглядел кучу. Первыми нашёл серые штаны, более-менее приемлемого размера (наверняка, их хозяин считался гигантом среди мертвоедов). После этого отыскал поношенные кожаные сапоги, а точнее сказать — сапожки. Ну прямо умилительное зрелище. Нашёл платье зелёного цвета, два кожаных ремня и, наконец, чёрное пальто побольше.
Сьюн наблюдала, как я роюсь в горе шмоток и опять закатывала глаза.
— Ну и зачем тебе это?
— Кое-что воспроизведу из памяти.
Честно говоря, когда я это делал, то по коже бегали неприятные мурашки, но ничего другого не оставалось.
Сначала я отрезал кинжалом голенища от кожаных сапог, затем распорол зелёное платье, сделав из него широкий и длинный лоскут, после чего отрезал у пальто рукава, ворот и пуговицы.
Подготовив все вещи, я начал раздеваться. Быстро стянул ботинки и носки, снял окровавленные и разорванные штаны, ремень с оружием, вытащил из потайных карманов очки от Фонтея, два мешочка со смолами, одну мензурку с зелёным ядом и одну синюю таблетку «Убийцы цвета», сбросил китель и рубашку. В итоге остался в одних трусах и бандане, поэтому в полной мере ощутил на себе холод здешнего климата.
В это время Сьюн не сводила с меня глаз, водя взглядом по всему телу.
— Киро… никогда бы не подумала, что на тебе столько шрамов… раньше их так много не было.
Нашла же, чем меня приободрить.
Первым делом я натянул на себя штаны. Ну да, тесноваты и коротки, но это ничего. Сейчас будет получше. Ухватив одну штанину, я разорвал её сбоку и снизу; вторую подпортил примерно так же. Затем измазал их пылью с пола. Оглядел результат.
Хм… вроде, похоже.
Закончив со штанами, я натянул на себя пальто без рукавов — получился жилет. Тоже терпимо.
Жилет повязал зелёным лоскутом — теперь это кушак, вполне ничего.
Остались наручи.
Я взял голенища сапог и надел на руки, прикрыв их от запястий почти до локтей, перевязал кожаными ремнями, закрепил и застегнул. Глядя на эти самодельные наручи, я вдруг отчётливо осознал, что именно их и видел во сне Люче. Насчёт другой одежды я не был уверен, но вот эти наручи… это точно были они. Те самые, в которых мне предстояло умереть.
Я сжал кулаки и ещё раз их оглядел.
Видимо, Сьюн почувствовала моё волнение.
— Киро, всё в порядке? Твоё сердце так сильно бьётся.
Я опустил руки и изобразил спокойствие.
— Ну как? Я похож на арда? Примерно такую одежду носят некоторые арды. Фонтей изображал их именно так. Это низшая каста полумагов. Слуги, носильщики, грузчики на рынке. Не хватает только туфель, поэтому придётся идти босиком, но, думаю, никто не заметит разницы. На ардов здесь не обращают внимания. Они самые многочисленные полумаги, но самые слабые, даже псионные ловушки делать не умеют и принимать псевдо-образы. По крайней мере, так написано в книге про тёмных отбросов.
Сьюн нахмурилась.
— Возможно, ты и похож на арда, не знаю. — Она подошла ко мне вплотную и провела ладонью по моей бандане, дёрнув за края платка. — А что делать с головой?
— А вот с головой проблема.
Сьюн усмехнулась.
— То, что у тебя с головой проблема, я знаю. Но вот что с волосами делать?
(Шутка — ну просто умереть со смеху).
— Придётся всё-таки сбрить, — ответил я. — Поможешь? Здесь есть мыло. Вода у входа в бочках. Есть острое лезвие.
Я взял один из кинжалов, брошенных на пол вместе с ремнём.
— Мне это не нравится, — нахмурилась Сьюн.
Мне это тоже не нравилось, но других вариантов я не нашёл, хотя мысли всё время возвращались к сну Люче. В нём я был с волосами, и это несоответствие меня настораживало. Когда ты знаешь своё будущее, то игнорировать его уже не получается.
У меня возникло две нехороших догадки того, почему в будущем я всё же остался с волосами: либо сбрить их просто не получилось, либо мне кто-то помешал. Также имелась крохотная надежда, что Люче ошиблась, и её сон — всего лишь сон.
Быстро нашарив кусок мыла на полке, я бросил его Сьюн, а сам бесшумно направился к выходу, приоткрыл дверь и… встал как вкопанный.
Меня прошиб холодный пот, а кинжал моментально пошёл в ход — я замахнулся, но так и не смог ударить. Что-то внутри остановило мою руку.
Прямо с порога внутрь склада заглядывало существо с большими глазами и невинным лицом. Умилительное до инфаркта. В голубой шапочке, теплом костюме, отороченном мехом иглокожего волка (а скорее всего, волчонка) и маленьких кожаных ботинках. На поясе существа висел криптонный кинжал — тоже маленький, аккурат под размер хозяина.
Оно стояло, замерев на месте, держа в руках пустую корзину из-под белья, и рассматривало меня. В глазах маленького создания страха я не заметил.
Это был детёныш мертвоеда.
Кажется, девочка.
Такая крошечная и хрупкая, что можно было переломить ей шею одним пальцем. Макушкой она едва ли доставала мне даже до середины бедра.
Девочка бежать не собиралась, а наоборот всё с большим интересом меня разглядывала. Мою странную одежду и бандану, которая однозначно давала понять, что я тот самый сбежавший латч.
- Дезелтир? - выдала она тихо, будто не обратив внимания, что мой кинжал до сих пор занесён над её головой и целится прямо в висок.
Я медленно наклонился ниже, нависнув над детёнышем мертвоеда как гора, и посмотрел в его огромные блестящие глаза.

—
Ты её убить собираешься?
— вдруг прозвучал голос Сьюн у меня в голове. —
На мой счёт не волнуйся. Она меня не видела. Я успела использовать Живое скрытие. Стою прямо за твоей спиной.

На мордашке девчонки тем временем появилось сочувствие. Она поставила корзину на пол и отодвинула её ногой вбок.
— Ты голодный? Кусать хочес, да?
Чёрт возьми, кто б знал, какая борьба сейчас происходила в моей голове.
Девчонку нужно было убрать.
Прямо сейчас.
Но если её убить, то на меня ополчится весь район мертвоедов, а если не убить, то эта умилительная крошка заверещит и выдаст меня через несколько секунд, а потом, возможно, с удовольствием откусит что-нибудь от моего трупа.
Чтобы не открывать рот и не демонстрировать зубы, я медленно кивнул ей.
— Очень голодный? — переспросила девочка.
Я снова кивнул, при этом не опуская кинжала, а продолжая целиться в маленькую голову в голубой шапке.

—
Киро, это всё равно мертвоед, хоть и маленький,
— опять заговорила Сьюн. —
Помнишь, как ты резал их в Юбрионе? У них один инстинкт. Есть мертвечину, запасать её и размножаться.

—
Вряд ли они будут есть полумагов, особенно в Гнездовье, а она думает, что я полумаг,
— ответил я, не спуская с девочки глаз.

Из книги по тёмным расам я помнил, что мертвоеды не агрессивны, если не голодны и если не исполняют приказ убивать, как было в Юбрионе.
Девочка бесстрашно шагнула ближе, в темень склада, и прикрыла за собой дверь. Я выпрямился, нахмурился и опустил нож, а существо вдруг приложило указательный палец к губам и повернуло голову в сторону мешков.
— Голодный, — полушёпотом повторила она.
Всё, что маленькая тварь сделала потом, я вообще не ожидал.
Молниеносным движением руки она метнула свой крошечный кинжал в один из мешков. Клинок вошёл в бок мешка, а заодно пригвоздил к нему мышь. Та даже пискнуть не успела, как пала жертвой мертвоеда.
Со счастливой улыбкой девчонка бросилась к мешку, выдернула кинжал вместе с мышью и принесла мне, как на шампуре.
— На. Скусай. — Она сдёрнула добычу с острия ножа и потрясла дохлой мышью за хвост. — Они вкусные.
Я вытянул ладонь, приняв угощение (ещё тёплое, с кровью — аппетитно, ничего не скажешь).
Это осчастливило девчонку ещё больше, и она совсем осмелела:
— Я Мару, а ты?
Я показал пальцем на свой рот и покачал головой.
— Ты не умеес говорить?
Ещё один кивок в ответ.
— Бедненький… тебе отрезали язык. — Мару показала пальцем на мой импровизированный жилет. — Это пальто соседа из семейства Паду. Оно не подойдёт. — Потом девчонка уставилась на мои босые ноги. — Холодно, да?
И снова я кивнул.

—
Ну надо же, Киро, ты ей понравился,
— удивилась Сьюн. —
Твоё обаяние работает, даже когда ты молчишь и киваешь. Знала бы она, сколько мертвоедов ты убил.

Девочка задумалась, уткнув остриё кинжала себе в ладонь и покрутив им. И тут мысль озарила её детскую физиономию (надеюсь, мысль свалить отсюда и забыть обо мне).
— Скусай вкусную мыс! — бросив это, она прошмыгнула к выходу, плотно закрыла за собой дверь и исчезла на улице.
— Ну какого ж овоща… — шепнул я себе под нос.
Ладонь, что всё это время сжимала рукоять кинжала, вспотела так, что стала скользкой.

—
Ты её отпустил,
— констатировала Сьюн странным тоном, положив руку мне на плечо. —
Порой ты бываешь не так жесток.

Она убрала Живое скрытие и снова стала видимой.
Отшвырнув дохлую мышь в угол, я быстро сгрёб одежду охранника латча в пустой мешок, забрал плащ, который Сьюн успела скинуть на пол, и собрал с пола мешочки со смолой, мензурку с ядом и очки.
Из оружия я прихватил только один кинжал вместе с ножнами. Сунул его под жилет и заткнул за кушак сбоку. Меч и ещё один кинжал пришлось оставить, как и плащ Волькири. Их предстояло уничтожить.
В этот момент дверь в склад опять приоткрылась.
Вошла Мару, но лучше сказать — ввалилась. Она появилась спиной вперёд, а за собой девчонка тащила охапку грязного белья.
Пока Мару возилась у порога, Сьюн успела спрятаться за стеллажом с полками.
— Ну вот, — объявила девчонка, обернувшись. — Ты же дезелтир, и тебе всё это подойдёт. Это из соседнего склада папиной плачечной.
«Плачечная» — лучше и не скажешь. От злости уже хотелось тут хорошенько всплакнуть.
Мару бережно положила одежду на пол.
Одного взгляда на неё хватило, чтобы понять: мне, как всегда, не повезло. Зайди я в соседний склад, то не пришлось бы возиться с мелкой одеждой мертвоедов.
Мару притащила мне шмотки вполне нормальных размеров.
— Папа обстирывает ещё нескольких горгунов и нескольких таких же как ты, — сказала она не без гордости. — Они тоже печальные и голодные… а ты уже скусал мыс?
Пока девчонка радовалась тому, что я «скусал мыс», я разобрал бельё. Воняло от шмоток смачно — их успели затаскать и испачкать в угольной пыли, прежде чем отдать в стирку мертвоеду.
Это была одежда полумага.
Судя по виду, именно арда.
Серые штаны с подкладкой; тёплый чёрный жилет — довольно длинный, до середины бедра; широкий зелёный кушак и такого же цвета перчатки; старые тканевые туфли с обмоткой до щиколоток и платок, похожий на те, что носили латчи, только чёрного цвета и без нашивного герба Дуивеля. Обычный кусок прохудившейся ткани, с оборванными краями. Не было тут только кожаных наручей — их в стирку не отдали.
Когда я всё это увидел, то внутри похолодело.
Вот оно.
Это была именно та самая одежда, которую я видел на себе во сне Люче. Точь-в-точь. Надевать её не хотелось, но другой одежды всё равно не имелось. Это лучше, чем носить то, что не прошло проверку даже детёнышем мертвоедов.
Мару во все глаза пялилась на меня, пока я переодевался. В итоге пришлось жестом попросить её отвернуться.
Она повернулась лицом к двери и послушно простояла так около минуты. За это время я успел сменить одну бандану на другую, переодеть штаны, обвязаться кушаком и растолкать по одежде смолы и яды.
Когда я надевал перчатки и туфли (те оказались чуть туговаты), Мару опять повернулась ко мне.
— Можно, я скажу папе?
Я замотал головой: «Нет, конечно!».
— А может, ты хочес мыс?
Я улыбнулся и снова покачал головой. Тогда Мару протянула мне свою крошечную ладонь.
— Приходи потом в гости. Ищи семейство Тафлу. Ищи Мару Тафлу. Я быстро вырасту и, когда ты придёшь, то буду уже взрослая.
А ведь точно. Я читал, что мертвоеды растут и стареют быстро. У них год идёт за три человеческих.
Мы пожали руки, я ещё раз кивнул Мару и жестом показал на себя, после чего махнул в сторону выхода. Девчонка растянула губы в радостной улыбке.
— Ты хочес знать, где тут такие же, как ты? В такой же одежде? Куда идти?
Я закивал (уверен, я не был таким понятливым в её годы).
— Такие же, как ты, работают в котельной, — ответила Мару. — Там ещё красивых осликов в тележки запрягают. Мимо не пройдёс. — Она серьёзно посмотрела мне в глаза и добавила напоследок: — Я про тебя никому не скажу, дезелтир, потому что я когда-нибудь от полумагов тоже сбегу, как ты. Полумаги плохие… но ты… нет.
«Наверное, потому что я не полумаг», — мысленно ответил я.
Мару вышла из склада, помахав мне ладонью.
Я выждал несколько секунд, забрал все лишние вещи — плащ, окровавленную одежду латча, меч, кинжал — и отошёл за мешки с бельём. Перед уходом надо было кое-что сделать, чтобы не оставлять следов пребывания мага из Атласа.

—
Сьюн,
— обратился я к ратнику телепатически, —
присмотри за дверью. Я надену доспех на полминуты.

—
Прямо тут наденешь?

—
Нужно уничтожить всё, что я не смогу взять с собой. Просто спрятать тут вещи слишком рискованно, этим я подставлю магов, а я не хочу никого подставлять.

На это Сьюн не нашла что возразить.
Уже в углу, за мешками, я бросил вещи себе под ноги и приложил пальцы правой руки к запястью левой. Доспех облепил меня за долю секунды.
Чёрт, я и забыл, как это больно. Конечно, не настолько больно, как первый раз, но всё же…
Средний драконий доспех Пепла поменял моё тело. Хруст костей отозвался по всему скелету, мышцы напряглись и вздулись мощью. Я размял шею, хрустнув позвонками, а затем приступил к главному.
Одну за другой взял вещи в раскалённых докрасна печатках. Именно они уничтожили всё, что лежало у моих ног, стоило лишь захотеть это уничтожить.
Плащ Волькири, форма охранника, изуродованная одежда мертвоедов и ножны из-под оружия — всё истлело в пепел прямо на моих глазах.
Сложнее было с оружием. Сначала оно долго раскалялось, затем металл всё же покорился, обмяк и постепенно тоже истлел, рассыпавшись, как сгоревшая бумага. Перчатки не давали пламени — только тление, но и оно уничтожило всё, что я хотел уничтожить.
Эх, если бы точно так же испепелить все препятствия на моём пути…
* * *
Покинув склад семейства Тафлу, я отправился в ту сторону, куда указала девочка. Шёл по узким переулкам, в тенях домов, но старался двигаться спокойно, без паники, будто спешу утром на работу, а не спасаюсь от погони.
Мне нужна была котельная и некие «красивые ослики».
Глазами я искал трубы и дым. Они обнаружились чуть дальше, через квартал, и я поспешил туда. По дороге мне встретилась пара семейств мертвоедов, несколько горгунов и сильф, но никто не обратил на меня внимания: ну идёт какой-то ард, грязный и измотанный — что тут интересного?
Для пущей убедительности я опустил голову и плечи.
Никто не связывал меня с тем сбежавшим латчем, потому что он, как всем уже было известно, убегал с сильным ранением ноги и плеча. Я же шёл ровно и не истекал кровью.
Правда, у меня осталось всего четыре часа действия яда, убивающего цвет. Потом мои глаза опять станут обычными, а новую таблетку можно будет выпить только завтра утром, иначе я рискую просто сдохнуть, хотя причины сдохнуть и без яда тут легко отыщутся.
Я склонил голову и прошептал, обращаясь к медальону:
— Сьюн, напомни мне насчёт глаз через четыре часа. Я могу забыть.
Медальон нагрелся и снова стал холодным.
Моего ратника со мной не было. Сьюн пережидала в Каскадах, потому что навык Живого скрытия работал всего несколько минут, а я не хотел, чтобы ратника случайно заметили. Со мной оставалось только её райфу.
До котельной я добрался минут за пятнадцать и за это время в полной мере ощутил, что такое быть ардом. Их, и вправду, не считали тут за нормальных существ, это было заметно по брезгливым взглядам прохожих. Так, грязь под ногами. При этом все пользовались их трудом.
Подойдя к котельной ближе, я остановился на другой стороне улицы, за углом здания, и сделал вид, что завязываю обмотки на туфлях. Присел, а сам принялся быстро считывать обстановку. Мне нужны были те самые «красивые ослики», о которых упоминала Мару.
Что ж, этих осликов я увидел чуть дальше, у куч с углём, на заднем дворе котельной. Это были монстры малого круга, крупные и уродливые вепри с клыками и ослиными ушами. Похоже, крошка Мару по-своему понимала слово «красивый».
Там же, на заднем дворе, работали и полумаги-арды.
Усыпанные угольной пылью, они загружали телеги, ловко орудуя лопатами, а извозчики, такие же арды, один за другим отъезжали от котельной. Ушастые вепри, по двое в упряжке, тащили телеги с углём, цокая копытами по брусчатке улиц Гнездовья. Наверняка, и на рынок они уголь отсюда возили.
Я приметил и ещё кое-что.
Несколько телег стояли пустыми, без кучеров, а вепри, опустив клыкастые головы, были привязаны к забору — видимо, отдыхали или ждали своей очереди. Я направился прямо к ним.
Вепри поначалу заволновались, учуяв незнакомый и непривычный запах, но я тут же воспользовался Оковами воли. Мне, магу четвёртой высоты, подчинить монстров малого круга не составило труда. Причём, сразу нескольких ближайших.
Я отвязал монстров, устроился на место извозчика и взялся за поводья.
Упряжкой управлять я не умел, но всё также продолжал пользоваться Оковами воли. Оба впряжённых в телегу вепря послушно повезли меня туда, куда надо. Я развернул телегу и подъехал к кучам с углём.
Арды не обратили внимания на ещё одну повозку. Они лишь махали лопатами и вполголоса переговаривались между собой.
Тема для болтовни сегодня у всех была одна.
— ….ага, и эти пар-ршивые маги нам мир пр-редлагают.
— Пусть лучше сдохнут, вот и будет мир.
— Дуивель пр-рикажет их пр-рирезать.
— Нет, Дуивель — великий вождь. Он держит слово. Если сказал, что отпустит, значит, отпустит.
— Дуивель, может, и держит слово, а вот насчёт Пилигр-рима не уверен. Он парень не пр-ромах. Пр-рирежет, и плевать на слово Дуивеля. Он вообще-то на трон претендует.
— Тихо ты, Собер, хочешь плетей отхватить, тупой ард? Пилигрим — всего лишь помощник вождя, но править будет старший сын Дуивеля. Вождь никогда не допустит смены правящего рода Абелайо, как бы Пилигрим не лез из кожи.
— Говорят, сильфы сильно напуганы сообщением Творцов об ураганах и каком-то безумном маге Ниманде, который их устроит.
— Сильфы вечно тревожатся или кого-нибудь ненавидят. Женщины, что с них взять.
— Но от этих магов можно ждать, чего угодно. Твари они и есть твари.
— Дуивель никогда не пойдёт на мир с магами. С такими тварями не может быть мир-ра.
— Нет, Собер, тот Ниманд совсем другой. Его остальные маги боятся. Говорят, что те, кто примкнут к нему, те и выживут в ураганах…
В этот момент настала очередь моей телеги.
Арды наполнили кузов углём за считанные минуты, даже на меня не посмотрев и продолжая болтовню, ну а я повёл вепрей вдоль заднего двора к воротам, чтобы выбраться на улицу.
Сначала ехал за остальными телегами, держа их в поле зрения, но те свернули на северо-восток, в сторону района сильф, а мне нужно было на юг.
Я поехал прямо, ещё и скорости прибавил, вепри перешли на лёгкий бег, потянули телегу быстрее, и всё бы ничего, но трижды пришлось сворачивать с центральной дороги в переулки, когда путь всем повозкам преграждал выставленный отряд из охраны.
Я молился, чтобы не встретить полумага Унара и других латчей, которые наверняка успели запомнить моё лицо. С другой стороны, они должны были проверять сейчас западный околоток района мертвоедов и кладбище — именно туда Сьюн увела преследователей.
Несколько раз я заезжал в тупики и останавливался, чтобы сориентироваться и припомнить карту. В конце концов, пришлось воспользоваться Одноразовым воспоминанием. Ещё в школе я запомнил пять рисунков Фонтея, среди них запечатлел и общую карту Гнездовья. Именно она и была мне сейчас нужна.
— И сен леосу, — прошептал я заклинание, которому научила меня Триш.
В памяти тут же вспыхнул рисунок, будто мои глаза смотрели на него прямо сейчас.
Я быстро отыскал центральные дороги, пробежался по схемам взглядом и сразу понял, в каком месте свернул не туда.
Вот и первый рисунок использван.
Выстроив маршрут в голове, я отправился дальше.
Ещё минут двадцать вепри везли меня окольными путями до развилки. Тут расходились дороги на порт, дворец и рынок. Я продолжил движение в сторону рынка.
Никто не обращал внимания на телегу с углём и арда-извозчика. От развилки до места я добирался около сорока минут. Времени у меня оставалось всё меньше, но чем дальше я ехал, тем отчётливее ощущалась близость рынка. Воздух полнился запахами жареной еды и специй, голосами, криками, стуком, скрежетом и ровным шумом.
Наконец моя телега выехала на площадь, где начинался южный рынок.
Тут, и вправду, можно было легко затеряться.
Столько тёмных отбросов на квадратный метр я не видел никогда. Мертвоеды целыми семьями сновали между рядами и прилавками, тут же ходили прилично одетые сильфы и горгуны в армейской форме.
Попадались на глаза и полумаги, в основном арды.
Они перетаскивали мешки с крупой, развешивали мясные туши, рубили головы птицам, чистили шкуры и чучела иглокожих волков на выставках, раскладывали обувь, одежду, украшения, нехитрую мебель. Арды грузили и разгружали телеги, убирали мусор, мыли доски прилавков, подметали площадь, подносили и уносили товары, подавали еду, прислуживали продавцам, прислуживали покупателям… Короче говоря, чего они только ни делали.
Я направил телегу вдоль площади.
Теперь предстояло отыскать в этом хаосе своего старого знакомого. Первым делом я пристроил повозку. Направил вепрей к краю площади, к невысокому частоколу, и, тщательно привязав к нему монстров, отошёл подальше, после чего убрал с них Оковы воли. Вепри замотали головами, утробно захрюкали, только я был уже далеко.
Подойдя к первому попавшемуся прилавку, я спросил у продавца-горгуна (в этот момент он пытался впарить пару неказистых носков из шерсти проходящей мимо сильфе, но та лишь нос поморщила):
— Мне нужен Тью. Где его лавка? — Задавая вопрос, я почесал нос, прикрывая ладонью зубы.
— Хто? — рыкнул горгун. — Тью? Это какой именно Тью? Который вчера умер? Или который месяц назад разорился? Или которого жена бросила? Или который избил мертвоеда до полусмерти и пойман охраной? Или который пьёт уже три дня? Или у которого сувениры плохо продаются, потому что сувениры всегда плохо продаются? Или который…
— Который полумаг. Он уот, — перебил я его.
— Так бы сразу и сказал, тупой ард! — Горгун махнул лапищей себе за спину. — Уот Тью там, девяносто восьмой ряд.
— Это у него сувениры?
Горгун усмехнулся.
— Нет, болван. Уж лучше сувениры, чем как у Тью. Он целый год где-то пропадал, а теперь вернулся и пытается забрать назад свою лавку, а заодно и свою жену, которая больше ему не жена. Она ж его похоронила и спуталась с другим уотом, а тот оказался не промах, усыновил детей Тью и заодно его лавку загрёб. Аха-а-ха-аха-а-а!
Горгун захохотал жутким ухающим смехом, ну а я поспешил слиться с толпой. Мне было глубоко плевать, какие у Тью проблемы, потому что ещё одной проблемой у него вот-вот станет больше.
Моему появлению он вряд ли обрадуется, да и радовать его в мои планы не входило…

Книга 4. Эпизод 16.                          

Разговорчивый мне попался горгун.
Видимо, на рынке они все такие, хотя Сьюн упоминала ещё в школе, что горгуны немногословны. Наверняка, это касалось только военных, а не рыночных торговцев. Тут если будешь молчать — ничего не продашь.
До лавки Тью я шёл так, будто преодолевал чудовищные волны сопротивления: народу было столько, что постоянно приходилось уворачиваться, чтобы не сшибли на землю, не отдавили ноги или не прижали к прилавку.
Крупные горгуны в военной форме армии Кузо вообще будто не умели отходить в сторону — шли напролом, через толчею. Их красно-чёрные кителя и ящероподобные морды постоянно мелькали в толпе.
Я старался обходить их стороной, но пару раз всё же случайно сталкивался плечами. В ответ слышал лишь короткий рык, означающий что-то в духе: «С дороги, тупой ард!», после чего про меня тут же забывали.
Костюмчик арда делал меня практически невидимым.
Все плевать на них хотели, на этих ардов. Не владеешь силой — жить тебе в дерьме. Даже мертвоеды, снующие под ногами, не особо жаловали парней из низшей касты полумагов: то и дело фыркали и отталкивали меня, если видели на пути.
Ну а сильфы — эх, красивые всё же, заразы — брезгливо морщили нос, а порой и прикрывали его, будто от меня воняло (тут не спорю: воняло ещё как — шмотки полумага попались мне уж слишком грязными).
Каждый ряд прилавков был отмечен высокими столбами с табличками. Я изредка поднимал голову, чтобы посмотреть на них. Пятнадцатый… Двадцать восьмой… Пятьдесят пятый… Восемьдесят второй… Девяносто первый…
Чем дальше я шёл, тем многообразнее становился рынок.
Тут тебе и забегаловки с раздачей еды; и уличные артисты-мертвоеды, барабанщики и фокусники; и зоопарк с мелкими монстрами; и тележки с напитками; и зазывалы на кулачные бои и азартные игры.
Но больше всего народу стояло у тира.
Там вместо обычного оружия отбросы использовали своё чёрное райфу: полумаги швыряли в мишени огненные шары и псионные волны, мертвоеды метали криптонные кинжалы, горгуны хлестали энергетическими кнутами, а сильфы стреляли из луков мерцающими стрелами.
Да уж, если все эти ребята узнают, кто именно бродит рядом с ними, мне очень не поздоровится.
Добравшись наконец до девяносто восьмого ряда, я отошёл к ближайшему прилавку, но соваться с вопросами к торговцам не стал. Вместо этого огляделся.
Здесь обосновались сильфы и полумаги-уоты.
Они торговали специями, глиняной посудой, крупами, сушёными ягодами, одеждой. Имелась и приличная забегаловка — там подавали яичную болтунью и настойки с закусками из стружек сушёного мяса.
В середине ряда выделялся и один магазин. Высокая цветастая крыша, сотни полок не только со специями, но и украшениями, одеждой и даже холодным оружием. За красиво отделанным прилавком торговали две женщины-полумага, потому что одна не справлялась с толпой покупателей. Эта лавка была тут самой процветающей и большой.
Теперь предстояло немного погреть уши.
Заметив несколько мётел у столба с табличкой «98», я взялся подметать. Причём с таким видом, будто всегда тут подметал.
Реакция последовала почти сразу.
— Пыль поднял, тупица! Совсем не соображаешь? Я тут крупой торгую, испортишь мне товар! Глаза-то протри! Уйди туда, вонючий ард!
Торговка-сильфа с ближайшего прилавка указала пальцем на двух ардов, тоже подметающих брусчатку, но у забегаловки, метров в пятидесяти.
Вместе с метлой я отправился к «коллегам».
Один был уже в возрасте, с морщинистым лицом, а второй, наоборот, совсем ещё пацан. Они на меня даже не взглянули, продолжая мерно работать мётлами. Я присоединился и начал мести с ними в такт.
— Ты из какого ряда? — вдруг поинтересовался старший, не глядя на меня.
Они только на вид казались безучастными, но всё примечали и видели.
— Из восемьдесят второго, — тут же ответил я (именно там находился тир).
Полумаг вздохнул с сочувствием.
— Самый паршивый ряд. Вечно всякого дерьма под себя навалят, как ушастые вепри.
— Точно, самый паршивый ряд, — поддакнул молодой ард. — Лучше тридцать восьмой. Там цыплят жарят. Вот это за-а-пах!
— Нет, Борги, там перья приходится убирать и птичье дерьмо, а от него глаза слезятся, — возразил старик, не отрываясь от работы. — Лучше девятнадцатый. Там торгуют книгами, и туда почти никто не ходит. Чистота. Порой за день даже метлы не возьмёшь.
— Ну и девяносто восьмой ничего, да? — заметил я.
Моя метла продолжала мести; остальные мётлы — тоже. Друг на друга никто не смотрел, разговор продолжался.
— Неплохой ряд, согласен, — хмыкнул Борги, который хвалил жареных цыплят. — Только сильфа с первого прилавка сущая стерва. Давно, видимо, у неё мужика нормального не было. Подтверди-ка, Фэт. Ты ведь среди сильф уже сто лет работаешь.
— Сильфам сейчас не до собственных хотений, — охотно поделился старик. — Говорят, все сильфы, как бешеные, ищут магов с высоким рангом для дочерей Калесты. Королева спешит с потомством, чтобы укрепить позиции, и та дочь, что быстрее отыщет себе породистого мага, сразу добьётся расположения великой матери.
— Это ж для пяти принцесс надо породистых магов найти, а где таких взять?
— Увести в плен. Когда для сильф это было проблемой, Борги?
Тот тихо засмеялся.
— Озабоченные ведьмы. Не удивлюсь, если сильфы отхватят себе всю делегацию. Приезжих магов на пять принцесс хватит, ещё и на служанок останется.
Он еле подавил новый приступ смеха.
Его забавляли разговоры о сильфах и магах, а вот меня пробрал морозец. Уж я-то насмотрелся на методы этих ведьм. Да и вообще, чем больше я слушал болтовню горожан, тем больше тревожился за делегацию. Оставалось надеяться на благоразумие Дуивеля и его страх перед Нимандом.
Пожилой ард вдруг перестал мести и ткнул приятеля локтем.
— Смотри, вон там как раз помощницы одной из дочерей Калесты. Кажется, это служанки из новой свиты принцессы Энио.
У меня даже в глотке запершило.
Значит, принцесса Энио тоже тут.
От воспоминаний о том, как эта грудастая ведьма пленила меня в Юбрионе, по спине пронеслись мурашки, но самое жуткое, если Энио снова встретится с Буфом Такесом, да ещё и на переговорах.
Взрыв ненависти будет гарантирован.
И неважно, что Энио так похожа на Рори, большую любовь Буфа. Они ж в Юбрионе чуть сердце друг другу не вырвали, хотя в итоге Буф так и не смог убить принцессу. Позволил ей сбежать, надеясь, что та сама погибнет на болотах. Благородно, ничего не скажешь.
Но Энио выжила.
И вот теперь они вновь встретятся лицом к лицу, и один чёрт знает, что из этого получится.
Тем временем пожилой ард продолжал свой разговор про сильф.
— Кажется, я знаю, что сильфы тут ищут, Борги… Принцесса Энио послала служанок купить специю масоа для возбуждения своего будущего пленника. Значит, Энио отчаялась найти избранного. Она ведь самая разборчивая из дочерей Калесты и ищет себе могучего мага. Говорят, она единственная, кто не признаёт специю масоа, как любовный дурман. А теперь сама служанок за ней послала. Ну надо же… Когда ещё такому случиться? Жаль, бедняга Тью не видит, кто в его бывшую лавку пожаловал.
Услышав о «бедняге Тью», я тоже перестал мести и уставился на служанок Энио, а заодно проследил, к какой лавке те подошли.
Оказалось, к самой богатой. Надо же, это и есть бывшая лавка Тью.
— Специя масоа только тут ведь продаётся, да? — улыбнулся Борги. — Ну всё, теперь магам придётся несладко. Энио сцапает кого-нибудь из делегации. Точно говорю! Она хваткая, хоть и разборчивая.
— А та специя только на магов действует, да? — спросил я.
Пожилой Фэт кивнул, не сводя глаз со служанок.
— У нас эта дрянь вызывает только рвоту. Горькая до ужаса. Сильфы добавляют её в сладкие напитки и дают пленённым магам, когда нужно получить от них потомство. Правда, специя очень дорогая, себе её могут позволить только богатые сильфы при дворе Калесты. Это чтобы долго с пленниками не возиться. Считается, что когда всё происходит добровольно, хоть и под дурманом, тогда и потомство лучше, а вот Энио всегда считала иначе. Говорила, что избранный должен сам хотеть связи с ней, без дурмана. Это ж как она отчаялась, бедняжка, если сама за специей служанок послала…
Мы втроём пялились на служанок Энио, а они уже прошли к лавке без очереди и вовсю перешёптывались с продавщицами-полумагами.
Значит, вот на чём сделал деньги ловкач Тью. На афродизиаке для магов. Толкает сильфам специю, отстраивает себе шикарный магазин, закупает товары, а потом всего разом лишается. Даже жены и детей. Действительно, бедняга.
— Эй, Фэт… — вдруг нахмурился Борги, — а ты сам-то откуда знаешь, что специя горькая? Украл и попробовал? Решил напоследок гульнуть, старый хлопотун? Ну и как? Твоя старушка в восторге?
— Заткнись, Борги! Сказал же, что на нас специя не действует, тупой ард! Работай лучше! — Фэт принялся со злостью подметать дальше.
Я последовал его примеру, потом и Борги присоединился, через пять секунд мы уже мерно работали в три метлы.
— А бедняга Тью теперь чем занимается? — как бы между прочим поинтересовался я.
Фэт хмыкнул.
— Пьёт.
Ах вот, значит, про кого говорил горгун. Тью, который пьёт уже три дня.
— А жена его теперь не признаёт, да?
— Жена-то? — Старик усмехнулся. — Его жену уже месяц никто не видел, даже собственные дети.
— А кто тогда в лавке работает? Там две женщины за прилавком.
Старик перестал мести и посмотрел на лавку.
— Это две первых жены Бехара, нынешнего владельца лавки, а жена Тью, которая теперь жена Бехара, стала его третьей женщиной, но она до сих пор на работу не вышла. Она месяц назад Тью похоронила, и всё наследство перешло ей, потом сразу замуж вышла, дом продала, в котором с Тью жила, и переехала к Бехару, а теперь даже из окна нос не показывает. Стыдно, наверное. Вот и все дела.
— То есть Тью теперь бездомный?
— Нет, его приятель приютил. У него забегаловка в конце соседнего ряда… — Старик вдруг повернулся и впервые за всё время посмотрел мне в лицо. — А ты чего так Тью интересуешься?
Разглядев меня, он вдруг смолк и нахмурился.
Во мне всё напряглось. Краем глаза я тут же присмотрел себе пути отхода, если старый полумаг хоть что-то заподозрит.
— Ты откуда, приятель? — спросил он. — Я тебя раньше на рынке не видел. И рожа у тебя странная.
Я приложил руку ко рту, наморщил лоб, сощурил глаза — короче, скривился, как мог.
— Погано мне с утра… съел утром какую-то дрянь…
— А ну-ка подойди ближе. — Старик принюхался и оглядел меня. — Ты вообще на рынке не работаешь. У тебя вся одежда в угольной пыли вымазана. Ты чего тут вынюхиваешь, грязное ворьё? Хочешь лавку Бехара обокрасть?
— Нет… мне Тью денег должен… я его ищу…
— Уот должен арду? Ты сам-то понял, что сказал?
Вот же чёрт.
Я не стал больше медлить — бросил метлу и, выдавив «Извиняй, Фэт, но я сейчас блевану!», понёсся вдоль прилавков.
— Э-э-эй! Куда-а-а! — Заорал старик.
Я сорвался на бег.
Ну всё. Сейчас он меня сдаст. Старикан что-то заподозрил, пфытчч...…
И тут раздалось вслед:
— Попробуй только кого обокрасть! Я тебе метлу в шею вставлю и прокручу! Даже не суйся на этот ряд, грязное ворьё! Я старый, меня не проведёшь! И Бехара сейчас предупрежу! Тебя его братья в ближайшей канаве утопят, если сунешься! Беги-беги, гадёныш! Вали в свою котельную! Уголь воруй!
Уже в конце торгового ряда я выдохнул и чуть замедлил шаг.
Значит, старик меня не опознал. В его голове даже мысли не возникло, что ард с метлой может оказаться магом, зато он заподозрил во мне вора, и пусть уж лучше так. Про Тью я всё равно узнал достаточно, чтобы его отыскать.
* * *
Тью я нашёл в той самой забегаловке, в соседнем ряду рынка.
По большому счёту, это был длинный сарай без передней стены — заходи кто хочешь.
Уот развалился за крайним угловым столиком (а их было тут с десяток), похрапывал, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на тощей груди. Перед ним стояли глиняный кубок и тарелка с обглоданным птичьим крылом.
В забегаловке работали мертвоеды, причём, всем семейством. Старшие стояли за стойкой (им приходилось взбираться на подставки, чтобы быть повыше), младшие сновали между столиками, заделавшись официантами. Среди посетителей были все расы, время приближалось к обеду, и они спешили перекусить.
Лишь мертвецки пьяный и храпящий Тью никуда не торопился.
Его никто не тревожил, раз уж он приятель хозяина забегаловки, но порой к нему подскакивал мертвоед-официант и стирал салфеткой слюну, что тянулась из приоткрытого рта полумага и капала прямо на пол. Зрелище, конечно, прибавляло всем аппетита.
Я отряхнул с одежды угольную пыль — но, кажется, её не стало меньше — и вошёл в забегаловку, чем сразу привлёк внимание. Правда, буквально на пару секунд: все глянули на меня и тут же вернулись к своим делам.
— Ардов на работу не берём! — деловито пискнул мертвоед из-за стойки. — Даже туалет чистить не берём!
Я молча прошёл к стойке, приложил кулак ко рту и тихо-тихо сказал:
— У меня есть весточка для того парня. — Я ткнул пальцем в сторону Тью. — Это от его бывшей жены. Думаю, он обрадуется и свалит отсюда, поэтому слюни за ним подтирать больше не придётся.
Это был веский аргумент.
За три дня запоя полумаг тут, наверняка, успел всем надоесть, особенно работникам забегаловки.
— Хорошо, — сразу согласился мертвоед, — иди, скажи ему. Только по-тихому, мне проблемы с Бехаром не нужны. А потом быстрее уходи, а то от тебя воняет.
Он с отвращением поморщился. Я этому мелкому упырю с удовольствием бы шею свернул, но пришлось лишь кивнуть.
Возле Тью я был уже через пять секунд. Склонился над ним и сделал вид, что что-то говорю ему на ухо, а сам принюхался и присмотрелся.
Тью действительно нарезался до полусмерти, да ещё и получил от кого-то тумаков, судя по разбитой губе.
Отлично.
Я подхватил его подмышки, приподнял и навалил на себя, чтобы поставить на ноги. Полумаг лишь хрюкнул, причмокнул и дёрнул плечами, пробубнив:
— Отвали, проклятый мертвоед… потом заплачу…
— Тебе бы отдохнуть, Тью, — тихо сказал я ему, меняя тембр голоса. — Мы закрываемся.
— Отвали… дай сдохнуть спокойно…
Ноги полумага совсем не держали, он еле стоял и шатался, чуть приоткрыв глаза и глядя ими в пустоту.
— Надо идти, Тью. Давай-давай. Тут недалеко. — Я снова подхватил его тощее долговязое тело, после чего спросил уже громче: — Куда, говоришь, отвести? В подсобку?
Услышав про подсобку, мертвоед забрал из бара графин с водой, соскочил с подставки и кинулся открывать мне дверь, чтобы я увёл наконец полумага и не распугивал посетителей.
— Вон туда сунь его. Пусть протрезвеет. — Мертвоед пропустил меня в коридор, к служебным помещениям, и указал на последнюю дверь. — Там у него лежанка. Только не давай ему больше ни глотка браги, он ведь требовать начнёт… и так все запасы вылакал, пьянчуга. Пусть воду хлебает!
Он отдал мне графин и поспешил обратно к посетителям, а я, крепче обхватив Тью, ввалился вместе с ним в тёмную подсобку, заставленную ящиками с посудой, и немедля приступил к процедуре отрезвления…
* * *
Сначала я развернул шатающегося полумага к себе спиной и придавил его мордой к стене, обвязал ему руки его же ремнём, очень крепко обвязал — так крепко, что пьяный в стельку Тью начал что-то смутно подозревать.
— Какого овоща… я не понял… эй… ты кто? — забормотал он в стену. — Эй… эй… э-э-э-й…
Я развернул полумага к себе лицом и, ухватив его одной рукой за грудки, хорошенько встряхнул.
— Смотри на меня.
Осоловелые глаза Тью никак не могли сфокусироваться на моём лице. Пришлось дотянуться до графина, который я поставил на ближайший ящик, и плеснуть воды полумагу в лицо.
Хватило одной порции, чтобы его глаза смогли хоть что-то разглядеть.
— Ард?.. Какого… б-б-анана? — проговорил он, еле ворочая языком. Через пару секунд полумаг сделал совсем неправильные выводы: — Украсть у меня нечего… я обнищал… ты ошибся, тупой ард…
Я убрал графин и вытянул кинжал из-под кушака. Остриё уткнулось Тью под подбородок.
— Посмотри на меня внимательнее, Тью, только не волнуйся. — Я широко улыбнулся, оголяя зубы, но даже после этого лавочник меня не узнал.
Он медленно моргнул и дёрнул связанными за спиной руками. Только как-то уж равнодушно он пытался освободиться.
— Тебе уоты голову оторвут, идиот… — заговорил он уже отчётливее. — Ты что себе позволяешь, тупой ард? Если я обнищал, то всё равно не перестал быть уотом. Ну-у-у… убери-ка ножичек, чфыптшш.... Мне вообще нагадить на твой ножичек, понял? Можешь прирезать меня хоть сейчас… жизнь всё равно дерьмо. Дерьмо жизнь, понял? Всё вокруг дерьмо! Дерьмо! А ты тут стоишь и ниче-го-о не понимаешь! А жизнь дерь…
Пришлось убрать кинжал под кушак и зажать полумагу рот, ударив его затылком по стене.
— Не ори, придурок.
Вот теперь на его помятой физиономии отразилось что-то вроде подозрения. Арды не позволяют себе так обращаться к уотам, а я позволил.
Он пробубнил мне что-то в ладонь, снова дёрнулся, а потом его чёрные глаза начали увеличиваться в размерах от ужаса и неверия. Казалось, сейчас вылезут из орбит.
Он так испугался, что сразу передумал умирать.
Ну наконец-то он меня узнал.
- Привет, Тью. Как жизнь? Дерьмо, говоришь? - Я серьёзно на него посмотрел. - Это было ещё не дерьмо.
Бедняга напрягся всем своим тощим телом и замычал закрытым ртом, его затылок стукнул о стену сам собой, поэтому пришлось сильнее зажать ему голову.
На это полумаг среагировал молниеносно.
Он меня укусил! Этот несчастный чферчш впился зубами мне прямо в ладонь, а когда я машинально отдёрнул руку, то ещё и заорал:
— На помо…
И тут же получил удар. Я не стал бить его по морде, хоть и очень хотелось, поэтому всадил кулак ему в солнечное сплетение. Причём, четыре раза подряд.
Первый.
— Ещё раз заорёшь — сдохнешь.
Второй.
— Ещё раз дёрнешься — сдохнешь.
Третий.
— Ещё раз укусишь — сдохнешь.
Четвёртый, самый сильный.
— Есть сомнения?
Тью захрипел и сполз на пол, замотав головой. Из его рта потекла слюна, он конвульсивно втянул в лёгкие воздух и зажмурился, затем сплюнул себе на колени и прохрипел:
— Великий Абелайо… это очень плохой сон. Кто угодно, но только не этот ублюдок, ну пожалуйста…
От шока и боли он мгновенно протрезвел.
Подняв голову, Тью с ужасом начал меня разглядывать, мои чёрные глаза, одежду арда и сжатый кулак, готовый на очередной удар.
— Только не ты, жуткий ублюдок, только не ты… и почему у тебя глаза чёрные? Как ты вообще тут оказался? Ах ты сволочь… по моей наводке притащился, да? Делегация ради этого нужна была? Чего тебе надо? Тебе нужен Дуивель?
Я наклонился к полумагу.
— Мне плевать на вашего Дуивеля и на ваше Гнездовье. У меня свои задачи, и ты мне поможешь.
Полумаг опять сплюнул, но на этот раз со злостью и уже на пол.
— Лучше прирежь, говорю же. А потом можешь сдохнуть сам, поганый маг, потому что из Гнездовья ты не выйдешь. Отсюда нет выхода для таких, как ты. Никто тебе не поможет, а я особенно не помогу. Так что прирежь меня сразу… ну!
Дважды просить не пришлось.
Я опять достал кинжал из-под кушака, взял полумага одной рукой за воротник и поднял на ноги, прижав к стене. Остриё моего ножа замерло у правого глаза Тью.
— Если я тебя прирежу, то будет очень больно.
Полумаг сглотнул, облизав разбитую губу. На кинжал он даже не посмотрел, продолжая пялиться мне в лицо.
— Режь, ублюдок. Пытай. Делай, что хочешь. Как я уже сказал, жизнь дерьмо, и мне не жаль её потерять. Жаль только, что меня прирежет такой фчептчш, как ты, но в остальном мне всё равно.
С его лица, и правда, исчез страх. Появились усталость, обречённость, безразличие — а вот это было плохо. Это значило, что Тью ничего мне не скажет, даже под пытками. Он не боялся умереть.
Остриё моего кинжала тем временем приближалось к его чёрному глазу.
— У тебя есть ещё секунд пять, чтобы передумать, Тью. Тебе не придётся становиться предателем. Ты только познакомишь меня с одним парнем и можешь жить дальше своей дерьмовой жизнью.
Я уже понимал, что мне в любом случае придётся его убить, согласится он или нет. Но вот если не согласится, то придётся искать другие варианты попасть в Канцелярию. Времени на это катастрофически не хватало. Скоро действие яда пройдёт, мои глаза станут обычными, и я не смогу разгуливать по городу.
Пришлось дожимать Тью, но не угрозами — на них он плевал с большой высоты.
Резким движением руки я убрал кинжал от лица полумага и снова заткнул его в ножны под кушаком.
— Предлагаю сделку на силе.
Тью уже готовился умереть, поэтому не сразу осознал мои слова, но когда осознал, то не смог удержать челюсть. Она малость отвисла.
— Сделку?.. Опять? — Тью нахмурился. Его оторопь сменилась уже знакомым равнодушием, и он добавил: — Не выйдет. Тебе нечего мне предложить. В прошлый раз я спасал свою шкуру, потому что хотел снова увидеть своих детей и жену, а теперь… что теперь… дерьмо одно… так что режь…
Он прикрыл глаза и снова приготовился умереть.
Банальный самоубийца.
— Я помогу вернуть тебе твою лавку, — сказал я отчётливо, чтобы до его пьяного мозга дошло.
Секунда. Вторая. Третья.
Дошло.
Тью распахнул глаза. Взгляд у него поменялся — в нём мелькнула надежда, и умирать Тью, ясное дело, передумал.
— Ты вернёшь мою лавку?
Он отлично понимал, что просто так я предложениями не кидаюсь, и если сказал «помогу вернуть», значит, знаю, как это сделать.
От нетерпения полумаг даже задышал чаще, хотя изо всех сил старался не показывать волнения.
— И мою жену вернёшь? И детей?
— Эй, — поморщился я, — ну это уж слишком. Сначала получи лавку, потом и жена подтянется.
Если честно, я предполагал, что жена Тью уже месяц как мертва, но не стал говорить ему об этом. Ещё не время его огорчать.
Тью прищурился.
— А ты-то от меня что хочешь?
Дошло до него почти сразу, несмотря на опьянение.
— Зифас, да? Тебе нужен Зифас? Заведующий Общественной Канцелярией Дуивеля? Я ведь ещё в Атласе тебе про него говорил… и ты сюда за ним явился… очуметь…
— Ты сведёшь меня с ним сегодня, в ближайший час.
— Совсем больной? Где я тебе его за час найду?
Я пожал плечами.
— Тогда твоя лавка останется у Бехара, а ты сдохнешь в дерьме, от руки такого фпичгшш, как я. Устроит?
Тью это совсем не устроило. Ощутив надежду, он уже не захотел от неё отказываться.
— Найду Зифаса за час, без проблем. Даже за полчаса, если сильно надо.
Хитромудрый чфекртчч.
— Мне нужно, чтобы ты уговорил Зифаса тайно провести меня в Бар-Сабб и показать списки полумагов, а потом так же тайно вывести обратно.
Глаза Тью опять полезли из орбит.
— Ты совсем сдурел? Его за это казнят!
— Не ори! — шикнул я. — Если никто не узнает, то и не казнят.
— Зифас не будет тебе помогать, когда поймёт, что ты не просто маг, а Киро Нобу. Про тебя говорил Пилигрим, помощник Дуивеля. Ты в списке первых врагов Гнездовья. Не знаю конкретно, что ты сделал Пилигриму, но он тебя не очень хочет видеть живым.
Произнося имя Пилигрима, Тью еле заметно поморщил нос.
— Значит, ты сделаешь так, чтобы Зифас не узнал, кто я такой, и уговоришь его мне помочь. Чем этого Зифаса можно прижать?
Тью помрачнел.
— Ты его ничем не прижмёшь. У него нет семьи, он никого не любит, ни к кому не привязан. Ты не подсадишь его на крюк, как меня. И если забыть о его странной дружбе с горгунами, то Зифас — злобный, дотошный, одинокий старик. Он любит только свою Канцелярию и архивы. Он верен Дуивелю и даже под страхом смерти не предаст своего вождя.
Да уж, все полумаги обожают своего вождя, тут не поспоришь, зато в памяти всплыл интересный разговор грузчиков из котельной.
— А почему уоты и арды так Пилигрима недолюбливают? За то, что он вашего великого Дуивеля подсидеть пытается?
Тью снова поморщил нос, но ничего не ответил.
У меня же родилась идея.
— Скажи Зифасу, что в архивах спрятана бумага, доказывающая, что Пилигрим действительно пытается свергнуть древний род Абелайо и занять трон. Потом ты представишь Зифасу меня, как уота, который знает, как та бумага выглядит. Что ему наврать, я придумаю. Главное, чтобы он меня тайно провёл в Канцелярию и вывел из неё. Всё.
— Зифас — не идиот, он тебя сразу вычислит.
Я пристально посмотрел в лицо Тью, ловя его взгляд.
— Сделай так, чтобы не вычислил. Ты же тоже уот и знаешь, на что давить. Разве твоя жена, дети и твоя лавка не стоят того, чтобы рискнуть?
Полумаг вздохнул.
— Ты будто чёрный дракон… Знаешь легенду о чёрном драконе, живущем в старом Ледане, на вершине горы Хара-Мор? Наши предки верили, что чёрный дракон чует отчаяние, как волк чует кровь. Он сидит на вершине горы, поджигает небо огнём из пасти и вдыхает запахи дыма огромными ноздрями. Он всё чует, но приходит только к тем, кто смертельно отчаялся. Он предлагает тебе свою помощь, но ставит условия, и если ты соглашаешься, но не выполняешь их, то дракон пожирает тебя. Так он питается. Наши предки уважали чёрного дракона, подносили ему дары на вершине горы, а матери им детей пугали. Говорили: если ты позволишь страху и отчаянию завладеть тобой, значит, придёт чёрный дракон и сожрёт тебя.
Я кашлянул.
— Слушай, это всё интересно, но, может, к сделке вернёмся? У меня времени мало.
Тью серьёзно посмотрел мне в глаза.
— Ну точно хитрый чёрный дракон.
Его взгляд говорил однозначно, что он согласен на сделку.
После того, как я развязал ему руки, он ещё раз вздохнул и протянул мне правую ладонь с меткой райфу для рукопожатия, отчётливо проговаривая всё, что я ему до этого сказал насчёт Зифаса и его бумаг.
— …он тайно проведёт тебя в Канцелярию Бар-Сабба и покажет списки полумагов, а потом тайно выведет обратно, — закончил свою речь Тью.
Наступила моя очередь поклясться.
— Я помогу тебе вернуть твою лавку, но после того, как выйду живым из Канцелярии Бар-Сабба и узнаю всё, что мне нужно. Я вернусь и помогу тебе. И не успокоюсь, пока ты не станешь полноценным владельцем своего утерянного имущества. А ты никогда и никому обо мне не расскажешь.
Тью хитро прищурил один глаз (к полумагу вдруг вернулось самообладание).
— Может, сначала — лавка, потом — Бар-Сабб?
— Может, без торгашества, а?
— Ну тогда, может, прихватим ещё соседнюю лавку с крупой?
Увидев моё злое лицо, он вздохнул третий раз.
— Ладно-ладно… потом сам отберу.
Мы уже собрались пожать руки, как вдруг Тью добавил:
— И ещё одно условие. Ты не будешь покушаться на жизнь нашего вождя Дуивеля, не будешь свергать его с трона и не посягнёшь на власть рода Абелайо.
Я кивнул.
— Лично мне до его трона дела нет, как и до его жизни. Если он, конечно, не Ниманд.
Вот теперь полумаг пожал мне руку, прислонив чёрную метку к моей коже, ну а я прижал красную метку к его коже.
Сделка была заключена, и у полумага Тью имелся всего лишь час, чтобы исполнить клятву.
- Я сделаю всё, что ты хочешь, великий чёрный дракон, - обратился он ко мне. - Ты учуял моё отчаяние, хитрый хищник, но я тоже не промах. Сегодня ты, как и я, близок к смертельному отчаянию, а значит, и сам рискуешь быть съеденным…

   Читать    дальше   ...   

***

***

***

***

Источники :

https://knigi-online.pro/book/temnyy-ratnik-fakultet-tom-4/reader/

 https://onlinereads.net/bk/156288-temnyy-ratnik-fakultet-tom-4

https://www.rulit.me/books/temnyj-ratnik-fakultet-tom-4-si-read-763836-2.html

https://author.today/reader/152617

https://fb2.top/fakulytet-tom-4-651369 

***

***