Я имею в виду не только моменты, когда Людмила Прокофьевна Калугина приструнила общественницу Шурочку и своего зама - они со своей «верой в коллектив» несколько перешли границы дозволенного (хотя, Самохвалова понять можно – он всеми правдами и неправдами защищал себя от карьерного краха – сплетни о служебных романах, даже мнимых, ему ни к чему, да и надоела Оленька со своей дамской лирикой). Я говорю о жесте, сделанном Калугиной в то утро, когда она явилась нарядная, как мадам из каталога заграничных мод.
Кадр из фильма «Служебный роман» (1977/1978).
Она открыто поддержала Ольгу Рыжову, подойдя к ней на глазах всего коллектива и заявила, что ей нравится, как та работает. Лихо и метко похвалила внешний вид сотрудницы, предложив …зайти поболтать-посплетничать. Когда такое происходит в офисе – тем более в крупном – это означает грядущее возвышение подчинённого, особый фавор - в ответ на всеобщее осуждение «блондинки в жутких розочках». Почему же Калугина поддержала Олю в то время, как весь этот куриный «опен спейс» над нею ржал или судачил?
Потому что Оля – давний друг Новосельцева? Отчасти. Но не совсем это. В одном из рассказов Антона Чехова есть изящная в своей простоте фраза: «Такие рассказы (о нечистоте нравов – Авт.) в большинстве сочиняются людьми, которые сами бы охотно грешили, если б умели». По обыкновению на грешниц налетают …ещё большие грешницы. Любители кидать камень в блудницу завсегда сами в грязи по самые уши. Эти наводящие утренний лоск и бегающие по магазинам «статистические красавицы», как их назвал Анатолий Ефремович, сами охотно увлеклись бы всё тем же Самохваловым.
А Калугина и Новосельцев не в теме – они-то никому не изменяли, их вот – кидали и довольно грубо. Но есть другой момент. Калугина всё же аппаратчик – она думает о работе даже, когда не надо бы. Место начальника отдела лёгонькой промышленности – всё ещё вакантно, что не есть gut. Выходя замуж за Новосельцева, она уже не сможет его назначить – это не семейный бизнес, в СССР за это могли и с должности снять. Да и не надо ему уже – руководить он не любит, а двадцатку на ботинки детям ему всегда выделит родная супруга.
А тут Оля. Работает она хорошо – Калугина не стала бы кидать столь явные похвалы просто так. Рыжова и в растрёпанных чувствах - трудится весьма сосредоточенно. К тому же, приглашение зайти – вероятно, чтобы обсудить назначение. Опять же, она утрёт нос гаду-Самохвалову, показав, кто в доме – хозяин-хозяйка-хоз… Не важно. К тому же Оля – это человек Новосельцева, как бы там ни было. Да. Рыжова – нормальная кандидатура (знает дело, съела пуд соли в этой статистике). И человек, наверняка, неплохой – глуповата, конечно, однако, не в той области, в которой ей - надеюсь - предстоит руководить.
...Горит восток зарею новой.
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Полки ряды свои сомкнули.
В кустах рассыпались стрелки.
Катятся ядра, свищут пули;
Нависли хладные штыки.
Сыны любимые победы,
Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
Волнуясь, конница летит;
Пехота движется за нею
И тяжкой твердостью своею
Ее стремление крепит.
И битвы поле роковое
Гремит, пылает здесь и там,
Но явно счастье боевое
Служить уж начинает нам.
Пальбой отбитые дружины,
Мешаясь, падают во прах.
Уходит Розен сквозь теснины;
Сдается пылкой Шлипенбах.
Тесним мы шведов рать за ратью;
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
Тогда-то свыше вдохновенный
...Так! было время: с Кочубеем
Был друг Мазепа; в оны дни
Как солью, хлебом и елеем,
Делились чувствами они.
Их кони по полям победы
Скакали рядом сквозь огни;
Нередко долгие беседы
Наедине вели они -
Пред Кочубеем гетман скрытный
Души мятежной ненасытной
Отчасти бездну открывал
И о грядущих измененьях,
Переговорах, возмущеньях
В речах неясных намекал.
Так, было сердце Кочубея
В то время предано ему.
Но в горькой злобе свирепея,
Теперь позыву одному
Оно послушно; он голубит
Едину мысль и день и ночь:
Иль сам погибнет, иль погубит -
Отмстит поруганную дочь.
Но предприимчивую злобу
Он крепко в сердце затаил.
"В бессильной горести, ко гробу
Теперь он мысли устремил.
Он зла Мазепе не желает;
Всему виновна дочь одна.
Но он и дочери прощает:
Пусть богу даст ответ она,
...едва я
очутилась одна, как меня снова охватило чувство пустоты и покинутости и
проснулась тоска по этому юноше, которого я сегодня должна была покинуть
навсегда. Я металась по комнате, без нужды выдвигала ящики, переменила
платье, ленту, потом я стояла перед зеркалом и испытующим взором
рассматривала себя: быть может, в таком наряде я все же могу приковать его
внимание. И вдруг я осознала, чего я хочу: пойти на все, только не отпускать
его! В течение одной роковой секунды это желание стало решением. Я сбежала
вниз к портье и сообщила ему, что уезжаю с вечерним поездом. Надо было
торопиться я позвонила горничной, чтобы она помогла мне уложить вещи -
времени оставалось в обрез, и пока мы с ней поспешно, наперегонки вкладывали
в чемоданы платье и всякую мелочь, я мечтала о том, как буду провожать его,
и в последний, самый последний момент, когда он уже протянет мне руку для
прощанья, вдруг, к его изумлению, войду вместе с ним в купе, чтобы провести
с ним эту ночь, следующую - столько, сколько он захочет. ( Читать дальше... )
... Поссорившись с семьей, он уходит из дома с твердым намерением заняться драматургией. Лежён пишет пьесу, пробует свои силы в области живописи. Неожиданный успех приносят ему карикатуры для газет, с которыми он начинает сотрудничать с 1933 года. Тогда он и стал подписывать свои произведения псевдонимом Жан Эффель.
...Он встал и, кряхтя, согнулся в поклоне. Остальные тоже встали и тоже поклонились, но с явной нерешительностью и даже с испугом. Румата буквально слышал, как трещат их тупые, примитивные мозги в тщетном стремлении угнаться за смыслом слов и поступков этого согбенного старичка.
Дело было, конечно, ясное: разбойничек пользовался лишним шансом довести до сведения дона Рэбы, что ночная армия в происходящем погроме намерена действовать вместе с серыми. Теперь же, когда настало время давать конкретные указания, называть имена и сроки операций, присутствие благородного дона становилось, мягко выражаясь, обременительным, и ему, благородному дону, предлагалось быстренько изложить свое дело и выметаться вон. Темненький старичок. Страшненький...( Читать дальше...)
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
ПОДЕЛИТЬСЯ
***
***
***
Фигурки тёмные теснят
Чужого Короля.
Шумят, и слушать не хотят,
Поют – «ля-ля, ля-ля».
*** Он подошёл к речке, разулся, походил босяком по ледяной воде, по мелким и крупным, холодным камням берега. Начал обуваться...
***
158 
1 
12 
...Горит восток зарею новой.
...едва я
