***  

===

Книга 3. Эпизод 17.                 

— Своими вопросами ты делаешь меня предателем! — перебил меня полумаг.
Понятное дело, что сейчас он был самым настоящим предателем, но это ничего не меняло — от клятвы он всё равно никуда не денется.
— Мне плевать, — бросил я. — Отвечай на вопросы. Итак, вопрос второй. Как мне найти полумага в Гнездовье при условии, что я знаю лишь его имя?
— У-у… — Тью тихо рассмеялся. — Ты не ищешь лёгких путей. Гнездовье огромно. Город кишит народом. Горгуны, сильфы, мертвоеды, полумаги… а у тебя только имя. Этого мало. Не думаю, что ты сможешь найти хоть кого-то, даже если случится чудо, и ты попадёшь в Гнездовье.
— Мне не нужны твои догадки. Говори конкретно.
Полумаг остановился, и мне тоже пришлось остановиться.
Мы посмотрели друг другу в глаза, и я поймал себя на странной мысли, что вид полумага не вызывает во мне того отвращения, какое было вначале.
Он смотрел на меня внимательными чёрными глазами, чуть хмурился и раздумывал, как бы ответить с минимальной пользой. Мы были врагами, и этого никто не отменял: маг и полумаг, красное и чёрное райфу, человек и полумонстр.
Мы давили друг друга взглядом до тех пор, пока Тью не закатил глаза и не простонал в небо:
— О, великий Абелайо, сжалься надо мной! Этот проклятый маг вынуждает меня предавать своих!
В этот момент генерал Лаван снова на нас обернулся.
— Говори, Тью, — напористо прошептал я. — У меня мало времени.
Полумаг обхватил лысую голову руками.
— Ла-а-адно. Есть у нас один уот, который ведёт учёт всех горожан нашей расы, то есть полумагов. Этот уот заведует Общественной Канцелярией Дуивеля, вот там можно найти списки всех полумагов Гнездовья.
Тью смолк, хотя точно знал, что я от него не отстану.
— Дальше, — прищурился я.
— Дальше, дальше… — передразнил он злым голосом. — Этого уота зовут Зифас. В его списках можно найти имена всех полумагов, их силовую касту и место работы.
У меня даже ладони вспотели.
— Дальше.
На моё «Дальше» Тью мотнул головой.
— Больше ничего не знаю. Где именно эти списки хранятся, в каком из кабинетов, в каком из шкафов, где ключи, как их найти. Ничего не знаю. Скажу только, что канцелярия Дуивеля находится в западной башне Бар-Саббы.
Он уставился на меня, ожидая вопроса, что такое Бар-Сабба, но я промолчал. Надо будет, сам найду эту Бар-Саббу.
Не услышав от меня вопроса, Тью вдруг задал свой:
— Кого же ты так хочешь найти в Гнездовье, раз готов даже головой рискнуть? А не того ли парня, о котором уже спрашивал у меня? Полумаг Гудред, кажется? Верно?
Я смотрел Тью в глаза и раздумывал.
Если этот торгаш доберётся до Гнездовья, то сам отыщет Гудреда или скажет про него охране Дуивеля. Любезно сообщит, что некий Гудред связан с Киро Нобу, и тогда брату не поздоровится.
Чёрт меня дёрнул тогда спросить у Тью про Гудреда. В тот момент я не думал, что сохраню жизнь этому лавочнику.
Настало время третьего и последнего вопроса.
Тью напряжённо ждал, что я скажу, и покусывал губу треугольным зубом, а я уже понимал, что вариантов у меня не осталось — вопрос здесь мог быть только один.
— Ты скажешь кому-нибудь, хоть одной живой душе, о том, что узнал от меня?
Полумаг открыл рот и замер. Его измазанная в саже физиономия вытянулась.
Такого он не ожидал. Его подпёрли к стенке: если он ответит «Скажу», то я убью его не задумываясь, и он это понимал, потому что видел, на что я способен, ну а если ответит «Нет, не скажу», то ему придётся сделать это по-настоящему, то есть молчать даже по прибытии в Гнездовье. Любой его ответ должен быть правдой, иначе клятву он не исполнит.
Вся логическая цепочка сложилась в его мозгу за мгновения, и он выдавил:
— Цфйглшшш...… Нобу… ты истинный фцапрншшш.... Тебе бы в лавочники. Это невозможно… да-а-а…
— Твой ответ — да?
Он сглотнул и прикрыл глаза.
— Ну не-е-ет же…
— Твой ответ — нет?
Тью опустил голову и схватился за лоб.
— Великий Абелайо, ну за что мне такое наказание? За что ты послал мне сегодня этого фкентргщщщ...? Ну что я сделал плохого? Я всего пару раз обсчитал покупателя… ну ладно, четыре раза… одного и того же покупателя… и ещё пять раз другого… но это ведь не значит, что…
— Отвечай уже. — Я шагнул к нему и сжал кулак.
Тью покосился на мою руку. Двадцать минут назад этой самой рукой я казнил Марту Мориц, и, скорее всего, полумаг видел эту сцену.
Он посмотрел мне в глаза, потом опять — на кулак.
— Не скажу. Никому не скажу, ни одной живой душе. Доволен?
— Вполне. — Я улыбнулся ему и последовал за остальными, бросив полумагу напоследок: — Свободен. Можешь идти домой, если дойдёшь.
Тью остался стоять.
Отойдя от него шагов на десять, я услышал, как он забормотал:
— Какой же ты ублюдок, Киро Нобу… ублюдок… ублюдок… — Он не сдержался и выкрикнул мне вдогонку: — Ублюдок! Мы ещё встретимся, и я всё равно тебя сделаю! Сделаю! Думаешь, ты один такой хитромудрый, да?.. Никто ещё не утирал нос лавочнику Тью! Никто!
Под гневные выкрики полумага я шёл за остальными. Мне было глубоко плевать, что он там орал. Торгаш дал мне ценную информацию, и можно было не сомневаться, что сказал он правду. Значит, попасть в Гнездовье возможно, как и отыскать Гудреда по спискам полумагов-горожан.
Теперь оставалось самое главное — сделать это.
* * *
Перед тем как отправиться в школу, Стронг тихо переговорил о чём-то с генералом и охотником Волькири, после чего Триш снова обняла отца и что-то шепнула ему на ухо.
Генерал строго на неё посмотрел.
— Не здесь и не сейчас. Поговорим позже.
— Значит, ты готов об этом разговаривать?
— С твоей настырностью ты от меня не отстанешь.
Мужчина повернулся ко мне и кивнул, будто говоря что-то вроде: «Сегодня ты спас спину моей дочери. Возможно, ты не такой убогий недоумок, как я думал, но особо не радуйся — ты всё равно мне не нравишься».
Я кивнул ему в ответ примерно с тем же выражением лица, потому что он мне тоже не нравился. Потом Стронг позвал меня и Триш за собой, а охотник с генералом остались. Вероятно, чтобы убрать трупы и всё тут подчистить.
Перед уходом я оглянулся, чтобы отыскать глазами полумага Тью, но его около котлована уже не было. Лавочник поспешил унести ноги, пока живой.
В отдалении от охотничьих угодий появился школьный портал.
Он-то и переместил меня, Триш и Стронга в школу. Вернулись мы, когда в горах над Кварталами уже забрезжил рассвет, и во время перемещения директор не проронил ни слова, но как только ворота портала открылись, он позвал меня в свой кабинет.
Триш отправилась в Квартал Рубрум одна, а мы спустились в учебный чертог.
— Разговор срочный, — сказал директор, когда мы поднимались по лестнице на верхние этажи здания. — Потом сразу отправишься к Фонтею, пусть он осмотрит твою рану.
Я шёл за ним, прижав ладонь к раненому плечу.
— Фонтей будет рад меня видеть… возможно. Кстати, адами Стронг, а что с теми, кто остался на банкете у Йорго?
— Они вернулись. — Он сказал это мрачно, с большим напряжением, и больше ничего не стал добавлять.
Лишь когда дверь его кабинета плотно за нами закрылась, директор чуть расслабился. Он подошёл к рабочему столу, взял графин и плеснул воды в стаканы. Когда я увидел воду, то вдруг осознал, что невыносимо хочу пить.
Один стакан директор подал мне, а второй сразу же осушил и поставил на стол, затем уселся в кресло, устало выдохнул и заговорил спокойно, почти без напряжения.
— Присядь. — Директор указал на кресло напротив. — Я всё тебе расскажу. Всё, что узнал к этому часу.
Его чёрный балахон был забрызган кровью, но его это нисколько не смущало. У меня вид тоже был не из лучших.
Усевшись в кресло напротив директора, я глотнул из стакана и лишь когда проглотил жидкость, то понял, что это вовсе не вода. Глотку обожгло так, что я чуть не задохнулся.
— Ч-ч-что… это?.. — прокашлял я в кулак.
— Ром, — просто ответил директор.
Я посмотрел на остатки жидкости в стакане и принюхался.
— Чёрт… он даже не пахнет…
Стронг усмехнулся.
— Придумка Фонтея. Он у нас умелец. — Он перестал улыбаться и продолжил уже серьёзно: — Сегодня ты был на волосок от смерти, Киро. Если бы не Триш Лаван, ты был бы уже мёртв. Дочь генерала кинулась тебя спасать, даже не зная точно, сработает ли её Духовный Щит повторно. Ты подставился под удар, хотя я просил тебя этого не делать. Возможно, ты не понимаешь, что твоя жизнь очень дорога, поэтому я повторю: если ты получишь высший Драконий доспех, то сможешь справиться с тем, кто ведёт наш мир к гибели. Не только наш, но и твой мир.
— Я помню, — ответил я без особого энтузиазма.
Директор покачал головой.
— Ты помнишь, но тебе наплевать.
— Сначала мне нужно найти брата, и вы это знаете.
— Я сказал, что не буду мешать тебе в поисках брата и даже помогу тебе, но сейчас я хочу, чтобы ты меня услышал. Услышал чётко и ясно всё, что я скажу. Ты уникален тем, что никто из других магов не способен воссоздать доспех ратника. И даже те, кто имеет такую же метку, как ты, на такое не способны. Ни твои сёстры, ни родители, как и сам Киро Нобу, настоящий Киро Нобу. Твоя уникальность в том, что в теле мага с половинчатой меткой находится другая душа. Можно сказать, что ты наполовину дух, именно поэтому у тебя получается использовать доспех ратника, но в то же время ты человек, потому что привязан к человеческому телу. Сочетание силы мага и ратника делает тебя уникальным. Я понятно говорю?
Он не сводил с меня глаз.
— Вполне, — ответил я, хмурясь и поглядывая на ром. Вот теперь захотелось допить его до дна.
— Таких возможностей нет ни у кого, и если ты получишь шестую высоту, а Каскады дадут тебе Драконий доспех, то ты станешь сильнейшим в этом мире. Сильнее меня. Ты будешь таким же сильным, как мой заклятый враг. Ты станешь равным ему. Я понятно говорю?
Я кашлянул (выпить захотелось ещё больше).
— Вы про мастера Ниманда? Это он ваш заклятый враг? Он устроил ураганы и планирует новые? О нём говорили Творцы?
Директор поднялся с кресла.
— Да, это он. Когда-то ему противостоял мой отец, Остадар Стронг, правая рука первого императора Франца, его друг и помощник по вопросам образования. Но ввязавшись в противостояние, отец подставил под удар не только себя, но и свою семью.
Я оглядел усталое лицо Стронга.
Значит, вот почему он не заводит семью и остаётся одиноким. Боится повторения того, что случилось с его отцом. Когда ты один, ты ни кем не рискуешь, и тут я его отлично понимал, потому что моей уязвимостью был брат Броннан.
— И если ты погибнешь, Киро, — продолжил директор, — то мы лишимся возможности остановить следующий поток ураганов. Никто с ним не справится. Мы можем лишь ослабить его, но убить его никому не под силу. Он уже понял, что я возвышаю Киро Нобу не просто так и приказал Белле убить тебя тихо и быстро, но она ослушалась. Она устроила из этого дорогое шоу, за что и поплатилась. Но ни Белла, ни Ниманд теперь от тебя не отстанут. Пока ты в школе, ты в безопасности, однако за её пределами нужно быть предельно осторожным.
— А что вы ещё о нём знаете?
— Впервые он показал себя больше десяти лет назад. Он приходил на приём к первому императору Францу и сказал, что проводит эксперименты с магическими материями, назвался мастером Нимандом, но вид у него был настолько безумный, что его даже не порог не пустили. Через пару лет обрушились ураганы. Тогда никто не связал магические эксперименты Ниманда с катаклизмами, но мой отец был учёным и высокоранговым Донором Силы, он-то и обнаружил, что к ураганам причастен Ниманд.
Стронг зашагал по кабинету.
— Правда, тогда всем было уже не до Ниманда. Ни императору, ни армии, ни жителям Атласа. Бушевали ураганы, Ледан был уничтожен, на побережья континентов обрушилась стихия. Все спасались, как умели, а император пытался сохранить целостность своей страны. Потом, чуть позже, придут тёмные отбросы, начнётся период мародёрства. Потом будет осада Диона и контратака с осадой Гнездовья, окончившаяся позором. Но всё это будет потом, а сначала были просто ураганы. Это случилось десять лет назад, мне было пятнадцать.
Директор остановился у рабочего стола.
— И что сделал ваш отец? — спросил я.
— Сразу, как обрушились ураганы, он отыскал Ниманда сам. Тогда у мастера не было соратников, только его магия. А у моего отца было всё: почёт и сила, семья и известная школа Трон-Стронг с тремя отделениями: Факультет Ядов и Смол, Факультет Доноров Силы и Факультет Словесников. О ратниках тогда никто ещё не слышал. В схватке с Нимандом отец смог лишить его части силы, но он не знал, как работает новая магия Ниманда. Это была множественная материя, создание так называемых силовых копий. Пока отец сражался с мастером, его силовые копии уничтожали нашу семью, одного за другим. В тот день на меня и Люче прямо во дворе обрушилась буря. Сестре тогда не было и десяти…
Вдруг его перебил тихий голос Люче.
— Я сама покажу ему, Альмагор, и тогда тебе не придётся снова вспоминать тот день. Мне было семь, но я всё помню, будто это произошло сегодня.
Девушка бесшумно закрыла дверь соседней комнаты и подошла к моему креслу, бледная, как смерть, с покрасневшими белками глаз. Похоже, ментальная атака Беллы Мориц не прошла для Люче бесследно.
— Можешь отказаться, — сказал мне директор. — Это необязательно.
Я глянул на Люче и подумал, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать пересказ событий десятилетней давности. Тем более, что мастер Ниманд теперь и меня в покое не оставит.
— Лучше всё же увидеть, — сказал я.
Я хотел поставить стакан с недопитым ромом на подлокотник, но Люче забрала его у меня и в один глоток осушила до дна. Поморщившись, девушка поставила стакан на пол и нависла надо мной, глядя в глаза.
— Готов? Это будет не больно, ведь я буду демонстрировать тебе свои воспоминания, а не вытаскивать твои.
Я кивком разрешил Люче действовать.
Она склонилась ещё ближе и приложила пальцы к моим вискам.
— Чувствуешь пыль? Её землистый запах? — прошептала девушка. — Жёлтая пыль повсюду, застилает глаза, ничего не видно, ветер… сильный ветер… ты слышишь, как он воет? Ветер… ничего не видно… ничего… совсем ничего… ничего…
Меня окутала темнота, я будто провалился в неё. Люче швырнула меня в свои воспоминания и заставила почувствовать всё, что чувствовала она в тот день. Вихри песка хлестнули по лицу, а потом я осознал, что ору:
— …ничего не видно, Альмагор! Ничего не видно!..
* * *
Чёрт, я реально ору, как придурок, до хрипа в глотке, но мой голос почему-то не становится громче, как бы я ни старался. Он писклявый и слабый, совсем детский, да ещё и девичий.
Страх сковывает до самых поджилок, вокруг бушует песок, а я стою посреди хаоса и кричу:
— Альмагор! Ничего не видно! Альмагор!
Песок скрипит на зубах, забивается в рот, уши и глаза, но я продолжаю звать брата:
— Альмаго-о-ор!
И тут кто-то обхватывает мои плечи.
— Я здесь, не бойся.
На меня смотрит худощавый подросток с ёжиком красных волос, на его лице повязан платок, закрывающий нижнюю половину лица, чтобы не задохнуться в пыли. Он и мою физиономию закрывает так же — быстро прикладывает платок к носу и рту и завязывает узел на затылке.
— Не снимай, поняла? И не бойся… Люче… ничего не бойся…
Я смотрю в глаза парня, и мне сразу становится спокойнее. Я точно знаю, что Альмагор никогда не даст меня в обиду.
Он хватает меня за руку, мы вместе бежим сквозь бурю. Брат кричит заклинания, и песок исчезает прямо перед нами, буря раздвигает вихри и предоставляет нам коридор.
Это всё магия Альмагора.
Он отлично знает заклинания магов-словесников, потому что перечитал у отца все книги из библиотеки, хоть ещё и не успел пройти обучение в Трон-Стронге. Он лишь готовился к вступительным экзаменам.
Я бегу за братом, жмурюсь, прикрываю глаза маленькой грязной ладонью и изредка выкрикиваю всё тем же девичьим писклявым голосом:
— Альмагор! Ничего не видно! Не видно!
— Идём! Не останавливайся! Рядом отцовский бункер! — Голос старшего брата смешивается с воем ветра. — Я спрячу тебя та-а-а-ам…
Меня охватывает паника.
— А ты? А ты куда-а-а-а?
— Мама с Терезой в доме остались! Я побегу к ним!
Ну конечно! Тереза! Мама совсем недавно её родила и ещё не позволяла с ней играть.
— Я тоже пойду спасать Терезу! — ору я.
Брат не слышит и тянет меня за собой всё быстрее, а буря бушует так, что сносит с ног, и только рука брата не позволяет мне улететь в небеса. Правда, Альмагор уже и сам не справляется, до хрипа выкрикивая заклинания. И вот настаёт момент, когда его самого стаскивает на землю.
Нас раскидывает в разные стороны.
Мы кубарем катимся по собственному двору. Меня швыряет в забор, порывы ветра тащат тело вверх, как щепку, в самое сердце урагана, но я отчаянно хватаюсь за прожилины изгороди. Платок сдувает с лица, песок царапает кожу и бьёт по щекам, слёзы текут из глаз сами собой, и, кажется, меня вот-вот вырвет от ужаса.
Я цепляюсь за забор изо всех сил, а они уже на исходе.
И тут я вижу, как Альмагор поднимается на ноги, держась за окровавленный висок, и отчаянно крутит головой, пытаясь меня отыскать.
— Альмаго-о-о-о-о! — зову я.
Брат успевает меня увидеть, но путь ко мне ему перекрывает нечто чудовищное. Из песка и вихрей вырастает громадный рогатый воин. Прямо перед Альмагором.
Брат не теряется и вскидывает руки к небу. В песочную бурю тут же врываются мириады зелёных огней, хлещут врага прямо в голову, режут зелёным светом.
Воин отмахивается и рокочет:
— Твоя семья мер-р-ртва! Дай мне свершить возмездие до конца! Стр-р-ронгов не должно сущ-щ-ществовать! Это моя пос-с-следняя материя, и её хватит, чтобы завершить эксперимент!
Альмагор его не слушает.
Он сражается, как умеет, и использует всё, что знает, а знает он немало. Недаром ведь он сын учёного и директора одной из лучших школ Атласа.
Все заклинания, которые брат заучивал с самого детства, он всегда показывал мне во дворе, когда тренировался до седьмого пота: Моментальную заморозку, Звуковой урон, Огни небес, Ленты-ножи, Зелёные фонари…
Только сейчас вряд ли ему хоть что-то поможет, ведь у Альмагора нет ни одного ранга. Зато он настолько усердно занимался, что освоил заклинания вне ранговых техник. Это были межранговые заклинания, которые не зависели от наличия высоты. Всё это он сам мне рассказывал, а теперь ему приходится сражаться, пуская в бой все свои знания, всю свою волю, всё своё отчаяние…
Воин нависает над братом и замахивается. Огромная лапа-рука пытается схватить Альмагора, ударить его и придавить к земле, но брат отскакивает и снова атакует. Атакует без остановки, хлещет лентами-ножами по гигантской руке, и та наконец рассыпается, заваливая Альмагора грудой песка по самую шею.
Клубы пыли накрывают весь двор.
Неожиданно буря начинает слабнуть. Видимо, Альмагор настолько допекает воина, что тот бросает все силы на атаку.
Меня уже не тащит вверх, ветер не гудит в ушах. Пальцы соскальзывают окончательно, но вместо того, чтобы отлететь в небо, я падаю на землю.
Плюхнувшись в песок, я тут же вскакиваю, сжимаю исцарапанные ладони в кулаки и устремляюсь к брату на помощь.
— Держись! Я к тебе!
Не знаю, чем я могу ему помочь, но всё равно бегу. Как медиум, я умею совсем немного. С пяти лет со мной занималась мама, но результаты были не очень. Правда, сейчас меня это не заботит.
— Альмагор! — кричу я и несусь со всех ног. — Я с тобой!
Жжение во лбу появляется совсем неожиданно, будто в черепе вдруг зажигается костёр злости. В тот день у меня впервые проявился Ментальный захват.
Мама рассказывала о нём…
«Захват взглядом — и жертва на крючке! — смеялась она. — Только на мальчиках в любовных целях не используй, это нечестно. Против такой красавицы у них не будет шансов».
На бегу я атакую воина. Захват взглядом — и…
Ничего. Ничего не происходит! Лишь на пару секунд песочный гигант останавливает движение и снова атакует брата.
— Альмаго-о-о-р! — Мой голос срывается, но я уже совсем близко.
Именно это позволяет мне разглядеть то, что происходит дальше.
Что-то невероятное…
Брат берёт разбег, и вдруг из его рук появляются два меча. Они возникают будто из ниоткуда — прямо из его ладоней, и, только приглядевшись, я понимаю, что это маг-металл со свойством «Хозяин». Такая редкость… бешеная редкость, ведь маг-металл делают только общественный.
Чтобы создать маг-металл со свойством «Хозяин», нужен искусный маг-джадуг и очень сильный маг, который будет владеть этим металлом. Не на каждом маге свойство «Хозяин» может сработать, на одном из тысячи, и только сам джадуг способен распознать такого счастливчика.
В следующую секунду Альмагор использует заклинание для прыжка Львиные лапы, разворачивает клинки прямо в воздухе и вонзает оба меча в грудь рогатого воина, но на этом не останавливается.
Не отнимая клинков, он запускает в рану воина Моментальную заморозку, а следом — Огни небес.
О боги! Боги!..
Воин вспыхивает, как факел, и взрывается. Золотистый песок превращается в вихри белого пепла. Альмагор срывается вниз и падает навзничь, прямо на спину, а вокруг него вьётся пепел, как снег, и заваливает двор, будто наступила зима.
— Альмагор! — Я кидаюсь к брату и обхватываю его за плечи, пытаясь поднять. — Пожалуйста… Альмагор, очнись… очнись… не бросай меня… не умирай… Альмагор… пожалуйста…
Когда он открывает глаза и шепчет «Не ори, Люче… башка от тебя трещит», мне хочется разреветься от счастья. Я цепляюсь за его грязную рубашку пальцами, те дрожат, и я еле держусь, чтобы не упасть в обморок. У брата разбит висок и затылок, и мне так страшно, что он умрёт прямо у меня на руках…
— Там мама! — вдруг восклицает Альмагор и вскакивает на ноги.
Мы кидаемся в дом, преодолев заваленный пеплом двор за считанные секунды. Брат, конечно, бежит быстрее, несмотря на раны, а я еле за ним поспеваю.
Мы врываемся в гостиную.
Никого.
Бежим на кухню.
Никого.
Везде песок и пепел, всё завалено: мебель, пол, окна, лестница. По ней мы несёмся наверх, и вот брат первым забегает в комнату мамы…
Меня он туда уже не пускает.
Альмагор выскакивает оттуда, как бешеный, захлопывает дверь и встаёт у меня на пути.
— Мамочка… там, да?.. И Тереза?.. — шепчу я, глядя брату в глаза.
Он молчит, но мне достаточно увидеть его лицо, чтобы всё понять.
Я продолжаю смотреть на него, и он не выдерживает моего взгляда: первым прячет глаза под ладонью, закусывает губу и отворачивается, чтобы не показывать слёзы. Я вижу, как напрягаются его плечи, сжимается и разжимается кулак, как натягиваются жилы на запястье, и пульсируют синие вены.
Именно в этот момент я чувствую, что кто-то появился во дворе. Не вижу, но чувствую. Я беру Альмагора за руку и молча тяну вниз по лестнице. Он не сопротивляется, идёт за мной послушно, будто теперь стал младше меня.
Его ладонь мокрая и скользкая от слёз, и я крепче сжимаю её.
Мы преодолеваем гостиную, усыпанную песком и пеплом, выходим на крыльцо и смотрим на лужайку.
Там стоят три гигантские фигуры в белых мерцающих одеждах. Я не знаю, кто это, но они не внушают страха. Это не враги.
— Стой тут, — говорит мне Альмагор. — Я сам разберусь.
Кончено, сам разберётся, а я ему помогу разобраться, если он не сможет.
Я остаюсь на крыльце, а брат идёт к гигантам в белых одеждах. На их фоне он совсем маленький и худой, но три могучих существа склоняют перед ним головы, будто благодаря за что-то.
Их разговор длится совсем недолго.
Я не слышу, о чём они говорят. Существа общаются, не открывая рта, а вот Альмагор произносит что-то вслух, порой щурится, порой задумывается, хмурит брови и, в конце концов, судя по тону, на что-то соглашается.
Одно из существ выходит вперёд и надевает на шею Альмагору медальон. Брат сжимает его в ладони, и в то же мгновение из медальона вырывается луч. В его свете появляется воин с мечом, высокий, со шрамом на лице и короткими белыми волосами.
Он внимательно смотрит на Альмагора, а тот глядит на него.
Они изучают друг друга около минуты.
Воин поднимает руку первым, показывая свою метку, и такую метку я вижу впервые — она синяя, а не красная, как у магов.
Альмагор оборачивается на меня, будто ищет у семилетнего ребёнка поддержки. Он знает, что у медиумов есть дар предчувствовать плохие и хорошие события, а ещё — события исторические, приводящие к смене эпох.
Это было одно из них.
Я еле заметно киваю брату, и он снова поворачивается к воину, чтобы поприветствовать его. Дождавшись ответа, воин исчезает в луче медальона, после чего три гиганта в белом снова кланяются Альмагору, а тот, что подарил ему медальон, протягивает ладонь для рукопожатия.
На этот раз Альмагор на меня уже не смотрит и смело протягивает руку. Я зорко наблюдаю за происходящим, и могу точно сказать, что такое странное рукопожатие мне доводилось видеть впервые.
Рука Альмагора вспыхивает мерцаньем, а когда он отпускает ладонь гиганта, то рука продолжает светиться ещё несколько секунд. Как только свет гаснет, три существа исчезают.
Я тут же сбегаю с крыльца, но Альмагор будто не замечает меня. Он сжимает правую руку и безотрывно смотрит на свой кулак.
— Люче… — шепчет брат, когда я подскакиваю к нему. — Они сказали, что та материя, которую я сегодня уничтожил, была последней силовой копией мастера Ниманда. Я не совсем понял, кто это… но они сказали… что дарят мне духовного воина, чтобы я научился сражаться вместе с ним и научил других магов. Он будет первым ратником, а я создам новый вид магии в противовес магии Ниманда. На это уйдёт много лет, но те существа навсегда скрепили меня с духовным воином, и теперь я могу… могу развиться до шестой высоты… даже у отца такой нет… даже у императора. В подтверждение своей воли, они оставили вот это…
Он протягивает мне зажатую ладонь и медленно раскрывает её на моих глазах.
От увиденного у меня перехватывает дыхание.
На каждом пальце Альмагора мерцает красная спираль райфу. Пять меток. Мы оба долго смотрим на его руку, пока он наконец первым не отрывает от неё взгляд и не поднимает на меня глаза. В них — ярость и ледяная решительность. Такая жуткая, от которой холод проносится по телу.
— Я отомщу тому, кто убил нашу семью, Люче, — шепчет мне Альмагор, снова сжимая кулак. — Они сказали, что этот мастер остался жив, но ослаб на много лет. Отец его истощил… истощил перед смертью… а я добил его последнюю силовую копию…
— Папа мёртв? — Мои губы дрожат. — И мама? И Тереза? И дядя? И его сыновья?
Вот теперь я не выдерживаю и даю волю слезам. Реву громко, навзрыд, утыкаясь лицом в бок брата, а он гладит меня по макушке и шепчет:
— Мы всё сделаем правильно… всё сделаем… ты слышишь?..
* * *
— …ты слышишь, Киро? Слышишь? — Голос Альмагора стал громче и грубее. — Киро, ты меня слышишь?
Открыв глаза, я моргал до тех пор, пока зрение не обрело чёткость, а сознание не пришло в себя после встряски. На это понадобилась минута, если не больше.
Люче рядом уже не было.
На меня смотрел только Альмагор Стронг, и было странно видеть его таким взрослым, да ещё и с повязкой на глазу, зато теперь я понимал, что движет этим человеком вот уже десять лет, и что заставляет его вставать по утрам.
— Он создал новый вид магии, как и я, — произнёс Стронг глухим голосом. — Но его магия разрушительна, и нужно её уничтожить, пока не стало поздно.
Я нахмурился, потерев разгорячённый лоб.
— Теперь понятно, как появились первые ураганы, но объясните, что случилось три года назад? Почему в вашем мире исчезли кислотные пауки и появились в моём? Почему вы сказали, что это произойдёт снова, и в мой мир будут переброшены ещё монстры? К этому тоже причастен Ниманд?
Взгляд директора стал совсем мрачным.
Он ответил не сразу, но всё-таки ответил…

Книга 3. Эпизод 18.                              

Альмагор Стронг молчал несколько минут.
За это время я успел заметно напрячься.
— Причастны многие, не только мастер Ниманд, — сказал наконец директор. — В том, что произошло с твоим миром, есть и моя вина.
— Ваша? — Я напрягся ещё сильнее.
— Да, но лучше рассказать по порядку. С самого начала, — ответил Стронг. — Когда Ниманд был истощён моим отцом десять лет назад, он залёг на дно. Однако его новое появление было лишь делом времени. Сначала император Франц не хотел верить в то, что такие чудовищные разрушения устроил только один маг. Он не верил, что появился новый вид магии — множественная материя и силовые копии. Император ничего не хотел знать до тех пор, пока я не показал ему записи из тетради наблюдений. Мой отец вёл записи слежки за Нимандом, и я их нашёл. Только это заставило императора прислушаться.
Стронг замолчал, пристально на меня посмотрев.
— Думаю, не только это, — сказал я и перевёл взгляд на правую руку директора.
Тот сжал её в кулак.
— Да, ты прав. Когда император увидел метки на моей руке, он был ошарашен. Шестой высоты не было ни у кого, а Творцы позволили мне её получить. Я рассказал императору, зачем они это сделали. Чтобы остановить Ниманда, чтобы создать новый вид магии, чтобы у магов появились ратники. Не силовые копии, как у Ниманда, а воины-духи. Франц поверил в меня. В те страшные времена он оказал поддержку школе Трон-Стронг. Она была единственной школой, которую сохранили в период мародёрства. Я стал её директором в пятнадцать лет. Представь реакцию тех, кто здесь учился, а особенно их родителей. На место известного мага и мудрого руководителя пришёл сопливый пацан.
Он усмехнулся и покачал головой.
— Кто захочет учиться у парня с нулевым рангом? Получив от Творцов добро на шестую высоту, я не владел и первой. Единственное, что спасло меня от закрытия школы — это покровительство императора Франца. Аристократия внимала его словам и не забирала детей из Трон-Стронга. Преподаватели тоже остались. Обучение продолжилось даже в период мародёрства. Было сложно, на мои плечи легло всё: обустройство, питание, безопасность и прочее. Но чтобы создать новую магию и учить других, мне самому нужен был учитель… и он пришёл.
Я улыбнулся.
Почему-то мысли возникли только об одном человеке.
— Филат Фонтей?
Стронг кивнул.
— Да. В школу явился странствующий маг-джадуг. Великий Кузнец — так его называли. Это был Филат Фонтей. Он и стал моим учителем. Когда-то Фонтей был дружен с моим отцом и знал меня с рождения, но потом, после ураганов, ушёл служить добровольцем в армию Содружества, участвовал в сражении за Дион, а потом и в осаде Гнездовья, после чего пропал. Перед уходом на войну он подарил мне два перстня из маг-металла. Я уже похоронил его и никак не думал, что Филат Фонтей вернётся, чтобы стать мне учителем. Он пришёл тогда, когда я нуждался в поддержке как никогда. Это он предложил перенести школу из города в горы, спрятав её от глаз.
— А какое отношение это всё имеет к кислотным паукам? — напомнил я, пока Стронг совсем не утоп в воспоминаниях (хотя это было интересно, чего уж).
Директор хмыкнул.
— Знаешь, Киро, ты в чём-то похож на меня тогдашнего. Такой же нетерпеливый. Но, позволь, я всё же продолжу?
Он вдруг улыбнулся, его взгляд смягчился, а лицо потеряло привычную строгость.
— Итак, — его улыбка померкла, и он снова вернулся к воспоминаниям, — несколько лет я работал над новой магией, получал высоту за высотой, Фонтей помогал мне развить способности и создавать ранговые техники при работе с ратником. Кезарий стал не только моим воином, но и другом. Мы вместе получили шестую высоту. Шёл седьмой год со дня смерти моего отца. Всё развивалось, школа готовилась открыть новое отделение и должна была оправдать доверие Каскадов. Поиски Ниманда не прекращались ни на день. Но неожиданно император Франц умер. Однажды утром он просто не проснулся. Расследование проводилось в спешке, и, в конце концов, подданным объявили о сердечном приступе императора. Власть перешла к его старшему сыну Ксабиру, и всё сразу изменилось.
— Это и есть новый император, о котором все говорят?
— Да. Он правит уже три года. За это время школа успела открыть Факультет Ратников и начать обучение первых студентов этого отделения. По договорённости с Каскадами, мне нужно было обеспечить полную безопасность ратников, однако на одном из экзаменов всё пошло не так, ну а потом на школу напали полумаги, как ты помнишь. Доверие к Трон-Стронгу было подорвано. Император Ксабир несколько раз требовал ратника и для себя, но всегда получал отказ, как и его приближённые. Сам понимаешь, что отношения с новым императором у меня не заладились, однако этому предшествовало ещё одно событие, которое ты связываешь с кислотными пауками.
Директор снова уселся в кресло напротив меня.
— Три года назад, когда Ксабир пришёл к власти, он отправился с делегацией в Юбрион. По его приказу с ним поехал и я. На обратном пути из Аль-Адема мы подверглись нападению. Это были маги. Сильные маги, десять человек. Они применили метод Ниманда — уже знакомую мне множественную материю и силовые копии. Только на этот раз они использовали для атаки не воинов бури, а породили живых монстров, тысячи кислотных пауков. Это были создания, не имеющие ауры, то есть от их убийства никто не получил бы духовный опыт. У них имелась лишь одна функция — убивать. Настоящие кислотные пауки не столь кровожадны, но их копии были совсем другие…
Я уставился на директора и, не сдержавшись, уточнил:
— Именно эти пауки и попали в мой мир? Копии?
Он кивнул.
— Да, именно они. Копии-убийцы.
— Но как эти твари вообще смогли попасть в другой мир?
Директор опять сжал правую ладонь в кулак.
— Как?.. — В его голосе появилась хрипотца. — Весьма просто, как оказалось. Только до твоего появления я даже не догадывался об этом. Когда те маги напали на делегацию Ксабира, охрана императора дала мощнейший отпор. Я тоже не остался в стороне. Использовал всё, чтобы уничтожить приспешников Ниманда. Все десять магов были убиты, а пауки подверглись атаке Шквального урона шестого ранга. Мы уничтожили их, и до недавнего времени я считал именно так. Но когда ты рассказал о том, что в вашем мире появились некие криптоформы, то понял, что живая множественная материя не погибает. Исчезая в одном мире, она появляется в другом.
Меня будто придавило к креслу.
— То есть… вы хотите сказать, что…
Он не дал мне договорить.
— Выходит, что это я отправил в твой мир кислотных пауков. Да, я не знал, что происходит на самом деле, но это не отменяет того, что я сделал. — Директор посмотрел мне в глаза. — Множественная материя принесла гибель в твой мир. Можешь винить в этом не только Ниманда, но и меня, ведь именно от моей руки погибла основная часть тех пауков.
Я медленно поднялся с кресла.
В голове всё перемешалось. Чёрт возьми… чёрт-чёрт… ну как может быть такое: человек виновен и невиновен одновременно?..
Стронг тоже поднялся.
— Мне искренне жаль, что твоя семья погибла по нашей вине. Но буду честен. Если мастер Ниманд продолжит эксперименты с множественной материей и попытается создать еще одну армию монстров, то нам придётся их уничтожить, даже зная, к чему это приведёт. Вот почему я сказал, что скоро в твой мир будут переброшены ещё монстры. Ниманд не остановится. Это была лишь разминка, проба сил. Он ударит снова.
Я помолчал, глядя на Стронга, но потом всё же задал вопрос:
— А сам Ниманд знал, что живая множественная материя при гибели воссоздаётся где-то ещё?
Стронг нахмурился и покачал головой.
— Вряд ли он знал, но я не могу утверждать наверняка. Однако Ниманд понимал изначально, что магия множественных материй — магия разрушительная. Это его не остановило. Ниманд готовится к удару. В нашем мире это породит ураганы, а в твоём — нападение ещё более сильных монстров. Так реагирует природа энергии, и мы не можем на это повлиять. Мастера Ниманда необходимо уничтожить, и противостоять ему способен только…
— …только я? — произнёс я за него.
— Да, — мрачно подтвердил Стронг. — Скажу честно, Киро, никогда в своей жизни я не мечтал оказаться на месте другого человека, но сейчас я бы хотел быть тобой, чтобы иметь возможность самому уничтожить Ниманда, но увы…
— Мы сделаем это вместе. — Я пристально посмотрел на директора и добавил: — Но сначала я найду брата, и вы мне поможете.
— Я сделаю всё, что в моих силах. Чего ты хочешь?
— Мне нужно, чтобы Дуивель, вождь полумагов и глава тёмных отбросов, пригласил делегацию магов на переговоры в Гнездовье. Неважно зачем. Важно, чтобы делегация вошла в город.
От такой просьбы директор опешил, но быстро пришёл в себя.
— Хм, делегацию?.. Что ж… пока ничего не обещаю. Думаю, ты понимаешь, насколько это сложная задача.
Задача была практически невыполнимой, но в то же время я понимал, что Стронг из кожи вон вылезет, чтобы я отыскал брата как можно быстрее и принялся за разборки с Нимандом.
Кивнув директору, я направился к двери, но когда был уже у выхода, он сказал напоследок:
— Охотник Волькири нашёл для тебя зарглоков с детёнышами в горах Кронода. Если ты убьёшь всё семейство зарглоков, то духовного опыта тебе хватит, чтобы обеспечить четвёртую высоту. Это будет тяжело, но Волькири тебе поможет. Однако не забывай про вторую составляющую ранга. Силовое мастерство. Нужен хороший тренер, который не будет тебя жалеть.
Я обернулся.
— Меня и до этого никто не жалел, директор.
Он даже бровью не повёл.
— Завтра пришлю тебе отличного тренера. А сегодня залечи раны, у тебя свободный день, как и у Триш Лаван. Отдохните, восстановите силы. Белая Сова задержится в Каскадах, она ещё не готова сражаться полноценно. Твои силовые тренировки пройдут без неё.
Дверь из маг-металла открылась передо мной сама. Уже на пороге я задал ещё один вопрос:
— А досье? Вы отправили моё досье императору Ксабиру?
— Нет, — ответил Стронг. — Я не раздаю досье своих учеников. Мои отношения с императором уже не испортятся. Они давно испорчены. Но, возможно, мне придётся их восстановить, чтобы выполнить твою просьбу насчёт делегации.
Я покинул кабинет директора в странном состоянии.
То, что я узнал о жизни Альмагора и о его противостоянии с Нимандом наконец дало понимание того, что происходит. Не совсем полное понимание, но всё же уже кое-что.
Ниманд и до этого был моей целью, как и Белла Мориц, но лишь второй целью после брата. Его жизнь была важнее мести за смерть родителей. Местью я займусь позже, возможно, даже вместе с Броннаном, в каком бы обличье он ни был.
Полумаг Гудред…
Да чёрт с ним. Я приму его любым, даже полумагом Гудредом. Главное, чтобы и он принял меня таким, каким я стал — Киро Нобу, банальным спасителем мира.
С этими мыслями я и сам не заметил, как добрёл до больничного чертога.
Внутри меня опять встретил бесконечный коридор с картинами и зеркалами, только на этот раз я сразу остановился и рявкнул в потолок:
— Мне срочно! У меня травма, почти не совместимая с жизнью!
Тут я, конечно, погорячился, но рана в плече действительно болела всё сильнее.
На мой вопль из боковой двери выскочила помощница Фонтея, уже знакомая мне дылда с косой вокруг головы.
— Адами Нобу, чего вы кричите?
Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что я не умираю, но мой истерзанный вид всё же её растревожил.
— Заходите скорее. Я позову шефа.
Вслед за помощницей я прошёл в зал больничного чертога. Фонтея там не было, и мне пришлось ждать его около десяти минут. Воспользовавшись ситуацией, я быстро прошёл к рабочему столу Фонтея и выдвинул верхний ящик.
Набор хирургических инструментов, полотенца, бинты… не то.
Выдвинул второй ящик.
Мази, припарки, салфетки, склянки, пилюли, порошки… не то.
Дело дошло до нижнего ящика. Там лежали документы. Отлично. Я быстро вынул стопку и просмотрел каждый лист и каждую папку. Анализы, истории болезней, диагнозы… не то.
Всё не то!
Никаких рисунков Гнездовья, о которых говорил профессор Спиро, я не нашёл.
Грузные шаги в коридоре заставили меня оставить ящики в покое и отойти подальше. Фонтей появился с охапкой заклинательных свечей.
— О, адами Нобу! — Маг расплылся в своей фирменной широкой улыбке. Дверь захлопнулась за ним сама. — В гости пришли? Ну и вид у вас, скажу честно… Мне тут сказали, что вы травмировались. Почему-то я даже не удивлён.
Я скользнул взглядом по охапке свечей.
— Ну да, есть небольшая рана.
— Несовместимая с жизнью?
— Э-э… почти.
Фонтей подошёл к рабочему столу и вывалил на него свечи.
— Знаете, для кого они?
Улыбка Фонтея стала ещё шире. Этот чёртов маг надо мной издевался.
— Буду лечить вас всеми доступными средствами, адами Нобу. Заряжу сразу свечей десять-пятнадцать… вы же за этим сюда пришли? Ну не для того же, чтобы пошарить в моём столе, верно? И не для того, чтобы снова вывести меня из себя и задать неуместные вопросы? Вы ведь не настолько нахальны?
Я нахмурился.
— Послушайте, адами Фонтей, у меня нет желания с вами ссориться, но мне важно узнать о Гнездовье как можно больше, перед тем как я туда отправлюсь…
— О! — Фонтей взял одну свечу со стола. Она замерцала светом. — Вот эта в самый раз. Начнём с неё!
Я разозлился.
— Адами Фонтей, вы меня слышите или нет? Вы не виноваты в том, что армия Атласа потеряла «Марианну»! Это не ваша вина! Никто вас не винит, даже ваши сослуживцы! Они вспоминают о вас с теплом и уважением! Почему же вы до сих пор стыдитесь того, чего не нужно стыдиться? Вы единственный, кто тогда вышел из Гнездовья. Так расскажите, как вы это сделали! Расскажите мне!
Он перестал улыбаться.
От его сурового взгляда в глотке моментально пересохло.
Фонтей шагнул ко мне с зажатой в руке заклинательной свечой и таким выражением лица, будто собирается эту свечу мне в глаз вкрутить.
— Откуда ты узнал про «Марианну»? — спросил он тихо, наклоняясь ко мне. — Одвард Нибойн рассказал? Мой бывший командир? Что ещё он рассказал обо мне?
Я сглотнул и ответил уже спокойнее:
— Много чего рассказал. Например, то, как вы спасали солдат, рискуя собственной жизнью. Или то, как вы варили амброзию, хоть сами валились с ног. Или то, как вы вытащили нашего вахтёра Эмиля из самого пекла, когда его контузило, а потом и остальных выживших спасли. Вы обменяли их жизнь на свою, верно? Отвлекли на себя охрану Гнездовья на последнем звене, потому что добровольно сдались в плен.
Насчёт плена я добавил уже от себя. Это была моя собственная догадка.
Когда я разговаривал с сослуживцами Фонтея, то отметил про себя одну странность: выжившие солдаты смогли вернуться, хотя, по всем рассказам полумага Тью, такого быть не должно. Значит, охрана Гнездовья получила что-то ценное в противовес.
И, скорее всего, это был маг-джадуг.
Догадка оставалась лишь догадкой, но я не ожидал, что попаду в самую точку.
Услышав мои слова, Фонтей оцепенел на несколько секунд. Свеча вывалилась из его руки, но я успел поймать её у самого пола.
— Они знают, что я сдался в плен? Знают? — шёпотом спросил он, глядя сквозь меня. — Они знают, что под пытками я предал свою страну и обучил отбросов управлять «Марианной»? Они знают, что во время такого обучения я и сбежал, убив конвой и прыгнув в море? Они всё это знают?
Теперь я сам чуть не выронил свечу из рук.
Вот это признание. Очуметь.
— Э… ну… они не совсем знают… точнее, они вообще не знают, — выдавил я. — Зато теперь знаю я. Значит, вот каким путём вы сбежали из Гнездовья?
Хорошо, что я вовремя активировал фантомный покров — будто спиной почуял, что Фонтей захочет оторвать мне голову, руки, ноги… расщепить меня на атомы…
Глаза мага вспыхнули белизной, вокруг задрожали стены, задребезжали склянки на полках, тумбы и кровати со скрипом сдвинулись с места.
Я успел отскочить на несколько шагов, но в меня всё равно попала одна из молний. Короткая и юркая, она отшибла моё тело на ближайшую тумбу. Я прокатился спиной по её поверхности и рухнул на кровать, смяв зелёное покрывало. Меня спас фантомный покров третьего ранга. Правда, все три слоя были сожжены за секунду.
— Адами… Ф-ф…ф-фонтей… — Я закашлялся, распластавшись на животе. — Послушайте… я ведь никому не скажу. Можете быть увере…
— Конечно, не скажете! — прогромыхал голос сварщика на всю больницу. — Мер-ртвецы не говор-р-ят!!!
— Хватит себя винить! — заорал я в ответ. — Великий кузнец! Вы с лихвой искупили свою вину!..
Это всё, что я успел выкрикнуть.
Фонтей вскинул руку, что-то прошептав — и меня накрыла слепящая волна света. Воздух будто сгорел, а вместе с ним сгорело и всё остальное: мебель, стены и больница.
Пространство вокруг растворилось так быстро, что я даже не понял, что из меня вышибло сознание…
…Очнулся я от настойчивого бормотания рядом.
— Вы уверены, что он в порядке? Он такой бледный… посмотрите, будто мёртвый…
— С ним всё в порядке, эвен Нобу, — прозвучал спокойный ответ. — Рана на плече залечена полностью. Царапин и кровоподтёков не осталось, лишь несколько пятен от синяков, но и они скоро пройдут.
— Нет, с ним что-то не то. Ну вы посмотрите… посмотрите, какой он бледный. Позовите, вашего шефа!
— Шеф занят, эвен Нобу.
В разговор вклинился ещё один голос:
— Не приставай к медсестре, Таби.
— Я не пристаю. Но ты посмотри, Киро валяется трупом с самого утра, а сейчас уже вечер! Он даже не реагирует на жгучие уколы…
— Какие уколы? Таби! Ты сдурела? Какие жгучие уколы?
— Да вот эти уколы… смотри… он не реагирует… видишь? Ну?
Тыльную сторону моей ладони будто ошпарило кипятком.
— А-а-а-а-а-х-х-х-с-с-с-с…. — прошипел я, распахнул глаза и резко сел. — Какого овоща?!
На меня уставились трое: сёстры Нобу и помощница Фонтея.
— Ой… а минуту назад он совсем не реагировал, — пробормотала Таби. — Я же его всего истыкала… только из лучших побуждений.
— Очнулся! — Рин уже не слушала сестру и бросилась меня обнимать. — Ну наконец-то! Мы проторчали тут пару часов.
Я позволил Рин себя обнять. Потом ещё раз позволил, но уже неугомонной Таби. Странно, но я был рад видеть сестёр Нобу, будто они стали мне настоящими родственниками.
Вокруг царило больничное спокойствие.
Находился я в отдельной палате, тесной, но симпатично обставленной: кресло, тумба, портьер, широкая кровать и даже картина. В углу горел светильник на высокой ножке. В его жёлтом свете всё казалось залитым солнцем, хотя за окном стояла темень.
Таби уселась на край кровати и взъерошила мне чёлку.
— Больничная пижама тебе идёт.
Я поморщился и оглядел себя.
Меня переодели в тёмно-зелёную пижаму, как пациента психбольницы.
— Как ты? — спросила Рин, усевшись на другой край кровати.
— Живой, даже реагирую на жгучие уколы, — хрипловато ответил я.
Меня быстро осмотрела помощница Фонтея. Посветила фонариком в глаза, осмотрела плечо, проверила пульс и, кажется, прощупала ауру.
— Отлично, — констатировала девушка. — Сообщу шефу. Он сказал, что если вы будете о нём спрашивать, то он занят.
Я мрачно вздохнул. А чего ещё можно было ожидать? Никаких рисунков Гнездовья мне теперь не видать.
Помощница кивнула на тумбу.
— Там ваша школьная форма. Старую одежду мы выбросили, извините. Она была совсем негодной. Палата до утра в вашем распоряжении. Отдыхайте, я не буду вас беспокоить.
Когда медсестра вышла, сёстры Нобу, как бешеные белки, наперебой заверещали мне в уши, с двух сторон.
— Киро, ты не представляешь!
— Ты будешь в восторге!
— Это случилось!
— Да ещё так быстро!
Я закрыл уши ладонями и пробубнил:
— Заткнитесь, вы меня оглушите.
— Он не знает! — ещё громче воскликнула Таби.
— Да откуда же он знает, он же без сознания тут валялся, пока его лечили? — серьёзно сказала Рин.
Они посмотрели друг на друга, потом — на меня, и хором объявили:
— Говорят, сёстры Мориц отчислены!
Кхм… Я бы сказал немного иначе, ну да ладно.
— На Факультете Ядов праздник! — продолжала верещать Таби. — Это просто невероятно! Великий день!
— А ещё Таби пригласили на свидание, — вдруг сообщила Рин.
— Уже? — Я уставился на счастливую Таби. — Я его знаю?
Странно, что я вообще додумался спросить у неё об этом. Мне по большому счёту должно было наплевать, с кем встречается Таби, знаю я его или нет, и чем всё это закончится.
— Ну-у-у… угадай! — Таби вскочила и заплясала по палате. — Это красавчик с классной спинищей! Он мне так нравится, так нравится!
— Майло? — Я ещё больше поморщился. — Только никакого сиропа, поняла?
Ну вот опять.
Какое мне дело, будет Таби травиться сиропом Зельевара или нет.
— Я за ней прослежу, — закивала Рин, строго глядя на сестру.
— Вообще-то, я этого Майло сама сиропом напоить собиралась! — засмеялась Таби.
Рин подхватила её смех.
Я уже хотел попросить их выйти к чёрту, но тут они сами стихли. Дверь приоткрылась, и в палату заглянула Триш Лаван. В руках она держала картонную папку, перевязанную красными лентами.
— Не помешаю?
— Заходи, — улыбнулся я: наконец-то спасение.
Сёстры переглянулись и многозначительно друг другу подмигнули.
— Мы совсем забыли про домашку по ядовитым плющам, — засобиралась Рин.
— Да-да, а завтра как раз урок по ним… по ядовитым плющам, — подхватила Таби.
Уже у двери они обе повернулись ко мне и проорали хором:
— Пока, Киро! Будь благоразумен! — Потом обратились к Триш, но уже шёпотом: — Если что, мы можем отвлечь вахтёра, чтобы ты утром незаметно в комнату прошмыгнула.
Щёки Триш порозовели, она опустила глаза, а сёстры захихикали и вывалились из палаты, шепчась друг с другом.
— Можно её сегодня не ждать.
— Она же аристократка. У них всё строго, ей нельзя.
— Да кто узнает-то?
— Строго у них всё, я же говорю.
— А ты откуда знаешь?
— Знаю.
— Не знаешь…
Триш посмотрела им в след, нервно убрала за ухо выбившуюся прядь волос и пробормотала:
— С ними не соскучишься.
— Ну да, — усмехнулся я. — Пока они рты не открывают, их даже можно терпеть.
Девушка закрыла дверь палаты, но осталась у порога. Она будто боялась подойти ближе.
— Сёстры Мориц… — начала она, кашлянув. — Все говорят, что они отчислены. Но всё же жутко знать, что с ними случилось на самом деле. Я до сих пор не могу поверить, что ты убил их.
Я спустил босые ноги с кровати и посмотрел на Триш.
— Боишься меня теперь?
— Не боюсь. — Она посмотрела мне в глаза и добавила: — Но я бы не хотела быть твоим врагом.
Я не стал спорить. Возможно, с её точки зрения мои поступки были слишком жестокими, но я бы всё равно не поступил иначе.
Триш протянула мне папку, перевязанную лентами.
— Мне передал это адами Фонтей. Попросил показать тебе и проконтролировать, чтобы ты ничего не стащил, а потом упаковать и отнести ему обратно. При этом он назвал тебя самым наглым пациентом, какие ему встречались, но твоя настырность победила.
— Папка от Фонтея?
Всё остальное я пропустил мимо ушей и вскочил как ошпаренный.
— И ещё он сказал, что Великий кузнец мечтает искупить свою вину перед страной. Возможно, ты поможешь ему сделать это. — Триш пожала плечами. — О чём он, мне непонятно, если честно.
— Мне понятно, — ответил я и забрал из рук Триш папку.
Она была вскрыта в считанные секунды. Я плюхнулся обратно на кровать и хлопнул ладонью рядом с собой.
— Садись. Контролируй, чтобы я ничего не стащил.
— Киро, что это вообще? — Триш нахмурилась и уселась рядом.
Затаив дыхание, я положил папку на колени и распахнул.
Внутри хранились рисунки…

  Читать    дальше    ...    

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

Источники :

https://onlinereads.net/bk/149070-temnyy-ratnik-fakultet-tom-3

https://author.today/work/145399

https://www.rulit.me/books/temnyj-ratnik-fakultet-tom-3-read-677355-1.html

https://author.today/reader/145399 

===

***

***

***

***

***