Главная » 2015 » Сентябрь » 6 » Ругаться вовсе ни к чему...
10:09
Ругаться вовсе ни к чему...

      ЕСЕНИН (2).JPG         Не ругайтесь! Такое дело!

Не торговец я на слова.
Запрокинулась и отяжелела
Золотая моя голова.
Нет любви ни к деревне, ни к городу,
Как же смог я ее донести?
Брошу все. Отпущу себе бороду
И бродягой пойду по Руси.
Позабуду поэмы и книги,
Перекину за плечи суму,
Оттого что в полях забулдыге
Ветер больше поет, чем кому.
Провоняю я редькой и луком
И, тревожа вечернюю гладь,
Буду громко сморкаться в руку
И во всем дурака валять.
И не нужно мне лучшей удачи,
Лишь забыться и слушать пургу,
Оттого что без этих чудачеств
Я прожить на земле не могу.
1922 Сергей Есенин.

  Оригинал взят у в Не ругайтесь !

Оригинал взят у в post

ЕСЕНИН (1).JPG                                     

Сергей Есенин.             Стихи.

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.

Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.

Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я всегда испытываю дрожь.

Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.

      ; Антология русской поэзии.    

 Сергей Есенин стихи
    
Антология русской поэзии     ПИСЬМО МАТЕРИ

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не xоди так часто на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

ЕСЕНИН (3).JPG                                          

 Сергей Есенин

                             Исповедь хулигана

  Не каждый умеет петь,
          Не каждому дано яблоком
          Падать к чужим ногам.

  Сие есть самая великая исповедь,
          Которой исповедуется хулиган.

          Я нарочно иду нечесаным,
          С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
          Ваших душ безлиственную осень
          Мне нравится в потемках освещать.
          Мне нравится, когда каменья брани
          Летят в меня, как град рыгающей грозы,
          Я только крепче жму тогда руками
          Моих волос качнувшийся пузырь.

          Так хорошо тогда мне вспоминать
          Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
          Что где-то у меня живут отец и мать,
          Которым наплевать на все мои стихи,
          Которым дорог я, как поле и как плоть,
          Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
          Они бы вилами пришли вас заколоть
          За каждый крик ваш, брошенный в меня.

          Бедные, бедные крестьяне!
          Вы, наверно, стали некрасивыми,
          Так же боитесь бога и болотных недр.
          О, если б вы понимали,
          Что сын ваш в России
          Самый лучший поэт!
          Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
          Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
          А теперь он ходит в цилиндре
          И лакированных башмаках.

          Но живет в нем задор прежней вправки
          Деревенского озорника.
          Каждой корове с вывески мясной лавки
          Он кланяется издалека.
          И, встречаясь с извозчиками на площади,
          Вспоминая запах навоза с родных полей,
          Он готов нести хвост каждой лошади,
          Как венчального платья шлейф.

          Я люблю родину.
          Я очень люблю родину!
          Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
          Приятны мне свиней испачканные морды
          И в тишине ночной звенящий голос жаб.
          Я нежно болен вспоминаньем детства,
          Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.
          Как будто бы на корточки погреться
          Присел наш клен перед костром зари.
          О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
          Карабкаясь по сучьям, воровал!
          Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
          По-прежнему ль крепка его кора?

          А ты, любимый,
          Верный пегий пес?!
          От старости ты стал визглив и слеп
          И бродишь по двору, влача обвисший хвост,
          Забыв чутьем, где двери и где хлев.
          О, как мне дороги все те проказы,
          Когда, у матери стянув краюху хлеба,
          Кусали мы с тобой ее по разу,
          Ни капельки друг другом не погребав.

          Я все такой же.
          Сердцем я все такой же.
          Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.
          Стеля стихов злаченые рогожи,
          Мне хочется вам нежное сказать.

          Спокойной ночи!
          Всем вам спокойной ночи!
          Отзвенела по траве сумерек зари коса...
          Мне сегодня хочется очень
          Из окошка луну..........

          Синий свет, свет такой синий!
          В эту синь даже умереть не жаль.
          Ну так что ж, что кажусь я циником,
          Прицепившим к заднице фонарь!
          Старый, добрый, заезженный Пегас,
          Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
          Я пришел, как суровый мастер,
          Воспеть и прославить крыс.
          Башка моя, словно август,
          Льется бурливых волос вином.

          Я хочу быть желтым парусом
          В ту страну, куда мы плывем.

          <1920>

ЕСЕНИН (4).JPG

Сергей Есенин

                           Возвращение на родину

          Я посетил родимые места,
          Ту сельщину,
          Где жил мальчишкой,
          Где каланчой с березовою вышкой
          Взметнулась колокольня без креста.

          Как много изменилось там,
          В их бедном, неприглядном быте.
          Какое множество открытий
          За мною следовало по пятам.

          Отцовский дом
          Не мог я распознать:
          Приметный клен уж под окном не машет,
          И на крылечке не сидит уж мать,
          Кормя цыплят крупитчатою кашей.

          Стара, должно быть, стала...
          Да, стара.
          Я с грустью озираюсь на окрестность:
          Какая незнакомая мне местность!
          Одна, как прежняя, белеется гора,
          Да у горы
          Высокий серый камень.

          Здесь кладбище!
          Подгнившие кресты,
          Как будто в рукопашной мертвецы,
          Застыли с распростертыми руками.
          По тропке, опершись на подожок,
          Идет старик, сметая пыль с бурьяна.
          "Прохожий!
          Укажи, дружок,
          Где тут живет Есенина Татьяна?"

          "Татьяна...  Гм...
          Да вон за той избой.
          А ты ей что?
          Сродни?
          Аль, может, сын пропащий?"

          "Да, сын.
          Но что, старик, с тобой?
          Скажи мне,
          Отчего ты так глядишь скорбяще?"

          "Добро, мой внук,
          Добро, что не узнал ты деда!.."
          "Ах, дедушка, ужели это ты?"
          И полилась печальная беседа
          Слезами теплыми на пыльные цветы.
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          "Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать...
          А мне уж девяносто...
          Скоро в гроб.
          Давно пора бы было воротиться".
          Он говорит, а сам все морщит лоб.
          "Да!..  Время!..
          Ты не коммунист?"
          "Нет!.."
          "А сестры стали комсомолки.
          Такая гадость!  Просто удавись!
          Вчера иконы выбросили с полки,
          На церкви комиссар снял крест.
          Теперь и богу негде помолиться.
          Уж я хожу украдкой нынче в лес,
          Молюсь осинам...
          Может, пригодится...

          Пойдем домой -
          Ты все увидишь сам".
          И мы идем, топча межой кукольни.
          Я улыбаюсь пашням и лесам,
          А дед с тоской глядит на колокольню.
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          "Здорово, мать!  Здорово!" -
          И я опять тяну к глазам платок.
          Тут разрыдаться может и корова,
          Глядя на этот бедный уголок.

          На стенке календарный Ленин.
          Здесь жизнь сестер,
          Сестер, а не моя, -
          Но все ж готов упасть я на колени,
          Увидев вас, любимые края.

          Пришли соседи...
          Женщина с ребенком.
          Уже никто меня не узнает.
          По-байроновски наша собачонка
          Меня встречала с лаем у ворот.

          Ах, милый край!
          Не тот ты стал,
          Не тот.
          Да уж и я, конечно, стал не прежний.
          Чем мать и дед грустней и безнадежней,
          Тем веселей сестры смеется рот.

          Конечно, мне и Ленин не икона,
          Я знаю мир...
          Люблю мою семью...
          Но отчего-то все-таки с поклоном
          Сажусь на деревянную скамью.

          "Ну, говори, сестра!"

          И вот сестра разводит,
          Раскрыв, как Библию, пузатый "Капитал",
          О Марксе,
          Энгельсе...
          Ни при какой погоде
          Я этих книг, конечно, не читал.

          И мне смешно,
          Как шустрая девчонка
          Меня во всем за шиворот берет...
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          По-байроновски наша собачонка
          Меня встречала с лаем у ворот.

          <1924>

ЕСЕНИН (5).JPG

Сергей Есенин

   Русь советская

          А. Сахарову

          Тот ураган прошел.  Нас мало уцелело.
          На перекличке дружбы многих нет.
          Я вновь вернулся в край осиротелый,
          В котором не был восемь лет.

          Кого позвать мне?  С кем мне поделиться
          Той грустной радостью, что я остался жив?
          Здесь даже мельница - бревенчатая птица
          С крылом единственным - стоит, глаза смежив.

          Я никому здесь не знаком,
          А те, что помнили, давно забыли.
          И там, где был когда-то отчий дом,
          Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.

          А жизнь кипит.
          Вокруг меня снуют
          И старые и молодые лица.
          Но некому мне шляпой поклониться,
          Ни в чьих глазах не нахожу приют.

          И в голове моей проходят роем думы:
          Что родина?
          Ужели это сны?
          Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
          Бог весть с какой далекой стороны.

          И это я!
          Я, гражданин села,
          Которое лишь тем и будет знаменито,
          Что здесь когда-то баба родила
          Российского скандального пиита.

          Но голос мысли сердцу говорит:
          "Опомнись!  Чем же ты обижен?
          Ведь это только новый свет горит
          Другого поколения у хижин.

          Уже ты стал немного отцветать,
          Другие юноши поют другие песни.
          Они, пожалуй, будут интересней -
          Уж не село, а вся земля им мать".

          Ах, родина!  Какой я стал смешной.
          На щеки впалые летит сухой румянец.
          Язык сограждан стал мне как чужой,
          В своей стране я словно иностранец.

          Вот вижу я:
          Воскресные сельчане
          У волости, как в церковь, собрались.
          Корявыми, немытыми речами
          Они свою обсуживают "жись".

          Уж вечер.  Жидкой позолотой
          Закат обрызгал серые поля.
          И ноги босые, как телки под ворота,
          Уткнули по канавам тополя.

          Хромой красноармеец с ликом сонным,
          В воспоминаниях морщиня лоб,
          Рассказывает важно о Буденном,
          О том, как красные отбили Перекоп.

          "Уж мы его - и этак и раз-этак, -
          Буржуя энтого... которого... в Крыму..."
          И клены морщатся ушами длинных веток,
          И бабы охают в немую полутьму.

          С горы идет крестьянский комсомол,
          И под гармонику, наяривая рьяно,
          Поют агитки Бедного Демьяна,
          Веселым криком оглашая дол.

          Вот так страна!
          Какого ж я рожна
          Орал в стихах, что я с народом дружен?
          Моя поэзия здесь больше не нужна,
          Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

          Ну что ж!
          Прости, родной приют.
          Чем сослужил тебе - и тем уж я доволен.
          Пускай меня сегодня не поют -
          Я пел тогда, когда был край мой болен.

          Приемлю все.
          Как есть все принимаю.
          Готов идти по выбитым следам.
          Отдам всю душу октябрю и маю,
          Но только лиры милой не отдам.

          Я не отдам ее в чужие руки,
          Ни матери, ни другу, ни жене.
          Лишь только мне она свои вверяла звуки
          И песни нежные лишь только пела мне.

          Цветите, юные!  И здоровейте телом!
          У вас иная жизнь, у вас другой напев.
          А я пойду один к неведомым пределам,
          Душой бунтующей навеки присмирев.

          Но и тогда,
          Когда во всей планете
          Пройдет вражда племен,
          Исчезнет ложь и грусть, -
          Я буду воспевать
          Всем существом в поэте
          Шестую часть земли
          С названьем кратким "Русь".

          <1924>

ЕСЕНИН (7).JPG

Сергей Есенин

  Русь бесприютная

          Товарищи, сегодня в горе я,
          Проснулась боль
          В угасшем скандалисте!
          Мне вспомнилась
          Печальная история -
          История об Оливере Твисте.

          Мы все по-разному
          Судьбой своей оплаканы.
          Кто крепость знал,
          Кому Сибирь знакома.
          Знать, потому теперь
          Попы и дьяконы
          О здравье молятся
          Всех членов Совнаркома.

          И потому крестьянин
          С водки штофа,
          Рассказывая сродникам своим,
          Глядит на Маркса,
          Как на Саваофа,
          Пуская Ленину
          В глаза табачный дым.

          Ирония судьбы!
          Мы все отропщены.
          Над старым твердо
          Вставлен крепкий кол.
          Но все ж у нас
          Монашеские общины
          С "аминем" ставят
          Каждый протокол.

          И говорят,
          Забыв о днях опасных:
          "Уж как мы их...
          Не в пух, а прямо в прах...
          Пятнадцать штук я сам
          Зарезал красных,
          Да столько ж каждый,
          Всякий наш монах".

          Россия-мать!
          Прости меня,
          Прости!
          Но эту дикость, подлую и злую,
          Я на своем недлительном пути
          Не приголублю
          И не поцелую.

          У них жилища есть,
          У них есть хлеб,
          Они с молитвами
          И благостны и сыты.
          Но есть на этой
          Горестной земле,
          Что всеми добрыми
          И злыми позабыты.

          Мальчишки лет семи-восьми
          Снуют средь штатов без призора,
          Бестелыми корявыми костьми
          Они нам знак
          Тяжелого укора.

          Товарищи, сегодня в горе я,
          Проснулась боль в угасшем скандалисте.
          Мне вспомнилась
          Печальная история -
          История об Оливере Твисте.

          Я тоже рос,
          Несчастный и худой,
          Средь жидких,
          Тягостных рассветов.
          Но если б встали все
          Мальчишки чередой,
          То были б тысячи
          Прекраснейших поэтов.

          В них Пушкин,
          Лермонтов,
          Кольцов,
          И наш Некрасов в них,
          В них я.
          . . . . . . . . . . . . . . .
          Не потому ль моею грустью
          Веет стих,
          Глядя на их
          Невымытые хари.

          Я знаю будущее.
          Это их...
          Их календарь...
          И вся земная слава.
          Не потому ль
          Мой горький буйный стих
          Для всех других -
          Как смертная отрава.

          Я только им пою,
          Ночующим в котлах,
          Пою для них,
          Кто спит порой в сортире.
          О, пусть они
          Хотя б прочтут в стихах,
          Что есть за них
          Обиженные в мире.

          <1924>

ЕСЕНИН (8).JPG                                   *** 

Сергей Есенин

                                 На Кавказе

          Издревле русский наш Парнас
          Тянуло к незнакомым станам,
          И больше всех лишь ты, Кавказ,
          Звенел загадочным туманом.

          Здесь Пушкин в чувственном огне
          Слагал душой своей опальной:
          "Не пой, красавица, при мне
          Ты песен Грузии печальной".

          И Лермонтов, тоску леча,
          Нам рассказал про Азамата,
          Как он за лошадь Казбича
          Давал сестру заместо злата.

          За грусть и желчь в своем лице
          Кипенья желтых рек достоин,
          Он, как поэт и офицер,
          Был пулей друга успокоен.

          И Грибоедов здесь зарыт,
          Как наша дань персидской хмари,
          В подножии большой горы
          Он спит под плач зурны и тари.

          А ныне я в твою безгладь
          Пришел, не ведая причины:
          Родной ли прах здесь обрыдать
          Иль подсмотреть свой час кончины!

          Мне все равно!  Я полон дум
          О них, ушедших и великих.
          Их исцелял гортанный шум
          Твоих долин и речек диких.

          Они бежали от врагов
          И от друзей сюда бежали,
          Чтоб только слышать звон шагов
          Да видеть с гор глухие дали.

          И я от тех же зол и бед
          Бежал, навек простясь с богемой,
          Зане созрел во мне поэт
          С большой эпическою темой.

          Мне мил стихов российский жар.
          Есть Маяковский, есть и кроме,
          Но он, их главный штабс-маляр,
          Поет о пробках в Моссельпроме.

          И Клюев, ладожский дьячок,
          Его стихи как телогрейка,
          Но я их вслух вчера прочел -
          И в клетке сдохла канарейка.

          Других уж нечего считать,
          Они под хладным солнцем зреют.
          Бумаги даже замарать
          И то, как надо, не умеют.

          Прости, Кавказ, что я о них
          Тебе промолвил ненароком,
          Ты научи мой русский стих
          Кизиловым струиться соком.

          Чтоб, воротясь опять в Москву,
          Я мог прекраснейшей поэмой
          Забыть ненужную тоску
          И не дружить вовек с богемой.

          И чтоб одно в моей стране
          Я мог твердить в свой час прощальный:
          "Не пой, красавица, при мне
          Ты песен Грузии печальной".

          <1924>

ЕСЕНИН (13).JPG                                         *** 

Сергей Есенин

                              Письмо к женщине

          Вы помните,
          Вы все, конечно, помните,
          Как я стоял,
          Приблизившись к стене,
          Взволнованно ходили вы по комнате
          И что-то резкое
          В лицо бросали мне.

          Вы говорили:
          Нам пора расстаться,
          Что вас измучила
          Моя шальная жизнь,
          Что вам пора за дело приниматься,
          А мой удел -
          Катиться дальше, вниз.

          Любимая!
          Меня вы не любили.
          Не знали вы, что в сонмище людском
          Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
          Пришпоренная смелым ездоком.

          Не знали вы,
          Что я в сплошном дыму,
          В развороченном бурей быте
          С того и мучаюсь, что не пойму -
          Куда несет нас рок событий.

          Лицом к лицу
          Лица не увидать.
          Большое видится на расстоянье.
          Когда кипит морская гладь,
          Корабль в плачевном состоянье.

          Земля - корабль!
          Но кто-то вдруг
          За новой жизнью, новой славой
          В прямую гущу бурь и вьюг
          Ее направил величаво.

          Ну кто ж из нас на палубе большой
          Не падал, не блевал и не ругался?
          Их мало, с опытной душой,
          Кто крепким в качке оставался.

          Тогда и я
          Под дикий шум,
          Но зрело знающий работу,
          Спустился в корабельный трюм,
          Чтоб не смотреть людскую рвоту.
          Тот трюм был -
          Русским кабаком.
          И я склонился над стаканом,
          Чтоб, не страдая ни о ком,
          Себя сгубить
          В угаре пьяном.

          Любимая!
          Я мучил вас,
          У вас была тоска
          В глазах усталых:
          Что я пред вами напоказ
          Себя растрачивал в скандалах.

          Но вы не знали,
          Что в сплошном дыму,
          В развороченном бурей быте
          С того и мучаюсь,
          Что не пойму,
          Куда несет нас рок событий...
          . . . . . . . . . . . . . . .

          Теперь года прошли,
          Я в возрасте ином.
          И чувствую и мыслю по-иному.
          И говорю за праздничным вином:
          Хвала и слава рулевому!

          Сегодня я
          В ударе нежных чувств.
          Я вспомнил вашу грустную усталость.
          И вот теперь
          Я сообщить вам мчусь,
          Каков я был
          И что со мною сталось!

          Любимая!
          Сказать приятно мне:
          Я избежал паденья с кручи.
          Теперь в Советской стороне
          Я самый яростный попутчик.

          Я стал не тем,
          Кем был тогда.
          Не мучил бы я вас,
          Как это было раньше.
          За знамя вольности
          И светлого труда
          Готов идти хоть до Ла-Манша.

          Простите мне...
          Я знаю:  вы не та -
          Живете вы
          С серьезным, умным мужем;
          Что не нужна вам наша маета,
          И сам я вам
          Ни капельки не нужен.

          Живите так,
          Как вас ведет звезда,
          Под кущей обновленной сени.
          С приветствием,
          Вас помнящий всегда
          Знакомый ваш
                       С е р г е й   Е с е н и н.

          <1924>

ЕСЕНИН (15).JPG

***

Сергей Есенин

                              Письмо от матери

          Чего же мне
          Еще теперь придумать,
          О чем теперь
          Еще мне написать?
          Передо мной
          На столике угрюмом
          Лежит письмо,
          Что мне прислала мать.

          Она мне пишет:
          "Если можешь ты,
          То приезжай, голубчик,
          К нам на святки.
          Купи мне шаль,
          Отцу купи порты,
          У нас в дому
          Большие недостатки.
          Мне страх не нравится,
          Что ты поэт,
          Что ты сдружился
          С славою плохою.
          Гораздо лучше б
          С малых лет
          Ходил ты в поле за сохою.

          Стара я стала
          И совсем плоха,
          Но если б дома
          Был ты изначала,
          То у меня
          Была б теперь сноха
          И на ноге
          Внучонка я качала.

          Но ты детей
          По свету растерял,
          Свою жену
          Легко отдал другому,
          И без семьи, без дружбы,
          Без причал
          Ты с головой
          Ушел в кабацкий омут.

          Любимый сын мой,
          Что с тобой?
          Ты был так кроток,
          Был так смиренен.
          И говорил все наперебой:
          Какой счастливый
          Александр Есенин!

          В тебе надежды наши
          Не сбылись,
          И на душе
          С того больней и горше,
          Что у отца
          Была напрасной мысль,
          Чтоб за стихи
          Ты денег брал побольше.
...

       
        

             1924
  

***     Сорокоуст. Есенин

***

***

***

***

***

 

*** ПОДЕЛИТЬСЯ

 

***

На тропе туристической, велосипедной. В ясный день Осени, 4.10.19 ...

Просмотров: 1608 | Добавил: iwanserencky | Теги: ЕСЕНИН, Искусство, стихи, Сергей Есенин, поэты, поэт, поэзия, творчество | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: