Великие путешественники 019. Льюис Мериветер. Хорнеман Фридрих Конрад. Мунго Парк. - 23 Декабря 2020

Главная » » Великие путешественники 019. Льюис Мериветер. Хорнеман Фридрих Конрад. Мунго Парк.

14:13

Великие путешественники 019. Льюис Мериветер. Хорнеман Фридрих Конрад. Мунго Парк.

***

Льюис Мериветер

(1770 - 1838)
Американский путешественник. Во время путешествия по Северной Америке вместе с У. Кларком проследил все течение Миссури, поднявшись на лодках от устья великой реки до ее главного истока включительно на расстояние более 4700 километров. Дневники Льюиса, Кларка и некоторых других участников экспедиции были обработаны и сведены в общее описание путешествия, изданное в Филадельфии в 1814 году.

По Парижскому договору 1803 года Наполеон I продал США Луизиану, иначе говоря - бассейн Миссисипи, формально принадлежавший Франции, площадью около 2,3 миллиона квадратных километров за 60 миллионов франков. Территория Луизианы (правобережье Миссисипи с Новым Орлеаном) была очень слабо освоена и еще слабее исследована - границы ее на западе оставались совершенно неясными. Не была проведена граница и на севере между Французской Луизианой и Британской Центральной и Западной Канадой, где большую активность проявляли агенты англо-канадской Северо-западной компании.
18 января 1803 года президент Томас Джефферсон обратился со специальным посланием к конгрессу, в котором ходатайствовал об ассигновании 2500 долларов формально "на дело расширения внешней торговли Соединенных Штатов" , а в действительности на посылку экспедиции для исследования северо-запада. Такого рода маскировка, писал он, "нужна, чтобы не привлекать излишнего внимания и обезопасить ее от тех препятствий, какие заинтересованные лица в противном случае могли бы поставить на ее пути" .
Для исследования бассейна Миссури и отыскания лучшего водного пути к Тихому океану Джефферсон приказал организовать экспедицию, начальником которой назначил своего секретаря офицера Мериветера Льюиса. Помощником себе Льюис выбрал товарища по военной службе Уильяма Кларка. Кроме географических заданий, им поручалось собрать этнографические сведения о западных индейских племенах. Джефферсон предоставил Льюису полную свободу в выборе маршрута, так как не исключались вооруженные столкновения с индейцами, подстрекаемыми английскими агентами.
"Целью вашей миссии, - говорилось во врученном им предписании, - является исследование реки Миссури и тех ее важнейших притоков, которые по направлению своего течения и связям с другими водными путями, имеющими сток к Тихому океану, будь то Колумбия, Орегон, Колорадо или любая другая река, могут явиться кратчайшим и удобнейшим для торговли водным путем через весь северо-американский континент".
Им также было дано задание тщательно изучать географию и геологию пройденных областей, их экономические возможности и население, а также собрать сведения относительно областей, лежащих в стороне от их маршрута. Они должны были выяснить, является ли устье Колумбии таким же удобным центром для пушной торговли, как залив Нутка, и нельзя ли доставлять скупленные меха через Северную Америку, вместо того чтобы возить их вокруг всей Южной. Это была первая правительственная американская исследовательская экспедиция, широко поставленная, превосходно обеспеченная всеми необходимыми средствами.
Судя по записям в дневнике одного из участников, исследователи думали, что их ожидают величайшие опасности, и что им придется сражаться с дикарями гигантского роста, ненавидевшими белых.
Экспедиция из сорока человек выступила из Вашингтона летом 1803 года, перевалила Аппалачи, спустилась в сентябре вниз по Огайо от Питтсбурга до устья реки и поднялась по Миссисипи до устья Миссури, где и остановилась на зимовку.
В первые же дни американцам повезло они повстречали старого француза с несколькими индейцами племени сиу. Это был канадский охотник; он говорил на языках большинства племен, живших по берегам Миссури, и согласился сопровождать экспедицию в качестве переводчика.
В середине мая 1804 года началось плавание вверх по Миссури на шлюпке и двух больших челнах. В своих поденных записях Льюис и Кларк отмечали обилие дичи по берегам (включая бобров, мясистые хвосты которых считались деликатесом), а также крупные стада оленей и бизонов.
Им попадались многочисленные группы индейцев - осейджей и сиу, или махасов, которые все, по-видимому, находились на грани полного вырождения.
Индейцы из племени рикари или ри сначала произвели на путешественников впечатление самых честных, приветливых и трудолюбивых из всех индейцев, виденных ими. Несколько случаев воровства вскоре заставили их изменить свое мнение о характере рикари. Индейцы этого племени занимались не только охотой, но и выращивали злаки, горох и табак.
В начале декабря, преодолев более 2500 километров, экспедиция остановилась на вторую зимовку, основав форт. С манданами, местными индейцами, по инструкции Джефферсона, американцы обращались хорошо и установили дружественные отношения. Индейцы помогали Льюису и Кларку, сообщали об условиях судоходства по рекам системы Миссури и о своих торговых путях.
В отчете Кларка приводятся некоторые подробности о племени манданов. Главным свойством божества манданы считают способность исцелять. Вследствие этого они признают два божества: одно они называют Великим Целителем, другого - Духом. Не менее примечательна легенда об их происхождении. Сначала они будто бы жили в большом подземном селении, у берега озера. Но корни одной виноградной лозы проникли так глубоко, что дошли до манданов. Тогда некоторые из них поднялись по этой лозе и очутились на поверхности земли. Они вернулись домой с такими пылкими рассказами о богатых охотничьих угодьях, об обилии на земле дичи и плодов, что прельщенный народ тут же решил добраться до благословенных краев. Уже половина племени вышла на поверхность земли, когда лоза согнулась под тяжестью одной толстой женщины и обломилась, так что остальные уже не могли выбраться наверх. Манданы верили, что после смерти вернутся на свою подземную родину. Правда, попадут туда только те, чья совесть будет чиста. Остальные будут брошены в огромное озеро.
К весне 1805 года американцы построили шесть новых небольших челнов, так как большие речные суда могли оказаться непригодными для плавания в верховьях Миссури. Нагрузив один из челнов мехами, Кларк отправил часть людей в Сент-Луис, и теперь в экспедиции осталось всего тридцать человек, полных решимости достичь своей цели.
Со времен младших Вареннов, первыми посетивших манданов, то есть с сороковых годов XVIII века, в верхнем бассейне Миссури побывали сотни скупщиков пушнины из разных частей Северной Америки. Льюис и Кларк при дальнейшем движении на запад не сделали никаких географических открытий в прямом смысле этого слова. Они только собрали и упорядочили обширный географический материал; подытожили данные, собранные их предшественниками, дали некоторым географическим объектам английские названия, которые с того времени встречаются на картах северо-западных областей США. Иными словами, они были не первооткрывателями, а исследователями.
При осуществлении важнейшей задачи американской экспедиции - "отыскания лучшего водного пути от Нагорья к Тихому океану" - наибольшую помощь Льюису и Кларку оказала молодая индианка-горянка из племени шошонов, по имени Сакаджавеа. За несколько лет до встречи с путешественниками она сопровождала своих соплеменников, когда они отправились охотиться на бизонов в долину верхней Миссури, и была захвачена враждебными племенами в районе, где три горные реки, сливаясь, образуют Миссури. Живший на плато Миссури франко-канадский "лесной бродяга" Туссен Шарбонно случайно встретился с Сакаджавеа и женился на ней. По свидетельству участников американской экспедиции, Сакаджавеа "отличалась выдающимся умом и независимым характером" . Она явилась с мужем и двухмесячным ребенком предложить свои услуги американцам и стала подлинным руководителем экспедиции на самом трудном участке пути.
Льюис отослал на восток треть своих людей с лишним багажом, а сам 9 апреля 1805 года с остальными двинулся по Миссури на индейских челнах.
За 106° з.д. в Миссури впадает слева крупный приток Милк. Сакаджавеа предупредила Льюиса, что эту реку следует миновать, так как подъем по ней заведет экспедицию в горный тупик. Но несколько выше в Миссури впадает другая река, текущая с запада, которую Льюис назвал Марией (на наших картах Марайас).
Льюису показалось, что эта река служит кратчайшим путем к Тихому океану, но она завела его в тот же тупик, о котором предупреждала раньше Сакаджавеа. и Милк, и Мария берут начало в хребте Льюис - южном участке Передового хребта Скалистых гор, а за ним простирается ряд высоких меридиональных хребтов, между которыми в разных направлениях текут несудоходные реки.
Следуя далее вверх по Миссури, экспедиция частью обогнула, частью пересекла пустынный район с причудливыми формами выветривания песчаников - так называемые бэд-лендс. 13 июня экспедиция достигла Больших водопадов (Грейт-Фолс) на Миссури, первое описание которых дал Льюис. Выше водопадов началась страна шошонов - родина Сакаджавеа.
На обход порожистого участка Миссури ушло около месяца. На западе Льюис увидел заснеженные пики горного хребта, позднее получившего его имя. В конце июля экспедиция достигла Три-Форкс ("Трезубец") - места слияния трех истоков Миссури: самый западный и крупный они нарекли Джефферсон, средний - Мадисон и восточный - Галлатин (в честь видных сторонников Джефферсона).
Посоветовавшись с Сакаджавеа, Льюис решил идти дальше вверх по реке Джефферсон. У Три-Форкс он разделил своих людей. Больной Кларк стал во главе "речного отряда", который медленно поднимался вверх по мелководной реке на тяжелых челнах, выдолбленных из больших стволов деревьев. Сам Льюис во главе "конного отряда" поспешил вверх по долине Джефферсона, чтобы поскорее найти стоянку шошонов и просить у них поддержки. Он достиг верховья Джефферсона 10 августа, а Кларк прибыл туда только через неделю, 17 августа 1805 года.
Таким образом, экспедиция Льюиса - Кларка выполнила первое задание - проследила все течение Миссури, поднявшись на лодках от устья великой реки до ее главного истока включительно на расстояние более 4700 километров.
Еще до прибытия Кларка Льюис встретил первого индейца шошона: от страны манданов до верховья Джефферсона американцы ни разу не встречали на своем пути людей. А через несколько дней индейцы начали подходить к американцам большими группами. Они отнеслись сначала подозрительно к американцам-всадникам, прибывшим к ним из страны врагов. Но когда подошел "речной отряд", в котором находилась Сакаджавеа, между путешественниками и индейцами установились вполне дружеские отношения, тем более что один из вождей оказался ее братом.
К несчастью, эти края были бедны и их обитатели питались лишь лесными ягодами, древесной корой и животными, если их удавалось добыть. Американцам, не привыкшим к такой скудной пище, пришлось съесть своих лошадей, впрочем, сильно отощавших, и покупать у туземцев всех собак, которых им соглашались продать. Индейцы даже прозвали путешественников "пожирателями собак".
С проводниками-шошонами американцы без особых затруднений перевалили южный участок хребта Биттер-Рут и вышли на реку Салмон (приток Снейка, системы Колумбии). Река здесь пролагала себе путь через узкое ущелье, по которому отряду было очень трудно идти, и шошоны указали более удобную северную дорогу, которая вывела американцев в долину Клируотер. Они там оставались до 7 октября 1805 года. Индейцы другого, родственного шошонам племени - опять-таки при участии Сакаджавеа - привели экспедицию через три дня на реку Снейк. Выше устья Салмона к левому берегу Снейка подходят горы Уоллова. Их вершина теперь называется Сакаджавеа-пик.
16 октября американцы добрались до Колумбии. Плавание вниз по этой реке, в том числе через порожистый участок, при пересечении Каскадных гор, прошло вполне благополучно. 15 ноября экспедиция достигла Тихого океана, закончив пересечение всего материка Северной Америки с востока на запад.
Перезимовав в устье Колумбии, экспедиция 23 марта 1806 года отправилась в обратный путь. На реке Клируотер она разделилась. Отряд Льюиса прошел прямо на восток к Миссури через перевал Лоло в центральном участке хребта Биттер-Рут. Отряд Кларка вернулся уже разведанным путем к реке Джефферсон. От Три-Форкс он перебрался на Иеллоустон - к месту, где этот крупнейший приток Миссури выходит на равнину. Кларк проследил его среднее и нижнее течение до устья и соединился с Льюисом на реке Миссури, по которой вся экспедиция спустилась до Миссисипи (23 сентября 1806 года). Дневники Льюиса, Кларка и некоторых других участников их экспедиции были обработаны и сведены в общее описание путешествия, изданное в Филадельфии в 1814 году (позже последовал ряд переизданий).
Льюис и Кларк первыми дали полноценное описание природы бассейна реки Миссури. Вот что говорится в них о переходе через водораздел: "При переходе от порогов на Миссури через Скалистые Горы к судоходному течению реки Колумбии идешь двести миль по хорошей дороге и сто сорок миль по высокой, крутой и неровной горной тропе. В конце июня на участке в шестьдесят миль этой последней тропы лежал слой снега, толщиной от двух до восьми футов".
По материалам экспедиции были составлены две карты, причем на второй, более детальной, впервые появилось изображение трех меридиональных хребтов, включая Биттеррут, и междуречья Йеллоустон-Бигхорн. Данная карта представляет замечательное географическое достижение.
Во время путешествия велись интересные записи о погоде, и был собран большой материал об индейцах. Льюис составил записку, в которой отобразил свои "наблюдения и размышления по поводу настоящего и будущего состояния Верхней Луизианы, в отношении управления населяющими ее индейскими племенами, а также торговли и сношений с ними" . Он предлагал построить "несколько постов, где содержались бы достаточные гарнизоны для защиты имущества находящихся в отлучке купцов и чтобы все торговцы и индейцы были вынуждены собираться туда для совершения сделок" .
Экспедиция Льюиса и Кларка выявила, что через Скалистые Горы есть удобный проход, а это подготовило почву для больших трансконтинентальных путешествий следующей половины века. Экспедиция привлекла внимание живших в Сент-Луисе торговцев пушниной к богатому и неисследованному Западу. Конечно, скупщики мехов забирались за Миссисипи уже, начиная с 1794 года; один из них, некто Джон Маккей, построил несколько постов между реками Ниобара и Платт, а его помощник Ивенс добрался до деревень индейцев племени мандан. Маккей собрал ценный географический материал, и есть основания думать, что Льюис и Кларк знали и использовали его.

***

Хорнеман Фридрих Конрад

(1772 - 1801)
Первый крупный немецкий путешественник по Африке и первый европейский исследователь Сахары. Вероятно, первым из европейцев достиг Чада. Умер от дизентерии в районе среднего Нигера.

Фридрих Конрад Хорнеман родился в Хильдесгейме в сентябре 1772 года. В 1796 году он поступил на службу в Британское Африканское общество и получил задание отправиться из Египта в путешествие, чтобы решить загадку Нигера, так в то время еще предполагалась связь между Нилом и Нигером.
Изучив арабский язык и приобретя некоторые познания в медицине, Хорнеман получил окончательное одобрение своих планов со стороны Африканского общества, которое снабдило его рекомендательными письмами и охранными грамотами, а также открыло неограниченный кредит.
Хорнеман выехал из Лондона в июле 1797 года и прибыл в Париж, где познакомился с одним турком, давшим ему письма с самыми настоятельными рекомендациями к некоторым каирским купцам, имевшим деловые связи с внутренними районами Африки.
Молодой путешественник воспользовался пребыванием в Каире для того, чтобы усовершенствоваться в арабском языке и изучить нравы и обычаи местных жителей. Французские ученые, Монж и Бертолле, представили Хорнемана главнокомандующему французской армией в Египте. Бонапарт принял его очень любезно и обещал оказать возможную помощь.
Хорнеману безопаснее всего было путешествовать, переодевшись мусульманским купцом. Итак, он поспешил выучить несколько молитв и усвоить некоторые привычки, что дало бы ему возможность, как он думал, вводить в заблуждение ничего не подозревающих мусульман. К тому же он отправился в путь со своим соотечественником Иосифом Фрейденбургом, который двенадцатью годами раньше принял мусульманство, совершил три паломничества в Мекку и свободно говорил на самых употребительных диалектах турецкого и арабского языков. Он должен был служить Хорнеману переводчиком.
5 сентября 1798 года путешественник покинул Каир с купеческим караваном и, прежде всего, посетил знаменитый оазис Юпитера Аммона или Сива, находящийся в пустыне к западу от Каира. Оазис Сива представлял собой маленькое независимое государство, признававшее власть турецкого султана, но не платившее ему никакой дани. Вокруг города в радиусе одной-двух миль располагались несколько деревень. Город был построен на скале, в которой жители вырыли себе жилища. Улицы "так узки и запутаны, что чужестранец не может в них ориентироваться" .
Оазис тянется на значительное расстояние. Наиболее плодородная часть представляет собой хорошо орошенную долину окружностью примерно в пятьдесят миль; там растут пшеница и различные овощи. Наилучшие урожаи дают превосходные на вкус финики, славящиеся среди всех арабов, населяющих Сахару.
С самого начала Хорнеман обратил внимание на развалины и решил обязательно их посетить, так как мало что смог о них узнать от местных жителей. Но всякий раз, как он вступал за ограду, окружавшую эти памятники, за ним шла толпа горожан, и он не имел возможности заняться подробным изучением. Один араб как-то даже сказал ему: "Видно, ты в душе все еще христианин, если так часто приходишь смотреть на изделия рук неверных" .
Хорнеману пришлось отказаться от дальнейших попыток. Насколько он мог судить по беглому осмотру, то был оазис Аммона, и развалины представляли собой остатки каких-то египетских сооружений.
Доказательством густонаселенности древнего оазиса Сива служит большое количество подземных пещер, встречающихся на каждом шагу, в особенности под холмом, на котором стоит город. Хорнеман тщетно пытался отыскать на этих старинных кладбищах хоть один целый череп; в найденных им затылочных костях он не мог обнаружить никаких следов того, что когда-то они были заполнены смолой.
Он видел множество остатков одежды, но они совершенно истлели, и определить их происхождение и сорт ткани оказалось невозможным.
Хорнеман провел в этих местах неделю, а 29 сентября направился в Шиаху и пересек горную цепь, служащую границей оазиса Сива. До тех пор ничто не нарушало мирного течения путешествия, но в Шиахе Хорнемана обвинили в том, что он христианин и проник в страну в качестве шпиона. Его повели на допрос, но он спасся благодаря захваченному с собой Корану, который принялся без запинки читать. Тем временем Фрейденбург, опасаясь, как бы не стали рыться в вещах Хорнемана, сжег кусочки мумий, образцы растений, подробный дневник путешествия и все книги.
Спустя несколько дней караван достиг города Ауджила, хорошо известного еще Геродоту, считавшему, что он находится на расстоянии десяти дней пути от оазиса Аммона. Это совпадает со свидетельством Хорнемана, затратившего на переход девять дней. В Ауджиле к каравану присоединились купцы из Бенгази, Мисурата и Дзерба, и теперь в нем насчитывалось не меньше ста двадцати человек. После длинного перехода по песчаной пустыне караван достиг холмистой, изрезанной оврагами местности, кое-где поросшей травой и деревьями. Это была пустыня Харуч. Ее следовало пересечь, чтобы добраться до Темиссы, небольшого поселения, построенного на холме и окруженного высокой стеной.
В Зуиле караван вступил на территорию области Феццан. При входе в город путников каждый раз встречали обычными военными играми, а также бесконечными приветствиями и пожеланиями здоровья. Эти изъявления вежливости, часто очень неискренние, по-видимому, занимали большое место в жизни арабов; их частое повторение постоянно удивляло путешественника 17 ноября караван прибыл в Мурзук, столицу Феццана. Этот город служил конечной целью экспедиции. Возделанная территория королевства Феццан, по данным Хорнемана, в самой длинной своей части тянется примерно на триста миль с севера на юг, а в самой широкой части - на двести миль с запада на восток; к Феццану относится также гористый район Харуч на востоке и другие пустыни на юге и на западе. Климат там во все времена года мало приятный: летом стоит невообразимая жара, и когда ветер подует с юга, ее с трудом переносят даже местные жители; зимой северный ветер бывает такой пронизывающий и холодный, что жителям приходится разводить костры.
Все природные богатства страны сводятся, прежде всего, к финикам, а затем к овощам. Мурзук представляет собой главный рынок страны. Туда привозят товары из Каира, Бенгази, Триполи, Радамеса, Туата и Судана. Предметами торговли являются рабы обоего пола, страусовые перья, шкуры хищных зверей и золото в виде песка и самородков. Из Борну доставляют медь, из Каира - шелка, миткаль, шерстяную одежду, искусственные кораллы, браслеты и многие другие индийские товары. Купцы из Триполи и Радамеса привозят огнестрельное оружие, сабли, ножи и т.д.
Феццаном управляет султан, происходящий из рода шерифов. Его власть неограничена, но, тем не менее, он платит триполитанскому бею дань, которая в переводе на современные деньги соответствовала бы четырем тысячам долларов. Население страны составляет, вероятно, семьдесят пять тысяч человек (Хорнеман не сообщает, на чем основан его подсчет); все они мусульмане.
В отчете Хорнемана можно найти еще некоторые подробности относительно нравов и обычаев этого народа. Путешественник заканчивает свое донесение Африканскому обществу упоминанием о том, что он собирается еще раз побывать в Феццане и надеется прислать новые подробности.
О дальнейшей судьбе экспедиции известно очень мало. Верный спутник Хорнемана, Фрейденбург, умер в Мурзуке. Хорнеман и сам заболел жестокой лихорадкой и был вынужден пробыть в Мурзуке гораздо дольше, чем рассчитывал. Едва оправившись, он добрался до Триполи, чтобы отдохнуть в обществе нескольких живших там европейцев. 1 декабря 1799 года Хорнеман снова направился в Мурзук, откуда 7 апреля 1800 года ушел с караваном дальше в глубь страны. Его влекло в область Борну, лежащую к западу от озера Чад. Но из этой гибельной страны, которой предстояло поглотить столько жертв, он не вернулся. Более поздние поиски установили, что через известный торговый город Кацину и Сокото он достиг среднего Нигера, однако уже вскоре после прибытия умер от дизентерии. Вероятно, он первым из европейцев достиг Чада. Путешествие Хорнемана - одно из первых, проводившихся на научной основе, - причисляется к самым блестящим предприятиям того времени. Правда, из-за ранней смерти Хорнемана оно не получило заслуженной известности. Сохранилось лишь описание его пути от Каира до Мурзука и Триполи, посланное им в Лондон. В 1802 году оно было издано под заглавием "Дневник путешествия от Каира до Мурзука в 1797-1798 годах".

***

Мунго Парк

(1771 - 1806)
Шотландский врач и путешественник. По поручению Британского Африканского общества совершил два путешествия во Внутреннюю Африку и исследовал на большом протяжении реки Гамбию и Нигер.

Сын фермера, седьмой ребенок в семье, в которой было тринадцать детей, Мунго Парк стал учеником врача, а затем изучал медицину в Эдинбурге. Его интерес к ботанике, а также хлопоты брата, работавшего в Лондоне садовником способствовали его знакомству с сэром Джозефом Бэнксом, который помог молодому человеку, оставшемуся без средств к существованию, устроиться на парусник, следовавший в Ост-Индию. В качестве судового врача Парк отправился в Индонезию, в свободное время занимался научными изысканиями и по воз вращении на родину сделал доклад в британском Линнеевском обществе, которое и порекомендовало его "Африканской ассоциации". По ее заданию в мае 1795 года Парк отбыл в Гамбию. Вероятно, он нуждался в работе и согласился рисковать жизнью за небольшое вознаграждение его экспедиция стоила ассоциации всего 200 фунтов стерлингов.
В июне 1795 года Парк прибыл в Гамбию, где познакомился с народами мандинго, занимавшимися возделыванием риса и одновременно посредничеством в торговле рабами, золотым песком, слоновой костью и воском. "Они сильны, прекрасно сложены и трудолюбивы, а женщины добродушны, резвы и пылки" . Эти качества африканских женщин Парк часто будет восхвалять и позже их чувство сострадания не раз выручало его из безвыходных положений. В бассейне Гамбии он встречал женщин, носивших крупные и тяжелые медные украшения на руках и ногах, что было знаком богатства их мужей. Такие медные браслеты изготавливались местными кузнецами. У мандинго был и другой способ украшать себя. "Если молодые люди собирались жениться, они приглашали кузнеца, и тот острым инструментом (напильников у них не было) придавал зубам остроконечную форму" . Женщины мандинго носили одежду, расшитую в виде звезд раковинами моллюсков. Парк также обстоятельно описал хижины, обмазанные глиной, домашнюю обстановку, которую составляют койки, несколько матрасов и приспособления для сидения, кухонную утварь.
Поднявшись вверх по течению реки до английского торгового поселения Пизания, Парк вынужден был остаться здесь до декабря, так как пошли дожди, и он заболел тропической лихорадкой. Только теперь, лежа в прогнившей хижине, измученный малярией и лишенный сна из-за невыносимого шума, поднимаемого лягушками и гиенами, он осознал, на какое опасное предприятие решился. Ему была известна судьба его предшественника майора Хаутона, отправившегося в эти края в 1790 году и убитого где-то в глубине страны. Но 24-летний Парк нашел выход из положения он начал изучать язык малинке.
В начале декабря он выступил на восток с двумя слугами-африканцами взрослым (он же переводчик) и мальчиком (через некоторое время взрослый слуга отказался идти дальше). Для себя он приобрел верховую лошадь, а для груза (припасы, безделушки и табак для обмена) - двух ослов. Парк старался проходить через местности, куда не проник еще ислам, все же несколько раз он попадал в руки мусульман.
Парк направился из Пизании вверх по течению Гамбии и повернул к верховьям Сенегала, на берегу которого расположился стоянкой 28 декабря. Оттуда он пошел дальше к северо-востоку. Парк быстро продвигался вперед, поскольку кроме двух сопровождавших, спутников у него не было, а вожди племен понемногу облегчали его багаж, взимая подорожную пошлину. Когда шотландец попал в район, где жили берберские племена, он сразу почувствовал их враждебное к себе отношение, особенно после того, как у него закончились подарки, которыми можно было откупиться. К счастью, никто из местных владык и проводников не позарился на шляпу Парка, под которой он хранил дневник.
Бесспорно, у берберов имелись все основания считать европейца шпионом, кроме того, многие из них были профессиональными разбойниками, другие действовали по заданию алчных племенных вождей. Парк же находил пропитание и крышу у людей, которые сами жили в безысходной нужде. Однажды это была негритянская рабыня, увидевшая, как он ест солому, и оказавшая ему помощь; в другой раз его спас от жажды какой-то бербер. Правда, он дал ему напиться из лохани для скота, ибо губы неверного могли осквернить любой другой сосуд. В конце концов, Парка схватили какие-то бедуины и доставили ко двору "мавританского царя", где над ним глумились и издевались как только могли.
Три месяца путешественник провел в плену. "Несколько недель я испытывал самые невероятные мучения и самое отвратительное обращение. Мало того, что целый день в соломенную хижину, где меня заперли вместе с дикой свиньей, проникали тучи злобных насекомых, больших и малых... что меня ругали и оскорбляли на все лады, меня еще морили голодом, не давали пить и преследовали жесточайшими насмешками, так что я впал в глубокую горячку. Будучи в состоянии пароксизма, я однажды вышел из хижины и улегся под деревом. Но ко мне подошла целая толпа и кто-то, не долго думая, выстрелил в меня из пистолета, но дважды произошла осечка. Я был совершенно и абсолютно вне закона".
За время плена он обучился арабскому языку, а затем бежал - но не к побережью, а в глубь страны, где предположительно протекал Нигер. 21 июля 1796 года Парк, продвигаясь на восток, достиг у горы Сегу большой реки, которую африканцы называли Джолиба. Парк не сомневался, что это и есть Нигер: "Я поднял голову и, к моей безграничной радости, увидел, наконец, главный объект моей миссии, долгожданный и величественный Нигер, который, искрясь под утренним солнцем, широкий, как Темза у Вестминстера, медленно катил свои воды к востоку. Я побежал к берегу, напился воды и воздел руки к небу, чтобы от всей души возблагодарить создателя всего сущего, что он увенчал все мои усилия победным концом".
На берегах реки, удаленных друг от друга более чем на километр, возвышались серо-коричневые глинобитные дома, в которых проживало около тридцати тысяч человек, а над ними - купола мечетей города Сегу; на реке качались многочисленные лодки. Но Парка не пустили в город, ибо правитель Сегу боялся мести берберов. И вновь его приютили сострадательные негритянки. Парк подарил хозяйкам две пуговицы от жилета. Конь, сумка с компасом и оставшиеся две пуговицы - вот самое ценное, что у него еще было. Он отправился вниз по течению Нигера и хотел добраться до Томбукту или до Дженне. Как раз в это время Парк заболел тропической малярией, он был очень истощен, одежда его превратилась в лохмотья, "товары" израсходованы или раскрадены. Он решил ограничиться расспросными сведениями о дальнейшем течении реки, услышал, что от Сегу до Томбукту около двух недель пути, но ничего не узнал о том, куда течет дальше река и где она кончается "Кто знает?.. Может быть, на краю света!" Через несколько дней, пройдя берегом Джолибы около 50 километров (до поселка Сансандинг), он повернул назад, сославшись в отчете на наступление дождливого сезона и на возможную опасность со стороны "беспощадных фанатиков" - мусульман.
23 августа Парк прибыл в Бамако, где его в очередной раз ограбили. Но доброжелательные мусульмане раздобыли ему кое-какую одежду. Прежде чем в июне 1797 года он добрался до Пизании, ему еще не раз пришлось принимать помощь местных жителей. Из-за болезни он семь месяцев провел в деревне между Сегу и устьем Гамбии. Африканец Каарта Таура самоотверженно выхаживал больного малярией, пока тот не смог продолжить свой путь к побережью. Только в апреле 1797 года он смог продолжить путь к морю. На Гамбии он встретил американское работорговое судно. "Так как судовой врач умер, я занял его место на корабле, и все рабы оказывали мне большое доверие, поскольку я мог говорить на их языке, а многие видели меня и раньше". Тем не менее больше двадцати из них не пережили плавания на остров Антигуа.
Когда в декабре 1797 года Парк возвратился на родину, сэр Джозеф Бэнкс и другие члены "Африканской ассоциации" узнали немного: с точки зрения решения проблемы Нигера результаты его экспедиции свелись только к окончательному установлению того, что Нигер течет в восточном направлении и что между ним и Сенегалом существует возвышенный водораздел. Куда именно несет свои воды Нигер, Парк разузнать не смог. Более радостно была воспринята весть о густонаселенных местностях, о прилежно ведущихся сельскохозяйственных работах и о железоплавильном промысле. "Путешествия во внутренние области Африки в 1795-1797 гг." - так была озаглавлена книга Мунго Парка, вышедшая в свет в Лондоне в 1799 году, - принесли молодому врачу мировую известность.
Сразу же по возвращении на родину Парку предложили принять участие в топографических работах в Австралии, но он отклонил предложение и занялся изданием книги. Но книга не принесла достаточно денег, чтобы открыть врачебную практику в Эдинбурге или Лондоне. В 1799 году Парк женился на юной особе, с которой уже давно был знаком. Правда, это счастливое время было несколько омрачено заботами о поисках средств к существованию, которые обеспечили бы приличествующий его положению достаток. Лишь в октябре 1801 года Парку удалось открыть врачебную практику в Пиблсе. Но это были далеко не те заработки, на которые он мог бы рассчитывать в Эдинбурге. В 1803 году, когда в Пиблсе умер врач с богатой клиентурой, Парк написал брату, что тяжелые годы, кажется, позади. Но именно в этот момент его призвал к себе лорд Хобарт, государственный секретарь колониального ведомства. На сей раз Мунго Парку предстояло исследовать Нигер, располагая куда большими материальными возможностями. Вторая экспедиция шотландца, как и большинство последующих экспедиций "Африканской ассоциации", финансировалась уже непосредственно правительством Великобритании, признавшим важность подобных исследований. Для экономических интересов страны. В распоряжение Парка предоставлялось 5000 фунтов; в Западной Африке он мог нанять под свое командование до сорока пяти солдат, его сопровождали художники и четыре плотника, с чьей помощью. На Нигере должно было быть построено небольшое судно. Многочисленное оснащение - научные инструменты, товары для обмена, оружие - явно отягощало предприятие.
Мунго Парк отправился в новое путешествие с твердой решимостью проследить Нигер до его устья.
В апреле 1805 года он высадился в устье реки Гамбии, а в мае с семью спутниками-англичанами под охраной отряда в 35 солдат начал медленное движение сухим путем на восток. В областях, на которые распространялось влияние мандинго, они довольно быстро продвигались вперед, но очень скоро выявились недостатки столь многолюдной экспедиции. В одиночку исследователь переждал бы сезон дождей. Теперь же его терзали постоянные заботы о провизии, носильщиках и вьючных животных; на привалах снаряжение привлекало грабителей, с наступлением дождливого сезона появились тучи москитов, а с ними и лихорадка. Солдаты стали болеть, и когда в середине августа экспедиция достигла Джолибы (Нигера) у города Бамако, она насчитывала вместо сорока человек одиннадцать. Уже на этом участке пути Парк резко обострил отношения с мирными жителями, надеясь на силу своего отряда. "Когда я убедился, что за время нашего путешествия мы потеряли три четверти солдат, и к прочим несчастьям у нас не осталось ни одного плотника, который мог бы построить лодку, чтобы плыть дальше к новым открытиям, именно тогда будущее показалось мне покрытым мраком" . Людей, плывших вниз по реке в открытой лодке, изводила жара, которая "могла зажарить даже язык быка" . Лодку они еще сумели сторговать, но по мере приближения к Сегу положение их становилось все сложнее, а окружение - все враждебнее.
В ноябре 1805 года Мунго Парк сообщил жене о смерти ее брата, который сопровождал Парка. Это было его последнее письмо. "...У меня еще достаточно людей, чтобы добраться по реке до моря и ответить на любое оскорбление... Я не намерен нигде высаживаться, пока не достигну побережья, что произойдет, я думаю, примерно в конце января. Тогда с первым кораблем мы отправимся в Англию. Вполне вероятно, что я уже буду в Англии, когда ты получишь это письмо". Больше сообщений от него не поступало.
Через три года английский губернатор Гамбии послал на поиски путешественников местного торговца, одно время служившего переводчиком у Парка. Ему удалось отыскать другого африканца, который плавал на "шхуне" и сообщил, что с Парком был офицер и еще шесть человек: трое англичан и трое африканцев-рабов. В Сансандинге (немного ниже Сегу) англичане переоборудовали большую пирогу в парусное судно, которому было дано имя "Джолиба". Перед тем как пуститься в плавание вниз по Джолибе (Нигеру), Парк отослал с оказией в Гамбию дневник первого этапа своего путешествия (он был опубликован в 1815 году). В числе прочих сведений он сообщил о наведенных им справках относительно дальнейшего течения реки; из них явствовало, что она поворачивает на юг, и путешественник склонен был усматривать в этом подтверждение версии о соединении Нигера с Нилом.
Они прошли на "шхуне" по Джолибе (Нигеру) почти 2,5 тысячи километров на северо-восток до Томбукту, а затем на восток и юго-восток до порогов Буса в нижнем течении реки. В пути - часто, видимо, без всяких оснований - Парк приказывал открывать стрельбу по африканцам, и они называли его "бешеным белым". Позднейшие путешественники по Нигеру сообщали, что приречные жители через десятки лет с ужасом вспоминали о Парке. Столкновения все учащались. Последняя стычка произошла перед порогами Буса из-за спора с местным вождем, требовавшим ружье "за право прохода" через пороги. После отказа вождь приказал лучникам обстрелять "шхуну". Спасаясь от стрел, Парк и его спутник-офицер бросились в воду и утонули...
Сын путешественника, гардемарин Том Парк, в 1827 году сошел с корабля, чтобы в окрестностях Бусы заняться поисками отца. Продвинувшись в глубь страны менее чем на триста километров, он заболел лихорадкой и умер.
Колоритная фигура этого смелого первопроходца, его короткая, но яркая жизнь и трагическая гибель неоднократно привлекали популяризаторов истории географических исследований. О Парке написано больше, чем о многих других путешественниках по Африке, в том числе и тех, реальный вклад которых в изучение этого континента был более весом.